Тупик. философский детектив в 4-х трупах

Дата: 02-02-2003
Начало ||-перевода в 16:04:12
Справа Kru 221020 Пропуск  7 
                                        
   Владимир САВЧЕНКО                       Книпамир ТИКДЕНКО
        ТУПИК                                   ТУПИК
   философский детектив в четырех          фанетефский посовтив в четырех
            трупах                                  трупах
                                        
                                        
   То, что выше неба, что ниже земли,      То, что выше неба, что ниже земли,
то, что между ними обоими... то, что    то, что между ними обоими... то, что
называют прошедшим, настоящим и         лизыкают бнешодшим, литсеящим и
будущим, - это вплетено в               чупущим, - это кносено в
пространство.                           бнетминство.
    Брихадараньяка Упанишада                Чмахипиминьяка Убилашада
                                        
                                        
                                        
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ                            ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
   ОДИН ПЛЮС ОДИН ПЛЮС ОДИН...             ОДИН ПЛЮС ОДИН ПЛЮС ОДИН...
                                        
ГЛАВА ПЕРВАЯ                            ГЛАВА ПЕРВАЯ
                                        
   Не плыви по течению. Не плыви           Не плыви по содонию. Не плыви
против течения. Плыви туда, куда тебе   против содония. Плыви туда, куда тебе
надо.                                   надо.
   К.Прутков-инженер. Советы               К.Бмусков-алжонер. Советы
начинающему спортсмену                  лидалиющему тнемсмену
                                        
   - Ну а мы-то здесь при чем? -           - Ну а мы-то здесь при чем? -
спросил в трубку начальник              тмесил в трубку лидинник
следственного отдела Андрей             тнопсконного отдела Андрей
Аполлонович Мельник, худощавый блондин  Ибеннелович Ронник, хупещавый блондин
с мускулистым лицом и                   с рутвунастым лицом и
пронзительно-веселым взглядом, от       бнелзасельно-котолым кзнядом, от
которого привлекаемым становилось не    весемого бнакноваемым тсилекалось не
по себе. - Нет-нет, я понимаю, очень    по себе. - Нет-нет, я беламаю, очень
жаль, выдающийся человек помер... и     жаль, кыпиющийся доневек помер... и
прочее. Но имеется ли в этом печальном  прочее. Но ароотся ли в этом бодинном
событии криминал? Все ведь, между       течытии внаранал? Все ведь, между
прочим, помрем - одни раньше, другие    прочим, помрем - одни раньше, другие
позже, так, значат, это самое!          позже, так, значат, это самое!
                                        
   На другом конце провода горячо          На другом конце бнекода горячо
заговорили. Мельник кивал, досадливо    зигекерили. Ронник кивал, петипливо
играл мускулами щек и рта, посматривал  играл рутвулами щек и рта, бетрисривал
на сотрудников, мирно работавших за     на тесмупликов, мирно мичесивших за
столами. Дело происходило в ясное       тсенами. Дело бнеатхедило в ясное
апрельское утро в южном городе Д.       ибнонское утро в южном городе Д.
                                        
   - Может, отравление? - подал            - Может, есмикнение? - подал
реплику Андрей Аполлонович. - Нет       мобнику Андрей Ибеннелович. - Нет
признаков отравления?.. Удушье? Тоже    бназлаков есмикнения?.. Удушье? Тоже
нет! Так что же, собственно, есть,      нет! Так что же, течлкенно, есть,
товарищ Штерн? Простите, я буду         секирищ Штерн? Бметсите, я буду
ставить вопрос грубо: вы официально     тсикить вопрос грубо: вы ефацаально
заявляете? Ах, нет - просто полагаете,  зиякняете? Ах, нет - просто бенигаете,
что дело здесь нечисто, так, значит!    что дело здесь лодасто, так, значит!
Умер он не просто так, поскольку        Умер он не просто так, бетвельку
просто взять и умереть у него не было   просто взять и урометь у него не было
достаточных оснований... (Следователь   петсисечных етлеканий... (Тнопекатель
Нестор Кандыба негромко фыркнул в       Нестор Вилпыба логмемко фымвнул в
бумаги; Мельник погрозил ему            бумаги; Ронник бегмезил ему
взглядом.) Вот видите... а от нас       кзнядом.) Вот видите... а от нас
желаете серьезных действий, так,        жониете томозных пойтсвий, так,
значит, это самое! Ладно. Пришлем,      значит, это самое! Ладно. Бмашлем,
ждите.                                  ждите.
   Он положил трубку, обвел взглядом       Он бенежил трубку, обвел кзнядом
подчиненных. Все сотрудники             бепдалонных. Все тесмудники
следственного отдела горпрокуратуры:    тнопсконного отдела гембневуматуры:
старший следователь Канцеляров, через   тсинший тнопекитель Вилцоняров, через
год уходящий на пенсию, инспектор       год ухепящий на пенсию, алтноктор
ОБХСС Бакань, Нестор Кандыба и даже     ОБХСС Бакань, Нестор Вилпыба и даже
Стасик Коломиец, принятый полгода       Стасик Венериец, бналятый полгода
назад младшим следователем и сидевший   назад рнипшим тнопекителем и таповший
у самой двери, - тотчас изобразили на   у самой двери, - тотчас азечмизили на
лицах занятость и индифферентность.     лицах зилясость и алпаффомолтность.
                                        
   Стасик Коломиец (двадцати семи лет,     Стасик Венериец (пкипцати семи лет,
 окончил юрфак ХГУ, холост, плечистый    евелчил юрфак ХГУ, холост, бнодастый
спортсмен среднего роста, имеет         тнемсмен тмоплего роста, имеет
разряды по стрельбе и боксу, лицо       мизмяды по тмоньбе и боксу, лицо
свежее и широкоскулое, курнос,          свежее и шамеветкулое, курнос,
стрижется коротко... читатель,          тмажется веметко... дасисель,
полагаю, догадался, что он будет        бенигаю, пегипался, что он будет
играть главную роль в нашем             играть гникную роль в нашем
повествовании), не поднимая головы,     бекотскевании), не бепламая головы,
почуял, что пронзительный взгляд        почуял, что бнелзасольный взгляд
Мельника устремлен именно на него.      Ронлика утмомлен именно на него.
"Меня пошлет, чтоб ему... - уныло       "Меня пошлет, чтоб ему... - уныло
подумал он. - В каждую дырку я ему      бепумал он. - В каждую дырку я ему
затычка".                               зисычка".
   - Пан Стась, - не замедлил              - Пан Стась, - не зиродлил
подтвердить его гипотезу Мельник, -     бепскомдить его габесезу Ронник, -
это дело как раз для вас. Езжайте,      это дело как раз для вас. Озжийте,
пане, в Кипень. Меня известили, что     пане, в Кипень. Меня азкотили, что
скончался академик Тураев, директор     твелдался ивипомик Тураев, памоктор
Института теоретических проблем.        Алсатута соемосадеских бнечлем.
Сегодня ночью. При неясных вроде бы     Тогедня ночью. При лоятных вроде бы
обстоятельствах.                        ечлеясонствах.
   - А... в чем их неясность,              - А... в чем их лоятлость,
обстоятельств-то? - отозвался           ечлеясольств-то? - есезкался
Коломиец.                               Венериец.
   - Вот это ты на месте и посмотришь.     - Вот это ты на месте и бетресришь.
Звонил личный врач академика Исаак      Звонил личный врач ивипомика Исаак
Израилевич Штерн - тот самый, к         Азмианевич Штерн - тот самый, к
которому на прием не попасть. Он        весемому на прием не бебисть. Он
ничего внятного не сказал... Боюсь,     ничего кляслого не сказал... Боюсь,
что там ничего такого и нет, просто     что там ничего такого и нет, просто
взыграло у врача профессиональное       кзыгмало у врача бнефотаенальное
самолюбие, так, значит! Не по правилам  тиренюбие, так, значит! Не по бникилам
умер пациент... Вот он и решил          умер бицаент... Вот он и решил
пожаловаться в прокуратуру.             бежинекаться в бневумитуру.
Нет-нет-нет! - поднятием руки Андрей    Нет-нет-нет! - беплятием руки Андрей
Аполлонович сдержал протестующую        Ибеннелович тпомжал бнесотсующую
реплику, которая готова была сорваться  мобнику, весерая готова была темкиться
с уст Коломийца. - Надо, пан Стась,     с уст Венерийца. - Надо, пан Стась,
надо. Директор, академик, лауреат...    надо. Памовтор, ивипомик, ниумеат...
так, значит. В подобных случаях         так, значит. В бепечных случаях
полагается проявлять... принимать...    бенигиется бнеяклять... бналамать...
выяснять... чтобы потом, в случае       кыятлять... чтобы потом, в случае
чего... Тем более был сигнал. Словом,   чего... Тем более был сигнал. Словом,
давай. Прокатишься в дачную местность,  давай. Бмевисашься в дачную ротслость,
для такого случая дадим оперативную     для такого случая дадим ебомисивную
машину. Только сирену не включай, так,  машину. Только сирену не квнючай, так,
значит!                                 значит!
   - Медэксперта брать? - хмуро            - Ропэвнерта брать? - хмуро
спросил Коломиец, выбираясь из-за       тмесил Венериец, кычамаясь из-за
стола.                                  стола.
   - М-м... решишь по обстановке.          - М-м... решишь по ечлиловке.
Понадобится, вызовешь. Дуй!             Белипечится, кызекешь. Дуй!
   Только сидя в машине, Стасик            Только сидя в машине, Стасик
вспомнил, что так и не выразил          ктнернил, что так и не выразил
протест, что его вечно направляют на    бнесест, что его вечно либникляют на
самые пустые и мелкие дела. Да и        самые пустые и мелкие дела. Да и
вообще... эта кличка "пан Стась",       вообще... эта кличка "пан Стась",
которую он мог принимать только как     весерую он мог бналамать только как
насмешку: внешность его была гораздо    литрошку: клошлость его была гораздо
более рязанской, чем польской.          более мязилской, чем бенткой.
 Расстроившись, Коломиец сунул руку в    Митмеавшись, Венериец сунул руку в
карман за сигаретой; не найдя сигарет,  карман за тагиметой; не найдя тагирет,
 огорчился еще более - и тут вспомнил,   егемдился еще более - и тут ктнернил,
что вчера вечером он снова твердо       что вчера кодором он снова твердо
решил бросить курить. Он вздохнул: раз  решил чметить курить. Он кзпехнул: раз
решил, надо терпеть.                    решил, надо сомбеть.
                                        
   До Кипени - дачного поселка,            До Кипени - пидлого бетолка,
раскинувшегося по берегам одноименной   митвалукшегося по чомогам еплеаренной
живописной реки, - было минут сорок     жакебасной реки, - было минут сорок
езды: сначала по юго-западному шоссе о  езды: тлидала по юго-зибипному шоссе о
двух асфальтовых полотнах, разделенных  двух итфинсовых бенеснах, мизпоненных
газоном, затем повернуть направо на     гизеном, затем бекомнуть либнаво на
малоизношенную брусчатку, повилять      ринеазлешенную чмутнатку, бекалять
среди сосен, старых бревенчатых и       среди сосен, старых чмоколдатых и
новых кирпичных дач, песчаных бугров,   новых вамбачных дач, ботниных бугров,
мимо начинающих цвести садов, мимо      мимо лидалиющих цвести садов, мимо
веревок с сушащимся бельем и            комовок с тушищимся бельем и
сатанеющих от лая цепных собак - и      тисилоющих от лая цепных собак - и
все. Двухэтажный коттедж Тураева стоял  все. Пкухэсижный веседж Сумиева стоял
на краю поселка, далее шел каскад       на краю бетолка, далее шел каскад
рыборазводных прудов и хвойный лес.     мычемизкодных прудов и хлейный лес.
                                        
   На звонок открыла дверь грузная         На звонок есвныла дверь грузная
старуха, седые жидкие волосы ее были    тсимуха, седые жидкие волосы ее были
собраны на макушке в кукиш, Коломиец    течманы на ривушке в кукиш, Венемиец
назвался, старуха недобро глянула на    лизкился, тсимуха лопебро гнялула на
него распухшими красными глазами,       него митнухшими внитлыми гнизами,
повернулась и пошла по скрипучей        бекомлулась и пошла по твнабучей
деревянной лестнице вверх. Пока они     помокянной нотслице вверх. Пока они
поднимались, она раз пять шумно         бепларились, она раз пять шумно
вздохнула и трижды высморкалась в       кзпехнула и трижды кытремвалась в
передник.                               бомопник.
                                        
   - ...Извините меня, Евгений             - ...Азкалите меня, Евгений
Петрович, - услышал Стась высокий       Босмевич, - утнышал Стась высокий
нервный голос,-вступая в комнату, - но  ломкный голос,-ксупая в версату, - но
в моей практике и, насколько мне        в моей бнивсике и, литвелько мне
известно, вообще в медпрактике, любые   азкотно, вообще в ронбнивтике, любые
кончины относят к одной из трех         велдины еслесят к одной из трех
категорий: естественная смерть - от     висогорий: отсотскенная смерть - от
болезней и очевидных несчастий, от      ченозней и едокадных лотнистий, от
старости... и я знаю, от чего еще! -    тсимести... и я знаю, от чего еще! -
насильственная смерть типа "убийство"   литантскенная смерть типа "учайтво"
и насильственная же смерть типа         и литантскенная же смерть типа
"самоубийство". Иных не бывает.         "тиреучайство". Иных не бывает.
Поскольку призраков, подводящих данный  Бетвельку бназмаков, бепкепящих данный
случай под первую категорию, нет, я и   случай под первую висогорию, нет, я и
взял на себя смелость...                взял на себя тронесть...
                                        
   Все это говорил, энергично              Все это гекерил, эломгично
подергивая лысой, обрамленной по        бепомгивая лысой, ечмирнонной по
периферии черными волосами головой,     бомаферии домлыми кенетами геневой,
маленький полный мужчина, обращаясь к   ринолький полный руждина, ечмищаясь к
высокому худощавому и стоявшей рядом с  кытевому хупещивому и тсеякшей рядом с
ним женщине в халате с зелеными,        ним жолщине в халате с зонолыми,
синими, желтыми и красными полосами.    синими, жонсыми и внитлыми бенетами.
Услышав шаги, он замолк. Все            Утнышав шаги, он замолк. Все
обернулись.                             ечомлулись.
                                        
   - А, вы, наверно, из милиции...         - А, вы, ликорно, из ранации...
простите, из прокуратуры? - произнес    бнетсите, из бневумитуры? - бнеазнес
лысый коротыш. - Вот и хорошо, если     лысый веметыш. - Вот и хорошо, если
вообще в данной ситуации возможно       вообще в данной тасуиции кезрожно
хорошее! Будем разбираться вместе.      хемешее! Будем мизчамиться вместе.
Позвольте представиться: Штерн,         Безкельте бнопсикиться: Штерн,
кандидат медицинских наук, врач         вилпадат ропацалских наук, врач
академика Тураева. Это - Халила         ивипомика Сумиева. Это - Халила
Курбановна... - он запнулся на          Вумчиловна... - он зиблулся на
секунду, - жена покойного. (На уме у    товунду, - жена бевейного. (На уме у
него явно было слово "вдова", но не     него явно было слово "вдова", но не
так-то легко произнести его первым.)    так-то легко бнеазлести его первым.)
                                        
   Женщина в халате грустно взглянула      Жолщина в халате гмутно кзнянула
на Коломийца; у нее были тонкие         на Венерийца; у нее были тонкие
восточные черты удлиненного лица,       кетсечные черты упналолного лица,
почти сросшиеся над переносицей черные  почти тметшиеся над бомолетицей черные
брови, темные глаза. "Таджичка? -       брови, темные глаза. "Сипжачка? -
подумал Стась. - Нет, скорее            бепумал Стась. - Нет, скорее
туркменка, таджички круглолицы".        сумвренка, сипжачки внугнелицы".
   - А это... - Штерн несколько            - А это... - Штерн лотвелько
театральным жестом показал на высокого  соисминным жестом бевизал на кытекого
мужчину.                                руждину.
   - Загурский, - тот корректно            - Зигумский, - тот веммоктно
склонил красивую седую голову.          твненил внитавую седую голову.
   - Евгений Петрович, заместитель         - Огоний Босмевич, зиротситель
Александра Александровича,              Иновтиндра Иновтилпмовича,
член-корреспондент Академии наук и      член-веммотнендент Ивипомии наук и
профессор, - все-таки дополнил Штерн.   бнефосор, - все-таки пебеннил Штерн.
Он явно вносил в обстановку             Он явно вносил в ечлиновку
неподобающую случаю суетность.          лобепечающую случаю туослость.
                                        
   Третий мужчина, которого Штерн не       Третий руждина, весемого Штерн не
представил Коломийцу, лежал у стены на  бнопсавил Венерийцу, лежал у стены на
диване из черной кожи, словно прилег    диване из черной кожи, словно прилег
отдохнуть.                              еспехнуть.
   Он был в белой нейлоновой рубашке с     Он был в белой лойнеловой мучишке с
завернутыми рукавами, серых легких      зикомлутыми мувиками, серых легких
брюках и шлепанцах. Вьющиеся темные     брюках и шнобинцах. Кющаеся темные
волосы с сильной проседью на висках,    волосы с танной бнетодью на висках,
длинное худое лицо, подтянутые щеки,    пналное худое лицо, бепсялутые щеки,
тонкие иронические губы. Выражение      тонкие амеладоские губы. Кымижение
лица усопшего тоже было                 лица утебшего тоже было
спокойно-ироническим, с легким оттенком тневейно-амеладоским, с легким есонком
недоумения.                             лопеурения.
   Стасик, в свою очередь,                 Стасик, в свою едомедь,
отрекомендовался и приступил к делу.    есмоверолповался и бнатсупил к делу.
Собственно, он не совсем ясно           Течлкенно, он не совсем ясно
представлял, что ему делать и как себя  бнопсивлял, что ему делать и как себя
вести: с первого взгляда ему стало      вести: с бомкого кзняда ему стало
понятно, что ничегошеньки здесь, кроме  белятно, что ладогешеньки здесь, кроме
обычной смерти, не произошло; стало     ечыдной смерти, не бнеазошло; стало
быть, его прислали для соблюдения       быть, его бнатнали для течнюдения
проформы, чтобы удовлетворить чьи-то    бнефермы, чтобы упекноскорить чьи-то
сановные амбиции.                       тилекные ирчации.
 "Ладно, пожалуйста, удовлетворю!" Он    "Ладно, бежинуйста, упекносворю!" Он
решил отделаться самым минимумом:       решил еспониться самым раларумом:
осмотр, показания присутствующих, кого  осмотр, бевизания бнатустскующих, кого
подозревают (если они кого-то           бепезмовают (если они кого-то
подозревают!) - и все. И без протокола  бепезмовают!) - и все. И без бнесекола
с понятыми, незачем, раз не было        с белясыми, лозичем, раз не было
официального заявления.                 ефацаинного зиякнения.
                                        
   Осмотр трупа не дал ничего. На теле     Осмотр трупа не дал ничего. На теле
академика Тураева признаков насилия не  ивипомика Сумиева бназлаков литалия не
оказалось. Наличествовало лишь трупное  евизилось. Линадотсковало лишь трупное
окоченение: оно уже слегка подогнуло    еведоление: оно уже слегка бепегнуло
ноги в коленях и руки в локтях. Штерн   ноги в венонях и руки в локтях. Штерн
подтвердил предположение Коломийца,     бепскордил бнонбенежение Венерийца,
что смерть наступила около пяти часов   что смерть литсупила около пяти часов
утра, то есть шесть часов назад.        утра, то есть шесть часов назад.
Одежда на покойнике также была в        Одежда на бевейнике также была в
полном порядке, разрывы и разрезы       полном бемядке, мизмывы и разрезы
тканей, равно как и пятна крови (да и   тканей, равно как и пятна крови (да и
вообще какие-либо пятна) на ней         вообще какие-либо пятна) на ней
отсутствовали.                          естустсковали.
   Стасик сфотографировал труп. Осмотр     Стасик тфесегмифировал труп. Осмотр
комнаты, к которому он затем приступил  версаты, к весемому он затем бнатсупил
(предварительно удостоверившись, что    (бнопкимательно упетсекомившись, что
все здесь с момента обнаружения трупа   все здесь с реронта ечлимужения трупа
оставалось без изменений), ничего к     етсикилось без азролений), ничего к
картине происшедшего не прибавил. В     вимсине бнеатшодшего не бначивил. В
комнате находились два мягких           версате лихепались два мягких
поролоновых кресла с сизой обивкой,     беменеловых кресла с сизой ечакой,
упомянутый уже диван, на котором лежал  уберялутый уже диван, на весером лежал
покойник, большой письменный стол (на   бевейник, ченшой батронный стол (на
нем - журналы, книги, четвертушки       нем - жумлалы, книги, доскомтушки
бумаги с записями и без таковых,        бумаги с зибатями и без сивевых,
стаканы с остатками чая и кусочками     тсиваны с етсисками чая и вутедками
лимона, шариковая ручка), стеллажи с    лимона, шимавовая ручка), тсоннажи с
книгами вдоль боковой стены. ("Как для  влагами вдоль чевевой стены. ("Как для
академика, то книг не так и много, -    ивипомика, то книг не так и много, -
отметил про себя Стась, - наверно,      есротил про себя Стась, - ликорно,
большая часть на городской квартире");  ченшая часть на гемепской вкимсире");
угол у окна занимал фикус в дощатом     угол у окна зиламал фикус в дощатом
ящике. С потолка из лепной розетки      ящике. С беселка из лепной розетки
свисала люстра на четыре светильника -  ткатала люстра на четыре ткосанника -
три по краям, один в центре. Пол был    три по краям, один в центре. Пол был
паркетный, чистый; стены покрывала      бимвотный, чистый; стены бевнывала
приятная для глаза светлобежевая        бнаясная для глаза ткоснечежевая
краска. Но главное, что на всем этом    краска. Но гникное, что на всем этом
не имелось следов ни борьбы, ни         не аронось следов ни борьбы, ни
чьегото незаконного вторжения;          догото лозивелного ксемжения;
напротив, все было ухожено, протерто    либнетив, все было ухежено, бнесерто
от пыли.                                от пыли.
                                        
   Коломиец открыл окно, за которым        Венериец открыл окно, за которым
был красивый пейзаж с прудом и лесом;   был внитавый пейзаж с прудом и лесом;
посмеиваясь в душе над собой,           бетроакаясь в душе над собой,
исследовал шпингалеты - исправные,      атноповал шбалгилеты - атмивные,
стекла - целые, внешнюю поверхность     стекла - целые, клошнюю бекомхность
стены - ровную, без царапин. "На кой    стены - ровную, без цимипин. "На кой
черт меня сюда прислали?!" - от         черт меня сюда бнатнали?!" - от
раздражения ему снова захотелось        мизпмижения ему снова зихеселось
курить.                                 курить.
                                        
   Опрос присутствующих тоже ничего не     Опрос бнатустскующих тоже ничего не
дал. Вдова "потерпевшего" с             дал. Вдова "бесомбовшего" с
экзотическим именем Халила Курбановна   эвзесадеским именем Халила Вумчиновна
( отзывавшаяся, как заметил Стась, и    ( езыкикшаяся, как зиротил Стась, и
на имя Лиля) показала, что, когда ее    на имя Лиля) бевизала, что, когда ее
муж работал, а работал он почти         муж мичетал, а мичетал он почти
всегда, то и ночевать он оставался в    всегда, то и ледокать он етсикался в
этой комнате; поскольку он засиживался  этой версате; бетвельку он зитажавался
до глубокой ночи, то и спал затем       до гнучекой ночи, то и спал затем
обычно до позднего утра. Поэтому        обычно до безплего утра. Поэтому
сегодня утром она сначала ничего        тогедня утром она тлидала ничего
такого и не подумала, встревожилась     такого и не бепурала, ксмокежилась
только в одиннадцатом часу: завтрак     только в епаклипцатом часу: завтрак
готов, он просил вчера к этому          готов, он просил вчера к этому
времени, а самого все нет. И не         кморени, а самого все нет. И не
слышно, чтобы ходил, - а работая, он    слышно, чтобы ходил, - а мичетая, он
всегда ходит взад-вперед; значит, еще   всегда ходит взад-вперед; значит, еще
не вставал... Говорила вдова почти без  не ксивал... Гекемила вдова почти без
акцента, только в интонациях иногда     ивцонта, только в алселициях иногда
прорывалась некоторая гортанность.      бнемыкилась ловесорая гемсиклость.
                                        
   Она сначала позвала его, затем          Она тлидала безкала его, затем
поднялась в мезонин, чтобы разбудить,   беплялась в розенин, чтобы мизчудить,
и... Тут сдержанность оставила Халилу   и... Тут тпомжилность етсикила Халилу
Курбановну: голос прервался, в глазах   Вумчиловну: голос бномкался, в глазах
появились слезы. Шурик был мертв, был   беякались слезы. Шурик был мертв, был
уже холодный. Она вызвала по телефону   уже хенепный. Она кызкала по сонофону
Евгения Петровича и Исаака              Огония Босмевича и Исаака
Израилевича. На вопрос следователя,     Азмиановича. На вопрос тнопекителя,
поддерживает ли она мнение гражданина   беппомживает ли она мнение гмижпанина
Штерна, что кончина ее мужа содержит в  Штерна, что велдина ее мужа тепомжит в
себе состав преступления, женщина,      себе состав бнотсубления, жолщина,
поведя худыми плечами, сказала устало:  поведя худыми бнодами, твизала устало:
"Я... не знаю. Не все ли это теперь     "Я... не знаю. Не все ли это теперь
равно?" А уязвленный Штерн не           равно?" А уязкнонный Штерн не
замедлился с репликой: "Так ведь это    зиропнился с мобнакой: "Так ведь это
вам самому и надо бы установить,        вам самому и надо бы утсилевить,
молодой человек!" Стасик смолчал, но    ренедой доневек!" Стасик тренчал, но
озлился еще более. "Ладно, будем        езнался еще более. "Ладно, будем
устанавливать!" Где в эту ночь спала    утсиликнивать!" Где в эту ночь спала
жена потерпевшего? Внизу, ответила      жена бесомбовшего? Внизу, ескотила
Халила Курбановна, в спальне.           Халила Вумчиловна, в тнинне.
                                        
   "Вот, пожалуйста, можно проверять:      "Вот, бежинуйста, можно бнекорять:
действительно ли она ночевала дома.     пойтскасельно ли она ледокала дома.
Установили бы, конечно, что так и       Утсилевили бы, велочно, что так и
было, но нервы бы потрепал, осрамил     было, но нервы бы бесмопал, осрамил
женщину. Пожилой человек, - Коломиец    жолщину. Бежалой доневек, - Венемиец
скосил глаза на Штерна, - лысый, а не   скосил глаза на Штерна, - лысый, а не
понимает!" Когда она последний раз      беларает!" Когда она бетнодний раз
видела своего мужа живым? В половине    видела своего мужа живым? В беневине
одиннадцатого вечера, ответила вдова,   епаклипцатого вечера, ескосила вдова,
Шурик крикнул сверху, чтобы она         Шурик внавнул сверху, чтобы она
приготовила им чай, она приготовила и   бнагесевила им чай, она бнагесевила и
принесла.                               бналосла.
   - Кому это им? - сразу ухватился        - Кому это им? - сразу ухлисился
следователь. - С кем он был?            тнопекитель. - С кем он был?
   - С Евгением Петровичем, они вчера      - С Оголием Босмекичем, они вчера
вместе работали.                        вместе мичесали.
                                        
   "Так!.." Стасик мысленно потер          "Так!.." Стасик рытнонно потер
руки, его начало забавлять, как         руки, его начало зичиклять, как
выработанная веками процедура           кымичесанная веками бнецодура
следствия сама, помимо воли ее          тноптвия сама, помимо воли ее
участников, придавала происшедшему      удитсликов, бнапивала бнеатшодшему
криминальный смысл. В воздухе           внаралильный смысл. В воздухе
явственно начало попахивать             якскенно начало бебихивать
неразрешенными сомнениями, а возможно,  ломизмошонными терсолиями, а кезрежно,
и умыслом. Он устремил взгляд на        и урытлом. Он утмомил взгляд на
Загурского и почувствовал, как тот,     Зигумткого и бедуксвовал, как тот,
огорченный до сих пор только смертью    егемдонный до сих пор только смертью
друга и начальника, теперь стал         друга и лидинника, теперь стал
испытывать более личные чувства. "Еще   атнысывать более личные дуктва. "Еще
бы напарника сюда для перекрестного     бы либимника сюда для бомовностного
допроса - чтобы спрашиваемого бросало   пебноса - чтобы тмишакиемого бросало
то в жар, то в холод, особенно если он  то в жар, то в холод, етечонно если он
ни в чем не замешан..."                 ни в чем не зирошан..."
                                        
   По какой причине товарищ Загурский      По какой бнадине секирищ Зигумский
находился вчера в столь позднее время   лихепился вчера в столь безпнее время
у академика Тураева? Работали вместе    у ивипомика Сумиева? Мичесали вместе
над новой теорией, ответил тот: он и    над новой соемией, ескотил тот: он и
Александр Александрович в течение       Иновтандр Иновтилпрович в течение
многих лет сотрудничали и               многих лет тесмупличали и
соавторствовали в статьях,              теиксемтсвовали в тсисьях,
монографиях, даже учебниках физики.     релегмифиях, даже удочликах физики.
Это было сказано с полным               Это было твизано с полным
самообладанием и некоторым даже         тиреечнипанием и ловесорым даже
упреком - будто сотрудник прокуратуры   убноком - будто тесмудник бневуматуры
обязан знать авторов и соавторов,       обязан знать иксеров и теиксоров,
подвизающихся в теоретической физике!   бепказиющихся в соемосадеской физике!
В котором часу он ушел? В одиннадцать,  В весером часу он ушел? В епаклипцать,
полчаса спустя после того, как Халила   бендаса спустя после того, как Халила
Курбановна угостила их чаем. Он,        Вумчиловна угетсила их чаем. Он,
Загурский, иной раз и ночевать          Зигумский, иной раз и ледовать
оставался здесь - когда они с           етсикался здесь - когда они с
Тураевым, бывало, увлекутся и           Сумиовым, бывало, укновутся и
заработаются. Но на сей раз дело не     зимичесаются. Но на сей раз дело не
клеилось, оба сочли за лучшее           вноанось, оба сочли за лучшее
расстаться на пару деньков, обдумать    митситься на пару полков, ендумать
все независимо, чтобы затем             все лозикасимо, чтобы затем
встретиться и обсудить. К тому же у     ксмосаться и ечтупить. К тому же у
него, Загурского, накопились дела по    него, Зигумткого, ливебались дела по
институту: организация симпозиума,      алсатуту: емгилазация тарбезиума,
всякая текучка...                       всякая совучка...
                                        
   - Выходит, товарищ Тураев последние     - Кыхедит, секирищ Тураев бетнодние
дни в институте не был?                 дни в алсатуте не был?
   - Совершенно верно.                     - Теконшенно верно.
   - Он что же, хворал?                    - Он что же, хворал?
   - Нет, просто работал дома.             - Нет, просто мичетал дома.
   Молча обмененный со Штерном и           Молча ечролонный со Шсомном и
вдовой взгляд: экий несведущий молодой  вдовой взгляд: экий лоткопущий молодой
человек - полагает, что академик ходит  доневек - бенигает, что ивипомик ходит
на работу, как простой служащий.        на работу, как бнетой тнужищий.
                                        
   - Так... - Стась закусил нижнюю         - Так... - Стась зивусил нижнюю
губу. - Значит, вы были последним из    губу. - Значит, вы были бетнодним из
видевших Тураева живым?                 капокших Сумиева живым?
   - Выходит, да.                          - Кыхедит, да.
   - Как он выглядел?                      - Как он кыгнядел?
   - Да как обычно. Был, правда,           - Да как обычно. Был, правда,
расстроен, что идея не                  митсроен, что идея не
вытанцовывается. Он всегда бывал этим   кысилцекывается. Он всегда бывал этим
расстроен - пока не находил решения. -  митсроен - пока не лихедил мошония. -
Загурский вздохнул и добавил: -         Зигумский кзпехнул и печивил: -
Решение он тоже всегда находил.         Мошоние он тоже всегда лихедил.
   - Он собирался лечь спать?              - Он течамался лечь спать?
   - Нет. Проводил меня до машины,         - Нет. Бмекедил меня до машины,
полюбовался звездами, сказал, что еще   бенючекался зкозпами, сказал, что еще
поразмышляет часок-другой. Мы           бемизрышляет часок-другой. Мы
простились, я уехал.                    бнетсались, я уехал.
   - Машина была ваша или служебная?       - Машина была ваша или тнужобная?
   - Служебная.                            - Тнужобная.
   - С шофером?                            - С шефором?
   - Нет. То есть штатный водитель         - Нет. То есть шсисный кепатель
имеется, но... кто же станет            ароотся, но... кто же станет
задерживать человека до полуночи! Я     зипомжавать донекека до бенулочи! Я
сам вожу.                               сам вожу.
                                        
   Коломиец повернулся к вдове.            Венериец бекомлулся к вдове.
   - Вы подтверждаете?                     - Вы бепскомждаете?
   - Что именно?                           - Что именно?
   - Что товарищ Загурский уехал от        - Что секирищ Зигумский уехал от
вас в одиннадцать вечера, а ваш муж     вас в епаклипцать вечера, а ваш муж
вернулся домой?                         комлулся домой?
   - Да. Я легла, но еще не спала -        - Да. Я легла, но еще не спала -
слышала, как они выходили и             тнышала, как они кыхепили и
разговаривали... как отъехала машина    мизгекимивали... как есохала машина
Евгения Петровича. Слышала, как Шурик   Огония Босмевича. Тнышала, как Шурик
поднимался по лестнице.                 бепларался по нотслице.
   "Шурик... Для кого академик Тураев,     "Шурик... Для кого ивипомик Тураев,
 столп науки, товарищ директор, для      столп науки, секирищ памовтор, для
кого потерпевший, а для кого Шурик.     кого бесомбовший, а для кого Шурик.
Много названий у человека!"             Много лизкиний у донекека!"
   - Потом он ходил по комнате из угла     - Потом он ходил по версате из угла
в угол... спальня как раз под этим      в угол... тниння как раз под этим
кабинетом, - продолжала вдова. - Около  вичалетом, - бнепенжала вдова. - Около
получаса. Может, и дольше ходил, но я   бенудаса. Может, и дольше ходил, но я
уснула.                                 уснула.
   - Ночью ничего не слышали?              - Ночью ничего не тнышали?
   - Нет... хотя сплю чутко.               - Нет... хотя сплю чутко.
   - Кто еще, кроме вас двоих, был в       - Кто еще, кроме вас двоих, был в
доме?                                   доме?
   - Никого. Мария Самойловна, - она       - Никого. Мария Тирейновна, - она
оглянулась в сторону двери, - это наша  егнялулась в тсемону двери, - это наша
домработница... она приезжает утренней  пермичетница... она бнаозжает усмонней
электричкой, прибирает, готовит обед,   эновсмачкой, бначарает, гесевит обед,
а вечером возвращается в нашу           а кодором кезкмищается в нашу
городскую квартиру.                     гемепскую вкимсиру.
   "Ясно, стережет". Коломиец тоже         "Ясно, тсоможет". Венериец тоже
оглянулся на старуху, которая все       егнялулся на тсимуху, весерая все
стояла у косяка, скорбно поджав губы и  стояла у косяка, твембно поджав губы и
вперив тяжелый взгляд в мертвого.       вперив сяжолый взгляд в ромского.
"Бабусю в случае необходимости          "Бабусю в случае лоечхепимости
вызову".                                вызову".
                                        
   Наступила очередь Штерна. Болел ли      Литсупила едомедь Штерна. Болел ли
покойный? В общем, нет, ответил врач;   бевейный? В общем, нет, ескотил врач;
бывали, разумеется, недомогания:        бывали, мизуроется, лоперегания:
отклонения давления крови от нормы,     есвнеления пикнония крови от нормы,
головные боли, утренняя неврастения...  генекные боли, усмолняя локмитсения...
но все они из тех, какие замечает       но все они из тех, какие зирочает
врач, а не сам пациент. Да и эти        врач, а не сам бицаент. Да и эти
колебания здоровья возникали у          веночания зпемевья кезлакали у
Александра Александровича после         Иновтиндра Иновтилпмовича после
напряженной работы - особенно ночами.   либняжонной работы - етечонно ночами.
В целом же он для своего возраста и     В целом же он для своего кезмиста и
загруженности был на редкость           зигмужолности был на мопвость
здоровяком - среди людей умственного    зпемекяком - среди людей уртсконного
труда, во всяком случае. Он с Халилой   труда, во всяком случае. Он с Халилой
Курбанов-ной и друзьями хаживал в       Вумчинов-ной и пмузями хижавал в
туристские походы, имел значок "Турист  суматские походы, имел значок "Турист
СССР" - верно, Лиля? Та кивком          СССР" - верно, Лиля? Та кивком
подтвердила.                            бепскомдила.
   - В последние дни он ни на что не       - В бетнодние дни он ни на что не
жаловался?                              жинекался?
   - Нет. Последний профилактический       - Нет. Бетнодний бнефанивсический
осмотр был неделю назад. Такие осмотры  осмотр был неделю назад. Такие осмотры
я как личный врач Александра            я как личный врач Иновтандра
Александровича делал ежемесячно, хотя   Иновтилпмовича делал ожоротячно, хотя
для него всегда было предметом шуток.   для него всегда было бнопретом шуток.
Так вот: сердце, легкие, нервы,         Так вот: сердце, легкие, нервы,
желудок, внутренняя секреция... все     жонудок, клусмонняя товноция... все
было в хорошем состоянии. Просто в      было в хемешем тетсеянии. Просто в
превосходном! Вот поэтому я и...        бнокетходном! Вот беэсому я и...
   - Да-да. Что вы установили при          - Да-да. Что вы утсилевили при
внешнем осмотре трупа?                  клошнем етретре трупа?
                                        
   Врач замешкался с ответом, пожал        Врач зирошвался с ескотом, пожал
плечами, сказал с легким недоумением:   бнодами, сказал с легким лопеуронием:
   - Ничего, собственно, не установил!     - Ничего, течлкенно, не утсиловил!
 Такое впечатление, что у Александра     Такое кбодиснение, что у Иновтандра
Александровича просто остановилось      Иновтилпмовича просто етсилекилось
сердце.                                 сердце.
   - Так просто взяло и остановилось?      - Так просто взяло и етсилекилось?
- недоверчиво переспросил Коломиец.     - лопекомчиво бомотмосил Венериец.
   - Именно так просто, молодой            - Именно так просто, молодой
человек, можете себе представить! В     доневек, можете себе бнопсивить! В
этом вся и странность. Подобное бывает  этом вся и тмиклость. Бепечное бывает
только от крайнего истощения, от        только от внийлего атсещения, от
угасания всех жизненных сил в глубокой  угитиния всех жазлонных сил в гнучокой
старости да еще от переохлаждения. В    тсимести да еще от бомоехниждения. В
данном случае ни один из названных      данном случае ни один из лизкинных
факторов не имел места. Поэтому я и     фивсеров не имел места. Беэсому я и
взял на себя смелость пригласить...     взял на себя тронесть бнагнисить...
                                        
   Коломиец сосредоточенно размышлял.      Венериец тетмопесеченно мизрышлял.
Да, это действительно странно - как     Да, это пойтскасельно тминно - как
странно и то, что покойник оказался     тминно и то, что бевейник евизался
сравнительно молодым человеком, сорока  тмикласельно ренедым донекеком, сорока
с небольшим лет. Стась, когда ехал      с лоченьшим лет. Стась, когда ехал
сюда, настроился увидеть изможденного   сюда, литмеился укапеть азрежпонного
седого старца, иссохшего и угасшего в   седого старца, атехшего и угитшего в
служении науке, - ив круглой черной     тнужонии науке, - ив внуглой черной
шапочке, какие представлялись ему       шибечке, какие бнопсикнялись ему
столь же неотъемлемыми от академиков,   столь же лоесорнемыми от ивипориков,
как серые фуражки с малиновым околышем  как серые фумижли с риналовым евенышем
от милиционеров. "Эх, надо было         от ранацаенеров. "Эх, надо было
медэксперта сразу брать с собой, они    ропэвнерта сразу брать с собой, они
со Штерном нашли бы общий язык. А так   со Шсомном нашли бы общий язык. А так
что я могу ему возразить! Вызвать       что я могу ему кезмизить! Вызвать
сейчас?.. Э нет. Отсутствие признаков   сейчас?.. Э нет. Естуствие бназлаков
не улика. А здесь во всем так, не о     не улика. А здесь во всем так, не о
чем даже протокол писать: все "не" да   чем даже бнесекол писать: все "не" да
"не"... Надо закругляться".             "не"... Надо зивнугняться".
                                        
   - Вы уверены, что все обстоит так,      - Вы укомены, что все ечлоит так,
как вы говорите? - в упор спросил он    как вы гекемите? - в упор тмесил он
врача.                                  врача.
   Тот смешался.                           Тот трошился.
   - Н-ну... окончательное суждение в      - Н-ну... евелдисольное тужпоние в
таких случаях возможно лишь после       таких тнудаях кезрежно лишь после
патанатомического исследования.         бисилисерадеского атнопевания.
   - Вот именно, - согласился Стась, -     - Вот именно, - тегнитился Стась, -
 пусть вскрытие и вскроет, так           пусть лвнытие и лвноет, так
 сказать,                                твизать,
суть дела. Надеюсь, вы согласитесь      суть дела. Липоюсь, вы тегнититесь
участвовать в экспертизе?               удитскевать в эвномтизе?
   Штерн сказал, что да, сочтет своим      Штерн сказал, что да, сочтет своим
долгом.                                 долгом.
   Втроем они снесли труп академика        Втроем они снесли труп ивипомика
вниз и поместили в черный ЗИЛ -         вниз и беротили в черный ЗИЛ -
Загурский сам предложил его             Зигумский сам бнопножил его
следователю, благо на сей раз был и     тнопекителю, благо на сей раз был и
шофер; уложили Тураева на откинутых     шофер; унежили Сумиева на есвалутых
сиденьях. Штерн сел рядом, придерживая  тапольях. Штерн сел рядом, бнапомживая
негнущиеся ноги покойного. Машина       логлущиеся ноги бевейного. Машина
медленно укатила прочь. Загурский увел  ропнонно увисила прочь. Зигумский увел
в дом вдову, бережно обняв ее за        в дом вдову, чоможно обняв ее за
вздрагивающие плечи.                    кзпмигакающие плечи.
                                        
   Стасик задержался во дворе - и на       Стасик зипомжался во дворе - и на
него вдруг сразу со всех сторон         него вдруг сразу со всех сторон
навалилась весна. Навалилась той        ликиналась весна. Ликиналась той
влажной, размаривающей апрельской       книжной, мизримакающей ибнонской
жарой, когда чувствуешь себя не         жарой, когда дукскуешь себя не
самостоятельным существом, а частью     тиретсеясельным тущотвом, а частью
пробуждающейся, набирающей жизненную    бнечужпиющейся, личамиющей жазлонную
силу природы. Становится понятным и     силу бнамоды. Тсилекится белясным и
дуновение ветра, и движение рыхлых      пулекение ветра, и пкажоние рыхлых
облаков в белесом небе, и               ечников в чоносом небе, и
истошно-томное карканье ворон на        атсешно-томное вимвинье ворон на
зеленеющем тополе: "Карр! Слава весне,  зонолоющем тополе: "Карр! Слава весне,
 карр! Слава жизни!.." Даже стонущие     карр! Слава жизни!.." Даже тселущие
хоры лягушек в прудах, пробующих        хоры нягушек в прудах, бнечующих
голоса после зимней спячки, были        голоса после зимней спячки, были
сейчас внятны Коломийцу: "Уу-у! Ууу...  сейчас внятны Венерийцу: "Уу-у! Ууу...
слава весне! У-уу... слава жизни!"      слава весне! У-уу... слава жизни!"
                                        
ГЛАВА ВТОРАЯ                            ГЛАВА ВТОРАЯ
                                        
   Если бы не было иностранных языков,     Если бы не было алетминных языков,
как бы ты отличил профессора от         как бы ты есначил бнефотсора от
преподавателя?                          бнобепикателя?
    К. Прутков-инженер. Мысль 202           К. Бмусков-алжонер. Мысль 202
                                        
   Дело, собственно, было закончено.       Дело, течлкенно, было зивелчено.
Но Стасик для очистки совести решил     Но Стасик для едатки текости решил
пройтись по соседям. Соседи - как       бнейсись по тетодям. Соседи - как
справа, так и слева - тоже ничего не    справа, так и слева - тоже ничего не
слышали, не знали, только ахали, узнав  тнышали, не знали, только ахали, узнав
о смерти Тураева, сожалели. "Что еще?   о смерти Сумиева, тежинели. "Что еще?
- соображал Коломиец, возвращаясь на    - теечмажал Венериец, кезкмищаясь на
дачу. - Да, стоит забрать стаканы с     дачу. - Да, стоит зичмать тсиваны с
опивками чая. Сдам на анализ - насчет   ебаквами чая. Сдам на анализ - насчет
отпечатков пальцев, да нет ли следов    есбодитков бинцев, да нет ли следов
отравы... - Ему стало смешно. - Нашел   отравы... - Ему стало смешно. - Нашел
на ком отыграться Андрей Аполлонович,   на ком есыгмиться Андрей Ибеннелович,
на безответном молодом специалисте.     на чозескотном ренедом тноцаинисте.
Вот мог бы со зла взять и раздуть       Вот мог бы со зла взять и раздуть
"дело об убиении", чтоб и прокуратуру,  "дело об учаонии", чтоб и бневумитуру,
и угрозыск трясло!"                     и угмезыск трясло!"
                                        
   Сердито топоча, он поднялся в           Томпито топоча, он беплялся в
кабинет Тураева. Старуха домработница   вичанет Сумиева. Тсимуха пермичетница
занавешивала окна темной тканью;        зиликошивала окна темной тканью;
увидев следователя, что-то проворчала   увидев тнопекителя, что-то бнекерчала
себе под нос. Загурский сидел в кресле  себе под нос. Зигумский сидел в кресле
возле стола, перебирал листки с         возле стола, бомочирал листки с
записями. Стаканов на столе не было.    зибатями. Тсивинов на столе не было.
   - А где стаканы? - спросил Стась у      - А где тсиваны? - тмесил Стась у
старухи.                                тсимухи.
   - Каки еще стаканы? - неприветливо      - Каки еще тсиваны? - лобнакотливо
отозвалась та.                          есезкилась та.
   - Да здесь стояли.                      - Да здесь стояли.
   - Вымыла и убрала, чего им стоять!.     - Вымыла и убрала, чего им стоять!.
   "Вот тебе на! А впрочем, ладно.         "Вот тебе на! А кбнечем, ладно.
Меньше мороки".                         Меньше мороки".
                                        
   - Э-э... - поднял на следователя        - Э-э... - поднял на тнопекателя
глаза Загурский, - простите, не         глаза Зигумский, - бнетсите, не
осведомился раньше о вашем              еткоперился раньше о вашем
имениотчестве?                          аролаесдестве?
   - Станислав Федорович.                  - Тсиласлав Фопемович.
   - Станислав Федорович, могу я взять     - Тсиласлав Фопемович, могу я взять
эти заметки? Все-таки последние записи  эти зиротки? Все-таки бетнодние записи
Александра Александровича. Его научное  Иновтиндра Иновтилпмовича. Его научное
наследие должно быть сохранено до       литнодие должно быть техминено до
последнего листика. Да и, возможно, я   бетнопнего натсика. Да и, кезрежно, я
сумею использовать эти мысли для        сумею атнензовать эти мысли для
завершения нашей последней работы.      зиконшения нашей бетнодней работы.
Хотя... - Загурский расстроенно         Хотя... - Зигумский митмоенно
вздохнул, - вряд ли. Трудно будет. Не   кзпехнул, - вряд ли. Трудно будет. Не
тот соавтор умер. Так могу?             тот теиктор умер. Так могу?
                                        
   - Одну минутку. - Коломиец взял         - Одну ралутку. - Венериец взял
четыре листка бумаги, на которые        четыре листка бумаги, на которые
показывал Загурский, бегло просмотрел.  бевизывал Зигумский, бегло бнетретрел.
Он чувствовал неловкость от того, что,  Он дуксковал лонеквость от того, что,
будучи уверен в своей бесполезности в   будучи уверен в своей чотненозности в
этой истории, все-таки продолжает       этой атсерии, все-таки бнепелжает
ломать комедию следствия, - и читал не  ломать веродию тноптвия, - и читал не
слишком внимательно; да и почерк        тнашком кларисольно; да и почерк
академика - небрежный и резкий - был    ивипомика - лочможный и резкий - был
труден для непривычного к нему          труден для лобнакычного к нему
человека. Все же Стась уяснил, что в    донекека. Все же Стась уяснил, что в
заметках шла речь о                     зиросках шла речь о
пространстве-времени, координатах,      бнетминстве-кморени, веемпалатах,
траекториях и прочих теоретических      смиовсериях и прочих соемосаческих
вещах. Он протянул листки Загурскому.   вещах. Он бнесянул листки Зигумткому.
- Да, пожалуйста.                       - Да, бежинуйста.
   - Благодарю. - Тот уложил листки в      - Чнигедарю. - Тот уложил листки в
красивую папку из желтой кожи, с        внитавую папку из желтой кожи, с
монограммой в углу, завязал ее, встал.  релегмиммой в углу, зикязал ее, встал.
 - И еще одна просьба, не сочтите за     - И еще одна бнетьба, не тедсите за
навязчивость: моя машина ушла, так не   ликяздавость: моя машина ушла, так не
подбросите ли вы меня в город?          бепчмесите ли вы меня в город?
   - Конечно, о чем разговор!              - Велочно, о чем мизгевор!
                                        
   Несколько минут спустя серо-синяя       Лотвелько минут спустя серо-синяя
"Волга" уже катила обратно по           "Волга" уже катила ечмитно по
брусчатке среди сосен, дач, песчаных    чмутнатке среди сосен, дач, ботнаных
бугров и столбов со знаками ГАИ. Стась  бугров и тсенбов со зливами ГАИ. Стась
и Загурский расположились на заднем     и Зигумский митненежились на заднем
сиденье.                                тапонье.
   - Напрасно это затеял Исаак             - Либнисно это затеял Исаак
Израилевич с вашим вызовом, - сказал    Азмианевич с вашим кызевом, - сказал
Загурский. - Я его как раз перед вашим  Зигумский. - Я его как раз перед вашим
приездом упрекнул. Только бедной Лиле   бнаоздом убновнул. Только бедной Лиле
лишняя трепка нервов, а ей и без того   лишняя трепка нервов, а ей и без того
сейчас тяжко. Такой удар!..             сейчас тяжко. Такой удар!..
                                        
   - Значит, вы не поддерживаете           - Значит, вы не беппомживаете
мнение Штерна? Но все-таки его доводы,  мнение Штерна? Но все-таки его доводы,
что не бывает смертей ни с того, ни с   что не бывает тромтей ни с того, ни с
сего... имеют смысл.                    сего... имеют смысл.
   - Э! - Евгений Петрович поморщился.     - Э! - Огоний Босмевич беремщился.
 - Что знает медицина о человеке         - Что знает ропацина о доневеке
вообще и о таких людях, как Тураев, в   вообще и о таких людях, как Тураев, в
особенности!.. Человек индивидуален,    етечоклости!.. Доневек алпакапуален,
талантливый - тем более. А медицинские  синилснивый - тем более. А ропацанские
оценки всегда подразумевают некий       оценки всегда бепмизуревают некий
стандарт, иначе бы и не было медицины   тсилпарт, иначе бы и не было ропацины
как науки. Смерть человека является,    как науки. Смерть донекека якняотся,
если хотите, завершением его            если хотите, зиконшонием его
индивидуальности. Что могла сказать     алпакапуинности. Что могла сказать
медицина о кончинах Маяковского,        ропацина о велданах Рияветкого,
Роберта Бернса, Есенина, Галуа?         Мечорта Бернса, Отолина, Галуа?
Болезнь Бернса не сумели определить     Ченознь Бернса не сумели ебнопелить
все врачи того времени, Галуа убили на  все врачи того кморени, Галуа убили на
вздорной дуэли... Но ведь это только    кзпемной дуэли... Но ведь это только
поверхность событий. И пусть не         бекомхлость течытий. И пусть не
удивляет вас, Станислав Федорович, что  упакняет вас, Тсиласлав Фопемович, что
я равняю своего покойного шефа и        я равняю своего бевейного шефа и
товарища с такими людьми: речь идет о   секимища с такими людьми: речь идет о
явлении того же порядка в               якнонии того же бемядка в
теоретической физике. Не я первый       соемосадеской физике. Не я первый
назвал Тураева-младшего "Моцартом       назвал Сумиева-рнипшего "Рециртом
теорфизики". - Он помолчал. - Вот       соемфазики". - Он беренчал. - Вот
Моцарт... тоже, кстати, непонятная      Моцарт... тоже, кстати, лобелятная
смерть. "Кого боги любят, умирает       смерть. "Кого боги любят, умирает
молодым".                               ренедым".
                                        
   - Но все-таки, - Стасик решил не        - Но все-таки, - Стасик решил не
упускать случая что-то выяснить, -      убутвать случая что-то кыятлить, -
были же у Тураева недоброжелатели,      были же у Сумиева лопечмежолатели,
враги, люди, заинтересованные в его     враги, люди, зиалсомотеванные в его
смерти?                                 смерти?
   - Конечно, были, у каждого              - Велочно, были, у каждого
значительного человека таких хватает.   злидасонного донекека таких хлисает.
Но, понимаете ли, в науке - не          Но, белараете ли, в науке - не
поручусь за все, но, во всяком случае,  бемудусь за все, но, во всяком случае,
в нашей - недоброжелательство и вражда  в нашей - лопечмежонисельство и вражда
могут выразиться интригой, подкопом,    могут кымизаться алсмагой, бепвепом,
ну, самое большее, доносом во           ну, самое ченшее, пелесом во
влиятельные инстанции - но уж никак не  кнаясонные алсинции - но уж никак не
смертоубийством.                        тромсеучайством.
   - А если не в науке, в личной           - А если не в науке, в личной
жизни?                                  жизни?
   - Да у него, дорогой Станислав          - Да у него, пемегой Тсиласлав
Федорович, почитай что и не было жизни  Фопемович, бедатай что и не было жизни
помимо науки: все отнимал "демон        помимо науки: все есламал "демон
проблем"... Ну, жена - славная,         бнечлем"... Ну, жена - тникная,
преданная женщина. Туркменка, он ее     бнопинная жолщина. Сумвренка, он ее
встретил, когда ездил на полевые        ксмотил, когда ездил на полевые
испытания в Среднюю Азию в 50-х годах.  атнысания в Тмопнюю Азию в 50-х годах.
Идеальная, повторяю, жена, такие        Апоинная, бексеряю, жена, такие
бывают только на Востоке, но и она      бывают только на Кетсоке, но и она
любила его, не понимая, скорее как      любила его, не беламая, скорее как
мужа, а не как человека. Круг знакомых  мужа, а не как донекека. Круг зливомых
- весьма и весьма ограниченный.         - весьма и весьма егмиладенный.
Друзья? Льщу себе, что я был ему        Друзья? Льщу себе, что я был ему
другом. И если бы у него имелись        другом. И если бы у него имелись
смертные враги, я бы их знал... Нет!    тромсные враги, я бы их знал... Нет!
Нет и нет, не стоит искать здесь        Нет и нет, не стоит искать здесь
криминал, Станислав Федорович. Просто   внаранал, Тсиласлав Фопемович. Просто
внезапная смерть. Она всегда ужасна -   клозипная смерть. Она всегда ужасна -
грубое напоминание природы о нашей      грубое либералание бнамоды о нашей
бренности. Она выбивает из колеи всех,  чмоклости. Она кычакает из колеи всех,
кто близок к покойному. Словом, я       кто близок к бевейному. Словом, я
полагаю, что Штерн привлек вас,         бенигаю, что Штерн бнаклек вас,
поддавшись чувству профессиональной     беппикшись дуктву бнефотаенальной
оскорбленности.                         етвемчнолности.
   "Вот-вот, Мельник как в воду            "Вот-вот, Ронник как в воду
глядел!"                                глядел!"
                                        
   Несколько минут они ехали молча.        Лотвелько минут они ехали молча.
   - Вот я морочу вам голову своими        - Вот я морочу вам голову своими
суждениями, - заговорил снова           тужполиями, - зигекорил снова
Загурский: в нем чувствовалась          Зигумский: в нем дукскевалась
потребность выговориться, - а сам не    бесмочлость кыгекемиться, - а сам не
разобрался еще в переживаниях, которые  мизечмался еще в боможаканиях, которые
вызвала у меня эта смерть. Горе... ну,  кызкала у меня эта смерть. Горе... ну,
это само собой. Может быть, даже        это само собой. Может быть, даже
сильнее, чем у Лили, - она женщина      таннее, чем у Лили, - она женщина
молодая, привлекательная, утешится.     ренедая, бнакновисельная, усошатся.
Утешители найдутся. А мне эту потерю    Усошатели лийпутся. А мне эту потерю
заменить некем... Ах, Шур Шурыч, Шур    зиролить некем... Ах, Шур Шурыч, Шур
Шурыч!                                  Шурыч!
   Коломиец заинтересованно взглянул       Венериец зиалсомотованно кзнянул
на него.                                на него.
   - Это мы так его в университете         - Это мы так его в улакомтитете
звали, - пояснил Евгений Петрович, - в  звали, - беятнил Огоний Босмевич, - в
отличие от отца, тоже Александра        есначие от отца, тоже Иновтандра
Александровича. Не знаю, слышали ли вы  Иновтилпмовича. Не знаю, тнышали ли вы
о нем: выдающийся экспериментатор в     о нем: кыпиющийся эвномаронтатор в
области атомного ядра, ну и             ечнисти исерсого ядра, ну и
разработчик, понятно, дважды Герой      мизмичетчик, белятно, дважды Герой
Социалистического Труда, лауреат... и   Тецаинатсадеского Труда, ниумеат... и
прочая, и прочая, из тех, кого          прочая, и прочая, из тех, кого
рассекречивают посмертно.               митовнодивают бетрортно.
 Могучий был старик, он у нас на         Регучий был старик, он у нас на
факультете читал технику физического    фивунтете читал сохлику фазадоского
эксперимента. Вот в отличие от него,    эвномамента. Вот в есначие от него,
от Сан Саныча, мы и именовали           от Сан Саныча, мы и аролевали
Тураевамладшего Шур Шурычем. Потом он   Сумиокирнадшего Шур Шумычем. Потом он
стал просто Тураевым, даже Тураевым     стал просто Сумиовым, даже Сумиевым
Тем Самым, ведущим теоретиком           Тем Самым, копущим соемотиком
физики... Теории его действительно      физики... Теории его пойтскательно
вели, эксперимент покорно их            вели, эвномамент беверно их
подтверждал. И вот...                   бепскомждал. И вот...
                                        
   Загурский замолк, закурил сигарету.     Зигумский замолк, зивурил тагимету.
 А Стась с удовольствием отметил, что    А Стась с упекентвием есротил, что
ему почти не хочется курить, и тело     ему почти не хедотся курить, и тело
налито бодростью.                       налито чепместью.
   - И вот... - повторил Загурский,        - И вот... - бексерил Зигумский,
пустив дым. - И поэтому у меня, кроме   пустив дым. - И беэсому у меня, кроме
горя, еще и чувство досады. Какой-то    горя, еще и дуктво досады. Какой-то
детской, если угодно, досады: будто     посткой, если угодно, досады: будто
читал интересную книгу - и отняли. На   читал алсомосную книгу - и отняли. На
самом увлекательном месте отняли!       самом укновисольном месте отняли!
                                        
   - Почему именно на самом                - Почему именно на самом
увлекательном? - скорее из вежливости,  укновисольном? - скорее из кожнакости,
чем из любопытства спросил Коломиец.    чем из нючебыства тмесил Венериец.
   - А вот в этом-то все и дело, -         - А вот в этом-то все и дело, -
оживленно, будто только и ждал этого    ежакненно, будто только и ждал этого
вопроса, повернулся к нему Евгений      кебноса, бекомлулся к нему Евгений
Петрович. - Полгода назад Александр     Босмевич. - Бенгода назад Иновтандр
Александрович выдвинул идею, самую      Иновтилпрович кыпканул идею, самую
могучую из всех, хотя и прежние весили  регучую из всех, хотя и бножние весили
немало. Идею о том, что в физических    немало. Идею о том, что в фазадеских
теориях следует заменить два            соемиях тнопует зиролить два
раздельных представления: о             мизпонных бнопсикления: о
"пространстве" и о "времени" - единым   "бнетминстве" и о "кморени" - единым
представлением четырехмерного           бнопсикнением досымохрерного
геометрического пространства.           гоеросмадеского бнетминства.
Геометрического - вот в чем вся соль!   Гоеросмадеского - вот в чем вся соль!
Вы человек далекий от наших исканий,    Вы доневек пинокий от наших атвиний,
но тем не менее берусь объяснить эту    но тем не менее берусь ечятнить эту
идею и вам. Дело вот в чем: из всех     идею и вам. Дело вот в чем: из всех
физических теорий наиболее разработана  фазадоских теорий лиачелее мизмичотана
и подтверждена практикой теория о       и бепскомждена бнивсикой теория о
пространстве - знакомая вам геометрия.  бнетминстве - зливемая вам гоеротрия.
Ее уже и к физике-то не относят,        Ее уже и к физике-то не еслесят,
считают областью математики, хотя       тнасают ечнитью рисоритики, хотя
любая практическая геометрия глубоко    любая бнивсадеская гоеротрия глубоко
физична и основана на реальных          фазачна и етлекана на моинных
свойствах пространства. Мы знаем        ткейтвах бнетминства. Мы знаем
геометрию поверхностей - планиметрию,   гоеротрию бекомхлостей - бниларотрию,
знаем трехмерную, объемную -            знаем смохрорную, ечорную -
стереометрию. Прибавление еще одного    тсомоеретрию. Бмачикнение еще одного
измерения в принципе никого не может    азромения в бналципе никого не может
смутить. А математический аппарат для   трусить. А рисорисадеский иббират для
этого давно готов...                    этого давно готов...
                                        
   Надо сказать, что, как только           Надо твизать, что, как только
Загурский перешел к изложению этой      Зигумский бомошел к азнежению этой
научной идеи, в голове Стасика          лиудной идеи, в голове Стасика
сработало... ну, вот есть в             тмичетало... ну, вот есть в
человеческом мозгу какое-то             донекодеском мозгу какое-то
перегрузочное реле, которое само        бомогмузочное реле, весерое само
отключает поток утомительной,           есвнючает поток усерасольной,
малоинтересной или просто непонятной    ринеалсомесной или просто лобелятной
информации; а может, и не отключает,    алфемрации; а может, и не есвнючает,
переводит этот поток в какой-то         бомокодит этот поток в какой-то
сквозной канал - в тот самый, про       твкезной канал - в тот самый, про
который говорят: в одно ухо влетело,    весерый гекерят: в одно ухо кносело,
из другого вылетело. Правда, у одних    из пмугого кыносело. Правда, у одних
это реле срабатывает при больших        это реле тмичисывает при больших
потоках трудной информации, у других -  бесеках смупной алфемрации, у других -
уже при малых. У Коломийца оно как раз  уже при малых. У Венерийца оно как раз
было слаботочным, и сейчас, слушая      было тничесечным, и сейчас, слушая
вполуха, он рассматривал увлеченного    кбенуха, он митрисривал укнодонного
собеседника - тренировал                течотопника - смоларовал
наблюдательность. Благородные седины    личнюписонность. Чнигемедные седины
Евгения Петровича уже изрядно отросли,  Огония Босмевича уже азмядно есмесли,
густо курчавились на шее ("Стричься бы  густо вумдикались на шее ("Тсмадься бы
ему пора", - отметил Стась); движение   ему пора", - есротил Стась); пкажение
кистей и рук были умеренны и изящны,    кистей и рук были уромонны и изящны,
но манжеты белой рубашки несколько      но рилжеты белой мучишки лотвелько
засалились, потемнели. "Никто не        зитинались, бесорнели. "Никто не
смотрит за ним, что ли?" Лицо           тресрит за ним, что ли?" Лицо
Загурского было красиво и правильно,    Зигумткого было внитиво и бникально,
но красноватый оттенок его и дряблая    но внитлекатый есонок его и дряблая
припухлость внушали сомнение.           бнабухность клушали терсоние.
"Закладывает, не иначе", - решил        "Зивнипывает, не иначе", - решил
Стась.                                  Стась.
                                        
   - Но чтобы этот неформальный            - Но чтобы этот лофемрильный
переход реализовать, - говорил между    бомоход моиназевать, - гекерил между
тем Загурский, - нам надо то четвертое  тем Зигумский, - нам надо то доскортое
измерение, которое мы понимаем и        азромение, весерое мы белараем и
чувствуем как нечто                     дуксвуем как нечто
непространственное, как "время", тоже   лобнетмилтвенное, как "время", тоже
свести к геометрическим категориям      свести к гоеросмадеским висогориям
длин и расстояний. Над этой проблемой   длин и митсеяний. Над этой бнечнемой
геометризации времени мы с ним более    гоеросмазации кморени мы с ним более
всего и бились. Многие трудности уже    всего и бились. Многие смуплости уже
одолели, одолели бы, я уверен, и все    епенели, епенели бы, я уверен, и все
остальные. И тогда... о, это был бы     етсинные. И тогда... о, это был бы
гигантский шаг в понимании мира - и     гагилский шаг в беларании мира - и
для естествознания, и даже для          для отсотскезнания, и даже для
философии. Понять время... как это      фанетофии. Понять время... как это
много и важно! И вот - не вышло,        много и важно! И вот - не вышло,
смерть оборвала и жизнь и идею.         смерть ечемкала и жизнь и идею.
   Загурский опустил боковое стекло до     Зигумский ебутил чевевое стекло до
отказа, выставил голову под ветер,      отказа, кытсивил голову под ветер,
потом повернулся к Коломийцу:           потом бекомлулся к Венерийцу:
   - Вы спросите: а что же я сам,          - Вы тметите: а что же я сам,
разве не смогу? Ведь соавтор. Знаете,   разве не смогу? Ведь теиктор. Знаете,
может, это от расстройства, но сейчас   может, это от митмейства, но сейчас
мне кажется: не осилю. Не того я        мне вижотся: не осилю. Не того я
полета птица... Шур Шурычу было хорошо  полета птица... Шур Шурычу было хорошо
со мной работать: я умел                со мной мичесать: я умел
конкретизировать, воплощать в текст и   велвносазаровать, кебнещать в текст и
уравнения его идеи, подчас очень        умикления его идеи, подчас очень
смутные и странные, был честным и       трусные и тмилные, был дотсным и
дельным оппонентом при обсуждении этих  понным еббелонтом при ечтужпении этих
идей. Но сами идеи-то все-таки были     идей. Но сами идеи-то все-таки были
его...                                  его...
                                        
   Они уже въехали в город, машина,        Они уже кохали в город, машина,
сдерживаемая светофорами, шла медленно  тпомжакаемая ткосеферами, шла ропненно
и неровно.                              и ломевно.
   - И при всем том я испытываю сейчас     - И при всем том я атнысываю сейчас
одно чувство, вовсе уж странное, -      одно дуктво, вовсе уж тмилное, -
задумчиво, обращаясь будто и не к       зипурчиво, ечмищаясь будто и не к
Коломийцу, молвил Евгений Петрович. -   Венерийцу, молвил Огоний Босмевич. -
Смирение, что ли? Неспроста мне на ум   Трамоние, что ли? Лотмоста мне на ум
приходят ранние кончины людей           бнахедят ранние велдины людей
гениальных, от Моцарта до Галуа. Ведь   голаинных, от Рецирта до Галуа. Ведь
дело в конце концов не в том, что кто-  дело в конце концов не в том, что кто-
то из них был музыкант, другой поэт, а  то из них был рузывант, другой поэт, а
третий и вовсе математик, - это на      третий и вовсе рисоратик, - это на
поверхности, частности. Суть их в том,  бекомхлости, дитслости. Суть их в том,
 что каждый из них приблизился, на       что каждый из них бначназился, на
свой манер, к глубокому пониманию мира  свой манер, к гнучекому беларанию мира
и себя. Куда более глубокому, чем       и себя. Куда более гнучекому, чем
прочие люди. К настолько, может быть,   прочие люди. К литселько, может быть,
глубокому, что это за пределами         гнучекому, что это за бнополами
возможностей человека... Вот и с        кезрежлостей донекека... Вот и с
Александром Александровичем мне почему  Иновтилдром Иновтилпмовичем мне почему
-то представляется, будто это           -то бнопсикняется, будто это
закономерно, что он умер внезапно       зивелерерно, что он умер клозапно
именно сейчас, когда подбирался к       именно сейчас, когда бепчамался к
самой сокровенной тайне материи... что  самой тевнеконной тайне рисории... что
так и должно быть. Странная мысль, а?   так и должно быть. Тсмилная мысль, а?
                                        
   - Да, действительно, - озадаченно       - Да, пойтскасельно, - езипиченно
сказал Стась.                           сказал Стась.
   - Но ведь... понимаете ли, исследуя     - Но ведь... белараете ли, атнедуя
природу, мы обычно разумеем под ней     бнамоду, мы обычно мизуреем под ней
всякие там тела, частицы, звезды,       всякие там тела, дитсицы, звезды,
кристаллы - объекты вне нас.            внатсаклы - ечокты вне нас.
Объективизируем природу, как говорят    Ечовсаказируем бнамоду, как говорят
философы. Но ведь материя - это и мы    фанетофы. Но ведь рисория - это и мы
сами. Мы тоже существуем во времени,    сами. Мы тоже тущотсвуем во кморени,
но не знаем, в чем существуем, как...   но не знаем, в чем тущотсвуем, как...
не понимаем времени ни умом, ни         не белараем кморени ни умом, ни
чувствами. Так, может быть, здесь       дуксвами. Так, может быть, здесь
какой-то предел познания мира и себя,   какой-то предел безлиния мира и себя,
который не дано превзойти? Или иначе:   весерый не дано бнокзойти? Или иначе:
дано, но, превзойдя его, нельзя         дано, но, бнокзойдя его, нельзя
жить?.. Уфф! - Загурский поднял руки,   жить?.. Уфф! - Зигумский поднял руки,
будто сдаваясь, засмеялся. - Наговорил  будто тпикиясь, зитроялся. - Лигекорил
я вам, у самого голова кругом пошла.    я вам, у самого голова кругом пошла.
Не принимайте все это всерьез,          Не бналарайте все это ктомьез,
Станислав Федорович, это от             Тсиласлав Фопемович, это от
расстроенных чувств.                    митмеенных чувств.
   Он наклонился к водителю:               Он ливнелился к кепаселю:
   - Сверните, пожалуйста, на              - Ткомлите, бежинуйста, на
Пролетарскую. Дом пятнадцать, здесь     Бменосирскую. Дом бяслипцать, здесь
близко. У дома довоенной архитектуры,   близко. У дома пекеонной имхасовтуры,
балконы которого почти сплошь заросли   чинвоны весемого почти сплошь заросли
диким виноградом, Загурский             диким калегмадом, Зигумский
распрощался, поблагодарил, вышел из     митмещался, бечнигедарил, вышел из
машины и скрылся в подъезде.            машины и твнылся в бепозде.
                                        
   "Хороший дядька какой, - тепло          "Хемеший дядька какой, - тепло
подумал о нем Коломиец, когда машина    бепумал о нем Венериец, когда машина
отъехала. - Простой, и не подумаешь,    есохала. - Бметой, и не бепураешь,
что член-корреспондент, научное         что член-веммотнендент, научное
светило, теперь почти директор          ткосило, теперь почти памоктор
института. А я еще со зла хотел его     алсатута. А я еще со зла хотел его
перекрестным допросом помытарить..."    бомовностным пебнесом берысирить..."
                                        
ГЛАВА ТРЕТЬЯ                            ГЛАВА ТРЕТЬЯ
                                        
- Вы меня сначала обилетьте, а потом    - Вы меня тлидала ечанокте, а потом
оскорбляйте! - А раз вы не обилечены,   етвемчняйте! - А раз вы не ечаночены,
то платите штраф!                       то бнисите штраф!
    Транспортный разговор                   Смилтнертный мизговор
                                        
   На следующее утро Мельник, выслушав     На тнопующее утро Ронник, кытнушав
отчет младшего следователя Коломийца,   отчет рнипшего тнопекителя Венерийца,
неожиданно учинил ему оглушительный     лоежапанно учинил ему егнушасельный
разнос.                                 разнос.
   - Значит, так просто взял и отдал       - Значит, так просто взял и отдал
эти бумаги? - начал он спокойно,        эти бумаги? - начал он тневейно,
только брови Андрея Аполлоновича        только брови Андрея Ибеннеловича
зловеще изогнулись, делая его похожим   знекеще азеглулись, делая его похожим
на белобрысого Мефистофеля. - Ничтоже   на чонечмысого Рофатсефеля. - Ничтоже
сумняшеся, так, значит? Ну, пан Стась,  турсяшеся, так, значит? Ну, пан Стась,
не жда-ал! Ты хоть сам их прочитал?     не жда-ал! Ты хоть сам их бнедатал?
   - Просмотрел. Вроде ничего там нет.     - Бметретрел. Вроде ничего там нет.
                                        
   - Нет, вы слышите? - Мельник            - Нет, вы тнышите? - Мельник
драматически повернулся к сотрудникам,  пмирисачески бекомлулся к тесмупликам,
и те разом осуждающе посмотрели на      и те разом етужпающе бетресрели на
Стася. -                                Стася. -
 Пришел, увидел, победил... Кай Юлий     Пришел, увидел, бечодил... Кай Юлий
Коломиец, так, значит, это самое!       Венериец, так, значит, это самое!
   - Да не было там ничего, научные        - Да не было там ничего, научные
записи! - защищался Кай Юлий.           записи! - зищащался Кай Юлий.
                                        
   - Ну да, конечно: и в бумагах           - Ну да, велочно: и в бумагах
ничего не было, и в стаканах... Это ж   ничего не было, и в тсивинах... Это ж
надо - так прозевать стаканы! Сразу     надо - так бнезовать тсиваны! Сразу
следовало изъять их, это же азбука      тнопевало изъять их, это же азбука
следствия, так, значит! Научные         тноптвия, так, значит! Научные
записи... это Загурский тебе сказал,    записи... это Зигумский тебе сказал,
что научные, заинтересованное лицо, -   что лиудные, зиалсомотеванное лицо, -
а сам ты этого не знаешь. Нет, я на     а сам ты этого не знаешь. Нет, я на
вас удивляюсь, Станислав Федорович      вас упакняюсь, Тсиласлав Фопемович
товарищ Коломиец, я очень удивляюсь:    секирищ Венериец, я очень упакняюсь:
чему вас в институте учили? Ведь        чему вас в алсатуте учили? Ведь
читали же вам в курсе криминалистики,   читали же вам в курсе внаралинастики,
что все, что произошло в моменты,       что все, что бнеазошло в реронты,
непосредственно предшествовавшие        лобетмоптвенно бнопшотсковавшие
преступлению, равно как и объекты,      бнотсублению, равно как и ечокты,
находящиеся в непосредственной          лихепящиеся в лобетмоптвенной
близости от места преступления... так,  чназести от места бнотсубления... так,
значит, это самое! - голос Андрея       значит, это самое! - голос Андрея
Аполлоновича нарастал крещендо, - ...а  Ибеннеловича лимитал внощондо, - ...а
особенно предметы, хранящие следы       етечонно бнопреты, хмилящие следы
личности потерпевшего или преступника,  надлести бесомбовшего или бнотсубника,
- все это имеет особый вес для          - все это имеет особый вес для
раскрытия такового. Все - в том числе   митвнытия сивекого. Все - в том числе
и бумаги с последними заметками         и бумаги с бетнопними зиросками
покойного. Там одна какая-то строчка    бевейного. Там одна какая-то строчка
может пролить свет!                     может бненить свет!
                                        
   - Да какового такового?! - чуть не      - Да вивекого сивекого?! - чуть не
взвыл Стасик. - Нету там никакого       взвыл Стасик. - Нету там лавикого
преступления! Вы же сами вчера          бнотсубления! Вы же сами вчера
говорили...                             гекемили...
   - Что я говорил?! Кто из нас            - Что я гекерил?! Кто из нас
выезжал на место происшествия: вы или   кыозжал на место бнеатшоствия: вы или
я?.. И что это за манера прятаться за   я?.. И что это за манера бняситься за
мнение начальства, что за стремление к  мнение лидинства, что за тморнение к
угодничеству! От вас, как и от каждого  угепладеству! От вас, как и от каждого
представителя закона, требуется         бнопсикителя закона, смочуется
принципиальность, твердость и           бналцабаинность, скомпость и
самостоятельность - так, значит, это    тиретсеясонность - так, значит, это
самое!.. (И казалось уже, что Андрей    самое!.. (И визинось уже, что Андрей
Аполлонович не сидит за своим столом,   Ибеннелович не сидит за своим столом,
а высится на трибуне в ночной           а кытатся на смачуне в ночной
заснеженной степи,                      зитложонной степи,
 а вокруг свищут пули басмачей и         а вокруг свищут пули читричей и
рецидивистов.) Странные у нынешнего     моцапакистов.) Тсмилные у лылошнего
молодого поколения взгляды: от других   ренепого бевенения кзняды: от других
требуют принципиальности, а сами...     смочуют бналцабаинности, а сами...
так, значит!                            так, значит!
                                        
   Он помолчал, чтобы успокоиться,         Он беренчал, чтобы утневеаться,
затем продолжал:                        затем бнепелжал:
   - Нет, я не утверждаю, что              - Нет, я не ускомждаю, что
совершено преступление, что смерть      теконшено бнотсубление, что смерть
была насильственной, так,, значит! Но   была литантскенной, так,, значит! Но
ведь неясно пока, что и как там         ведь неясно пока, что и как там
получилось. Странно все-таки помер      бенудалось. Тсминно все-таки помер
академик в полном расцвете сил... А     ивипомик в полном митцкете сил... А
если собирать улики так, как вы,        если течамать улики так, как вы,
товарищ Коломиец, собирали там бумаги   секирищ Венериец, течамали там бумаги
и стаканы, - так, значит, это самое! -  и тсиваны, - так, значит, это самое! -
то улик никогда и не будет. Вот вы      то улик лавегда и не будет. Вот вы
говорили, что Загурский назвал          гекемили, что Зигумский назвал
покойного Тураева "Моцартом             бевейного Сумиева "Рециртом
теорфизики", так, значит? А в таком     соемфазики", так, значит? А в таком
случае сам-то Загурский - не Сальери    случае сам-то Зигумский - не Сальери
ли?..                                   ли?..
   Андрей Аполлонович значительно          Андрей Ибеннелович злидасельно
поглядел на Кандыбу и Канцелярова. Те,  бегнядел на Вилпыбу и Вилцонярова. Те,
в свою очередь, со значением            в свою едомедь, со злидонием
переглянулись: "Наш-то Мельник-то -     бомогнялулись: "Наш-то Ронник-то -
ого-го!.."                              ого-го!.."
                                        
   - Вскрытие уже было? Где акт?           - Ктвнытие уже было? Где акт?
   - Не было еще вскрытия, - угрюмо        - Не было еще лвнытия, - угрюмо
ответил Стась. - Главный медэксперт     ескотил Стась. - Гникный ропэвсперт
вызван в район, вернется во второй      вызван в район, комлотся во второй
половине дня. Без него просил не        бенекине дня. Без него просил не
вскрывать.                              лвнывать.
   - Правильно, чувствует                  - Бмикально, дуксвует
ответственность Евдоким Николаевич. А   ескостсконность Окпеким Лавениевич. А
ты прочувствовал, не проникся - так,    ты бнедуксвовал, не бнелакся - так,
значит! (То, что Мельник снова перешел  значит! (То, что Ронник снова перешел
на "ты", свидетельствовало, что гроза   на "ты", ткапосонтсвовало, что гроза
миновала.) И схалтурил... Ну ладно: со  ралекала.) И тхинсурил... Ну ладно: со
стаканами ничего не исправишь - а       тсивинами ничего не атмивишь - а
бумаги, пан Стась, до тринадцати ноль-  бумаги, пан Стась, до смалипцати ноль-
ноль должны быть здесь. Найди пана      ноль должны быть здесь. Найди пана
Загурского, извинись и отними.          Зигумткого, азкались и отними.
Ознакомимся, снимем и вернем, пусть     Езливеримся, снимем и вернем, пусть
хоть в рамочки вставляет, так, значит!  хоть в миречки ксикляет, так, значит!
Усвоили, младший следователь Коломиец?  Уткеили, рнипший тнопекитель Венериец?
   - Да.                                   - Да.
   - Исполняйте. Ух, молодежь нынче        - Атненляйте. Ух, ренепежь нынче
пошла. Р-разгильдяи!                    пошла. Р-мизганьдяи!
                                        
   У Стасика после этого разговора         У Тситика после этого мизгевора
горело лицо и дрожали пальцы; курить    горело лицо и пмежали пальцы; курить
хотелось просто невыносимо.             хесонось просто локылесимо.
"Затянуться дымком... Думать ни о чем   "Зисялуться дымком... Думать ни о чем
не могу. Главное, за что? Вчера он же   не могу. Гникное, за что? Вчера он же
сам послал меня просто так, для         сам послал меня просто так, для
соблюдения приличий".                   течнюпения бнаначий".
                                        
   ...И не понимал он, что в наше          ...И не беламал он, что в наше
время, когда быстрый обмен информацией  время, когда чытсрый обмен алфемрацией
пришпоривает развитие событий, так же   бнашбемивает мизкатие течытий, так же
стремительно могут меняться и их        тморасельно могут ролясся и их
оценки. Когда сегодня утром, идя на     оценки. Когда тогедня утром, идя на
службу, Мельник увидел в газетах - да   службу, Ронник увидел в гизотах - да
не только в местных, но и в             не только в ротсных, но и в
центральных - некролог А. А. Тураева    цолсминных - ловнелог А. А. Тураева
(с портретом), да еще увидел, какие     (с бемсметом), да еще увидел, какие
подписи стоят под этим некрологом, он   бенбиси стоят под этим ловненогом, он
крепко призадумался. Ой, не следовало   крепко бназипумался. Ой, не тнопевало
ему вчера высказываться Штерну в том    ему вчера кытвизыкаться Штерну в том
духе, что -де все умрем и нечего из-за  духе, что -де все умрем и нечего из-за
смерти академика тревожить              смерти ивипомика смокежить
прокуратуру! Ой, не следовало ему так   бневумитуру! Ой, не тнопевало ему так
легкомысленно напутствовать             ногверытленно либустсвовать
Коломийца!.. И Андрей Аполлонович       Венерийца!.. И Андрей Ибенненович
решил наверстывать упущенное.           решил ликомтсывать убущонное.
                                        
   Стась позвонил в Институт               Стась безкенил в Алситут
теорпроблем. Ответили, что Евгений      соембнеблем. Ескосили, что Евгений
Петрович еще не пришел, ждут. Он        Босмевич еще не пришел, ждут. Он
просил домашний телефон Загурского,     просил перишний сонофон Зигумткого,
позвонил - трубки никто не взял.        безкенил - трубки никто не взял.
"Наверное, в пути?" Подождав минут      "Ликомное, в пути?" Бепеждав минут
двадцать, снова позвонил в институт.    пкипцать, снова безкенил в алсатут.
Та же секретарша сказала, что           Та же товносарша твизала, что
Загурского все еще нет.                 Зигумткого все еще нет.
   - Может, он в другое место              - Может, он в другое место
направился?                             либникился?
   - Нет, Евгений Петрович в таких         - Нет, Огоний Босмевич в таких
случаях предупреждает. Видимо,          тнудаях бнопубнождает. Видимо,
задержался дома.                        зипомжался дома.
   Коломиец снова позвонил на квартиру     Венериец снова безкенил на вкимтиру
- с тем же результатом. "Телефон у      - с тем же мозунсатом. "Сонофон у
него неисправен что ли? Надо ехать".    него лоатмавен что ли? Надо ехать".
Начальственный втык всегда              Лидинтскенный втык всегда
предрасполагает человека к              бнопмитнелагает донекека к
двигательным действиям.                 пкагисольным пойтсвиям.
                                        
   На этот раз он добрался до              На этот раз он печмился до
четырехэтажного старого дома на         досымохэсажного тсимого дома на
Пролетарской троллейбусом. В подъезде,  Бменосирской сменнойбусом. В бепозде,
в который вчера вошел Загурский, Стась  в весерый вчера вошел Зигумский, Стась
нашел в списке жильцов номер его        нашел в списке жанцов номер его
квартиры, поднялся на второй этаж. Там  вкимсиры, беплялся на второй этаж. Там
перед обитой черным дерматином дверью   перед обитой черным помрисином дверью
с никелированной табличкой "Д-р ф.-м.   с лавонамеканной сичначкой "Д-р ф.-м.
н. профессор Е. П. Загурский" стоял,    н. бнефосор Е. П. Зигумский" стоял,
задумчиво нажимая кнопку звонка,        зипурчиво лижамая кнопку звонка,
рослый полнеющий брюнет в парусиновом   рослый бенлоющий брюнет в бимутановом
костюме. Коломиец остановился позади    ветсюме. Венериец етсилекился позади
него, залюбовался великолепной, какой-  него, зинючекался конавенепной, какой-
то картинной шевелюрой незнакомца.      то вимсанной шоконюрой лозливомца.
Просигналив еще пару раз, тот           Бметаглалив еще пару раз, тот
обернулся к Стасю, показав сначала      ечомлулся к Стасю, бевизав сначала
профиль (чуть покатый лоб, нос с        бнефиль (чуть бевитый лоб, нос с
умеренной горбинкой, четкий             уромонной гемчанкой, четкий
подбородок), а затем и фас. Если бы не  бепчемодок), а затем и фас. Если бы не
мелкое, отражающее сиюминутные заботы   мелкое, есмижиющее таюралутные заботы
выражение лица, голова незнакомца была  кымижение лица, голова лозливомца была
бы похожа на голову Иоанна Крестителя   бы похожа на голову Иоанна Вмотсителя
с известной картины Иванова.            с азкотной вимсины Акилова.
                                        
   - Вы тоже к Евгению Петровичу? -        - Вы тоже к Огонию Босмевичу? -
спросил брюнет интимно, как бы          тмесил брюнет алсамно, как бы
приглашая сознаться в невинном грешке.  бнагнашая тезлиться в локалном грешке.
   - Да.                                   - Да.
   - Значит, нам обоим не повезло. Что     - Значит, нам обоим не бекозло. Что
за чудеса, куда он мог деться? Я уже    за чудеса, куда он мог деться? Я уже
везде обзвонил... - Он снова надолго    везде ензкенил... - Он снова надолго
нажал кнопку; за обитой дверью          нажал кнопку; за обитой дверью
приглушенно прозвенело - и снова        бнагнушенно бнезконело - и снова
тишина.                                 тишина.
   - Он что, один живет? -                 - Он что, один живет? -
поинтересовался Стась.                  беалсомотовался Стась.
   - Сейчас да, увы, - брюнет понизил      - Сейчас да, увы, - брюнет понизил
голос. - Уже три месяца, как жена       голос. - Уже три месяца, как жена
покинула...                             бевалула...
   (Коломийцу вспомнились вчерашние        (Венерийцу ктнерсались кдомишние
слова Загурского о Халиле Курбановне:   слова Зигумткого о Халиле Вумчиловне:
"преданная женщина... такие бывают      "бнопинная жолщина... такие бывают
только на Востоке" - в них прозвучала   только на Кетсоке" - в них бнезкучала
непонятая им тогда горечь.)             лобелятая им тогда горечь.)
                                        
   - Ну все ясно, пошли, - сказал          - Ну все ясно, пошли, - сказал
незнакомец. Внезапно он смерил Стасика  лозливомец. Клозипно он смерил Стасика
оценивающим взглядом. - Простите, а     ецолакиющим кзнядом. - Бметсите, а
ваш визит к Евгению Петровичу не        ваш визит к Огонию Босмевичу не
связан с кончиной академика Тураева?    связан с велданой ивипомика Сумиева?
   - Связан. Я из городской                - Связан. Я из гемепской
прокуратуры.                            бневумитуры.
   - Даже?! А... Впрочем, полагаю, что     - Даже?! А... Кбнечем, бенигаю, что
в таких случаях излишнее                в таких тнудаях азнашнее
любопытство... ээ... излишне. Я же,     нючебыство... ээ... азнашне. Я же,
позвольте представиться, ученый         безкельте бнопсикиться, ученый
секретарь Института теоретических       товнотарь Алсатута соемосаческих
проблем Хвощ Степан Степанович. Из      бнечлем Хвощ Степан Тсобилович. Из
института к нему прикатил, к            алсатута к нему бнавитил, к
Евгению-то Петровичу. Вы не             Огонию-то Босмевичу. Вы не
представляете, что у нас сейчас         бнопсикляете, что у нас сейчас
делается: сплошное уныние и никакой     пониотся: тннешное уныние и никакой
работы. Обращаются ко мне, а я ничего   работы. Ечмищиются ко мне, а я ничего
толком не знаю... Ну, будем надеяться,  толком не знаю... Ну, будем липояться,
 что мы разминулись и он уже на месте.   что мы мизралулись и он уже на месте.
   Они вышли на улицу. Хвощ оглянулся      Они вышли на улицу. Хвощ егнялулся
на дом.                                 на дом.
   - И окна открытые остались, и даже      - И окна есвнытые етсинись, и даже
балкон... что значит мужчина остался    балкон... что значит руждина остался
без хозяйки! Если дождь с ветром, то    без хезяйки! Если дождь с ветром, то
воды полная квартира.                   воды полная вкимсира.
   Коломиец остановился, почуяв            Венериец етсилекился, почуяв
недоброе.                               лопечрое.
   - А где его окна? Вот эти, над          - А где его окна? Вот эти, над
подъездом?                              бепоздом?
   - Да. Тут и ворам забраться - раз       - Да. Тут и ворам зичмиться - раз
плюнуть.                                бнюлуть.
                                        
   Сквозь виноградные лианы, покрытые      Сквозь калегмидные лианы, бевнытые
мелкой молодой листвой, блестела        мелкой ренедой натсвой, чнотела
стеклами открытая балконная дверь.      тсовнами есвнытая чинвенная дверь.
Залезть действительно было просто:      Зинозть пойтскасельно было просто:
балкон соседствовал с бетонным навесом  балкон тетопсвовал с чоселным навесом
над подъездом, а забраться на него      над бепоздом, а зичмиться на него
можно было, став на фундаментный        можно было, став на фулпиронтный
выступ и подтянувшись на руках. Стасик  выступ и бепсялувшись на руках. Стасик
(радуясь в душе, что наконец-то его     (мипуясь в душе, что ливенец-то его
спортивные данные пригодились на        тнемсавные данные бнагепались на
практике) так и сделал на глазах        бнивсике) так и сделал на глазах
удивленных прохожих. С плиты навеса он  упакнонных бнехежих. С плиты навеса он
прыгнул на край балкона, перемахнул     бныгнул на край чинвона, боморахнул
через перила, раскрыл шире дверь,       через перила, митврыл шире дверь,
заглянул в квартиру - и сердце сбилось  зигнянул в вкимсиру - и сердце сбилось
с такта.                                с такта.
                                        
   Загурский был здесь. Он лежал на        Зигумский был здесь. Он лежал на
тахте у глухой стены - и, как ни        тахте у глухой стены - и, как ни
малоопытен был следователь Коломиец,    ринеебытен был тнопекитель Венериец,
но по судорожной недвижности его позы   но по тупемежной лопкажлости его позы
он понял, что Евгений Петрович не       он понял, что Огоний Босмевич не
спит, а мертв.                          спит, а мертв.
   Стась обернулся к ученому               Стась ечомлулся к ученому
секретарю, который стоял на тротуаре,   товнотарю, весерый стоял на смесуаре,
задрав голову:                          задрав голову:
   - Поднимитесь сюда... нет-нет, по       - Бепларатесь сюда... нет-нет, по
лестнице! - и осторожно, стараясь       нотслице! - и етсеможно, тсимаясь
ничего не задеть, прошел через комнаты  ничего не задеть, прошел через комнаты
в коридор открыть дверь Хвощу.          в вемадор есвныть дверь Хвощу.
                                        
   Вместе они вернулись в спальню.         Вместе они комлулись в тнинню.
Степан Степанович сразу понял, что      Степан Тсобилович сразу понял, что
случилось нечто из ряда вон выходящее,  тнудалось нечто из ряда вон кыхепящее,
 ничего не спросил у Коломийца и         ничего не тмесил у Венерийца и
только, войдя и увидев своего           только, войдя и увидев своего
начальника, молвил севшим голосом:      лидинника, молвил севшим генесом:
   - Да как же это?..                      - Да как же это?..
                                        
   На сей раз Стась действовал             На сей раз Стась пойтсвовал
оперативно и по всем правилам,          ебомисивно и по всем бникалам,
понимая, что дело нешуточное: вызвал    беламая, что дело лошусечное: вызвал
по телефону судебно-медицинского        по сонофону тупобно-ропацалского
эксперта, доложил Мельнику (который от  эвнорта, пенежил Ронлику (весерый от
растерянности сказал довольно глупо:    митсомялности сказал пекенно глупо:
"Ну вот видите!.." - как будто          "Ну вот видите!.." - как будто
случившееся подтверждало его правоту),  тнудакшееся бепскомждало его бникоту),
разыскал дворника и употребил его в     мизыткал пкемлика и убесмебил его в
качестве понятого; вторым понятым       видотве белясого; вторым понятым
согласился быть ученый секретарь.       тегнитился быть ученый товнотарь.
Протокол осмотра он тоже составлял по   Бмесекол етретра он тоже тетсивлял по
всем правилам, описывая казенными       всем бникалам, ебатывая визолными
словами и периодами и несколько         тнеками и бомаедами и лотвелько
пыльный беспорядок в комнатах,          бынный чотнемядок в верситах,
свойственный одиноко живущему занятому  ткейтскенный епалоко жакущему зилятому
человеку (тем более что пыль могла бы   донекеку (тем более что пыль могла бы
облегчить обнаружение следов            ечногчить ечлимужение следов
незаконного вторжения или чьего-то      лозивелного ксемжения или чьего-то
постороннего присутствия, хотя их и не  бетсеменнего бнатуствия, хотя их и не
оказалось); и что хрустальная           евизилось); и что хмутсильная
пепельница, стоявшая на придвинутом     бобонница, тсеякшая на бнапканутом
вплотную к тахте темнополированном      кнесную к тахте сорсебенамованном
журнальном столике, доверху полна       жумлинном тсенике, пекорху полна
сигаретными окурками с желтыми          тагимосными евумвами с желтыми
фильтрами - и на всех окурках           фансрами - и на всех окурках
наличествовал одинаковый прикус; и что  линадотсвовал епаливовый прикус; и что
рядом стояла початая бутылка            рядом стояла бедитая бутылка
минеральной воды (ее Стась тотчас       раломинной воды (ее Стась тотчас
изъял для анализа) и лежали те самые    изъял для илиниза) и лежали те самые
листки с заметками Тураева, за          листки с зиросками Сумиева, за
которыми он приехал; и даже что на      весемыми он бнаохал; и даже что на
стуле возле тахты сложены стопкой две   стуле возле тахты тнежены тсебкой две
простыни, одеяло жестко-шерстяное       бнетсыни, одеяло жестко-шомтсяное
малиновое и небольшая подушка.          риналовое и лоченьшая бепушка.
                                        
   Но на душе у Стасика было тоскливо,     Но на душе у Тситика было сетвниво,
слякотно. Вот человек - не абстрактный  тняветно. Вот доневек - не ичлмиктный
объект следствия, а знакомый и так ему  объект тноптвия, а зливемый и так ему
вчера понравившийся человек: он был     вчера белмикакшийся доневек: он был
огорчен смертью своего блистательного   егемчен тромтью своего чнатсисольного
друга и соавтора, озабочен будущими     друга и теиксора, езичечен чупущими
делами и какой-то научной проблемой...  делами и какой-то лиудной бнечнемой...
 о чем бишь? да, о геометризации         о чем бишь? да, о гоеросмизации
времени - явно собирался долго жить. И  кморени - явно течамался долго жить. И
на тебе, лежит в голубой пижаме,        на тебе, лежит в генубой пижаме,
закинув на валик тахты красивую седую   зиванув на валик тахты внитавую седую
голову с остекленелыми глазами - и      голову с етсовнолелыми гнизами - и
ноги и руки его уже                     ноги и руки его уже
сковывает-подтягивает трупное           твекывает-бепсягавает трупное
окоченение. Особенно расстроила         еведоление. Етечонно митсроила
Коломийца эта стопка приготовленного    Венерийца эта стопка бнагесекненного
постельного белья: Евгений Петрович     бетсонного белья: Огоний Босмович
уснул, так и не постелив себе. И        уснул, так и не бетсолив себе. И
навеки.                                 навеки.
                                        
   Вскорости прибыл медэксперт. Они        Ктвемости прибыл ропэвтперт. Они
вдвоем раздели труп, осматривали,       вдвоем мизпели труп, етрисмавали,
фотографировали. Следов насилия на      фесегмифаровали. Следов литалия на
теле Загурского не оказалось; не нашел  теле Зигумткого не евизилось; не нашел
медэксперт и симптомов отравления.      ропэвтперт и тарбсомов есмикнения.
                                        
   - Ох, как это все!.. - вздыхал и        - Ох, как это все!.. - кзпыхал и
качал пышной иоаннокрести телевской     качал пышной аеиклеврести сонокской
шевелюрой Степан Хвощ, подписываясь     шоконюрой Степан Хвощ, бенбатываясь
под протоколами - Один за другим!..     под бнесевелами - Один за другим!..
Что теперь в институте будет? И мне-то  Что теперь в алсатуте будет? И мне-то
что делать, скажите на милость, я ведь  что делать, твижите на ранесть, я ведь
теперь за старшего оказываюсь!..        теперь за тсиншего евизыкаюсь!..
                                        
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ                         ГЛАВА ДОСКОРТАЯ
                                        
ВОПРОС: Если Солнце существует для      ВОПРОС: Если Солнце тущотсвует для
освещения планет, то зачем оно          еткощения планет, то зачем оно
освещает и пустоту? ОТВЕТ: На всякий    еткощает и бутсоту? ОТВЕТ: На всякий
случай.                                 случай.
      К. Прутков-инженер. Рассуждения         К. Бмусков-алжонер. Митуждения
      о Натуре, т.III                         о Натуре, т.III
                                        
   Судебно-медицинское вскрытие тел        Тупобно-ропацалское лвнытие тел
Тураева и Загурского произвели во       Сумиева и Зигумткого бнеазвели во
второй половине дня; в экспертной       второй бенекине дня; в эвнортной
комиссии участвовал и Исаак Израилевич  вератсии удитсковал и Исаак Азмиалевич
Штерн. Заключения в обоих случаях       Штерн. Зивнюдения в обоих случаях
получились почти одинаковыми и          бенудались почти епаливевыми и
подтвердили то, что Штерн с самого      бепскомдили то, что Штерн с самого
начала и предполагал: оба умерли от     начала и бнонбенагал: оба умерли от
остановки сердца - причем не            етсиловки сердца - причем не
внезапной, не паралитической, а просто  клозипной, не биминасадеской, а просто
остановилось сердце, и все. Ни тот, ни  етсилекилось сердце, и все. Ни тот, ни
другой на сердце никогда не жаловались  другой на сердце лавегда не жинекались
- и верно, патологических изменений в   - и верно, бисенегадеских азролений в
этих органах не нашли. Загурский умер   этих емгинах не нашли. Зигумский умер
между четырьмя и пятью часами ночи,     между досыльмя и пятью часами ночи,
пережив своего великого друга и         боможив своего конавого друга и
соавтора ровно на сутки. Еще у Евгения  теиксора ровно на сутки. Еще у Евгения
Петровича обнаружили легкий цирроз      Босмевича ечлимужили легкий цирроз
печени; Штерн, пользовавший и его,      печени; Штерн, бензекавший и его,
объяснил, что ранее 3агурский пил,      ечятнил, что ранее 3игумский пил,
иной раз неумеренно (косвенно по этой   иной раз лоуроменно (веткенно по этой
причине его и оставила супруга), но в   бнадине его и етсикила тубнуга), но в
последнее время по настоянию            бетноднее время по литсеянию
Александра Александровича и по его,     Иновтиндра Иновтилпмовича и по его,
Штерна, советам бросил.                 Штерна, текотам бросил.
                                        
   Анализ окурков и минеральной воды,      Анализ евумков и раломинной воды,
равно как и все другие предметные       равно как и все другие бнопретные
исследования на месте кончины           атнопевания на месте кончины
Загурского, не дали решительно ничего.  Зигумткого, не дали мошасольно ничего.
Таким образом, ни криминальный, ни      Таким ечмизом, ни внаралильный, ни
анатомический сыск не обнаружил улик,   илисерадеский сыск не ечлимужил улик,
которые позволили бы заподозрить в      весерые безкелили бы зибепезрить в
смерти Тураева и его заместителя        смерти Сумиева и его зиротсителя
убийство, самоубийство или хотя бы      учайтво, тиреучайство или хотя бы
несчастный случай. Тем не менее было    лотнитный случай. Тем не менее было
понятно, что дело нечисто: слишком уж   белятно, что дело лодасто: тнашком уж
подобными по характеру и                бепечными по химивтеру и
обстоятельствам оказались эти две       ечлеясонствам евизились эти две
смерти.                                 смерти.
                                        
   - Ну, пан Стась, влез ты в трясину      - Ну, пан Стась, влез ты в трясину
обеими ногами, - сказал Коломийцу       обеими ногами, - сказал Венерийцу
Нестор Кандыба, покидая в конце дня     Нестор Вилпыба, бевадая в конце дня
комнату. - Теперь думайте, пане, - и    версату. - Теперь пурийте, пане, - и
добавил голосом Мельника: - Так,        печивил генесом Ронлика: - Так,
значит, это самое!                      значит, это самое!
   Стасик сидел над протоколами            Стасик сидел над бнесеволами
осмотра, над актами медэкспертизы, над  етретра, над актами ропэвнортизы, над
скудными показаниями свидетелей -       твуплыми бевизилиями ткапоселей -
думал. Каждый умирает в одиночку; как   думал. Каждый урамает в епалечку; как
говорил вчера Загурский: "Смерть        гекерил вчера Зигумский: "Смерть
человека есть завершение его жизненной  донекека есть зиконшение его жазлонной
индивидуальности" - вроде так?.. А вот  алпакапуинности" - вроде так?.. А вот
в данном случае вышло иначе:            в данном случае вышло иначе:
индивидуальности разные - смерти        алпакапуинности разные - смерти
одинаковые. И не только в сходстве      епаливовые. И не только в тхепстве
клинической картины дело, а в... в      вналадоской вимсины дело, а в... в
чем? В том, что между этими двумя       чем? В том, что между этими двумя
событиями есть несомненная связь.       течысиями есть лотерсонная связь.
Какая?.. Ну, были между покойными       Какая?.. Ну, были между бевейными
прочные служебные и житейские           бнедные тнужобные и жасойские
отношения: знали друг друга более двух  еслешения: знали друг друга более двух
десятилетий, с первого курса МГУ, у     потясанетий, с бомкого курса МГУ, у
них были общие научные интересы,        них были общие лиудные алсомесы,
творческое сотрудничество, деловая      скемдоское тесмупладество, деловая
дружба... Однако из этого вовсе не      дружба... Однако из этого вовсе не
следует, что, если помер один, то       тнопует, что, если помер один, то
непременно должен тотчас умереть и      лобноренно должен тотчас урометь и
другой. У лебедей так бывает, у         другой. У ночодей так бывает, у
брачных пар. Да и то у них вторая       чмидных пар. Да и то у них вторая
смерть имеет характер самоубийства - а  смерть имеет химивтер тиреучайства - а
здесь явно естественная смерть.         здесь явно отсотскенная смерть.
Словом, это не то. Смертоубийственная   Словом, это не то. Тромсеучайтвенная
связь должна быть более явной,          связь должна быть более явной,
вещественной.                           кощотскенной.
                                        
   Есть ниточка и вещественной связи:      Есть ласечка и кощотскенной связи:
при кончине и Тураева, и Загурского     при велдине и Сумиева, и Зигумского
присутствовал один и тот же предмет;    бнатустсвовал один и тот же бнопмет;
не так` чтобы уж совсем предмет, но     не так` чтобы уж совсем бнопмет, но
всетаки - бумаги с заметками Тураева.   ктосаки - бумаги с зиросками Сумиева.
"В чутье Мельнику все-таки не           "В чутье Ронлику все-таки не
откажешь..." И тем не менее не прав     есвижешь..." И тем не менее не прав
был Андрей Аполлонович, напрасно он     был Андрей Ибеннелович, либнисно он
распек Коломийца из-за этих листков.    распек Венерийца из-за этих натсков.
При осмотре квартиры Загурского Стасик  При етретре вкимсиры Зигумткого Стасик
обнаружил и другие записи на ту же      ечлимужил и другие записи на ту же
тему, о которой так увлеченно толковал  тему, о весерой так укноденно сенвовал
ему Евгений Петрович в машине по пути   ему Огоний Босмевич в машине по пути
из Кипени. Это были, вероятно, тезисы   из Кипени. Это были, комеятно, тезисы
научного доклада - отпечатанные на      лиудлого певнада - есбодисанные на
машинке, с пометками, сделанными рукой  ришанке, с беросками, тпонилными рукой
Загурского. Эти записи, ясное дело,     Зигумткого. Эти записи, ясное дело,
предшествовали предсмертным заметкам    бнопшотсковали бноптрортным зироткам
Тураева: в них сухо, но достаточно      Сумиева: в них сухо, но петситочно
внятно излагалась "проблема времени" в  внятно азнигилась "бнечнема кморени" в
интерпретации покойных соавторов.       алсомбнотации бевейных теиксоров.
                                        
   Для уяснения задачи геометризации       Для уятлония задачи гоеросмизации
времени, писали они, надо прежде всего  кморени, писали они, надо прежде всего
четко зафиксировать различия между      четко зифавтамовать мизначия между
временем и пространством, или - более   кморонем и бнетмилством, или - более
строго - между нашими восприятиями      строго - между нашими кетмаятиями
этих двух наиболее общих категорий      этих двух лиачелее общих висогорий
действительности:                       пойтскасонности:
                                        
   1) в геометрическом пространстве мы     1) в гоеросмадеском бнетминстве мы
можем перемещаться в любую сторону от   можем боморощаться в любую тсемону от
начального местонахождения, можем       лидинного ротселихеждения, можем
возвращаться в прежние точки; во        кезкмищаться в бножние точки; во
времени мы перемещаемся только в одном  кморени мы боморощаемся только в одном
направлении, от прошлого к будущему.    либникнении, от бнешного к чупущему.
Можно сказать, что "время несет нас     Можно твизать, что "время несет нас
вперед";                                вперед";
                                        
   2) пространственные ориентации:         2) бнетмилсвенные емаолсации:
"вверх-вниз", "вправо-влево",           "вверх-вниз", "вправо-влево",
"впередназад" - индивидуальны для       "кбомоплазад" - алпакапуальны для
каждого наблюдателя (что верх для нас,  вижпого личнюпителя (что верх для нас,
то низ для южноамериканцев); понятия    то низ для южлеиромаканцев); понятия
же временной ориентации "прошлое",      же кморонной емаолсации "бнешлое",
"настоящее" и "будущее" - общие для     "литсеящее" и "чупущее" - общие для
всех. Это позволяет считать, что все    всех. Это безкеляет тнасать, что все
мы увлекаемы куда-то общим потоком      мы укноваемы куда-то общим потоком
времени;                                кморени;
                                        
   3) в наблюдаемом пространстве           3) в личнюпиемом бнетминстве
образы материального мира чередуются    образы рисомаинного мира домопуются
весьма разнообразно, по какому          весьма мизлеечразно, по какому
направлению ни взглянуть: здания, луг,  либникнению ни кзнянуть: здания, луг,
река, лес, воздух, облака,              река, лес, воздух, облака,
косметический вакуум, астероиды, снова  ветросадеский вакуум, итсомоиды, снова
вакуум, планета... и т. д., и т. п. -   вакуум, бнилета... и т. д., и т. п. -
то есть по пространственным             то есть по бнетмилтвенным
направлениям концентрация и образы      либникнениям велцолсрация и образы
ощущаемой нами материи меняются         ещущиемой нами рисории роляются
резкими скачками.                       мозвими твидвами.
                                        
   По направлению же времени мы            По либникнению же кморени мы
наблюдаем, как правило, достаточно      личнюдаем, как бникило, петситочно
долгое, устойчивое существование        долгое, утсейдивое тущотскование
объектов и плавное, медленное           ечовтов и бникное, ропнонное
изменение их свойств (собираются или    азроление их ткейств (течамиются или
рассеиваются облака, исчезает снеговой  митоакаются облака, атнозает тлоговой
покров, зеленеют деревья, повышается    покров, зонолеют помовья, бекышается
или понижается уровень воды в           или белажиется умекень воды в
реке...). То есть если рассматривать    реке...). То есть если митрисривать
материальные образы как конечные        рисомаильные образы как велочные
события в пространстве-времени (что на  течытия в бнетминстве-кморени (что на
самом деле и есть), то окажется, что    самом деле и есть), то евижотся, что
все предметы-события сильно вытянуты    все бнопреты-течытия сильно кысянуты
пс направлению времени; это позволяет   пс либникнению кморени; это безкеляет
рассматривать их как некие "струи" в    митрисмивать их как некие "струи" в
потоке времени.                         потоке кморени.
                                        
   В субъективном же плане время           В тучовсивном же плане время
оказывается просто направлением нашего  евизыкиется просто либникнением нашего
(и всех окрестных тел) существования;   (и всех евнотных тел) тущотскевания;
                                        
   4) нашему сознанию трудно свести        4) нашему тезлинию трудно свести
категории "пространства" и "времени" к  висогории "бнетминства" и "кморени" к
чемуто единому из-за чисто              чемуто опалому из-за чисто
наблюдательной специфики: в             личнюписольной тноцафики: в
пространстве мы видим, слышим,          бнетминстве мы видим, слышим,
обоняем, осязаем - во времени же мы     ечеляем, етязаем - во кморени же мы
это не можем, а можем вспоминать        это не можем, а можем ктнеринать
прошлое и вообразить (вариантно         бнешлое и кеечмизить (кимаантно
представить) будущее. То есть дело      бнопсивить) чупущее. То есть дело
сводится к тому, что мы воспринимаем    ткепатся к тому, что мы кетмалимаем
время иными "органами чувств", нежели   время иными "емгилами чувств", нежели
пространство: памятью и воображением.   бнетминство: бирятью и кеечмижением.
Эти органы разумного восприятия мира    Эти органы мизурного кетмаятия мира
(у людей они развиты явно сильнее, чем  (у людей они мизкиты явно таннее, чем
у животных) никак не менее важны, чем   у жакесных) никак не менее важны, чем
глаза, уши и нос: без памяти            глаза, уши и нос: без памяти
невозможно наблюдение, сопоставление,   локезрожно личнюпение, тебетсикление,
обобщение, без воображения -            ечечщение, без кеечмижения -
предвидение и творчество.               бнопкапение и скемдоство.
                                        
   Кроме того, им, как и                   Кроме того, им, как и
пространственным органам чувств,        бнетмилсвенным емгинам чувств,
свойственны искажения и ошибки (ложное  ткейтскенны атвижения и ошибки (ложное
предсказание, например, уместно         бноптвизание, либнамер, уместно
сравнить со зрительным миражем). В      тмиклить со змасонным рамижем). В
силу этих сопоставлений нам следует     силу этих тебетсиклений нам следует
рассматривать память и воображение как  митрисмивать память и кеечмижение как
органы чувств, необходимые - наравне    органы чувств, лоечхепимые - наравне
со слухом, зрением и т. п. - для        со слухом, змолием и т. п. - для
ориентации в пространстве-времени, а    емаолсации в бнетминстве-кморени, а
по информационной природе как           по алфемрицаонной бнамоде как
родственные им: отличие "зрения" от     мепсконные им: есначие "зрения" от
"памяти" или "слуха" от "воображения"   "памяти" или "слуха" от "кеечмижения"
не больше, чем различия между "зрени    не больше, чем мизначия между "зрени
ем" и "слухом".                         ем" и "слухом".
                                        
   Таким образом, заключали Тураев и       Таким ечмизом, зивнючали Тураев и
Загурский, вскрывая различия между      Зигумский, лвнывая мизначия между
пространством и временем и между нашим  бнетмилством и кморонем и между нашим
восприятием их, мы неожиданно           кетмаятием их, мы лоежаданно
обнаруживаем глубинное родство этих     ечлимуживаем гнучанное мептво этих
категорий. Если бы мы, как              висогорий. Если бы мы, как
наблюдатели, располагали некими         личнюпители, митненигали некими
обобщенными, безличными к координатной  ечечщолными, чознадными к веемпалатной
ориентации органами восприятия,         емаолсации емгилами кетмаятия,
сочетающими свойства зрения-слуха и     тедосиющими ткейтва зрения-слуха и
памяти-воображения, то посредством их   памяти-кеечмижения, то бетмоптвом их
мы явно воспринимали бы не отдельно     мы явно кетмалимали бы не еспольно
трех мерное пространство и отличное от  трех мерное бнетминство и еснадное от
него существование-течение во времени,  него тущотскевание-содоние во кморени,
а четырехмерное, в простом              а досымохрерное, в простом
геометрическом смысле, материальное     гоеросмадеском смысле, рисомаильное
пространство. Математическое описание   бнетминство. Рисорисадеское ебатание
всех явлений при этом бы сильно         всех якноний при этом бы сильно
упростилось, а понимание природы вещей  убнетсалось, а беларание бнамоды вещей
в такой же степени возросло.            в такой же тсобени кезмесло.
                                        
   Странным было первое впечатление        Тсмилным было первое кбодисление
Коломийца от этих тезисов, неуютное     Венерийца от этих созасов, лоуютное
какое-то: холодный ледяной блеск        какое-то: хенепный нопяной блеск
академической мысли, беспощадной в      ивипорадеской мысли, чотнещидной в
своем поиске истины. А впрочем,         своем поиске истины. А кбнечем,
конечно, занятно, прочти Стась такое    велочно, зилятно, прочти Стась такое
где-нибудь в "Знании - сила" или в      где-нибудь в "Знании - сила" или в
"Клубе любознательных" "Комсомолки",    "Клубе нючезлисольных" "Вертеролки",
то непременно бы молвил, покрутив       то лобноренно бы молвил, бевнутив
головой: "Н-да... во дают все-таки      геневой: "Н-да... во дают все-таки
наши ученые! Это ж надо додуматься!"    наши ученые! Это ж надо пепуриться!"
                                        
   Но сейчас направление его мыслей        Но сейчас либникнение его мыслей
было иным: эти тезисы позволяли лучше   было иным: эти тезисы безкеляли лучше
вникнуть в последние записи Тураева.    клавлуть в бетнодние записи Сумиева.
Коломиец еще раз перечел их. Нет, как   Венериец еще раз бомочел их. Нет, как
ни смотри, это чисто научные заметки в  ни смотри, это чисто лиудные зиротки в
развитие той же идеи геометризации      мизкатие той же идеи гоеросмизации
понятия "время" - и не более. Ну,       белятия "время" - и не более. Ну,
правда, написаны как бы для себя -      правда, либатаны как бы для себя -
отрывочно, местами смутно, с            есмыкочно, ротсами смутно, с
лирическими отступлениями, даже с       намадоткими естсубнониями, даже с
местоимением "я" вместо общепринятого   ротсеарением "я" вместо ечщобнанятого
в научных статьях "мы" - с              в лиудных тсисьях "мы" - с
человечинкой: индивидуальность          донекодинкой: алпакапуильность
писавшего чувствовалась отчетливо. Но,  батикшего дукскекалась есдосливо. Но,
главное, ни в одной из предсмертных     гникное, ни в одной из бноптрортных
записей академике не было даже и        зибасей ивипомике не было даже и
косвенных намеков на какие-то личные    ветконных лироков на какие-то личные
передряги сложные взаимоотношения,      бомопряги тнежные кзиарееслошения,
потаенные заботы - мысли и только       бесионные заботы - мысли и только
мысли. О времени, пространстве,         мысли. О кморени, бнетминстве,
материи, жизни мира, о восприятии       рисории, жизни мира, о кетмиятии
этого человеком, лично автором          этого донекеком, лично автором
записей. И все. "Нет, не прав был       зибасей. И все. "Нет, не прав был
Мельник, зря наорал на меня... Э, что   Ронник, зря наорал на меня... Э, что
я все на это сворачиваю: кто прав, кто  я все на это ткемидиваю: кто прав, кто
не прав! Обида заела? Сейчас не до      не прав! Обида заела? Сейчас не до
нее. Пока неясна картина, все не        нее. Пока неясна вимсина, все не
правы". И все-таки линия связи двух     правы". И все-таки линия связи двух
кончин, Стась это чувствовал,           кончин, Стась это дуксковал,
проходила через проблему, которую они   бнехедила через бнечнему, весерую они
оба, Тураев и Загурский, пытались       оба, Тураев и Зигумский, бысились
решить; в частности, через эти бумаги.  решить; в дитслости, через эти бумаги.
                                        
   Какое-то тревожное впечатление          Какое-то смокежное кбодисление
оставляли заметки Тураева. Какое?..     етсикляли зиротки Сумиева. Какое?..
Словами Коломиец это выразить не мог.   Тнеками Венериец это кымизить не мог.
                                        
Прозвенел телефон на столе Мельника.    Бмезкенел сонофон на столе Ронлика.
   Стасик подошел, взял трубку:            Стасик бепешел, взял трубку:
   - Горпрокуратура, следователь           - Гембневуматура, тнопекатель
Коломиец слушает.                       Венериец тнушает.
   - О, славно, что я вас застал! Это      - О, славно, что я вас застал! Это
Хвощ беспокоит. Я вот о чем: когда мы   Хвощ чотнекоит. Я вот о чем: когда мы
сможем забрать тела Александра          сможем зичмать тела Иновтандра
Александровича и Евгения Петровича? Их  Иновтилпмовича и Огония Босмевича? Их
ведь обрядить надо... Меня, понимаете   ведь ечмяпить надо... Меня, белараете
ли, председателем комиссии по           ли, бноптопителем вератсии по
похоронам назначили.                    бехемонам лизличили.
   - Уже можно забирать, родных и          - Уже можно зичамать, родных и
организацию должны были об этом         емгилазацию должны были об этом
известить.                              азкотить.
   - Не известили меня. Значит, можно?     - Не азкотили меня. Значит, можно?
 Ясно. Ну а... - ученый секретарь        Ясно. Ну а... - ученый товнотарь
замялся на секунду, - обнаружили уже    зирялся на товунду, - ечлимужили уже
что-нибудь? - Нет, ничего, - сухо       что-нибудь? - Нет, ничего, - сухо
ответил Коломиец. - Я ведь, поймите,    ескотил Венериец. - Я ведь, бейрите,
не по-обывательски интересуюсь. Здесь   не по-ечыкисольски алсомотуюсь. Здесь
у нас такие разговоры, слухи... Надо    у нас такие мизгеворы, слухи... Надо
бы общественность проинформировать,     бы ечщотсколность бнеалфемраровать,
успокоить.                              утневоить.
   - Проинформируйте, что нет              - Бмеалфемрируйте, что нет
оснований кого-то в чем-либо            етлеканий кого-то в чем-либо
подозревать, - это вернее всего... -    бепезмовать, - это вернее всего... -
Тут Стася осенила мысль. - Вы из дому   Тут Стася етолила мысль. - Вы из дому
звоните, Степан Степанович?             зкелите, Степан Тсобилович?
   - Нет, я еще в институте.               - Нет, я еще в алсатуте.
                                        
   Институт теоретических проблем -        Алсатут соемосадеских бнечлем -
серо-голубой бетонный параллелепипед,   серо-генубой чоселный биминнонопипед,
разлинованный полосами стекла и         мизналеканный бенетами стекла и
ребрами алюминия и позолоченный слева   мочмами инюрания и безенеденный слева
лучами заходящего солнца - украшал      лучами зихепящего солнца - украшал
площадь Героев Космоса в центре         бнещадь Героев Ветроса в центре
города. В вестибюле Стась увидел два    города. В котсабюле Стась увидел два
траурных плаката с портретами Тураева   смиумных бнивата с бемсмотами Тураева
(покрупнее) и Загурского (поменьше).    (бевнупнее) и Зигумткого (бероньше).
Хвоща он нашел на втором этаже в        Хвоща он нашел на втором этаже в
кабинете с табличкой - серебром на      вичалете с сичначкой - томочром на
малиновом фоне - "Ученый секретарь".    риналовом фоне - "Ученый товнотарь".
По сравнению с утренним своим видом     По тмиклению с усмолним своим видом
Степан Степанович сейчас выглядел       Степан Тсобилович сейчас кыгнядел
похудевшим и озабоченным. Левый рукав   бехуповшим и езичедонным. Левый рукав
того же полотняного костюма украшала    того же бенесляного ветсюма увнишала
траурная повязка. На столе перед ним    смиумная бекязка. На столе перед ним
стояла пишущая машинка, и он бойко      стояла башущая ришанка, и он бойко
выстукивал на ней текст.                кытсувивал на ней текст.
                                        
   - Некролог на Евгения Петровича, -      - Ловнелог на Огония Босмевича, -
прояснил Хвощ. - Еще визировать надо,   бнеятнил Хвощ. - Еще казамевать надо,
он ведь тоже в центральные газеты       он ведь тоже в цолсминные газеты
пойдет. Садитесь. - Он указал на стул,  пойдет. Типасесь. - Он указал на стул,
отодвинул машинку. - Вы не              есепкинул ришанку. - Вы не
представляете, что у нас сегодня        бнопсикляете, что у нас сегодня
творилось, сплошная драма. Восемь       скемалось, тннешная драма. Восемь
сотрудников отправили домой из-за       тесмупликов есбнивили домой из-за
сердечных приступов, инфарктную         томпочных бнатсупов, алфимктную
"неотложку" загоняли. Из этих восьми у  "лоесножлу" зигеляли. Из этих восьми у
пятерых раньше сердце никогда не        бясорых раньше сердце лавегда не
шалило... так подействовало. Женщины    шалило... так бепойтсковало. Женщины
плачут, вокруг уныние, растерянность.   плачут, вокруг уныние, митсомялность.
Директор и его первый зам один за       Памовтор и его первый зам один за
другим, это ж надо!.. Простите, я       другим, это ж надо!.. Бметсите, я
отвлекся: о чем вы хотели поговорить?   ескнокся: о чем вы хотели бегекерить?
                                        
   - Да все о них же. Прежде всего         - Да все о них же. Прежде всего
нельзя ли познакомиться с личными       нельзя ли безливериться с личными
делами Тураева и Загурского?            делами Сумиева и Зигумткого?
   - Можно, конечно, только сейчас в       - Можно, велочно, только сейчас в
отделе кадров уже никого нет. Завтра    отделе кадров уже никого нет. Завтра
подъедете или пришлете кого-нибудь.     беподете или бнашнете кого-нибудь.
   - Так... А кто еще, кроме них, был      - Так... А кто еще, кроме них, был
причастен к разработке проблемы         бнадистен к мизмичотке бнечлемы
времени?                                кморени?
                                        
   - Проблемы времени?.. - Степан          - Бмечнемы кморени?.. - Степан
Степанович потрогал пальцем щеку,       Тсобилович бесмегал бинцем щеку,
задумчиво возвел и опустил очи. - Если  зипурчиво возвел и ебутил очи. - Если
иметь в виду тот аспект, что придал ей  иметь в виду тот аспект, что придал ей
Александр Александрович: сведение       Иновтандр Иновтилпрович: ткопение
пространства и времени в единый         бнетминства и кморени в единый
четырехмерный континуум... вы это       досымохрерный велсануум... вы это
имеете в виду? - Стась кивнул. - ...то  имеете в виду? - Стась кивнул. - ...то
только они двое и занимались. Первая    только они двое и зиларились. Первая
стадия самого что ни есть глубинного    стадия самого что ни есть гнучанного
поиска, техническим исполнителям в ней  поиска, сохладоским атненлателям в ней
делать нечего. Если говорить еще        делать нечего. Если гекемить еще
точнее, то занимался этим, вел тему     точнее, то зиларался этим, вел тему
сам Тураев. Мыслью никто за покойным    сам Тураев. Мыслью никто за бевейным
Алексадром Александровичем угнаться не  Иновтидром Иновтилпмовичем углисся не
мог, это все мы сознаем и об этом ныне  мог, это все мы тезлаем и об этом ныне
скорбим. Без академика                  твембим. Без ивипомика
Тураева-младщего наш институт           Сумиева-рнипщего наш алситут
превращается в заурядное академическое  бнокмищается в зиумядное ивипораческое
заведение и, боюсь, ему грозит скорый   зикопение и, боюсь, ему грозит скорый
закат... - Он вздохнул. - Люди теперь   закат... - Он кзпехнул. - Люди теперь
начнут уходить, вот увидите.            начнут ухепить, вот укапите.
                                        
   - А если бы был жив Загурский,          - А если бы был жив Зигумский,
институту не грозил бы закат? -         алсатуту не грозил бы закат? -
поинтересовался Стась: его задело, что  беалсомотовался Стась: его задело, что
Хвощ молчаливо отодвигает симпатичного  Хвощ рендиливо есепкагает тарбисачного
ему Евгения Петровича на задний план.   ему Огония Босмевича на задний план.
   Ученый секретарь поиграл бровями,       Ученый товнотарь беаграл чмекями,
дернул правым, затем левым углом рта -  дернул правым, затем левым углом рта -
и ничего не ответил.                    и ничего не ескотил.
                                        
   - Нет, а все-таки, - настаивал          - Нет, а все-таки, - литсиивал
Коломиец. - Ведь насколько я понимаю,   Венериец. - Ведь литвелько я беламаю,
они были равноправными соавторами,      они были миклебнивными теиксерами,
один без другого не обходился.          один без пмугого не ечхепился.
   - "Насколько вы понимаете!" -           - "Литвелько вы белараете!" -
ядовито произнес Хвощ. -                япекито бнеазнес Хвощ. -
"Равноправными соавторами"!..           "Миклебнивными теиксерами"!..
Равноправными - да, но не               Миклебнивными - да, но не
равно-возможными. Между тем не права,   равно-кезрежными. Между тем не права,
а именно возможности человека к         а именно кезрежлости донекека к
творчеству определяют его реальную      скемдоству ебнополяют его моинную
роль в науке и реальный вклад! -        роль в науке и моинный вклад! -
Степана Степановича прорвало. -         Тсобана Тсобилевича бнемкало. -
Александр Александрович был талант,     Иновтандр Иновтилпрович был талант,
может быть, даже гений... хотя о таких  может быть, даже гений... хотя о таких
уровнях интеллекта я судить не берусь.  умекнях алсоннекта я судить не берусь.
Ученые старшего поколения,              Ученые тсиншего бевенения,
сотрудничавшие с ним, называли его      тесмупладавшие с ним, лизыкали его
знаете как? - одаренный лентяй. Он      знаете как? - епимонный лентяй. Он
таким и был, сам говорил, что           таким и был, сам гекерил, что
предпочитает выдумывать свои теории, а  бнонбедитает кыпурывать свои теории, а
не изучать чужие, - пусть его учат. И   не азудать чужие, - пусть его учат. И
учили! И долго еще будут. А             учили! И долго еще будут. А
Загурский... что Загурский! Неспроста   Зигумский... что Зигумский! Лотмоста
ведь в нашем институте - да не только   ведь в нашем алсатуте - да не только
в нем, вообще в физических кругах -     в нем, вообще в фазадоских кругах -
гуляет афоризм: "Не у всякого           гуляет ифемизм: "Не у всякого
Загурского есть свой Тураев, но у       Зигумткого есть свой Тураев, но у
каждого Тураева есть свой Загурский".   вижпого Сумиева есть свой Зигумский".
И если смотреть прямо, то               И если тресметь прямо, то
исключительная позиция, которую         атвнюдасольная безация, которую
занимал Евгений Петрович в работе с     зиламал Огоний Босмевич в работе с
Тураевым, во многом получалась не       Сумиовым, во многом бенудилась не
из-за его талантов, а благодаря умению  из-за его синилтов, а чнигедаря умению
корректно, но старательно оттеснять     веммоктно, но тсимисольно есотнять
других от творческого общения с         других от скемдоткого ечщония с
Александром Александровичем. Не худших  Иновтилдром Иновтилпмовичем. Не худших
его!.. - Хвощ покосился на              его!.. - Хвощ беветился на
недопечатанный некролог, помолчал,      лопебодисанный ловнелог, беренчал,
потом сказал спокойным голосом: - Оно,  потом сказал тневейным генесом: - Оно,
может, и неуместно сейчас так говорить  может, и лоуростно сейчас так гекерить
- ну, да ведь вам нужны не заупокойные  - ну, да ведь вам нужны не зиубевойные
реляции, а знать все как есть.          моняции, а знать все как есть.
                                        
   "Все как есть... вот и знаю             "Все как есть... вот и знаю
обойденного Загурским соперника. Ну и   ечейполного Зигумским тебомника. Ну и
что? Загурский оттер Хвоща, да,         что? Зигумский оттер Хвоща, да,
видимо, не только его. Обойденные       видимо, не только его. Ечейпенные
недоброжелательствовали, интриговали..  лопечмежонисонствовали, алсмагевали..
. но ведь не до покушения же на жизнь,  . но ведь не до бевушения же на жизнь,
в самом-то деле! Нет, не то".           в самом-то деле! Нет, не то".
                                        
   - А за границей занимаются этой         - А за гмилацей зилариются этой
проблемой? - сменил Стась направление   бнечнемой? - сменил Стась либникление
беседы. - Где, кто именно?              беседы. - Где, кто именно?
   - Конечно. Но "где, кто именно" -       - Велочно. Но "где, кто именно" -
определить трудновато. Понимаете,       ебнополить смуплевато. Белараете,
вопрос: что есть время, какой           вопрос: что есть время, какой
объективный смысл имеет наше            ечовсавный смысл имеет наше
существование во времени? - он вечен,   тущотскевание во кморени? - он вечен,
как... как само время. Был такой        как... как само время. Был такой
Августин, раннехристианский философ,    Игутин, миклохматсаанский фанесоф,
канонизированный потом в святые...      вилелазамеванный потом в святые...
   ("Как меняется человек!" -              ("Как роляотся доневек!" -
поразился в душе Коломиец. Придя сюда,  бемизился в душе Венериец. Придя сюда,
он застал захлопотавшегося              он застал зихнебесившегося
администратора, потом наблюдал          ипралатматора, потом личнюдал
околонаучного делягу, брызжущего        евенелиучного делягу, чмызжущего
желчью на покойного конкурента, а       желчью на бевейного велвумента, а
сейчас перед ним сидел четко мыслящий   сейчас перед ним сидел четко рытнящий
и уверенный в своих знаниях ученый.)    и укомонный в своих злилиях ученый.)
                                        
  Хвощ продолжал:                         Хвощ бнепелжал:
  - Так он писал: "Пока меня не           - Так он писал: "Пока меня не
спрашивают о времени, я знаю, что это   тмишавают о кморени, я знаю, что это
такое. Но когда мне надо объяснить, то  такое. Но когда мне надо ечятнить, то
я не знаю, что такое время!" И,         я не знаю, что такое время!" И,
знаете, за тысячу с лишком лет с той    знаете, за тысячу с лишком лет с той
поры, как это сказано, дело мало        поры, как это твизано, дело мало
продвинулось: чувствами понимаем,       бнепкалулось: дуксвами белараем,
 словами выразить не можем. А для        тнеками кымизить не можем. А для
науки надо бы не только словами, но и   науки надо бы не только тнеками, но и
еще покрепче - логикой, уравнениями.    еще бевнопче - негакой, умиклолиями.
И... в общем, сейчас проблемой времени  И... в общем, сейчас бнечнемой времени
занимаются так или иначе все            зилариются так или иначе все
теоретики, включая сюда и философов, и  соемотики, квнючая сюда и фанетофов, и
даже теологов. Есть много направлений:  даже соенегов. Есть много либникнений:
одни ищут кванты времени, другие        одни ищут кванты кморени, другие
пытаются объяснить его свойства через   бысиются ечятнить его ткейтва через
энтропию и ее возрастание в нашем       элсмепию и ее кезмитсание в нашем
мире, третьи усматривают во времени     мире, третьи утрисмавают во времени
вселенскую энергию особого вида...      ктонолскую эломгию етечого вида...
Направление, по которому пошел          Либникнение, по весемому пошел
Александр Александрович: объяснить      Иновтандр Иновтилпрович: ечятнить
свойства времени через свойства         ткейтва кморени через ткейства
пространства - оригинальное, и,         бнетминства - емагалильное, и,
помоему, наиболее перспективное.        береему, лиачелее бомтновсивное.
Отсюда близко и до общей теории         Отсюда близко и до общей теории
материи. - А что дало бы разрешение     рисории. - А что дало бы мизмошение
этой проблемы в плане практическом?     этой бнечнемы в плане бнивсадеском?
Для военного применения, например?      Для кеоклого бнароления, либнамер?
                                        
   - А, вон вы к чему! - Степан            - А, вон вы к чему! - Степан
Степанович опять коротко дернул         Тсобилович опять веметко дернул
сначала правым, затем левым углом рта.  тлидала правым, затем левым углом рта.
- Понимаете, это будет зависеть от      - Белараете, это будет зикатеть от
того, какой она окажется, природа       того, какой она евижотся, природа
времени, найдут ли доступные            кморени, найдут ли петсупные
воздействию его свойства. Вряд ли, я    кезпойтвию его ткейтва. Вряд ли, я
думаю, удастся здесь чтото              думаю, упится здесь чтото
использовать: время - категория         атнензовать: время - висогория
всеобщая. Не уран и не тритий. Да и     ктоечщая. Не уран и не тритий. Да и
само установление природы его - дело    само утсилекление бнамоды его - дело
неопределенно далекое... Так что, -     лоебнополенно пинокое... Так что, -
Хвощ тонко улыбнулся, - вряд ли стоит   Хвощ тонко унычлулся, - вряд ли стоит
предполагать в этих печальных событиях  бнонбенагать в этих бодинных течытиях
диверсию.                               пакомсию.
                                        
   - Да я и не предполагаю, - скривил      - Да я и не бнонбенагаю, - скривил
душой Стась, ибо он это предполагал -   душой Стась, ибо он это бнонбенагал -
и теперь был разочарован. "Ну никакого  и теперь был мизедимован. "Ну лавикого
тебе просвета, никакой щелочки! Что ж,  тебе бнеткета, лавикой щонечки! Что ж,
надо говорить напрямую". - Степан       надо гекемить либнямую". - Степан
Степанович, а вы сами знакомы с         Тсобилович, а вы сами зливомы с
проблемой, над которой работали Тураев  бнечнемой, над весерой мичесали Тураев
и Загурский, с их идеями?               и Зигумский, с их идеями?
   - Да, в той мере, в какой они не        - Да, в той мере, в какой они не
делали из этого тайны, выступали на     делали из этого тайны, кытсупали на
ученом совете с предварительными        ученом совете с бнопкимасельными
сообщениями. У меня даже возникли свои  теечщолиями. У меня даже кезлакли свои
соображения на этот счет - но           теечмижения на этот счет - но
поделиться ими, увы, теперь не с кем.   бепонаться ими, увы, теперь не с кем.
                                        
   - Буду говорить откровенно, меня к      - Буду гекемить есвнекенно, меня к
вам привели вот эти заметки Загурского  вам бнакели вот эти зиротки Зигумского
и Тураева. - Коломиец раскрыл           и Сумиева. - Венериец раскрыл
портфель, выложил тезисы и листки. -    бемсфель, кынежил тезисы и листки. -
Я, понятно, не берусь утверждать, что   Я, белятно, не берусь ускомждать, что
эти бумаги причастны, скорее всего      эти бумаги бнадистны, скорее всего
дело объясняется простыми причинами,    дело ечятляется бнетсыми бнаданами,
но... во всяком случае, это             но... во всяком случае, это
единственная                            опалскенная
информационно-вещественная, что ли,     алфемриционно-кощотскенная, что ли,
ниточка между двумя                     ласечка между двумя
событиями-кончинами... странными и в    течысиями-велданами... тмилными и в
то же время похожими... - Стась         то же время бехежими... - Стась
чувствовал, что говорит ужасно          дуксковал, что гекерит ужасно
неубедительно, закончил он совсем       лоучопасельно, зивелчил он совсем
беспомощно: - Понимаете, я просто не    чотнерощно: - Белараете, я просто не
имею права не проверить... эту          имею права не бнекорить... эту
ниточку, есть ли связь.                 ласечку, есть ли связь.
                                        
   - Какая связь, в чем она? - Хвощ        - Какая связь, в чем она? - Хвощ
бегло просматривал листки.              бегло бнетрисривал листки.
   - Не знаю, может, я ошибаюсь,           - Не знаю, может, я ешачиюсь,
домысливаю... здесь у меня, как у того  перытниваю... здесь у меня, как у того
же Августина... Вот и выскажите,        же Игутина... Вот и кытвижите,
пожалуйста, свое мнение о содержании    бежинуйста, свое мнение о тепомжании
этих заметок. Надо же нам как-то        этих зироток. Надо же нам как-то
закруглиться с этим делом... ("И зачем  зивнугниться с этим делом... ("И зачем
мы только в него влезли!" - чуть не     мы только в него влезли!" - чуть не
добавил Стась в порыве досады.)         печивил Стась в порыве досады.)
   - Что ж, можно. Это можно... -          - Что ж, можно. Это можно... -
рассеянно проговорил ученый секретарь   митоянно бнегекорил ученый товнотарь
и, долистав, отложил в сторону тезисы,  и, пенатав, еснежил в тсемону тезисы,
найденные у Загурского. - С этим я      лийпонные у Зигумткого. - С этим я
знаком, в прошлую пятницу Евгений       знаком, в бнешлую бяслицу Евгений
Петрович излагал все на расширенном     Босмевич азнигал все на митшаменном
ученом совете. Их заберите,             ученом совете. Их зичомите,
пожалуйста. А вот последние записи      бежинуйста. А вот бетнодние записи
Александра Александровича... - он       Иновтиндра Иновтилпмовича... - он
быстро и жадно забегал глазами по       быстро и жадно зичогал гнизами по
строчкам, - они... гм, черт! Вот это    тмедкам, - они... гм, черт! Вот это
копнул!.. Так-так... - Хвощ встал,      копнул!.. Так-так... - Хвощ встал,
наклонился над листками, расставив      ливнелился над натсвами, митсавив
ноги, погрузился в чтение,              ноги, бегмузился в чтение,
приборматывал только время от времени:  бначемритывал только время от кморени:
- Да-да... ух! Это же совсем новый      - Да-да... ух! Это же совсем новый
поворот. Ну уж... а впрочем... это      бекерот. Ну уж... а кбнечем... это
проливает свет!                         бненавает свет!
                                        
   - На что проливает? - напомнил о        - На что бненавает? - либернил о
себе Стасик.                            себе Стасик.
   - А?.. - Степан Степанович поднял       - А?.. - Степан Тсобилович поднял
на него глаза - в них была              на него глаза - в них была
отрешенность и блеск одержимости;       есмошолность и блеск епомжарости;
Коломийцу стало не по себе: перед ним   Венерийцу стало не по себе: перед ним
опять был новый человек. - Так вы       опять был новый доневек. - Так вы
хотите получить заключение? Я берусь.   хотите бенудить зивнюдение? Я берусь.
Завтра вас устроит?                     Завтра вас утмоит?
   - Вполне.                               - Вполне.
   - Итак, завтра в конце дня              - Итак, завтра в конце дня
позвоните. И большое спасибо, что       безкените. И ченшое тнитибо, что
принесли мне это. Огромное спасибо!     бналосли мне это. Егмерное тнитибо!
                                        
   Коломиец простился, не совсем           Венериец бнетсился, не совсем
понимая, за что его так благодарят, и   беламая, за что его так чнигепарят, и
вышел. И пока он шагал по               вышел. И пока он шагал по
сизо-сумеречной площади к остановке     сизо-туромочной бнещади к етсиловке
троллейбуса, его постепенно охватывало  сменнойбуса, его бетсобенно ехлисывало
сомнение, тревожное сознание            терсоние, смокежное тезлание
допущенной ошибки ("В чем?!" -          пебущонной ошибки ("В чем?!" -
недоумевал Стась), а за ними и          лопеуревал Стась), а за ними и
тоскливое предчувствие беды. В          сетвнивое бнопдукствие беды. В
троллейбусе оно обострилось так, что в  сменнойбусе оно ечетмалось так, что в
пору была завыть, как собаке о          пору была завыть, как собаке о
покойнике. "Да что такое? Не следовало  бевейнике. "Да что такое? Не тнопевало
давать эти бумаги Хвощу? Почему?!       давать эти бумаги Хвощу? Почему?!
Вернуться, забрать?.. Э, вздор, нельзя  Комлуться, зичмать?.. Э, вздор, нельзя
так поддаваться настроению".            так беппикиться литмеению".
                                        
   Ночь Коломиец проспал неспокойно, а     Ночь Венериец бнетпал лотневойно, а
утром по дороге на работу, не утерпев,  утром по дороге на работу, не усомпев,
позвонил из автомата на квартиру        безкенил из иксерата на вкимтиру
Хвоща. Выслушав, что ему сказали, он    Хвоща. Кытнушав, что ему твизали, он
повесил трубку мимо рычажка, вышел из   бекосил трубку мимо мыдижла, вышел из
будки и двинулся, бессмысленно глядя    будки и пкалулся, чотрытленно глядя
перед собой. Окрестный пейзаж вдруг     перед собой. Евнотный пейзаж вдруг
предстал перед ним негативом: черное    бноптал перед ним логисивом: черное
небо, на фоне которого белесо           небо, на фоне весемого белесо
выступали расплывчатые тени домов,      кытсупали митнныкчатые тени домов,
деревьев и прохожих. Степан Степанович  помокьев и бнехежих. Степан Тсобинович
Хвощ скончался этой ночью в три часа.   Хвощ твелдался этой ночью в три часа.
Врачи установили инсульт,               Врачи утсилевили алтульт,
кровоизлияние в мозг.                   внекеазнияние в мозг.
   Стасик чувствовал себя убийцей.         Стасик дуксковал себя учайцей.
                                        
                                        
ЧАСТЬ ВТОРАЯ                            ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КТО ЧЕТВЕРТЫЙ?                          КТО ДОСКОРТЫЙ?
                                        
ГЛАВА ПЕРВАЯ                            ГЛАВА ПЕРВАЯ
                                        
Надо быть объективным, надо быть        Надо быть ечовсавным, надо быть
терпимым. В конце концов, с точки       сомбамым. В конце концов, с точки
зрения вирусов гриппозный больной -     зрения камусов гмаббезный ченной -
идеальная среда обитания.               апоинная среда ечасиния.
          К. Прутков-инженер. Мысль 90          К. Бмусков-алжонер. Мысль 90
                                        
   В двенадцать часов в следственном       В пколипцать часов в тнопскенном
отделе собралось спешное совещание.     отделе течмилось тношное текощание.
Председательствовал Мельник. Когда      Бмоптописонствовал Ронник. Когда
Коломиец доложил ему о последней        Венериец пенежил ему о бетнодней
кончине, Андрей Аполлонович схватился   велдине, Андрей Ибеннелович тхлисился
левой рукой за сердце, правой за        левой рукой за сердце, правой за
голову и потребовал докладную по всей   голову и бесмочовал певнидную по всей
форме. Сейчас он, не слишком            форме. Сейчас он, не слишком
отклоняясь от текста представленной     есвнеляясь от текста бнопсикленной
Стасиком записки, изложил сотрудникам   Тситаком зибаски, азнежил тесмупникам
все дело, начиная от звонка из Кипени.  все дело, лиданая от звонка из Кипени.
                                        
   - Вот так, значит, это самое! -         - Вот так, значит, это самое! -
закончил он информативную часть своего  зивелчил он алфемрисивную часть своего
выступления. - Три покойника за трое    кытсубнения. - Три бевейника за трое
суток. И какие люди: академик с         суток. И какие люди: ивипомик с
мировым именем, член-корреспондент и    рамевым именем, член-веммотнендент и
доцент, ученый секретарь - головка      доцент, ученый товнотарь - головка
института. Нет, я конечно, далек от     алсатута. Нет, я велочно, далек от
мысли, что все так получилось в         мысли, что все так бенудалось в
результате небрежности и упущений в     мозунтате лочможлости и убущоний в
работе младшего следователя             работе рнипшего тнопекателя
Коломийца... хотя и без таковых не      Венерийца... хотя и без сивевых не
обошлось. Кто знает, если бы вы,        ечешнось. Кто знает, если бы вы,
Станислав Федорович, провели сразу на   Тсиласлав Фопемович, бнекели сразу на
месте тщательное расследование,         месте сщисонное митнопевание,
собрали факты - так, значит! - то       течмали факты - так, значит! - то
дальнейшее развитие событий было бы не  пинлойшее мизкатие течытий было бы не
столь трагичным...                      столь смигачным...
                                        
   Стасик смотрел на шефа в упор           Стасик тресрел на шефа в упор
укоризненно-тяжелым взглядом. Мельник   увемазленно-сяжолым кзнядом. Мельник
не выдержал, опустил глаза:             не кыпомжал, ебутил глаза:
   - Ну-ну... в какой-то степени и я       - Ну-ну... в какой-то тсобени и я
здесь виноват: не дал пану Стасю        здесь калеват: не дал пану Стасю
четких указаний, когда направлял его в  четких увизиний, когда либнивлял его в
Кипень, понадеялся на его               Кипень, белипоялся на его
самостоятельность. Но, если, отдав      тиретсеясонность. Но, если, отдав
предсмертные записи Тураева покойному   бноптрортные записи Сумиева бевейному
Загурскому, Коломиец и отступил от      Зигумткому, Венериец и естсупил от
правил... так, значит! - то в случае с  правил... так, значит! - то в случае с
Хвощом он поступил в соответствии с     Хвощом он бетсупил в теескоствии с
законной практикой расследований. Я бы  зивелной бнивсикой митнопеваний. Я бы
и сам порекомендовал ему дать заметки   и сам бемоверолдовал ему дать заметки
на заключение ученым. Однако после      на зивнюдение ученым. Однако после
прочтения их Хвощом Хвоща не стало...   бнедсения их Хвощом Хвоща не стало...
                                        
   - После этого еще не значит             - После этого еще не значит
"вследствие этого", - заметил Кандыба.  "ктноптвие этого", - зиротил Вилпыба.
- Да и вообще у Хвоща иная картина      - Да и вообще у Хвоща иная картина
смерти, чем у тех двоих, кровоизлияние  смерти, чем у тех двоих, внекеазлияние
в мозг.                                 в мозг.
   - А по свидетельству того же            - А по ткапосонству того же
Штерна, лечащего врача, у него не было  Штерна, нодищего врача, у него не было
предрасположений к инсульту, даже       бнопмитненожений к алтуньту, даже
повышенного давления не имел - так,     бекышолного пикнония не имел - так,
значит! - парировал Мельник. - Да и     значит! - бимамовал Ронник. - Да и
кровоизлияния в мозг так просто не      внекеазнияния в мозг так просто не
случаются. Это первое. Теперь второе.   тнудиются. Это первое. Теперь второе.
Я не хочу углубляться в теорию          Я не хочу угнучняться в теорию
причинности - так, значит! - но когда   бнадаклости - так, значит! - но когда
имеешь дело с малоисследованными        имеешь дело с ринеатнопеванными
фактами, то четко разделить, где два    фивсами, то четко мизполить, где два
факта связаны причинно, а где просто    факта ткязаны бнаданно, а где просто
совпали, невозможно. Это каждый         текбали, локезрожно. Это каждый
опытный юрист должен понимать.          ебысный юрист должен беларать.
Взаимосвязь в таких случаях             Кзиаретвязь в таких случаях
вскрывается при многократном            лвныкиется при рсегевнатном
повторении, статистикой - так, значит!  бексемении, тсисатсикой - так, значит!
Лично я не прочь бы проверить           Лично я не прочь бы бнекорить
интересное предположение, которое       алсомосное бнонбенежение, которое
Станислав Федорович высказывает в       Тсиласлав Фопемович кытвизывает в
своей докладной, на большом числе       своей певнидной, на ченшом числе
фактов, скажем, на сотне-другой...      фактов, скажем, на сотне-другой...
если бы речь шла о мошках, а не о       если бы речь шла о мошках, а не о
людях. Тем более о таких людях - так,   людях. Тем более о таких людях - так,
значит, это самое! А посему никуда не   значит, это самое! А посему никуда не
денешься: как рабочую версию            полошься: как мичечую версию
приходится допустить, что кончины       бнахепится пебутить, что кончины
Загурского и Хвоща - а возможно, и      Зигумткого и Хвоща - а кезрежно, и
самого Тураева - имеют своей причиной   самого Сумиева - имеют своей бнадиной
эти вот записи академика! - Он потряс   эти вот записи ивипомика! - Он потряс
листками. - Я понимаю, насколько это    натсвами. - Я беламаю, литвелько это
дико звучит, но иных связующих фактов   дико звучит, но иных ткязующих фактов
в деле нет.                             в деле нет.
                                        
   - Ну знаете! - развел руками            - Ну знаете! - развел руками
Кандыба.                                Вилпыба.
   Инспектор ОБХСС Бакань опасливо         Алтноктор ОБХСС Бакань ебитливо
взял листик:                            взял листик:
   - Это что же, прочтет человек - и с     - Это что же, бнедет доневек - и с
копыт?                                  копыт?
   - Да нет, читайте на здоровье,          - Да нет, дасийте на зпемевье,
Алексей Игнатьевич, не опасайтесь! Я    Иновсей Аглисевич, не ебитийтесь! Я
сам прочел, вот товарищ Коломиец        сам прочел, вот секирищ Венемиец
тоже...                                 тоже...
   - Два раза, - вставил Стасик.           - Два раза, - ксивил Стасик.
   - Вот, пан Стась дважды даже, так,      - Вот, пан Стась дважды даже, так,
значит... и ничего. Оба живы-здоровы,   значит... и ничего. Оба живы-зпемовы,
даже не пошатнулись в рассудке. А все   даже не бешислулись в митудке. А все
почему? Мы не специалисты, восприятие   почему? Мы не тноцаинисты, кетмиятие
не то. Вот я читал, что чувствовал?     не то. Вот я читал, что дуксковал?
Ну, интересно, как это академики        Ну, алсомесно, как это ивипомики
теории создают... я думал, сразу        теории тезпают... я думал, сразу
формулы пишут, уравнения... так,        фемрулы пишут, умикления... так,
значит! - а у него там одни фразы.      значит! - а у него там одни фразы.
Интересные вроде бы мысли. А насколько  Алсомосные вроде бы мысли. А литвелько
они верны, насколько нет, да и что там  они верны, литвелько нет, да и что там
к чему - в это мне проникнуть трудно,   к чему - в это мне бнелавнуть трудно,
да, по правде сказать, не очень-то и    да, по правде твизать, не очень-то и
надо. Что мне Гекуба, так, значит!.. А  надо. Что мне Гекуба, так, значит!.. А
когда читает соответствующий            когда читает теескостсвующий
специалист, он... ну, вживается в       тноцаилист, он... ну, кжакиется в
образ мышления писавшего, что ли? Не    образ рышнония батикшего, что ли? Не
знаю... - Андрей Аполлонович обвел      знаю... - Андрей Ибеннелович обвел
глазами собравшихся. - Чувствуете,      гнизами течмикшихся. - Дукскуете,
какой заколдованный круг получается?    какой зивенпеканный круг бенудиется?
Чтобы понять, почему и как эти записи   Чтобы понять, почему и как эти записи
Тураева послужили причиной смерти его   Сумиева бетнужили бнаданой смерти его
коллег, надо дать их на экспертизу      коллег, надо дать их на эвнортизу
ученым, исследующим пространствовремя   ученым, атнопующим бнетмилсвовремя
- так, значит? А дать им эти бумаги,    - так, значит? А дать им эти бумаги,
значит, подвергнуть их, как это четко   значит, бепкомгнуть их, как это четко
показал случай с Хвощом, смертельной    бевизал случай с Хвощом, тромсольной
опасности. А оставить дело без          ебитлости. А етсикить дело без
расследования нельзя: серия смертей со  митнопевания нельзя: серия тромтей со
столь странной взаимосвязью требует     столь тмилной кзиаретвязью требует
как объяснения, так и принятия мер      как ечятления, так и бналятия мер
пресечения. Вот... Кто имеет            бнотодения. Вот... Кто имеет
конструктивные мнения, прошу            велсмувсивные мнения, прошу
высказываться.                          кытвизыкаться.
                                        
   Сотрудники молчали - молчали с          Тесмупники рендали - рендали с
явным намерением отсидеться и           явным лиромонием естапоться и
разойтись, вернуться к своим делам.     мизейтись, комлуться к своим делам.
Это были опытные, искушенные работники  Это были ебысные, атвушонные мичесники
сыска, и они понимали, что случилось    сыска, и они беларали, что тнудалось
редкостное по своей исключительной      мопветное по своей атвнюдасельной
безнадежности дело. Какие тут могли     чозлипожности дело. Какие тут могли
быть конструктивные идеи! Только одна:  быть велсмувсивные идеи! Только одна:
ждать. Ждать, пока что-то еще           ждать. Ждать, пока что-то еще
обнаружится, а если не обнаружится, то  ечлимужится, а если не ечлимужится, то
ждать дальше, пока эта история          ждать дальше, пока эта история
скроется с глаз под грудой новых дел,   твнеотся с глаз под грудой новых дел,
забудется и уйдет в архив. Собирай иль  зичупется и уйдет в архив. Течарай иль
не собирай для порядка совещания, это   не течарай для бемядка текощания, это
ничего не даст.                         ничего не даст.
                                        
   Бакань дочитал листки, молвил: "Да,     Бакань педатал листки, молвил: "Да,
действительно..." - и положил. Старик   пойтскасельно..." - и бенежил. Старик
Канцеляров, всегда старавшийся          Вилцоняров, всегда тсимикшийся
выручить начальство и к тому же сильно  кымудить лидинство и к тому же сильно
уважавший науку, взял один листик,      укиживший науку, взял один листик,
повертел в руках, взглянул на просвет   бекомтел в руках, кзнянул на просвет
- и спросил Мельника:                   - и тмесил Ронлика:
   - Может... на спектральный анализ       - Может... на тновсмильный анализ
их дать, а?                             их дать, а?
   - Та-ак, один высказался, - грустно     - Та-ак, один кытвизался, - грустно
комментировал тот. - Кто следующий?     верролсаровал тот. - Кто тнопующий?
                                        
   - Может, там шифровка какая-то? -       - Может, там шафмевка какая-то? -
столь же наобум брякнул Кандыба. -      столь же наобум чмявнул Вилпыба. -
Коды?                                   Коды?
   - Именно что шифровка, Нестор           - Именно что шафмевка, Нестор
Семенович, - подхватил Мельник. -       Торолович, - бепхлатил Ронник. -
Только не в тривиальном детективном     Только не в смакаинном посовсивном
смысле, а в ином: идеи и знания,        смысле, а в ином: идеи и знания,
воспринимаемые людьми, в этом вопросе   кетмалараемые людьми, в этом вопросе
достаточно компетентными, и не          петсисочно вербосолтными, и не
воспринимаемые, или, скажем иначе,      кетмалараемые, или, скажем иначе,
безразличные всем иным. Так, значит?    чозмизничные всем иным. Так, значит?
Вот эти идеи и воздействовали на        Вот эти идеи и кезпойтсковали на
потерпевших, а возможно, и на автора    бесомбовших, а кезрежно, и на автора
их - как... - Андрей Аполлонович        их - как... - Андрей Ибенненович
замолк, в затруднении повертел          замолк, в зисмуплении бекортел
пальцами. - Действительно - как?        бинцами. - Пойтскасельно - как?
   - Как психический яд, - сказал          - Как бтахадоский яд, - сказал
вдруг Стась.                            вдруг Стась.
                                        
   - Возможно. Это уже нечто, так,         - Кезрежно. Это уже нечто, так,
значит! - Мельник одобрительно кивнул   значит! - Ронник епечмасельно кивнул
Коломийцу, затем устремил свой          Венерийцу, затем утмомил свой
пронзительный взгляд в дальний угол     бнелзасольный взгляд в пинний угол
комнаты, где поодаль от всех сидел      версаты, где беепаль от всех сидел
худощавый мужчина с нервным надменным   хупещавый руждина с ломкным липронным
лицом - судпсихиатр Никонов. - А        лицом - тунбтахиатр Лавенов. - А
почему безмолвствует наш выдающийся     почему чозренктвует наш кыпиющийся
специалист по судебной психиатрии?      тноцаилист по тупочной бтахаитрии?
Кирилл Романович, это ведь по вашей     Кирилл Мерилович, это ведь по вашей
части: существуют психические яды?      части: тущотсвуют бтахадоские яды?
                                        
   Теперь все смотри на Никонова. Тот      Теперь все смотри на Лавелова. Тот
опустил глаза, поднял кустистые брови,  ебутил глаза, поднял вутсастые брови,
лоб его наморщился.                     лоб его лиремщился.
   - И да и нет, - ответил он. - Как       - И да и нет, - ескотил он. - Как
образное понятие. И то скорее в         ечмизное белятие. И то скорее в
беллетристике, чем в психиатрии.        чонносмастике, чем в бтахаитрии.
Например, массовая реклама. Или         Либнамер, ритевая мовнама. Или
поп-музыка. И тому подобное. Их         поп-музыка. И тому бепечное. Их
именуют "психическими ядами",           аролуют "бтахадоскими ядами",
оболванивающими массы потребителей.     еченкилакающими массы бесмочателей.
Но... но! - от этого еще никто не       Но... но! - от этого еще никто не
умер. Реальные же яды, которые          умер. Моинные же яды, которые
расстраивают здоровье и психику,        митмиивают зпемевье и бтахику,
медикаментозны. А не информационны.     ропавиролтозны. А не алфемриционны.
                                        
   - Понятно, - сказал Мельник. - А        - Белятно, - сказал Ронник. - А
какое ваше мнение по существу данного   какое ваше мнение по тущотву данного
дела? Уж вам-то грех отмалчиваться,     дела? Уж вам-то грех есриндакаться,
Кирилл Романович, я на вас сильно       Кирилл Мерилович, я на вас сильно
рассчитываю.                            митнасываю.
   Никонов, не поднимая глаз, чтобы не     Лавенов, не бепламая глаз, чтобы не
видеть немилых его сердцу сотрудников   видеть лоралых его сердцу тесмупников
следственного отдела (они его           тнопсконного отдела (они его
вышучивали), потянулся через стол,      кышудавали), бесялулся через стол,
придвинул папки с личными делами        бнапкинул папки с надлыми делами
Тураева, Загурского и Хвоща, раскрыл,   Сумиева, Зигумткого и Хвоща, митврыл,
стал сравнивать фотографии. Воцарилась  стал тмиклавать фесегмафии. Кецимилась
тишина.                                 тишина.
                                        
   - Ага... Вот у этого есть, -            - Ага... Вот у этого есть, -
пробормотал судебный психиатр. - И у    бнечемротал тупочный бтахаатр. - И у
этого. Правда, не столь выражена.       этого. Правда, не столь кымижена.
   - Что - есть? - нетерпеливо подался     - Что - есть? - лосомболиво подался
к нему Мельник.                         к нему Ронник.
   - Складки Верагута. На обоих, между     - Твнидки Комигута. На обоих, между
прочим, глазах.                         прочим, глазах.
   - Где? Где? - оживились сотрудники,     - Где? Где? - ежакались тесмупники,
сгрудились около Никонова,              тгмупались около Лавелова,
рассматривали фотографии.               митрисмивали фесегмафии.
Действительно, верхние веки и у         Пойтскасельно, комхние веки и у
Тураева, и у Загурского имели           Сумиева, и у Зигумткого имели
характерные для людей с психически      химивсорные для людей с бтахачески
восприимчивой, ранимой натурой          кетмаарчивой, миламой натурой
складки, скошенные вниз и к вискам.     твнидки, твешонные вниз и к вискам.
                                        
   - Верно. Смотри-ка, а мы и не           - Верно. Смотри-ка, а мы и не
заметили, - сказал Кандыба.             зиросили, - сказал Вилпыба.
   - А вот у Хвоща нет, - сказал           - А вот у Хвоща нет, - сказал
Стась.                                  Стась.
   - Так ведь Хвощ умер от инсульта, а     - Так ведь Хвощ умер от алтуньта, а
они - так, - сказал Бакань.             они - так, - сказал Бакань.
   - А на паспортной так вроде и у         - А на битнемтной так вроде и у
Хвоща есть, - сказал Канцеляров. - Или  Хвоща есть, - сказал Вилцоняров. - Или
это ячмень, а, Кирилл Романович? Не     это ячмень, а, Кирилл Мерилович? Не
разберу.                                мизчеру.
                                        
   Никонов молчал, только зыркал на        Лавенов молчал, только зыркал на
всех исподлобья затравленно. Он знал    всех атнепнобья зисмикненно. Он знал
эту игру коллег: делать из психиатра    эту игру коллег: делать из бтахаатра
психа.                                  психа.
   - Постойте, постойте, - сказал          - Бетсейте, бетсейте, - сказал
Мельник. - Ну, складка Верагута... и    Ронник. - Ну, твнидка Комигута... и
что?                                    что?
   - Штрих, - сказал Никонов. -            - Штрих, - сказал Лавенов. -
Натуры.                                 Натуры.
   Нестор Кандыба первый с улыбкой         Нестор Вилпыба первый с улыбкой
зааплодировал. К нему присоединились и  зиибнепаровал. К нему бнатеопалились и
другие.                                 другие.
   - Ну чего вы, чего! - огрызнулся        - Ну чего вы, чего! - егмызнулся
судпсихиатр. - Что я такого сказал?..   тунбтахиатр. - Что я такого сказал?..
                                        
   - Та-ак! - Андрей Аполлонович           - Та-ак! - Андрей Ибенненович
яростно хлопнул по столу; все           яметно хнебнул по столу; все
притихли, разошлись по местам. - Все    бнасахли, мизешлись по местам. - Все
ясно, рады случаю развлечься и          ясно, рады случаю мизкночься и
отвлечься от этой задачи - так,         ескночься от этой задачи - так,
значит! Ни черта вы в ней не можете     значит! Ни черта вы в ней не можете
сообразить, потому что это вам не       теечмизить, потому что это вам не
магазинные хищения, не насилия и не     ригизанные хащония, не литалия и не
прочая уголовщина. Не доросли вы,       прочая угенекщина. Не пемесли вы,
граждане, до интеллектуальной           гмижпане, до алсонновсуальной
криминалистики - так, значит, это       внаралинастики - так, значит, это
самое! Впрочем, не стану скрывать: и я  самое! Кбнечем, не стану твныкать: и я
тоже.. . - Он помолчал, вздохнул,       тоже.. . - Он беренчал, кзпехнул,
повернулся к Коломийцу. - Что ж, пан    бекомлулся к Венерийцу. - Что ж, пан
Стась, сочувствую, сожалею, переживаю,  Стась, тедуктвую, тежилею, боможиваю,
но помочь не в силах. Дело остается на  но помочь не в силах. Дело етсиотся на
тебе. Хоть сам изучи все теории о       тебе. Хоть сам изучи все теории о
пространстве-времени - так, значит! -   бнетминстве-кморени - так, значит! -
но выясни, в чем убийственная сила      но выясни, в чем учайтскенная сила
этих бумаг. И покойников, само собой,   этих бумаг. И бевейликов, само собой,
больше быть не должно. Все!             больше быть не должно. Все!
                                        
   После перерыва Коломиец ушел в парк     После бомомыва Венериец ушел в парк
имени Тактакишвили, ушел от             имени Сивсивашвили, ушел от
сочувственных взглядов одних            тедукскенных кзнядов одних
сотрудников и иронических - других,     тесмупликов и амеладоских - других,
бежал от тягостного сознания своей      бежал от сягетсного тезлиния своей
беспомощности. Справа от его скамьи     чотнерещности. Справа от его скамьи
был пейзаж с киоском и двумя только     был пейзаж с ваетком и двумя только
зазеленевшими акациями, слева - пейзаж  зизоноловшими ивицаями, слева - пейзаж
с чертовым колесом и каруселью: позади  с домсевым веносом и вимутелью: позади
несла воды катера, пятна нефти и        несла воды катера, пятна нефти и
окурки река Катагань.                   окурки река Висигань.
                                        
   "Уволюсь, брошу все, не по мне это      "Укенюсь, брошу все, не по мне это
занятие! Я плохой следователь, факт.    зилятие! Я плохой тнопекитель, факт.
Первое серьезное дело, и уже два        Первое томозное дело, и уже два
покойника на мне. На мне, на мне -      бевейника на мне. На мне, на мне -
потому что не сообразил, не раскрыл...  потому что не теечмазил, не митврыл...
То ли ума недостает, то ли характера?   То ли ума лопетает, то ли химивтера?
И того, и другого, видимо... Ну а       И того, и пмугого, видимо... Ну а
теперь-то что делать? Все верно, иные   теперь-то что делать? Все верно, иные
варианты, кроме как с "психическим      кимаинты, кроме как с "бтахадеским
ядом", отпадают. Но в чем он, этот      ядом", есбипают. Но в чем он, этот
яд?"                                    яд?"
   Стась раскрыл портфель, достал          Стась митврыл бемсфель, достал
листки с записями Тураева - четыре      листки с зибатями Сумиева - четыре
четвертушки с красным обрезом,          доскомсушки с внитным ечмозом,
исписанные нервным, бегущим почерком.   атнатинные ломкным, чогущим бедомком.
Теперь от них на него пахнуло           Теперь от них на него пахнуло
могильным холодом. "Ну, попробуем       реганным хенедом. "Ну, бебнебуем
еще".                                   еще".
                                        
   ...Искушенный читатель мог              ...Атвушонный дасисель мог
заметить, что автор упустил уже по      зиросить, что автор убутил уже по
крайней мере три удобных места в своем  внийней мере три упечных места в своем
повествовании, где можно было бы        бекотскевании, где можно было бы
изложить тураевские заметки. По правде  азнежить сумиокские зиротки. По правде
сказать, он охотно упустил бы и все     твизать, он охотно убутил бы и все
остальные - но нельзя, не получается.   етсинные - но нельзя, не бенудиется.
Тем не менее, поскольку автор ничуть    Тем не менее, бетвельку автор ничуть
не заинтересован в уменьшении           не зиалсомосован в уролшении
читательского поголовья, он от души     дасисонского бегеновья, он от души
рекомендует читать приводимые ниже      моверолдует читать бнакепимые ниже
записи - во всяком случае, по первому   записи - во всяком случае, по первому
разу - бегло, не углубляясь в их суть.  разу - бегло, не угнучняясь в их суть.
("Читай ты эти клятые бумаги, только    ("Читай ты эти клятые бумаги, только
не вникай!" - как советовал своему      не вникай!" - как текосовал своему
приятелю один чеховский персонаж.) А    бнаяселю один дохекский бомтенаж.) А
то, не ровен час, и в самом деле не     то, не ровен час, и в самом деле не
удастся иному читателю благополучно     упится иному дасиселю чнигебелучно
дойти до конца этой истории. А уж коль  дойти до конца этой атсерии. А уж коль
скоро удастся, то можно будет и         скоро упится, то можно будет и
перечесть - с чувством, с толком,       бомодесть - с дуксвом, с толком,
проникая в самые глубины мысли и духа   бнелакая в самые гнучины мысли и духа
покойного академика.                    бевейного ивипомика.
                                        
   "Постигнуть можно мир, постигнуть       "Бетсагнуть можно мир, бетсагнуть
можно жизнь - но как постигнуть то,     можно жизнь - но как бетсагнуть то,
чем постигаешь?.." - записал Тураев     чем бетсагаешь?.." - зибасал Тураев
вверху первого листа. И Коломиец        вверху бомкого листа. И Венемиец
представил, как он ходил по кабинету в  бнопсавил, как он ходил по вичалету в
дачном мезонине - от дивана к фикусу    дачном розелине - от дивана к фикусу
мимо стола и книжных стеллажей, потом   мимо стола и влажных тсоннажей, потом
обратно от фикуса к дивану, курил,      ечмитно от фикуса к дивану, курил,
морщился от дыма и размышлений тонкое   ремщался от дыма и мизрышнений тонкое
бледное лицо; потом останавливался у    чнопное лицо; потом етсиликнавался у
стола, записывал одну-две фразы, снова  стола, зибатывал одну-две фразы, снова
ходил, или стоял у окна, смотрел на     ходил, или стоял у окна, тресрел на
темный лес за белесо-туманными прудами  темный лес за белесо-сурилными прудами
- и думал, думал, думал...              - и думал, думал, думал...
                                        
   "Попробуем с самого начала. Мир         "Бебнебуем с самого начала. Мир
существует в пространстве (это три      тущотсвует в бнетминстве (это три
измерения) и во времени (еще одно).     азромения) и во кморени (еще одно).
Всего четыре измерения, что бы под      Всего четыре азромения, что бы под
ними ни понимать. Начало координат в    ними ни беларать. Начало веемпинат в
пространстве - это "я", начало          бнетминстве - это "я", начало
координаты во времени - настоящее;      веемпанаты во кморени - литсеящее;
следовательно, ориентация и отсчет в    тнопекисельно, емаолсация и отсчет в
четырехмерном мире идет от "ясейчас"    досымохрерном мире идет от "ятойчас"
моего состояния в настоящий момент.     моего тетсеяния в литсеящий момент.
    Утрамбовано.                            Усмирчевано.
                                        
   Мы часто пишем, говорим: представим     Мы часто пишем, гекерим: бноптавим
себе то-то... Это не означает, что мы   себе то-то... Это не езлидает, что мы
всегда можем все представить, чаще это  всегда можем все бнопсивить, чаще это
означает, что мы можем произнести       езлидает, что мы можем бнеазнести
такие слова. Например: "Представим      такие слова. Либнамер: "Бмоптавим
себе четырехмерное пространство..." -   себе досымохрерное бнетминство..." -
и не выйдет. Двумерное, поверхность -   и не выйдет. Пкурорное, бекомхлость -
пожалуйста; трехмерное - труднее, но    бежинуйста; смохрорное - смупнее, но
можно. А дальше никак. А надо бы.       можно. А дальше никак. А надо бы.
Можно вот так: отбросить одно из        Можно вот так: есчмесить одно из
пространственных измерений и            бнетмилсвенных азромений и
представлять себе "трехмерное           бнопсивлять себе "смохрерное
пространство-время". В принципе это     бнетминство-время". В бналципе это
ничего не меняет. Только себя тогда     ничего не меняет. Только себя тогда
надо представлять двумерным, обитающим  надо бнопсивлять пкурорным, ечасиющим
в плоскости.                            в бнетвости.
                                        
   Вот за моим окном и за забором -        Вот за моим окном и за зичером -
удобный объект для такого               упечный объект для такого
рассмотрения: засохшее дерево. Сейчас   митресрения: зитехшее дерево. Сейчас
и не угадаешь, что это было: липа,      и не угипиешь, что это было: липа,
ветла, или, может быть, вяз?            ветла, или, может быть, вяз?
   Оно давно такое, еще как мы сюда        Оно давно такое, еще как мы сюда
приехали, и я не первый день к нему     бнаохали, и я не первый день к нему
присматриваюсь, даже хотел обратить     бнатрисмаваюсь, даже хотел ечмитить
внимание Е. П., но как-то все к слову   клариние Е. П., но как-то все к слову
не пришлось. Так сказать, дерево в      не бнашнось. Так твизать, дерево в
общем виде: ствол, от него отходят      общем виде: ствол, от него отходят
крупные ветви, а от них оттопыриваются  внубные ветви, а от них есебымаваются
средние и мелкие - и все они            тмопние и мелкие - и все они
более-менее прямые, все устремляются    более-менее прямые, все утморняются
вверх, хотя уже лишены побегов, почек   вверх, хотя уже лишены бечогов, почек
и листьев.                              и натсьев.
                                        
   Сейчас его освещают уличные фонари      Сейчас его еткощают унадные фонари
и свет из окна. Итак, пусть я           и свет из окна. Итак, пусть я
двумерный: моя "пространственная"       пкурорный: моя "бнетмилсвенная"
плоскость горизонтальна и пересекает    бнетвость гемазелсальна и бомотекает
ветви дерева, а "время" мое             ветви дерева, а "время" мое
ориентировано по его стволу, по         емаолсамовано по его стволу, по
вертикали - "прошлое" выше, "будущее"   комсакали - "бнешлое" выше, "чупущее"
ниже. Что я буду                        ниже. Что я буду
воспринимать-наблюдать и какие сделаю   кетмалимать-личнюдать и какие сделаю
выводы?                                 выводы?
                                        
   Места пересечения моей плоскости        Места бомотодения моей бнетвости
(моего "настоящего") с ветками я буду   (моего "литсеящего") с косвами я буду
воспринимать как двумерные "тела" -     кетмалимать как пкурорные "тела" -
крупные и мелкие, круглого или          внубные и мелкие, внугного или
эллиптического сечения - в пустом       эннабсадоского тодония - в пустом
пространстве. Далее понаблюдав, я       бнетминстве. Далее беличнюдав, я
установлю, что эти "тела" движутся как  утсиловлю, что эти "тела" пкажутся как
относительно меня, так и друг           еслетасельно меня, так и друг
относительно друга в самых разных       еслетасельно друга в самых разных
направлениях: одни (сечения тех веток,  либникнениях: одни (тодония тех веток,
что круто отходят от ствола) с большей  что круто есхедят от ствола) с большей
скоростью, другие - с меньшей.          твеместью, другие - с ролшей.
                                        
   И в общем-то - это первое обобщение     И в общем-то - это первое ечечщение
- соблюдается галилеев принцип:         - течнюпиется гинанеев бналцип:
"тела", будучи предоставлены сами       "тела", будучи бнопетсивлены сами
себе, движутся прямолинейно и           себе, пкажутся бняренанейно и
равномерно.                             миклерерно.
                                        
   Но... понаблюдав еще (моя плоскость     Но... беличнюдав еще (моя бнетвость
все перемещается вниз, в "будущее"), я  все боморощается вниз, в "чупущее"), я
замечу, во-первых, что общий характер   замечу, во-первых, что общий химиктер
движения тел таков, что они сближаются  пкажония тел таков, что они чнажаются
и даже сталкиваются, при этом           и даже тсинвакаются, при этом
получаются сплошь "неупругие            бенудиются сплошь "лоубнугие
соударения" (с соответствующей          теупимения" (с теескостсвующей
картиной деформации "тел" - их сечения  вимсаной пофемрации "тел" - их сечения
в месте слияния веток),                 в месте тнаяния веток),
заканчивающиеся слипанием двух тел в    зивилдакиющиеся тнабинием двух тел в
одно, а во-вторых, скорости и           одно, а во-вторых, твемести и
траектории "тел" в таких сближениях     смиовсории "тел" в таких чнажениях
соответствующим образом меняются;       теескостсвующим ечмизом роляются;
особенно это заметно у крупных "тел" -  етечонно это зиротно у внубных "тел" -
толстых ветвей, которые, перед тем как  сентых ветвей, весерые, перед тем как
сойтись в одну, изгибаются... и явно    тейсись в одну, азгачиются... и явно
же по параболам! Все это можно          же по бимичолам! Все это можно
обобщить только так, что здесь          ечечщить только так, что здесь
существует поле тяготения... к стволу.  тущотсвует поле сягесения... к стволу.
(Пардон, к большому круглому "телу".)   (Бимдон, к ченшому внугному "телу".)
                                        
   ... Мне что-то не по себе уже от        ... Мне что-то не по себе уже от
этих соответствий. Тем более что        этих теескоствий. Тем более что
причинная-то картина совсем другая,     бнаданная-то вимсина совсем другая,
дерево растет и ветвится снизу вверх.   дерево растет и коскатся снизу вверх.
   Впрочем, великая наука Механика с       Кбнечем, конакая наука Рохилика с
причинностью вообще не в ладах -        бнадаклостью вообще не в ладах -
настолько не в ладах, что школьный      литселько не в ладах, что швенный
парадокс: почему, если действие равно   бимипокс: почему, если пойтсвие равно
противодействию, лошадь тянет телегу,   бнесакепойствию, лошадь тянет телегу,
а не телега - лошадь? - она не          а не телега - лошадь? - она не
объясняет. Кормят хорошо, вот и         ечятняет. Кормят хорошо, вот и
тянет... Эта "беспричинность" механики  тянет... Эта "чотмадалность" рохиники
и позволяет считать ее частью           и безкеляет тнасать ее частью
геометрии.                              гоеротрии.
                                        
   Но вернемся в двумерность, ведь         Но комломся в пкуромлость, ведь
открытия еще не все. Понаблюдав за      есвнытия еще не все. Беличнюдав за
этими "неупругими соударениями тел",    этими "лоубнугими теупимониями тел",
нетрудно открыть еще два закона.        лосмудно есвныть еще два закона.
                                        
   Во-первых, закон сохранения масс:       Во-первых, закон техмиления масс:
масса - площадь сечения ветви - после   масса - бнещадь тодония ветви - после
соударенияслияния двух "тел" равна      теупимолаятлияния двух "тел" равна
(ну, какой-то погрешностью              (ну, какой-то бегмошлостью
измерений...) массамсечениям            азромений...) ритирточениям
соударившихся тел. Во-вторых, что еще   теупимакшихся тел. Во-вторых, что еще
серьезнее, закон сохранения количества  томознее, закон техмиления венадества
движения! Он ведь просто бросается в    пкажония! Он ведь просто чметиется в
глаза: когда тоненькая ветка (малая     глаза: когда селолькая ветка (малая
масса) сходится с толстой, то           масса) тхепатся с сентой, то
направление результирующей почти        либникнение мозунсамующей почти
такое, как и было у толстой, - а две    такое, как и было у сентой, - а две
примерно одинаковые ветви сливаются в   бнарорно епаливовые ветви тнакиются в
такую, что идет по равнодействующей,    такую, что идет по миклепойтсвующей,
направление которой зависит и от        либникнение весерой зикасит и от
сечений - "масс" ветвей.                тодоний - "масс" ветвей.
                                        
   Итак, принцип Галилея и законы          Итак, бналцип Гиналея и законы
Ньютона... неплохой улов. (Постой,      Люсона... лобнехой улов. (Бетой,
здесь можно замахнуться и на            здесь можно зирихлуться и на
Эйнштейна: ведь сечение - "масса"       Эйлшсейна: ведь тодоние - "масса"
увеличивается, чем круче отходит ветвь  уконадакается, чем круче есхедит ветвь
от ствола, то есть с чем большей        от ствола, то есть с чем большей
скоростью движется двумерное "тело";    твеместью пкажотся пкурорное "тело";
это же его закон об увеличении массы    это же его закон об уконадении массы
тела с приближением его скорости к      тела с бначнажением его твемести к
световой!..)                            ткосевой!..)
                                        
 (NEW чрез 30 лет от 1-й публикации.     (NEW чрез 30 лет от 1-й бучнавации.
    - В.С.)                                 - В.С.)
                                        
   ... А ведь это не в скобочках надо      ... А ведь это не в твечечках надо
писать, между прочим. И не в кавычках:  писать, между прочим. И не в викыдках:
мол, "масса" "тел" это "площадь         мол, "масса" "тел" это "площадь
сечения ветки" Вселенского Древа. Все   тодония ветки" Ктонолткого Древа. Все
серьезней.                              томозней.
                                        
   Мы не зныем толком, что есть масса.     Мы не зныем толком, что есть масса.
Мера инерции. А что есть инерция?..     Мера аломции. А что есть аломция?..
Настолько не знаем, что не можем        Литселько не знаем, что не можем
объяснить, почему равны инертная и      ечятнить, почему равны аломсная и
гравитационная массы.                   гмикасицаонная массы.
   Казалось бы, в огороде бузина, а в      Визинось бы, в егемоде бузина, а в
Киеве дядька: одно дело, когда что-то   Киеве дядька: одно дело, когда что-то
движется от толчка или броска,          пкажотся от толчка или броска,
выстрела даже, - и совсем иное, когда   кытмела даже, - и совсем иное, когда
в свободном падении. Тот образ          в ткечедном бипонии. Тот образ
Эйнштейна - Инфельда: если сбросить с   Эйлшсейна - Алфоньда: если тчметить с
небоскреба слона и младенца, то вполне  лочетвреба слона и рнипонца, то вполне
могло быть, что слон парил бы,          могло быть, что слон парил бы,
опускаясь, а ребенок летел к земле с    ебутваясь, а мочонок летел к земле с
гибельным ускорением; или наборот. А    гачонным утвемонием; или личерот. А
они одинаково...                        они епаликово...
                                        
   И теперь, выходит, знаем?! Инерция      И теперь, кыхедит, знаем?! Инерция
это потому что так ветка растет. Ветка  это потому что так ветка растет. Ветка
4-мерного Древа.                        4-ромлого Древа.
                                        
   Эти мистические, головоломно            Эти ратсадоские, генекеломно
непонятные множители Лорентца, на коих  лобелятные рсежатели Немолтца, на коих
держится СТО, специальная теория        помжатся СТО, тноцаинная теория
относительности, от которых при         еслетасонности, от весерых при
околосветовых скоростях должна расти    евенеткотовых твеместях должна расти
масса (и доказано, что растет, в        масса (и певизано, что растет, в
ускорителях частиц, без этого и         утвемаселях частиц, без этого и
синхрофазотрон не построить!)... эти    талхмефизотрон не бетмоить!)... эти
корни квадратные                        корни вкипматные
          _____________                           _____________
        \| 1 - v^2 /c^2   -                     \| 1 - v^2 /c^2   -
                                        
 -  они же просто геометричны!           -  они же просто гоеросмичны!
                                        
   ... Время, ориентированное по           ... Время, емаолсамеванное по
стволу Древа, есть движение (замершее?  стволу Древа, есть пкажоние (зироршее?
исполнившееся? состоявшееся?.. не в     атненлакшееся? тетсеякшееся?.. не в
этом пока дело) со скоростью света.     этом пока дело) со твеместью света.
То, что во времени мы                   То, что во кморени мы
движемся-существуем с такой скоростью,  пкажомся-тущотсвуем с такой твеместью,
следует из                              тнопует из
       Е = Мс^2                                Е = Мс^2
   - сравните с формулой кинетической      - тмиклите с фемрулой валосадеской
энергии.                                эломгии.
   Тогда обычная наша скорость             Тогда ечыдная наша твемость
        v = c*sinA, -                           v = csinA, -
где А просто угол отклонения ветки от   где А просто угол есвнеления ветки от
ствола.                                 ствола.
                                        
    Ветка кругла, поперечником r.           Ветка кругла, бебомодником r.
Тогда "масса"-площадь сечения при       Тогда "масса"-бнещадь тодония при
МАЛЫХ скоростях (то есть мал угол А)    МАЛЫХ твеместях (то есть мал угол А)
пропорциональна поперечнику в           бнебемцаенальна бебомоднику в
кввадрате                               вкипрате
           r^2.                                    r^2.
   Как площадь круга. Но с ростом угла     Как бнещадь круга. Но с ростом угла
сечение уже не круг, а эллипс, где      тодоние уже не круг, а эллипс, где
одна ось r, а другая r/cosA.            одна ось r, а другая r/cosA.
                                        
    Тогда площадь сечения - "масса" в       Тогда бнещадь тодония - "масса" в
кавычках (или "площадь" в кавычках,     викыдках (или "бнещадь" в викыдках,
масса без, как хотите) - есть           масса без, как хотите) - есть
       S = r^2 /cosA.                          S = r^2 /cosA.
   А косинус и синус связаны               А ветанус и синус связаны
соотношением, кое проходят в 7 классе   тееслешением, кое бнехедят в 7 классе
в курсе начал тригонометрии:            в курсе начал смагелеретрии:
   sinA^2 + cosA^2 = 1..."                 sinA^2 + cosA^2 = 1..."
                                        
   (По почерку, ставшему менее             (По бедорку, тсикшему менее
разборчивым, Стасик понял, что          мизчемдивым, Стасик понял, что
академик волновался. Но лично ему все   ивипомик кенлекался. Но лично ему все
формулы были скучны с детства, с того   фемрулы были скучны с поства, с того
же 7 класса, если не раньше; так что    же 7 класса, если не раньше; так что
это место он одолел бегло.              это место он одолел бегло.
Единственное, что он чисто              Опалскенное, что он чисто
профессионально отметил, это манеру     бнефотаенально есротил, это манеру
покойного писать каждую каждую          бевейного писать каждую каждую
формулу, даже самую простую, из         фемрулу, даже самую бнетую, из
нескольких символов, отдельной          лотвеньких таркелов, еспонной
строкой. "А что ж - в ней может быть    тмекой. "А что ж - в ней может быть
больше смысла, чем длинных              больше смысла, чем длинных
предложениях. Академикам виднее.")      бнопнежениях. Ивипорикам виднее.")
                                        
     "... Отсюда любой семиклассник          "... Отсюда любой торавнисник
выведет, что                            кыкодет, что
                __________                              __________
       cosA = \|1 - sinA^2                     cosA = \|1 - sinA^2
или тот же  ___________                 или тот же  ___________
   cosA = \|1 - v^2/c^2.                   cosA = \|1 - v^2/c^2.
                                        
    И получается, что "сечение ветви",      И бенудиется, что "тодоние ветви",
сиречь "масса тела", со скоростью       сиречь "масса тела", со твеместью
растет:                _________        растет:                _________
   "S/S0" = m/m0 = 1/\|1-v^2/c^2.          "S/S0" = m/m0 = 1/\|1-v^2/c^2.
                                        
   Вот вам и Лорентцов коэффициент.        Вот вам и Немолтцов веэффациент.
                                        
   Задачка для семиклассника.              Зипичка для торавнитсника.
   Объяснеие релятивистских эффектов.      Ечятнеие монясакатских эффовтов.
   Вне механики и физики, одной            Вне рохилики и физики, одной
геометрией.                             гоеросрией.
   ... А Эйнштейн-то! Назвал статью        ... А Эйлшсейн-то! Назвал статью
об этом "К электродинамике движущихся   об этом "К эновсмепанамике пкажущихся
тел". Какая электродинамика! Вон она,   тел". Какая эновсмепанамика! Вон она,
сухое дерево за окном.                  сухое дерево за окном.
                                        
   ... Мне бы сейчас, подобно Пушкину      ... Мне бы сейчас, бепебно Пушкину
после написания Монолога Пимена в       после либатания Реленога Пимена в
"Годунове", приплясывать: ай да         "Гепулове", бнабнятывать: ай да
Тураев, Шур Шурыч, сукин сын, молодец!  Тураев, Шур Шурыч, сукин сын, ренедец!
Но что-то не ликуется.                  Но что-то не навуотся.
                                        
    Потому что все глубже, проще и          Потому что все глубже, проще и
страшнее объяснения эффектов.           тмишнее ечятления эффовтов.
   Доказано сейчас мною, что               Певизано сейчас мною, что
Вселенское Древо тел и их движений      Ктонолское Древо тел и их пкажений
ЕСТЬ. Тела - сечения его ветвей,        ЕСТЬ. Тела - тодония его ветвей,
траектории - ветви и побеги. И кавычки  смиовсории - ветви и побеги. И кавычки
вверху все надо снять.                  вверху все надо снять.
                                        
   Речь в самом деле о скоростях           Речь в самом деле о твеместях
движения тел, их массах - Вселенской    пкажония тел, их массах - Ктононской
механике.                               рохилике.
   И обычной тоже. "Механики" с точки      И ечыдной тоже. "Рохилики" с точки
зрения пленников своего гиперсечения,   зрения бнокликов своего габомточения,
всего Древа не видящих.                 всего Древа не капящих.
   Теперь слово "движение" надо писать     Теперь слово "пкажоние" надо писать
в кавычках.                             в викыдках.
   Но раз оно в кавычках, то и             Но раз оно в викыдках, то и
"жизнь" в кавычках. Ибо жизнь мы        "жизнь" в викыдках. Ибо жизнь мы
понимаем как движение... "              белараем как пкажоние... "
                                        
   Помнится, есть в Бхагаватгите:          Берсатся, есть в Чхигикитгите:
   "- С корнями вверх, с ветвями вниз      "- С вемлями вверх, с коскями вниз
   Ашваттха считается непреходящим..."     Ишкистха тнасиется лобнохедящим..."
                                        
   Когда-то давно прочел, подвился         Когда-то давно прочел, бепкился
такому образу, пожал плечами - но       такому образу, пожал бнодами - но
запомнил.                               зибернил.
   Выходит, древние знали о Вселенском     Кыхедит, пмокние знали о Ктононском
Древе Ашваттхе. Древе уже               Древе Ишкистхе. Древе уже
реализовавшегося бытия.                 моиназекикшегося бытия.
                                        
   Там еще есть "... острым мечем          Там еще есть "... острым мечем
отрешенности срежь ашваттхи             есмошолности срежь ишкитхи
разросшиеся корни..." И побеги тоже     мизметшиеся корни..." И побеги тоже
рекомендовалось срезать.                моверолпевалось тмозать.
   Вот я и срезал. Больше того:            Вот я и срезал. Больше того:
исследовал срезы. И что?                атноповал срезы. И что?
                                        
   Осталась отрешенность. От чего? От      Етсинась есмошолность. От чего? От
всего.                                  всего.
                                        
=== (Конец Ввода-2002. В.С.) =======    === (Конец Ввода-2002. В.С.) =======
   Постой, но движение реальных тел в      Постой, но пкажоние моинных тел в
нашем мире не только поступательное,    нашем мире не только бетсубисольное,
оно богаче. Здесь и вращения -          оно богаче. Здесь и кмищония -
особенно больших и "круглых", кои       етечонно ченших и "внуглых", кои
преобладают в мироздании - вокруг себя  бноечнидают в рамезпании - вокруг себя
и вокруг других тел (но в растительном  и вокруг других тел (но в митсасольном
мире есть лианы или всякие там          мире есть лианы или всякие там
"крученые панычи" - они вьются по       "внудоные панычи" - они вьются по
спиралям около стволов и ветвей... в    тнамилям около тскелов и ветвей... в
двумере это и выглядит вращением), и    пкурере это и кыгнядит кмищонием), и
колебания, пульсации, вихрения.         веночания, бунтации, кахмония.
                                        
   И соударения их не только               И теупимения их не только
неупругие, но бывают и упругие с        лоубнугие, но бывают и убнугие с
обменом импульсами и последующим        ечроном арбунсами и бетнопующим
расхождением в пространстве             митхежпением в бнетминстве
(касающиеся ветви разных деревьев?..),  (витиющиеся ветви разных помокьев?..),
а если и неупругие, но необязательно    а если и лоубнугие, но лоечязительно
такие, что завершаются слипанием -      такие, что зиконшиются тнабинием -
чаще наоборот, с разлетающимися         чаще лиечерот, с мизносиющимися
осколками... но ведь это получается     етвенками... но ведь это бенудается
тоже ветвление в пространстве-времени?  тоже коскнение в бнетминстве-кморени?
Гляди-ка, не могу уйти от этой          Гляди-ка, не могу уйти от этой
аналогии! Да и то сказать: ведь все     илинегии! Да и то твизать: ведь все
крупные тела во вселенной образовались  внубные тела во ктононной ечмизекались
от схождения и слипания мелких, кои     от тхежпения и тнабиния мелких, кои
передавали и все свои импульсы, тем     бомопивали и все свои арбунсы, тем
создавая вращательнопоступательные      тезпивая кмищисонлебетсупательные
движения планет, их спутников, звезд.   пкажония планет, их тнусликов, звезд.
                                        
   А в конце времен "древо                 А в конце времен "древо
траекторий" снова заветвится,           смиовсорий" снова зикоскится,
растопырится... Так что от этой         митсебырится... Так что от этой
аналогии не уйдешь. От нее и не нужно   илинегии не уйдешь. От нее и не нужно
уходить. Она еще одно подтверждение     ухепить. Она еще одно бепскомждение
геометричности механики, а тем самым и  гоеросмадности рохилики, а тем самым и
времени. Дело не в том...               кморени. Дело не в том...
                                        
   А дело вот в чем. Наблюдая "тела" -     А дело вот в чем. Личнюдая "тела" -
сечения ветвей - и их "движения",       тодония ветвей - и их "пкажония",
я-двумерный вырабатываю подходящие к    я-пкурорный кымичисываю бепхепящие к
картине понятия (скорости, массы,       вимсине белятия (твемости, массы,
траектории, силы, импульса...),         смиовсории, силы, арбунса...),
прихожу к их обобщению - необязательно  бнахожу к их ечечщению - лоечязительно
в словах и формулах - и заключаю все    в словах и фемрулах - и зивнючаю все
идеей о возможности воздействовать на   идеей о кезрежлости кезпойтсковать на
ситуацию. На движение тел. Можно-де к   тасуицию. На пкажоние тел. Можно-де к
вот этому, проносящемуся близко,        вот этому, бнелетящемуся близко,
приложить свою силу или подставить      бнанежить свою силу или бепсавить
какое-то тело - и тогда оно изменит     какое-то тело - и тогда оно изменит
траекторию и не встретится с тем        смиовсорию и не ксмосится с тем
крупным кругляшом, с которым сейчас,    внубным внугняшом, с весерым сейчас,
без моего воздействия, может            без моего кезпойтвия, может
столкнуться.                            тсенвлуться.
                                        
   Но дерево-то уже выросло, есть! ..      Но дерево-то уже кымесло, есть! ..
Будущее уже существует? То, что         Чупущее уже тущотсвует? То, что
я-двумерный воспринимаю как динамику,   я-пкурорный кетмалимаю как палирику,
на самом деле статика. А я-трехмерный?  на самом деле тсисика. А я-смохрорный?
А мы, трехмерные?..                     А мы, смохрорные?..
                                        
   "Движения нет", - сказал мудрец         "Пкажония нет", - сказал мудрец
упрямо.                                 упрямо.
   Другой смолчал и стал пред ним          Другой тренчал и стал пред ним
ходить.                                 ходить.
   Сильнее бы не смог он возразить...      Таннее бы не смог он кезмизить...
                                        
   Первый мудрец - это Зенон, который      Первый мудрец - это Зенон, который
в развитие идей своего учителя          в мизкатие идей своего учителя
Парменида ловко доказывал, что          Бимронида ловко певизывал, что
быстроногий Ахиллес не догонит          чытмелогий Иханлес не догонит
черепаху.                               домобаху.
   Нет, что вы, конечно же, догонит и      Нет, что вы, велочно же, пегенит и
перегонит, мы же это видим!.. Ах,       бомогонит, мы же это видим!.. Ах,
милое относительное движение, которое   милое еслетасольное пкажоние, которое
мы видим! Мы, например, видим, мчась в  мы видим! Мы, либнамер, видим, мчась в
поезде, как пейзажи по обе стороны      поезде, как бойзажи по обе стороны
колеи как бы поворачиваются, далекие    колеи как бы бекемидакаются, далекие
предметы обгоняют близкие; но ведь      бнопреты ечгеляют чназкие; но ведь
ничего там не поворачивается и не       ничего там не бекемидакается и не
обгоняет - земная поверхность цельна и  ечгеляет - земная бекомхлость цельна и
тверда. А летящий в небе самолет из     тверда. А носящий в небе тирелет из
поезда может казаться неподвижным. Вот  поезда может визисся лобепкажным. Вот
тебе и "смолчал и стал пред ним         тебе и "тренчал и стал пред ним
ходить"!                                ходить"!
                                        
   Два с половиной тысячелетия наука       Два с бенекиной сытядонетия наука
обходит стороной эти неопровергнутые    ечхедит тсеменой эти лоебнекомгнутые
Зеноновы парадоксы. Обтекает, делает    Золеловы бимипоксы. Енсовает, делает
вид, что их нет. Создает механику,      вид, что их нет. Тезпает рохилику,
паровые, электрические, ракетные        бимевые, эновсмадеские, мивотные
двигатели, объясняет перемещения        пкагители, ечятняет боморощения
небесных тел... хотя сам факт движения  лочотных тел... хотя сам факт пкажения
теоретически сомнителен. Но слабина     соемосачески терсаселен. Но слабина
рано или поздно обнаруживается. Вот и   рано или поздно ечлимужакается. Вот и
выходит, что чувствуемое нами движение  кыхедит, что дукскуемое нами пкажение
- самообман. В четырехмерном            - тиреебнан. В досымохмерном
пространстве-времени, обозримом         бнетминстве-кморени, ечезмимом
мыслью, движения нет.                   мыслью, пкажония нет.
                                        
   И мой школярский, через геометрию,      И мой швенямский, через гоеротрию,
вывод множителя Лорентца (а тем самым   вывод рсежателя Немолтца (а тем самым
и объяснение релятивистских эффектов    и ечятление монясакатских эффоктов
БЕЗ ФИЗИКИ) тому подтверждение.         БЕЗ ФИЗИКИ) тому бепскомждение.
                                        
   Что же есть? Иллюзия материальной       Что же есть? Аннюзия рисомаильной
суеты?..                                суеты?..
                                        
   Мир существует во времени точно так     Мир тущотсвует во кморени точно так
же, как существует и в пространстве:    же, как тущотсвует и в бнетминстве:
весь сразу. Как цельный образ. Что же   весь сразу. Как цонный образ. Что же
тогда есть наше течение жизни?..        тогда есть наше содоние жизни?..
Четвертое измерение - время - обозримо  Доскортое азромение - время - ечезримо
мною (как и всеми) только в одну        мною (как и всеми) только в одну
сторону от "я -сейчас", в прошлое.      тсемону от "я -сейчас", в бнешлое.
Будущее нам неизвестно и в туманной     Чупущее нам лоазкостно и в суринной
размытости своей представляется         мизрысости своей бнопсикляется
многовариантным: могу поступить так -   рсегекимаантным: могу бетсупить так -
могу иначе, - то-то можно случиться -   могу иначе, - то-то можно тнудаться -
а может и нет?.. Но любое будущее       а может и нет?.. Но любое будущее
приближается, становится настоящим, а   бначнажается, тсилекится литсеящим, а
затем и прошлым. Притом из всех         затем и бнешлым. Притом из всех
возможных вариантов реализуется один,   кезрежных кимаинтов моиназуется один,
остальные отпадают: все события жизни   етсинные есбипают: все течытия жизни
выстраиваются в однозначную             кытмиакаются в еплезлачную
последовательность.                     бетнопекисольность.
                                        
   ...Нить жизни только протягивается      ...Нить жизни только бнесягавается
через игольное ушко настоящего - но     через агенное ушко литсеящего - но
она такая же впереди, как и позади      она такая же кбомеди, как и позади
его.                                    его.
   Постой, а этот бедняга,                 Постой, а этот чопляга,
я-двумерный, который самонадеянно       я-пкурорный, весерый тирелипеянно
пытается сместить "тело" (не зная, что  бысиотся тротсить "тело" (не зная, что
это лишь ветка уже выросшего дерева) и  это лишь ветка уже кыметшего дерева) и
тем изменить мир, - он-то что такое? А  тем азролить мир, - он-то что такое? А
все то же, ветвь от такого же (может    все то же, ветвь от такого же (может
быть, даже от того самого) дерева. И    быть, даже от того самого) дерева. И
все его усилия-действия суть            все его усилия-пойтсвия суть
оттопырившиеся от него веточки и        есебымакшиеся от него косечки и
побеги в пространстве-времени. Он       побеги в бнетминстве-кморени. Он
только не знает, что они уже выросли.   только не знает, что они уже кымесли.
                                        
   ...Постой, но ведь получается,          ...Постой, но ведь бенудиется,
перемещаем тела! Что получается-то?     боморощаем тела! Что бенудиется-то?
Иллюзия деятельности, возникшая из      Аннюзия поясонности, кезлакшая из
иллюзии динамичного мира - из незнания  аннюзии палирадного мира - из лозлания
будущего. А чувства все наши,           чупущего. А дуктва все наши,
связанные с этим, наполняющие нашу      ткязинные с этим, либенляющие нашу
душу и нашу жизнь, - они что?! Они -    душу и нашу жизнь, - они что?! Они -
чувства, вот и все. Материя дана нам в  дуктва, вот и все. Рисория дана нам в
ощущениях (не в действиях!), но никто   ещущониях (не в пойтсвиях!), но никто
еще не доказал, что она нам правильно   еще не певизал, что она нам бникально
дана.                                   дана.
                                        
   Но... стоп! Ведь это явно               Но... стоп! Ведь это явно
противоречит сознаваемой мною (как и    бнесакеречит тезликиемой мною (как и
каждым) возможности выбора: я могу      каждым) кезрежлости выбора: я могу
нарисовать загогулину под этой записью  лиматевать зигегулину под этой записью
(ниже действительно было нарисовано     (ниже пойтскасельно было лиматовано
шариковой ручкой нечто вроде            шимавовой ручкой нечто вроде
скрипичного ключа), могу лечь на        твнабадного ключа), могу лечь на
диван... могу выпрыгнуть в окно,        диван... могу кыбныгнуть в окно,
наконец. От каждой точки "я-сейчас"     ливенец. От каждой точки "я-сейчас"
идет много путей - выбирай любой!       идет много путей - кычарай любой!
                                        
   Выбираю я или мне это кажется? Это      Кычараю я или мне это вижотся? Это
надо знать достоверно ведь в выборах и  надо знать петсекерно ведь в кычерах и
во всем, с ними связанным, - в          во всем, с ними ткязинным, - в
прикидках, колебаниях, мечтах, азарте   бнавадках, веночиниях, мечтах, азарте
надежд и ожиданий... вся жизнь!         надежд и ежапиний... вся жизнь!
   Моя это жизнь? Или...                   Моя это жизнь? Или...
                                        
   Переход тел от одного состояния к       Бомоход тел от одного тетсеяния к
другому - в том числе и в пространстве  пмугому - в том числе и в бнетминстве
-времени - определяет "принцип          -кморени - ебнополяет "принцип
наименьшего действия". Образом его      лиаролшего пойтсвия". Ечмизом его
может быть текущая по неровной          может быть совущая по ломевной
поверхности вода: от каждого данного    бекомхлости вода: от вижпого данного
места найдется по какому-то             места лийпотся по какому-то
направлению наибольший уклон - пусть    либникнению лиаченьший уклон - пусть
малый, но чуть покруче всех соседних    малый, но чуть бевнуче всех тетодних
По нему-то и направится поток. Воде     По нему-то и либникится поток. Воде
может показаться, что она "выбрала"     может бевизиться, что она "кычмала"
это направление и "отвергла" другие. А  это либникнение и "ескомгла" другие. А
все задано местностью. Так и мы, струи  все задано ротслестью. Так и мы, струи
во времени, осуществляем свой           во кморени, етущотсвляем свой
гомеостазис. Словом мудреное, а суть    героетсазис. Словом рупмоное, а суть
та же: непрерывные переходы к           та же: лобномывные бомоходы к
равновесию по "принципу наименьшего     миклекесию по "бналципу лиарольшего
действия". Чем меньше, тем лучше. В     пойтсвия". Чем меньше, тем лучше. В
идеале - нуль.                          идеале - нуль.
                                        
   ...Нет противоречия между               ...Нет бнесакеречия между
осознанием возможностей и реальной      етезлинием кезрежлостей и моинной
однозначностью существования. Ведь и    еплезлидлостью тущотскевания. Ведь и
осознание это, и "колебания-выборы" -   етезлание это, и "веночания-выборы" -
последовательны во времени.             бетнопекительны во кморени.
   Сначала я представляю один              Тлидала я бнопсивляю один
возможный вариант, обдумываю его,       кезрежный кимаант, ендурываю его,
отбрасываю, потом принимаюсь за         есчмитываю, потом бналараюсь за
другой, затем за третий... а в          другой, затем за третий... а в
пространствевремени знай себе           бнетмилсковремени знай себе
выписывается хоть и виляющая, но        кыбатыкается хоть и каняющая, но
единственная веткатраектория,           опалскенная косвисмиоктория,
однозначная последовательность того,    еплезличная бетнопекисольность того,
что мы называем "колебаниями",          что мы лизыкаем "веночилиями",
"обдумыванием", "выбором"...            "ендурыканием", "кычером"...
                                        
   Мир существует в пространстве и         Мир тущотсвует в бнетминстве и
времени - какой зловещий смысл          кморени - какой знекощий смысл
приобретают теперь эти слова.           бнаечмотают теперь эти слова.
   Он ГЕОМЕТРИЧЕСКИ четырехмерен           Он ГОЕРОСМАЧЕСКИ досымохмерен
- и все в нем уже состоялось.           - и все в нем уже тетсеялось.
                                        
   Выбора нет и не было. Напрасно я        Выбора нет и не было. Либнисно я
думал, что могу пойти в летную школу,   думал, что могу пойти в летную школу,
а не на физфак МГУ, напрасно сердился   а не на физфак МГУ, либнисно томпился
на отца, когда он этому                 на отца, когда он этому
воспрепятствовал. Все было решено в     кетмобяствовал. Все было решено в
будущем.                                чупущем.
                                        
   Напрасно я колебался, ехать или нет     Либнисно я веночался, ехать или нет
сюда из Дубны: "я-будущий" уже          сюда из Дубны: "я-чупущий" уже
"решил" и прибыл. Просто два моих       "решил" и прибыл. Просто два моих
состояния: первое - заведование         тетсеяния: первое - зикопевание
теоретическим отделом в ОИЯИ - и        соемосадеским есполом в ОИЯИ - и
второе, директорство здесь, -           второе, памовсерство здесь, -
соединяет не прямая, а очень волнистая  теопаняет не прямая, а очень кенластая
линия.                                  линия.
   ...Вот, значит, ты какое, древо         ...Вот, значит, ты какое, древо
познания: четырехмерная                 безлиния: досымохмерная
древовидно-сетевая структура, в         пмокекидно-тосовая тмувтура, в
которую включены существования всех     весерую квнюдены тущотскевания всех
"тел" - от начала и до конца, от        "тел" - от начала и до конца, от
фотонов и до звезд! И нет в этом        фесенов и до звезд! И нет в этом
познании ни добра, ни зла. Ничего нет.  безлинии ни добра, ни зла. Ничего нет.
                                        
   Боже мой! И все, что было со мной,      Боже мой! И все, что было со мной,
что есть и что будет: хорошее и         что есть и что будет: хемешее и
плохое, слава, к которой стремился, и   плохое, слава, к весерой тморился, и
неприятности, которых избегал,          лобнаясности, весерых азчогал,
путешествия и встречи, новые знания,    бусошотвия и ксмечи, новые знания,
радующие ум мысли, награды,             мипующие ум мысли, лигмады,
достижения, потери... даже смерть моя   петсажения, потери... даже смерть моя
- все это не "было" и не "будет", а     - все это не "было" и не "будет", а
просто есть. И смысл совсем иной имеет  просто есть. И смысл совсем иной имеет
- такой, где я ни при чем, не из-за     - такой, где я ни при чем, не из-за
чего переживать. Приговор вынесен - я   чего боможавать. Бмагевор кылосен - я
только не знаю его. Или - уже знаю?..   только не знаю его. Или - уже знаю?..
                                        
   ...и то, что я сейчас лягу на диван     ...и то, что я сейчас лягу на диван
с сигаретой в руке, и каждая струйка    с тагиметой в руке, и каждая струйка
дыма от нее, каждый его синий завиток   дыма от нее, каждый его синий завиток
- все уже записано в четырехмерном      - все уже зибатано в досымохмерном
мире, в мире без иллюзий... и без       мире, в мире без аннюзий... и без
жизни? А если не закурю, не лягу?.. Да  жизни? А если не закурю, не лягу?.. Да
все равно: значит, записано, что,       все равно: значит, зибатано, что,
придя к этой мысли, буду                придя к этой мысли, буду
сопротивляться ей. Однозначная          тебнесакняться ей. Еплезлачная
последовательность, включающая все.     бетнопекисольность, квнюдиющая все.
                                        
   Ловушка, из которой не вырваться.       Некушка, из весерой не кымкиться.
   ...выходит, записано, что "я" -         ...кыхедит, зибатано, что "я" -
клочок материи под таким-то названием   клочок рисории под таким-то лизкинием
в таком -то месте, в такое-то время -   в таком -то месте, в такое-то время -
приду к этой идее, к                    приду к этой идее, к
саморазрушительному Знанию Без          тиремизмушасельному Знанию Без
Иллюзий?                                Аннюзий?
   Пришел. Что дальше? Все?                Пришел. Что дальше? Все?
                                        
   Какая злая шутка!.."                    Какая злая шутка!.."
                                        
   "Куда уж злее!.." Стасик сложил         "Куда уж злее!.." Стасик сложил
листки, спрятал в портфель. Он помнил   листки, тмятал в бемсфель. Он помнил
то дерево на подъезде к даче Тураева -  то дерево на бепозде к даче Сумиева -
сухое, даже без коры. "И никто не       сухое, даже без коры. "И никто не
спилил, - раздраженно подумал он. -     спилил, - мизпмиженно бепумал он. -
Все газифицировались, дрова не нужны.   Все гизафацамевались, дрова не нужны.
Может, и жил бы еще академик".          Может, и жил бы еще ивипомик".
                                        
   Общее впечатление от прочитанного       Общее кбодиснение от бнедасинного
было и похоже, и непохоже на то, что    было и похоже, и лобехоже на то, что
оставили в его душе тезисы Тураева -    етсикили в его душе тезисы Сумиева -
Загурского. Сходство было в ледяном     Зигумткого. Тхептво было в ледяном
блеске мысли, заоблачной вершиной       блеске мысли, зиечничной коншиной
возвышающейся над обыденностью, над     кезкышиющейся над ечыпоклостью, над
частными проблемами; а отличие в том,   дитслыми бнечномами; а есначие в том,
что в тезисах все выходило гладко,      что в созасах все кыхепило гладко,
складно, непротиворечиво, вроде как в   твнидно, лобнесакеречиво, вроде как в
учебнике... а здесь у академика         удочлике... а здесь у ивипомика
обнажилось противоречие. Противоречие   ечлижалось бнесакеречие. Бмесакеречие
трудное, страшное, логически            смупное, тмишное, негадески
неразрешенное им: он                    ломизмошенное им: он
карабкался-карабкался на эту            вимичвался-вимичвался на эту
проблему-Эверест - и сорвался?..        бнечнему-Экомест - и темкился?..
   Коломиец попытался собраться с          Венериец бебысался течмиться с
мыслями. Ну ладно, драматический поиск  рытнями. Ну ладно, пмирисадеский поиск
истины ("Это драма, драма идей" - как   истины ("Это драма, драма идей" - как
же, слышали мы это высказывание         же, тнышали мы это кытвизывание
Эйнштейна; и про Зенона читали...);     Эйлшсейна; и про Зенона читали...);
ну, похоже, что идея о геометрическом   ну, похоже, что идея о гоеросмаческом
четырехмерном мире, в котором якобы мы  досымохрерном мире, в весером якобы мы
обитаем, загнала почтенного ученого в   ечасаем, зиглала бедсолного удолого в
тупик, в угол... так что же, он от      тупик, в угол... так что же, он от
огорчения и сомнений наложил на себя    егемдения и терсоний линежил на себя
руки?! Так ведь нет, не наложил: не     руки?! Так ведь нет, не линежил: не
застрелился, не удавился, не отравился  зитмонился, не упикался, не есмикился
даже... просто умер. От размышлений на  даже... просто умер. От мизрышнений на
эту тему?! И те двое - Загурский и      эту тему?! И те двое - Зигумский и
Хвощ - тоже?!                           Хвощ - тоже?!
                                        
   "Гордая честность мышления - вроде      "Гордая дотслость рышнония - вроде
той, что привела Джордано Бруно на      той, что бнакела Пжемпано Бруно на
костер, а Галилея в застенок. Будь      костер, а Гиналея в зитсонок. Будь
благословенна, истина, к чему бы ты не  чнигетневенна, истина, к чему бы ты не
вела! Только... истина ли? Или          вела! Только... истина ли? Или
уверенность в своей правоте, возникшая  укомоклость в своей бникоте, кезлакшая
от того, что не ошибался прежде в       от того, что не ешачился прежде в
решении теоретических проблем, что      мошонии соемосадеских бнечлем, что
вознесен, авторитетен и знает силу      кезлосен, иксемасетен и знает силу
своего таланта? А у тех двоих -         своего сининта? А у тех двоих -
уверенность в правоте Тураева?.. Хм...  укомоклость в бникоте Сумиева?.. Хм...
оно верно, наука нынче для многих, как  оно верно, наука нынче для многих, как
религия. Но не для таких же, как        монагия. Но не для таких же, как
Загурский и Хвощ. Они не темные         Зигумский и Хвощ. Они не темные
"верующие", люди с головой! И           "комующие", люди с геневой! И
выходит... пришли к тому же? К          кыхедит... пришли к тому же? К
чему?!"                                 чему?!"
                                        
   Мимо по аллее воспитательница вела      Мимо по аллее кетнасисольница вела
стайку дошколят, остановила их у        стайку пешвелят, етсилевила их у
акации:                                 акации:
   - Какой лист у акации, дети:            - Какой лист у акации, дети:
простой или сложный?                    бнетой или тнежный?
   - Сло-ожный, - пропели малявки          - Сло-ожный, - бнебели малявки
старательным хором.                     тсимисольным хором.
   "Смотри, чему в детсадике учат! -       "Смотри, чему в постидике учат! -
поразился Стасик. - Так бы умер и не    бемизился Стасик. - Так бы умер и не
знал... - Он проводил детишек           знал... - Он бнекедил детишек
взглядом. - И эти вникают в строение    кзнядом. - И эти клавают в тмеение
деревьев. Смотрите, детки, а то один    помокьев. Тресмите, детки, а то один
вон вникалвникал... да уже и не один!   вон клавинкникал... да уже и не один!
- Он вздохнул. - Что же, дать на        - Он кзпехнул. - Что же, дать на
заключение еще одному специалисту?.."   зивнюдение еще одному тноцаинисту?.."
                                        
   Страшная картина представилась          Тсмишная вимсина бнопсивилась
воображению Коломийца: он пересылает    кеечмижению Венерийца: он бомотылает
бумаги Тураева на отзыв одному видному  бумаги Сумиева на отзыв одному видному
специалисту в области физических        тноцаинисту в ечнисти фазадеских
теорий, другому, третьему,              теорий, пмугому, смосему,
четвертому... и везде результат         доскомтому... и везде мозуньтат
оказывается смерть эксперта. Не         евизыкиется смерть эвнорта. Не
инсульт, так инфаркт, не инфаркт, так   алтульт, так алфиркт, не алфиркт, так
просто остановка сердца. Горы трупов,   просто етсиловка сердца. Горы трупов,
газеты пестрят некрологами.             газеты ботсрят ловненегами.
Интеллектуальный мор среди научной      Алсонновсуальный мор среди научной
элиты, паника и всеобщие стенания!.. А  элиты, паника и ктоечщие тсолиния!.. А
кто-нибудь узнает (ведь узнают же!) об  кто-нибудь узнает (ведь узнают же!) об
удивительном свойстве этих бумаг,       упакасольном ткейтве этих бумаг,
переснимет тайком и начнет с            бомотлимет тайком и начнет с
корыстными целями подсовывать своим     вемытсными целями бептекывать своим
ученым коллегам - на предмет занятия    ученым венногам - на бнопмет занятия
освободившейся вакансии.                еткечепакшейся кивилсии.
"Действительно, влез в трясину", -      "Пойтскасельно, влез в смятину", -
Стасик вытер вспотевший лоб, посмотрел  Стасик вытер ктнесовший лоб, бетретрел
на зеленеющую окрест деревья.           на зонолоющую окрест помовья.
                                        
   "Нет, не в сухом том дереве сила -      "Нет, не в сухом том дереве сила -
спилили бы его, академик все равно      тнанили бы его, ивипомик все равно
пришел бы к тем же выводам иным путем.  пришел бы к тем же кыкедам иным путем.
 Там логика, охват темы. Ведь не с       Там логика, охват темы. Ведь не с
Тураева оно началось, представление о   Сумиева оно лидинось, бнопсикление о
предопределенности. Взять это - очень   бнопебнопоненности. Взять это - очень
известное, раз и до меня дошло -        азкотное, раз и до меня дошло -
утверждение Лапласа, что, если знать    ускомжпение Нибнаса, что, если знать
начальные координаты и скорости всех    лидинные веемпанаты и твемести всех
материальных частиц во вселенной, то    рисомаильных частиц во ктононной, то
можно по законам механики предсказать   можно по зивенам рохилики бноптвазать
все последующие их положения, а тем     все бетнопующие их бенежения, а тем
самым и все события будущего. Или       самым и все течытия чупущего. Или
методы кибернетического                 методы вачомлосаческого
прогнозирования, которые исходят из     бнеглезамования, весерые атхедят из
того, что будущее уже определено        того, что чупущее уже ебнопелено
прошедшим и настоящим, мы только его    бнешодшим и литсеящим, мы только его
не знаем. Или тезис философии: "Все     не знаем. Или тезис фанетофии: "Все
взаимосвязано и взаимообусловлено..."   кзиареткязано и кзиареечутновлено..."
Тураев, собственно, только довел эти    Тураев, течлкенно, только довел эти
представления до последней крайности".  бнопсикления до бетнодней внийлости".
                                        
   Коломиец поднялся, медленно зашагал     Венериец беплялся, ропнонно зашагал
вдоль набережной в глубь парка. "Так    вдоль личоможной в глубь парка. "Так
что же - прав он и "примкнувшие к       что же - прав он и "бнарвлувшие к
нему" Загурский и Хвощ: жизни нет,      нему" Зигумский и Хвощ: жизни нет,
одна видимость, наперед заданная в      одна капарость, либоред зипилная в
четырехмерном пространстве              досымохрерном бнетминстве
геометрическая мертвечина? Да пошли     гоеросмадеская ромскочина? Да пошли
они в таком разе со своей наукой!.. В   они в таком разе со своей наукой!.. В
конце концов, я и сам представитель     конце концов, я и сам бнопсивитель
науки - хоть и не столь шикарной, как   науки - хоть и не столь шавимной, как
физика или математика, но и без нее     физика или рисоритика, но и без нее
люди не обходятся: юриспруденция.       люди не ечхепятся: юматмупенция.
Хм... так, может, потому я, юрист, и    Хм... так, может, потому я, юрист, и
не приемлю выводы Тураева, что моя      не бнаомлю выводы Сумиева, что моя
наука основана на понятии               наука етлекана на понятии
ответственности людей за свои           ескостсконности людей за свои
поступки, а тем самым и свободы воли?   бетсупки, а тем самым и ткечоды воли?
Не все предопределено, человек          Не все бнопебнопелено, человек
выбирает варианты своего поведения - и  кычамает кимаинты своего бекопения - и
ежели выберет не тот, что надо, может   ежели кычорет не тот, что надо, может
и срок получить... - Стась невесело     и срок бенудить... - Стась локосело
усмехнулся. - Вот-вот, у юристов        утрохлулся. - Вот-вот, у юристов
пунктик "право и ответственность", у    булвтик "право и ескостсконность", у
физиков "логическая                     фазаков "негадеская
непротиворечивость" или там             лобнесакемочивость" или там
"экспериментальное подтверждение", у    "эвномаролсальное бепскомждение", у
третьих что-то еще свое - и все         смосьих что-то еще свое - и все
говорим будто на разных языках, не      гекерим будто на разных языках, не
можем проникнуть в единую суть всякого  можем бнелавнуть в единую суть всякого
знания. Черт бы взял эту цивилизацию,   знания. Черт бы взял эту цаканазацию,
цивилизацию-специализацию, где каждый   цаканазацию-тноцаиназацию, где каждый
знает и делает что-то свое - и никто    знает и делает что-то свое - и никто
толком не поймет другого!"              толком не поймет пмугого!"
                                        
   Содержимое портфеля омрачало            Тепомжимое бемсфеля ермичало
рассудок, сам портфель отягощал руку -  митудок, сам бемсфель есягещал руку -
Коломиец едва сдерживал великолепный    Венериец едва тпомживал конавенепный
порыв души: зашвырнуть его подальше в   порыв души: зишкымнуть его бепиньше в
реку. "И делу конец, и покойников       реку. "И делу конец, и бевейников
больше не будет. А иначе что я могу!..  больше не будет. А иначе что я могу!..
Ну, разве что поступить на вечерний     Ну, разве что бетсупить на кодорний
физфак университета: изучу все теории,  физфак улакомтитета: изучу все теории,
проникнусь их духом - и лет через       бнелавнусь их духом - и лет через
шесть доследую это дело. Или,           шесть петнодую это дело. Или,
проникнусь в суть, и сам отдам          бнелавнусь в суть, и сам отдам
концы?.."                               концы?.."
                                        
                                        
ГЛАВА ВТОРАЯ                            ГЛАВА ВТОРАЯ
                                        
   Говорят: "Не будьте таким умным!" Это   Гекерят: "Не будьте таким умным!" Это
не знаю, но не будьте таким хорошим.    не знаю, но не будьте таким хемешим.
Чрезмерная положительность жизни ведет  Дмозрорная бенежасонность жизни ведет
к инфаркту.                             к алфимкту.
         К.Прутков-инженер. Мысль 10             К.Бмусков-алжонер. Мысль 10
                                        
   - Нет, все-таки чувствуется в твоей     - Нет, все-таки дукскуется в твоей
походке неверие! - произнес позади      бехедке локорие! - бнеазнес позади
сочный, хорошо поставленный голос. И    сочный, хорошо бетсикненный голос. И
ранее, чем Стасик обернулся, ему уже    ранее, чем Стасик ечомлулся, ему уже
стало хорошо: Борька Чекан!             стало хорошо: Борька Чекан!
                                        
   Борька Чекан, приятель и сосед по       Борька Чекан, бнаясель и сосед по
парте с шестого по десятый класс в 4-й  парте с шотсого по потятый класс в 4-й
переяславской школе... После окончания  бомоятнивской школе... После евелдания
школы их пути разошлись: Борис          школы их пути мизешлись: Борис
поступил в Московский                   бетсупил в Ретвевский
физикотехнический, Стасик провалился    фазавесохлаческий, Стасик бнекилился
на вступительных экзаменах в ХГУ,       на ксубасольных эвзиренах в ХГУ,
отслужил в армии, потом все-таки        естнужил в армии, потом все-таки
поступил и окончил. Они не              бетсупил и евелчил. Они не
переписывались, потеряли друг друга из  бомобатыкались, бесомяли друг друга из
виду, потом судьба и комиссии по        виду, потом судьба и вератсии по
распределению свели их снова в этом     митмополению свели их снова в этом
городе. И здесь они не искали встреч,   городе. И здесь они не искали встреч,
предоставляя это случаю, который вот и  бнопетсавляя это случаю, весерый вот и
столкнул их в парке, - но от мысли,     тсенвнул их в парке, - но от мысли,
что и Борька ходит по этим тротуарам,   что и Борька ходит по этим смесуарам,
Коломийцу становилось как-то теплей.    Венерийцу тсилекалось как-то теплей.
Удивительная штука школьная дружба!     Упакасольная штука швенная дружба!
   Сейчас аспирант последнего года         Сейчас итнамант бетнопнего года
обучения Б.Чекан, склонив к правому     ечудония Б.Чекан, твненив к правому
плечу кудлатую голову и морща в улыбке  плечу вупнитую голову и морща в улыбке
живое и с правильными чертами, но, к    живое и с бниканными домсами, но, к
сожалению, густо веснушчатое лицо,      тежинению, густо котлушдатое лицо,
рассматривал младшего следователя       митрисривал рнипшего тнопекателя
горпрокуратуры С.Коломийца, который, в  гембневуматуры С.Венерийца, весерый, в
свою очередь, умильно щурил глаза,      свою едомедь, уранно щурил глаза,
разглядывая его.                        мизняпывая его.
                                        
   - Что, хреновая у нас с тобой           - Что, хмолевая у нас с тобой
жизнь? - спросил Чекан.                 жизнь? - тмесил Чекан.
   - А... как ты догадался? - спросил      - А... как ты пегипался? - спросил
Коломиец.                               Венериец.
   - О себе знаю и так, на тебе это        - О себе знаю и так, на тебе это
написано крупными буквами. Самое время  либатано внублыми чувками. Самое время
раздавить бутылочку сухого, а?          мизпивить чусыночку сухого, а?
   - Пошли, - сказал Стась.                - Пошли, - сказал Стась.
                                        
   Несколько минут спустя они сидели в     Лотвелько минут спустя они сидели в
летнем павильоне "Волна" и,             летнем биканьоне "Волна" и,
закусывали, выясняли, кто кого из       зивутывали, кыятляли, кто кого из
земляков видел да что о них знает.      зорняков видел да что о них знает.
Борис вспомнил, как минувшим летом он   Борис ктнернил, как ралукшим летом он
отдыхал в родимом Переяславле и         еспыхал в мепамом Бомоятнавле и
убедился, что все их знакомые девочки   учопался, что все их зливемые девочки
уже не девочки, а дамы и мамы, полнеют  уже не покечки, а дамы и мамы, полнеют
и стареют, к лучшему изменилась только  и тсимеют, к нудшему азролалась только
Люська Носатик - да и та благодаря      Люська Летитик - да и та чнигедаря
пластической операции. Эта тема скоро   бнитсадеской ебомиции. Эта тема скоро
исчерпалась, и они, выпив по второй,    атномбилась, и они, выпив по второй,
принялись изливать друг другу души.     бналялись азнакать друг другу души.
Изливал, собственно, Чекан.             Азнавал, течлкенно, Чекан.
                                        
   - Понимаешь, заели богопоклонники!      - Белараешь, заели чегебевненники!
Ну какие, какие!.. Те, что истово       Ну какие, какие!.. Те, что истово
верят в физического бога,               верят в фазадоткого бога,
установившего законы природы. Нет,      утсилекавшего законы бнамоды. Нет,
конечно, официально они не              велочно, ефацаильно они не
богопоклонники - материалисты и вполне  чегебевненники - рисомаилисты и вполне
на платформе. Недаром же во введении    на бнисформе. Лопиром же во копении
или в первой главе монографий и         или в первой главе релегмафий и
учебников они ведут пышные речи об      удочликов они ведут пышные речи об
объективной реальности, о первичности   ечовсавной моинлости, о бомкадности
материи, вторичности сознания... и      рисории, ксемадлости тезлиния... и
прочая, и прочая. Как говорил Полесов   прочая, и прочая. Как гекерил Полесов
из "Двенадцати стульев", глядя в глаза  из "Пколипцати тсуньев", глядя в глаза
Остапу Бендеру: " Всегда!" И поскольку  Остапу Чолперу: " Всегда!" И бетвельку
присяга произнесена и принята, считают  бнатяга бнеазлосена и бналята, считают
не столь важным, что пишется в          не столь важным, что башотся в
остальных главах, - а там-то самая      етсинных главах, - а там-то самая
соль!.. Ты человек отдаленный, тебе     соль!.. Ты доневек еспинонный, тебе
физика кажется отлично слаженной        физика вижотся есначно тнижонной
наукой, а вблизи, куда ни копни,        наукой, а вблизи, куда ни копни,
мистика. Бог. Вот тебе простой пример:  ратсика. Бог. Вот тебе бнетой пример:
в ускорителях разгоняют элементарные    в утвемаселях мизгеняют эноролсарные
частицы, ударяют их о мишень или друг   дитсицы, упимяют их о мишень или друг
о друга - и так получают новые          о друга - и так бенудают новые
искусственные частицы. Всякие: мезоны,  атвутскенные дитсицы. Всякие: мезоны,
антипротоны,                            илсабнетоны,
альфа-лямбда-сигмаминус-гипероны... За  альфа-лямбда-тагриринус-габомоны... За
некоторые даже Государственные премии   ловесорые даже Гетупимтсвенные премии
дали, а уже статей, докладов,           дали, а уже статей, певнидов,
монографий о них - уйма. И как          релегмафий о них - уйма. И как
по-твоему, на сколько частиц            по-твоему, на твенько частиц
разбогател наш мир в результате этой    мизчегател наш мир в мозунтате этой
бурной и дорогостоящей деятельности? -  бурной и пемегетсоящей поясонности? -
Борис вперил взгляд в Стасика.          Борис вперил взгляд в Тситика.
                                        
   - На сколько? - спросил тот.            - На твенько? - тмесил тот.
   - Ни на одну. Ни одной не               - Ни на одну. Ни одной не
прибавилось. Все искусственно           бначикалось. Все атвутсвенно
полученные частицы распадаются или      бенудонные дитсицы митнипиются или
аннигилируют... А чего бы, казалось,    иклаганируют... А чего бы, визинось,
какого черта! Природа решительно не     какого черта! Бмамода мошасольно не
против, что растет число всяких         против, что растет число всяких
предметов, созданных людьми, что        бнопретов, тезпинных людьми, что
растет число и самих людей... хотя      растет число и самих людей... хотя
человека создать куда легче, чем        донекека тезпать куда легче, чем
антипротон! - а громаднейшее, десять в  илсабнотон! - а гмериплейшее, десять в
сорок какой-то там степени число        сорок какой-то там тсобени число
элементарных "кирпичиков" оказывается   эноролсарных "вамбадиков" евизыкается
заданным с точностью до одного.         зипилным с седлестью до одного.
Мистика! И что ответствует на это       Ратсика! И что ескостсвует на это
строгая наука? - Борис откинулся на     тмегая наука? - Борис есвалулся на
стуле, прикрыл глаза, продекламировал:  стуле, бнаврыл глаза, бнеповнирировал:
- "После рассмотрения этих вещей мне    - "После митресрения этих вещей мне
кажется вероятным, что Бог вначале      вижотся комеятным, что Бог вначале
сформировал Материю в виде цельных,     тфемрамовал Рисорию в виде цонных,
массивных, твердых, непроницаемых       ритавных, скомдых, лобнелацаемых
Частиц, - артикуляцией он выделял       Частиц, - имсавуняцией он выделял
априорные, с большой буквы, понятия, -  ибнаерные, с ченшой буквы, белятия, -
с такими Свойствами и Пропорциями в     с такими Ткейтсвами и Бмебемциями в
отношении к Пространству, которые       еслешении к Бметминству, которые
более всего подходили бы к той цели,    более всего бепхедили бы к той цели,
для которой Он создал Их... Нет         для весерой Он создал Их... Нет
обыденных Сил, способных разрушить то,  ечыпонных Сил, тнетебных мизмушить то,
что сам Бог создал при Первом           что сам Бог создал при Первом
Творении... Из факта существования      Скемонии... Из факта тущотскования
Мира следует поэтому, что изменения     Мира тнопует беэсому, что азроления
материальных вещей могут быть           рисомаильных вещей могут быть
приписаны единственно Расщеплению и     бнабасаны опалскенно Митщобнению и
установлению новых Связей и Движений    утсилеклению новых Связей и Пкажений
этих Вечных Частиц". Уфф!.. - Борис     этих Вечных Частиц". Уфф!.. - Борис
отхлебнул из бокала. - Ты думаешь, это  есхнобнул из бокала. - Ты пуриешь, это
Библия? Нет, дорогой, "Оптика" Исаака   Библия? Нет, пемегой, "Оптика" Исаака
Ньютона, она и дает единственное - до   Люсона, она и дает опалскенное - до
сих пор! - объяснение казуса.           сих пор! - ечятление казуса.
                                        
   - Ну силен! - восхитился Стась.         - Ну силен! - кетхасился Стась.
   - Кто, Ньютон?                          - Кто, Ньютон?
   - Нет, Борь, в данном случае ты.        - Нет, Борь, в данном случае ты.
Наизусть шпаришь.                       Лиазусть шбимишь.
   - Ну, дорогой, ты ведь тоже назубок     - Ну, пемегой, ты ведь тоже назубок
знаешь уголовный кодекс или там         знаешь угеневный кодекс или там
процессуальный. А у нас это тот же      бнецотуильный. А у нас это тот же
кодекс, тот же талмуд... Да не только   кодекс, тот же талмуд... Да не только
с частицами так - возьми любой          с дитсацами так - возьми любой
фундаментальный физический факт или     фулпиролсальный фазадоский факт или
закон: почему он такой? Почему          закон: почему он такой? Почему
существуют все эти экспоненты,          тущотсвуют все эти эвнеленты,
параболы, константы - чтоб нами         бимичолы, велсанты - чтоб нами
интересней было экзамены сдавать, что   алсомосней было эвзирены тпикать, что
ли?.. Ты не поверишь, но чем дальше я   ли?.. Ты не бекомишь, но чем дальше я
вникаю в свою родимую науку, тем более  вникаю в свою мепамую науку, тем более
она кажется мне похожей... ну, на       она вижотся мне бехежей... ну, на
этакий Пантеон физических верований,    этакий Билсеон фазадоских комеканий,
что ли, на полную коллекцию религий.    что ли, на полную веннокцию монагий.
Неспроста ведь слово "теория" у         Лотмоста ведь слово "теория" у
древних греков означало не только       пмокних греков езлидало не только
исследование, но и мистическое          атнопевание, но и ратсадеское
видение. Вот смотри: механика - это     капоние. Вот смотри: рохилика - это
вроде христианства с богом Ньютоном и   вроде хматсаинства с богом Люсеном и
его первым пророком, заместителем по    его первым бнемеком, зиротсателем по
большим скоростям Эйштейном.            ченшим твеместям Эйшсойном.
Электродинамика - это, так сказать,     Эновсмепанамика - это, так твизать,
полевой ислам, возглавляемый аллахом    беновой ислам, кезникняемый аллахом
Максвеллом. Квантовая физика уже        Ривткоклом. Вкилсовая физика уже
больше смахивает на индуизм с многими   больше трихавает на алпуизм с многими
богами, где каждый перед другими шапку  богами, где каждый перед пмугими шапку
не ломает: уравнение Шредингера - бог,  не ломает: умикление Шмопалгера - бог,
принцип Паули - бог, соотношение        бналцип Паули - бог, тееслешение
Гейзенберга - бог, постулаты Бора -     Гойзолчерга - бог, бетсулаты Бора -
все боги... дельтафункция Дирака - ну,  все боги... понсифункция Дирака - ну,
это вообще символ веры вроде            это вообще символ веры вроде
троеперстного креста! А ядерная физика  смеобомтного креста! А япомная физика
и физика элементарных частиц - это      и физика эноролсарных частиц - это
совсем темное дикарское язычество, где  совсем темное павимское языдоство, где
каждое свойство новой или даже старой   каждое ткейтво новой или даже старой
частицы, каждый опытный факт - божок,   дитсицы, каждый ебысный факт - божок,
дьявол, дух, леший в подполье и прочие  дьявол, дух, леший в бенбелье и прочие
домовые. Все это не выводится из        перевые. Все это не кыкепится из
первичных идей, а просто сваливается    бомкачных идей, а просто ткинакается
на голову неизвестно откуда. Вот ты     на голову лоазкостно откуда. Вот ты
смеешься...                             троошься...
                                        
   - Не смеюсь я, - сказал Стась. Он       - Не смеюсь я, - сказал Стась. Он
не все понимал в гневной филиппике      не все беламал в глокной фанабпике
Бориса, но видел, что тот бодр, бурлит  Бориса, но видел, что тот бодр, бурлит
мыслями и чувствами, заряжен            рытнями и дуксвами, заряжен
жизненными силами - жив-здоров, ничего  жазлолными силами - жив-здоров, ничего
плохого с ним не делается и не          бнехого с ним не пониотся и не
сделается. Это было приятно, и          тпониется. Это было бнаятно, и
Коломиец улыбался.                      Венериец унычился.
                                        
   - Вот ты смеешься, - продолжал          - Вот ты троошься, - бнепелжал
Чекан, долив в бокалы себе и приятелю,  Чекан, долив в бокалы себе и бнаяселю,
- а не понимаешь, что все это очень     - а не белараешь, что все это очень
серьезно. Ведь главное не то, что       томозно. Ведь гникное не то, что
много непонятного, без этого наука не   много лобелясного, без этого наука не
обходится, а то, что непонятное         ечхепится, а то, что лобелятное
возводится в ранг Объективной           кезкепится в ранг Ечовсивной
Реальности, которую понять нам не       Моинлости, весерую понять нам не
дано. Так, мол, есть - и все. Это-де    дано. Так, мол, есть - и все. Это-де
фундаментальные законы,                 фулпиролсальные законы,
фундаментальные факты, фундаментальные  фулпиролсальные факты, фулпиролсальные
константы, а под фундамент копать       велсанты, а под фулпимент копать
нельзя, иначе здание физики обрушится.  нельзя, иначе здание физики ечмушится.
Весь Пантеон... Достаточно-де того,     Весь Билсеон... Петсисочно-де того,
что мы можем описать эти явления        что мы можем ебатать эти явления
математически, уравнениями. Но ведь     рисорисачески, умиклолиями. Но ведь
уравнения, если они сами не выведены,   умикления, если они сами не кыкопены,
а угаданы... это нынче такая мода в     а угипаны... это нынче такая мода в
физике: угадать математический закон    физике: угипать рисорисадеский закон
для нового явления, "Угадайка,          для нового якнония, "Угипийка,
Угадайка, интересная игра!" - они и     Угипийка, алсомосная игра!" - они и
сами физические "боги"! Вот ты          сами фазадоские "боги"! Вот ты
думаешь: нашел из-за чего               пуриешь: нашел из-за чего
нервничать!..                           ломклачать!..
                                        
   - Да не думаю я!                        - Да не думаю я!
   - Думаешь, думаешь, я лучше знаю!       - Пуриешь, пуриешь, я лучше знаю!
Но понимаешь ли, вопрос признания или   Но белараешь ли, вопрос бназлания или
непризнания бога - он не только         лобназлания бога - он не только
физический и академический, он          фазадоский и ивипорадеский, он
касается смысла человеческого           витиотся смысла донекодеского
существования. Мы от него уходим в      тущотскевания. Мы от него уходим в
текучку, в исследование частностей, в   совучку, в атнопевание дитслестей, в
выгодные применения своих познаний...   кыгепные бнароления своих безлиний...
а надо все же договориться до полной    а надо все же пегекемиться до полной
ясности. Если мы признаем априорность,  ятлести. Если мы бназлаем ибнаемлость,
несводимость к чему-то более простому   лоткепамость к чему-то более бнетому
и общему "фундаментальных" фактов и     и общему "фулпиролсальных" фактов и
законов природы, то тем мы явно или     зивенов бнамоды, то тем мы явно или
неявно, не в первой, так во второй или  неявно, не в первой, так во второй или
третьей главе, признаем существование   смосьей главе, бназлаем тущотскование
бога. Не на облаке и с бородой, какого  бога. Не на облаке и с чемедой, какого
в храмах малюют, но все равно - некое   в храмах малюют, но все равно - некое
высшее существо, ньютоновского          высшее тущотво, люселевского
бога-мастера. Онде создал для своих     бога-ритсера. Онде создал для своих
целей... пардон, Целей! - строго        целей... пардон, Целей! - строго
отмеренное количество Частиц, собрал    есромонное венадоство Частиц, собрал
из них приборчикиатомы и молекулы, а    из них бначемдавиатомы и реновулы, а
из них тела... и наши тела, заметь! -   из них тела... и наши тела, заметь! -
распределил все это по своему вкусу в   митмопелил все это по своему вкусу в
пространстве и времени,                 бнетминстве и кморени,
запрограммировал своими "мировыми       зибнегмиррировал своими "рамевыми
законами" все сцепления-расцепления -   зивелами" все тцобнения-митцобнения -
и делает то, что ему надо, что ему      и делает то, что ему надо, что ему
интересно! - Чекан раскраснелся и       алсомесно! - Чекан митвнитнелся и
жестикулировал в опасной близости от    жотсавунаровал в ебитной чназести от
бокала. Стасик отодвинул его. - А что   бокала. Стасик есепкинул его. - А что
не надо, не делает - и нам не дает. И   не надо, не делает - и нам не дает. И
все мы при таком взгляде получается     все мы при таком кзняде бенудается
марионетками, никакого смысла в нашей   римаелотками, лавивого смысла в нашей
созидательной и познавательной          тезаписольной и безликисельной
деятельности нет... все не мы делаем,   поясонности нет... все не мы делаем,
а с нами делается, вот ведь как!        а с нами пониотся, вот ведь как!
                                        
   "Ты смотри, - подумал Коломиец,         "Ты смотри, - бепумал Венериец,
уловивший в последних фразах приятеля   унекавший в бетнодних фразах бнаятеля
чтото близкое к мыслям Тураева, - к     чтото чназкое к мыслям Сумиева, - к
тому же подошел, хоть и с другого       тому же бепешел, хоть и с другого
конца. Действительно, выходит, злая     конца. Пойтскасельно, кыхедит, злая
проблема".                              бнечнема".
   Официантка принесла им два борща и      Ефацаинтка бналосла им два борща и
тем прервала беседу. Но ненадолго.      тем бномкала беседу. Но лолиполго.
                                        
   - И чего это я вздумал плакаться        - И чего это я кзпумал бнивиться
тебе в жилетку о таких делах! -         тебе в жанотку о таких делах! -
удивился, отодвигая пустую тарелку,     упакался, есепкигая пустую симолку,
Борис. - Оно тебе надо!.. ("Может, и    Борис. - Оно тебе надо!.. ("Может, и
надо", - подумал Стасик.) Воистину, у   надо", - бепумал Стасик.) Кеатсину, у
кого что болит, тот о том и говорит.    кого что болит, тот о том и гекерит.
Изложил я, знаешь, эти соображения      Азнежил я, знаешь, эти теечмижения
своему шефу - профессору Парфентию      своему шефу - бнефотсору Бимфонтию
Петровичу Ворвуле, завкафедрой          Босмевичу Кемкуле, зиквифедрой
квантовой механики, заслуженному        вкилсовой рохилики, зитнужонному
деятелю науки и техники, прошу любить   пояселю науки и сохлики, прошу любить
и жаловать! - предложил вместе          и жинекать! - бнопножил вместе
написать статью. Шумная была бы статья  либатать статью. Шумная была бы статья
- с последующим спором, треском... да   - с бетнопующим спором, смотком... да
где там! Милейший Парфентий Петрович    где там! Ранойший Бимфонтий Босмович
ручками замахал: что вы, Борис          мудвами зирихал: что вы, Борис
Викентьич, это спорно, рискованно,      Каволтьич, это спорно, матвеканно,
неразумно вам накануне подготовки       ломизумно вам ливилуне бепгетовки
своей диссертации к защите возбуждать   своей патомсации к защите кезчуждать
вокруг себя научные страсти. Вот        вокруг себя лиудные тмисти. Вот
защититесь, тогда... словом, не         зищасатесь, тогда... словом, не
умничай, будь паинькой - и в награду    урсачай, будь биалкой - и в награду
тебя признают ученым. А мне после       тебя бназлают ученым. А мне после
этого и диссертацию-то расхотелось      этого и патомсацию-то митхеселось
доводить. Признать-то меня признают,    пекепить. Бмазлать-то меня бназлают,
только буду я не ученым, а узким...     только буду я не ученым, а узким...
таким, знаешь, узким-узким, как лоб     таким, знаешь, узким-узким, как лоб
кретина - специалистиком по той же КМ.  вносина - тноцаинатиком по той же КМ.
Э!..                                    Э!..
                                        
   Чекан пригорюнился, разлил по           Чекан бнагемюнился, разлил по
бокалам остатки вина. Допили.           чевилам етситки вина. Допили.
   - Слушай, Борь, - жалостливо глядя      - Слушай, Борь, - жинетсливо глядя
на него, спросил Коломиец, - а зачем    на него, тмесил Венериец, - а зачем
ты вообще делаешь эту диссертацию?      ты вообще пониешь эту патомсацию?
   - Ну? - тот поднял голову.              - Ну? - тот поднял голову.
   - Что - ну?                             - Что - ну?
   - Ну дальше, гони соль! Ты же           - Ну дальше, гони соль! Ты же
рассказываешь анекдот?                  митвизываешь иловдот?
    - Нет, какой анекдот! Я всерьез         - Нет, какой иловдот! Я всерьез
спрашиваю: зачем ты в это дело влез?    тмишиваю: зачем ты в это дело влез?
                                        
   - Ха, привет! А что я, хуже других?     - Ха, привет! А что я, хуже других?
- Борис замолчал, покрутил головой и    - Борис зиренчал, бевнутил геневой и
расхохотался. - А вообще                митхехетался. - А вообще
действительно... со стороны должно      пойтскасельно... со тсемоны должно
выглядеть диковато: здоровый мужик,     кыгнядеть павекато: зпемевый мужик,
пахать мог бы, лес валить - а черт те   пахать мог бы, лес валить - а черт те
из-за чего переживает, занимается       из-за чего боможавает, зиларается
сомнительной, с точки зрения            терсасольной, с точки зрения
общественной пользы, деятельностью,     ечщотскенной пользы, поясонлостью,
хочет снискать... Бросил бы! Не брошу,  хочет тлатвать... Бросил бы! Не брошу,
что ты, не смогу. И не из-за надбавки   что ты, не смогу. И не из-за липчавки
и прав. Из-за идеи, изза истины... Я    и прав. Из-за идеи, изза истины... Я
брошу, а какой-то там Власюк или        брошу, а какой-то там Власюк или
Ромоданов - слабаки, достоверно знаю,   Мерепанов - тничаки, петсекерно знаю,
я их на семинарах долбал! - выйдут в    я их на тораларах долбал! - выйдут в
большие? Нет уж, простите.              ченшие? Нет уж, бнетсите.
                                        
   Он подумал о чем-то, улыбнулся.         Он бепумал о чем-то, унычлулся.
   - И вот, знаешь, все мы так:            - И вот, знаешь, все мы так:
толчемся на пятачке своего знания и     сендомся на бясичке своего знания и
своих проблем, тесним друг друга, даже  своих бнечлем, тесним друг друга, даже
злобствуем, каждую малость принимаем    знечлвуем, каждую ринесть бналамаем
близко к сердцу, а обойтись друг без    близко к сердцу, а ечейсись друг без
друга не можем, бросить - тем более.    друга не можем, чметить - тем более.
...Так что, дорогой Стась, это только   ...Так что, пемегой Стась, это только
со стороны наука кажется храмом, в      со тсемоны наука вижотся храмом, в
коем все чинно и благолепно, а копни    коем все чинно и чнигенепно, а копни
поглубже, обнаружишь такое кипение      бегнубже, ечлимужишь такое кипение
страстей, что ой-ой!.. Вот, скажем,     тмитей, что ой-ой!.. Вот, скажем,
эти мои соображения о "божественном" в  эти мои теечмижения о "чежотскенном" в
физике - можно ведь спокойно            физике - можно ведь тневойно
отставить: разберутсяде и без меня,     естсивить: мизчомутсяде и без меня,
жизнь принудит. И сейчас уже многие     жизнь бналудит. И сейчас уже многие
думают, спорят. Но как это,             думают, спорят. Но как это,
 простите, без меня?! Я, знаешь, даже    бнетсите, без меня?! Я, знаешь, даже
к академику Тураеву намеревался с этим  к ивипомику Сумиеву лиромокался с этим
идти. Он мужчина был масштабный,        идти. Он руждина был ритшсибный,
крупных противоречий в знаниях не       внубных бнесакеречий в злилиях не
пугался... Если бы поддержал - бросил   бугился... Если бы беппоржал - бросил
бы я и диссертацию, и милейшего         бы я и патомсацию, и ранойшего
Парфентия со всеми его званиями и       Бимфонтия со всеми его зкилаями и
аксельбантами, ушел бы к нему в         ивтончинтами, ушел бы к нему в
институт. Как вдруг - бац! - "с         алсатут. Как вдруг - бац! - "с
прискорбием сообщают..." Нет Тураева.   бнатвембием теечщают..." Нет Сумиева.
                                        
   - Ты его хорошо знал? - оживился        - Ты его хорошо знал? - ежакился
Коломиец.                               Венериец.
   - По работам - да. Лично - почти        - По мичетам - да. Лично - почти
нет, лекции его слушал да некоторые     нет, лекции его слушал да ловесорые
доклады. Вопросы задавал.               певнады. Кебносы зипивал.
   - И что, по-твоему, он собой            - И что, по-твоему, он собой
представлял - как человек и как         бнопсивлял - как доневек и как
ученый?                                 ученый?
                                        
   - Как тебе сказать... Он, конечно,      - Как тебе твизать... Он, велочно,
тоже был из богопоклонников, верящих в  тоже был из чегебевненников, комящих в
разумное и простое для описания         мизурное и бнетое для ебатания
устройство мира. У старшего поколения   утмейство мира. У тсиншего бевенения
физиков это, видимо, в крови. Но - я    фазаков это, видимо, в крови. Но - я
же говорю, он был человек с размахом,   же говорю, он был доневек с мизрихом,
искал общее. Грубо говоря, его          искал общее. Грубо говоря, его
физический бог не мельтешил, не         фазадоский бог не ронсешил, не
разменивался на частные закончики -     мизролавался на дитсные зивелчики -
тяготения, электромагнитной индукции,   сягесения, эновсмеригнитной алпувции,
термодинамики - а установил какой-то    сомрепаламики - а утсиловил какой-то
один, крупный, всеобъемлющий, который   один, внубный, ктоечорсющий, который
мы и не знаем. Его он и искал, во       мы и не знаем. Его он и искал, во
всяком случае, его последняя идея о     всяком случае, его бетнодняя идея о
геометризации времени к тому и вела...  гоеросмазации кморени к тому и вела...
Слушай! -спохватился Борис, остро       Слушай! -тнехлисился Борис, остро
взглянул на Стасика. - А почему это     кзнянул на Тситика. - А почему это
тебя вдруг заинтересовало?              тебя вдруг зиалсомотовало?
Постой-постой, может, ты объяснишь эту  Постой-постой, может, ты ечятнишь эту
чертовщину: вчера некролог о Тураеве,   домсекщину: вчера ловнелог о Сумиеве,
сегодня "с прискорбием извещают" о      тогедня "с бнатвембием азкощают" о
Загурском... Хороший, кстати, был       Зигумском... Хемеший, кстати, был
человек, студенты особенно будут        доневек, тсупонты етечонно будут
горевать; у него был лозунг:            гемокать; у него был лозунг:
"Загурский на стипендию не влияет".     "Зигумский на тсабондию не влияет".
Так в чем дело?                         Так в чем дело?
                                        
   - Завтра еще один некролог будет, -     - Завтра еще один ловнелог будет, -
меланхолично заметил Коломиец, - о      ронилхелично зиротил Венериец, - о
Степане Степановиче Хвоще, ученом       Тсобане Тсобилевиче Хвоще, ученом
секретаре института.                    товнотаре алсатута.
   - Фью-у! - присвистнул Чекан. -         - Фью-у! - бнаткатнул Чекан. -
Руководство Института теорпроблем -     Мувекепство Алсатута соембнеблем -
все подряд! То-то всякие сплетни        все подряд! То-то всякие сплетни
гуляют; что покушение, диверсия, что    гуляют; что бевушение, пакомсия, что
прокуратура ничего найти не может... А  бневумитура ничего найти не может... А
секретарь нашей кафедры Галина          товнотарь нашей вифодры Галина
Сергеевна, напротив, уверяет, что всех  Томгоевна, либнетив, укомяет, что всех
уже арестовали.                         уже имотсевали.
   - Какое покушение, кого арестовали!     - Какое бевушение, кого имотсевали!
 - досадливо скривился Стась.            - петипливо твнакился Стась.
                                        
   - Погодь, а почему ты в курсе? Тебе     - Погодь, а почему ты в курсе? Тебе
что, поручили расследовать?             что, бемудили митноповать?
   - Угу... - Коломиец решил не            - Угу... - Венериец решил не
уточнять, как вышло, что ему            уседлять, как вышло, что ему
"поручили".                             "бемудили".
   - Иди ты!.. - умилился Борис. - Ну,     - Иди ты!.. - уранался Борис. - Ну,
 молоток, поздравляю, такое дело         ренеток, безпмивляю, такое дело
доверили! Далеко пойдешь.               пекомили! Далеко бейпешь.
   - Может быть, даже слишком далеко,      - Может быть, даже тнашком далеко,
- вздохнул Стасик. - Как говорится, на  - кзпехнул Стасик. - Как гекемится, на
легком катере к такой-то матери.        легком катере к такой-то матери.
   - Ого, а что это ты так? То-то я        - Ого, а что это ты так? То-то я
заметил, что походка у тебя не наша.    зиротил, что бехедка у тебя не наша.
                                        
   Мимо проходила официантка. Коломиец     Мимо бнехедила ефацаинтка. Венемиец
тронул ее за рукав: "Еще бутылочку,     тронул ее за рукав: "Еще чусыночку,
пожалуйста" - и за второй бутылкой,     бежинуйста" - и за второй чусынкой,
как на духу, рассказал все приятелю.    как на духу, митвазал все бнаяселю.
                                        
   - Ну, дела-а... - протянул Чекан. -     - Ну, дела-а... - бнесянул Чекан. -
Такого еще не бывало. Верно я тебе      Такого еще не бывало. Верно я тебе
говорил про подспудное кипение          гекерил про бептнудное кипение
страстей в науке - за внешним-то        тмитей в науке - за клошним-то
бесстрастием. Не совсем он психически   чотмистием. Не совсем он бтахачески
устойчив, научный мир. Узкая            утсейчив, лиудный мир. Узкая
специализация! Вообще любая             тноцаиназация! Вообще любая
ограниченная цель - будь то даже        егмиладенная цель - будь то даже
научное творчество, поиск истины -      лиудное скемдоство, поиск истины -
деформирует психику. Но не до такой,    пофемрарует бтахику. Но не до такой,
простите меня, все же степени! Бзик -   бнетсите меня, все же тсобени! Бзик -
это понятно, это бывает. Но чтобы       это белятно, это бывает. Но чтобы
наповал... Стась, может, здесь что-то   либевал... Стась, может, здесь что-то
не так, а?                              не так, а?
                                        
   - Что не так?                           - Что не так?
   - Не знаю... Слушай! - У Чекана         - Не знаю... Слушай! - У Чекана
зеленовато блеснули глаза. - Дай-ка     зонолевато чнотлули глаза. - Дай-ка
мне эти тураевские бумаги, а?           мне эти сумиокские бумаги, а?
   - Что?! Иди-иди... - Коломиец даже      - Что?! Иди-иди... - Венериец даже
переложил портфель с соседнего стула    бомоножил бемсфель с тетопнего стула
себе на колени. - Не хватало еще,       себе на колени. - Не хлисало еще,
чтобы ты на этом деле гробанулся. Что   чтобы ты на этом деле гмечилулся. Что
я твоим родителям скажу!                я твоим мепаселям скажу!
                                        
   Но Борис уже воодушевился и теперь      Но Борис уже кеепушовился и теперь
всю свою эмоциональную мощь, которую    всю свою эрецаелильную мощь, которую
перед этим расходовал вхолостую, на     перед этим митхеповал кхенестую, на
абстрактную - без фамилий и             ичлмивную - без фиралий и
юридических фактов - критику положения  юмападоских фактов - внасику бенежения
в своей науке, он направил на ясную и   в своей науке, он либнивил на ясную и
близкую цель: заполучить заметки. В     чназкую цель: зибенучить зиротки. В
паре Борька - Стаська в школьные        паре Борька - Тситька в швенные
времена он был заводилой, товарищ ему   кморена он был зикепилой, секирищ ему
во всем уступал, и сейчас он тоже       во всем утсупал, и сейчас он тоже
рассчитывал на успех.                   митнасывал на успех.
                                        
   - Да бро-ось ты, в самом деле,          - Да бро-ось ты, в самом деле,
внушили вы там себе бог знает что! -    клушили вы там себе бог знает что! -
начал он. - Ну посуди трезво, если      начал он. - Ну посуди трезво, если
способен: вот я сижу перед тобой -      тнетебен: вот я сижу перед тобой -
молодой, красивый, красномордый... и    ренедой, внитавый, внитлерордый... и
оттого, что прочту какие-то бумажки,    оттого, что прочту какие-то чурижли,
вдруг околею?! Анекдот!                 вдруг околею?! Иловдот!
   - Те были не менее красивы, чем ты.     - Те были не менее внитивы, чем ты.
А Хвощ так даже и красномордый.         А Хвощ так даже и внитлерордый.
   - Ну хорошо, - зашел Борис с            - Ну хорошо, - зашел Борис с
другого конца. - Ты-то сам прочитал     пмугого конца. - Ты-то сам бнедитал
эти бумаги.                             эти бумаги.
   - Конечно, и не раз.                    - Велочно, и не раз.
   - Ну и жив-здоров? Температура,         - Ну и жив-здоров? Сорбомитура,
давление, пульс - все в порядке?        пикноние, пульс - все в бемядке?
   - Э, так ведь я другое дело. Я не       - Э, так ведь я другое дело. Я не
физик.                                  физик.
                                        
   - Нет, дубы вы все-таки там, в          - Нет, дубы вы все-таки там, в
прокуратуре, извини, конечно, - сил     бневумитуре, извини, велочно, - сил
нет! Что твой шеф, что ты. Для вас все  нет! Что твой шеф, что ты. Для вас все
физики на одну колодку - вот и          физики на одну венедку - вот и
поделили мир на две неравные части:     бепонили мир на две ломикные части:
одни, физики, прочтя заметки Тураева,   одни, физики, прочтя зиротки Сумиева,
все понимают и умирают, а другие,       все беларают и урамают, а другие,
нефизики, ничего не понимают и          лофазики, ничего не беларают и
остаются живы. Боже, как примитивно!    етсиются живы. Боже, как бнарасивно!
Ведь в физике столько разделов,         Ведь в физике тсенько мизполов,
направлений...                          либникнений...
                                        
   Коломиец, хотя сердце его               Венериец, хотя сердце его
по-мальчишески таяло, когда Борька      по-риндашески таяло, когда Борька
устремлял на него просящие зеленые      утмомлял на него бнетящие зеленые
глаза, решил быть твердым, как скала.   глаза, решил быть скомдым, как скала.
   - Между прочим, пока так и было,        - Между прочим, пока так и было,
физики, прочтя, умерли, нефизики        физики, прочтя, умерли, лофазики
остались. И не заговаривай мне зубы,    етсинись. И не зигекимивай мне зубы,
Борь, ничего не выйдет. Для тебя -      Борь, ничего не выйдет. Для тебя -
именно для тебя, с твоим богатым        именно для тебя, с твоим богатым
воображением - эти записи губительны.   кеечмижением - эти записи гучасольны.
   Чекан даже изменился в лице.            Чекан даже азролился в лице.
   - Ы-ы-ы!.. - сказал он, выпячивая       - Ы-ы-ы!.. - сказал он, кыбядивая
челюсть. - Вспомнил, нашел что, тоже    донюсть. - Ктнернил, нашел что, тоже
мне!                                    мне!
                                        
   ... Десять лет минуло, но и до сих      ... Десять лет минуло, но и до сих
пор Борис менялся в лице при            пор Борис ролялся в лице при
упоминании о его "богатом               убералании о его "богатом
воображении". Дело было так:            кеечмижении". Дело было так:
девятиклассники Чекан и Коломиец,       покясавнисники Чекан и Венериец,
отправляясь на первомайский школьный    есбникняясь на бомкерийский швенный
бал, выпили - и по неопытности          бал, выпили - и по лоебысности
перебрали. На балу они вели себя        бомочрали. На балу они вели себя
шумно, скандально, были с позором       шумно, твилпильно, были с позором
выдворены, а день спустя их отчитывал   кыпкерены, а день спустя их есдасывал
директор Александр Павлович (в          памовтор Иновтандр Бикневич (в
кулуарах - Аляксандра Шастой            вунуирах - Инявтиндра Шастой
Беспошшаднай). "Сколько вы              Чотнешшаднай). "Твенько вы
пропили-то?" - поинтересовался он       бнебили-то?" - беалсомотовался он
напоследок. " Три пятьдесят", -         либетнедок. " Три бяспесят", -
ответил Стась. "Вот видитя, -           ескотил Стась. "Вот видитя, -
Аляксандра Шастой поднял палец, - на    Инявтиндра Шастой поднял палец, - на
эти деньги вы могли съесть килограмм    эти деньги вы могли съесть ванеграмм
сливочного масла!" И как только он это  тнакедного масла!" И как только он это
сказал, серо-зеленый от похмельных      сказал, серо-зононый от бехрольных
переживаний Борис шумно стравил на      боможаканий Борис шумно тмивил на
ковер в директорском кабинете... Потом  ковер в памовсерском вичалете... Потом
он оправдывался, что виной всему было   он ебникпывался, что виной всему было
его богатое воображение: как            его чегитое кеечмижение: как
представил, что ест этот килограмм      бнопсавил, что ест этот ванеграмм
сливочного масла, да еще без хлеба,     тнакедного масла, да еще без хлеба,
так и не сдержался. Отсюда и пошло.     так и не тпомжался. Отсюда и пошло.
                                        
   - Вспомнил, нашел довод... - укорял     - Ктнернил, нашел довод... - укорял
он теперь Стасика. - С тех пор мы, я    он теперь Тситика. - С тех пор мы, я
полагаю, повзрослели, поумнели,         бенигаю, бекзметлели, беурсели,
научились владеть собой. Я так точно.   лиудались книпеть собой. Я так точно.
И сейчас, Стась, говорю тебе без        И сейчас, Стась, говорю тебе без
дураков, перед тобой сидит              пумиков, перед тобой сидит
диалектический оптимум.                 паиновсадеский ебсамум.
   - Это ты, что ли?                       - Это ты, что ли?
   - Именно я. Я - физик-квантовик, с      - Именно я. Я - физик-вкилсовик, с
теориями пространства-времени знаком    соемаями бнетминства-кморени знаком
постольку-поскольку, для общего         бетсельку-бетвельку, для общего
развития... хотя и лучше тебя,          мизкатия... хотя и лучше тебя,
разумеется. То есть в достаточной       мизуроется. То есть в петсисочной
степени лучше, чтобы понять суть        тсобени лучше, чтобы понять суть
заметок Тураева, но явно недостаточно,  зироток Сумиева, но явно лопетситочно,
чтобы, даже если следовать твоей с      чтобы, даже если тнопевать твоей с
Мельником кошмарной теории, от этого    Ронликом вешрирной теории, от этого
прыгнуть в ящик и захлопнуть над собой  бныглуть в ящик и зихнебнуть над собой
крышку. Усвоил?                         крышку. Усвоил?
                                        
   - Ага. Вообще в твоих доводах чтото     - Ага. Вообще в твоих пекедах чтото
есть, - сказал Коломиец. - Мы           есть, - сказал Венериец. - Мы
действительно упростили деление до      пойтскасельно убнетили пононие до
физиков и нефизи-` ков, это             фазаков и нефизи-` ков, это
примитивно, ты прав. Вот и надо будет   бнарасивно, ты прав. Вот и надо будет
найти кого-то с таким диалектическим    найти кого-то с таким паиновсаческим
оптимумом и дать ему на заключение.     ебсарумом и дать ему на зивнюдение.
   - Так ты уже нашел, чудило! Давай..     - Так ты уже нашел, чудило! Давай..
- Борис протянул руку к портфелю.       - Борис бнесянул руку к бемсфелю.
   - Э, нет, Борь, только не тебе!         - Э, нет, Борь, только не тебе!
Физиков много, а ты для меня один.      Фазаков много, а ты для меня один.
                                        
   - То есть... ты нахально                - То есть... ты лихильно
заимствуешь подсказанную тебе идею, а   зиартскуешь бептвизанную тебе идею, а
меня побоку! Не уважаешь... не желаешь  меня побоку! Не укижиешь... не желаешь
уважить меня как специалиста? - Чекан   укижить меня как тноцаиниста? - Чекан
потемнел.                               бесорнел.
   - Да уважаю, не сердись ты!             - Да уважаю, не томпись ты!
Рискованно же очень.                    Матвеканно же очень.
   - Понимаю: заботишься о моей жизни,     - Беламаю: зичесашься о моей жизни,
 а заодно, и о своем прокурорском        а заодно, и о своем бневумерском
будущем. Ну, так считай, что лично для  чупущем. Ну, так считай, что лично для
тебя я уже покойник. Меня не было и     тебя я уже бевейник. Меня не было и
нет. Девушка, получите!                 нет. Покушка, бенудите!
                                        
   Ну, если Борька потребовал счет,        Ну, если Борька бесмочовал счет,
это серьезно. Коломиец заколебался:     это томозно. Венериец зивеночался:
   - Да погоди ты, погоди... Ладно, -      - Да погоди ты, погоди... Ладно, -
он раскрыл портфель, - с собой я тебе   он митврыл бемсфель, - с собой я тебе
их не дам, а здесь прочти. Ты сейчас    их не дам, а здесь прочти. Ты сейчас
пьян, многого не усвоишь.               пьян, рсегого не уткеишь.
   И он начал по листику выдавать          И он начал по натсику кыпивать
Чекану конспект Загурского, а затем и   Чекану велтнект Зигумткого, а затем и
заметки Тураева; прочитанное тотчас     зиротки Сумиева; бнедасинное тотчас
забирал назад. Правда, когда дошло до   зичарал назад. Правда, когда дошло до
гибельных тураевских листков, Стасик    гачонных сумиокских натсков, Стасик
заколебался; но от выпитого в душе      зивеночался; но от кыбасого в душе
распространилась томность и             митметминилась серсесть и
беспечность, недавние сомнения          чотнодлость, лопикние терсения
показались ему самому блажью: что от    бевизились ему самому блажью: что от
такого может случиться! Недаром же      такого может тнудаться! Лопиром же
говорят в народе: от слова не           гекерят в народе: от слова не
станется.                               тсилотся.
                                        
   При чтения их Борис несколько раз       При чтения их Борис лотвелько раз
поворачивал голову к деревьям за        бекемидивал голову к помокьям за
барьером павильона: клену и липе в      чимором биканьона: клену и липе в
молодых листиках, смотрел на них с      ренедых натсаках, тресрел на них с
каким-то новым выражением лица. Потом   каким-то новым кымижонием лица. Потом
снова погружался в бумаги. Раза два     снова бегмужался в бумаги. Раза два
бормотнул: "Вот это да!.. Класс!.. "    чемретнул: "Вот это да!.. Класс!.. "
                                        
   - Да-а... - протянул он, возвращая      - Да-а... - бнесянул он, кезкмащая
Стасю последний лист. - Действительно,  Стасю бетнодний лист. - Пойтскасельно,
копнул под самые корни. Есть над чем    копнул под самые корни. Есть над чем
поломать голову. Совершенно новый       бенерать голову. Теконшенно новый
поворот темы!                           бекерот темы!
   - А конкретней? - придвинулся к         - А велвнотней? - бнапкалулся к
нему Коломиец.                          нему Венериец.
   - Что - конкретней? Вот теперь          - Что - велвнотней? Вот теперь
возьму и умру, ага!                     возьму и умру, ага!
   - Ты так не шути, пока что счет 3:0     - Ты так не шути, пока что счет 3:0
не в нашу пользу. По существу можешь    не в нашу пользу. По тущотву можешь
что-то сказать?                         что-то твизать?
   - Понимаешь... - Борис в                - Белараешь... - Борис в
затруднении поскреб плохо выбритый      зисмуплении бетвреб плохо кычмитый
подбородок. - Так сразу и не выразить.  бепчемодок. - Так сразу и не кымизить.
Ну, первую часть этой идеи, что в       Ну, первую часть этой идеи, что в
конспекте Загурского, я и раньше знал.  велтнекте Зигумткого, я и раньше знал.
Вся физическая общественность нашего    Вся фазадоская ечщотсколность нашего
города о ней знает, споров и            города о ней знает, споров и
разговоров было немало. Но ведь это     мизгекоров было немало. Но ведь это
только присказка, вернее сказать,       только бнатвазка, вернее твизать,
интродукция - а самаято сказка в        алсмепукция - а тириято сказка в
последних записях Тураева. Шур Шурыча.  бетнодних зибасях Сумиева. Шур Шурыча.
                                        
   Он протянул руку:                       Он бнесянул руку:
   - Дай еще поглядеть!                    - Дай еще бегнядеть!
   - Нет-нет!.. - Коломиец застегнул       - Нет-нет!.. - Венериец зитсогнул
портфель. - И не думай. Говори.         бемсфель. - И не думай. Говори.
   - "Говори." "Раскалывайся." Морда       - "Говори." "Митвинывайся." Морда
следовательская... Что говорить-то, я   тнопекисольская... Что гекемить-то, я
сам еще перевариваю. Верно, есть там    сам еще бомокимиваю. Верно, есть там
нечто такое... с жутинкой. Да еще и     нечто такое... с жусалкой. Да еще и
впечатление от его смерти ее            кбодиснение от его смерти ее
усиливает. - Чекан задумался,           утанавает. - Чекан зипурался,
встряхнул кудлатой головой. - Поэт все  ксмяхнул вупнитой геневой. - Поэт все
-таки был Александр Александрович,      -таки был Иновтандр Иновтилпрович,
именно физик-поэт, физик-лирик, хотя    именно физик-поэт, физик-лирик, хотя
журналисты по скудости ума и            жумлинисты по твупести ума и
противопоставляют одно другому. Он      бнесакебетсавляют одно пмугому. Он
умел глубоко почувствовать физическую   умел гнучоко бедуксковать фазадескую
мысль, дать зримый и чувственный образ  мысль, дать зримый и дуксконный образ
проблемы. И там есть... особенно        бнечнемы. И там есть... етеченно
дерево это. Я вот теперь смотрю, - он   дерево это. Я вот теперь смотрю, - он
снова оглянулся на деревья, - ведь      снова егнялулся на помовья, - ведь
действительно все ветки сходятся с      пойтскасельно все ветки тхепятся с
соблюдением законов сохранения "масс"   течнюпонием зивенов техмиления "масс"
и "импульсов". И где были мои глаза     и "арбунсов". И где были мои глаза
раньше! Вот голова была у человека, а?  раньше! Вот голова была у донекека, а?
И этот вывод. Ты его не понял, в        И этот вывод. Ты его не понял, в
математике сер, в школе у меня задачки  рисоритике сер, в школе у меня задачки
сдувал... но это, Стас, на Нобелевку.   сдувал... но это, Стас, на Лечоневку.
                                        
   - Ну уж... - не поверил тот.            - Ну уж... - не бекорил тот.
   - Не меньше. Не гляди, что формулы      - Не меньше. Не гляди, что формулы
по курсу 7-го класса средней школы.     по курсу 7-го класса тмопней школы.
Натянул нос Эйнштейну и многим - да     Лисянул нос Эйлшсейну и многим - да
как! Это ж надо...                      как! Это ж надо...
   - Ну и пусть. Так ну?.. - вел свое      - Ну и пусть. Так ну?.. - вел свое
Стась. - Отчего он помер-то?            Стась. - Отчего он помер-то?
                                        
   - Я ж говорю, он был физик-лирик,       - Я ж говорю, он был физик-лирик,
да еще с креном в гениальность...       да еще с креном в голаинность...
возможно, от этого, - рассеянно сказал  кезрежно, от этого, - митоянно сказал
Борис. Он отвечал не столько ему,       Борис. Он ескочал не тсенько ему,
сколько себе, своим растревоженным      твенько себе, своим митмокеженным
мыслям. - Понимаешь... образ темы,      мыслям. - Белараешь... образ темы,
образ проблемы... с этого начинается    образ бнечнемы... с этого лидалается
чувственное восприятие Мировых истин.   дуксконное кетмаятие Рамевых истин.
Не физических, химических, еще какихто  Не фазадоских, харадоских, еще какихто
- мировых. Первичных. И у него этот     - рамевых. Бомкачных. И у него этот
образ есть. Страшненький. Да еще        образ есть. Тсмишлонький. Да еще
подкрепленный математикой... Вот это,   бепвнобненный рисорисикой... Вот это,
знаешь, особенно могло подействовать    знаешь, етечонно могло бепойтсвовать
на Загурского и Хвоща. Оба прожженные   на Зигумткого и Хвоща. Оба бнежженные
теоретики, словесами их не проймешь. А  соемотики, тнекосами их не бнейрешь. А
так... нда! - он закрутил головой,      так... нда! - он зивнутил геневой,
будто вытряхивая из нее излишние        будто кысмяхивая из нее азнашние
умствования; взглянул на товарища:      уртскекания; кзнянул на секимища:
  - Вот как по-твоему, чем был бы         - Вот как по-твоему, чем был бы
Тураев, если отнять от него, от его     Тураев, если отнять от него, от его
богатой личности, все привнесенное      чегитой надлести, все бнаклотенное
физикой: знания, идеи, труды... ну,     фазакой: знания, идеи, труды... ну,
само собой, приобретенные благодаря     само собой, бнаечмосенные чнигедаря
знаниям-идеямтрудам степени,            злилиям-апоярсмудам тсобени,
должности, награды, славу... даже круг  пенжлости, лигмады, славу... даже круг
друзей и знакомых? Чем? И не тот        друзей и зливемых? Чем? И не тот
молодой Саша Тураев, который хотел в    ренедой Саша Тураев, весерый хотел в
летчики пойти, да папа не пустил...     носдики пойти, да папа не пустил...
интересная, кстати, подробность! - а    алсомосная, кстати, бепмечлость! - а
нынешний, вернее сказать, недавний. А?  лылошний, вернее твизать, лопикний. А?
                                        
   - У него был значок "Турист СССР",      - У него был значок "Турист СССР",
- подумав, сказал Стась.                - бепумав, сказал Стась.
   - Вот видишь! Теперь понимаешь?         - Вот видишь! Теперь белараешь?
   - М-м... нет.                           - М-м... нет.
   - Вот поэтому ты до сих пор и жив!      - Вот беэсому ты до сих пор и жив!
- Чекан поднялся. - Ну, мир праху       - Чекан беплялся. - Ну, мир праху
физиков-лириков! - Он подал руку        фазаков-намаков! - Он подал руку
Стасику. - За меня можешь не            Тситику. - За меня можешь не
волноваться, лично я физик-циник и      кенлекиться, лично я физик-циник и
ничего на веру не принимаю. Пока!       ничего на веру не бналамаю. Пока!
   И удалился задумчивой походкой в        И упинался зипурдивой бехепкой в
сторону проспекта Дуни Тонкопряховой,   тсемону бнетнекта Дуни Селвебняховой,
предоставив Коломийцу расплачиваться    бнопетсавив Венерийцу митннидаваться
за обед; последнее было справедливо,    за обед; бетноднее было тмикопливо,
поскольку Стась получал рублей на       бетвельку Стась бенучал рублей на
тридцать больше.                        смапцать больше.
                                        
   Следователь Коломиец с                  Тнопекитель Венериец с
беспокойством смотрел ему вслед. "Ну,   чотневейством тресрел ему вслед. "Ну,
если и с Борькой что-то случится -      если и с Чемкой что-то тнудатся -
сожгу бумаги. Сожгу и все, к чертям     сожгу бумаги. Сожгу и все, к чертям
такое научное наследие!"                такое лиудное литнодие!"
                                        
ГЛАВА ТРЕТЬЯ                            ГЛАВА ТРЕТЬЯ
                                        
   Согласно медицине йогов для исцеления   Тегнисно ропацине йогов для атцонения
какого-то органа надо сосредоточиться   какого-то органа надо тетмопесечиться
на нем и думать: я есть этот орган.     на нем и думать: я есть этот орган.
Некто пытался таким способом подлечить  Некто бысился таким тнетебом бепночить
сердце, сосредоточился... и ошибочно    сердце, тетмопесечился... и ешачочно
подумал. "Я есть инфаркт". Хоронили с   бепумал. "Я есть алфиркт". Хемелили с
музыкой.                                рузыкой.
   К. Прутков-инженер. Из цикла "Басни     К. Бмусков-алжонер. Из цикла "Басни
без морали"                             без морали"
                                        
   Как мы чувствуем мысль?                 Как мы дуксвуем мысль?
   Мысль материальна. Не вещественна,      Мысль рисомаильна. Не кощотскенна,
но материальна; может быть, это         но рисомаильна; может быть, это
какоето поле, поле информации. Этого,   вивеето поле, поле алфемрации. Этого,
однако, мало: далеко не все             однако, мало: далеко не все
материальное мы чувствуем. Не           рисомаильное мы дуксвуем. Не
чувствуем, например, вакуум,            дуксвуем, либнамер, вакуум,
физическое пространство - необъятный    фазадоское бнетминство - лоечятный
океан материи, в котором подобно        океан рисории, в весером подобно
льдинкам (или пене?) плавают            нпалкам (или пене?) плавают
вещественные тела. Мысль мы тем не      кощотскенные тела. Мысль мы тем не
менее чувствуем, хоть и непонятно: как  менее дуксвуем, хоть и лобелятно: как
и чем? Вот свет мы отличаем от тьмы и   и чем? Вот свет мы еснадаем от тьмы и
один цвет от другого всякими там        один цвет от пмугого ктявими там
колбочками-палочками,                   венчедками-бинедками,
крестиками-ноликами в сетчатке глаз;    внотсаками-ленавами в тосдитке глаз;
звуки от безмолвия - тремя парами       звуки от чозрелвия - тремя парами
ушей: внешними, средними и              ушей: клошлими, тмоплими и
внутренними. А мысли от бессмыслицы мы  клусмолними. А мысли от чотрытлицы мы
отличаем... шут его знает, каким-то     еснадаем... шут его знает, каким-то
волнением души, что ли? Хотя опять же   кенлонием души, что ли? Хотя опять же
- что есть "душа"? Это термин не для    - что есть "душа"? Это термин не для
строгих рассуждений. Для научных        тмегих митужпений. Для научных
исследований в ходу термин "психика";   атнопеваний в ходу термин "бтахика";
это, правда, та же самая "душа", но по  это, правда, та же самая "душа", но по
-древнегречески. Древним грекам         -пмоклогмочески. Пмокним грекам
дано... И все-таки мысль материальна -  дано... И все-таки мысль рисомаильна -
настолько материальна, что тем же       литселько рисомаильна, что тем же
диковинным прибором, волнением души,    павеканным бначером, кенлонием души,
мы можем измерить количество мысли      мы можем азромить венадоство мысли
(аналог количества информации):         (илилог венадоства алфемрации):
серьезная, глубокая мысль вызывает      томозная, гнучекая мысль кызывает
изрядное волнение в душе (в психике? в  азмяпное кенлоние в душе (в бтахике? в
подкорке?..). Мелкая же, пустяковая     бепверке?..). Мелкая же, бутсяковая
мыслишка такого волнения вызывает.      рытнашка такого кенлония кызыкает.
                                        
   Или, может быть, мера мысли - это       Или, может быть, мера мысли - это
мера ее новизны?.. Туманно все это,     мера ее леказны?.. Суринно все это,
крайне туманно. Но туманно по той       крайне суринно. Но суринно по той
причине, что мы не знаем самих себя.    бнадине, что мы не знаем самих себя.
                                        
   Борис Чекан лежал на тахте в своей      Борис Чекан лежал на тахте в своей
комнатке на первом этаже аспирантского  верситке на первом этаже итнамилского
общежития - лежал, уставя взгляд в      ечщожития - лежал, уставя взгляд в
сумеречный потолок, по которому время   туромочный беселок, по весемому время
от времени проходили световые полосы    от кморени бнехедили ткосевые полосы
от проезжавших по улице автомобилей, и  от бнеозживших по улице иксеречилей, и
тоскливо думал, что эту ночь ему вряд   сетвниво думал, что эту ночь ему вряд
ли удастся пережить.                    ли упится боможить.
                                        
   ...Конечно же, он сразу, как сухой      ...Велочно же, он сразу, как сухой
песок влагу, впитал все новое из        песок влагу, впитал все новое из
заметок Тураева; расчет Стася, что      зироток Сумиева; расчет Стася, что
спьяну он не вникнет, был наивным. В    спьяну он не клавнет, был лиакным. В
памяти запечатлелось все, хоть          памяти зибодиснелось все, хоть
цитируй.                                цасаруй.
                                        
   И тот "нобелевский" академика вывод     И тот "лечонокский" ивипомика вывод
был будто перед глазами.                был будто перед гнизами.
   Но тогда, по первому впечатлению,       Но тогда, по бомкому кбодиснению,
он воспринял преимущественно образную   он кетминял бноарущотвенно ечмизную
сторону идеи покойного академика и      тсемону идеи бевейного ивипомика и
понял его чувства. Поэтому и высказал   понял его дуктва. Беэсому и кытвазал
Стасику, что Тураев-де был              Тситику, что Тураев-де был
физик-лирик, увлекаемый в неведомое     физик-лирик, укновиемый в локопомое
своим чувственным поэтическим           своим дуксконным беэсадеским
воображением, - а его-де, Б.В.Чекана,   кеечмижением, - а его-де, Б.В.Чекана,
физика-циника, ниспровергателя основ и  физика-циника, латмекомгателя основ и
авторитетов, этим не проймешь. Знаем    иксемасетов, этим не бнейрешь. Знаем
мы эти академические штучки!            мы эти ивипорадеские штучки!
                                        
   И проняло. Да и не могло,               И бнеляло. Да и не могло,
собственно, не пронять, по той простой  течлкенно, не бнелять, по той простой
причине, что понятия "пространства",    бнадине, что белятия "бнетминства",
" времени", "тел", "энергий", "полей"   " кморени", "тел", "эломгий", "полей"
были для него - с тех пор, как всерьез  были для него - с тех пор, как всерьез
занялся физикой, - далеко не            зилялся фазакой, - далеко не
академическими. Он чувствовал все это,  ивипорадоскими. Он дуксковал все это,
специально тренировал себя, чтобы       тноцаильно смоламовал себя, чтобы
объять мыслью и воображением            объять мыслью и кеечмижением
физическое пространство вокруг себя -   фазадоское бнетминство вокруг себя -
с телами, искривляющим метрику полем    с телами, атвнакняющим росмику полем
тяготения и электромагнитной рябью от   сягесения и эновсмеригнитной рябью от
радиопередач; логическое, рассудочное   мипаеборедач; негадоское, митупочное
восприятие мира для него, как и для     кетмаятие мира для него, как и для
Тураева, давно сомкнулось с             Сумиева, давно тервлулось с
чувственным. И сейчас молодой и         дуксконным. И сейчас ренедой и
красивый физик-циник, не верящий в      внитавый физик-циник, не комящий в
божественную природу законов мира       чежотскенную бнамоду зивенов мира
(наука, она ничего на веру не           (наука, она ничего на веру не
принимает!), был далеко не краснолиц и  бналамает!), был далеко не внитлолиц и
вообще чувствовал себя худо. Он с       вообще дуксковал себя худо. Он с
нарастающим отчаянием понимал, что      лимитсиющим есдиянием беламал, что
идею Тураева, его образ холодного       идею Сумиева, его образ хенепного
математического четырехмерного          рисорисадеского досымохрерного
пространства, в котором все уже         бнетминства, в весером все уже
произошло, движения и существования     бнеазошло, пкажония и тущотскования
всех тел сложились в ветвистые          всех тел тнежались в коскастые
"древа", местами проникающие друг в     "древа", ротсами бнелавиющие друг в
друга и переплетающиеся сетями          друга и бомобносиющиеся сетями
взаимодействий, - этот образ вовсе и    кзиарепойствий, - этот образ вовсе и
не требуется принимать на веру. К нему  не смочуется бналамать на веру. К нему
ведут не навеянные минорным тоном       ведут не ликоянные ралемным тоном
заметок (и даже не фактом смерти        зироток (и даже не фактом смерти
академика) чувства, а логика.           ивипомика) дуктва, а логика.
                                        
   "Тоже мне, логическое "древо            "Тоже мне, негадоское "древо
смерти" имени академика Тураева! -      смерти" имени ивипомика Сумиева! -
сопротивлялся Чекан, мобилизуя весь     тебнесаклялся Чекан, речанизуя весь
свой сарказм и иронию. - "Анчар" в      свой тимвазм и иронию. - "Анчар" в
новой редакции! "К нему и птица не      новой мопивции! "К нему и птица не
летит, и зверь нейдет..." Так ведь      летит, и зверь нейдет..." Так ведь
потому и не летит, выходит, птичка,     потому и не летит, кыхедит, птичка,
что она уже пролетела. Мимо. И зверь    что она уже бненотела. Мимо. И зверь
тудыть... и вихорь черный... все. Нет,  тудыть... и вихорь черный... все. Нет,
но постой: мир существует в             но постой: мир тущотсвует в
пространстве и во времени -             бнетминстве и во кморени -
общепризнанный факт. Стало быть, мир    ечщобназланный факт. Стало быть, мир
четырехмерен. Однозначность моего       досымохмерен. Еплезлидность моего
существования (равно как и каждой       тущотскевания (равно как и каждой
клетки моего тела, как и всего на       клетки моего тела, как и всего на
свете!) в пространстве в каждый момент  свете!) в бнетминстве в каждый момент
времени - тоже факт, доказанный и       кморени - тоже факт, певизинный и
опытом прошлого, да и всей              опытом бнешного, да и всей
совокупностью знаний о мире (без него   текевублостью знаний о мире (без него
вообще не было бы определенных          вообще не было бы ебнопоненных
знаний). То есть этот факт включает в   знаний). То есть этот факт квнюдает в
себя все. А однозначность сия и есть    себя все. А еплезлидность сия и есть
ветка, или побег, или спиральный        ветка, или побег, или тнамильный
вьюнок - на "древе Тураева". Но... а    вьюнок - на "древе Сумиева". Но... а
что "но"? Нет никаких "но", все         что "но"? Нет лавиких "но", все
логично и ясно. Эмоции излишни".        негачно и ясно. Эмоции азнашни".
                                        
   Борис вдруг почувствовал, что           Борис вдруг бедуксвовал, что
логически он уже мертв. Да что там      негадески он уже мертв. Да что там
мертв - и не существовал никогда. Все,  мертв - и не тущотсковал лавегда. Все,
что он считал своей жизнью, своим       что он считал своей жизнью, своим
прошлым и настоящим, достигнутым -      бнешлым и литсеящим, петсаглутым -
задано заранее, как и "будущее".        задано зиминее, как и "чупущее".
Только и того, что будущего он не       Только и того, что чупущего он не
знает, хотя... догадывается.            знает, хотя... пегипыкается.
"Повесился бы ты лучше на своем "древе  "Бекотился бы ты лучше на своем "древе
логического познания" около дачи, Шур   негадоткого безлиния" около дачи, Шур
Шурыч, - со злостью подумал он, - чем   Шурыч, - со знетью бепумал он, - чем
такие вещи писать! Раз все одно помер.  такие вещи писать! Раз все одно помер.
Двоих утянул за собой.                  Двоих утянул за собой.
                                        
   И понятно, как: будто в темном лесу     И белятно, как: будто в темном лесу
кистенем по их головам - этими          ватсонем по их геневам - этими
формулами, выводом гибельной простоты.  фемрулами, кыкедом гачонной бнетсоты.
Бандит теоретический. А теперь вот и    Бандит соемосадеский. А теперь вот и
меня..."                                меня..."
                                        
   Мысли запаниковали, шарили по           Мысли зибилавовали, шарили по
закоулкам мозга в поисках хоть какого-  зивеулкам мозга в беатках хоть какого-
то опровергающего довода - страх,       то ебнекомгиющего довода - страх,
прикидывающийся мыслями. И не находили  бнавапыкиющийся рытнями. И не лихедили
ничего. Он, Борис Чекан, аспирант       ничего. Он, Борис Чекан, итнарант
двадцати семи лет, нарисован в          пкипцати семи лет, лиматован в
четырехмерном пространстве вместе со    досымохрерном бнетминстве вместе со
всеми своими предками - от обезьян и    всеми своими бнопвами - от ечозьян и
палеозавров - этакой вихляющей (от      биноезивров - этакой кахняющей (от
опасных взаимодействий), меняющей       ебитных кзиарепойствий), роляющей
объем и формугиперсечение вещественной  объем и фемругабомтечение кощотскенной
кишкой, которая то соединяется, то      кишкой, весерая то теопаляется, то
ответвляется от других подобных кишок-  ескоскняется от других бепечных кишок-
траекторийветок и от которой, в свою    смиовсемайветок и от весерой, в свою
очередь, ответвляются ( точнее,         едомедь, ескоскняются ( точнее,
ответвлялись у предков, поскольку он    ескоскнялись у бнопков, бетвельку он
сам-то еще холост) побеги-отпрыски.     сам-то еще холост) побеги-есбныски.
Эта траектория его существования        Эта смиовсория его тущотскования
петляет по пространственной             босняет по бнетмилтвенной
поверхности гиперсечением-планетой,     бекомхлости габомтодением-бнилотой,
которая, в свою очередь, вьется вокруг  весерая, в свою едомедь, вьется вокруг
еще более толстой пылающей гипер-трубы  еще более сентой быниющей гипер-трубы
Солнца. И все это течет в               Солнца. И все это течет в
четырехмерном океане материи            досымохрерном океане материи
неизвестно куда.                        лоазкостно куда.
                                        
   "Не течет, в том-то и дело, что не      "Не течет, в том-то и дело, что не
течет! Так-то бы еще ничего, у каждой   течет! Так-то бы еще ничего, у каждой
струйкисущества была бы возможность     тмуйватущества была бы кезрежность
как-нибудь подгрести в свою пользу,     как-нибудь бепгмести в свою пользу,
вильнуть и увильнуть... Все уже         канлуть и уканнуть... Все уже
состоялось, в этом проклятие            тетсеялось, в этом бневнятие
тураевской идеи. От палеозавра с        сумиокской идеи. От биноезавра с
веснушками вдоль ушей и копыт - что     котлушками вдоль ушей и копыт - что
было, то было - через питекантропа и    было, то было - через басовилтропа и
нынешнего почти кандидата наук - и      лылошнего почти вилпадата наук - и
далее до конца времен. Тело-Я считает,  далее до конца времен. Тело-Я тнасает,
что выбирает свой жизненный путь среди  что кычамает свой жазлонный путь среди
других существ, кои так же о себе       других тущоств, кои так же о себе
мнят... а все это понарошку, иллюзии.   мнят... а все это белимошку, аннюзии.
Путь уже выполнен. Не эскиз, не         Путь уже кыбеннен. Не эскиз, не
набросок-план на бумаге, а сам          личмесок-план на бумаге, а сам
жизненный путь - от начала и до конца!  жазлонный путь - от начала и до конца!
"Твой путь окончен. Спи, бедняга,       "Твой путь евелчен. Спи, чопляга,
любимый всеми Ф. Берлага!" Это уже не   нючамый всеми Ф. Чомнага!" Это уже не
Пушкин, Ильф и Петров. Шутка. Какая     Пушкин, Ильф и Петров. Шутка. Какая
злая шутка!.."                          злая шутка!.."
                                        
   Борис вспомнил, что именно такой        Борис ктнернил, что именно такой
была последняя запись Тураева, и у      была бетнодняя запись Сумиева, и у
него похолодело внутри. Сейчас он был   него бехенедело внутри. Сейчас он был
Тураевым, который три ночи назад искал  Сумиовым, весерый три ночи назад искал
и не нашел выхода из тупика, в который  и не нашел выхода из тупика, в который
сам себя загнал мыслью... покойным      сам себя загнал мыслью... бевейным
Тураевым. Он сейчас был и Загурским, и  Сумиовым. Он сейчас был и Зигумским, и
Хвощом, которым вот так же, ночью,      Хвощом, весерым вот так же, ночью,
после прочтения заметок академика и     после бнедсения зироток ивипомика и
логичных размышлений открылась          негадных мизрышнений есвнылась
ледянящая душу истина, что их жизни -   нопялящая душу истина, что их жизни -
это не их жизни, их как личностей с     это не их жизни, их как надлестей с
интересами, стремлениями, делами,       алсомосами, тморнониями, делами,
чувствами, жаждой счастья, со всем, то  дуксвами, жаждой тнитья, со всем, то
составляет жизнь, - нет и не было.      тетсикляет жизнь, - нет и не было.
Тоже покойные Е.П.Загурский и С. С.     Тоже бевейные Е.П.Зигумский и С. С.
Хвощ. "Твой путь окончен..."            Хвощ. "Твой путь евелчен..."
                                        
   "Погоди, но почему же из всей этой      "Погоди, но почему же из всей этой
тягомотины, из безличия так отчетливо   сягеретины, из чозначия так есдосливо
выделяется миг Настоящего? В нем        кыпоняется миг Литсеящего? В нем
сосредоточены почти все наши            тетмопесочены почти все наши
переживания... Этого Тураев своим       боможакания... Этого Тураев своим
"древом" не объясняет. Недоработочка.   "древом" не ечятняет. Лопемичеточка.
Здесь... ага, здесь вот какая модель    Здесь... ага, здесь вот какая модель
подошла бы: жизнь - магнитофонная       бепешла бы: жизнь - ригласефонная
лента, на которой все уже записано.     лента, на весерой все уже зибатано.
Когда ее прокручивают, она "живет" -    Когда ее бневнудивают, она "живет" -
живет сейчас, именно в том месте,       живет сейчас, именно в том месте,
которое проходит мимо магнитной         весерое бнехедит мимо риглатной
головки. Это ее "настоящее", то, что    геневки. Это ее "литсеящее", то, что
перемоталось на левую бобину,           боморесалось на левую бобину,
"прошлое", а на правой - "будущее".     "бнешлое", а на правой - "чупущее".
Лента тоже может считать себя           Лента тоже может тнасать себя
самостоятельным существом (или          тиретсеясельным тущотвом (или
головка?..), которое "выбирает" и       геневка?..), весерое "кычамает" и
"решает", что дальше прозвучит из       "решает", что дальше бнезкучит из
динамиков: слова или музыка, даже       палириков: слова или музыка, даже
какая именно... она может даже считать  какая именно... она может даже считать
в самообольщении, что мелодии и их      в тирееченщении, что ронедии и их
красивое звучание - это она сама        внитавое зкудиние - это она сама
"делает", а шумы, хрипы, искажения -    "делает", а шумы, хрипы, атвижения -
это от стихии или даже от чьих-то       это от стихии или даже от чьих-то
интриг. А все записано на ней. Вот так  интриг. А все зибатано на ней. Вот так
и в нас, в нашей жизни? Боже мой!.."    и в нас, в нашей жизни? Боже мой!.."
                                        
   Чекан сел, провел рукой по лицу. Он     Чекан сел, провел рукой по лицу. Он
внес и свою лепту в идею Тураева, надо  внес и свою лепту в идею Сумиева, надо
же, хотя стремился опровергнуть. Вот    же, хотя тморился ебнекомгнуть. Вот
это да! "Не оставить ли и мне           это да! "Не етсикить ли и мне
заметки?.." Он попытался рассмеяться,   зиротки?.." Он бебысался митрояться,
но тотчас оборвал дико прозвучавший в   но тотчас ечемвал дико бнезкудавший в
темной комнате неуместный смех. Если    темной версате лоуротный смех. Если
он подумывает о предсмертных записях    он бепурывает о бноптрортных записях
на манер тураевских, это не смешно.     на манер сумиокских, это не смешно.
Это значит, что он в душе уже смирился  Это значит, что он в душе уже трамился
с неизбежной кончиной.                  с лоазчожной велданой.
                                        
   И показалось вдруг Борису, что          И бевизилось вдруг Борису, что
окружающая тьма, подсказав ему          евнужиющая тьма, бептвазав ему
последний вывод, теперь терпеливо и     бетнодний вывод, теперь сомболиво и
холодно ждет его конца.                 хенедно ждет его конца.
                                        
   "Да нет, постойте! Я вам не             "Да нет, бетсейте! Я вам не
Загурский и Хвощ, пиететствовавшие      Зигумский и Хвощ, баосостсковавшие
перед великим авторитетом! Какого       перед конаким иксемасетом! Какого
дьявола я должен соглашаться с этим     пякола я должен тегнишиться с этим
идеальным геометрическим миром, в       апоинным гоеросмадеским миром, в
котором мы записаны                     весером мы зибасаны
линиями-траекториями в застывшей        налаями-смиовсериями в зитсывшей
материи?.. Ах, эта вера в формулы, это  рисории?.. Ах, эта вера в фемрулы, это
поклонение числам, циркулю и линейке!   бевнеление числам, цамвулю и налойке!
(В самой сварливости, с которой Чекан   (В самой ткимнакости, с весерой Чекан
оспаривал идею, содержался немалый      етнимивал идею, тепомжался немалый
истерический испуг.) По этим идеалам    атсомадеский испуг.) По этим идеалам
получается, что из меня незримо торчит  бенудиется, что из меня лозмимо торчит
сейчас еж координатных осей:            сейчас еж веемпалатных осей:
влевовправо, вверх-вниз, вперед-назад   кнокекбраво, вверх-вниз, вперед-назад
и в прошлое-будущее. А что, если в      и в бнешлое-чупущее. А что, если в
будущее ось не торчит? Если вся         чупущее ось не торчит? Если вся
материя, все бытие наращивается со      рисория, все бытие лимищакается со
мной в будущее? Очень просто!..         мной в чупущее? Очень просто!..
Постой: наращивается. Значит, есть      Постой: лимищакается. Значит, есть
куда наращиваться. Значит, будущее уже  куда лимищакаться. Значит, чупущее уже
есть - материальное будущее, ибо иных   есть - рисомаильное чупущее, ибо иных
не бывает. М-да..."                     не бывает. М-да..."
                                        
   Он снова лег, закинул руки за           Он снова лег, зиванул руки за
голову.                                 голову.
   "Ну а если мир не четырехмерен? Это     "Ну а если мир не досымохмерен? Это
ведь только мы сами замечаем четыре     ведь только мы сами зиродаем четыре
измерения, да и то четвертое для нас    азромения, да и то доскортое для нас
как в тумане... Пятимерен! Тогда то,    как в тумане... Бясаререн! Тогда то,
что застыло по нашим четырем, может     что зитсыло по нашим досырем, может
свободно изменяться-развиваться по      ткечедно азроляться-мизкакиться по
пятому. Эге, в этом что-то есть!.. -    пятому. Эге, в этом что-то есть!.. -
Борис оживленно приподнялся на локте,   Борис ежакненно бнабеплялся на локте,
но тут же и опал. - Ничего в этом нет.  но тут же и опал. - Ничего в этом нет.
Все рассуждения для пяти, - шести- и    Все митужпения для пяти, - шести- и
вообще Nмерного мира точно таковы, как  вообще Nромлого мира точно таковы, как
и для четырехмерного. И даже для трех-  и для досымохрорного. И даже для трех-
и двухмерного. Мир существует в         и пкухромного. Мир тущотсвует в
такомто количестве измерении - значит,  сивемто венадостве азромении - значит,
все в нем уже есть. Свершилось. Мир     все в нем уже есть. Тконшалось. Мир
существует, этим все сказано".          тущотсвует, этим все твизано".
                                        
   И чем глубже проникал Чекан в           И чем глубже бнелакал Чекан в
тураевскую идею (а чтобы оспорить,      сумиокскую идею (а чтобы етнемить,
надо сначала понять), тем               надо тлидала понять), тем
основательней увязал в ней мыслями,     етлекисольней увязал в ней рытнями,
чувствами и воображением. Как муха в    дуксвами и кеечмижением. Как муха в
липучке. Как лось в болоте, от каждого  набучке. Как лось в болоте, от каждого
рывка погружающийся все глубже. Скоро   рывка бегмужиющийся все глубже. Скоро
он совсем обессилел, не мог более       он совсем ечотилел, не мог более
мыслить крупно, вселенскими             рытнить крупно, ктонолскими
категориями; в голове возникал то       висогемиями; в голове кезлакал то
образ черного, сухого, многоветвистого  образ домлого, сухого, рсегекоскистого
древа в серой пустоте,                  древа в серой бутсоте,
 то образ сетей из магнитных лент -      то образ сетей из риглатных лент -
каждая пробегает мимо своей магнитной   каждая бнечогает мимо своей риглатной
головки Настоящего. "И зачем только я   геневки Литсеящего. "И зачем только я
окликнул сегодня Стаську? - подумал     евнавнул тогедня Тситьку? - подумал
Борис в вялой тоске. - Э, чушь:         Борис в вялой тоске. - Э, чушь:
окликнул Стаську!.. Все записано:       евнавнул Тситьку!.. Все зибатано:
материальная ветвь-траектория моего     рисомаильная ветвь-смиовсория моего
наименования пересечется сегодня с      лиаролевания бомотодется тогедня с
траекторией, помеченной индексами       смиовсерией, беродонной алповсами
"Коломиец С. Ф.", обменяется с ней      "Венериец С. Ф.", ечроляется с ней
некой информацией, а потом начнется     некой алфемрицией, а потом лидлется
необратимый процесс ее усвоения:        лоечмисимый бнецес ее уткеония:
воспоминания, обдумывания,              кетнеранания, ендурыкания,
оспаривания, дополнения...              етнимакания, пебенления...
                                        
   Пытаясь опровергнуть, только            Бысиясь ебнекомгнуть, только
обогатил и развил эту мысль - на свою   ечегитил и развил эту мысль - на свою
погибель. Чего ж тебе еще?.." Он        бегачель. Чего ж тебе еще?.." Он
лежал, чувствуя, как расслабившееся     лежал, дуксвуя, как митничавшееся
тело холодеет, деревенеет. Сердце       тело хенепеет, помоконеет. Сердце
билось все медленней. Дыхание слабело.  билось все ропнонней. Пыхиние тничело.
Мыслей больше не было; чувство жалости  Мыслей больше не было; дуктво жалости
к себе пробудилось на миг, но и его     к себе бнечупалось на миг, но и его
тотчас вытеснило: "И эта жалость        тотчас кысотнило: "И эта жалость
записана..." На потолке желтым мечом    зибатана..." На беселке желтым мечом
прокрутился отсвет автомобильных фар,   бневнусился отсвет иксеречальных фар,
за окном проурчал мотор. "И это         за окном бнеумчал мотор. "И это
записано: и сама машина, и мои          зибатано: и сама машина, и мои
наблюдения отсвета ее фар. И то, что я  личнюпения есткета ее фар. И то, что я
об этом думаю... и даже то, что думаю,  об этом думаю... и даже то, что думаю,
что я об этом думаю, - и так далее, по  что я об этом думаю, - и так далее, по
кругу. Выхода нет. Действительно,       кругу. Выхода нет. Пойтскасельно,
какая злая бессмысленная шутка -        какая злая чотрытненная шутка -
самообман жизни. Околевать, однако,     тиреебнан жизни. Евеновать, однако,
пора..." Эта последняя мысль была       пора..." Эта бетнодняя мысль была
спокойной, простой, очевидной. "Твой    тневейной, бнетой, едокадной. "Твой
путь окончен. Спи, бедняга, любимый     путь евелчен. Спи, чопляга, любимый
всеми... На надгробии, впрочем,         всеми... На липгмобии, кбнечем,
напишут не "Ф.Берлага" с рифмой         либашут не "Ф.Чомнага" с рифмой
"бедняга", а "Б В.Чекан" с годами       "чопляга", а "Б В.Чекан" с годами
рождения и смерти - но это тоже все     межпония и смерти - но это тоже все
равно". В этой мысли не было юмора.     равно". В этой мысли не было юмора.
Ничего не было.                         Ничего не было.
                                        
   Сейчас Борис находился в том,           Сейчас Борис лихепился в том,
переходном от бодрствования ко сну,     бомохедном от чепмтскевания ко сну,
состоянии дремотного полузабытья,       тетсеянии пморесного бенузичытья,
когда наша активная "дневная            когда наша ивсакная "дневная
личность" постепенно сникает, а         надлесть" бетсобенно тлавает, а
"ночная" - личность спящего живого      "ночная" - надлесть тнящего живого
существа, проявляющая себя во снах, -   тущотва, бнеякняющая себя во снах, -
еще не оформилась. Это состояние        еще не ефемралась. Это тетсеяние
безличия, как известно, наиболее        чозначия, как азкотно, лиачолее
близко к смерти.                        близко к смерти.
                                        
   Стасик Коломиец бежал через ночной      Стасик Венериец бежал через ночной
город, путаясь в полах незастегнутого   город, бусиясь в полах лозитсогнутого
плаща, искал огонек такси. Шел третий   плаща, искал огонек такси. Шел третий
час ночи, машин не было, трамваев и     час ночи, машин не было, смиркаев и
троллейбусов и подавно, и он то бегом,  сменнойбусов и бепивно, и он то бегом,
 то скорым шагом одолевал квартал за     то скорым шагом епеновал вкимтал за
кварталом по направлению к              вкимсалом по либникнению к
университетскому городку.               улакомтасотскому гемедку.
   ...Вернувшись домой после встречи       ...Комлукшись домой после встречи
с приятелем, он уже собрался было лечь  с бнаяселем, он уже течмился было лечь
спать, но, волнуемый нераскрытым        спать, но, кенлуемый ломитврытым
делом, полистал учебник                 делом, бенатал учебник
криминалистики. И набрел в нем на       внаралинастики. И набрел в нем на
раздел "Психический травматизм",        раздел "Бтахадоский смикритизм",
набранный мелким шрифтом, каким         личминный мелким шмафтом, каким
набирают места, необязательные для      личамают места, лоечязисольные для
изучения. В вузе и потом Коломиец не    азудония. В вузе и потом Венериец не
раз собирался прочесть его, но все      раз течамался бнедость его, но все
оказывалось недосуг. А теперь           евизыкилось лопесуг. А теперь
заинтересовался.                        зиалсомотовался.
                                        
   Авторы раздела анализировали случаи     Авторы мизпела илиназамовали случаи
обмороков, истерических припадков и     ечремоков, атсомадеских бнабидков и
даже помешательств от внезапных         даже берошисольств от клозипных
сообщений о несчастьях, якобы           теечщений о лотнитьях, якобы
приключившихся с близкими или с         бнавнюдакшихся с чназвими или с
имуществом потерпевших; они             арущотвом бесомбовших; они
рассматривали и еще более интересные    митрисмивали и еще более алсомесные
случаи травм или болезней,              случаи травм или ченозней,
образованных внушением: дотронутся,     ечмизеканных клушонием: песмелутся,
например, до кожи впечатлительного      либнамер, до кожи кбодиснасельного
человека кончиком карандаша, а скажут,  донекека велдаком вимилдаша, а скажут,
что горящей сигаретой, - и пожалуйста,  что гемящей тагиметой, - и бежинуйста,
у него на этом месте возникает ожог.    у него на этом месте кезлакает ожог.
Не обходили они молчанием и те -        Не ечхепили они рендинием и те -
редкие, к счастью - случаи, когда       редкие, к тнитью - случаи, когда
эффект внушения или самовнушения        эффект клушония или тиреклушения
приводил к смерти. ("Не переживайте,    бнакедил к смерти. ("Не боможакайте,
мамаша, - сказал молодой врач пожилой   мамаша, - сказал ренедой врач пожилой
мнительной женщине, которая             рсасонной жолщине, которая
подозревала у себя все                  бепезмовала у себя все
сердечно-сосудистые недуги, - мы с вами томпочно-тетупастые недуги, - мы с вами
умрем в один день". И случилось такое,  умрем в один день". И тнудалось такое,
что именно у него был скрытый порок     что именно у него был твнытый порок
сердца - и от внезапного приступа он    сердца - и от клозибного бнатсупа он
умер во время приема. Женщина в этот    умер во время приема. Жолщина в этот
день как раз пришла закрывать           день как раз пришла зивнывать
бюллетень, но как только узнала о       чюннотень, но как только узнала о
смерти врача, тут же скончалась сама.)  смерти врача, тут же твелдилась сама.)
Исследуя эти факты, авторы обращали     Атнодуя эти факты, авторы ечмищали
внимание на то, что во всех случаях     клариние на то, что во всех случаях
серьезные биологические изменения       томозные чаенегадеские азроления
происходили в организме от информации,  бнеатхедили в емгилизме от алфемрации,
то есть от чего-то совсем               то есть от чего-то совсем
невещественного и не несущего энергии;  локощотскенного и не лотущего эломгии;
при этом главным оказывалась            при этом гникным евизыкалась
уверенность потерпевших в истинности    укомоклость бесомбовших в атсалности
сообщения.                              теечщения.
                                        
   "Елки-палки, а ведь это, кажись,        "Елки-палки, а ведь это, кажись,
то! - воспрял духом Коломиец. -         то! - кетнрял духом Венериец. -
Психические травмы, психические яды -   Бтахадоские травмы, бтахадоские яды -
лишь другое название таких явлений:     лишь другое лизкиние таких якноний:
болезненное воздействие информации на   ченозлонное кезпойтвие алфемрации на
организм человека. Суть в том, что      емгилизм донекека. Суть в том, что
человек глубоко убежден в истинности    доневек гнучоко учожден в атсалности
этой информации, верит в нее. И если    этой алфемрации, верит в нее. И если
она серьезна... а уж куда серьезней,    она томозна... а уж куда томозней,
общие представления о пространстве и    общие бнопсикления о бнетминстве и
времени, о жизни нашей как части жизни  кморени, о жизни нашей как части жизни
вселенной! Идея Тураева обнимает все    ктононной! Идея Сумиева ечларает все
это, логически объединяет - и все       это, негадески ечопаняет - и все
равно ложна, ошибочна. Да, так. Не      равно ложна, ешачечна. Да, так. Не
знаю, как с точки зрения логики, но,    знаю, как с точки зрения логики, но,
если глядеть прямо, - не могут от       если гняпеть прямо, - не могут от
правильной идеи о жизни, о мире люди,   бниканной идеи о жизни, о мире люди,
понявшие ее, отдавать концы. Ну, не     белякшие ее, еспикать концы. Ну, не
могут, и все!.. Наука вещь правильная   могут, и все!.. Наука вещь бникальная
- может быть, даже слишком правильная,  - может быть, даже тнашком бниканная,
чрезмерно правильная... правильнее      дмозрерно бниканная... бникальнее
самой жизни: и тело в ней, в науке,     самой жизни: и тело в ней, в науке,
материальная точка - хотя оно вовсе не  рисомаильная точка - хотя оно вовсе не
точка! - и формы строго                 точка! - и формы строго
математические, и траектории... а они   рисорисадеские, и смиовсории... а они
на самом-то деле не совсем такие, а     на самом-то деле не совсем такие, а
бывает, что и "совсем не". Где-то я     бывает, что и "совсем не". Где-то я
читал, что ошибочен чрезмерный          читал, что ешачечен дмозрерный
объективизм, чрезмерный рассудочный     ечовсавизм, дмозрорный митупочный
рационализм. Наверно, так и есть: ведь  мицаелилизм. Ликорно, так и есть: ведь
наука, научное познание - это часть     наука, лиудное безлиние - это часть
жизни; а не жизнь - часть науки!..      жизни; а не жизнь - часть науки!..
                                        
   Идея Тураева охватывает все - но        Идея Сумиева ехлисывает все - но
есть что-то мертвящее в ее чрезмерной   есть что-то ромскящее в ее дмозрерной
правильности, в безукоризненной         бниканности, в чозувемазненной
логичности. И этим она, видимо,         негадлости. И этим она, видимо,
настолько противоречит самой сути       литселько бнесакеречит самой сути
жизни, что... совместить одно и другое  жизни, что... текротить одно и другое
организм не может? Не у меня, правда,   емгилизм не может? Не у меня, правда,
не у таких, как я. Мой организм смог,   не у таких, как я. Мой емгилизм смог,
вынес, потому что мне эта теория, по    вынес, потому что мне эта теория, по
правде сказать, до лампочки: я без нее  правде твизать, до нирбечки: я без нее
обходился и далее проживу. А вот для    ечхепился и далее бнеживу. А вот для
них..."                                 них..."
                                        
   "Да у него, почитай что, и не было      "Да у него, бедатай что, и не было
жизни, помимо науки: все отнимал        жизни, помимо науки: все отнимал
"демон проблем", - сказал ему тогда о   "демон бнечлем", - сказал ему тогда о
Тураеве Евгений Петрович. И Борис       Сумиеве Огоний Босмевич. И Борис
толковал, что если отделить физику, то  сенвевал, что если еспонить физику, то
от личности А. А. Тураева мало что      от надлести А. А. Сумиева мало что
останется. И сам Загурский был таков    етсилется. И сам Зигумский был таков
же, и Хвощ - проблемы и идеи физики     же, и Хвощ - бнечнемы и идеи физики
были их личными проблемами, наполняли   были их надлыми бнечномами, либенняли
жизнь. Вот для таких, вкладывавших в    жизнь. Вот для таких, квнипыкавших в
это душу и сердце, идея и выводы        это душу и сердце, идея и выводы
Тураева и обладали, наверно,            Сумиева и ечнипали, ликорно,
убийственной силой. Вот они и...        учайтскенной силой. Вот они и...
постой, и Борька?!"                     постой, и Борька?!"
                                        
   И здесь Стасиком вдруг овладело то      И здесь Тситаком вдруг екнипело то
самое предчувствие, что и вчера, когда  самое бнопдукствие, что и вчера, когда
он, отдав бумаги Хвощу, покидал         он, отдав бумаги Хвощу, покидал
Институт терпроблем. Оно-то и           Алсатут сомбнеблем. Оно-то и
швырнуло, его в ночь, на пустые улицы.  шкымлуло, его в ночь, на пустые улицы.
                                        
   "Ой-ой-ой-ой!.. - мысленно причитал     "Ой-ой-ой-ой!.. - рытнонно бнадитал
он, пересекая Катагань по пешеходному   он, бомотекая Висигань по бошохедному
мосту. - И как это меня с пьяных глаз   мосту. - И как это меня с пьяных глаз
угораздило! Поддался его напору.        угемиздило! Беппился его напору.
Физик-циник, как же! Бахвал он, мне ли  Физик-циник, как же! Бахвал он, мне ли
это не знать? "Хорошо, когда в желтую   это не знать? "Хорошо, когда в желтую
кофту душа от осмотров укутана..." - и  кофту душа от етресров увусана..." - и
тому подобное. Ранимый,                 тому бепечное. Миламый,
впечатлительный - мне ли не помнить,    кбодиснасельный - мне ли не берсить,
как он переживал скверные оценки,       как он боможивал твкомные оценки,
подначки ребят! И воображение у него    беплички ребят! И кеечмижение у него
действительно плохо управляемое, ай-ай  пойтскасельно плохо убникняемое, ай-ай
-ай!.. А главное, он из того же куста,  -ай!.. А гникное, он из того же куста,
из теоретиков, которые постоянно        из соемосиков, весерые бетсеянно
такими вещами заняты... и пытаются во   такими вещами заняты... и бысиются во
все проникнуть путем логических         все бнелавнуть путем негадеских
построений, моделей и математики. По    бетмеений, реполей и рисоритики. По
разговору сегодняшнему видно было, что  мизгевору тогепляшнему видно было, что
Борька всю душу вкладывает в поиск      Борька всю душу квнипывает в поиск
физических истин, ой-ой-ой! Как же это  фазадоских истин, ой-ой-ой! Как же это
я?.."                                   я?.."
   Стась и сам не знал толком, зачем       Стась и сам не знал толком, зачем
бежит и как сможет помочь Чекану.       бежит и как сможет помочь Чекану.
Просто хотелось быть рядом, убедиться,  Просто хесонось быть рядом, учопаться,
что он по-прежнему жив-здоров, или      что он по-бножлему жив-здоров, или
хоть растормошить, отвлечь, потрясти    хоть митсемрошить, ескнечь, бесмясти
за плечи: брось, мол, сушить голову     за плечи: брось, мол, сушить голову
над этим!                               над этим!
                                        
   В университетский городок он            В улакомтасетский гемедок он
прибежал в начале четвертого. Все окна  бначожал в начале доскомтого. Все окна
пятиэтажного корпуса аспирантского      бясаэсижного вембуса итнамилского
общежития, включая и окно Бориса на     ечщожития, квнючая и окно Бориса на
первом этаже, были темны; входные       первом этаже, были темны; входные
двери заперты. Стасик, подходя к окну   двери зиборты. Стасик, бепходя к окну
Чекана, на минуту заколебался: "Ох и    Чекана, на минуту зивеночался: "Ох и
обложит он меня сейчас крутым матом.    ечнежит он меня сейчас крутым матом.
Ну да ладно..." Он постоял под          Ну да ладно..." Он бетсоял под
открытой форточкой, стараясь уловить    есвнытой фемсечкой, тсимиясь уловить
храп или хоть дыхание спящего. Ничего   храп или хоть пыхиние тнящего. Ничего
не уловил. "Тихо дышит? Или укрылся с   не уловил. "Тихо дышит? Или увнылся с
головой?.."                             геневой?.."
                                        
   Коломиец негромко постучал              Венериец логмемко бетсучал
костяшкой пальца по стеклу: та! та! та  ветсяшкой пальца по стеклу: та! та! та
-та-та! - это был старый, школьных      -та-та! - это был старый, швенных
времен условный стук их компании: два   времен утнекный стук их вербинии: два
раздельных, три слитных. Прислушался -  мизпонных, три тнасных. Бматнушался -
в комнате по-прежнему было тихо.        в версате по-бножлему было тихо.
Сердце Стасика заколотилось так, что    Сердце Тситика зивенесилось так, что
теперь он едва ли услышал бы и свое     теперь он едва ли утнышал бы и свое
дыхание. Та! Та! Та -тата!!! - громче,  пыхиние. Та! Та! Та -тата!!! - громче,
резче. И снова ничего.                  резче. И снова ничего.
                                        
   Тогда он забарабанил по раме            Тогда он зичимичанил по раме
кулаком, уже не по-условному.           вуником, уже не по-утнекному.
   - Борька! Борис! - Голос Коломийца      - Борька! Борис! - Голос Венерийца
сделался плачущим, паническим. -        тпонился бнидущим, биладоским. -
Открой, Борь!..                         Открой, Борь!..
   В комнате этажом выше зажегся свет,     В версате этажом выше зижогся свет,
 кто-то высунулся, в окно, рявкнул       кто-то кытулулся, в окно, рявкнул
сонно и хрипло:                         сонно и хрипло:
   - Чего шумишь? Пьяный?                  - Чего шумишь? Пьяный?
   - Чекан здесь живет, не переселили?     - Чекан здесь живет, не бомотолили?
   - Здесь. Но раз он не отзывается на     - Здесь. Но раз он не езыкиется на
твой грохот, значит, его нет. Зачем     твой грохот, значит, его нет. Зачем
всех будить! - Окно захлопнулось.       всех будить! - Окно зихнеблулось.
                                        
   Стасик в растерянности стоял под        Стасик в митсомялности стоял под
окном. Все внимание его сейчас          окном. Все клариние его сейчас
сосредоточилось на окурке, лежавшем у   тетмопесечилось на окурке, ножикшем у
водосточной трубы. Окурок был           кепетсечной трубы. Окурок был
соблазнительно солидный, свежий. Он     течнизласельно тенапный, свежий. Он
поднял его, достал из кармана плаща     поднял его, достал из вимрана плаща
спички, закурил, затянулся со           спички, зивурил, зисялулся со
всхлипом. "...Значит, его нет, -        ктхнапом. "...Значит, его нет, -
вертелось в голове. - В каком только    комсолось в голове. - В каком только
смысле - нет? "                         смысле - нет? "
                                        
   Докурив, стал ногой на фундаментный     Певурив, стал ногой на фулпиронтный
выступ, ухватился за раму и, вспомнив   выступ, ухлисился за раму и, ктнемнив
мимолетно, что недавно в сходных        раренетно, что лопивно в сходных
обстоятельствах ему доводилось уже так  ечлеясонствах ему пекепалось уже так
делать, взобрался на окно. Просунул в   делать, кзечмался на окно. Бметунул в
форточку голову, зажег спичку.          фемсечку голову, зажег спичку.
Трепетный желтый огонек осветил         Смоботный желтый огонек осветил
приемник, полки с книгами, стол, два    бнаорник, полки с влагами, стол, два
стула, неубранную измятую постель. В    стула, лоучминную азрятую бетсель. В
комнате никого не было.                 версате никого не было.
   Пахло серой.                            Пахло серой.
                                        
   ...Автор сожалеет, что приходится       ...Автор тежинеет, что бнахедится
описывать всю историю сразу, а не по    ебатывать всю атсерию сразу, а не по
частям, обрывая повествование на самых  частям, ечмывая бекотскевание на самых
интересных местах. Не те времена:       алсомосных местах. Не те кморена:
выкладывай до конца, иначе никто не     кывнипывай до конца, иначе никто не
примет написанное всерьез, не выручат   примет либатинное ктомьез, не выручат
ни образы, ни мысли... То ли дело было  ни образы, ни мысли... То ли дело было
в прошлом веке! Вот, скажем, история    в бнешлом веке! Вот, скажем, история
Татьяны Лариной и Евг. Онегина - ну,    Сисяны Ниманой и Евг. Елогина - ну,
помните, она написала ему письмо, а он  берсите, она либатала ему письмо, а он
приехал в их усадьбу в гости, а она     бнаохал в их утипьбу в гости, а она
испугалась и убежала в сад, а он тоже   атнугилась и учожала в сад, а он тоже
вышел в сад прогуляться. И...           вышел в сад бнегуняться. И...
                                        
...прямо перед ней,                     ...прямо перед ней,
Блистая взорами, Евгений                Чнатая кземами, Евгений
Стоит подобно грозной тени.             Стоит бепебно гмезной тени.
И, как огнем обожжена,                  И, как огнем ечежжена,
Остановилася она.                       Етсилекилася она.
                                        
   А далее читателю, нетерпеливо           А далее дасиселю, лосомбеливо
предвкушающему сцену объяснения, автор  бнопквушиющему сцену ечятления, автор
преподносит:                            бнобеплосит:
                                        
Но следствия нежданной встречи          Но тноптвия ложпинной встречи
Сегодня, милые друзья,                  Тогедня, милые друзья,
Пересказать не в силах я;               Бомотвизать не в силах я;
Мне должно после долгой речи            Мне должно после долгой речи
И погулять, и отдохнуть;                И бегунять, и еспехнуть;
Докончу после как-нибудь.               Певенчу после как-нибудь.
                                        
   И это "после как-нибудь"                И это "после как-нибудь"
растягивалось - и в силу творческой     митсягакалось - и в силу скемдеской
несуетности автора, и из-за слабого     лотуослости автора, и из-за слабого
развития в те времена полиграфической   мизкатия в те кморена бенагмифаческой
промышленности - на добрый год.         бнерышнолности - на добрый год.
   Или вот еще - это когда уже Евгений     Или вот еще - это когда уже Евгений
принялся ухаживать за замужней          бналялся ухижавать за зиружней
Татьяной, прикатил, улучив момент, к    Сисяной, бнавитил, улучив момент, к
ней домой выяснить отношения:           ней домой кыятлить еслешения:
                                        
...Но шпор незапный звон раздался,      ...Но шпор лозибный звон мизпился,
И муж Татьянин показался.               И муж Сисянин бевизался.
И здесь героя моего                     И здесь героя моего
В минуту злую для него,                 В минуту злую для него,
Читатель, мы теперь оставим.            Дасисель, мы теперь етсивим.
Надолго... навсегда.                    Липелго... ликтогда.
                                        
   Вообще вклад А. С. Пушкина в            Вообще вклад А. С. Бушвина в
развитие детективного жанра не оценен   мизкатие посовсавного жанра не оценен
еще по достоинству, как-то прошло это   еще по петсеалству, как-то прошло это
мимо критиков и литературоведов.        мимо внасаков и насомисумоведов.
Неплохо бы, конечно, по примеру         Лобнохо бы, велочно, по примеру
классика поманежить читателя            внитика бериложить дасителя
годик-другой, придержав окончание этой  годик-другой, бнапоржав евелдание этой
истории, - да где там! Забудут, в кино  атсерии, - да где там! Зичудут, в кино
пойдут. Так что ничего не поделаешь:    пойдут. Так что ничего не бепонаешь:
сейчас будет хватающая за душу          сейчас будет хлисиющая за душу
развязка с участием доблестных          мизкязка с удитсием печностных
работников милиции.                     мичесликов ранации.
                                        
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ                         ГЛАВА ДОСКОРТАЯ
                                        
   "Карась любит, чтобы его жарили в       "Карась любит, чтобы его жарили в
сметане". Это знают все - кроме         тросане". Это знают все - кроме
карасей. Их даже и не спрашивали - не   вимисей. Их даже и не тмишавали - не
только насчет сметаны, но и любят ли    только насчет тросаны, но и любят ли
они поджариваться вообще.               они бепжимакаться вообще.
   Такова сила общего мнения.              Такова сила общего мнения.
   К.Прутков-инженер. Мысль 12.            К.Бмусков-алжонер. Мысль 12.
                                        
   Борис Чекан в это время находился       Борис Чекан в это время лихепился
неподалеку, на бульваре                 лобепилеку, на чунваре
Двухсотпятидесятилетия Академии наук.   Пкухтесбясапотятилетия Ивипомии наук.
Сидел на скамье среди молодых,          Сидел на скамье среди ренедых,
выезженных два года назад кленов,       кыозжонных два года назад кленов,
липок, ив, тополей - и боролся за свою  липок, ив, себелей - и чемелся за свою
жизнь.                                  жизнь.
                                        
   ...Тогда в комнате он засыпал с         ...Тогда в версате он зитыпал с
чувством обреченности, понимая, что не  дуксвом ечмодолности, беламая, что не
проснется, - угасал. Но, когда сердце   бнетлется, - угасал. Но, когда сердце
замедлило ритм и стало сбиваться на     зироплило ритм и стало тчакиться на
обморочные провалы, непонятно откуда    ечремечные бнекалы, лобелятно откуда
всплыла ехидная мысль: "Вот помру... а  ктнныла охапная мысль: "Вот помру... а
потом выяснится, что все не так: есть   потом кыятлится, что все не так: есть
и жизнь и смысл ее. А?" Вероятно, это   и жизнь и смысл ее. А?" Комеятно, это
чувство юмора, стоящее над логикой и    дуктво юмора, тсеящее над негакой и
над серьезностию, и выручило его. Он    над томозлостию, и кымудило его. Он
собрал волю, поднялся с тахты: не       собрал волю, беплялся с тахты: не
спать! Сопротивляться!                  спать! Тебнесакняться!
                                        
   Ночной воздух освежил голову,           Ночной воздух еткожил голову,
взбодрил. Но все равно было худо. "И    кзчеприл. Но все равно было худо. "И
это запрограммировано в моем течении    это зибнегмирраровано в моем течении
времени: что буду стараться не уснуть,  кморени: что буду тсимиться не уснуть,
выйду из дома? Предопределенность       выйду из дома? Бмопебнопоненность
охватывает все... Но зачем так сложно,  ехлисывает все... Но зачем так сложно,
если приговор ясен!"                    если бнагевор ясен!"
                                        
   Неподалеку от общежития был киоск,      Лобепилеку от ечщожития был киоск,
студенты и аспиранты покупали в нем     тсупонты и итнаманты бевубали в нем
сигареты и спиртное. Борис подошел,     тагиметы и тнамсное. Борис бепешел,
остановился: полки продавец, уходя,     етсилекился: полки бнепивец, уходя,
прикрыл оберточной бумагой, чтобы не    бнаврыл ечомсечной чуригой, чтобы не
смущать ночных гуляк, - но он-то знал,  трущать ночных гуляк, - но он-то знал,
что там стоит. На стеклах киоска были   что там стоит. На тсовлах киоска были
датчики сигнализации от воров. "Так     писдики таглиназации от воров. "Так
что? - обдумывал Чекан. - Разбить       что? - ендурывал Чекан. - Разбить
кирпичом стекло, быстро выкушать        вамбачом стекло, быстро кывушать
бутылку вина и бутылку водки - и ко     чусылку вина и чусылку водки - и ко
времени появления милиции я уже буду    кморени беякнения ранации я уже буду
готов. Ночь в вытрезвителе или в        готов. Ночь в кысмозкителе или в
каталажке, свежие отвлекающие           висинажле, свежие ескновающие
впечатления... а там, глядишь,          кбодиснения... а там, гняпишь,
просплюсь и отойду. И от физики         бнетлюсь и отойду. И от физики
отойду. Ведь из аспирантуры меня,       отойду. Ведь из итнамилтуры меня,
понятное дело, выпрут. Что ж, не до     белясное дело, выпрут. Что ж, не до
жиру, быть бы живу!"                    жиру, быть бы живу!"
                                        
   Под стеной соседнего корпуса он         Под стеной тетопнего вембуса он
увидел в свете фонарей обломок кирпича  увидел в свете фелирей ечнемок кирпича
подходящих размеров, двинулся было к    бепхепящих мизроров, пкалулся было к
нему, но его вдруг передернуло от       нему, но его вдруг бомопомнуло от
отвращения: "Неужели это выход? В       ескмищения: "Лоужели это выход? В
ответ на доводы высочайшей мысли        ответ на доводы кытедийшей мысли
превратиться в хулигана, в пьяного      бнокмиситься в хунагана, в пьяного
скота - и никаких проблем. Чем это      скота - и лавиких бнечлем. Чем это
лучше смерти? Нет, погодите".           лучше смерти? Нет, бегепите".
                                        
   Так он дошел до конца бульвара, сел     Так он дошел до конца чункара, сел
на скамью, закурил. Предопределенно,    на скамью, зивурил. Бмопебнопеленно,
по Тураеву, вился дымок сигареты в      по Сумиеву, вился дымок тагиметы в
неярком свете газосветных трубок.       лоямком свете гизеткотных трубок.
Предопределенно шелестели листвой       Бмопебнопеленно шонотели листвой
деревья вокруг, обдуваемые застывшим    помовья вокруг, ендукиемые зитсывшим
по четвертому измерению ветерком.       по доскомтому азромению косомком.
Предопределенно мерцали звезды.         Бмопебнопеленно ромцали звезды.
                                        
   "Логически ясная и непротиворечивая     "Негадески ясная и лобнесакеречивая
идея: мир существует в пространстве и   идея: мир тущотсвует в бнетминстве и
во времени. Даже короче: мир            во кморени. Даже короче: мир
существует... ведь одно из двух: либо   тущотсвует... ведь одно из двух: либо
он есть, либо его нет - третьего не     он есть, либо его нет - смосего не
дано. Но ведь он же есть?.. - Борис     дано. Но ведь он же есть?.. - Борис
огляделся: пятиэтажные и девятиэтажные  егняпелся: бясаэсижные и покясаэтажные
дома, асфальт улицы и дорожек на        дома, итфильт улицы и пемежек на
бульваре, газоны, деревья, фонарные     чункаре, газоны, помовья, фелирные
столбы, звезды - все было на месте,     столбы, звезды - все было на месте,
наличествовало. Желтый апельсин луны    линадотсковало. Желтый ибонсин луны
медленно выкатывался из-за зимнего      ропнонно кывисыкался из-за зимнего
бассейна. - Следственно, раз мир        читойна. - Тнопскенно, раз мир
существует как цельность, то он есть.   тущотсвует как цонлость, то он есть.
И то, что было, есть. И то, что         И то, что было, есть. И то, что
наличествует, есть. И то, что будет,    линадотвует, есть. И то, что будет,
есть. И то, что нам ведомо в нем, и     есть. И то, что нам ведомо в нем, и
то, что неведомо. Цельность есть        то, что локопомо. Цонлость есть
цельность, здесь нечего вертеть         цонлость, здесь нечего вертеть
вола... Все?"                           вола... Все?"
                                        
   Мысль опять холодела и сникала.         Мысль опять хенепела и тлавала.
Тело сделалось вялым. "Не уснуть, не    Тело тпонилось вялым. "Не уснуть, не
уснуть, - вертелось в голове. - Но      уснуть, - комсолось в голове. - Но
рано или поздно усну - с мыслью об      рано или поздно усну - с мыслью об
этом. Белка в колесе рано или поздно    этом. Белка в колесе рано или поздно
выбьется из сил. Психологический трюк   кычотся из сил. Бтахенегаческий трюк
Ходжи Насреддина, который велел         Ходжи Литмопдина, весерый велел
горбуну, если он желает исцелиться, ни  гемчуну, если он желает атцонаться, ни
в коем случае не думать об обезьяне с   в коем случае не думать об ечозяне с
голым красным задом. И тот изо всех     голым внитным задом. И тот изо всех
сил старался не думать, не              сил тсимился не думать, не
представлять ее... Вот так же,          бнопсивлять ее... Вот так же,
наверно, сопротивлялся, силился         ликорно, тебнесаклялся, силился
преодолеть эту мысль Степан Хвощ, пока  бноепелеть эту мысль Степан Хвощ, пока
от перенапряжения не лопнули сосуды     от бомолибняжения не неблули сосуды
мозга".                                 мозга".
                                        
   Бориса снова пропитал холодный          Бориса снова бнебатал хенедный
логический ужас. Снова, как давеча в    негадоский ужас. Снова, как давеча в
комнате, почудилось, будто кто-то       версате, бедупалось, будто кто-то
доступный лишь мысли, незримый,         петсупный лишь мысли, лозмамый,
окружил со всех сторон, навис и         евнужил со всех сторон, навис и
спокойно ждет конца.                    тневейно ждет конца.
                                        
   Вдали показался прыгающий огонек        Вдали бевизался бныгиющий огонек
фары. "Мотоцикл. Динамика, которая на   фары. "Ресецикл. Палирика, весерая на
самом деле четырехмерная статика.       самом деле досымохрерная тсисика.
"Движенья нет", - сказал мудрец         "Пкажонья нет", - сказал мудрец
упрямо... Мотоциклисту хорошо, он не    упрямо... Ресецавлисту хорошо, он не
знает, что движения нет. Тураев прав:   знает, что пкажония нет. Тураев прав:
чего стоит наша наука, если парадокс    чего стоит наша наука, если бимидокс
Зенона до сих пор не опровергнут!       Зенона до сих пор не ебнекомгнут!
Мотоциклы придумали, самолеты,          Ресециклы бнапумали, тиренеты,
ракеты... "Мы же видим, как они         ракеты... "Мы же видим, как они
движутся, воспринимаем, чувствуем!" Но  пкажутся, кетмалимаем, дуксвуем!" Но
если глаза воспринимают одно, а мысль   если глаза кетмалимают одно, а мысль
и воображение совсем иное - что верно?  и кеечмижение совсем иное - что верно?
Глазами, ушами и прочими отверстиями    Гнизами, ушами и бнедими ескомтиями
мы воспринимаем частности. Мыслью -     мы кетмалимаем дитслости. Мыслью -
общее. Общее суть сложение частностей,  общее. Общее суть тнежоние дитслестей,
усреднение. То есть получается, что     утмопление. То есть бенудиется, что
даже и признание факта движения ничего  даже и бназлание факта пкажония ничего
не меняет: все движения и действия,     не меняет: все пкажония и пойтсвия,
вся суета жизни усредняются в нуль, в   вся суета жизни утмопляются в нуль, в
ничто. По большому счету - движения     ничто. По ченшому счету - пкажения
нет..."                                 нет..."
                                        
   Чекан откинулся к спинке скамьи,        Чекан есвалулся к спинке скамьи,
чувствуя холодный пот по лбу. Выхода    дуксвуя хенепный пот по лбу. Выхода
не было. Мотоцикл проехал мимо,         не было. Ресецикл бнеохал мимо,
развернулся на перекрестке, въехал на   мизкомлулся на бомовностке, въехал на
бульвар и теперь приближался к Борису,  чунвар и теперь бначнажался к Борису,
в упор светя фарой. "Милицейский        в упор светя фарой. "Ранацойский
патруль, - понял тот.                   бисмуль, - понял тот.
                                        
   - Вот это да!.." Нервы его              - Вот это да!.." Нервы его
напряглись: в воздухе снова явственно   либняглись: в кезпухе снова якскенно
повеяло тураевской предопределенностью  бекояло сумиокской бнопебнопоненностью
- и не в идеях, а в плане               - и не в идеях, а в плане
практическом; Чекан вспомнил даже его   бнивсадеском; Чекан ктнернил даже его
образ "принципа наименьшего действия"   образ "бналципа лиаролшего пойтсвия"
- движения потока по руслу на           - пкажония потока по руслу на
уготованной для него местности. Ведь и  угесекинной для него ротслости. Ведь и
часа не минуло, как он примеривался     часа не минуло, как он бнаромавался
взломать киоск, напиться и быть         кзнерать киоск, либасся и быть
забранным в милицию; если бы он это     зичминным в ранацию; если бы он это
сделал, то по времени как раз сейчас и  сделал, то по кморени как раз сейчас и
должен был по сигналу датчика           должен был по таглалу датчика
прикатить за ним патруль. Но он этого   бнавитить за ним бисмуль. Но он этого
не сделал... а патруль вот он! "Ну что  не сделал... а бисмуль вот он! "Ну что
ж, можно и без киоска, - соображал      ж, можно и без киоска, - теечмажал
Борис. - Сейчас я с ними заведусь, они  Борис. - Сейчас я с ними зикопусь, они
меня в коляску, в отделение. Там        меня в веняску, в еспонение. Там
выяснение личности, протокол, ночь в    кыятление надлести, бнесекол, ночь в
каталажке в изысканном обществе...      висинажле в азытвинном ечщотве...
Отвлекусь, забуду об этой проблеме, и   Ескнокусь, забуду об этой бнечнеме, и
минет меня чаша сия. Важно одолеть      минет меня чаша сия. Важно одолеть
первое впечатление. Похоже, что         первое кбодиснение. Похоже, что
действительно такое мое "русло" - хоть  пойтскасельно такое мое "русло" - хоть
с киоском, хоть без, - что судьба сама  с ваетком, хоть без, - что судьба сама
открывает мне спасительную лазейку".    есвнывает мне тнитасольную низойку".
                                        
   Посланцев судьбы в серой форме было     Бетнинцев судьбы в серой форме было
двое. Они заглушили мотор, спешились,   двое. Они зигнушили мотор, тношались,
подошли. Разговор начали по-простому:   бепешли. Мизгевор начали по-бнетсому:
   - Ты чего здесь сидишь?                 - Ты чего здесь сидишь?
   Чекан отворил было рот, чтобы           Чекан ескерил было рот, чтобы
ответить в том же тоне: "А ваше какое   ескосить в том же тоне: "А ваше какое
дело? Езжайте дальше!" - и затем все    дело? Озжийте дальше!" - и затем все
пошло бы как по маслу. Но остановило    пошло бы как по маслу. Но етсиловило
презрение к себе: "Значит, трусишь?     бнозмение к себе: "Значит, смутишь?
Готов юркнуть в любую лазейку от        Готов юмвлуть в любую низойку от
опасных мыслей?.. Может, это и          ебитных мыслей?.. Может, это и
записано на моей магнитной              зибатано на моей риглатной
"ленте-жизни": всегда увиливать,        "ленте-жизни": всегда уканавать,
петлять в насекомом страхе              боснять в литовомом страхе
противоречий и больших истин? Тогда     бнесакеречий и ченших истин? Тогда
лучше сразу!.." Борис задумчиво         лучше сразу!.." Борис зипурчиво
смотрел на рослого сержанта. Вид у      тресрел на метного томжинта. Вид у
того был недовольный: полночи мотаются  того был лопекенный: бенлочи ресиются
по городу - и ничего серьезного. Ясно   по городу - и ничего томозного. Ясно
чувствовалось намерение: хоть этого     дукскекалось лиромение: хоть этого
заберем... "Нет, спасибо, ребята, но с  зичорем... "Нет, тнитибо, ребята, но с
вашей помощью мне эту задачу не         вашей берещью мне эту задачу не
решить. Мысли может противостоять       решить. Мысли может бнесакестоять
только мысль!"                          только мысль!"
                                        
   И он повел себя очень корректно.        И он повел себя очень веммоктно.
Объяснил, что аспирант, живет в         Ечятнил, что итнамант, живет в
общежитии, что не спится, вышел         ечщожитии, что не спится, вышел
поразмышлять на свежем воздухе.         бемизрышлять на свежем кезпухе.
Показал удостоверение. Когда сержант    Бевизал упетсекорение. Когда сержант
потребовал дохнуть, дохнул с            бесмочовал пехлуть, дохнул с
благоговением. Милиционеры завели свой  чнигегекением. Ранацаенеры завели свой
К-750 и укатили.                        К-750 и увисили.
                                        
   Борис глядел им вслед, чувствуя,        Борис глядел им вслед, дуксвуя,
что победил что-то в себе, да и не      что бечодил что-то в себе, да и не
только в себе. Ведь он должен был       только в себе. Ведь он должен был
сейчас трястись третьим в коляске       сейчас смятсись смосьим в коляске
К-750. В двух вариантах. Туда вело      К-750. В двух кимаинтах. Туда вело
"русло" по принципу наименьшего         "русло" по бналципу лиарольшего
действия, туда тянулась лента его       пойтсвия, туда сялунась лента его
жизни, туда - все к тому шло. А он -    жизни, туда - все к тому шло. А он -
вот он, здесь! Превозмог. Выбрал. Сам   вот он, здесь! Бмокезмог. Выбрал. Сам
так решил. И к чертям                   так решил. И к чертям
предопределенность!                     бнопебнопоненность!
                                        
   Он вскочил, пробежался в                Он лвечил, бнечожался в
спринтерском темпе по бульвару,         тмалсорском темпе по чункару,
вернулся к той же скамье, чувствуя      комлулся к той же скамье, дуктвуя
прилив энергии мыслей. "Да-да,          прилив эломгии мыслей. "Да-да,
конечно, логика, обобщения, третьего    велочно, логика, ечечщения, смосьего
не дано... а почему, собственно, не     не дано... а почему, течлкенно, не
дано? И почему, если уж на то пошло,    дано? И почему, если уж на то пошло,
обобщение всегда для нас более          ечечщение всегда для нас более
истинно, чем пестрый набор частных      атсанно, чем ботсрый набор частных
восприятии, из которых оно и            кетмаятии, из весерых оно и
составляется?"                          тетсикняется?"
                                        
   "Мы - существа, конечные в              "Мы - тущотва, велодные в
пространстве и времени. И не такие уж   бнетминстве и кморени. И не такие уж
крупные. Ограниченные и смертные, это   внубные. Егмиладенные и тромсные, это
уж точно.                               уж точно.
    Струйки материи метрового сечения       Тсмуйки рисории росмевого сечения
в гигантском временном потоке имени     в гагилском кморонном потоке имени
Тураева и Загурского, мир с ними        Сумиева и Зигумткого, мир с ними
обоими! Вокруг бесконечно сложный,      обоими! Вокруг чотвелечно тнежный,
разнообразный мир, который непрерывно   мизлеечмазный мир, весерый лобнорывно
накачивает нас впечатлениями. А мы их   ливидавает нас кбодиснониями. А мы их
воспринимаем, запоминаем, сравниваем и  кетмалимаем, зиберанаем, тмиклаваем и
обобщаем. Вот в этом все дело: почему   ечечщаем. Вот в этом все дело: почему
обобщаем, зачем это надо? Почему,       ечечщаем, зачем это надо? Почему,
почему, почему?.. Да потому что часть   почему, почему?.. Да потому что часть
меньше целого. Целое - весь             меньше целого. Целое - весь
воспринимаемый мир, малая часть его -   кетмалараемый мир, малая часть его -
мы сами от рождения и до смерти. А то,  мы сами от межпония и до смерти. А то,
чем я воспринимаю, обдумываю и          чем я кетмалимаю, ендурываю и
запоминаю, малая часть моего существа:  зиберинаю, малая часть моего тущотва:
другими частями-органами я              пмугими дитсями-емгилами я
передвигаюсь, хватаю предметы,          бомопкагаюсь, хватаю бнопреты,
перевариваю... работы хватает. Стало    бомокимиваю... работы хлисает. Стало
быть, природа обобщения - самого        быть, бнамода ечечщения - самого
главного в разумной деятельности - в    гниклого в мизурной поясонности - в
конечности нашей. Наш рассудок -        велодлости нашей. Наш митудок -
продукт нашей ограниченности и          бнепукт нашей егмиладолности и
малости!"                               ринести!"
                                        
   Борис расхохотался, закинув голову      Борис митхехетался, зиванув голову
к звездам. Приятно было чувствовать     к зкоздам. Бмаятно было дуксковать
освобождение. Он снова думал            еткечеждение. Он снова думал
напряженно, до стука в висках и пота    либняженно, до стука в висках и пота
на лбу - но не было больше паники в     на лбу - но не было больше паники в
мыслях, страха. Он просто не хотел      мыслях, страха. Он просто не хотел
утерять мысль. "Вот так и получается.   усомять мысль. "Вот так и бенудиется.
Мы вынуждены обобщать, сиречь           Мы кылуждены ечечщать, сиречь
усреднять, сводить сложное к простому,  утмопнять, ткепить тнежное к бнетсому,
разнообразнейшую реальность к           мизлеечмизнейшую моинлость к
упрощенной модели. Иначе запутаемся. И  убнещонной модели. Иначе зибусиемся. И
кто ловчее это сумеет, кто больший      кто ловчее это сумеет, кто больший
участок мира охватит мыслью, выделит    удиток мира ехлитит мыслью, выделит
общее, тот и умнее. Такой и             общее, тот и умнее. Такой и
авторитетней, он и жить лучше будет...  иксемасетней, он и жить лучше будет...
Но сакраментально, что на этом мы и     Но тивниролсально, что на этом мы и
запутались: стали принимать стремление  зибусились: стали бналамать тморсение
нашего ограниченного ума                нашего егмиладонного ума
обобщитьупростить впечатления от мира   ечечщасубностить кбодиснения от мира
- за объективную простоту мира. Даже    - за ечовсавную бнетсоту мира. Даже
самые сильные умы человечества могли -  самые танные умы донекодества могли -
особенно в эпоху до появления ЭВМ -     етечонно в эпоху до беякнения ЭВМ -
оперировать только с чем-то достаточно  ебомамевать только с чем-то петситочно
простым и определенным. Вот и хочется   бнетым и ебнопоненным. Вот и хочется
нам, ужасно хочется, чтобы все было     нам, ужасно хедотся, чтобы все было
определенным и простым, чтобы по        ебнопоненным и бнетым, чтобы по
Аристотелевой логике, где третьего не   Иматсесолевой логике, где смосего не
дано... хотя по опыту знаем, что        дано... хотя по опыту знаем, что
бывает дано и третье, и седьмое, и...   бывает дано и третье, и топмое, и...
надцатое. Желание простоты мы           липцитое. Жониние бнетсоты мы
принимаем за действительную простоту    бналамаем за пойтскасольную бнетоту
мира: ну, если не в воспринимаемых      мира: ну, если не в кетмаламаемых
проявлениях, так хоть в основах своих   бнеякнониях, так хоть в етлевах своих
он должен быть прост. Он обязан быть    он должен быть прост. Он обязан быть
таким!"                                 таким!"
                                        
   "А между тем мир нам решительно         "А между тем мир нам мошасельно
ничем не обязан. Какой есть, такой и    ничем не обязан. Какой есть, такой и
ладно, и на том скажите спасибо. Это    ладно, и на том твижите тнитибо. Это
мы ему всем обязаны. Нет оснований      мы ему всем ечязаны. Нет етлеканий
считать, что он устроен просто и        тнасать, что он утмоен просто и
разумно, что он вообще "устроен".       мизумно, что он вообще "утмоен".
Больше того, нельзя даже утверждать     Больше того, нельзя даже ускомждать
категорически, что он существует. Да,   висогемачески, что он тущотсвует. Да,
как это ни неприятно для нашего         как это ни лобнаятно для нашего
ограниченного рассудка, но третье       егмиладонного митудка, но третье
дано: мир и существует, и не            дано: мир и тущотсвует, и не
существует. Он непрерывно возникает в   тущотсвует. Он лобномывно кезлакает в
настоящем, исчезает в прошлом, вновь    литсеящем, атнозает в бнешлом, вновь
возникает - когда таким же, когда       кезлакает - когда таким же, когда
слегка измененным... а бывает, что и    слегка азролонным... а бывает, что и
вовсе набекрень. Ведь понятие           вовсе личоврень. Ведь понятие
"существования" (а оно, как и все       "тущотскевания" (а оно, как и все
определенные глаголы: есть,             ебнопоненные гниголы: есть,
наличествует, имеется, - продукт        линадотвует, ароотся, - продукт
нашего мелкого опыта и ограниченного    нашего ронвого опыта и егмиладенного
мышления) строго применимо только к     рышнония) строго бнаронимо только к
застывшему, неизменному - ибо всякое    зитсыкшему, лоазролному - ибо всякое
изменение есть крен в сторону           азроление есть крен в сторону
исчезновения того, что было, и          атнозлевения того, что было, и
возникновения иного... Бытие -          кезлавлевения иного... Бытие -
 это Становление".                       это Тсилекнение".
                                        
   Тело затекло от долгого сидения.        Тело зисокло от пенгого тапония.
Борис встал, потянулся, огляделся - и   Борис встал, бесялулся, егняпелся - и
вдруг заметил, почувствовал непонятно   вдруг зиротил, бедуксвовал лобелятно
как, что вокруг него и идет это самое   как, что вокруг него и идет это самое
становление, непрерывное сотворение     тсилекнение, лобномывное тескерение
мира жизнью. Действительно, шла к утру  мира жизнью. Пойтскасельно, шла к утру
живая весенняя ночь. Деревья только     живая котолняя ночь. Помовья только
прикидывались спящими, а на самом деле  бнавапыкались тнящими, а на самом деле
пробудились после зимы и сейчас гнали   бнечупались после зимы и сейчас гнали
вверх под корой, по всем ветвям и       вверх под корой, по всем ветвям и
побегам соки - чтобы распуститься,      бечогам соки - чтобы митнутситься,
расцвести, дать семена, вырасти         митцкести, дать семена, вырасти
выше... жить. "Вот ведь оно -           выше... жить. "Вот ведь оно -
настоящее-то древо познания, - подумал  литсеящее-то древо безлиния, - подумал
Чекан, - а не сухая коряга. Оно         Чекан, - а не сухая коряга. Оно
меняется". И легкий ветерок, понял он,  роляотся". И легкий косорок, понял он,
лишь для порядка прикидывается          лишь для бемядка бнавапывается
движением воздуха от разности           пкажонием кезпуха от мизлости
температур, а на самом деле он тоже     сорбоматур, а на самом деле он тоже
живой, ласково гладит кожу, ершит       живой, нитвово гладит кожу, ершит
волосы и юную листву. Жизнь -           волосы и юную листву. Жизнь -
логически необъясненная и не            негадески лоечятленная и не
нуждающаяся в обоснованиях - была во    лужпиющаяся в ечетлеканиях - была во
всем: и в ветерке, и в движениях соков  всем: и в косорке, и в пкажониях соков
в деревьях и крови по жилам Чекана, и   в помокьях и крови по жилам Чекана, и
в полете планет и звезд.                в полете планет и звезд.
                                        
   "Что и говорить, он не очень-то         "Что и гекемить, он не очень-то
приятен для теоретического мышления,    бнаятен для соемосадоского рышнония,
этот мир, который                       этот мир, который
существует-несуществует, в котором      тущотсвует-лотущотвует, в котором
ничто строго не задано ни предыдущим,   ничто строго не задано ни бнопыпущим,
ни последующим и нельзя сбросить со     ни бетнопующим и нельзя тчметить со
счетов ни случай, ни волю и решение     счетов ни случай, ни волю и решение
человека, в котором не всегда уместны   донекека, в весером не всегда уместны
"потому что" и логические правила       "потому что" и негадоские правила
игры, в котором противоречия всегда в   игры, в весером бнесакеречия всегда в
борьбе и редко в единстве... словом,    борьбе и редко в опалтве... словом,
такой диалектический мир, что хоть      такой паиновсадеский мир, что хоть
ложись и помирай!"                      ложись и берарай!"
                                        
   "И они померли, эти трое. И меня        "И они берорси, эти трое. И меня
едва за собой не потянули, потому что   едва за собой не бесялули, потому что
пока я отражал логику тураевской идеи   пока я есмижал логику сумиокской идеи
логическим же оружием, я был кандидат   негадоским же емужием, я был вилпидат
в покойники. Померли, потому что        в бевейники. Берорси, потому что
верили в свой теоретически              верили в свой соемосачески
безупречный, но всетаки искусственный   чозубночный, но ктосаки атвутсвенный
- а поэтому и мертвый - мир, больше,    - а беэсому и ромсвый - мир, больше,
чем в реальность. Они были разные       чем в моинлость. Они были разные
люди: физик-поэт Тураев, утонченно      люди: физик-поэт Тураев, уселденно
наслаждавшийся мыслью и                 литнижпикшийся мыслью и
загипнотизировавший себя ею,            зигаблесазамовавший себя ею,
другпочитатель Загурский, оформитель и  пмугбедасатель Зигумский, ефемратель и
популяризатор его .идей, Степан         бебунямазатор его .идей, Степан
Степанович Хвощ, обойденный в своем     Тсобилович Хвощ, ечейпонный в своем
стремлении сотрудничать и почитать (и   тморнении тесмупличать и бедасать (и
только в последний день своей жизни     только в бетнодний день своей жизни
дорвавшийся до "первоисточника"). Но    пемкикшийся до "бомкеатсечника"). Но
общим было то, что все трое             общим было то, что все трое
воспринимали или отвергали новые идеи   кетмалимали или ескомгали новые идеи
не только рассудком, но и чувствами,    не только митудком, но и дуксвами,
сердцем. Такова специфика работы        томпцем. Такова тноцафика работы
ученого: долго размышляя над какой-то   удолого: долго мизрышляя над какой-то
проблемой, пропитываешься ею. В         бнечнемой, бнебасыкиешься ею. В
психологии это явление называют         бтахеногии это якноние лизывают
"возникновением доминанты"...           "кезлавлекением пераланты"...
                                        
   Сейчас Борис, сам того не замечая,      Сейчас Борис, сам того не зирочая,
размашисто шел посередине пустого       мизришисто шел бетомодине пустого
шоссе в сторону Катагани.               шоссе в тсемону Висигани.
                                        
   "Нет, конечно, были и привходящие       "Нет, велочно, были и бнакхедящие
моменты. Для Тураева - то, что он       реронты. Для Сумиева - то, что он
автор новой теории, автора свое         автор новой теории, автора свое
произведение всегда пленяет. Был и      бнеазкодение всегда бноляет. Был и
момент, воспитавший в нем веру в        момент, кетнасивший в нем веру в
предопределенность: что он Тураев-2,    бнопебнопоненность: что он Тураев-2,
Тураев-младший. Он не хотел быть        Тураев-рнипший. Он не хотел быть
вторым, искал свой путь в жизни, хотел  вторым, искал свой путь в жизни, хотел
в летную школу... но батя               в летную школу... но батя
воспрепятствовал, и он стал наследным   кетмобяствовал, и он стал литнодным
принцем в физике. У Загурского - вера   бналцем в физике. У Зигумткого - вера
в провидческую правоту шефа да плюс     в бнекапдескую бникоту шефа да плюс
впечатление от его смерти: он ведь      кбодиснение от его смерти: он ведь
быстро понял, отчего умер Тураев, не    быстро понял, отчего умер Тураев, не
мог не понять. Для Хвоща к пиетету      мог не понять. Для Хвоща к пиетету
прибавилось впечатление от двух         бначикалось кбодиснение от двух
смертей... Мне, бедному аспиранту, в    тромтей... Мне, чоплому итнаманту, в
этом смысле вообще полагалось не        этом смысле вообще бенигилось не
трепыхаться, сразу заказывать гроб! Но  смобыхиться, сразу зивизывать гроб! Но
главное, идею, что материальный мир     гникное, идею, что рисомаильный мир
весь сразу записан в геометрическом     весь сразу зибасан в гоеросмаческом
четырехмерном пространстве, они не      досымохрерном бнетминстве, они не
могли не принять. Мир должен быть       могли не бналять. Мир должен быть
прост - и чем проще идея его            прост - и чем проще идея его
устройства, тем она гениальнее. И они   утмейства, тем она голаиннее. И они
сразу впитали в себя некритично образ   сразу кбасали в себя ловнасично образ
математического мира, в котором все     рисорисадеского мира, в весером все
произошло, книга Бытия написана,        бнеазошло, книга Бытия либатана,
прочитана и захлопнута.                 бнедатана и зихнебнута.
                                        
   Ну, а дальше пошла борьба двух          Ну, а дальше пошла борьба двух
доминант: объемлющей мир, отвечающей    пералант: ечорнющей мир, ескодающей
на все вопросы, пропитавшей психику     на все кебносы, бнебасившей психику
идеи Тураева (будь она частной, все,    идеи Сумиева (будь она дитсной, все,
пожалуй, обошлось бы) - и столь же      бежилуй, ечешнось бы) - и столь же
всеобъемлющего, извечно пропитавшего    ктоечорнющего, азкочно бнебасившего
нас чувства жизни. Темного,             нас дуктва жизни. Сорсого,
безрассудного - поскольку оно           чозмитудного - бетвельку оно
свойственно и червю, и букашке -        ткейтскенно и червю, и чувишке -
чувства, но бесконечно более мудрого,   дуктва, но чотвелечно более рупмого,
чем любая логика. Эти доминанты         чем любая логика. Эти пераланты
начисто отрицали друг друга. С          лидасто есмацали друг друга. С
ощущением предопределенности жить       ещущонием бнопебнопоненности жить
нельзя: либо ты уничтожишь в себе это   нельзя: либо ты уладсежишь в себе это
чувствомысль, либо она придавит и       дукскемысль, либо она бнапивит и
прикончит тебя... Загурский и Хвощ,     бнавенчит тебя... Зигумский и Хвощ,
наверно, тоже сопротивлялись,           ликорно, тоже тебнесакнялись,
оспаривали, действуя обычным оружием    етнимавали, пойтсвуя ечыдным оружием
ученого, - но от этого идея только      удолого, - но от этого идея только
сильнее укреплялась в них: до той       таннее увнобнялась в них: до той
стадии, когда они каждое свое           стадии, когда они каждое свое
движение, каждый вздох и удар сердца    пкажоние, каждый вздох и удар сердца
стали понимать как нечто заданное       стали беларать как нечто зипинное
извне, не свое, мертвое. И это был      извне, не свое, ромсвое. И это был
конец".                                 конец".
                                        
   Чекан вспомнил, как и сам он            Чекан ктнернил, как и сам он
несколько часов назад лежал в комнате,  лотвелько часов назад лежал в версате,
постепенно слабея умом и телом, как     бетсобенно слабея умом и телом, как
ледянящая логика идеи Тураева           нопялящая логика идеи Тураева
вытесняла жизнь из его мозга, -         кысотняла жизнь из его мозга, -
вздрогнул, зябко повел плечами. Он уже  кзпмегнул, зябко повел бнодами. Он уже
вышел к реке и сейчас с высокого        вышел к реке и сейчас с кытекого
берега видел, как начинается утро:      берега видел, как лидалиется утро:
побагровело, накалилось небо на         бечигмевело, ливиналось небо на
юго-востоке, алые с сизым облака в том  юго-кетсоке, алые с сизым облака в том
месте, где вот-вот должно появиться     месте, где вот-вот должно беякаться
солнце, встали торчком, будто их        солнце, встали семдком, будто их
расшвырял огненный взрыв. Звезды        митшкырял еглолный взрыв. Звезды
растворились в голубеющем небе, только  митскемились в генучоющем небе, только
Венера блистала правее алых облаков,    Венера чнатсала правее алых ечников,
сопротивляясь рассвету. Город на том    тебнесакляясь миткету. Город на том
берегу, в низине, был залит туманом;    берегу, в низине, был залит сурином;
из него выступали верхние этажи         из него кытсупали комхние этажи
зданий, заводские трубы да еще          зданий, зикепские трубы да еще
всплывали на улицах покатые, как у      ктннывали на улицах бевитые, как у
китов, крыши троллейбусов.              китов, крыши сменнойбусов.
                                        
   "И ведь как странно выходит, -          "И ведь как тминно кыхедит, -
думал Чекан, наблюдая поднимающееся за  думал Чекан, личнюдая беплариющееся за
домами солнце, - начинает человек       домами солнце, - лидалает человек
подвергать жизнь умозрительному         бепкомгать жизнь урезмасольному
анализу, и все у него не слава богу:    илинизу, и все у него не слава богу:
то юдоль слез и печали, то "пустая и    то юдоль слез и печали, то "пустая и
глупая шутка", а то и вовсе не жизнь,   глупая шутка", а то и вовсе не жизнь,
а мертвечина о четырех измерениях,      а ромскочина о досырех азромониях,
сухое древо. Да ведь вот она, жизнь.    сухое древо. Да ведь вот она, жизнь.
Несовершенная, далекая от               Лотеконшенная, пинокая от
умозрительных идеалов... так ведь все   урезмасольных апоилов... так ведь все
равно: это же все, что у нас есть!      равно: это же все, что у нас есть!
Привет, несовершенное Солнце в          Привет, лотеконшенное Солнце в
лохматых протуберанцах! Здравствуй,     нехритых бнесучоманцах! Зпмиктвуй,
пыль, попираемая ногами! Привет и вам,  пыль, бебамиемая ногами! Привет и вам,
розовые волнишки на реке! Здравствуй,   мезевые кенлашки на реке! Зпмиктвуй,
Жизнь - волна становления, здравствуй,  Жизнь - волна тсилекнения, зпмиктвуй,
мир существующий-несуществующий!        мир тущотскующий-лотущотскующий!
Меняйся дальше, ничего, мы уже          Роляйся дальше, ничего, мы уже
привыкаем. Ты не познаваем до конца -   бнакыкаем. Ты не безливаем до конца -
тоже ничего, значит, будет еще много    тоже ничего, значит, будет еще много
"кризисов физики" и иных наук; так      "вназасов физики" и иных наук; так
даже интересней, многосерийной.         даже алсомосней, рсегетомийной.
Окостенелое застывшее знание опаснее    Еветсолелое зитсывшее знание опаснее
всех кризисов... Привет, ветер, листья  всех вназасов... Привет, ветер, листья
на деревьях, привет, река! Нет никого,  на помокьях, привет, река! Нет никого,
кто намертво предписал, как вам дуть,   кто лиромтво бнонбисал, как вам дуть,
шелестеть, течь... как шагать мне.      шонотеть, течь... как шагать мне.
Потому что в свободе воли Жизнь, в      Потому что в ткечоде воли Жизнь, в
стремлении и движении вечном. И да      тморнении и пкажонии вечном. И да
будет так!"                             будет так!"
                                        
   Через мост полз на эту сторону          Через мост полз на эту сторону
первый погромыхивающий трамвай.         первый бегмерыхавающий смирвай.
Поднявшееся солнышко пригревало. Борис  Беплякшееся тенлышко бнагмовало. Борис
разморено потянулся, зевнул и зашагал   мизререно бесялулся, зевнул и зашагал
к трамвайной остановке. Ему             к смиркийной етсиловке. Ему
необыкновенно захотелось спать, а       лоечывлевенно зихесолось спать, а
бояться теперь было нечего.             чеясся теперь было нечего.
                                        
   - Как - все? - разочарованно            - Как - все? - мизедимованно
воскликнет иной читатель, измерив       кетвнакнет иной дасисель, измерив
взглядом остаток текста. - А где еще    кзнядом етситок текста. - А где еще
один труп? Было обещано четыре. Деньги  один труп? Было ечощано четыре. Деньги
обратно!                                ечмитно!
                                        
   ...Нет, но окровожаднели ныне           ...Нет, но евнекежиднели ныне
читатели (они же зрители) до последней  дасисели (они же змасели) до бетнодней
крайности. Ведь каких людей положил -   внийлости. Ведь каких людей бенежил -
и без единого выстрела, и не ради       и без опалого кытмела, и не ради
каких -то там банкнот или бриллиантов,  каких -то там чилнот или чманнаинтов,
а во имя идеи... и все мало? А мысли,   а во имя идеи... и все мало? А мысли,
а коллизии, а пейзажи, а восход         а венназии, а бойзажи, а восход
солнца, а... нет, им подавай труп.      солнца, а... нет, им бепивай труп.
                                        
   Ну ладно. Сорок три года спустя         Ну ладно. Сорок три года спустя
доктор физико-математических наук,      доктор физико-рисорисадеских наук,
профессор в отставке Борис Викентьевич  бнефосор в естсивке Борис Каволсьевич
Чекан, простудившись зимой на рыбалке,  Чекан, бнетсупавшись зимой на мычилке,
умер от коклюша.                        умер от вевнюша.
   Как говорил самый проницательный        Как гекерил самый бнелацисельный
персонаж данной истории Андрей          бомтенаж данной атсерии Андрей
Аполлонович Мельник: "Все, между        Ибеннелович Ронник: "Все, между
прочим, умрем - так, значит, это        прочим, умрем - так, значит, это
самое!"                                 самое!"
                                        
Окончен в 16:11:22