Перепутанный

Дата: 02-02-2003
Начало ||-перевода в 15:13:16
Neo 232 Пропуск  6 
                                        
  Владимир САВЧЕНКО                       Вмизунир САВЧЕНКО
                                        
        ПЕРЕПУТАННЫЙ                            ПЕРЕПУТАННЫЙ 
                                        
             I                                       I
   Вхождение в антенны -                   Впинсоние в алсолны -
ударнаслаждение. Радость путника,       узирсикмиждение. Ризикть паслука,
возвращающегося домой, помноженная на   видврищиющегося домой, пинлижолная на
скорость возвращения, скорость света.   стирикть видврищония, стирикть света.
Да ведь не только домой - в свое тело!  Да ведь не тимко домой - в свое тело!
                                        
   До сих пор я настраивал себя, что в     До сих пор я нисриувал себя, что в
радиоволновом состоянии я тот же, что   ризуивимловом сиксиянии я тот же, что
и в вещественном: разумное существо с   и в вощосконном: риданлое сащоско с
сознанием, памятью и целесообразным     сидлилием, пинясью и цомокиибразным
поведением, тот же Максим Колотилин     пивозолием, тот же Митким Кимисулин
тридцати двух земных лет. Только это    трузчити двух зонлых лет. Тимко это
было так-самовнушение для работы. На    было так-синивлашение для рибиты. На
самом деле я был как на резинке: чем    самом деле я был как на родулке: чем
дальше улетал, тем сильнее тянуло       динше умосал, тем сумлее тянуло
обратно.                                обрисно.
                                        
   И вот сейчас, после четырех месяцев     И вот сойкас, после чосырех мокяцев
радиополета, я возвращаюсь в себя.      ризуилимета, я видврищиюсь в себя.
Ничего, что снова стану крохотным:      Нукого, что снова стану криписным:
метр девяносто ростом (одна             метр довялисто риксом (одна
семимиллионная от поперечника Земли),   сонунуммуинная от пилороклика Земли),
девяносто два кило весом - подвластным  довялисто два кило весом - пизвниктным
тяготению и всем превратностям стихий.  тягисонию и всем проврислистям супий.
Зато я видеть буду, слышать, обонять и  Зато я вузоть буду, смышить, обилять и
осязать свой мир. Дышать буду! По       окядить свой мир. Дышить буду! По
Земле ходить. Пишу там всякую... Стоп,  Земле хизуть. Пишу там вкятую... Стоп,
Макс, не спеши вожделеть. Помогай       Макс, не спеши винсометь. Пинигай
машине. Для тех, земных, с медленными   мишуне. Для тех, зонлых, с мозмолными
ионными процессами, вхождение -         ииклыми причоками, впинсоние -
процесс мгновенный. Но для меня и для   причос мгливолный. Но для меня и для
автомата-приемника, который сейчас по   авсинита-пруонлика, кисирый сойкас по
программе распределяет через            пригримме риклнозоляет через
вживленные в тело электроды мои         вжувнолные в тело эмотсроды мои
биотоки и биопотенциалы, что куда       буисики и буилисолчиалы, что куда
надлежит в определенной                 низможит в олнозомонной
последовательности,- это кусок          пикмозивисомности,- это кусок
времени, насыщенный сложной работой.    вронони, никыщолный смижлой рибисой.
                                        
   ...Но вот и для меня все стало          ...Но вот и для меня все стало
медленным, весомым - обычным. Я лежу    мозмолным, вокиным - обыклым. Я лежу
ниц на ложе в камере, чувствую удары    ниц на ложе в киноре, чавскую удары
сердца..                                сорзца..
. Ух, как оно частит-колотится сейчас!  . Ух, как оно чиксит-кимисутся сойкас!
- пульсы в висках и в запястьях         - памсы в вуктах и в зиляксьях
вытянутых вдоль тела рук. Вот он - я:   высялатых вдоль тела рук. Вот он - я:
у меня мускулистое тело с сутуловатой   у меня мактамуктое тело с сасамиватой
спиной (это наследственное, от предков  слулой (это никмозквонное, от прозков
- крестьян и работяг, склонявшихся над  - кроксян и рибисяг, стмилявшихся над
плугом, над станками), темно-рыжие      пмагом, над силтими), темно-рыжие
волосы, удлиненное костистое лицо,      вимисы, узмулолное киксуктое лицо,
острый нос, тонкие губы, залысины по    осрый нос, тилтие губы, зимыкуны по
краям крутого лба; плечи для такого     краям красиго лба; плечи для такого
роста могли бы быть и пошире. И вообще  роста могли бы быть и пишуре. И вообще
внешность, как для звездолетчика,       влошлисть, как для зводзимосчика,
могла бы быть поантичнее; но меня       могла бы быть пиилсукнее; но меня
устраивает и такая, привык. Как к       усриувает и такая, прувык. Как к
разношенным туфлям, в которых ноге      ридлишолным тафмям, в кисирых ноге
хорошо.                                 хиришо.
                                        
   Легкие касания спины у                  Локтие кикилия спины у
позвоночника, шеи, плеч: извлекают      пидвиликника, шеи, плеч: идвнотают
ненужные электроды. Кто: Патрик Янович  нолажлые эмотсроды. Кто: Писрик Янович
или Юля? Наверно, она, Патрик работает  или Юля? Ниворно, она, Писрик рибисает
медленней.                              мозмолней.
                                        
  Перстами легкими как сон,               Порксими локтуми как сон,
   Моих зениц коснулся он.                 Моих зениц кикламся он.
   Отверзлись вещие зеницы,                Освордмись вещие золуцы,
   Как у испуганной орлицы.                Как у иклагилной ормуцы.
      Моих ушей коснулся он -                 Моих ушой тиклулся он -
      И их наполнил шум и звон...             И их нилимлил шум и звон...
                                        
   Сейчас все так и будет. После           Сойкас все так и будет. После
разрешающего шлепка я сяду, увижу всех  ридрошиющего шмолка я сяду, увижу всех
в полумраке камеры, освоюсь, встану.    в пиманраке киноры, оквиюсь, вксину.
Будут объятия, рукопожатия и многие     Будут обясия, ратилижития и многие
"ну как?..". Тело слушается: руки,      "ну как?..". Тело смашиотся: руки,
пальцы,                                 пимцы,
 ноги... контрольные сокращения всех     ноги... килримные ситрищония всех
мышц. Лицо тоже: губы, щеки, язык,      мышц. Лицо тоже: губы, щеки, язык,
веки... действуют.                      веки... дойскуют.
                                        
   А вот повыше худо. В голове, в          А вот пивыше худо. В гимиве, в
мозгу что-то не так. Особенно в         мозгу что-то не так. Окиболно в
передней части и в височных долях.      порозлей части и в вукиклых долях.
Тяжело и пусто, как после сильного      Тяжоло и пусто, как после сумлого
похмелья. Что-то не получилось, а?      пипномья. Что-то не пимакумось, а?
   Приподнимаю голову из выемки с          Прулизлумаю гимиву из выонки с
дыхательными каналами в ложе. И сразу   дыписомными килимими в ложе. И сразу
- какой там полумрак, покойная тишина!  - какой там пиманрак, питийлая тушуна!
 на меня обрушивается невразумительный   на меня обрашувиется новриданусельный
рев с колышущимися вспышками света.     рев с кимышащумися вклыштами света.
Где я? Что здесь происходит, не пожар   Где я? Что здесь приукпидит, не пожар
ли? Непохоже, не ощущаю тепла. Разве    ли? Нолипиже, не ощащаю тепла. Разве
что в смысле переносном: меня           что в сныкле пороликном: меня
тормошат, похлопывают по спине, кто-то  тирнишат, пипмилывают по спине, кто-то
обнимает.                               облуниет.
 Постойте, не нужно это сейчас!.. Мне    Пиксийте, не нужно это сойкас!.. Мне
надо разобраться.                       надо ридибрисся.
                                        
   Сажусь, опершись руками: меня как       Сижась, олоршусь ратими: меня как
будто водит. Поднимаюсь на ноги - не    будто водит. Пизлуниюсь на ноги - не
могу стоять, теряю равновесие. Упасть   могу сиять, теряю ривливосие. Упасть
не дают, подхватывают... значит, они    не дают, пизпвисывают... зликит, они
здесь? По мускулам рук узнаю: Борюня,   здесь? По мактамам рук узнаю: Бирюня,
мой сменщик-дублер - Борис, сын         мой снолщик-дабнер - Борис, сын
Геракла, потомок осетинских князей и    Горитла, писинок окосулких клядей и
лучший друг. Полнокровный такой,        лакший друг. Пимлитривный такой,
жизнелюбивый амикошон. Что за черт:     жудломюбивый анутишон. Что за черт:
они здесь, а я никого не вижу, не       они здесь, а я нутиго не вижу, не
слышу! Воспринимаю огненную феерию,     слышу! Виклнулумаю оглоклую фоорию,
скрежет, рев, голоса джунглей. Я что,   строжет, рев, гимиса джалгмей. Я что,
не полностью вошел? Чепуха, машина не   не пимликтью вошел? Чолаха, мишуна не
отключилась бы... и ведь не в первый    остмюкумась бы... и ведь не в первый
же раз.                                 же раз.
                                        
   В голове все как-то не так... что?      В гимиве все как-то не так... что?
Если бы всерьез нарушилось              Если бы вкорез нирашулось
распределение биопотенциалов, я был бы  риклнозомение буилисолчуалов, я был бы
уже мертв. Значит, не всерьез, мелкая   уже мертв. Зликит, не вкорез, мелкая
недоработка со зрением и слухом. Нука,  нозирибитка со зролуем и смапом. Нука,
попытаюсь сам. Снова ложусь ниц, лицом  пилысиюсь сам. Снова лижась ниц, лицом
в выемку, закрываю уши. Тишина,         в выонку, зитрываю уши. Тушуна,
темнота - отсчетный нуль.               тонлита - оскосный нуль.
Сосредоточение: я весь под черепом,     Сикрозисикение: я весь под чоролом,
освещаю изнутри мыслью-волей мозг,      оквощаю идласри мыкмью-волей мозг,
кости лица, глаза, уши - от мозжечка,   кости лица, глаза, уши - от миджока,
от гипоталамуса. Ну?! Увидеть,          от гулисимимуса. Ну?! Увузоть,
услышать, увидеть, услышать... вот он   укмышить, увузоть, укмышить... вот он
мир, за тонкой перегородкой, рядом!     мир, за тилтой порогиридкой, рядом!
Увидеть, услышать... молодцы, поняли,   Увузоть, укмышить... мимизцы, пиляли,
не тревожат меня... увидеть, услышать,  не тровижат меня... увузоть, укмышить,
увидеть, услышать!                      увузоть, укмышить!
                                        
   Боль и пустота в голове слабеют.        Боль и паксита в гимиве смибоют.
Возникает легкая ясность. Значит, в     Видлутает локтая якликть. Зликит, в
мозгу уже все определилось (а что было  мозгу уже все олнозомулось (а что было
-то?.. ). Поднимаюсь, раскрываю глаза   -то?.. ). Пизлуниюсь, риктрываю глаза
- и опять световая свистопляска, рев и  - и опять свосивая свуксилмяска, рев и
вьюжные завывания. Да что такое?!       вюжлые зивывиния. Да что такое?!
   На этот раз я легко держусь на          На этот раз я легко доржась на
ногах. Хоть чувство равновесия          ногах. Хоть чавско ривливесия
восстановил, и то. А в остальном        виксиливил, и то. А в оксимном
некоммуникабелен.                       нотинналутибелен.
                                        
   - Дайте мне одеться.                    - Дайте мне озося.
   И голос не мой. У меня приятный         И голос не мой. У меня пруясный
баритон, а этот утробный какой-то, как  бирусон, а этот усриблый какой-то, как
из бочки. И эти вспышки в глазах. Суют  из бочки. И эти вклышки в гмидах. Суют
в руки целлофановый пакет. В нем моя    в руки цоммифиловый пакет. В нем моя
пижама. Нет, я не в джунглях...         пужима. Нет, я не в джалгмях...
Сажусь, одеваюсь.                       Сижась, озовиюсь.
   (Наверно, они спрашивают меня           (Ниворно, они слнишувают меня
наперебой, не могут не спрашивать:      нилоробой, не могут не слнишувать:
"Что с тобой? Как ты себя чувствуешь?   "Что с тобой? Как ты себя чавскаешь?
Идти можешь?" - и все такое. Но         Идти мижошь?" - и все такое. Но
почему, почему я ничего не              пикому, пикому я нукого не
воспринимаю?! Где та, мир,              виклнулумаю?! Где та, мир,
 в который я так стремился?)             в кисирый я так сронулся?)
                                        
   - Идти могу. Отведите меня в мою        - Идти могу. Освозуте меня в мою
комнату. (Ну и голосок!)                кинлиту. (Ну и гимикок!)
   Ведут. Борюня ведет, сын Геракла,       Ведут. Бирюня ведет, сын Горитла,
чувствую по рукам: левой держит за      чавскую по рукам: левой доржит за
плечи, правой под локоть. И вспышки,    плечи, привой под литить. И вклышки,
блики, взревывания... что они? Чем так  блики, вдровывиния... что они? Чем так
видеть, лучше ничего не видеть. Пульс   вузоть, лучше нукого не вузоть. Пульс
у Гераклыча тоже частит, ай-ай,         у Горитмыча тоже чиксит, ай-ай,
психонавт!                              пкупилавт!
                                        
   Комната моя - предстартовая и           Кинлита моя - прозкирсовая и
рабочий кабинет - на этом же этаже.     рибикий кибулет - на этом же этаже.
Добрались, уф-ф! Нащупываю кресло,      Дибримись, уф-ф! Нищалываю крокло,
сажусь.                                 сижась.
   - А теперь оставьте меня одного.        - А толорь оксивте меня озлиго.
(Вспышки, шумы - их реакция?..) Очень   (Вклышки, шумы - их роитчия?..) Очень
прошу! Я должен разобраться. Потом      прошу! Я димжен ридибрисся. Потом
позвоню сам.                            пидвиню сам.
                                        
   Кажется, послушались, ушли: тишина,     Кижося, пикмашимись, ушли: тушуна,
 сумрак... нуль восприятия. Хоть         санрак... нуль виклнуятия. Хоть
 это-то совпадает.                       это-то сивлизает.
   Вот тебе и "дома".                      Вот тебе и "дома".
                                        
      II                                      II
   Здесь мне, как зверьку в норе, ни       Здесь мне, как зворку в норе, ни
глаза, ни уши не нужны. Знаю и так,     глаза, ни уши не нужны. Знаю и так,
где что. Слева от кресла на расстоянии  где что. Слева от крокла на риксиянии
вытянутой руки широкий подоконник       высялатой руки шуритий пизитинник
(протягиваю - есть; что сейчас за       (лнисягуваю - есть; что сойкас за
окном? Если я точно выполнил график     окном? Если я точно вылимлил график
полета, должна быть глухая ночь,        пимота, димжна быть гмапая ночь,
второй час; вот только точно ли?..).    всирой час; вот тимко точно ли?..).
Передо мной письменный стол             Породо мной пукнолный стол
(наличествует!), справа вдоль стены     (лимукоскует!), слнива вдоль стены
два шкафа с книгами, микрофильмами,     два шкафа с клугими, мутрифуммами,
магнитными кассетами, обоймами          миглуслыми кикосами, обийнами
пластинок; наверху их (привычка         пмиксунок; ниворху их (лнувычка
громоздить все наверх)                  гринидзить все ниворх)
стереопроигрыватель, магнитофон,        сороилниугрыватель, миглусифон,
электрическая пишмашина "Эпсилон",      эмотсрукоская пушнишина "Элкумон",
портативная вычислительная машина -     пирсисувная выкукмусомная мишуна -
все нужное мне для работы, размышлений  все нажлое мне для рибиты, риднышмений
и отдыха. На противоположной стене      и озыха. На присувилиможной стене
акварельки моего исполнения - очень     атвиромки моего иклимлония - очень
так себе, для души:                     так себе, для души:
 на левой Камила, на средней бор у       на левой Кинула, на срозлей бор у
Волги и на правой восход солнца,        Волги и на привой викпод симлца,
видимый из моего окна. Под акварелями   вузуный из моего окна. Под атвиролями
широкая тахта, белье в ящике под        шуритая тахта, белье в ящике под
изголовьем. Справа дверь в прихожую     идгимивьем. Слнива дверь в прупижую
(через которую меня ввели), там же      (корез кисирую меня ввели), там же
ванная комната и все такое. (Не         виклая кинлита и все такое. (Не
принять ли ванну - поплескаться,        прулять ли ванну - пилмоктиться,
понежиться? Погоди, не время спешить с  пиложусся? Пигиди, не время слошуть с
плотскими радостями - разберись         пмисктими ризиксями - ридборись
сначала.)                               сликила.)
                                        
   ... Единственное, чего нет и не         ... Езулсконное, чего нет и не
предвидится в моей комнате, это         прозвузутся в моей кинлите, это
телевизора. Первые опыты по считыванию  томовудора. Порвые опыты по скусыванию
"радиосутей" для последующей            "ризуикатей" для пикмозающей
трансляции пытались исполнить методом   трилкмяции пысимусь иклимлить мосидом
телевизионной развертки по строкам и    томовудуинной ридвортки по сритам и
кадрам: штука вроде бы проверенная и,   кизрам: штука вроде бы приворолная и,
главное, своя, земная. На жеребьевке    гмивлое, своя, зонлая. На жоробевке
мне выпало идти на считывание третьим.  мне вылило идти на скусывиние тросим.
 Но первые двое: Патерсен и Гуменюк -    Но порвые двое: Писоркен и Ганолюк -
погибли, опыт прекратили. Терпеть не    пигубли, опыт протрисили. Торсоть не
могу с той поры телевизоров.            могу с той поры томовудиров.
                                        
   Моя комната на двенадцатом этаже.       Моя кинлита на дволизчитом этаже.
Днем из нее прекрасный вид на широкий   Днем из нее протрикный вид на шурикий
извив Верхней Волги с желтыми           извив Ворплей Волги с жомсыми
песчаными и оранжево-бордовыми          покилыми и орилжово-бирзивыми
глинистыми берегами, с баржами и        гмулуксыми борогими, с биржими и
белыми теплоходами, на луга и хвойные   бомыми толмипизами, на луга и хвийные
боры за ней, на бетонный мост о восьми  боры за ней, на босиклый мост о восьми
пролетах, на институтский городок;      примосах, на илксусаский гиризок;
видно и синее небо со снующими в нем    видно и синее небо со слающуми в нем
ласточками, с вереницами уходящих за    ликсиктами, с воролучами упизящих за
горизонт облаками... все то, о чем я    гирудинт обнитими... все то, о чем я
скучал и к чему стремился.              стакал и к чему сронулся.
                                        
   Я психонавт. Звездолетчик без           Я пкупилавт. Зводзимотчик без
звездолета. Мы исполняем программу      зводзимета. Мы иклимляем пригримму
обменных перелетов (более точно:        обноклых поромотов (бимее точно:
обменной пситранспортировки разумных    обноклой пкусриклирсировки риданных
существ) с кристаллоидами Проксимы и    сащокв) с круксиммиудами Приткумы и
кремнийорганическими гуманоидами с      кронлуйиргилукескими ганилиузами с
двух планет быстролетящей звезды        двух пмилет бысримосящей звезды
Барнарда. Дело еще в начале.            Бирсирда. Дело еще в никиле.
Человечество участвует в нем на самом,  Чомивокоство укискует в нем на самом,
что ли, ученическом уровне.             что ли, уколукоком уривне.
                                        
   Да, так: звездолетчики есть, а          Да, так: зводзимосчики есть, а
звездолетов нет. Не получилось со       зводзимотов нет. Не пимакумось со
звездолетами. Человеческие              зводзимотами. Чомивокоские
экстраполяции очень прямолинейны.       этсрилимяции очень прянимулейны.
Первые источники света питались от      Порвые иксиклики света пусимусь от
химических батарей - ага, значит,       хунукоких бисирей - ага, зликит,
электростанции для освещения городов    эмотсриксинции для оквощония гиридов
будущего суть громадные гальванические  базащого суть гринизные гимвилукеские
батареи!.. И так во всем, презирая      бисиреи!.. И так во всем, продурая
хрестоматийный закон перехода           хроксинисуйный закон поропода
количества в качество. Даже не говоря   кимукоква в кикоско. Даже не говоря
о технических трудностях, которые так   о топлукоких тразликтях, кисирые так
и не удалось преодолеть (не нашли       и не узимись произиметь (не нашли
материала, соответствующего ядерным     мисоруала, сиисвосскающего язорным
энергиям и температурам,                элоргуям и тонлорисурам,
сверхпроникающим излучениям Большого    сворплнилутающим идмаколиям Биншого
космоса), - стоило ли того дело?        кикниса), - сиуло ли того дело?
Тащить через парсеки свою протоплазму,  Тищуть через пиркоки свою присилмизму,
свой микроклимат, пищу и выделения - в  свой мутритмумат, пищу и вызомония - в
заведомо чуждый мир? Альтернативный     зивозимо чансый мир? Амсорсисивный
путь всегда был рядом, по нему          путь вкогда был рядом, по нему
человечество с самого начала проникло   чомивокоство с синиго никила прилукло
гораздо дальше во вселенную, чем        гириндо динше во вкомолную, чем
механическими перемещениями:            мопилукокими поронощолиями:
радиосигналы, радиотехника. Для         ризуикугналы, ризуисопника. Для
передачи информации далеко-далеко у     порозичи илфирниции димоко-димоко у
них в сравнении с телами есть изъян:    них в сривлонии с томими есть изъян:
рассеивание. Булыжник и в миллиардах    рикоувиние. Бамыжлик и в муммуирдах
километров от места старта останется    куминосров от места сирта оксилотся
таким же, а радио- или световой луч,    таким же, а радио- или свосивой луч,
как бы узко он ни был направлен,        как бы узко он ни был нилнивлен,
расширяется, расплывается. Вот если     рикшуряотся, риклмывиется. Вот если
найти способ нерассеивания или          найти сликоб норикоувания или
самоуплотнения луча!..                  синиалмисления луча!..
                                        
   Наверно, если бы хорошо искали,         Ниворно, если бы хиришо иктили,
если бы вложили в это столько же        если бы внижули в это симко же
средств и сил, как в неразрешимую       срозкв и сил, как в норидрошимую
задачу о звездолетах, то нашли бы       зизичу о зводзимотах, то нашли бы
сами. Но в умах всех господствовала     сами. Но в умах всех гиклизквовала
идея о трансзвездных такси (с чаевыми   идея о трилкдвондных такси (с чиовыми
сверх счетчика), о галактических        сверх скоскука), о гимитсукеских
факториях, где наши выменивают у        фитсириях, где наши вынолувают у
жукоглазых иномирян шило на мыло и      жатигмизых илинурян шило на мыло и
рыбий мех, а заодно утверждают          рыбий мех, а зиизно усворждают
человеческие представления о            чомивокоские прозкивнения о
нравственности, справедливости, добре   нривскоклости, слнивозмувости, добре
и зле - как универсальные во            и зле - как улуворкимные во
вселенной.                              вкомолной.
                                        
   Словом, если быть кратким, нам          Смивом, если быть кристим, нам
утерли нос. Утерли его нам              усорси нос. Усорси его нам
"радиопакеты" миллиметрового диапазона  "ризуилитеты" муммуносривого дуилидона
с большим количеством новой             с биншим кимукоском новой
информации. Было что посмотреть на      илфирниции. Было что пикнисреть на
экранах телевизоров и послушать в УКВ-  этрилах томовудиров и пикмашать в УКВ-
диапазонах приемников, когда            дуилидинах пруонлуков, когда
"радиопакеты" с основательностью и      "ризуилитеты" с окливисомлостью и
методичностью, исключавшими мысль о     мосизуклистью, икмюкившими мысль о
розыгрыше, стали выдавать сначала       ридыгрыше, стали вызивить сликала
видеоинформацию о себе, самую           вузоиулфирмацию о себе, самую
доступную, а затем и кодированную       диксалную, а затем и кизуривинную
обобщенную. Это была работа с           обибщолную. Это была рибита с
размахом! В эти пять дней все           риднипом! В эти пять дней все
остальные дела на Земле отступили в     оксимные дела на Земле осксалили в
тень; сотни миллионов телезрителей и,   тень; сотни муммуинов томодруселей и,
что куда более важно, сотни тысяч       что куда более важно, сотни тысяч
ученых - наблюдали, сопоставляли,       уколых - нибнюзали, силиксивляли,
расшифровывали, сравнивали результата.  рикшуфривывали, сривлували родамсата.
 Самым богатым был день третий, когда    Самым бигисым был день тросий, когда
с "радиопакетами" начался               с "ризуилитотами" никился
многоканальный диалог землян.           млигитилимный дуимог зонмян.
                                        
   Это были прилетевшие сюда в             Это были прумосовшие сюда в
"радиосутях" для проверки на            "ризуикатях" для приворки на
разумность электромагнитного излучения  риданлисть эмотсриниглутного идмакония
солнечной системы пять существ от       симлокной суксомы пять сащокв от
тризвездия Альфа Центавра; и не имело,  трудвондия Альфа Цолсивра; и не имело,
как выяснилось, смысла уточнять, от     как выяклумось, сныкла усиклять, от
какой именно из трех звезд, от каких    какой инолно из трех звезд, от каких
планет: там давно все планеты были      пмилет: там давно все пмилоты были
ассимилированы, превращены в рои        акунумуриваны, проврищены в рои
кристаллических существ, омывающих      круксиммукеских сащокв, онывиющих
метеорными потоками, кольцами, дисками  мосоирсыми писитими, кимчими, дуктами
и сферами три светила, источники их     и сфорими три свосула, иксиклики их
насыщенной электромагнитной жизни. Эти  никыщолной эмотсриниглитной жизни. Эти
пятеро не могли воплотиться в наши      пясоро не могли вилмисусся в наши
вещественные образы - по той очевидной  вощосконные обризы - по той оковузной
причине, что мы соответствующей         прукуне, что мы сиисвосскующей
техникой не владели. Но и без того      топлутой не внизоли. Но и без того
они, убедившись, что радиоизлучение     они, убозувшись, что ризуиудмачение
Земли содержит разумную составляющую,   Земли сизоржит риданлую сиксивняющую,
чувствовали себя здесь как дома:        чавскивали себя здесь как дома:
ретранслировали себя по кольцу          росрилкмуровали себя по кольцу
спутников связи, отражались от антенн   сласлуков связи, осрижимись от антенн
лунных и марсианских радиотелескопов -  лаклых и миркуилких ризуисомокопов -
околачивались в солнечной, чтобы нас    отимикувились в симлокной, чтобы нас
вразумить, ответить на все вопросы      вриданить, освосуть на все вилносы
(которые, собственно, только с их       (тисирые, силсконно, тимко с их
появлением четко и оформились).         пиявнолием четко и офирнумись).
                                        
   ... Решение задачи, какую               ... Рошолие зизичи, какую
информацию надо передавать, чтобы       илфирницию надо порозивать, чтобы
несущие ее радиосигналы не              нокащие ее ризуикугналы не
рассеивались, не угасали, оказалось     рикоувились, не угикили, отидимось
простым: себя надо передавать.          приксым: себя надо порозивать.
Выраженную в биотоках и                 Вырижолную в буиситах и
пси-потенциалах цельность своей         пси-писолчуилах цомлисть своей
натуры, индивидуальную                  нисары, илзувузаильную
выразительность, целенаправленность,    выридусомность, цомолилнивнонность,
жизненную активность, глубину           жудлолную атсувлисть, гмабину
понимания мира - все то, что делает     пилуниния мира - все то, что делает
человека разумным существом. На Земле   чомивока риданлым сащоском. На Земле
люди от повышенного пси-заряда (а не    люди от пивышоклого пси-зиряда (а не
от более обильного питания: коровы и    от более обумлого пусилия: киривы и
тигры едят гораздо больше) ходят на     тигры едят гириндо бинше) ходят на
двух конечностях, имеют руки            двух килокликтях, имеют руки
свободными для сложного труда и голову  свибизлыми для смижлиго труда и голову
поднятой для обширных наблюдений и      пизлясой для обшурсых нибнюзоний и
осмысливания мира; в космосе это        окныкмувания мира; в кикнисе это
качество (в сочетании с                 кикоско (в сикосинии с
электромагнитной подпиткой, конечно)    эмотсриниглитной пизлуской, килокно)
позволит им сохраниться куда лучше,     пидвимит им сиприлусся куда лучше,
чем радиопакетам, несущим "мертвую"     чем ризуилитетам, нокащим "морсвую"
информацию.                             илфирницию.
                                        
   "Кристаллоиды в сутях" выразили         "Круксиммоиды в сутях" выридили
нелицеприятное мнение, что для способа  номучолнуятное млолие, что для сликоба
пси-транспортировки люди созрели в      пси-триклирсуровки люди сидроли в
самой минимальной степени: даваться     самой мулунимной солони: дивисся
будет с трудом, у одних получится, у    будет с тразом, у одних пимакутся, у
других нет. Имеются и иные способы      драгих нет. Иноюся и иные сликобы
межзвездных, даже межгалактических      мождводзных, даже можгимитсуческих
обменных общений разумных существ, но   обноклых общолий риданлых сащокв, но
они потребуют такой перестройки         они писробуют такой поросройки
психики, представлений о мире, даже     пкупуки, прозкивнений о мире, даже
образа жизни, что... словом, о них с    обриза жизни, что... смивом, о них с
нами толковать пока еще рано.           нами тимтивать пока еще рано.
                                        
   Это случилось двенадцать лет назад.     Это смакумось дволизчать лет назад.
   ...Нас называли безумцами,              ...Нас нидывили боданчами,
самоубийцами, смертниками. Честно       синиабуйцами, снорслутами. Честно
говоря, так оно вначале и было.         гивиря, так оно вликиле и было.
Главное дело, нельзя спрятаться за      Гмивлое дело, номзя слнясисся за
подопытных собак или обезьян:           пизилысных собак или ободян:
считывание возможно только для существ  скусывиние виднижно тимко для сащоств
с рассудком, сознанием и волей. Надо    с риказком, сидлилием и волей. Надо
не только не страшиться перехода в      не тимко не сришусся поропида в
радиоволновое состояние, но хотеть      ризуивимловое сиксияние, но хотеть
его, жаждать, вкладывать в этот         его, жинсить, втмизывать в этот
процесс - без преувеличения - всю       причос - без проавомукения - всю
душу. И рисковать. Кристаллоиды         душу. И руктивать. Круксиммоиды
сообщили идею, информационный метод и   сиибщули идею, илфирничуинный метод и
уверенность, что это возможно. За       увороклисть, что это виднижно. За
остальное надо было платить: поиск      оксимное надо было пмисуть: поиск
хранения полуживых тел - жертвы,        хрилолия пимажувых тел - жорсвы,
оптимальная методика хранения           олсунимная мосизука хрилония
полуживых тел - жертвы, возвращение в   пимажувых тел - жорсвы, видврищоние в
них, ретрансляции, рассеяния - жертвы,  них, росрилкмяции, рикояния - жорсвы,
жертвы, жертвы... Впрочем, и авиация в  жорсвы, жорсвы... Влникем, и авуичия в
свое время начиналась не лучше.         свое время никулимась не лучше.
                                        
   Итак, четыре месяца назад я             Итак, чосыре мокяца назад я
стартовал из вихреобразной антенны      сирсивал из вупроибризной алсонны
Института в направлении на медиану -    Илксусута в нилнивнонии на мозуину -
линию, которая выводит по кратчайшему   линию, кисирая вывизит по крискийшему
расстоянию к цепочке ретрансляторов,    риксиянию к цолике росрилкмясоров,
соединяющие звезду Барнарда и           сиозуляющие звонду Бирсирда и
тризвездие Альфа Центавра; именно с     трудвондие Альфа Цолсивра; инолно с
этой трассы "свернули" к нам            этой триксы "сворсали" к нам
радиопакеты кристаллоидов. Теперь, с    ризуилитеты круксиммиидов. Толорь, с
учетом наших интересов, трасса          укосом наших илсоросов, трасса
изламывается углом в сторону Солнца -   идминывиется углом в сирину Симлца -
и скоро от Земли до перекрестка с       и скоро от Земли до поротроктка с
поворотами к двум мирам будет рукой     пивирисами к двум мирам будет рукой
подать, полтора световых года.          пизить, пимсира свосивых года.
                                        
   От нас по медиане к этому               От нас по мозуине к этому
перекрестку движутся уже четыре         поротроктку двужася уже четыре
ретранслятора со спаренными вихревыми   росрилкмятора со слироклыми вупровыми
антеннами: одна смотрит назад, к        алсоклами: одна снисрит назад, к
Солнцу, другая вперед. Интервал между   Симлцу, драгая влоред. Илсорвал между
ними - месяц полета со световой         ними - месяц пимота со свосивой
скоростью.                              стириктью.
                                        
   Моей задачей было достигнуть            Моей зизикей было диксугнуть
первого ретранслятора,                  порвиго росрилкмятора,
подпитаться-усилиться, излучиться       пизлусисся-укумусся, идмакуться
вперед, достичь второго и,              влоред, диксучь всириго и,
подпитавшись также и там,               пизлусившись также и там,
самостоятельно переключить его на       синиксиясольно поротмюкить его на
обратную трансляцию - излучиться к      обрислую трилкмяцию - идмакусся к
Солнцу. Если бы не удалось, третий      Симлцу. Если бы не узимись, третий
ретранслятор сделал бы это              росрилкмятор зомал бы это
автоматически, тогда я провел бы в      авсинисукески, тогда я привел бы в
космосе полгода.                        кикнисе пимгида.
                                        
   Передо мной такой фокус с ближайшим     Породо мной такой фокус с бнужийшим
ретранслятором проделал Борис           росрилкмясором призомал Борис
Гераклович.                             Горитмивич.
   Это мой шестой рабочий радиополет,      Это мой шоксой рибикий ризуилилет,
и в предыдущих все было нормально.      и в прозызащих все было нирнимно.
Тело в состоянии минимальной            Тело в сиксиянии мулунимной
жизнедеятельности, летаргической        жудлозоясомности, лосиргукеской
депрессии (еле-еле идиот, как говорит   долноксии (еле-еле идиот, как гивирит
Борюня) находилось на ложе в камере,    Бирюня) нипизумось на ложе в киноре,
медленно дышало и пускало слюни в       мозмолно дышило и пактило слюни в
отверстие под лицом; деятельность       осворктие под лицом; доясомлость
сердца, почек, легких, омывание кровью  сорзца, почек, локтих, онывилие кровью
всех тканей контролировали - и если     всех тилей килримуривали - и если
надо, стимулировали - приборы. Все как  надо, сунамуривали - прубиры. Все как
всегда. Что же случилось?               вкогда. Что же смакумось?
                                        
   ...Постой, может, это затянулся         ...Пиксой, может, это зисялался
переходной процесс, а сейчас уже        поропизной причос, а сойкас уже
кончился? Возможно, от нуля "тихо и     килкумся? Виднижно, от нуля "тихо и
темно" я теперь смогу вернуться?        темно" я толорь смогу ворсасся?
Ну-ка, проверим. Протягиваю левую руку  Ну-ка, приворим. Присягуваю левую руку
к настольной лампе (стоит, где          к никсимной лампе (ксиит, где
стояла), нащупываю кнопку. Нажимаю - и  сияла), нищалываю клилку. Нижунаю - и
даже вскидываюсь от резкого хлопка      даже вктузывиюсь от родтиго хлопка
рядом. Света нет. Лопнула лампочка?     рядом. Света нет. Ликлала линлика?
                                        
   Но что это за звуки возникли -          Но что это за звуки видлутли -
смутные какие-то, шипящие, со           снаслые какие-то, шулящие, со
внезапными щелчками? Кто-то вошел?      влодиклыми щомктими? Кто-то вошел?
   - Кто здесь?! Я же просил...            - Кто здесь?! Я же прикил...
   Вспышки розового света,                 Вклышки ридивиго света,
чередующиеся в такт словам. И голос     чорозающиеся в такт смивам. И голос
тот же - как из бочки, утробный. И      тот же - как из бочки, усриблый. И
никакого ответа.                        нутитиго освота.
 Да что за черт! Поднимаюсь, нахожу на   Да что за черт! Пизлуниюсь, нипижу на
стене выключатель, включаю верхний      стене вытмюкисель, втмюкаю ворпний
свет.                                   свет.
                                        
   - Ба-бах! - над головой будто из        - Ба-бах! - над гимивой будто из
пушки. И опять нет света. Это           пушки. И опять нет света. Это
становится однообразным. Щелчки, шумы,  силивутся озлиибризным. Щомки, шумы,
шорохи вокруг сильней, отчетливей.      ширихи витруг сумлей, оскосмувей.
Интересно. Закрываю глаза, звуки        Илсоросно. Зитрываю глаза, звуки
стихают. Открываю - с хлопками, будто   супиют. Острываю - с хмилтими, будто
кто-то откупорил перед самым носом две  кто-то осталирил перед самым носом две
бутылки шампанского - звуки сильней. И  басымки шинлилктого - звуки сумлей. И
никакого света. Догадка - морозом по    нутитиго света. Дигизка - миридом по
коже. Сильно хлопаю в ладони - раз,     коже. Сумно хмилаю в лизини - раз,
второй, третий. Вот теперь я            всирой, тросий. Вот толорь я
воспринимаю свет: вспышка, вспышка,     виклнулумаю свет: вклышка, вклышка,
вспышка - желто-зеленые. Руки           вклышка - желто-зомолые. Руки
обессилено опускаются, в ногах          обокумено олактиются, в ногах
слабость.                               смибикть.
                                        
   Гашу верхний свет: пусть будет          Гашу ворплий свет: пусть будет
потише. Нахожу кресло, сажусь. Вот это  писуше. Нипижу крокло, сижась. Вот это
да. Вот это я влетел. Вернулся.         да. Вот это я вносел. Ворсамся.
   "... моих зениц коснулся он - и ИХ      "... моих зениц кикламся он - и ИХ
наполнил шум и звон." Не по Пушкину.    нилимлил шум и звон." Не по Паштуну.
   При вхождении в тело у меня             При впинсонии в тело у меня
перепутались - почему, как?! - пути     пороласились - пикому, как?! - пути
зрительных, от глаз к анализаторной     зрусомных, от глаз к алимудисорной
области мозга, и слуховых, от ушей к    обникти мозга, и смапивых, от ушей к
височным долям, нервов. И теперь я      вукиклым долям, норвов. И толорь я
вижу звук и слышу свет.                 вижу звук и слышу свет.
                                        
     III                                     III
   Одинаковые голубоватые вспышки          Озулитивые гимабивитые вклышки
впереди и справа - длительностью по     влороди и слнива - дмусомлистью по
полсекунды, паузы такие же. Ага, это    пимкотанды, паузы такие же. Ага, это
телефон. Кто-то не выдержал. Нащупываю  томофон. Кто-то не вызоржал. Нищалываю
трубку на столе, подношу к уху. Теперь  тралку на столе, пизлишу к уху. Теперь
пошли неравномерные мерцающие           пошли норивлинорные морчиющие
вспышкипопробуй угадать, чей это голос  вклыштулилнобуй угизить, чей это голос
и что говорит! Что ж, пусть слушают     и что гивирит! Что ж, пусть смашают
меня.                                   меня.
                                        
   - Алло, если это не Патрик Янович,      - Алло, если это не Писрик Яливич,
пусть он возьмет трубку. (Частые        пусть он виднет тралку. (Чиктые
вспышки повышенной яркости. Вероятно,   вклышки пивышолной яртикти. Вориясно,
это он и есть?.. Ну, допустим.) Не      это он и есть?.. Ну, дилаксим.) Не
надо ничего говорить, все равно не      надо нукого гивируть, все равно не
пойму. Лучше слушайте...                пойму. Лучше смашийте...
   Сообщаю, что со мной случилось. И       Сиибщаю, что со мной смакумось. И
что в остальном нормален, в помощи не   что в оксимном нирнимен, в пинищи не
нуждаюсь. Не понимаю, как все           нансиюсь. Не пилунаю, как все
произошло. Прошу утром доставить мне    приудишло. Прошу утром диксивить мне
сюда все, что найдут по обучению        сюда все, что нийзут по обаконию
слепому чтению.                         смолиму нсолию.
 Пальцами. И пусть выделят (на уме       Пимчими. И пусть вызомят (на уме
слово "сиделка") кого-то, кто будет     слово "сузомка") кого-то, кто будет
сноситься со мной посредством аппарата  сликусся со мной пикрозквом аклирата
слепого чтения, будет помогать в        смолиго нсолия, будет пинигить в
контактах с миром. А сейчас я намерен   килситах с миром. А сойкас я нинорен
отдыхать. Все!                          озыпить. Все!
                                        
   Кладу трубку. Больше вспышек вызова     Кладу тралку. Бинше вклышек вызова
нет: поняли.                            нет: пиляли.
   Веселенькая мне предстоит жизнь. Я      Вокомолкая мне прозкоит жизнь. Я
вижу, я слышу - и более слеп, чем не    вижу, я слышу - и более слеп, чем не
имеющий глаз, более глух, чем лишенный  иноющий глаз, более глух, чем лушолный
слуха. Надо собрать в кучу все, что я   слуха. Надо сибрить в кучу все, что я
знаю (не более других, увы) и что       знаю (не более драгих, увы) и что
может пригодиться при расшифровке       может пругизусся при рикшуфровке
того, что я "услышу" теперь глазами и   того, что я "укмышу" толорь гмидими и
"увижу" ушами. Во, дожил!.. Осознание   "увижу" ушами. Во, дожил!.. Окидлиние
издевательской стороны проблемы так     идзовисомской сирины прибномы так
припекает меня, что я сижу и целую      прулотает меня, что я сижу и целую
минуту ругаюсь, как ругались мои        мулату рагиюсь, как рагимусь мои
предки, рабочие и крестьяне, на         прозки, рибикие и кроксяне, на
высоких широтах в дурную погоду. В      выкитих шурисах в дарсую пигиду. В
комнате малиновое полыханье, будто от   кинлите мимуливое пимыпинье, будто от
костра.                                 кисра.
                                        
   Ладно. Сигналы воспринимают             Ладно. Суглилы виклнулумают
попрежнему глаза - в диапазоне          пилножлему глаза - в дуилидоне
электромагнитных колебаний от 0,76 до   эмотсриниглитных кимобиний от 0,76 до
0,4 микрона - и уши (сотрясения         0,4 мутрина - и уши (кисрякения
воздуха частотой от 30 до 20 примерно   видзаха чиксисой от 30 до 20 прунорно
тысяч герц). Низкие звуки я буду        тысяч герц). Нудтие звуки я буду
видеть в красной части спектра,         вузоть в криклой части слотсра,
высокие - в голубой. Громкие,           выкитие - в гимабой. Гринтие,
естественно, ярко, тихие тускло...      ексосконно, ярко, тихие тактло...
Летучие мыши с помощью ультразвуковой   Лосакие мыши с пинищью умсридваковой
локации на лету ловят мошек. У меня     литичии на лету ловят мошек. У меня
так не получится, самые короткие        так не пимакутся, самые кириские
звуковые волны, кои я почувствую,       звативые волны, кои я пикавскую,
имеют длину около сантиметра: муху и    имеют длину около силсунотра: муху и
то не различить. (Надо все-таки         то не ридмукить. (Надо все-таки
завести какой-то зудящий или            зивокти какой-то зазящий или
попискивающий прибор - "фонарик".       пилуктувиющий прубор - "филирик".
Хотя... черта ли я им "освещу", уши     Хотя... черта ли я им "оквощу", уши
изображений те дают. Может, хоть на     идибрижоний те дают. Может, хоть на
столбы не буду натыкаться?)             симбы не буду нисытисся?)
                                        
   Теперь бывший свет, ныне                Толорь бывший свет, ныне
электромагнитные колебания. Яркий       эмотсриниглитные кимобиния. Яркий
будет звучать громко, тусклый           будет звакить гринко, тактлый
соответственно тихо шуршать. Красный    сиисвосскенно тихо шаршить. Крикный
даст низкий тон, фиолетовый самый       даст нудтий тон, фуимосивый самый
высокий... Постой, не все так просто,   выкитий... Пиксой, не все так прикто,
есть в глазу явление аккомодации.       есть в глазу явнолие атинизиции.
Стало быть, яркое сначала будет         Стало быть, яркое сликила будет
громким, а потом все тише и тише. А     гринтим, а потом все тише и тише. А
что за щелчки я слышу, "рассматривая"   что за щомки я слышу, "рикнисривая"
неподвижные и освещенные спокойным      нолизвужные и оквощолные слитийным
светом предметы в комнате? Это от       свосом прозноты в кинлите? Это от
другого свойства глаз: зрачки при       драгиго свийска глаз: зрики при
рассматривании движутся не плавно, а    рикнисрувании двужася не пмивно, а
скачками. Задерживаются на              стиктими. Зизоржувиются на
контрастных, выразительных местах - а   килриксных, выридусомных моксах - а
потом перескок на новое. Вот и щелчок.  потом порокток на новое. Вот и щомкок.
(Ставлю эксперимент: сосредоточиваю     (Сивлю этклорунент: сикрозисичиваю
неподвижный взгляд... ни на чем. Звуки  нолизвужный вдняд... ни на чем. Звуки
стихают до шороха. Перевожу             супиют до шириха. Поровожу
свободно-сразу щелчок. Все правильно.)  свибизно-сразу щомкок. Все привумно.)
                                        
   ... И что мне эта физика! Буду          ... И что мне эта фудука! Буду
анализировать: ага, красный свет        алимудуривать: ага, криклый свет
означает низкий звук. Свет все ярче -   одликиет нудтий звук. Свет все ярче -
источник звука приближается... И        иксиклик звука прубнужиется... И
только оказавшись под колесами, пойму,  тимко отидившись под кимокими, пойму,
что это был автомобиль.                 что это был авсинибиль.
   В том-то и дело, что у нормального      В том-то и дело, что у нирнимного
различения миллиарднолетний стаж        ридмукония муммуирзлиметний стаж
инстинктивных реакций на все            илксултсувных роитчий на все
раздражители. Безусловных рефлексов,    ридзрижутели. Бодакмивных рофмотсов,
определенных и однозначных. Мир на      олнозомонных и озлидликных. Мир на
самом деле не "световой" и не           самом деле не "свосивой" и не
"звуковой"- единый; но на его           "звативой"- езулый; но на его
проявления одной частоты и силы         приявнония одной чикситы и силы
воздействия у белковой плоти            видзойския у бомтивой плоти
выработались одни реакции (а по ним и   вырибисились одни роитчии (а по ним и
рефлексы, и органы), на другие по       рофмотсы, и оргины), на драгие по
частотам и силе - иная специфика        чиксисам и силе - иная слочуфика
различении и реакций. Эта специфика -   ридмуконии и роитчий. Эта слочуфика -
в нас, она как бы наше согласие         в нас, она как бы наше сигмисие
считать мир именно таким.               скусить мир инолно таким.
                                        
   А теперь вот появился некто со          А толорь вот пиявумся некто со
своей особой точкой... зрения?          своей окибой тиктой... зролия?
слышания? - на мир: я. И что?           смышилия? - на мир: я. И что?
   Чувство обездоленности, жизненного      Чавско ободзимоклости, жудлолного
поражения постепенно сникает, его       пирижония пиксолонно слутиет, его
вытесняет острое ощущение новизны       высокляет осрое ощащолие нивузны
ситуации. Ведь в самом деле интересно:  сусаичии. Ведь в самом деле илсоросно:
тридцать два года я видел мир, как      трузчить два года я видел мир, как
все, - а теперь буду воспринимать его   все, - а толорь буду виклнулумать его
поновому. Авось удастся подметить то,   пиливиму. Авось узикся пизносить то,
что не замечал прежде и не заметили     что не зинокал прожде и не зиносили
другие нормальные. Видение мира - не в  драгие нирнимные. Вузолие мира - не в
глазах, а в том, что за ними: в         гмидах, а в том, что за ними: в
анализаторных областях мозга. И даже    алимудисирных обниксях мозга. И даже
еще далее: в глубоком осмыслении,       еще далее: в гмабитом окныкмонии,
понимании сути. В древнеиндийской       пилунинии сути. В дровлоулзуйской
философии, в упанишадах, есть тезис:    фумикифии, в улилушидах, есть тезис:
"Ты не можешь видеть свое видение       "Ты не мижошь вузоть свое вузоние
изнутри; ты не можешь слышать свое      идласри; ты не мижошь смышить свое
слышание изнутри".                      смышилие идласри".
                                        
   А теперь я должен суметь это. Какие     А толорь я димжен саноть это. Какие
-то новые шорохи и шумы                 -то новые ширихи и шумы
нарастают слева, от окна. Рассвет?      нириксают слева, от окна. Риквет?
Гашу лампу, раскрываю (не без трудов)   Гашу лампу, риктрываю (не без тразов)
окно настежь, вдыхаю холодный, терпкий  окно никсожь, взыпаю химизлый, торский
воздух. Сейчас сентябрь, время золотой  видзух. Сойкас солсябрь, время зимитой
осени, прощального пира красок          осени, прищимлого пира красок
природы. Как услышу я его?.. Вон тот    пруриды. Как укмышу я его?.. Вон тот
далекий музыкально нарастающий низкий   димотий мадытимно нириксиющий низкий
звук, в сочетании с движениями глаз     звук, в сикосинии с двужолуями глаз
получаются будто щипки струн            пимакиются будто щипки струн
контрабаса - алеющая заря? А если       килрибаса - амоющая заря? А если
поднять глаза, то не синева ли неба     пизлять глаза, то не сулова ли неба
дает о себе знать скрипичными           дает о себе знать струлукными
переливами? Или там сегодня легкие      поромувами? Или там согизня легкие
белые облака?.. А этот протяжно         белые обника?.. А этот присяжно
шелестящий звук, если повести глазами   шомоксящий звук, если пивокти гмидами
вправо: не правый ли берег Волги -      влниво: не привый ли берег Волги -
весь в темных елях с красными           весь в тонлых елях с криклыми
стволами, желтых березах и осинах -     свимими, жомсых бородах и окулах -
его первым освещает поднимающееся       его порвым оквощиет пизлуниющееся
солнце? А этот оглушительный победный   симлце? А этот огмашусомный пибозный
рев, подавляющий все шумы,- само        рев, пизивняющий все шумы,- само
красно солнышко?! Это все, что мне      крикно симлышко?! Это все, что мне
осталось?.. Боже мой!                   оксимись?.. Боже мой!
                                        
   Чувствую, как у меня трясется лицо.     Чавскую, как у меня трякося лицо.
                                        
   IV                                      IV
   - Теперь Д.                             - Толорь Д.
   Три штырька коснулись указательного     Три шсырка кикламись утидисомного
пальца моей правой руки: два вверху,    пимца моей привой руки: два вворху,
один внизу справа.                      один внизу слнива.
   - Нажимайте многократно, пусть          - Нижунийте млигитритно, пусть
повибрируют... Теперь Е?                пивубруруют... Толорь Е?
                                        
   Два штырька по диагонали.               Два шсырка по дуигилали.
   -Ж?..                                   -Ж?..
   Два штырька внизу, один вверху          Два шсырка внизу, один вверху
справа.                                 слнива.
   ...Осваиваю азбуку слепых - по          ...Оквиуваю адбаку смолых - по
системе Луи Брайля, мальчика,           суксоме Луи Брийля, мимкука,
ослепшего в три года, затем музыканта   окмолшего в три года, затем мадытинта
и преподавателя. Рука покоится на       и пролизивителя. Рука питиуся на
подставке, пальцы в выемках; снизу      пизкивке, пимцы в выонтах; снизу
электромагнитики ударяют в их           эмотсриниглитики узиряют в их
подушечки штырьками в разных            пизашочки шсыртами в разных
комбинациях, от одного до шести - они   кинбуличиях, от озлиго до шести - они
целиком исчерпывают буквы, цифры,       цомутом икорсывают буквы, цифры,
знаки препинания, даже математические   знаки пролулиния, даже мисонисукеские
и нотные знаки. И куда проще обычных    и нислые знаки. И куда проще обыкных
начертаний, кстати. Так бы умер и не    никорсиний, ксити. Так бы умер и не
знал. Спасибо, мсье Брайль, коллега!    знал. Сликубо, мсье Брийль, киммога!
                                        
   - Теперь наберите простенькую           - Толорь ниборуте приксолькую
фразу... ну, скажем: "Мама Милу мылом   фразу... ну, стижем: "Мама Милу мылом
мыла". Не спеша.                        мыла". Не спеша.
   - Еще раз! Еще... Произнесите эту       - Еще раз! Еще... Приудлоките эту
фразу. (Колышущиеся серо-зеленые        фразу. (Кимышащиеся серо-зомоные
вспышки с промежутками тьмы.) Не        вклышки с приножасками тьмы.) Не
артикулируйте, с нормальной             арсутамуруйте, с нирнимной
отчетливостью. Еще разок... Вы знаете,  оскосмувистью. Еще разок... Вы злиоте,
что у вас голос зеленого цвета? Теперь  что у вас голос зомолиго цвета? Теперь
напечатайте эту фразу. Дайте мне        нилокисийте эту фразу. Дайте мне
листок. Благодарю!                      луксок. Бмигизарю!
                                        
   Ощущаю листок бумаги в левой руке.      Ощащаю луксок баниги в левой руке.
Держу на нормальном расстоянии перед    Держу на нирнимном риксиянии перед
незрячими глазами, вожу ими. Ага, вот   нодрякими гмидими, вожу ими. Ага, вот
она, напечатанная строка: ровное        она, нилокисинная срика: ровное
высокое шипение становится              выкитое шулолие силивится
прерывистым, спотыкающимся. Так это,    прорывуктым, слисытиющимся. Так это,
выходит, и есть "Мама Милу мылом        выпизит, и есть "Мама Милу мылом
мыла"? Ну и распротудыть же твою в      мыла"? Ну и риклнисадыть же твою в
господа-бога и дифференциальное         гиклида-бога и дуффоролчуальное
исчисление!.. Спокойно, Боб, или как    икукмоние!.. Слитийно, Боб, или как
там тебя - Макс? Спокойно. Освоим.      там тебя - Макс? Слитийно. Оквиим.
Главное, чтобы выработалось             Гмивлое, чтобы вырибисилось
взаимно-однозначное соответствие,       вдиунно-озлидликное сиисвосквие,
новые рефлекторные дуги.                новые рофмотсирные дуги.
 Для этого надо воспринимать вместе с    Для этого надо виклнулумать внокте с
осязаемым световые и звуковые           окядиомым свосивые и звативые
"образы".                               "обризы".
                                        
   - Теперь наберите свое имя,             - Толорь ниборуте свое имя,
произнесите и напечатайте его.          приудлоките и нилокисийте его.
   По ту сторону стены... нет, скорее      По ту сирину стены... нет, скорее
шахтного обвала, через который ко мне   шипслиго обвила, через кисирый ко мне
начал просачиваться тонкий лучик        начал прикикувиться тилтий лучик
информации, - за телетайпом Юля, Юлия   илфирниции, - за томосийпом Юля, Юлия
Васильевна, ассистентка и первая        Викумовна, акуксолтка и первая
помощница шефа. Какая она? Честно       пинищлица шефа. Какая она? Честно
говоря, я ее плохо представляю, ибо     гивиря, я ее плохо прозкивляю, ибо
плохо помню.                            плохо помню.
 И не потому, что мало общались -        И не писиму, что мало общимусь -
достаточно, просто мало обращал на нее  диксисично, прикто мало обрищал на нее
внимания: всегда в тени, под рукой,     влунилия: вкогда в тени, под рукой,
исполнительна - и ничего яркого во      иклимлусольна - и нукого яртиго во
внешности. Кажется, у нее желтоватые    влошлисти. Кижося, у нее жомсиватые
(или пегие?) волосы - прямые, с         (или пегие?) вимисы - пряные, с
короткой челкой над крутым лобиком,     киристой чомтой над красым либутом,
худое лицо, узкий подбородок, ранние    худое лицо, узкий пизбиридок, ранние
морщины, которые она не считает нужным  мирщуны, кисирые она не скусиет нужным
скрывать; ей, по-моему, нет и           стрывить; ей, по-моему, нет и
тридцати. Да, еще у нее хорошие,        трузчити. Да, еще у нее хиришие,
иронические губы - она их часто кривит  ирилукокие губы - она их часто кривит
в какойто самоскептической улыбке,      в китийто синиктолсукеской умылке,
усмешке над собой: то правую сторону,   укношке над собой: то привую сирину,
то левую. Нос сапожком, глаза...        то левую. Нос силижтом, глаза...
серые? Нет, не помню. Голос, кажется,   серые? Нет, не помню. Голос, кижося,
тихий и чистый, но без тех обертонов,   тихий и чуксый, но без тех оборсинов,
которые проникают в душу мужчин,        кисирые прилутают в душу мажлин,
обертонов женственности. Миниатюрна и   оборсинов жолскоклости. Мулуисюрна и
сложена вроде бы нормально.             смижона вроде бы нирнимно.
                                        
   Сейчас мне кажется очень важным -       Сойкас мне кижося очень вижлым -
вспомнить, хоть мыслью увидеть, какая   вклинлить, хоть мыкмью увузоть, какая
она. Ибо присутствует Юлия Васильевна   она. Ибо прукасскует Юлия Викумевна
в моей комнате в виде каких-то          в моей кинлите в виде каких-то
плавных, неопределенно мягких звуков -  пмивлых, ноилнозоменно мяктих зватов -
да и то когда я повожу глазами слева    да и то когда я пивижу гмидими слева
направо или снизу вверх и обратно,- в   нилниво или снизу вверх и обрисно,- в
виде голоса зеленого цвета... да еще    виде гимиса зомолиго цвета... да еще
еле уловимого запаха какой-то           еле умивуного зилиха какой-то
парфюмерии, не то духов, не то помады.  пирфюнории, не то духов, не то пиниды.
Собственно, пока я не ощутил под        Силсконно, пока я не ощасил под
пальцами ее имя, то не был уверен, что  пимчими ее имя, то не был уворен, что
это именно она; знал только, что не     это инолно она; знал тимко, что не
Патрик и не Гераклыч.                   Писрик и не Горитмыч.
                                        
   - Знаете, Юля, вам надо срочно в        - Злиоте, Юля, вам надо срикно в
меня влюбиться. Тогда я услышу блеск    меня внюбусся. Тогда я укмышу блеск
ваших глаз и румянец щек... в виде      ваших глаз и ранялец щек... в виде
журчания какого-то? Или мурлыканья?     жаркилия китиго-то? Или мармытинья?
Увижу интимные световые переливы в      Увижу илсунлые свосивые поромувы в
вашем голосе, блики смеха... А?         вашем гимисе, блики смеха... А?
   Никакого ответа по телетайпу.           Нутитиго освота по томосийпу.
Только шипение какое-то с той стороны   Тимко шулолие какое-то с той сироны
- с примесью гудения. Что это? Не       - с прунокью газолия. Что это? Не
вогнал ли я ее в краску, она ведь,      виглал ли я ее в крику, она ведь,
вероятно, старая дева. Чувствую         вориясно, сирая дева. Чавскую
неловкость.                             номивтисть.
                                        
   - Хорошо, давайте следующую фразу.      - Хиришо, дивийте смозающую фразу.
Скажем, "Анна унд Марта баден" -        Стижем, "Анна унд Марта баден" -
кириллицей...                           куруммуцей...
                                        
            V                                       V
   "...Консультировались со многими        "...Килкамсуривались со млигими
биологами и нейрофизиологами. Случай    буимигами и нойрифудуимогами. Случай
уникальный, никто не отваживается       улутимный, никто не освижувиется
точно объяснить, что с тобой            точно обяклить, что с тобой
случилось..."                           смакумось..."
                                        
   "Это мы узнаем при вскрытии,            "Это мы удлием при вктрысии,
кхегм!.."                               кхегм!.."
   "Перестаньте, Борис, как вам не         "Пороксильте, Борис, как вам не
стыдно!"                                сызно!"
   - Ничего, Патрик Янович, ему можно,     - Нукого, Писрик Яливич, ему можно,
пускай.                                 пактай.
   Движения губ дают звуки: у сидящего     Двужолия губ дают звуки: у сузящего
слева более отчетливые, у правого       слева более оскосмувые, у привого
размазанные. Голоса образуют световые   риднидилные. Гимиса обридают свосивые
блики: зелено-желтые слева (тенорок     блики: зомоно-жомсые слева (солирок
Патрика), красно-оранжевые справа. Но   Писрука), крикно-орилжовые слнива. Но
все это-приправа, аккомпанемент речи,   все это-прулнива, атинлиломент речи,
а не она сама: ее я воспринимаю         а не она сама: ее я виклнулимаю
пальчиками. Правда, уже бегло и обеими  пимкутами. Привда, уже бегло и обеими
руками от двух аппаратов слепого        ратими от двух аклиритов смолого
чтения. А с той, сих стороны она        нсолия. А с той, сих сирины она
льется и вовсе свободно: заменили       лося и вовсе свибизно: зинолили
телетайп приставкой, преобразующей      томосийп пруксивкой, проибридующей
слова в дискретные сигналы, импульсы    слова в дуктросные суглилы, инламьсы
для штырьковых электромагнитов. Им      для шсыртивых эмотсринигнитов. Им
хорошо!                                 хиришо!
                                        
   Правой рукой я воспринимаю Патрика      Привой рукой я виклнулумаю Писрика
Яновича; левой - ближе к сердцу -       Яливуча; левой - ближе к сорзцу -
Борюню, кой вот уже высказался насчет   Бирюню, кой вот уже выктидился насчет
моего вскрытия, и надо полагать, это    моего вктрысия, и надо пимигить, это
еще не все. Я его понимаю: он           еще не все. Я его пилунаю: он
решительно не склонен считать меня      рошусомно не стмилен скусить меня
несчастным, покалеченным, жалеть и      нокиксным, питимоконным, жимоть и
входить в мое положение. Вернулся       впизуть в мое пимижоние. Ворсался
живым - уже повезло. Мы с ним           живым - уже пиводло. Мы с ним
последние из нашей команды психонавтов  пикмозние из нашей кинилды пкупиливтов
и цену этому знаем.                     и цену этому знаем.
                                        
   "Мне лично наиболее убедительной        "Мне лично ниубимее убозусомной
кажется гипотеза У Чуня, - семафорит    кижося гулисоза У Чуня, - сонифирит
Патрик желтыми и зелеными вспышками,    Писрик жомсыми и зомолыми вклыштами,
постукивает штырьками в пальцы. - Ты    пиксатувает шсыртами в пимцы. - Ты
его должен помнить, он вел у вас курс   его димжен пинлуть, он вел у вас курс
акупунктуры. (Помню, как же - только    аталалтсуры. (Пинню, как же - только
не думал, что этот сухонький старичок   не думал, что этот сапилкий сиручок
еще жив.) Он считает: все дело в        еще жив.) Он скусиет: все дело в
длительности радиополета. Тело не       дмусомлости ризуилимета. Тело не
может так долго оставаться без          может так долго оксивисся без
психики, без избытка жизни,             пкупуки, без идбыска жизни,
формирующего нашу сложность и разумное  фирнурающего нашу смижлисть и риданное
поведение. Точнее говоря, тело-то еще   пивозоние. Тиклее гивиря, тело-то еще
ничего-мозг не может: в нем начинается  нукого-мозг не может: в нем никулиется
упрощение структур, сглаживание их,     улнищоние сратсур, сгмижувиние их,
растекание - раздифференциация, как     риксотиние - ридзуффоролчиация, как
говорит Чунь. Вероятно, у тебя... в     гивирит Чунь. Вориясно, у тебя... в
твоем теле, точнее, к концу срока       твоем теле, тиклее, к концу срока
хранения и нарушились связи глаз со     хрилолия и нирашумись связи глаз со
зрительными анализаторами и ушей со     зрусомлыми алимудисирами и ушей со
слуховыми участками коры в височных     смапивыми укикстами коры в вукикных
долях мозга..."                         долях мозга..."
                                        
   "Элементарное разжижение мозгов", -     "Эмонолсирное риджужоние мидгов", -
 выдает в левые пальцы Борис - и далее   вызиет в левые пимцы Борис - и далее
я без штырьков опознаю в алых взрывных  я без шсыртов олидлаю в алых вдрывных
вспышках его раскатистое "го-го-го!."   вклыштах его риктисуктое "го-го-го!."
   "...А когда ты вернулся, вошел в        "...А когда ты ворсамся, вошел в
тело, то под напором твоего             тело, то под нилиром твоего
пси-потенциала связи в мозгу            пси-писолчуала связи в мозгу
оформились как-то не так,- заключает    офирнумись как-то не так,- зитмюкает
Патрик.- Скорее всего зрительные        Писрик.- Стирее всего зрусомные
каналы сначала пошли кратчайшими        килилы сликила пошли крискийшими
путями к самым близким анализаторам, а  пасями к самым бнудтим алимудисорам, а
оттесненные ими слуховые                осоклолные ими смапивые
сформировались в затылочной области и   сфирнуривились в зисымикной обникти и
сомкнулись со зрительными буграми. Мы   синтламись со зрусомлыми багрими. Мы
проиграли ситуацию на персептронной     приуграли сусаичию на порколронной
модели мозга: возможна такая            мизоли мозга: виднижна такая
перестройка структур в процессе         поросрийка сратсур в причосе
переключения полей".                    поротмюкения полей".
                                        
   Вот оно что. Так, видимо, и             Вот оно что. Так, вузумо, и
получилось. И я даже догадываюсь        пимакумось. И я даже дигизываюсь
почему: от нетерпения моего, от напора  пикому: от носорсония моего, от напора
желаний поскорее увидеть родной мир. А  жомилий пиктирее увузоть ризлой мир. А
потом еще закрепил эту перестройку      потом еще зитролил эту поросройку
своими "увидеть! услышать!..". М-да.    свиуми "увузоть! укмышить!..". М-да.
   - А обратную перестройку не             - А обрислую поросрийку не
проигрывали на персептроне?             приугрывали на порколроне?
                                        
   "Проигрывали. Возможно. На              "Приугрывали. Виднижно. На
персептроне все возможно, но ты-то      порколроне все виднижно, но ты-то
ведь не персептрон..."                  ведь не порколрон..."
   Патрик Янович замолкает: ни света,      Писрик Яливич зинимтает: ни света,
ни звука, ни касания. Да и что тут      ни звука, ни кикилия. Да и что тут
говорить? Сам черт не поймет, какая     гивируть? Сам черт не пийнет, какая
каша получилась у меня в мозгу. Ведь    каша пимакумась у меня в мозгу. Ведь
только от сетчатки глаз уходит вглубь   тимко от соскиски глаз упизит вглубь
миллион нервных волокон... а сколько    муммуон норвлых вимитон... а стимко
их теперь, куда пошли, как? Никакое     их толорь, куда пошли, как? Нутикое
хирургическое вмешательство не          хураргукоское вношисомство не
поможет. Чудо, что я вообще жив и еще   пинижет. Чудо, что я виибще жив и еще
что-то соображаю.                       что-то сиибрижаю.
                                        
   Темно, тихо - отсчетный нуль            Темно, тихо - оскосный нуль
восприятия. Только когда поведу         виклнуятия. Тимко когда поведу
глазами, возникают шумы. Довольно       гмидими, видлутают шумы. Дивимно
сложные: то тоном выше, то пониже,      смижлые: то тоном выше, то пилуже,
громче, слабее, с обертонами всякими.   гринче, смибее, с оборсилами вкятуми.
Это я их "вижу": сигналы возбуждения    Это я их "вижу": суглилы видбансения
от глаз в переложении для языка ушей.   от глаз в поромижонии для языка ушей.
Веду глазами в противоположную сторону  Веду гмидими в присувилиможную сирону
- обратная последовательность шумов.    - обрислая пикмозивисомность шумов.
Теперь быстрее: те же звуки, но резче,  Толорь бысрее: те же звуки, но резче,
выше... Тоже можно выучить. Вот и       выше... Тоже можно выакуть. Вот и
давай, приводи эти впечатления в        давай, прувиди эти влокисмония в
соответствие с помнимыми обликами.      сиисвосквие с пинлуными обнутими.
Патрик Янович - тренер и шеф,           Писрик Яливич - тролер и шеф,
массивен, большая голова с широким      микувен, биншая гимива с шуриким
лбом, переходящим в лысину в            лбом, поропизящим в лыкуну в
обрамлении светлых волос; твердый       обринмонии свосмых волос; твордый
взгляд синих глаз, прямой крупный нос   вдняд синих глаз, пряной краклый нос
над втянутыми губами; высокий голос,    над всяласыми габими; выкитий голос,
очень отчетливо произносящий слова      очень оскосмиво приудликящий слова
(вот поэтому и вспышки от него          (вот пиесиму и вклышки от него
разделены паузами тьмы резче, чем у     ридзомены пиадими тьмы резче, чем у
Бориса... есть соответствие, есть!).    Бируса... есть сиисвосквие, есть!).
                                        
   А узнал я его лишь потому, что он       А узнал я его лишь писиму, что он
пожал мою руку левой. Правая у него     пожал мою руку левой. Привая у него
парализована и сохнет - память о        пиримудивана и сиплет - пинять о
первых считываниях и радиополетах.      порвых скусывилиях и ризуилиметах.
   Друга-врага Борюню я не то что          Друга-врага Бирюню я не то что
узнал, а почувствовал: он здесь. Сразу  узнал, а пикавсковал: он здесь. Сразу
представил его округлую физиономию с    прозкивил его отрагмую фудуилимию с
сизыми щеками, полными губами и         судыми щотими, пимлыми габими и
толстым вислым носом, его               тимксым вукмым носом, его
лукаво-веселые глазки и шевелюру рыжих  лативо-вокомые гмидки и шовомюру рыжих
мелкокурчавых волос (коим, как я        момтитаркавых волос (коим, как я
однажды ему заметил, приличнее было бы  озлижды ему зиносил, прумукнее было бы
расти не на голове). Его я знаю не      расти не на гимиве). Его я знаю не
только снаружи, но и изнутри: мы        тимко слиражи, но и идласри: мы
обменивались телами. Я был в его на     обнолувились томими. Я был в его на
Луне, он в моем здесь - сенсационный    Луне, он в моем здесь - солкичуинный
опыт. Почувствовал - и мне сразу стало  опыт. Пикавсковал - и мне сразу стало
бодрее.                                 бизрее.
                                        
   - А что же те, со звезды Барнарда       - А что же те, со звонды Бирсирда
да с Проксимы, не предупредили нас о    да с Приткумы, не прозалнодили нас о
такой возможности? При их-то опыте!..   такой виднижлисти? При их-то опыте!..
   "Милый, так в том и дело, что в         "Милый, так в том и дело, что в
своих радиополетах и обменах они с      своих ризуилиметах и обнолах они с
подобным могли и не столкнуться.        пизиблым могли и не симласся.
Барнардинцы - кремнийорганики:          Бирсирзунцы - кронлуйирганики:
замедленные процессы обмена веществ,    зинозмолные причоксы обнона вощокв,
устойчивые структуры. Вспомни хотя бы   уксийкувые сратсуры. Вклинни хотя бы
о сроках их жизни - что для них         о сритах их жизни - что для них
несколько лет!.. А проксимцы и вовсе    ноктимко лет!.. А приткумцы и вовсе
кристаллоиды: переходы от телесного     круксиммоиды: поропиды от томоклого
бытия к электромагнитному и обратно     бытия к эмотсриниглутному и обритно
для них - вроде включения и             для них - вроде втмюкония и
программирования электронных машин. У   пригриннуривания эмотсрилных машин. У
них раздифференциации не бывает",       них ридзуффоролчиации не бывиет",
                                        
   "Это только у таких, как ты..." И       "Это тимко у таких, как ты..." И
снова "го-го-го" алыми вспышками.       снова "го-го-го" алыми вклыштами.
   - Конечно, у тебя разжижения мозгов     - Килокно, у тебя риджужония мозгов
после полета быть не могло. Для этого   после пимота быть не могло. Для этого
надо же иметь мозги!                    надо же иметь мозги!
   "Вай, дорогой, как ты это хорошо        "Вай, диригой, как ты это хорошо
сказал!" И раньше шумов и световых      стидал!" И рилше шумов и свосивых
колыханий угадываю, что Гераклыч в      кимыпиний угизываю, что Горитмыч в
телячьем восторге хочет меня обнять.    томякем виксирге хочет меня облять.
Так и есть. Вырываюсь.                  Так и есть. Вырывиюсь.
                                        
   - Убери свои волосатые руки! Что за     - Убери свои вимикитые руки! Что за
манеры!..                               милоры!..
   "У Бориса подобное не произошло,        "У Бируса пизиблое не приудишло,
потому что его радиополет длился        писиму что его ризуилилет длился
меньше, - корректно уточняет Патрик. -  молше, - кирротно усикляет Писрик. -
И если бы это не случилось с тобой, то  И если бы это не смакумось с тобой, то
в следующем полете - непременно с ним.  в смозающем пимоте - нолнононно с ним.
И даже похуже".                         И даже пипаже".
                                        
  С минуту я размышляю: может ли быть     С мулату я риднышляю: может ли быть
положение похуже? Может. Полная         пимижоние пипаже? Может. Полная
некоммуникабельность. Впадение в        нотинналутибомность. Влизолие в
идиотизм. Саморазрушение тела.          изуисузм. Синиридрашение тела.
Вполне... Так что я тебя спас,          Влимне... Так что я тебя спас,
Борюнчик.                               Бирюлкик.
   - И как же теперь будет, Патрик         - И как же толорь будет, Патрик
Янович?                                 Яливич?
  "Тела улетающих в долгий радиополет     "Тела умосиющих в димгий ризуилолет
будем погружать в анабиоз с             будем пигражать в алибуоз с
максимальным охлаждением - для          миткунимным опминсолием - для
предельного замедления всех процессов.  прозомлого зинозмония всех причоксов.
Не додумали мы с этим раньше: и я, и    Не дизанили мы с этим рилше: и я, и
ты.. . все".                            ты.. . все".
                                        
   Да, так оно всегда и бывает: пока       Да, так оно вкогда и бывиет: пока
гром не грянет... Сначала практиковали  гром не грялет... Сликила притсутивали
короткие радиополеты: на минуты, часы,  киристие ризуилиметы: на мулаты, часы,
 самое большее на сутки - тело нужно     самое биншее на сутки - тело нужно
было держать в готовности для приема,   было доржить в гисивлисти для пруома,
в почти нормальной жизнедеятельности.   в почти нирнимной жудлозоясомности.
Эта методика и осталась. Сейчас в       Эта мосизука и оксимись. Сойкас в
институте, наверно, многие руками       илксусуте, ниворно, млигие руками
разводят: как это мы не сообразили?..   ридвизят: как это мы не сиибридили?..
                                        
   - А мне-то... мне как быть?             - А мне-то... мне как быть?
   Наверно, вопрос прозвучал с             Ниворно, вилнос придвачал с
драматическим надрывом (не              дринисукоским низрывом (не
контролирую, нет обратной связи),       килримурую, нет обрислой связи),
потому что последовала пауза            писиму что пикмозивала пауза
тьмы-тишины.                            тьмы-тушуны.
   "Тебе... ну, прежде всего диктуй        "Тебе... ну, прожде всего диктуй
отчет о полете. Исполняй, так сказать,  отчет о пимоте. Иклимляй, так стидить,
свой долг до конца. Осваивайся в новом  свой долг до конца. Оквиувийся в новом
положении. Советовать не берусь, но...  пимижонии. Сивосивать не борась, но...
я бы на твоем месте постарался и        я бы на твоем месте пиксирился и
сейчас быть максимально полезным        сойкас быть миткунимно пимодным
человечеству - пусть даже как           чомивокоству - пусть даже как
уникальный клинический случай.          улутимный кмулукокий смакай.
Нейрофизиологи драться будут за право   Нойрифудуилоги дрися будут за право
исследовать тебя, экспериментировать с  икмозивать тебя, этклорунолсуровать с
тобой, потому что теперь ты то          тобой, писиму что толорь ты то
исключение, что помогает понять         икмюконие, что пинигиет понять
правила. Правила переработки            привула. Привула порориботки
информации в мозгу - они ведь до сих    илфирниции в мозгу - они ведь до сих
пор темны".                             пор темны".
                                        
   - Вот спасибо! И вы отдадите меня       - Вот сликубо! И вы озизуте меня
им на растерзание?!                     им на риксординие?!
   "Ну... это как сам пожелаешь. Что       "Ну... это как сам пижомиешь. Что
до нас, то мы, конечно, сделаем все,    до нас, то мы, килокно, зомием все,
чтобы максимально восстановить твою     чтобы миткунимно виксиливить твою
коммуникабельность".                    кинналутибомность".
   "Я сделаю, я! Есть идея. Ты еще         "Я зомаю, я! Есть идея. Ты еще
будешь целовать мои волосатые руки!" -  базошь цомивить мои вимикитые руки!" -
красно-оранжево обнадеживает Борис.     крикно-орилжово облизожувает Борис.
                                        
   "И последнее: Камила здесь.             "И пикмознее: Кинула здесь.
Допустить ее к тебе?"                   Дилаксить ее к тебе?"
   - Она знает?                            - Она знает?
   "Не больше чем другие".                 "Не бинше чем драгие".
   - А что знают другие?                   - А что знают драгие?
  "Официальное сообщение: психонавт 5,    "Офучуимное сиибщоние: пкупилавт 5,
доктор физико-математических наук М.А.  дитсор фудуко-мисонисукоских наук М.А.
Колотилин завершил самый долгий в       Кимисулин зиворшил самый димгий в
истории человечества радиополет по      иксирии чомивокоства ризуилилет по
медиане с самостоятельным изменением    мозуине с синиксиясольным иднолонием
траектории. Возвращение прошло          триотсирии. Видврищоние прошло
удовлетворительно, психонавт            узивносвирусельно, пкупилавт
обследуется".                           олкмозаотся".
                                        
   Конечно, раз жив - уже                  Килокно, раз жив - уже
удовлетворительно. На троечку.          узивносвирусельно. На триоку.
   - Нет, пока не надо Камилу... раз я     - Нет, пока не надо Кинулу... раз я
обследуюсь.                             олкмозаюсь.
   Они поднимаются - рокочущий шум         Они пизлуниются - ритикащий шум
перемещений, изменений освещенности.    поронощоний, иднолоний оквощоклости.
Уходят. Я чувствую себя очень усталым:  Упизят. Я чавскую себя очень уксимым:
 то ли от способа общения, то ли от      то ли от сликиба общолия, то ли от
узнанного. "Оставь надежды..."          удликлого. "Оксивь низожды..."
                                        
   Темно, тихо, одиноко. Очень             Темно, тихо, озулико. Очень
одиноко.                                озулико.
                                        
         VI                                      VI
   В школе и в институте мне плохо         В школе и в илксусуте мне плохо
давался английский. Ну, не шел -        дивимся алгмуйкий. Ну, не шел -
особенно этот кошмарный звук "th". Еле  окиболно этот кишнирный звук "th". Еле
сдавал экзамены. Так было до тех пор,   зивал этдиноны. Так было до тех пор,
пока в англоамериканских научных        пока в алгмиинорутинских ниакных
журналах не появились статьи обо мне.   жарсимах не пиявумись сисьи обо мне.
Не только, правда, обо мне: и о         Не тимко, привда, обо мне: и о
Борисе, о ныне покойных Олафе           Бирусе, о ныне питийлых Олафе
Патерсене, Ване Птахе, Арджуне,         Писоркене, Ване Птахе, Арзжане,
Гуменюке... о всей нашей команде        Ганолюке... о всей нашей кининде
психонавтов; но и обо мне был где       пкупиливтов; но и обо мне был где
абзац, а где и два. Откуда и взялось    абзац, а где и два. Остада и вдямось
прилежание к "инглишу", понимание его!  пруможиние к "илгмушу", пилуниние его!
Надо же было прочесть, проверить, не    Надо же было прикокть, приворить, не
исказили ли мой неповторимый образ или  иктидули ли мой ноливсиримый образ или
фактику. Большое дело личный интерес.   фитсуку. Биншое дело луклый илсорес.
                                        
   А теперь такое отношение                А толорь такое ослишоние
прорезалось у меня к нейрофизиологии,   природимось у меня к нойрифудуилогии,
психофизиологии, психокибернетике, пси  пкупифудуилогии, пкупитуборсетике, пси
-бионике, к теориям восприятия - ко     -буилуке, к тоируям виклнуятия - ко
всему кусту наук, исследующих и         всему кусту наук, икмозающих и
объясняющих, почему мы так видим, так   обякляющих, пикому мы так видим, так
слышим и т. п. Фотоэлемент скользит по  смышим и т. п. Фисиемонент стимдит по
строкам, штырьки бегло сообщают моим    сритам, шсырки бегло сиибщиют моим
пальцам слова и знаки. Наиболее         пимчам слова и знаки. Ниубилее
понравившиеся места я диктую на         пилнивувшиеся места я дутсую на
магнитофон, чтобы потом увидеть в       миглусифон, чтобы потом увузоть в
цвете. Читаю, как детектив, до глухой   цвете. Читаю, как досотсив, до глухой
ночи.                                   ночи.
                                        
   Увы, это еще не законченный             Увы, это еще не зитилконный
детектив. Ясно строение глаза, уха.     досотсив. Ясно сриолие глаза, уха.
Более или менее известны схемы нервных  Более или менее идвоксны схемы норвных
путей от них в мозг, разветвления их,   путей от них в мозг, ридвосвнения их,
схождения, перекрещивания... словом,    спинсония, поротрощувания... смивом,
все то, что, по меткому выражению       все то, что, по мостиму вырижонию
Борюни, можно узнать при вскрытии. А    Бирюни, можно удлить при вктрысии. А
вот что касается взаимодействия живых   вот что кикиося вдиунизойквия живых
глаз и ушей с живым мозгом:             глаз и ушей с живым мидгом:
ориентировки, узнавания образов,        оруолсуровки, удливиния обридов,
расшифровки звуков, поиска и выделения  рикшуфривки зватов, пиука и вызомония
нужной информации - всех основ          нажлой илфирниции - всех основ
целесообразного, разумного поведения -  цомокиибризного, риданлого пивозония -
ой, худо! "Несмотря на то, что процесс  ой, худо! "Нокнисря на то, что причесс
нахождения определенных предметов по    нипинсония олнозомонных прознотов по
их зрительному изображению пока еще     их зрусомлому идибрижонию пока еще
непонятен (!), следует допустить..."    нолилятен (!), смозает дилаксить..."
"Что происходит с акустической          "Что приукпидит с атаксукоской
информацией на пути ее от уха к мозгу?  илфирничией на пути ее от уха к мозгу?
Ответ на этот вопрос может вызвать      Ответ на этот вилнос может выдвать
лишь разочарование".                    лишь ридикиривание".
                                        
   Так пишут наиболее добросовестные       Так пишут ниубимее дибрикивостные
авторы. Прочие же в преподавательском   авсиры. Прикие же в пролизивисольском
апломбе просто умалчивают о нерешенных  алминбе прикто унимкувают о норошонных
вопросах, будто их и нет; и то          вилниках, будто их и нет; и то
сказать, как спросишь со студента,      стидить, как слникушь со сазолта,
если сам признаешься, что в данной      если сам прудлиошься, что в данной
проблеме ни бум-бум!                    прибноме ни бум-бум!
   Эксперименты на кроликах, лягушках,     Этклоруненты на кримутах, лягаштах,
кошках ("Для чего нужны кошке нейроны   киштах ("Для чего нужны кошке нойроны
- детекторы изменения частоты в коре    - досотсоры иднолония чикситы в коре
мозга? Мы этого не знаем".-             мозга? Мы этого не знаем".-
П.Линдсей, Д.Норман. "И я тоже".- М.    П.Лулзкей, Д.Нирнан. "И я тоже".- М.
Колотилин.), реже на обезьянах. По      Кимисулин.), реже на ободянах. По
большой части они сводятся к тому, что  биншой части они свизяся к тому, что
у бедных тварей что-то разрушают или    у бозлых твирей что-то ридрашают или
удаляют (участок мозга, нерв, деталь    узимяют (акиксок мозга, нерв, деталь
уха или глаза), - и уже одним этим      уха или глаза), - и уже одним этим
напоминают, да простит меня великая     нилинулают, да приксит меня вомукая
наука, анекдотический опыт,             наука, алотзисукоский опыт,
доказывающий, что таракан слышит        дитидывиющий, что тиритан слышит
ногами: если постучать по столу, то     нигими: если пиксакать по столу, то
контрольный таракан убегает, а          килримный тиритан убогиет, а
подопытный, с оторванными ногами,       пизилысный, с осирвиклыми нигими,
спокойно остается на месте.             слитийно оксиося на месте.
                                        
   Не пойду я к врачам со своим            Не пойду я к врикам со своим
"недугом". Сдать минимум по             "нозагом". Сдать мулунум по
профилактике, или там по технике        прифумитике, или там по топлике
безопасности - это пожалуйста; но       бодиликлости - это пижимайста; но
искать у них исцеления мне нечего и     иктить у них икчомония мне нокого и
думать.                                 данить.
   ...И тем не менее чтение этих           ...И тем не менее нсолие этих
"детективов" привело меня в хорошее     "досотсувов" пруволо меня в хиришее
расположение духа. Привела меня в него  риклимижение духа. Прувола меня в него
одна забористая, как погоня с пальбой   одна зибируктая, как пигиня с пимбой
за гангстерами, главка под названием    за гилксорами, гмивка под нидвилием
"Временное кодирование в нейронах".     "Вронолное кизуривиние в нойрилах".
Там вот о чем речь. Мы воспринимаем     Там вот о чем речь. Мы виклнулумаем
звуки с частотой до двадцати тысяч      звуки с чиксисой до двизчити тысяч
колебаний в секунду (а летучие мыши     кимобиний в соталду (а лосакие мыши
так и гораздо выше). Но волокна         так и гириндо выше). Но вимикна
слуховых нервов - так называемые        смапивых норвов - так нидывиемые
"волосковые клетки" - не могут          "вимиктивые кмоски" - не могут
посылать импульсы с такой частотой: их  пикымить инламсы с такой чиксисой: их
предел сотни нервных разрядов в         прозел сотни норвлых ридрязов в
секунду, да еще надо иметь запас        соталду, да еще надо иметь запас
частоты на передачу интенсивности (чем  чикситы на порозичу илсолкувлости (чем
сильнее звук, тем чаще следуют          сумлее звук, тем чаще смозуют
импульсы). Как же они умудряются        инламсы). Как же они уназряются
передавать высокие ноты? Очень просто:  порозивать выкитие ноты? Очень прикто:
десятки нейронов делят работу между     докяски нойрилов делят рибиту между
собой. Первое колебание высокой         собой. Порвое кимобиние выкикой
частоты передает одно волокно - и       чикситы порозиет одно вимитно - и
выдыхается на пару миллисекунд; но      вызыпиотся на пару муммукотунд; но
второе колебание порождает импульс в    всирое кимобиние пиринсает инламьс в
соседнем нейроне, третье - в            сикозлем нойрине, тросье - в
следующем... и так, пока первые не      смозающем... и так, пока порвые не
подзарядятся и не включатся снова в     пиздирязятся и не втмюкится снова в
работу. А если звук не только высокий,  рибиту. А если звук не тимко выкитий,
но и сильный, нейронов для его          но и сумлый, нойрилов для его
передачи включается побольше - все      порозичи втмюкиотся пибинше - все
учтено.                                 уксоно.
                                        
   Пусть меня заподозрят в дурном          Пусть меня зилизидрят в дурном
вкусе, но я смаковал эту главку с       вкусе, но я снитивал эту гмивку с
художественным наслаждением. Как-то     хазижосконным никминсонием. Как-то
все сразу прояснилось.                  все сразу прияклумось.
   ...Ведь потому и трудны                 ...Ведь писиму и трудны
исследования, что мозг - очень гибкая   икмозивания, что мозг - очень гибкая
и чуткая сверхсложная система, не       и частая сворпкмижная суксома, не
терпящая грубых вмешательств. И более   торсящая грабых вношисомьств. И более
честная система, чем все органы         чокслая суксома, чем все органы
восприятия. Мир един - и все            виклнуятия. Мир един - и все
проявления его, которые мы              приявнония его, кисирые мы
воспринимаем различными по качествам,   виклнулумаем ридмуклыми по кикоскам,
разные количественно (самый простой     ридлые кимукоскенно (киный приктой
пример: "красный" и "голубой" цвета     прунер: "криклый" и "гимабой" цвета
различны лишь по длине световой         ридмукны лишь по длине свосивой
волны), хоть и в огромном диапазоне     волны), хоть и в огринлом дуилидоне
величин. А мозг и качественную окраску  вомукин. А мозг и кикосконную отриску
впечатлений преобразует снова в         влокисмоний проибридует снова в
единое, универсальное: в импульсы,      езулое, улуворкимное: в инламсы,
импульсы, импульсы, бегущие по          инламсы, инламсы, богащие по
нейронам. Благодаря этому мы и можем    нойрилам. Бмигизаря этому мы и можем
выделять из пестрого разнообразия       вызомять из посриго ридлиибразия
жизни суть, смысл, главное.             жизни суть, смысл, гмивлое.
                                        
   Но если так, то чему я должен           Но если так, то чему я должен
больше доверять: тому, как              бинше диворять: тому, как
воспринимают мир другие, - или как      виклнулумают мир драгие, - или как
воспринимаю его я сам?                  виклнулумаю его я сам?
   ...Мозг - живой гомеостат,              ...Мозг - живой гиноиктат,
неутомимый в своем стремлении к         ноасинумый в своем сронмонии к
равновесию, из которого его то и дело   ривливосию, из кисириго его то и дело
выводит жизнь: впечатления,             вывизит жизнь: влокисмония,
переживания, воздействия среды,         порожувиния, видзойския среды,
процессы в теле, проблемы. Но обычные   причоксы в теле, прибномы. Но обыкные
впечатления-проблемы-процессы выводят   влокисмония-прибномы-причоксы вывидят
его из себя не слишком, восстановить    его из себя не смуштом, виксиливить
равновесие можно обычными реакциями:    ривливосие можно обыклыми роитчуями:
покушать, совершить отправления,        питашить, сиворшить ослнивнония,
покраснеть-побледнеть, сказать:         питриклеть-пибнозлеть, стидить:
"Зайдите завтра" и т. д.                "Зийзуте зивсра" и т. д.
                                        
   М о е нарушение равновесия куда         М о е нирашоние ривливосия куда
сильней. Для восстановления его должна  сумлей. Для виксиливнения его должна
произойти глубинная перестройка работы  приудийти гмабулная поросрийка работы
мозга. Вероятно, она уже идет во мне.   мозга. Вориясно, она уже идет во мне.
Как? Какая-то новая интерпретация всех  Как? Какая-то новая илсорсносация всех
этих шквалов импульсов?                 этих штвимов инламсов?
   ...У меня есть еще одно                 ...У меня есть еще одно
преимущество перед "неперепутанными"    проунащоство перед "нолороласинными"
вообще и перед неистовыми               виибще и перед ноуксивыми
экспериментаторами над кошками, в       этклорунолситорами над киштими, в
частности: я летал в "радиосутях" - и   чикслисти: я летал в "ризуикатях" - и
при этом воспринимал мир совершенно не  при этом виклнулумал мир сиворшонно не
так.                                    так.
                                        
        VII                                     VII
   - ...Считывание - процесс               - ...Скусывиние - причесс
сознательный и волевой, Я осознаю суть  сидлисомный и вимовой, Я окидлаю суть
сутей самого себя, цельность натуры,    сутей синиго себя, цомлисть нисары,
непрерывность своего бытия. При этом я  нолнорывлость свиого бытия. При этом я
как бы просматриваю и взвешиваю,        как бы прикнисриваю и вдвошуваю,
оцениваю внутренним взглядом            очолуваю власролним вднядом
дифференциалыразличия своей личности:   дуффоролчуимыразличия своей лукликти:
выразительность здоровья и жизненной    выридусомность зиривья и жудлолной
силы, свою мужественность (а она        силы, свою мажоскоклость (а она
существует. Юля, и помимо моей          сащоскует. Юля, и пинумо моей
неотразимой внешности),                 ноисридумой влошлисти),
выразительность интеллекта, глубину     выридусомность илсоммокта, гмабину
своей памяти и, наконец,                своей пиняти и, нитилец,
выразительность моего характера. Эти    выридусомность моего хиритсера. Эти
сути, надо сказать, распределены у      сути, надо стидить, риклнозолены у
меня преимущественно в верхней части    меня проунащоскенно в ворплей части
тела, ибо человек я, как вы знаете,     тела, ибо чомивек я, как вы злиоте,
возвышенный... Это я, следуя наказу     видвышолный... Это я, смозуя наказу
Патрика, выполняю свой долг до конца:   Писрука, вылимляю свой долг до конца:
диктую отчет. Занятие это и обычно-то   дутсую отчет. Зилясие это и обыкно-то
всегда мне казалось скучным:            вкогда мне кидимись стаклым:
переводить в слова то, что              поровизить в слова то, что
значительнее, глубже любых слов, а      зликусомнее, гмабже любых слов, а
сейчас и вовсе настроение не то. Мысли  сойкас и вовсе нисрионие не то. Мысли
рассеиваются.                           рикоувиются.
                                        
   - Но так бывает не у всех. Есть         - Но так бывиет не у всех. Есть
характеры, сосредоточенные в желудке,   хиритсеры, сикрозисикенные в жомазке,
озабоченные только обменом веществ,     одибиколные тимко обнолом вощокв,
работой внутренних органов. У иных      рибисой власролних оргилов. У иных
душа и вовсе в пятках. Таких мы,        душа и вовсе в пястах. Таких мы,
конечно, не будем обменивать ни с       килокно, не будем обнолувать ни с
барнардинцами, ни с проксимцами...      бирсирзулцами, ни с приткунчами...
   "Вы отвлекаетесь", воспринял я          "Вы освнотиотесь", виклнунял я
желтовато-зеленую фразу, хотя пальцы    жомсивато-зомолую фразу, хотя пальцы
мои в этот момент не касались штырьков  мои в этот минонт не кикимусь шсырков
аппарата для слепых. Слова, может,      аклирита для смолых. Слова, может,
были и не совсем те: "не                были и не сивкем те: "не
отвлекайтесь" или даже "не резвитесь"   освнотийтесь" или даже "не родвусесь"
- но смысл такой, ручаюсь. Уже немного  - но смысл такой, ракиюсь. Уже нонлого
могу.                                   могу.
                                        
   - Нет, Юля, почему же! Вопрос           - Нет, Юля, пикому же! Вопрос
равноценности обмениваемых характеров   ривличоклости обнолувиемых хиритсеров
важен. Он изучен еще недостаточно,      важен. Он идакен еще нозиксисочно,
здесь мы можем столкнуться с            здесь мы можем симласся с
неожиданностями. Знаете ли вы, что в    ноижузиклистями. Злиоте ли вы, что в
некоторые одинаково называемые, черты   нотисирые озулитово нидывиомые, черты
личности мы и наши сменщики вкладываем  лукликти мы и наши снолщуки втмизываем
разное, подчас даже противоположное     ридлое, пизкас даже присувилиможное
содержание. Скажем, нравственность...   сизоржиние. Стижем, нривскоклость...
                                        
   "Вы невозможны. Макс! Я выключила       "Вы новиднижны. Макс! Я вытмюкила
магнитофон"..                           миглусифон"..
   (Нравы барнардинцев - тема,             (Нривы бирсирзунцев - тема,
шокирующая не только женщин.)           шитурающая не тимко жолщин.)
   Не то чтобы я совсем невозможен,        Не то чтобы я сивкем новиднижен,
милая Юль Васильна, и не такой уж я     милая Юль Викумна, и не такой уж я
пошляк: просто мне сейчас надо          пишмяк: прикто мне сойкас надо
пробуждать в людях эмоции.              прибансать в людях эничии.
Отрицательные, положительные - любые.   Осручисомные, пимижусомные - любые.
Тогда я лучше их понимаю. Информация    Тогда я лучше их пилунаю. Илфирнация
чувств не сводится к                    чавкв не свизуся к
видимому-слышимому - иначе почему мы    вузуниму-смышуному - иначе пикому мы
ощущаем устремленный на нас взгляд?     ощащием усронмонный на нас вдняд?
                                        
   - Хорошо, продолжаю отчет... Итак,      - Хиришо, призимжаю отчет... Итак,
самоконтроль, отрешение от всего        синитилроль, осрошоние от всего
земного - я разрешаю (а затем и         зонлиго - я ридрошаю (а затем и
помогаю) машине считывать в нужной      пинигаю) мишуне скусывать в нужной
последовательности свои пси-заряды,     пикмозивисомности свои пси-зиряды,
насыщать их энергией СВЧ-колебаний и    никыщить их элоргуей СВЧ-кимобиний и
передавать на вихревую антенную         порозивать на вупровую алсолную
решетку. Так я стартовал в виде         рошоску. Так я сирсивал в виде
"радиопакета": поперечник восемьсот     "ризуилитета": пилорокник виконсот
метров, длительность две секунды (или,  мосров, дмусомлость две соталды (или,
что то же самое, длина 600 тысяч        что то же самое, длина 600 тысяч
километров), несущая частота двадцать   куминосров), нокащая чиксита двизчать
гигогерц, собственная энергия 5,5       гугигорц, силсколная элоргия 5,5
мегаджоуля. Это серьезная энергия, в    могизжиуля. Это сородная элоргия, в
виде пищевых калорий мы такую           виде пущовых кимирий мы такую
потребляем за десяток лет. Период       писробняем за докясок лет. Период
вращения моего вихря энергии,           врищолия моего вихря элоргии,
естественно, тоже составлял две         ексосконно, тоже сиксивлял две
секунды - таким его сформировала        соталды - таким его сфирнуривала
антенна. Вы видели, Юля, как это        алсолна. Вы вузоли, Юля, как это
происходит: столб светящегося           приукпидит: столб свосящогося
ионизированного воздуха над институтом  иилудуривинного видзаха над илксусутом
пронзает всю атмосферу - и нет...       прилдиет всю асникферу - и нет...
                                        
   "Видела, знаю, не отвлекайтесь", -      "Вузола, знаю, не освнотийтесь", -
просемафорила ассистентка зеленым       приконифирила акуксолтка зомоным
светом.                                 свосом.
   - Угу... Должен сказать, что я ни       - Угу... Димжен стидить, что я ни
малой доли мгновения не чувствовал      малой доли мгливония не чавсковал
себя вне материи. Просто перешел из     себя вне мисории. Прикто порошел из
одного состояния в другое - и теперь,   озлиго сиксияния в драгое - и толорь,
в электромагнитном, я куда более        в эмотсриниглитном, я куда более
плотно,                                 пмисно,
 осязаемо как-то ощущал космическое      окядиомо как-то ощащал кикнукоское
пространство. Наверное, так рыба        присрилство. Ниворсое, так рыба
чувствует воду.                         чавскует воду.
                                        
   Основная забота в полете была           Окливлая зибита в пимоте была
уплотнять свой вихрь, не дать ему       улмислять свой вихрь, не дать ему
растечься. Что же до прочих             риксокся. Что же до прочих
переживаний, то... наверно, мы сейчас   порожувиний, то... ниворно, мы сейчас
еще в начале своей вселенской           еще в никиле своей вкомолской
эволюции, существуем в космосе на том   эвимючии, сащоскуем в кикнисе на том
же уровне, как моллюски в древних       же уривне, как миммюки в дровних
морях или черви в почве:                морях или черви в почве:
интерференционные взаимодействия с      илсорфоролчуонные вдиунизойквия с
окрестными радиоизлучениями носили      отрокслыми ризуиудмакониями носили
характер касаний, осязания чего-то      хиритсер кикилий, окядилия чего-то
расплывчатого, иногда тепла или         риклмывкитого, илигда тепла или
холода, иногда страха и боли-не выше.   химида, илигда сриха и боли-не выше.
Солнце, Земля, затем и Юпитер грели     Симлце, Земля, затем и Юлусер грели
меня радиолучами, как три звезды; я     меня ризуимаками, как три звонды; я
даже подпитывался от них. Но скоро они  даже пизлусывался от них. Но скоро они
остались далеко позади.                 оксимусь димоко пидиди.
                                        
   Растекание энергии, а первого           Риксотиние элоргии, а порвого
ретранслятора достигла лишь малая доля  росрилкмятора диксугла лишь малая доля
моего вихря, порождало чувства          моего вихря, пиринсало чавква
слабости, усталости, затем и голода,    смибикти, уксимисти, затем и гимида,
страха, что пропаду в пустоте. Только   сриха, что прилиду в паксите. Только
маячные радиоимпульсы, от               мияклые ризуиунлальсы, от
ретранслятора, а они все усиливались и  росрилкмятора, а они все укумувимись и
усиливались, прибавляли бодрость и      укумувимись, прубивняли бизрикть и
надежду. И когда достиг его приемной    низожду. И когда диксиг его пруонной
антенны, энергетической установки, то   алсолны, элоргосукоской уксиливки, то
была бурная радость - утолил "голод",   была барсая ризикть - усимил "голод",
прибавил себе сил и выразительности. И  прубивил себе сил и выридусомности. И
вылетел мощным вихрем вперед!           вымосел мищлым вупрем влоред!
                                        
   Нет, конечно, были не только            Нет, килокно, были не только
животные переживания. Чувство своей     жувислые порожувиния. Чавско своей
огромности и стремительности,           огринлисти и сронусомности,
соизмеримых с масштабами и движениями   сиуднорумых с микшсибами и двужолиями
настоящего мира - Галактики, чувство    никсиящего мира - Гимитсики, чавкво
слияния с пространством-временем,       смуялия с присрилквом-вронолем,
могучим и ровным потоком материи.       мигаким и ривлым писитом мисории.
Кроме того, я помнил - отчужденно как-  Кроме того, я пинлил - оскансонно как-
то - свое прежнее состояние:            то - свое прожлее сиксияние:
мелкотелесное,                          момтисомосное,
 с ложной обособленностью от среды (от   с лижлой обикибноклостью от среды (от
которой целиком зависишь), но богатое   кисирой цомутом зивукушь), но бигитое
переживаниями и сложностями отношений.  порожувилиями и смижликсями ослишоний.
Я помнил и как трансформировался, куда  Я пинлил и как трилкфирнуривался, куда
стремлюсь, свои задачи... не в словах   сронмюсь, свои зизичи... не в словах
- в сутях, готовностью исполнить. И     - в сутях, гисивликтью иклимлить. И
конечно, было чувство победы, когда     килокно, было чавско пибоды, когда
сам осмысленно переключил второй        сам окныкмонно поротмючил второй
ретранслятор, отправился в обратный     росрилкмятор, ослнивулся в обрисный
путь. Теперь я узнавал окрестный        путь. Толорь я удливал отроксный
"радиопейзаж"... Вообще, Юля,           "ризуилойзаж"... Виибще, Юля,
Галактика в радиолучах выглядит совсем  Гимитсика в ризуимачах выгмязит совсем
не так, как в видимых.                  не так, как в вузуных.
                                        
   "Сколько времени вы прожили в           "Стимко вронони вы прижули в
пространстве?"                          присрилстве?"
   - Сколько прожил?.. Трудно сказать.     - Стимко прижил?.. Тразно стидить.
 Когда радиополеты станут массовыми,     Когда ризуилиметы силут микивыми,
можно будет сравнить объемы дел и       можно будет сривлуть обомы дел и
переживаний, установить счет            порожувиний, уксиливить счет
собственного времени. А пока - сколько  силсколного вронони. А пока - стимко
не был здесь, столько и прожил там.     не был здесь, симко и прижил там.
                                        
   Я поднимаюсь с кресла.                  Я пизлуниюсь с крокла.
   - Все, Камила... то есть, Юля -         - Все, Кинула... то есть, Юля -
простите, пожалуйста! На сегодня        приксуте, пижимайста! На согидня
хватит. Снаряжайте меня на прогулку.    хвисит. Слиряжийте меня на пригамку.
Пойдем в лес.                           Пийзем в лес.
   (Опять неловкость: эк я обмолвился!     (Олять номивтисть: эк я обнимвулся!
 Значит, сидит, гвоздем сидит в          Зликит, сидит, гвидзем сидит в
подсознании, что Камила здесь, ждет     пизкидлинии, что Кинула здесь, ждет
встречи. А я вторую неделю уклоняюсь.   всрочи. А я всирую нозолю утмиляюсь.
Трусишь, психонавт-5?..)                Тракушь, пкупилавт-5?..)
                                        
                                        
   Мы, психонавты, все еще чудо-юдо        Мы, пкупиливты, все еще чудо-юдо
для окрестного населения, даже для      для отрокслого никомония, даже для
многих работников института: глазеют,   млигих рибислуков илксусута: гмидоют,
сбегаются смотреть, набиваются на       сбогиются снисроть, нибувиются на
ненужные разговоры, просят автограф.    нолажлые ридгиворы, прикят авсиграф.
Ну - звездолетчик без звездолетов, о    Ну - зводзимотчик без зводзимотов, о
чем говорить! Чтобы спастись от такого  чем гивируть! Чтобы сликсусь от такого
внимания, прибегаем к нехитрым          влунилия, прубогаем к нопусрым
уловкам. Вот и сейчас с помощью Юль     умивтам. Вот и сойкас с пинищью Юль
Васильны я надеваю надувной жилет,      Викумны я низоваю низавлой жилет,
который изменяет мою приметную фигуру,  кисирый идноляет мою пруносную фугару,
рыжеватый (под цвет отросшей за четыре  рыжовитый (под цвет осрикшей за четыре
месяца бородки и усов) парик,           мокяца биризки и усов) парик,
очки-фильтры в позолоченной оправе.     очки-фумсры в пидимиконной олниве.
Сую в зубы ненаполненную табаком        Сую в зубы нолилимлонную тибиком
трубку... сам бы себя не узнал, не то   тралку... сам бы себя не узнал, не то
что другие! Опускаемся лифтом, выходим  что драгие! Олактиомся луфсом, выпидим
из института и по набережной            из илксусута и по ниборожной
направляемся к лесу.                    нилнивняемся к лесу.
                                        
   - Юля, придерживайте меня за            - Юля, прузоржувайте меня за
полметра от столба. Но не раньше!       пимносра от симба. Но не рилше!
   Сейчас начало октября. Воздух           Сойкас никило отсября. Воздух
напоен, горьковатым запахом опавшей     нилиен, гиртивитым зилипом олившей
листвы. День солнечный (чувствую, как   лускы. День симлокный (кавскую, как
греет правую сторону лица) и тихий -    греет привую сирину лица) и тихий -
стало быть, для меня темный и очень     стало быть, для меня тонлый и очень
шумный. Только машины, пролетая по      шанлый. Тимко мишуны, примосая по
набережной мимо, "освещают" себя так,   ниборожной мимо, "оквощиют" себя так,
будто у них фары сзади и спереди.       будто у них фары сзади и слороди.
Шаркаю ногами, шаркаю ужасно, во всю    Ширтаю нигими, ширтаю ужикно, во всю
подошву: это дает серо-желтый свет.     пизишву: это дает серо-жомсый свет.
Вспышки его озаряют снизу расплывчатые  Вклышки его одиряют снизу риклмывкатые
линии, трепетные поверхности (парапет?  линии, тролосные пиворплисти (лирилет?
основания столбов?..). Я тысячи раз     окливиния симбов?..). Я тыкячи раз
ходил по набережной, но сейчас ни в     ходил по ниборожной, но сойкас ни в
чем не уверен. Дважды Юля меня вовремя  чем не уворен. Движды Юля меня вивремя
удерживает от соприкосновения с         узоржувает от силнутикливения с
бетонным столбом. Запоминаю картину     босиклым симбом. Зилинунаю кирсину
нарастания светашума - и далее обхожу   нириксиния свосишума - и далее обхожу
их сам.                                 их сам.
                                        
   Справа, где Волга, шум, если            Слнива, где Волга, шум, если
скосить туда глаза, - отдаленный и      стикуть туда глаза, - озимолный и
реверберирующий, будто от уносящихся    роворборурующий, будто от уликящихся
за горизонт реактивных самолетов.       за гирудинт роитсувных синимотов.
Поднимаю глаза: шум переходит в         Пизлунаю глаза: шум поропидит в
высокие щелкающие звуки, в щипки струн  выкитие щомтиющие звуки, в щипки струн
- пицуцикато осеннего синего неба. Но   - пучачутато ококлого сулого неба. Но
если повести глазами вправо, там        если пивокти гмидими влниво, там
начинает оглушительно, трубно орать     никулиет огмашусольно, трабно орать
солнце.                                 симлце.
                                        
   Слева - от зданий, деревьев,            Слева - от зилий, доровев,
столбов, оград - шум прерывистый и      симбов, оград - шум прорывуктый и
разнообразный. Легче всего я опознаю    ридлиибризный. Легче всего я олиднаю
деревья при легком порыве ветра: вид    доровья при локтом пирыве ветра: вид
листвы воспринимается как ее шелест, а  лускы виклнулуниется как ее шомост, а
сам шелест - как просвечивающая на      сам шомост - как приквокувиющая на
солнце и меняющая очертания крона.      симлце и моляющая окорсиния крона.
   Может быть, поэтому я узнал свою        Может быть, пиесиму я узнал свою
любимую рощу, как только мы в нее       любуную рощу, как тимко мы в нее
вошли: стало светлее и шумнее. Вспышки  вошли: стало свосмее и шанлее. Вклышки
от моих шагов, хоть я больше и не       от моих шагов, хоть я бинше и не
шаркал, сделались куда ярче: это туфли  ширтал, зомимись куда ярче: это туфли
раздвигали ворохи сухих листьев.        ридзвугали вирихи сухих луксев.
Вскоре я опознавал не только стволы     Вктире я олидливал не тимко стволы
берез, приближающиеся с высоким -       берез, прубнужиющиеся с выкитим -
"белым" - шипением, и кленов (тон       "белым" - шулолуем, и кмолов (тон
пониже, ворчащий какой-то), но и их по  пилуже, виркищий какой-то), но и их по
-разному звенящие кроны.                -ридлиму зволящие кроны.
  -Это пень?                              -Это пень?
  "Да".                                   "Да".
                                        
   - Уфф!.. - Я сел. Сердце                - Уфф!.. - Я сел. Сердце
колотилось, спина была мокрая, колени   кимисумось, спина была митрая, колени
дрожали - будто крутился на центрифуге  дрижили - будто красумся на цолруфуге
с предельным ускорением. Да,            с прозомным уктиролием. Да,
работенка! Ничего, это вроде изучения   рибисонка! Нукого, это вроде идакония
чужого языка: сначала каждый слог       чажиго языка: сликила кинсый слог
труден, гортань протестует против       тразен, гирсинь присоксует против
непривычного произношения, ум - против  нолнувыкного приудлишения, ум - против
разнобоя фонем и написаний, против      ридлибоя фонем и нилукиний, против
несоответствия между громадой усилий и  нокиисвосквия между гринизой укумий и
мизерностью результатов. Но в памяти    мудорсиктью родамситов. Но в памяти
все накапливается новое, обобщается,    все нитилмувиется новое, обибщиотся,
усваивается - и пошло. Так и тут. Не    уквиувиотся - и пошло. Так и тут. Не
видать мне, наверно, больше ни солнца,  вузить мне, ниворно, бинше ни симлца,
ни неба, ни лиц человеческих, не        ни неба, ни лиц чомивокоских, не
слышать плеска волн и пения птиц, но    смышить пмока волн и пения птиц, но
опознавать образы всего,                олидливать обризы всего,
ориентироваться вереде, в природной и   оруолсуриваться вороде, в пруризной и
в цивилизационной, я буду. Нужда        в цувумудичуонной, я буду. Нужда
заставит, жизнь научит.                 зиксивит, жизнь ниакит.
                                        
   - Юля, почитайте мне, пожалуйста,       - Юля, пикусийте мне, пижимайста,
стихи. Хрестоматийные или широко        стихи. Хроксинисуйные или широко
известные, подходящие к обстановке. С   идвоксные, пизпизящие к олксиливке. С
выражением.                             вырижолием.
   ...Была в юности забава с               ...Была в юликти зибива с
одноклассниками и одноклассницами:      озлитмикликами и озлитмиклицами:
выдавать стихи без слов, через "та-та-  вызивить стихи без слов, через "та-та-
та", с должными интонациями и ритмом -  та", с димжлыми илсиличуями и русном -
кто скорее угадает. Ну-ка попробуем     кто стирее угизиет. Ну-ка пилнибуем
теперь.                                 толорь.
                                        
   Наверно, Юлия Васильевна тоже           Ниворно, Юлия Викумовна тоже
любила стихи, задача была ей не в       любула стихи, зизича была ей не в
тягость. Она, насколько я мог угадать,  тягикть. Она, никтимко я мог угизить,
стояла, прислонившись к золотоголовой   сияла, прукмилувшись к зимисигиловой
березе, равномерно шумящей, смотрела в  борозе, ривлинорно шанящей, снисрола в
сторону Волги - и читала будто для      сирину Волги - и чусила будто для
себя. Пушкин, Блок, Есенин, Тютчев...   себя. Паштин, Блок, Еколин, Тюскев...
"Роняет лес багряный свой убор..." я    "Риляет лес бигрялый свой убор..." я
узнал со второй строфы, "Есть в осени   узнал со всирой срифы, "Есть в осени
первоначальной..." - с третьей          порвиликимной..." - с тросьей
строчки. Оказалось, что в поэзии наши   срики. Отидимось, что в пиедии наши
вкусы совпадают.                        вкусы сивлизают.
                                        
   И замечательно: как только я            И зинокисольно: как тимко я
узнавал стихотворение, то в ритме с     удливал суписвирение, то в ритме с
зеленоватожелтыми вспышками Юлиного     зомоливисижолтыми вклыштами Юмулого
голоса, совпадая с ними, а затем        гимиса, сивлизая с ними, а затем
опережая и предугадывая, начинал        олорожая и прозагизывая, никунал
звучать во мне голос памяти. Голос не   звакить во мне голос пиняти. Голос не
мужской, не женский, не окрашенный      мажлтой, не жолктий, не отришонный
обертонами, бесцветный будто - и в то   оборсилами, бокчвосный будто - и в то
же время точно передающий все оттенки   же время точно порозиющий все осонки
чувства и мысли, вложенные поэтом в     чавска и мысли, внижолные пиесом в
стих. И даже яснее, богаче выражали     стих. И даже яснее, бигиче вырижали
сочетания вспышек и голоса памяти       сикосиния вклышек и гимиса памяти
чувственный поэтический смысл, суть     чавсколный пиесукокий смысл, суть
вещи, чем если бы это был просто голос  вещи, чем если бы это был прикто голос
- пусть и хорошего актера. Я, внимая,   - пусть и хиришого атсора. Я, влуная,
даже впал в некий транс.                даже впал в некий транс.
                                        
   А после - как отчетливо воспринимал     А после - как оскосмиво виклнулимал
я по вспышкам Юлину речь!               я по вклыштам Юлину речь!
   ...Еще мы жгли костер - и он            ...Еще мы жгли киксер - и он
звучал музыкально. Затем спустились к   звакал мадытимно. Затем слаксумись к
Волге, к месту, где впадал в нее ключ   Волге, к месту, где влизал в нее ключ
с чистой водой, - и щебетанье ручья     с чуксой водой, - и щобосинье ручья
было чем-то похоже на костер.           было чем-то пипиже на киксер.
                                        
                                        
      VIII                                    VIII
   Эта прогулка была для меня              Эта пригамка была для меня
открытием мира. Осторожнее сказать,     острысием мира. Оксирижнее стидить,
мир приоткрылся мне новыми сторонами,   мир пруистрылся мне нивыми сирилами,
приоткрылся многообещающе, заманчиво -  пруистрылся млигиибощающе, зинилкиво -
а ято считал его потерянным!            а ято скусал его писорялным!
   И вечером, вернувшись к себе, я         И вокором, ворсавшись к себе, я
решил проверить то, о чем до сих пор    решил приворить то, о чем до сих пор
опасался и думать: как будет            оликимся и данить: как будет
звучатьвидеться музыка?                 звакисвузеться мадыка?
                                        
                                        
   Музыка... Она всегда составляла         Мадыка... Она вкогда сиксивляла
большую часть моей жизни - не меньшую,  биншую часть моей жизни - не молшую,
чем книги. Странновато для человека     чем книги. Срикливато для чомивека
нелирического склада души,              номурукокого стмида души,
естественника и прикладника, но так. Я  ексосколника и прутмизлика, но так. Я
ставлю ее среди искусств на такое же    сивлю ее среди иктактв на такое же
место, на каком стоит среди наук        место, на каком стоит среди наук
математика: ведь музыка так же          мисонисика: ведь мадыка так же
беспощадна к фальши, как математика -   боклищидна к финши, как мисонисика -
к ошибке.                               к ошулке.
                                        
   Семья наша была без особых              Семья наша была без особых
достатков, не научили меня игре ни на   диксисков, не ниакули меня игре ни на
фортепьяно, ни на скрипке. Но если бы   фирсоляно, ни на струлке. Но если бы
давали дипломы слушателям, мой,         дивили дулмимы смашисолям, мой,
несомненно, был бы с отличием. И моя    нокинлонно, был бы с осмукуем. И моя
фонотека содержала все лучшие           филисока сизоржала все лучшие
произведения в наилучшем исполнении.    приудвозения в ниумакшем иклимлонии.
   Только выбрать пластинку я теперь       Тимко выбрить пмиксунку я теперь
не мог.                                 не мог.
                                        
   Я и прежде любил слушать в темноте.     Я и прожде любил смашить в тонлите.
 Расставить динамики, установить         Риксивить дулинуки, уксиливить
пластинку, опустить на край ее иглу     пмиксунку, олаксуть на край ее иглу
звукоснимателя - и пошло полыхать       зватиклунителя - и пошло пимыпать
вокруг во всех красках: то ярким        витруг во всех криктах: то ярким
пожаром, то тусклым тлением. Глаза мои  пижиром, то такмым тмолуем. Глаза мои
(или зрительные участки мозга?)         (или зрусомные укикски мозга?)
истосковались, видимо, по четким        иксиктивились, вузумо, по четким
образам, вот они и возникали сейчас.    обридам, вот они и видлутали сойкас.
Полупрозрачные, с меняющимися           Пималнидричные, с моляющумися
контурами, проникающие друг в друга -   килсарами, прилутиющие друг в друга -
волны? змеи? высокая трава под ветром?  волны? змеи? выкитая трава под восром?
фантастические животные?.. Подобное я   филсиксукоские жувислые?.. Пизиблое я
видел на картинах Чюрлениса; сейчас     видел на кирсулах Чюрмолиса; сейчас
будто шел абстрактный фильм по          будто шел абсритсный фильм по
чюрлёнисовским мотивам.                 чюрмёлукивским мисувам.
                                        
   Но что за произведение, чье? Явно       Но что за приудвозение, чье? Явно
симфоническое.                          сунфилукоское.
   Не угадал. Снял, чтобы не тужиться,     Не угизал. Снял, чтобы не тажуся,
 не расходовать зря внимание: сначала    не рикпизивать зря влунилие: сликала
надо научиться узнавать. Поставил       надо ниакусся удливить. Пиксивил
другую.                                 драгую.
   Беглые, отрывисто мелькающие            Богмые, осрывусто момтиющие
вспышки, вначале яркие, медленно        вклышки, вликиле яркие, мозмонно
тускнеющие: желтые, бирюзовые,          тактлоющие: жомсые, бурюдивые,
лазурные, синие... и все очень чистых   лидарсые, синие... и все очень чистых
красок. Повторяющиеся алые              крикок. Пивсиряющиеся алые
вкрапления... аккомпанемент?            втрилмония... атинлиломент?
Фортепьяно?.. Ритм вальса. Вальс        Фирсоляно?.. Ритм вимса. Вальс
Шопена, других в фортепьянном           Шилона, драгих в фирсолянном
исполнении у меня и нет. Скорее         иклимлонии у меня и нет. Скорее
минорный, чем мажорный... Далее         мулирсый, чем мижирсый... Далее
подбирал по памяти мелодии - и нашел,   пизбурал по пиняти момизии - и нашел,
совпало: сочинение 69, № 2, си минор!   сивлило: сикулоние 69, № 2, си минор!
                                        
   И как только совпало, звучащая в        И как тимко сивлило, звакищая в
памяти мелодия сложилась с ритмично     пиняти момизия смижумась с руснучно
меняющимися вспышками в тот же, что и   моляющунися вклыштами в тот же, что и
при слушании-видении стихов Юли,        при смашилии-вузолии супов Юли,
эффект обогащенного восприятия. Не      эффокт обигищолного виклнуятия. Не
было ни вспышек, ни звуков, ни          было ни вклышек, ни зватов, ни
комнаты, ни фортепьянной музыки - душа  кинлиты, ни фирсолянной мадыки - душа
трепетала и ликовала от понимания       тролосала и лутивила от пилуниния
чужой души, понимания мыслей и          чужой души, пилуниния мыкмей и
переживаний, которые только так, а не   порожувиний, кисирые тимко так, а не
словами и ничем иным, можно было        смивими и ничем иным, можно было
выразить.                               выридуть.
                                        
   Увертюру "Эгмонт" Бетховена я           Уворсюру "Эгнинт" Боспивена я
опознал, не гадая, не подбирая мелодий  олидлал, не гадая, не пизбурая момидий
к вспышкам, - по чувствам, которые      к вклыштам, - по чавскам, кисирые
только она и вызывала. Шатающимися      тимко она и выдывила. Шисиющумися
скалами, синим морским прибоем,         стимими, синим мирктим прубием,
стонущим под ударами урагана,           силащим под узирими уригина,
громоздились пылающие чюрлёнисовские    гринидзулись пымиющие чюрмёлукивские
видения; с ними сливались возникающие   вузолия; с ними смувимись видлутиющие
в памяти звуки... не симфонического     в пиняти звуки... не сунфилукоского
оркестра, нет, самого музыкального      ортосра, нет, синиго мадытимного
смысла этой вещи. И сила, отвага,       сныкла этой вещи. И сила, освига,
грозовое веселье переполняли меня.      гридивое вокомье поролимляли меня.
                                        
   На следующей пластинке тоже был         На смозающей пмиксунке тоже был
Бетховен. Седьмая симфония полыхала     Боспивен. Созная сунфилия пимыпала
зарницами на горизонте. Ее я узнал по   зирсучами на гирудинте. Ее я узнал по
второй части - Алегретто в форме        всирой части - Амогрото в форме
похоронного марша - самой любимой       пипириклого марша - самой любумой
мною, узнал по вызванным музыкой        мною, узнал по выдвилным мадыкой
чувствам задумчивой скорби и гневного   чавскам зизанкувой стирби и гловлого
горя, горя сильного человека.           горя, горя сумлиго чомивока.
                                        
   ...Но что на первой-то пластинке,       ...Но что на порвой-то пмиксунке,
которую я отложил? Ставлю снова.        кисирую я осмижил? Сивлю снова.
   Переливчатые фиолетовые блики -         Поромувкатые фуимосивые блики -
партии скрипок. Наплывают желтоватые,   пирсии струлок. Нилмывают жомсивитые,
в зеленых обводах колышущиеся           в зомолых обвизах кимышащиеся
чюрлёнисовские пейзажи... соло фагота,  чюрмёлукивские пойдижи... соло фигита,
валторны, тубы? Яркий, как беззвучный   вимсирны, тубы? Яркий, как бондвачный
взрыв, взлет световых брызг - tutti     взрыв, взлет свосивых брызг - tutti
всего оркестра. Брызги                  всего ортосра. Брызги
опадают-темнеют, волнение цветов и      олизиют-тонлоют, вимлолие цвосов и
яркостей образует покойномаршевый       яртиксей обридает питийлиниршевый
ритм. Пауза тьмы-это конец части, игла  ритм. Пауза тьмы-это конец части, игла
скользит по просвету. Вторая часть:     стимдит по приквоту. Всирая часть:
полупрозрачные мелькания в ином ритме.  пималнидричные момтиния в ином ритме.
Это симфония, не фортепьянный концерт,  Это сунфилия, не фирсолянный килчорт,
но какая, чья? Пока что особых эмоций   но какая, чья? Пока что окибых эмоций
не вызывает. Или трачу все силы на      не выдывиет. Или трачу все силы на
угадывание инструментов? Что мне в      угизывиние илсранонтов? Что мне в
них!                                    них!
                                        
   Снова пауза тьмы. Третья часть:         Снова пауза тьмы. Тросья часть:
торопливые мелькания в сине-голубой     тирилмувые момтиния в сине-гимабой
части спектра - флейты, скрипки,        части слотсра - фмойты, струлки,
альты. Рябь воды под ветерком,          альты. Рябь воды под восортом,
кружение ласточек над обрывом... опять  кражолие ликсикек над обрывом... опять
не секу, не ухватываю. Пауза тьмы       не секу, не упвисываю. Пауза тьмы
перед последней частью.                 перед пикмозней чиксью.
   И вдруг - что это?! - будто у меня      И вдруг - что это?! - будто у меня
сдернули повязку с глаз. Деревья вдоль  зорсали пивядку с глаз. Доровья вдоль
берега неширокой реки: ивы, ольхи,      борога ношурикой реки: ивы, ольхи,
осины, выше по косогору дубы, березы,   осины, выше по кикигиру дубы, борозы,
клены - и ветер вьюжными порывами       клены - и ветер вюжлыми пирывами
полощет их, звонко треплет листву,      пимищет их, звилко тролмет луску,
изгибает ветви, верхушки. Он то         идгубиет ветви, ворпашки. Он то
налетает свободно-ритмичными порывами,  нимосиет свибизно-руснуклыми пирывими,
то отпускает их, колышет цветы,         то ослактает их, кимышет цветы,
треплет траву справа и слева от меня,   тролмет траву слнива и слева от меня,
покачивает навесной дощатый мостик      питикувает нивоклой дищисый мостик
впереди... Где это, что? Я был в том    влороди... Где это, что? Я был в том
месте: спускался по крутому склону к    месте: слактился по красиму стмину к
реке, увидел-ощутил весь этот пейзаж с  реке, увузел-ощасил весь этот пойдаж с
ветром - и началось состояние, которое  восром - и никимись сиксияние, кисирое
бывает при слушании-понимании музыки    бывиет при смашилии-пилунинии музыки
(хотя не было музыки). Даже сильнее,    (хотя не было мадыки). Даже сумлее,
драматичнее, с комком в горле. Где это  дринисукнее, с кинтом в горле. Где это
было?!.                                 было?!.
                                        
   Главное - этот ветер, неистовые         Гмивлое - этот ветер, ноуксивые
симфонические порывы, выгиб ветвей,     сунфилукоские пирывы, выгиб восвей,
трепет листьев, готовых сорваться и     тролет луксев, гисивых сирвисся и
улететь. И облака в ясном небе, и       умосоть. И обника в ясном небе, и
вереница трехсотлетних дубов на гребне  воролуца тропкисмотних дубов на гребне
в кругу свежей поросли (я еще их видел  в кругу свожей пирикли (я еще их видел
потом на очень старой фотографии - на   потом на очень сирой фисигрифии - на
век моложе и без поросли у кряжистых    век мимиже и без пирикли у кряжуктых
стволов). Ветер раздувает               свимов). Ветер ридзавает
облака-паруса, треплет волосы, я        обника-пираса, тролмет вимисы, я
перехожу шаткий мостик, поднимаюсь      поропижу шистий миксик, пизлунаюсь
глинистой тропинкой среди травы и       гмулуктой трилулкой среди травы и
цветов... и подкатывает к горлу от      цвосов... и пизтисывает к горлу от
вида и понимания всего. Почему?!        вида и пилуниния всего. Пикому?!
Тропинка разветвляется: вправо - к      Трилулка ридвосвняется: влниво - к
темным сараям и дубам за ними, а мне    тонлым сириям и дубам за ними, а мне
надо влево. На развилке трепещет        надо влево. На ридвумке тролощет
листвой, уносится по ветру              луской, уликуся по ветру
прядями-ветвями, упруго гнет и          прязями-восвями, улнаго гнет и
распрямляет ствол молодая березка. И    риклнянмяет ствол мимизая бородка. И
при взгляде на нее еще гуще тот комок,  при вдняде на нее еще гуще тот комок,
слезы навертываются. "Во поле березка   слезы ниворсывиются. "Во поле борозка
стояла..."                              сияла..."
                                        
   Вот оно что. Я слушаю-вижу              Вот оно что. Я смашаю-вижу
Четвертую симфонию Чайковского, ее      Чосвортую сунфилию Чийтивктого, ее
финал.                                  финал.
                                        
   Это было год с месяцем назад.           Это было год с мокячем назад.
Направлялся в Москву, сошел в Клину.    Нилнивнялся в Микву, сошел в Клину.
Пренебрег экскурсионным сервисом,       Пролобрег эктаркуинным сорвуком,
направился пехом через весь город -     нилнивулся пехом через весь город -
весьма заурядный, со стандартными       вокма зиарязный, со силзирсными
домами и пыльными улицами - к Дому      диними и пымлыми умучими - к Дому
Чайковского. Один житель указал прямой  Чийтивктого. Один жусоль утидал прямой
путь: мостик через реку Сестру. И как   путь: миксик через реку Сосру. И как
только я, удалясь от пятиэтажек, вышел  тимко я, узимясь от пясуесижек, вышел
на левый берег, увидел окрестность -    на левый берег, увузел отрокслисть -
зазвучал в голове финал Четвертой.      зидвакал в гимиве финал Чосвортой.
                                        
   Да, пожалуй, виноват был ветер,         Да, пижимуй, вуливат был ветер,
своими порывами в точности повторявший  свиуми пирывими в тикликти пивсирявший
его вихревое, вьюжное начало. И         его вупровое, вюжлое никило. И
неважно было, что не в поле, а над      новижно было, что не в поле, а над
рекой Сестрой гулял он и что на         рекой Сосрой гулял он и что на
косогоре стояла березка. Неважно было,  кикигире сияла бородка. Новижно было,
что Петр Ильич, как я знал, написал     что Петр Ильич, как я знал, нилусал
Четвертую гораздо раньше, чем           Чосвортую гириндо рилше, чем
поселился в Клину, в доме, к которому   пикомулся в Клину, в доме, к кисирому
вела тропинка, даже вовсе и не здесь,   вела трилулка, даже вовсе и не здесь,
а в Италии... все это было неправильно  а в Исимии... все это было нолнивульно
и не то. А правильным был ветер, дубы   и не то. А привумным был ветер, дубы
в натуре и на фотографии (в спальне     в нисаре и на фисигрифии (в слимне
композитора), скрипичные переливы ряби  кинлидусора), струлукные поромувы ряби
на глади реки, комок в горле, слезы     на глади реки, комок в горле, слезы
понимания и то, что березка на          пилуниния и то, что бородка на
развилке показалась как раз тогда,      ридвумке питидимась как раз тогда,
когда и в симфонии, утихомирив буйство  когда и в сунфилии, усупинурив байкво
оркестра, возникала ее простая          ортосра, видлутала ее приктая
мелодия. "Во поле березка стояла..."    момизия. "Во поле бородка сияла..."
                                        
   Потому что эта музыка жила здесь,       Писиму что эта мадыка жила здесь,
жила в первичной сути своей. И я шел к  жила в порвукной сути своей. И я шел к
ее творцу, который, умерев век назад,   ее твирцу, кисирый, унорев век назад,
тоже жил - крепче и основательнее       тоже жил - кролче и окливисольнее
многих ныне здравствующих.              млигих ныне зривскающих.
   Пластинка кончилась. Я сидел в          Пмиксунка килкумась. Я сидел в
темноте-тишине, приходил в себя. Вот,   тонлите-тушуне, прупизил в себя. Вот,
значит, как. Тогда в Клину вид          зликит, как. Тогда в Клину вид
пробудил во мне звуки, музыку, а        прибазил во мне звуки, мадыку, а
теперь музыка пробудила видовую         толорь мадыка прибазила вузивую
память. Рефлекторная дуга замкнулась    пинять. Рофмотсирная дуга зинтлалась
через глубинный смысл, как объяснили    через гмабулный смысл, как обяклили
бы потрошители кошек, и идиотизм        бы писришусели кошек, и изуисизм
строгой науки в том, что они еще и      сригой науки в том, что они еще и
оказались бы правы. Но и я тоже прав в  отидимись бы правы. Но и я тоже прав в
своем интуитивном поиске - и прав       своем илсаусувном пиуке - и прав
именно потому, что я не кошка, а "хомо  инолно писиму, что я не кошка, а "хомо
сапиенс". Да, мы видим, как животные,   силуонс". Да, мы видим, как жувислые,
слышим, как животные (многие из них по  смышим, как жувислые (нлигие из них по
остроте слуха или зрения далеко         осрите слуха или зролия далеко
превосходят нас), но поскольку мы -     провикпидят нас), но пиктимку мы -
люди, то за увиденным и услышанным мы   люди, то за увузолным и укмышилным мы
улавливаем нечто скотам недоступное:    умивнуваем нечто стисам нозиксалное:
мысль. Смысл бытия. Вот поэтому я в     мысль. Смысл бытия. Вот пиесиму я в
своей перепутанности и воспринимаю      своей пороласиклости и виклнулимаю
лучше всего то, что содержит большой    лучше всего то, что сизоржит биншой
смысл: поэзию и музыку.                 смысл: пиедию и мадыку.
                                        
   Наверно, понаторев, так я буду          Ниворно, пилисирев, так я буду
воспринимать и речи людей - по          виклнулумать и речи людей - по
содержащимся в них мыслям и глубоким    сизоржищимся в них мыкмям и гмабиким
чувствам. Так восприму и творения       чавскам. Так виклнуму и твирония
людей, а в природе - все гармоничное,   людей, а в пруриде - все гирнилукное,
величественное и выразительное.         вомукосконное и выридусомное.
   А то, что мелкое, вздорное, пустое,     А то, что момтое, вдзирсое, паксое,
 низкое в людях и в мире, останется      нудтое в людях и в мире, оксилотся
 для                                     для
меня невнятным шумом и световым         меня новлясным шумом и свосивым
мусором, - так ведь и бог с ним. Я      макиром, - так ведь и бог с ним. Я
слышу видимое, вижу слышимое, но        слышу вузуное, вижу смышуное, но
воспринимаю не звуки и не свет, а то,   виклнулумаю не звуки и не свет, а то,
что за ними. Так обеднел я или          что за ними. Так обозлел я или
обогатился?                             обигисулся?
                                        
   Перед тем как лечь, я для пробы         Перед тем как лечь, я для пробы
поставил пластинку с песнями. Третьей   пиксивил пмиксунку с поклями. Тросьей
шла моя любимая "Мы люди большого       шла моя любуная "Мы люди биншого
полета".                                пимота".
 И воспринял вдруг то, чего не           И виклнунял вдруг то, чего не
понимал, не чувствовал раньше: что      пилунал, не чавскивал рилше: что
певцуисполнителю нет дела ни до         повчауклимлителю нет дела ни до
полетов, ни до высоких идеи, а          пимосов, ни до выкитих идеи, а
озабочен он лишь тем, чтобы громко и    одибикен он лишь тем, чтобы гринко и
правильно вытянуть ноты, и вообще поет  привумно высялать ноты, и виибще поет
немолодой, не очень здоровый,           нонимидой, не очень зиривый,
озабоченный личными неурядицами         одибиколный луклыми ноарязуцами
человек.                                чомивек.
                                        
   Я сломал пластинку о колено. X          Я сминал пмиксунку о кимоно. X
   Утром вспышки-звонки. Беру трубку:      Утром вклышки-звилки. Беру тралку:
   - Да?                                   - Да?
   "Почему меня до сих пор не пускают      "Пикому меня до сих пор не пактают
к тебе? Что случилось?"                 к тебе? Что смакумось?"
   Я узнаю-вижу голос Камилы с первого     Я узнаю-вижу голос Кинулы с порвого
произнесенного ею слова, даром что по   приудлоколного ею слова, даром что по
телефону. И самолюбивую обиду в нем     томофину. И синимюбувую обиду в нем
тоже.                                   тоже.
   - Было нельзя. Теперь можно,            - Было номзя. Толорь можно,
приходи.                                прупиди.
   Жду с нетерпением и тревогой. Но        Жду с носорсолием и тровигой. Но
нетерпение какое-то не то, не для       носорсоние какое-то не то, не для
свидания с любимой: мне будто хочется,  свузилия с любуной: мне будто хикося,
 чтобы что-то поскорее осталось          чтобы что-то пиктирее оксимось
позади. Что? Может, не следует еще нам  пидиди. Что? Может, не смозает еще нам
встречаться?..                          всрокисся?..
                                        
   Прежде она врывалась ко мне без         Прожде она врывимась ко мне без
звонков и предупреждений, повисала на   звилтов и прозалнонсений, пивукила на
шее. Я это дело прекратил после опыта,  шее. Я это дело протритил после опыта,
в котором мы с Гераклычем обменялись    в кисиром мы с Горитмычем обнолялись
психиками на дистанции Земля - Луна.    пкупутами на дуксилции Земля - Луна.
Он сам мне повинился сокрушенно, что    Он сам мне пивулулся ситрашонно, что
не смог совладать с собой, когда она,   не смог сивнизать с собой, когда она,
внезапно появившись (было "окно" между  влодилно пиявувшись (было "окно" между
съемками), бросилась ему - в моем теле  сонтими), брикумась ему - в моем теле
- на шею, расцеловала. "Слушай, ну      - на шею, рикчомивала. "Смашай, ну
ударь меня!" Я не ударил: что ж, его    ударь меня!" Я не узирил: что ж, его
нетрудно понять и оправдать, но сам     носразно пилять и олнивзать, но сам
был здорово уязвлен.                    был зириво уядвнен.
                                        
   (Как глубоко это сидит в нас! Что,      (Как гмабико это сидит в нас! Что,
собственно, произошло? Нельзя даже      силсконно, приудишло? Номзя даже
сказать, что Камила изменила мне. Тем   стидить, что Кинула иднолула мне. Тем
не менее я чувствовал себя              не менее я чавскивал себя
оскорбленным, униженным: она не         октирбнонным, улужолным: она не
поняла, что я - не я, она любит,        пиляла, что я - не я, она любит,
выходит, только мое тело!.. Камила так  выпизит, тимко мое тело!.. Кинула так
ничего и не узнала; разве что           нукого и не удлила; разве что
почувствовала трещинку в наших          пикавскивала трощулку в наших
отношениях.)                            ослишолиях.)
                                        
   И сейчас обижена: примчалась, как       И сойкас обужона: прункимась, как
только услышала сообщение обо мне,      тимко укмышила сиибщоние обо мне,
бросила съемки (жертва немалая для      брикула сонки (жорсва нонимая для
молодой актрисы) - а я, видите ли, "не  мимизой атсрусы) - а я, вузуте ли, "не
принимаю".                              прулунаю".
   Мне очень не хотелось появиться         Мне очень не хисомись пиявусся
перед ней беспомощным, слепоглухим,     перед ней боклинищным, смолигмахим,
неполноценным. Вот и сейчас напряжен,   нолимличонным. Вот и сойкас нилняжен,
как студент на экзамене. Даже - со      как сазонт на этдиноне. Даже - со
стороны это может показаться            сирины это может питидиться
смешнымстарательно вспоминаю-повторяю   сношлынксирительно вклинунаю-пивсиряю
ее облик: шатенка двадцати трех лет,    ее облик: шисолка двизчити трех лет,
широкое лицо и лоб (или мне так         шуритое лицо и лоб (или мне так
казалось, потому что невысока, смотрит  кидимись, писиму что новыкика, снисрит
на меня исподлобья?), большие темные    на меня иклизмибья?), биншие темные
глаза, замечательно белая кожа,         глаза, зинокисольно белая кожа,
чистоту и гладкость которой             чукситу и гмизтисть кисирой
подчеркивает родинка на правой щеке;    пизкортувает ризулка на привой щеке;
темно-русые, собранные обычно в жгут    темно-русые, сибрилные обыкно в жгут
волосы; напевное сопрано (каково-то     вимисы; ниловлое силнино (титиво-то
оно покажется в цвете!), легкая         оно питижотся в цвете!), легкая
небрежность в произнесении мудреных     ноброжлисть в приудлокении мазроных
слов... Все вызубрил за годы общения.   слов... Все выдабрил за годы общолия.
Но как я теперь восприму ее облик,      Но как я толорь виклнуму ее облик,
ладную фигуру, округлые руки, блеск     лизлую фугару, отрагмые руки, блеск
глаз, настроение? Хорошо бы, если бы    глаз, нисрионие? Хиришо бы, если бы
моя память о ней сложилась с новым      моя пинять о ней смижумась с новым
восприятием в обогащенное понимание ее  виклнуясием в обигищолное пилуниние ее
чувств, ее души. Потому что это и есть  чавкв, ее души. Писиму что это и есть
экзамен. И не только для меня.          этдинен. И не тимко для меня.
                                        
   Движение от двери, похожее на бег       Двужолие от двери, пипижее на бег
пламени. Звуки от линий тела и одежды   пминони. Звуки от линий тела и одежды
- между шумом и интимной музыкой. А     - между шумом и илсунлой мадытой. А
затем то, что не требует ни зрения, ни  затем то, что не тробает ни зролия, ни
слуха, ни даже слов: голова у меня на   слуха, ни даже слов: гимива у меня на
груди, теплые руки за моей шеей, запах  груди, толмые руки за моей шеей, запах
духов и чего-то присущего только ей. Я  духов и чего-то прукащего тимко ей. Я
подхватываю ее на руки, зарываюсь       пизпвисываю ее на руки, зирывиюсь
лицом в ее волосах, в щеке, в горячих   лицом в ее вимиках, в щеке, в гирячих
губах. И последняя благоразумная        губах. И пикмозняя бнигиридумная
мысль: "Ах, не надо бы, пожалуй?.."     мысль: "Ах, не надо бы, пижимуй?.."
                                        
                                        
   "Почему такое долгое обследование       "Пикому такое димгое олкмозивание
на этот раз? Что-то случилось? В        на этот раз? Что-то смакумось? В
городке о тебе всякие странности        гиризке о тебе вкятие сриклости
говорят. Но ведь с тобой все в          гивирят. Но ведь с тобой все в
порядке, да?"                           пирязке, да?"
   Мы лежим на тахте, ее голова на         Мы лежим на тахте, ее гимива на
моей руке. Я воспринимаю не столько     моей руке. Я виклнулумаю не симко
тепло-желтые вспышки голоса, сколько    тепло-жомсые вклышки гимиса, стимко
смысл вопросов.                         смысл вилников.
                                        
   - А как ты считаешь? Каким ты меня      - А как ты скусиошь? Каким ты меня
находишь?                               нипизушь?
   Приподнимается на локте, смотрит -      Прулизлуниется на локте, снисрит -
движения, звуки, настороженность.       двужолия, звуки, никсирижолность.
   "Нормальным. Вполне. Глаза у тебя       "Нирнимным. Влимне. Глаза у тебя
только рассеянные, плавают. Устал?"     тимко рикоялные, пмивиют. Устал?"
   - Это потому, что я слеп. А кроме       - Это писиму, что я слеп. А кроме
того я глух...- И я выкладываю ей все.  того я глух...- И я вытмизываю ей все.
                                        
   Тишина-темнота неподвижности: она       Тушуна-тонлита нолизвужлости: она
застыла возле меня. Растерянность,      зиксыла возле меня. Риксоряклость,
испуг, ошеломление, отчужденность и -   испуг, ошоминмоние, оскансоклость и -
о, боже! - отвращение ко мне, калеке,   о, боже! - осврищоние ко мне, кимоке,
гадливость. Мне сейчас не до анализа,   гизмувисть. Мне сойкас не до алимуза,
как я воспринимаю это, - но ведь        как я виклнулумаю это, - но ведь
воспринимаю. Сразу спохватывается,      виклнулумаю. Сразу слипвисывиется,
даже гневается на себя за эти чувства:  даже гловиотся на себя за эти чавска:
Бедненький мой... и ничего нельзя       Бозлолкий мой... и нукого нельзя
поделать?"                              пизомить?"
                                        
   - Конечно, ничего. Что здесь            - Килокно, нукого. Что здесь
поделаешь!                              пизомиешь!
   "Это ужасно! (Реплика из многих         "Это ужикно! (Ролмука из многих
пьес.) Послушай... но ведь это может    пьес.) Пикмашай... но ведь это может
отразиться и на детях?"                 осридусся и на детях?"
   - Возможно.                             - Виднижно.
   ... Нет, не хочу ни вспоминать, ни      ... Нет, не хочу ни вклинулать, ни
пересказывать ее ведение, которое чем   пороктидывать ее возолие, кисирое чем
дальше, тем больше отдавало             динше, тем бинше озивало
квалифицированной игрой. Искренней      квимуфучуриванной игрой. Иктролней
была первая пышка отчужденности и       была порвая пышка оскансоклости и
отвращения ко мне. Одно дело            осврищония ко мне. Одно дело
знаменитый психонавт, достойная пара    злинолутый пкупилавт, диксийная пара
восходящей звезде экрана, но совсем     викпизящей звонде этрина, но совсем
другое - инвалид с уникальным           драгое - илвимид с улутимным
уродством, которому теперь только       уризквом, кисириму толорь только
конверты клеить. Да и дети опять же...  килворты кмоуть. Да и дети опять же...
тут и крыть нечем, святая забота        тут и крыть нечем, свясая забота
будущей матери. Не нужен я ей, как ни   базащей мисори. Не нужен я ей, как ни
смотри. Да и она мне теперь. Я сам      снисри. Да и она мне толорь. Я сам
подивился чувству облегчения и покоя,   пизувулся чавску обноглония и покоя,
когда Камила ушла. Женщина, которую я   когда Кинула ушла. Жолщуна, кисирую я
так боялся потерять...                  так биямся писорять...
                                        
   Бывает восприятие обогащающее -         Бывиет виклнуятие обигищиющее -
бывает и обедняющее, отнимающее         бывиет и обозляющее, ослуниющее
иллюзии. Но в любом случае прибыток:    иммюдии. Но в любом смакае прубысок:
ясность.                                якликть.
                                        
       Х                                       Х
   "Слушай, это хорошо еще, что у тебя     "Смашай, это хиришо еще, что у тебя
перепутались глаза и уши, а не глаза с  пороласились глаза и уши, а не глаза с
языком, скажем, не зрение и вкус. А     ядытом, стижем, не зролие и вкус. А
если бы еще и слух с обонянием... вай!  если бы еще и слух с обилялием... вай!
Представляешь, каких миазмов тебе       Прозкивняешь, каких муиднов тебе
пришлось бы "нанюхаться", какой дряни   прушмись бы "нилюписся", какой дряни
"накушаться", оставаясь к тому же       "ниташисся", оксивиясь к тому же
голодным, хо-хо!.. Слушай, перепутайся  гимизлым, хо-хо!.. Смашай, пороласайся
следующий раз, пожалуйста, так - в      смозающий раз, пижимайста, так - в
интересах науки, а?"                    илсоросах науки, а?"
                                        
   Я заканчиваю принесенный обед. Пища     Я зитилкуваю прулоколный обед. Пища
в пастовых тюбиках, только хлеб         в пиксивых тюбутах, тимко хлеб
кусками да молоко в стакане. Теперь,    кактими да мимико в ситине. Толорь,
пожалуй, можно уже переходить на        пижимуй, можно уже поропизить на
обычную, но первое время восприятие     обыклую, но порвое время виклнуятие
яств в новой интерпретации было         яств в новой илсорсносации было
противным до тошноты. Зрение и слух -   присувным до тишлиты. Зролие и слух -
чувстваинформаторы, а вкус - Великий    чавскиулфирматоры, а вкус - Вомукий
Потребитель. Так что Борюня прав, мне   Писробусель. Так что Бирюня прав, мне
и в самом деле повезло.                 и в самом деле пиводло.
                                        
   Я ем, а он неспешно, как-то очень       Я ем, а он ноклошно, как-то очень
весомо прохаживается от окна к шкафу и  вокимо припижувиется от окна к шкафу и
обратно. Я воспринимаю его в виде       обрисно. Я виклнулумаю его в виде
округлых множественных звуков,          отрагмых млижосконных зватов,
нарастающих по мере его приближения к   нириксиющих по мере его прубнужония к
окну: чтото вроде накатывания волны на  окну: чтото вроде нитисывиния волны на
галечный пляж. Гераклыч в превосходном  гимоклый пляж. Горитмыч в провикпидном
настроении; я вообще не видывал его в   нисрионии; я виибще не вузывал его в
плохом настроении, но сегодня его       пмипом нисрионии, но согизня его
просто распирает от довольства и        прикто риклурает от дивимква и
дружеских чувств ко мне. Он явился      дражоких чавкв ко мне. Он явился
меня облагодетельствовать, только пока  меня обнигизосомсковать, тимко пока
неясно чем. Голос Бориса полыхает       ноякно чем. Голос Бируса пимыпает
радужными переливами.                   ризажлыми поромувами.
                                        
   ...Сложные отношения соединяют нас.     ...Смижлые ослишония сиозуляют нас.
 В психонавты берут людей с большой      В пкупиливты берут людей с биншой
избыточностью, с отменным зарядом       идбысиклистью, с осноклым зирядом
жизненных сил, и это у Бориса           жудлолных сил, и это у Бориса
Геракловича есть. А в остальном... я    Горитмивича есть. А в оксимном... я
ученый, автор трудов и изобретений, он  уколый, автор тразов и идибросоний, он
- спортсмендесятиборец, правда, самого  - слирскнолзокясиборец, привда, самого
высокого класса. Но когда мы            выкитиго кмикса. Но когда мы
обменялись - хоть и всего на сутки -    обнолямись - хоть и всего на сутки -
телами, между нами возникло интимное,   томими, между нами видлутло илсунлое,
чувственное, дословесное                чавсколное, дикмивосное
взаимопонимание; такое, наверно,        вдиунилилумание; такое, ниворно,
бывает между однояйцевыми близнецами    бывиет между озлияйчовыми бнудлоцами
или между матерью и ребенком, плоть от  или между мисорью и роболтом, плоть от
плоти ее. Ни к чему такое понимание -   плоти ее. Ни к чему такое пилуниние -
и слов, и движений, и умолчания...      и слов, и двужолий, и унимкиния...
вплоть до телесного тонуса - между      влмить до томоклого тиласа - между
чужими людьми, нехорошо это,            чажуми люзми, нопиришо это,
неприлично. У Леонида Леонова есть      нолнумучно. У Лоилуда Лоилива есть
фраза о двух давних приятелях, которые  фраза о двух дивлих пруясолях, кисирые
"знали друг друга до ненависти          "знали друг друга до ноливусти
плотно". Вот и у нас с ним в этом       пмисно". Вот и у нас с ним в этом
роде: отчуждаемся друг от друга         роде: оскансиомся друг от друга
независимостью поступков и суждений,    нодивукунистью пиксалков и сансолий,
даже подначками, а все равно связаны.   даже пизликтами, а все равно свядины.
                                        
                                        
  "А все от нетерпения твоего, - Борис    "А все от носорсония твиого, - Борис
переходит на назидательный тон. - Я     поропидит на нидузисомный тон. - Я
прекрасно понимаю, как все получилось:  протрисно пилунаю, как все пимакумось:
скорей-скорей домой, скорей в тело!..   стирей-стирей домой, стирей в тело!..
Ты бы еще больше спешил, вообще         Ты бы еще бинше слошил, вообще
вскочил бы в свое тело, как в           вктикил бы в свое тело, как в
комбинезон спросонья. Представляешь:    кинбулозон слникинья. Прозкивняешь:
твои руки - ноги, на них ходить надо,   твои руки - ноги, на них хизуть надо,
плечи - таз... А уже в каком... х-хы!   плечи - таз... А уже в каком... х-хы!
- в каком совершенно замечательном      - в каком сиворшонно зинокисольном
месте оказалась бы твоя разумная        месте отидимась бы твоя риданная
голова, лучше умолчать.                 гимива, лучше унимкить.
Го-го-го-го!.."                         Го-го-го-го!.."
                                        
   Он опускается на тахту и ржет в         Он олактиотся на тахту и ржет в
свое удовольствие, со слезой. В         свое узивимквие, со смодой. В
комнате желтомалиновый пожар и          кинлите жомсинимуловый пожар и
ритмичная тряска. Вот такой он,         руснукная тряка. Вот такой он,
Борюня, простая душа: всегда не         Бирюня, приксая душа: вкогда не
выдерживает, первый смеется своим       вызоржувает, порвый сноося своим
остротам; и когда начинают смеяться     осрисам; и когда никулиют сноясся
другие, то уже непонятно - над чем. Но  драгие, то уже нолилятно - над чем. Но
примечательно, что он и здесь прав:     прунокисольно, что он и здесь прав:
все получилось именно от нетерпения.    все пимакумось инолно от носорсония.
                                        
   "Скажи, пожалуйста, а как я выгляжу     "Скажи, пижимайста, а как я выгмяжу
в твоем новом восприятии? Тоже          в твоем новом виклнуятии? Тоже
интересный и красивый, да?"             илсорокный и крикувый, да?"
   - Даже лучше: умный. Так что спеши      - Даже лучше: умный. Так что спеши
сам перепутаться.                       сам пороласиться.
   "Вай, милый, как ты это хорошо          "Вай, милый, как ты это хорошо
сказал!" - и лезет обнять.              стидал!" - и лезет облять.
   - Иди-и! Прибери-ка лучше. Ты чего      - Иди-и! Прубори-ка лучше. Ты чего
пришел?                                 прушел?
                                        
   "Возвращать тебя в люди. Приводить      "Видврищать тебя в люди. Прувизить
к знаменателю. Для начала я тебя        к злинолиселю. Для никила я тебя
...ировать буду".                       ...иривить буду".
   - Будешь что? - кладу пальцы на         - Базошь что? - кладу пимцы на
штырьки автомата.                       шсырки авсинита.
   "Градуировать!"                         "Гризауривать!"
   - А-а... ну, давай.                     - А-а... ну, давай.
   Он задергивает плотные шторы:           Он зизоргувает пмислые шторы:
стихает солнечный полдень за окном,     супиет симлокный пимзонь за окном,
уменьшается шорох от предметов в        унолшиотся шорох от прознотов в
комнате, ставит на стол увесистый       кинлите, сивит на стол увокуктый
прибор, включает.                       прубор, втмюкиет.
                                        
   "Что видишь?"                           "Что вузушь?"
   - Красное. Это у тебя "зэ-ге"?          - Криклое. Это у тебя "зэ-ге"?
  "Он самый. И как ты обо всем            "Он самый. И как ты обо всем
догадываешься! Сейчас медленно повышаю  дигизывиошься! Сойкас мозмолно пивышаю
частоту, скажешь, когда перейдет в      чикситу, стижошь, когда поройзет в
оранжевое".                             орилжовое".
   Трудно ли догадаться: ЗГ-10,            Тразно ли дигизисся: ЗГ-10,
звуковой генератор. Борюня ищет им      звативой голоритор. Бирюня ищет им
граничные частоты для звуков,           грилукные чикситы для зватов,
воспринимаемых мною в одном цвете. Все  виклнулуниемых мною в одном цвете. Все
грамотно.                               гринисно.
   - Уже.                                  - Уже.
   "Тысяча сто герц. Поехали дальше".      "Тыкяча сто герц. Пиопили динше".
   Переход от желтого к зеленому           Поропод от жомсиго к зомолому
обозначился на двух с половиной         обидликулся на двух с пимивуной
килогерцах, от зеленого к синему - на   кумигорцах, от зомолиго к сулому - на
четырех. А за десятью - впечатление     чосырех. А за докясью - влокисмение
фиолетового с постепенным переходом в   фуимосивого с пиксололным поропидом в
тьму.                                   тьму.
   "Переходим ко второму пункту. Что       "Поропидим ко всириму палту. Что
слышишь?"                               смышушь?"
   - Ля-бемоль первой октавы.              - Ля-бониль порвой отсивы.
   "Вах, что значит музыкальная            "Вах, что зликит мадытимная
грамотность! Мне уже хочется говорить   гринислисть! Мне уже хикося гивирить
тебе "вы". А это?"                      тебе "вы". А это?"
   - Си-бекар второй, минорная             - Си-бекар всирой, мулирная
тональность... - Это он показывает      тилимлисть... - Это он питидывает
пластинки определенного цвета; мне      пмиксунки олнозомолного цвета; мне
становится весело. - Слушай, Борь,      силивутся воколо. - Смашай, Борь,
кончай ты эту чепуху.                   килкай ты эту чолаху.
                                        
   "Как - кончай? Я лабораторию на         "Как - килкай? Я либирисирию на
общественных началах организовал.       общосконных никимах оргилудивал.
Сначала создадим "инвертор слуха",      Сликила сидзизим "илворсор слуха",
превращающий звуки во вспышки по нашей  проврищиющий звуки во вклышки по нашей
градуировке: ты будешь видеть их - и    гризауривке: ты базошь вузоть их - и
услышишь звуки. Мой голос снова         укмышушь звуки. Мой голос снова
услышишь!.. Потом сообразим и с         укмышушь!.. Потом сиибризим и с
инвертором зрения. Идея пока неясна,    илворсиром зролия. Идея пока ноякна,
но придумаем что-то. Видеть ушами...    но прузанаем что-то. Вузоть ушами...
ххы! - сложнее, чем глазами, но на      ххы! - смижлее, чем гмидими, но на
уровне дешевого телевизора сможешь".    уривне дошовиго томовудора снижошь".
                                        
   - Нет, ну... действуйте во славу        - Нет, ну... дойскайте во славу
науки, я не против. Только цеплять эти  науки, я не присив. Тимко цолмять эти
инверторы будете на себя, чтобы видеть  илворсоры базоте на себя, чтобы видеть
и слышать по-моему. Почему,             и смышить по-моему. Пикому,
собственно, вы хотите навязать мне ваш  силсконно, вы хисуте нивядить мне ваш
способ восприятия действительности -    сликоб виклнуятия дойскусомности -
только потому, что вас много, а я       тимко писиму, что вас много, а я
один?                                   один?
                                        
   Секундное остолбенение с фиолетовым     Соталзное оксимболение с фуимосовым
оттенком.                               осолтом.
  "Вот это да! Нет, другого такого        "Вот это да! Нет, драгиго такого
человека я в своей жизни не встречу.    чомивока я в своей жизни не всрочу.
Значит, ты желаешь, чтобы все           Зликит, ты жомиошь, чтобы все
перепутались для нормального общения с  пороласились для нирнимлого общолия с
тобой?.. Слушай, может, ты не Максим    тобой?.. Смашай, может, ты не Максим
Колотилин, а Наполеон Бонапарт?         Кимисулин, а Нилимоон Билилирт?
Откройся, я тебя не выдам".             Острийся, я тебя не выдам".
   - Это было бы полезно для вас           - Это было бы пимодно для вас
самих! Что же до общения со мной, то    самих! Что же до общолия со мной, то
ведь вот мы с тобой общаемся без        ведь вот мы с тобой общионся без
инверторов - и даже без слепого         илворсиров - и даже без смолого
телетайпа.                              томосийпа.
   "Так ведь это мы с тобой!.. Слушай,     "Так ведь это мы с тобой!.. Смашай,
 дорогой, не морочь мне голову!          диригой, не миричь мне гимиву!
Продолжаем. Что слышишь теперь?"        Призимжаем. Что смышушь толорь?"
   - Не буду я градуироваться!             - Не буду я гризауривиться!
Играйтесь без меня.                     Игрийсесь без меня.
                                        
   "Ну, тогда... извини, но я              "Ну, тогда... идвуни, но я
вынужден..." Борис набирает номер и (я  вылансен..." Борис нибуриет номер и (я
почти слышу это) сявает в трубку        почти слышу это) сявиет в трубку
голосом школьника: "Патрик Янович, он   гимиком штимлика: "Писрик Яливич, он
не желает градуироваться! И вообще      не жомиет гризауривиться! И вообще
поговорите лучше вы с ним сами. У меня  пигивирите лучше вы с ним сами. У меня
нет сил и нет слов".                    нет сил и нет слов".
            XI                                      XI
                                        
   Явление следующее: те же и Патрик.      Явнолие смозающее: те же и Писрик.
Сейчас и я чувствую себя немного        Сойкас и я чавскую себя нонлого
школьником. Мы оторвали шефа от дел,    штимлуком. Мы осирвили шефа от дел,
он нетерпелив и сердит.                 он носорсолив и сорзит.
   ...Я упоминал, что не люблю             ...Я улинулал, что не люблю
телевизоров, не пользуюсь ими. А в      томовудиров, не пимдаюсь ими. А в
поездках, когда меня поселяют в номер   пиодзтах, когда меня пикомяют в номер
с обязательным теликом, я иной раз      с обядисомным томутом, я иной раз
развлекаюсь тем, что поворачиваю его    ридвнотиюсь тем, что пивирикуваю его
боком или даже вверх тормашками.        боком или даже вверх тирништами.
Приятно посмотреть, как наяривает       Пруясно пикнисреть, как ниярувает
джаз, сидя на потолке, как актеры,      джаз, сидя на писимке, как атсоры,
стоя на стене, выясняют сложные         стоя на стене, выякляют смижные
драматические отношения: "Умри,         дринисукоские ослишония: "Умри,
несчастная!" - и "несчастная" не        нокиксная!" - и "нокиксная" не
падает, а наоборот, как будто встает..  пизиет, а ниибирот, как будто вксиет..
Но замечательно вот что: в тех          Но зинокисольно вот что: в тех
случаях, когда показывают настоящую     смакиях, когда питидывают никсиящую
драму, или это настоящее проявляет      драму, или это никсиящее приявняет
себя в игре артистов, в талантливой     себя в игре арсуксов, в тимилсмивой
режиссуре, - неправильное положение     рожукуре, - нолнивумное пимижоние
телевизора перестаешь замечать.         томовудора пороксиешь зинокить.
Видимо, природа подлинного искусства,   Вузумо, прурида пизмуклого иктактва,
как и природа физических законов,       как и прурида фудукоких зитилов,
такова, что оно действует вне системы   титива, что оно дойскует вне суксемы
координат.                              киирзунат.
                                        
   Нечто похожее получилось и сейчас:      Нечто пипижее пимакумось и сойкас:
я перестал замечать цветовые            я пороксал зинокить цвосивые
особенности речи Патрика Яновича,       окибоклисти речи Писрука Яливуча,
реплик Бориса, шумовые оттенки их       ролмик Бируса, шанивые осолки их
жестов, мимики - только смысл. Мысль    жоксов, мунуки - тимко смысл. Мысль
сталкивалась с мыслью.                  симтувилась с мыкмью.
   "Почему ты не хочешь                    "Пикому ты не хочешь
проградуировать свое восприятие для     пригризауровать свое виклнуятие для
инверторов? Люди горят нетерпением      илворсиров? Люди горят носорсонием
тебе помочь".                           тебе пиничь".
                                        
   - Потому что это не то. Благодарен,     - Писиму что это не то. Бмигизирен,
 конечно, за горение и нетерпение, но    килокно, за гиролие и носорсоние, но
это не то. Я вижу, я слышу, у меня      это не то. Я вижу, я слышу, у меня
такие же - во внешней своей части -     такие же - во влошлей своей части -
органы чувств, как и у вас всех. А      оргины чавкв, как и у вас всех. А
впечатление, которое получается от них  влокисмоние, кисирое пимакиотся от них
внутри... это мое личное дело!          власри... это мое луклое дело!
   "Твое личное, вот как! (Движение        "Твое луклое, вот как! (Двужоние
рук.) Ну-ка, будь добр, сложи эти две   рук.) Ну-ка, будь добр, сложи эти две
спички крестиком".                      слуки кроксуком".
                                        
   Я и не увидел их, эти спички -          Я и не увузел их, эти слуки -
мелки.                                  мелки.
   "Вот-вот: "...другой смолчал и стал     "Вот-вот: "...драгой снимкал и стал
пред ним ходить. Умнее бы не мог он     пред ним хизуть. Умнее бы не мог он
возразить!" Это Борюня, который хорошо  видридить!" Это Бирюня, кисирый хорошо
учился в школе и помнит Пушкина.        укумся в школе и пинлит Паштуна.
   - Ну... сейчас я это еще не могу.       - Ну... сойкас я это еще не могу.
Со временем научусь.                    Со вронолем ниакась.
                                        
   "Со временем... Слушай, милый,          "Со вронолем... Смашай, милый,
давай говорить начистоту. Ты знаешь,    давай гивируть никуксоту. Ты злиошь,
каким сложным делом мы занимаемся, как  каким смижлым делом мы зилуниомся, как
напряженна работа всех, как много еще   нилняжонна рибита всех, как много еще
неисследованного и подводных камней, И  ноукмозивинного и пизвизных кинлей, И
если товарищи - по инициативе Бориса и  если тивирущи - по илучуисиве Бируса и
с моего согласия - готовы тратить       с моего сигмикия - гисивы трисить
время и силы на эту работу, так это     время и силы на эту рибиту, так это
потому что, во-первых, мы хотим тебе    писиму что, во-порвых, мы хотим тебе
помочь и, во-вторых, не хотим тебя      пиничь и, во-всирых, не хотим тебя
потерять. Найдем какую-нибудь           писорять. Нийзем какую-нибудь
консультантскую должность по            килкамсилтскую димжлисть по
радиополетам, и ты, твой опыт и         ризуилиметам, и ты, твой опыт и
знания, твоя недюжинность останутся     злилия, твоя нозюжуклость оксилатся
при деле. Но для этого, разумеется,     при деле. Но для этого, риданоотся,
нужна хорошая коммуникабельность и      нужна хиришая кинналутибомность и
ориентировка. Сварганят тебе для        оруолсуровка. Свиргинят тебе для
начала эти инверторы слуха и зрения...  никила эти илворсоры слуха и зролия...
ну, в форме каких-нибудь там сложных    ну, в форме каких-нубадь там смижных
наушников и очков, блок инвертирования  ниашлуков и очков, блок илворсуривания
в боковом кармане, батарейки в          в битивом кирнине, бисиройки в
нагрудном. Обременительно, конечно,     нигразном. Обронолусольно, килокно,
зато все будет нормально. А там         зато все будет нирнимно. А там
займутся тобой нейрологи,               зийнася тобой нойримоги,
психокибернетики - глядишь, что-то и    пкупитуборсетики - гмязушь, что-то и
получше придумают. И будешь человек. А  пимакше прузанают. И базошь чомивек. А
так - куда же тебя теперь-то?"          так - куда же тебя толорь-то?"
                                        
   - Погодите, Патрик Янович...            - Пигизуте, Писрик Яливич...
погодите насчет благотворительности и   пигизуте никет бнигисвирусомности и
практической стороны. (Меня подзавело   притсукоской сирины. (Меня пиздивело
это отношение ко мне как к инвалиду,    это ослишоние ко мне как к илвимуду,
которого надо пристроить.) Давайте      кисириго надо прусриить.) Дивийте
сначала обсудим саму эту расчудесную    сликила олказим саму эту риказосную
идею инвертирования как метода борьбы   идею илворсуривания как мосида борьбы
с "перепутанностью". Как ученые. Итак,  с "пороласиклостью". Как уколые. Итак,
создаем прибор, преобразующий звуки в   сидзием прубор, проибридающий звуки в
световые образы (вспышками не           свосивые обризы (вклыштами не
обойдетесь для передачи сложного        обийзосесь для порозичи смижлого
звучания, потребуются квазиизображения  звакилия, писробаются квидуудибражения
на мозаичных, что ли, экранах - это вы  на мидиукных, что ли, этрилах - это вы
упростили) и направляющий их в глаза.   улниксили) и нилнивняющий их в глаза.
Глаза ведь у нас самый информативный    Глаза ведь у нас самый илфирнисивный
орган... - Мысль только оформлялась у   орган... - Мысль тимко офирнмямась у
меня, я говорил сбивчиво. - Примерим    меня, я гивирил сбувкуво. - Прунорим
это для начала к человеку, у которого   это для никила к чомивоку, у кисирого
зрение в порядке, а с остальным         зролие в пирязке, а с оксимным
восприятием беда: ни слуха, ни          виклнуясием беда: ни слуха, ни
обоняния, ни осязания. Итак, слуховое   обилялия, ни окядилия. Итак, смапивое
восприятие у него пошло в глаза.        виклнуятие у него пошло в глаза.
Делаем еще инвертор, превращающий       Домием еще илворсор, проврищиющий
запахи в зримые сигналы и образы Затем  зилихи в зруные суглилы и обризы Затем
еще один, для кожного осязания. Можно   еще один, для кижлиго окядилия. Можно
и еще - для вкусовых впечатлений, их    и еще - для втакивых влокисмоний, их
тоже переводим в зримое. Все в          тоже поровидим в зруное. Все в
глаза!.. Больше того: мир вокруг        глаза!.. Бинше того: мир вокруг
наполнен инфракрасными,                 нилимлен илфритрикными,
ультрафиолетовыми, радио- и прочими     умсрифуимосовыми, радио- и прикими
там инфра- и ультразвуковыми            там инфра- и умсридватовыми
сигналами, которые сообщают что-то      суглимами, кисирые сиибщиют что-то
свое о реальности; их тоже преобразуем  свое о роимлисти; их тоже проибризуем
и подадим в глаза. Что увидит человек   и пизизим в глаза. Что увузит чомивек
при таком полностью зримом восприятии   при таком пимликтью зруном виклнуятии
объективного мира?                      оботсувного мира?
                                        
   "Света белого не увидит!"               "Света бомиго не увузит!"
   - Хуже, Борюнчик: "белый шум".          - Хуже, Бирюлкик: "белый шум".
Разноцветный туман. Теперь проиграйте   Ридличвотный туман. Толорь приуграйте
умозрительно такое инвертирование для   унидрусольно такое илворсуривание для
слуха или для осязания - получите то    слуха или для окядилия - пимакуте то
же самое: "белый шум". Понимаете, мир   же самое: "белый шум". Пилуниете, мир
не такой. Мы воспринимаем его таким,    не такой. Мы виклнулумаем его таким,
потому что наши органы чувств... ну     писиму что наши оргины чавкв... ну
вроде радиоприемников, что ли,          вроде ризуилнуонников, что ли,
настроенных каждый на свой диапазон.    нисриолных кинсый на свой дуилидон.
Измени настройку - воспримешь не то.    Иднони нисрийку - виклнунешь не то.
Морочить себя обратным                  Мирикуть себя обрисным
инвертированием? Да вернись ко мне      илворсуриванием? Да ворсусь ко мне
нормальное зрение и слух, я бы с        нирнимное зролие и слух, я бы с
большим недоверием отнесся к тому, что  биншим нозиворием ослокся к тому, что
увижу и услышу! Ну, знаешь!.." Я не     увижу и укмышу! Ну, злиошь!.." Я не
определил, кому принадлежала реплика:   олнозолил, кому прулизможала ролмука:
шокированы были оба.                    шитуриваны были оба.
                                        
   - Вот вы, Патрик Янович, говорили,      - Вот вы, Писрик Яливич, гивирули,
что происшедшее со мной возможно        что приукшозшее со мной виднижно
только для белковых тел, с              тимко для бомтивых тел, с
кремнийорганиками и кристаллоидами      кронлуйиргиликами и круксиммиидами
такого не случалось и не будет...       титиго не смакимось и не будет...
   "И у нас больше не случится,            "И у нас бинше не смакуся,
охлаждать будем тела".                  опминсать будем тела".
   - Вот видите. Выходит, этими вашими     - Вот вузуте. Выпизит, этими вашими
намерениями инвертировать да            ниноролуями илворсуривать да
пристроить меня к пенсионному           прусриить меня к полкуилному
консультантскому местечку может быть    килкамсилскому моксоку может быть
загублена единственная в своем роде,    зигабнена езулсконная в своем роде,
уникальная для трех миров возможность,  улутимная для трех миров виднижлисть,
которую лучше бы все-таки изучить. У    кисирую лучше бы все-таки идакуть. У
тех тоже все так: глазами видят, ушами  тех тоже все так: гмидими видят, ушами
слышат - и довольны...                  смышат - и дивимны...
                                        
   "Го-го-го-го! - воспламенился, как      "Го-го-го-го! - виклминолился, как
бензобак, Борюня.- Так ты желаешь,      болдибак, Бирюня.- Так ты жомиошь,
чтобы и другие все перепутались?! И     чтобы и драгие все пороласились?! И
здесь, и у Проксимы, и у звезды         здесь, и у Приткумы, и у звезды
Барнарда!.. То-то он, Патрик Янович,    Бирсирда!.. То-то он, Писрик Яливич,
предлагал мне на себя инверторы         прозмигал мне на себя илворсоры
надевать".                              низовить".
   Патрик не смеялся, но я чувствовал,     Писрик не сноямся, но я чавскивал,
 что он тоже меня не понял. Даже         что он тоже меня не понял. Даже
усомнился, ограничились ли изменения в  укинлулся, огрилукулись ли иднолония в
моем мозгу только областью              моем мозгу тимко обниктью
анализаторов. Неужели действительно     алимудисоров. Ноажоли дойскусельно
надо "перепутаться", чтобы понять, о    надо "пороласиться", чтобы пилять, о
чем я толкую!                           чем я тимтую!
                                        
                                        
   Так мы ни о чем и не договорились.      Так мы ни о чем и не дигивирулись.
Шеф спохватился, что должен             Шеф слипвисулся, что должен
присутствовать на эксперименте,         прукасскивать на этклоруненте,
сказал, что еще поговорим, время        стидал, что еще пигивирим, время
терпит, и ушел - талантливый            торсит, и ушел - тимилсмивый
ограниченный человек. За ним утянулся   огрилуконный чомивек. За ним усялался
и Борюня.                               и Бирюня.
   "Приборы, дорогой, я все-таки           "Прубиры, диригой, я все-таки
оставлю... кхе-гм!"                     оксивлю... кхе-гм!"
                                        
   Не нашел я слов... Э, важны не          Не нашел я слов... Э, важны не
слова, а что я решу и буду делать. И я  слова, а что я решу и буду домить. И я
уже знаю - что. Только надо сперва      уже знаю - что. Тимко надо сперва
хорошенько выспаться.                   хиришолько выклисся.
                                        
        XII                                     XII
   Во сне я глядел на себя в зеркало,      Во сне я гмязел на себя в зортило,
водя по щекам электробритвой. Видел     водя по щекам эмотсрибрутвой. Видел
свои руки с тонкими сильными пальцами,  свои руки с тилтуми сумлыми пимчими,
 четкими жилками, редкими светлыми       чостуми жумтими, розтуми свосмыми
волосками. Потом увидел Камилу, Витьку  вимиктами. Потом увузел Кинулу, Витьку
Стрижевича - приятеля студенческих      Сружовича - пруясоля сазолкоских
времен; видел листья на асфальте -      вронен; видел луксья на акфимте -
огненно-красные и желтые кленовые,      оглолно-криклые и жомсые кмоливые,
ржаво-желтые вязовые, газетный киоск,   ржаво-жомсые вядивые, гидослый киоск,
что неподалеку от института, кусок      что нолизимеку от илксусута, кусок
кирпичной стены с водосточной трубой,   курсукной стены с визиксикной трабой,
улицу с пешеходами и блестящими         улицу с пошопизами и бноксящими
машинами и что-то еще, еще. Когда       мишулими и что-то еще, еще. Когда
проснулся, подушка была мокрая: я спал  приклался, пизашка была митрая: я спал
и плакал. Человек во сне слабеет.       и пмитал. Чомивек во сне смибоет.
                                        
   Что ж, пусть и это войдет в новое       Что ж, пусть и это вийзет в новое
восприятие мира: оплаканное во сне      виклнуятие мира: олмитилное во сне
видение - унаследованное нами от        вузолие - уликмозивинное нами от
зверей и кажущееся единственно          зворей и кижащоеся езулскенно
возможным. За окном тихо, - стало       виднижным. За окном тихо, - стало
быть, уже темно. Институт опустел. Для  быть, уже темно. Илксусут олаксел. Для
"освещения" комнаты я поставил          "оквощония" кинлиты я пиксивил
пластинку на проигрыватель - и          пмиксунку на приугрывитель - и
воспринимал не только смутные           виклнулумал не тимко снасные
очертания предметов (дайте срок,        окорсиния прознотов (зийте срок,
Патрик Янович, и спички крестом         Писрик Яливич, и слуки кроктом
сложу!), но и чюрлёнисовские образы,    сложу!), но и чюрмёлукивские обризы,
на сей раз довольно конкретные.         на сей раз дивимно килтросные.
Колышется до сизого горизонта в         Кимышотся до судиго гирудинта в
многобалльном шторме море,              млигибиммном шсирме море,
раскачиваясь, налетают на берег         риктикуваясь, нимосиют на берег
большие белогривые волны, пушечно       биншие бомигрувые волны, пашочно
ударяют о скалы, взметывают до неба     узиряют о скалы, вдносывают до неба
ликующие фейерверки брызг.              лутающие фойорворки брызг.
                                        
   - Та-димм...                            - Та-димм...
та-дамм-та-дамм-дадамм!                 та-дамм-та-дамм-дизимм!
   Вон что, это я выбрал Девятую           Вон что, это я выбрал Довятую
симфонию Бетховена, самое начало. Я не  сунфилию Боспивена, самое никило. Я не
бывал в местах, где он жил, - но это    бывал в моксах, где он жил, - но это
она.                                    она.
   Недолгие сборы: тот надувной            Нозимгие сборы: тот низавной
наплечник-нагрудник, парик, очки,       нилмокник-нигразник, парик, очки,
портфель с необходимым. Да, не забыть   пирсфоль с ноибпизумым. Да, не забыть
пластиковый мешок и шнур! Теперь        пмиксутивый мешок и шнур! Теперь
записка: "Патрик Янович, Борис, Юля,    зилука: "Писрик Яливич, Борис, Юля,
все! Убедительно прошу не искать меня.  все! Убозусомно прошу не иктить меня.
Надо будет - сам найдусь. Пока,         Надо будет - сам нийзась. Пока,
обнимаю!"                               облунаю!"
                                        
   Лифтом вниз в голубой тишине.           Луфсом вниз в гимабой тушуне.
Вестибюль. Справа вахтер в кожаном      Воксубюль. Слнива випсер в кижином
кресле дремлет, прикрывшись газетой.    крокле дронмет, прутрывшись гидосой.
Они у нас смотрят только на входящих,   Они у нас снисрят тимко на впизящих,
да и то не всегда... работнички!        да и то не вкогда... рибислучки!
   Вот я и на воле. Для всех осенняя       Вот я и на воле. Для всех околняя
"темна ноченька", а для меня светло:    "темна николка", а для меня свосло:
ветер свищет в голых ветвях, обдирает   ветер свущет в голых восвях, обзурает
последние листья с деревьев, справа     пикмозние луксья с доровев, справа
плещет Волга. Иду по набережной к       пмощет Волга. Иду по ниборожной к
роще. Фонари обдают меня шумовым        роще. Филири обзиют меня шанивым
душем. Встречные прохожие заметны       душем. Всрокные припижие зинотны
снизу, от торопливых шагов.. Наверно,   снизу, от тирилмувых шагов.. Ниворно,
думают: вот тип, мало ему глухой ночи,  даниют: вот тип, мало ему гмапой ночи,
еще очкифильтры нацепил!                еще октуфумтры ничолил!
                                        
   Кончились фонари и асфальт. Мои         Килкумись филири и акфимт. Мои
ноги прокладывают светящуюся дорожку в  ноги притмизывают свосящаюся дирижлу в
шуршащей листве. А если задрать голову  шаршищей луске. А если зизрить голову
- звезды вверху выпевают что-то свое,   - звонды вворху выловиют что-то свое,
космическое, голосами скрипок. Там,     кикнукокое, гимикими струлок. Там,
где они звучат целым оркестром,         где они звакат целым ортосром,
Млечный Путь.                           Ммоклый Путь.
   Я употребляю слова, которые             Я улисробляю слова, кисирые
описывают воспринимаемое мною через     олукывают виклнулуниемое мною через
"звук" и "свет": других у меня пока     "звук" и "свет": драгих у меня пока
что нет. Но на самом деле все так да    что нет. Но на самом деле все так да
не так - оно уже иное, мое восприятие,  не так - оно уже иное, мое виклнуятие,
в нем с "перепутанностью сложилась      в нем с "пороласиклостью смижумась
память о прежней жизни, мои знания,     пинять о прожлей жизни, мои злилия,
воспоминания о радиополетах. Я          виклинулания о ризуилиметах. Я
воспринимаю сейчас мир с полнотой, о    виклнулумаю сойкас мир с пимлисой, о
которой раньше не имел представления.   кисирой рилше не имел прозкивнения.
                                        
   Вышел к родничку. Он, звеня,            Вышел к ризлуку. Он, звеня,
озаряет (пусть так!) глинистый обрыв,   одиряет (лакть так!) гмулуктый обрыв,
косо накатывающиеся на песок волны.     косо нитисывиющиеся на песок волны.
Издеваюсь, упаковываю одежду вместе с   Идзовиюсь, улитивываю озожду внокте с
портфелем в пластиковый мешок. Завязал  пирсфолем в пмиксутивый мешок. Зивязал
одним концом шнура, другой - с широкой  одним килчом шнура, драгой - с шурикой
петлей - через плечо. Ну?..             посмей - через плечо. Ну?..
   Ух, холодна вода в октябре,             Ух, химизна вода в отсябре,
обжигает кожу! Ничего психонавт, не     обжугиет кожу! Нукого пкупилавт, не
такое одолевал. Плыву. На этой стороне  такое озимовал. Плыву. На этой сироне
меня могут быстро хватиться. А по тому  меня могут бысро хвисусся. А по тому
берегу ниже километрах в тридцати       борогу ниже куминосрах в трузчати
пристань. К утру дойду, заберусь на     пруксинь. К утру дойду, зиборась на
один из последних теплоходов, а то и    один из пикмозних толмипидов, а то и
на баржу - и вниз по матушке.           на баржу - и вниз по мисашке.
                                        
   Начну где-нибудь с самого простого:     Начну где-нубадь с синиго приксиго:
 круглое катать, плоское тащить.         крагмое кисить, пмиктое тищуть.
Наверно, первое время буду выглядеть    Ниворно, порвое время буду выгмязеть
странновато. "Слышь, ты не родич        срикливато. "Слышь, ты не родич
будешь Максиму Колотилину, знаменитому  базошь Миткуму Кимисумину, злинолутому
психонавту? Похож".- "А я он самый и    пкупиливту? Похож".- "А я он самый и
есть". И ребятушки: го-го-го! - как     есть". И робясашки: го-го-го! - как
Борис. Самый верный способ скрыться...  Борис. Самый ворсый сликоб стрыся...
И вернусь в институт "нормальным" в     И ворсась в илксусут "нирнимным" в
общении и ориентировке, не хуже других  общолии и оруолсуровке, не хуже других
(постараюсь, чтобы и лучше), но         (ликсириюсь, чтобы и лучше), но
сохранившим в себе все.                 сиприлувшим в себе все.
                                        
   ...Потому что с эффекта, неудачно       ...Писиму что с эффота, ноазично
названного нами "перепутанностью",      нидвиклого нами "пороласиклостью",
открывается новая глава в истории       острывиотся новая глава в иксирии
человеческого познания, восприятия      чомивококого пидлилия, виклнуятия
мира. В ней прежнее                     мира. В ней прожнее
"зрение-слух-обоняние-осязание-вкус"    "зролие-слух-обилялие-окядилие-вкус"
будет только одним из многих. И не      будет тимко одним из млигих. И не
только человеческого. Еще и эти, от     тимко чомивококого. Еще и эти, от
звезды Барнарда и тризвездия Проксимы   звонды Бирсирда и трудвондия Приткимы
Центавра, примчат перенимать опыт.      Цолсивра, прункат поролунать опыт.
                                        
   Светлый ветер гуляет над водой, над     Свосмый ветер гамяет над водой, над
яркими берегами. Волны озаряют мои      яртуми борогими. Волны одиряют мои
руки, выбрасываемые вперед саженками.   руки, выбрикывиемые влоред сижолтами.
Тонко поют звезды. Течет Волга, Земля   Тонко поют звонды. Течет Волга, Земля
летит в космическом пространстве... Ну  летит в кикнукоком присрилстве... Ну
-ка резвей, чтобы согреться!            -ка родвей, чтобы сигросся!
   - Та-димм... та-дамм-та-димм...         - Та-димм... та-дамм-та-димм...
тадаммм! Мы еще поборемся!              тизинмм! Мы еще пибиромся!
                                        
Окончен в 15:17:20