ЧЕРНЫЕ ЗВЕЗДЫ

   Без Окнч для >  7 -значн слов
Дата: 02-02-2003
Начало ||-перевода в 13:25:05

    
 Влади Савченко

            Ч Е Р Н Ы Е     З В Е З Д Ы
                        повесть


                Р е т р о п р е д и c л о в и е

        Я начал писать эту повесть в 1956 году, студен Московс
     энергетиче; окончил в 1958-м, молодым инжене в Киеве. Она
     имела успех:: массо издания, перев на пять языков (украин,
     чешский, словац, сербс, хорватс), благожелате отклики
     прессы; даже премия какая-то достал. Сделала мне имя. Потом пошли
     другие времена, другие интер: я о ней забыл. Перечи только
     недавно, подби состав Избран Произвед. Более с позиций: что
     здесь надо измен или выброс?.. И - налетел на такое, что эти
     деловые намере сразу выветр:
        - между написан "Черных звезд" и чтением их в 1993 году случи
     две крупней ядерные катастр: Тримайл-Айлендс в США (1979) и
     наша Чернобыль. И обе они: не сказать: описаны, - но вполне
     определ отраж в повести! Одна именно в Штатах (хотя я был волен
     в выборе страны), другая на Украине, на Днепре.
        Что-то, видимо, есть провидче в работе писат-фанта; даже
     без мистики, вытекаю просто из глубок изуче темы. Ведь за 20-
     30 лет до событий писал.
        Другой глуби важный момент повести: сама пробл Нейтр -
     ядерн "изолят", также необходи во всех атомных делах, как
     обычная изоля в электроте. "Да, мы думаем над таким
     материа", - солидно кивали физики из закры НИИ, писав отзывы
     на рукоп. Думают они и по сей день - и за рубежом тоже. Между тем и
     помяну катастр, и то, что человече несмо на них не
     ответре от использов ядерной энергии, показыв возро
     актуальн этой пробл.
        Вот это главное, читат. А то, что в повести окарикат
     американ военные и бизнесм - ерунда, отнесит споко. Как
     еще мог бы вывести их в 50-х я, молодой советс парень: я был
     убежден, что они такие и есть. А мы хорошие. (Кстати, я до сих пор
     подозре, что мы все-таки хорошие - только невезу). Передел
     же в духе времени, подстила под нынеш "идеоло", самоуни
     вознося Запад и США, - это не для меня. Пусть остае как есть.
        Так что восприним эту повесть и как фантаст, и actuality, и
     даже как часть истории нашей - всё вместе.



Экспери являе безжалос и
суровым судьей работы теорети.
Этот судья никогда не говорит о теории
"да", в лучшем случае говорит "может
быть", а наибо часто заявляет
"нет". Если экспери согласу с
теорией, то для послед это означает
"может быть"; если согласие
отсутст, то это значит "нет".
              Альберт Эйнштейн


             ПРОЛОГ. НАБЛЮДЕ С.Г.ДРОЗДА               

        Рассвет угадыва лишь по тускнею звездам да по слабому,
     похож на случай сквозня ветерку. На юго-западе, за деревь,
     гасло зарево зашед луны. В саду, где стояли павиль Полтав
     гравиметрич обсерват, было тихо и сонно. Степан Георги
     Дрозд, младший научный сотруд обсерват, человек уже в летах,
     даже задре на крыльце своего павиль.
        Сырова предрассв ветерок смахнул дремоту. Степан Георги
     зябко повел плечами, закурил и посмот на часы. Сегодня ему
     предсто измер точную широту обсерват - это было необхо
     для изуче годич качаний земной оси, котор Степан Георги
     занима уже три года.
        Зенит-телес был пригото и направ в ту точку темно-синего
     неба, где под утро, в 6 часов 51 минуту, должна появит малень,
     невиди простым глазом звездо из созвез Андром; по ее
     положе измерял угловое отклоне широты. До урочн часа
     оставал еще двадц минут - можно было не спеша покур,
     поразмыш.
        Павил отстро недавно - большой, настоя астрономи
     павил с каменн стенами и раздвиж вращающ крышей. До этого
     наблюде проводи в двух дощатых павильо, похожих на ларьки
     для мелкой торго. Молодые сотрудн так и назыв их
     пренебрежит: "ларьки". Степан Георгие посмот в ту сторону,
     где среди дерев смутно виднел силуэты "ларьков". Да, работ в
     них было плохов, особе зимой: продува наскв! Да и
     рефракт в них стоят малень, слабосил... Не то, что этот.
     Степан Георгие был склонен гордит новым мощным телеско: ведь
     он почти целый год сам собирал, рассчит и заказы линзы.
     "Конечно, не как в Пулково, всего двухсоткр увеличе, но для
     наших измере больше и не нужно. Зато не искаж".
        Уже рассвет. На востоке серело небо; силуэ, еще не
     приобре дневные краски, стояло двухэта, в восточ стиле
     здание обсерват; в саду и дальше, вдоль опускающ в город
     булыж мосто, плавал прозрач туман. Дрозд погля на часы: 6
     часов 45 минут. Пора начин. Он потер озябшие руки и вошел в
     павил.
        Несмо на рассвет, неболь круг неба в объект телеск был
     таким же черным, как и ночью. Завет звездо голубой точкой
     медле подбира слева к перекре окуляра, к зениту.
        Степан Георгие, приложивш к окуляру только так, порядка
     ради, хотел было уже отвести глаза, но внеза через объек быстро
     промельк что-то темное, продолгов. Оно заслон звездо и
     исчезло. Степан Георгие не сразу сообра. Птица? Померещ
     напряже глазам? Но звездо в окуляре больше не было, ее заслонил
     размы светящи след. "Метеор? Но почему же он не свети?"
        Разду заняло нескол мгнове. Степан Георгие поднял
     голову и увидел в меридиона щели купола тонкий светящи в небе
     след; он наращив к северу и медле угасал к югу. Такой след
     бывает у больших метео, но в голове этого следа не было ярко
     светяще метеора. "С юга на север, по мериди", - быстро
     опреде Дрозд и включил мотор. Труба телеск стала быстро
     поворачив. Руки действо умело и привы; когда объектив
     телеск дошел до хвоста следа, руки быстро выключ мотор и начали
     крутить рукоя ручной подачи вдого за следом. Небо уже
     посветл, и Дрозд смог рассмот снова вплыв в объек темное
     продолгов тело. Было трудно координир движе: ведь
     переверн изображ тела в окуляре телеск неслось не в ту
     сторону, куда двигал труба. Вот труба дошла до упора и
     останови. Тело исчезло...

        Степан Георгие был немоло рядовой сотруд рядовой
     обсерват. Он давно, еще до оконча универси, убеди, что в
     астроно гораздо больше черно работы - ремонт и
     вычислите, - чем наблюде, и несравн больше наблюде, чем
     откры. Он имел неподал от обсерват домик, сад, семью, не
     любил выпячива впереди других и даже в глубине души был уверен,
     что, хотя он и астро, звезд с неба хватать ему не суждено.
        Поэтому сейчас это неожида наблюде ошелом и взбудор
     его до сердцеби. Механич поворач рукоя обратно, чтобы
     вернуть телес в зенит положе, по привы приглаж
     свобод рукой редкие волосы на макушке, Степан Георгие напряж
     размыш: "Что бы это могло быть? Тело не собирал падать, не было
     раскал, хотя летело с огром скорос - воздух свети...
     Спутн Междунаро геофизиче года? Но ведь они уже давно
     отлет свое, упали в атмосф и сгорели. Да и были они совсем не
     той формы".
        Рассв. Все вокруг приобре живой, дневной цвет. До восхода
     солнца остал не более получ. Через откры дверь павиль был
     виден склон холма, на котором стояла обсерват. Улица - по ней
     проехал первый велосипе. Фонари на столбах горели, ничего не
     освещая. Город просыпа.
        Степан Георгие посмот на часы: "Ого! Ровно 6.48, пропу
     зенит". Он довел трубу телеск до вертикал рисок на углом,
     прило глаз к окуляру, ища звездо. И... увидел уходя из
     объект такое же продолгов тело! Теперь оно блесн ярким
     отсве еще скрыт горизон солнца и исчезло. Опять? Второе?!.
     Может быть, даже не второе, и он прозе нескол таких? Дрозд резко
     закру рукоя и снова повел телес вдого за непоня
     метео.
        Теперь он был подгото и быстрее смог поймать тело в объек.
     Оно также шло с юга на север над меридиона щелью павиль и
     имело такую же снарядообр форму, как и первое. Больше Дрозд
     ничего не смог рассмот: тело быстро ушло за пределы наблюдае в
     телес участка неба.
        Степан Георгие выско из павиль и посмот на север. Он
     был дальноз и далекие предм разли хорошо, но ничего не
     увидел в розовею небе, кроме самых ярких звезд. Мелкие уже погасли.
        "Что же это такое? Ведь тела шли явно в атмосф..." Ему стало не
     по себе. Не раздумы больше, он броси в обсерват, в кабинет
     директ, к телеф. Коммута долго не отзыва. "3аснули, черти,
     что ли?!"
        - Алло! Алло!..
        Наконец в трубке щелкн, и сонный женский голос отозва:
        - Коммута слушает.
        - Соедин меня с телегра... Телег?.. Говорят из
     обсерват. Примите молнию: "Пулково. Обсерват... наблю в
     6.45 и 6.48 два тела снарядообр формы запятая пересе созве
     Андром точка". Запис?.. "Траекто по мериди с юга на север
     точка Научный сотруд Полтавс гравиметрич обсерва
     Дрозд". Такую же телегра отправ в Харьков, в обсерва
     Харьковс госуниверс. Что?.. Да, тоже молнией.
        Степан Георгие посмот на часы - было ровно семь часов утра.
     Время для измере широты безвозвр утеряно! Впервые за многие
     годы он при всех благоприя услов не провел наблюде...

        За нескол минут до этого, а именно в 6 часов 43 минуты,
     радиолока службы наблюде за возду Черноморс побер
     засекли перелет с юга на террито СССР двух баллистич ракет.
     Незадо до этой ночи над советс Черномо произо один из тех
     случаев междунаро воздушн пиратс, после которого
     заинтересов державы обменива нотами, а на место происше
     выезж комис из центра. Над Крымом и южными област Украины на
     предель высоте появи неизвес самолет и улетел обратно. Его
     обнаруж с большим опоздан и не смогли приземл. После этого
     неприят события служба наблюде за возду работ особенно
     отчетл и бдител. И вот - новый инцид.
        Локат не дают изображ. Поэтому естеств, что всплески
     линии, вычерчива электро пучком на экранах локат, были
     расшифро именно как баллистич ракеты.
        Они шли на большой высоте - около 100 километ - и с такой
     колоссал скорос, что ее даже на удалось определ. Через три
     минуты была зафиксиро вторая ракета...
        Любопы отмет, что Крымс обсерват, находящ примерно
     на одной долготе с Полта и имеющая гораздо более мощные телеск,
     не наблюд полета этих тел. 8то говорит о том, что в удачных
     наблюде Степана Георгие Дрозда огром роль сыграла
     случайн: ему просто повезло. Но если вспомн, что на земном шаре
     очень много обсерват и что наблюде за небом ведется непреры,
     то станет ясно, что на этот раз случайн была проявле
     закономер: кто-то должен был первым замет эти тела, и Дрозд их
     заметил.

        Сообще Степана Георгие и радиогр черномор постов
     воздушн наблюде пошли разными путями, в разные адреса, но
     произв сходное впечатл. За первым сообщен последо
     другие, с более север постов наблюде; они будто редким пункт
     отмеч стремител полет ракет с юга на север.
        Не снижая высоты, таинстве ракеты пролет над Калини, над
     Ладожс озером, над Карел; их траекто заметно искривля к
     западу. Над Печен они покин террито СССР и ушли к норвеж
     остро Шпицбер. Их полет от границ до границ длился шесть с
     неболь минут.
        Телегра Дрозда была перед в Харьков, в Пулково, в
     астрономич центр Акаде наук, во все обсерват Советс
     Союза и мира. В необыч время, когда в Восточ полуша начин
     день, астрон Европы, Азии, Африки, Австра принял обшари
     небо рефракто, рефлекто, радиотелеск.
        Неизвес тела не исчезли. Через час после сообще Степана
     Георгие они были замеч наблюдате Кейптаун обсерва
     в Южной Африке, еще через двадц минут их засекли над Магдебу...

                   ТРЕВОГА
        В Европе начинал утро.
        Многие газеты Парижа, Лондона, Рима задерж свои утренние
     выпуски, чтобы опублико получен в послед час сообще о
     неизвес спутни, появивш над Землей в эту ночь. Собстве,
     новость не была настол уж потряса: не первый раз над планетой
     кружат во всех направле различи в бинокль и простым глазом
     спутн для геофизиче наблюде. Необыч было, пожалуй, лишь
     то, что эти новые, таинстве спутн, двигавш в стратос,
     пока ни в какой степени не накалял от трения о воздух.
        Однако это могло показат важным лишь для ученых. Журнал
     запад прессы - люди, которым бойкое воображ успешно заменяет
     недоста знаний, - создали сенса по своему разуме:

        "КОСМИЧЕ КОРАБЛИ КРУЖАТ НАД ЗЕМЛЕЙ!"
        "МАРСИ ИЩУТ МЕСТО ДЛЯ ПОСАДКИ!"
        "СПУТН-СНАРЯДЫ! НЕУЖЕЛИ В НИХ МАРСИАН МИШЕЛЬ АРДАН,
     КАПИТАН НИКОЛЬ И БАРБИ?"
        "ЧЕРНЫЕ ЗВЕЗДЫ ИЗ МИРОВЫХ ГЛУБИН!"
        "ДОБРО ПОЖАЛОВ, ЖУКОГЛА!"
        "ИХ УЖЕ МОЖНО РАЗЛИЧ В БИНОКЛЬ! ПРИОБРЕ
     ШЕСТНАДЦАТИК БИНОКЛИ ЦЕЙСА!"

        В этот день большин людей только и делали, что смотр в небо.
     Оптичес магаз распрод все свои товары, даже очки с
     увеличител стекл. Энтузиа разбир объект фотоаппа
     и мастер из них подзор трубы. Никто ничего толком не знал, кроме
     газетчи, разумее. Они осажд обсерват, выводя из себя
     привык к спокой обстано астроно и астрофи
     непрерыв интер.
        "Конечно же, это космиче корабли! - опублико газеты
     крупн буквами заявле известн астрон Рэдли. - Разве хоть
     одна держава мира удержал бы, чтобы не заявить, что именно она
     запуст эти спутн?"
        За день черные звезды были замеч последоват над Барсело,
     Лондо, Калифор, Средней Азией, Александ, Польшей.
     Мельбур, Новой Гвинеей, Алма-Атой и так далее. Выяснил, что
     спутн все время снося к западу, отста от враще Земли; в
     этом нашли еще одно подтвержд космичес происхожд тел.
        О каждом наблюде публикова сообще в экстрен выпусках
     газет и радио. Сотни телегр с точным указан времени и коорд
     отсылал в крупные астрономич центры: в Гринвич, в Пулково, в
     Калифорни обсерват на горе Паломар. Там они
     систематизиро.
        В Европе к вечеру картина начала выяснят. Газеты опублик
     фотогра спутни, получен в Мексике специал телеско,
     предназнач для наблюде метео. Снимки, переда
     фототелег, были невыразит, однако на них на темно-сером
     (цвета газет клише) фоне различа более темные снарядооб
     силуэты; за ними тянулся светящи шлейф. Размеры спутни,
     установле разными наблюдате, приме совпад: 1,5 - 2 метра
     в длину и не более 0,5 метра в попереч. "Соображ о том, что в
     снаря находя живые сущес, - писала одна газета, - придется
     отстав. Или предполо, что марси - сущес разме с
     лягушку".
        Скоро спутни составл 8,1 киломе в секунду для первого
     спутн и на 50 метров в секунду меньше для второго, который
     постепе отста.
        Траекто их полета была сильно искривл и не проход через
     полюсы. Сниже спутни не заметил никто из наблюдат пяти
     контине.
        Послед новость, сообщен из Пулково, уже не попала в вечерние
     газеты, ее перед ночное радио:
        "... Совокупн данных о полете неизвес тел позво
     определ период и траекто их обраще. Это, в свою очередь,
     помогло рассчит массу тел. Она оказал одинако у обоих
     спутни и равной приблизит 450 тоннам (при размере 1,5-2 метра
     в длину!). Эти велич в сто с лишним раз превыш массу самых
     крупных спутни, запущен во время Междунаро геофизиче
     года. Непостиж являе тот факт, что средний удель вес
     материа, из которых состоят эти тела, приме равен 1300 граммам
     на кубичес сантим: в сотни раз больше плотно самых тяжелых
     метал! Такое соотнош массы и объема делает понят факт
     незначител торможе тел об атмосф и их огром кинетич
     энергию.
        Сам же факт необыча плотно тел еще ждет своего объясне".

        Это было время, когда воображ людей, взбудораж запус
     спутни Земли и первыми полет советс исследовате ракет
     на Луну и вокруг Луны, еще не успокои и они готовы были поверить
     всему. Тысячи страниц фантастич романов, сотни гипотез о
     внезем жизни не сделали того, что сделал этот прыжок в Космос.
     Горизо расшири. Вокруг Земли есть простран, в нем есть
     движе, в нем может быть жизнь - это стало понятно всем.
        Поэтому появле над плане двух снарядообр тел и все
     связан с ними полунау предполож были восприн чуть ли не
     как должное, само собой разумеющ. Если мы, люди Земли, собира
     соверш первое космиче путешес, то почему бы кто-то из
     других миров не приле на Землю? Сообще о небыв большой
     плотно тел еще раз подтвер предполож об их неземном
     происхожд.
        Газеты публико расписа движе спутни-снаря на два
     дня вперед, оговари в конце сообще: "...если спутн не
     приземл в этот период". Десятки тысяч астроно-профессио и
     астроно-любите следили за движен неизвес тел, готовясь
     первыми сообщ о сознател отклоне их от баллистич
     траекто. Радиолюби всего мира дежур у приемни, пытаясь на
     всех волнах поймать радиосиг со спутни. Все ждали, когда эти
     "вестн других миров" - пусть даже без живых существ -
     приземл...

        Однако третий день принес сообще, которое сразу изменило
     направл мыслей и настрое во всем мире:
        "ЧЕРНЫЕ ЗВЕЗДЫ ИМЕЮТ ЗЕМНОЕ ПРОИСХОЖД!"
        "АНГЛИЙС МАТЕМАТ ДОКТОР БЛЕККЕТ И ДОКТОР РАМСЕЙ С
     ФОРМУЛ В РУКАХ ДОКАЗЫВ, ЧТО СПУТН ПРИЛЕТ НИОТК".

        Газеты напечат портр двух ученых из Оксфо и их статью.
        "Нас в первый же день смутило несоответ орбиты спутн
     плоск эллипсу, - писали они. - Дело в том, что если бы эти тела
     пришли из Космоса, то враще Земли не сказал бы на их движе.
     Грубо говоря, для них было бы все равно: вращае Земля или не
     вращае. Они кружил бы вокруг планеты строго в одной плоск
     относите неподви звезд.
        Для обобще нам не хватало данных о траекто спутни в
     приполя облас Земли. Вчера вечером, когда эти данные были
     любезно предостав нам русск наблюдате, картина стала ясной:
     орбита враще спутни не являе плоской. Она искривл в
     простран и все время прохо через различ точки околозе
     простран. Если угодно, каждый оборот неизвест тела напоми
     враще велосипед колеса с большой восьмер, то есть примерно
     такую же траекто, какую описыв спутн, запущен с Земли.
        Если бы мы имели возможн посмотр на нашу планету со стороны,
     то увидели бы приблизит следую картину: в простра
     вращае огром земной шар, а вокруг него описыв замысло
     петли два малень черных тела. Эти петли - траекто спутни, -
     образно говоря, наматыва на планету, как нитки на шпульку, не
     задевая оси Земли. Можно легко замет, что смеще этих петель
     связано с вращен Земли.
        Что это значит? Неслож анализ показал нам, что на спутники
     действ Кориоли сила. Та самая Кориоли сила, которая у нас,
     в Север полуша, подмыв правый берег рек, сильнее изнаши
     правый рельс и помог лекто доказыв враще Земли; та сила,
     которая сдвиг траекто спутни МГГ, запущен не по паралл.
     Эта Кориоли сила действ на все тела, сохрани инерцию
     земного враще, то есть на тела земного происхожд. Велич ее
     существ зависит от географич широты местно: на разных
     широтах она придает спутни различ смеще по паралл. Это и
     приво к искривл их орбиты в простран.
        Таким образом, мы утвержд - и каждый, обладаю элемента
     познани в механ и математ, может нас провер, - что и эти
     вновь откры так называе космиче спутн, прежде чем
     поднят в стратос, находил на Земле; что они запущ с Земли
     в меридиона направл и, вероят всего, из приэкватори
     широт..."
        Последо редчай в истории печати событие: все газеты
     помест чертежи и выкла Блекк и Рамсея. Выкла были
     обстояте, логичны и недвусмыс: они показыв, что траект
     "черных звезд" есть не что иное, как баллистич кривая снаря,
     выброше в атмосф каким-то земным устройс со скорос 8
     километ в секунду.
        "Человече проника трево, - писала английс либерал
     газета. - Если о марсиа, в существов которых нескол дней
     назад никто не сомнева, а теперь никто не верит, мы не имеем
     основа думать скверно, то от жителей Земли во второй полов XX
     века можно ожидать всего... Если спутн запущ с Земли (а это
     неопровер доказ), то почему ни одна держава не спешит объявить
     об этом большом событии? Почему мир не знал о материа такой
     огром плотно, как в этих спутни? Почему они имеют форму
     снаряда крупн калибра? И еще множес "почему"... В наше время,
     когда, к сожале, творчес усилия многих научных учрежд
     направл на тайное созда средств уничтож, когда ядерное и
     баллистич оружие дости такой мощи, что станови трудно
     отлич, где кончае военное испыта и начинае военное
     нападе, - жить станови трево".

        Жить в самом деле стало трево. Газеты сообщ, что в армиях
     многих государ отданы приказы боевой готовно. Державы
     обменива нотами, полными неопредел угроз.
        И, наконец, в течение одного дня по планете распростран то,
     что позже журнали назвали "цепной реакц подозритель и
     напряженн".
        Неизвес, кто первый выпус эту сенса, но ни одна западная
     газета, ни одна радио- и телевизио компа не оказал в хвосте
     у других. Черными буквами заголов грянуло сообще:

        НАД ЗЕМНЫМ ШАРОМ КРУЖАТ АТОМНЫЕ СНАРЯДЫ!!!

        Во многих странах оно произв такое дейст, будто снаряды уже
     упали там и взорвал...
        Снаряды можно было видеть уже не только при восходе или на закате
     солнца - радиолокаци измере показ, что они снизил до 70
     километ. В ясном небе невооруже глазом можно было увидеть
     малень черные пульки. Они прочерчи небо, как реакти
     самол; днем за ними остава сине-голубой след раскале
     воздуха, ночью - тонкая серебри нить, которая медле таяла. Сами
     снаряды по-прежн оставал темными. Предполож, что они
     раскаля от трения о воздух и сгорят, не оправда.
        За сутки они дважды облет все матер Земли, как бы
     предоста возможн еще раз посмотр на них.
        Ученые предпола, что снаряды упадут в Север полуша:
     именно здесь был перигей спутни и здесь они сильнее всего
     тормози атмосфе. Север, наибо населен часть Земли...
     По расче, первый снаряд должен упасть через две или три недели,
     когда его скоро уменьши до 7,8 киломе в секунду.


                     ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
           ДНЕВНИК ИНЖЕН Н.Н.САМОЙ

        Наблюде астроно, равно как и сенсацио газет сообще,
     отраж только внешние эпизоды этой истории. К сожале, не все
     события, связан с ней, могут быть описаны полно; часть сведений
     вместе со многими очевидц погибла в пыли двух атомных взрывов,
     часть еще надежно храни за семью замками секретн.
        Достато связное, но непол изложе этих событий можно найти
     в дневн тех лет Николая Николае Самойл, ныне крупного
     специал в области ядерной техники, а тогда молод инжен,
     только что окончив инсти. Вот эти тетради, исписан неровным
     почер челов молод и увлекающе.

                БУДЕМ ЗНАКОМЫ
        "Без даты. Дневн обычно начин в прист любви и кончают,
     когда любовь прохо. Размяк молодые люди неискре кривляю в
     этом "зеркале чувств", преувелич и неумело описыв свои радости
     и "жесто" пережив: Хватит с меня одного такого дневн...
     Пусть второй будет иным.
        Пусть это будет дневник инжен, потому что уже три недели, как я
     инженер. И пусть он повеств о моей работе инжен-исследова. Я
     еще мало занима исследовате работой, но все-таки предста,
     что в ней могут возник чувства, не менее сложные, чем вызва
     любовью к женщине. "Любовь к науке, - когда-то сказал в своей вводной
     лекции по общей физике Алекса Александр Тураев, ныне акаде и
     дирек того инстит, куда я направ, - это любовь, которой не
     измен". Пусть будет так!

        15 апреля. Сегодня все в послед раз: в послед раз запереть
     пустую комнату студенчес общежи, сдать внизу ключ вахтеру,
     выйти в послед раз из студгор... Студенче кончил! Все
     уже разъеха. Я послед. Да еще Яшка Якин. Он направ туда же,
     куда и я, в научно-исследовате инсти на Украину. И нас обоих
     задерж оформле докумен.
        До отъезда еще часа полтора, можно не спешить. Вечер, хороший
     апрельс вечер в студгор. Напро, в большом корпусе
     электри, за освещен окнами обычным поряд идет многоэт
     студенче жизнь. На пятом этаже какой-то первокур склони над
     чертеж доской. В сосед форто выстав динамик мощной
     радиолы, и воздух содрога от хриплов звуков джаза. Этажом ниже
     четверо "забив козла". Внизу энтузиа доигрыв в волей при
     свете фонаря. Смех, удары по мячу; через недел коменда придется
     заново стекл нескол окон... Все идет своим поряд, но я уже
     лишний в этом движе.
        Грустно уезжать, и все-таки славно. Послед дни не покидает
     ощуще, будто впереди меня ждет что-то необыкнов и очень
     хорошее. Напри, начну работ и сделаю какое-нибудь откры.
     Какое? Неважно:. Или встрети там, в новой жизни, необыкнов
     женщина - "та самая", и мы полюбим друг друга... Впрочем - стоп! - на
     эту тему договори не писать.
        Ого! Уже девять. Пора собират. Итак, прощай, Москва! Прощай,
     город моего студенче! Я уезжаю...

        20 апреля. Приех. Город называе Днепро, и примечат он,
     в основ, тем, что располо на Днепре. Днепр здесь великол -
     полуторакилом ширины, с двухэтаж мостами, малень
     пароходи и желто-зелен островк. Город весь в полупрозр
     апрельс зелени; вывески на непривы украинс языке;
     необыкнов безлюд после Москвы улицы. Устроил мы с Яшкой в
     общежи и вчера пошли оформля в инсти.
        Волнова, конечно, и даже Яшка, против обыкнов, не острил.
        Спустил к реке, прошли огром парк и за ним увидели
     величеств восьмиэта здание, целиком из стекла и стали; оно
     было похоже на гигантс аквар. Рядом стояли дома помен. Было
     утро, и перед стена "аквари" блест отражен солнеч
     лучами. Высокая чугун ограда, ворота и по правую сторону золоч
     вывеска: "Научно-исследовате инсти", а слева такая же
     по-украин.
        В канцеля нам сообщ, что мы назнач в семнадц
     лаборат. Однако в самую лаборат нас еще не пустили - не
     оформл пропу. Бдитель началь отдела кадров даже уклон
     от ответа на наш вопрос: чем же занимаю в этой лаборат? "Не
     пожале, ребята! По вашей специальн". Ну-ну...

        29 апреля. Итак, две недели в Днепров и одна неделя работы.
     Суммир впечатл.
        Работ в семнадц лаборат, которую нам дали, как кота в
     мешке. "Похоже, что вместо кота в мешке тигр", - сказал Яшка, и
     правил сказал. Она скорее похожа на паровоз депо, чем на то, что
     обычно назыв лаборато. Огром двухэта зал, занима
     основа левого крыла стеклян корпуса; одна стена стеклян (ее,
     впрочем, обычно завешив глухими шторами) и три стены из белого
     кафеля.
        Из конца в конец зала располо устройс: пятиметр толщины
     ребрис трубы из вакуумирова бетона, оплетен сталь
     лесенк, толст, жилами кабелей. В серед зала почти до потолка
     поднял глухая стена из бетона и свинца. За ней главная камера.
     Внизу возле стены лоснящи лакирова метал полук пульта
     управле с несколь экран, множест прибо и ручек. Все
     это называе мезонат.
        Мезона не простой ускорит ядерных частиц вроде циклотр или
     бетатр, он сложнее и интерес. В нем с помощью огромных
     электриче и магнит полей получаю целые потоки короткожи
     частиц, самых важных и интерес частиц в ядре - мезонов. Тех самых
     мезонов, которые, по нынеш представл, являю "электро
     ядра", которые осуществ огром силы внутрияде
     взаимодей, заставл ядра атомов тяжел водор слиться в
     ядра гелия при термояде взрыве. Самые интерес откры, идеи и
     гипот в ядерной физике сейчас связаны с мезон. И мы тоже будем
     занимат мезонн исследова!
        Девять десятых всего остальн оборудов обслужи мезона.
     Батареи мощных вакуум-насосов ("Лучший вакуум в стране делаем мы!" -
     похвали вчера Сердюк); электро опера-шкаф с тысячами
     радиол и сотнями реле - он установ возле пульта и держит нужный
     режим работы мезонат; высоковол трансформ, подающие
     напряже к ускорит, - они утыканы полуметро фарфоро
     изолято, и между их концами все время шипит тлеющий разряд...
     Здесь же "горячие" бетон камеры, в которых действ управля
     извне манипуля, электро микрос, все приспособ для
     химичес микроана, - словом, лаборат оборудо по
     последн слову эксперимент техники.
        Мы с Якиным пока находи в положе экскурса: ходим по
     лаборат, смотрим, читаем отчеты о прежних опытах, знакоми с
     описан мезонат, инструкц по радиоакти и химичес
     анализу и так далее, потому что, как выяснил в первом же нашем
     разгов с Голубом, знаем мы ровно столько, сколько полага
     молодым специали, то есть понемно обо всем. А здесь требу
     знать все о немно.
        Правда, у Голуба хватило деликатн не тыкать нас носом в наше
     незна, однако и у меня и у Якина после первого разгов с ним
     горели щеки.

        Следует немного напис о людях лаборат.
        1. Иван Гаврило Голуб - наш началь, доктор
     физико-математич наук и, наскол я понял, автор основ идей,
     из которых возник проект мезонат. Ему лег пятьде с неболь.
     Низень (сравните со мной, конечно), толстов; лысина. С
     венчи седых волос, которые торчат на его голове и образ нечто
     вроде нимба; корот, толстый нос, перереза пополам дужкой очков.
     Словом, внешно зауряд, и, если бы я не встре имя Голуба во
     многих книгах по ядру, пожалуй, позво бы себе отнест к нему
     несерье.
        "Пристав ко мне с разными вопрос, не стесняй, - сказал
     он нам. - Лучше задать нескол глупых вопро, чем не получить
     ответ на один умный..." М-да... Особым тактом он, видно, не
     отличае, раз заранее опреде большин наших вопро, как
     глупые. "Пристав" к нему что-то не хочется. Да и вообще, с ним мы
     чувств себя как-то неловко: он большой ученый, а мы "зеленые
     инженер"...
        До обеда он обычно сидит за своим столом возле оконной стены,
     что-то, насупив, пишет, считает или читает и изредка сердито
     пускает папирос дым. Мы с Яшкой избег попадат ему на глаза.
     После обеда Иван Гаврило уезжает в здешний универс читать
     лекции, и в лаборат станови вольнее.
        2. Алексей Осипо Сердюк - инженер, помощ Голуба. Он тоже наш
     началь, но начальс себя не чувств и ведет себя с нами
     по-просте. Он хохол из хохлов. Деды его, навер, были чумак,
     возили "силь з Крыму" и снисходительнофи смотр на суету
     жизни, проходи мимо их скрипя возов. Высокий (почти моего
     роста), черновол и смуглов, с длинным и прямым носом на
     продолгов лице, с хитрова прищу глаз, с медлител и
     обстоятел речью. Говорит он с нами на том преувелич чистом
     русском языке, на котором говорят украи, пожив в России, однако
     буква "г" у него все равно получае мягкая, как галушка.
        Ему лет сорок, он прошел войну, а после нее закончил
     электрофизи факуль нашего инстит. Словом, наш парень.
        К Сердюку мы и прист с разными вопрос. Он сразу бросает свое
     дело (а он всегда с чем-нибудь возится) и начин обстоят
     рассказы. Объяс, что надо, он на этом не останавлив, а
     заводит рассказ о том, как они с Иваном Гаврилов Голубом собирали
     мезона, сколько мороки было с налад, сколько сканда он,
     Сердюк, закатил на заводах-изготовит. Мы слушаем, и нам неловко:
     мы-то ничего не сделали... Лист, на котором можно было бы записать
     наши научные деяния, пока так же чист, как и халаты, которые нам
     выдали.
        А вот у Сердюка халат стира и в пятнах, а на боку даже прожжена
     дырка азотной кисло. И нам завидно.
        3. Лаборан-химичка Оксана (фами ее я еще не знаю), навер,
     самая типич из всех украинс Оксан со всеми их атрибут:
     "чорнии брови", "карии очи", которые, согла популяр песне,
     сводят с ума молодых людей, круглое личико, звонкий голос и т. д. Мы с
     ней уже подружи; она меня зовет "дядя, достань воробу", а я
     решаю ей примеры из учебн математ Берма (она учится на втором
     курсе заочн инстит).
        Оксана общая любим и, вероя поэтому, девушка с характе:
     застав ее сделать, что следует и как следует, можно только ласково.
     "Оксанон, рыбон, - обычно подкатыва к ней Сердюк, -
     пригот, детка, эту партию образ". Впрочем, свое дело она знает
     хорошо.
        Яшка, когда нет Голуба, начин ее смешить. Смеется она
     великол - звонко, охотно, неудерж. И прикрыв рот ладош.
        4. Яков Якин. Ну, Яшка - это Яшка, и писать о нем особе нечего.
     Двадц четыре года, холост. Шатен. Девушки находят его симпати.
     Глаза голубые. Роста средн. Ну, что еще о нем напиш? По мне -
     скорее остроу, чем глубокомы. А впрочем, кто его знает!
        Кроме того, есть еще техники-радисты, вакуумщ, электр. Они
     обслужи все большое хозяйс мезонат. В основ это молодые
     ребята, недавно закончи техник. Команд ими Сердюк. Я с ними
     еще мало общался.
        Вот и все люди.
        Отноше к нам со стороны двух первых номеров данного перечня пока
     неопредел. Никаких заданий еще не дают. Ну что ж, ведь мы для
     них, в сущно, тоже "коты в мешках".

        Сегодня первые полдня читали отчеты, а потом убирали лаборат к
     Первому мая. "Ничего, - сказал Сердюк, - и это полезно: будете знать
     конкре, где что". М-да...
        5 мая. Вникаем, то есть изучаем отчеты о прежних опытах. В
     сущно, идея их предел проста: облуч мезон все элементы
     менделеев таблицы и установ их реакцию на облуче, так же,
     как химики пробуют на все возмож реакции вновь получен вещес.
        Однако - это не химия. Мезоны - это те самые частицы ядра, которым
     приписы внутрияде взаимодей. Подобно тому, как атомы
     взаимодейс друг с другом с помощью внешних электро, так и
     внутрияде частицы притягива друг к другу с помощью
     предполаг мезон оболо. Так что мезоны - это ключ к
     объясне огром внутрияде сил притяже, самый перед
     участок на фронте ядерных исследов.
        После облуче мезон все вещес становя радиоакти.
     Очеви, Голуб и пытае установ связь этой "послемез
     радиа" с периодиче изменен свойств элемен. Это
     интере. Особе любопы опыты с отрицател мезон: они
     легко проник в положител ядра и вызыв самые неожида
     эффекты. В несколь опытах даже получил мезон атомы -
     отрицател мезоны некото время (миллио доли секунды)
     вращал вокруг ядер, как электр.
        Да, все это интере, но хотел бы уже самим занят опытами. А
     то читаешь, читаешь...

        Сегодня, специал для нас с Якиным, включ мезона. Сердюк с
     безразли выражен лица небре, не глядя касался рычаж и
     рукоя на пульте: прыгали стрелки прибо, загорал красные и
     зеленые сигналь лампо, лязгали контакт; на осциллограф
     экранах электро лучи вычерчи сложные кривые. Лаборато зал
     наполни сдержан гуден.
        Оксана задерн все шторы, чтобы в зале был полум. Мы стали
     перед растру периск и увидели то, что происхо там, в главной
     камере, за толщей двухметр защит стены из бетона и свинца. Мы
     увидели, как к мрамор плите в основа главной камеры потян
     сирене прозрач дрожа лучик - пучок отрицател мезонов.
        Я предста себе, как это происхо: из двух бетонных
     труб-ускорит в главную камеру врываю с космичес скорос
     протоны, разбива там на множес оскол - мезонов; эти осколки
     подхватыв могуч магнитн и электриче полями и
     собираю в этот сирене дрожа лучик.
        Все части мезонат мы до этого уже подро осмотр и изучили:
     и ускорит, и огром, даже на взгляд тяжелые катушки магни
     фильт на задней стенке мезонат, и вспомогате промежут
     камеру слева, через которую в главную камеру двухметро щупаль
     манипулят вносил образцы.
        Удивите послу пальцы-щупал этих дистанци
     манипулят. Мы мысле прошли уже все растр, каналы откачки
     воздуха, даже извилис путь, по котор луч света, отража от
     призм периск, вмонтиров в бетон стены камеры, доходит до
     наших глаз. Мы все это поним, но только теперь смогли
     прочувств мощь и разумно этой машины - "во взаимодей всех
     ее частей", как говорят.

        27 мая. Нам не повезло. Програ уже исчерп, и опыты в основном
     законч. Голуб готовит отчет для научно-техничес совета
     инстит о продела работе. И нам решител нечего делать.

        10 июня. Перево статьи из журна: я - с английс, Яшка - с
     немецк.

        18 июня. Кто сказал, что нам не повезло? Покаж мне этого нытика
     (только не показыв зеркало), и я убью его!
        Но - по порядку. Вчера состоял расшире засед
     научно-техничес совета. Иван Гаврило отчитыв об опытах с
     мезон.
        В конфер-зале, на третьем этаже белого корпуса, рядом с нашим
     "аквариу", яблоку негде было упасть.
        Собрал почти все инжен инстит: и ядерщ, и
     электрофи, и химики. В президи мы увидели Алекса
     Александр Тураева. Ох, как он поста с тех пор, как читал нам
     общую физику! Волосы и знамени бородка клиныш не только
     посед, а даже пожелт, глаза выцвели, стали какие-то
     мутно-голубые. Что ж, ему уже под восемьд!
        Голуб стоял за кафед, раски руки на ее бортах; лысина
     отсвечи в свете люстр. Он читал лежав перед ним консп,
     изредка исподло посматр в зал, изредка поворачив к доске и
     писал цифры.
        - Таким образом, можно выдел самое существе, - говорил Иван
     Гаврило звучным, густым голосом опытн лектора. - Отрицате
     мезоны очень легко проник в ядро. Это первое. Второе: соединя с
     ядром, минус-мезон пониж его заряд на одну единицу, то есть
     превращ один из прото ядра в нейтрон. Поэтому после облуч
     мезон мы находим в образ серы атомы фосфора и кремния, никель
     превраща в кобальт, а кобальт - в железо, и так далее. Мы
     наблюд нескол превращ в газообра и сжижен водор,
     когда ядра водор превраща в нейтр. Эти искусст
     получен нейтр вели себя так же, как и естестве, и
     распада снова на элект и протон через нескол минут. Вот
     количеств результ этих опытов. - Иван Гаврило кивнул
     служит, сидевш возле большой проекцио устано -
     эпидиас, и сказал ему: - Прошу вас.
        В зале погас свет, а на экране, что позади президи, одна за
     другой появлял формулы ядерных реакций, кривые радиоакти
     распада, схемы опытов. Когда служит извлек из эпидиас шестую
     карти, Иван Гаврило снова кивнул ему. "Достато, благо
     вас..." Экран погас, в зале загоре свет, осветив внимател,
     сосредоточ лица.
        - Для более тяжелых, чем водород, веществ, - продол Голуб, -
     мезон превращ также оказал неустой: атомы железа снова
     превраща в атомы кобал; атомы кремния, выбрасы элект,
     превраща в фосфор, и так далее. Однако... - здесь Голуб поднял
     вверх руку, - в некото случаях мы получ устойчи превращ.
     Так, иногда при облуче железа мы получ устойчи атомы
     марга, хрома, ванадия и даже титана. Это значит, что, напри, в
     титане число нейтро ядра увеличи на четыре против обычн. Эти
     результ, пока еще немногочисл, являю не чем иным, как
     намек на большое и великоле явление, которое, возмо, уже
     осуществ приро, а может быть, первым его осущест человек. В
     самом деле, что может получит, если мы будем последова
     осуществ устойчи мезон превращ ядер? Постепе все
     протоны ядра будут превраща в нейтр. Обеззаряж ядра не
     смогут удержив электр; они сомкну и под действ огромных
     ядерных сил образ ядерный монолит - сверхвыс плотно и
     непостиж свойств, лежащих за масштаб наших представл...
        В зале возник шум. Яшка толкал меня в бок локтем и шептал:
        - Колосса, а? Колька, понима, какая сила?! Колосса! А мы
     с тобой читали и ничего не поняли...
        - Давайте рассмот другую сторону вопроса, - продол Иван
     Гаврило. - Мы имеем ядерную энергию - огром, я бы сказал,
     космиче энергию. А достой ее, равных ей материа нет.
     Действите, ведь все обычные способы получе энергии заключа
     в том, что мы каким-то образом воздейст лишь на внешние элект
     атомов. Магнит поле перемещ электр в проводн - это
     электриче энергия. Валент электр атомов углерода
     взаимодейс с валентн электро кислор - это дает тепловую
     энергию. Переход внешних электро с одной орбиты на другую дает
     свето энергию, и так далее. Это так сказать, поверхнос, не
     затрагива ядра использов атома дает неболь темпера,
     неболь излуче. И они вполне соответст нашим обычным земным
     материа, их механиче, тепло, химичес, электрич
     прочно.
        Но ядерная энергия - явление иного порядка: она возник благо
     измене состоя не электро атома, а частиц самого ядра -
     прото и нейтро, - которые, как всем извес, связаны в миллионы
     раз более прочн силами. Потом она создает темпера в миллионы
     граду и радиа, проника через стены из бетона в неско
     метров толщи. И обычное вещес слишком непро, слишком ажурно,
     чтобы противост ей...
        Говорят о "веке атома", но ведь это неправи! Наше время можно
     назвать только време примене ядерной энергии, причем примен
     очень несоверше. Возьм открове варварс "примене" ее в
     виде ядерных бомб. Возьм примити в своей сложн
     использов делящег урана и плуто в реакто первых атомных
     электрост. Ведь это смешно.
        При темпера в нескол сот граду использ энергию,
     заставля пылать звезды... Но мы не можем добит ничего большего
     с нашими обычн материа. Таким образом, будущее ядерной техники
     - и, должно быть, самое недале - зависит от того, будет ли найден
     матер, который мог бы полнос противост энергии ядерных сил и
     частиц. Очеви, что такой матер не может состо из обычных
     атомов, скрепле внешн электро. Он должен состо из частиц
     ядра и скрепля могуч ядерн силами. То есть, это должен быть
     ядерный матер. Таково философ решение вопроса. Те опыты, о
     которых я доклады, показыв, что возмо получ такой
     матер, состоя из лишен зарядов ядер, лаборато спосо.
     Свойс этого нового матери - назовем его для определен
     нейтри - каждый без труда сможет предста: необыча большая
     плотно, огром прочно и инертно, устойчив против всех и
     всячес механиче и физичес воздейс...
        Голуб замол, как будто запну, снял очки, внимате
     посмот в зал: - Мы еще многого не знаем, но ведь на то мы и
     исследова, чтобы пробива сквозь неизвес. Лучше пробива
     с целью, чем без цели. Лучше пробива с верой в то, что цель будет
     достигн. И я верю - нейтрид может быть получен, нейтрид должен быть
     получен!
        Он собрал листки конспе и сошел с кафедры.
        Интере: у него горели щеки - совсем как у нас с Яшкой.

        Ну, тут начал! В зале все стали спорить друг с другом яростно,
     громко. К Ивану Гаврило посыпал вопросы. Он едва успевал
     отвеч. Яшка бормо возле меня: "Вот это да! Колосса!" - потом
     сцепи в споре с каким-то сидев рядом рыжим скепти. Бедный
     Тураев растеря, не зная, как успоко зал: его председател
     колоколь не было слышно; потом махнул рукой и стал о чем-то с
     необыкнов для старика живос рассужд с Голубом.
        Было уже одиннад часов ночи. Когда все немного утихли, Тураев
     встал и сказал своим тенор:
        - Сведе и идеи, сообщен нам... э-э... професс Голубом,
     интере и важны. Обсужде их, мне кажется, должно прохо
     менее... э-э... страс и более обстояте. Научное обсужде не
     должно поход на митинг. Научные мнения не должны быть
     опрометчи... - Он в разду пожевал губами. - Пожалуй, мы сделаем
     вот что: размно сегодня отчет Ивана Гаврило и распрост
     его с тем, чтобы присутств здесь... э-э... уважае коллеги
     смогли его обсуд в течение ближай дней... А сейчас засед
     совета... э-э... закрыва.
        Вот так, Николай Самой! Ты с унынием мусолил целую неделю этот
     отчет и не заметил в нем потряса идею. Вы умстве огранич,
     Николай Самой, вы зубрила и бездарь!

        29 июня. Обсужде в инстит закончи, и дело пошло в высшие
     академиче и администрат сферы. Иван Гаврило в лаборат
     почти не бывает, мотае то в Киев, то в Москву, "проталки" тему.
        Инсти во главе с Турае полнос за нас (я уже и себя
     причис к этому проекту).
        О предсто исследова я иногда думаю с душев трепе.
     Попро говоря, я их побаива: как бы мне не осрамит. Пять с
     полови лет меня готов к работе физика-эксперимент: я слушал
     лекции, выпол лаборато работы, курсо проекты, бойко сдавал
     экзам, неплохо защитил диплом работу и даже получил диплом с
     отлич, но все-таки... Ценно знаний познае в их примене.
     Можно блесн эрудиц в беседе как светс, так и научной; можно
     каска терми и глубокомыслен выраже сломить упорство
     экзамена - он вам поста "отлично". А когда дойдет до дела,
     когда из твоих знаний должны родит новые знания, новые приборы,
     новые опыты, новые матери, - вот на этом самом главном в жизни
     экзам, глядь, и провали... А дело предст огром. И мне
     немного страшно.
        Мы готови. Обдумыв идеи опытов, последовател анали.
     Перево и доклады в лаборат все, что есть в междунар
     литерат об опытах с мезон. Я даже перевел с помощью словаря две
     статьи с французс и немецк, хотя никогда эти языки не изучал.
        Вот что значит энтузи!
        Интере: в американ научных журна нет почти никаких
     сообще о работах с мезон. Во всяком случае, за послед год.
     Одно из двух: либо они, америка, не ведут сейчас серье
     исследов в этой области, либо, как это уже было, когда
     разрабаты атомную бомбу, они засекре абсолю все относящ
     к этой пробл, как в сороко годах было засекре все
     относящ к делению урана.

                  ПЕРВЫЕ ОПЫТЫ, ПЕРВЫЕ НЕУДАЧИ 
        1 июля. Сегодня прочи великоле космогонич гипотезу
     Тураева и хожу под ее впечатле. Это не гипот, а научная поэма
     об умираю "черных звездах".
        Мы видим в небе светящи миры, краси и головокружи
     далекие. Но не видим мы гораздо больше, чем видим. Непреры
     миллионол ядерный взрыв - вот что такое звезда. И этот взрыв ее
     истощ. Звезды сжимаю, атомы внутри них спрессовыв, ядра
     соединя друг с другом и выдел еще большую энергию. Так
     получае ослепите белая сверхпло звезда - белый "карлик".
        Звезда выдел огром энергию, говори в гипот, но
     извес, что чем больше энергии выдел система, тем устойчи,
     прочнее она станови, тем плотнее и прочнее станови угаса
     "карлик". В простран Вселен есть немало умерших звезд -
     огром холод солнц из ядерн вещес. Может быть, они дальше
     ближай видимых звезд, а возмо, и ближе - ведь мы их не видим.
        А мы собирае получ в нашей лаборат кусочек умершей
     звезды... Да дело даже не в звездах; ведь это будет идеаль новый
     матер - сверхпро, сверхинер вещес ядерн века. Атомные
     реакт, сделан из нейтр, будут не бетонн громади, а
     разме с обыкнове бензино мотор.
        Ракеты из нейтр смогут садит прямо на поверхн Солнца,
     потому что 6000 граду для нейтр - это прохла Резцом из
     нейтр можно будет резать, как масло, любой самый твердый металл.
     Тонкая броня из нейтр сможет выдерж даже атомный взрыв... Танк
     из нейтр проник на сотни и тысячи километ вглубь Земли, ибо
     высокие темпера и давле ему не страшны... Уф-ф!
        Большин фантастич дерзких, хотя и чрезвыч нужных
     человече проек всегда упирал в пробл идеаль
     матери. Инжен с сожален отклады осуществл проек на
     неопредел будущее; фанта наскоро сочин какой-нибудь
     "спироль", надел его нужным свойст, строили из него ракету или
     подзем танк и, населив своими героями, отправл в далекое
     путешес.
        А мы не будем путешеств, мы будем делать этот матер! И
     пусть лично, которые попытаю утвержд, что это скучно и
     неувлекат, лучше не попадаю мне на глаза.

        Сегодня Иван Гаврило появи в лаборат прямо с аэродр.
     Москва утверд тему. Начин!..

        25 июля. "Которые здесь научные пробл? - храбро сказал Яшка
     Якин, узнав, что нашу тему утверд. - Подать их сюда, мы их решать
     будем!"
        Проблем много, но - увы! - они почти все отнюдь не научные, а все
     больше такие, о которых в институт курсах не сказано ни полсл.
     Коротко все эти пробл можно обознач двумя словами:
     "Эксперимент мастерс".
        Дело в том, что для новых опытов нам, конечно же, нужно немалое
     количес новых уникаль прибо и приспособ - таких, которые
     не выпиш со склада и не купишь в магаз, а которые нужно
     придум, рассчит, сконструир и изготов самим. Можно
     придум прибор - когда нужно, это не пробл; можно рассчит и
     спроектир его - это тоже не пробл; можно изготов чертежи.
     Но потом нужно, чтобы прибор изготов, и как можно быстрее
     изготов - вот это и есть пробл!
        Короче говоря, целыми днями приходи бегать то в стеклод, то
     в слеса, то в механиче, то в столя, то в бюро прибо -
     договарив, просить, проталки заказ, уговари, доказыв,
     спорить... Сначала все идет гладко: вежли и обходител мастера
     приним заказ, кивают головой, обещают сделать к сроку; некот
     тут же, при мне, поруч работу таким-то рабочим ("Вот с них будете
     спрашив, товарищ"). А когда в нужный срок приход за готовыми
     детал, то с ужасом обнаружив, что принесе тобой матери и
     загото аккура сложены где-нибудь в углу, на верст или под
     столом и прикр сверху чужими чертеж. Или в лучшем случае -
     только начали работу. И снова вежли и обходител объясн
     причин. Сколько людей, столько же и убедител причин.
        - А ты на них крепче нажимай, за горло бери, - посовет мне
     Сердюк, когда я как-то подели с ним своими печал.
        Но "за горло брать" я еще не умею. Даже поругат как следует не
     умею. А когда человек ругае заика и дрожа голосом, это не
     произво должн впечатл.

        8 августа. Удивител человек Иван Гаврило! Видел я немало
     професс, или кандида каких-нибудь наук, или просто инжене,
     игрой случая вознесе на должно начальн больших лаборат,
     которые вели себя совсем не так. Они сидели за письмен столом,
     давали руковод указа, или карти мыслили, или созывали
     совеща сотрудн и излаг им свои идеи для исполне. И
     единстве научным прибо на их столе был телефон...
        А этот работ не только головой, но и руками! И еще как: два дня
     устанавл новые приборы и приспособ в мезонат, сам паял и
     перепаи схемы, что-то слеса. Все новые приборы, что появляю в
     лаборат, он сам тщател осматри и настраи. Мезона и
     все устройс для измере знает великол, до последн винтика.
        А вчера мы втроем: Голуб, Сердюк и я - сгруж с машин и
     устанавли в зале десятипуд части масс-спектрог. Молодец,
     ей-ей!

        22 августа. Первые опыты - первые разочаров... Неделю назад с
     волнен в душе сделали первое облуче. Все собрал у пульта и в
     торжестве молча смотр, как Иван Гаврило - серьез, в
     белом халате, с трубоч дозиме радиоактив на груди - включал
     мезона. Неугомо Яшка шепнул мне: "Обстанов... Впору
     молебен...", но даже Оксана не прысн, а покосил на него строго.
        Вот в периск возник лучик отрицател мезонов - этих осколков
     атомных ядер. Голуб подня на мостик, взялся за рукояти
     дистанцио манипулят, попробо: тросики, уходив вместе с
     трехметро подвижн штанг в бетон, точно и мягко переда
     все движе его кистей на сталь пальцы в камере. Мы, стоя внизу,
     увидели в растр периск, как сталь пальцы подвели под мезонный
     луч фарфоро ванно с кусоч олова. Потом Голуб спусти с
     мостика, посмот в перис:
        - Свет мешает. Затемн лаборат...
        Оксана задерн шторы, стало сумере. Мы, стара одновре
     и не мешать Голубу, который настраи луч, и посмотр в перис,
     столпил у растр. Призмы передав из камеры свече (в
     серед синее, по краям оранже), и оно странно освещ наши лица.
     Было тихо, только сдержа гудели трансформ, негромко
     перестуки вакуум-насосы, да еще Сердюк сопел возле моего уха. Так
     прошло минут десять.
        Внеза кусочек олова шевельн - и все мы шевельну - и
     расплы по ванно в голубов лужицу. Оксана, устроивш сзади
     на стуле, сказала: "0й!" - и едва не свалил на меня.
        - Расплав! - вздох Голуб.
        - Вот это облуче!..
        Больше ничего не произо. Олово продерж под пучком мезонов два
     часа, потом извле из камеры. Оно стало сильно радиоакти и
     выдел такое тепло, что не могло застыть.
        Вот и все. В сущно, почему я был уверен, что это произой с
     первого раза? Сто элемен, тысячи изото, множес режимов
     облуче... Кажется, я просто излишне распа свое воображ.

        12 сентя. Облуч уже с десяток образ: олово, железо,
     никель, серебро и многое другое. И все они стали радиоакти. Пока
     нет даже тех устойчи атомов с повышен количес нейтро в
     ядре, которые получал раньше. А вокруг... вокруг конча
     великоле южное лето. Из лаборат нам видны усыпа
     купающи желтые пляжи на излуч Днепра и на остро.
        Облуче обычно затягива до поздн вечера, и мы возвращ
     к себе в общежи под крупн, яркими звезд в барха-черном
     небе. В парке тихо шелес листва и смеются влюблен. На главных
     аллеях парами ходят черновол и круглол девушки, которых некому
     провож домой.
        Яшка смотрит им вслед и трагиче вздых:
        - Вот так прохо жизнь...
        Единстве радость жизни - это замечате вкусные и дешевые
     яблоки, которые продают на каждом углу. Мы их едим целыми днями.

        19 сентя. Закрыв глаза, предста себе, как это может
     получит. Я работаю у мезонат; под голубым пучком мезонов - кубик
     из облучае металла. И вот металл начин уплотня, оседать,
     медле, еле заметно для глаз. Под мезонн лучами он тает, как лед,
     исчез из ванно, и вместо него на белом фарфоре остается
     неболь пятны - нейтрид!
        Интере, какого цвета будет нейтрид?

        7 октября. Уже октябрь, желто-красный украинс октябрь. Чистый,
     звонкий воздух. Повсюду - на дерев, на крышах домов, под ногами -
     листья: желто-зеленые, коричне, медвя. Голубое небо, теплое
     солнце. Хорошо!
        А мы ставим опыты. Облуч почти полов элемен из
     менделеев таблицы. Нескол дней назад получ из кремния
     устойчи, нерадиоакт атомы магния и натрия. В них на один и на
     два нейтр больше, чем полож от природы. Хоть малень, но
     победа!
        Мы с Яшкой занимае анализ образ после облуче: я -
     масс-спектрографи, он - радиохимич. Это в наших опытах самая
     кропотл работа.

        - Голуб - хитрый жук! - сказал мне Яшка. - Нарочно раззадо нас,
     чтобы мы работ, как ишаки.
        - А ты работай не как ишак, а как инженер! - ответил я ему.

        26 октября. Облуч, снимаем анализы и облуч. Устойчи атомы
     магния и натрия, когда мы их еще раз облуч мезон, тоже стали
     радиоакти. Отрицател мезоны, попадая в ядро, слишком
     возбужд его, и оно станови радиоакти. Вот в чем беда.

        24 ноября. На улице слякот погода. Дожди сменяю туман.
     Лужи под ногами сменяю жидкой грязью. Словом, не погода, а насморк.
        В лаборат тоже как-то смутно. Когда исследов не ладятся,
     люди начин сомнева в самых очевид вещах; они перес
     довер своим и чужим знаниям, перест довер друг другу и даже
     начин сомнева в справедли законов физики. Послед недели
     Иван Гаврило что-то нервнич, придира к малей неточно
     и заставл переделы опыты по нескол раз.
        Облуч все вещес таблицы Менделе, кроме радиоакт
     элемен, облуч которые нет смысла: они и без того неустой.
     Станови скучно. В лаборат все, даже Голуб, как-то избегают
     употреб слово "нейтрид".


                    СКЕПТ ТОРЖЕСТ                
        30 ноября. Пожалуй, вся беда в том, что мезоны, котор мы
     облуч, имеют слишком большую скоро. Они врезаю в ядро, как
     бомба, и, конечно же, сильно возбужд его. А нам нужно ухитрит,
     чтобы и обеззаря ядро, освобо его от электро, и в то же
     время не возбуд. Значит, следует тормоз мезоны встре
     электриче полем и до предела уменьш их скоро.
        Ну-ка, посмот это в цифрах...

        13 декабря. Показал свои расчеты Ивану Гаврило. Он соглас
     со мной. Значит, и я могу! Итак, перехо на замедле мезоны. Жаль
     только, что мезона не приспосо для регулиров скорости
     мезонов - не предусмот в свое время...

        25 декабря. Попробо, наскол возмо, замедл мезонный
     пучок. Облуч свинец. Увы! Ничего особенн не получил. Свинец
     стал слаборадиоак - нескол слабее, чем при сильных облуче
     быстр мезон, и только.
        Нет, все-таки нужно постав в камере тормозя устройс. Это
     несло: что-то вроде управля сетки в электро лампе.
        Сегодня Якин выска мысль:
        - Послу, а может, мальч-то и не было?
        - Какого мальч? - не понял я. - О чем ты?
        - О нейтр, который мы, кажется, не получим. И вообще, не пора ли
     кончать? Собстве, в истории науки уже не раз бывало, что
     исследова переста верить очевид фактам, если эти факты
     опровер выдуман ими теорию. Никогда ничего хорош из этого не
     получал... За полгода мы, в сущно, ничего нового не получ -
     ничего такого, что приблиз бы нас к этому самому нейтр.
     Понима?
        - Как - ничего? А вот смотри, кривые спада радиа!
        Я не нашелся сразу, что ему возраз, и стал показыв те кривые
     спада радиоактив при замедле скоро мезонов, которые только
     что рассчи и нарисо.
        Яшка небре скольз по ним глазами и вздох;
        - Эх, милай!.. Природу на кривой не объед. Даже если она
     нарисов на миллиметр. Полгода работы, сотни опытов, сотни
     анали - и никаких результ! Понима? Уж видно, чего нет, того
     не будет... Факты против нейтр! Понима?
        Сзади кто-то негро кашля. Мы обернул. Голуб стоял совсем
     рядом, возле пульта, и смотрел на нас сквозь дым своей папир. Яшка
     густо покрас (и я, кажется, тоже).
        Иван Гаврило помол и сказал:
        - Эксперим, молодой человек, это еще не факты. Чтобы они стали
     непрелож фактами, их нужно уметь постав... - и отверну.
        Ох, как неловко все это получил!

        15 января. Вот и Новый год прошел. На улице снег и даже мороз. В
     лаборат, правда, снега нет, но холод почти такой же собачий, как и
     на улице. Во-первых, потому, что эта чертова стеклян стена не
     оклеена и от нее отчая дует. Вовто, потому, что не работает
     мезона: когда он работал, то те сотни килов, которые он
     потребл от силовой сети, выделял в лаборат в виде тепла, и
     было хорошо. Теперь он не включен.
        - Наша горница с богом не спори! - смеется Иван Гаврило и
     потир посинев руки.
        А не работ мезона вот почему: мы с Сердю ставим в камере
     тормозя электр, чтобы получ медлен мезоны. Работа, как у
     печни, только нескол хуже. Сперва пытал установ пластины
     электро "механичес пальц", с помощью манипулят. "Не
     прикла рук", - как вырази Якин. Ничего не вышло. Тогда плюнули,
     разлом бетон стену и полезли в камеру. Работы там всего на
     три-четыре дня, но беда в том, что от многокра облуче бетон
     внутри камеры стал радиоакти, И, хоть мы и работ в защитных
     скафанд, находит в камере можно не больше часа, да еще потом по
     медицин нормам полагае день отдых дома, Нужно, чтобы
     орган успевал справит с той радиац, которую мы впитыв за
     час, иначе возник лучевая болезнь. Мы не прочь поработ бы и
     больше: в сущно, ведь эти медицин нормы взяты с большим
     запасом; но Иван Гаврило после часа работы неумол изгон нас
     из камеры, а затем и из лаборат. Так и ковыряе: час работ,
     день отдых. Темпы!
        Яшка сперва работал с нами, потом стал отлынив. С утра зайдет в
     лаборат, покрути немного и уходит в библиот "повыш свой
     научный уровень". Видно, нервы не выдерж - боится облучит. Да и
     не верит он уже в эти опыты... Что ж, застав его мы не можем, пусть
     работ, "не прикла рук".
        После того разгов они с Голубом делают вид, что не замеч друг
     друга.

        2 февраля. Боже, почти месяц возимся с этой прокля камерой!
     Сколько опытов можно было бы сделать за это время! Вот что значит не
     предусмот эти электр вовремя.
        Интере: прав я или не прав? Верный это выход - медлен мезоны
     - или нет? В теории как будто "да", а вот как будет на опыте?

        22 февраля. Уф-ф! Наконец законч: установ пласт,
     замуров стенку камеры. Вы хотели бы завтра же, немедля, присту
     к облучен, Николай Самой? Как бы не так!
        Теперь пять дней будем откачив воздух из камеры, пока вакуум
     снова не подниме до десять в минус двенадц степени миллим
     ртутн столба. Фантастич, непревзойд вакуум должен
     получит.

        1 марта. Сердюк посмот на приборы, небре кивнул: "Имеем
     лучший вакуум в мире..."
        Итак, все отлаж, подогн. Пучок мезонов можно затормо и
     даже останов совсем - голубой лучик расплыва и превраща в
     прозрач облачко. Ну, теперь уж вплот приступ к облучен.

        2 марта. Болит голова. Уже полов второго ночи, нужно ложиться
     спать. Не засну... Яшка не зря сидел в библиот целыми днями.
     Высидел, черт, выискал, что надо... Впрочем, при чем здесь Яшка?
        Сегодня в десять часов - только что включ мезона - он подошел
     и с безразли видом (деск, я был прав, но, видите, не
     злорадс) положил передо мной на стол журнал, откры посеред.
     Это был январс номер "Физикал ревью" (американ физиче
     обозре). Я стал разбир заголо и аннота:

        Г.-ДЖ. ВЭБСТЕР. ОБЛУЧЕ ОТРИЦАТЕЛ ПИ-МЕЗОНАМИ
        Сообщае о проведе в инстит Лоуре эксперимент
     работе по облуче минус-мезон различ химичес элемен...
     Опыты показыв, что возбужд облучен мезон ядер уменьша
     вместе с энерг бомбардир мезонов... Однако по мере приближ
     скоро мезонов к скорос обычн теплов движе частиц (сотни
     километ в секунду) мезоны начин рассеива электро
     оболочк атомов и не проник внутрь ядер: Облучае препа
     калия, меди и серы в этих случаях оставал нерадиоакти...

        Дальше английс слова запрыг у меня перед глазами, и я
     перес их поним. - Не утружда, я сделал перевод. - Яшка
     протя листки с перево статьи. Я стал читать, с трудом заста
     себя вникн в смысл закругле академиче фраз. Впрочем, это
     уже было излишне. И так ясно, что медлен минус-мезоны, которые были
     нашей послед надеж в борьбе за нейтрид, ничего не дадут. Так вот
     почему в моих расче получал, что медлен мезоны действит
     не вызыв радиоактив в облучен вещес! Они не возбуж
     ядро просто потому, что не проник в него. Потряса просто! О
     идиот! Не понять, не предвид...
        Собрал все. Якин читал вслух перевод статьи. Иван Гаврил
     снял очки и из-за плеча Яшки смотрел в листки; он постепе, но густо
     краснел. Сердюк без нужды вытирал платком замасле руки. Оксана еще
     не поняла, в чем дело, и трево смотр на Якина... Понятно, почему
     краснел Голуб: он, как и я, не предусмо этого. Мы забыли об
     электро оболоч ядра - ведь при облуче частиц больших
     энергий ими всегда пренебре...
        Словом, мы тотчас же прекрат опыт и стали готов новые
     препар: кусочки калия, серы и меди. Загруз их в мезона все
     вместе, стали облуч. Расплывч облачко "медлен" мезонов
     окутало три малень кубика в фарфоро ванно синева туманным
     светом. Облуч четыре часа - до конца работы, потом вытащ, чтобы
     измер радиоактив. Но измер было нечего: образцы остались
     нерадиоакти, будто бы и не были под мезон лучом...
        Когда возвраща в общежи, Яшка хмыкнул и сказал:
        - "А ларчик просто открыва", как говари дедушка Крылов. То,
     что вы с Голубом считали вожделе нуль-вещест, не дающим
     радиа после облуче, оказал не мифичес нейтри, а
     обыкнове, вульгар стабиль вещест. Нуль-вещес - это
     просто медь, вот и все!
        - "Вы с Голубом"? - переспр я. - А ты разве не считал?
        - Я? А что я? - Яшка удивле и ясно посмот на меня своими
     голуб глазами. - Я исполни. И кто меня спраши?
        Вот сукин сын!
        ... Ничего не будет: ни атомных двигате величи с мотор, ни
     ракет из нейтр, садящи на Солнце, ни машин из нейтр,
     разреза горы, - ничего! Зачем же мы с Сердю лезли в камеру, под
     радиа, рисков здоров, если не жизнью? Для того, чтобы хихикал
     Яшка? Чтобы все скепт теперь злора завыли: "Я ж говорил, я
     предупре! Я ж сомнева! Я внутре не верил в эту научную
     аферу!" О, таких теперь найде немало!


        10 марта. В лаборат скучно.
        Иван Гаврило Голуб сидит за своим столом, что- то рассчиты -
     весь в клубах папирос дыма. Мы с Алекс Осипови Сердюком
     помален прово облуче по прежней програ. Якин делает
     анализы. Исследов нужно довести до конца, план положено
     выполн... А на кой черт его выполн, когда уже извес, чем все
     окончи?

        2 апреля. Сегодня Яшка устроил скандал. Послед время он вообще
     работал из рук вон небре и вот нарва на неприятн. Мы дали
     ему для анализа слиток недавно облучен калия. Он заложил
     стакан, в котором под слоем керос лежал этот слиток, в свою
     "горячую" камеру и, посвист, начал орудов манипулят... Я
     сначала увидел только, как из окна "горячей" камеры глянули оранж
     блики. Яшка покрас и нерешите вертел рукоятк манипулят.
     Я подско к нему: в камере, в большой чашке с водой метались
     серебри, горящие оранже пламе капли расплавивш калия.
        - Ты что?
        - Да уронил нечая слиток в воду... - проборм Яшка. - А
     красиво горит, правда?
        - Дурак! Он же сильно радиоакти, теперь камера выйдет из
     строя!..
        Я оттолк его, попыта вылов горящие капли пальцами
     манипулят, но ничего не получал. Калий горел.
        Подбеж Оксана, увидела пламя и вскрикн:
        - Ой, пожар!..
        Подошли Иван Гаврило и Сердюк. Голуб хмуро посмот через
     стекло: капли уже догор, в камере все засти дым.
        - Так... - Он поверну к Якину.
        Тот потупи, пригото выслуш разнос.
        Но Голуб изобрел нечто другое. Неожида для всех он загов
     мягким лекторс тоном:
        - Калий, молодой человек, имеет удель вес ноль целых восемьд
     четыре сотых единицы. Если напомн вам, что удель вес воды равен
     единице, то вы легко сможете догадат, что калий должен плавать в
     воде, что мы и видим. Существ также то, что калий, опущен в
     воду, бурно реагир с нею, выделяя из воды тепло и водород. Затем
     калий и водород загораю, что мы также видим. - Он широким жестом
     показал в сторону камеры.
        Сердюк смеялся открове и даже нахал. Оксана, тоже понявшая
     замысел Ивана Гаврило, прыск в ладошку. Яшка стоял красный как
     рак.
        - Поэтому, молодой человек, - закон Иван Гаврило, - калий
     хранят не в воде, а в керос, в котором он не окисляе и не горит,
     а также не плавает... Вот так!
        Яшка не ожидал, что его так издевател просто высекут: ему,
     инжен, объясн, как семикласс, что такое калий! Теперь он был
     уже не красный, а бледный.
        - Спасибо, Иван Гаврило... - ответил он; голос его дрожал. -
     Спасибо за первые полез сведе, которые я получил за год работы в
     вашей лаборат...
        Это было сказано явно со зла. И все это поняли.
        Голуб оторо:
        - То есть... что вы хотите этим сказать?
        - А всего лишь то, что из всех наших опытов только этот, так
     сказать, "экспери" с калием имеет очевид ценно для науки, -
     со злым спокойст объяс Яшка.
        - Выходит... вы счита нашу работу... ненуж?
        - Уже давно.
        На багро лбу Голуба вздул толстая синяя жила. Но он начал
     споко:
        - Я здесь никого не держу... - И тут он не выдер и заорал так
     громко и неприя, что Оксана даже отступ на шаг: - Вы можете
     уходить! Да! Убирайт куда угодно! Возвращай на школь скамью
     и пополн свои скудные знания по химии! Да! Никогда я не наблюдал
     ничего более постыдн, чем эта защита собствен невежес! Вы
     оскорб не меня, вы оскорб нашу работу!.. Уходите! - Голуб
     постепе успокаив: - Словом, я освобож вас от работы... За
     техниче неграмотн и за порчу камеры. Можете искать себе
     другое, более теплое место в науке. - Он поверну и пошел к своему
     столу.
        Яшка, нескол ошеломле таким оборо дела, вопросит
     посмот на нас с Сердю. Я молчал. Сердюк, отвернув, курил.
     Яшка нерешите кивнул в сторону Голуба и, ища сочувст, с
     ухмыл прогово:
        - Вида-ал какой? Дай прикур, - и наклони к папир Сердюка.
        Сердюк зло кинул окурок в пепельн. Под его скулами заиграли
     желваки. Он поверну к Яшке:
        - Иди отсюда! А то так "дам прикур"!.. Паникер!
        Якин снова вспых как мак и быстро пошел к двери.
        - Красн... - сказал Сердюк. - Ну, если человек красн, то еще
     не все потер...
        И Яшка ушел. Пожалуй, если бы Сердюк напод ему разок-другой, я
     не стал бы за него заступа...


                    НА ПОСЛЕД ДЫХАНИИ
        16 апреля. Итак, исполни год с того дня, как я в Днепров.
     Снова апрель, снова веселые зеленые брызги на ветках дерев. Тогда
     были мечты, радост и неопредел: приех, удивить мир, сделать
     откры. Смешно вспомин... Все вышло не так: я просто работал.
     Итогов можно не подвод, их еще нет. А когда будут, то обрад ли
     они нас?
        Голуб послед время изводит себя работой и сильно сдал: серое
     лицо, отечные мешки под глазами, красные веки. Он все пытае точно
     рассчит "задачу о нейтр".

        Яшка уже устрои. Как-то я столкну с ним в корид.
        - Порядок! - сообщил он. - Буду работ у электрофи. Там
     народ понимаю: работ, "не прикла рук", а между тем в журналах
     стате печат - то о полупровод, то о сверхпровод...
     Ребята непло. Смотри, Колька: не прога вместе со своим Голубом,
     ведь тебе тоже пора сколачи научный капита. А там, в
     семнадц лаборат... словом, неужели ты не чувству, что
     природа поверну к вам не тем местом? Впрочем, пока!.. Я побежал...
        Нет, Яшка! Научн ловчилы из меня не получи. "Сколачи
     научный капита"... Чудак! Пожалуй, он просто сильно обижен Голубом
     (оба они тогда зря полезли в бутылку) и теперь ищет утеше в
     цинизме. Бравир.
        ... В науке, как и в жизни, вероя, следует всегда идти до конца.
     Идти, не сворачи, каким бы этот конец ни оказа. Пусть мы не
     получим нейтрид - все равно. Зато мы докажем, что этим путем получить
     его невозмо. И это уже не мало: люди, которые начнут (пусть даже не
     скоро) снова искать ядерный матер, сбере свои силы, будут более
     точно знать направл поисков. И наша работа не впустую, нет...
        Нейтрид все равно будет получен - не нами, так другими. Потому что
     он необхо ядерной технике, потому что такова логика науки. А
     научные "корму" пусть себе ищут Якины...
        Мы медле идем по програ: приближа к облуче самыми
     медленн, теплов мезон.

        18 мая. Сегодня Голуб накри на меня. Произо это вот как. Он
     показы мне свои расчеты "задачи о нейтр". Там у него получи
     что-то невразумите - будто бы ядра тяжелых атомов типа свинца
     вступ при облуче в какое-то стран взаимодей. Никакого
     окончател решения он не получил - слишком сложные уравне.
     Однако размышл о тяжелых ядрах подтолк его к новой идее.
        - Понима? - втолков он мне. - Мезоны сообщ всем ядрам
     одинако энергию, но чем массив ядро, тем меньше оно "нагрее",
     тем меньше возбуди от этой энергии. В этом что-то есть. Понима?
     По-моему, нужно еще разок облуч все тяжелые элеме и посмотр,
     что получи...
        Все это было крайне неубедите, и я сказал:
        - Что ж, давайте прове вашу гипот-соломи.
        Вот тут Иван Гаврило и взорва.
        - Черт знает что! - закри он. - Просто проти смотр на этих
     молодых специали: чуть что, так они сразу и лапки кверху! Стоило
     им прочит американ статью, так уже решили, что все пропало... В
     конце концов, ведь это ваша идея с медленн мезон, так почему вы
     от нее сразу отказывае? Почему я должен вам же доказыв, что вы
     правы? "Гипот-соломи". А мы, выходит, утопаю?
        - Да нет, Иван Гаврило, я... - Открове говоря, я растеря и
     не нашелся, что ответ.
        - Что "я"? Вы как будто счита, что стате и нескол опытов
     перечерки все сделан нами за год? Это просто трусо! -
     нападал Голуб.
        Насилу мне удалось его убедить, что я так не считаю. В общем-то, он
     прав. Если не математич, то психологи: еще далеко не все ясно
     и в каждой из неяснос может таиться то ожидае Неожида,
     которое принято назыв открыт.

        5 июня. Ставим опыты. Подошли к тепло мезонам и все чаще и чаще
     получ после облуче препара нуль радиоактив.
        Мне уже полагае отпуск, но брать его сейчас не стоит: в
     лаборат и так мало людей. Чертов Яшка! Мне теперь приход
     работ и за себя и за него. А другого инжен взамен Якина нам не
     дают. В наши опыты уже никто, кажется, не верит...

        27 июня. А ведь, пожалуй, наврал этот Вэбстер. Не все вещества
     отталки медлен мезоны. Сегодня облуч свинец, облучали
     настол замедлен мезон, что голубой лучик преврат в
     облачко. И свинец "впиты" мезоны! А масс-спектрографи анализ
     показал, что у него вместо обычных 105 нейтро в атомах стало по 130
     - 154 нейтр. В сущно, это уже не свинец, а иридий, рений,
     вольф, йод с необы большим содержа нейтро в атомах.
        Очеви... Впрочем, ничего еще не очеви.

        5 июля. Получ из висмута устойчи атом цинка, в котором 179
     нейтро вместо обычных 361. Правда, один только атом. Но дело не в
     количес: он устой, вот что важно! Такой "цинк" будет в три с
     лишним раза плотнее обычн...

        16 июля. Эту дату нужно запис так, крупно: ШЕСТНАДЦ ИЮЛЯ
     ТЫСЯЧА ДЕВЯТЬ... Эту дату будут высек на мрамор плитах.
     Потому что мы... получ!!! На послед дыхании, уже почти не веря,
     - получ!
        Нет, сейчас я не могу подро: я еще как пьяный и в состо
     писать только одними прописн буквами и восклицател знаками.
     Мне сейчас хочется не писать, а открыть окно и заорать в ночь, на весь
     город: "Эй! Слышите, вы, которые спят под луной и спутник: мы
     получ нейтрид!!"

        17 июля. Когда-нибудь популяриз, описы это событие, будут
     фантазиро и приукраши его художестве завитуш. А было
     так: три инжен, после сотен опытов уже устав ждать, уже
     стеснявш в разгово между собой упомин слово "нейтрид", вдруг
     стали получ в послед облучен Великое Неожида: свинец,
     превращав в тяжелый радиоакти йод; сверхтяж, устойч
     атом цинка из атома висмута... Они уже столько раз разочаровыв,
     что теперь боялись повер.
        Облуч ртуть.
        Был зауряд денек. Ветер гнал лохма облака, и в лаборат
     станови то солне, то серо. По залу гуляли сквозн. Иван
     Гаврило уже чихал.
        Пришла моя очередь работ у мезонат. Все, что я делал, было
     настол привы, что даже теперь скучно это описыв: подал в
     камеру ванно с ртутью, включил откачку воздуха, чтобы повысить
     вакуум, потом стал настраи мезон луч.
        В перис было хорошо видно, как на выпук серебри зерка
     ртути в ванно упал синий прозрач луч. От ванно во все стороны
     расходи клубяще бело-зеленое сияние - ртуть сильно испарял в
     вакууме, и ее пары светил, возбужде мезон. Я поворач
     потенцио, усили тормозя поле, и мезон луч, слегка
     изменив в оттен, стал размыва в облачко.
        Внеза (я даже вздрог от неожиданн) зеленое свечение
     ртутных паров исчезло. Остался только размы пучок мезонов. И свет
     его дрожал, как огонь газовой горелки. Я чуть повер потенцио -
     пары ртути засвети снова.
        Должно быть, выраже лица у меня было очень растеря.
        Иван Гаврило подошел и спросил негро:
        - Что у вас?
        - Да вот... ртутные пары исчез... - Я почему-то ответил
     ненатурал шепотом. - Вот, смотр...
        Пары ртути то поднима зелен клубами, то исчез от
     малейш повор ручки потенциом. Сколько мы смотр - не знаю,
     но глаза уже слезил от напряже, когда мне показал, что
     голубое зеркал ртути в ванно стало медле, очень медле, со
     скорос минут стрелки, опускат.
        - Оседает... - прошеп я. Иван Гаврило посмот на меня из-за
     очков шальн глазами:
        - Запиш режим...
        Ну, что было дальше, в течение трех часов, пока оседала ртуть в
     ванно, я и сам еще не могу восстано в памяти. В голове какая-то
     звонкая пустота, полней отсутст мыслей. Подошел Сердюк, подошла
     Оксана, и все мы то вместе, то по очереди смотр в камеру, где
     медле и непости оседала ртуть. Она именно оседала, а не
     испарял - паров не было. Иван Гаврило курил, потом брался за
     сердце, морщи, глотал какие-то пилюли и все это делал, не отрывая
     взгляда от периск. Все мы были как в лихора, все боялись, что
     это вдруг почему-то прекрат, что больше ничего не будет, что
     вообще все это нам кажется...
        И вот оседа в самом деле прекрати. Над оставше ртутью
     снова поднял зеленые пары. У Ивана Гаврило на лысине выступил
     крупный пот. Мне стало страшно... Так прожд еще полчаса, но ртуть
     больше не оседала.
        Наконец Голуб хрипло сказал:
        - Выключа, - и тяжело подня на мостик, к вспомогат
     камере, откуда вытаски ванно. Сердюк выклю мезона. Иван
     Гаврило перевел манипулят ванно во вспомогате камеру,
     поднял руку к моторч, открываю люк.
        - Иван Гаврило, радиа! - робко напом я (ведь ртуть могла
     стать сильно радиоакти после облуче).
        Голуб посмот на меня, прищури, в глазах его появил веселая
     дерзо.
        - Радиа не будет. Не должно быть. - Однако стальн пальцами
     манипуля поднес к ванно трубо индикат. Стрелка счетч в
     бетон стене камеры не шевельну. Голуб удовлетво хмыкнул и
     открыл люк.
        Когда ртуть слили, на дне ванно оказал черное пятно велич
     с пятак. Стали смотр против света, и пятно странно блеснуло
     каким-то черным блеском. Отодр пятно от поверхн фарфора не было
     никакой возможн - пинцет сколь по нему. Тогда Иван Гаврил
     разбил ванно:
        - Если нельзя отдел это пятно от ванно, будем отделять
     ванно от него!
        Фарфор страв кисло. Круглое пятно, вернее - клочок черной
     пленки, лежал на кружке фильтрова бумаги... Потом уже мы измерили
     его ничтож микротол, взвешив (пятно весило 48,5 г),
     определ громад плотно.
        Неопровер цифры доказ нам, что "это" - ядерный матер. Но
     сейчас мы видели только черную пленку, крошку космиче материи,
     получен в нашей лаборат.
        - Вот! - помол, сказал Иван Гаврило. - Это, возмо, и есть
     то, что мы назыв "нейтрид"...
        - Нейтрид... - без выраже повто Сердюк и стал хлопать себя по
     карма брюк - должно быть, искал папир.
        А Оксана села на стул, закрыла лицо ладон и... расплака. Мы
     с Голубом бросил ее утешать. У Ивана Гаврило тоже покрас
     глаза. И - черт знает что! - мне, не плакавш с глупого возра,
     тоже захотел всласть порев.
        В сущно, мы - простые и слабые люди! - мы вырвали у природы
     явление, величие котор нам еще трудно себе предста, все
     свойс котор мы еще не скоро поймем, все примене которого
     окажут на человече, может быть, большее влияние, чем открытие
     атомн взрыва. Мы много раз переход от отчая к надежде, от
     надежды к еще больш отчая. Сколько раз мы чувство злое
     бесси своих знаний перед многообра природы, сколько раз у нас
     опускал руки! Мы работ до отупе, чуть ли не до отвраще к
     жизни... И мы добил. А когда добил, не знаем, как себя вести.
        Оксана успокои. Сердюк отошел куда-то в сторону и верну с
     бутыл вина. В шкафч нашлись две чистые мензу и два химиче
     стаканч.
        - Алексей Осипо, ты когда успел сбегать в магазин? - удивился
     Голуб.
        Сердюк неопредел пожал плечами, вытер ладонью пыль с бутылки,
     разлил всем вино:
        - Скажите тост, Иван Гаврило!..
        Голуб попра очки, торжеств поднял свою мензу.
        - Вот... - Он в разду намор лоб. - Мне что-то в голову ничего
     этакого, подобаю случаю, не прихо. Поздрав вас? Слишком...
     банал, что ли? Это огромно - то, что сделано. Мы и предста
     сейчас не можем, что означ эта ничтож плено нейтр. Будут
     машины, ракеты и двигат, станки из нового, невидан еще на земле
     матери сказоч, удивител свойств... Но ведь машины - для
     людей! Да, для счастья людей! Для челов, дерзк и нетерпел
     мечтат и творца!
        Он помол.
        - Думали ли вы, каким будет человек через тысячу лет? - вдруг
     спросил он. - Я думал. Многие считают, что тогда люди станут насто
     специализир, что, скажем, музык будет иметь другое
     анатомиче строе, чем летчик, что физикяде не сможет понять
     идеи физика-металлу, и так далее. По-моему, это чушь! - Иван
     Гаврило поста мешав ему мензу с вином на стол, поднял
     ладонь. - Чушь! Могучие в своих знаниях, накопле тысячелет,
     повелит послуш им огром энергии, люди будут прекра в своей
     многогран. В каждом естеств солье все то, что у нас теперь
     носит харак узкой одаренн. Каждый человек будет писате,
     чтобы выразите излаг свои чувства и мысли; художни, чтобы
     зримо, объемно и ярко выраж свое понима и красоту мира; ученым,
     чтобы творче двигать науку; филосо, чтобы мыслить
     самостоят; музыкан, чтобы поним и высказы в звуках
     тончай движе души; инжене, потому что он будет жить в мире
     техники. Каждый обязате будет краси. И то, что мы называем
     счаст - редкие мгнове, вроде этого, - для них будет обычным
     душев состоян. Они будут счастл!
        Да, все было необы: Иван Гаврило, хмурый, серди, а порой и
     несправед резкий, оказа великоле и страст мечтате.
     Ему не шло мечтать: малень, толстый, лысый, со смешным лицом и
     перекосивш на корот носу очками, он стоял, нелепо размах
     правой рукой, но голос его звучал звонко и страс:
        - Вот такими станут люди! И все это для них будет так же
     естеств, как для нас с вами естеств прямохожд... И эти
     краси и соверше люди, может быть, читая о том, как мы - на
     ощупь, в темноте незна, с ошибк и отчаян - искали новое,
     будут снисходит улыбат. Ведь и мы подчас так улыбае, читая
     об алхими, которые открыли винный спирт и решили, что это "живая
     вода", или вспоми, что в начале девятнадц века физики измеряли
     электриче ток языком или локтем... Понима, для наших внуков
     этот нейтрид будет так же обычен, как для нас сталь. Для них все будет
     просто... - Голуб помол. - Но все-таки это сделали мы, инженеры
     двадцат века! Мы, а не они! И пусть они вспомин об этом с
     почтен - без нас не будет будущ!.. - И Иван Гаврило почему-то
     погро кулаком вверх.

                             НЕЙТРИД   
        18 июля. Сегодня снова включ мезона и облуч ртуть. Всем
     было трево: а вдруг больше не получи?
        Но снова, как тогда, под пучком мезонов в ванно оседало
     блестя зеркал ртути, исчез зеленые пары и на дне осталось
     черное пятны нуль-вещес... Нет, это откры не имеет никакого
     отноше к его величес Случаю: оно было трудным, было выстрад,
     и оно будет надеж.
        Сегодня же измер, более или менее точно, плотно первого
     листика нейтр. Это было сложно, потому что толщина его оказа
     неизмер малой, за предел измере обычн микроск. С трудом
     определ толщину на электро микроск: она оказал равной
     приме ЗА - трем ангстре. Толщина атома! Стало быть, объем пленки
     № 1 - около шести стомиллио долей кубичес сантиме, а
     плотно-около ста тонн в кубичес сантиме. Весомое "ничто"!

        20 июля. Сегодня в лаборат сопротивл материа произ
     конфуз. Пробов определ механиче прочно пленки нейтр на
     разрыв. 450- тонный гидравлич пресс развил предель усилие... и
     лопнула штанга разрывн устройс! Пленка нейтр - в десятки
     тысяч раз более тонкая, чем папирос бумага! - выдерж усилие в
     450 тонн - то, чего не выдержи сталь рельсы! Стало быть,
     нейтрид в полтора миллиа раз (а может быть, и больше!) прочнее
     стали.
        Когда обсужд будущее нейтр, скепт говор: "Ну хорошо, вы
     получ матер, в милли раз прочнее всех обычных, но ведь он
     будет точно во столько же раз и тяжелее?" Давайте прики, граждане
     скепт: да, нейтрид тяжелее стали в 150 миллио раз, но он прочнее
     ее не менее чем в полтора миллиа раз. Значит, десятикра выигрыш
     в весе! То есть выходит, что нейтрид как матер отнюдь не самый
     тяжелый, а весьма легкий.
        Тогда нам нечего было возраз, мы не могли теоретич вычис
     это. Ведь всегда, пока многое еще неизвес, скепт очень увере.
     Они всегда готовы доказ: чего нет, того и не может быть... Но
     покаж мне хоть одного скепт, который бы получил новое, добился
     нового! Не стоит и искать... Потому что правда скепти - это правда
     трусо.

        А Яшка? Сегодня в обеден перерыв мы столкну во дворе. Он
     сделал маневр, чтобы незамече обойти меня, но я его оклик. Он
     без обычных выкрута подошел, протя руку:
        - Поздрав тебя! Здорово вы дали!..
        - Да и тебя тоже следует поздрав, - не очень искре ответил я.
     - Ведь ты тоже работал...
        - Ну, незачем мне приклеива к чужой славе! - резко ответил он.
     - Обойд! - и пошел.
        Нелов вышел разго. Да... Были мы с ним какие ни есть, а
     прият: вместе учились, вместе приех сюда, вместе работ. А
     теперь... Позднов сработ твое самолю, Яшка!

        28 июля. В химичес отноше нейтрид мертв, соверш
     бесчувс: он не реагир ни с какими веществ. Этого и следо
     ожидать - ведь в нем просто нет атомов, нет электро, чтобы вступать
     в химичес реакцию.
        И еще: эти пленки нейтр не пропуск радиа частиц: прото,
     нейтро, быстрых электро, альфа-частиц и так далее. Только в
     ничтож количес они пропуск гамма-лучи: пленка нейтрида
     толщи в нескол ангстре ослабл гамма-излуче приме так
     же, как свинцо стена толщи в метр. То есть непроницае для
     радиоакти излуче почти абсолют.
        Вот он - идеаль матер для атомн века! Найде
     человечес гигантс сила - ядерная энергия - получ равный ей
     по силе матер. Два богат!

        31 июля. Все уменьша или увеличива в милли раз.
     Теплопровод нейтр в нескол миллио раз меньше
     теплопровод, скажем, кирпича; мы нагрев пленку с одной стороны
     в пламени вольто дуги нескол часов и так и не смогли измерить
     сколько-нибудь значител повыше темпера на другой стороне...
        Теплоемк нейтр в сотни миллио раз больше теплоем
     воды; нагре краешек этой же пленки мы в течение двух дней охлаж
     "сухим льдом", жидким азотом и чуть ли не целой рекой холод воды.
     Но он запас милли больших калорий тепла и не отдавал их.
        Наш так называе "здравый смысл", воспита на обычных
     представл, на обычных свойст материа, протест против
     таких цифр и масшта. Мне было физиче мучител держать на
     ладони наш второй образец - кружок пленки нейтр, неизмер тонкий,
     - и чувство, как его десятикилогра тяжесть невиди гирей
     напряг мускулы! Мало знать, что это вещес состоит из уплотне
     ядерных частиц, которые в тысячи раз меньше атомов, и что внутри него
     взаимодейс ядерные силы, в миллиа раз сильнее обычного
     междуатом взаимодей, - нужно прочувств это. К нейтр,
     к его масшта просто следует привыкн.
        ... Кстати, я настол увлекся описан ежедне открыва
     свойств нейтр, что совсем перес отмеч, что делае у нас в
     лаборат.
        Мезона сейчас загру круглые сутки; мы делаем нейтрид в три
     смены. Тонень плено, чуть ли не прямо из рук выхваты и
     относят в другие лаборат: весь инсти сейчас изучает свойства
     нейтр.
        Алексей Осипо целыми днями колдует у мезонат - боится, как бы
     от такой нагру он не вышел из строя. Ему дали двух инжене в
     помощь. Похудел, ругае: - Вот морока! Лучше б не открыв этот
     нейтрид!
        Голуб изощряе в выдумыв новых опытов для определ свойств
     нейтр, бегает по другим лаборато, спорит. Я... впрочем, трудно
     связно описать, что приходи делать мне: работы невпров, вся
     разная и вся чертов интерес. Мы находи в состоя "золотой
     лихора", каждый опыт прино нам новый саморо-откры.

        10 августа. Сердюк говорит:
        - Вы думаете, что если америка откроют нейтрид, то сразу же и
     начнут звонить о нем на весь мир? Не-е-т... Это же не атомная бомба.
     Ее нельзя было скрыть уже после первых испыта, а нейтрид ведет себя
     тихо... Они так и сделали: опублико результ неудач опытов, а
     об удачных промолч. Может быть, тот же Вэбстер уже получил нейтрид,
     или как там он у них называе... О-о, это же бизнесм, пройд! -
     И он смотрит на нас с Иваном Гаврилов так, будто видит всех этих
     вэбсте наскв.
        Может, он и прав? Трудно предполо, что Вэбстер и его коллеги
     останови на опытах с калием, медью, серой и не провер все
     осталь элеме...
        И еще: после того как мы установ, что осаждае в нейтрид не
     вся ртуть, а лишь ее изотоп-198, который составл только десять
     процен в природ ртути (поэтом у нас оседала не вся ртуть), я
     занялся экономи. Пересмо кипы отчетов о мировой добыче ртути,
     об экспо, импорте, и так далее. И вот что выходит: главные
     месторожд кинов в мире - Амаль в Испании, Монте-Амьято в
     Италии, Нью-Амаль в Калифор (частью в США, частью в Мексике),
     Идрия в Югосла и Фергана у нас. Если в 1948 году добыча ртути на
     зарубеж рудни достиг 4000 тонн, а потом, в связи с
     вытесне из электроте ртутных выпрямит полупроводни,
     упала до 2000 тонн, то за послед год она внеза возро до 6000
     тонн! Причем основ потребит ртути вдруг стал америка
     концерн вооруже "XX век", а между тем он что-то не реклами ни
     новые типы градусн, ни ртутные вентили, ни зеркала для шкафов...
        А нейтрид требует громад количе ртути. Конечно, это еще
     догадки, но если они оправда, то, судя по утроивш добыче
     ртути, дело там дошло уже до промышлен примене нейтр...
     Ай-ай, мистер Г. Дж. Вэбстер! Не знаю, к сожале, как
     расшифровыв ваши "Г." и "Дж."! Такую шулерс игру тащите в
     науку. В старые недоб времена за подоб дела били подсвечн
     по морда... Нехор!

        20 августа. Получ - веселил, подсчит - прослези...
     Словом, нейтрид невероя дорог: килогр его стоит приме столько
     же, сколько и килогр полнос очищенн урана-235. Но килог
     урана-235 - это год работы атомной электрост, а килог
     нейтр - микроскопич кубик со сторо в 0,1 миллиме. А что
     из него можно сделать?!
        Значит, пока мы не найдем выгодн способа примене нейтрида
     (удешев производ мы еще не можем), все наши образцы годятся
     только для музеев. Вероят всего, что наибо выгодно приме
     нейтрид в виде сверхто пленки, толщи много меньше ангстр.
     Это будут тончай нейтрид-покры, защищаю обычный матер от
     темпера, радиа, разрыва и всего что угодно.
        Вчера один плано из центра, приехав обсуд перспек
     примене нейтр, обиде: "Пленки тоньше атома? Вы что, меня за
     дурака принима? Таких пленок не бывает". Еле-еле мы доказ ему,
     что из нейтр, который состоит из ядерных частиц, в тысячи раз
     меньших атома, такие пленки получ можно...
        Его мы убедили, но все-таки как же мы будем контролир толщину
     этих пленок? Инструмен, которые состоят из атомов?... Вот что:
     нужно обдум анализ с помощью гамма-лучей. Пожалуй, так...
        (Дальше в дневн Самойл следуют эскизы прибо, схемы
     измере и расчеты, которые мы опуск, так как не все в дневнике
     инжен может быть досту читат.)

        16 сентя. Иван Гаврило недели две назад обронил:
        - Мне кажется, когда мы перей предел в один ангст, то
     свойс пленок резко изменя. По-моему, они будут очень
     эластич, а не жестк, как нынеш. Позавч Сердюк извлек из
     кассет куски фантастич тонкой, мягкой, черной ленты. Лента
     заполн любую морщи в бумаге, она сминал в ничтож комочек.
        Измер на моем гамма-метре толщину: 0,05 ангстр!
        - Что я говорил! - торжеств Голуб, сияя очками. - Она мягкая,
     как... вода! Видите?
        Но всех нас потряс Сердюк. Он, видно, давно проду этот эффект.
     Во всяком случае, у него все было готово. Одна из лент даже имела
     специал утолще на концах. Он достал из своего стола какое-то
     приспособ, похожее на лобзик, зажал в него эту пленку с
     утолщен, натянул ее и обрати к нам со следую речью:
        - Вы думаете, что представл себе, что такое пленка толщи в
     пять сотых ангстр? Нет, не представл. Вот, смотр...
        Сердюк наста свое устройс с пленкой на обрубок толстого
     стальн прута и легко, без нажима провел пленку сквозь него. Прут
     остался целым!
        - Вот видите? Как сквозь воздух прохо! - Он подал прут мне: - Ну
     -ка, найди, где я резал...
        На прутке не остал никаких следов. Сердюк, торжест, сказал:
        - Такая тонкая пленка уже не разруш межатом связи, понятно?
     Итак, считаю предварите морал-теоретиче подгот
     законче. Теперь слабонер и женщин прошу отойти...
        Он закатил рукав халата на левой руке, снял часы. Потом вытянул
     руку и на запяс, на то место, где кожа под ремеш остава
     белой, прило пленку нейтр. Затем размере, без усилия провел
     ее... сквозь руку! Даже не провел ее, а просто погру в руку.
       Мы не то чтобы не успели, а просто не смогли ахнуть.
        Оксана, стояв здесь, зажала себе ладон рот, чтобы не
     закрич, и страшно побледн.
        Черная широкая лента вошла в руку. Какое-то мгнове край ее
     высту с одной стороны, резко выделя на фоне белой кожи.
     Мучител медле (так показал мне) пленка прошла через мясо и
     кость запяс и целиком вышла с другой стороны. Был миг, когда
     казал, что она полнос отдел кисть от осталь части руки.
     Потом пленка плавно вышла с другой стороны. Доли секунды, затаив
     дыхание все ждали, что вот сейчас кисть отвали и хлест кровь.
        Но Алексей Осипо спорти сжал кулак, распря его и
     "отрезан" рукой полез в карман за носовым платком.
        - Эх, жаль, кинокам не было! - улыбну он.
        Иван Гаврило вытер выступи на лысине пот, внимате
     посмот на Сердюка и рявкнул:
        - Голову себе нужно было отрез, а не руку, черт бы тебя побрал!
     Аттракц мне здесь будешь устраив?!
        Ну что вы, Иван Гаврило, какие аттракц? - Сердюк недоум
     развел руками. - Обыкнове научная демонстр свойств сверхто
     пленок нейтр. Что ж тут такого?
        - Вот я вам выговор закачу, тогда поймете! - Голуб от возмущ
     даже перешел на "вы". - Хорошо, что в этой пленке не было никаких
     случай утолще, а то полосн бы себе... Мальчише!
        Однако выговор Сердюку он не "закатил".

        2 октября. Проекти комбине-скафа из сверхто
     нейтр: два слоя нейтрид-фольги, проложе мипором. Такой скафандр
     должен защищ от всего: в нем можно опустит в кипящую лаву, в
     жидкий гелий, в расплавле сталь, в шахту домен печи, в бассейн
     уранов реакт...
        И весить он должен всего 20 килогра - совсем не много для
     прогу в домну...

        4 октября. Послед время я читал все: наши научные журналы,
     сборн перевод статей, бюллет научно-техниче информа,
     отчеты о всевозмо опытах. Но дня три не просматр газет и едва
     не прозе интерес событие. Оказыва, над Землей появил два
     тела снарядообр формы. Их назыв "черные звезды", потому что
     они необы темные. Эти "черные звезды" движу на высоте около 100
     километ, фактиче у нижней границы ионосф, и - что удивите
     - они ни в малей степени не тормозя атмосфе. Прежние спутники
     давно бы сгорели, снизивш до такой высоты, а эти вращаю уже два
     дня, и до сих пор никто не заметил уменьше их скоро. Из Пулково
     сообщ расчеты баллистич орбиты "черных звезд", по которым
     получае, что средняя плотно их. ..1,3 килогра в кубиче
     сантиме! Если предполо, что снаряды не являю монолит и
     пусты внутри, это станови похожим на космиче нейтрид!..

        15 октября. Нет, это не космиче нейтрид. "Черные звезды" -
     вполне земные снаряды, настол земные, что даже начин атомной
     взрывча. Впрочем, слухи относите атомных зарядов в "черных
     звездах", кажется, преувели; однако никто не может их
     опроверг. Да и не мудрено: до сих пор все державы делают вид, что
     эти злове спутн не имеют к ним никак отноше. Черт знает,
     какая опасная затея! И чья? Америка?
        В мире из-за этого твори невообраз: жители бегут из городов,
     газеты выпуск одну сенса чудовищ другой, дебаты в ООН,
     заявле разных деяте. Какой-то чин Пентаг (каже, его
     фамилия Дьюз или Зьюст) заявил по телевид, что если хоть один из
     снаря упадет на террито США, то следует немедле нанести
     России атомный удар...
        По расче, спутн будут вращат еще две-три недели. Что-то
     случи за эти недели?..

        18 октября. Словом, для нас уже очеви, что эти спутн -
     "черные звезды" - имеют оболо из нейтр. За неделю враще в
     атмосф (если считать от момента, когда их впервые заметил этот
     полтавч-астро) они должны нагрет до десят тысяч граду,
     и радиотермоп подтверж это. Но звезды по-прежн черные! Да
     и их удель вес подтверж наши догадки. Это, безусло, снаряды,
     а не ракеты: форма говорит об отсутст реактив устрой. Значит,
     где-то должна быть и пушка, выброси их, причем эта пушка должна
     быть тоже из нейтр. Чтобы сообщ пушечн снаряду скоро 8
     километ в секунду, нужно осущест управля ядерную реакцию,
     получ темпера не менее 15 тысяч граду. При меньших
     температ газы не будут вылет из дула с нужной скорос. Ну, а
     какой матер, кроме нейтр, выдер такое?
        Так... Теперь, пожалуй, можно объясн, почему снаряды, вместо
     того чтобы попасть в какую-то определе цель, уже целую неделю
     летают без толку. Все дело в погрешн. Возмо, что пушку
     проектиро с испытател целями: для стрел на далекие
     расстоя, через контине, в пику нашим баллистич ракетам. А
     для этого нужно, чтобы снаряды имели скоро, близкую к 7.9 км/сек, и
     в то же время не перешли этот предел. Значит, необход с предел
     точнос выдержи темпера цепной реакции, что очень непро.
     При испытан пушки, очеви, не смогли точно выдерж скоро,
     она превыс критиче, и снаряды стали спутник Земли. А теперь
     они, те, которые палили, оконфузи и молчат: снаряд не воробей -
     вылетит, не пойма. Очеред неудача... Хотели испуг весь свет,
     а теперь сами испугал. Да, планета Земля слишком рискова место
     для полиг.

        20 октября. Заканчи первый скафа из пленки нейтр.
     Разрабаты методы испыта его.
        Ивана Гаврило вчера спешно вызвали в Москву.
        Соображ, что таинстве "черные звезды" сделаны из нейтр,
     очеви, возни не только у нас.

        Сегодня я допоз остава в лаборат и видел, как высоко в
     холод синем небе летела малень черная пулька - снаряд. Приказом
     велено предпри коека меры противоат защиты.

                    В СНЕГО ПУСТЫНЕ
        29 октября. В сущно, случил первое приключ в моей жизни.
     Постара описать его подроб. Впрочем, назвать это приключ
     можно с большой натяж: просто мы с Иваном Гаврилов участво
     в одной нескол необыч эксперт.
        Еще из Москвы Голуб дал телегра: "Немедле заканчи
     скафа", а на следую день приле и сам. Скафа был почти
     готов - черный шелкови мягкий костюм, вроде спортив, с круглым
     шлемом для головы и двумя выпукл рыбьими глазами на уровне рта. Для
     защиты от прямых лучей мы сделали перископич приста.
        Иван Гаврило заста меня пример костюм (Оксана нашла, что
     скафа мне идет), критиче осмот:
        - Радио не налад? Герметичн при высоких температ не
     провер?
        - Нет... не успели еще.
        - Выдер! - заявил Сердюк. - В таком костюме я берусь отправи
     хоть в пекло!
        - Нет, - подумав, возра Голуб. - На этот раз в пекло
     предлага отправи не тебе, Алексей, а... - он внимате
     посмот на меня, - Николаю Николае. Инженер Сердюк, насмерть
     скомпрометиро себя отрезыва конечно, остане замещать
     начальн лаборат.
        Сердюк обиже хмыкнул:
        - Подума... - и закурил от огорче.
        - Быстро домой, Николай Николае! Оденьт потеп - и на
     аэрод. Через два часа улетаем.
        - Зачем - потеп? Разве в пекле прохла? - пустил я пробную шутку.
        Но Голуб уже смотрел на часы:
        - Давайте скорее! И не пытайт вывед что, как зачем и куда.
     Все равно до вылета ничего не скажу. Сейчас не до празд
     любопыт...

        В самол Голуб молчал. Я не расспраш. Пробива сквозь
     облачно - белая плоско крыла ушла в густой туман. Ревели моторы,
     в кабине дребезж какая-то плохо закрепле железка. Внезапно
     выскоч в солнеч прозрач синеву. Внизу бугрил холмы туч.
        - Дело в том, что получен приказ сбить эти "черные звезды"... А нам
     предст засвидетельст, что они из нейтр, - неожид
     сказал Голуб.
        - Иван Гаврило, а... как же насчет междунаро права? -
     спросил я. - Ведь эти снаряды, вероя, американ?
        - Что-о? - сердито скосил глаза Голуб. - Кто вам сказал? Может
     быть, сами америка, по секрету? Но они помалки, будто воды в
     рот набрали... А если эти неизвес, чьи снаряды действите несут
     ядерную взрывча? А если они упадут где-то в населен местно да
     взорву? Вы знаете, что тогда может начат? Это, если хотите,
     междунаро обязанн наша - устран угрозу всему миру. А не
     только право. Ну, а кроме того, наше правитель уведом державы
     через ООН, и протес не поступ... - Иван Гаврило фыркнул: -
     Тоже мне дипло!

        На белом полотне снежной равнины были разброс темные силуэты
     машин, радар устано, точки человече фигурок. Серый полярный
     день... Под низкими тучами - тускло и сумра. Однообр тундры
     сужало гориз. Только в одном месте, на западе, к тучам тянулись
     контуры старто ракет башен.
        Я не слишком серье отнесся к совету Ивана Гаврило одеться
     потеп и теперь бодро припляс в своих ботиноч на скрип
     снегу. Ух, и мороз же был! Ноги кочен. И Голуб хорош со своей
     таинственн: не мог объясн обстояте. Кто же думал, что нас
     занесет на Таймыр! Однако уходить в палатку не хотел.
        Нам с Иваном Гаврилов еще нечего было делать. Мы стояли в
     стороне, стара никому не мешать, и наблюд.
        Мы находил в операти центре, управля всей этой сложной
     систе. В палатку то и дело пробег озабоче люди; рядом, на
     аэроса, стояли серобе, под цвет тундры, будки радаров; возле них
     возил операт в корот полушуб, с красн от мороза руками
     и лицами. По снегу, извива, тянул толстые кабели; они уходили
     туда, где ревели силовые передви.
        - Ни разу не были на испытан крупных ракет?.. - спросил меня
     Голуб. У него тоже посинел нос от холода. - Жаль, на этот раз мы
     ничего не увидим - тучи!
        - А как же они будут навод? - Я показал на радис.
        - Они не будут навод, будут только следить. Даже если бы была
     прекрас видимо, люди никогда не смогли бы навести ракету так
     точно, как это сделают вычислите электро устройс.
     Человече мышле слишком инерцио, а ведь здесь скорость
     сближе - десять или даже больше километ в секунду. Так что
     навод визуал, "впригля", нельзя, обязате промаж.
     Полетят, понима ли, ракеты с теплов головк - в них страшно
     чувствите термопри и автомат! Остроум штука! - Иван
     Гаврило потер руками не то от удовольс, не то от холода и
     увлече показал в сторону старто башен. - Ведь "черные звезды" от
     долгого трения о воздух нагрел до огром темпера. А
     термогол почувст тепло этих звезд на расстоя прямой
     видимо. На высоте семидес километ ракеты "увидят" цель за две
     тысячи километ! С земли радары замет бы ее только за пятьсот -
     шесть километ! Нет, право, молодцы эти ракетч, все рассчи
     до секунды: как только спутник появи на юге, на широте Алма-Аты -
     сразу сигнал, уточнен данные о траекто, и старт...
        - Ракеты боевые?
        - А как же! Снаряд нужно обязате сбить здесь, на безлю
     просто. Потом лови момент...
        Из палатки, пригнув, надевая на ходу папаху, вышел руковод
     опера - подтяну старик с бород и в очках, с погон генерал-
     майора артилле на полушу. Он посмот на часы, потом на небо,
     подер себя за бородку.
        "Навер, читает лекции в какой-нибудь акаде, - подумал я, - и
     не очень строг на зачетах". Он подошел к нам:
        - Вы шли бы в палатку, Иван Гаврило, все равно ничего не
     увидите. Только замерзн. Вон молодой человек уже совсем
     закоче...
        - Ничего, товарищ гвардии... профес! - шутливо вытяну перед
     ним Голуб. - Здесь нам интерес... Скоро?
        - Жду сигнала из Туркме. - Профес снова посмот на часы.
     Он, видимо, волнова: потер руки, достал из полушу портси,
     закурил. - Ну, сейчас должен быть сигнал... Прост, я оставлю вас. -
     Он поверну к палатке.
        Но в это время из нее выско связной, вытяну перед ним:
        - Сигнал принят! Высота шестьде километ, направл - точно
     расчет.
        - Хорошо. Микро!
        - Есть!
        Связной нырнул головой в палатку и через мгнове выкатил из нее
     портати радиоуста. Профес подошел к микроф.
        - Внима! Всем! - Голос его теперь звучал властно, лицо стало
     серди. - Долож готовно старто устано!
        - Ракета один готова! - прозву в динам хриплов от помех
     бас.
        - Ракетдв! - единым духом отрапорт звонкий юношес голос.
        - Ракета три - готов!
        - Ракета четыре - готов!
        - Так. Долож готовно радионавигац устано! - разнесли
     радиово по тундре голос професс.
        - Радиолока наблюде за спутни готовы!
        - Радиолока наблюде за ракет готовы!
        - Радиопри готовы!
        - Слушать всем! Приготови к старту через сорок пять секунд по
     моему сигналу.
        На радиоуста замиг красная лампо приема. Опера,
     склонив к щитку, переклю нескол рычаж. Теперь доклады
     пункты наблюде. У меня возни ощуще, что они будто по цепочке
     перед спутник-снаряд из рук в руки.
        - Спутник прошел сорок пятую паралл. Направл расчет...
        - Спутник прошел пятьде первую...
        - Спутник прошел пятьде третью...
        Профес взгля на хроном, кивком головы прика опера
     выключ прием. Не сводя глаз с пульта вычислител устройс,
     мигавш разноцвет пуговк-лампочк, он нагну к микроф:
        - Внима всем! - и будто выстре в микро: - Старт!!!
        Вдали, на западе, ажурные старто вышки, снег и тучи освети
     алыми вспышк. Я увидел, как пламя попол вверх по башням;
     малень веретенообр тела нескол долей секунды
     противоестес висели в воздухе, опира на столбы огня, потом
     метнул к тучам. Секун позже накати рокочу грохот старт
     взрывов. Еще через секунду ракеты исчезли за тучами.
        Когда старто раскаты стихли, стало слышно тонень пение
     моторчи - это на будках радаров, следя за ракет, поворачив,
     будто уши настороживш зверя, параболич антенны. Я увидел,
     как зеленые линии на экране радара изломил двумя всплеск:
     радиово, отразивш от ракет, летели к антен. Всплески
     постепе раздвига.
        - Высота тридц километ! - выкрики озябшим голосом оператор
     в полушу. - Тридц пять! Сорок! Пятьде километ! Шестьд
     пять!
        И вот параболич антенны радаров замерли на мгнове и начали
     медле поворачив налево: это там, за тучами, в разреже
     темно-синем простран, измен курс четыре боевые ракеты,
     почувств тепло излуче приближающ спутн.
        - Ракеты легли на горизонта курс! - сообщ микроф.
        Нескол секунд прошло в молча. Профес смотрел то на
     хроном, то на экраны радаров. Внеза опера локат, антенны
     котор были направл на юго-запад, крикнул:
        - Есть спутник!
        Антенна этого локат ожила и начала заметно поворачив
     направо. Малень штрих, пересека светящу линию на экране,
     постепе вырас. Вот навстр этому штриху, обозначав снаряд-
     спутник, с другого края экрана попол четыре букашки, четыре
     тонень зеленые черто - ракеты.
        Тучи, прокля тучи! За их завесой с космичес скорос
     неслись навстр друг другу "черная звезда" и ракеты, а здесь все это
     выгляд крайне невыразит: медле ползут по экрану зеленые
     черто: четыре справа и одна слева. Вот они почти сошлись, и... в ту
     тысяч долю секунды, которую остал пройти ракетам до встречи со
     спутни, автоматич сработ электро взрыват зарядов.
        Взрыв! Перед снаря встала стена энергии, стена раскале
     света и газов...
        На экране локат все это выгляд так: вспле и светящ
     линия разбил на множес тонких зубча кривых, которые на
     нескол секунд заполн весь экран, а потом исчезли. Из светяще
     хаоса возник один всплеск и стал быстро перемеща по экрану. Этого
     никто не ожидал.
       - Снаряд падает! - восклик опера, - Он не взорва, он падает!
        - Странно... - негро сказал Голуб. - Почему же снаряд не
     взорва?
        Профес пожал плечами:
        - Возмо, это была просто испытател болва, а не боевой
     атомный снаряд...
        - Товарищ генерал, - разда голос в динам, - спутник падает в
     квадрат "сорок-двенадц".
        - Ага! Ну, пусть приземля... - Профес снял папаху и
     подста разгоряче лысину морозн ветерку, потом подозвал
     связн офицера: - Скоманд, пожалуй, "отбой". Я покурю...
        - Слуша! - Офицер подошел к радиоуста и весело пропел: -
     Группа, слуша-ай! Отбо-ой!
        Мы смотр на запад: посерев к сумер тучи быстро таяли,
     очищая огром круг синего неба, на котором уже загорал звезды.
     Горячая взрыв волна, распростра к земле, испар тучи. Вдруг
     почва под ногами упруго дрогн.
        - Спутник упал в квадр "сорок-двенадц"! - доложил тот же
     наблюда. Профес поверну к нам:
        - Ну, Иван Гаврило и... э-э... - Он посмот на меня, пытаясь
     вспомн мое имя и отчес, но не вспом, - и товарищ Самой,
     теперь выполня вашу задачу...
        Однако пора и спать - первый час ночи. Завтра надо поднят с
     рассве. Эк, я расписа сегодня! Впрочем, допишу уж до конца.

        На нашу долю пришл немного: посмотр на упавший снаряд вблизи
     и с возмож достоверн установ: из нейтр он или нет?
     Сперва мы пролет над местом падения на вертол, но ничего не
     увидели: в квадр "40-12" горела земля. Нагревш до десятков
     тысяч граду от многоднев движе в атмосф, да к тому же еще
     и подогре вспыш четырех ракет, снаряд грохну в тундру, и
     почва на вечной мерзл вместе с мохом и снегом вспыхн как нефть,
     не успев раста. Уже наступ ночь. И в темноте этот гигант
     костер огня, дыма и пара освещал равнину на киломе во все стороны;
     даже сквозь шум винтов был слышен треск горящей почвы и взрывы пара.
        Потом мы немно поспор с Иваном Гаврилов, но я все-таки
     убедил его, что идти нужно немедле, сейчас - ведь снаряд может
     проплав почву на десятки метров в глубину, ищи его потом! Словом,
     мы приземли, я надел скафа и направи к "костру".
        Идти было нелегко: в скафан стало душно, его тяжесть давила,
     баллонч с кислоро колот по спине, а перископич очки
     давали неваж обзор. Словом, констру скафан, навер,
     приде еще дорабаты.
        Сперва навстр бежали ручьи растаяв снега. Потом они исчезли,
     из черной почвы валил пар. Некото время я брел, ничего не видя в
     этом тумане, и внеза вышел из него прямо в огонь.
        Странно: я не боялся, только где-то вертел неприят мысль, что
     скафа еще не прошел всей програ испыта... В сущно, жизнь
     не так часто награжд опаснос работу инжен. Мне просто было
     интере. Передо мной лежало озерцо расплавив земли:
     темно-красное у краев, оно накалял к серед до желто-белого
     цвета. Там, в серед, лава кипела и лопал крупн ослепител
     пузыр.
        Жар пробива даже сквозь призмы перископич приста. Я
     умень диафра. Теперь среди раскале паров я заметил темное
     цилиндрич тело, до полов окунувш в лаву, "Значит,
     неглуб!" И я шагнул в озерцо. Стран было ощуще: ноги
     чувство, как у самых колен содрога и бурлит розовая огненная
     жидко, но не чувство тепла! До снаряда оставал неско
     метров - белая лава кипела вокруг него, черный цилиндр дрожал в ее
     парах. Было трудно рассмот детали: я видел лишь тыльную часть
     снаряда, напомина дно огром бутылки, осталь было погруж в
     лаву.
        Скоро призмы помутн, от жара начала плавит оптика. Я повернул
     назад. Да, несомне, снаряд был из нейтр...
        На следую день снаряд ушел глубоко в землю; над ним кипело
     только озерцо лавы.
        Второй спутник сбили в тот же день, часа на два позже, над
     Камчат.

        10 ноября. Сейчас в центре решае вопрос о заводе нейтр. Мы
     втроем: Иван Гаврило, Сердюк и я - все дни сидим и состав
     пример смету и технологич проект.
        Спорим отчая.

        25 ноября. Итак, решено: завод будут строить в Днепров, в Новом
     поселке. Это на окраине. Сейчас там уже воздвиг корпуса для цехов,
     подво высоковол линию перед. Большое конструкто бюро
     труди, разрабаты по нашим намет мезонат-станки. Эти
     мезонат будут делат из нейтр: тонкие листы покры нейтр
     стали вместо бетон и свинцо стен; неболь компак
     устано, разме с токар станок, в которых внутри, в космиче
     вакууме, будут действо электриче поля в сотни миллио вольт;
     мощные магнит вихри; громад излуче и свето скорости
     частиц... Великоле машины!
        Меня, очеви, напра на этот завод. Пока я еще в лаборат,
     потому что здесь делае пленка для первых мезонат-станков. Но
     постепе мне приходи все дальше и дальше отход от дел
     семнадц лаборат: езжу в Новый поселок, наблю за
     строитель, консульт конструкт. В лаборат на меня уже
     смотрят, как на чужого. Иван Гаврило погляды из-под очков
     хмуро, неодобрит. Вчера он не выдер:
        - Напра вы это затеяли, Николай Николае, - перебира на
     завод! Да! Вы уже нашли свое призва - вы эксперимен, а не
     техно. Стоит ли менять?
        - Да, но ведь я не по своей охоте - нужно! Уж если не нам браться
     за это дело, так кому же?..
        Это объясне для Ивана Гаврило. А для себя? А для себя вот
     что: во-первых, конечно, на строитель я сейчас нужнее; во-вторых,
     в ближай время в семнадц лаборат, кажется, ничего
     интерес не произой; в-третьих, не хватит ли мне работать
     подруч у Голуба? Нужно попробо самостоятел.

        30 декабря. С завтраш дня я уже не сотруд семнадц, а
     главный техно нейтрид-завода. Мезонато цех уже готов (темпы
     наши, советс!) Будем собир первый мезона из нейтр и для
     нейтр.
        Снова начинае зима: мокрыми лепешк падает снег, прохожие
     очень быстро становя похож на снежную бабу. Сыро и не очень
     холодно. Сегодня проща с лаборато. Конечно, я буду бывать у них
     очень часто - без Голуба не обойдеш. Сердюк тоже разбира в
     нейтр и мезонат не хуже меня. Но сегодня я ушел от них как
     сотруд, как свой парень, как "Колька Самой" - для Сердюка, как
     "дядя, достан воробу" - для Оксаны... Ушел как товарищ по
     работе.
        Было грустно и немного неловко. Как водится, все старал шутить.
        Сердюк сказал:
        - Почтим его память молчан.
        И (черт бы его взял!) все в самом деле замолч. Будто я уже умер!
     Мне пришло в голову: пожалуй, если бы эти полтора года не были такими
     трудн, если бы они не были так насыщ мечтой о нейтр, борьбой
     за нейтрид, неудач, разочарова и радос откры, - уйти
     было бы гораздо проще и легче.
        Эти полтора года сблиз нас крепко и навсе. Как опреде
     степень родства тех, кто вместе творит? Оно ближе, чем родство
     братьев. Попробу предста себе нескол отцов или матерей
     одного ребенка, имя котор - Новое! Вот что определ нашу
     близо.
        - А что, Иван Гаврило, ведь нет худа без добра? - сказал я,
     чтобы увести разго от излишн внима к моей лично. - Если бы
     не эти "черные звезды", пожалуй, нейтрид-завод не появи бы так
     скоро, верно?
        Голуб помол.
        - Верно-то верно... Только в этом "добре" слишком много "худа",
     Коля. (Он впервые назвал меня Колей.) Предста себе: две партии
     людей через одну и ту же скалу роют два туннеля втайне друг от друга,
     опаса, как бы одни не услыш стук кирок других... Так и здесь.
     Ведь если они, америка, работ над получен нульвеще, то и
     у них были наши неудачи, наши разочаров, наши ошибки. Может быть,
     и у них были дни такого же отчая, когда они обнаружи, что
     минусме отталкива электрон оболочк атомов... Глупое,
     нелепое положе! В сложное время мы живем. Сейчас, когда каждое
     новое откры требует громад работы, громадн напряже от
     многих исследова, - они предпочи разъединя, вместо того
     чтобы соединя в работе; лгать и изворачив, вместо того чтобы
     вместе обсужд непонят. А откры становя все громад, все
     сложнее. Каждое из них затраги уже не только ученых, а всех людей
     земли... Страшно подум, к чему это может приве!..
        Да, он прав. Угроб столько нейтр на эти нелепые снаряды - и
     зачем? Чтобы напуг нас? Это даже не смешно. После того, что я видел
     в тундре, я понял, что у нас, в случае чего, каждый инженер станет
     офице, каждый профес - генера. Нет, нас не запуга!
        А сколько мезонат или реакто для электрост можно было
     бы сделать из этих выброше на ветер 900 тонн нейтр? Впрочем, я
     уже начинаю рассужд, как техно.
        Ладно, может, не так уж плоха эта сложно нашего времени. Как и
     сложно в науке, она приво к новому в конце концов И не мы
     запуст такие "спутн". И раз нейтрид найден, мы использ его
     поумнее, чем америка.

        Значит, завтра на завод! Новые дела, новые люди..."

            ЧАСТЬ ВТОРАЯ. БЕЛАЯ ТЕНЬ 
        Дальней события распростран слишком широко и захваты
     так много людей, что мы не смогли бы описать их только с помощью
     дневн Н. Н Самойл. К тому же записи Самойл страд, как,
     возмо, это уже успел замет читат, неполно, а его
     характери людей пристра и довол поверхно. Да это и
     понятно: ведь он инженер, он глубже вникает в научные пробл, они
     волнуют его гораздо больше, чем посту и характ знако.
        Читат, возмо, посет на то, что и во второй части многие
     события описаны разрозн и несвя: он прочтет записи в
     лаборато журна и газет сообще, расск очевид и
     проток неудавше расследов, наблюде астроно и новые
     страни из дневн Самойл. Автор не хочет скрыв от читате,
     что многое пришл додумыв, что не раз усили воображ
     восполн недоста сведе и восстанавли связь событий.
        Многим это может не понрави: ну, дескать, раз уж сам автор
     признае, что он кое-что приду, - значит, дело плохо!
        Но это не так. Даже научные теории создаю из немно отрыво
     и даже противоре фактов, далеко не полно раскрыва явления
     природы, порой они вызыв недоуме, противор твердо
     установив представл. Величай теория нашего времени -
     теория относитель возни всего из двух эксперимен
     установле фактов: постоян скоро света в пустоте и
     постоян ускоре земного тяготе.
        Исследова силой воображ находит логичес связь между
     внешне не связанн друг с другом явлени природы. И от литерат,
     который пытае описать несравн более сложные явления жизни,
     нельзя требов больш.


                 ПРОЕКТ КОСМИЧЕ ОБОРОНЫ
        Лопасти винта геликоп слились в серебри прозрач круг;
     сквозь него были видны дрожа желтый диск солнца, размы очерт
     облаков. Внизу, с полуторами высоты, перемеща квадраты
     плоской земли, аккура нарезан прямоугольн желтых кукуру
     полей, зелен клетк виноградн и чайных планта. Вдали
     поднима Кордиль, сизокорич горы, похожие на геологич
     макет.
        Внизу царил июльс зной. Здесь же, на высоте, было довольно
     прохла. Вэбстер поежива в своем полотня костюме и с завистью
     погляды на генер Хьюза - тот был в плотном комбине из серой
     шерсти и не чувство холода.
        Верто летел на запад, к горам. Вот внизу возни широкая
     голубая лента реки Колор в бело-желтых песча берегах. К югу, за
     рекой, показал десятки приземи и длинных корпу из серого
     бетона с узкими, похож на бойницы окнами. Дальше были видны
     трехэта жилые дома. Сюда, к этому городку, с трех сторон шли серые
     ленты шоссе, тянул через реку нити высоковол линии. По
     игрушеч грибообра будкам охраны можно было увидеть весь
     многомил перим оцеплен зоны.
        - Нью-Хэнфорд... - Вэбстер наклони к окну кабины.
        - Что? - Генерал не расслы из-за наполняв кабину жужжа.
        - Нью-Хэнфорд! - повысил голос Вэбстер.
        - Ага! - Генерал тоже склони к окну, перегнув через сиденье
     Вэбст, так что тот почувств его теплое рыхлое плечо. Генерал
     надел очки, довол посопел.
        - Гм... точь-в-точь, как старый Хэнфорд, где делали плуто.
        - Будем приземля?
        - Нет. Сперва к "телеск". - Генерал откину в кресле.
        Они были одни в комфортабе кабине вертол: доктор
     Герман-Джордж Вэбстер, руководи исследовател центра в
     Нью-Хэнфо, и генерал Рандо Хьюз, инспектиров промышлен
     вооруже на Западе страны.
        Вэбстер насторож посматр на новое начальс: каков будет
     этот? За восемнад лет, со времени Манхеттен проекта, он
     переви немало таких полувое-полудел, генера, которые
     завоевы не города, а прочное положе в деловых и политич
     кругах и прослави не военн знани, а осведомленн в
     бирже делах. С ними было трудно работ: высшей истиной они
     считали собстве изрече, а на все тонко научных исследо
     смотр как на выдумки "этих физиков".
        Прежний началь обороны Западн побере, бригад генерал
     Джекоб Хорд, член правле конце "XX век", сравните долго -
     полтора года - держа на этом посту, несмо на свою очеви
     неспособн и частые неудачи. Его не подкос ни многочисл
     неудавш запуски спутни, ни скандал прошлого испыт
     нейтр-пушки, после которых снаряды долго вращал над Землей, пока
     их не сбили русские. Однако, когда полгода назад две русские
     автоматич ракеты одна за другой были отправл на Луну (первая
     облет вокруг нее и вернул на Землю, а вторая благопо
     опустил на лунную поверхн в районе моря Дождей и в течение трех
     месяцев передав на Землю информа), генера Хордом занялась
     сенатс комис, и его смест.
        Так каков же будет этот? Пока что Рандо Хьюз был извес тем,
     что год назад, когда в мире бушевал скандал со снаряд из нейтри,
     он потребо готов атомное нападе на Советс Союз и Китай,
     "если хоть один из снаря упадет на американ террито". Уж не
     этим ли он обязан своему выдвиже на новый пост? "Хотя, - Вэбстер
     усмехну, - такая дерзо досто поощре..."

        Геликоп покачну, Вэбстер на секунду почувст
     тошноту невесом. "Снижае?" Он посмот наружу. Машина уже
     вошла в горы и летела вдоль широк ущелья; жужжа винтов
     отражал от скал гулким рокотом.
        Прямо перед ними на западе поднима гора, выделяющ среди
     всех осталь своими размер и формой. Должно быть, это был давно
     потух вулкан; бурокорич конус, опоясан внизу мелкими
     горными соснами, возвыша над скалами на сотни футов своей плоской
     верши. К этой вершине, навинчив спира, шло широкое бетонное
     шоссе; туда же карабка сталь мачты подвес дороги и линии
     высоковол перед.
        Геликоп приблиз к вершине. Стало видно, как на площадке
     забег люди. Машина нескол секунд висела в воздухе неподви,
     потом стала опускат.
        Генерал грузно вышел из кабины, размял затек ноги и поверну к
     выстроивш на площа команде солдат. На него смотр два десятка
     молодых физионо под больш светл касками; у некото еще не
     сошло с лица сонное выраже.
        Стояв справа офицер, худоща брюнет с усиками и в сдвину на
     глаза пробко шлеме, то угрожа посматр на солдат, то опасливо
     на начальс.
        После приветс генерал спросил:
        - Что, ребята, скучно вам здесь? - Голос его звучал совсем так, как
     он и должен звучать у бравого, прославле в сражен генер,
     который запро бесед с солдат. - Ничего, скоро здесь станет
     веселее. Уж можете на меня положит... - потом поверну к
     Вэбст. - Так покаж же мне ваш знамени "телес".


        Здание в самом деле было похоже на павил больш телеск:
     круглая башня тридц метров в попереч поднима над вершиной
     горы большим куполом. Стены и купол покрыты черным, странно блесте
     под солнцем метал. Пока офицер набирал буквен код электриче
     дверн замка, Хьюз безуспе пытался поцарап металл башни куском
     кремня. Вэбстер насмешл наблю за ним.
        - Нейтр? - поверну к нему генерал. Вэбстер кивнул. - Это...
     атомная броня?
        - Да. Выдер прямое попада атомной бомбы.
        - Гм... - Генерал скептич прищури. - Вы хотите сказать,
     что... пожел бы остат в этой башне, если бы на нее сброс,
     скажем, десятито плутони?
        "Он, кажется, не очень сообразит", - подумал Вэбстер.
        - Во всяком случае, лучше в ней, чем около нее... Но дело не в
     этом: "телес" может наводит и управля на расстоя. А
     нейтр-броня рассчит на то, чтобы управле не расстро
     после атомн взрыва над колпа.
        - Ага! - Генерал хотел еще что-то спрос, но в это время
     включи и взвыл электром замка: двери в башне начали медленно
     раздвига.
     "  Внутри башни сходс с астрономич павильо не исчезло.
     Генерал и Вэбстер стояли на краю огромн черного диска, из середины
     котор вверх, к куполу, накло уходил сужающи в перспек
     двадцатипятим ствол. Ствол держа не только на этом
     диске-лафете: от стен и купола башни к нему сходил тонкие черные
     нити, они оплет ствол, как спицы велосипед колеса. Офицер,
     повозив у вделанн в стену щитка, включил освеще; однако в
     башне попрежн было мрачно; ствол, диск, нити отлив каким-то
     стран черным светом. У основа ствола смутно различа сложные
     устройс.
        - Включ тумблер "щель", Стиннер, - бросил офицеру Вэбстер. Голос
     его звучал глухо и не отрази, как ожидал, эхом от стен башни. -
     Там, внизу, слева на щитке...
        Снова приглуш завыли электродвиг, в куполе появил щель.
     Она стала медле расширя, откры полосу синего высокого
     неба.
        Генерал осмотре вокруг, увидел металличе сиденье возле
     угломер устройс, тяжело опусти на него и обрати к
     стоящ поодаль офицеру:
        - Вы свобо... э-э...
        - Майор Стиннер, - подска Вэбстер.
        - Да-да. Вы свобо, майор.
        Стиннер удали. Генерал закурил сигар, помол некот
     время, потом поднял глаза на Вэбст:
        - Я уже наслы о том, что произо во время тех испыт
     "телеск"... Однако мне хотел бы, чтобы вы, доктор, излож мне
     самую суть этой, так сказать, неудачи. Кратко, пожалуй...
        Вэбст разозл, что этот выско-генерал не позабот о том,
     чтобы они оба сидели и разговари как равные. Однако сесть было
     больше негде, и он, чтобы не стоять перед генера в позе
     подчинен, тоже закурил и стал расхажи взад и вперед по диску.
     Его голос звучал сухо и высоком:
        - Суть несло: порочен сам принцип такой стрел. Земля, видите
     ли, шарообр, и траекто межконтинента снаряда должна быть
     почти паралле поверхн планеты. Точка попада являе в этом
     случае местом пересеч двух почти параллел кривых, что, как
     извес из геомет, есть событие довол неопредел... - Он
     затяну дымом, покоси на Хьюза, тот кивал головой. - Стало быть,
     чтобы попасть в задан точку Земли, нужно предел точно задать
     снаряду направл и скоро. Эта скоро должна быть близка к
     критиче - семь и девять десятых киломе в секунду. Перейдя ее,
     тело может вращат вокруг планеты неопредел долго.
        Вэбстер, казал, забыл, что перед ним генерал, - он говорил
     громко и жестикули, будто перед студенче аудитор. Хьюз
     ритми кивал, показы розовую лысину, старате зачеса
     редкими серыми прядями с висков, и окиды оценива взглядом
     расхажива перед ним долговя фигуру. Он незаме усмехну:
     все эти ученые топорща и стараю пустить пыль в глаза, пока их не
     возьм на крючок. "Земля, видите ли, шарообр..."
        - Задать нужную точно скоро и угла траекто - дело весьма
     сложное, - продол Вэбстер. - В затворе этого "телеск"
     осуществл цепная реакция, идущая почти со скоро
     неуправля атомн взрыва. Ясно, что регулиро эту реакцию и
     развивающ в результ ее темпера в десятки тысяч градусов
     чрезвыч трудно. Как я уже говорил, скоро снаряда может перейти
     предел в семь и девять десятых, и тогда... появляю "спутн". Мы
     были загипнотизи потрясаю возможнос нейтри и на
     некото время упуст из виду эти опасно. Когда же проект
     "телеск" был уже закон и здесь приступ к сборке павиль, мы
     замет, что при расчете "азиатс траекто" не все получа
     ладно... Я доклады генер Хорду, вашему предшестве, сэр, об
     этих затрудне, но он или ничего не понял, или излишне понаде
     на господа бога...
        Хьюз перес кивать и нахмури - ему не понрави такое
     упомина о боге. Вэбстер продол:
        - Хорд твердил, что сейчас следует как можно скорее
     противопост "телес" русским баллистич ракетам, показать
     им, что и у нас есть не менее мощное оружие, что время не терпит и он
     не допус замедле работ из-за каких-то перестрахо
     пересче...
        - Да-да... - сочувств пыхнул дымом генерал.
        - Словом, когда год назад мы произв три первых пристрел
     выстр в зону в Антаркт, то туда не попал ни один из снаря:
     первый плюхну в океан неизвес где, а два других перешли
     критиче предел скоро и преврати в спутни Земли. Через
     девять дней их сбили русские...
        - Однако эти "черные звезды" произв в мире громад эффект! -
     поднял палец Хьюз. - Какая тогда была военная конъюнк, о-о! Так
     что испыта нельзя считать неудавш, дорогой док... Ладно,
     скажите: что вы предполаг предпри дальше с этой пушкой?
        - Ничего. - Вэбстер пожал плечами. - К сожале, нейтр не
     поддае перепла.
        - Гм... - Генерал в задумчив закурил новую сигар. - А вы не
     думали: нельзя ли стрел из "телеск" навес траекто, как из
     мином? Тогда, наскол я понимаю, угол встречи снаряда с
     поверхно Земли будет довол определе. Правда?
        - Да, но... - Вэбстер снисходит прищури, - это мало что
     даст. Чтобы пораз объект на расстоя, скажем, в двадц тысяч
     километ, пущен вверх снаряд должен описать эллиптич
     траекто протяженн почти в миллион километ, а это вряд ли
     будет способств точно попада. И вообще...
        - Хорошо, но скажите мне вот что, док: а как насчет обстрела
     внезем объек?
        - Что вы имеете в виду? - не понял Вэбстер.
        - Ну... ну... скажем... - генерал задумч почесал перенос, -
     крупные постоян спутн и Луну. А?
        - Гм... Действите, хотя это может показат парадокса, но
     "телес" в гораздо большей степени годится именно для обстр этих
     объек. Снаряды будут лететь по вертикал траекто... -
     размыш вслух Вэбстер. - Чтобы преодол земное притяже, нужна
     скоро немно более одиннад километ в секунду. Если
     скоро увелич, то возмо стрел прицель, абсол
     точная... Да, что касае Луны, то очеви, что ее можно
     обстрели с высокой степе точно, если выбрасы снаряды с
     началь скорос больше двадц-двадц пяти километ в
     секунду. Это при атомном взрыве легко осуществл. Что же касается
     обстр спутни, то здесь расчеты не столь легки. Вероя,
     спутн, вращающ на больших высотах - порядка радиуса Земли и
     более, - можно будет пораз... Это надо посчит: - Вэбстер вытащил
     из кармана блокнот.
        - Хорошо, хорошо! - Генерал махнул рукой. - Я полага на ваши
     знания, не нужно рассчиты. Потом... Значит, если бы, скажем,
     Москва находил не в восьми тысячах миль от "телеск", а на Луне,
     то попасть в нее было бы гораздо легче, верно?
        - Да. Конечно, если бы она находил на обращен к Земле
     полов Луны, - тонко улыбну Вэбстер. Он еще не понимал, к чему
     клони этот разго.
        - А хорошо бы всех русских, да и китай заодно, пересел на
     Луну, - не слушая его, сострил генерал. - Пусть там строят свой
     коммун, а?
        - Да. Но лучше без их ракет... - в тон генер добавил Вэбстер. -
     Ведь запуст ракету с Луны на Землю гораздо легче, чем с Земли на
     Луну: там притяже в шесть раз меньше...
        Вэбстер ожидал, что генерал оценит его остроту и рассмее так же,
     как смеялся и своей, но Хьюз воспри его слова соверше необы
     образом. Он вскочил со своего сиденья и устави на Вэбстера
     помутнев голуб глазк в набряк морщи век. Потом стал
     быстро ходить по диску, потирая руки и бормоча:
        - В шесть раз легче? Это не шутки!.. Это не шутки, не шутки!.. В
     шесть раз меньше горюч для ракет, в шесть раз больше водоро
     ракет, в шесть раз точнее! Это не шутки!..
        Бодрый старчес румянец исчез с круглых щек генер, а в его
     неподви глазах стоял страх. И Вэбст тоже стало страшно.

        Солнце заметно сдвинул к западу, и лучи его теперь искоса
     загляды в щель купола. От щели к стенам павиль протяну
     прозрач желтые полосы. Но нейтр странно преобразо солне
     свет: коснувш стен, лучи отражал от них уже темно-серыми, и этот
     серый свет без красок освещал внутренн павиль-блинд. Тускло
     лосни огром ствол нейтр-пушки, запутавш в паутине тяжей.
     Выступ из полут могучие люльки лифта для снаря, рычаги и
     колеса устрой наводки, приборы и рукоя регулят цепной
     реакции. У стены павиль стояли мощные электродвиг, похожие на
     черные бочки. Они тоже, будто злове налетом, были покрыты тонкой
     защит пленкой нейтри.
        Две фигурки внизу, на диске, почти терял в слабом освеще,
     среди нагроможд больших устрой. Одна фигурка, неболь и
     грузная, быстро ходила взад и вперед от края диска к центру; другая,
     худоща и высокая, казал принадлеж не сорокалет ученому,
     а молод спортсм-баскетбол, стояла неподви...
        Генерал снова уселся в сталь кресло, закурил сигар, некот
     время молча пускал струйки дыма.
        - Как вы полага, док, - голос Хьюза звучал теперь хрипло и
     устало, - каково состоя дела с нейтриу там?
        Вэбстер не сразу ответил:
        - По-моему, они находя еще в самом начале пути... Может быть,
   " они уже получ первые граммы нейтри, если смогли понять, из чего
     сделаны наши снаряды - "черные звезды"... Может быть, у них еще ничего
     нет, если они повер в наши сообще об отрицател результ
     экспериме. Во всяком случае, если рассчиты на худшее...
        - "Если рассчиты на худшее"! - перебил его Хьюз и снова
     вскочил. - Сколько раз мы ошибал в русских, приним их за
     простач, которых можно обман вот такими журналь трюками,
     вроде вашей статьи! Сколько раз мы доказыв, что русские не смогут
     сделать атомной бомбы - и уже почти доказ это, - когда они ее
     сделали! Атомная бомба, которую мы делали пять лет, а они три года!
     Водород бомба, которую они сделали лишь на десять месяцев позже
     нас, хотя начали работу на четыре года позже! Какой страш темп!
     После того как мы убедили самих себя и весь мир, что первыми выйдем в
     Космос, - они запуст свои спутн фантастич разме! И,
     наконец, эти ракеты, запущен на Луну! Вы ничему не научил,
     Вэбстер! Знаете ли вы, что русские имели нейтр, или, как они его
     назыв, нейтрид, еще до наших снаря спутни? Знаете ли вы, что
     они уже выстро свой первый нейтр-завод, который по масшта не
     уступ НьюХэнф? Знаете ли вы, что на этом заводе они начинают
     строить дорогие их сердцу ракеты? Ракеты из нейтри, сэр! Не
     баллистич, не межконтинент, а космиче ракеты! Знаете ли
     вы все это?
        - Нет!... - прошеп ошеломле Вэбстер. - Я не предста... Я
     не мог это предвид...
        На полном лице генер возни снисходит-презрите
     гримаса, смысл которой можно было расшифро без труда: "Вы, ученые,
     воображ, что знаете все, а на самом деле вы не знаете ни черта!"
        - Ну хорошо... - Генерал уселся в свое кресло. - Не ваша вина, что
     вы этого не знали, ведь в научной литерат это не публикова.
     Итак, ближе к делу. Вы, конечно, прекра представл себе, какую
     опасно несут эти русские ракеты из нейтри. С помощью их русские
     смогут захват все околозе простран. Таким образом, -
     генерал повысил голос, - этот "телес", на который вы ухлопали
     нейтр, какой только смогли сделать за эти годы, должен стать нашим
     первым пунктом в проекте под назван "космиче оборона". Нужно
     усовершенст "телес". Нужно пристреля по Луне и ближай
     простран так, чтобы, когда понадоб, мы смогли послать в любую
     точку нейтр-снаряды с ядерной взрывча. Пока что ваш "телес"
     - единстве, что мы можем противопост русским ракетам... -
     Хьюз помол. - Ну, а из каких, так сказать, научных побужде мы
     это будем делать: для установл, есть ли жизнь на Луне, для
     прове ли русских данных или для анализа лунной поверхн, - это
     нам потом придум газетч и диплом. Важно, чтобы к тому
     времени, когда у русских появя первые базы на Луне и спутни, они
     были под прице. Игра перенос в Космос! Нам не приде особенно
     церемони, я думаю. Слава всевышн, на ночное светило и пустоту
     еще не распростран нормы междунаро права. И нам нужно
     торопит. Русские в послед время стали работ что-то слишком
     быстро...
        Генерал встал, посмот на часы, потом на Вэбст, на лице
     котор уже не остал и следов от прежн высокомер выраже.
        - Так... Теперь в Нью-Хэнфорд! По пути обсудим подробн
     предстоя дела...

                       НОВЫЕ ПОИСКИ      
        Луна плыла над городом, великоле в своем холод сиянии,
     украшая южную ночь. Она, как умелый декора, прикр весь мусор и
     беспоря дня в непроница тени, расстел блестя дорожки на
     обработа шинами асфал улиц, стушев резкие дневные краски
     домов, заборов, скверов, будто наброс на них серо-зеленую пелену
     тишины и задумчив. Луна плыла высоко над домами, парками, улицами,
     краси и круглая. И звезды тушевал в ее сиянии.
        В такую ночь многим не спится. Бродят по улицам одино молодые
     мечтат; ликуя и улыба до ушей, возвраща домой ошале
     после семичас прогу с любимой девуш влюблен; навстр им
     попадаю сомнамбулич пары, совсем забыв о течении времени.
     Вспыхив за Днепром трепещу зарево над металлургич заводом -
     там выпуск плавку. Грохо за домами ночной трамвай-грузо. Не
     стесняе пешеход, летит по магистрал шоссе автомаш,
     рассе темноту двумя пучками света; и долго еще слышен певучий
     шелест покры об асфальт.
        В такую ночь бродил по городу пожилой лысый человек в пиджаке
     нараспа, на носу очки, в зубах папир, руки в карма -
     профес Иван Гаврило Голуб. Он ходил по улицам, окунувш в
     серебри-эеленое сияние, мимо молчали домов и дерев, шел
     задумч и нетороп.
        Он так шагал уже давно: мысли захват его еще днем, в
     лаборат, и после работы он так и не дошел еще до своей кварт.
     Все недодума, все мелькну в спешке дня мысли завлад им,
     будто он вдруг наткну на не дочитан когда-то интерес книгу.
        Луна висела над домами, крыши лоснил в ее свете. Иван Гаврил
     прищури на нее - как-то сразу ожили, шевельну молодые
     воспомин, - но он, усмехнув им, буркнул:
        - Ничего, матушка, скоро к тебе в гости всерьез летать начнем!..

        Мысли снова вернул к недав дискус в инстит. Иван
     Гаврило посерье: все-таки здорово они его пощип, эти
     теорет - Алекса Александр Тураев и его "сотрудн по
     интегра". Как ловко они доказыв ему, что он, профес Голуб, не
     поним того, что открыл, не поним нейтр.
        В том же институт конфер-зале, где когда-то он выдви идею
     нуль-вещес, теперь за кафед стоял Алекса Александр и
     говорил своим звонким тенор, то и дело поворачив к нему,
     Голубу, будто и не было в зале других оппонен:
        - Мало получ нуль-вещес, мало назвать его нейтри. Нужно
     еще понять, определ его место в природе... А мы не знаем, что это
     за штука, - да, не знаем!.. - Он сердито хлопнул по борту кафедры
     ладонью. - Вы скажете... - Он снова повер изжелта-седую бородку в
     сторону Голуба, - вы скажете: "Но позвол - мы измер его
     плотно, механиче прочно, его... э-э... радиоакт
     непроницае, тепло свойс... Вот цифры, вот графики..." Я
     знаю эти цифры - они потряс воображ. И все-таки это не то! Ведь
     и уран не был ураном, пока знали только, что это серебри-белый
     металл с удель весом 18.7, тугопла, не растворя в воде, но
     растворя в сильных кисло... Понадоби заглян внутрь
     атома, чтобы понять, что такое уран. Так и теперь: мы не знаем
     главн в нейтр, не знаем тех его необыч свойств, которых нет и
     не может быть у обыкнове веществ, тех свойств, для которых еще нет
     назва...
        Да, конечно, прав этот престар, но молодой в душе Алекс
     Александр: нейтрид еще не открыт - он только получен. "Мы не
     открыли Луну, Кэйвор, - мы только добрал до нее..." Где это? Ах, ну
     да: "Первые люди на Луне" Гербе Уэллса. Иван Гаврило снова
     посмот на лунный диск, друже подмиг ему: этот Бедфорд был
     глубоко прав!
        ... Но как проникн внутрь этого черного феном, который не
     пробир даже сильней радиоакти излуче? И что нужно ожидать
     от этих опытов?
        Невозмо предста себе, какова будет реакция возбужде
     нейтр... Что ожидать от него?
        Получи что-то вроде алхимии - пробов одно, другое, третье:
     будет ли взаимодейст нейтрид с быстр протон, нейтрон. А
     с альфачаст, а с тяжел ядрами?.. Иван Гаврило поморщи,
     покру головой: множес частиц, множес энергий, скорос -
     огром работа! Главное - не за что ухватит. Голое место.
        Постой, а что тогда говорил Тураев, после дискус?.. Он совет
     попробо облуч нейтрид мезон. Иван Гаврило ему возра,
     что-де мезон они и без того облуч нейтрид при его получе из
     ртути и ничего особенн при этом не происхо... Но ведь Алекс
     Александр, пожалуй, был прав! Они работ с очень медлен
     теплов минус-мезон. А если перейти к большим скорос, к
     субсвет?..
        Да и почему он вбил себе в голову, что с мезон ничего не
     получи? Мезоны - частицы, которые создали нейтрид... Пожалуй,
     именно с них нужно и начин, потому что мезоны - это ядерные силы,
     своего рода "электр ядра". Да, да! Еще не разумом, только интуи
     исследова Иван Гаврило почувств верный путь. Он незам
     для себя ускорил шаги и, подчиня внутрен радостн ритму,
     почти бежал вниз по какой-то пустын и гулкой улице.
        "Ведь для этих опытов все есть: мезона, пласти нейтр...
     Что же должно получит? Так, имеем конкрет условия: нейтрид -
     быстрые минус-мезоны. Нука..." Иван Гаврило останов под
     фонарем, вытащил из кармана блокнот, каран и начал прикиды
     схему опыта...

        "Куда это меня занесло?" - Иван Гаврило сложил блокнот и
     недоуме огляде. Луна большим багро кругом висела у самого
     горизо на западе; небо было еще черным, но звезды уже потускн,
     предве рассвет. Улица кончал, впереди, метрах в пятидес, в
     темной воде колыхал длинные блики огней. "Река? Ого! Прогул
     через весь город..."
        На той стороне реки сверк огни завода. Под ногами шуршала мокрая
     от росы трава. Голуб почувств, что ноги у него гудят от устало,
     присел на траву. Далекода внизу коротко ревнул букси
     парохо, что-то всплески в реке. Поутрен свежий и крепкий,
     как газирова вода, воздух напол грудь бодрос. Иван
     Гаврило с презрен посмот на окурок папир - отравл себя
     такой дрянью! - и отшвыр его. Потом встал, подошел к воде, потрогал
     ее руками - теплая, удивите теплая для сентя! Постоял минутку и
     решител стал раздева.
        Иван Гаврило внимате осмот себя в сером свете утра:
     ничего, он еще крепок для своих пятидес двух лет. Напряг мышцы рук
     - есть сила! Еще работ и работ!.. Ничего, если приход
     начин на голом месте, - для этого он и исследова!
        Иван Гаврило ступил нескол шагов по плотн песчан дну,
     оттолкн и, стара не булты выбрасы руки, поплыл сажен
     поперек течения...

        Когда Якина спрашив, где он теперь работ, он отвечал коротко:
     "В звери". Высоковол лаборат в самом деле была похожа на
     звери - кругом клетки, только вместо хищни в них были заклю
     молнии. Молнии прятал в краси медных шарах разрядн, в
     высоковол конденсат. Молнии сдержа гудели в
     трансформа, невид собирал на фигур гирлян фарфор
     изолято, в прово и только ждали, чтобы разряди на что-нибудь
     или кого-нибудь.
        Сейчас Якин занима изучен электриче пробоя пласт
     нейтр. Что ж, теперь почти весь инсти исслед нейтрид...
        Яков с усилием поста на металличе цилиндр тонкую черную
     пласт. "Вот черт - килогра двадц, навер, не меньше".
     Устано на пласти нейтр медную гирьку верхн электр,
     соеди провода и вышел из клетки. Лязгн желез дверь,
     загорел над нею красная неоно лампо.
        Яков стал медле поворачи ручку трансформ. Стрелка
     киловольт нетороп попол по шкале: 10 килово, 15...
     25... За серой защит сеткой от гиреобраз электр с еле
     слышным шипен стало расходи оранже сияние - светился
     ионизиров высоким напряже воздух. 40 килово, 50... 70...
     Черную пласт нейтр окутали желтые и голубые нити: они тянул,
     загиба за края пласти, к никелирова цилин, дрожали,
     извивал и шипели, как живые. В воздухе распростра резкий запах
     озона.
        Стрелка коснул цифры "90". 90 килово! Якин перес повышать
     напряже, чтобы полюбова, Теперь в клетке между электро, ища
     выхода, разъяре метал молния; нити разря были голуб и
     шипели так громко, будто трещало разрыва полотно. Могучие
     электриче силы, подчиня легкому повор регулят, напряг
     и рвались сквозь тонкий слой нуль-вещес. Если бы между электро
     лежало обычное вещес, даже в тысячи раз толще этой пласти, то
     все было бы уже кончено, матер не выдер бы: треск, громкий
     щелчок и пробой - малень дырочка с опаленн краями. Но путь
     электриче току преграж нейтрид...
        Яков снова стал подним напряже. Когда стрелка допол до 120
     килово, нити разря, угрожа шипя и треща, собрал в слепящий
     голубой жгут, огибая пласти. Между электро возни дуга.
     Тотчас же перегрузо релеогранич с лязгом отклю
     трансформ. Все исчезло.
        Яков в задумчив потер лоб. "Нужно попробо пробить пластину
     в трансформат масле; тогда можно будет повыс напряже раза в
     четыре".
        При мысли об этом Яков вздох, он не любил иметь дело с
     трансформат маслом - сизо-коричне густой жидкос, которая
     пачкает халат, а руки потом проти пахнут рыбьим жиром и кастор.

        Уже нескол месяцев он пытае пробить нейтрид - и все одно и то
     же: перекры по воздуху.
        Нейтрид непроби. Это, конечно, великол, что нейтрид
     выдержи сотни и тысячи миллиар вольт на сантим! Но что же
     это за исследов, если они будут состо из одних только
     отрицател результ?
        Нужно испытыв еще более тонкие пласти нейтр - может быть,
     пленки тоньше ангстр. Но каково идти на поклон в семнадц
     лаборат, где Голуб, Сердюк, Оксана? Яков вспом о своей недавней
     встрече с Оксаной - и снова вздох.
        Оксана после изгна его из 17-ой лаборат при встречах
     отворачи голову или опуск глаза - не хотела здорова.
     "Серди, - понял Якин. - Ну, ничего. Это все-таки лучше, чем если бы
     она здорова и разговари равноду. Хоть какие-то чувства
     питает... Помир!"
        Помирил они в троллей, возвращ с работы. Был час пик; их
     стисн давка. Яков так энерги и так заботл стара, чтобы
     Оксане было простор, так сдержи возле нее напор пассажи, что
     она смягчил. Когда же Яков отпус шутку по поводу непоме
     толщины одного пассаж, она рассмея и подобр окончате.
     Они - впервые за все это время - разговори.
        В троллей было жарко и душно, пахло потом.
        - Знаешь что, пошли пешком, - предло Яков. - Чего мы будем здесь
     толкат?
        Солнце еще не село, но затенен деревь улицы уже подерну
     предвече сизой дымкой. Гремели трамваи, спешили прохо. Они
     сверн в парк. Правда, это был весьма околь путь к Оксани
     дому, но "околь путь к дому девушки - самый прямой путь к ее
     сердцу", - это правило Яшка усвоил еще в студенче годы.
        Он острил напропа, рассказ бывшие и не бывшие на самом деле
     истории. Оксана смеял и уже тепло посматри на него своими
     "карими очами". Когда проход мимо фонтана, под развеси струей
     котор мокли, взявш за руки, серо-зеленые цемент мальч с
     большой рыбой, Яков посмот на них и молча начал стаскив с себя
     пиджак.
        - Ты что? - поразил Оксана.
        - Так дети мокнут. Простуд. Жалко... - невозму объяс он,
     показы на фонтан.
        - Ой! - Оксана, смеясь, даже уцепил обеими руками за плечо Якина.
        Словом, полный мир был восстано раньше, чем они дошли до
     серед парка.
        Сперва разго был шутли, легкий. Потом как-то пришл к слову
     - упомян об инстит. И Оксана неудерж начала рассказы, как
     у них в лаборат было интере, как той осенью однажды Алексей
     Осипо чуть не отрезал себе руку черной пленкой; а потом как Голуб и
     Коля-"Достань воробу" улетали на Таймыр и Коля верну с
     отморожен ушами; и как они испытыв первые образцы нейтр; а
     Иван Гаврило сейчас начин какие-то новые интерес опыты...
        Якин слушал - и увядал. Все его прогуло настрое как-то
     испарил, шутить больше не хотел. Он шел рядом с разговори
     Оксаной и молчал, чтобы не выдать своих чувств. Да и что он мог
     сказать?.. Словом, вечер был испор; с Оксаной он распрощ
     холодно.
        Нет, лучше в семнадц не показыва, а послать с лаборан
     записку.

        После дневн Николая Самойл у читате могло сложи
     односторо и излишне категорич представл о его бывшем
     однокурс и товар Якове Якине. Дескать, это циник, халтур,
     недале рвач и так далее. Словом - нехоро человек. Отрицате
     персо.
        Конечно, это слишком поспеш сужде о Якове Якине.
        Иные книги приуч нас очень упроще судить о людях: если
     человек криво усмехае - значит, он сукин сын; если герой улыба
     широко и открыто, как голливуд киноак, - значит, он
     положител, хороший. В жизни все не так просто.
        Если отброс разные неприят черты характ Якина - его
     позерс, неумест циничес прибаут, внешнюю несерьезн, -
     то можно выдел нечто самое важное, главное. Это главное -
     стремле Якина сделать большое, великое откры, великое
     изобрет.
        "Открыв" он начал еще в детстве. Лет девяти от роду, прочитав
     первую книжку по астроно, веснушч второклас Яша был
     потря внезап идеей. Телеск приближ Луну в нескол сот
     раз - значит, чтобы быстрее добрат до Луны, нужно выпуск ракеты
     и снаряды через большие телеск! Тогда до Луны остане совсем
     немного - нескол сотен километ...
        В седьмом классе, после знакомс с электриче, у него
     возни "спасител" для общес мысль: челов, убитого током,
     можно оживить, пропус через него ток в обрат направл! Два
     месяца юный гений собирал высоковол выпрями. Жертвой этой
     идеи пал домаш кот Гришка...
        Знакомс с химией родило новые мысли. Девятикла Якин спорил
     с товарищ, что сможет безвре для себя пить плавико и серную
     кислоту. Очень просто: чтобы пить плавико кислоту, нужно
     предварит выпить расплавле парафин; он покроет все
     внутренн, и кислота пройдет безвре; а серную кислоту нужно
     мгнове запив едким кали - произой нейтрализ, и ничего не
     будет... Хорошо, что вовремя не оказал под рукой кислот.(8)
        Немало искроме идей возни в его вихрас голове, пока он
     понял, что, для того чтобы изобрет, одних идей мало - нужны знания.
     И совсем недавно, год назад, он понял, что, для того чтобы изобрет,
     делать откры, недостат иметь идеи и знания - нужны еще
     колоссал упорс и мужес.
        Он хотел изобрет - и... сам отказа от участия в велича
     откры! Отказа, потому что струсил. Полтора года прошло с тех
     пор, но и теперь Яков густо красн, вспоми о том нелепом
     сканд. Да, конечно, дело не в том, что тогда Голуб накри на него
     и он, Яков, обиде. Он не обиде, а струсил...

        Из окон высоковол лаборат было хорошо видно левое крыло
     "аквари", блест две полосы стекол: "окна" семнадц
     лаборат. По вечерам, когда там зажиг свет, Якин видел длинную
     фигуру Сердюка, мелькав за колонн и бетонн параллелепи
     мезонат. Размере расхажи Голуб, мелькал белый халатик
     Оксаны... Были и какие-то новые фигуры - должно быть, пришли новые
     инжен вместо него и Кольки Самойл.
        Что-то сейчас там делают? Голуб начал новую серию экспериме с
     нейтри. Вот бы и ему к ним... Теперь бы он работал как черт! Нет,
     ничего не выйдет: и он не пойдет к ним просит, и они не позовут.
     Яков отверну от окна и взгля на клетку, в которой стояли
     электр на пласти нейтр.
        "Так. Значит, будем испытыв в трансформат масле... Ничего!
     Я все-таки пробью эти черные пленки!" И Якин открыл дверь в клетку.


        Иван Гаврило действите ухвати за осенив его в ту
     лунную ночь идею: облуч нейтрид быстр мезон. Как и следо
     ожидать, первые недели опытов не дали ничего: нейтрид отказыв
     взаимодейст даже с быстр мезон. Что ж, это было в порядке
     вещей: профес Голуб не привык к легким победам. Первые опыты,
     собстве, и нужны для уточне идеи. Плохо только, что каждый
     безрезульт опыт заним очень много времени...
        Начинал осень. По стеклам лаборат хлест крупные дождевые
     капли, они расплыва, собирал в ручьи и стекали на цемен
     перекры. В зале было сумра от туч и серо от бетон колонн и
     стен мезонат.
        Сердюк с двумя новыми помощни возился у мезонат. Оксана у
     химичес шкафа перетир посуду. Иван Гаврило вот уже полчаса
     стоял у растр периск и задумч смотрел на тысячи раз виденную
     картину: острый луч мезонов, направле на черный квадр
     нейтр, сизо-голубые в его свете бетон стены камеры мезонат.
        "Нет, кажется, и этот опыт обречен... Что-то еще нужно додум, а
     что - неясно". Напряже мысли Иван Гаврило попыта предста
     себе: малень ничтож частицы стремите врезаю в плотный
     монолит из нейтро... "Нет, не то. Плохо, что не с кем
     посоветов. Сердюк? Он теперь канди наук, но... Конечно, у него
     золотые руки, он знает мезона, как часы, но и только. Сейчас сюда
     бы Николая Самойл с его фонта идей. - Голуб улыбну - У того
     есть идеи на все случаи жизни. Однако Самой с головой ушел в
     заводс дела".
        Иван Гаврило поморщи и на секунду прикрыл слезящи от
     напряже глаза: ему показал, что лучик мезонов начал плясать над
     пластин нейтр...
        Однако, когда он открыл глаза, лучик снова, необы расплыв
     над самой поверхно нейтр. Теперь он стал похож на струйку воды,
     бьющую в стенку. "Что такое? Мезоны расплыва по нейтр?"
        - Алексей Осипо, ты что - меняешь режим? - крикнул Голуб.
        - Нет, - издали ответил Сердюк. - А в чем дело?
        - А вот смотри...
        Сердюк подошел и, пригнув, стал смотр в раструб. Потом
     повер смуглое лицо к Ивану Гаврило. Глаза его блест:
        - А ведь такого мы еще никогда не видели, Иван Гаврило, - чтобы
     луч расплыв!..
        Когда через час извле пласти нейтр из мезонат, ничего
     не обнаруж. Только та точка нейтр, в которую упира пучок
     мезонов, оказал нагре до несколь тысяч граду.
        Это уже было что-то. И это что-то вселило в душу Ивана Гаврило
     новые надежды.

                 СНОВА ДНЕВНИК НИКОЛАЯ САМОЙ
        "8 сентя. Некогда! Это слово теперь определ всю мою жизнь.
     Некогда бриться по утрам. Некогда тратить деньги, которых я сейчас
     получаю достато. Некогда читать газеты и научную период.
     Некогда, некогда, некогда! Каждое утро просыпае с ощущен, что
     день скоро кончи и ничего не успеешь сделать.
        Просто удивите, что сегодня у меня свобод вечер, как-то даже
     неловко. Вот я и исполь его на то, чтобы сразу запис в дневник
     события за те нескол месяцев, в которые я к нему не прикаса.
        Завод пустили в конце мая. Было приятно смотр на паралле
     ряды мезонат-станков. Они в точно повтор друг друга:
     ребрис трубы ускорит частиц, неболь черные коробки мезонных
     камер, перископич растр, светло-зеленые столы пультов - все
     было чистое и новень. Два огром цеха под стеклян крышами,
     десятки мезонат, каждый из которых мог давать десятки килогра
     нейтр в смену... Тогда мне казал, что самое трудное уже
     пройд, теперь будем делать детали из нейтр - и все в порядке!
        И мы начали делать. Операт залив ртуть в формы и завод их
     в камеры, в вакуум, под голубые пучки мезонов. Ртуть медленно
     осаждал, превращ в тончай, но поражаю своей огромной
     тяжес констру. А потом... каждые восемь деталей из десяти шли в
     брак! Ей-богу, не было и не будет матери, более склонн к браку,
     чем нейтрид! Пленки и пласт получаю неровн, в них почему-то
     образую дыры, изгибы... черт знает что! И все это нельзя ни
     подточ, ни перепла, ни отрез - ведь нейтрид не берет даже
     нейтрид резец. Самые тонкие детали не может согнуть паровой молот!
     Единстве, что мы можем делать с нейтри, это "сварив" его
     мезон лучом: стык двух пластин нейтр заливае ртутью, и эта
     ртуть осаждае мезон в нейтрид шов. Так собираю констру
     из нейтр, так мы делали нейтрид-мезонат. Но ведь этого мало...
     Словом, для бракова продук пришл выстро отдель склад,
     куда мы свалив все эти "изделия" в надежде, что когда-нибудь
     придум, что с ними делать.
        И разве только это? А мезонат? Послед время они начали
     сниться мне по ночам... Когда-то я с гордос назвал их "станк".
     Слов нет - они проще мезонат Голуба, а благод нейтр и лучше,
     соверше его. И все-таки, как невероя сложны они для заводс
     производ! Они капризни, портя легко и, мне даже кажется,
     охотно.
        А ремонти и налажив их товарищ главный техно Н. Н.
     Самой со своим помощни - инжене Юрием Кован (9), потому что
     никто из операто и цеховых инжене не может быстро разобра в
     мезонат.
        Юрий Кован - молодой парень спортив сложе, недюжи
     силы. Он только в этом году кончил инсти, но помощ отлич: у
     него нюх на непола. Как хороший пулемет может с завязан
     глазами разобр и собрать свой пулемет, как хороший механик по
     слегка изменивше рокоту мотора улавлив неправил зажига,
     так и мы с ним по тембрам гудения трансформа, измене окраски
     мезонн луча, малей колебан стрелок прибо наловчи
     устран, а иногда и предупреж непола.
        А что толку? Мезонат все равно портя, и конца этому не
     видно... Нет, они далеко не "чудо техники", они хороши для
     экспериментир, но в поточ производ никуда не годятся.
     Ремонт, наладка, контр выхода нейтр, борьба с браком - это и
     называе "варит в технологич котле". Я шел на завод как
     исследова, стреми внести научную ясность в путан завод
     проблем. А теперь - где уж там! - хоть бы не научно, а как-нибудь
     заткн дыры производ... Ну вот, хотел нетороп и обстоят
     описать прошед события, а невол начал жаловат самому себе,
     брюзж. Кажется, у меня порти харак...
        Да, собстве, никаких особен событий со времени моей
     "эксперт" в тундре не происхо. Работа, работа, работа позади, и
     это же впереди. Вот и все.

        15 октября. Сегодня целый день консульти в нашем
     конструкто бюро. Даа... Это настоя цех творчес.
        Громад зал под стеклян крышей. И во всю его сорокамет
     стену разверн огром чертеж. Вдоль него, вверху и внизу, в
     специал подвес люльках передвига конструк, чертежн:
     они наносят на бумагу контуры космиче ракеты из нейтр.
        Это будет великоле космиче корабль с атомным двигате.
     Примене нейтр в атомном реакт дает возможн рассчит
     на скоро полета в сотни километ в секунду. Корпус из нейтрида
     сможет противост не только космиче лучам, но и излучен и
     температ атомн взрыва. Это будет корабль для космиче
     полетов.
        В нашем конструкто бюро работ много извес
     конструкт, создава сверхзвук самол, баллистич и
     межконтинент ракеты, запуска спутн во время
     геофизиче года. Как они волную и радую, когда рассчит
     констру из нейтр - ведь он открыв перед ними соверш
     необъят возможн!
        - Ах, Николай Николае! - воскли сегодня, сверкая своей
     золотоз улыбкой, старший констру Гольдб, этакий подвиж и
     начисто лысый толстя-бодря. - Вы сами не представл, какой
     чудес матер созда! Это мечта! Даже нет, больше чем мечта,
     потому что мы не могли и мечтать о нейтр... Это - знаете что? -
     философ камень древних алхими, который они так и не смогли
     получ! А вы смогли! Урано двигат будет разме не больше
     шкафа! Представл? И весом всего в полторы тонны! Это вместо
     реакт разме в многоэта дом...
        Я-то предста... А представл ли вы, уважае товарищ
     Гольдб, что для этого проекта потребу десятки тонн нейтр в
     виде готовых сложных деталей и что пока большая часть тех деталей,
     которые мы уже делаем для ракеты, идет на склад брака?
        Когда-то в детстве ты, Николай Самой, как, навер, и все
     подрос, мечтал полет на Луну, Марс, Венеру. А вот думал ли ты,
     Николай Самой, что тебе приде делать космиче ракету для
     полетов мечты твоего детства? Предста ли ты, как это будет
     непро? И, в сущно, чего ты ноешь, Николай Самой? Тысячи
     инжене могут только мечтать о такой работе! Или ты всерьез
     полага, что в самом деле все пойдет так легко и интере, как это
     описыва в приключенч романах для средн школь
     возра?, Космиче полеты фабрику сейчас в цехах (это пока
     дело земное!) с потом, усталос и скреже зубов...
        Ну, а в этой ракете я обязате полечу! Неужели я не заслужил
     права если не на первый, то хоть на второй или третий полет?

        25 октября. Сегодня в конце дня был в инстит. Встрети с
     Иваном Гаврилов. После работы обратно шли вместе через парк к
     остано троллей. День выдался великоле. До сих пор времена
     года проход как-то мимо моего внима, и сейчас я смотрел на эту
     красоту осени глазами новорожде. Небо было синее и чистое,
     большое солнце садил за деревья и уже не грело. А под его косыми
     лучами в парке горела яркая осень. Вдоль аллеи пламе
     желто-красн листь клены; как рубины, отлив на солнце спелые
     ягоды шиповн. Дубы стояли в крепкой, будто вырезан из меди
     листве. И всюду желтые, красные, багро, оранже, охровые, светло-
     зеленые тона и перел - пышные, но печаль краски увяда. Таких
     красок не увидишь в мезонато цехах...
        Иван Гаврило что-то говорил, но я, каюсь, не очень внимате
     слушал его. Не хотел ни о чем думать, спорить, рассужд, в голову
     лезли обрывки стихов: "Роняет лес багря свой убор...", "...люблю я
     пышное природы увяда, в багрец и золото одетые леса..." и тому
     подоб.
        Конечно, мне следов бы не забыв, что с Иваном Гаврило
     опасно быть рассеян. Он говорил что-то о своей новой работе, об
     облучен нейтр мезон. Я любова краск осени и изредка
     кивал, ориентир на его интона.
        Вдруг Иван Гаврило останов, посмот на меня исподло и
     гаркнул:
        - Слуша, Самой, это же бесподо... Я уже десять минут
     залива перед вами солов, а вы не извол слушать! Пользуе
     тем, что мы не на лекции и я не смогу выстав вас из аудито?
        Я покрас:
        - Да нет, Иван Гаврило: я слушаю...
        - Полно! Вот я только что упомя о "мезонии", и вы кивнули с
     авторите видом. Вы знаете, что такое "мезоний"? Нет! И не можете
     знать. - Голуб сердито засопел, вытащил из кармана полома
     папир, стал нашарив другую. - Черт знает что: я рассказ ему
     интерес вещи, а он выкручива, как первокур на зачете...
        Ox... В самом деле, свинс - не слушать, и кого? Ивана
     Гаврило, который натаски меня, как щенка, на исследовате
     работу...
        Некото время Иван Гаврило молчал, хмури, потом сказал:
        - Ну ладно. Если вы ведете себя как мальчи, то хоть мне не
     следует впадать в детство и дуться на вас... Значит, я вот о чем...
        И он вкратце повто свои рассужд. Нейтрид не стал пока
     идеаль материа для промышлен. Он невероя дорог.
     Изготовл его сложно, процесс очень медлен. Он почти не
     поддае обрабо. Значит, он не годится для массов примене...
     Все это было для меня не ново. Поэтому-то, навер, я невнимате и
     слушал. Дальше: вся беда в принц получе нейтр с помощью
     сложных и неэкономи мезонат, в принц получе мезонов в
     ускорит. Мезона - суть ускорит и, как всякий ускорит,
     имеет ничтож к. п. д. (Браво, Иван Гаврило! Уж мне ли не знать,
     что мезонат, даже сделан из нейтр, очень плохи!)
        Иван Гаврило увлекся. Он размахи перед собой рукой с потухшей
     папиро:
        - Мезона обречен - он не годится для массов производ.
     Ведь это приме то же самое, как если бы мы стали получ плутоний
     не с помощью цепной реакции деления, а в ускорит. То же самое, что
     добыв огонь трением... Мезона обречен! Должен призн это, хоть
     он и являе моим детищем. Нужно искать другой способ получ
     мезонов, такой же естестве и простой, как, напри, получ
     нейтро из делящег урана-235...
        - Так что же такое мезоний, Иван Гаврило? - перебил я его, чтобы
     направ разго.
        - Вот это и есть мезоний.
        - Что - это?!
        - Вот это самое... - Иван Гаврило сделал жест, будто пытаясь
     поймать что-то в воздухе: не то падав лист клена, не то свой
     мезоний, и показал мне пустую ладонь. - Мезоний - это то, чего еще
     нет. - Он увидел гримасу разочаров на моем лице и рассмея. -
     Понима, это цель: нужно найти такое вещес, которое в извес
     услов само выдел бы мезоны так же обильно, как уран-235,
     плуто или торий выдел нейтр. Вещес, деляще на мезоны!
     Понима?
        - Гм!.. - только и смог сказать я.
        - Такое вещес обязате должно быть в той бесконе большой и
     бесконе разнообра кладо, которая именуе Вселен, -
     продол Иван Гаврило. - Его нужно только суметь добыть.
        - Каким образом?
        - А вот этого-то я еще и не знаю... ("Так зачем же эти
     глубокомысл рассужд?" - чуть не сказал я.) Мезоний должен
     быть, потому что он необхо. И его нужно искать! - Иван Гаврил
     черкнул ладонью в воздухе. - Видите ли: мы еще очень смутно
     представ себе возможн того вещес, которое сами открыли Мы
     не знаем о нейтр чего-то очень важного и главн... - Он помол,
     прищури. - Вот сейчас мы с Сердю ломаем голову над одним
     непостиж эффек. Понима, если долго облуч нейтрид в камере
     быстр мезон, то он начин отталки мезон луч! Похоже,
     что нейтрид сильно заряжае отрицател зарядом, но когда мы
     вытаски нейтрид пласти из камеры, то никак заряда нет! -
     Он даже топнул ногой, останов и снизу вверх посмот на меня. -
     Нет! Если был заряд, то уйти он не мог: нейтрид - идеаль изоля.
     Если не было, то почему же отталкива мезоны? Какие-то
     потусторо силы, мистика, что ли? У нас это происхо уже десятый
     раз...
        - Да, но при чем здесь "мезоний"? - возра я.
        - Видите ли... - Иван Гаврило попыта приглад волосы за
     лысиной, но они от этого только взъероши. - Я уже сказал, что
     "мезоний" - это цель. Как бы это вам объясн? Знаете, меня всегда
     мало увлек те отвлече исследов, которые проводя... ради
     исследов, если хотите. Они иногда полезны, спору нет, но... Я
     привык ставить себе цель: что весом, ощутим дадут исследов?
     Грубо говоря: что это даст людям? Пусть будет далекая цель, но
     необход ее иметь - поиски становя целеустремл, мысль
     работ живее. Так вот. Такой далекой целью - а может быть, и не
     очень далекой, кто знает? - нынеш наших с Алекс Осипов
     исследов и являе мезоний.
        - Что ж, - сказал я, - как мечта - это великол! Но как идея для
     экспериме - нереал.
        - И с этим челове я когда-то искал нейтрид! - Иван Гаврил
     рассерд. - Давно ли и нейтрид был "нереа"? Конечно, против
     того, чего еще нет, можно приве тьму возраже. А не лучше ли
     поиск доводы в защиту идеи? По-моему, мы на верном пути: мы
     облуч ртуть мезон и получ нейтрид. Значит, мезоны родств
     ядерным силам, которые действ внутри нейтр. Итак, если и можно
     получ мезоний, то только через нейтрид!
        - Да нет же, Иван Гаврило! - Меня задело его восклиц, и я
     тоже начал сердит. - Рассуд сами: нет и не может быть ни одного
     вещес, которое естестве образом, само по себе распада бы не
     на нуклоны, а на мезоны. Это принципиа невозмо! Ведь не
     случа все радиоакти вещес распада с выделе
     электро, нейтро, прото, альфа-частиц - словом, чего угодно,
     только не мезонов.
        Некото время мы шли молча. Парк уже конча, за желтыми кленами
     была видна фигур изгор, а за ней - шумная, сверка
     автомоби улица.
        - Значит, я напра тратил порох! - вздох Иван Гаврило. - А
     жаль, мне хотел увлечь вас этой идеей, хотел, чтобы и вы
     поразмыш. Мне сейчас как раз не хватает челов с
     исследовате жилкой, а вы это можете... Значит, вас это не
     увлек?
        - По-моему, нужно усовершенст мезонат, - ответил я. - Как
     они ни плохи, но это более реаль возможн увелич выход
     нейтр...
        Теперь молча стало совсем тягост, и я с облегче увидел
     ворота парка. Мы вышли на улицу.
        Иван Гаврило хмуро протя руку:
        - Ну, мне прямо. А вон ваш троллей - спешите. И... знаете что? -
     Он из-под очков внимате посмот на меня. - Не закосн ли у вас
     от заводс сутол мысль, а? Не утрачив ли вы способн чуять
     неизведа? Это плохо для исследова. А вы исследова, не
     забыва! Впрочем, до свида.
        Мы попроща и разошл. Нелов разго получи. Плохие
     мезонат, абстрак мезоний, опыты по облуче нейтр...
     Словом, мы не поняли друг друга.

        27 октября. Что-то послед время меня все раздраж: и
     непонятли операто, и поломки в мезонат, и пыль на стеклах
     прибо... Страшно много мелочей, на которые уходит почти весь день.
     Неужели Голуб прав и я действите утрачи способн увидеть
     новое за множест мелочей?
        Нет, все-таки его мезоний - дело нереаль. Но почему же у них
     нейтрид отталки мезон пучок? Интере, пробов ли они
     измер его заряд прямо в камере мезонат, в вакууме? Нужно, когда
     увижусь, подсказ.

        31 октября. Сегодня мы с Кован замет интерес явление.
        Мы ремонтиро четырнадц мезона (кото за особую
     зловредн и склонно к полом инжен прозв "тещин
     мезона"), отлажив настро мезонн луча. И вот, через раструб
     периск, когда был погашен луч, мы увидели в темноте камеры редкие
     вспышки, будто мерцают далекие голубые звездо. Что это за
     звездо? Может быть, на стенках из нейтр осаждае какое-то
     радиоакти вещес? Но ведь нет таких веществ, распад атомов
     которых можно увидеть простым глазом...

        2 ноября. Ну, это что-то невероя!
        Дело вот в чем. Все наши мезонат работ по принц "вечного
     вакуума". В самом начале, когда запуск цех, из них выкач воздух,
     и в главные камеры воздух никогда не впускае, иначе пришл бы
     перед каждой операц в течение недели снова откачив воздух, пока
     давле не понизи до стомиллиа доли миллиме ртутного
     столба. Воздух допуска только во вспомогате камеры. А то, что
     может просочи в главные камеры, непреры откачива нашей
     мощной вакуум-систе.
        Мы настол привы к тому, что стрелки вакуумме стоят на
     делении десять в минус одиннадц степени миллиме ртути, что уже
     больше месяца не обращ на них внима. А вчера посмотр - и
     ахнули: почти на всех мезонат вакуум повыси до 10^-20
     миллиме! Ведь это почти пустота межпланет простран! Почему?
     Насосы этого дать не могут, они даже из собствен объема не в
     состоя откач воздух до такой степени разреженн. Такого
     вакуума не может быть, однако он есть...
        И еще: за эти дни мерца голубых звездо замеч почти во всех
     мезонат. Почему-то наибо густо эти звездо мерцают у
     основа нейтрид стен камер. И интере, чем больше в мезона
     звездо, тем выше вакуум.
        На выход нейтр оба эти явления никак не влияют: ни мерца, ни
     фантастич хороший вакуум.
        Но что же это такое? Вероя, связано с тем, что камеры
     мезонат сделаны из нейтр. Пожалуй, Голуб прав: мы не знаем что-
     то очень важное о нейтр - то, что дает и его эффект отталки
     мезонов, и эти эффекты... Нужно обязате поговор с Иваном
     Гаврилов".

                           ВСПЫШКА            
        Случил так, что Яков Якин в этот ноябрьс вечер надолго
     задержа в своей лаборат.
        За окнами уже синело. Лампо под потол лили неяркий желтый
     свес. Сослужи Якова - старик инженер Оголт и техник Мирзоян -
     уже оделись и нетерпе посматри на часы. Только что законч
     очеред опыт с нейтри. Пробоя снова не получил; голубые ленты
     мощного коронн электрора огибали будто заколдова пласт
     нейтр и с треском уходили в землю.
        "Что же делать дальше? Похоже, что электриче пробой нейтрида
     вообще неосущес, - размыш Яков, убирая стенд. - Похоже, что
     нейтрид абсолю инертен к электриче напряже, так же как
     инертен и к химичес реакц... Так что же делать?"
        Он вошел в клетку и взялся за верхний элект, чтобы снять его с
     пласти нейтр.
        ...Самое болезне при электриче ударе - это внезапн.
     Малень, невинно поблескив гирька с хвости-прово вдруг
     ожила: тело передер от электриче тока, рука судор
     отдерну, между пальц и гирькой сверкн длинная искра. Яков
     отлетел к сетке. На нескол секунд в глазах потемн. Он не слышал,
     как прозве звонок, возвеща о конце работы, как старик Оголтеев
     крикнул ему звонким тенор:
        - Яков Викторо, вы еще не уходите? Не забуд запереть
     и опечат лаборат!
        Обессил прислонив к сетке, Яков успокаи бешено
     колотящ сердце: "Фу, черт! Забыл разряд..." Взбудораж
     нервы руки долго ныли. Он поднес пальцы к носу - запахло горелой
     кожей. "Не меньше тысячи вольт... Хорошо, что руки были сухие". Он
     взял разряд скобу, прикосн к электро: гирька выстре
     синей искрой - заряд ушел в землю. "Долго держит заряд... Хорошо, что
     я не сразу стал снимать электр, а помед, пока они частично
     разряди через балласт сопротивл. Иначе бы - 120 килово!
     Конец!.. - Якову стало не по себе от этой мысли. - Получа
     конденс солид емкости, заряжен до сотни тысяч вольт... В
     нейтр запасае огром энергия..."
        Яков снял элект - да так и застыл с ним в руке. Сердце, только
     что успокоивш, снова заколоти; мелькн ослепител, как
     разряд, мысль: "Конденса электроэн! Ну конечно же, как я
     раньше не догада. Если такие сравните толстые пласт
     нейтр уже дают значител емкость, то из многих тонких слоев
     получа такие сверхъе аккумуля, которые можно заряд до
     колоссал напряже.., А ну-ка, если прикин..."
        Он сел к пульту и прямо на обложке лаборатор журнала стал
     писать формулы и расчеты. Что, если брать тончай пленку в доли
     ангстр? Те сверхто пленки нейтр. из которых сейчас на заводе
     у Кольки Самойл делают скафан?
        Яков никак не мог сосредоточ: мысли в голове метал тревожно
     и радос. Буквы и цифры неровн строчк бежали наиск,
     спотыка и наталкив друг на друга.
        Конечно, нейтрид-конденса по мощно и емкости в тысячи раз
     превзой обычные кислот аккумуля. Нужно рассчиты на
     большие напряже; запас энергии в конденса растет, как квадрат
     напряже... Итак, если взять пленку нейтр площа в десяток
     квадрат метров, пролож металличе фольгой и сверн в рулон,
     получи сверхмо аккумул Ею можно заряд до нескол
     тысяч вольт! Нейтрид выдер и больше, но тогда уже трудно будет
     изолиро выводы. Такие конденса смогут привод в движение
     мощные электродвиг. Это тебе не жалкие два вольта нынешней
     кислот банки.
        Очень просто: совсем неболь черные коробки, разме с книгу; в
     них можно нагнет невесо, но могучую электриче энергию.
     Сколько? Две-три тысячи килов-часов! Достато для машин, для
     мощных электров.
        Яков откину от пульта Лицо горело.
        Вот оно - то, о чем он мечтал еще с детства, - большое изобрет!
     Он отодви подвернув под руку стул. И сумбур, нетерпе
     мечты, подхлестыв воображе, охват его и застав бегать
     взад и вперед по лаборат.
        ...Не было больше лаборат, не было серых сетча клеток,
     медных шаров под потол, тускло горящих лампо. По широк серому
     шоссе, залит солнцем, стремите и бесшу мчатся голубые
     машины. Они похожи на вытяну капли, положен на колеса. Скорость
     огромна! Не слышно рева бензино моторов, вместо нею - еле ощутимое
     высокое пение электродвиг. Ведь их можно установ прямо на
     колесах! Вместо сложн привода, поршней, валов, всевозмо муфт,
     сцепле, зажига - нескол прово к нейтридаккуму;
     вместо коробки скорос и многих рычагов управле - две рукоятки
     реоста: одна регулир скоро, другая - направл.
        Вдоль дороги расстав электроко. В них - розетки, к которым
     подвед напряже подзем электро. Водит останавл
     машину, включ в розетку кабель от нейтрид-аккумулят, и по
     медным жилам в них перелива невесо электриче кровь... И
     разве только электромо? А электро, электроко! Всем прочим
     двигате придет конец: бензин, уголь, нефть и даже урано топливо
     будут вытесн прост и компакт нейтрид-аккумулят.
        Яков подошел к окну, косну разгоряче лбом холодной
     поверхн стекла. Было уже совсем темно. Ветер качал голые ветки
     дерев в институт дворе, и далекие фонари, заслоня ими,
     мерцали, как большие, но тусклые звезды.

        Затумане взгляд Якова еще видел шоссе с голубыми
     электромоб, но сквозь него проступ две широкие желтые полосы -
     это напро светил окна семнадц лаборат. Там тоже
     работ.
        Якин видел ходивш вдоль окон Голуба, склонивш у пульта
     долговя фигуру Сердюка, и его наполн гордая уверенн. Он еще
     покажет себя! Он теперь знает, что делать. Он сделает эти
     нейтрид-аккумуля. Он еще многое сделает! Целый год он презирал
     себя, потерял веру в свои силы, но теперь!..
        Свет в семнадц погас. "Смотрят в перис, догада Якин. -
     Интере, что они сейчас видят там?"
        Снова вспыхн полосы окон - теперь Голуб и Сердюк стояли на
     мостике. Голуб наклони над рычаг манипулят.
        "Сейчас будут вытаски свои препар из камеры наружу... Они
     что - только вдвоем сегодня работ? Интере, есть ли у них сейчас
     пленки тоньше ангстр? Может, пойти попрос?.." Якин видел, как
     Сердюк что-то сказал Ивану Гаврило, а тот кивнул. Вот они оба
     наклони над чем-то...
        Громад, нестерп яркая, бело-голубая вспышка сверк
     напро, во всю ширину громад окон семнадц лаборат. От
     взрыв волны осколки стекол полет в лицо Якову. Нескол секунд
     он ничего не видел - только где-то под потол плавали тусклые точки
     лампо. Что это? Он вытер лицо ладонью, измазав в чем-то липком,
     посмот наружу: из окон семнадц рвалось желтое пламя, казавш
     совсем неярким после блеска вспышки.
        Яков выбежал из лаборат, помча по бесконе длинным
     коридо.
        По институтс двору в сумат бегали служа охраны. Яков лишь
     на секунду хлебнул холод дымный воздух двора и вбежал в дверь
     стеклян корпуса. В корид, который вел к семнадц
     лаборат, метался горячий сизый дым, ярким коптя пламе пылал
     паркет. Яков сорвал со стены цилиндр огнетуши, с размаху ударил
     его наконечн о стенку и напра вперед длинную струю желтой пены.
     В горящем паркете образова черная дымяща дорожка.
        Он уже почти добра до дверей семнадц; из них било пламя.
     Глаза разъе горячий дым. Якин огляну: проложе огнетуши
     дорожка снова горела.
        Только теперь он услышал и понял пронзител звонки, звучав из
     дыма и пламени. Радиа! Сигналь автом звенели непреры -
     значит, радиа уже превыс все безопас нормы. Яков еще раз
     посмот на горящие двери семнадц, швырнул ненуж огнетуш
     и, закры руками лицо от огня, побежал обратно по расстилав
     перед ним пламени.
        Во дворе уже стояли красные пожар машины. В окна "аквари"
     били тугие струи воды и пены. Среди горяч и едкого тумана бегали
     люди. Горящую одежду Якина кто-то обдал водой, кто-то отвел его в
     сторону, спросил: "Там больше никою нет?" Вместо ответа Яков
     закашля не то от дыма, не то от подступи к горлу слез:

                       ИСПЫТА "ЛУНА"
        Они сблизил в эти горячие месяцы спешной подгото к
     испыта. Во всяком случае, генерал теперь называл Вэбст попросту
     Герма, а тот называл его Рандоль. Они удачно раздел сферы
     своей деятельн: Вэбстер ведал теоретиче и технологи
     частью работ, рассчит траекто полета, наивыгодн скоро,
     настро автома управле "телеско", следил за выпус новых
     снаря на нейтрид-заводе; Хьюз ворочал финанс и людьми,
     Нью-Хэнфорд - "телес" - ртутные рудники. В этих местах они теперь
     часто встреча.
        Сегодня они сошлись на скалис вершине в двух километ от
     потухш вулкана - здесь находи блиндаж управле "телеско".
        Глубо ноябрьс небо было прочерч в несколь направл
     белыми облачн прямыми. Эти линии расплыва, таяли и снова
     непреры наращива маленьк и блестящ, как наконеч
     стрел, реактив истребите, патрулирова в небе. Влево и
     вправо от командн блинд по высту скал серели бетон гнезда
     зенит охраны, они охватыв зону "телеск" замысло
     пунктир многоуголь.
        По серой спирали шоссе мчались вниз малень машины - это покидали
     площа "телеск" инжен и рабочие. Еще нескол минут, и шоссе
     увело машины в желто-зеленую раститель долины.
        "Телес" выделя на холод фоне ноябрьс неба черным, без
     подробно, силуэ; он был похож на древнюю арабс мечеть,
     неизвес как попав сюда, в Скалис горы.
        - Смотр-ка! - восклик генерал и протя руку к горам на
     востоке.
        Вэбстер и майор Стиннер поверну: над зазубрен верши
     поднял бледно-голубая прозрач в предвече свете полов
     луны. Хьюз посмот на Вэбст, и в его малень голубых глазках
     появил замешател.
        - Гм!.. Однако... все рассчит точно, не так ли?
        - Все в порядке, Рандо! - Вэбстер бросил окурок сигар. - Они
     сойду там, где надо... - Он посмот на часы. - Дайте
     предупредит сигнал, Стиннер.
        Майор исчез в блинд.
        - Скоро? - Генерал чувство себя неувере, и это прибав
     уверенн Вэбст.
        - В пятнадц тридц три. Еще четве часа: Беспоко
     нечего. В Луну мы наверн попадем. И даже в море Дождей... А в
     кратер Платона?.. - Он пожал плечами. - В первый раз, может быть, и
     нет - это же пристре.
        - Во всяком случае, я думаю, - заметил генерал, - мы прави
     сделали, что не приглас корреспонд телекомп. Это еще
     успее... Хоть жаль, конечно, что такой историче момент не
     станет извес, а? Да и мы с вами, Герман... Представл, как бы
     нас велич во всем мире? - Генерал нервно рассмея. - Ладно, будем
     скрытны, как... как русские.
        Они замолч. Внизу, на шоссе и около блинда охраны, уже
     прекрати всякое движе. Только реактив самол чертили в
     небе белые полосы.
        - Пожалуй, пора, - сказал Вэбстер.
        В блинд стоял серый полум. Из широкой бетон щели была
     видна часть площа. Стиннер, наклонив над пультом
     телеуправл устано, настраи четкое изображ на экране.
     Увидев начальс, он вытяну:
        - Приборы настро, сэр! - и посторон, пропус генер и
     Вэбст к пульту.
        На мерцаю поверхн экрана застыл среди переплет тяжей
     черный ствол "телеск". Он уходил вертика вверх, к щели в куполе
     павиль. Вэбстер, вращая рукоя на пульте, перево "глаз"
     телеустан на приборы-автом, управля пушкой: на экране
     прополз черные штурв и тускло лоснящи закругл огром
     затвора пушки. Рядом, в самое ухо, напряже дышал генерал.
        - Кажется, все в порядке... Заряжаю. - Вэбстер переклю на пульте
     нескол тумбле.
        Сектор черного лафетн диска в павиль медле отодвин
     влево, образуя широкую щель. Из щели выдвину тонкие черные штанги,
     сочлене сустав шарни. Эти штанги, похожие на неверо
     худые и длинные руки, осторо подне к затвору "телеск"
     продолгов снаряд. На мгнове снаряд закрыл весь экран темной
     тенью. В затворе пушки раскры оваль люк, паучьи "руки"
     манипуля мягко полож снаряд в люк и спрятал в щель. Диск
     снова сомкну. В блинд стояла тяжелая тишина. И Вэбстер только
     воображе предста себе страш рев мощных электромо,
     наполни в эту минуту павил.
        - Все... Еще две с полови минуты... - Вэбстер закурил, покос
     на стоявш рядом генер и от удивле поперхн дымом.
        Генерал молился! Его дряблов лицо с бисерин пота в морщинах
     щек и лба приняло стран, отсутству выраже, глаза
     неопредел уставил в щель блинд, губы что-то беззв
     шептали. Пальцы сложен на животе рук слегка шевелил в такт
     словам. Вэбстер на мгнове засомнев в реально всего
     происходя: полно, действите ли они через минуту произв
     выстрел по Луне? Действите ли этот смире прося у бога удачи
     старик в генераль мундире - тот самый генерал Хьюз, который
     выдви идею "космиче обороны" и основате потруди, чтобы
     осущест ее?
        Вэбстер делика кашля. Генерал прекра беседу с богом,
     строго покоси на стоявш в стороне майора Стинн - с лица
     майора сразу смыло ирониче ухмылку под усиками.
        - Включа вы? - спросил он Вэбст.
        - Уже включ. Теперь действ автом...
        Нескол долгих секунд все трое молча смотр в щель.
        Ожидае миг все-таки не совпал с действите - над черным
     силуэ павиль внеза вспыхн белое пламя и умчал ввысь. В
     ту же секунду дрогнул бетон пол блинд под ногами. Еще через
     секунду грянул оглушител атомный выстрел: "Б-а-а-м-м..."
        Вэбстер увидел в перис, как слева шатнул и обрушил грудой
     камней и пыли источен ветрами скала. Рокочу эхо удален
     взрыв ушло в горы. На телеэкр, установле в блинд,
     некото время ничего не было видно, кроме светяще тумана. Потом
     вентиля выдули из павиль радиоакти воздух, и на экране
     снова возник вертикал ствол "телеск" в паутине тяжей.
     Электро автом быстро выправл нарушивш от сотряс
     наводку. Из щели в диско основа "телеск" черные штанги снова
     подняли к затвору нейриум-снаряд с водород зарядом, и его опять
     погло люк затвора.
        После томител долгой минуты снова вместе со звуком атомного
     выстр дрогн земля, ушла в высоту и раста слепя вспышка
     газов и воздуха.
        Они вышли из блинд. Над горами стояла необыкнов тишина.
     Желтое солнце клонил к хребту на западе. На востоке поднима
     полупрозр Луна. В самом зените небо пересек полосы реакти
     газов. Снаряды летели к Луне. Луна мчалась навстр снаря.


        Пожалуй, со времени возникнов обсерват на горе Паломар это
     был первый случай, когда громадне телес рефлек с
     пятиметр зерка был направ не в головокружит глубины
     Вселен, а на самое близкое к Земле космиче тело - на Луну.
        Было за полночь. Малень полуд Луны перева через зенит и
     уже склоня к западу. Ее свет лился внутрь павиль обсерва
     через обшир щель в куполе. Верхнюю часть щели заслонял
     цилиндрич силуэт телеск-рефлект.
        В павиль было прохла и тихо. Еле слышно пели моторч,
     поворач за движен Луны купол павиль. Генерал что-то
     спраши у сопровожда их старого професс Ивенса. Тот
     оживле объяс ему, показы на зубча колес искат.
        Вэбстер ходил из конца в конец павиль. Он после выстре, вот
     уже нескол часов, чувство какое то гнету, похожее на легкое
     недомог волне. Возмо, оно пришло от нервной устало - в
     послед дни перед выстрел почти не оставал времени для сна.
     Голова была горячей, мысли то возник беспорядо комком, то
     исчез.
        "Если все рассчит точно, то и снаряды должны попасть в кратер в
     расчет время - в 46 минут первого, ровно через 9 часов 13 минут
     после выстр... Если в назначе минуту на Луне не будет вспышек -
     значит, промахну, снаряды ушли в сторону... Все-таки, в этом
     отноше снаряд пасует перед ракетой - у него нельзя испра
     траекто полета. Русские не напра примен нейтр именно в
     ракетах".
        Он потер виски рукой, и мысли сразу переско на другое.
     Интере: какие они, эти русские инжен? Ведь они делают то же, что
     и он... Они ломают голову над теми же проблем... Чужие, непоня
     и... близкие люди "Черт возьми, ведь мы работ над одним и тем же!
     Навер, не однажды мысли там и здесь упирал в один и тот же
     неразреш вопрос. Интере было бы поговор с ними, поспор,
     узнать, как у них идет дело, - просто так, без тайных целей". Вэбстер
     усмехну: как же, черта с два! Уж с ним они не станут разговар
     открове: ведь они знают его статью, а то, что он, Вэбстер, получил
     нейтр, - не знают. И он не знает, кто у них работал с мезон, кто
     там открыл нейтрид. Здесь - нейтр, там - нейтрид... Даже назвали 
     по-разному. Будто на разных плане...
        Вэбстер поморщи: голова начин болеть не на шутку. "Видимо, я
     все-таки сильно переутом..." Он подошел к телеск и стал
     смотр в окуляр.
        Освещен с одной стороны полов Луны была сейчас в самом
     выгод положе для наблюде. В рефлект отражал только
     часть лунного диска - море Дождей, лунные "Альпы" и "Апенн".
     Вэбстер смотрел на этот далекий и чуждый мир. Серебри-зеленые горы
     были различ до малей скал; в косых лучах солнца они отбрасы
     черные четкие тени. На серой равнине моря Дождей поднима скали
     кольца исполин лунных крате. Черная тень заполн их, и они
     станови похож на огром дыры в лунном диске. Внизу моря
     Дождей, среди "Альп", сверкал под солнцем овал кратера Платон. К нему
     сейчас летели снаряды... Где-то поблизо должна лежать русская
     ракета... Хотя нет - она в затенен части.
        Рефлек, следуя за Луной, перемест вправо. Вебст пришлось
     сменить позицию у телеск. Он едва не столкну с генера.
        - Ну, док, - преувелич бодро сказал тот, - скоро должно быть...
     Минуты через две-три.
        - Да-да, - согласи Вэбстер.
        Он поймал себя на том, что нискол не волнуе, а, скорее,
     равноду и даже чувств неприя к тому, что они должны увидеть.
        - Как вы думаете, док, - генерал поверну к старику Ивенсу, - мы
     сможем замет снаряды до попада, в полете, а?
        - Ну, вы слишком многого требу от нашего рефлект, генерал! -
     Ивенс коротко рассмея старчес, дребезж хохот. - Ведь они
     всего полме в диаме. Разве только они будут сильно блест на
     солнце, тогда...
        - Двенадц сорок пять, - не дослу его, сказал Хьюз и
     наклони к своему окуляру. Все трое замолч и приложи глазами
     к пластмасс трубоч в основа рефлект.
        Серебри поверхн Луны была по-прежн величест
     спокой. Черный овал кратера Платон немного посерел, его дна уже
     касал солнеч лучи... Слабо тикал часовой механ телеск. Все
     трое медле изгиб тулов вслед за движен окуляра...
        Голубов-белая вспышка в темном пятне кратера на миг ослепила
     привык к полут глаз. Белый шарик расшири и подня; во все
     стороны от кратера побеж непрониц черные тени кольце скал.
     Еще через нескол секунд все пятно кратера закрыло мутно-серое
     пыльное облако, поднявш с лунной поверхн.
        Вторая вспышка сверкн через минуту, левее кратера.
        - Есть! Великол! - Генерал протяги свои полные руки
     навстр Вэбст. - Поздрав вас, дорогой док! Удача! Славу богу!
        Вэбстер вяло ответил на пожатие:
        - Второе попада не так удачно. Должно быть, повли сотряс
     пушки.
        Ивенс склони к окуляру.
        - Замечате!.. - бормо он. - Замечател подтверж
     гипот. Луна действите покрыта слоем космиче и метеори
     пыли. Нужно снять спектрал анализ. - Он торопл стал навинчи
     на окуляр приста с призм анализа.
        Вэбстер смотрел на Ивенса, и острая, болезне зависть к этому
     старику с серыми усами и длинной седой шевелю (под покой
     Эйнште) охват его. Как давно не испыты он этого чистого, без
     приме каких-либо посторо чувств, восторжен удивле перед
     таинствен явлени Вселен! Почему он не астро? Почему ему
     не дано в великоле звезд ночи пронизы телеско глубины
     Вселен, чувство исполин масшт простран и времени,
     придумы величеств гипот о возникнов миров и о
     разлетающ звездах? Почему за всеми его делами стоит мрачный,
     угрожаю признак беды? Почему его великая наука стала в мире
     страшил?..
        "Старика взволно не попада снаря в Луну, а космиче
     пыль на лунных скалах... - подумал Вэбст. - Неужели снаряды,
     выстр - все это не нужно? Да, для науки, пожалуй, нет. А для
     чего?" - Какая-то главная мысль, еще не оформив словами, возникла
     в мозгу... Но его уже тормо возбужде Хьюз: - Ну, Герман, сейчас
     нужно устроит где-либо переноче, а завтра - на завод. Начало
     сделано, теперь будем разворачи дело!..


        В эту ночь многие астрон западн побере Америки, в
     Австра, в Океании, Индоне, на Филиппи, на Дальнем Востоке
     Советск Союза и Китая наблюд и сфотографир две вспышки на
     Луне у кратера Платон, вызван не то паден громад болидов на
     Луну, не то внезап изверже какого-то скрыт в кратере
     вулкана...

        - Только открове, Рандо! Вы хотели бы войны?..
        Машина мчалась по пустынн шоссе, будто глотая бесконе серую
     полосу бетона. С обеих сторон дороги разворачив желто-зеленые
     пейзажи калифорни осени: убран поля кукур, опусте
     виноград, одино сосны на песча холмах, пальмо рощи;
     изредка мельк домики ферме. Горы синели далеко позади. В
     откры окна машины бил свежий, чистый воздух. Нежар солнце висело
     над дорогой.
        Они разговари о пустя, когда вдруг Вэбстер без особе
     связи с предыду задал этот вопрос.
        - Открове? - Генерал был слегка озада. - Гм!.. Видите ли,
     прежде говор: плох тот военный, который не мечтает о сражен. Да.
     Однако это говор в те наивные времена, когда самым ужасным видом
     оружия были пушки, стреляю ядрами. Сейчас не то время... Если
     говор открове, то я был бы не прочь испробо ту войну,
     которую мы с вами сейчас старае готов: войну в Космосе,
     фантастич и исполин битву ракет и снаря, войну баз на
     спутни и астерои. Это был бы не плохой вариант. Земля уже тесна
     для нынеш войны. Но там, в простран, еще можно помери
     силами...
        - Но вы, конечно, понима, что такой вариант нереа. Война
     неизбе обруши на Землю, даже если и будет начата в Космосе. И
     имеем ли мы право?
        Хьюз помол, потом загово с раздраже:
        - Стран вопросы вы задаете, Герман! Черт возьми, вы станови
     слюнт! Вы, столько сделав для нашей силы и мощи...
        Некото время они ехали молча. Вэбстер безду следил за
     дорогой. Мимо мельк высокие пальмы. Генерал закурил и уперся
     взгля в спину водит.
        - Когда говорят о нашей силе, о нашей ядерной мощи, - начал снова
     Вэбстер, - я не могу отделат от мысли, что всего этого могло и не
     быть... (Хьюз быстро поверну к нему, сиденье скрипн под его
     грузным телом.) Да-да! Ведь откры, котор мы обязаны
     существов ядерной бомбы, - это величай из случайно в
     истории науки. Вы, конечно, знаете историю откры радиоактив?
     Ани Беккер, ученый не столько по призва, сколько по семейной
     тради, под впечатле недавно откры икс лучей и свече в
     разряд трубках пытался найти что-то похожее в самосветя
     минера. Вероя, он и сам толком не знал, что искал, а такие опыты
     почти всегда обреч, повер мне. Это великая случайн, что из
     обшир коллек фосфоресцир минера, собран его отцом, он
     выбрал именно соли урана; вероятн такого выбора была не более
     одной сотой. Еще большая случайн, что он в карман, где лежал
     пакетик с солями урана, сунул закры фотопласт. Не произ
     такого единствен в своем роде совпаде, мы могли бы не знать о
     радиоакти распаде еще лет сорокпять. А все дальне
     откры были продолже этой случайн. Резерф - физик, не
     чета Беккер - соверше случа обнару, что атомы состоят из
     электро оболо, пустоты и ядра. Ган и Штрасс открыли деление
     ядер атомов урана - и долго не могли понять, что же это такое. Так
     возни атомная бомба. Но ведь все это было открыто преждевре:
     ни общий уровень науки, ни уровень техники,. ни даже сами люди еще не
     были готовы к обузда и использов этой новой гигантс силы. И
     вышло так, что человече воспользов примити, грубой,
     варварс формой этой силы - атомным взрывом...
        - Бог знает, что вы говор, Герман! - резко перебил его генерал.
     - По-вашему выходит, что главное оружие, с помощью котор мы еще
     можем держать подчине нам мир в повинов, а врагов в страхе,
     выпало нам случа? Нет, Герман! - Голос генер зазвучал
     патетич. - Бог, а не ваша слепая случайн, вложил в наши руки
     это могучее оружие, чтобы мы подняли его над миром!
        Вэбстер пожал плечами. Они замолч и промолч весь остаток
     пути, пока впереди не показал приземи корпуса Нью-Хэнфо,
     обнесен забором с колючей проволо.

        Узкие окна в толстых стенах, выходив наружу почти на уровне
     земли, пропуск недостат света, поэтому в мезотро цехах
     двумя цепочк под потол горели лампы. Вдоль стен тянул толстые
     трубы ртутепро; отрос от них шли к причудл черным
     устройс, состояв из ребрис цилинд, труб и коробок, к
     которым тянул провода и штанги дистанцио управле. Эти
     устройс, двумя рядами выстроивш во всю длину цеха, в точности
     повтор друг друга. Цех был напол мягким гудением
     трансформа.
        У пультов мезотро склонил сосредоточ люди в белых
     халатах. На генер Хьюза, Вэбст и сопровожда их пожилого
     инжен Свенс, шведа с молочно-белым лицом и огненно-рыжей
     шевелю, почти никто не обращал внима. Генерал вскользь
     осматри мезотр, задавал малозначите вопросы. Было заметно,
     что его не очень интерес все это.
        Вэбстер поверну к почтите следовав за ним Свенс:
        - Так что нового, Свенсон?
        - Что нового, сэр? Пожалуй, почти ничего... Сейчас делаем примерно
     по десяти оболо для снаря в неделю. Из них, к сожале, большая
     часть идет в брак, сэр. Сами знаете...
        - Да-да, - кивнул Вэбстер. - Все по-прежн.
        - Делаем детали для новых мезотро, скоро будет готов еще один, -
     продол Свенсон. - Да, еще вот что: сильно капризни старые
     мезотр, сэр. Просто с ног сбивае около них, все отлажив...
     Особе вон тот, сэр, - он показал рукой на второй в левом ряду
     мезот, - "два-бис".
        - А, один из первых! И что же с ним?
        - Ума не приложу, сэр! То происхо какие-то дикие скачки вакуума
     в камерах, то различ микровсп... Мезон пучок колебле.
     Трудно разобра, в чем дело, сэр. Вы же сами знаете, что, когда эти
     прокля машины расстро, с ними никак сладу нет...
        Свенс, видно, хотел излить душу. Но они дошли уже до конца
     цеха, к дверям второго выхода.
        - Так... Теперь покаж-ка вашу продук, Герман, - сказал генерал.
        - Сейчас.., - кивнул Вэбстер. - Вот что, Свенсон, распоряди,
     чтобы выключ этот "два-бис" и раскр. Я сам его посмо.
        Они вышли на заводс двор. Солнце сияло в ясном лазур, как и
     вчера, небе. Лучи его отражал от фарфоро гирлянд на
     высоковол трансформа подстан. По асфальтиро
     дорож электро везли черные лоснящи детали из нейтри.
        - Что это? - Генерал показал на возвышавш слева белый резер
     с трубами.
        - Ртуть.
        - И много ее там?
        - Резерв вмещает около двадц тысяч тонн, но сейчас он
     напол наполов, не больше.
        - Ого! Это полов мировой добычи за год...
        - Вашими забот, генерал!
        Молоден низкоро солдат, стояв у входа в склад, вытян
     при их приближ. Вэбстер нажал кнопку в стене, и тяжелая стальная
     дверь медле отъех в сторону. Они вошли внутрь и стали опуска
     вниз по бетон ступе. Склад находи под землей. Толстые
     бетон колонны подпир сводча потолок, на котором неярко горели
     лампо в защит сетках. Здесь было прохла и немного сыро. Хьюз
     и Вэбстер медле шли мимо чугун стелла, мощных стальных
     контейн и люлек, в которых лежали черные тела нейтр-снаря.
        - Это готовые? - спросил генерал.
        - Да. Эти двадц два - с водород зарядом. А там дальше - с
     усилен урано, на пятьсот килот тротило эквивал.
        - Так... - Генерал нескол раз проше вдоль стелла. Его
     серая расплывч фигура почти сливал с бетоном стен. - Так...
     Прекра! Мы с вами утром рассужд о войне. Вот она, наша огромная
     сила! - Генерал широко развел руками. - И знаете, когда я думаю, что
     все это великол, все это могучее оружие может остаться
     неиспользов, мне станови досадно от такой мысли. Черт возьми,
     ведь это же гигантс затраты умствен энергии, сил, денег и... Что
     это?!
        ...Дерну под ногами бетон пол. Мигнув, погасли лампо под
     потол. Страш, нестерп грохочу темнота обрушил на них
     вместе с содрога стен и швырн их наземь, как котят.


                     ТЕНЬ НА СТЕНЕ    
        Террито Днепровс ядерн инстит вместе с прилега к
     ней частью парка была оцепл, по шоссе пропуск только машины
     сотрудн и аварий команд. Пожар потуш сравните быстро.
     Очеви, часть пламени была сбита взрывом. По лужай и
     асфальтиров дорож, прове зараженн местно радиац,
     ходили люди из аварий команд в темно-серых, холодно поблескив
     комбинез и капюшо из толстой резины, в одинако уродл
     масках противог. На груди у них висели неболь зеленые ящички -
     индикат радиа. Аварийщ неправил кругом сходил к
     основа корпуса.
        Утро начинал сильным и холод ветром. Он схваты лужи на
     асфал морщини короч льда, качал деревья, рвал облака и гнал
     их клочья к Днепру. Корпус возвыша обожжен десятиэта клеткой
     из горизонта бетон перекры и сталь перепле пустых
     оконных рам. Он слегка осел одной сторо и накрени; если поднять
     голову к быстро бежав облакам, то казал, что это большой
     океанс пароход сел на мель и покинут всеми.
        Через нескол часов было установ, что в семнадц
     лаборат, в основа левого крыла корпуса, произо взрыв,
     сопровождав сильным выделен тепла и радиоакти излуче.
     Однако по силе фугасн дейст она соответств всего лишь
     авиабо крупн калибра: полторы-две тонны тротило эквивал.
        Все это доложил Алексан Александр Тураеву молодце
     инженеравар со светл усиками на красном от холод ветра лице
     - началь команды. Алекса Александр неловко по-штатски
     сутули перед ним.
        - Радиоакти опасно во дворе незначите. Отсутст
     радиа в осталь частях корпуса и во вспомогате зданиях. В
     семнадц лаборат мы проникн не могли из-за сильной радиации
     воздуха и самого помеще. Установ и работают
     воздухоочисти устройс. Причины взрыва еще неизвес.
     Человече жертв не обнаруж... - Окончив доклад, начал
     команды спросил: - Разреш продолж работу?
        - Да-да! Пожалуй, идите. Однако вот что: пока ничего
     решитель, пожалуй, не предприни... без моего... э-э...
     указа. - За четкой напористо рапорта акаде Тураев все же
     смог уловить, что инженер далеко не тверд в ядерных исследова. -
     Дело-то, видите ли, очень необыч...
        - Слуша! Ждать вашего приказа! - Началь команды поверн
     и хотел выйти.
        - Погод. Э-э... Скажите, пожалуй, вы не догадал взять
     пробы воздуха для анализа радиоактив?
        Инженер смеша и развел руками:
        - Не учел, товарищ акаде... Прикаж взять?
        - Теперь уже поздно, пожалуй. Впрочем, возьм...
        В разби окна кабин в администрат корпусе свирепо
     задув. Алекса Александр сидел в плаще, положив озябшие синие
     руки на стол "Человече жертв не обнаруж..." Перед ним лежали
     только что принесе из проход два табель жетона. Треугол
     кусочки алюми с дыркой для гвоздя и цифрами: "17-24" - жетон Ивана
     Гаврило Голуба и "17-40" - жетон Сердюка. Края округли от
     многолет таска в карма.
        Алекса Александр чувство смяте и растерянн и никак
     не мог справит с этими чувств. Разное бывало, особе в первые
     годы крупных ядерных исследов: люди, по своей неопытн или от
     несоверше защиты, заражал радиоакти пылью, попад под
     просачиваю излуче ускорит. Иногда выход из управл
     реакт. Это были аварии, несчаст случаи, но это были понятные
     несчас... А сейчас? Тураев чувство интуиц старого
     исследова, что случил не простая авария. За этой катастр
     таилось что-то огром, не менее огром, чем нейтрид. Но что? С
     глухой, завистл печалью чувство он, что не ему,
     восьмидесятил старику, предст вести эти исследов: здесь
     нужна сила, бешеное напряже мысли, энергия молод воображ.
     Голуб и Сердюк! Что ж, они погибли как солдаты. Такой смерти можно
     только позавидо. А ведь именно Иван Гаврило сейчас так нужен
     для расследов этой катастр, которую он вызвал и от которой
     погиб. У него была и сила, и страстн исследова, и молодая
     голова...
        Тураев отогнал бесполе печаль мысли, положил жетоны в карман
     и тяжело встал: нужно действо. Он вышел во двор.
        На асфальтиров дорож и лужай небольш групп стояли
     сотрудн. Они выгляд праздно среди тревож обстано - в
     синих, желтых, коричне плащах и пальто, в краси шляпах - и,
     должно быть, чувство это. Весть о том, что профес Голуб и
     Сердюк находил в лаборат вчера вечером, в момент взрыва,
     передава вполгол. Никто ничего толком не знал.
        - Сердюк? Так я ж его вчера видел, здорова! - удивля басом
     стояв невдал от Тураева высокий, плотный мужчина. - Он вчера к
     нам в бюро прибо счетчик частиц прино ремонтиро!
        Как будто это обстоятел могло опроверг случивш.
        Прислон к дереву, плакала и беспомо вытир руками глаза
     краси черновол девушка - кажется, лаборан из лаборат
     Голуба. Возле нее хмуро стоял светловол молодой человек с
     непокры перебинтов головой и в плаще с подня воротни -
     тот, который вчера видел вспышку в семнадц из окна высоковол
     лаборат...

        По дороге в свой инсти Николай Самой пытался, но никак не мог
     осмысл происше. Только увидев покосивш, ободран взрывом
     здание главн корпуса, серо-зеленые комбине аварий команды,
     тревож кучки сотрудн, он почувств реально нагряну
     беды: "Ивана Гаврило и Сердюка не стало! Совсем не стало!.."
        Выйдя из машины, он снял шляпу, чтобы охлад голову ветром, да
     так и стоял в разду перед скеле корпуса, пока от холода и
     тоскли мыслей его тело не пробил нервный озноб. Что же случил?
     Дивер? Нет, пожалуй... Неужели то, о чем Иван Гаврило говорил
     тогда, в парке, и чего он, Самой, не хотел понять?
        Николай увидел академ Тураева в легком распахн плаще, с
     посинев морщини лицом и подошел к нему.
        - Здравств, Алекса Александр! - Он пожал сухую,
     старчес руку. - Я привез два нейтрид-скафан для... - Не найдя
     нужного слова, он кивнул в сторону разрушен корпуса. Помол. -
     Думаю, что в лаборат идти нужно мне. Я знаю положе всех
     устано, я хорошо знаю скафан. - И, замявш, добавил менее
     решител: - Я ведь почти два года работал у Ивана Гаврило...
        Тураев смотрел на высочен Самойл, подняв голову вверх,
     внимате и даже придирч, будто впервые его видел. Они нередко
     встреча и в инстит, и на нейтрид-заводе, и на конферен, но
     сейчас отсвет необычайн лежал на этом молодом инжен, как и на
     всем вокруг... Высокий, чуть сутулый, продолгов смуглое лицо с
     крупн чертами; лоб, перереза тремя продоль морщин; ветер
     растре над ним светлые прямые пряди волос; хмурые темные глаза; все
     лицо будто окамен от холода и горя. "Молод, силен... Да, такому это
     по плечу. Сможет и узнать и понять... Эх, хорошо быть молодым!" Не
     зависть, а какое-то светлое отцовс чувство поднима в Алекса
     Александр. Помол, он сказал:
        - Что ж, идите, если не боитесь... Только одному нельзя, подбе
     себе ассисте.
        - Ассисте? Хорошо, я сейчас спрошу у наших инжене.
        Самой поверну, чтобы идти, но в это время знакомый
     взволнова голос оклик его:
        - Николай, подожди!
        К нему подхо Яков Якин, хмурый, решител, с белой повяз на
     лбу. Они поздорова.
        - Что это у тебя? - показал Самой на повязку.
        - Собирае идти в семнадц? - не отвечая, спросил Яков.
        -Да.
        - Возьми меня с собой.
        - Тебя? - порази Николай. Неприя подумал: "Славы ищет?" -
     Что это тебе так захотел?
        - Понима... Я видел все это... Вспышку, Голуба, Сердюка, -
     сбивч забормо Якин. - Я тебе хорошо помогу. Тебе там трудно
     будет понять... Труднее, чем мне. Потому что я видел это! Понима?
     Больше никто не видел, только я... Из окна своей лаборат.
     Понима? Я уже пытался пройти, сразу...
        - Так про это ты сможешь просто рассказ, потом... - Самойлов
     помол. - А в лаборат мне бы нужно кого-нибудь... - он запну,
     - понадеж.
        Эго слово будто наотм хлестн по щекам Якова; в них броси
     кровь. Он вскинул голову:
        - Слушай, ты! Ты думаешь... Только ты такой хороший, да? - Голос
     его зазве. - Неужели ты не понима, что со мной было за эти годы?
     Думаешь, я и теперь подведу, да? Да я... А, да иди ты к... - Он
     отверну.
        Николай почувств, что обидел Яшку сильнее, чем следов. "Тоже
     нашелся морал! - выругал он себя. - Сам-то немно лучше..."
        - Слушай, Яша! - Он взял Якова за плечо. - Я не подумав сказал.
     Беру обратно слово! Слышишь? Извини...
        Яков помол, спросил, не оборачив:
        - Меня берешь с собой?
        - Беру, беру... Все! Пошли за снаряже...
        По дороге к машинам Николай внушите поднес кулак к лицу Якина:
        - Ну, смотри мне!
        Яков молча улыбну.

        Натяги на себя тяжелый и мягкий скафа, покры нейтри
     пленкой, Яков негро спросил:
        - Коля, а от чего он предохра?
        - От всего: он рассчи на защиту от огня, от холода, от радиа,
     от вакуума, от механиче разры... В прошлом году я в таком
     скафан бродил по луже расплавле лавы. Так что не бойся...
     - Да с чего ты взял, что я боюсь?! - снова вспылил Якин.
        На этом разго оборва. На них стали надев круглые шлемы с
     перископиче очками. Высокий плотный инженер из бюро прибо -
     тот, который недавно удивля, что Сердюка, котор он вчера видел,
     нет больше в живых, - прове все соедине и стыки, ввинтил в шлемы
     металличе палочки антенны. Николай включил миниатю
     приемо-передат - в наушни послыша сдержан дыхание Якина.
        - Яша, слышишь меня?
        - Слышу. - Якин поверну, медле кивнул тяжелым шлемом.
        - Перест сопеть!.. Слышите нас, товар?
        - Да, слышим, - ответил в микро высокий инженер. Он сдерж
     кашля. - Ни пуха, ни пера вам, хлопцы. Осторо там.
        - К черту! - в один голос суеве ответ Яков и Николай.
        Две стран фигуры с больш чернов блестящ голов,
     горба от кислоро прибо на спине, тяжелой поход вошли в
     накренивш здание главн корпуса.
        Они прошли по черному, обгорев корид - угли хруст под
     ногами - и вошли в семнадц лаборат. Вернее, туда, где совсем
     недавно была лаборат. До сих пор Николай как-то глушил в себе
     ощуще случивше несчас - потом, на досуге, можно будет
     размышл и жалеть, сейчас надо действо. Но вот теперь гнетущая
     атмосф катастр навалил на него.
        Знако длинный высокий зал стал темнее и ниже. Внешняя стена -
     точнее, оставши от нее двухэта сталь каркас - осела и
     выгнул наружу. Железобет колонны подкоси и согнул под
     выпятивш потол, с котор на тонких желез прутьях свисали
     рваные клочья лопнувш бетона. Ближе к центру зала, к пульту
     мезонат, бетон сиял мутно-зелен стекловид подтек, сквозь
     которые проступ темные жилы каркаса. Под ногами хрустели
     пересыпа серой пылью осколки.
        В окнах не оставал ни одного стекла, даже рамы вылет. В
     лаборат беспрепятст прони яркий дневной свет, но в то же
     время она казал сумрач, чем прежде. Самой, осмотрев,
     понял в чем дело: внутрен стена, выложен раньше ослепит
     белыми кафельн плитк, была теперь желтокорич, к середине
     зала почти черной: ее обожгло, опалило громад вспыш тепла и
     света.
        Якину лаборат казал чужой и незнако, будто он не только
     не работал, но и никогда раньше на был здесь. В наушни слыша
     шипение и треск, "Навер, помехи, - подумал он. - Воздух сильно
     ионизир радиац".
        - Яша! - позвал его приглуше треском голос Самойл.
        - Да? - У Якина было такое ощуще, будто он говорит по телеф.
        - Давай сейчас осмот бегло всю лаборат, наметим самые
     главные участки. А в следую заход придем с прибор... Ты иди по
     левой стороне, я по правой. Пошли...
        Взгляд, ограниче перископиче очками, захваты небол
     кусок простран. Приходи поворачи все тулов, стесне
     тяжелым скафанд. Они медле продвига к центру зала. Самойлов
     не напра решил на первый раз не задержива в лаборат - его,
     как и Якина, непрест зудила мысль: а выдер ли скафан обстрел
     смертель дозами радиа? Устоит ли неощут тонкая пленка
     нейтр перед гамма-излучен, пробиваю бетон и свинц
     стены? Пика индикат радиа ничего не показыв, но... кто
     знает?, Может быть, в недосту для контр складки скафан уже
     просочи неощути губител частицы, может быть, уже
     впитыва в тело...
        Они подошли к центру лаборат, к пульту мезонат Собстве,
     пульта уже не было: стоял полукру желез каркас с зияющими
     дырами выгорев прибо, оплавивши обрывк медных прово.
     Николай заметил, что все - и горелое железо, и медь, и бетон, и угли -
     было покрыто зеленов-пепель налетом. "Что это такое?" Он поднял
     голову, поискал Якова. Тот ушел немного вперед и стоял между стеной и
     остат желез лесенки, которая поднима к бетонн мосту у
     вспомогате камеры. Верхних ступе и перил не было, торчали
     только сталь оплавле прутья, заломле назад.
        Приземи черная фигура Якина нетороп поворачив из
     стороны в сторону, чтобы лучше рассматри. Внеза он замер,
     подняв руку:
        - Николай, смотри!
        Самой поверну в ту сторону, куда показыв рука Якина, и
     вздрог. Против лесенки, на обожжен темно-коричне кафел
     стене, ясно белел силуэт челов. Николай, спотыка о что-то,
     сделал к нему нескол шагов.
        Силуэт был большой, во всю двухэта высоту стены, без ног - они,
     должно быть, не уместил на стене - и слегка размы полутен.
     "Так вот оно что!.. Вот они как!" Это была как бы тень наобо.
     Тепло и свето вспышка затемн кафель, а заслоне телом
     челов часть стены остал белой. Была различ занесен к
     голове рука - видно, человек в послед движе хотел прикрыть
     лицо...
        - Вот что от них остал - негатив... - Голос Якина в наушн
     звучал хрипло: - Кто это, по-твоему: Голуб или Сердюк?
        - Не знаю. Не разбер... Нужно потом сфотографир.
        Они вышли через двадц минут. Раздел, провер себя и изнанку
     скафанд щупами индикат радиа. Скафан выдерж: ни
     излуче, ни радиоакти воздух лаборат не прони в них.
     Посид, покур. После мрачн хаоса лаборат комнатка
     администрат корпуса казал, несмо на выбитые стекла, очень
     чистой и уютной.

        Николай задума. Перед его глазами стоял белый силуэт на темно
     коричне стене. Что же произо? Взрыв в мезонат? Или открыли
     вчера вечером свой мезоний и погибли вместе с открыт? И что это за
     мезоний? Голуб, Иван Гаврило... Самой попыта предста себе
     лицо Голуба - и не смог. Вспоми, что была лысина с коротким
     венчи седых волос, мягкий корот нос, пересече черной дужкой
     очков; мясис, грубова лицо, взгляд исподло. Но подвиж,
     живой образ усколь. Это было неприя: столько видели друг друга,
     столько поработ вместе! "А не потому ли ты не можешь вспомн его,
     Николай, что почти все время был занят собой и только собой? -
     возни злая мысль. - Своими переживан, своими идеями, своей
     работой - и ничем другим?.. Поэтому и не понял, о чем говорил тогда
     Голуб".
        Сердюк вспомин яснее: лицо с хитрова выражен, смуглое во
     все времена года, с длинным, острым носом, черными глазами...
        - Слушай, Яша, расск, что ты вчера видел?
        Яков коротко расска, как, оставш вчера в своей лаборат,
     он из окна смотрел на корпус напро, видел двигавш по
     семнадц Ивана Гаврило и Сердюка. Больше не было никого.
     Наблю, как они поднял на мостик мезонат; видел вспышку... О
     том, что вчера его осенила идея нейтрид-конденсат, он промол...
        Отдохн. Снова стали собират на место катастр. На этот раз
     взяли с собой специал фотоапп, счетч радиа,
     геологиче молотки, чтобы отбив образцы для анализа.
        Теперь они ориентиров лучше. Самой, подби по пути
     кусочки металла и бетона, снова добра до пульта перед
     сорокамет грома мезонат. Здесь он начал водить трубкой щупа
     вдоль остеклене бетон стен камеры мезонат. Радиа резко
     усилива, когда щуп поднима вверх, к вспомогате камере, к
     тому месту, где был мостик.
        Яков специал камерой, защищен от излуче пленкой нейтр,
     фотографи мезона, стену и ближай участки лаборат. От
     быстрых движе стало жарко. Скафа не отводил тепло наружу, скоро
     в нем стало душно, запахло потом и разогре резиной, как в
     противо.
        Николай взобра на лесенку, поста на верхние ступени, где
     лесенка обрывал, свои приборы и гимнастиче движен
     вскарабк наверх. Белый силуэт на стене находи теперь за его
     спиной. Здесь все было расплав и сожжено вспыш. Железобет
     стена вспомогате камеры была разворо и выжжена, в поде камеры
     зияла полуметр воронка с блестящ сплавивши краями. Из стены
     торчали серые прожи алюмини труб. Бетон здесь кипел, плави и
     застыл мутно-зеленой пузырящ массой.
        Горело все: металл, стекло, камень и... люди. От них осталась
     только белая тень. Ноги с хрустом давили застыв брызги бетона.
     Николай вспом о радиа, посмот на счетчик - ого! Стрелка вышла
     за шкалу и билась о столбик ограничи. Он умень делите ток -
     стрелка двинул влево, стала против цифры "5". Пятьсот рентген в
     секунду! Самойл стало не по себе: возни малодуш ощуще,
     будто его голым опуст в бассейн уранов реакт. Мелкие мурашки
     пошли по коже, будто впитыва незри частицы...
        - Яша, полезай сюда! Нужно сфотографир.
        - Сейчас... - Якин с помощью Самойл взобра на бетонную
     площа, осмотре. - Боюсь, что ничего не выйдет, уже темнеет. -
     Его голос был почти не слышен из-за треска помех. Но он все же сделал
     нескол снимков.
        В лаборат в самом деле потемн - ноябрьс день конча.
        - На сегодня хватит, - решил Николай. Они слезли с мезонат и
     направи к выходу. У выхода Самой оберну и громко ахнул:
     лаборат осветил в сумер! Исковерка мезона сиял мягким
     зеленым светом, свече начинал на ребрис колон ускорит
     и сгущал к центру. Перелива изумруд оттенк развороч
     площа бетонн мостика; синев светил оплавле
     металличе трубы и прутья; голубым облаком клуби над мезонат
     насыщен радиац воздух.
        - Так вот почему днем все казал серо-зеленым! - сказал Самой.
     - Люминесце!
        Только выйдя из лаборат, они почувство, как напряж их
     нервы от созна того, что их окруж радиа, которая мгнов
     могла убить незащищен челов. Они устали от этого напряже.
     Веснушч лицо Якина побледн. Николай сдал собран кусочки
     бетона и металла в уцелев лаборат на анализ, отдал проявить
     пленку и почувств непреодол желание уснуть.

                       РАССЛЕДО
        На следую день они снова осматри место взрыва и сделали два
     важных откры.
        Самой изучал полуметр воронку в бетон основ
     вспомогате камеры. Конус ее сходи к неболь, разме со
     спичеч коробку, дырке правиль прямоугол формы. "Откуда эта
     дыра?" Николай наклони над дном воронки, чтобы рассмот ее
     получше: глубо узкое отверс с ровными оплавлен краями
     уходило куда-то вниз. "Интере - что это? .." Он наклони ниже - и
     сразу неярким красным светом вспыхн трубо индикат радиации
     внутри шлема.
        Ему это сияние показал ощути, как удар тока, - радиация
     прони в скафа! Николай резко отдер голову - трубо погасла.
     "Ничего, все обошл быстро, - с колотящ сердцем успокаи он
     себя. - Значит, гамма-лучи... Интере, при какой же мощности
     облуче скафа начин пропуск лучи?" Он поднес к воронке щуп,
     и стрелка счетч метнул к концу шкалы. 2000 рентген в секунду!
     То, что убивает незащищен челов мгнове...
        Якин, возивши в это время с камерой, поднял голову и увидел, как
     в перископич очках Николая появи и исчез красный свет.
        - Ты чего это изверга пламя?
        - Ты заметил? Запомни: при двух тысячах рентген в секунду скафандр
     начин пропуск гамма-лучи. Следи за счетчи...
        - Добро...
        "Что же это за дыра? Дефект в бетоне? Не может быть, за такие
     дефекты строите снимают голову!" Самой опустил в отверс щуп
     счетч, стрелка заметал по шкале, потом стала падать - радиация
     уменьши. Щуп ушел на 30 сантиме в глубину, не встречая
     прегр. "Глубоко!" Он опустил щуп еще чуть ниже - и снова с пугающей
     внезапно вспых индика, на этот раз другой, справа у щеки,
     тот, который был связан с правым рукавом скафан.
        Рука! Он слишком прибли руку к радиоакти бетону! Лицу стало
     жарко, по потной коже спины рванул мороз мурашки Самойлов
     потерял самооблад, резко отдер обратно руку и вытащил из
     отверс только обломок стеклян трубки.
        - Ах ты, дьяволь прокля! - выруга Николай, забыв о
     микроф перед ртом.
        - Ты что? - донесся удивлен голос Якина.
        - Да щуп разбил, понима... Эти чертовы вспышки только на нервы
     действ!
        - А-а... Иди-ка сюда! - В голосе Якова слышал удивле. -
     Здесь, кажется, была неисправн.
        Самой слез с камеры и, осторо обходя обломки груб, железа и
     бетона, подошел к Якину. Тот - по другую сторону мезонат - согнулся
     над переплете толстых медных шин, изолято и катушек.
        - Вот, смотри... Я решил провер электриче часть. Это, если
     помнишь, вытягива электрома... - Он черной перчат коснулся
     катушки на желез сердечн, покры лосняще масля бумагой.
     - Видишь? Типич корот замыка на корпус.
        Действите, в одном месте через масля бумагу к железу
     сердечн выход черная, обугливш линия: будто червяк прогрыз в
     изоля дорожку от меди к железу. Это было место пробоя.
        - Вытягива электрома отказ. Понима?
        - Ну и что? - спросил Николай. - При таком взрыве, конечно, должны
     быть всякие пробои, корот замыка и тому подоб, хотя бы от
     высокой темпера. Здесь все полет, не только эти магниты...
     ("Нашел какую-то мелочь!" - подумал Самой, раздраже своей
     неуда.) Ты, я вижу, везде наход электриче пробои... Ладно,
     сфотограф, потом разбере.
        Но Яков все-таки доказал свое.

        Вечером на полу одной из комнат инстит была расстел огромная
     сирене фотоко общего вида мезонат. Самой и Якин ползали по
     ней на коленях.
        - Так... Вот здесь главная камера, тут облуче... - задум
     повто Николай, водя каранда. - Там - окно во вспомогат
     камеру...
        Рядом были разлож еще не просох увеличе фотосни того,
     что сейчас остал от камер. Снимки были покрыты сыпью белых точек -
     следами радиа.
        - Взрыв произо здесь, во вспомогате камере, - рассу
     Николай. - Заметь: не в главной, а во вспомогате, у самого ввода
     в главную. Странно... Анализы образ еще не прине?
        - Нет. Нужно позвон. - Голос Якова прозву слабо и хрипло.
        Николай внимате погля на него:
        - У тебя глаза красные. Устал? - Нет... - Яков упрямо крутнул
     перевяза головой.
        - Угу. Так, значит, здесь... Кстати, где деталир? Нужно
     выясн, откуда появил это стран отверс. - Самой порылся
     в черте и развер лист, на котором сверху было вычерч: "Плита
     основа вспомогате камеры мезонат, матер -
     вакуумиров бетон, масштаб 1 : 2". Сравнил с фотогра. Снимки
     неваж, от обилия радиа они похожи на рентгенов снимок.
     Особе светлой выгляд воронка с черным прямоугол отверст в
     центре. На чертеже этого отверс в плите не было.
        Яков ушел узнав, сделали ли анализ образ. Самой подошел к
     окну, раскрыл форто, подста голову струе холодн воздуха...
     Беспоряд бежали мысли: "Голуб облучал нейтрид минусмезо.
     Что-то новое получил у них, какое-то неожида вещес. Мезоний?
     Сам Иван Гаврило весьма неопредел предста себе его. Может
     быть, именно это вещес выдел громад ядерную энергию?..
        Но как? Распал ли оно в момент образов под лучом мезонов?
     Или они нечая получ больше критичес количес нового
     делящег элеме? Или обычный нейтрид самопроизв разруши?
     Но под воздейст чего?"
        Возбужде оклик вернувше Якина рассеял мысли.
        - Слышишь? Анализ наших образ еще обрабатыв, принесут
     завтра, - скорогово выпалил он. - Я звонил главн энергет на
     подстан. Да... Спраши: "Когда произо взрыв, мезон
     работал?" - "Нет, говорит, минут за пять до этого выключ высокое
     напряже в лаборат". Понима? Я еще переспр: "Точно ли?"
     Он даже обиде: "Конечно, точно, говорит. Нужно быть идиотом, чтобы
     не замет это; ведь мезона Голуба тянул полторы тысячи
     килов!"
        - Ну и что же?
        - А то, что корот замыка в электромаг главной камеры,
     которое я тебе показы, не могло произо в момент вспышки по той
     простой причине, что в этот именно момент на электромаг не было
     напряже. Замыка произо раньше!
        - А ведь верно! Стран обстоятел! - Самой шальными
     глазами устало посмот на Якина. - Завтра нужно еще сходить в
     лаборат. Меня волнует эта дырка...

        - Непоня! - озадаче проборм Николай утром следующ дня,
     вытаски прут из отверс в воронке.
        Он заранее сделал отметки на этом пруте, чтобы измер глубину
     дыры. Произо непонят: за ночь отверс углубил! Вчера он
     опускал в него тридцатисантим щуп счетч и хорошо помнит, что
     косну дна, прежде чем, испуган вспыш индикат, сломал его.
     А сейчас прут вошел в отверс больше чем на полме...
        Они уже привы к скафанд, к непрерыв треску иониза в
     наушни; свыкл с мыслью об огром радиа вокруг них. Только
     увесис кислоро приборы неловко горбил на спине да
     перископич очки неудо стесн обзор. Николай отыскал Якова -
     тот осматри ускорит прото - и подоз его.
        Узнав, в чем дело, Якин удиви:
        - Мистика какая-то! Здесь никто не был без нас?.. Впрочем,
     идиотс вопрос! Кому это нужно? - Он наклони над ворон.
        - Осторо!..
        Но Якин уже сам отшатну - срабо индика. Самой увидел,
     как по бетону скольз красный луч - трубо через перис бросила
     свет наружу. "Зайчик"! Это навело его на новую мысль.
        - Черт бы побрал эти индикат! - ругался Яков. - Только пугают...
        "Рискн? Ведь индикат показыв интенсивн облуче,
     опасную только при долгих выдерж. А если быстро?.."
        - Постой-ка! - Николай отстра Якина. - Я сейчас попробую
     заглян в эту дырку.
        Он стал наклоня над ворон, стара сквозь перис
     заглян внутрь черного прямоугол. "Вот сейчас будет
     вспышка..." От напряже Николай сжал зубы. Вспых красный свет
     индикат - гамма-лучи прони в шлем. Но он ждал этого и не
     отпря. Призмы периск метнули красный отблеск на стены воронки.
        Николай, почти физиче ощущая, как губител кванты мураш
     проник в кожу лица, навел "зайчик" на отверс. Красный лучик
     скольз по гладким стенкам канала и упал на дно: там было что-то
     черное. "Хватит!" Он выпрями.
        - Ну, ты прямо как врач-ларинго! - с восхище сказал Яков.
        - Какой врач? - Николаю страшно захотел покур. Забыв, что на
     нем скафа, он провел рукой по боку, ища карман с папирос.
        - Да эти, которые "ухо, горло, нос"... Они таким же способом
     загляды в горло пацие, - объяс Якин. - У них зеркал на
     лбу... Ну, что там?
        - Нейтрид! И как мы сразу не догадал? Ведь они облучали
     пласти нейтр. Он, навер, накали до десят тысяч градусов
     и пропла бетон, как воск, понима? Ушел в бетон.
        - Значит, он еще не остыл?
        - Конечно! Поэтому-то отверс и углубля... Нужно его вытащ.
        Выйдя из лаборат, они сверил с чертеж. Раскале
     кусочек нейтр пропла уже больше двух третей бетон плиты -
     значит, удобнее добыть его снизу. Они вернул в лаборат с
     отбойн молотк, за котор волочил резино шланги, и, стоя
     на коленях под мости, по очереди стали дыряв плиту.
        Через час с послед ударом отбойн молотка пятикилогра
     прямоугол пластин нейтр вывалил из бетона. Прилип к
     ней крошки бетона раскали докра и превраща в мелкие капли.
        Когда пласти полож под микрос, замет в центре мелкую
     щерби - размер всего в десятки микрон. Если бы под микроск
     лежал не нейтрид, то щерби можно было бы припис случайн уколу
     булав.

        Алекса Александр Тураев, походив в ночь аварии налегке под
     пронзител ноябрьс ветром, простуд и сейчас лежал в постели
     с опасной температ - много ли нужно старику в восемьд лет!
     Посоветов было не с кем. Самой и Якин сами попыта
     систематизи все те отрывоч и несвяз, как фразы больн в
     бреду, сведе, что накопил у них после несколь посещ
     семнадц лаборат.
        Якин соста переч:
        "1. Голуб и Сердюк со своими помощни облуч образцы нейтрида
     отрицател мезон больших энергий с тем, чтобы выяснить
     возможн возбужд нейтро в нейтр. Такова официал тема.
        2. Сведе от главн энергет: взрыв произо не во время
     опыта, а после него, когда мезона был уже выклю из
     высоковол сети инстит.
        3. Взрыв произо не в главной камере, где шло облуче мезон,
     а во вспомогате, промежуто, откуда образцы обычно извлека
     из мезонат наружу.
        4. В образце нейтр, найден в воронке, обнару
     микроскопич щерби разме 25х30х10 микрон. Такую ямку
     невозмо ни выдолб в нейтр механиче путем, ни вытра
     химичес.
        5. Обнаруж корот замыка в электромаг, вытягива из
     главной камеры положител мезоны и проду их распада. Это
     замыка не могло произо при взрыве, так как в этот момент
     мезона был выклю. Таким образом, можно предполо, что опыт
     облуче нейтр происхо не в чистом вакууме, а в "атмосф" из
     плюс мезонов и позитро.
        6. Обнару силуэт на внутрен кафель стене лаборат.:
     Судя по четким конту его, первонача вспышка света и тепла была
     точеч, сосредоточ в очень малом объеме вещес.
        7. Проведе анализ радиа образ воздуха, металла и бетона
     из семнадц лаборат показал, что харак радиоакти
     распада после этой вспышки не совпад с характе радиоакти
     при урано, плутони или термояде взрыве".

        - Гм, гм... - Самой положил листок на стол и проше по комнате
     из угла в угол. Он, как и Яков, осуну за эти дни: смуглов лицо
     стало желто-серым от бессонн, на щеках отросла густая черная
     щетина. - Ты знаешь, - поверну он к сидевш у стола Якину, - я не
     могу себе предста, чтобы Сердюк просто так не заметил это
     замыка в вытягива магни. Не-ет... Ведь он, Алексей Осипыч,
     буквал чувство, где и что неладно! И вдруг такой грубый
     промах... Да, наконец, ведь в мезонат была аварий сигнализ.
        - Может быть, они замет, но не придали значе? - сказал Якин.
     - Не хотели прерыв опыт?
        Самой молча пожал плечами. И снова они ходили и думали об одном
     и том же.
        Николай подошел к окну. За окном чуть синели ранние сумерки. В
     воздухе, откры зиму, кружил легкий праздни снежок. Лохматые
     снежи окутыв в декорати кружево черный обгоре труп
     стеклян корпуса. Аварийщ обнос корпус проволо изгор
     и вколачи колышки с табличк: "Осторо! Радиа!"
        "Навер, корпус будут сносить..." - подумал Николай.
        В комнате было тепло - уже работ паровое отопле. Ожившая от
     теплоты единстве муха лениво ползала по стеклу, потом, остерве
     жужжала, билась крылышк об ощути, но невиди прегр.
     Самой следил за ее движени; вот так и он: чувств, но не
     поним, где главное препятс. "Что же произо? Что произо?
     Что?" - надоедл и бессил билась в мозгу мысль.
        Николай вздох и, подойдя к столу, взял листики анализов
     радиа, нескол минут рассматр их против света.
        - Ты знаешь, я где-то уже видел вот такие же данные, - задум
     произ он. - Или очень похожие...
        Якин фыркнул:
        - Очень может быть: ты их рассматри уже пятнадц раз...
        - Не-ет, это ты брось... Я видел их где-то очень давно. Где? -
     Самой снова разло таблицы анализа и стал сравнив их.
        Привыч мышле физика позвол ему по цифрам предста вид,
     длительн и спектры радиоакти распада. Возник в воображ
     кусочки бетона и метал, впитав в себя неизвес ядерные
     осколки, излуч какие-то очень знако виды радиа. Какие?..
     Память мучител напрягл, и Николаю показал, что он наконец
     вспом.
        Не доверяя своей догадке, он бегом помча по лестни и по двору
     в белый двухэта домик, где помещал библиот и архив. В
     комна архива пахло замаз: стеколь осторо вставл в окна
     звонкие листы стекла взамен выбитых взрывом. Было холодно -
     служитель надели пальто поверх синих халати.
        - Девушка! - едва не столкнув с одной из них, крикнул Николай.
     - Где у вас лежат матери по теме "Луч"?
        Через нескол минут он рылся в старых, замусоле и
     запыливш лаборато журна. Чем-то груст и близким пахнуло
     на него от страниц, неряшл заполне столбик цифр, график,
     таблиц, схемами и всевозмож запис. Вот его записи.
     Оказыва, у него испорти почерк, раньше он писал краси. Вот
     Яшкины записи анализа радиоактив первых образ, облуче
     минус-мезон. А вот - Ивана Гаврило: четкий и крупный почерк
     опытн лектора. Вот целый лист запол каким-то хаосом из формул,
     схем и цифр: это когда-то он спорил с Сердю - теперь не понять и не
     вспомн, по какому поводу, - и оба яростно чертили на бумаге свои
     доводы. На минуту Николай забыл, что он ищет в этих журна, - его
     охват воспомин. Ведь это было очень недавно, всего два года
     назад. Они с Яковом тогда были... так, ни студе, ни инжен, одним
     словом, молодые специал. Мало знали, мало умели, но зато много
     воображ о себе. Облуч мезон разные вещес, искали нейтрид и
     не верили, что найдут его; слушали житейс сентен Сердюка и
     научные рассужд Ивана Гаврило... Вот женский профиль, в
     разду нарисова на полях, а под ним предатель надпись рукой
     Якова: "Это Лидочка Смирн, а рисовал Н. Самой". Ну да, ведь он
     тогда чуть не влюби в Лидочку, инжен из сосед лаборат. Но
     это увлече было так скороте, что не остав никаких следов ни в
     его душе, ни в дневн. Начал самые горячие месяцы их работы, было
     некогда, и Лидочка благопол вышла замуж за кого-то другого...
        И вот нет ничего... Нет Голуба. Нет Сердюка. Нет мезонат -
     только груда радиоакти облом. Есть нейтрид и еще что-то
     неизвес, что нужно узнать...
        "Ну, размяк!" - одернул себя Николай. Он достал из кармана анализы,
     распра их и начал сравнив с запис в журна. Через четверть
     часа он нашел то, что искал: данные анали сходил со спект
     радиоактив тех образ, которые облуч мезон больше двух
     лет назад, еще до возникнов идеи о нульвеще... Николай
     почувств, что найдена ниточка, очень тонень и пока неизве
     куда ведущая.

        - Хорошо. Ну и что же? - спросил Яков, когда Николай расска ему
     об этом "откры". - Что из этого следует?
        - Многое. Слушай, мы теперь уже действите кое-что знаем об этом
     вещес: знаем, что оно распал с выделен огром энергии,
     большей, чем при синтезе тяжел водор; что оно хоть и
     неустой, но спосо разруш несокруш нейтрид; наконец, что
     оно распал с выделен мезонов и остав след - характе
     радиа...
        - Да, но нам неизвес, как именно возни это вещес в их
     опыте, - возра Якин. - Вот что: раз кое-какие обстоятел
     рожде его мы установ, так не повтор ли нам экспери Голуба
     и Сердюка, а? Тогда и увидим... Так же отклю вытягив
     электрома, так же будем облуч нейтрид быстр мезон...
        - ... так же разлети на отдель атомы, я никто потом не
     разбе, где твои атомы, а где мои! - закон Самой. - Это же
     авант!
        - Ты, пожалуй, без демаго! - разозли Яков, и щеки его
     вспыхн пятнами. - "Авант"! Опровер по сущес, если можешь!
        Николай внимате посмот на него: "Еще не хватало поссори
     сейчас".
        - Хорошо, могу по сущес, - сказал он примирите, - во-первых,
     мы не знаем режима работы мезонат, ведь лаборато журнал Голуба
     сгорел. А ты помнишь, сколько месяцев мы искали режим для получ
     нейтр? Во-вторых, ты думаешь, у нас на заводе или в каком-нибудь
     другом инстит, где есть мезонат, тебе разре занимат такими
     непродума и опасн опытами? В-третьих...
        - Ладно, убедил! - поднял руки Яков. - Что же ты предлаг?
        - Думать! Ну, а уж если ничего другого не придум... будем
     ставить опыт.

        Николай шел через парк к троллейбу остано. Снег прекрат
     Дорожка по аллее была протопт немног пешеход. Во влажном
     воздухе ясно светили сквозь деревья редкие фонари. По сторо стояли
     на гипсо тумбах посерев от холода статуи полуго атлетов с
     веслами, ядрами и дисками. Двое малышей, приехав в парк обновить
     лыжи, лепили плотные снежки и старал попасть в атлетов.
        По этой же аллее, совсем еще недавно, шли они вдвоем с Голубом и
     спорили. Иван Гаврило тогда толко о "мезонии".
        "... мы еще очень смутно представ себе возможн того
     вещес, которое сами открыли", - будто услышал Николай его
     раскати и четкий голос.
        Постой, постой! Что-то было в этом воспомин, что-то близкое к
     сегодня спорам и "открыт"! Николай даже станови и
     прислуш к себе, чтобы не спугн тончай мысль. Где-то рядом с
     ветвей падали капли, падали, будто подчерк тишину, так звонко и
     размере, что по ним можно было считать время. Что же он тогда
     сказал? Об одном непонят эффекте... Он у них получи неско
     раз... Ага! Николай почувств, как у него отчая забилось
     сердце... "Если долго облуч нейтрид в камере быстр мезон, -
     сказал тогда Иван Гаврило, - то он начин отталки мезонный
     луч... Похоже, что нейтрид заряжае отрицате..." Так... Но
     потом, когда они вытаски пласти нейтр, то никак заряда на
     ней не оказыва.
        Значит, у них под мезон лучом нейтрид заряжа и, видимо, очень
     сильно. А когда вытаски его на воздух... Воздух!!! Вот новый
     фактор! Самойл от нахлыну мыслей, от устало на миг стало
     дурно; он набрал пригор снега и стал тереть лицо... Это была еще
     одна идея, и она оказал решаю.


                           СЕНСАЦИЯ   
        Читат должен помнить, что описыва события, хотя и
     происхо в разных концах земного тара, но совпад во времени.
     Поэтому и главы, излагаю их, перепле. В этой главе собраны
     газет вырезки, посвяще взрыву завода в Нью-Хэнфо.

        12 ноября. (Ассошиэ Пресс.) Сегодня в 10 часов 10 минут утра по
     местн времени на одном из новых атомных заводов в Нью-Хэнфо (на
     юге Калифор, в бассе реки Колор) произо гигантс;
     атомный взрыв. Звук взрыва был слышен на расстоя 80 километ.
     Сотрясе почвы зафиксиро почти во всех городах Запад штатов.
        На заводе находил дневная смена рабочих. Причины взрыва
     неизвес.

        "Сан-Франци Морнинг"... Это был взрыв, по призна напомин
     испыта урано бомбы самого крупн калибра. В утреннее
     безобла небо Калифор взметну огнен гриб, который увидели
     в Сан-Бернард и в Финиксе. Фотогра, сделан случа с
     расстоя в 20 километ, зафиксиро уже послед стадию
     опада огня и пыли. На заводе в это время наводил около двухсот
     восьмиде рабочих и инжене. Очеви, никто из них уже не сможет
     рассказ, как было дело. Немно уцелели и из тех, кто в это время
     находи в домах прилегав к заводу поселка. Те, кого удалось
     спасти, либо находя в таком тяжелом состоя, когда всякие
     расспр неумес, либо и сами ничего не могут объясн. Город Нью-
     Хэнфорд фактиче превра в радиоакти пустыню.

        "Чикаго-Геральд". Что произво засекрече завод в
     Нью-Хэнфо, который принадл раньше конце "XX век", а теперь
     принадл только богу? Атомные бомбы? Но это моноп
     правитель. Урано реакт для электрост? Вряд ли это было
     бы покрыто такой таинственн, которая превосхо даже
     секретн обычных стратегич исследов, - такое начин
     обязате разрекламиро бы.
        По некото сведен, не подтвержд еще правлен концерна
     (кото вообще старае хранить невозмут молча), на заводе
     производ нейтр - ядерный матер огром плотно и
     прочно, откры нескол лет назад независ друг от друга
     учеными США и России. Неужели этот матер, спосо
     облагодетельс человече, применя для увелич
     эффективн ядерных бомб?.
        В свое время законопр о разреше группам частных
     предпринима занимат "атомным бизне" встре горячие
     возраже со стороны многих сенато. Катастр в Ныо-Хэнфо,
     беспрецеде для всей истории атомной промышлен, - блестя,
     хотя и излишне трагиче подтвержд правильн их позиции.

        Агентс Ньюс. В Соедине Штатах объяв траур по случаю
     трагиче гибели более чем семисот человек в Нью-Хэнфо.
        Населе прилега городов и селений бежит от распростр
     радиа.

        "Юнайтед Пресс корпоре". Представи правле конце "XX
     век" Эндрью Э. Дуберби на пресс-конфере в Сан-Франц
     огласил заявле от имени правле конце. В нем сообщал, что
     на заводе в Нью-Хэнфо действите производи изделия из
     нейтри и имелся некото запас обогащен изото-235 урана. В
     интере внешней безопасн государ правле в настоя время
     не может сообщ, какие именно стратегич заказы выпол концерн
     на этом заводе. Дуберби утверж, что вся работа на заводе и
     хране запасов делящег матери производи при тщател
     соблюде правил техники безопасн и что даже за день до
     катастр не было замеч никаких угрожаю призна. Ведется
     расследов.
        Дуберби отказа отвеч на все вопросы корреспонд.

        Из официаль заявле представи Белого Дома для печати.
        Научная и военная обществен скорбит по поводу безврем
     трагиче гибели двух крупных деяте американ науки, армии и
     промышлен - директ завода в Нью-Хэнфо, доктора физики,
     професс универси в Беркли Германа Дж. Вэбст и бригад
     генер, члена правле конце "XX век", члена Главного
     артиллерий комит Рандол Хьюза. Как выясняе теперь,
     доктор Вэбстер и генерал Хьюз в эти дни осуществ один гигант
     стратегич экспери, который закончи успешно. Установ,
     что в момент взрыва они находил на заводе в Нью-Хэнфо.

        Из доклада сенат Старка, возглавля комис по
     расследов катастр в Нью-Хэнфо. ...В настоя время причин
     взрыва установ не удалось. Местно в радиусе несколь миль
     зараж исключите актив радиац. По ночам над районом взрыва
     свети воздух. Таким образом, непосредств расследов очага
     взрыва исключа до тех пор, пока активно радиа не уменьш
     до допусти преде.
        Произведе эксперт анализ радиоакти остат, к
     сожале, не приба ясности в исследу вопросе. Они сошлись
     только на том, что такие радиоакти следы не мог остав ни
     урано, ни торие, ни плутони, ни термояде взрыв...
        Будет ли установ истина о взрыве - предска невозмо.
     Очеви, что катастр уничтож и материал следы причин ее
     возникнов...

                         В ЗАПАДНЕ
        Они были еще живы, когда о них печат некрол.
        После грома и сотрясе стен они пришли в себя сравнит
     быстро. Вэбстер, при падении ударивш об угол чугунн стелл,
     очнулся от боли в плече. Было тихо и темно. Нескол минут он лежал
     на холод шерша полу, ожидая, пока глаза привык к темноте. Но
     как ни расши он напряже глаза, как ни всматрив, темнота по-
     прежн оставал непроница - ни одного кванта света не
     просачива сюда снаружи.
        Откуда-то доносил частое прерыви дыхание, Вэбстер остор
     подня на ноги, ощупал себя. Плечо было цело - отдела ушибом.
        - Генерал, вы живы? - негро спросил он.
        Невдал послыша хриплый стон. Вэбстер нашарил в кармане
     зажига, чиркнул ею. Вспыхну на фитиле огонек показ
     нестерп ярким. Колеблющ свет выхваты из темноты серые куски
     колонн, контейн с черными снаряд - от сотрясе некото из
     них сдвинул с катков и перекоси. Впрочем, все было сравнит
     цело. "Что же произо?" Вэбстер медле продвиг вперед и едва
     не споткну о тело генер.
        Тот лежал плашмя на полу, серый мундир слива с бетоном. Глаза
     были закрыты, живот судоро поднима и опуска. Вэбстер, став на
     колени, расстег пугов у него на груди, потер ладон лицо.
     Генерал пришел в себя, со стоном сел, посмот на Вэбст дико
     расширен глазами: в них был такой открове страх, что Вэбстеру
     стало не по себе.
        - Что с нами? Что случил там?
        - Я знаю не больше вашего, Рандо. Кажется, произо взрыв...
     вероя, атомный.
        - Что это - война? Внезап нападе?
        - Вряд ли... Не знаю, - раздраж бросил Вэбстер. - Мне еще
     ничего не долож.
        Бензино огонек в зажига заметно уменьши. Вэбстер захло
     крышку и спрятал зажига в карман. Все погрузи в темноту.
        - Что вы делаете? Зачем погас свет?! - паниче крикнул генерал.
        - Нужно беречь бензин.
        Они замолч. "Что же произо? - напряже раздумы Вэбстер.
     - Война? И первая ракета - на Нью-Хэнфорд? Сомните... Есть много
     гораздо более достой объек. Катастр? Но какая? Ведь все
     запасы урано взрывча собраны здесь, на складе, и они целы.., А
     взрыв был такой силы, что не ядерным он быть не мог. Если так,.. - он
     почувств, что покрыва холод потом, - мы заживо погре
     под радиоакти развали..." Он подня.
        - Куда вы?
        - Попыта развед положе.
        Он чиркнул зажигал и осторо пошел между контейне.
        Генерал в смяте следил за синева трепещу огонь, за
     удаляющ длинной тенью Вэбст. Наконец она раствори в глухой
     темноте. Генерал провел рукой по лбу, собира с мыслями. Что же
     случил? Еще недавно все было великол: они осматри запасы
     нейтр-снаря; шли по цеху, где двумя рядами стояли огром и
     сложные мезотр: мчались на автомоб по пустынн солнеч
     шоссе; наблюд за серебри диском Луны, на котором рвались
     водород снаряды; навод "телес" и видели неяркие в свете дня
     вспышки атомных выстре. Летели на вертол к потухш вулкану...
     Все было великол, все подчиня и было на своем месте. И он был
     над всем этим поряд, он был над жизнью... И внеза все
     переверну: удар, темнота, гибель. Гибель?! Неужели он скоро умрет?
     Он, Рандо Хьюз, котор так легко и охотно подчиня все: и
     жизнь, и деньги, и люди. Он, который так любит жизнь и так хочет жить?
     Умрет здесь, в темноте, простой и медлен смертью?! Нет, не может
     быть! Кто-нибудь другой, но только не он... Он не хочет умирать. Не
     хочет!.. Генерал зажал себе рот, чтобы не закрич.
        "Чти же делать? Господи, что же делать? Господи!.." Он стал горячо
     молит. Пусть бог сделает чудо! Он всегда был верным христиан,
     он всегда противос своей верой грубым атеис. Он имеет право на
     заботу господа. Пусть бог придум чтониб, чтобы он спасся. Он
     никогда не думал, что смерть - это так страшно и трудно. Пусть бог
     сделает так, чтобы он спасся. Он, может быть, и сам потом пожелает
     умереть, но в другой раз... и не так. Он еще многое может сделать, он
     еще не так стар - всего пятьде лет... Пусть его спасут как-нибудь,
     о господи!.."

        Вэбстер, спотыка, поднима по ступе. Бензин в зажига уже
     выгорел - огонек погас. Вэбстер только изредка чиркал колеси, чтобы
     хоть вылетаю из креме искрами на мгнове разогн темноту.
     Здесь было теплее, чем внизу, - он чувство, что потоки теплого
     воздуха идут сверху. Ноги глухо шаркали по бетон ступе.
        После первой площа жар стал ощути. Вэбстер потро ладонью
     стены - бетон был заметно теплым. Впереди забрез свет. Вэбстер
     секунду поколеб, потом начал поднима выше. Малин-красный
     свет усилива, уже можно было различ ступени под ногами. Жар бил
     в лицо, станови трудно дышать... Вэбстер вышел на после
     площа перед выходом.
        Перед ним, в несколь шагах, ровным малино накалом свети
     большая сталь дверь. Отчетл были видны полосы закле, темный
     прямоугол замка. Из-под краев двери тонкими щелями пробив
     свет. И этот свет, прони внутрь, расходи слабым, чуть
     переливаю голубым сиянием. Радиа! Вэбстер попяти назад и
     едва не сорва со ступен.
        Итак, они не были ни завал, ни заперты. Выход был свобо,
     дверь уцелела. И за ней - свет, воздух... Но их погре здесь
     смертел радиа. Она мгнове уничто первого, переступи
     порог склада. Да, несомне это была атомная вспышка - фугас взрыв
     так не нагрел бы дверь.
        Вэбстер, шаря по стенам, верну вниз. Из темноты доноси
     лихорадо бормота. Вэбстер прислуш: генерал молился...
     "Старый трусли кретин! Он еще рассчиты на бога!" Его охватило
     холод бешенс.

        Смену дня и ночи Вэбстер опреде по щели под сталь дверью.
     Ночью щель темнела, и тогда просачиваю радиоакти воздух был
     заметен более явстве. Дверь уже почти остыла и не свети
     малино накалом, только попрежн от нее шел теплый воздух.
     Постепе накалив бетон стен: даже внизу, в складе, было душно.
     Они потели от малей движе и от голод слабо. На второй день
     Вэбстер нашел в одном из закоул склада пожар бочку с теплой
     водой, проти отдаю нефтью. Генерал пил из бочки часто и жадно.
        Они почти не разговари между собой и много спали. Пока был
     бензин в зажига генер - курили. Потом кончил и бензин, и
     сигар. С этого времени глухая темнота окутала все: они не видели и
     почти не замеч друг друга. Генерал уже не молился, только в
     беспоко сне несвя бормо не то молитвы, не то прокля. Так
     прошло четыре дня.
        Они еще надеял на что-то... Вэбстер нескол раз подхо к
     двери. Ее можно было легко отодвин; раз есть щели, значит, она не
     заклини. А там - свет, свобода, воздух... и радиа. Он в
     нерешитель то шел к ней, то поворач обратно.
        Генерал впал в состоя тупого безразл ко всему. Однажды,
     когда Вэбстер нашел на стелла оставле кем-то неболь ломик и
     оклик генер, тот долго не отзыва. Вэбстер отыскал его в
     темноте, с руганью растол. Генерал долго не мог понять, что от него
     требуе, потом со стонами, кряхтен подня с пола и медленно
     побрел к двери.
        Долго, сменяя друг друга, они били ломиком в гулкий металл двери,
     били до полного изнемож, пытаясь кого-нибудь привл звуками. Но
     никто не отзыва. На Хьюза эти упражне подейство неско
     оживля: теперь он бродил по складу, что-то глухо бормоча про себя.
     Нескол раз они сталкива - и бормота замолк. Вэбстер
     чувство что-то угрожаю в этой затаивш в темноте фигуре.
     Когда он пытался завести разго, генерал не отвечал.
        Однажды - это было на шестой день - Вэбстер спал. Сон был
     беспоко, в нем повторя назойли видения: серое солнце над
     темными горами, вспышка атомн выстр из "телеск", потом
     темнота, снова вспышка. Сквозь сон он услышал какой-то шорох и
     просну, насторож прислушив. Шорох перешел в шарка,
     приближаю сзади.
        Вэбстер сел:
        - Рандо, это вы?
        Из темноты послыша тяжелое сопение, звякнул металл. И Вэбстер
     скорее почувств, чем заметил, что над его головой занесен ломик.
     Он отшатну в сторону, пытаясь встать. Ломик больно чиркнул его по
     виску и бессил упал на мякоть плеча.
        - Рандо, вы с ума сошли?! ("Должно быть, так оно и есть".)
     Вэбстер вскочил, стал вслепую нашарив воздух.
        Он поймал дряблую кисть генер как раз вовремя: занесен снова
     ломик выпал и звонко покати по полу. Хьюз, остерве сопя, всей
     тушей навали на Вэбст, оба упали. Это было как кошмар во сне -
     когда ощуща надвигающ опасно и нет сил ни сопротивл, ни
     убежать. Вэбстер бессил извива, придавле генера, по
     очереди отрывая обеими руками то одну, то другую его кисть от своего
     горла.
        Вэбстер почувств под своей спиной что-то твердое. Извернув,
     он левой рукой вытащил из-под себя ломик и из послед сил неско
     раз ударил им по голове генер. Тело Хьюза дрябло обмякло,
     отяжел; пальцы его еще некото время бессил сжимали горло
     Вэбст, потом разжал.
        Вэбстер подня, опира на контей. От изнуряю слабости
     подкашива ноги, лихорад колотил сердце. "Он хотел убить
     меня! Мания! Или он хотел сожрать меня, чтобы пожить еще немного?"
     Генерал глухо и отрыви просто. Вэбстер в инстинкти страхе
     отодвин. Он почувств, как от бессиль отчая по щекам
     покатил слезы. "Господи, как звери! Даже хуже, чем звери... Что же,
     теперь мне есть его?"
        Генерал еще нескол раз глухо просто, потом затих.
        Вэбстер, тяжело нагнувш, нащупал на полу ломик - он был в чем-то
     теплом и липком - и, пошатыв, направи к выходу. Нет, он больше
     не может так... Лучше уж сразу...

        От двери пахло горелым метал. Вэбстер просу острие ломика в
     щель, навали на него всем телом - и дверь с протяж скреж
     приоткры. Снаружи хлынул стран зелено-синий свет. Вэбст на
     миг охватил страх перед пространс: здесь в подвале, в темноте,
     было привыч и безопас. Он шагнул было назад, потом перес
     себя и вышел наружу.
        Он не сразу понял, что стояла ночь: так было светло. Он рассе
     осмотре вокруг, пытаясь вспомн, где что было; но повсюду -
     только фантастич нагроможд сплавивш облом камня,
     железа, бетона... Все это светил ровным, без теней, светом.
     Казал, что вокруг рассып обломки разби снаряд Луны...
     Вэбстер осмот себя: перепачка, черные тонкие руки, мятые
     изодран брюки, свалявш, покры какими-то пятнами пиджак. Все
     это выгляд странно, мучител странно. Он напряг мысль, чтобы
     понять, в чем дело: ну да, он ведь тоже не оставл тени. "Как
     привиде..." Все мягко светил, даже стена, к которой он
     прислон.
        После несколь невер шагов по облом Вэбстер едва не
     свали, поста ногу на обманч светивш острый камень. Что
     делать? Куда идти? Он беспомо огляде: вокруг было все то же
     ровное зеленое сияние, где-то вверху слабо светили редкие звезды,
     будто в тумане. Его охват отчая. Как выбрат из этого
     светяще радиоакти кошмара? Может быть, закрич? Он набрал в
     легкие побол воздуха:
        - На помощь! Помоги-ите!..
        Крик получи слабый и хриплый. От напряже он закашля.
     Тишина ночи равноду и внимате слушала его. Ни звука не
     раздал в ответ. Вэбстер почувств, что ему неудерж хочется
     плакать; бессиль жалость к себе подступ тугим комком к горлу. Он
     сделал еще нескол шагов, оступи обо чтото, сел на светящ
     землю и запла.
        ... Слезы просо так же внеза, как и возни. Теперь Вэбстер
     яростно полз по острым облом, не чувст боли от ссадин на руках и
     коленях; полз и бормо чтото, безум и непонят. Под руками
     осыпал изумруд осколки бетона, обнажая темные пятна под ними.
     Вэбстер не видел их - он полз вперед, влеко послед вспышкой
     жизни.
        Руки его опустил в какую-то холод, тугую, неподат
     жидко. Он останов на секунду, поднял ладонь и бессмыс
     смотрел, как с нее стекают тяжелые, крупные светящи капли. "Ртуть!
     - мелькн догадка в затумане мозгу. - Ну да, ведь здесь был
     резерв с запас ртути..." Он снова пополз вперед. Сначала руки
     опускал на дно лужи и упирал в какие-то скольз камни. Потом
     жидкий металл стал упруго выталки его кисти и ступни на
     поверхн. И он, барахта на локтях и коленях, упрямо плыл ползком
     сквозь бесконе море зеленов радиоакти ртути.

        Грэхем Кейв, солдат 3-го зенитн дивизи, засту на караул в
     полночь. Ночь была безветре, но довол холод, и его
     разогревш и расслабив после коротк сна тело била зябкая
     дрожь. Чтобы унять ее, Грэхем приня ходить по отведен ему куску
     степи - 100 метров туда, потом обратно, - по сухо шелестя под
     ботинк траве. Наконец дрожь прошла. Он закурил и стал ходить
     медлен.
        Вверху, в чистой безлун темноте, мерцали звезды. Россыпь
     Млечн Пути перепоясы небо наиск и была различ до
     мельчай сверкаю пылинок. Вдали, у самого горизо, поднима
     широкое зеленое зарево. Оно медле перелива от слабых движений
     воздуха, точно какие-то огром фосфориче флаги полоска в
     высоте. Кейв мрачно выруга, посмот в ту сторону; ему стало
     тоскл.
        И зачем их выстав здесь многомил цепоч? Охран это
     радиоакти пепел? "Чтобы кто-нибудь не проник в зараже
     зону", - объяс сержант. Да какого дьявола туда попре хоть один
     человек, если он в здравом уме! А если и сунется какой-нибудь
     самоуби, туда ему и дорога...
        Свети... Уже неделя прошла, а свети лишь немно слабее, чем
     в первый день. Говорят, где-то невдал, милях в пятидес, выпал
     радиоакти дождь из ртути, как раз над посел на перекре
     дорог. Теперь он пуст, все убежали. А здесь, в Нью-Хэнфо? Был
     мощный завод, рабочий городок. Один взрыв - и ничего нет. Погибли
     сотни людей. Одни пишут, что это дивер красных, другие - что это
     несчаст случай. Один только взрыв! Офицеры говорят, что скоро будет
     война с русск, которые собираю завоев Америку. Что же будет
     тогда? Везде вот такие светящи зеленые пепел вместо городов?
        И тогда их, солдат, пошлют сквозь места атомных взрывов в атаки.
     Вот с этими игрушк? Кейв пренебрежит передви висев на
     шее автомат. На что они годятся? Какой смысл в такой войне? Ему не
     остат в живых - это наверн. Уж если на манев этим летом трое
     ребят умерли от лучевой болезни, когда провод учения с атомным
     взрывом, то что же будет на настоя войне? А ему всего лишь двадцать
     два года. Какая она будет, его смерть: мгновен - от взрыва бомбы
     или медлен - от лучевой болезни? Лучше уж мгновен... Бр-р-р! Его
     снова пробила нервная дрожь. И зачем все это? Давно уже ничего нельзя
     понять: для чего все делае...
        Страшно и тоскл было Грэхему Кейву, солдату будущей войны,
     ходить по степи в холод ноябрьс ночь, охран неизвес что и
     неизвес зачем, размышл о смерти:

        Вэбстер пришел в себя только тогда, когда под его руками захлю
     черная, вязкая земля. Больше не было светящи оскол и луж ртути.
     Он огляну: светяще нагроможд разва раскину сзади.
     Вэбстер переверн на спину и долго лежал, вдыхая свежий, пахнущий
     сырой землей воздух и глядя на звезды, споко светящи в темной
     глубине неба. "Генерал остался там. Он еще не умер, навер, я его
     ударил несил..."
        Он поднял руку и стал внимате рассматри призр
     светящу ладонь: на сине-зеленом фоне кожи отчетл выделял все
     морщины и царап. Он лениво припод голову и осмот себя. Все
     тело, все лохмо одежды светил - даже земля вокруг была слегка
     освещ, виднел трави и комочки. Вэбстер усмехну и снова
     опустил голову на землю.
        Зачем он выбра? Лежал бы там вместе с Хьюзом... Какая сила
     протащ его сквозь эту зону? Биологиче жажда жизни... Интере,
     сколько времени он полз? Даже если четве часа - этого вполне
     достато. Впрочем, если он не умрет от радиоакти зараже, то
     только потому, что раньше умрет от отравле ртутью... Сколько же
     рентген впитало его тело? Сколько еще остал жить? Дня дватри? А
     зачем ему эти два-три дня? Чтобы рассказ людям, как было дело, как
     все это ужасно... Впрочем, что толку? Ведь он и сам не поним, как
     все это произо. Глаза безду следили за двигавши по небу
     двумя звездоч: красной и зеленой. Звездо быстро перебира из
     созвез в созвез: за ними тянулся мягкий музыкал рев моторов.
     Вот они ушли к горизо.
        "Значит, не война - раз самол летают с огнями. Значит, где-то
     поблизо должны быть люди..." Вэбстер тяжело подня с земли.
     Подумав, он стал снимать с себя лохмо - пусть хоть на неско
     часов продли жизнь. "Все равно ничего это не даст... Ладно. Нужно
     идти к людям. Рассказ им все, что знаю, и поесть. Хоть еще раз
     поесть..." Свежий воздух вернул ему ощуще многоднев голода, от
     которых свело желудок.
        Вэбстер медле, пошатыв, побрел вперед, прочь от светящ
     разва НьюХэнф. На земле остал светящи пятна одежды...

        Грэхем Кейв был уже не рад тому, что стал раздумы о тоскли и
     страш вещах. Он уже нескол раз принима вспомин после
     кинобое, которые им показыв в солдатс клубе, уморите
     анекд о неграх и женщи, но при одном взгляде на колеблющ на
     горизо зеленое зарево мысли снова смешива и устремля на
     прежнее, жуткова. "Чертовщ какая-то! Разве пойти к напар
     слева, покур, поговор?" Кейв огляде по сторо.
        Прямо на него шла длинная худая фигура. Грэхему она показа
     гигантс. Фигура излуч слабое сине-зеленое сияние; были видны
     контуры голых рук, медле шагаю ног, пятно головы с шевелящи,
     мерцающ волос. Фигура бесшу, будто по воздуху, приближа к
     нему. Сердце Кейва прыгн и провали куда-то, дыхание
     перехва.
        - А-аа-ааа-ааа! А-аа-ааа-а-а-а!.. - истерич закри, завизжал
     Кейв тонким, нечеловеч голосом и рванул с груди автомат.
        Судоро нажав гашетку, он начал полосов дергающ,
     вырывающ из рук автома вдоль и поперек светяще силуэта,
     пока тот не упал. Кейв еще и еще стрелял по лежащ, до тех пор, пока
     не иссякла обойма...


                      "ЭЛЕМЕНТ МИНУС 80"
        Постепе, деталь за деталью, перед Никол Самойло возникла
     общая картина катастр в семнадц лаборат. Точнее говоря, это
     была не картина, а мозаика из сегодня фактов, теоретич
     сведе, историче событий, лаборато анали и догадок. Еще
     очень многих штрихов не хватало. Чтобы уловить главные контуры,
     приходи отступ на достато далекое расстоя.

        За девяно лет до описыва событий великий русский химик Д. И.
     Мендел открыл общий закон природы, связав все извест в то
     время элеме в единую периодиче систему. Мендел был химик, он
     не верил а возможн взаимопревр элемен, называл это
     "алхим", а свою таблицу предназн лишь для удобн объясне и
     предсказ свойств различ веществ.
        Глубоча смысл этих перио был понят позже, после открытия
     радиоактив и искусстве получе новых элемен.
        Спустя тридц лет чинов Швейцарс бюро патен, молодой и
     никому еще не извест инженер Альберт Эйншт в статье,
     напечата в журнале "Анналы физики", впервые выска мысль, что в
     вещес скрыта громад энергия, пропорциона массе этого
     вещес и квадр скоро света. Это и было знамени соотнош
     Е=МС 1^ 02, теперь извест почти каждому грамотн челов. 1(10)
        Спустя еще три десятил английс физик с француз именем
     Поль Дирак опублик свою теорию пустого простран - вакуума.
     Одним из выводов этой теории было следую: кроме обычных
     элемента частиц атома - прото, электро, нейтро, - должны
     существо и античас, электрич асимметри им:
     антиэлек - частица с массой электр, но заряжен положите,
     и антипро - частица с массой протона, но заряжен отрицате.
        Вскоре после опубликов этой теории был действите открыт
     антиэлек, получив назва "позит". Первые фотосни следов
     новой частицы, обнаруже в космиче лучах, принадл акаде
     Скобель.
        За нескол лет до описыва в этой повести событий, а именно
     девятнадц октября 1955 года, в одной из лаборат инсти
     Лоуре при Калифорни универси проводи опыты на
     гигантс ускорит заряжен частиц - беватр. Протоны
     сверхвыс энергий бомбардир со скорос света небол
     медный экран; некото из них отдали свою энергию на образов
     новых частиц. Эти частицы просуществ нескол миллиар долей
     секунды и остав на фотопласт след своего пути и "взрыва" при
     соедине с обычной части. Это была величай со времени первого
     термоядер взрыва научная сенса. Имена сотрудн инсти
     Лоуре, ставив опыты, - Сегре, Виганд и Чембер - стали
     извес всему миру.
        Это был антипро - частица с массой протона и отрицате
     зарядом.
        Если отвлеч от разницы во времени, в националь, возра и
     подданс людей, сделав эти откры, если пренебр их
     субъекти толкова созданн, то можно выдел самую суть: это
     были этапы одного и того же величай дела науки, начат Д. И.
     Менделе, - завоева для человече Земли всех существу во
     Вселен веществ!
        Идея электриче симмет веществ содержи в зарод уже в
     периодиче законе Менделе. В самом деле, почему таблица
     химичес элемен может продолжа только в одну сторону - в
     сторону увеличе порядко номера? Ведь этот номер не является
     математич условно - она определ знак и величину
     положител заряда ядра у атома вещес. Почему же не предпол
     существов элеме "номер нуль", стоящ перед водоро, или
     элеме номер "минус один", или "минус 15"? Физиче это означало
     бы, что ядра таких веществ заряж отрицате.
        Отрицател ядра должны, естеств, притяги положите
     позитр всюду, где те могут возникн, и образовы устойч
     атомы антиводо, антиге, антиб... Зеркаль отраж
     менделеев таблицы! Первые же опыты с античасти устано
     вероятн возникнов антиато и тот факт, что они устойч в
     вакууме. Но, встрет с обычным вещест, антиат мгнов
     взрываю, выделяя при этом полную энергию, заключе в обоих
     вещест (2МС2), и распада на мезоны и гамма-лучи.
        Итак, был открыт антиэлек - позит; был открыт антипро.
     Потоки нейтро, получае при делении урана, можно было считать
     "элемен номер нуль". Считал, что существов этих частиц идея
     электриче симмет веществ доказ и исчерп себя. Но это были
     всего лишь частицы...
        На страни этой повести излож история того, как ученые СССР и
     США, работая независ друг от друга, получ осажден ртути нуль-
     вещес - ядерный матер огром плотно и прочно, состо
     из нейтро и назван в обеих странах соответст "нейтрид" и
     "нейтр". Это уже не отдель частицы...
        Таким образом, почти столе научных событий - работы Менделе,
     Эйнште, Дирака, наблюде за космичес лучами Андерс и
     Скобель, эксперим с беватро в инстит Лоуре -
     подгото то, к чему в нашей повести подошли сейчас Самой и Якин.

        Николай за всю свою жизнь не написал ни одной рифмова строчки.
     Даже в юношес пору первой любви, когда стихи пишут поголо все,
     он вместо стихов писал для своей девушки контрол по тригономе.
     И тем не менее Николай Самой был поэт. Потому что поэт - это прежде
     всего человек больш и яркого воображ. И, хотя воображ
     Самойл вдохновля атомами и атомн ядрами, это не значит, что
     назыв его поэтом - кощунс.
        Николай и сам не подозре, каким редким для физиков качес
     облад его мышле. Рассчит физичес задачу, он мог
     предста себе атом: прозрачного пульсиру облачко
     электро вокруг угольно-черной точки ядра. Ядро ему казал черным
     - должно быть, потому, что черным был нейтрид. Он ясно предста,
     как голубые ничтож частицы мечутся и сталкива в газе вокруг
     ядра, как пульсир их расплывч облачко - то сплющив, то
     вытягив, то слива с другим в молек; он видел, как в твердом
     криста пронизы ажурное сплете атомов стремител ядерная
     частица, разбрызг в своем полете осколки встреч атомов. При
     особе напряже разду, когда что-то не получал, он мог
     предста даже то, чего не представ никто - элект -
     волну-частицу.
        В науке есть факты, есть цифры и уравне; в лаборат
     существ приборы и устано для тончай наблюде; есть
     счетно-аналитиче машины, выполня математич опера с
     быстро, в милли раз превыша быстр человече мысли.
     Однако, кроме логики фактов, существ и творчес логика
     воображ. Без воображ не было и нет науки. Без него невозм
     понять факты, осмысл формулы; без воображ нельзя замет и
     выдел новые явления, получ новые знания о природе.
        Воображ - то, что отлич челов от любой, самой "умной"
     электро машины, пусть даже о ста тысячах ламп. Воображ -
     способн видеть то, что еще нельзя увидеть.

        Самой и Якин, пользу добыт фактами и догадк, пытались
     установ причины взрыва в семнадц лаборат.
         В начале составлен ими "перечня событий" они запис:
        "1. Голуб и Сердюк со своими помощни облуч образцы нейтрида
     отрицател мезон больших энергий с тем, чтобы выяснить
     возможн возбужд нейтро в нейтр. Такова официал
     тема" А неофициал? Ивану Гаврило нужно было больше, чем
     "выясн возможн" Он искал "мезоний" - вещес, котор сейчас
     так не хватает нейтрид промышлен, которое сделало бы добычу
     нейтр легким и недоро делом. Опыты безрезуль длились уже
     нескол месяцев. Никто не верил в гипот "мезония" - даже он,
     Николай.
        К тому же в ходе опыта возник феноменал эффект - отталки
     мезонн луча от пласти нейтр. Для Ивана Гаврило Голуба это
     означ, что к основ пели исследов прибави еще одна:
     узнать, понять этот эффект. Под влиян чего нейтрид как-то странно
     заряжае отрицател электриче?
         Николай читал дальше:
        "2. Обнаруж корот замыка в электромаг, вытягив
     из главной камеры положител мезоны и проду их распада -
     позитр. Это замыка не могло произо при взрыве, так как в этот
     момент мезона был выклю..."
        Итак, испорти вытягива электрома - во время опыта, а
     может быть, и до него. Нельзя было не замет этой неисправн:
     электро следя системы сообщ даже о малей отклоне от
     режима, не то что о корот замыка.

        Вероят всего, что Иван Гаврило после многих неудач опытов
     ухвати за эту идею, подсказа случаем: облуч нейтрид не в
     чистом вакууме, а в атмосф позитро. Они начали опыт. Должно
     быть, Иван Гаврило, делови и сосредоточ, в белом халате,
     подня на мостик вспомогате камеры, нажал кнопку - мотор,
     спрятан в бетон стене, взвизг под током, поднял защитное
     стекло. Иван Гаврило поста в камеру образец, переклю моторчик
     на обрат ход - стекло герметич закрыло ввод в камеру; потом
     включил вакуум насосы и стал следить по прибо, как из камеры
     выкачива остатки воздуха.
        Вакуум восстанов - можно открыв главную камеру. Иван
     Гаврило стальн штанг манипулят внес в нее образец...
        Алексей Осипо, не глядя на пульт, небре и быстро бросал
     пальцы на кнопки и переключа. Загорел разноцве сигнал
     лампо, лязгн силовые контакт, прыгн стрелки прибо;
     лаборато зал наполни упругим гуден. Иван Гаврило сошел
     вниз и, морщась, смотрел в раструб периск, наводил рукоят
     потенциом мезон луч на черную поверхн нейтр.
        Они не разговари друг с другом - каждый знал и понимал другого
     без слов.
        Облуче начал. В тот вечер была неров ноябрьс погода: то
     налетал корот и редкий дождь, стучал по стеклу, по железу
     подоконн, то из рваных туч выгляды осколок месяца, прозр
     освещая затемне зал, серые колонны, столы, громаду мезонат.
     Настрое у них, вероя, было неваж - как всегда, когда что-то
     не ладится. То Иван Гаврило, то Сердюк подход к раструбу
     периск, смотр, как острый пучок мезона уперся в тускло блест
     пласти нейтр. Измене не было...

        "3. В образце нейтр, найден в воронке, обнару
     микроскопич ямка разме 25 1х 030 1х 010 микрон".
        Эти пункты говор о том, что происхо в камере мезонат, где
     - теперь уже не в вакууме, а в позитро атмосф! - минус-мезоны
     стремите врезал в темную пласти нейтр.
        Измене были, только исследова их еще не замеч. Самойлов
     ясно видел, как отрицател мезоны передав свой заряд нейтро и
     нейтрид заряжа. Это случал и раньше, но процесс конча тем,
     что огром отрицател заряд антипрот на поверхн нейтрида
     просто отталки последу порции мезонов и они видели
     расплываю мезон луч. А когда извлек пласти нейтрида
     наружу - ничего не было.
        В тот вечер из-за неисправн в фильт мезонат все
     происхо по-иному. Антипро, вернее - антия, возник в
     нейтр в микроскопич ямке, начали захваты из вакуума
     положител электр. Возник антиат - отрицате заряже
     ядра обраст позитрон оболочк. Из нейтр рождал какое-то
     антивеще.
        Какое? Возмо, что это была антирт - ведь ядра нейтр,
     осажден из ртути, могли сохран свою структ... Ее было
     немного - ничтож капел антирт, синев сверкав под лучом
     мезонов.
        Чтобы лучше наблюд за камерой, они, как обычно, выключ свет в
     лаборат - окна можно было не затемн, на дворе был уже вечер.
     Кто-то - Голуб или Сердюк - первый заметил, что под голубым острием
     мезонн луча на пласти нейтр возни что-то, еще непонят.
     Что они чувство тогда? Пожалуй, это были те же чувства, как и при
     откры нейтр, - радость, надежда, тайный страх: может быть, не
     то, может, случайн, иллюзия?... Полтора года назад, когда под
     облач мезонов медле и непости оседала ртуть, все они в
     радост растерянн метал по лаборат. Алексей Осипович
     добыл из инструмента шкафа запыливш бутылку вина, которую
     хранил в ожида больш дня. Запасся ли он бутыл и на этот
     раз?..
        Через некото время, когда капел антирт увеличи, они
     рассмот ее - и, навер, были обескура. Обыкнове ртуть!
     Ведь в вакууме антирт ничем не отличал от обычной... Конечно,
     это тоже было великол: снова преврат нейтрид в ртуть!

        "2. Сведе от главн энергет: взрыв произо не во время
     опыта, а после - когда мезона был уже выклю из высоковол
     сети инстит".
        Наконец "ртути" накопил достато для анализа, и они выклю
     мезона. Наступ тишина... Николай помнил ту глубо, покойную
     тишину, которая устанавлив в такие минуты в лаборат. Зажгли
     свет, поднял на мостик. Волнова, конечно. Ведь даже если там
     была и простая ртуть, все равно - это же они. Голуб и Сердюк,
     постро эти атомы!
        Вероя, снова Иван Гаврило взялся за рукоя манипулят,
     сталь пальцы осторо подхват пласти нейтр и перене ее
     во вспомогате камеру. За свинцо стеклом была хорошо видна
     темная пласти, лежав на бетон плите, и мален
     поблескив капел "ртути". Она все еще была обыкнов
     капель, эта антирт, пока в камере держа вакуум.
        Включ мотор, стекло стало поднима. Оба в нетерп
     склонил к камере. В щель между бетоном и стеклом хлынул воздух -
     самый обыкнове воздух, состоя из обычных молекул, атомов,
     прото, нейтро, электро и ставший теперь сильней ядерной
     взрывча. И в послед мгнове, которое им остал жить, они
     увидели, как блестя капел на нейтр начин расширя,
     превращ в нестерп горячий и сверкаю бело-голубой шар...
     Взрыва они уже не услыш.

        За окнами чернела ночь. Лампо туманно горели под потол в
     прокуре воздухе. На голых с генах комнаты висели теперь уже
     ненуж сирене фотоко черте мезонат. Якин и Самойлов
     сидели за столом, завялен бумаг, и молчали, думая каждый о
     своем. Николай, полузак глаза, еще видел, как отшатыва Иран
     Гаврило от ослепител блеска, как заносит руку к лицу Сердюк
     (все-таки удалось установ, что именно Сердюку принадл силуэт на
     кафель стене), как все исчез в вихре атомной вспышки...
         А Якин... Якин сейчас мучител ненави Самойл.
        Почему не он, не Якин, стремле всей жизни котор было сделать
     откры, сказал первый. "Это - антивеще"? Разве он, Якин, не
     подхо к этой же мысли? Разве не он видел вспышку? Разве не он
     устано и доказал, что в камере мезонат уже не было вакуума, что
     взрыв произо после опыта? Почему же не он первый понял, в чем дело?
        До сих пор он объяс себе все просто: Кольке Самойл везло, а
     ему, Якову, который не хуже, не глупее, а может быть, и одарен, не
     везло. И вот теперь... Он просто переосторож. Конечно! Ведь у
     него эта идея возни одноврем с Самойло, если не раньше.
     Испуга потому, что это было слишком огромно? Эх...
        - Понима, Яша... - Самой поднял на него воспале глаза. -
     А ведь это, пожалуй, и есть тот самый мезоний, который искал Голуб. Ну
     конечно: ведь при взаимодей антивеще с обычным, они оба
     превраща во множес мезонов. Капел антирт сможет заменить
     нескол мсзонат! Представл, как здорово?
        Яков внимате посмот на него, потом отвел глаза, чтобы не
     выдать своих чувств.
        - Слушай, Николай, похоже что мы с тобой сделали гигант
     откры! - Голос его звучал ненорма звонко - Антивеще - это
     же не только мезоний. Ведь оно выдел двойную полную энергию - два
     эм цэ квадрат! Можно произво сколько угодно малые и сколь угодно
     большие взрывы. Космиче корабли и ракеты: Энергоцен...
     Понима? Управля взрывы! И еще - щерби в пласти нейтр.
     Это же способ обрабо нейтр! Понима? Пучком быстрых мезонов
     можно "резать" нейтрид, как сталь - автоге. А выделяю
     антирт можно либо уничтож возду, либо собир... Теперь мы
     можем обращат с нейтри так же, как со сталью: мы можем его
     обрабаты, резать, кроить, наращив. Гигантс перспек!
        - Да, конечно... Но почему "мы"? При чем здесь мы? - Самойлов
     устало пожал плечами, потом приня искать что-то у себя в карма.
     - Мы это откры не сделали, а, в лучшем случае, только расшифр
     его. Откры принадл им... У тебя есть папир? Дай, а то мои
     кончил.

                      МЕРЦАНИЯ И ВАКУУМ!..
        Они бежали по мокрому от таящего снега шоссе, отчаянно
     всматрива, искали за снежной пеленой зеленый огонек такси. Мимо
     шли люди со свертк, мчались машины с притороче к верху елками
     - через неделю Новый год. Никто не подозре об огром опасно,
     навис над городом.
        Скорее, скорее! Теперь могут спасти минуты!.. Ага! Самой громко
     свист, замахал рукой. К обочине подкат "Победа" с клетч
     пояском.
         - В Новый поселок, скорее!
         Захлопнулась дверца, машина полет по шоссе в снежную темноту.

        ... Еще полчаса назад они сидели в комнате и обсужд, что следует
     сделать, чтобы повтор опыт Голуба. Теперь они знали, что искать.
        - А ты помнишь, - спросил Яков, - месяц назад было сообще об
     атомном взрыве в Америке, в Нью-Хэнфо, на нейтрид-заводе? Не
     случил ли у них что-то подоб, а?
        - Помню... - в разду прогово Николай. - Но ведь там делали
     атомные снаряды из нейтр. Представи конце сам признал, что
     на заводе храни обогаще уран... Вряд ли.
        - Ладно, давай не отвлека, - решил Яков.
        Но это был первый толчок. Как прихо в голову идеи? Иногда
     достато небольш внешн толчка, чтобы возни вереница
     ассоциа, из которых рождае новая мысль; больше всего это похоже
     на пересыще раствор соли, в котором от послед броше
     крупи с прекрас внезапно рождаю криста.
        Вопрос Якова повер мысли Самойл к своему заводу. Подумать
     только, ведь он не был больше месяца! Как-то управля Кован?
     Постой, а над чем возил они тогда, в послед дни перед
     катастр? Николай вспом стран мерца в камерах... Это был
     второй толчок.
        Мерца! Ведь он хотел о них поговор с Иваном Гаврилов.
     Николай достал из кармана блокнот, перелис исписан цифрами и
     формул стран.

     "Подум: 1. Вакуум подня до 10^-20 миллиме ртути, за пределы
     возможн для вакуум насосов. Почему? Влияние нейтр? 1(11)
        2. В главных камерах - стран микровсп на стенах из нейтр.
     Когда буду в  1Я 0дерном, обсуд с Иваном Гаврилов".
        От этих торопл записан строчек на Самойл повеяло еше не
     совсем осознан ужасом: Мерца и Вакуум!.. Догадка промельк в
     голове настол быстро, что изложе ее займет в тысячи раз больше
     времени. Якин о чем-то спраши, но Николай уже не слышал его.

        ... На стенках мезонат мерцали голубые звездо то в одном, то
     в другом месте. Луч отрицател мезонов несет в себе мезоны разных
     энергий - это следует из статист. Часть их, пусть неболь, будет
     с повышен энерг, и они не усвоя ртутью, а рассею и осядут
     на стенках нейтр, образ антипро. Теперь о фильт. Фильтры
     не могут вытян из камеры абсолю все положител мезоны; часть
     обязате остане - та же кванто статист. Значит, в камерах
     заводс мезонат есть все условия для образов антивеще.
        "Споко, споко! - уговари себя Николай. - Без горячки...
     Значит, мерца на стенках камеры - это следы элемента взрывов
     атома воздуха и антиат. Кроме того, создае вакуум - невероя,
     идеаль вакуум! Антивеще уничтож остатки воздуха, оно съедало
     его..."
        Он посмот на Якова и порази его безучастн: тот
     причесыв, смотр в оконное стекл. 0
        Когда Николай расска ему сво 1ю догадк, Якин пришел в
     возбужд:
        - Я ведь тебе сказал о заводе! Я предчувст!
        - Слушай дальше! - увлече продол Самой. - Мезона
     работ в форсирова режиме - три смены в сутки. Кто знает, всегда
     ли хорошо работ вытягива фильтры, всегда ли мезон луч был
     настр правил, много ли мезонов ушло на нейтрид стенки за эти
     десять месяцев непреры работы? Об этом никто не думал!
     Антивеще может накопля незаме. Оно накопля за счет
     нейтр, оно разъед нейтрид стенки...
        - И когда оно проест хоть мельчай отверс, - ревниво подхв
     Яков, - в камеру пойдет воздух и 1.. 0. взрыв, как в Америке!
        После этого они и бросил в мокрую декабрь пургу. На улицу!
     На завод!

        Город кончи. По свободн от машин и автоинспек шоссе
     водит выжал предель скоро; на пологих вмяти асфальта
     "Победу" бросало, как на булыжни.
        - Во всяком случае, следует провер, - успокаив, сказал
     Николай. - Может быть, нам не приде повтор опыт Голуба, а
     удастся просто получ антивеще.
        - Америка, навер, тоже гнали мезонат нескол лет подряд
     - вот у них нейтрид и разруши... - в разду продол свою мысль
     Яков.
        Завод занимал огороже камен забором квадрат поле с
     километро сторон. Такси затормо у проход. Возле окошка
     курил молодцев дежур заводс охраны. Увидев начальс, он
     бросил папир и выпрями.
        - Ах ты, черт возьми! - с досадой вспом, глянув на Якина,
     Самой. - У тебя же нет пропу! И как мы не заказ днем?.. Не
     пропус.
        - Так точно, товарищ главный техно, не пропущу! - сочувст
     подтвер дежур. - Не могу... Ночью не имею права. Мне за это
     знаете как влетит?
        - Ох, канит!.. - Самой па секунду задума. - Ну ладно,
     приде тебе, Яша, подожд меня здесь. Я найду начальн охраны,
     скажу ему...
        Николай отдал свой жетон и ушел во двор завода. Яков растер
     посмот ему вслед: "Вот так так!" - сел на скамью, закурил и стал
     ждать.

        В мезонато цехе было так делов споко, что Николай на
     минуту усомни в основатель своих страхов. Длинной шеренгой
     стояли черные, лоснящи в свете лампо громады мезонат. Возле
     пультов сидели операт в белых халатах. Некото, глядя на экраны,
     что-то регулиро. Огром высокий зал был напол сдержа
     усыпляю гуден.
        В приходе показал высокая фигура в халате.
        Самой узнал своего помощн и замести Кован - молодого
     инжен, отличн спортсм. Его острый нос был снизу прикрыт
     респират.
        - А, Николай Николае! - Кован припод респира, чтобы
     речь его звучала яснее. - Что это вы, на ночь глядя? А как в
     инстит?
        - Потом, Юра... - Самой нервно пожал ему руку. - Скажи, все
     мезонат загруж?
        - Все. А что?
        - Давай погасим один. На каком сейчас сильно мерцает?
        - На всех... (от его спокойс Самойл стало не по себе.) Вот
     давайте отклю двенадц... - Кован подошел к ближай
     мезонат, выклю ускорит, ионизат и взялся за рубиль
     вакуум насосов, чтобы останов их.
        - Стой! Не выклю! - крикнул Самой и схватил его за руку.

        В полночь охрана в проход сменил. Новый дежур посматр
     на Якина подозрите.
        "Как же! Будет Николай искать начальн охраны! Он, навер, как
     вошел в цех, так и забыл обо мне...- тоскл раздумы Яков. - Зачем
     ему я? Он на заводе хозяин, сам все сделает... Пропуск, видите ли, он
     не может организо! А ведь это я первый подал ему мысль о заводе...
     Ну и Самой, ну и Коля! Товарищ называе! Оттер меня хочет, в
     гении лезет... Ну нет, я его дождусь".

        Не в манере Юрия Кован расспраши начальс. Он любил до
     всего доход самостоят. Но сейчас, глядя на Самойл,
     впившег глазами в экран, на бисери пота на его лбу, он не
     выдер:
        - Да скажите же, в чем дело, Николай Николае!
        Самой не услышал вопроса. Его взгляд притяги небол
     группа непреры мерцаю в темноте камеры звездо - в левом
     нижнем углу, на стыке трех пластин нейтр. Он включил внутре
     подсве и напра луч в этот угол.
        Оттуда блесн малень капел. "Антирт! А вон еще небол
     подтек - тоже антирт".
        Он поднял голову, кивнул Кован:
        - Смотри... Вон видишь - капел в углу, крошеч. Видишь?
        - Вижу...- помол, сказал Кован. - Я что-то раньше не замечал.
        - Это то самое вещес, от котор... - Самой почувств за
     спиной дыхание и вовремя огляну: вокруг них молча стояли операт.
        Их собрало любопыт - все знали, что Самой расслед причины
     катастр в 17-ой лаборат. "Скажи я сейчас, - мелькн в голове
     Николая, - ох и паника начне!"
        Он сухо обрати к операто:
        - Между прочим, вы здесь находит для того, чтобы непрер
     следить за работой мезонат. Идите по своим местам, товар...
     (Белые халаты сконфуж удалил.) У тебя ключи от кабин?
     (Кован порылся в карма, достал ключи.) Я пойду позвоню
     директ, а ты пока проверь все вакуум системы и включи
     дополните откачку.
        Самойлов прочел немой вопрос в карих глазах Кован.
        - Вот это... то самое, от чего произо взрыв в лаборат
     Голуба! - тихо сказал Самой. - Только никому ни слова, иначе - сам
     понима... - И он снял с аппар телефон трубку, набрал номер.
        В трубке прогу сонный благоду голос Власова. Дирек,
     видно, собира отойти ко сну.
        - Здравст, Николай Николае! Откуда это ты звонишь?
        - Я с завода, Альберт Борисо: - Самой запну. - Товарищ
     дирек, я настаи на немедле остано завода, точнее -
     мезонатор цеха.
        - Что-о? Ты с ума сошел! - сонливо в директор голосе как и
     не бывало. - Это в конце-то года? Мы же прова план! В чем дело?
        - Дело неотлож. Я прошу вас приех на завод сейчас же.
        - Хорошо! - Власов сердито повесил трубку.

        Якин, сидя в проход, видел, как, сверк фарами, подъе
     длинная черная машина. Мимо быстро прошел невысо, толстый человек в
     плаще и полувое фуражке. Дежур охраны вытянул. "Директор
     Власов!" Якин посмот ему вслед. Значит, Николай уже начал
     действо... Следовате, их предполож оказал правиль,
     вот даже дирек приехал. А он сидит здесь, как бедный родстве,
     никому не нужный. Яков покрас от униже, вспом, как четверть
     часа ему пришл объясня с дежур: кто он такой, почему здесь и
     кого ждет...
        Он посмот на часы: боже, уже полов второго! А что, если
     Самой застря там на всю ночь? И такси не найдешь, а до города
     пять километ по снегу...
        Через полчаса случил самое унизител: вышел Самой и, не
     замечая сидящ на скаме Якина, быстро пошел к машине. Якин
     оклик его звеня от возмуще голосом.
        Николай поверну, хлопнул себя по щеке:
        - Ах ты, черт! Ведь я о тебе совсем забыл! А знаешь...
        - Знаю! - высоким голосом перебил его Якин: он решил высказ все,
     что думает о Самойл. - Давно понял, что ты хочешь оттер меня от
     этого дела! Ну что ж, Якина все оттир! Мавр сделал свое дело - мавр
     может уйти, так?
        До Николая не сразу дошло, о чем говорит Яков, - в голове произ
     какое-то болезне раздвое. Там - страш опасно, затаивш
     в мезонат. Новое вещес, из-за котор погибли Голуб и Сердюк.
     Здесь стоит Яшка Якин, с которым они вместе учились, вместе работ,
     вместе пошли в разруше лаборат под обстре смертел
     радиа, и несет какую-то чушь... Наконец он понял:
        - Дележку захотел устро, сволочь?!
        Самой глядел на Якова такими бешен глазами, что тот
     почувств - сейчас ударит, и, помимо воли, втянул голову в плечи.
     Этот миг перевер все: Яков почувств себя таким мерзав, каким
     на самом деле, возмо, и не был. "Что я говорю?!" Он поднял глаза на
     Николая и винов проборм:
        - Прости меня, Коля! Я сам не знаю, что несу. Я идиот! Черт бы взял
     мой нелепый харак!..
        Самой уже отходил и хмуро посмот на него. "Сейчас не до
     сканд. Да и я хорош - забыл о нем".
        - Ладно... Садись в машину - поедем в инсти за своими
     скафанд и прибор:
        Они сидели на заднем сиденье и молчали. Потом Николай сухо сказал:
        - Провер три мезонат. Во всех оказал это антивеще,
     точнее - антирт. Небольш капельк на стенках и в сгибах
     камеры. Решили пока останов завод, выключ все, кроме
     вакуум-насосов, и добыв эту антирт. Потом испыт где-нибудь...
     Только вот как извлек ее? Она жидкая, растека, а каждый
     оставши миллигр - это взрыв сильнее бомбы...
        Он замол. Яков почувств, что сейчас он сможет себя
     реабилитир только какой-нибудь дерзкой выдум, и стал
     размышл. Когда подъезж к инстит, он несмело сказал:
        - Слушай, Коля, а ведь очень просто...
        - Что - просто? - буркнул Самой.
        - Брать эту антирт. Понима, нужно трубо из нейтр - из
     той же нейтрид-пленки - охлажд в жидком азоте. Они часов десять, по
     меньшей мере, будут сохран темпера минус сто девяно шесть
     граду: ведь теплопровод нейтр ничто! И антирт будет к
     этим трубоч примерз. Понима? Очеви, у нее, как и у
     обыкнове ртути, точка замерза - минус тридц восемь граду.
     Верно?
        Николай рассмея:
        - Ведь ты гений, Яшка! - и добавил: - Хоть и дурак.
        Яков винов вздох:
        - Харак мой идиотс! Сам не понимаю, что на меня нашло.
     Вообще, ты напра мне в морду не дал - крепче бы запом!
        - Ничего... Если сам понима, что напра, - значит не напра.
     Забыли об этом! Все!..
        Яков молча закурил и отверну.

                        ИСПЫТА В СТЕПИ
        ... Мощная трехо защитн цвета ехала по заснеже волни
     полупус, то исчезая между валами, то появля на гребнях
     невысо барха.
        В этих местах, на границе степи и бескрай песча пустыни,
     раньше была база испыта атомных бомб. Испыта уже давно не
     проводи, и в зоне оставал только малень инженер команда,
     поддержив порядок.
        Неболь аэрод с бетониров взлет площад для
     реактив самоле выделя на снежном поле серой двухкиломе
     полосой. Вдали маячили домики служб, позади них, в нескол
     километ, находил старые блинд для наблюде за взрыв.
     Машина проезж мимо остат испытател постр: глиноби
     стены были разруш почти до основа, обломки кирпи ровно
     сброш взрыв волной в одну сторону.
        Мороз резкий ветер бил в лицо. Машина ревела, буксуя в снегу.
     Наконец она пробрал туда, где на расчище от снега площадке
     стояло неслож устройс: неболь, но многото цилинд из
     нейтр и намер соедине с ним электродвиг следящей
     системы. Внутри цилиндр находил около двух десятых грамма
     добытой из мезонат антирт. Мотор должен был свинт с
     цилиндр герметиче крышку, чтобы в его пустоту через малое, с
     булавоч укол, отверс вошел воздух и затем сгорел в огне ядерной
     вспышки.
        Николай Самой стоял в кузове и следил, как с больш барабана
     быстро сматыва и ложится на снег длинная черная змея кабеля.

        Когда он летел сюда, оставив Якина и Кован на заводе добывать
     осталь антирт, в самол его охват сомне. А что, если это
     вовсе не антирт? Может быть, просто ртуть, самая обыкнове?
     Когда эта мысль впервые пришла ему в голову, он покрас от стыда:
     тогда остано завода и вся шумиха окажу позор и престу
     делом.
        Он очень устал, Николай Самой. В этой огром белой степи он
     чувство себя малень человеч, на котор взвал груз
     непосил ответствен. Горячка на заводе, потом эти полтора
     месяца, в которые было затрач больше энергии и сил, чем за полтора
     года. Он измота: впалые щеки, запав глаза, морщины на лбу от
     постоян размышл. Самой потро щеку - щетина. "Когда же я
     брился?"
        Сомне одолев, терзали его. "А что, если это не
     минус-вещес? Собстве, на чем мы основыва? На очень немно:
     небыва сверхва, мерца... Не слишком убедите
     доказател для такого огромн откры. Почему бы вакууму не
     возникн просто так: от хорошей герметиз и непреры работы
     насосов? Почему бы мерцан не возникн от того, что в эти капельки
     ртути (просто ртути) изредка попад мезоны и вызыв свечение
     атомов? Ведь прямого доказател еще нет. Может быть, у Голуба
     получил одно, а у них совсем другое? Может быть... Бесконе
     "может быть" и ничего определен..."
        Сегодня утром прилет комис из центра: за исключе
     директ завода Власова, все незнако. Недоверч, как казалось
     Самойл, внима членов комис окончате расстро его. Вот и
     сюда он уехал, чтобы быть подал от этого внима, хотя прокл
     кабеля можно было довер другим инжене.
        Машина, тихо урча, останови у площа. Из кабины вышел
     строй даже в полушу техник в очках, закурил папир:
        - Товарищ Самой, киньте мне конец.
        Николай снял с бараб конец кабеля, подал его, и сам слез с
     кузова. Техник снял перча, посмот на папир, засмея:
        - Привы!
        - Что - курение? - не понял Николай.
        - Да нет! Я бывший минер-подрыв. За послевое годы столько
     мин подор - не счесть! И всегда бикфор шнур поджи от
     папир. Удобно, знаете! С тех пор не могу к взрывча подойти без
     папир. Услов рефлекс! - Он снова засмея и потянул кабель к
     электродвиг.
        Николай огляде: снег уходил к горизо, белый, чистый. Кое-где
     из-под него торчали вытянувш по ветру кустики ковыля. Шофер,
     пожилой человек с усами, вышел из кабины и от нечего делать стучал
     сапогом по скатам. Техник, что-то напевая, прилажи кабель к
     контак электродвиг... Все это было так обыде, что Николая
     снова охват сомне: не может быть, чтобы так просто произ
     великое откры.
        Он подошел к закреплен на врытой в землю бетон тумбе
     цилиндр, потро его пальцем. Так что же в нем: антирт или
     просто ртуть?.. На заводе он ставил манипулят этот цилинд в
     мезон камеру и бросил в него сверну из нейтрид-фольги
     охлажде трубо с примерз к ним блестящ брызг, потом
     осторо завин крышку. Черный бок цилиндр ожег палец холодом.
     "Что же там?" Самой положил руку на диск соедините муфты.
        "А что, если... крутн сейчас муфту?" Страш, опасное
     любопыт, как то, которое иногда тянет челов бросит под
     колеса мчащег мимо поезда или с высокой скалы, на секунду овладело
     им. "Крутн муфту - и цилиндр открое. В него хлынет воздух... И
     сразу все станет ясным..." Он даже шевель мускул, сдержив,
     чтобы не крутн.
        - Товарищ Самой, готово! - будто издал донесся голос техника.
     - Можете провер.
        - Уф, черт! - Николай отдер руку, оставив на мороз металле
     кусочек кожи. "Я, кажется, с ума схожу..."
        Он подошел к технику, подер прикрепле к контак кабели:
        - Хорошо, поехали обратн.

        Темно-серое с лохмат тучами небо казал из блинд особенно
     низким. В амбразу посвист ветер, плясали снежи. Члены
     комис подняли воротн пальто, засун в карманы озябшие руки.
     Власов подошел к Николаю, трево посмот ему в глаза, но ничего не
     сказал и отошел. "А нос у него синий", - бессмысл отметил Николай.
     Его бил нервный озноб.
        Председа комис - акаде из Москвы, грузный старе
     краса, посмот на часы:
        - Что ж, Николай Николае, если все готово, скажите неско
     сопровожд слов и начина...
        Все замолч, посмотр на Самойл. Ему стало тоскл, как
     перед прыжком в осеннюю ледея 1н воду.
        - Я кратко, товар, - внеза осипшим голосом начал он. - Там, в
     цилиндр, около двухсот миллигра добыт нами из мезонат
     антивеще. Приме... Как вы понима, мы не могли точно взвесить
     его. Если это предполаг нами антирт... ("Трус, трус! Боюсь!")
     А это должна быть именно антирт! - Голос окреп и зазву увере.
     - Если это количес антивеще мгнове соедини с возду,
     произой ядерный взрыв, соответств по выделен энергии
     приме семи тысячам тонн тринитрото. - Николай перевел дыхание
     и посмот на серова в полумр лица. Он заметил, как
     акаде-председа ритми кивал его словам. ("Точь-в-точь, как
     Тураев когда-то на зачетах, чтобы подбодр студе", - подума
     Самойл.) - Однако взрыва мы произво не будем, - продол он, -
     во-первых, потому, что страна наша отказал от подобных
     экспериме, а во вторых, потому, что это неинтер, опасно, да и
     не нужно. Будет осуществ, так сказать, полууправл реакция
     превращ антивеще в энергию. Отверс в нейтрид-цилиндре
     настол мало, что воздух будет проник в него в ничто
     количес. Если наши расчеты оправда, то "горение" антир
     продли пятьде - шестьде секунд. Если мы не ошибл, то
     получим принципиа новый метод использов ядерной энергии. Вот и
     все...
        Николай умолк и с ужасом почувств, что только что обрете
     уверенн исчезла с последн словами.
        - Скажите, - спросил кто-то, - а цилиндр из нейтр выдер это?
        - Должен выдерж. Во всяком случае, установ, что нейтрид
     хорошо выдержи темпера уранов взрыва... - Самойлов
     помол, потом вопросите посмот на председа.
        Академик кивнул:
        - Начина...
        Николай включил кнопку сирены. По зоне разнесл протя
     устраша завыва, сигнал всем: "Быть в укрыт!"
        Все прильн к периско. Сирена замол.
        Самой, ни на кого не глядя, подошел к столику, на котором был
     укреп сельсинм следя системы, включил рубиль и взялся за
     рукоя. Сердце билось так громко, что Самойл казал, будто стук
     его слышат все: "А что, если следя система откажет?"
        Сейчас электриче кабель послу перед усилие руки за восемь
     километ, в мотор, соедине с крышкой цилиндр. Сначала ротор
     поддава туго, но вот сопротивл рукояти ослабло - крышка
     цилиндр там, в степи, начала отвинчива. Николай, припав к
     окуляру своего периск с темным светофиль, крутнул еще и еще...
        Заснеже равнина, только что казавша в светофил
     сине-черной, вдруг вспыхн вдали широким ослепител бело-голубым
     заревом, раздели степь на контрас-черную и огненно-белую части.
     Будто многосотмет электриче дуга вспыхн в степи, будто
     возник канал из жидкого солнца!
        После несколь секунд беззву с потолка блинд посыпа
     пыль, налетел нестерп пронзител, скрежещ вопль. Это там, у
     самого горизо, из булавоч отверс в нейтрид-цилинд
     вырывал превратив в пар антирт и сгорала космиче огнем.
        Немало испыта видели эти люди, члены комис: инжен,
     конструк, создат атомных бомб и электрост,
     ученые-эксперимент. Они видели первые атомные взрывы в воздухе,
     видели гигантс злове гриб высоко в небе... И всегда к восторгу
     победив человечес разума примешив ужас перед чудовищн
     примене величай откры. Но такого они еще не видели, вот уже
     десять, двадц, сорок секунд из крошеч точки на краю степи
     вырыва ревущий ядерный огонь! Но теперь не было ужаса, потому что
     это стропт ревела крепко взнузда, покорен и обезвреже,
     самая могучая из энергий: энергия взаимн уничтож вещес и
     антивеще. Люди видели не только огнен полосу в степи - они
     видели будущее безграни могущес челов, овладев этой
     энерг: космиче ракеты, из нейтрид дюз которых вырыва
     это пламя; могучие машины из нейтр, создава этим пламе;
     растопле им льды Севера и зазелене пустыни Юга. Они ясно
     видели будущее.
        И Николай Самой видел его. Уже не было изможден челов с
     осунувш лицом и болезне блестев глазами. Все его смяте,
     вся неуверенн сгорели в этой яркой, как молния, минуте счастья.
     Глаза уже начин резать от нестерп яркости вспышки, которую не
     могли погас даже темные светофил в периск. Но он твердо
     смотрел на полосу ядерн огня, не мигая.
        Наконец степь потухла. Стало тихо. Все вокруг - снег, лица людей,
     блиндаж - показал тусклым и темным. В низких тучах все заметили
     какую-то черную полосу. Когда глаза освоил, то рассмот: тучи
     над местом вспышки испарил, образо длинный просвет, сквозь
     который была видна голуби зимнего неба. Но скоро от земли подня
     новые облака испаривше снега и закрыли просвет.
        Ошибки не было... И Николай только теперь полнос ощутил
     наваливш на него устало, огром, нечеловеч устало, от
     которой люди не могут спать.

                           ЭПИЛОГ
                     1.НОЧЬЮ В БЕРКЛИ
        День заканчив. Полосы солнечн света, мерцая редкими
     пылинк, пронизы из конца в конец зал лаборат больших
     энергий.
        Уборщик-негр водил между столами и колонн глухо урчащий пылесос.
     Сотрудн уже выключ приборы, убрали все лишнее в столы и, с
     нетерпе погляды на часы, заним разгово послед минуты
     перед уходом.
        - Смотри-ка, Френк, - подмиг один молодой инженер своему
     коллеге. - Наш Эндрью Хард опять засиде. - Он качнул головой в
     дальний конец зала.
        Там за столом сидел и что-то сосредото писал на четверт
     бумаги пожилой человек. Солнце релье освещ склонен голову:
     искрящи волосы крупн завитк, как у древнерим скульп,
     мягкий отвис нос, резкие щели морщин у глаз и вдоль щек
     продолгов лица.
        - Профес Хард делает новое откры! - в тон первому ответил
     второй инженер.
        Они, посмеив, стали одеват.
        Скоро лаборат опуст.
        Через полчаса, когда солнце зашло и в зале стало сумере,
     профес Хард встал изза стола и направи к выключа, чтобы
     зажечь свет. Но по дороге он забыл об этом намере и останов у
     окна.
        ... Небо, темно-синее вверху, к горизо переход в холодный
     багро цвет. Малень реактив бомбардир, позолоч
     из-под горизо лучами зашедш солнца, в многокиломе высоте
     рассе небо сдвоен розовоб облач полосой.
        Профес смотрел и не видел все это, обдумы возник сегодня
     идею опыта. Он отверну от окна и, так и не включив свет, подошел к
     громаде беватр, нашел нужный выключа на пульте и повер его.
     Большой оваль телеэк освети изнутри: на мрамор плите в
     камере лежала малень черная пласти нейтри; в неярком свете
     внутрен лампы она казал дыркой с рваными краями, проби в
     белой поверхн мрамора.
        Гарди рычажк сдвинул вправо и влево объек телекам внутри
     беватр. "Все, в сущно, готово для опыта... Попробо?" Еще не
     решив окончате, он включил насосы откачки, чтобы повыс вакуум в
     камере. В тишине лаборат негро застуч лихорадо ритмы
     насосов.
        Доктор Энрико Гарди, или - как переина его слишком музыкал
     для английс языка итальян имя - Эндрью Хард, был главным
     экспер комис Старка, расследов катастр в Нью-Хэнфо.
     Вот уже три месяца он со своей группой исследо радиоакт
     образцы, подобра у места взрыва, облучал пласти нейтр,
     подозре, что в нем-то и кроется загадка, - и безрезуль.
     Вспышка, преврати завод вместе с его работни в пыль, пар и
     груду светящи облом, радиоакти труп доктора Вэбст,
     убитого часовым, непонят спектры излуче облом - всему этому,
     кажется, еще долго предсто быть тайной. Какое-то большое и страшное
     явление скрывае в этих черных пластин нейтри... Неужели
     открыть его можно только при помощи катастр?
        Идея, которую сейчас обдумы Гарди, была нескол расплывч:
     подверг нейтрид сложн облуче, обруш на него весь комплекс
     ядерных частиц, которые только можно получ в беватр - мезоны,
     протоны, электр, позитр, гамма-кванты. Это должно дать какое-то
     сложное взаимодей. Какое?
        Профес Гарди не любил ставить опыты, не прики предварит,
     что из них получи. В игре с приро он, как опытный шахмат,
     привык загадыв на нескол ходов вперед. Но сегодня он только
     напра убил день, пытаясь рассчит опыт.
        "Так что же, делать или нет?" - еще раз спросил себя Гарди. И,
     рассердив на свои колеба, решил: "Делать!"
        Лаборато зал уже утонул в темноте, но он ясно предста все,
     что возни от движе его пальцев на пульте. Вот гулко лязгнули
     пласт сильното контакт - это в дальнем конце зала
     включил высокочаст генерат. Упруго загуд после движения
     его пальца катушки электромаг - по кольцу беватр замета
     магнит поле. Вспыхн сигналь лампо, красный острый лучик
     упал на худые руки професс - это за бетонн стенами загоре
     электриче дуги в ионизацио камерах. Запля на экране
     осциллог тонкий зеленый луч и, постепе успокаив, начал
     вывод плавную кривую - это "электро робот" выравни режим
     работы беватр. Вверху загорел трепещу сине-красным светом
     неоно лампо - знак того, что в камеру пошел пучок ускоре
     частиц, к черному пятну нейтри протяну голубов и прозра
     лучик.
        Внизу, на столе, зазве телефон. Гарди спусти, взял трубку:
        - Да?
        - Кто включ беват? - спросил обесцвече мембра голос.
     Гарди назвал себя. - А-а, добрый вечер, мистер Хард... Это звонят с
     подстан. Когда кончите, позвон мне в дежурку - мы вырубим
     высокое напряже.
        - Хорошо. - Гарди положил трубку. Так. Теперь нужно ждать. Он сел
     за стол, взял лист бумаги, развин ручку и задума: что же должно
     получит?
        Лист бумаги так и остался чистым.

        ... Сдержан монотон гудение, ритмич перестук
     вакуум-насосов, позднее время - все навев дремоту, Гарди
     почувств, что сонно тяжел веки, помотал головой, взгля на
     часы: "Ого - начало одиннадца! Ну, что же там?" Он оправил халат и
     взошел на мостик.
        Лампа-подсве в камере мешала рассмот пленку, и Гарди
     выклю ее. Почем сильно забил сердце. "Но ведь я еще ничего не
     видел..."
        Луч ядерных частиц по-прежн упира в черное пятно на мраморе.
     Но в самом центре пятна нейтри, под лучом, сверк какая-то точка.
        Дрожащ руками, не попадая винтами в гнезда, профес приви
     к периск увеличива приста, навел резко, и точка
     преврати в малень, дрожа в сирене свете брызгу. "Что
     это?!" Толчки сердца отдавал в ушах. Голова наполни сумят
     неопредел лихорадо догадок, мыслей, предполож - они
     мельк как реклам щиты вдоль шоссе мимо автомоб, мчащег в
     стокиломет гонке.
        "Нейтр ожил - мезоны вызвали взаимодей. Нет, не это
     важно... Что это? Какое-то вещес... Металл? Жидко? Расплавл
     нейтр? Нет, не то... Какая-то ядерная реакция: нейтр -
     минус-мезоны - гамма-лучи - электр - позитр... Неужели нейтриум
     снова восстанавли в обычное вещес, в атомы обычного
     металла?"
        Вселен отсутство - был только он, профес Энрико Гарди, и
     ничтож капел Неведом, дрожа под ядерным лучом.
        "Что же это? Неужели нейтр - действите первич вещес,
     из котор можно делать любые атомы?!" Гарди едва не задохну от
     этой догадки.
        В голове звучала все сильнее великоле музыка: вот оно, то
     великое и прекрас, ради чего он живет и работ! Вот оно, то, ради
     чего он приехал в эту чужую страну! Вот оно! Там, в космиче
     пустоте камеры беватр, по его воле рождаю миры, возник атомы!
     Есть ли большее могущес в мире, чем могущес знания? Есть ли
     большее счастье, чем победа над приро? Гордая светлая мелодия
     гремела, и Гарди неслы подпе ей. Если бы он был в более
     спокой состоя, то понял бы, что эта мелодия не принадл ни
     одному компози мира - она родил сейчас...
        "Откуда же эти искорки?"
        Через час, когда на нейтри накопил достато для анализа
     капел и Гарди выклю беват. Он заметил, что капля продол
     светит сама. Увеличе линзами, она казал величи с
     горош, и эта сплюсну блестя горош в темноте камеры
     ежесеку вспыхив множест ослепите голубых искорок.
     "Сцинтилл? Нет, это слишком ярко для них..." Гарди много раз
     наблю сцинтилл - зеленов вспышки на светяще от ударов
     радиоакти частиц экране; они были очень слабы - глаз долго
     привы к темноте, чтобы различ их. "Нет, это не сцинтилл..."
        Он посмот на приборы на пульте. Странно... Ведь он выклю все
     вакуум-насосы - почему же стрелки вакуумме медле движу к
     показат все большей и большей разреженн в камере? Неиспра
     приборы? Все сразу - не может быть... Гарди снова посмот в перископ
     - капел сияла тысяч голубых искорок.
        "Воздух!.." Чудовищ догадка сверкн в голове професс, и,
     прежде чем она оформил в четкие мысли, он осторо чуть-чуть
     повер рукой стеклян кран, впускаю воздух в камеру. И капля на
     матово-черном пятне нейтри сразу вспыхн мириад голубых искр
     так ослепите ярко, что Гарди даже отшатну от периск.
        Так вот оно что... Потрясе увиден и понятым, профе
     медле спусти вниз, к столу, на котором лежал лист бумаги.
        Из пленки нейтри под действ мезонов и позитро образов
     атомы антивеще - самого необычн, самого могуч вещес в
     нашем мире.
         1...  0Так вот как произо катастр! В мезотро Нью-Хэнфорда
     образовыв и накаплива антивеще. Антирт. Накаплив
     медле, годами. Потом один из мезотро открыли для ремонта или
     прове - и завода не стало... Теперь не нужно даже произво
     подроб анализы, чтобы установ истину: все ясно и так.
        Радиоактив, урано бомба, термояде бомба - и
     антивеще. Послед звено в цепи великих и страш откры. Он
     сделал это откры - он, профес Энрико Гарди, итальян
     эмигр, когда-то бежав в Америку от преследов Муссол да
     так и оставши здесь... Завтра тысячи газет, радио- и телевизи
     станций протру его великую славу на весь мир. Его имя не будет
     вызыв зависть - слишком огромно откры для такого мелкого
     человечес чувства; оно будет вызыв восторг и ужас. Многие
     милли людей будут чтить его, причисл к бессмер именам в
     науке, говор о нем... И проклин его.
        Атомная энергия... Человече случа напало на эту золотую
     россыпь природы - и теперь оно похоже на того сказочн богача,
     который набрал столько золотых слитков, что не смог их поднять, и
     золото обратил в пепел. Разница лишь в том, что теперь в пепел
     может обратит само человече...
        Профес Гарди сидел за столом сгорбив - будто груз
     ответствен, полчаса назад наваливш на его плечи, прида его
     к столу. Там, в пустоте камеры, на пленке нейтри лежало вещес,
     перед которым казал пустяко все ядерные взрывча - уран,
     плуто, тяжелый водород. Вещес, которое при соедине с обычными
     веществ - возду, водой, метал, камнем - полно
     превраща в энергию.
        Гарди задумч написал на листке: Е = МС 1^. Подумав, поставил
     перед МС 1^ двойку: Е = 2МС 1^. Конечно, двойная полная энергия: ведь
     соединивш с антивещес обычное вещес тоже преврат в
     энергию.
        ... Это вещес легко хранить - нужны только герметич
     контейн из нейтри и вакуум. Его легко примен - слабый доступ
     обычн воздуха даст вспышку, капля воды - взрыв, равный взрыву
     водород бомбы. Его легко получ - в первом же опыте он получил
     его столько, сколько было получ плуто в Хэнфо за первые
     нескол недель работы реакто. "Сколько?" Гарди подня на
     мостик, взгля в перис: капел сверк редкими искрами - это
     взрывал оставши в камере немно молек воздуха. "Миллиг
     10 - 15", - на глаз опреде он.
        ... Он не просил у природы этой ее тайны - великой тайны того, как
     делаю звезды. Он не добива, не хотел этого откры. Правда, он
     думал о таком вещес. Он предпол, что его когда-нибудь получат.
     "Когда-нибудь..." Но вот оно - величай из всех откры, которые
     были сделаны людьми. Откры безграни энергии. Для созида - и
     для уничтож...
        Он, профес Энрико Гарди, знает, что такое атомное уничтож.
     Он видел взрывы в пустыне Аламога, в атоллах Бикини и Эниве, он
     на себе испытал, что такое лучевая болезнь... Он знает, какие страшные
     следы остаю в атмосф и земле после каждого испыта водоро
     бомбы. Он представ, какая угроза навис над всеми, когда начнут
     испытыв это оружие...
        О-о, из нейтри и антивеще можно надел много великоле
     оружия! Малень снаряд огром пробив и взрыв силы - такой
     снаря может прониз толстые бетон стены, многоэт
     перекры и сжечь скопивш в бомбоубе людей. "Чище" самых
     "чистых" водород бомб - оно не оставл не только следов радиа,
     но и следов жизни! Великоле реклама!
        Гарди неожида для себя рассмея, и этот стран хриплый смех,
     похожий на кашель, гулко разне в устоявш тишине лаборато
     зала. Он испуга оборвал его, потер лоб.
        Великая сила... В небо, сине-розовое, как сегодня, одна за другой
     взмыв ракеты. Из хвосто дюз вырываю четкие пучки
     ярко-голуб огня; это антивеще, тонкой струй соединяющ с
     обычной водой, дает непреры взрыв, движу ракеты вперед. Нет
     предела скоро и предела расстоя для таких космиче кораб.
        Неболь цилин из нейтри, наполне антивещес,
     погруж на дно Ледовит океана, в ледники Антаркт. Медле, в
     течение десятил, чтобы не наруш равнове атмосф,
     изменяе климат планеты. Тает вечная мерзл, тундра вытесня
     лесами, лугами; теплые моря омывают все берега Земли. Вечнозел,
     плодоро и обиль станови планета...
        ... Веретенообр снаряды из нейтри, непреры подогрев
     антивещес до сотен тысяч граду, проплав базальт
     оболо, скрываю неизвес ядро планеты. Люди, тысячи лет
     знавшие только слой Земли не толще кожуры яблока, проник внутрь
     планеты - и кто знает, какие неожида и огром откры встретят
     их в этом путешес, более значител, чем путешес в Космос?
        Великая сила, умная сила - достой орудие безграни
     человечес творчес. Можно измен не только лицо Земли, но и
     любую планету солнеч системы. Можно создать жизнь на Луне, сделать
     какой нужно жизнь на Марсе и Венере... Все это будет - недаром над
     Землей пронося спутн. Но все это будет не при нем...
        Что-то теплое неприя попол по лицу. Слезы. Хорошо, что никого
     нет. Глупо... Он крепко вытер глаза рукой - неуме движе
     челов, не плакавш лет сорок. Потом сошел вниз и зажег свет в
     лаборат.
        Ребрис громад беватр, камеры для анализа, электро
     анализа, счетч, индикат - все это его "хозяйс". Его? Он
     хозяин? Гарди посмот на свое отраже в темном оконном стекле - и
     его охват тоскли презре к этому старче благород лицу,
     длинным волосам, умному взгляду.
        "Нет, вы не хозяин, Энрико Гарди! Вы - жалкий слабый человек -
     держите одну эту ночь в своих руках могучую силу. И завтра отдад ее
     в жадные невежеств руки, какому-нибудь делат долла,
     генер, сенат... Вы раб, Энрико Гарди, он же Эндрью Хард.
     Высокообразо, обеспече раб".
        Ему вспомни генерал Рандо Хьюз, некогда - в первые
     послевое годы - руководи его ядерн исследова. Этот был
     хозяин...
        "Вы, ученые, очень любите умнич, философств, - с прямотой
     солдаф и циниз бизнесм заявил он однажды, - и в этом ваш
     недоста. Все просто: вы открыва явления, мы их реализ.
     Делайте свое дело, а уж мы позабот, чтобы оно применя с
     должным эффек..."
        Правда, генерал Хьюз возне на небеси при взрыве в Ныо-Хэнфо.
     Но другие хозяева остал.
        "Вы думали, что работа для человече, доктор Гарди? Как бы не
     так! Человече не нужна эта страш капел. Если ею
     распоряжа генер хьюзы - она может стать послед каплей в
     смертел атомной чаше. Для чего? Для защиты "свободн мира" от
     русских? Чепуха и ложь. Вы давно не верите в это, Эндрью Хард, в эти
     сказки для массов оболванив. Бизнес..."
        Беспоща мысли наполн его гневом. Злоба к себе, к этому
     проклят, безвыход миру вокруг него сжала кулаки, выпря
     спину. Нет, он не раб. Сегодня - он еще хозяин откры...
        Резко и долго звонил телефон. Гарди подошел к столу.
        - Да?
        - Вы уже законч, профес? Можно выруб напряже?
        - Нет! Я еще не кончил!
        В трубке что-то недовол бормот, но Гарди положил ее на
     рычажки. Он посмот на часы - три часа ночи. Еще можно успеть. Он
     взял листок бумаги и набро на нем неслож расчет: чтобы не возник
     опасный перег, воздух нужно впуск три с неболь часа - двести
     минут. Все ясно.
        Твердой посту челов, принявш решение, он подня на
     мостик. Капел антивеще слабо искрил в темноте камеры. "Итак,
     вы переж самое прекрас в своей жизни, доктор Гарди. Теперь вам
     предст переж самое страш". Профес закурил сигар, чтобы
     успокои. Потом медле повер стеклян вентиль, впуска
     воздух в камеру.
        Если бы кто-то зашел в лаборат больших энергий в этот поздний
     час, то он увидел бы немно: вырывающ из растр периск сноп
     голуб света, яркого и неровн, как от электросв; в его
     освеще - синее и неподви, как у мертв, лицо Гарди с черными
     ямами глазниц. На потолке и стене изломи огром силуэт его тени.
        В камере пылала и не могла погасн капля антивеще, съеда
     возду, - голубая и ослепител, как вольт дуга. Болели глаза,
     но Гарди не отводил их от капли и бормо, будто успокаи кого-то
     близк и живого:
        - Ничего... тебя получат позже... в лучшие времена. Обязате
     получат... Ничего... Ничего... Люди еще не имеют на тебя права.
        Капля пылала и не хотела умират. 0 Рука, лежав на холодной
     поверхн вентиля, затекла. "Открыть целиком? И сразу - взрыв...
     Нет, неразу". Гарди усмехну своему благораз. "Бетон камеры
     теперь станет настол радиоакти, что с беватро будет
     невозмо работ. Неважно...". На груди халата вспыхн синим
     светом трубо индикат - это гамма-излуче сгораю капли
     прони сквозь бетон стену Гарди стиснул зубы: "Неважно!"
        Наконец капля преврати в ослепите сверкав точку - и
     погасла. Только некото время воспале глаза еще видели в камере
     сгусток темноты на ее месте. Окна уже синели - начина рассвет.
     Гарди выклю ненуж теперь освеще. Беват бетон колонны,
     устано, столы - все выступ из темноты смутн бесцвет
     тенями. В дальнем углу светил красная неоно лампо;
     высоковол напряже еще не выключ: "Да... тот звонил,
     спраши..." Гарди попле к щиту.
        В зале стало светлее. Гарди видел слабо подрагива стрелку
     киловольт на белом полукр шкалы, лоснящи цилинд
     сильното предохрани, толстые медные шины. "Ну? - спросил он
     себя. - Вы знаете о том, о чем никому еще нельзя знать. Надолго ли вас
     хватит? Человек слаб - а слава будет огром... Ну? Это не больно -
     это сразу... Вы уже переж самое прекрас и самое страш, что
     можно переж. Зачем жить дальше?.. Ну!.."
        Гарди попле на ладони, чтобы получи контакт, поднял руки к
     шинам - и предста: бросок на прибо там, на высоковол
     подстан, а здесь - его почерне скрючен тело, висящее на
     щите. Он медле опустил руки.
        Нет, он не испуга, ему теперь уже ничего не страшно. И поэтому
     он будет жить. Он должен жить. Он будет драться за то, чтобы ученые не
     были рабами, чтобы дела в мире сейчас, а не когда-нибудь пошли как
     надо! Чтобы эта наука не была больше проклят для человече,
     чтобы она стала благом.
        Нет, он не продаст это откры в минуту слабо за славу, за
     деньги, даже за бессмер. Но он повто его в том прекра
     будущем, которое будет скоро, будет еще при нем.

                  2. ИЗ ОТЧЕТА КОМИС ПО ИСПЫТ
           НЕЙТРИДА И АНТИВЕЩЕС  (АНТИРТУТИ)
        "... Мы берем на себя ответствен утвержд, что примене во
     взаимодей этих двух веществ - нейтр и антирт - произв
     неслыха перево в науке, технике и человече представл.
        Теперь открыва возможн дешев производ нейтр с
     помощью антирт в самых широких масшта и для самых разли
     примене. И из нейтр снова можно воспроизв антирт. Эти
     два вещес, гармони допол друг друга, бесконе увеличи
     могущес человече и позво ему соверш небыва в истории
     научно-техниче скачок вперед.
        Очеви, что все виды двигате: гидро-, паро-, электро- и
     газовые турбины, моторы внутрен сгора, громозд атомные
     реакт - теперь могут быть замен компакт двигате из
     нейтр, работаю на антирт.
        Принцип такого двигат предел прост. В сопло из нейтрида
     впрыскива микрокапе антирт и определе количе
     воздуха или воды. Соедине антивеще с атомами воздуха (или воды)
     нагреет осталь часть воздуха (или воды) до темпера в десятки и
     сотни тысяч граду. Вытекая с огромн скорост из сопла, этот
     газ будет толкать ракету или вращать турбину.
        450 граммов антирт, заложен прямо в тело нейтрид-турбины,
     достато, чтобы в течение года вращал электрогене Волжской
     ГЭС имени В. И. Ленина, вырабат те же 2,3 милли киловатт
     электриче мощно. Отпад наконец угроза исчерп
     энергетич ресур планеты, которые отныне можно считать
     неиссякае.
        Огром возможн мы видим в нейтрид-конденсат малых
     объемов, которые позво накапли громад электроэн.
        Изоля из тончай нейтрид-пленок позво легко получ и
     передав на большие расстоя электриче ток при напряже в
     много миллио вольт.
        Нейтрид позво создав стойкие против всех воздейс оболочки
     космиче ракет, глубоково кораб и подзем танков, в
     которых мы сможем проникн не только в космиче мир, но и в
     глубоча недра своей планеты.
     Можно назвать атомные домны и металлургич печи из нейтр, могучие и
     простые станки для обрабо всех метал, сверхпро штампы, буровые станки,
     экраны от радиа, простые и дешевые синхроцикло...
     Концент энергии (грамм антирт при соедине с обычным вещес
     выдел столько же энергии, сколько и 4000 тонн угля) можно достав в
     любое место Земли. Можно освобод эту энергию сразу или использ
     малыми порци, постепе в течении долгого времени...
        Человек уже почти два десятил облад космиче энергией
     атомн ядра. Но только теперь ядерная энергия может быть приме
     везде так же легко, как применя электриче. Сочетая нейтрид и
     антивеще, нейтрид и расщепляю горючее, нейтрид и термояд
     топливо, иы овлад не только космиче безграни энерг, но и
     безгранич возможнос ее примене..."

                  3. СНОВА НИКОЛАЙ САМОЙЛОВ
        "Без даты. Мой "дневник инжен" постепе выдыхае. Все реже я
     вспоми об этих тетрад, наскоро заношу в них все события - сразу
     за изряд отрезок времени - и снова прячу подал. Дело в том, что
     и без записей я хорошо помню все, что случил за эти три года. Такие
     события не нуждаю в дневни, они остаю в памяти навсе.

        Вот снова весна. Из окна виден Днепр с грязно-белыми пятнами льдин.
     На улицах ручьи и лужи... Три года назад в эту пору молодой специа
     Н.Самой загады: вот приедет он сюда, в Днепро, сделает
     великоле откры. Или встре лучшую в мире женщину, и она
     полюбит его. Или и то, и другое вместе...
        Мечты сбываю не так прямолин, как загадыва, - сложнее и
     интерес. Были откры; правда, доля моей работы в них не так уж и
     велика. Подоб откры не делаю одним челове.
        Вот насчет любви у тебя, Николай Николае, увы... Очеви, потому
     что очень уж интерес и напряже работа выпала на твою долю. Ни
     времени, ни сил на иное не оставал. А вот сейчас весной, в свобо
     время вспомин, что третий десяток уже на исходе; того и гляди,
     запишут в старые холост.

        Яшка Якин - тот уже женился; причем явно по космиче вспышке
     любви, а не по рассу. Потому что на Оксане, бывшей лаборан Ивана
     Гаврило, той, что звала меня не иначе как "дядя, доста
     воробу", - женит по расчету невозмо...
        Ох, этот Яшка! Он может бросит в горящую лаборат, может в
     непровере скафан пойти в радиоакти развал, приду
     смелые остроум идеи и решения, изобрет... - но все это у него
     только, чтобы доказ, что он пуп Вселен, что мир вращае вокруг
     него. Не напра на нашем курсе его прозв "Я в квадр".
        Сейчас он у нас на заводе делает свои -  с в о и!  - нейтри
     аккумуля-конденса из сверхто пленок. И нужно видеть, как
     ревниво он оберег свой проект, свою констру от измене,
     предлага заводск инженер.
        А впрочем, что я к нему привяза? Человек делает свою работу - и
     и делает ее хорошо. В конце концов, у каждого своя натура, свой стиль
     - и свои противор...

        Нейтрид и антирт постепе уходят из сферы необычн.
     Антирт, конечно, опасна; но это уже понятая опасно, и она не
     страшна. Все мезонат на заводе вычищ от нее. Собрали всего ничего
     - граммов двести, в стакане это было бы на донышке. А в пересч на
     энергию - столько вырабаты за полгода Волжс ГЭС: 9 милла
     килов-часов.
        Остатки антирт, которые не смогли вычист методом Якина (да-да,
     это официал названо его именем!), выжгли осторо, впустив
     разреже воздух.

        Вернусь из отпуска, начнем делать специал мезонат для
     получе антирт - "мезония" И.Г.Голуба. А посредс ее/его -
     массо производ нейтр без мезонат. Ну их!..

        Следы недав катастр постепе сглажива. Стекля корпус
     Ядерн инстит демонтир. Оборудов, даже уцелев, пустили
     под пресс или уничтож: невозмо вести точные ядерные исследо
     на том, в чем надолго остал неустран радиоакти проце.

        В Новом поселке, неподал от нейтрид-завода, возво корпуса
     Инстит ядерных материа имени професс И.Г.Голуба. В стену
     главн здания уже вмонтиро плоско - те самые кафель плитки
     из 17-й лаборат, на которых остался белый силуэт Алексея Осипо
     Сердюка, негатив. Это будет лучший памят им обоим...

        Впрочем, мне не хочется шевел прошед; отложим это до
     преклон лет. Лучше думать о будущем. А какое громад будущее
     нетерпе ждет нас - голова кружи! И начне оно скоро, почти
     завтра. Потому что космиче ракета из нейтр готова и начинает
     проход испыта.
        И - парадокса! - она безнаде устар, едва только совершит
     свй первый полет по межплане орбитам; потому что на смену обычным
     атомным двигате-реакто прийдут (и уже идут) предел простые и
     исполин могучие нейтрид двигат, работаю на антирт.
        Сколько еще будет сделано и в Космосе, и на Земле! Машины из нейтрида
     будут крушить горы там, где они не нужны, и воздвиг на более удобном
     месте; мы проник в глубины Земли, насытим планету энерг, изменим
     ее климат и даже облик...

        Три года прошло - а сколько сделано! Впереди почти вся жизнь!"

                        К о н е ц
Окончен в 13:25:48