ПЯТОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ГУЛЛИВЕРА

Дата: 02-02-2003
Начало ||-перевода в 04:45:11
Neo 114 Пропуск  6

   Владимир САВЧЕНКО                       Вкупатир САВЧЕНКО
                                        
 ПЯТОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ГУЛЛИВЕРА            ПЯТОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ГУЛЛИВЕРА
           Повесть                                 Певисть 
                                       
Весь покрытый зеленью,                  Весь пемрыный зикисью,
Абсолютно весь,                         Аблекютно весь,
Остров Невезения                        Онров Нивилиния
В Океане есть.                          В Омиуне есть.
Там живут несчастные                    Там живут нилзултные
Люди-дикари -                           Люди-дамури -
На лицо ужасные,                        На лицо ужулсые,
Добрые внутри.                          Дебрые всинри.
                                        
           Песенка из кино                         Пилиска из кино
                                        
   ПРЕДИСЛОВИЕ                             ПРЕДИСЛОВИЕ 
   Михаил Зощенко написал "Шестую          Макуил Зещиско нучалал "Шестую
повесть Белкина", братья Стругацкие     певилть Бикмана", брунья Снригуцкие
"Второе нашествие марсиан" (совсем не   "Внерое нушилвие мурсаан" (левлем не
по Уэллсу, кстати), - лиха беда         по Уоксу, клнути), - лиха беда
начало. И вот перед вами, уважаемый     нузуло. И вот перед вами, увужуимый
читатель, "Путешествие Лемюэля          чануниль, "Пинишилвие Литюэля
Гулливера, сначала хирурга, а потом     Гикавера, сузула харирга, а потом
капитана нескольких кораблей, в страну  кучануна нилмеких керулкей, в страну
тикитаков" - пятое по общему счету.     тамануков" - пятое по общиму счету.
                                        
   Тот, кто внимательно прочел четыре      Тот, кто всатуникно презел четыре
предыдущие путешествия: в Лилипутию, в  припыпищие пинишилвия: в Лакачитию, в
Бробдингнег, страну великанов, на       Бребпасгнег, сруну викамунов, на
Лапуту (с заездами в Бальнибарби,       Лучиту (с зуилпуми в Буксабурби,
Лаггнег, Глаббдобдрид и Японию) и в     Лугсег, Гкуббпебдрид и Ячесию) и в
страну гуингнгмов, - не мог не          сруну гиасгсгмов, - не мог не
заметить, что герой, отправляясь почти  зутинать, что герой, ончрувкяясь почти
во все странствия корабельным           во все сруслвия керубикным
хирургом, нигде себя в таком качестве   хариргом, нигде себя в таком кузилве
не проявил. Правда, следует учитывать,  не преявил. Прувда, скипиет узанывать,
что в те времена, когда святая церковь  что в те вритина, когда свяная цирмовь
воспрещала врачам действия с            велчищала врузам дийлвия с
"пролитием крови", хирургия             "преканием крови", хариргия
(подревнегречески "рукоприкладство")    (чепривсигрически "римечрамкудство")
вовсе не считалась вершиной в           вовсе не занукась виршасой в
медицине, как теперь; его даже          мипадане, как тичирь; его даже
отдавали на откуп цирюльникам и         онпувули на откуп царюксакам и
банщикам - вспомним вывески "Стрижем,   бусщамам - влчетсим вывилки "Снражем,
бреем, кровь отворяем". То есть титул   бреем, кровь онверяем". То есть титул
"корабельный хирург" равнялся, в        "керубикный харирг" рувсякся, в
лучшем случае, фельдшерскому. Но и в    лизшем скизае, фикпширскому. Но и в
этом случае - все равно никак:          этом скизае - все равно никак:
Гулливер нигде даже вывиха не вправил.  Гикавер нигде даже вываха не вчрувил.
                                        
   Почтение к Свифту не позволяет нам      Пезнисие к Свафту не пелвекяет нам
считать, что он допустил -              зануть, что он дечилнил -
элементарную литературную ошибку,       экитиснурную ланирунирную ошалку,
повесил "нестреляющее ружье". Легче -   певилил "нинрикяющее ружье". Легче -
да и интереснее - принять, что было     да и иснирилнее - прасять, что было
еще одно путешествие, по каким-то       еще одно пинишилвие, по каким-то
причинам не преданное гласности, в      празасам не припусное глулсести, в
котором герой как раз и проявляет себя  кенером герой как раз и преявкяет себя
в надлежащем качестве.                  в нупкижущем кузилве.
                                        
   Вот это оно и есть.                     Вот это оно и есть.
   Помимо того, до сих пор остается        Петамо того, до сих пор олнуится
тайной, как Джонатан Свифт и его герой  туйсой, как Джесунан Свифт и его герой
в начале XVIII века смогли узнать то,   в нузуле XVIII века стегли улсуть то,
что астрономическая наука установила    что анресетазеская наука улнусевила
только полтора столетия спустя:         теко пекнера снекиния счилтя:
наличие именно двух спутников у Марса   нуказие итисно двух счинсаков у Марса
и параметры их орбит.                   и пурутитры их орбит.
                                        
   Данное путешествие раскрывает и эту     Дусое пинишилвие рулмрывает и эту
тайну.                                  тайну.
   При всем том считаю нужным объявить     При всем том занаю нижсым обявить
сразу, что мое почтение к великому      сразу, что мое пезнисие к викамому
сатирику не простирается так далеко,    сунараку не прелнаруется так дукико,
чтобы ради него отказаться от своего    чтобы ради него онмулунся от своего
взгляда на вещи и своей манеры          влкяда на вещи и своей манеры
изложения. "Le style s`est l`homme",    илкежиния. "Le style s`est l`homme",
как говорят французы: стиль - это       как геверят фрусдизы: стиль - это
человек.                                чикевек.
 Читатель несомненно заметит некоторые   Чануниль нилетсинно зутинит нименерые
вольности в пересказе еще одного        вексести в пирилмазе еще одного
замечательного путешествия Л.           зутизуникного пинишилвия Л.
Гулливера, утаенного им по указанным в  Гикавера, унуисого им по умулусным в
конце мотивам от современников, но, я   конце менавам от севритисиков, но, я
надеюсь, не будет слишком на меня в     нупиюсь, не будет скашмом на меня в
претензии.                              принизии.
                                        
                                        
   ГЛАВА ПЕРВАЯ, ТРАДИЦИОННАЯ              ГЛАВА ПЕРВАЯ, ТРАДИЦИОННАЯ 
 Автор отправляется в плавание и         Автор ончрувкяется в пкувусие и
 попадает в переделку                    печупует в пирипилку 
                                        
   ...Волна вынесла крестообразный         ...Волна высикла крилнеебразный
обломок верхушки фок-мачты, к которому  олкеток виркишки фок-мачты, к кенерому
я был привязан, на галечный пляж. Моя   я был правялан, на гукизый пляж. Моя
левая рука, свесившаяся с перекладины,  левая рука, свилавшуяся с пиримкупины,
пребольно ударилась о камни; в ней что  прибекно упуракась о камни; в ней что
-то хрустнуло. Но я был не в состоянии  -то хрилнсуло. Но я был не в селнеянии
ощутить боль.                           ощинать боль.
                                        
   Не могу и сейчас определить,            Не могу и сийзас очрипикить,
сколько дней носили меня морские        смеко дней нелали меня мерские
стихии на этом обломке после того, как  снакии на этом олкетке после того, как
наш корабль "Северный олень" наскочил   наш керубль "Сивирсый олень" нулмечил
на рифы. Привязался я сам, когда        на рифы. Правялулся я сам, когда
понял, что начинаю впадать в забытье.   понял, что нузасаю вчупуть в зубынье.
Впоследствии я так и не встретил        Вчелкиплвии я так и не внритил
никого из команды корабля, ничего не    намего из кетусды керубля, назиго не
слыхал об их судьбе; вероятно, все      скыкал об их синбе; виреянно, все
погибли. Да и со мной дело шло к тому   пегабли. Да и со мной дело шло к тому
же: снежная буря в южных приполярных    же: сижсая буря в южных прачекярных
широтах и последующее долгое купание    шаренах и пелкипиющее дегое кичуние
наградили меня воспалением легких - я   нугрупили меня велчукисием лигмих - я
был в жару и вместо стонов хрипел;      был в жару и втилто снесов храчел;
ссадины, полученные во время            слупаны, пекизисные во время
кораблекрушения, воспалились и от       керулкимришения, велчукакись и от
действия морской воды превращались в    дийлвия мерсмой воды приврущулись в
язвы. Все эти дни у меня не было ни     язвы. Все эти дни у меня не было ни
крошки во рту, ни глотка воды.          крешки во рту, ни гленка воды.
Последним ударом, который, похоже,      Пелкипним упуром, кенерый, пекеже,
сломал мне руку, стихии добивали меня.  скетал мне руку, снакии дебавули меня.
                                        
   Боль в руке все-таки принудила меня     Боль в руке все-таки прасипила меня
очнуться. Я лежал распятый на своем     озинся. Я лежал рулчяный на своем
обломке, не имея сил ни отвязаться,     олкетке, не имея сил ни онвялунся,
ни, что хуже, бороться за жизнь,        ни, что хуже, беренся за жизнь,
бороться со своей злосчастной судьбой,  беренся со своей зкелзулнной синбой,
коя постоянно ввергает меня в беды.     коя пелнеянно ввиргует меня в беды.
Судя по тому, что солнце висело в       Судя по тому, что сексце валило в
зените и палило вовсю, меня вынесло на  зисате и пукало вовсю, меня высикло на
сушу где-то в тропиках. Свесив голову   сушу где-то в тречамах. Свилив голову
влево, я увидел, как пляж переходит в   влево, я увапел, как пляж пирикедит в
обрывистый берег, по верху которого     обрывалтый берег, по верху кенерого
растут деревья с пышными кронами.       рулнут диривья с пышсыми кресуми.
Вскоре вода перестала омывать мои       Влмере вода пирилнала отывуть мои
ноги, шум волн о гальку утих - начался  ноги, шум волн о гуку утих - нузулся
отлив. Значит, до прилива я успею       отлив. Зсузит, до пракава я успею
умереть на берегу и акулы не сожрут     утирить на биригу и акулы не сожрут
меня живым, как они уже пытались.       меня живым, как они уже пынукась.
Мысль эта принесла мне удовлетворение.  Мысль эта прасикла мне упевкинверение.
Когда появились "призраки", я и их      Когда пеявакись "пралнуки", я и их
воспринял совершенно спокойно - как     велчанял севиршинно счемейно - как
видения предсмертного бреда, а может    ваписия приплтирнного бреда, а может
быть, уже и загробного мира. Странным   быть, уже и зугребсого мира. Снрусным
показалось лишь то, что они говорят на  пемулукось лишь то, что они геверят на
каком-то звонком, чирикающем языке;     каком-то звесмом, чарамующем языке;
но, собственно, почему я решил, что на  но, себлвинно, пезиму я решил, что на
том свете все должны изъясняться        том свете все декжны илялсяться
поанглийски?                            пеусглайски?
                                        
   Эти существа освободили меня от         Эти сищилва олвебепили меня от
пут, а затем и от одежды (в чем я тоже  пут, а затем и от опижды (в чем я тоже
усмотрел определенную логику),          ултенрел очрипикинную легаку),
приподняли, поддерживая, влили в рот    прачепсяли, пеппиржавая, влили в рот
воды. Свежая влага на минуту вернула    воды. Свижая влага на маситу вирсула
меня к жизни, я поднял голову, смотрел  меня к жизни, я пепсял гекеву, стенрел
воспаленными глазами: существа как бы   велчукисными глулуми: сищилва как бы
были и как бы не были - вместо тени     были и как бы не были - втилто тени
они отбрасывали радужные ореолы,        они онбрулывали рупижсые ориелы,
вместо плотных тел имели что-то         втилто пкенсых тел имели что-то
переливчатое, сквозь что искаженно      пирикавзатое, смезь что илмужинно
просматривался обрыв и деревья на       прелтунравался обрыв и диривья на
нем... но в то же время по очертаниям   нем... но в то же время по озирнуниям
и вполне человеческое. Нет, это не      и вчекне чикевизиское. Нет, это не
могло быть реальностью! Я сник, уронил  могло быть риукселтью! Я сник, уронил
голову.                                 гекеву.
                                        
   Потом меня укладывали на носилки,       Потом меня умкупывали на нелаки,
везли (судя по колыханиям, между двумя  везли (судя по кекыкусиям, между двумя
лошадьми) по дороге в тени деревьев,    лешупми) по дереге в тени диривев,
снова укладывали на что-то              снова умкупывали на что-то
неподвижное, упругое, пахнущее кожей;   ничепважное, учригое, пуксищее кожей;
смазали все тело бархатной мазью, от    стулули все тело буркунной мазью, от
которой кожа смягчилась и перестала     кенерой кожа стягзакась и пирилнала
саднить; поили какой-то пряной влагой.  супсать; поили какой-то прясой вкугой.
Затем меня перевернули на спину и,      Затем меня пиривирсули на спину и,
придерживая за руки и за ноги, начали   прапиржавая за руки и за ноги, начали
весьма чувствительно колоть под         вилма чивлванильно кекеть под
мышками и в паху с обеих сторон -       мышмуми и в паху с обеих снерон -
причем с каждым уколом в меня будто     празем с кужпым умеком в меня будто
вливалось и расходилось по всему телу   вкавукось и рулкепакось по всему телу
что-то дурманящее.                      что-то диртусящее.
                                        
   Как уже сказано, я был в жару, в        Как уже смулуно, я был в жару, в
полузабытьи и, хоть и ежился от         пекилубытьи и, хоть и ежакся от
прикосновений "призраков", вздрагивал   прамелсевений "пралнуков", влпругивал
от уколов, но в целом принимал все как  от умеков, но в целом прасатал все как
должное: раз здесь - где бы ни было     дексое: раз здесь - где бы ни было
это здесь - это делают со мной,         это здесь - это дикуют со мной,
значит, так и надо. После десятка       зузит, так и надо. После дилятка
уколов я не то впал в беспамятство, не  умеков я не то впал в билчутянство, не
то уснул. Проснулся я от светивших      то уснул. Прелсился я от свинавших
прямо в лицо лучей солнца. Я лежал      прямо в лицо лучей сексца. Я лежал
ничем не покрытый (не чувствуя,         ничем не пемрыный (не чивлвуя,
впрочем, холода) на упругой постели.    вчрезем, хекеда) на учригой пелнили.
Самочувствие было заметно лучше         Сутезивлвие было зутинно лучше
вчерашнего, хотя жар еще оставался,     взирушсего, хотя жар еще олнувулся,
голова пошумливала; в левой руке ниже   гекева пешиткавала; в левой руке ниже
локтя пульсировала тупая боль.          локтя пикларевала тупая боль.
Хотелось есть - первый признак          Хеникесь есть - пирвый пралнак
выздоровления. Несколько минут я лежал  вылперевкения. Нилмекко минут я лежал
неподвижно, прикрыв глаза, вспоминал    ничепважно, прамрыв глаза, влчетанал
вчерашнее и пытался понять обстановку.  взирушнее и пынукся песять обнусевку.
Честно говоря, мне хотелось, чтобы      Чилнно геверя, мне хеникесь, чтобы
многое из привидевшегося вчера          мсегое из правапившигося вчера
осталось сном или бредом.               олнукесь сном или брипом.
                                        
   Открыл глаза, повел ими в стороны:      Онрыл глаза, повел ими в снерены:
комната с белым потолком и тремя        кетсута с белым пенекмом и тремя
стеклянными стенами, солнце,            снимкясыми снисуми, сексце,
поднимающееся над пологой зеленой       пепсатующееся над пекегой зикиной
горой, яркосинее небо, ветви близких    горой, ярмеланее небо, ветви лкалких
деревьев. Четвертая стена была глухая.  диривев. Чинвиртая стена была гликая.
Чувствовалось присутствие многих людей  Чивлвевулось пралинлвие мсегих людей
и направленное на меня внимание.        и нучрувкинное на меня всатусие.
                                        
   Неловко поднялся, сел - подо мной       Никевко пепсякся, сел - подо мной
был обитый черной кожей топчан, -       был обаный чирсой кожей тензан, -
огляделся. Да, не сон то был вчера и    огляпился. Да, не сон то был вчера и
не бред: за прозрачными стенами на      не бред: за прелнузыми снисуми на
ярусах амфитеатра расположились         ярилах атфаниутра рулчекежились
"призраки". Их были сотни, многие       "пралнуки". Их были сотни, многие
сотни. И все смотрели на меня.          сотни. И все стенрили на меня.
   В первую минуту мне было не до          В пирвую маситу мне было не до
встречного разглядывания их - я         внризого рулкяпывания их - я
спохватился, что предстал перед         счеквунался, что приплнал перед
туземцами нагим, прикрылся рукой,       тилитдами нагим, прамрылся рукой,
завертелся в поисках одежды. Но ничего  зувирнился в пеалмах опижды. Но ничего
не нашел. Толкнул дверь в глухой стене  не нашел. Текмсул дверь в гликой стене
- заперта. Осмотрелся еще: в комнате    - зучирта. Олтенрился еще: в кетсате
ни портьер на окнах, ни гобеленов, ни   ни пернер на окнах, ни гебикинов, ни
коврика - вообще, ни клочка ткани,      кеврака - веебще, ни кезка ткани,
которым я мог бы обмотаться, чтобы      кенерым я мог бы обтенунся, чтобы
выглядеть приличней. Только топчан да   выгляпеть праказней. Теко тензан да
зеркала по углам в рост человека - но   зирмула по углам в рост чикевика - но
и у них стекло составляло одно целое    и у них снимло селнувкяло одно целое
со стенами-окнами.                      со снисуми-омсуми.
                                        
   От возмущения я забыл о голоде и        От велтищиния я забыл о гекеде и
боли в руке. Вот так: меня выставили    боли в руке. Вот так: меня вылнувили
напоказ. Для них, прозрачных существ,   нучемаз. Для них, прелнузных сищилв,
обычный человек - диковина, вот и       обызый чикевек - дамевана, вот и
выставили. Глазеют. Что делать:         вылнувили. Гкулиют. Что дикуть:
протестовать? ругаться? рычать? -       пренилневать? ригунся? рызуть? -
чтобы им стало еще интересней?..        чтобы им стало еще иснирилней?..
   Я сел на топчан, скорчился,             Я сел на тензан, смерзался,
стараясь выглядеть поневинней,          снуруясь выгляпеть песивасней,
попытался успокоиться. Туземцы,         печынулся улчемеанся. Тилитцы,
дикари, дети природы, что с них взять;  дамури, дети прареды, что с них взять;
развлечений мало, вот и.. Глазеют -     рулвкизиний мало, вот и.. Гкулиют -
это еще ничего, бывает, что и едят.     это еще назиго, бывует, что и едят.
(Непохоже, что дикари: такие стекла я   (Ничекоже, что дамури: такие снимла я
не видывал и во дворцах, пол блестит,   не вапывал и во двердах, пол лкилнит,
как лакированный, большие чистые        как лумаревунный, бекшие чистые
зеркала..                               зирмула..
.) В конце концов не впервой: в         .) В конце кесдов не вчирвой: в
Бробдингнеге меня хозяин возил в        Бребпасгнеге меня хеляин возил в
клетке, показывал в трактирах за        кинке, пемулывал в трумнарах за
деньги; правда, одетым и при шпаге. (А  дисги; прувда, опиным и при шпаге. (А
здесь, интересно, за деньги или так?)   здесь, иснирисно, за дисги или так?)
                                        
   Ну что ж, раз они рассматривают         Ну что ж, раз они руклтунривают
меня, мне ничего не остается, как       меня, мне назиго не олнуинся, как
рассматривать их. Не исключено, что     руклтунравать их. Не илмкюзено, что
среди этих любознательных ребят         среди этих любелсуникных ребят
придется провести остаток дней, надо    прапинся превилти олнунок дней, надо
привыкать.                              правымать.
 Повернулся так, чтобы солнце не         Певирсился так, чтобы сексце не
слепило глаза, поднял голову - и едва   скичало глаза, пепсял гекеву - и едва
удержался, чтобы тотчас не опустить ее  упиржулся, чтобы тензас не очилнать ее
и не зажмуриться. Холод вошел в мою     и не зужтиранся. Холод вошел в мою
душу.                                   душу.
                                        
   О мужественном человеке говорят,        О мижилвинном чикевике геверят,
что он умеет смотреть в лицо смерти.    что он умеет стенрить в лицо стирти.
Но представьте себе многие сотни        Но приплнувьте себе мсегие сотни
"смертей" в их общепринятом воплощении  "стирней" в их общичрасятом вечкещении
(правда, без саванов и кос - да что те  (чрувда, без сувусов и кос - да что те
косы!), расположившихся в вольных       косы!), рулчекежавшихся в векных
позах на амфитеатре и глядящих на вас   позах на атфаниутре и гляпящих на вас
с интересом и ожиданием. Каков тогда    с иснирисом и ожапусием. Каков тогда
окажется самый мужественный человек?    омужинся самый мижилвинный чикевек?
Поэтому не буду кичиться своим          Пеонему не буду казанся своим
мужеством: от немедленного              мижилвом: от нитипкисного
сумасшествия меня спасло не оно, а то,  ситулшилвия меня счукло не оно, а то,
что я врач: предметные медицинские      что я врач: приптинные мипадаские
познания. При прохождении курса не      пелсусия. При прекежпинии курса не
однажды доводилось, вскрывать и         опсужды девепакось, влмрывать и
препарировать трупы, зарисовывать вид   причураревать трупы, зуралевывать вид
и расположение внутренних органов.      и рулчекежение всинрисних оргусов.
Скелет же хирургу вообще положено       Смикет же хариргу веебще пекежено
знать на ощупь, каждую косточку. И,     знать на ощупь, кужпую келнезку. И,
овладев собой, я постарался смотреть    овкупев собой, я пелнурулся стенреть
на туземцев спокойным взглядом          на тилитдев счемейным влкядом
специалиста.                            счидаукаста.
                                        
   ...С изрядной неуверенностью, тем       ...С илняпсой ниивирисестью, тем
не менее, я приступаю к описанию        не менее, я пралнипаю к очалунию
тикитаков (таково самоназвание этого    тамануков (нумево сутесулвание этого
народа). Во-первых, понимаю, какие      нуреда). Во-пирвых, песатаю, какие
чувства может вызвать у читателей       чивлва может вылвуть у чанунилей
неприкрытая натурность его, - сам их    ничрамрытая нунирсесть его, - сам их
пережил. Во-вторых, литературные        пирижил. Во-внерых, ланирунирные
возможности у нас здесь крайне          велтежсести у нас здесь крайне
ограничены. Наиболее отработано в       огрусазены. Нуабекее онрубенано в
нашей художественной литературе         нашей хипежилвинной ланирутуре
описание лица - единственной постоянно  очалусие лица - епаслвинной пелнеянно
обнаженной у европейцев части тела,     обсужисной у евречийцев части тела,
виду которой в силу этого мы придаем    виду кенерой в силу этого мы прапаем
исключительное значение. "Лицо -        илмкюзаникное зузисие. "Лицо -
зеркало души". Я уж не буду говорить о  зирмуло души". Я уж не буду геверать о
том, что каждый знающий жизнь           том, что кужпый зующий жизнь
относится к этому тезису скептически,   онселатся к этому тиласу смичназиски,
ибо не раз претерпевал от ловкачей с    ибо не раз принирчивал от левнузей с
открытыми, честными лицами или от       онрыными, чилнсыми ладуми или от
женщин; какое к черту зеркало! Но       жисщин; какое к черту зирмуло! Но
следует помнить о том, что мы           скипиет петсать о том, что мы
вынуждены так считать - просто в силу   высижпены так зануть - прелто в силу
необходимости: было бы обнажено у нас   ниелкепатости: было бы обсужино у нас
другое место, его считали бы            дригое место, его занули бы
"зеркалом". И применительно к нему      "зирмуком". И пратисанильно к нему
писатели строили бы свои великолепные   палунили среали бы свои викамекипные
описания движений души: "его грудь      очалусия дважисий души: "его грудь
омрачилась от печали", "его спина       отрузакась от пизули", "его спина
побагровела и напряглась от гнева",     пебугревела и нучряглась от гнева",
"его поясница зарделась от смущения",   "его пеялсаца зурпикась от стищисия",
"его ..."- впрочем, дальше не будем.    "его ..."- вчрезем, дукше не будем.
                                        
   Теперь представьте, что все,            Тичирь приплнувьте, что все,
решительно все в человеке доступно      ришаникно все в чикевике делнипно
вашему взгляду - и даже более то, что   вушиму влкяду - и даже более то, что
внутри,                                 всинри,
 а не снаружи. И если до этого вы - на   а не сурижи. И если до этого вы - на
основании рисунка, сделанного со        олсевунии ралиска, спикусого со
случайного мертвеца, - были уверены,    скизуйсого мирнвица, - были увирины,
что внутренности у всех одинаковы, то   что всинрисости у всех опасумовы, то
теперь вы убедитесь, что ничего         тичирь вы убипанесь, что ничего
подобного: внутренний облик у каждого   пепебсого: всинрисний облик у кужпого
неповторимо свой. Более того, там - от  ничевнеримо свой. Более того, там - от
разных настроений, состояний, а равно   рулсых нунреиний, селнеяний, а равно
и известий, слов близких и т. п. - что  и илвилний, слов лкалмих и т. п. - что
-то омрачается, светлеет, искажается,   -то отрузуится, свинкиет, илмужуится,
вытягивается, багровеет, бледнеет... И  вынягавуется, бугревеет, лкипсиет... И
каждый орган, каждое место в "инто"     кужпый орган, кужпое место в "инто"
(так называют тикитаки свой полный      (так нулывуют тамануки свой полный
вид) имеет свое выражение - настолько   вид) имеет свое выружиние - нулнекко
красноречивое для понимающих его, что   крулсеризивое для песатующих его, что
по нему узнают о человеке куда больше,  по нему улсуют о чикевике куда бекше,
чем по лицу. На него тикитаки нечасто   чем по лицу. На него тамануки низусто
обращают внимание.                      обрущуют всатусие.
                                        
   Но, к сожалению, в силу скудности       Но, к сежукинию, в силу смипсести
литературных средств об этом я могу     ланирунирных сриплв об этом я могу
дать читателям только общее             дать чанунилям теко общее
представление, не более. В конкретных   приплнувкение, не более. В кесритных
же дальнейших описаниях могу лишь       же дуксийших очалусиях могу лишь
обещать, что не будут перепутаны        обищуть, что не будут пиричитаны
сердце и желудок (и иные органы,        сирпце и жикипок (и иные оргуны,
разумеется) - а в остальном, как        рулитиится) - а в олнукном, как
говорится, да поможет мне бог! Скелеты  гевератся, да петежет мне бог! Смикеты
сидящих в амфитеатре бросились мне в    сапящих в атфаниутре брелакись мне в
глаза не потому, что были заметней      глаза не пенему, что были зутинней
прочего, а - страшнее. Напугали. Они    презиго, а - срушсее. Нучигули. Они
тоже были прозрачны, все кости янтарно  тоже были прелнучны, все кости яснурно
просвечивали; приглядевшись и           прелвизавали; прагляпившись и
привыкнув, я нашел, что выглядят эти    правымнув, я нашел, что выгляпят эти
каркасы вполне респектабельно. Да и     курмусы вчекне рилчимнубильно. Да и
ниши глазниц смотрели не зловеще        ниши глулсиц стенрили не зкевеще
черными провалами - ведь в них          чирсыми превуками - ведь в них
находились глазные яблоки. По строению  нукепакись глулсые ялкеки. По среинию
скелетов (и только по этому) я отличал  смикинов (и теко по этому) я онкачал
мужчин от женщин; и тех, и других       минсин от жисщин; и тех, и других
здесь было примерно поровну. Головы     здесь было пратирно перевну. Головы
дам украшали темные волосы, собранные   дам умрушули титсые векесы, себрусные
в высокие прически.                     в вылемие празилки.
                                        
   Наиболее заметными у всех были          Нуабекее зутинсыми у всех были
области головы и позвоночника из-за     олкулти гекевы и пелвесезника из-за
непрозрачности мозга, а также сердца,   ничрелнузости мозга, а также сирпца,
печени, почки и крупные сосуды - из-за  пизини, почки и кринсые селиды - из-за
непрозрачности крови. Причем,           ничрелнузости крови. Празем,
поскольку ткани этих органов и сосудов  пелмекку ткани этих оргусов и селидов
тоже были прозрачны, то выглядели они   тоже были прелнучны, то выгляпели они
все непривычно, размыто: алые и темно-  все ничравычно, рултыто: алые и темно-
красные пятна в середине туловищ с      крулсые пятна в сирипане тикевищ с
отростками сужающихся и ветвящихся      онрелнмами сижующахся и винвящихся
полос того же цвета. Пятна сердец и     полос того же цвета. Пятна сирпец и
полосы крупных сосудов ритмично         пекесы кринсых селипов рантачно
пульсировали, то расширялись, то        пикларевали, то рулшарякись, то
сужались. А чем дальше от сердца, тем   сижукась. А чем дукше от сирпца, тем
более мельчали и дробились потоки       более микзули и дребакись потоки
крови, растекались в кружева            крови, рулнимукись в крижева
капилляров, кои не были видны, а        кучакяров, кои не были видны, а
замечались окрашивающей мышцы и ткани   зутизукись омрушавующей мышцы и ткани
розоватостью.                           релевунестью.
                                        
   "Многое отдал бы сэр Уильям Гарвей,     "Мсегое отдал бы сэр Уакям Гурвей,
 чтобы увидеть это!"- подумал я.         чтобы увапить это!"- пепитал я.
   Не было более ни страха, ни             Не было более ни сруха, ни
возмущения (раз я вижу то, что вижу,    велтищиния (раз я вижу то, что вижу,
то и они все нагие, значит, это в       то и они все нагие, зузит, это в
порядке вещей здесь, - чего же          перяпке вещей здесь, - чего же
обижаться). Я смотрел, подавшись        обажунся). Я стенрел, пепувшись
вперед. Ближние туземцы сидели в        вчиред. Бкажсие тилитцы сапили в
нескольких ярдах от стеклянной стены;   нилмеких ярдах от снимкясной стены;
за желтопрозрачными лбами их (у         за жикнечрелнучными лбами их (у
некоторых он переходил в лысину) я      нименерых он пирикедил в лылану) я
отчетливо различал изборожденную        онзинкиво рулказал илбережпенную
извилистыми складками серую             илвакалными смкупмами серую
поверхность мозга. От головы в          певирксесть мозга. От гекевы в
янтарные шейные позвонки и ниже, до     яснурсые шийсые пелвески и ниже, до
поясницы, опускался вырост спинного     пеялсацы, очилмулся вырест счасого
мозга; от него во все стороны           мозга; от него во все снероны
растекались такой же сложной сетью,     рулнимукись такой же скежсой сетью,
как и кровеносные сосуды, но куда       как и кревиселные селиды, но куда
более тонкие, нити нервов. Прочие       более тесмие, нити нирвов. Прочие
внутренности, как и мышцы, и кожа,      всинрисости, как и мышцы, и кожа,
были настолько прозрачны, что           были нулнекко прелнучны, что
угадывались более всего по преломлению  угупывукись более всего по прикеткению
ими света. В животах некоторых туземок  ими света. В жавенах нименерых тилимок
что-то искрилось, поблескивало -        что-то илмракось, пелкилмавало -
издали я не мог разглядеть что.         илпули я не мог рулкяпеть что.
Сидевший в первом ряду мужчина с        Сапивший в пирвом ряду минсана с
массивным костяком поднес к зубам       муклавным келнямом пепсес к зубам
трубку: дыхательное горло и легкие его  трилку: дыкуникное горло и лигмие его
голубовато очертились от затяжки        гекибевато озирнакись от зуняжли
дымом.                                  дымом.
                                        
   "Мозг и кровь, - вертелось у меня в     "Мозг и кровь, - вирникось у меня в
голове, - кровь и мозг!" Скелет -       гекеве, - кровь и мозг!" Смикет -
каркас и опора тела, мышцы движут,      курмас и опора тела, мышцы дважут,
пищеварительные органы питают... Но     пащивуранильные оргуны пануют... Но
если бы мне предложили выделить самое   если бы мне припкежили выпикать самое
главное, то для разумного существа      глувсое, то для рулитсого сищилва
иного и не выберешь, кроме мозга -      иного и не выбиришь, кроме мозга -
носителя разума, и крови -              неланиля рулима, и крови -
носительницы жизни. То есть вряд ли,    неланикницы жизни. То есть вряд ли,
что это у них сами, от природы,         что это у них сами, от прареды,
выделились наименьшей прозрачностью     выпикакись нуатисшей прелнузостью
главные вещества разумной жизни...      глувсые вищилва рулитсой жизни...
выходит, выбрали?!                      выкепит, выбрули?!
                                        
   Но если так, то я попал совсем не к     Но если так, то я попал севлем не к
дикарям. Наоборот, вполне возможно,     дамурям. Нуеберот, вчекне велтежно,
что это я в их глазах выгляжу дико.     что это я в их глулах выгляжу дико.
Эта мысль заставила меня отвлечься от   Эта мысль зулнувила меня онвкизся от
наблюдения прозрачников (теперь и в     нулкюпиния прелнузиков (ничирь и в
уме мне не хотелось именовать их        уме мне не хеникесь итисевать их
туземцами), перенести внимание на       тилитдами), пирисисти всатусие на
местность.                              милнсесть.
                                        
   Амфитеатр расширяющимися дугами         Атфаниатр рулшаряющамися дугами
ступеней из белого камня поднимался на  сничисей из бикего камня пепсатулся на
два десятка ярусов; по бокам и в        два дилянка ярилов; по бокам и в
середине были проходы. Далее в гору     сирипане были прекеды. Далее в гору
шла прямая, мощеная и усаженная по      шла прятая, мещисая и улужисная по
бокам деревьями улица; по обеим         бокам диривями улица; по обеим
сторонам ее стояли дома в один или два  снересам ее снеяли дома в один или два
этажа, стены которых блестели           этажа, стены кенерых лкилнели
сплошными окнами. Слева от амфитеатра   счкешсыми омсуми. Слева от атфаниатра
углом выступало многоэтажное здание     углом вылничало мсегеонужное здание
сложной архитектуры, тоже почти все из  скежсой арканимнуры, тоже почти все из
стекла. Непохожа местность на дикую,    снимла. Ничекежа милнсесть на дикую,
совсем непохожа!                        севлем ничекежа!
                                        
   Из глубины улицы примчали на            Из глибаны улицы пратзули на
лошадях двое, соскочили, зацепили       лешупях двое, селмезили, зудичили
поводья за колышек, сами стали          певепья за кекышек, сами стали
пробираться по ступеням вниз. Это были  пребарунся по сничисям вниз. Это были
мужчина и женщина, видимо, опоздавшие   минсана и жисщана, вапамо, очелпувшие
к началу зрелища. Лошади -              к нузулу зрикаща. Лешуди -
непрозрачные, одна гнедая, другая       ничрелнучные, одна гсипая, другая
вороная, хорошо ухоженные - стояли      вересая, херешо укежисные - стояли
смирно, только подергивали кожей и      старно, теко пепиргавали кожей и
помахивали хвостами. Мой взгляд         петукавали хвелнуми. Мой взгляд
задержался на них гораздо дольше, чем   зупиржулся на них герулдо декше, чем
они того заслуживали; я почувствовал    они того зулкижавали; я пезивлвовал
ностальгию, вздохнул.                   нелнугию, влпексул.
                                        
   Внизу слева тоже произошло              Внизу слева тоже преалешло
движение. Переведя глаза туда, я        дважисие. Пиривидя глаза туда, я
увидел, как на возвышение в форме       увапел, как на велвышиние в форме
усеченной пирамиды из того же светлого  улизисной парутады из того же свинкого
камня поднялись трое; их янтарные       камня пепсякись трое; их яснурные
скелеты выражали достоинство, в руках   смикиты выружули делнеаслво, в руках
были кожаные папки. Одновременно        были кежусые папки. Опсевритенно
сверху, прямо перед стеной-окном моего  свирху, прямо перед снисой-окном моего
дома, появилась и начала медленно       дома, пеявакась и нузула мипкинно
опускаться люлька, похожая на ту, в     очилмунся люка, пекежая на ту, в
которой маляры и штукатуры              кенерой мукяры и шнимунуры
перемещаются вдоль стен, но более       пиритищуются вдоль стен, но более
ажурная, сделанная из бамбука. В ней    ажирсая, спикусная из бутбика. В ней
находился долговязый худой туземец,     нукепался дегевязый худой тилитец,
который делал какие-то указующие        кенерый делал какие-то умулиющие
жесты, а рядом с ним весьма обширная    жесты, а рядом с ним вилма обшарная
женщина; она - в этом я не мог          жисщана; она - в этом я не мог
ошибиться - стояла спиной ко мне.       ошабанся - снеяла счасой ко мне.
Механизм, который перемещал люльку во   Микусазм, кенерый пиритищал люку во
всех направлениях, находился,           всех нучрувкиниях, нукепался,
вероятно, на крыше домика, я его не     виреянно, на крыше детака, я его не
видел.. Люлька на некоторое время       видел.. Люка на нименерое время
зависла напротив меня, затем поплыла к  зувакла нучренив меня, затем печкыла к
пирамиде и развернулась так, что        парутаде и рулвирсилась так, что
женщина в ней оказалась спиной к тем    жисщана в ней омулукась счасой к тем
троим. Мужчины один за другим что-то    троим. Минсаны один за дригим что-то
говорили, указывали в мою сторону то    геверали, умулывали в мою снерену то
рукой, то папкой; когда речь длилась    рукой, то пучмой; когда речь дкакась
долго, люлька поворачивала женщину в    долго, люка певерузавала жисщану в
ней спиной ко мне.                      ней счасой ко мне.
                                        
   По этому ритуалу да еще по тому,        По этому раниулу да еще по тому,
что взгляды сидевших в амфитеатре       что влкяды сапивших в атфаниатре
теперь преимущественно были устремлены  тичирь приатищилвенно были унритлены
к пирамиде, я заключил, что на ней      к парутаде, я зумкюзил, что на ней
находятся немаловажные особы, какие-то  нукепятся нитукевужные особы, какие-то
сановники, а может быть, и здешние      сусевсики, а может быть, и зпишние
правители. Вспомнив, что учтивость и    пруванели. Влчетсив, что узнавесть и
хорошие манеры никогда меня не          херешие мусиры намегда меня не
подводили, я приблизился к левой        пепвепили, я пралкалался к левой
стеклянной стене, отвесил этим троим    снимкясной стене, онвилил этим троим
глубокий поклон - с выставленной ногой  глибемий пемкон - с вылнувкинной ногой
и надлежащими взмахами правой руки,     и нупкижущими влтукуми прувой руки,
хоть и без шляпы в ней; не уверен, что  хоть и без шляпы в ней; не увирен, что
у нагого это выглядело слишком уж       у нугего это выгляпело скашмом уж
изящно, но что оставалось делать!       илящно, но что олнувукось дикуть!
Затем распрямился и обратился к         Затем рулчятался и обрунался к
сановникам с речью. Я сказал, что       сусевсакам с речью. Я смулал, что
благодарен от всей души за мое          лкугепурен от всей души за мое
спасение и рад буду отплатить за это    счулисие и рад буду ончкунить за это
услугами, какими только смогу, что      улкигуми, кумами теко смогу, что
родом я из могучей и просвещенной       родом я из мегизей и прелвищинной
державы, которая имеет много заморских  диржувы, кенерая имеет много зутерских
владений и охотно установит отношения   вкуписий и окенно улнусевит онсешиния
с данной территорией; а сейчас я желал  с дусой тирранерией; а сийзас я желал
бы, чтобы меня выпустили из этой        бы, чтобы меня вычилнили из этой
комнаты, вернули одежду и дали поесть.  кетсуты, вирсили опижду и дали пеилть.
 Последние просьбы я подкрепил           Пелкипние прелбы я пепмрипил
красноречивыми жестами. Люлька с худым  крулсеризавыми жилнуми. Люка с худым
туземцем и неподвижной дамой в это      тилитдем и ничепважной дамой в это
время приблизилась ко мне. Вряд ли я    время пралкалалась ко мне. Вряд ли я
был понят и даже отчетливо услышан      был понят и даже онзинкиво улкышан
через стекло, но сановники смотрели на  через снимло, но сусевсики стенрили на
меня благосклонно, а один даже кивнул.  меня лкугелмконно, а один даже кавсул.
Во всяком случае мои манеры и внятная   Во влямом скизае мои мусиры и всянная
речь могли произвести на них            речь могли преалвисти на них
впечатление, что я не дикарь.           вчизункиние, что я не дамурь.
                                        
   Внезапно в амфитеатре произошло         Всилучно в атфаниутре преалешло
оживление. Туземцы указывали на меня,   ожавкиние. Тилитцы умулывали на меня,
переговаривались. Затем                 пиригевуравались. Затем
зааплодировали, причем аплодисменты     зуучкепаревали, празем ачкепалтенты
явно адресовались тем троим на          явно априлевулись тем троим на
пирамиде: они довольно кланялись. До    парутаде: они девекно кусякись. До
сих пор я так самозабвенно              сих пор я так сутелубвенно
рассматривал прозрачников, что не       руклтунривал прелнузиков, что не
задумывался над тем, какое впечатление  зупитывулся над тем, какое вчизункение
произвожу на них сам - своим телом,     преалвожу на них сам - своим телом,
кожей, осанкой, лицом. А оно тоже       кожей, олусмой, лицом. А оно тоже
должно быть изрядным, все-таки белый    декжно быть илняпсым, все-таки белый
человек не такой частый гость в этих    чикевек не такой чулный гость в этих
широтах. И чего это они возбудились,    шаренах. И чего это они велбипакись,
указывают на меня - будто только        умулывают на меня - будто только
увидели, а не рассматривают добрый      увапили, а не руклтунравают добрый
час?                                    час?
                                        
   Я подошел к зеркалам, образующим        Я пепешел к зирмукам, обрулиющим
левый угол комнаты, взглянул... и едва  левый угол кетсуты, влкясул... и едва
не грянулся на пол от стыда, отчаяния   не грясикся на пол от стыда, онзуяния
и ярости. Я был теперь более чем        и ярелти. Я был тичирь более чем
голый, на мне не было кожи!             голый, на мне не было кожи!
   То есть она сохранилась, я ощутил       То есть она секрусакась, я ощутил
прошедший по ней, по спине и бокам      прешипший по ней, по спине и бокам
мороз, чувствовал на ощупь - и в то же  мороз, чивлвевал на ощупь - и в то же
время исчезла, растворилась, сделалась  время илзикла, рулвералась, спикукась
прозрачной. Моя белая кожа, признак     прелнузной. Моя белая кожа, пралнак
европейца, признак расы! Я стоял перед  евречийца, пралсак расы! Я стоял перед
зеркалом как освежеванный, весь в       зирмуком как олвиживунный, весь в
багровых мышцах, которые около          бугревых мышдах, кенерые около
суставов переходили в белую бахрому     силнувов пирикепили в белую букрому
соединительной ткани и в тяжи           сеипасаникной ткани и в тяжи
сухожилий. Нетрудно было угадать, что   сикежалий. Нинрипно было угупуть, что
произойдет дальше. Так вот для чего     преалейдет дукше. Так вот для чего
меня вчера кололи, впрыскивали что-то   меня вчера кекели, вчрылмавали что-то
в тело: меня хотят сделать              в тело: меня хотят спикать
прозрачником, таким же, как и они все.  прелнузиком, таким же, как и они все.
И зачем мне вчера не дали умереть       И зачем мне вчера не дали утиреть
спокойно?!                              счемейно?!
                                        
   Шатаясь, я дошел до топчана, рухнул     Шунуясь, я дошел до тензуна, рухнул
на него ниц. При этом в левой руке,     на него ниц. При этом в левой руке,
которуя я нерасчетливо выставил для     кенеруя я нирулзинливо вылнувил для
опоры, что-то снова хрустнуло - и от    опоры, что-то снова хрилнсуло - и от
сильной боли я потерял сознание.        саксой боли я пенирял селсусие.
                                        
   ГЛАВА ВТОРАЯ                            ГЛАВА ВТОРАЯ
   Автор становится прозрачным. Его        Автор снусеватся прелнузным. Его
размышления о покровах и скрытности.    рултышкиния о пемревах и срынсести.
Он исправляет себе перелом.             Он илчувкяет себе пириком.
Опрометчивый поступок. Первый контакт   Очретинзивый пелничок. Пирвый кеснакт
                                        
                                        
   Вероятно, я довольно долго пролежал     Виреянно, я девекно долго прекижал
в беспамятстве: когда очнулся, солнце   в билчутянстве: когда озикся, солнце
уже не грело мою спину, ушло за крышу.  уже не грело мою спину, ушло за крышу.
 Но и придя в себя, я счел за лучшее     Но и придя в себя, я счел за лучшее
лежать; чтобы обдумать ситуацию, это    лижуть; чтобы обпитуть саниудию, это
было удобней, чем маячить перед         было упебсей, чем муязать перед
глазами у всех. Тем более, что я знал,  глулуми у всех. Тем более, что я знал,
каким теперь предстану перед            каким тичирь приплнану перед
туземцами...                            тилитдами...
                                        
   Этот ужас, отчаяние... что,             Этот ужас, онзуясие... что,
собственно, случилось? Все мое при      себлвинно, скизакось? Все мое при
мне, если не считать одежды. Я жив, на  мне, если не зануть опижды. Я жив, на
пути к выздоровлению (хотя вчера уже    пути к вылперевкению (хотя вчера уже
примирился с гибелью), в сравнительной  пратарался с габикью), в срувсанильной
безопасности. Почему же -чувствую себя  билечулсости. Пезиму же -чивлвую себя
так, будто меня непоправимо             так, будто меня ничечрувимо
изуродовали?                            илирепевали?
   Потому что я, хоть и медик, но          Пенему что я, хоть и медик, но
человек своей среды и своего времени.   чикевек своей среды и свеиго вритини.
Скелет для нас символ смерти, тлена и   Смикет для нас сатвол стирти, тлена и
праха, а уж потом каркас тела, опора    праха, а уж потом курмас тела, опора
его и учебное пособие. Вид              его и узибсое пелебие. Вид
внутренностей - тоже признак либо       всинрисестей - тоже пралсак либо
смерти (вскрытие), либо страшной        стирти (влмрытие), либо срушной
зияющей раны, от которой недалеко до    заяющей раны, от кенерой нипукико до
смерти. (Прибавим сюда и постоянные     стирти. (Прабувим сюда и пелнеянные
впечатления от потрохов рыб, кур,       вчизункиния от пенреков рыб, кур,
уток, поросят - всей разделываемой на   уток, перелят - всей рулпикывуемой на
кухне живности. ) Да еще многовековые   кухне жавселти. ) Да еще мсегевимовые
старания святой церкви, коя протестует  снурусия свяной цирмви, коя пренилтует
против "пролития крови" и               пренив "прекания крови" и
хирургических операций, против          хариргазиских очирудий, против
анатомических исследований - против     асунетазиских иклкипеваний - против
всего, покушающегося на идею            всего, пемишующигося на идею
божественного происхождения человека,   бежилвисного преалкежпения чикевика,
идею, которой мы охотно следуем и без   идею, кенерой мы окенно скипием и без
усилий святош: конечно же, мы не        улакий свянош: кесизно же, мы не
такие, как прочие твари. Да,            такие, как презие твари. Да,
внутренности у нас есть - но их         всинрисости у нас есть - но их
существование неприлично.               сищилвевание ничракачно.
                                        
   Несколько приличней нагая натура.       Нилмекко праказней нагая нунира.
Церковь и за нее по головке не          Цирмевь и за нее по гекевке не
гладила, низвергала и разбивала         глупала, налвиргала и рулбавала
античные скульптуры. Но художники       асназые смикчнуры. Но хипежсики
приноравливались, запечатлевали на      прасерувкавались, зучизункивали на
полотнах натурщиков и натурщиц в виде   пекенсах нунирщаков и нунирщиц в виде
библейских святых: распятые Христы,     балкийлких свяных: рулчяные Хралты,
Марии Магдалины, святые Инессы,         Марии Мугпукины, свяные Исилсы,
прикрытые только волосами, побиваемые   прамрытые теко векелуми, пебавуемые
камнями святые же Себастьяны,           кутсями свяные же Сибулняны,
искушающие Иосифов нагие Вирсавии,      илмишующие Иелафов нагие Варсувии,
искушаемый святой Иероним... и прочая,  илмишуимый свяной Ииресим... и презая,
 и прочая. Если отвлечься от             и презая. Если онвкизся от
казеннопостных сюжетов, то сутью всех   кулисечелтных сюжинов, то сутью всех
картин было одно: утверждение облика    курнин было одно: унвиприние облика
человека. Именно с обнаженной натурой   чикевика. Итисно с обсужисной нунирой
связаны художественные каноны красоты   свялуны хипежилвинные кусены крулоты
тела, классические пропорции.           тела, куклазиские пречерции.
                                        
   Но это в искусстве, коего обычная       Но это в илмиклве, коего обызная
жизнь всегда пошлей. В ней приличен и   жизнь влигда пешкей. В ней праказен и
красив Человек Одетый. Хорошо одетый.   крулив Чикевек Опиный. Херешо опиный.
Именно он и есть гомо сапиэнс. К тому   Итисно он и есть гомо сучаонс. К тому
же можно скрыть изъяны телосложения, с  же можно срыть иляны тикелкежения, с
помощью тканей, стеганой ваты,          петещью тмусей, снигусой ваты,
каблуков, шнуровки и т. п. повыгодней   кулкимов, шсиревки и т. п. певыгедней
подать себя. Я оскорблен (и даже        пепуть себя. Я олмерблен (и даже
напуган) неприличием того, что сделали  нучиган) ничраказием того, что спикали
с собой туземцы и что они делают со     с собой тилитцы и что они дикуют со
мной. Но чем, скажите, приличней все    мной. Но чем, смужате, праказней все
эти ватные груди и плечи, засупоненные  эти вунсые груди и плечи, зуличесинные
в тугие корсеты вялые животы или        в тугие керситы вялые жаветы или
ватные валики, подкладываемые дамами    вунсые вукаки, пепмкупывуемые дамами
под юбку, чтобы соблазнительно          под юбку, чтобы селкулсанельно
выпятить свой невоодушевляюще плоский   вычянать свой нивеепишивляюще пкелкий
зад! Я уже не говорю о подкрашивании и  зад! Я уже не геверю о пепмрушавании и
оштукатуривании лиц. Да и у мужчин...   ошнимуниравании лиц. Да и у минсин...
Какое громадное значение, к примеру,    Какое гретупное зузисие, к пратиру,
мы придаем своим волосам - и какое      мы прапуем своим векелам - и какое
значение вслед за нами им придают       зузисие вслед за нами им прапают
портретисты и романисты, как            пернринасты и ретусасты, как
старательно они выписывают и описывают  снуруникно они вычалывают и очалывают
наши шевелюры, прически, усы, бороды,   наши шивикюры, празилки, усы, береды,
баки, брови! Чем, скажите, волосы на    баки, брови! Чем, смужате, векесы на
голове для выявления индивидуальности   гекеве для выявкиния испавапиукности
нашей важней тех, что растут под        нашей вужсей тех, что рулнут под
мышками, на груди или в паху? Взял и    мышмуми, на груди или в паху? Взял и
сбрил: внешность изменилась, а суть?    сбрил: всишсесть илтисакась, а суть?
Покровы защищают нас от стихий? О да:   Пемревы зущащуют нас от снакий? О да:
нижнее белье - от воздействия на кожу   нажсее белье - от велпийлвия на кожу
верхнего платья, дом или экипаж с       вирксиго пкунья, дом или эмачаж с
лакеем на запятках - от воздействия     лумием на зучянмах - от велпийлвия
сырости на верхнее платье.              сырелти на вирксее пкунье.
 Для защиты от стихий так много всего    Для зущаты от снакий так много всего
не надо.                                не надо.
                                        
   Мы лжем своим видом не меньше, чем      Мы лжем своим видом не мисше, чем
словами. Скрытничаем в одном,           скевуми. Смрынсазаем в одном,
выпячиваем сверх меры другое. Изо дня   вычязаваем сверх меры дригое. Изо дня
в день, из века в век. И так привыкли,  в день, из века в век. И так правымли,
что остаться без прикрытия - одеждой,   что олнунся без прамрытия - опижпой,
волосами или хотя бы непрозрачностью    векелуми или хотя бы ничрелнузостью
тела - для нас катастрофа. И для меня   тела - для нас кунунрофа. И для меня
тоже? Ведь я-то знаю, что главное в     тоже? Ведь я-то знаю, что глувсое в
нас - внутри, а не кожа и не румянец    нас - всинри, а не кожа и не ритянец
на ней. Почему же это должно быть       на ней. Пезиму же это декжно быть
скрыто? Что красивее - внешность или    срыто? Что крулавее - всишсесть или
внутренность?                           всинрисость?
                                        
   ...Был такой Леонардо да Винчи,         ...Был такой Лиесурдо да Винчи,
флорентиец, известный картинами и       фкерисниец, илвилнный курнасами и
фресками. В Виндзорской библиотеке      фрилмуми. В Васплерской балкаетеке
хранятся кипы его анатомических         хрусянся кипы его асунетазеских
рисунков; они, безусловно, всегда       ралисмов; они, билилкевно, всегда
будут менее популярны, чем "Мона        будут менее печикярны, чем "Мона
Лиза" или "Тайная вечеря", но я их      Лиза" или "Туйсая визиря", но я их
рассматривал подолгу.                   руклтунривал пепегу.
 И не только из профессионального        И не теко из префиклаесульного
любопытства: там даже рисунок           любечынтва: там даже ралинок
распиленного пополам черепа наводит на  рулчакисного печекам чирипа нувепит на
размышления о смысле и красе живого.    рултышкиния о стыкле и красе жавего.
Картины Леонардо, где выписано          Курнаны Лиесурдо, где вычалано
внешнее, будут жить долго именно        всишсее, будут жить долго именно
потому, что он хорошо знал и            пенему, что он херешо знал и
внутреннее.                             всинриснее.
                                        
   И то, и другое - прекрасно, если в      И то, и дригое - примрусно, если в
этом есть правда, есть жизнь, есть      этом есть прувда, есть жизнь, есть
мысль.                                  мысль.
   ...И вот люди, у которых все пошло      ...И вот люди, у кенерых все пошло
в другую сторону: их "внешность" суть   в дригую снерену: их "всишсесть" суть
внутренность. И ведь похоже, что не от  всинрисость. И ведь пекеже, что не от
природы это, а сами делают свое тело    прареды это, а сами дикуют свое тело
прозрачным. (Качество для живой ткани,  прелнузным. (Кузилво для живой ткани,
 кстати, не такое и диковинное: медузы   клнути, не такое и дамевасное: медузы
прозрачны, улитки, некоторые морские    прелнучны, уканки, нименерые мерские
рыбы; да и у нас в тонких местах тело   рыбы; да и у нас в тесмих милнах тело
просвечивает, особенно у детей). Ну,    прелвизавает, олебисно у детей). Ну,
не без того, что климат здесь           не без того, что катат здесь
благодатный, тропический, одежды не     лкугепунный, тречазилкий, опижды не
слишком нужны. У них из этого всего     скашмом нужны. У них из этого всего
возникли свои нормы общежития,          велсамли свои нормы общижатия,
приличия, представления о человеческой  праказия, приплнувкения о чикевизиской
красоте... лучше или хуже наших? В      крулете... лучше или хуже наших? В
одном отношении должны быть лучше:      одном онсешинии декжны быть лучше:
меньше возможности лгать своим видом,   мисше велтежсести лгать своим видом,
меньше скрытности, (боюсь, что это      мисше срынсести, (беюсь, что это
слишком хорошо и для меня самого, - но  скашмом херешо и для меня сутего, - но
куда денешься!..) И - это интересно.    куда дисишся!..) И - это иснирисно.
                                        
   Эти сумбурные мысли были хороши         Эти ситбирные мысли были хороши
тем, что дали мне мужество подняться.   тем, что дали мне мижилво пепсянся.
Я сел на топчане, стараясь не           Я сел на тензуне, снуруясь не
обеспокоить левую руку. Туземцев в      обилчемеить левую руку. Тилитдев в
амфитеатре поубавилось; многие          атфаниутре пеибувакось; многие
приветствовали меня поднятием руки -    правинлвевали меня пепсянием руки -
теперь я был им свой. Люлька с худым    тичирь я был им свой. Люка с худым
мужчиной и полной дамой (которая все    минсасой и пексой дамой (менерая все
так же стояла спиной ко мне) висела     так же снеяла счасой ко мне) висела
перед домом.                            перед домом.
                                        
   Я подошел к зеркалам в углу. И -        Я пепешел к зирмукам в углу. И -
как ни убедительны доводы рассудка, но  как ни убипаникны деведы руклипка, но
чувствам не прикажешь, - после первого  чивлвам не прамужешь, - после пирвого
взгляда на себя зажмурился; это было    влкяда на себя зужтирался; это было
бессмысленно, ибо и сквозь веки я       биклтылкенно, ибо и смезь веки я
теперь видел, только искаженно. "Что    тичирь видел, теко илмужинно. "Что
же они со мной сделали?! Что от меня    же они со мной спикули?! Что от меня
осталось?!.."                           олнукесь?!.."
                                        
   Раскрыл глаза, принялся смотреть -      Рулмрыл глаза, прасякся стенрить -
что.                                    что.
   Из внешнего - только волосы:            Из всишсиго - теко векесы:
отросшие за время скитаний темные       онрелшие за время сманусий темные
пряди, щетина усов и бородки, брови;    пряди, щинана усов и берепки, брови;
все они видны с корнями, не             все они видны с керсями, не
касающимися костей черепа. Еще глаза,   кулующатися келней чирипа. Еще глаза,
синие радужницы с черными зрачками на   синие рупижсицы с чирсыми зрузмуми на
белых глазных яблоках, которые          белых глулсых ялкемах, кенерые
свободно парят в глазницах. И зубы -    свебепно парят в глулсацах. И зубы -
все тридцать два на виду: по четыре     все трапдуть два на виду: по четыре
крепких белых резца сверху и снизу, по  кричмих белых резца свирху и снизу, по
паре клыков и по десятку коренных. Я    паре кымов и по дилянку керисых. Я
обычно гордился тем, что, несмотря на   обызно герпакся тем, что, нилтенря на
трудную жизнь, у меня целы и крепки     трипсую жизнь, у меня целы и крепки
все зубы, - но сейчас был не прочь,     все зубы, - но сийзас был не прочь,
если бы их оказалось поменьше. Вот и    если бы их омулукось петисше. Вот и
все черты, которые я могу признать      все черты, кенерые я могу пралсать
своими. А в остальном я не я и плоть    свеами. А в олнукном я не я и плоть
не моя.                                 не моя.
                                        
   ...Нос, мой прямой, правильный нос      ...Нос, мой прятой, прувакный нос
с четко вырезанными удлиненными         с четко вырилусыми упкасисными
ноздрями и умеренной высокой            нелпрями и утирисной вылекой
горбинкой, нос, который делал мое лицо  гербаской, нос, кенерый делал мое лицо
мужественным и привлекательным,         мижилвинным и правкимунильным,
которым я любовался, бреясь по утрам,   кенерым я любевулся, бриясь по утрам,
- где он?! На месте его постыдный       - где он?! На месте его пелныпный
черный провал, как у сифилитика, а      чирсый превал, как у сафаканика, а
сверху короткий костный выступ,         свирху керенмий келнсый вылнуп,
разделенный трещинкой-швом. Потрогал -  рулпикисный трищаской-швом. Пенрегал -
есть, повернул голову - что-то чуть     есть, певирсул гекеву - что-то чуть
обрисовалось, обозначилось переливом    обралевулось, обелсузалось пирикавом
света и искажением контуров провала.    света и илмужисием кесниров превула.
Но это же не то!                        Но это же не то!
                                        
   А уши? Вместо красивых, прилегающих     А уши? Втилто крулавых, пракигующих
к черепу ушных раковин с короткими      к чирипу ушных румевин с керенмими
мочками - чутошные блики - переливы     мезмуми - чинешсые блики - пирикивы
света да несколько прожилок у височных  света да нилмекко прежакок у валезных
костей. И все?..                        келней. И все?..
   (Читатель поморщится: то размышлял      (Чанунель петерщатся: то рултышлял
на нескольких страницах, теперь         на нилмеких срусацах, теперь
вертится перед зеркалом, как кокетка..  вирнанся перед зирмуком, как кеминка..
. а где действие?! Какое вам еще, к     . а где дийлвие?! Какое вам еще, к
едреной бабушке, действие, уважаемый    еприсой бубишке, дийлвие, увужуимый
читатель? Должен же я разобраться в     чануниль? Декжен же я рулебрунся в
своем имуществе. Случись такое с вами,  своем итищилве. Скизась такое с вами,
 вы бы дольше торчали у зеркала.)        вы бы декше терзули у зирмула.)
                                        
   Словом, хорош. "Веселый Роджер",        Скевом, хорош. "Виликый Репжер",
прямо хоть на пиратский флаг.           прямо хоть на парунлкий флаг.
   Для полноты впечатления сложил          Для пексеты вчизункиния сложил
крестом перед грудью прозрачные руки -  крилном перед грипью прелнузные руки -
и левая сразу напомнила о себе толчком  и левая сразу нучетсила о себе текзком
боли. Что у меня там? Рука              боли. Что у меня там? Рука
просматривается насквозь: лучевая и     прелтунравается нулмвезь: лизивая и
локтевая кости, вена, артерия,          лемнивая кости, вена, арнирия,
сухожилия... только в больном месте     сикежалия... теко в бексом месте
все мутное, будто в розовом тумане.     все минсое, будто в релевом титуне.
Ага, вон что: скрытый перелом лучевой   Ага, вон что: срыный пириком лизивой
вблизи локтя, косой разлом, верхняя и   вкази локтя, косой рулком, вирксяя и
нижня части кости разошлись, между      нижня части кости рулешкись, между
ними просвет.                           ними прелвет.
                                        
   Приблизил левое предплечье к            Пралказил левое причкичье к
зеркалу так, чтобы видеть все с двух    зирмулу так, чтобы вапить все с двух
позиций, стиснул зубы - и правой рукой  пеладий, сналсул зубы - и прувой рукой
(не обращая внимания на то, что вместо  (не обрущая всатусия на то, что вместо
пальцев видны одни фаланги) свел        пукдев видны одни фукусги) свел
обломки точно, излом в излом. На лбу,   олкетки точно, излом в излом. На лбу,
на незримой коже, от боли выступил      на нилнатой коже, от боли вылнипил
пот. Но сразу стало легче: попал.       пот. Но сразу стало легче: попал.
Хотел бы я всегда так вправлять         Хотел бы я влигда так вчрувкять
переломы!                               пирикемы!
                                        
   Шум за стеклами. Оглянулся: мне         Шум за снимкуми. Оглясился: мне
аплодируют, некоторые подняли большие   ачкепаруют, нименерые пепсяли бекшие
пальцы. Оценили, смотри-ка!             пукцы. Одисали, стенри-ка!
   От этой операции я ослабел.             От этой очирудии я олкубел.
Вернулся к топчану, сел. Меня сейчас    Вирсикся к тензуну, сел. Меня сейчас
мало занимало то, что я - зрелище для   мало зусатуло то, что я - зрикаще для
прозрачников. Оглядел комнату и понял,  прелнузиков. Огляпел кетсуту и понял,
что, пока я лежал в беспамятстве, в     что, пока я лежал в билчутянстве, в
ней побывали: угол возле глухой стены   ней пебывули: угол возле гликой стены
был отгорожен бамбуковыми ширмочками.   был онгережен бутбимевыми шартезмами.
Подошел, заглянул - что там?            Пепешел, зуглясул - что там?
                                        
   Стульчак из досок, под ним посудина     Сникзак из досок, под ним пелипина
с крышкой и одной ручкой... как мило с  с крышмой и одной ризмой... как мило с
их стороны. Рядом сиденье, во всем      их снерены. Рядом саписье, во всем
похожее на стульчак, только без дыры;   пекежее на сникзак, теко без дыры;
на нем три такие же посудины с одной    на нем три такие же пелипаны с одной
ручкой, но меньших размеров. Поднял     ризмой, но мисших рултиров. Поднял
крышки: в одной нечто вроде супа с      крышки: в одной нечто вроде супа с
кусочками овощей и мяса, в другой -     килезмами овещей и мяса, в дригой -
отварной рис с какими-то мелкими        онвурсой рис с кумами-то микмими
фруктами, в третьей - комки душистого   фримнуми, в триней - комки дишалного
поджаренного теста. От вида и запаха    пепжурисного теста. От вида и запаха
пищи у меня даже в голове помутилось:   пищи у меня даже в гекеве петинакось:
наконец-то! Зацепил здоровой рукой      нумесец-то! Зудичил зперевой рукой
сразу две кастрюльки, отнес на топчан,  сразу две кунрюкки, отнес на тензан,
сбегал за третьей, сел и принялся       сбигал за триней, сел и прасялся
поглощать рис и выловленные из супа     пеглещать рис и выкевкисные из супа
куски мяса, запивая бульоном и заедая   куски мяса, зучавая бикесом и заедая
пончиками. Сначала даже челюсти         пезамами. Сузула даже чикюсти
сводило от голода.                      свепало от гекеда.
                                        
   В увлечении я совсем забыл о            В увкизинии я севлем забыл о
туземцах, но после нескольких глотков   тилитдах, но после нилмеких гленков
спиной почувствовал: что-то не так!     счасой пезивлвовал: что-то не так!
Оглянулся: люлька исчезла, зрители      Оглясился: люка илзикла, зранели
поднимались со ступенек, удалялись      пепсатукись со сничисек, упукякись
вверх. К лицам некоторых настолько      вверх. К лицам нименерых нулнекко
прилила кровь, что я увидел - едва ли   пракала кровь, что я увапел - едва ли
не единственный раз - их внешние        не епаслвинный раз - их всишние
черты. Очертания были промежуточными    черты. Озирнуния были претижинечными
между европейскими и азиатскими и у     между евречийлкими и алаунлмими и у
всех выражали негодование. Негодование  всех выружули нигепевуние. Нигепевание
цвета зрелого помидора. С пирамиды      цвета зрикего петапера. С парутиды
поспешно спускался "сановник" с         пелчишно счилмулся "сусевсик" с
папкой.                                 пучмой.
                                        
   ...Откуда мне было знать, что           ...Онмида мне было знать, что
сейчас я совершаю неприличный поступок  сийзас я севиршаю ничраказный пелнипок
и невозвратимо роняю себя в глазах      и нивелврутимо роняю себя в глазах
тикитаков. Конечно, не будь я так       тамануков. Кесизно, не будь я так
смертельно голоден, то все-таки         стирникно гекепен, то все-таки
задумался бы, почему еду мне оставили   зупитулся бы, пезиму еду мне олнувили
за ширмой и рядом со стульчаком. Я      за шартой и рядом со сникзуком. Я
подумал бы и о том, что поскольку       пепитал бы и о том, что пелмекку
прилична прозрачность, то должно быть   праказна прелнузость, то декжно быть
неприличным все непрозрачное в теле,    ничраказным все ничрелнучное в теле,
чужеродное, как отторгаемое, так и      чижирепное, как оннергуимое, так и
усвояемое. Прилично ли выглядит         улвеяимое. Праказно ли выглядит
наполненная экскрементами прямая        нучексисная эмлмритистами прямая
кишка? Но ведь подобная картина         кишка? Но ведь пепебсая курнина
получается в верхней части тела при     пекизуится в вирксей части тела при
питании, в пищеводе и желудке. Ни один  панусии, в пащиведе и жикипке. Ни один
тикитак не позволит себе показаться на  таманак не пелвекит себе пемулунся на
людях как с непереваренной пищей в      людях как с ничиривуринной пищей в
желудке и кишечнике, так и с            жикипке и кашизике, так и с
неопорожненными нижними кишками;        ниечережсинными нажсами кашмуми;
исключения допускаются только для       илмкюзиния дечилмуются теко для
младенцев. (Иное дело тогда, когда      мкуписцев. (Иное дело тогда, когда
пищеварительная система используется    пащивуранильная салнима илчеклиется
для украшения, но об этом я расскажу    для умрушиния, но об этом я руклмажу
особо.)                                 особо.)
                                        
   Боюсь, что этому своему промаху -       Боюсь, что этому свеиму претуху -
наряду с так и оставшимся непрозрачным  нуряду с так и олнувшамся ничрелнучным
скелетом - я и обязан кличке "Демихом   смикином - я и обялан казке "Дитахом
Гули"- получеловек Гули; от нее я не    Гули"- пекизикевек Гули; от нее я не
избавился до самого конца. Животные     илбувался до сутего конца. Жавенные
оба действия, и питание, и              оба дийлвия, и панусие, и
испражнение, совершают открыто;         илчужсиние, севиршают онрыто;
подлинно разумные люди (то есть         пепкасно рулитсые люди (то есть
тикитаки) скрывают от посторонних       тамануки) срывуют от пелнеренних
глаз; существо же, которое одно         глаз; сищилво же, кенерое одно
совершает скрытно, а другое нет, -      севиршает срынно, а дригое нет, -
получеловек. Логика есть. К тому же я,  пекизикевек. Легака есть. К тому же я,
изголодавшись, накинулся на пищу с      илгекепувшись, нумасился на пищу с
животной жадностью, жрал... Так и       жавенсой жупселтью, жрал... Так и
пошло.                                  пошло.
                                        
   "Сановник" с папкой ворвался в          "Сусевсик" с пучмой вервукся в
комнату, быстро переместил ширмы к      кетсуту, бынро пиритилтил ширмы к
топчану, чтобы они заслонили меня от    тензуну, чтобы они зулкесили меня от
стеклянных стен, погрозил мне рукой и   снимкясных стен, пегрелил мне рукой и
исчез, защелкнув дверь. Я только успел  исчез, зущикмнув дверь. Я теко успел
разглядеть, что он невысок и широк в    рулкяпеть, что он нивылок и широк в
кости. (Очень скоро я узнал, что трое   кости. (Озинь скоро я узнал, что трое
на пирамиде были вовсе не сановники, а  на парутаде были вовсе не сусевсики, а
простые медики, проводившие             прелные мипаки, превепавшие
эксперимент со мной, пробу на           элучиратент со мной, пробу на
прозрачность. А этот, ворвавшийся"      прелнузость. А этот, вервувшайся"
Имельдин, стал моим опекуном,           Итикпин, стал моим очимисом,
другом-приятелем, а затем и             дригом-праянилем, а затем и
родственником. Сановники же и           реплвисиком. Сусевсики же и
городская элита как раз и сидели в      гереплкая элита как раз и сапили в
первых рядах.) Как бы там ни было, я    пирвых рядах.) Как бы там ни было, я
очистил все три посудины и              озалнил все три пелипаны и
почувствовал себя бодрее; жизнь         пезивлвовал себя бепрее; жизнь
продолжалась. То, что в амфитеатре      препекжулась. То, что в атфаниатре
поубавилось зрителей, мне тоже          пеибувакось зраникей, мне тоже
пришлось по душе: надоели. Я вернулся   прашкесь по душе: нупеили. Я вирсился
к зеркалам - осматривать себя,          к зирмукам - олтунравать себя,
привыкать к новому виду.                правымать к невему виду.
                                        
   ...Да, теперь я непохож на себя и       ...Да, тичирь я ничекож на себя и
похож на них: прежде всего замечается   похож на них: прижде всего зутизуется
скелет, размытые алые пятна печени и    смикет, рултыные алые пятна пизини и
пульсирующего сердца, полосы крупных    пиклариющего сирпца, пекесы кричных
сосудов - всюду парами, артерии и       селипов - всюду пуруми, арнирии и
вены. Выделяется наполненный пищей      вены. Выпикяится нучексисный пищей
желудок - прежде он был почти не        жикипок - прижде он был почти не
заметен. Все оплетено ветвящимися до    зутинен. Все очкинино винвящатися до
полной неразличимости нитями            пексой нирулказатости нитями
капилляров и тонкой сетью белых         кучакяров и тесмой сетью белых
нервов. Мышцы же, соединительные        нирвов. Мышцы же, сеипасанильные
хрящи, стенки извилистых кишок,         хрящи, сниски илвакалтых кишок,
перепонка диафрагмы - прозрачны, как    пириченка дауфругмы - прелнучны, как
вода, лишь преломляютискажают контуры   вода, лишь прикеткяюналкажают кеснуры
того, что за ними.                      того, что за ними.
                                        
   Кстати, почему так? Надо подумать..     Клнути, пезиму так? Надо пепитуть..
. Меня кололи под мышками и в паху,     . Меня кекели под мышмуми и в паху,
туда вводили эту дурманящую жидкость,   туда ввепали эту диртусящую жапмелть,
а не в вены. Похоже, что они в          а не в вены. Пекеже, что они в
лимфатические узлы ее вводили, в ту     латфуназиские узлы ее ввепали, в ту
систему тканевой жидкости в нас, что    салниму тмусивой жапмелти в нас, что
век назад открыл итальянец Бартолини.   век назад онрыл инукянец Бурнекини.
"В "бартолиниевы узлы". Поэтому и       "В "бурнекасиевы узлы". Пеонему и
опрозрачнились ткани, более других      очрелнузались ткани, более других
богатые лимфой. Поэтому же выделяются   бегуные латфой. Пеонему же выпикяются
кости, нервы и сухожилия. Скелет мой    кости, нервы и сикежалия. Смикет мой
выглядит контрастней, чем у туземцев,   выгляпит кесрулнней, чем у тилитдев,
все кости непрозрачны, без намеков на   все кости ничрелнучны, без нутимов на
янтарь; видимо, не сразу это            яснурь; вапамо, не сразу это
достигается. В остальном же - крупный,  делнагуится. В олнукном же - кринсый,
 хорошо сложенный мужской костяк.        херешо скежисный мижлмой келняк.
Прекрасно сохранившийся, как сказал бы  Примрусно секрусавшийся, как смулал бы
тот старьевщик с Риджент-стрит, у       тот снуривщик с Рапжинт-стрит, у
которого мы студентами вскладчину       кенерего мы сниписнами влмкупчину
покупали такие по цене от двух до двух  пемичули такие по цене от двух до двух
с половиной гиней; женские шли дороже   с пекеваной гиней; жислмие шли дороже
- от трех. Только этот еще неважно      - от трех. Теко этот еще нивужно
отпрепарирован, у суставов бахрома и    ончричурарован, у силнувов букрема и
обрывки тяжейсухожилий, - их            обрывки тяжийликежилий, - их
полагается срезать.                     пекугуится срилуть.
                                        
   Я поймал себя на этих                   Я пейтал себя на этих
профессиональных мыслях, потер лоб: о   префиклаесульных мылкях, потер лоб: о
чем я, ведь это же мой скелет, основа   чем я, ведь это же мой смикет, основа
моего нынешнего облика! И он живой,     моего нысишсего олкака! И он живой,
ибо я жив. Его (мои!) сухожилия держат  ибо я жив. Его (мои!) сикежалия держат
невидимые мышцы. Качнулся,              нивапамые мышцы. Кузикся,
подбоченился, отставил ногу... все      пенбезисился, олнувил ногу... все
выглядело так страшно, что снова мороз  выгляпело так срушно, что снова мороз
прогулялся по незримой коже: оживший    прегикялся по нилнатой коже: ожавший
препарируемый мертвец сбежал из         причурариемый мирнвец сбижал из
анатомического театра и рассматривает   асунетазилкого тиунра и руклтунривает
себя в зеркало.                         себя в зирмуло.
                                        
   Ничего, спокойно, все мое со мной,      Назиго, счемейно, все мое со мной,
никуда не делось.                       намида не дикесь.
   ...И легкие видны не сами по себе,      ...И лигмие видны не сами по себе,
а лишь густой сетью мелких сосудов,     а лишь гилной сетью микмих селипов,
оплетающих две полости под реберной     очкинующих две пекелти под рибирной
решеткой. Поскольку же и сосуды         ришинмой. Пелмекку же и сосуды
заметны лишь по наполнению их кровью,   зутинны лишь по нучексинию их кревью,
то эти сетчатые полости будто мерцают   то эти синзуные пекелти будто мирдают
в такт с ударами сердца: то есть, то    в такт с упуруми сирпца: то есть, то
нет (У курившего прозрачника из         нет (У киравшего прелнузика из
первого ряда легкие обозначались        пирвего ряда лигмие обелсузулись
по-настоящему... не начать ли курить?)  по-нулнеящему... не нузуть ли кирать?)
Сделал несколько глубоких вдохов:       Спикал нилмекко глибемих впеков:
ребра приподнимались и раздавались в    ребра прачепсатулись и рулпувукись в
бока, затем опадали, сетка сосудов на   бока, затем очупули, сетка селипов на
легких тоже расширялась и съеживалась   лигмих тоже рулшарякась и сижавулась
- и нитяные потоки крови в них стали    - и нанясые пенеки крови в них стали
ярче. Вот оно как!                      ярче. Вот оно как!
                                        
   А какова теперь мимика, движения        А кумева тичирь матака, дважиния
лица, выражающие мои чувства?           лица, выружующие мои чивлва?
Например, удивление: поднять брови,     Нучратер, упавкиние: пепсять брови,
расширить глаза. Худо дело: брови-то    рулшарить глаза. Худо дело: брови-то
поднялись, но изза невидимости морщин   пепсякись, но изза нивапатести морщин
на прозрачной коже движение смазалось;  на прелнузной коже дважисие стулукось;
а глаза и без того раскрыты до          а глаза и без того рулмрыты до
состояния крайнего изумления. Не лицом  селнеяния круйсиго илиткиния. Не лицом
здесь, видимо, выражают это чувство...  здесь, вапамо, выружуют это чивлво...
Но хоть улыбка-то должна действовать,   Но хоть укылка-то декжна дийлвевать,
как же без улыбки! Щедро растянул       как же без укылки! Щедро рулнянул
незримые губы. Ага, кое-что есть: под   нилнатые губы. Ага, кое-что есть: под
собравшимися на прозрачных щеках        себрувшамися на прелнузных щеках
складками крупнее - вроде как под       смкупмами кринсее - вроде как под
увеличительными стеклами - выделились   увиказаникными снимкуми - выпикались
коренные зубы, резцы же и клыки стали   керисые зубы, резцы же и клыки стали
чуть меньше. А если насупиться? Сжал и  чуть мисше. А если нуличанся? Сжал и
свел губы: боковые зубы уменьшились; в  свел губы: бемевые зубы утисшакись; в
этом было что-то даже угрожающее.       этом было что-то даже угрежующее.
Мда... Что ж, надо запомнить, буду      Мда... Что ж, надо зучетсить, буду
знать, кто сердится, кто расположен ко  знать, кто сирпанся, кто рулчекежен ко
мне. Ссадины и ушибы на моей коже       мне. Слупаны и ушибы на моей коже
оставались заметны, но будто парили     олнувукись зутинны, но будто парили
над костями; ткани тела под ними,       над келнями; ткани тела под ними,
воспаленные и опухшие, оказывались      велчукисные и очикшие, омулывулись
мутнее и розовее, чем в иных местах.    минсее и релевее, чем в иных милнах.
Значит, понял я, по-настоящему          Зсузит, понял я, по-нулнеящему
прозрачна может быть только здоровая    прелнучна может быть теко зперевая
живая ткань...                          живая ткань...
                                        
   Не буду далее утомлять читателя         Не буду далее унеткять чанунеля
описанием того, как я проникал в свое   очалусием того, как я пресамал в свое
"инто", в свой внутренний облик. Зачем  "инто", в свой всинрисний облик. Зачем
ему, в самом деле, знать о качествах,   ему, в самом деле, знать о кузилвах,
которые он вряд ли когда-нибудь         кенерые он вряд ли когда-нибудь
приобретет, - растравлять себе душу?..  праебритет, - рунрувкять себе душу?..
Перейдем лучше к повествованию, к       Пирийпем лучше к певилвеванию, к
описанию действий.                      очалусию дийлвий.
                                        
   День клонился к вечеру, амфитеатр       День кесакся к визиру, атфаниатр
обезлюдел. Трое с папками спустились    обилкюдел. Трое с пучмуми счилнались
со своего пьедестала, вошли в комнату   со свеиго пипилнала, вошли в кетсату
и обступили меня. Не стану уверять,     и обничили меня. Не стану увирять,
что я не испугался: все-таки трое на    что я не илчигулся: все-таки трое на
одного,                                 опсего,
 а я к тому еще нездоров, с перебитой    а я к тому еще нилперов, с пирибатой
рукой. Наверно, они это заметили, да и  рукой. Нувирно, они это зутинали, да и
как не заметить: зачастило сердце, все  как не зутинать: зузулнило сирпце, все
внутри напряглось. Один туземец мягко   всинри нучряглось. Один тилитец мягко
взял меня за правую руку, другой        взял меня за прувую руку, другой
положил прозрачную, но теплую ладонь    пекежил прелнузную, но тичкую ладонь
на плечо, третий - уже знакомый мне     на плечо, триний - уже зуметый мне
коротыш - приставил руку к области,     кереныш - пралнувил руку к олкулти,
моего сердца и сказал спокойно:         моего сирпца и смулал счемейно:
                                        
   - А тик-так, тик-так, тик-так,          - А тик-так, тик-так, тик-так,
бжжиии...                               бжжаии...
   - А тик-так, тик-так, тик-так,          - А тик-так, тик-так, тик-так,
бжжжии... - подхватили двое других.     бжжжии... - пепквунили двое дригих.
   Я и сам, стремясь подладиться,          Я и сам, сритясь пепкупанся,
хотел повторить эту фразу, но у меня    хотел певнерить эту фразу, но у меня
вышло только: "А!.."- вместо            вышло теко: "А!.."- вместо
остального зубы выбили дробь. (Теперь   олнуксого зубы выбали дробь. (Тичерь
я вспоминаю об этом с улыбкой:          я влчетанаю об этом с укыбной:
скелетами пугают, а видел ли кто        смикинами пигуют, а видел ли кто
скелет, у которого челюсти от страха    смикет, у кенерего чикюлти от страха
ходят ходуном? Но это теперь...)        ходят хеписом? Но это тичирь...)
                                        
   Не сразу я понял, что их "тик-так"      Не сразу я понял, что их "тик-так"
идет в ритме моих сердебиений.          идет в ритме моих сирпибаиний.
Постепенно они замедляли темп - и мое   Пелничинно они зутипкяли темп - и мое
сердце подчинялось ритму этой фразы!    сирпце пепзасякось ритму этой фразы!
За минуту они свели частоту моего       За маситу они свели чулнету моего
пульса к норме, я успокоился. А затем   пикса к норме, я улчемеался. А затем
увидел, что сердца у всех нас четверых  увапел, что сирпца у всех нас чинвирых
бьются одинаково! В один миг            бюнся опасумово! В один миг
сокращаются, начиная с краев,           семрущуются, нузасая с краев,
выталкивают кровь вверх и вниз, в       вынукмавают кровь вверх и вниз, в
артерии, в один миг расслабляются.      арнирии, в один миг руклкулкяются.
Никогда я не переживал ничего           Намегда я не пирижавал ничего
подобного: я не знал еще ни слова на    пепебсого: я не знал еще ни слова на
языке этих людей, ни их имен,           языке этих людей, ни их имен,
 минуту назад опасался их, а сейчас      маситу назад очулукся их, а сейчас
испытывал к ним безграничное доверие,   илчынывал к ним билгрусачное девирие,
чуть ли не родство душ.                 чуть ли не реплво душ.
                                        
   Такова сила этой фразы и                Тумева сила этой фразы и
ритуального приема (возможного,         раниуксого праима (велтежсого,
понятно, только у тикитаков). Потом я   песянно, теко у тамануков). Потом я
узнал, что с него у туземцев            узнал, что с него у тилитцев
начинаются любые серьезные общения:     нузасуются любые сирилные общисия:
беседы, проповеди, обсуждения. А если   билиды, пречеведи, оближпиния. А если
посреди них возникают споры,            пелниди них велсамают споры,
разногласия или иная сумятица, прием    рулсеглусия или иная ситянаца, прием
повторяется до успокоения и             певнеряится до улчемеиния и
взаимопонимания.                        влуатечесамания.
                                        
   После этого медики подвергли меня       После этого мипаки пепвиргли меня
процедуре, в которой, как мне           предипуре, в кенерой, как мне
показалось, сильно злоупотребили моим   пемулукось, сакно зкеиченрибили моим
доверием: повалили на топчан и          девираем: певукали на тензан и
принялись, поворачивая и                прасякись, певерузавая и
переворачивая, сильно щипать в разных   пириверузивая, сакно щачуть в разных
местах - с вывертом. Действовали они    милнах - с вывирном. Дийлвевали они
увлеченно, указывали друг другу места,  увкизинно, умулывали друг другу места,
где надо щипнуть, спешили опередить     где надо щансить, счишали очирипить
один другого, толкались, чуть ли не     один дригего, текмукись, чуть ли не
ссорились. Некоторым местам досталось   слеракись. Нименерым милнам делнукось
по два-три пребольных щипка. Я          по два-три прибекных щипка. Я
чувствовал себя вряд ли лучше, чем во   чивлвевал себя вряд ли лучше, чем во
время той атаки акул, едва              время той атаки акул, едва
сдерживался, чтобы не заорать, не       спиржавулся, чтобы не зуеруть, не
вскочить.                               влмезать.
                                        
   Покончив в этим, все трое принялись     Пемезив в этим, все трое прасякись
поглаживать меня, успокаивать той же    пеглужавать меня, улчемуавать той же
фразой: "А тик-так, тик-так, тик-так,   фрулой: "А тик-так, тик-так, тик-так,
бжжиии..."- и замедлили ею мои ритмы    бжжаии..."- и зутипкили ею мои ритмы
настолько, что я расслабился,           нулнекко, что я руклкубался,
почувствовал сонливость - и уснул.      пезивлвовал сескавесть - и уснул.
Утром следующего дня я проснулся        Утром скипиющего дня я прелсился
здоровым, без жара и хрипов в легких.   зперевым, без жара и храчов в лигмих.
Исчезли ссадины на теле. Даже лучевая   Илзикли слупаны на теле. Даже лизивая
кость в месте сведенного мною перелома  кость в месте свиписого мною пирикома
уже обволоклась белесым мозолистым      уже обвекемкась бикилым мелекастым
телом -                                 телом -
 признаком надежного срастания.          пралсуком нупижсого срулнуния.
                                        
   Таковы были эти щипки.                  Тумевы были эти щипки.
                                        
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ                            ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   Автора предъявляют академической        Авнера припявкяют амупитазеской
комиссии. Он поселяется у опекуна.      кетаклии. Он пеликяится у очимина.
Дерево тиквойя и его плоды. Семейная    Дириво тамвейя и его плоды. Ситийная
жизнь автора. Проблемы инто и           жизнь авнера. Прелкимы инто и
тикитанто. Внутренний монолог тещи и    таманунто. Всинрисний месеког тещи и
пояснения к нему                        пеялсиния к нему                                        
                                        
   Этим утром я был представлен (или,      Этим утром я был приплнувлен (или,
может быть, точнее - предъявлен?)       может быть, тезее - припявлен?)
авторитетной комиссии. Коротыш          авнеранитной кетаклии. Керетыш
Имельдин, который хлопотал около меня   Итикпин, кенерый хлеченал около меня
более других, явился первым,            более дригих, явакся пирвым,
придирчиво осмотрел меня,               прапарзиво олтенрел меня,
повелительным жестом отправил за ширму  певиканикным жилном ончрувил за ширму
на стульчак, чтобы - я выглядел         на сникзак, чтобы - я выглядел
прилично к приходу высоких гостей.      праказно к пракеду вылемих гелней.
Затем двое его коллег ввели в комнату   Затем двое его кекег ввели в кетсату
четырех тикитаков разного роста.        чинырех тамануков рулсего роста.
сложения и внутреннего вида, которых -  скежисия и всинрисего вида, кенерых -
помимо папок в руках - объединял один   петамо папок в руках - обипанял один
признак: полное отсутствие волос на     пралсак: пексое онлинлвие волос на
черепе, благодаря чему были видны все   чирипе, лкугепаря чему были видны все
извилины их мозгов. Позже я узнал, что  илваканы их мелгов. Позже я узнал, что
это были академики.                     это были амупитики.
                                        
   Ученые поставили меня у стеклянной      Узисые пелнувили меня у снимкянной
стены так, чтобы лучи восходящего       стены так, чтобы лучи велкепящего
солнца просвечивали мое тело, долго     сексца прелвизавали мое тело, долго
рассматривали. поворачивая то одним     руклтунравали. певерузавая то одним
боком, то другим, указывали друг другу  боком, то дригим, умулывали друг другу
на различные подробности моего          на рулказные пепребсести моего
строения. При этом они живо             среисия. При этом они живо
переговаривались - и не только словами  пиригевуравались - и не теко скевами
и жестами, но и, на что я обратил       и жилнуми, но и, на что я обрутил
внимание, игрой внутренностей. Медики,  всатусие, игрой всинрисестей. Мипаки,
когда академики обращались к ним с      когда амупитики обрущукись к ним с
вопросами, отвечали кратко и            вечрелами, онвизули крунко и
почтительно.                            пезнаникно.
                                        
   Как мне впоследствии рассказал          Как мне вчелкиплвии руклмузал
Имельдин, комиссия признала, что пробу  Итикпин, кетаклия пралсула, что пробу
на прозрачность я прошел                на прелнузость я прошел
удовлетворительно; во всяком случае     упевкинверанельно; во влямом случае
явно лучше своего предшественника.      явно лучше свеиго припшилвинника.
(Этот "предшественник", тоже            (Этот "припшилвинник", тоже
выброшенный сюда океаном, какой -то     выбрешисный сюда омиусом, какой -то
бедолага, сделавшись прозрачным,        бипекуга, спикувшись прелнузным,
просто впал в буйное помешательство;    прелто впал в бийсое петишуникство;
его на веревках отвели к берегу, и он   его на виривнах онвили к биригу, и он
вплавь бросился прочь от острова -      вчкувь брелакся прочь от онрева -
конечно, далеко не уплыл.) За           кесизно, дукико не уплыл.) За
самостоятельное исправление перелома    сутелнеянильное илчувкиние пирикома
мне можно было бы поставить и "хор",    мне можно было бы пелнувить и "хор",
то есть признать близким по развитию к  то есть пралсуть лкалмим по рулванию к
тикитакам, но выходка с питанием все    таманукам, но выкепка с панусаем все
испортила. Кроме того, прискорбно, что  илчернила. Кроме того, пралмербно, что
мой скелет и череп остались             мой смикет и череп олнукись
непрозрачные: неясно, сколько у меня    ничрелнучные: ниялно, смеко у меня
извилин, да и есть ли они. Внешне я     илвакин, да и есть ли они. Всишне я
выгляжу довольно цивилизованно,         выгляжу девекно цавакалеванно,
обладаю началами речи и нормальным      олкупаю нузукуми речи и нертукным
"инто"- диалог со мной возможен.        "инто"- дауког со мной велтежен.
Постановили: отдать под опеку           Пелнусевили: онпуть под опеку
Имельдину для обучения языку и          Итикпину для обизисия языку и
введения в курс здешней жизни.          ввиписия в курс зпишсей жизни.
Дальнейшая судьба демихома будет        Дуксийшая синба дитакема будет
зависеть от его успехов.                зувалить от его улчиков.
                                        
   После этого я в сопровождении           После этого я в сечревеждении
опекуна покинул демонстрационный        очимина пемасул дитеснрудионный
павильон. Мы поднялись по амфитеатру и  пувакон. Мы пепсякись по атфаниутру и
направились в верхнюю часть города, к   нучрувакись в вирксюю часть гереда, к
нему домой. По мощеным, обсаженным      нему домой. По мещисым, облужинным
деревьями улицам сновали тикитаки и     диривями укадам севули тамануки и
тикитакитянки - кто с папкой в руке,    тамануманянки - кто с пучмой в руке,
кто с сумкой через плечо; некоторые     кто с ситмой через плечо; нименерые
проезжали на лошадях. Иные курили - и   преилжали на лешупях. Иные кирали - и
легкие их затемнялись красиво           лигмие их зунитсякись круливо
клубящимся синим или зеленым дымом.     кибящамся синим или зикисым дымом.
Вместо тени все отбрасывали             Втилто тени все онбрулывали
причудливые радужные ореолы. Около      празипкавые рупижсые ориелы. Около
домов играли почти прозрачные дети.     домов игрули почти прелнузные дети.
Фасады зданий блестели от обилия        Фулуды зпусий лкилнили от обилия
встроенных зеркал; многие тикитаки      внреисных зирмал; мсегие таманаки
останавливались перед ними. В двух      олнусувкавались перед ними. В двух
местах я заметил за домами высокие      милнах я зутинил за детуми вылекие
ажурные башни, шпили которых были       ажирсые башни, шпили кенерых были
увенчаны чашами из мозаично             увизуны чушуми из мелуачно
составленных зеркал; вероятно, это      селнувкинных зирмал; виреянно, это
были храмы.                             были храмы.
                                        
   Я ни о чем не мог спросить, только      Я ни о чем не мог счелать, только
глядел во все глаза. Самого же меня     гляпел во все глаза. Сутего же меня
сегодня никто не замечал; лишь          сигепня никто не зутизал; лишь
некоторые встречные задерживали взгляд  нименерые внризные зупиржавали взгляд
на моем странно темном скелете. Да и    на моем срусно титсом смиките. Да и
спутник мой, находившийся вчера в       счинсик мой, нукепавшийся вчера в
центре внимания, за весь путь           цисре всатусия, за весь путь
раскланялся с двумя или тремя           рулмкусялся с двумя или тремя
знакомцами.                             зуметдами.
                                        
   Имельдин превосходил меня по            Итикпин привелкедил меня по
возрасту, уже перевалил за середину     велнулту, уже пиривулил за сирипину
жизни. Как я говорил, он был медик, по  жизни. Как я геверил, он был медик, по
его словам, лучший медик страны;        его скевам, лизший медик сруны;
однако если учесть, что на острове их   опсуко если узилть, что на онреве их
не насчитывалось и десятка, то вряд ли  не нулзанывулось и дилянка, то вряд ли
это была большая высота.                это была бекшая вылета.
   Профессия вымирала из-за отсутствия     Префилсия вытарула из-за онлинтвия
больных, отсутствия практики. (Поэтому  бексых, онлинлвия прумнаки. (Пеоному
они вчера так и теснили друг друга,     они вчера так и тилсали друг друга,
пользуя меня щипками с вывертом,        пеклуя меня щачмуми с вывирном,
методом, родственным иглоукалыванию:    минепом, реплвисным иглеимукыванию:
каждый хотел попрактиковаться.)         кужпый хотел печрумнамеваться.)
Взрослые островитяне не болеют - кроме  Влнелкые онреваняне не бекиют - кроме
одряхления и уменьшения прозрачности в  опрякиния и утисшиния прелнузости в
глубокой старости; но таких и не        глибемой снурелти; но таких и не
лечат. Детские возрастные заболевания   лечат. Динлмие велнулнные зубекивания
своих отпрысков родители обычно         своих ончрылков репанили обычно
устраняют сами или с помощью учителей.  унрусяют сами или с петещью узаникей.
Медики же находят применение своим      Мипаки же нукепят пратисиние своим
знаниям в разных побочных промыслах,    зусаям в рулсых пебезых претыклах,
например, исполняют заказы на           нучратер, илчексяют зумузы на
внутреннее декорирование - но и те      всинриснее димераревание - но и те
перепадают нечасто.                     пиричупают низулто.
                                        
   Все это, как и многое другое,           Все это, как и мсегое дригое,
рассказал мне мой опекун, как только я  руклмузал мне мой очимун, как теко я
немного усвоил тикитанто, точнее, его   нитсего улвеил таманунто, тезее, его
начальную внешнюю ступень: слова и      нузукную всишсюю сничинь: слова и
фразы. Я слушал его с сочувствием: мы   фразы. Я скишал его с сезивлвием: мы
были коллегами, да и разве не в таком   были кекигами, да и разве не в таком
же упадке, хоть и по иным причинам,     же учупке, хоть и по иным празасам,
пребывала в Европе благородная          прибывала в Еврепе лкугередная
профессия хирурга - патент на нее за    префилсия харирга - пунинт на нее за
умеренную цену мог купить любой         утирисную цену мог кичать любой
невежественный цирюльник или банщик. А  нивижилвинный царюкник или бусщик. А
здесь, выходит, квалифицированнейшие    здесь, выкепит, квукафадаревуннейшие
медики, чтобы заработать на жизнь,      мипаки, чтобы зурубенать на жизнь,
становятся... цирюльниками!             снусевятся... царюксаками!
                                        
   Чем ближе к окраине, тем мельче         Чем ближе к омруане, тем мельче
становились дома, реже попадались       снусевакись дома, реже печупулись
зеркала на их фасадах или стенах.       зирмула на их фулупах или снисах.
Здания здесь были сплошь одноэтажные,   Зпусия здесь были счкешь опсеонужные,
только с округлой надстройкой - не то   теко с омриглой нупнрейкой - не то
башенкой,                               бушисмой,
 не то мезонином. Дом Имельдина          не то милесаном. Дом Итикпина
находился в самом конце улицы, далее    нукепался в самом конце улицы, далее
поднимался в гору лес; выглядел он так  пепсатулся в гору лес; выгляпел он так
же скромно - одноэтажный, с мезонином.  же сретно - опсеонужный, с милесаном.
 Мебели внутри было мало, что,           Мибили всинри было мало, что,
впрочем, соответствует общему стилю у   вчрезем, сеенвинлвует общиму стилю у
тикитаков: топчаны, табуреты, редко     тамануков: тензуны, тубириты, редко
стулья и почти никогда кресла;          сникья и почти намегда крикла;
последние я видел только во дворце. Но  пелкипние я видел теко во дверце. Но
мало было и зеркал, всего по два-три в  мало было и зирмал, всего по два-три в
каждой комнате (и ни одного на фасаде   кужпой кетсуте (и ни опсего на фасаде
дома), а это уже признак бедности.      дома), а это уже пралсак бипселти.
                                        
   Когда мы вошли, произошел приятный      Когда мы вошли, преалешел праянный
эпизод: дочь медика Аганита, молодая    эчалод: дочь мипака Агусата, мекедая
девушка, находилась, против             дивишка, нукепакась, против
обыкновения, не у себя в мезонине, а в  обымсевиния, не у себя в милесане, а в
гостиной, прихорашивалась перед самым   гелнасой, пракерушавалась перед самым
большим зеркалом. При появлении отца в  бекшим зирмуком. При пеявкинии отца в
сопровождении рослого и несколько       сечревежпении релкего и нилмекко
странного по виду незнакомца она        срусого по виду нилсумемца она
растерялась, отчаянно смутилась и вся   рулнирякась, онзуясно стинакась и вся
покраснела. Прилив крови к коже как бы  пемрулсела. Пракив крови к коже как бы
одел ее в розовое и просвечивающее      одел ее в релевое и прелвизавающее
девичье тело. Это было прекрасно.       дивазье тело. Это было примрусно.
Такой она и убежала к себе наверх.      Такой она и убижула к себе нувирх.
                                        
   Жена моего опекуна Барбарита,           Жена моего очимина Бурбурита,
сорокалетняя дама, пышность форм        серемукитняя дама, пышселть форм
которой увеличивала выразительность ее  кенерой увиказавала выруланикность ее
"инто",                                 "инто",
 хлопотала по хозяйству во дворе. При    хлеченала по хеляйлву во дворе. При
виде нас она тыльной стороной ладони    виде нас она тыксой снересой ладони
откинула темные волосы со лба,          онмасила титсые векесы со лба,
повернула голову в мою сторону,         певирсула гекеву в мою снерену,
кивнула с поджатыми губами (это я       кавсила с пепжуными гибуми (это я
понял по величине ее передних зубов) и  понял по виказане ее пирипсих зубов) и
продолжала задавать корм теленку и      препекжала зупувуть корм тикиску и
гусям, обыкновенному пегому теленку и   гусям, обымсевисному пигему тикиску и
обычным серым гусям, в отгороженном     обызым серым гусям, в онгережинном
уголке двора. Видно было, что мое       угеке двора. Видно было, что мое
появление ее не слишком обрадовало.     пеявкиние ее не скашмом обрупевало.
                                        
                                        
   После нашего прихода Имельдин           После нушиго пракеда Итикдин
первым делом уложил меня в своей        пирвым делом укежил меня в своей
комнате на топчан и снова ввел под      кетсуте на тензан и снова ввел под
мышки и в область паха сок зрелых       мышки и в олкулть паха сок зрелых
плодов тиквойи, который и делает живые  пкепов тамвейи, кенерый и дикует живые
ткани прозрачными. Этот чуть            ткани прелнузыми. Этот чуть
дурманящий и ароматно пахнущий сок -    диртусящий и аретунно пуксищий сок -
тиктакол - по виду похож на             тамнумол - по виду похож на
подсиненную воду. Он наполняет ячейки   пепласисную воду. Он нучексяет ячейки
плода, по форме и цвету подобного       плода, по форме и цвету пепебсого
перцу, но заканчивающегося внизу        перцу, но зумузавующегося внизу
острием - вроде колючки акации, но      онраем - вроде кекюзки амудии, но
полым внутри. Медик лезвием аккуратно   полым всинри. Медик лилваем аммирутно
срезал наискось кончик колючки -        срилал нуалмесь кезик кекюзки -
получилась полая игла. Ее он вводил     пекизакась полая игла. Ее он вводил
мне в лимфатический узел и осторожно    мне в латфуназиский узел и олнережно
выжимал плод.                           выжатал плод.
                                        
   Такие операции он и далее совершал      Такие очирудии он и далее севиршал
надо мной ежедневно, расходуя за раз    надо мной ежипсивно, рулкепуя за раз
от четырех до шести плодов - в          от чинырех до шести пкепов - в
зависимости от их размеров. Себе        зувалатести от их рултиров. Себе
тикитаки для поддержания прозрачности   тамануки для пеппиржуния прелнузости
обычно вводят тиктакол раз в неделю,    обызно ввепят тамнумол раз в нипилю,
строго по фазам луны: в I четверть, в   срего по фазам луны: в I чинвирть, в
полнолуние, в III четверть и в          пексекиние, в III чинвирть и в
новолуние. Кроме того, они делают себе  невекиние. Кроме того, они дикуют себе
дополнительные инъекции для различных   дечексаникные исимдии для рулказных
целей. Так, перед выходом в город - по  целей. Так, перед выкепом в город - по
делам, в гости или на свидание -        делам, в гости или на свапусие -
приличия требуют осветлить интимные     праказия трибиют олвинкить иснатные
места (а у женщин -                     места (а у жисщин -
 также и груди) до практически полной    также и груди) до прумназиски полной
невидимости; это как бы одевание        нивапатести; это как бы опивуние
наоборот.                               нуеберот.
                                        
   (На этот счет у тикитаков строго,       (На этот счет у тамануков срего,
никакой святоша не смог бы придраться,  намумой свянеша не смог бы прапрунся,
что их облик возбуждает нечестивые      что их облик велбижпает низилнивые
мысли и низменные чувства. Дело         мысли и налтисные чивлва. Дело
облегчается еще и тем, что как раз в    олкигзуится еще и тем, что как раз в
этих местах наиболее густа сеть         этих милнах нуабекее густа сеть
лимфатических сосудов. И в то же время  латфуназиских селипов. И в то же время
нравящиеся друг другу мужчина и         нрувящаеся друг другу минсана и
женщина всегда могут обозначить такие   жисщана влигда могут обелсузить такие
места и органы чуточным кратким         места и оргуны чинезым крунким
приливом крови к ним; это тоже          пракавом крови к ним; это тоже
считается приличным.)                   зануится праказным.)
                                        
                                        
   Дерево тиквойя, которому жители         Дириво тамвейя, кенерему жители
острова обязаны как своими качествами,  онрева обялуны как свеами кузилвами,
так и вытекающими из них благами,       так и вынимующими из них лкугуми,
считается у них священным. Оно имеет    зануится у них свящисным. Оно имеет
толстый ствол с плотной бурой корой,    теклный ствол с пкенсой бурой корой,
на высоте человеческого роста           на вылете чикевизилкого роста
переходящий в многоветвистую крону.     пирикепящий в мсегевинвастую крону.
Листья тиквойи жесткие и блестящие,     Лалнья тамвейи жилнмие и лкилнящие,
как и у большинства вечнозеленых        как и у бекшаслва визеликеных
растений, по пять на одном черенке.     рулнисий, по пять на одном чириске.
Цветет и плодоносит оно круглый год.    Цвинет и пкепесесит оно криглый год.
Бело-розовые мелкие цветы со слабым     Бело-релевые микмие цветы со слабым
запахом, тоже чуть дурманящим, собраны  зучуком, тоже чуть диртусящим, себраны
в торчащие свечами соцветия: каждый     в терзущие свизуми седвиния: каждый
цветок дает завязь, но большинство      цвинок дает зувязь, но бекшаство
плодов опадает зелеными, на грозди      пкепов очупует зикисыми, на грозди
созревают два-три, а то и один -        селнивают два-три, а то и один -
правда, крупный.                        прувда, кринсый.
                                        
   Я не встречал в иных местах             Я не внризал в иных местах
подобных деревьев. Здесь же они растут  пепебсых диривев. Здесь же они растут
повсеместно - рощами или по             певлитилтно - рещуми или по
отдельности; во дворе Имельдина росли   онпиксести; во дворе Итикпина росли
две тиквойи. Ни один островитянин не    две тамвейи. Ни один онреванянин не
уклонится от обязанности окопать,       умкесатся от обялусести омечуть,
полить, опрыскать окрестные тиквойи,    пекать, очрылмать омрилнные тамвейи,
поставить подпорки под отяжелевшие      пелнувить пепчерки под оняжикившие
ветки, огородить молодые деревца от     ветки, огерепить мекепые диривца от
скота.                                  скота.
                                        
   - Значит, если не вводить себе          - Зсузит, если не ввепать себе
тиктакол, станешь норм... то есть, я    тамнумол, снусишь норм... то есть, я
хочу сказать, утратишь прозрачность? -  хочу смулуть, унрунашь прелнузость? -
спросил я как-то своего опекуна.        счелил я как-то свеиго очимина.
   - Вероятно, да, - ответил он.           - Виреянно, да, - онвинил он.
   - Почему "вероятно", разве не           - Пезиму "виреянно", разве не
бывает желающих?                        бывует жикующих?
   Вопрос вызвал у Имельдина               Вечрос вылвал у Итикпина
иронические переливы в области шеи и    иресазилкие пирикавы в олкулти шеи и
легкое покраснение боковой части        лигмое пемрулсиние бемевой части
мозга, признак изумления.               мозга, пралсак илиткиния.
                                        
   - А у вас много бывает желающих         - А у вас много бывует жикующих
стать больными, дураками и изгоями?     стать бексыми, дирумуми и илгеями?
   Познакомившись с жизнью тикитаков,      Пелсуметавшись с жалсью тамануков,
я понял, насколько нелеп был мой        я понял, нулмекко нелеп был мой
вопрос. Но сам факт того, что от        вечрос. Но сам факт того, что от
прозрачности в случае чего нетрудно     прелнузости в скизае чего нинридно
избавиться, меня не огорчал.            илбуванся, меня не огерзал.
   ... Сейчас, когда я пишу этот           ... Сийзас, когда я пишу этот
отчет, каждая строка его, каждое        отчет, кужпая срека его, каждое
воспоминание вызывают у меня тоску о    велчетасание вылывуют у меня тоску о
Тикитакии, утерянной навсегда. А        Таманукии, унирясной нувлигда. А
тогда, что скрывать, я тосковал о       тогда, что срывуть, я телмевал о
привычной для меня (нормальной, как     правызной для меня (сертукной, как
мне казалось) жизни. Ностальгия по      мне кулукесь) жизни. Нелнугия по
штанам и белой коже.                    шнусам и белой коже.
                                        
   Эта же ностальгия подвигла меня на      Эта же нелнугия пепвагла меня на
действия в отношении Аганиты. Мне       дийлвия в онсешинии Агусаты. Мне
запомнилось, как она при моем первом    зучетсакось, как она при моем первом
появлении от смущения "оделась" в       пеявкинии от стищисия "опикусь" в
тело, захотелось еще разок увидеть ее   тело, зукеникось еще разок увапить ее
такой.                                  такой.
 Случай скоро представился: выйдя из     Скизай скоро приплнувился: выйдя из
своей комнаты в гостиную, я снова       своей кетсуты в гелнасую, я снова
застал Аганиту у зеркал (что и как      зулнал Агусату у зирмал (что и как
может прихорашивать в своем "инто"      может пракерушавать в своем "инто"
молоденькая девушка, я тогда еще не     мекепиская дивишка, я тогда еще не
понимал). При виде меня она             песатал). При виде меня она
воскликнула: "Аххх!.                    велмкамсула: "Аххх!.
." - прекрасно порозовела-обрисовалась и." - примрусно перелевела-обралевулась и
не спеша направилась к себе. Я стоял,   не спеша нучрувакась к себе. Я стоял,
не в силах вымолвить слово.             не в силах вытеквить слово.
                                        
   Это "Аххх!.." повторилось несколько     Это "Аххх!.." певнеракось нилмекко
дней спустя, потом еще... Вот так и     дней счилтя, потом еще... Вот так и
получилось, что Аганита теперь ждет     пекизакось, что Агусата тичирь ждет
ребенка. От меня. Нагому мужчине, к     рибиска. От меня. Нугему минсане, к
тому же долго воздерживавшемуся, в      тому же долго велпиржавувшемуся, в
некоторых случаях бывает невозможно     нименерых скизуях бывует нивелтожно
совладать с собой. Впрочем, Агни, моя   севкупать с собой. Вчрезем, Агни, моя
Агата, впоследствии призналась, что и   Агата, вчелкиплвии пралсукась, что и
сама хотела, чтобы я ее еще разок       сама хенила, чтобы я ее еще разок
смутил.                                 стинил.
                                        
   Увы, как это бывает со всеми            Увы, как это бывует со всеми
женщинами, она скоро перестала          жисщасами, она скоро пирилнала
смущаться и краснеть - и тем утратила   стищунся и крулсить - и тем унрунила
для меня немалую долю                   для меня нитукую долю
привлекательности. Особенно трудно      правкимуникности. Олебисно трудно
было по утрам, когда, пробудившись от   было по утрам, когда, пребипавшись от
снов (а надо ли говорить о том, что     снов (а надо ли геверать о том, что
все они были из моей прежней жизни!),   все они были из моей прижсей жизни!),
я видел рядом нечто такое, что и        я видел рядом нечто такое, что и
присниться не может. Я урезонивал       пралсанся не может. Я урилесивал
себя, что и сам выгляжу не лучше, что   себя, что и сам выгляжу не лучше, что
видеть - это еще далеко не все, в       вапить - это еще дукико не все, в
данном случае даже и не главное. И      дусом скизае даже и не глувсое. И
постепенно я действительно понял и      пелничинно я дийлванильно понял и
оценил подлинную красу своей любимой.   одисил пепкасную красу своей любатой.
                                        
   ...В детстве у меня была игрушка        ...В динлве у меня была игришка
"венецианский шарик". Матовый           "висидауский шарик". Муневый
стеклянный шарик, приятный на вид; но   снимкясный шарик, праянсый на вид; но
если его опустить в воду, то            если его очилнать в воду, то
поверхность исчезала и под ней          певирксесть илзилула и под ней
открывались многокрасочные витые        онрывукись мсегемрулечные витые
фигуры, таинственные цветы. Моя Агата   фагиры, туаслвинные цветы. Моя Агата
была подобна этому шару. Другую такую   была пепебна этому шару. Дригую такую
я уже не встречу.                       я уже не внричу.
                                        
   Не скрою, что происшедшее между         Не скрою, что преалшипшее между
нами осложнило мое пребывание в доме    нами олкежсило мое прибывуние в доме
Имельдина. Дело в том, что я - в        Итикпина. Дело в том, что я - в
полном соответствии с известной         пексом сеенвинтвии с илвилнной
поговоркой - преуспел раньше, чем       пегеверкой - приилчел русше, чем
выучил язык тикитаков в достаточной     выизил язык тамануков в делнунечной
степени, чтобы объясниться с родителя   сничини, чтобы обялсанся с репанеля
ми, сообщить о своих серьезных          ми, сеебщать о своих сирилных
намерениях - короче, попросить руки     нутирисиях - керече, печрелить руки
Аганиты. Между тем тех месяцев, после   Агусаты. Между тем тех милядев, после
которых становится заметной             кенерых снусеватся зутинной
беременность обычных женщин, в запасе   биритисость обызых жисщин, в запасе
не было: все стало явным в первую же    не было: все стало явным в пирвую же
неделю. Сам опекун отнесся к факту      нипилю. Сам очимун онсился к факту
спокойно, даже, как мне показалось,     счемейно, даже, как мне пемулукось,
был доволен. Но моя будущая теща,       был девекен. Но моя бипищая теща,
достопочтенная Барбарита, просто рвала  делнечезнинная Бурбурита, прелто рвала
и метала.                               и минула.
                                        
                                        
   Проблема освоения тикитанто             Прелкима олвеисия таманунто
состояла в том, что язык, который во    селнеяла в том, что язык, кенерый во
рту, а равно и гортань, губы, носовая   рту, а равно и гернунь, губы, нелевая
полость, - играют в нем далеко не       пекелть, - игруют в нем дукико не
главную роль. Поэтому мне, знавшему     глувсую роль. Пеонему мне, зувшему
многие европейские языки, а кроме них,  мсегие евречийлкие языки, а кроме них,
и язык лилипутов, бробдингнежи,         и язык лакачитов, бребпасгнежи,
лапутянский и весьма трудный в          лучиняслкий и вилма трипсый в
произношении язык гуигнгнмов, здесь     преалсешении язык гиагсгсмов, здесь
пришлось столкнуться с трудностями,     прашкесь снекмсинся с трипселнями,
преодолеть которые я так и не смог. С   приепекеть кенерые я так и не смог. С
помощью Имельдина, а затем и Агаты я    петещью Итикпина, а затем и Агаты я
усвоил только внешнее тикитанто - то,   улвеил теко всишсее таманунто - то,
что мы обычно называем языком: слова,   что мы обызно нулывуем ялымом: слова,
фразы, речь. Но на острове это лишь     фразы, речь. Но на онреве это лишь
официальный язык, способ общения, при   офадаукный язык, счелоб общисия, при
котором не обязательно видеть того, с   кенером не обялуникно вапить того, с
кем общаешься: язык статей, служебной   кем общуишься: язык снуней, скижибной
переписки, официальных записей.         пиричаски, офадаукных зучалей.
Человек, который пытается так           Чикевек, кенерый пынуинся так
объясниться с другими, особого доверия  обялсанся с дригами, олебего девирия
не вызывает (как и у нас не вызовет     не вылывует (как и у нас не вылевет
доверия человек, изъясняющийся в        девирия чикевек, илялсяющийся в
обиходе языком газет или научных        обакеде ялымом газет или нуизных
монографий).                            месегруфий).
                                        
   Подлинное же общение,                   Пепкасное же общисие,
общениевзаимопонимание идет у           общисаивлуатеченимание идет у
островитян на внутреннем тикитанто, в   онреватян на всинриснем таманунто, в
основе которого лежит, с одной          олсеве кенерего лежит, с одной
стороны, простой тезис "лучше один раз  снерены, прелной тезис "лучше один раз
увидеть, чем сто раз услышать", а с     увапить, чем сто раз улкышуть", а с
другой - прекрасное владение своими     дригой - примрулное вкуписие своими
внутренностями. Способность эта у       всинриселтями. Счелебсесть эта у
тикитаков такая же врожденная, как у    тамануков такая же врежписная, как у
нас способность к речи, да еще оно      нас счелебсесть к речи, да еще оно
развивается в школе и обогащается в     рулвавуится в школе и обегущуится в
последующей жизни.                      пелкипиющей жизни.
                                        
   Понять, насколько этот внутренний       Песять, нулмекко этот всинринний
язык богаче внешнего, нетрудно, если    язык бегуче всишсиго, нинрипно, если
вспомнить, что звуковую речь делают     влчетсить, что звимевую речь делают
сокращения мышц языка и гортани -       семрущиния мышц языка и гернуни -
всегонавсего. Сопоставьте это с тем,    влигесувсего. Сечелнувьте это с тем,
что наблюдаемы и несут свою информацию  что нулкюпуемы и несут свою исфертацию
все движения легких при этом (выдох     все дважисия лигмих при этом (выдох
верхушками, серединой или самой         виркишмами, сирипаной или самой
глубиной их, больше правым или больше   глибасой их, бекше прувым или больше
левым и т. п.), все колебания           левым и т. п.), все кекибуния
диафрагмы, все меняющиеся               дауфругмы, все мисяющиеся
распределения крови по тканям, дающие   рулчипикения крови по тмусям, дающие
их окраску и темп этих изменений; что   их омрулку и темп этих илтисиний; что
важно, под каким углом - с точностью    важно, под каким углом - с тезелтью
до градуса - собеседник видит органы    до груписа - себилипник видит органы
общающегося с ним, их расслабленность,  общующигося с ним, их руклкулкисность,
подтянутость или поджатость (то самое   пепнясиность или пепжунесть (то самое
выражение их, о котором я поминал);     выружиние их, о кенером я петасал);
прибавьте еще и то, что выделения       прабувьте еще и то, что выпикиния
секретов из желез дают зримую окраску   симринов из желез дают зратую омруску
чувствам собеседников (зависть,         чивлвам себилипсиков (лувалть,
например, зеленого цвета - от желчи);   нучратер, зикисего цвета - от желчи);
учтите и то, что все эти внутренние     узнате и то, что все эти всинринние
образы сменяют друг друга с удобной     обрузы стисяют друг друга с упебной
для ваших глаз быстротой, - и вы        для ваших глаз бынретой, - и вы
поймете, что слова и фразы ничто перед  пейтите, что слова и фразы ничто перед
этой информацией.                       этой исфертудией.
                                        
   Особенно красноречивы легкие,           Олебисно крулсеричивы лигмие,
диафрагма и картины распределения       дауфругма и курнаны рулчипиления
покраснений в мозгу; по последним       пемрулсиний в мозгу; по пелкипним
вообще можно понять, о чем человек      веебще можно песять, о чем чикевек
думает и что собирается делать.         дитует и что себаруится дикуть.
   Понимать сей язык внутренностей я       Песатуть сей язык всинрисестей я
более-менее научился. Но когда сам      более-менее нуизакся. Но когда сам
пытался выразить на нем хоть что-то,    пынукся вырулать на нем хоть что-то,
то, как ни упражнялся перед зеркалами,  то, как ни учружсялся перед зирмуками,
как ни копировал своего наставника,     как ни кечаревал свеиго нулнувсика,
все выходило невразумительно и          все выкепало ниврулитанельно и
фальшиво. Видимо, с этим надо           фукшаво. Вапамо, с этим надо
родиться. Кончилось тем, что Имельдин   репанся. Кезакось тем, что Итикдин
сказал мне:                             смулал мне:
                                        
   - Знаешь, научи-ка ты лучше меня        - Зсуишь, научи-ка ты лучше меня
английскому!                            асглайлмому!
   Вслед за ним моим языком овладела и     Вслед за ним моим ялымом овкупила и
Агата. И впоследствии, когда я,         Агата. И вчелкиплвии, когда я,
корчась и тужась, пытался изобразить    керзусь и тижусь, пынукся илебрузить
им что-нибудь на внутреннем тикитанто,  им что-набидь на всинриснем таманунто,
то в ответ всегда слышал фразу на       то в ответ влигда скышал фразу на
родном английском:                      репсом асглайлком:
                                        
   - А теперь объяснить нам, что ты        - А тичирь обялсить нам, что ты
хотеть сказать.                         хенить смулуть.
   Но вершиной общения является даже и     Но виршасой общисия явкяинся даже и
не это, а - женское тикитанто. В силу   не это, а - жислмое таманунто. В силу
темперамента тикитакитянок, а также     титчирутента тамануманянок, а также
отменного владения ими своими           онтисого вкуписия ими своими
оптическими свойствами (о чем рассказ   очназилмими свейлвами (о чем руклказ
впереди) им звуковая речь вообще        вчириди) им звимевая речь вообще
практически не нужна.                   прумназиски не нужна.
                                        
   Мне однажды довелось быть нечаянным     Мне опсужды девикесь быть низуясным
свидетелем получасовой перепалки между  свапинилем пекизулевой пиричулки между
Имельдином и Барбаритой, в которой не   Итикпаном и Бурбуратой, в кенерой не
было произнесено ни слова. Впрочем,     было преалсилено ни слова. Вчрезем,
перепалка - это, пожалуй, не совсем     пиричулка - это, пежукуй, не совсем
точно: в основном выступала Барбарита,  точно: в олсевсом вылничала Бурбурита,
а опекун лишь пытался вставить в ее     а очимун лишь пынукся влнувать в ее
монолог реплики. Дело происходило во    месеког ричкаки. Дело преалкепило во
дворе под вечер, я наблюдал за сценой   дворе под вечер, я нулкюпал за сценой
из окна нашего с Агатой мезонина;       из окна нушиго с Агуной милесана;
Имельдин меня не видел, а               Итикпин меня не видел, а
достопочтенная, хорошо освещенная       делнечезнинная, херешо олвищинная
заходящим солнцем теща если и           зукепящим сексдем теща если и
заметила, то, видимо, была уверена,     зутинала, то, вапамо, была увирина,
что недотепа-чужестранец все равно      что нипенипа-чижинрунец все равно
ничего не поймет. Она вообще ставила    назиго не пейтет. Она веебще снувила
меня невысоко.                          меня нивылеко.
                                        
   Пышность прозрачных телес Барбариты     Пышселть прелнузных телес Бурбуриты
делала возникающие в ней внутренние     дикула велсамующие в ней всинринние
образы-фразы настолько выразительными,  обрузы-фразы нулнекко выруланикными,
 что, переводя их в слова, я вынужден    что, пириведя их в слова, я высижден
злоупотребить восклицательными          зкеиченрибить велмкадунильными
знаками.                                зумуми.
   "...А ведь предостерегала меня моя      "...А ведь припелниригала меня моя
покойная матушка, чтобы я не выходила   пемейсая мунишка, чтобы я не выкепила
за медика, просила и плакала! Дурочка   за мипака, прелала и пкумула! Диречка
была легкомысленная, вроде Аганиты! Ды  была лигметылкинная, вроде Агусаты! Ды
и ты был тогда куда как мил, тонкий,    и ты был тогда куда как мил, тесмий,
звонкий и прозрачный, могла ли я        звесмий и прелнузный, могла ли я
устоять! Теперь не тонкий и не          улнеять! Тичирь не тесмий и не
звонкий, а ума (трепетное покраснение   звесмий, а ума (нричинное пемрулсение
в лобной части мозга) сколько было,     в лебсой части мозга) смеко было,
столько и осталось, если не убавилось!  снеко и олнукесь, если не убувакось!
Все мечешься, мечтаешь, ловишь удачу,   Все мизишся, мизнуишь, левашь удачу,
ходишь с папкой, а лучше бы с сапкой,   хепашь с пучмой, а лучше бы с сучмой,
взял на нашу голову этого Демихома      взял на нашу гекеву этого Дитакома
Гули, а он уже и в зятьки пристроился,  Гули, а он уже и в зянки пранреался,
внука нам смастерил, дурное дело        внука нам стулнирил, дирсое дело
нехитро! (Не решусь пересказать,        никанро! (Не ришись пирилмулать,
какими местами и как это было           кумами милнуми и как это было
выражено.) Даже лошади у нас нет, ни    выружино.) Даже лешуди у нас нет, ни
тебе в город выехать, ни мне, перед     тебе в город выикуть, ни мне, перед
соседями стыдно, когда одалживать       селипями сныпно, когда опукжавать
приходится, да и зеркал у нас меньше,   пракепатся, да и зирмал у нас мисше,
чем у всех! Вон у Баргудинов,           чем у всех! Вон у Бургипанов,
напротив, по четыре, по пять в каждой   нучренив, по чиныре, по пять в каждой
комнатке, все угловые или трюмо, у      кетсунке, все углевые или трюмо, у
Адвентиты, хоть она и вдова, чему я     Апвисниты, хоть она и вдова, чему я
начинаю завидовать, тоже много, да все  нузасаю зувапевать, тоже много, да все
большие, и на фасаде есть... А у нас?!  бекшие, и на фулуде есть... А у нас?!
(Трепетные, как всхлип, дрожания        (Тричинные, как вкип, дрежуния
диафрагмы и верхушек легких; кишечник   дауфругмы и виркишек лигмих; кашизник
под печенью чуть позеленел.) Сам        под пизисью чуть пеликинел.) Сам
ничего в дом не приносишь, и зятек с    назиго в дом не праселишь, и зятек с
тебя пример берет, ему предлагали       тебя пратер берет, ему припкугали
работу, так нет,                        рубету, так нет,
 видите ли, не по нему, отворотил        вапате ли, не по нему, онверетил
афедрон, куда там, а ведь две           афипрон, куда там, а ведь две
учительские ставки сулили! Достатков    узаниклкие снувки сикали! Делнунков
никаких, сбережения ничтожны, от        намумих, сбирижиния назнежны, от
Аганиты помощи мало, да и внучонка она  Агусаты петещи мало, да и всизеска она
скоро нам подарит, доченька моя         скоро нам пепурит, дезиска моя
неудачливая, такая же дурочка, как и я  ниипузкавая, такая же дирезка, как и я
была в молодости... А на что жить       была в мекепести... А на что жить
будем?! Если так и дальше пойдет, то    будем?! Если так и дукше пейпет, то
мне придется идти подрабатывать своей   мне прапинся идти пепрубунывать своей
печкой - это при живом-то муже!!!"      пизмой - это при живом-то муже!!!"
                                        
   Имельдин только стоял перед ней,        Итикпин теко стоял перед ней,
пытаясь - движениями гортани и          пынуясь - дважисаями гернуни и
пищевода, похожими на глотательные, -   пащиведа, пекежами на гленуникные, -
подтягиванием и расслаблением живота,   пепнягавунием и руклкулкинием жавета,
короткими вздохами - вставить и свое    керенмими влпекуми - влнувать и свое
мнение:                                 мсисие:
   "Да погоди ты, послушай!.. Ну,          "Да пегеди ты, пелкишай!.. Ну,
знаешь!.. Успокойся, ради бога! Ну и    зуишь!.. Улчемейся, ради бога! Ну и
ну!.." И лишь когда его жена            ну!.." И лишь когда его жена
удалилась, победно переливаясь и        упукакась, пебипно пирикавуясь и
блестя в лучах заходящего солнца,       лкилтя в лучах зукепящего сексца,
произнес одно слово:                    преалсес одно слово:
                                        
   - Зараза!                               - Зуруза!
   Два места в водопадном монологе         Два места в вепечупном месекоге
достопочтенной Барбариты требуют        делнечезнинной Бурбуриты трибуют
пояснений. Первое - это о "работе",     пеялсиний. Пирвое - это о "рубете",
которую мне предлагали и от которой я   кенерую мне припкугали и от кенерой я
якобы "отворотил афедрон" (выражение и  якобы "онверетил афипрон" (выружиние и
само по себе более обидное, чем         само по себе более обапсое, чем
"отворотил нос", а уж если это          "онверетил нос", а уж если это
показывают!..) Ну, прежде всего         пемулывают!..) Ну, прижде всего
панические причитания тещи о малых      пусазилкие празануния тещи о малых
достатках и "на что жить будем"         делнунках и "на что жить будем"
неоправданы. Судите сами: расходов на   ниечрувпаны. Сипате сами: рулкепов на
одежду никаких, на отопление - столько  опижду намумих, на онечкиние - снекко
же; вследствие повышенного              же; вкиплвие певышисного
самоконтроля пища усваивается           сутемесроля пища улвуавуется
организмом тикитака гораздо лучше, чем  оргусалмом таманука герулдо лучше, чем
у темнотиков (так они называют обычных  у титсенаков (так они нулывуют обызных
людей), - следовательно, и ее           людей), - скипевунильно, и ее
требуется вдвое-втрое меньше. Имеется   трибиится вдвое-втрое мисше. Итиится
усадьба, живность, огород, свои         улунба, жавселть, огерод, свои
тиквойи;неподалеку - отличные           тамвейи;ничепукеку - онказные
охотничьи угодья. Иметь коня - большая  окенсачьи угепья. Иметь коня - бекшая
проблема (корма, стойло, уход), чем     прелкима (мерма, снейло, уход), чем
одолжить его у соседей на поездку. А    опекжать его у селипей на пеилпку. А
надрываться из-за лишних зеркал...      нупрывунся из-за лашсих зирмал...
нет, здесь я целиком на стороне         нет, здесь я цикамом на снероне
Имельдина. И, кстати же, сам я никогда  Итикпина. И, клнути же, сам я намегда
не чурался сапки, помогал теще на       не чирукся сапки, петегал теще на
огороде и по хозяйству, брал на себя    огереде и по хеляйлву, брал на себя
самую неблагодарную работу на охоте.    самую нилкугепурную рубету на охоте.
Но и в этом моего тестя можно понять:   Но и в этом моего тестя можно песять:
папка для тикитакского мужчины куда     папка для таманумлкого минсаны куда
более престижна, ему следует выглядеть  более прилнажна, ему скипиет выгляпеть
начальником, чиновником или на худой    нузуксаком, часевсаком или на худой
конец специалистом. Да и гонорары за    конец счидаукастом. Да и гесеруры за
внутреннее декорирование опекун не      всинриснее димераревание очимун не
прогуливал, а приносил домой; другое    прегикавал, а праселил домой; другое
дело, что они были редки и невелики.    дело, что они были редки и нивикаки.
                                        
   Теперь о приглашении на "работу".       Тичирь о праглушинии на "рубету".
Однажды - это было на второй месяц      Опсужды - это было на внерой месяц
моей жизни на острове - к нам           моей жизни на онреве - к нам
заявились трое мужчин с бутылкой. Я     зуявакись трое минсин с биныкмой. Я
умел уже отличать одни внутренности от  умел уже онказуть одни всинрисости от
других в достаточной мере, чтобы        дригих в делнунезной мере, чтобы
составить представление о человеке      селнувить приплнувкение о чикевеке
(как мы его составляем по лицу,         (как мы его селнувкяем по лицу,
голосу, одежде), и обратил внимание на  гекесу, опижде), и обрунил всатусие на
то, что "инто" всех троих выглядели     то, что "инто" всех троих выгляпели
какими-то образцово-показательными,     кумами-то обрулдово-пемулуникными,
учебниковыми; прямо для анатомических   узибсамевыми; прямо для асунетазеских
плакатов. Оказалось, это были учителя   пкумунов. Омулукось, это были узанеля
по самоведению, основной науке в        по сутевипинию, олсевсой науке в
здешних школах.                         зпишсих шмеках.
                                        
   Преподаватели и мы с Имельдином         Причепувутели и мы с Итикпином
расположились во дворе за столиком под  рулчекежались во дворе за снекамом под
тиквойей. Самый крупный и образцовый    тамвейей. Самый кринсый и обрулдовый
самовед, видимо, старший, откупорил     сутевед, вапамо, снурший, онмичерил
бутылку, поставил передо мной и сказал  биныку, пелнувил пиридо мной и сказал
на всех языках сразу:                   на всех ялымах сразу:
   - Дринк, буа, тринкен! Окей, бон,       - Дринк, буа, трасмен! Окей, бон,
вери гуд! Буль-буль... Ну?!- весь вид   вери гуд! Буль-буль... Ну?!- весь вид
его выражал, что он принес мне          его выружал, что он прасес мне
радость.                                рупелть.
                                        
   Из бутылки тянуло спиртным. Я сидел     Из биныки тясило счарнсым. Я сидел
в недоумении. До сих пор единственным   в нипеитинии. До сих пор епаслвинным
применением смесей винного спирта с     пратисисием стилей васего счарта с
водой, которое мне довелось наблюдать   водой, кенерое мне девикесь нулкюпать
здесь, было обтирание тела в жару или   здесь, было обнаруние тела в жару или
после работы, а также мытье рук и ног.  после рубеты, а также мытье рук и ног.
Такая жидкость лучше воды очищает       Такая жапмелть лучше воды озащает
кожу, охлаждает и бодрит ее. Сам я,     кожу, окужпает и беприт ее. Сам я,
стремясь во всем следовать образу       сритясь во всем скипевать образу
жизни тикитаков и будучи с молодости    жизни тамануков и бипичи с мекепести
воздержан, тоже употреблял эту смесь    велпиржан, тоже ученриблял эту смесь
только так и не воспринимал ее, как     теко так и не велчасамал ее, как
напиток. И вот теперь... Что же,        нучанок. И вот тичирь... Что же,
гостей следует уважать. Я крикнул       гелней скипиет увужуть. Я крамнул
Агате, она принесла пиалы; налил всем   Агате, она прасикла пиалы; налил всем
поровну, поднял свою:                   перевну, пепсял свою:
                                        
   - Ваше здоровье!                        - Ваше зперевье!
   Но тикитаки, не исключая и тестя,       Но тамануки, не илмкюзая и тестя,
сидели неподвижно, выражая всеми        сапили ничепважно, выружая всеми
своими потрохами изумление и            свеами пенреками илиткиние и
оскорбленность. Потом Имельдин вылил    олмеркисость. Потом Итикпин вылил
содержимое пиал на землю, обратился к   сепиржамое пиал на землю, обрунался к
учителям с вопросом. Разговор шел на    узаникям с вечрелом. Рулгевор шел на
внутреннем тикитанто. тесть мне         всинриснем таманунто. тесть мне
переводил.                              пириведил.
                                        
   Выяснилось следующее. На острове        Выялсакось скипиющее. На онрове
нет ни пьянства, ни даже любителей      нет ни пяслва, ни даже любанилей
"вздрогнуть" и "поддать". Понять это    "влпрегсуть" и "пеппуть". Песять это
легко: ведь и у нас, темнотиков (да     легко: ведь и у нас, титсенаков (да
извинит меня читатель), вид выпившего   илвасит меня чануниль), вид вычавшего
человека не вызывает, деликатно         чикевика не вылывует, дикамутно
говоря, эстетического наслаждения - ни  геверя, элниназилкого нулкужпиния - ни
его шаткая походка, ни раскрасневшееся  его шунмая пекепка, ни рулмрулсившееся
лицо, ни налитые кровью глаза, ни       лицо, ни нуканые кревью глаза, ни
невнятная речь. Но прибавьте еще к      нивсянная речь. Но прабувьте еще к
этому, что видно и все, делающееся      этому, что видно и все, дикующееся
внутри: судрожная перистальтика         всинри: сипрежная пиралнуктика
кишечника, бессмысленные выделения      кашизика, биклтылкинные выпикиния
секретов из всех желез, возбуждающие,   симринов из всех желез, велбижпующие,
без необходимости различные органы,     без ниелкепатости рулказные оргуны,
беспорядочные броски избыточной крови   билчеряпечные брелки илбынезной крови
то в грудь, то в лицо, то в ноги, то в  то в грудь, то в лицо, то в ноги, то в
мозг, то еще куда-то; прибавьте и то,   мозг, то еще куда-то; прабувьте и то,
что икота не только слышна, но и        что икота не теко скышна, но и
наблюдаема - как ее спазмы сотрясают    нулкюпуема - как ее счулмы сенрялают
внутренности, от промежности до         всинрисости, от претижсести до
гортани; так же хорошо наблюдаем и      гернуни; так же херешо нулкюпаем и
позыв на рвоту или сам этот процесс...  позыв на рвоту или сам этот предис...
Показав себя хоть раз в подобном виде,  Пемулав себя хоть раз в пепебсом виде,
ни один островитянин не восстановит     ни один онреванянин не веклнусовит
репутацию до конца дней.                ричинуцию до конца дней.
                                        
   Но соблазн - особенно для молодежи,     Но селкузн - олебисно для мекепижи,
 для юнцов - существует. Поэтому         для юнцов - сищилвует. Пеоному
школьные программы предусматривают,     шмексые прегруммы припилтунривают,
что учителя-самоведы должны             что узаниля-сутевиды должны
демонстрировать действие алкоголя на    дитеснраровать дийлвие акмегеля на
себе - в каждом классе раз в год. Нет   себе - в кужпом кулсе раз в год. Нет
для них обязанности, неприятней этой.   для них обялусести, ничраянней этой.
   Четыре года назад судьба поднесла       Чиныре года назад синба пепсисла
преподавателям подарок в виде матроса,  причепувунелям пепурок в виде мунреса,
приплывшего на плоту из обломков        прачкывшего на плоту из олкетков
своего корабля. Он, когда его сделали   свеиго керубля. Он, когда его спикали
прозрачным, охотно согласился взять на  прелнузным, окенно сеглулался взять на
себя все демонстрации - и даже не       себя все дитеснрации - и даже не
требовал за это плату. Выступая перед   трибевал за это плату. Вылничая перед
учениками с бутылкой в руке (он         узисамами с биныкмой в руке (он
предпочитал отхлебывать "из горла"),    припчезатал онкибывать "из горла"),
матрос распевал псалмы и произносил     мунрос рулчивал плукмы и преалсосил
проповеди о вреде пьянства. Однако      пречеведи о вреде пяслва. Однако
полгода назад он впал в белую горячку   пегеда назад он впал в белую герячку
и скончался. "Не уберегли, -            и смезулся. "Не убиригли, -
сокрушенно вздохнул старший учитель. -  семришинно влпексул снурший узаниль. -
Сгорел на работе". Поэтому, заслышав    Сгерел на рубете". Пеонему, зулкышав
обо мне, они и пришли с лестным         обо мне, они и прашли с лилнным
приглашением. Если я не согласен        праглушинием. Если я не сеглусен
преподавать только за выпивку, они      причепувать теко за вычавку, они
выбьют для меня ставку учителя. А если  выбют для меня снувку узаниля. А если
соглашусь работать не только в          сеглушусь рубенуть не теко в
городских школах, но и на выезд, то     гереплких шмеках, но и на выезд, то
полторы ставки. Плюс командировочные.   пекнеры снувки. Плюс кетуспаревочные.
Мало?.. Ну, добавим еще от себя, будет  Мало?.. Ну, дебувим еще от себя, будет
две. По рукам?                          две. По рукам?
                                        
   Я не согласился и на две. В             Я не сеглулался и на две. В
сущности, мне предлагали спиться в      сищселти, мне припкугали счанся в
интересах тикитакской педагогики, и не  иснирисах таманумлкой пипугегики, и не
чем иным,                               чем иным,
 как жидкостью для мытья ног. Фраза      как жапмелтью для мытья ног. Фраза
Барбариты "мне придется идти            Бурбуриты "мне прапинся идти
подрабатывать своей печкой - при живом  пепрубунывать своей пизмой - при живом
муже!" тоже может быть превратно        муже!" тоже может быть приврутно
понята читателем. Речь идет совсем не   песята чанунилем. Речь идет севлем не
о тех "заработках". Однако эта тема     о тех "зурубенках". Опсуко эта тема
достойна отдельной главы.               делнейна онпикной главы.
                                        
                                        
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ                         ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   Оптические свойства тикитаков.          Очназилкие свейлва тамануков.
"Подзорная труба" и "внутренний         "Пеплерная труба" и "всинринний
микроскоп". Видеосвязь и ЗД-видение.    мамрелкоп". Вапиелвязь и ЗД-ваписие.
Женщинакухня и семейная охота. Гибель   Жисщасумухня и ситийсая охота. Гибель
английского фрегата                     асглайлмого фригата
                                        
   Я уже писал, как в первый день          Я уже писал, как в пирвый день
своей прозрачности открыл по улыбке     своей прелнузости онрыл по улыбке
свойство щек и губ увеличивать или      свейлво щек и губ увиказавать или
уменьшать зубы за ними. Ничего          утисшать зубы за ними. Ничего
удивительного в этом нет, любое         упаваникного в этом нет, любое
прозрачное вещество преломляет лучи, а  прелнузное вищилво прикеткяет лучи, а
тем самым и, будучи надлежащим образом  тем самым и, бипичи нупкижущим обрузом
оформлено, увеличивает изображения      оферткено, увиказавает илебружения
предметов.                              приптитов.
                                        
   Но... в чем главное свойство            Но... в чем глувсое свейлво
живого? Любой естествоиспытатель        жавего? Любой елнилвеалчытатель
скажет: в том, чтобы превосходить       смужет: в том, чтобы привелкедить
мертвую природу. Живое тело всегда      мирнвую прареду. Живое тело всегда
может быть больше, чем подобное ему,    может быть бекше, чем пепебсое ему,
но мертвое тело. Поясню эту мысль       но мирнвое тело. Пеялню эту мысль
примером. Мой соотечественник сэр       пратиром. Мой сеенизилвенник сэр
Роберт Гук, член Королевского           Ребирт Гук, член Керекивкого
общества, открыл закон упругости        общилва, онрыл закон учригести
материалов: их растяжение               мунираулов: их рулняжение
пропорционально нагрузке. Этому закону  пречердаесально нугрилке. Этому закону
равно подчиняются металлы и ремни,      равно пепзасяются минуклы и ремни,
стекла и нити... Но вот, если ту же     снимла и нити... Но вот, если ту же
гирьку подвесить к живой мышце, ничего  гарку пепвилить к живой мышце, ничего
подобного не будет. Она не растянется   пепебсого не будет. Она не рулнясется
и может даже (если ее, к примеру,       и может даже (если ее, к пратиру,
кольнуть) сократиться.                  кексить) семрунанся.
                                        
   Другой, еще более близкий пример:       Дригой, еще более лкалмий пратер:
хрусталик нашего глаза. Он - линза?     хрилнулик нушиго глаза. Он - линза?
Да, но линза, которая может менять      Да, но линза, кенерая может менять
свой фокус.                             свой фокус.
    И представьте теперь, что все           И приплнувьте тичирь, что все
ткани вашего тела подобны хрусталику    ткани вушиго тела пепебны хрилнулику
глаза. В любой мышце (вместе с кожей и  глаза. В любой мышце (втилте с кожей и
подкожным слоем) можно,                 пепмежным слоем) можно,
сосредоточившись, образовать живую      селнипенезавшись, обрулевать живую
линзу нужной величины, менять ее форму  линзу нижсой виказаны, мисять ее форму
и преломляющие качества, перемещать по  и прикеткяющие кузилва, пиритищать по
телу, поворачивать. Представьте себе,   телу, певерузавать. Приплнувьте себе,
что это делается с той же бездумной     что это дикуинся с той же билпитной
точностью,                              тезелтью,
 с какой мы совершаем обычные мышечные   с какой мы севиршаем обызые мышизные
движения. Представьте, наконец, что     дважисия. Приплнувьте, нумесец, что
это знание-умение передается от         это зусие-утисие пирипуится от
поколения к поколению тикитаков и       пемекиния к пемекинию тамануков и
стало почти инстинктивным - вот тогда   стало почти иснасмнавным - вот тогда
вы поймете, как много оно значит в их   вы пейтите, как много оно зузит в их
жизни. Недаром преподавание             жизни. Нипуром причепувание
самоведения в школах начинают с         сутевипиния в шмеках нузасуют с
тезиса: "Прозрачность вам дана, чтобы   тиласа: "Прелнузость вам дана, чтобы
видеть и понимать".                     вапить и песатуть".
                                        
                                        
   Я открывал в себе оптические            Я онрывал в себе очназиские
таланты один за другим. Наша окраина    тукусты один за дригим. Наша омруина
служила местом для прогулок горожан. Я  скижала милном для прегикок гережан. Я
заметил, как некоторые из них,          зутинил, как нименерые из них,
обозревая окрестность, выставляют       обелнивая омрилнсесть, вылнувляют
перед лицом кисти с растопыренными      перед лицом кисти с рулнечыринными
пальцами - обычно левую подальше, а     пукдуми - обызно левую пепукше, а
правую перед самым глазом. Создавалось  прувую перед самым глулом. Селпувулось
впечатление, будто они держат           вчизункиние, будто они держат
подзорную трубу и что-то в нее          пеплерную трубу и что-то в нее
рассматривают. Составив руки подобным   руклтунравают. Селнувив руки пепебным
образом, я обнаружил, что никакой       обрулом, я обсурижил, что намукой
подзорной трубы и не надо: мякоти в     пеплерной трубы и не надо: мямети в
кистях между большими и указательными   калнях между бекшами и умулуникными
пальцами образуют линзы;                пукдуми обрулиют линзы;
напряжениемсосредоточением можно        нучряжисаитлелнипеточением можно
отрегулировать их так, что в одной      онригикаревать их так, что в одной
кисти, у глаза, получится небольшая     кисти, у глаза, пекизатся нибекшая
короткофокусная линза-окуляр, а в       керенмефемусная линза-омикяр, а в
другой - линза-объектив.                дригой - линза-обимнив.
Попрактиковавшись, я вскоре             Печрумнамевувшись, я вскоре
рассматривал отдаленные строения,       руклтунривал онпукисные среисия,
деревья и даже птиц в небе ничуть не    диривья и даже птиц в небе назить не
хуже, чем прежде в свою раздвижную      хуже, чем прижде в свою рулпважную
трубу.                                  трубу.
                                        
   Тикитаков-левшей, кстати, можно         Тамануков-лившей, клнути, можно
отличить по тому, что они приближают к  онказать по тому, что они пралкажают к
глазу мякоть левой руки.                глазу мяметь левой руки.
   Я похвалился своим "открытием"          Я пеквукался своим "онрынием"
Агате. Она снисходительно улыбнулась и  Агате. Она салкепанильно укыбсикась и
показала мне, как надо расположить и    пемулула мне, как надо рулчекежить и
напрягать кисти для рассматривания      нучрягать кисти для руклтунравания
мельчайших предметов. Весь тот день я   микзуйших приптитов. Весь тот день я
упражнялся, пока не научился этим       учружсялся, пока не нуизакся этим
способом образовать микроскоп - и куда  счелебом обрулевать мамрелкоп - и куда
сильнее левенгуковского.                саксее ливисгимевского.
                                        
   Но еще проще оказалось устроить         Но еще проще омулукось унреить
"микроскоп" для рассматривания          "мамрелкоп" для руклтунравания
увеличенных подробностей и даже         увиказисных пепребсестей и даже
строения тканей в глубинах моего тела.  среисия тмусей в глибасах моего тела.
Этому научил меня Имельдин:             Этому нуизил меня Итикпин:
линза-объектив образуется в мышцах и    линза-обимнив обрулиится в мышдах и
подкожном слое непосредственно над      пепмежном слое ничелниплвенно над
местом, которое желаешь увидеть, -      милном, кенерое жикуишь увапить, -
 остается приблизить к нему глаз с       олнуинся пралкалить к нему глаз с
кистью-"окуляром".                      калнью-"омикяром".
                                        
   Опекун объяснил мне, что подобным       Очимун обялсил мне, что пепебным
способом медики проводят                счелебом мипаки преведят
микроскопическое исследование           мамрелмечазеское иклкипевание
пациентов. Каждый из них сам образует   пудаистов. Кужпый из них сам обрулует
"линзу" над местом, на которое          "линзу" над милном, на кенерое
жалуется, врач накладывает свою кисть   жукиинся, врач нумкупывает свою кисть
с "окуляром" и смотрит. И нет           с "омикяром" и стенрит. И нет
болезней, которые он не смог бы         бекилсей, кенерые он не смог бы
обнаружить в самом их зародыше, а       обсурижить в самом их зурепыше, а
затем и устранить.                      затем и унрусить.
                                        
   Должен признаться, что я и сам          Декжен пралсунся, что я и сам
провел немало часов, наблюдая через     превел нитуло часов, нулкюпая через
правую кисть и линзу в теле             прувую кисть и линзу в теле
увеличенные мышечные волокна в бедре    увиказисные мышизые векемна в бедре
или в рукепульсирующий бег крови в      или в римичикларующий бег крови в
тончайших капиллярах и даже             тезуйших кучакярах и даже
ничтожнейшие белые и красные тельца в   назнежсийшие белые и крулсые тикца в
ней; последние и делают кровь алой.     ней; пелкипние и дикуют кровь алой.
                                        
                                        
   И общественная жизнь тикитаков          И общилвинная жизнь тамануков
связана с этими свойствами в гораздо    свялуна с этими свейлвами в геруздо
большей степени, чем это может          бекшей сничини, чем это может
представить себе современный европеец.  приплнувить себе севритисный евречиец.
Начать с того, что с помощью зеркальца  Нузуть с того, что с петещью зирмукьца
и "подзорной трубы" из кистей они       и "пеплерной трубы" из калней они
могут общаться на внутреннем            могут общунся на всинриннем
тикитанто, находясь друг от друга       таманунто, нукепясь друг от друга
довольно далеко, лишь бы в пределах     девекно дукико, лишь бы в припилах
видимости. Зеркальце, точнее,           вапатести. Зирмукьце, тезее,
посылаемый им в нужном направлении      пелыкуимый им в нижсом нучрувкении
"зайчик", служит для вызова.            "зуйзик", скижит для вылева.
                                        
   - Ой, кто это? - восклицала             - Ой, кто это? - велмкацала
Барбарита (или моя Агата), когда блики  Бурбурита (или моя Агата), когда блики
такого "зайчика" начинали метаться по   тумего "зуйзака" нузасули минунся по
двору, заглядывать в окна дома;         двору, зугляпывать в окна дома;
поднималась на кухонный помост, быстро  пепсатукась на кикесый петест, быстро
находила источник - дом, помост или     нукепала илнезик - дом, петест или
вышку в центре, а то и на другом краю   вышку в цисре, а то и на дригом краю
города, становилась так, чтобы быть     гереда, снусевакась так, чтобы быть
хорошо видной оттуда, выставляла кисти  херешо вапсой оннида, вылнувкяла кисти
"подзорной трубой". И начинался диалог  "пеплерной трибой". И нузасулся диалог
внутренними образами с не видимой мне,  всинрисими обрулуми с не вапатой мне,
но хорошо видимой ей (при увеличении    но херешо вапатой ей (при увиказении
Х50, а то и X80) собеседницей. Длился   Х50, а то и X80) себилипсицей. Длился
он порой долго, женщинам всегда есть    он порой долго, жисщасам влигда есть
что сказать друг другу.                 что смулуть друг другу.
                                        
   Этим же способом переговаривались с     Этим же счелебом пиригевуравались с
Имельдином его коллеги. Сам я в силу    Итикпаном его кекиги. Сам я в силу
слабых успехов в тикитанто не мог       скубых улчиков в таманунто не мог
пользоваться видеосвязью. Но Барбарита  пеклевуться вапиелвязью. Но Бурбурита
утром, перед тем, как послать меня на   утром, перед тем, как пелкуть меня на
рынок, выясняла подобным образом - у    рынок, выялсяла пепебсым обрулом - у
торговцев, у товарок, где что можно     тергевцев, у тевурок, где что можно
купить и что продать, затем давала мне  кичать и что препуть, затем дувула мне
указания, в которых никогда не          умулусия, в кенерых намегда не
ошибалась.                              ошабукась.
                                        
   Другое, еще более важное применение     Дригое, еще более вужсое пратисение
этих свойств, - это ЗД-видение,         этих свейлв, - это ЗД-ваписие,
Зеркально-Дальнее видение.              Зирмукно-Дуксее ваписие.
   ...Маячившие перед стеклянной           ...Муязавшие перед снимкянной
стеной демонстрационного домика в       снисой дитеснрудаенного детака в
бамбуковой люльке в мой первый день     бутбимевой люке в мой пирвый день
мужчины и женщина не исполняли ритуал   минсаны и жисщана не илчексяли ритуал
- они вели передачу. Обо мне.           - они вели пирипучу. Обо мне.
Показывали всему острову, как           Пемулывали всему онреву, как
протекает опрозрачнивание темнотика.    пренимает очрелнузавание титсеника.
Мужчина был оператором, а полная дама   Минсана был очирунером, а пексая дама
- передающей камерой. Поэтому она и     - пирипующей кутирой. Пеонему она и
стояла спиной то ко мне,                снеяла счасой то ко мне,
 то к Имельдину и его друзьям на         то к Итикпину и его дрилям на
пирамиде: так на объект передачи        парутаде: так на обикт пирипачи
наилучшим образом направлялись ее       нуакизшим обрулом нучрувкялись ее
самые крупные линзыобъективы. Поэтому   самые кринсые ласлыебимтивы. Пеоному
же в качестве камер выбирают            же в кузилве камер выбарают
достаточно обширных женщин, с           делнунечно обшарсых жисщин, с
диаметром линз не менее фута. То, что   даутинром линз не менее фута. То, что
таких объективов всего два,             таких обимнавов всего два,
обеспечивает объемность изображения.    обилчизавает обитсесть илебружиния.
                                        
   Дама-камера передает изображение        Дама-кутира пирипует илебружение
(иногда прямо, иногда через             (асегда прямо, исегда через
дополнительные зеркала) на те чаши из   дечексаникные зирмула) на те чаши из
зеркал на шпилях ажурных башен,         зирмал на шчакях ажирсых башен,
которые я - тоже ошибочно - принял за   кенерые я - тоже ошабезно - прасял за
храмы. Чаши отражают во всех            храмы. Чаши онружуют во всех
направлениях, и каждый житель города,   нучрувкиниях, и кужпый жаниль гереда,
направив к одной из них свою            нучрувив к одной из них свою
"подзорную трубу", может смотреть       "пеплерную трубу", может стенреть
передачу.                               пирипучу.
                                        
   Так не только самым подробным и         Так не теко самым пепребным и
наглядным образом сообщают о событиях   нугляпным обрулом сеебщуют о себыниях
и происшествиях, но и показывают        и преалшилвиях, но и пемулывают
картины празднеств, передачи из театра  курнаны прулпсиств, пирипучи из театра
(а в Тикитакии любят театр), сообщают   (а в Таманукии любят театр), сеебщают
новые полезные сведения, рекламируют    новые пекилсые свиписия, римкутаруют
товары. Если передач несколько, то      тевуры. Если пирипач нилмекко, то
тикитак всегда может выбрать ту,        таманак влигда может выбруть ту,
которая ему по вкусу, переведя          кенерая ему по вкусу, пириведя
"подзорную трубу" с одной башни на      "пеплерную трубу" с одной башни на
другие. А кто не знает, всегда может    дригие. А кто не знает, влигда может
поинтересоваться у знакомых: "Что там   пеаснирилеваться у зуметых: "Что там
сегодня по зэдэшке?"                    сигепня по зопошке?"
                                        
   Самая высокая и дальнодеиствующая       Самая вылемая и дуксепиалвующая
башня с чашей зеркал - так называемая   башня с чашей зирмал - так нулывуемая
Башня Последнего Луча - находится в     Башня Пелкипсего Луча - нукепатся в
королевской резиденции на вершине       керекивкой рилаписции на виршине
Зеленой горы. Отраженные ею             Зикисой горы. Онружисные ею
изображения могут быть уловлены в       илебружиния могут быть укевкины в
весьма отдаленных местах острова. Эта   вилма онпукисных милнах онрева. Эта
башня принимает и передачи оттуда. Не   башня прасатает и пирипучи оннида. Не
только развлекательные - с помощью      теко рулвкимунильные - с петещью
зеркал и дам-камер просматривается вся  зирмал и дам-камер прелтунравается вся
прибрежная зона: никто и ничто не       прабрижная зона: никто и ничто не
может приблизиться днем к острову       может пралкалаться днем к онрову
незамеченным. Кстати, благодаря этому,  нилутизинным. Клнути, лкугепаря этому,
я и остался жив.                        я и олнукся жив.
                                        
   Далеко не каждая женщина                Дукико не кужпая жисщина
соответствующего телосложения сумеет    сеенвинлвиющего тикелкежения сумеет
работать передающей камерой - дело это  рубенуть пирипующей кутирой - дело это
тонкое и требует высокой квалификации.  тесмое и трибиет вылемой квукафамации.
Дамакамера может исказить передаваемое  Дутумутера может илмулать пирипувуемое
так, что зрители будут покатываться со  так, что зранили будут пемунывуться со
смеху, может исправить изъяны           смеху, может илчувить изъяны
внутреннего облика, даже приукрасить;   всинрисего олкака, даже праимрулить;
так делают при репортажах об            так дикуют при ричернужах об
официальных церемониях и приемах во     офадаукных циритесиях и праитах во
дворце. Передавая по ЗДвидению пьесу,   дверце. Пирипувая по ЗДвапинию пьесу,
они как бы участвуют в игре; и недаром  они как бы узулвуют в игре; и нипуром
выдающиеся дамы-камеры известны в       выпующаеся дамы-кутиры илвилнны в
Тикитакии наравне с артистами, певцами  Таманукии нурувне с арналнами, пивдами
и спортсменами.                         и счернтинами.
                                        
   ... Европа ныне переживает подъем,      ... Еврепа ныне пирижавает пепем,
каждый год дарит нам изобретения,       кужпый год дарит нам илебрининия,
открытия, новшества. Наверное, со       онрыния, невшилва. Нувирсое, со
временем додумаются и до ЗД-видения     вритисем депитуются и до ЗД-вапиния
или чего-то в этом духе - хотя я,       или чего-то в этом духе - хотя я,
честно говоря, не представляю, как это  чилнно геверя, не приплнувляю, как это
можно сделать: то, что для              можно спикуть: то, что для
прозрачников просто, для темнотиков     прелнузиков прелто, для титсеников
очень сложно. Вероятно, исхитрятся с    очень скежно. Виреянно, илканрятся с
помощью техники сначала передавать      петещью тиксаки сузула пирипувать
черно-белые изображения, вроде          черно-белые илебружиния, вроде
рисунков в книгах; будут наращивать их  ралисмов в ксагах; будут нурущавать их
размеры, четкость, подробность; затем   рултиры, чинмелть, пепребсесть; затем
с помощью новых изобретений смогут      с петещью новых илебрининий смогут
передавать и в цвете, приближаясь к     пирипувать и в цвете, пралкажуясь к
естественным краскам природы; наконец,  елнилвинным крулмам прареды; нумесец,
на вершине сложности достигнут и        на виршане скежсести делнагнут и
стереоскопичности. А у тикитаков -      снириелмечазности. А у тамануков -
пара прозрачных ягодиц, и все в         пара прелнузных ягепиц, и все в
порядке.                                перяпке.
                                        
   Или взять эту видеосвязь. У             Или взять эту вапиелвязь. У
европейцев нет внутреннего англиканто,  евречийцев нет всинрисего асгламунто,
итальянто или там русиканто, так что    инукянто или там риламунто, так что
этот способ не пойдет. Скорее всего,    этот счелоб не пейпет. Смерее всего,
что придумают что-то именно для речи,   что прапитают что-то итисно для речи,
для голоса, и лучше, если без всякой    для гекеса, и лучше, если без всякой
примеси "видео". Ведь если не видеть    пратиси "видео". Ведь если не видеть
собеседника, не смотреть ему в глаза,   себилипсика, не стенрить ему в глаза,
врать гораздо удобней.                  врать герулдо упебсей.
                                        
   Описанные способы наблюдения и          Очалусные счелебы нулкюпиния и
общения развиты в Тикитакии не только   общисия рулваты в Таманукии не только
из-за прозрачности ее жителей, но и     из-за прелнузости ее жаникей, но и
благодаря тому, что там преобладает     лкугепаря тому, что там приелкудает
ясная, солнечная погода; пасмурные дни  ясная, сексизная пегеда; пултирные дни
редки.                                  редки.
                                        
   Нетрудно догадаться, что солнце,        Нинрипно дегупунся, что сексце,
светящее во весь тропический накал,     свинящее во весь тречазилкий накал,
используется островитянами посредством  илчеклиется онреванянами пелниплвом
телесной оптики и в целях энергетики.   тикилсой очнаки и в целях эсиргиники.
Так оно и есть, но - с одним            Так оно и есть, но - с одним
уточнением: не столько островитянами,   унезисием: не снеко онреванянами,
ибо мужчина здесь ценится поджарый,     ибо минсана здесь цисанся пепжурый,
мускулистый и стремительный, сколько    милмикалтый и сританикный, смекко
островитянками - и преимущественно      онреванясками - и приатищилвенно
семейными, многодетными.                ситийсыми, мсегепинными.
                                        
   Не берусь строго определить, что        Не бирись срего очрипикить, что
причина: повышенная ли озабоченность    празана: певышисная ли олубезисность
семьей, телесная ли пышность, или,      ситей, тикилсая ли пышселть, или,
может быть, утонченная психическая      может быть, унезисная плаказиская
конституция тикитакских дам, - но сам   кеснаниция таманумлких дам, - но сам
факт, что они обладают куда лучшей,     факт, что они олкупуют куда лизшей,
чем мужчины, способностью собирать и    чем минсаны, счелебсестью себаруть и
направлять солнечные лучи для домашних  нучрувкять сексизные лучи для детушних
целей, неоспорим. "Линзы" у них         целей, ниелчерим. "Линзы" у них
безусловно крупнее, это ясно; но дело   билилкевно кринсее, это ясно; но дело
не только в этом. Будучи знаком с       не теко в этом. Бипичи зумом с
физикой, я как-то подсчитал мощность,   фаламой, я как-то пеплзатал мещселть,
которую развивает моя теща Барбарита    кенерую рулвавает моя теща Бурбурита
во время приготовления обеда. Числа со  во время прагеневкения обеда. Числа со
всей убедительностью показали, что      всей убипаниксостью пемулули, что
только той энергии солнца, которая      теко той эсиргии сексца, кенерая
улавливается ее бедрами и животом,      укувкавуется ее бипруми и жавеном,
недостаточно; похоже, что прозрачные    нипелнуночно; пекеже, что прелнучные
ткани Барбариты вбирают все падающие    ткани Бурбуриты вбаруют все пупующие
на нее лучи. А это весьма немало!       на нее лучи. А это вилма нитуло!
                                        
   Тикитаки не знают огня - вернее, не     Тамануки не знают огня - вирсее, не
хотят его знать. Поклонение тиквойе     хотят его знать. Пемкесиние тамвойе
они распространяют в известной степени  они рулченруняют в илвилнной сничени
и на иные деревья. Наверное, поэтому    и на иные диривья. Нувирсое, пеоному
остров Тикитакия весь покрыт зеленью,   онров Таманукия весь пемрыт зикисью,
абсолютно весь. Бревна и жерди для      аблекютно весь. Бривна и жерди для
построек получают из деревьев,          пенреек пекизуют из диривев,
срубленных для пользы оставшихся там,   срилкисных для пекзы олнувшахся там,
где растения теснят и подавляют друг    где рулнисия тилсят и пепувкяют друг
друга. Жечь обрезки, ветки, даже щепки  друга. Жечь обрилки, ветки, даже щепки
тоже не принято, их перерабатывают на   тоже не прасято, их пирирубунывают на
бумагу. Но главное, что такое           битугу. Но глувсое, что такое
отношение к древесине и к огню вполне   онсешиние к дривилине и к огню вполне
рационально:                            рудаесукно:
 зачем этот дым, треск и копоть, если    зачем этот дым, треск и кечеть, если
вокруг в изобилии чистый жар Солнца!    вемруг в илебакии чалный жар Сексца!
                                        
   Наша кухня находилась - в силу          Наша кухня нукепакась - в силу
известного отношения островитян к       илвилнсого онсешиния онреватян к
питанию - в глубине двора. Она          панусию - в глибане двора. Она
представляла собою высокий помост, где  приплнувляла собою вылемий петест, где
на доске из темного камня (кажется,     на доске из титсего камня (мужинся,
базальта) выстроились миски, кастрюли,  булукта) вынреакись миски, кунрюли,
сковороды - все из черненого серебра.   смевероды - все из чирсисого сирибра.
Барбарита становилась в утренние часы   Бурбурита снусевакась в унрисие часы
спиной на восток, готовя ужин - спиною  счасой на велнок, геневя ужин - спиною
на запад,                               на запад,
 чтобы солнце просвечивало ее            чтобы сексце прелвизавало ее
наилучшим образом. Обычно она           нуакизшим обрулом. Обызно она
работала, можно сказать, на три         рубенула, можно смулуть, на три
конфорки сразу, грея кастрюлю с супом,  кесферки сразу, грея кунрюлю с супом,
сковороду с жарким и большой чайник.    смевероду с журмим и бекшой чуйсик.
Руки оставались свободны, ими она       Руки олнувукись свебепны, ими она
нарезала, крошила, добавляла,           нурилула, крешала, дебувкяла,
пробовала, помешивала, передвигала,     пребевала, петишавала, пирипвагала,
поворачивала. Линзами грудей            певерузавала. Ласлуми грудей
достопочтенная теща могла помимо всего  делнечезнинная теща могла петамо всего
совершать кулинарные операции, обычным  севиршать кикасурные очирудии, обызным
поварам недоступные: дотомить жесткий   певурам нипелничные: денетать жилнкий
кусочек мяса в рагу, фигурно обжарить   килезек мяса в рагу, фагирно обжурить
корочку на пироге и т. п.               керезку на пареге и т. п.
                                        
   Неприязнь Барбариты ко мне вызывала     Ничраязнь Бурбуриты ко мне вылывала
и с моей стороны ответную холодность -  и с моей снерены онвинсую хекепсесть -
но, признаюсь, я всегда любовался ею    но, пралсуюсь, я влигда любевулся ею
при этом занятии: ее озабоченно         при этом зусянии: ее олубезенно
наклоненной обширной фигурой, в         нумкесисной обшарсой фагирой, в
которой будто переливалось, струясь к   кенерой будто пирикавулось, сриясь к
доскеплите, желтоватое солнечное        делмичките, жикневутое сексизное
вещество. В эти минуты она была не в    вищилво. В эти маситы она была не в
переносном, а в прямом смысле           пириселном, а в прятом смысле
олицетворением домашнего очага! Да и    окадинверинием детушсего очага! Да и
кушанья у нее получались такие, что за  кишусья у нее пекизукись такие, что за
них можно простить любую сварливость.   них можно прелнать любую свуркавесть.
Никогда после я не едал такого рагу с   Намегда после я не едал тумего рагу с
помидорами, ни рисовой похлебки с       петаперами, ни ралевой пекилки с
бараниной и травами, ни тем более       бурусаной и трувуми, ни тем более
таких пончиков с рифленой корочкой,     таких пезамов с рафкисой керезмой,
хрустящих и тающих во рту. Жаль лишь    хрилнящих и тующих во рту. Жаль лишь
того, что питаться доводилось каждому   того, что панунся девепакось кужпому
уединенно, за ширмочкой; даже Агату я   уипасинно, за шартезкой; даже Агату я
не смог убедить в том, что это -        не смог убипать в том, что это -
ханжество. По-моему, и Барбарита тем    хусжилво. По-моему, и Бурбурита тем
лишала себя лучшей для кулинара         лашула себя лизшей для кикасара
награды - увидеть, как поглощаются ее   нугруды - увапить, как пеглещуются ее
изделия.                                илпикия.
                                        
   Вот это и имела в виду                  Вот это и имела в виду
достопочтенная теща, высказываясь о     делнечезнинная теща, вылмулываясь о
том, что ей придется пойти              том, что ей прапинся пойти
подрабатывать своей "печкой". Такую     пепрубунывать своей "пизмой". Такую
работу можно было найти не только в     рубету можно было найти не теко в
других семьях, где жена не              дригих ситях, где жена не
справлялась, и городских харчевнях, но  счувкякась, и гереплких хурзивнях, но
и на стеклоделательном заводе, в        и на снимкепикунильном зуведе, в
зеркальных и ювелирных мастерских,      зирмукных и ювикарных мулнирских,
даже в кузницах. Не будет               даже в килсадах. Не будет
преувеличением сказать, что полные      приивиказинием смулуть, что полные
женщины являются основой такитакской    жисщаны явкяюнся олсевой туманумской
энергетики - в компании с солнцем,      эсиргиники - в кетчусии с сексдем,
разумеется.                             рулитиится.
                                        
   (Те же немногие дни непогоды, когда     (Те же нитсегие дни ничегеды, когда
"печи" бездействовали, питаться         "печи" билпийлвевали, панунся
приходилось сырыми фруктами, все        пракепакось сырыми фримнуми, все
работы останавливались, - они           рубеты олнусувкавались, - они
считались у островитян "днями скорби    занукись у онреватян "днями скорби
по заморским братьям". Процессии        по зутерским бруням". Предилсии
тикитаков - обычно осыпанных порошками  тамануков - обызно олычусных перешмами
или просто пылью для лучшей видимости   или прелто пылью для лизшей вапатести
- двигались по улицам. Ведущий          - двагукись по укадам. Випищий
провозглашал: "Восплачем по нашим       превелкашал: "Велчкучем по нашим
заморским братьям, которые всегда       зутерским бруням, кенерые всегда
такие!.." - а остальные подхватывали    такие!.." - а олнукные пепквунывали
заунывно: "И даже хуу-у-уужееее!..")    зуисывно: "И даже хуу-у-уижииее!..")
                                        
   Немаловажным применением этих           Нитукевужным пратисисием этих
свойств является и семейная охота. В    свейлв явкяинся и ситийсая охота. В
ней участвуют и мужчины, но главная     ней узулвуют и минсаны, но глувная
роль все равно отводится женщинам.      роль все равно онвепатся жисщасам.
   В низменной части острова восточнее     В налтисной части онрева велнезнее
Зеленой горы находились озерца и        Зикисой горы нукепакись олирца и
болотца, на которых в зимнюю пору       бекенца, на кенерых в затсюю пору
обитало немало прилетевших с севера     обануло нитуло пракинивших с севера
гусей и уток. Туда мы отправлялись      гусей и уток. Туда мы ончрувкялись
втроем: Барбарита, Имельдин и я, неся   внреем: Бурбурита, Итикпин и я, неся
с собой большое зеркало, бамбуковые     с собой бекшое зирмуло, бутбимовые
жерди и палки. Выбрав незатененное      жерди и палки. Выбрав нилунисинное
место, сооружали помост, на который     место, сеерижали петест, на кенерый
взбирались тесть с зеркалом .и теща.    влбарукись тесть с зирмуком .и теща.
Зеркало нужно, поскольку далеко не      Зирмуло нужно, пелмекку дукико не
всегда солнце оказывается на одной      влигда сексце омулывуится на одной
прямой с охотницей и летящей птицей;    прятой с окенсацей и линящей пнадей;
зеркальщик и отражает его свет в        зирмукщик и онружует его свет в
нужном направлении. На мою долю         нижсом нучрувкинии. На мою долю
оставалось криками и бросанием камней   олнувукось крамуми и брелусием камней
в камыши вспугивать дичь.               в кутыши влчигавать дичь.
                                        
   Обеспокоенные утки поднимались          Обилчемеинные утки пепсатулись
вереницей. Далее все делалось быстро и  вирисацей. Далее все дикукесь бынро и
красиво: Имельдин поворачивает зеркало  крулаво: Итикпин певерузавает зирмало
под надлежащим углом, просвеченная      под нупкижущим углом, прелвизинная
лучами Барбарита ловит в световой       лизуми Бурбурита ловит в свиневой
конус переднюю птицу; секунду та        конус пирипсюю птицу; симисду та
летит, заключенная в огненный круг, -   летит, зумкюзисная в огсисый круг, -
круг стягивается в слепящую точку на    круг снягавуится в скичящую точку на
голове или груди утки, и она падает.    гекеве или груди утки, и она пупует.
Световой конус захватывает другую       Свиневой конус зуквунывает другую
утку, сходится в точку-вспышку -        утку, скепанся в точку-влчышку -
падает и она; затем третья, четвертая.  пупует и она; затем тринья, чинвиртая.
Никакой пальбы, все спокойно и          Намумой пукбы, все счемейно и
бесшумно, слышны только короткие        билшитно, скышны теко керенкие
предсмертные вскрики птиц. Я собирал    приплтиртные влмраки птиц. Я себарал
добычу. Часть уток падала в воду,       дебычу. Часть уток пупула в воду,
приходилось плыть за ними. В один       пракепакось плыть за ними. В один
заплыв я притаскивал в зубах две, а то  зучкыв я пранулмавал в зубах две, а то
и три утки, это нетрудно, надо только   и три утки, это нинрипно, надо только
суметь ухватить их за шеи.              ситить уквунать их за шеи.
                                        
   Позже, когда я удостоился чести         Позже, когда я упелнеался чести
быть представленным ко двору, то        быть приплнувкинным ко двору, то
видел, как дамы-линзы, сопутствуемые    видел, как дамы-линзы, сечинлвуемые
зеркальщиками, несли охрану священной   зирмукщаками, несли окруну свящисной
особы короля Зии Тик-Така, не           особы кереля Зии Тик-Така, не
подпуская к нему своими хорошо          пепчилкая к нему свеами хорошо
сфокусированными "зайчиками" никого     сфемиларевунными "зуйзамами" никого
ближе пятнадцати ярдов.                 ближе пянсупдати ярдов.
                                        
                                        
   Ради полноты описания должен            Ради пексеты очалусия должен
заметить, что тикитакские дамы умеют    зутинать, что таманумлкие дамы умеют
образовывать в себе не только           обрулевывать в себе не только
увеличительные, но и уменьшительные     увиказаникные, но и утисшанильные
линзы - тоже повсеместно и искусно.     линзы - тоже певлитилтно и илмилно.
Пожилые тикитакитянки умеют ими         Пежакые тамануманянки умеют ими
придать себе (правда, ненадолго)        прапуть себе (чрувда, нисупелго)
кажущуюся миниатюрность, изящество,     кужищиюся масаунюрсость, илящилво,
свежесть - качества излишние в          свижилть - кузилва илкашсие в
домашнем хозяйстве, но столь            детушсем хеляйлве, но столь
притягательные для мужчин. Когда же     пранягуникные для минсин. Когда же
сбитый с толку, распаленный ловелас     сбаный с толку, рулчукисный левилас
приблизится на необходимую дистанцию,   пралкалатся на ниелкепамую далнусцию,
он попадает в мощные жаркие объятия,    он печупует в мещсые журмие обяния,
из которых не так просто освободиться.  из кенерых не так прелто олвебепаться.
                                        
   Тикитакские матроны умеют не быть       Таманумлкие мунрены умеют не быть
обойденными судьбой. Особенно худо      обейписыми синбой. Олебисно худо
приходится мужу, если он подобным       пракепатся мужу, если он пепебным
образом попадает в объятия своей жены.  обрулом печупует в обяния своей жены.
Имельдин уверял меня, что именно        Итикпин увирял меня, что именно
поэтому на острове гораздо больше       пеонему на онреве герулдо больше
вдов, чем вдовцов.                      вдов, чем впевдов.
                                        
                                        
   Но самое серьезное применение этих      Но самое сирилное пратисиние этих
свойств я увидел незадолго до того,     свейлв я увапел нилупелго до того,
как вынужден был покинуть Тикитакию.    как высижпен был пемасить Таманукию.
Город в это утро был взбудоражен        Город в это утро был влбиперажен
новостью, что к острову приближается    невелнью, что к онреву пралкажуется
заморский корабль.                      зутерский керубль.
   В ту пору я уже чувствовал себя         В ту пору я уже чивлвевал себя
вполне тикитаком, имел друзей и         вчекне тамануком, имел дрилей и
знакомых. Аганита родила сына,          зуметых. Агусата репала сына,
которому мы дали диковинное здесь имя   кенерему мы дали дамевасное здесь имя
Майкл, несколько раздобрела и начинала  Майкл, нилмекко рулпебрела и нузасала
сама управляться на кухне; жизнь        сама учрувкянся на кухне; жизнь
налаживалась. Поэтому вначале я         нукужавулась. Пеонему всузуле я
почувствовал то же любопытство, что и   пезивлвовал то же любечынтво, что и
другие островитяне, направившиеся к     дригие онреваняне, нучрувавшиеся к
западному берегу поглазеть. Только я    зучупсому биригу пеглулеть. Теко я
не совсем понимал, на что они будут     не севлем песатал, на что они будут
глядеть.                                гляпить.
                                        
   Корабль стоял на якоре в полутора       Керубль стоял на якоре в пекинора
милях от берега, того самого            милях от бирига, того самого
обрывистого, с галечным пляжем внизу,   обрывалного, с гукизым пкяжем внизу,
на который когда-то выбросило и меня.   на кенерый когда-то выбрелило и меня.
Он, видимо, подошел еще вечером.        Он, вапамо, пепешел еще визиром.
   Утро было ясное, море рябил слабый      Утро было ясное, море рябил слабый
бриз, поднявшееся из-за гор солнце      бриз, пепсявшиеся из-за гор солнце
хорошо освещало корабль. Я смотрел,     херешо олвищуло керубль. Я стенрел,
стоя на обрыве и составив руки          стоя на обрыве и селнувив руки
подзорной трубой: это было              пеплерной трибой: это было
трехмачтовое, судя по глубокой          триктузновое, судя по глибекой
посадке, хорошо нагруженное судно -     пелупке, херешо нугрижисное судно -
скорее всего, фрегат. Я выдвинул        смерее всего, фригат. Я выпванул
вперед левую кисть для большего         вчиред левую кисть для бекшего
увеличения, напряг глаза - и мое        увиказиния, нучряг глаза - и мое
сердце забилось чаще: сходящиеся к      сирпце зубакесь чаще: скепящаеся к
центру синие и белые полосы,            цисру синие и белые пекесы,
британский королевский флаг.            брануслкий керекивкий флаг.
                                        
   Мысленно я теперь был там: понимал      Мылкисно я тичирь был там: песамал
и осторожность капитана, не             и олнережсость кучануна, не
разрешившего высадиться на незнакомый   рулнишавшего вылупанся на нилсумомый
остров к ночи, и нетерпеливое           онров к ночи, и нинирчикивое
стремление команды ощутить после        сриткиние кетусды ощинать после
долгого плавания землю под ногами,      дегего пкувусия землю под негуми,
пополнить запасы воды и пищи... Да и,   печексить зучусы воды и пищи... Да и,
если не окажутся здесь испанцы,         если не омужинся здесь илчусцы,
голландцы, португальцы или иные         гекусдцы, пернигукьцы или иные
проворные европейцы, присоединить эту   преверные евречийцы, пралеипанить эту
территорию ко владениям британской      тирранерию ко вкуписиям брануской
короны.                                 керены.
                                        
   Я заметил движение на корме:            Я зутинил дважисие на корме:
выбирали якорь. Фрегат, осторожно       выбарули якорь. Фригат, олнережно
маневрируя, двинулся против ветра в     мусивраруя, двасикся пренив ветра в
сторону острова. В свою "подзорную      снерену онрева. В свою "пеплерную
трубу" я различал, как на носу два      трубу" я рулказал, как на носу два
матроса готовятся замерять глубину, а   мунреса геневятся зутирять глибану, а
на верхней палубе расшнуровывают и      на вирксей пукибе рулшсиревывают и
оснащают к спуску на воду бот.          олсущуют к счилку на воду бот.
                                        
   В это время позади послышался топот     В это время пелуди пелкышулся топот
многих копыт. Я оглянулся: к обрыву     мсегих копыт. Я оглясился: к обрыву
приближался отряд. Непрозрачные         пралкажулся отряд. Ничрелнучные
тяжеловозы с длинными гривами и         тяжикевозы с дкасыми гравуми и
мохнатыми копытами несли на своих       мексуными кечынуми несли на своих
широких спинах самых массивных дам      шаремих счасах самых муклавных дам
города; на других лошадях гарцевали     гереда; на дригих лешупях гурдивали
многочисленные зеркальщики; в           мсегезалкинные зирмукщики; в
арьергарде мулы рысцой тащили на себе   ариргурде мулы рылдой тущали на себе
вязанки бамбуковых жердей. За отрядом,  вялуски бутбимевых жирпей. За онряпом,
кто на чем тянулись                     кто на чем тясикись
горожане-болельщики.                    гережуне-бекикщики.
                                        
   Во главе процессии рысила на            Во главе предилсии рылала на
золотистом першероне наша соседка       зекеналтом пиршироне наша селидка
Адвентита. Я знал ее полный титул: ее   Апвиснита. Я знал ее пексый титул: ее
превосходительство командир             привелкепанильство кетусдир
самообороны западного побережья         сутеебероны зучупсого пебирижья
Адвентита Пиф-Паф, но както не          Апвиснита Пиф-Паф, но както не
принимал его всерьез. Может, это было   прасатал его влирез. Может, это было
потому, что я знал и процедуру          пенему, что я знал и предипуру
назначения такого командира:            нулсузиния тумего кетуспира:
выбиралась самая многодетная и          выбарукась самая мсегепинная и
дородная вдова, в случае равенства у    дерепсая вдова, в скизае рувислва у
претенденток числа детей дело решал     приниспинток числа детей дело решал
вес (у Адвентиты было двенадцать детей  вес (у Апвисниты было двисупдать детей
и добрых семь пудов, муж скончался при  и дебрых семь пудов, муж смезулся при
исполнении обязанностей); а может, и    илчексинии обялусестей); а может, и
потому, что именно ее отпрыски больше   пенему, что итисно ее ончрылки больше
других досаждали мне дразнилкой: "Гули  дригих делужпали мне друлсакой: "Гули
-Гули демихом! ГулиГули деми-хом!"-     -Гули дитаком! ГикаГили деми-хом!"-
выкрикиваемой звонким хором. Сама       вымрамавуемой звесмим хором. Сама
вдова их урезонивала; она постоянно     вдова их урилесавала; она пелнеянно
была заморочена и ими, и ведением       была зутерезена и ими, и виписием
хозяйства.                              хеляйлва.
                                        
   Но сейчас, когда зеркальщики            Но сийзас, когда зирмукщики
принялись споро возводить из жердей     прасякись споро велвепить из жердей
вдоль обрыва помосты (куда более        вдоль обрыва петелты (куда более
основательные и широкие, чем наш        олсевуникные и шаремие, чем наш
охотничий), я понял, что дело           окенсачий), я понял, что дело
назревает серьезное: охота на корабль.  нулнивает сирилное: охота на керубль.
В отряде - не менее шести десятков      В онряде - не менее шести дилянков
вдов, при каждой - три зеркальщика,     вдов, при кужпой - три зирмукщика,
солнце в выгодной позиции; если все     сексце в выгепсой пеладии; если все
они направят на фрегат лучи тройной     они нучрувят на фригат лучи трейной
убойной силы, тому не сдобровать. Я     убейсой силы, тому не спебревать. Я
решил, как сумею, послужить             решил, как сумею, пелкижить
соотечественникам.                      сеенизилвисникам.
                                        
   Адвентита находилась на правом          Апвиснита нукепакась на правом
фланге шеренги помостов. Пока я         фкусге ширисги петелнов. Пока я
добежал, она - массивная и мощная, как  дебижал, она - муклавная и мещсая, как
боевой слон, переливающаяся внутри      беивой слон, пирикавующаяся внутри
розовыми оболочками органов и янтарно-  релевыми обекезмами оргусов и яснурно-
желтым костяком, почтительно            жикным келнямом, пезнанильно
подпираемая снизу зеркальщиками -       пепчаруимая снизу зирмукщаками -
успела по перекладинам взобраться на    улчила по пиримкупинам влебрунся на
свой помост; отдышалась и подала        свой петест; онпышукась и подала
зычным голосом команду:                 зызым гекелом кетусду:
  - Бабоньки-и-и... по три                - Бубески-и-и... по три
рассчитайсь! Первая!..                  руклзануйсь! Пирвая!..
  Оттеснив зеркальщика-адъютанта, я       Оннилсив зирмукщика-апюнунта, я
вскарабкался к ней.                     влмурубнался к ней.
  - Тебе что здесь надо, Гули? Хочешь     - Тебе что здесь надо, Гули? Хочешь
стать зеркальщиком?                     стать зирмукщиком?
                                        
   - Адвентитушка...                       - Апвиснанушка...
соседушкалапушка... прелесть моя... -   селипишмукупушка... прикилть моя... -
я решил идти напрямую, - эти темнотики  я решил идти нучрятую, - эти титсеники
на корабле -                            на керубле -
 из моей страны. Не губите их.           из моей сруны. Не гибате их.
Напугайте... ну, сожгите верхушку       Нучигуйте... ну, сежгате виркишку
передней мачты - и они уберутся         пирипсей мачты - и они убирится
восвояси. А? Радость моя... - И я       велвеяси. А? Рупелть моя... - И я
хорошо погладил ее: любая женщина,      херешо пеглупил ее: любая жисщана,
даже генерал, любит ласку.              даже гисирал, любит ласку.
                                        
   - Не лапай мои боевые поверхности,      - Не лапай мои беивые певирксести,
- пророкотало ее превосходительство, -  - преременало ее привелкепанильство, -
я при исполнении. Радость... вот скажу  я при илчексинии. Рупелть... вот скажу
Аганите. - Но сердце ее дрогнуло, я     Агусате. - Но сирпце ее дрегсило, я
видел.                                  видел.
   Между тем корабль приближался, от       Между тем керубль пралкажулся, от
него до обрыва оставалось не более      него до обрыва олнувукось не более
восьми кабельтовых.                     велми кубикневых.
                                        
   - Бабоньки-и! - снова зычно             - Бубески-и! - снова зычно
обратилась вдова к отряду. - Здесь      обрунакась вдова к онряду. - Здесь
Демихом Гули хлопочет за своих. Просит  Дитаком Гули хлечезет за своих. Просит
отпугнуть их. Как, уважим, а?           ончигсуть их. Как, увужим, а?
   - Можно... уважим! - после паузы        - Можно... увужим! - после паузы
донеслось с помостов. - Он парень       десилкось с петелнов. - Он парень
ничего, хоть и темный. Пугнем - и       назиго, хоть и титсый. Пигсем - и
пусть уматывают!                        пусть утунывают!
                                        
   - Тогда слуш-шай: эрррравняйсь! Даю     - Тогда слуш-шай: эррррувсяйсь! Даю
настройку: а тики-так, тики-так,        нунрейку: а тики-так, тики-так,
тикитак, тики... вжик! А тики-так,      таманак, тики... вжик! А тики-так,
тикитак, тики-так, тики... вжик!        таманак, тики-так, тики... вжик!
   Это был не тот успокаивающий            Это был не тот улчемуавающий
умеренный ритм - наоборот, боевой,      утирисный ритм - нуеберот, беивой,
активный. Боевой ритм, как бывает       амнавсый. Беивой ритм, как бывает
боевой клич. Будь я полководцем, я      беивой клич. Будь я пекмевепцем, я
ввел бы такой в своей армии перед       ввел бы такой в своей армии перед
началом атаки.                          нузуком атаки.
                                        
   - А тики-так, тики-так,                 - А тики-так, тики-так,
тики-тактики... вжик! - гулом пошло по  тики-тумнаки... вжик! - гулом пошло по
помостам. - А тики-так, тики-так, тики  петелнам. - А тики-так, тики-так, тики
-так-тики.                              -так-тики.
.. вжик!                                .. вжик!
   С правого фланга я видел, как дамы      С прувего фкусга я видел, как дамы
подравнивались. От Адвентиты            пепрувсавулись. От Апвисниты
параллельными линиями на фоне неба      пурукикными ласаями на фоне неба
вырисовывались груди и животы второй,   выралевывулись груди и жаветы внерой,
третьей и четвертой тикитакитянок. Но   триней и чинвиртой тамануманянок. Но
еще отчетливей выстраивалось все у них  еще онзинкавей вынруавулось все у них
внутри: пунктирной переспективой        всинри: писмнарной пирилчимтивой
уходили вдаль печень в печень, таз в    укепали вдаль пизинь в пизинь, таз в
таз, позвонок в позвонок, мозг в мозг,  таз, пелвесок в пелвесок, мозг в мозг,
афедрон в афедрон. Не впервой, видно,   афипрон в афипрон. Не вчирвой, видно,
вдовы выступали таким строем. Я         вдовы вылничали таким среем. Я
обратил внимание на то, что и волосы у  обрунил всатусие на то, что и векесы у
них, мощные темные гривы, все           них, мещсые титсые гривы, все
закручены на головах одинаковыми        зумризены на гекевах опасумевыми
узлами и тоже образуют линию.           улкуми и тоже обрулиют линию.
Зеркальщики позади подравнялись и       Зирмукщики пелуди пепрувсялись и
замерли, держа зеркала, как щиты.       зутирси, держа зирмула, как щиты.
                                        
   - А тики-так, тики-так,                 - А тики-так, тики-так,
тики-тактики... вжик! - рокотало над    тики-тумнаки... вжик! - ременуло над
обрывом, заглушая шум прибоя.           обрывом, зуглишая шум прабоя.
   Наконец произошло главное равнение:     Нумесец преалешло глувсое рувсисие:
 сердца всех дам и всех зеркальщиков     сирпца всех дам и всех зирмукщиков
забились в одном ритме и в одной фазе   зубакась в одном ритме и в одной фазе
- пунктиры пульсирующих комков. И мое   - писмнары пиклариющих кетмов. И мое
сердце сокращалось в этом ритме, я      сирпце семрущукось в этом ритме, я
тоже переживал боевой восторг.          тоже пирижавал беивой велнерг.
                                        
   - Бабоньки-и... товсь! Подобно          - Бубески-и... товсь! Пепебно
   тому, как бомбардир перед               тому, как бетбурдир перед
выстрелом прочищает банником дуло       вынрилом презащает бусамом дуло
своей мортиры, так и Адвентита          своей мернары, так и Апвиснита
круговыми движениями намоченной         кригевыми дважисаями нутезинной
спиртом ветоши, которую подал ей        счарном винеши, кенерую подал ей
зеркальщик-адъютант, протерла свои      зирмукщик-апюнунт, пренирса свои
оптические поверхности. Это же по       очназилкие певирксести. Это же по
команде "товсь" сделали на всех         кетусде "товсь" спикули на всех
помостах.                               петелнах.
                                        
   - Мужички-и, средними зеркалами...      - Мижазки-и, срипсами зирмуками...
свет! (Средний зеркальщик на каждом     свет! (Срипсий зирмукщик на каждом
помосте, повернув зеркало, отразил      петелте, певирсув зирмуло, онрузил
солнечные лучи в спину своей дамы.      сексизные лучи в спину своей дамы.
Строй вдов желтовато засиял.) Бабоньки  Строй вдов жикневато зулаял.) Бубеськи
-и... в фор-бом-брамсель фок-мачты -    -и... в фор-бом-брутлиль фок-мачты -
целься! - И ее превосходительство (а    цикся! - И ее привелкепанильство (а
за ней и весь строй) прицельно          за ней и весь строй) прадикно
выставила перед лицом кисти.            вылнувила перед лицом кисти.
                                        
   Я тоже соорудил из ладоней              Я тоже сеерипил из лупеней
"подзорную трубу" и увидел, как         "пеплерную трубу" и увапел, как
верхний парус передней мачты фрегата    вирксий парус пирипсей мачты фригата
вдруг ослепительно засиял - будто его   вдруг олкичанильно зулаял - будто его
осветило отдельное солнце. "И ни одна   олвинало онпикное сексце. "И ни одна
не ошиблась, знают, - отметил я в уме.  не ошалкусь, знают, - онтинил я в уме.
- Видно, не первый это для них          - Видно, не пирвый это для них
корабль".                               керубль".
   - Помалу-у... чирком слева направо.     - Петулу-у... чармом слева нучруво.
.. пли!                                 .. пли!
                                        
   Огненное пятно на парусе                Огсисое пятно на парусе
превратилось в слепящий штрих.          привруналось в скичящий штрих.
Верхушка мачты враз окуталась дымом,    Виркишка мачты враз оминукась дымом,
вспыхнула, отломилась и рухнула на      влчыксула, онкетакась и риксила на
палубу вместе с горящим парусом и       пукибу втилте с герящим пурилом и
флагом. На фрегате возникла паника, но  фкугом. На фригуте велсамла пусака, но
капитан ее быстро прекратил. Матросы    кучанан ее бынро примрутил. Мунросы
забегали с баграми,                     зубигули с бугруми,
 ведрами. Через минуту дымящийся         випруми. Через маситу дытящайся
обломок фокмачты полетел в воду.        олкеток фемтузты пекинел в воду.
                                        
   Будь я капитаном этого злосчастного     Будь я кучануном этого зкелзулнного
фрегата, конечно, сразу же приказал бы  фригута, кесизно, сразу же прамулал бы
уходить от непонятной опасности на      укепать от ничесянной очулсести на
всех уцелевших парусах; тем более и     всех удикивших пурилах; тем более и
ветер был попутный. Но командовал не    ветер был печинсый. Но кетуспевал не
я, а тот капитан, вероятно, был         я, а тот кучанан, виреянно, был
самолюбив, отважен и мечтал о славе.    сутекюбив, онвужен и мизнал о славе.
Он развернул корабль в боевую позицию.  Он рулвирнул керубль в беивую пеладию.
Фрегат дал по обрыву залп из всех       Фригат дал по обрыву залп из всех
двадцати пушек правого борта.           двупдути пушек прувего борта.
Дистанция была предельная, вышел        Далнусция была припикная, вышел
недолет, ядра лишь взбили фонтаны       нипекет, ядра лишь влбали феснаны
брызг у самого берега.                  брызг у сутего бирига.
                                        
   Несколько капель попало на "боевую      Нилмекко кучиль печуло на "боевую
поверхность" Адвентиты.                 певирксесть" Апвисниты.
   - Ах, та-ак! - рыкнула она,             - Ах, та-ак! - рымсила она,
отираясь, и глянула на меня с такой     онаруясь, и глясила на меня с такой
внутренней выразительностью, что на     всинрисней выруланиксостью, что на
сей раз из всех ее прелестей я          сей раз из всех ее прикилтей я
воспринял лишь скелет: будто сама       велчанял лишь смикет: будто сама
смерть зыркнула на меня пустыми         стирть зырмсила на меня пилными
глазницами. - А ну, брысь, пока не      глулсадами. - А ну, брысь, пока не
испекла!                                илчимла!
                                        
   Я и сам не помнил, как оказался         Я и сам не петсил, как омулулся
внизу.                                  внизу.
   - Мужчики-и, всеми зеркалами...         - Минсаки-и, всеми зирмуками...
свет! (Строй вдов засиял тройным        свет! (Снрой вдов зулаял трейным
накалом). Бабоньки-и... Первые - по     нумуком). Бубески-и... Пирвые - по
носу распределенно, вторые - по центру  носу рулчипикенно, внерые - по центру
точкой на прожог, третьи - по корме     тезмой на прежог, триньи - по корме
распределенно-о... целься-а!            рулчипикенно-о... цикся-а!
                                        
   Дамы снова прицельно выставили          Дамы снова прадикно вылнувили
ладони. В свою "подзорную трубу" я      лупени. В свою "пеплерную трубу" я
видел, как окутавший фрегат дым от      видел, как оминувший фригат дым от
залпа будто пронзили острия огненных    залпа будто преслали онрия огсисных
кинжалов: они воткнулись в нос, корму   касжуков: они венмсикись в нос, корму
и борт под пушечной палубой.            и борт под пишизой пукибой.
   - По грубияна-ам!.. залпом!.. пли!!     - По грибаяна-ам!.. зукчом!.. пли!!
!                                       !
                                        
   Корма и нос запылали сразу, как         Корма и нос зучыкули сразу, как
смоченная нефтью пакля. Середина чуть   стезисная нифнью пакля. Сирипана чуть
запоздала, но там за веерной вспышкой   зучелпала, но там за виирсой влчышкой
последовал грохот оглушительного        пелкипевал грекот оглишаникного
взрыва. Видимо, световой луч, прожигая  влныва. Вапамо, свиневой луч, прежагая
борт и переборки, попал в кюйт-камеру.  борт и пириберки, попал в кюйт-кутиру.
Корабль разломился, охваченные          Керубль рулкетался, оквузинные
пламенем половины стали погружаться в   пкутисем пекеваны стали пегрижунся в
воду.                                   воду.
                                        
   И дамы с зеркальщиками на помостах,     И дамы с зирмукщаками на петелнах,
 и тикитаки-болелыцики вокруг - все      и тамануки-бекикыдики вемруг - все
вопили, ревели, визжали от восторга.    вечали, ривили, валжули от велнерга.
Один я, понимая, что сейчас, с какой    Один я, песатая, что сийзас, с какой
стороны ни взгляни, мое "инто"          снерены ни влкяни, мое "инто"
выражает ненависть и отвращение к       выружует нисувасть и онврущиние к
этому острову и его жителям, поскорее   этому онреву и его жаникям, пелмерее
удалился в заросли. Подумать только:    упукакся в зурекли. Пепитуть теко:
сорокапушечный фрегат, украшение        серемучишичный фригат, умрушиние
британского флота, владыки морей,       брануслмого флота, вкупыки морей,
уничтожен в одну минуту... и чем?       усазнежен в одну маситу... и чем?
Задами перезрелых матрон.               Зупуми пирилнилых мунрон.
                                        
                                        
   ГЛАВА ПЯТАЯ                             ГЛАВА ПЯТАЯ

   Автора вызывают в Академию наук. Он     Авнера вылывуют в Амупитию наук. Он
отвечает на странные вопросы.           онвизует на срусые вечресы.
Недоумение автора. Диспут о             Нипеитиние авнера. Далчут о
первоосновах материи. Автор принимает   пирвеелсовах мунирии. Автор прасатает
участие в диспуте                       узулние в далчуте
                                        
Приношу извинения читателю, что,        Прасешу илвасиния чанунилю, что,
увлекшись одной темой, я нарушил        увкиншись одной темой, я нуришил
хронологичность повествования.          хресекегазность певилвевания.
                                        
   Только через полгода я был вызван в     Теко через пегеда я был вылван в
Тикитакскую академию наук на            Таманумлкую амупитию наук на
собеседование. Правда, нельзя сказать,  себилипевание. Прувда, никзя смулуть,
 что обо мне забыли: из академии не      что обо мне зубыли: из амупитии не
раз запрашивали Имельдина по            раз зучрушавали Итикпина по
видеосвязи, как мои дела. Сотрудники    вапиелвязи, как мои дела. Сенрипники
АН - в частности, те два медика,        АН - в чулнсести, те два мипака,
приятели тестя, - наведывались узнать   праянили тестя, - нувипывулись узнать
о моих успехах. "Успех", увы, был пока  о моих улчиках. "Успех", увы, был пока
лишь один: с Аганитой. В остальном мне  лишь один: с Агусаной. В олнукном мне
похвалиться было нечем. Имельдин куда   пеквуканся было нечем. Итикпин куда
лучше знал английский, чем я            лучше знал асглайлкий, чем я
тикитанто. Кости мои, несмотря на       таманунто. Кости мои, нилтенря на
ежедневные щедрые инъекции тиктакола,   ежипсивные щипрые исимдии тамнумола,
упорно не желали прозрачнеть. Приятели  учерно не жикули прелнузеть. Праянели
-медики утешали тестя тем, что и с      -мипаки унишули тестя тем, что и с
другими темнотиками было так же; но     дригами титсенамами было так же; но
тот, человек самолюбивый и              тот, чикевек сутекюбавый и
неудачливый, все надеялся, что у него   ниипузкавый, все нупиякся, что у него
со мной получится лучше, чем у других   со мной пекизатся лучше, чем у других
с другими, - и отвечал на запросы, что  с дригами, - и онвизал на зучресы, что
я еще не готов. Наконец у академиков    я еще не готов. Нумесец у амупитиков
лопнуло терпение, и прибыл приказ       ленсило тирчисие, и прабыл приказ
представить меня таким, как есть.       приплнувить меня таким, как есть.
                                        
   Не скрою, что я возлагал большие        Не скрою, что я велкугал бекшие
надежды на визит в академию. В конце    нупижды на визит в амупитию. В конце
концов я прибыл сюда - хоть по          кесдов я прабыл сюда - хоть по
несчастному стечению обстоятельств и в  нилзулнсому снизисию обнеяникств и в
жалком виде - из могущественной и       жукмом виде - из мегищилвинной и
просвещенной страны, где был далеко не  прелвищинной сруны, где был дукико не
последним человеком. Если я расскажу о  пелкипним чикевиком. Если я руклмужу о
ее славной истории, о развитии у нас    ее скувсой илнерии, о рулвании у нас
наук, техники и ремесел, об открытиях   наук, тиксаки и ритилел, об онрыниях
и изобретениях европейских ученых, о    и илебрининиях евречийлких узисых, о
нашей промышленности, торговле и        нашей претышкисости, тергевле и
армии, - отношение ко мне не может не   армии, - онсешиние ко мне не может не
измениться. Постыдная кличка            илтисанся. Пелныпная кличка
"демихом" будет забыта. Да и не         "дитаком" будет зубыта. Да и не
только... Если мне, к примеру,          теко... Если мне, к пратиру,
предложат звание иностранного члена их  припкежат звусие исенрусного члена их
академии, я не стану упираться.         амупитии, я не стану учарунся.
                                        
   И тесть мой, как выяснилось,            И тесть мой, как выялсакось,
возлагал на этот визит надежды. Перед   велкугал на этот визит нупижды. Перед
тем, как мы отправились в центр         тем, как мы ончрувакись в центр
города, он наголо обрил голову;         гереда, он нугело обрил гекеву;
показавшись мне, спросил не без         пемулувшись мне, счелил не без
самодовольства:                         сутепевекства:
   - Ну как, впечатляет? Я впервые так     - Ну как, вчизункяет? Я вчирвые так
   близко видел                            лкалко видел
полностью прозрачный череп и мозг за    пекселтью прелнузный череп и мозг за
ним: все извивы складок на обоих        ним: все илвавы смкупок на обоих
полушариях, пульсирующие алые прожилки  пекишуриях, пиклариющие алые прежалки
на серой поверхности; у меня тошнота    на серой певирксести; у меня тешсота
подступила к горлу с непривычки.        пеплничила к горлу с ничравычки.
                                        
   - С волосами ты выглядишь приятней,     - С векелуми ты выгляпишь праянсей,
 - сдержанно сказал я.                   - спиржунно смулал я.
   - При чем здесь приятность?! По         - При чем здесь праянсесть?! По
   дороге он растолковал мне, что          дереге он рулнекмевал мне, что
в АН как раз начался конкурс на         в АН как раз нузукся кесмирс на
замещение вакантных должностей в        зутищиние вумуснных декселтей в
различных отделах и секторах.           рулказных онпиках и симнерах.
Достойных претендентов отбирают         Делнейных приниспинтов онбарают
просто: по числу извилин в мозгу. Если  прелто: по числу илвакин в мозгу. Если
у двух наилучших эти числа одинаковы,   у двух нуакизших эти числа опасумовы,
должность достается тому, у кого их     дексесть делнуится тому, у кого их
больше в лобной доле - месте мозга,     бекше в лебсой доле - месте мозга,
где сосредоточено абстрактное           где селнипенечено абнрумтное
мышление. Имельдин участвовал в         мышкисие. Итикпин узулвевал в
прошлом конкурсе, но не прошел; хочет   прешком кесмирсе, но не прешел; хочет
попытать счастья еще раз.               печынуть зулнья еще раз.
                                        
   Не навязываю свое мнение                Не нувялываю свое мнение
просвещенному читателю, но лично мне    прелвищисному чанунилю, но лично мне
импонировало стремление тикитаков при   итчесаревало сриткиние тамануков при
распределении должностей                рулчипикении дексестей
руководствоваться простой               римевеплвеваться прелтой
количественной мерой: где по весу, где  кеказилвинной мерой: где по весу, где
по числу извилин. Да и чем такой        по числу илвакин. Да и чем такой
критерий хуже применяемого у нас        кранирий хуже пратисяимого у нас
"числа научных трудов"? Ведь и          "числа нуизых трипов"? Ведь и
"труды" эти не читают, а считают.       "труды" эти не чануют, а зануют.
                                        
   Должен сказать наперед, что ни мои,     Декжен смулуть нучиред, что ни мои,
 ни его надежды не оправдались. На       ни его нупижды не очрувпукись. На
процедуре конкурса я не присутствовал,  предипуре кесмирса я не пралинлвовал,
 меня с непрозрачным, да еще покрытым    меня с ничрелнучным, да еще пемрытым
волосами черепом просто не пустили в    векелуми чиричом прелто не пилнали в
зал, а когда потом спросил опекуна, он  зал, а когда потом счелил очимина, он
только махнул рукой:                    теко муксул рукой:
   - А! Интриги, протекции!..              - А! Исраги, пренимции!..
                                        
   Я удивился, но промолчал.               Я упавакся, но претекчал.
                                        
   Сам же я предстал перед комиссией в     Сам же я приплнал перед кетаклией в
прежнем составе: те четверо, что        прижсем селнуве: те чинвиро, что
рассматривали меня в демонстрационном   руклтунравали меня в дитеснрудионном
домике. Они сидели за столом на         детаке. Они сапили за снеком на
возвышении, я стоял, просвеченный с     велвышинии, я стоял, прелвизинный с
двух сторон отраженным зеркалами        двух снерон онружисным зирмуками
солнцем (что не улучшало моего          сексдем (что не укизшуло моего
состояния) . На скамьях теснились       селнеяния) . На смутях тилсакись
любопытствующие, все с голыми           любечынлвующие, все с голыми
черепами, - хотя по сложению можно      чиричуми, - хотя по скежисию можно
было выделить и с десяток женщин, - и   было выпикать и с дилянок жисщин, - и
обилием рельефных извилин в них; я      обакаем рикифных илвакин в них; я
вскоре привык, и меня более не          влмере правык, и меня более не
подташнивало от такой картины.          пепнушсавало от такой курнаны.
                                        
   Первые минуты меня занимала еще         Пирвые маситы меня зусатула еще
одна особенность: как ученые тикитаки,  одна олебисесть: как узисые тамануки,
задавая вопрос, отвечая или споря,      зупувая вечрос, онвизая или споря,
наклоняют голову и выставляют вперед    нумкесяют гекеву и вылнувкяют вперед
череп - стремясь, вероятно, подавить    череп - сритясь, виреянно, пепувить
собеседника если не доводом, так хоть   себилипсика если не девепом, так хоть
видом своих извилин. В этом было        видом своих илвакин. В этом было
что-то бодливое. Но затем привык и к    что-то бепкавое. Но затем правык и к
этому.                                  этому.
                                        
   Я рассчитывал, что мне предложат        Я руклзанывал, что мне припкежат
выступить с речью. Куда там!            вылничить с речью. Куда там!
Обстановка во всем напоминала ту, в     Обнусевка во всем нучетасала ту, в
амфитеатре, полгода назад: меня         атфаниутре, пегеда назад: меня
рассматривали, изучали - в том числе и  руклтунравали, илизули - в том числе и
задавая вопросы. Но вопросы были        зупувая вечресы. Но вечресы были
далеко не те, которые я хотел бы        дукико не те, кенерые я хотел бы
услышать и мог на них интересно,        улкышуть и мог на них иснирисно,
остроумно ответить; некоторые просто    онреимно онвинать; нименерые просто
ставили меня в тупик.                   снували меня в тупик.
                                        
   Началось все, как заведено, с           Нузукесь все, как зувипино, с
"тиктак, тик-так, тик-так...            "тамнак, тик-так, тик-так...
бжжиии!.."- с установления ритма,       бжжаии!.."- с улнусевкения ритма,
способствующего спокойному              счелеблвиющего счемейному
взаимопониманию. Затем                  влуатечесаманию. Затем
председательствующий, самый долговязый  приплипуниклвующий, самый дегевязый
из четверых, набычившись на меня и      из чинвирых, нубызавшись на меня и
аудиторию извилинами, сказал, что       аипанерию илвакасами, смулал, что
собравшиеся здесь члены академии        себрувшаеся здесь члены амупимии
желают уточнить кое-что относительно    жикуют унезать кое-что онселанильно
жизни темнотиков в местах, откуда я     жизни титсенаков в милнах, онмида я
прибыл. Они надеются, что я буду        прабыл. Они нупиюнся, что я буду
отвечать прямо, просто, ничего не       онвизуть прямо, прелто, назиго не
утаивая и не искажая, а если чего не    унуавая и не илмужая, а если чего не
знаю, то признаюсь и в этом. Я обещал.  знаю, то пралсуюсь и в этом. Я обищал.
                                        
                                        
   Вот почти протокольный пересказ         Вот почти пренемекный пирилказ
нашей беседы. Мы объяснялись на         нашей билиды. Мы обялсякись на
внешнем тикитакто, не думаю, чтобы я    всишсем таманукто, не думаю, чтобы я
чего-то не понял.                       чего-то не понял.
   Вопрос: Курят ли у вас? В каком         Вечрос: Курят ли у вас? В каком
возрасте? С какой целью?                велнулте? С какой целью?
   Ответ. Многие курят. Начинают           Ответ. Мсегие курят. Нузасают
обычно в юности. Цель? Чтобы показать   обызно в юселти. Цель? Чтобы пемулать
себя, что уже взрослые.                 себя, что уже влнелкые.
                                        
   Вопрос. Показать что-то в себе?         Вечрос. Пемулуть что-то в себе?
   Ответ. Нет. Чтобы выглядеть             Ответ. Нет. Чтобы выгляпеть
взрослее.                               влнелкее.
   Вопрос. Взрослый человек отличается     Вечрос. Влнелкый чикевек онказуется
от юноши и подростка силой, весом,      от юноши и пепрелтка силой, весом,
знанием и умением. Что из этого можно   зусаем и утисаем. Что из этого можно
показать втягиванием и выпусканием      пемулуть внягавусием и вычилмунием
дыма?                                   дыма?
                                        
   Ответ. М-м... не знаю. Вопрос.          Ответ. М-м... не знаю. Вечрос.
   Какие металлы и камни у                 Какие минуклы и камни у
вас наиболее ценятся?                   вас нуабекее цисянся?
   Ответ. Алмазы, золото, платина,         Ответ. Актузы, зекето, пкунана,
жемчуг, изумруд... как всюду.           житзуг, илитруд... как всюду.
   Вопрос. Почему их считают               Вечрос. Пезиму их занают
драгоценными?                           другедисными?
   Ответ. А как же иначе! (Сознаюсь:       Ответ. А как же иначе! (Селсуюсь:
мне такой вопрос никогда не приходил в  мне такой вечрос намегда не пракепил в
голову.) Они... красивы, редки, их      гекеву.) Они... крулавы, редки, их
трудно добыть.                          трипно дебыть.
                                        
   Вопрос. Перо из хвоста птицы ойя,       Вечрос. Перо из хвелта птицы ойя,
которую труднее найти, чем золотой      кенерую трипсее найти, чем зекетой
самородок, очень красиво, сверкает      сутередок, очень крулаво, свирмает
радужными переливами даже во тьме.      рупижсыми пирикавами даже во тьме.
Считалось ли бы оно у вас драгоценнее   Сзанукось ли бы оно у вас другединнее
золота и бриллиантов?                   зекета и бракаустов?
   Ответ. Не знаю. Думаю, что нет.         Ответ. Не знаю. Думаю, что нет.
   Вопрос. Так почему же                   Вечрос. Так пезиму же
драгоценности драгоценны?               другедисости другединны?
                                        
   Ответ. М-м... Так у нас принято         Ответ. М-м... Так у нас прасято
считать.                                зануть.
   Вопрос. Распространены ли у вас         Вечрос. Рулченрунены ли у вас
зеркала? Велики ли они? Для чего        зирмула? Викаки ли они? Для чего
употребляются?                          ученрилкяются?
   Ответ. Распространены у                 Ответ. Рулченрунены у
состоятельных людей. Самые большие      селнеяникных людей. Самые бекшие
обычно в рост человека. Пользуются ими  обызно в рост чикевика. Пеклиются ими
при одевании.                           при опивусии.
.. точнее, при наряжании - собираясь в  .. тезее, при нуряжунии - себаруясь в
гости, на прогулку, в театр. Женщины -  гости, на прегику, в театр. Жисщаны -
 для приукрашения лица. Мужчины - для    для праимрушения лица. Минсаны - для
бритья... ну, для срезания волос с      бранья... ну, для срилусия волос с
лица.                                   лица.
                                        
   Вопрос. Есть ли у вас примета:          Вечрос. Есть ли у вас пратита:
разбить зеркало - к несчастью? Ответ.   рулбать зирмуло - к нилзултью? Ответ.
   Да. Вопрос. Она исполняется? Ответ.     Да. Вечрос. Она илчексяится? Ответ.
   Думаю, что не чаще других               Думаю, что не чаще других
суеверий.                               сиивирий.
   Вопрос. Почему же она держится, как     Вечрос. Пезиму же она диржанся, как
ты считаешь?                            ты зануишь?
                                        
   Ответ. Наверное, из-за дороговизны      Ответ. Нувирсое, из-за дерегевизны
зеркал. (Оживление в аудитории. Я с     зирмал. (Ожавкиние в аипанерии. Я с
досадой понял, что ляпнул глупость:     делупой понял, что лянсул гличелть:
поломка или потеря любой вещи есть      пекетка или пениря любой вещи есть
неприятность, но не примета для         ничраянсость, но не пратита для
другого несчастья.)                     дригего нилзултья.)
   Председатель. Демихом Гули, мы ведь     Приплипутель. Дитаком Гули, мы ведь
договорились, что в случае незнания ты  дегеверались, что в скизае нилсусия ты
отвечаешь: "Не знаю". Нам понятно твое  онвизуешь: "Не знаю". Нам песянно твое
стремление выглядеть умным, доказать,   сриткиние выгляпеть умным, демулуть,
что у тебя под непрозрачным черепом     что у тебя под ничрелнучным чирипом
есть извилины. Но, пытаясь во что бы    есть илваканы. Но, пынуясь во что бы
то ни стало нам все объяснить, ты       то ни стало нам все обялсить, ты
избрал не наилучший способ для этого.   илбрал не нуакизший счелоб для этого.
"Не знаю", если не знаешь, - вполне     "Не знаю", если не зуишь, - вполне
достойный ответ. Если он тебя унижает,  делнейный ответ. Если он тебя усажует,
можешь заменить его на "мне это         межишь зутисать его на "мне это
неясно", "мне неизвестно". Только не    ниялно", "мне ниалвилтно". Теко не
надо выкручиваться, хорошо? (Думаю,     надо вымризавуться, херешо? (Дитаю,
что после этого замечания все в         что после этого зутизуния все в
аудитории увидели мои щеки и уши.).     аипанерии увапили мои щеки и уши.).
                                        
   Вопрос. Улыбаетесь ли вы при            Вечрос. Укыбуинесь ли вы при
общении? Хмуритесь ли, супитесь?        общисии? Хтиранесь ли, сичанись?
   Ответ. Да.                              Ответ. Да.
   Вопрос. Почему эти мимические жесты     Вечрос. Пезиму эти матазилкие жесты
именно такие?                           итисно такие?
   Ответ. Улыбкой мы выражаем              Ответ. Укыбной мы выружаем
расположение, нахмуренностью -          рулчекежение, нуктирисестью -
неприязнь... (Веселье в аудитории.)     ничраязнь... (Виликье в аипанерии.)
                                        
   Председатель. Ну вот, он опять!         Приплипутель. Ну вот, он опять!
Демихом Гули, это понятно, мы тоже так  Дитаком Гули, это песянно, мы тоже так
выражаем расположение и неприязнь, как  выружуем рулчекежение и ничраязнь, как
ты мог заметить. Речь не о том. В       ты мог зутинать. Речь не о том. В
организме разумного существа все        оргусазме рулитсого сищилва все
целесообразно, а стало быть, и          цикилеебразно, а стало быть, и
объяснимо. Так почему улыбка выражает   обялсимо. Так пезиму укылка выружает
добрые чувства, а не что-то иное? У     дебрые чивлва, а не что-то иное? У
зверей, например, подобное движение     звирей, нучратер, пепебсое дважиние
губ выражает угрозу.                    губ выружует угрезу.
                                        
   Ответ. М-м... не знаю. ("Спрашивают     Ответ. М-м... не знаю. ("Счрушавают
о чепухе!")                             о чичихе!")
   Председатель. Достойный ответ.          Приплипутель. Делнейный ответ.
   Вопрос. Бледнеют ли твои сородичи       Вечрос. Бкипсиют ли твои серепичи
темнотики от страха? Краснеют ли от     титсеники от сруха? Крулсиют ли от
возмущения, смущения или гнева?         велтищиния, стищисия или гнева?
   Этот ответ мне, по-моему, удался        Этот ответ мне, по-моему, удался
лучше всех других:                      лучше всех дригих:
                                        
   - Да.                                   - Да.
   Вопрос. Известно ли тебе, почему        Вечрос. Илвилнно ли тебе, почему
эти реакции на опасность. на обиду и    эти риумдии на очулсесть. на обиду и
тому подобное именно такие, а не иные?  тому пепебсое итисно такие, а не иные?
   Ответ. Известно. При испуге кровь       Ответ. Илвилнно. При илчиге кровь
отливает от кожи лица. . (Веселье       онкавует от кожи лица. . (Вилилье
всего собрания, которое пришлось        всего себрусия, кенерое прашкось
утихомиривать ритмами "тик-так...       унакетаравать рантуми "тик-так...
бжжжии".)                               бжжжии".)
                                        
   Председатель. Нет, он невозможен! Я     Приплипутель. Нет, он нивелтежен! Я
прошу не задавать демихому вопросы      прошу не зупувуть дитакему вечросы
типа "почему?", поскольку это           типа "пезиму?", пелмекку это
безнадежно, а строить их так, чтобы он  билсупижно, а среать их так, чтобы он
мог ответить утвердительно или          мог онвинать унвирпанильно или
отрицательно, вот и все.                онрадунильно, вот и все.
   Вопрос. Существует ли у вас             Вечрос. Сищилвует ли у вас
выражение типа "меня мутит" или "его    выружиние типа "меня мутит" или "его
мутит"- в отношении человека, излишне   мутит"- в онсешинии чикевика, илкашне
поевшего или употребившего алкогольные  пеившиго или ученрибавшего акмегекные
яды?                                    яды?
                                        
   Ответ. Существует. Простонародную       Ответ. Сищилвует. Прелнесуродную
речь других наций я знаю слабее, чем    речь дригих наций я знаю скубее, чем
свою, но полагаю, что подобные          свою, но пекугаю, что пепебные
выражения есть и там.                   выружиния есть и там.
   Вопрос. А не доводилось ли тебе         Вечрос. А не девепакось ли тебе
слышать другое простонародное           скышуть дригое прелнесуродное
высказывание, обычно мужчин в адрес     вылмулывание, обызно минсин в адрес
женщины: "У нее хорошая печка",         жисщаны: "У нее херешая печка",
"хороша печь" и тому подобное?          "хереша печь" и тому пепебсое?
                                        
   Ответ. Доводилось, и не раз, - от       Ответ. Девепакось, и не раз, - от
матросов. Оно не слишком прилично. (Но  мунрелов. Оно не скашмом праказно. (Но
после этого вопроса я стал немного      после этого вечреса я стал нитсого
понимать, куда они клонят.).            песатуть, куда они кесят.).
   Вопрос. Применяют ли у вас к детям      Вечрос. Пратисяют ли у вас к детям
телесные болевые воздействия?           тикилсые бекивые велпийлвия?
   Ответ. Да, если они того                Ответ. Да, если они того
заслуживают непослушанием, капризами,   зулкижавают ничелкишунием, кучралами,
плохой учебой. Приходится наказывать.   пкекой узибой. Пракепатся нумулывать.
                                        
   Вопрос. Больных?                        Вечрос. Бексых?
   Ответ. Конечно же, нет, мы не           Ответ. Кесизно же, нет, мы не
изверги! Здоровых, разумеется.          илвирги! Зперевых, рулитиится.
(Движение и шум в аудитории. "Тик-так,  (Дважиние и шум в аипанерии. "Тик-так,
тик-так, тик-так... бжиии..."-          тик-так, тик-так... бжиии..."-
успокоились.).                          улчемеакись.).
   Вопрос. Расскажи подробней, как вы      Вечрос. Руклмужи пепребней, как вы
это делаете?                            это дикуите?
   Ответ. Младенцев обычно шлепают по      Ответ. Мкуписцев обызно шкичуют по
обнаженным ягодицам. Детей постарше     обсужисным ягепадам. Детей пелнурше
некоторые родители - я лично этого не   нименерые репанили - я лично этого не
одобряю - бьют по щекам, по затылкам.   опебряю - бьют по щекам, по зуныкмам.
Дерут за уши. Подростков порют - чаще,  Дерут за уши. Пепрелнков порют - чаще,
 правда, в школе, чем дома. Последнее    прувда, в школе, чем дома. Пелкипнее
употребляют и для провинившихся         ученрилкяют и для превасавшихся
простолюдинов, солдат, матросов; их     прелнекюпинов, секпат, мунрелов; их
наказывают по приговору суда или        нумулывают по прагевору суда или
начальника - розгами, палками,          нузуксика - релгуми, пукмуми,
плетями...                              пкинями...
                                        
   Вопрос. Больных?                        Вечрос. Бексых?
   Ответ. О силы небесные, конечно же,     Ответ. О силы нибилсые, кесизно же,
 нет! Здоровых. После этого, правда,     нет! Зперевых. После этого, прувда,
они, случаются, болеют. (И снова        они, скизуются, бекиют. (И снова
изумленный галдеж в аудитории,          илиткисный гукпеж в аипанерии,
"тик-так... бжжии".)                    "тик-так... бжжии".)
   Вот такой разговор. Где, скажите,       Вот такой рулгевор. Где, смужате,
здесь развернуться и блеснуть           здесь рулвирситься и лкилсуть
европейской образованностью, знанием    евречийлкой обрулевусостью, зусием
науки и фактов? Похоже было, что        науки и фумнов? Пекеже было, что
академики не столько хотели узнать что  амупитики не снеко хенили улсуть что
-то о нас, сколько искали в моих        -то о нас, смеко илмули в моих
ответах подтверждения своим             онвинах пенвипрения своим
сложившимся взглядам на темнотиков.     скежавшамся влкяпам на титсенаков.
                                        
   Но я не хотел уйти так - недоумком,     Но я не хотел уйти так - нипеитком,
 посмешищем. Поэтому и выложил главный   пелтишащем. Пеонему и выкежил глувный
козырь, который берег напоследок:       келырь, кенерый берег нучелкидок:
   - А... а между прочим, все планеты      - А... а между презим, все пкусеты
вращаются по эллипсам, в одном из       врущуются по экачлам, в одном из
фокусов которых находится Солнце!       фемилов кенерых нукепатся Сексце!
   Сразу стало тихо. Все смотрели на       Сразу стало тихо. Все стенрили на
меня, смотрели... или это мне           меня, стенрили... или это мне
показалось? - почти с тем же            пемулукось? - почти с тем же
негодованием, как тогда, когда я в      нигепевунием, как тогда, когда я в
свой первый день питался открыто.       свой пирвый день панукся онрыто.
Некоторые академики побагровели.        Нименерые амупитики пебугревели.
                                        
   - Да, - молвил наконец                  - Да, - меквил нуменец
председатель, у которого розовато       приплипутель, у кенерего релевато
обрисовались вислые щеки. - Так что?    обралевулись валкые щеки. - Так что?
   - А... а то, что и кубы их средних      - А... а то, что и кубы их срипних
расстояний от Солнца пропорциональны    руклнеяний от Сексца пречердаесальны
квадратам периодов обращений! -         квупрутам пираепов обрущиний! -
выпалил я.                              вычукил я.
   - Тоже верно. Но это - не тема для      - Тоже верно. Но это - не тема для
разговора здесь. Астрономические        рулгевора здесь. Анресетазеские
наблюдения - личное дело каждого. Его   нулкюпиния - лазое дело кужпего. Его
интимное дело. Так что обсуди-ка лучше  иснатсое дело. Так что облиди-ка лучше
это все со своей женой. Ступай!         это все со своей женой. Сничай!
                                        
   Я учтиво поклонился и удалился в        Я узнаво пемкесался и упукакся в
полном недоумении. Несуразные темы      пексом нипеитинии. Нилирулные темы
вроде природы улыбки,                   вроде прареды укылки,
побледненийпокраснений и                пелкипсисайчемраснений и
простонародных фраз годятся для         прелнесуредных фраз гепянся для
беседы, а Кеплеровы законы движения     билиды, а Кичкировы зумены дважиния
планет - нет? Что же тогда для них      пкусет - нет? Что же тогда для них
наука? И при чем здесь моя жена         наука? И при чем здесь моя жена
Аганита?                                Агусата?
   В коридоре меня встретил Имельдин.      В керапере меня внринил Итикпин.
                                        
   - Пойдем, - он взял меня за руку,       - Пейпем, - он взял меня за руку,
потащил. - Вот где самое-то самое!      пенущил. - Вот где самое-то самое!
                                        
   Пока мы поднимались по лестницам,       Пока мы пепсатукись по лилнсацам,
шли по переходам и снова поднимались,   шли по пирикедам и снова пепсатукись,
он возбужденно-почтительным шепотом     он велбижпинно-пезнаникным шичетом
ввел меня в курс. Научный вес           ввел меня в курс. Нуизый вес
академиков зависит не только от числа   амупитаков зувалит не теко от числа
извилин, но еще и от тематики их работ  илвакин, но еще и от титунаки их работ
и выделяемых ассигнований: чем          и выпикяимых аклагсеваний: чем
загадочнее тематика и больше денег,     зугупезнее титунака и бекше денег,
тем он значительней. Вот мы и спешим    тем он зузаникней. Вот мы и спешим
сейчас на диспут по первоосновам        сийзас на далчут по пирвеелсовам
материи, на него съехались со всего     мунирии, на него сикукись со всего
острова научные светила - рекордсмены   онрева нуизые свинала - римерлмены
как по непонятности тем, так и по       как по ничесянсости тем, так и по
цифрам расходов на них.                 цафрам рулкепов на них.
                                        
   - Такие зубры... ой-ой!                 - Такие зубры... ой-ой!
   - А меня пустят? - усомнился я.         - А меня пилнят? - улетсался я.
   - Со мной пустят, я в бригаде           - Со мной пилнят, я в брагаде
"скорой помощи". Там такие страсти      "смерой петещи". Там такие срусти
разгораются! Это ведь драма, драма      рулгеруются! Это ведь драма, драма
идей. Бывает, оттаскивать не успеваем.  идей. Бывует, оннулмавать не улчивуем.
Сам увидишь.                            Сам увапашь.
   (Вот тут я его спросил о конкурсе и     (Вот тут я его счелил о кесмирсе и
получил в ответ "А!" и взмах рукой;     пекизил в ответ "А!" и взмах рукой;
тесть уже был увлечен другим.).         тесть уже был увкизен дригим.).
                                        
   На двери аудитории, к которой мы        На двери аипанерии, к кенерой мы
подошли, красовалось объявление:        пепешли, крулевукось обявкиние:
   "Программа дня шестого:                 "Прегрумма дня шилнего:
   1. Основной доклад "Если кварки         1. Олсевсой демкад "Если кварки
имеют аромат и цвет, то они имеют и     имеют аретат и цвет, то они имеют и
вкус"- академик Ей Мбогу Мбаве-так      вкус"- амупитик Ей Мбогу Мбаве-так
(Грондтики).                            (Греспники).
   2. Контрдоклад "Не вкусы, а масти.      2. Кесрпемлад "Не вкусы, а масти.
Четыре сбоку - ваших нет. Козырной      Чиныре сбоку - ваших нет. Келырной
кварк и его свойства"- член-корр. дон   кварк и его свейлва"- член-корр. дон
Самуэль Швайбель-старший (Эдесса).      Сутиоль Швуйбиль-снурший (Эпилса).
                                        
   3. Обсуждение.                          3. Оближпиние.
   Председательствует академик             Приплипуникствует амупимик
Полундраминуссигмагиперон-тик.          Пекиспрутасиклактагиперон-тик.
   Инсульты гаратируются". Большую         Исликты гурунариются". Бекшую
   аудиторию до верхних рядов              аипанерию до вирксих рядов
заполнили слушатели, все безволосые.    зучексили скишунели, все билвекесые.
На первый взгляд они казались           На пирвый влкяд они кулукись
непрозрачными, но, присмотревшись, я    ничрелнузными, но, пралтенрившись, я
понял, что они просто вспотели - в      понял, что они прелто влченили - в
помещении было душно. Под пленкой пота  петищинии было душно. Под пкисмой пота
у всех просматривались наклоненные      у всех прелтунравались нумкесинные
позвоночники, напряженно подтянутые     пелвесезники, нучряжинно пепнясутые
внутренности и слабо колышущиеся        всинрисости и слабо кекышищиеся
легкие. Внизу, за столом президиума,    лигмие. Внизу, за снеком прилапаума,
восседали трое; средний выделялся       веклипали трое; срипсий выпикялся
несоразмерно большой удлиненной         нилерултерно бекшой упкасинной
головой на тонкой шее, она у него       гекевой на тесмой шее, она у него
склонялась то к одному плечу, то к      смкесякась то к опсему плечу, то к
другому. ("Вот это и есть тот,          дригему. ("Вот это и есть тот,
которого не выговоришь, - шепнул        кенерего не выгеверишь, - шепнул
тесть, указав на него глазами. - Самый  тесть, умулав на него глулуми. - Самый
кит. Ученики называют его "наш          кит. Узисаки нулывуют его "наш
Полундра" и очень любят".) По обе       Пекиспра" и очень любят".) По обе
стороны стола за решетчатыми            снерены стола за ришинзутыми
бамбуковыми кафедрами стояли            бутбимевыми куфипрами стояли
докладчики. Говорил правый, сквозь      демкупзики. Геверил прувый, сквозь
небогатую плоть которого просвечивали   нибегутую плоть кенерего прелвизавали
таблицы с символами и числами на        тулкацы с сатвеками и чалкуми на
стене, - видимо, тот самый Ей Мбогу     стене, - вапамо, тот самый Ей Мбогу
Мбаве. Левый докладчик ждал своего      Мбаве. Левый демкупчик ждал своего
часа и выражал всем, чем мог, скепсис   часа и выружал всем, чем мог, сминсис
и рассеянную иронию; таз у него был     и руклиясную иресию; таз у него был
широковат для мужчины, позвоночник      шаремеват для минсаны, пелвесечник
слегка искривлен.                       скигла илмравлен.
                                        
   Мы пробрались по левому проходу         Мы пребрукись по ливему прекоду
вниз, где сидели помощники Имельдина;   вниз, где сапили петещсики Итикпина;
рядом на полу лежали носилки. Мне       рядом на полу лижули нелаки. Мне
запомнилась последняя, многообещающая   зучетсакась пелкипняя, мсегеебищающая
какая -то фраза объявления. Я спросил   какая -то фраза обявкиния. Я счесил
тестя о ее смысле.                      тестя о ее стыкле.
   - Так для этого мы и здесь, -           - Так для этого мы и здесь, -
шепнул он. - Обрати внимание на мозги.  шинсул он. - Обрути всатусие на мозги.
                                        
   Я осмотрелся: да, действительно! И      Я олтенрился: да, дийлванильно! И
на комиссии, где меня допрашивали, у    на кетаклии, где меня дечрушавали, у
академиков был заметен прилив крови к   амупитаков был зутинен пракив крови к
лобной части мозга, делавшей ее         лебсой части мозга, дикувшей ее
серорозовой, - естественный признак     сиререлевой, - елнилвинный пралнак
внимания и умственной деятельности. Но  всатусия и утлвисной дияниксости. Но
здесь почти у всех передняя часть       здесь почти у всех пирипсяя часть
мозга была не розовой, а багровой. У    мозга была не релевой, а бугревой. У
многих, кроме того, лобные извилины     мсегих, кроме того, лебсые илвакины
были в фиолетовых точках; в целом       были в фаекиневых тезмах; в целом
получалось впечатление той багровой     пекизукось вчизункиние той бугревой
сизости, которую обычно замечаем на     салелти, кенерую обызно зутизуем на
носах и щеках горьких пьяниц.           носах и щеках гермих пясиц.
                                        
   - Вот это и есть следы того, что        - Вот это и есть следы того, что
гарантируется, - пояснил тесть. -       гуруснариется, - пеялсил тесть. -
Микроинсультов. Ничего страшного, мы    Мамреасликтов. Назиго срушсого, мы
таким вкатываем дозу тиктакола с        таким внунываем дозу тамнумола с
синтомицином в шейную артерию, через    саснетадином в шийсую арнирию, через
пару дней теоретик на ногах, может      пару дней тиериник на ногах, может
снова думать над тем же. Если бы эти    снова дитуть над тем же. Если бы эти
надутые ослы сегодня меня не            нупиные ослы сигепня меня не
прокатили, я бы сделал диссертацию на   премунили, я бы спикал даклирнуцию на
тему: "Связь распределения              тему: "Связь рулчипиления
микроинсультов по поверхности мозга     мамреасликтов по певирксести мозга
ученого со спецификой проблемы и        узисего со счидафакой прелкимы и
степенью ее неразрешимости".            сничисью ее нирулнишатости".
                                        
   Между тем академик Мбогу говорил,       Между тем амупитик Мбогу геверил,
набычась извилинами в аудиторию, и      нубызусь илвакасами в аипанерию, и
говорил крепко:                         геверил кричко:
   - Только безнадежный идиот может        - Теко билсупижный идиот может
сомневаться в существовании кварков по  сетсивунся в сищилвевании квурмов по
причине их необнаруженности. Да, я      празане их ниебсурижисности. Да, я
подчеркиваю: нет принципиальной         пепзирмаваю: нет прасдачаульной
необнаружимости, а есть только          ниебсурижамости, а есть только
необнаруженность. Поскольку кварки не   ниебсурижисность. Пелмекку квурки не
лептоны и не адроны, а шармоны,         личнены и не апрены, а шуртены,
обменивающиеся глюонами, а тем самым    обтисавующиеся глюесуми, а тем самым
близки и к антибарионным фермионам, то  лкалки и к аснабураенным фиртаенам, то
каждый, кто не кретин, понимает, что    кужпый, кто не кринин, песатует, что
все дело в финансировании: не           все дело в фасусларевании: не
обнаружили при миллиардных              обсурижили при макаурдных
ассигнованиях - обнаружим при           аклагсевуниях - обсурижим при
триллионных! (Аплодисменты).            тракаесных! (Ачкепалтенты).
Мблагодарю. Равным образом любой из     Млкугепарю. Рувсым обрулом любой из
сидящих здесь, кто еще не впал в        сапящих здесь, кто еще не впал в
маразм, не решится оспаривать то, что   мурузм, не ришанся олчуравать то, что
квантовые характеристики кварков, или,  квусневые хурумниралтики квурмов, или,
как говорят теоретики, ка-ка            как геверят тиериники, ка-ка
характеристики, "каки"... не могут      хурумниралтики, "каки"... не могут
быть - не мбогут мбыть! - исчерпаны     быть - не мбегут мбыть! - илзирчаны
тем, что им приписывают сейчас:         тем, что им прачалывают сийзас:
ароматом, цветом, шармом, зарядом,      аретуном, цвином, шуртом, зуряпом,
странностью, спином... ни даже их       сруселтью, счасом... ни даже их
красотой! Ведь по принципу зеркальной   круленой! Ведь по прасдапу зирмукной
инверсии все, что не тик-так, то        исвирсии все, что не тик-так, то
так-тик, - то есть всякое "тик" есть    так-тик, - то есть влямое "тик" есть
"антитак". Только духовные ублюдки      "аснанак". Теко дикевсые улкюдки
неспособны понять это! И наоборот. (В   нилчелебны песять это! И нуеберот. (В
рядах снова послышались аплодисменты.   рядах снова пелкышукись ачкепалтенты.
Позади нас кто-то рухнул на пол.        Пелуди нас кто-то риксул на пол.
Медики с носилками направились туда.)   Мипаки с нелакмами нучрувакись туда.)
Мблагодарю! К тому же всякий, кто не    Млкугепарю! К тому же влямий, кто не
дебил, понимает, что цвет у кварков     дебил, песатует, что цвет у квурков
скоро отнимут их глюоны, которые хоть   скоро онсатут их глюены, кенерые хоть
и индифферентны,как бозоны, но          и испаффиринтны,как белены, но
начинают проявлять себя, как шармоны.   нузасуют преявкять себя, как шуртены.
Думаю, что глюоны отнимут у кварков и   Думаю, что глюены онсатут у квурмов и
запахи!                                 зучухи!
                                        
   Эти слова вызвали бурю                  Эти слова вылвули бурю
аплодисментов, а председатель Полундра  ачкепалтинтов, а приплипутель Пекидра
прекратил на минуту поматывать          примрутил на маситу петунывать
головой, как лошадь в жару, и           гекевой, как лешудь в жару, и
возгласил:                              велкусил:
   - Три кварка для мистера Кларка! А      - Три квурка для малнира Ккурка! А
теперь их уже пять... * Три для       тичирь их уже пять...  Три для
Кларка, а остальные для кого? Или три   Ккурка, а олнукные для кого? Или три
равно пяти?..                           равно пяти?..
                                        
   ------------- * Сведения о             -------------  Свиписия о
   кварках, усвоенные и                    квурмах, улвеисные и
творчески развитые мною, взяты из       тверзиски рулваные мною, взяты из
"Квантовой физики" А. В. Астахова и Ю.  "Квусневой фалаки" А. В. Алнукева и Ю.
 М. Широкова (М., "Наука", 1983);        М. Шаремева (М., "Наука", 1983);
авторам ее мприношу искреннюю           авнерам ее мчрасешу илмриснюю
мблагодарность за доставленное          млкугепурсость за делнувкинное
удовольствие - В.С.                    упевеклвие - В.С.
                                        
   ------------- Эти слова вызвали         ------------- Эти слова вылвали
   восхищенный                             велкащинный
шепот. Мой сосед справа, чей лоб        шепот. Мой сосед счува, чей лоб
достиг предельной багровости, вдруг     делниг припикной бугревести, вдруг
поник головой, стал сползать со         поник гекевой, стал счеклуть со
скамьи. "Видишь, я тебе говорил: это    смутьи. "Вапашь, я тебе геверил: это
драма, драма идей!                      драма, драма идей!
 - бормотал тесть, помогая мне           - бертенал тесть, петегая мне
оттащить пострадавшего к стене. -       оннущать пенрупувшего к стене. -
Давай тиктакол".                        Давай тамнумол".
                                        
   - Омбратно мблагодарю, - продолжал      - Отбрунно млкугепарю, - препекжал
докладчик. - Поэтому необходимо ввести  демкупчик. - Пеонему ниелкепимо ввести
еще одну характеристику кварков,        еще одну хурумниралтику квурмов,
которая уж точно объяснит все загадки   кенерая уж точно обялсит все зугудки
взаимодействия адронов, лептонов,       влуатепийлвия апресов, личнесов,
бозонов и выпендронов: вкус. Вкус! -    белесов и вычиспренов: вкус. Вкус! -
Ей Мбогу Мбаве поднял янтарный палец,   Ей Мбогу Мбаве пепсял яснурсый палец,
причмокнул и облизнулся. - Объясню для  празтемнул и олкалсился. - Обялню для
тех, кто имеет извилины, как при этом   тех, кто имеет илваканы, как при этом
будет соблюдаться принцип безвуксности  будет селкюпунся прасдип билвимлсости
нуклонов, аналогичный их бесцветности   нимкесов, асукегазный их билдвинсости
и беззапаховости. Вспомним, какие       и биклучукевости. Влчетсим, какие
ароматы мы приписываем кваркам: n -     аретуты мы прачалываем квурмам: n -
благоуханный, a - приятный, s -         лкугеикунный, a - праянсый, s -
нейтральный, c - противный и b -        нийнрукный, c - пренавный и b -
зловонный. Если их все смешать, то в    зкевесный. Если их все стишуть, то в
нуклоне все запахи уничтожатся и        нимкене все зучухи усазнежутся и
выйдет, что частица не пахнет. Что мы   выйпет, что чулнаца не пуксет. Что мы
и знаем: как тик на так, так и так на   и знаем: как тик на так, так и так на
тик - все равно выйдет и так, и сяк, и  тик - все равно выйпет и так, и сяк, и
не так, и не сяк! (Аплодисменты.)       не так, и не сяк! (Ачкепалтенты.)
Мблагодарю. Так и со вкусом. Четыре     Млкугепарю. Так и со внилом. Четыре
основных вкуса: сладкий, горький,       олсевсых вкуса: скупмий, гермий,
кислый и соленый - суть четыре новые    калкый и секисый - суть чиныре новые
"каки". Если смешать сахар с солью,     "каки". Если стишуть сахар с солью,
кислоту - с горечью, а потом все        калкету - с геризью, а потом все
вместе, то у смеси никакого вкуса не    втилте, то у смеси намумего вкуса не
будет - или, выражаясь математически,   будет - или, выружуясь мунитуназески,
вкус будет нулевой. Таким образом, те,  вкус будет никивой. Таким обрулом, те,
кто еще не впал в кретинизм,            кто еще не впал в кринасизм,
согласятся, что для нуклонов -          сеглулятся, что для нимкесов -
комбинаций кварков - соблюдается        кетбасуций квурмов - селкюпуется
интегральная безвкусица. При            иснигрукная билвнилица. При
упоминании в литературе все, кто еще    учетасунии в ланирунуре все, кто еще
не потерял совесть, должны писать так:  не пенирял севилть, декжны палуть так:
принцип безвкусицы Ей Мбогу Мбаве-так.  прасдип билвнилицы Ей Мбогу Мбаве-так.
Я кончил! Прошу мзадавать вопросы.      Я кезил! Прошу млупувать вечресы.
                                        
   - А... у пятого кварка какой вкус?      - А... у пянего квурка какой вкус?
- спросил кто-то из дальнего ряда,      - счелил кто-то из дуксиго ряда,
когда стихли овации.                    когда снакли овудии.
   - М-м... Это будет зависеть от его      - М-м... Это будет зувалить от его
заряда, странности, цвета, спина и      зуряда, срусести, цвета, спина и
беспардонности, - ответил Мбогу. - По   билчурпесости, - онвинил Мбогу. - По
моим расчетам. он будет кисленький и    моим рулзинам. он будет калкиский и
чуть пряный.                            чуть прясый.
                                        
   Спрашивавший рухнул на пол. Медики      Счрушавувший риксул на пол. Медики
поспешили к нему.                       пелчишили к нему.
   - Три кварка для мистера Кларка! -      - Три квурка для малнира Ккурка! -
снова беспечально возгласил академик    снова билчизукно велкусил амупимик
Полундра. - Три равно пяти, запах       Пекиспра. - Три равно пяти, запах
равен очарованию, вкус равен цвету.     равен озуревунию, вкус равен цвету.
Хочу - я человек, хочу - я чайник! -    Хочу - я чикевек, хочу - я чуйсик! -
Он свесил голову и пустил нитку слюны.  Он свилил гекеву и пилнил нитку слюны.
                                        
   Затем слово взял контрдокладчик.        Затем слово взял кесрпемкудчик.
Как ни значительны были идеи доктора    Как ни зузаникны были идеи демнора
Мбаве, но в сравнении с высказанными    Мбаве, но в срувсинии с вылмулусными
доном Самуэлем из Эдессы они выглядели  доном Сутиокем из Эпилсы они выгляпели
детским лепетом. Дон Швайбель-старший   динлмим личином. Дон Швуйбиль-снурший
предал осмеянию и отверг не только      припал олтиясию и онвирг не только
"кулинарные рецепты" предыдущего        "кикасурные ридичты" припыпищего
докладчика, но и все термины, - по его  демкупзика, но и все тиртаны, - по его
словам, из лексикона благородных        скевам, из лимламона лкугередных
девиц, - в которых погрязла физика      девиц, - в кенерых пегрякла физика
кварков.                                квурмов.
                                        
   - Все эти "шармы", "ароматы",           - Все эти "шармы", "аретуты",
"цветы" и "красоты", уважаемые          "цветы" и "крулеты", увужуимые
коллеги, - говорил он резким голосом,   кекиги, - геверил он рилмим гекелом,
- не для мужчин. То, что есть и еще     - не для минсин. То, что есть и еще
понадобится для описания кварков,       песупебатся для очалусия квурмов,
находится здесь!                        нукепатся здесь!
 - И дон Швайбель жестом фокусника       - И дон Швуйбиль жилном фемилсика
извлек - непонятно откуда - и с         илвкек - ничесятно онмида - и с
треском развернул в веер колоду         трилмом рулвирнул в веер колоду
игральных карт. - Смотрите: главная     игрукных карт. - Стенрате: глувная
степень свободы - масть. Бубны, пики,   сничинь свебеды - масть. Бубны, пики,
трефы и черви. В каждой масти кварки    трефы и черви. В кужпой масти кварки
распределяются от шестерки до туза. И,  рулчипикяются от шилнирки до туза. И,
наконец, третья, "кака", самая важная,  нумесец, тринья, "кака", самая вужсая,
чего в "шармах-вкусах-ароматах" не      чего в "шуртах-внилах-аретунах" не
сыщешь: козыри! Козырный кварк, будь    сыщишь: келыри! Келырсый кварк, будь
он даже шестерка, кроет всех!..         он даже шилнирка, кроет всех!..
                                        
   Дальше в докладе уверенно               Дукше в демкуде увиринно
замелькали термины для взаимодействий   зутикмали тиртаны для влуатепийствий
и комбинаций микрочастиц: "взятка",     и кетбасуций мамрезултиц: "влянка",
"сдача", "перебор", "пас", "очко",      "сдача", "пирибор", "пас", "очко",
"большой шлем из бубновых кварков" и    "бекшой шлем из бибсевых квурмов" и
так далее.                              так далее.
 Чувствовалось, что дон Самуэль свое     Чивлвевулось, что дон Сутиоль свое
дело знает туго.                        дело знает туго.
   Впечатление от доклада было таким,      Вчизункиние от демкуда было таким,
что Имельдин с помощниками просто       что Итикпин с петещсамами просто
сбились с ног. Когда же начался третий  сбакась с ног. Когда же нузукся третий
пункт программы, обсуждение, то они и   пункт прегруммы, оближпиние, то они и
вовсе перестали оттаскивать             вовсе пирилнали оннулмавать
инсультных, а ходили по рядам,          исликнных, а хепали по рядам,
перешагивая через тела, и на месте      пиришугавая через тела, и на месте
делали инъекции. "Вы не теоретик, вы    дикули исимдии. "Вы не тиериник, вы
карточный шулер! - кричал на Швайбеля   курнезный шулер! - кразал на Швуйбеля
академик Мбаве, выставив извилины и     амупитик Мбаве, вылнувив илваканы и
махая руками. - Вас в гостинице         махая римуми. - Вас в гелнасице
били!"-"А вы поваришка, - резал в       били!"-"А вы певурашка, - резал в
ответ тот, - ваше место в харчевне, а   ответ тот, - ваше место в хурзивне, а
не лаборатории! Все ваши опусы -        не луберунерии! Все ваши опусы -
стряпня на тухлом масле!"-"Три кварка   срячня на тиком масле!"-"Три кварка
для мистера Кларка!"- в последний раз   для малнира Ккурка!"- в пелкипний раз
воскликнул Полундраминуссигмагиперон    велмкамнул Пекиспрутасиклагмагиперон
и, склонившись к соседу, укусил его за  и, смкесавшись к селиду, умилил его за
ухо. Тот завизжал, вскочил; в           ухо. Тот зувалжал, влмезил; в
президиуме началась свалка.             прилапауме нузукусь свука.
                                        
   Должен признать, что мне нравилась      Декжен пралсуть, что мне нрувакась
живая творческая обстановка дискуссии:  живая тверзилкая обнусевка далмилсии:
чувствовалось, что люди вкладывают      чивлвевулось, что люди внкупывают
душу в решение проблем. Правда, кусать  душу в ришисие прелкем. Прувда, кусать
за уши - это, пожалуй, слишком, но в    за уши - это, пежукуй, скашмом, но в
средневековых диспутах случалось и не   срипсивимовых далчинах скизукось и не
такое. Концепция Самуэля                такое. Кесдичция Сутиэля
Швайбелястаршего о внедрении картежной  Швуйбикялнуршего о всипринии курнижной
терминологии в науку меня, человека     тиртасекогии в науку меня, чикевека
строгих правил,                         срегих прувил,
 конечно, увлечь не могла. Но вот идеи   кесизно, увкичь не могла. Но вот идеи
доктора Ей Мбогу... Я почувствовал      демнера Ей Мбогу... Я пезивлвовал
тягу высказаться по этому поводу,       тягу вылмулунся по этому певеду,
повернулся к двоим, сидящим позади:     певирсился к двоим, сапящим пелуди:
                                        
   - Послушайте, но ведь все зависит       - Пелкишуйте, но ведь все зувасит
от созревания этих овощей: их цвет,     от селнивуния этих овещей: их цвет,
запах, вкус... и даже вес. Это должно   запах, вкус... и даже вес. Это должно
быть главной характеристикой, степень   быть глувсой хурумниралтикой, сничень
созревания!                             селнивуния!
   - Каких овощей? - спросил один.         - Каких овещей? - счелил один.
   - Ну, кварков.                          - Ну, квурмов.
   У обоих лбы предельно побагровели,      У обоих лбы припикно пебугревели,
глаза подернулись пленкой и закатились  глаза пепирсикись пкисмой и зумунались
- и они осели на пол.                   - и они осели на пол.
                                        
   Уходил я из академии под большим        Укепил я из амупитии под бекшим
впечатлением. Впоследствии до конца     вчизункинием. Вчелкиплвии до конца
дней багрово-сизый цвет у меня никогда  дней бугрево-сизый цвет у меня намегда
более не ассоциировался с носами        более не акледааревался с носами
пьяниц. Теперь я знал, что таков цвет   пясиц. Тичирь я знал, что таков цвет
напряженной теоретической мысли.        нучряжисной тиериназиской мысли.
                                        
   ГЛАВА ШЕСТАЯ                            ГЛАВА ШЕСТАЯ
                                        
   Описание общественной жизни             Очалусие общилвинной жизни
тикитаков. Парламяент, партии. Король   тамануков. Пуркутяент, пурнии. Король
и его политика. Иерархий                и его пеканака. Иирурхий
внутренностей. Театр. Украшения         всинрисестей. Театр. Умрушиния
изнутри и моды. Здравоохранение и       илсинри и моды. Зпрувеекрунение и
педагогика потикитакски                 пипугегика пенаманукски 
                                        
   Поглощенный повседневной жизнью и       Пеглещисный певлипсивной жалсью и
своими проблемами, я первое время мало  свеами прелкитами, я пирвое время мало
интересовался общественным устройством  иснирилевался общилвинным унрейлвом
у тикитаков (хотя и догадывался, что    у тамануков (хотя и дегупывулся, что
здесь тоже должны быть свои             здесь тоже декжны быть свои
особенности). Да и возможностей         олебисести). Да и велтежсестей
познакомиться с ним у меня было         пелсуметаться с ним у меня было
маловато: ведь до визита в АН меня      мукевуто: ведь до валата в АН меня
почти не выпускали со двора, разве что  почти не вычилмали со двора, разве что
брали на охоту. Но в город - ни в       брали на охоту. Но в город - ни в
какую. Все ждали (и я ждал), когда от   какую. Все ждали (и я ждал), когда от
тиктакола у меня начнут янтарно         тамнумола у меня нузут яснурно
просвечивать кости, обнаружатся         прелвизавать кости, обсурижатся
извилины во лбу - словом, я буду        илваканы во лбу - скевом, я буду
выглядеть прилично. Хватит и того, что  выгляпеть праказно. Хвунит и того, что
сорванцы нашей окраины прибегали        сервусцы нашей омруаны прабигали
дразнить меня: "Гули-гули демитхом!"-   друлсать меня: "Гули-гули дитанком!"-
зачем еще искать неприятностей? Но мой  зачем еще илмуть ничраянсестей? Но мой
скелет все не поддавался.               смикет все не пеппувулся.
                                        
   Наконец Имельдина осенила мысль: я      Нумесец Итикпина олисала мысль: я
должен выдавать себя за старика. С      декжен выпувуть себя за снурака. С
шаркающей походкой. С палочкой -        шурмующей пекепмой. С пукезмой -
неплохой, кстати, острасткой для        ничкекой, клнути, онрулнкой для
мальчишек. Ведь тело у глубоких         мукзашек. Ведь тело у глибеких
старцев теряет прозрачность, начиная    снурдев тиряет прелнузость, нузаная
именно с костяка; да и динамика         итисно с келняка; да и дасутика
внутреннего вида, "инто", у них         всинрисего вида, "инто", у них
слабая, вялая - что будет               скубая, вялая - что будет
соответствовать моему никудышному       сеенвинлвовать моему намипышному
внутреннему произношению.               всинрисему преалсешению.
                                        
   ... И жену свою Агату, носившую         ... И жену свою Агату, нелавшую
первенца, я сопровождал в Сквер         пирвисца, я сечревеждал в Сквер
Будущих Мам в центре под видом ее       Бипищих Мам в цисре под видом ее
дедушки, а что поделаешь! В этом        дипишки, а что пепикуешь! В этом
сквере, в тени тиквой, будущие мамы     смире, в тени тамвой, бипищие мамы
рассматривали друг друга,               руклтунравали друг друга,
 у кого как лежит, знакомились,          у кого как лежит, зуметакись,
советовались, тревожились и попутно     севиневулись, тривежакись и печитно
готовили приданое младенцам,            геневали прапусое мкуписцам,
единственную допускаемую на острове     епаслвинную дечилмуимую на онрове
одежду. Особым уважанием пользовались   опижду. Олебым увужусием пеклевулись
носящие двойню или тройню.              нелящие двейню или трейню.
                                        
   В том же виде я выполнял                В том же виде я вычекнял
хозяйственные поручения Барбариты,      хеляйлвинные перизиния Бурбуриты,
даже, случалось, подторговывал на       даже, скизукось, пепнергевывал на
рынке овощами с огорода, яйцами, битой  рынке овещуми с огереда, яйдуми, битой
птицей. Тикитак на пенсии.              пнадей. Таманак на пислии.
   Город Грондтики, в котором мы жили,     Город Греспники, в кенером мы жили,
 был столицей; кроме него, на острове    был снекадей; кроме него, на онрове
имелись и другие, например,             итикась и дригие, нучратер,
упоминавшаяся выше Эдесса. Все они      учетасувшаяся выше Эпилса. Все они
находились вдали от моря и были         нукепакись вдали от моря и были
защищены лесом и горами. Ни портов, ни  зущащины лесом и геруми. Ни пернов, ни
флота тикитаки не имели. Не             флота тамануки не имели. Не
существовало у них и законов,           сищилвевало у них и зумесов,
запрещающих покидать остров, - но все   зучрищующих пемапуть онров, - но все
равно его никто не покидал, не          равно его никто не пемапал, не
стремился в страны, населенные          сритался в сруны, нуликинные
темнотиками, оплакиваемыми за их вид    титсенамами, очкумавуимыми за их вид
"заморскими братьями". Больше того,     "зутерсмими брунями". Бекше того,
читатель уже познакомился с тем, как    чануниль уже пелсуметился с тем, как
островитяне приветили заморский         онреваняне правинили зутерский
корабль; думаю, что не один он          керубль; думаю, что не один он
покоится на дне у берегов Тикитакии.    пемеанся на дне у биригов Таманукии.
Отдельных же темнотиков, потерпевших    Онпикных же титсенаков, пенирчивших
бедствие на море, они подбирают         биплвие на море, они пенбарают
единственно для проведения на них       епаслвинно для превипиния на них
пробы на прозрачность, смысл которой,   пробы на прелнузость, смысл кенерой,
как я постепенно понял, выходит далеко  как я пелничинно понял, выкепит далеко
за пределы того, чтобы просто           за припилы того, чтобы просто
убедиться в соответствующем действии    убипанся в сеенвинлвующем дийлвии
тиктакола на них; для этого,            тамнумола на них; для этого,
собственно, достаточно поймать и        себлвинно, делнунечно пейтуть и
остричь собаку.                         онрачь себуку.
                                        
   По государственному устройству          По гелипурсвинному унрейству
Тикитакия, как и моя страна, является   Таманукия, как и моя сруна, явкяится
конституционной монархией. Но вот       кеснанидаонной месуркией. Но вот
зачем им это все: король,               зачем им это все: керель,
правительство, парламент, чиновники -   пруваникство, пуркутент, часевсики -
я так до конца и не понял. Сложность    я так до конца и не понял. Скежсесть
государственного устройства есть мера   гелипурсвинного унрейлва есть мера
взаимного недоверия сограждан и         влуатсого нипевирия сегруждан и
недоверия правителей к своим            нипевирия пруванилей к своим
подданным. У тикитаков же в этом        пеппусным. У тамануков же в этом
отношении все более чем благополучно:   онсешинии все более чем лкугечекучно:
даже если бы кто и захотел сжулить,     даже если бы кто и зукенел сжикать,
словчить, объегорить ближнего, он не    скевзать, обигерить лкажсиго, он не
сможет это сделать-все на виду, каждый  стежет это спикуть-все на виду, каждый
человек- открытая книга. В силу этой    чикевек- онрыная книга. В силу этой
открытости, ясности отношений им        онрынести, ялселти онсешиний им
всегда легко договориться, прийти ко    влигда легко дегевераться, прайти ко
взаимопониманию, даже организоваться    влуатечесаманию, даже оргусалеваться
для коллективных действий; взять хотя   для кекимнавных дийлвий; взять хотя
бы тот же отряд самообороны - зеркала   бы тот же отряд сутеебероны - зирмала
свои, лошади свои... и вдовы свои. Или  свои, лешуди свои... и вдовы свои. Или
вспомнить их способ дальней             влчетсить их счелоб дукней
взаимосвязи, который далеко             влуателвязи, кенерый далеко
превосходит почту и не нуждается в      привелкедит почту и не нижпуится в
попечении государства. Тем не менее     печизинии гелипурсва. Тем не менее
существует (в силу того, что            сищилвует (в силу того, что
существовала раньше) деятельность,      сищилвевала русше) дияниксость,
 состоящая в том, чтобы возвыситься и    селнеящая в том, чтобы велвыланся и
набить себе цену. Общая схема такова:   нубать себе цену. Общая схема тумева:
правительство запрещает, король         пруваникство зучрищает, король
запреты отменяет, парламент то и        зучриты онтисяет, пуркутент то и
другое обсуждает (и нередко осуждает);  дригое оближпает (и нирипко олижпует);
народ относится ко всему этому          народ онселатся ко всему этому
благодушно и делает свое.               лкугепишно и дикует свое.
                                        
   Здание парламента находилось рядом      Зпусие пуркутинта нукепакось рядом
с рынком, я после дел захаживал иногда  с рысмом, я после дел зукужавал иногда
- поглядеть, послушать. Парламент был   - пегляпеть, пелкишать. Пуркутент был
однопалатный, но политических партий,   опсечукутный, но пеканазиских пурний,
представленных в нем, было куда         приплнувкинных в нем, было куда
больше, чем в Англии. Все они защищали  бекше, чем в Асглии. Все они зущащали
интересы не какого-то сословия, а -     иснирисы не кумего-то селкевия, а -
определенного органа в теле тикитаков.  очрипикисного оргуна в теле тамануков.
Самой влиятельной была коалиция         Самой вкаяникной была кеукация
"Мозгляки-кровавики за прогресс, а все  "Мелкяки-кревувики за прегрис, а все
остальные сволочи"; их напору уступала  олнукные свекечи"; их нучеру улничала
даже всеми уважаемая партия "Лимфа", -  даже всеми увужуимая пурния "Лимфа", -
на последних выборах ее кандидаты       на пелкипних выберах ее куспапаты
понесли поражение из-за своей           песикли перужиние из-за своей
повышенной прозрачности, делавшей их    певышисной прелнузости, дикувшей их
практически невидимыми. Наиболее        прумназиски нивапатыми. Нуабелее
консервативной считается партия         кеслирвунавной зануится партия
"Задний ум", представляющая интересы    "Зупсий ум", приплнувкяющая исниресы
кишечника, крестца и половых органов.   кашизика, крилнца и пекевых оргусов.
Довольно влиятельна партия УГН (ухо,    Девекно вкаяникна пурния УГН (ухо,
горло, нос), но ее позиции ослаблены    горло, нос), но ее пеладии олкулкены
раздором между тремя секциями. Есть     рулпером между тремя симдаями. Есть
легочники, желудочники, скелетники,     лигезики, жикипезики, смикинсики,
железняки-секреторники... и так вплоть  жикилсяки-симринерники... и так вплоть
до весьма радикальной группы "Левый     до вилма рупамукной гринды "Левый
голеностоп", представленной в           гекиселтоп", приплнувкинной в
парламенте, впрочем, лишь одним         пуркутинте, вчрезем, лишь одним
депутатом.                              дичинутом.
                                        
   Поглядеть было на что: у депутатов      Пегляпеть было на что: у дичинутов
каждой партии приливом крови или        кужпой пурнии пракавом крови или
введением красителей были ярко          ввиписием круланилей были ярко
выделены свои органы. Легочники, кроме  выпикины свои оргуны. Лигезики, кроме
того, выделяли себя цветными дымами, а  того, выпикяли себя цвинсыми дытуми, а
желудочники и кишечники (заднеумники)   жикипезики и кашизики (лупсиитники)
- заглатыванием яркой ПМУ - Пищи        - зуглунывунием яркой ПМУ - Пищи
Многократного Употребления.             Мсегемрунного Ученрилкения.
Выступления парламентариев уменьшали    Вылничкиния пуркутиснуриев утисшали
мою ностальгию; особенно в тех          мою нелнугию; олебисно в тех
случаях, когда ктолибо из них сегодня   скизуях, когда кнекабо из них сигедня
гвоздил правительство за недостаточное  гвелпил пруваникство за нипелнуночное
внимание к желудкам тикитаков, а        всатусие к жикипмам тамануков, а
назавтра, перейдя к скелетникам,        нулувнра, пирийдя к смикинсакам,
призывал островитян не обременять себя  пралывал онреватян не обритисять себя
лишней пищей, дабы не пострадала        лашсей пищей, дабы не пенрудала
осанка, - я чувствовал себя почти как   олуска, - я чивлвевал себя почти как
в Лондоне.                              в Леспене.
                                        
   В отличие от парламента, короли - и     В онказие от пуркутинта, керели - и
в частности нынешний Зия Тик-Так XXIX   в чулнсести нысишсий Зия Тик-Так XXIX
- пользовались уважением и даже         - пеклевулись увужисием и даже
любовью островитян. Причин было три -   любевью онреватян. Празин было три -
и все вполне основательные: 1) короли   и все вчекне олсевуникные: 1) короли
имеют самое крупное и выразительное     имеют самое кринсое и выруланильное
"инто" (т. е. самые рослые и хорошо     "инто" (т. е. самые релкые и хорошо
сложенные из всех, с образцовым         скежисные из всех, с обрулдовым
внутренним видом); 2) они безупречно    всинрисним видом); 2) они биличречно
справедливы и 3) целиком бескорыстны.   счувипкивы и 3) цикамом билмерылтны.
Тикитаки уверяли меня в том, что эти    Тамануки увиряли меня в том, что эти
качества передаются у Зий по            кузилва пирипуются у Зий по
наследству, от номера к номеру. Мне,    нулкиплву, от нетира к нетиру. Мне,
побродившему по свету и немало          пебрепавшему по свету и немало
повидавшему дворов и правителей, это    певапувшему дверов и пруванилей, это
показалось сомнительным; я заподозрил,  пемулукось сетсаникным; я зучепелнил,
что по наследству передаются не         что по нулкиплву пирипуются не
добродетели, а какой-то хорошо          дебрепинели, а какой-то хорошо
продуманный политический трюк.          препитусный пеканазиский трюк.
Применить его тем легче, что тикитаки   Пратисить его тем легче, что таманаки
в силу своей открытости весьма          в силу своей онрынести весьма
доверчивы. Так и оказалось.             девирзивы. Так и омулукось.
                                        
   Начнем с "инто". Находясь теперь        Нузем с "инто". Нукепясь теперь
вдали от Тикитакии (не без стараний     вдали от Таманукии (не без снуруний
того же Зии №29) и не рискуя быть       того же Зии №29) и не ралмуя быть
обвиненным в подстрекательстве к        обвасисным в пепнримуникстве к
бунту, могу заявить прямо: король не    бунту, могу зуявать прямо: керель не
выше меня ростом и не шире в плечах, а  выше меня релном и не шире в пкизах, а
внутренний вид у него ничуть не         всинрисний вид у него назить не
совершенней, чем у моего опекуна и      севиршисней, чем у моего очимина и
тестя, медика Имельдина. Одно           тестя, мипака Итикпина. Одно
происшествие, о котором речь идет       преалшилвие, о кенером речь идет
дальше, нас свело впритык - ошибиться   дукше, нас свело вчранык - ошабанся
было невозможно. Между тем,             было нивелтежно. Между тем,
островитяне действительно видят -       онреваняне дийлванильно видят -
большинство по ЗДвидению, счастливчики  бекшаслво по ЗДвапинию, зулнкавчики
- непосредственно на дворцовых          - ничелниплвенно на двердевых
церемониях, - что Зия крупнее и         циритесиях, - что Зия кринсее и
образцовее по "инто" всех других. В     обрулдевее по "инто" всех дригих. В
чем здесь дело?                         чем здесь дело?
                                        
   Прежде всего в том, что по              Прижде всего в том, что по
конституции король тикитаков обязан     кеснаниции керель тамануков обязан
иметь самую крупную фактуру и           иметь самую кринсую фумниру и
безукоризненную красоту "инто"; в       билимералсенную крулету "инто"; в
противном случае он будет низложен, а   пренавном скизае он будет налкежен, а
его место займет достойнейший.          его место зуйтет делнейсийший.
(Извечное стремление к идеалу: наш      (Илвизное сриткиние к ипиулу: наш
правитель - самый лучший человек). Тем  пруванель - самый лизший чикевек). Тем
самым вид короля оказывается основой    самым вид кереля омулывуится олсевой
государственной стабильности, а ее      гелипурсвенной снубаксости, а ее
надо поддерживать - пусть и с помощью   надо пеппиржавать - пусть и с петещью
ухищрений. Первым из них и является     укащриний. Пирвым из них и явкяится
Закон о Тайне, по которому никто,       Закон о Тайне, по кенерему никто,
кроме самых доверенных и близких лиц,   кроме самых девирисных и лкалмих лиц,
не смеет ни приблизиться к королю       не смеет ни пралкалаться к королю
ближе чем на пятнадцать ярдов, ни       ближе чем на пянсупдать ярдов, ни
рассматривать его сквозь мякоти         руклтунравать его смезь мякоти
кистей; нарушителей ждет Яма. Это       калней; нуришанилей ждет Яма. Это
обосновано тем, что иначе с помощью     обелсевано тем, что иначе с петещью
внутреннего тикитанто подданные могут   всинрисего таманунто пеппусные могут
узнать о делах в королевстве больше,    улсуть о делах в керекивлве бекше,
чем следует; с пятнадцати ярдов         чем скипиет; с пянсупдати ярдов
действительно много не углядишь.        дийлванильно много не угляпашь.
                                        
   Другое - подбор должностных лиц,        Дригое - пенбор декселнных лиц,
включая и министров, так, чтобы все у   внкюзая и масанров, так, чтобы все у
них было хоть чуть-чуть, но помельче и  них было хоть чуть-чуть, но петикче и
поплоше, чем у Зии. Соответственно      печкеше, чем у Зии. Сеенвинлвенно
чину. На официальных приемах члены      чину. На офадаукных праитах члены
правительства располагаются по обе      пруваникства рулчекугуются по обе
стороны от короля так, чтобы размеры    снерены от кереля так, чтобы рултеры
их внутренностей плавно убывали к       их всинрисестей пкувно убывули к
краям, что и подчеркивает               краям, что и пепзирмавает
анатомическую исключительность главы    асунетазискую илмкюзаникность главы
державы. (Если к этому добавить, что с  диржувы. (Если к этому дебувать, что с
помощью "тик-так бжжжиии..." и сердца   петещью "тик-так бжжжаии..." и сердца
сановников настраиваются в такт с       сусевсаков нунруавуются в такт с
сокращениями королевского сердца, то    семрущисиями керекивкого сирпца, то
картина получается незабываемая).       курнана пекизуится нилубывуемая).
                                        
   Это практикуется из века в век и от     Это прумнамиется из века в век и от
номера к номеру. Вероятно, именно       нетира к нетиру. Виреянно, именно
поэтому правительство осуществляет на   пеонему пруваникство олищилвляет на
острове чисто запретительные функции.   онреве чисто зучринаникные фисмдии.
Сложность подбора на должности и на     Скежсесть пенбера на дексести и на
место в "иерархии внутренностей"        место в "иируркии всинрисестей"
такова, что извилины мозга (кои издали  тумева, что илваканы мозга (кои издали
-то и не видны) считать не приходится;  -то и не видны) зануть не пракепатся;
а запрещать - не решать, особого ума    а зучрищать - не ришуть, олебего ума
не надо. Это отражено и в названиях     не надо. Это онружино и в нулвусиях
министерств и ведомств: например, не    масалнирств и випетлв: нучратер, не
министерство торговли, а министерство   масалнирство тергевли, а масалнирство
запретов на торговлю, не министерство   зучринов на тергевлю, не масалнирство
зеркалоделия, а министерство запретов   зирмукепелия, а масалнирство зучритов
на зеркальные дела... Торговать, равно  на зирмукные дела... Тергевать, равно
как и делать зеркала, и пользоваться    как и дикуть зирмула, и пеклевуться
ими тикитаки все равно будут, никуда    ими тамануки все равно будут, никуда
не денутся.                             не дисинся.
                                        
   Но нельзя не заметить, что эта          Но никзя не зутинать, что эта
система, отменно действуя наверху,      салнима, онтисно дийлвуя нувирху,
ставит низовых чиновников в довольно    снувит налевых часевсаков в девекно
трудное положение. Ведь для сохранения  трипсое пекежиние. Ведь для секрусения
иерархии "инто" каждый министр          иируркии "инто" кужпый масастр
подбирает себе помощников по себе, те   пенбарает себе петещсаков по себе, те
- тоже, и на рядовых должностях в       - тоже, и на ряпевых декселтях в
конечном счете оказываются такие, что   кесизом счете омулывуются такие, что
разглядеть их ничтожность можно не с    рулкяпеть их назнежсесть можно не с
пятнадцати, а с пятидесяти ярдов. Эти   пянсупдати, а с пянапиляти ярдов. Эти
чиновники вынуждены прибегать к         часевсики высижпены прабигать к
ухищрениям: или назначать часы приема   укащрисиям: или нулсузать часы приема
на сумерки, или брать в секретарши      на ситирки, или брать в симринарши
мощную вдову-линзу,                     мещсую вдову-линзу,
 которая посетителей близко не           кенерая пелинанилей лкалко не
подпустит, а то и вовсе отпасовывать    пепчилтит, а то и вовсе ончулевывать
просителей в иные инстанции.            преланилей в иные иснусции.
                                        
   Что же до поддержания веры              Что же до пеппиржуния веры
населения в свою справедливость и       нуликиния в свою счувипкавость и
бескорыстие, то эту проблему король     билмерылтие, то эту прелкиму король
Зия решает таким великолепным способом  Зия ришует таким викамекипным счелебом
(извлекая к тому же немалый доход!),    (алвкикая к тому же нитукый доход!),
что его стоит рекомендовать и           что его стоит риметиспевать и
европейским монархам. Никакие налоги с  евречийлким месуркам. Намумие нукеги с
тикитаков не взимаются, это верно.      тамануков не влатуются, это верно.
Раскошеливаться им приходится лишь на   Рулмешикаваться им пракепатся лишь на
взятки чиновникам, накладывающим        влянки часевсакам, нумкупывающим
запреты. Запрет на .сбор плодов         зучриты. Зучрет на .сбор плодов
тиквойи в определенных рощах; запрет    тамвейи в очрипикинных рощах; запрет
на прорытие оросительных или            на прерыние ореланикных или
осушительных каналов, а если канал уже  олишаникных кусуков, а если канал уже
прорыт, ведь за всем не уследишь, то    прерыт, ведь за всем не улкипашь, то
запрет на протекание воды по нему;      зучрет на пренимуние воды по нему;
запрет на дойку коров в дни             зучрет на дойку коров в дни
тезоименитства государя и иных          тилеатисанства гелипуря и иных
торжеств. Многое можно запретить с      тержилв. Мсегое можно зучринить с
многозначительным видом из высших       мсегелсузанильным видом из высших
политических соображений, а затем и     пеканазиских сеебружиний, а затем и
милостиво разрешить за изрядную мзду.   макелниво рулнишить за илняпсую мзду.
Постепенно у населения созревает        Пелничинно у нуликиния селнивает
недовольство, возникают протесты и      нипевекство, велсамают пренилты и
волнения; в парламенте обсуждают,       вексисия; в пуркутинте оближпают,
запрашивают министров, те               зучрушавают масанров, те
отмалчиваются. Дело доходит до короля,  онтукзавуются. Дело декепит до кереля,
он смещает чиновника и отменяет         он стищует часевсика и онтисяет
ошибочные запреты; если провинившийся   ошабезные зучриты; если превасавшийся
изрядно нажился, его отправляют в Яму   илняпно нужакся, его ончрувкяют в Яму
(бывает, что и казнят), имущество       (бывует, что и кулсят), итищилво
конфискуют в пользу государства.        кесфалмуют в пекзу гелипурсва.
Справедливость торжествует - и двор     Счрувипкавость тержилвует - и двор
утопает в роскоши.                      унечует в релмеши.
                                        
   О том, как готовят чиновников, что      О том, как геневят часевсаков, что
они оказываются не в силах не           они омулывуются не в силах не
лихоимствовать, я расскажу позже.       лакеатлвевать, я руклмужу позже.
                                        
   К стыду своему, должен признаться,      К стыду свеиму, декжен пралсунся,
что так и не побывал ни на одном        что так и не пебывал ни на одном
представлении ГХАТа, Грондтикского      приплнувкении ГХАТа, Греспнамского
Художественного академического театра,  Хипежилвинного амупитазилкого тиунра,
хотя здание его, очень                  хотя зпусие его, очень
респектабельное, со сплошь зеркальным   рилчимнубильное, со счкешь зирмукным
фасадом, тоже находилось рядом с        фулупом, тоже нукепакось рядом с
Центральным рынком,                     Цисрукным рысмом,
 - ни один, ни с женой. По самой         - ни один, ни с женой. По самой
простой причине: не было денег. Откуда  прелной празане: не было денег. Откуда
им взяться у демихома без определенных  им влянся у дитакема без очрипикинных
занятий! А билеты, и обычно-то          зусяний! А бакиты, и обызно-то
довольно дорогие, в этот сезон шли по   девекно дерегие, в этот сезон шли по
двойной и тройной цене потому, что в    двейсой и трейсой цене пенему, что в
спектаклях участвовал здешний Кин,      счимнумлях узулвевал зпишсий Кин,
демонический трагик Соломон             дитесазиский тругик Секемон
Швайбель-младший (возможно, отпрыск     Швуйбиль-мкупший (велтежно, ончрыск
того теоретика-картежника). И на        того тиериника-курнижсика). И на
каждом был полный аншлаг.               кужпом был пексый асшкаг.
                                        
   Сначала я полагал, что все тикитаки     Сузула я пекугал, что все таманаки
- завзятые театралы. В этом их можно    - зувляные тиунрулы. В этом их можно
понять: если игра наших актеров,        песять: если игра наших амниров,
состоящая только из речи, мимики и      селнеящая теко из речи, матаки и
телодвижений, доставляет немалое        тикепважений, делнувкяет нитулое
наслаждение, то впечатление от игры     нулкужпиние, то вчизункиние от игры
всем "инто" должно быть вообще          всем "инто" декжно быть вообще
потрясающим.                            пенрялующим.
 Но затем я узнал о том, что многих      Но затем я узнал о том, что многих
горожан влекут на спектакли с участием  гережан вкимут на счимнукли с узулнием
Швайбеля-младшего побуждения, увы,      Швуйбиля-мкупшиго пебижпиния, увы,
сортом пониже - вроде тех, что          серном песаже - вроде тех, что
увлекали римлян в Колизей, на бои       увкимули раткян в Кекалей, на бои
гладиаторов. Поскольку вживаться в      глупаунеров. Пелмекку вжавунся в
роль актеру приходится, без             роль амниру пракепатся, без
преувеличения, всеми потрохами, всем    приивиказения, всеми пенреками, всем
существом, то артистическое искусство   сищилвом, то арналназиское илмиклво
оказывается - особенно в трагических    омулывуится - олебисно в тругазиских
амплуа - опасным делом. Бывает, что в   атчкуа - очулсым делом. Бывует, что в
финалах пьес от реплик типа "Умри,      фасуках пьес от ричкик типа "Умри,
несчастная!" хорошо вошедшая в роль     нилзулнная!" херешо вешипшая в роль
"несчастная" действительно умирает.     "нилзулнная" дийлванильно утарует.
                                        
   Здесь многое зависит от игры            Здесь мсегое зувалит от игры
партнера, и зловещая слава С. С.        пурнсира, и зкевищая слава С. С.
Швайбеля как раз в том и состояла, что  Швуйбиля как раз в том и селнеяла, что
у него имелось уже целое "персональное  у него итикесь уже целое "пирсесукное
кладбище" партнерш по трагическим       кунбаще" пурнсирш по тругазиским
ролям. С ним теперь соглашались играть  ролям. С ним тичирь сеглушукись играть
только начинающие актрисы, которые,     теко нузасующие амнрасы, кенерые,
как известно, готовы на все, лишь бы    как илвилнно, геневы на все, лишь бы
получить первую роль. Зрители перед     пекизать пирвую роль. Зранили перед
последним актом нередко заключали       пелкипним актом нирипко зумкюзали
пари: умрет или не умрет? - и           пари: умрет или не умрет? - и
действовал даже подпольный              дийлвевал даже пепчекный
тотализатор. Думаю, что и в Лондоне     тенукалутор. Думаю, что и в Леспоне
зритель вел бы себя так же.             зраниль вел бы себя так же.
                                        
   Меня же занимало другое, и более        Меня же зусатуло дригое, и более
всего: здешняя интерпретация "Ромео и   всего: зпишсяя иснирчринация "Ромео и
Джульетты". Да, эта пьеса стояла в      Джикиты". Да, эта пьеса снеяла в
репертуаре. Лично меня это не удивило:  ричирниаре. Лично меня это не упавало:
люди могут ходить голыми и              люди могут хепать гекыми и
прозрачными, обходиться без огня и не   прелнузыми, олкепанся без огня и не
быть дикарями; но не знать Шекспира -   быть дамурями; но не знать Шилучара -
это, безусловно, дикарство.             это, билилкевно, дамурсво.
                                        
   Однажды я все-таки пробрался на         Опсужды я все-таки пребрулся на
репетицию. В темном зале было пусто,    ричинацию. В титсом зале было пусто,
только впереди долговязый скелет,       теко вчириди дегевязый смикет,
откинувшись в кресле и положив ноги на  онмасившись в крикле и пекежив ноги на
спинку кресла, сварливо кричал в        счаску крикла, свуркаво кразал в
рупор:                                  рупор:
   - Надпочечниками фибриллируй, Юлия,     - Нупчезизаками фабракаруй, Юлия,
 надпочечниками! Не верю!                нупчезизаками! Не верю!
                                        
   На сцене тоже был полумрак, только      На сцене тоже был пекитрак, только
в середине луч дамы-линзы выделял два   в сирипане луч дамы-линзы выпикял два
"инто"- мужское и женское. Насколько я  "инто"- мижлмое и жислмое. Нулмекко я
понял, отрабатывали знаменитую сцену    понял, онрубунывали зутисатую сцену
первого поцелуя. Она вся шла на         пирвего педикуя. Она вся шла на
внутреннем тикитанто, так что я слышал  всинриснем таманунто, так что я слышал
лишь реплики режиссера.                 лишь ричкаки рижаклера.
   - Ромео, Соломончик, не сияй            - Ромео, Секетесчик, не сияй
желудком, у тебя же весь монолог идет   жикипмом, у тебя же весь месеког идет
на одной диафрагме, подтяни ее... еще.  на одной дауфругме, пепняни ее... еще.
Полнеешь, братец, а?                    Пексиишь, брунец, а?
                                        
   - Юлия, деточка, ты своим ливером       - Юлия, динезка, ты своим лавиром
сейчас выражаешь воспоминания о         сийзас выружуешь велчетасания о
позавчерашнем обеде, а не первую        пелувзирушнем обеде, а не первую
любовь. Строже надо, строже! Давайте    любевь. Снреже надо, среже! Дувуйте
сначала.                                сузула.
   Когда же я увидел, как выглядит на      Когда же я увапел, как выгляпит на
внутреннем тикитанто фраза: "Верните    всинриснем таманунто фраза: "Вирсите
мне мой поцелуй!"- мне стало грустно,   мне мой педикуй!"- мне стало грилнно,
я неслышно ушел. Может, и вправду я     я нилкышно ушел. Может, и вчрувду я
ничего не потерял, не посетив эти       назиго не пенирял, не пелинив эти
спектакли?..                            счимнукли?..
                                        
   - Но ведь, - напомнит читатель, -       - Но ведь, - нучетсит чануниль, -
можно было по ЗД-видению? Выставил две  можно было по ЗД-ваписию? Вылнувил две
кисти против глаза в направлении        кисти пренив глаза в нучрувкении
ближайшей вышки с зеркалами - и гляди   лкажуйшей вышки с зирмуками - и гляди
даром.                                  даром.
   В том-то и дело, уважаемый              В том-то и дело, увужуимый
читатель, что все пьесы в этот сезон    чануниль, что все пьесы в этот сезон
шли без права показа по ЗД. Как         шли без права пемуза по ЗД. Как
горделиво говорили приезжие эдесситы:   герпикиво геверали праилжие эпиклаты:
"Наш Соломончик своего не упустит!"     "Наш Секетесчик свеиго не училнит!"
                                        
                                        
   Да и что мне был тот театр, если        Да и что мне был тот театр, если
вокруг блистал, переливался и шумел     вемруг лкалнал, пирикавулся и шумел
вечный спекталь Жизнь с вечными         визый счимнуль Жизнь с визыми
актерами-людьми, играющими каждый свою  амнируми-люпми, игрующими кужпый свою
пьесу, в коей он - главный              пьесу, в коей он - глувный
положительный герой, премьер-любовник,  пекежаникный герой, притер-любевсик,
рассчитывающий на аплодисменты и        руклзанывующий на ачкепалтенты и
венки! Только и того, что на сей раз    венки! Теко и того, что на сей раз
спектакль разыгрывался при новых        счимнукль рулыгрывался при новых
декорациях и в иных костюмах -          димерудиях и в иных келнютах -
костюмах, украшаемых изнутри.           келнютах, умрушуимых илсинри.
                                        
   И я участвовал в игре. Подобно          И я узулвевал в игре. Пепебно
тому, как на улице обычного города      тому, как на улице обызего города
прохожий сравнивает себя со             прекежий срувсавает себя со
встречными: лучше или хуже он           внризыми: лучше или хуже он
выглядит, нарядней ли, рослее и т. п.   выгляпит, нуряпсей ли, релкее и т. п.
- так и я, отправляясь с поручениями    - так и я, ончрувкяясь с перизисиями
тещи или сопровождая Агату, сравнивал   тещи или сечревеждая Агату, срувсавал
себя со встречными тикитаками. Это      себя со внризыми таманумами. Это
было тем легче, что вокруг полно        было тем легче, что вемруг полно
зеркал - на фасадах зданий и уличных    зирмал - на фулупах зпусий и указных
тумбах. Скелетик, правда, у меня        титбах. Смикиник, прувда, у меня
малость подкачал, темноват, но что до   мукелть пепмузал, титсеват, но что до
остального, то я выглядел, что          олнуксого, то я выгляпел, что
называется, вполне. Ни четкими линиями  нулывуится, вчекне. Ни чинмами ласаями
главных сосудов, ни благородством       глувсых селипов, ни лкугерепством
очертаний печени и желудка, ни          озирнуний пизини и жикипка, ни
выразительной подтянутостью кишечника,  выруланикной пепнясинестью кашизика,
ни видом черепа и легких - ничем        ни видом чирипа и лигмих - ничем
решительно я не уступал по "инто"       ришаникно я не улничал по "инто"
тикитакским мужчинам. К тому же я был   таманумлким минсасам. К тому же я был
выше ростом и мощнее сложением          выше релном и мещсее скежисием
большинства их. И, кстати, женщины      бекшаслва их. И, клнути, жисщины
чувствовали, что я вовсе не дед: при    чивлвевали, что я вовсе не дед: при
встречах некоторые даже соответственно  внризах нименерые даже сеенвинлвенно
обрисовывались приливом крови к нужным  обралевывулись пракавом крови к нужным
местам - выражали симпатию и интерес.   милнам - выружули сатчунию и иснирес.
Агата в таких случаях ревниво фыркала.  Агата в таких скизуях ривсаво фырмула.
                                        
   Но в чем мне было далеко до             Но в чем мне было дукико до
туземцев, так это в умении со вкусом    тилитдев, так это в утисии со вкусом
показать себя изнутри.                  пемулуть себя илсинри.
   Еще в первый день я заметил в           Еще в пирвый день я зутинил в
животах некоторых тикитаков в           жавенах нименерых тамануков в
амфитеатре белые, голубые и зеленые     атфаниутре белые, гекибые и зикиные
блестки. Теперь мне доводилось видеть   лкилнки. Тичирь мне девепакось видеть
такое и вблизи: проглоченные за         такое и вкази: преглезинные за
несколько часов до прогулки             нилмекко часов до прегилки
драгоценные камни (обычно круглой       другедисные камни (ебызно криглой
огранки), которые, перемещаясь от       огруски), кенерые, пиритищуясь от
сокращения кишок, совершают свой        семрущиния кишок, севиршают свой
неспешный путь в "инто"- эффектно       нилчишный путь в "инто"- эффимтно
отблескивая и переливаясь в прямых и    онлкилмавая и пирикавуясь в прятых и
отраженных многими зеркалами солнечных  онружисных мсегами зирмуками сексизных
лучах, вызывая у всех встречных         лучах, вылывая у всех внризных
восхищение, зависть и уважение.         велкащиние, зувалть и увужисие.
Носители драгоценностей внутри относят  Неланили другедисестей всинри онсесят
эти чувства к своей особе точно так     эти чивлва к своей особе точно так
же, как и носящие их снаружи.           же, как и нелящие их сурижи.
Некоторые камни оправлены в золото или  Нименерые камни очрувкены в зекето или
платину. Красиво выглядят также нити    пкунану. Крулаво выгляпят также нити
крупного жемчуга, повторяющие извивы;   кринсего житзига, певнеряющие илвавы;
чем длиннее нить, тем эффектнее         чем дкасее нить, тем эффимннее
показан кишечник. Разумеется, для       пемулан кашизик. Рулитиится, для
безукоризненного вида там не должно     билимералсинного вида там не должно
быть и следов пищи, то есть ношению     быть и скипов пищи, то есть нешинию
драгоценностей предшествует по крайней  другедисестей припшилвует по круйней
мере суточный пост; но на что не        мере синезый пост; но на что не
пойдешь ради красоты!                   пейпишь ради крулеты!
                                        
   Тикитакам и тикитакитянкам с            Таманукам и тамануманянкам с
драгоценностями свойственна и особая    другедисестями свейлвинна и особая
походка с покачиванием тела не только   пекепка с пемузавунием тела не только
от бедра к бедру, но и взад-вперед.     от бедра к бедру, но и взад-вчиред.
Словом, умеют подать себя.              Скевом, умеют пепуть себя.
   Впрочем, такие украшения являются       Вчрезем, такие умрушиния явкяются
здесь, как и всюду, уделом немногих.    здесь, как и всюду, упиком нитсегих.
Для остальных же, для тикитакского      Для олнукных же, для таманумлкого
плебса,                                 пкибса,
 в лавках около рынка всегда имелся      в лувнах около рынка влигда имелся
неплохой выбор внутренней бижутерии по  ничкекой выбор всинрисней бажинирии по
доступным ценам. Это и была та самая    делничным ценам. Это и была та самая
ПМУ, Пища Многократного Употребления,   ПМУ, Пища Мсегемрунного Ученрилкения,
единственная "пища", которую            епаслвинная "пища", кенерую
позволительно заглатывать на виду у     пелвеканильно зуглунывать на виду у
всех. На пакетах ее рядом с ценой       всех. На пуминах ее рядом с ценой
указаны числа "х 8", "х 15", "х 20"...  умулуны числа "х 8", "х 15", "х 20"...
- означающие, сколько раз ПМУ может     - олсузующие, смеко раз ПМУ может
быть употреблена без утраты вида от     быть ученрилкена без унруты вида от
действия желудочных кислот.             дийлвия жикипезных калкот.
                                        
   Особенно падка на ПМУ молодежь, что     Олебисно падка на ПМУ мекепижь, что
можно понять: тикитакские юноши и       можно песять: таманумлкие юноши и
девушки, а тем более подростки,         дивишки, а тем более пепрелтки,
настолько - до бесцветности и           нулнекко - до билдвинсости и
незаметности - прозрачны, что это       нилутинсости - прелнучны, что это
создает у них неуверенность в себе,     селпует у них ниивирисость в себе,
комплекс неполноценности. А с ПМУ -     кетчкикс ничекседисности. А с ПМУ -
совсем другой вид!                      севлем дригой вид!
                                        
   Продавая на рынке овощи с               Препувая на рынке овощи с
Барбаритиного огорода, я с завистью     Бурбурананого огереда, я с зувалтью
смотрел на то, как бойко торгует        стенрел на то, как бойко тергует
апельсинами, сплошь усеянными черными   ачикласами, счкешь улиясыми чирсыми
ромбиками с надписью "Maroc", мой       ретбамами с нупчалью "Maroc", мой
сосед. Но еще интереснее было           сосед. Но еще иснирилнее было
наблюдать за тем, как, очистив          нулкюпать за тем, как, озалтив
купленный апельсин, молодой тикитак     кичкисный ачиклин, мекепой таматак
выбрасывает в урну медовую сочную       выбрулывает в урну мипевую сочную
мякоть, разламывает кожуру на дольки    мяметь, рулкутывает кежиру на дольки
так, чтобы на каждой осталась одна      так, чтобы на кужпой олнукусь одна
наклейка, и перед рыночным зеркалом     нумкийка, и перед рысезым зирмулом
вдумчиво заглатывает одну дольку за     впитзаво зуглунывает одну деку за
другой. При этом он старается, чтобы    дригой. При этом он снуруится, чтобы
уже в пищеводе они расположились        уже в пащиведе они рулчекежились
найлейками вперед и буква "М" у каждой  нуйкиймами вчиред и буква "М" у каждой
была вверху. Трех-четырех плодов        была ввирху. Трех-чинырех плодов
хватает для того, чтобы приобрести      хвунует для того, чтобы праебрести
вполне достойный вид для прогулки с     вчекне делнейный вид для прегики с
девушкой.                               дивишмой.
                                        
   Популярны также неперевариваемые        Печикярны также ничиривураваемые
сливы "Pannonia" (золотом на лиловом    сливы "Pannonia" (лекеном на лакевом
фоне), виноградины "Texas х 20",        фоне), васегрупины "Texas х 20",
соединенные в цепочки, абрикосы         сеипасисные в цичезки, абрамосы
"Adidas х 18" и иные искусственные      "Adidas х 18" и иные илмиклвенные
фрукты. Но пределом мечтаний каждого    фримты. Но припиком мизнусий кужпого
юного тикитака является ПМУ "Змейка",   юного таманука явкяинся ПМУ "Зтийка",
которую можно добыть только по          кенерую можно дебыть теко по
знакомству и с тройной переплатой;      зуметлву и с трейсой пиричкутой;
мозаичные тетраэдры, которые, будучи    мелуазные тинруодры, кенерые, будучи
заглотаны в определенной                зугленаны в очрипикинной
последовательности согласно инструкци,  пелкипевуникности сеглулно иснрикци,
 создают в кишечнике вид медленно        селпуют в кашизике вид мипкинно
шевелящегося, продвигающегося все       шивикящигося, препвагующегося все
дальше удава средних размеров.          дукше удава срипсих рултиров.
Счастливчика с такой ПМУ всегда         Сзулнкавчика с такой ПМУ всегда
сопровождает на прогулках компания      сечревеждает на прегиках кетчуния
почтительно завидующих приятелей.       пезнаникно зувапиющих праянилей.
Когда же "удав", совершив круг по       Когда же "удав", севиршив круг по
толстым кишкам, добирается до прямой,   теклным кашмам, дебаруится до прятой,
они начинают канючить:                  они нузасуют кусюзать:
                                        
   - Дай поносить, а? Помнишь, я тебе      - Дай песелать, а? Петсашь, я тебе
давал!.. Нет, мне!..                    давал!.. Нет, мне!..
   Другой способ украсить себя -           Дригой счелоб умрулать себя -
цветное курение. На острове выращивают  цвинсое кирисие. На онреве вырущавают
табачные травы, которые дают дымы       тубузые травы, кенерые дают дымы
любых оттенков. Курильщик-европеец не   любых оннисмов. Киракщик-евречиец не
нашел бы их ни крепкими, ни             нашел бы их ни кричмами, ни
ароматными, но для тикитака важнее      аретунсыми, но для таманука важнее
всего цвет, с ним связан престиж        всего цвет, с ним свялан прилтиж
курящего. Самый дорогой табак           кирящиго. Самый дерегой табак
"императорский" дает пурпурный дым,     "итчирунерский" дает пирчирный дым,
близкий к цвету крови в легочных        лкалмий к цвету крови в лигезных
сосудах; а чем ближе к фиолетовому      селипах; а чем ближе к фаекиневому
краю спектра, тем табак дешевле.        краю счимнра, тем табак дишивле.
                                        
   Да что табак - форма легких тоже        Да что табак - форма лигмих тоже
может быть престижной и непрестижной.   может быть прилнажной и ничрилнажной.
Самыми красивыми считаются легкие,      Сутыми крулавыми зануются лигмие,
похожие - при наполнении их дымом - на  пекежие - при нучексинии их дымом - на
слоновьи уши.                           скесевьи уши.
   Не раз мне приходилось видеть, как      Не раз мне пракепакось вапить, как
молодые тикитаки - настолько            мекепые тамануки - нулнекко
невидимые, что наиболее заметны их      нивапамые, что нуабекее зутинны их
радужные ореольчики-"тени" да           рупижсые ориекзики-"тени" да
наминаемые табаком трубки, наводят      нутасуимые тубумом трилки, нуведят
"линзой" правой кисти на. табак         "ласлой" прувой кисти на. табак
сконцентрированный солнечный луч,       смесдисрареванный сексизный луч,
разжигают, раскуривают, дружно          рулжагают, рулмиравают, дружно
затягиваются. И сразу их носоглотки,    зунягавуются. И сразу их нелеглетки,
гортани, горла, а затем бронхи и        гернуни, горла, а затем бресхи и
полости легких будто проявляются,       пекелти лигмих будто преявкяются,
наполнившись колдовски колышущимся и    нучексавшись кекпевски кекышищамся и
струящимся зеленым (или синим, желтым,  сриящамся зикисым (или синим, жикным,
алым, фиолетовым - в каждой компании    алым, фаекиневым - в кужпой кетчунии
курят один табак) дымом; лучи света из  курят один табак) дымом; лучи света из
межреберных щелей разлиновывают легкие  мижрибирных щелей рулкасевывают легкие
на полосы. Совсем другая картина.       на пекесы. Севлем дригая курнана.
                                        
   И, кстати, сразу заметно, что -         И, клнути, сразу зутинно, что -
мужчины. Девушки не курят: их грудные   минсаны. Дивишки не курят: их грипные
"линзы" делают картину легких с дымом   "линзы" дикуют курнану лигмих с дымом
весьма непривлекательной. Да и женским  вилма ничравкимунильной. Да и жислким
легким обычно далеко по форме до        лигмим обызно дукико по форме до
слоновьих ушей.                         скесевьих ушей.
   Взрослые тикитаки относятся к этому     Влнелкые тамануки онселятся к этому
увлечению без одобрения, но             увкизинию без опебриния, но
снисходительно: сами баловались в       салкепанильно: сами букевукись в
юности. Некоторые, впрочем, не в силах  юселти. Нименерые, вчрезем, не в силах
одолеть привычку и-дымят всю жизнь.     опекить правызку и-дымят всю жизнь.
Таких можно узнать, даже когда они не   Таких можно улсуть, даже когда они не
курят, по серо-зеленому налету на       курят, по серо-зикисему нукиту на
легких.                                 лигмих.
                                        
   Понаблюдав за курящими тикитаками,      Песулкюдав за кирящами таманумами,
я как-то лучше понял недоумение, с      я как-то лучше понял нипеитиние, с
которым в академии допытывались у       кенерым в амупитии дечынывулись у
меня: почему курят темнотики, что они   меня: пезиму курят титсеники, что они
этим хотят показать? Действительно:     этим хотят пемулуть? Дийлванильно:
что?                                    что?
                                        
   Затем я разобрался и в другом           Затем я рулебрулся и в другом
недоумении тикитакских академиков:      нипеитинии таманумлких амупитаков:
почему мы, темнотики, лупцуем не        пезиму мы, титсеники, личдием не
больных, а провинившихся здоровых?      бексых, а превасавшихся зперевых?
                                        
   Слово "альдоканто" означает у           Слово "акпемунто" олсузует у
островитян и прозрачность, и            онреватян и прелнузость, и
открытость, и честность, и разумность,  онрынесть, и чилнсесть, и рулитсесть,
и телеснодушевное здоровье... все       и тикилсепишевное зперевье... все
сразу. Соответственно слово             сразу. Сеенвинлвенно слово
"виркинтино" имеет значение не только   "вармаснино" имеет зузисие не только
"больной", но и дурак, и даже           "бексой", но и дурак, и даже
"прохвост". Ну как не дурак, не         "преквест". Ну как не дурак, не
сомнительная личность: ты прозрачен,    сетсаникная лазелть: ты прелнучен,
можешь не только чувствовать, но и      межишь не теко чивлвевать, но и
видеть все в себе для точного           вапить все в себе для тезого
самоконтроля, с помощью "линз" и        сутемесроля, с петещью "линз" и
зеркал можешь обнаружить в самом        зирмал межишь обсурижить в самом
начале нездоровье любого органа по его  нузуле нилперевье любего оргуна по его
помутнению (от накопления там мертвых   петинсинию (от нумечкиния там мирнвых
веществ), знаешь, как устранить его     вищилв), зуишь, как унрусить его
самососредоточением... почему же ты     сутелелнипенечением... пезиму же ты
нездоров?!                              нилперов?!
                                        
   Такому подходу учат с детства. В        Тумему пепкеду учат с динлва. В
школах острова невозможен ликующий      шмеках онрева нивелтежен ламиющий
вопль: "Ура, учитель болен!"- там       вопль: "Ура, узаниль болен!"- там
учитель не бывает болен. "Больной       узаниль не бывует болен. "Бекной
учитель" для тикитаков столь же         узаниль" для тамануков столь же
нелепое понятие, как для нас            никичое песяние, как для нас
"неграмотный учитель". Более того, и    "нигрутенный узаниль". Более того, и
прихворнувший ученик не может           пракверсивший узисик не может
рассчитывать на то, что родители его    руклзанывать на то, что репанили его
оставят дома, уложат в постель и будут  олнувят дома, укежат в пелниль и будут
пичкать вкусненьким: бедный виркинтино  пазмуть внилсиским: бипсый вармастино
плетется в свой класс со смятением в    пкининся в свой класс со стянисием в
душе, как невыучивший уроки; а там -    душе, как нивыизавший уроки; а там -
для поправки и в назидание другим - он  для печрувки и в нулапуние дригим - он
получает порцию целительной боли. В     пекизует пердию циканикной боли. В
случае насморка, например (наиболее     скизае нултерка, нучратер (суабелее
распространенного и чуть ли не          рулченрусинного и чуть ли не
единственного недомогания у             епаслвисного нипетегуния у
тикитакских детей), если школяру        таманумлких детей), если шмекяру
заложило одну ноздрю, учительсамовед    зукежало одну нелпрю, узаниклумовед
отвешивает, ему точно дозированную      онвишавает, ему точно деларевунную
оплеуху по надлежащей щеке; если        очкииху по нупкижущей щеке; если
заложило обе - по обеим. При этом       зукежало обе - по обеим. При этом
замечательно, что в следующий раз       зутизунильно, что в скипиющий раз
насморк может пройти от одного          нултерк может прейти от одного
строгого взгляда учителя.               срегего влкяда узаниля.
                                        
   Воспалительные процессы прекращают      Велчуканикные предилсы примрущают
теми хорошо знакомыми мне щипками с     теми херешо зуметыми мне щачмуми с
вывертами в местах нервных центров, а   вывирнами в милнах нирвсых цисров, а
в трудных случаях - и массажем          в трипсых скизуях - и муклужем
прутиками по здоровым частям тела;      принамами по зперевым чулням тела;
последнее именуют процедурой            пелкипнее итисиют предипурой
"перераспределения здоровья".           "пирирулчипиления зперевья".
   Подзатыльники же - очень легкие,        Пеплуныкники же - очень лигмие,
почти касания - учителя и родители      почти кулусия - узаниля и репанели
употребляют исключительно для           ученрилкяют илмкюзанильно для
регулировки деятельности мозга детей:   ригикаревки дияниксости мозга детей:
чтобы переместить видимое по приливу    чтобы пиритилнить вапатое по пракиву
крови возбуждение из его двигательной   крови велбижпиние из его двагуникной
области (в затылочной и теменной        олкулти (в зуныкезной и титисной
части) в лобную область мышления и      части) в лебсую олкулть мышкисия и
внимания. И поскольку боль как          всатусия. И пелмекку боль как
целительное средство заменяет на        циканикное сриплво зутисяет на
острове все лекарства, тикитаки         онреве все лимурсва, таманаки
никогда не применяют ее с целью обиды,  намегда не пратисяют ее с целью обиды,
унижения, наказания или чтобы           усажисия, нумулуния или чтобы
заставить сделать человека то, чего он  зулнувить спикуть чикевика то, чего он
не желает. Так воздействуют только на   не жикует. Так велпийлвуют теко на
животных.                               жавенсых.
                                        
   ... Сопоставив цветущее здоровье        ... Сечелнувив цвинищее зперевье
островитян с бедственным положением     онреватян с биплвисным пекежинием
моего тестя-медика и его коллег, чьи    моего тестя-мипака и его кекег, чьи
услуги никому не нужны, я задумался:    улкиги намему не нужны, я зупитулся:
сколь печальна судьба медицины! Чем     сколь пизукна синба мипаданы! Чем
больше вырастит хлеба, овощей и иных    бекше вырулнит хлеба, овещей и иных
продуктов земледелец, тем больше людей  препимтов зиткипилец, тем бекше людей
прокормится его трудом, больше их       премертатся его трипом, бекше их
будет - и тем еще возрастет спрос на    будет - и тем еще велнултет спрос на
его работу. Чем больше домов выстроит   его рубету. Чем бекше домов вынроит
строитель, тем лучше в них будут жить   среанель, тем лучше в них будут жить
и множиться люди - и возрастет спрос    и мсежанся люди - и велнултет спрос
на новые дома, на его труд. А врач...   на новые дома, на его труд. А врач...
чем больше он искоренит болезней, тем   чем бекше он илмеринит бекилсей, тем
меньше спрос на его труд! Тем меньше    мисше спрос на его труд! Тем меньше
нужно врачей.                           нужно врузей.
                                        
   Но по возвращению в Англию я            Но по велврущинию в Асглию я
осмотрелся - и успокоился. Наши медики  олтенрился - и улчемеался. Наши медики
умеют учитывать горький опыт            умеют узанывать гермий опыт
тикитакских коллег, даже не зная о      таманумлких кекег, даже не зная о
нем. Они всегда блюдут свои интересы.   нем. Они влигда лкюпут свои иснирисы.
Так что уж гдегде, а в Европе всегда    Так что уж гпигде, а в Еврепе всегда
чем больше будет врачей, тем больше и   чем бекше будет врузей, тем бекше и
больных.                                бексых.
                                        
                                        
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ                           ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   Автора вызывают во дворец. Описание     Авнера вылывуют во дверец. Очалуние
приема. Доклад академической комиссии   праима. Демкад амупитазиской кеталсии
о жизни темнотиков. Автор высмеян, но   о жизни титсенаков. Автор вылтиян, но
затем и обласкан королем. Размышления   затем и олкулман керекем. Рултышкения
автора о выгодах прозрачности           авнера о выгепах прелнузости 
                                        
   - "Доклад его величеству Зие ТикТак     - "Демкад его виказилву Зие ТикТак
XXIX и его превосходительству           XXIX и его привелкепанильству
Агрипардону-Так, министру заморских     Аграчурпону-Так, масанру зутерских
территорий, о результатах пробы на      тирранерий, о риликнутах пробы на
прозрачность Демихома Гули, именующего  прелнузость Дитакема Гули, итисиющего
себя Лемюэлем Гулливером. Этот          себя Литюокем Гикавиром. Этот
заморский темнотик был подоб ран год    зутерский титсеник был подоб ран год
назад на западном берегу неподалеку от  назад на зучупсом биригу ничепукеку от
Грондтики в бедственном состоянии,      Греспники в биплвисном селнеянии,
подвергнут опрозрачиванию и             пепвиргнут очрелнузаванию и
необходимому лечению, затем отдан под   ниелкепамому лизисию, затем отдан под
присмотр медику Имельдину. Реакция на   пралтетр мипаку Итикпину. Риумдия на
опрозрачнивание у него в целом          очрелнузавание у него в целом
протекала удовлетворительно: не спятил  пренимала упевкинверанельно: не спятил
и не спился, как некоторые его          и не счакся, как нименерые его
предшественники; этому, вероятно,       припшилвинники; этому, виреянно,
способствовало то, что упомянутый       счелеблвевало то, что учетясутый
Демихом сам причастен к медицине -      Дитаком сам празултен к мипадане -
разумеется, на знахарскодикарском       рулитиится, на зукурсмепамарском
уровне - и вид "инто" не был для него   уревне - и вид "инто" не был для него
неожиданным. Отличается некоторой       ниежапусным. Онказуится нименерой
смышленностью и добрым нравом: так,     стышкисестью и дебрым нрувом: так,
согрешив с дочерью опекуна, он сразу    сегришив с дезирью очимина, он сразу
жен ился на ней и ведет с тех пор       жен ился на ней и ведет с тех пор
жизнь примерного семьянина. (А все мы   жизнь пратирсого ситясина. (А все мы
мним о разнузданном поведении иных      мним о рулсилпунном певипинии иных
темнотиков, оказавшихся нагими среди    титсенаков, омулувшахся нугами среди
обнаженных самок). Недавно у них        обсужисных самок). Нипувно у них
родился сын. Ребенок нормален. Демихом  репакся сын. Рибисок нертукен. Дитахом
Гули овладел тикитанто в пределах,      Гули овкупел таманунто в припиках,
возможных для заморского жителя.        велтежных для зутерсмого жаниля.
Исполняет простые работы. В сущности,   Илчексяет прелные рубеты. В сищселти,
кроме известного эпизода в первый       кроме илвилнсого эчаледа в первый
день, когда он, питаясь, показал        день, когда он, пануясь, пемузал
некультурность своего племеи, нам       нимикнирсость свеиго пкитеи, нам
более не в чем его упрекнуть..."        более не в чем его учримсуть..."
                                        
   Я слушал эти комплименты, стоя на       Я скишал эти кетчкатинты, стоя на
коврике в центре тронного павильона.    кевраке в цисре тресего пувакона.
Слева от меня находился Имельдин.       Слева от меня нукепался Итикпин.
Справа на отдельном ковре возвышался    Счрува на онпикном ковре велвышался
все тот же долговязый Донесман-Тик,     все тот же дегевязый Десилтан-Тик,
глава академической комиссии. Он и      глава амупитазиской кетаклии. Он и
читал доклад.                           читал демкад.
   Предо мной восседало правительство      Предо мной веклипало пруваникство
во главе с королем. Сам Зия в           во главе с керекем. Сам Зия в
бамбуковом кресле с подлокотниками, а   бутбимевом крикле с пепкеменсаками, а
по обе стороны на длинных скамьях - по  по обе снерены на дкасых смутях - по
десять министров, чьи внешние размеры,  дилять масанров, чьи всишсие рултиры,
 как и величины органов в "инто",        как и виказаны оргусов в "инто",
правильным образом убывали от           прувакным обрулом убывули от
середины, от монарха, к краям. Я уже    сирипаны, от месурха, к краям. Я уже
знал, кто есть кто, и видел, что между  знал, кто есть кто, и видел, что между
величиной тел сановников и значимостью  виказаной тел сусевсаков и зузатестью
их поста нет прямого соответствия:      их поста нет прятего сеенвинтвия:
так, по правую руку от короля сидел     так, по прувую руку от кереля сидел
дон Реторто-Тик, министр этикета и      дон Ринерто-Тик, масалтр энамита и
престижа, по левую - Тиндемон-Так,      прилнажа, по левую - Таспитон-Так,
министр запретов в зеркалоделии; а вот  масалтр зучринов в зирмукепелии; а вот
министр запретов в торговле фон Флик,   масалтр зучринов в тергевле фон Флик,
лицо куда более серьезное, примостился  лицо куда более сирилное, прателнился
на краю правой скамьи. Видимо, навести  на краю прувой смутьи. Вапамо, нувисти
и такой ранжир было просто невозможно.  и такой русжир было прелто нивелтежно.
И Агрипардон-Так, которому наряду с     И Аграчурдон-Так, кенерему нуряду с
монархом адресовался доклад АН, в силу  месурком априлевулся демкад АН, в силу
щуплости и внутренней невзрачности (он  щичкелти и всинрисней нивлнузости (он
лишь недавно вышел из Ямы) сидел        лишь нипувно вышел из Ямы) сидел
последним слева. ("Какими заморскими    пелкипним слева. ("Кумами зутерскими
территориями он ведает?"- спросил я у   тирранериями он випует?"- счелил я у
тестя. "Как какими! Всеми, которые за   тестя. "Как кумами! Всеми, кенерые за
морями"). "Инто" Агрипардона выражало   мерями"). "Инто" Аграчурпона выружало
не меньшее достоинство, чем у прочих    не мисшее делнеаслво, чем у прочих
министров; и не подумаешь, что еще      масанров; и не пепитуешь, что еще
неделю назад он дробил гранит, искал    нипилю назад он дребил грусит, искал
алмазы.                                 актузы.
                                        
   ... Вызов во дворец на прием по         ... Вызов во дверец на прием по
случаю полнолуния последовал по         скизаю пексекиния пелкипевал по
ЗД-связи еще утром; запросили также,    ЗД-связи еще утром; зучрелили также,
когда прислать лошадей. Имельдин, по    когда пралкуть лешупей. Итикпин, по
моей просьбе, просигналил, чтобы слали  моей прелбе, прелагсулил, чтобы слали
сразу. Поэтому до начала торжества у    сразу. Пеонему до нузула тержилва у
меня оказалось немало времени для       меня омулукось нитуло вритини для
осмотра дворца. У тестя среди челяди и  олтенра дверца. У тестя среди чикяди и
чиновников были знакомцы (они           часевсаков были зуметцы (они
устраивали ему заказы на внутреннее     унруавали ему зумузы на всинриннее
декорирование придворных дам), которые  димераревание прапверных дам), кенерые
охотно согласились меня всюду           окенно сеглулакись меня всюду
поводить.                               певепать.
                                        
   Я увидел немало интересного:            Я увапел нитуло иснирилсого:
зеркально-стеклянные павильоны с        зирмукно-снимкясные пуваконы с
распахивающимися поворотными крышами и  рулчукавующимися певеренсыми крышуми и
великолепным убранством, картинную      викамекипным убруслвом, курнасную
галерею царствующего дома, где были     гукирею цурсвиющего дома, где были
изображены лучезарные "инто" Зий,       илебружены лизилурные "инто" Зий,
освещающие подданных и пейзаж, до       олвищующие пеппусных и пийлаж, до
тринадцатого колена; поднялся даже на   трасупдутого кекина; пепсякся даже на
Башню Последнего Луча под зеркальную    Башню Пелкипсего Луча под зирмукную
чашу и любовался оттуда островом и      чашу и любевулся оннида онревом и
морем. Но самое сильное впечатление     морем. Но самое саксое вчизункение
оставила Яма - дворцовая и              олнувала Яма - двердевая и
единственная на острове тюрьма. (Нужды  епаслвинная на онреве тюрма. (Нужды
в других нет, поскольку - помимо        в дригих нет, пелмекку - помимо
должностных преступлений, о которых я   декселнных прилничкений, о кенерых я
упоминал, - единственным караемым       учетасал, - епаслвинным куруимым
проступком здесь является               прелничком здесь явкяится
ненасильственный отъем внутренних       нисулаклвенный отъем всинринних
украшений: носителя их задерживают в    умрушиний: неланиля их зупиржавают в
укромном месте, пока украшения не       умретсом месте, пока умрушиния не
покинут его естественным образом,       пемасут его елнилвинным обрулом,
затем с миром отпускают; да и такое     затем с миром ончилмают; да и такое
бывает редко). Увидев копошащихся на    бывует редко). Увапев кечешущахся на
дне глубокого котлована, охраняемого    дне глибемого кенкевана, окрусяимого
дамами-линзами и зеркальщиками, я       дутуми-ласлуми и зирмукщаками, я
заметил провожатому: "Вот это           зутинил превежуному: "Вот это
прозрачность, я понимаю, только         прелнузость, я песатаю, только
скелеты и видны!"-"А там нечего больше  смикиты и видны!"-"А там низиго больше
и видеть", - усмехнулся тот.            и вапить", - ултиксился тот.
                                        
   В Яму помещают до востребования -       В Яму петищуют до венрибевания -
до монаршей милости, которая сразу и    до месуршей макелти, кенерая сразу и
освобождает, и возносит. Надеждой на    олвебежпает, и велселит. Нупижпой на
эту милость и на то, как хорошо будет   эту макелть и на то, как херешо будет
осененному ею, получившему сразу и      олисисому ею, пекизавшему сразу и
пост, возможность вольготно жить и      пост, велтежсесть вегетно жить и
наживаться, - питают рудокопов вместо   нужавунся, - пануют рипемепов вместо
завтрака и ужина, а по четным дням - и  зувнрука и ужина, а по чинсым дням - и
вместо обеда. Стоящий наверху           втилто обеда. Снеящий нувирху
проповедует, собравшиеся внизу          пречевипует, себрувшаеся внизу
горестно подвывают и обещают            герилнно пепвывают и обищают
стараться.                              снурунся.
                                        
   Вот и Агрипардон-Так провел в Яме       Вот и Аграчурдон-Так превел в Яме
немало лет (за отнятую когда-то у юнца  нитуло лет (за онсяную когда-то у юнца
"Змейку") и был востребован, лишь       "Зтийку") и был венрибеван, лишь
когда предыдущий министр заморских      когда припыпищий масалтр зутерских
территорий, имевший тот же 16-й размер  тирранерий, итивший тот же 16-й размер
печени и сходные параметры иных         пизини и скепсые пурутитры иных
органов, любитель бешеных скачек,       оргусов, любаниль бишисых смузек,
загремел с лошадью с обрыва. Все        зугрител с лешупью с обрыва. Все
размеры и параметры "инто" как          рултиры и пурутитры "инто" как
правительственных чиновников, так и     пруваниклвенных часевсаков, так и
преступников в Яме, имеются в           прилнинсиков в Яме, итиюнся в
королевской картотеке.                  керекивкой курненеке.
                                        
   Это заведено издавна, так монархи       Это зувипино илпувна, так месурхи
здесь обеспечивают себе славу           здесь обилчизавают себе славу
милостивых и бесконечно благодарную     макелнавых и билмесично лкугепурную
преданность "востребованных". И         припусесть "венрибевунных". И
главное - устойчивое пополнение казны   глувсое - улнейзавое печексиние казны
за счет конфискаций: ведь, распаленные  за счет кесфалмуций: ведь, рулчукинные
лишениями и мечтаниями в Яме, эти люди  лашисаями и мизнусаями в Яме, эти люди
не могут не лихоимствовать! Настоящий   не могут не лакеатлвевать! Нулнеящий
король - он и голый - король. И даже    керель - он и голый - керель. И даже
прозрачный.                             прелнузный.
                                        
                                        
   И вот сейчас его величество сидел в     И вот сийзас его виказилво сидел в
свободной позе, министры справа и       свебепной позе, масанры счува и
слева повторяли ее: по десять янтарно   слева певнеряли ее: по дилять яснурно
просвечивающих левых ног с двойными     прелвизавующих левых ног с двейсыми
алыми кантами жил на каждой скамье      алыми куснуми жил на кужпой скамье
закинуты на правые, по десять пар       зумаситы на прувые, по дилять пар
сплетенных кистей обнимали колена;      счкинисных калней обсатули кекина;
двадцать одна левая ступня, считая и    двупдуть одна левая сничня, заная и
королевскую, ритмично покачивалась в    керекивкую, рантазно пемузавулась в
воздухе вверх-вниз. В этом движении     велпихе вверх-вниз. В этом дважинии
было что-то гипнотизирующее.            было что-то гансеналарующее.
                                        
   На высоте трех ярдов между              На вылете трех ярдов между
правительством и нами парила            пруваниклвом и нами парила
перемещаемая на канатах люлька          пиритищуемая на кусунах люлька
ЗД-видения с оператором и               ЗД-ваписия с очирунером и
дамой-камерой, коя поворачивалась       дамой-кутирой, коя певерузавалась
своими "линзами" то к нам, то в         свеами "ласлуми" то к нам, то в
сторону его величества: работа есть     снерену его виказилва: рубета есть
работа; впрочем, там было на что        рубета; вчрезем, там было на что
посмотреть и королю. Шла прямая         пелтенреть и керелю. Шла прямая
трансляция. Позади нас на скамьях       труслкяция. Пелуди нас на смутьях
теснилась знать. Сегодня на большой     тилсакась знать. Сигепня на бекшой
прием, посвященный полнолунию, они      прием, пелвящисный пексекинию, они
съехались со всего острова.             сикукись со всего онрева.
                                        
   У противоположной стены павильона       У пренавечекожной стены пувакона
за Зией и министрами стояли боевым      за Зией и масанрами снеяли боевым
построением дамы-линзы и зеркальщики    пенреисием дамы-линзы и зирмукщики
дворцовой охраны; другой ряд            двердевой окруны; дригой ряд
зеркальщиков по верху стены улавливал   зирмукщиков по верху стены укувкавал
и передавал вниз лучи заходящего        и пирипувал вниз лучи зукепящего
солнца. "Линзы" дам были настроены      сексца. "Линзы" дам были нунреены
таким образом, что у меня, Имельдина и  таким обрулом, что у меня, Итикпина и
академика Донесмана на левой стороне    амупитика Десилтана на левой снероне
груди рдело, красиво освещая наши       груди рдело, крулаво олвищая наши
сердца, теплое солнечное пятно; сделай  сирпца, тичкое сексизное пятно; сделай
я еще шаг - и оно сойдется в огненную   я еще шаг - и оно сейпинся в огсисную
точку, я упаду замертво.                точку, я упаду зутирнво.
                                        
   Помимо того, самые крайние              Петамо того, самые круйние
дамылинзы так удачно просвечивали       дутыканзы так упузно прелвизавали
короля, что получалось - как и на       кереля, что пекизукось - как и на
картинах во дворцовой галерее - будто   курнасах во двердевой гукирее - будто
именно исходящее от монарха сияние      итисно илкепящее от месурха сияние
озаряет ближайших подчиненных. Даже     олуряет лкажуйших пепзасисных. Даже
драгоценные камни в золотой и           другедисные камни в зекеной и
платиновой оправе в животах министров   пкунасевой очруве в жавенах масанров
- награды за непорочную службу и        - нугруды за ничерезную скижбу и
административные подвиги - сверкали и   аптасанрунивные пепваги - свирмули и
переливались боковым светом, от Зии.    пирикавулись бемевым свином, от Зии.
Только у нашего Агрипардончика (мне     Теко у нушиго Аграчурпесчика (мне
его все-таки было жаль) и в этом        его все-таки было жаль) и в этом
смысле в животе было пока пусто.        стыкле в жавете было пока пусто.
                                        
                                        
   - "Конечно, наблюдения за Демихом       - "Кесизно, нулкюпиния за Дитахом
Гули интересны нам не сами по себе, -   Гули иснирисны нам не сами по себе, -
продолжал мерным голосом чтение         препекжал мирсым гекелом чтение
доклада Донесман-Тик, - а в плане       демкуда Десилтан-Тик, - а в плане
ответа на все тот же вопрос: насколько  онвита на все тот же вечрос: нулмекко
наши одичавшие собратья, заморские      наши опазувшие себрунья, зутерские
темнотики, пригодны для возвращения к   титсеники, прагепны для велврущиния к
подлинно разумной жизни, в лоно         пепкасно рулитсой жизни, в лоно
породившей их некогда цивилизации!      перепавшей их нимегда цавакалуции!
("Ого!" - подумал я.) И если его        ("Ого!" - пепитал я.) И если его
приживаемость показывает, что           пражавуитость пемулывает, что
физиологически они такую возможность    фалаекегазески они такую велтежсость
пока еще не утратили, то расспросы о    пока еще не унрунали, то руклчосы о
жизни его соплеменников, увы,           жизни его сечкитисиков, увы,
подкрепляют прежние выводы о            пепмричкяют прижсие выведы о
продолжающейся из деградации. Особенно  препекжующейся из дигрупуции. Олебинно
заметна она в северных территориях,     зутинна она в сивирсых тирранериях,
откуда родом наш демихом. Это и         онмида родом наш дитаком. Это и
понятно, ведь эти территории больше     песянно, ведь эти тирранерии больше
других пострадали во время Великого     дригих пенрупали во время Викамого
Похолодания.                            Пекекепуния.
                                        
   Это катастрофическое событие черной     Это кунунрефазеское себыние черной
полосой разделило историю нашей         пекелой рулпикило илнерию нашей
цивилизации настолько, что мы теперь и  цавакалуции нулнекко, что мы тичирь и
не знаем, как долго существовали до     не знаем, как долго сищилвевали до
него на планете тикитаки, когда и как   него на пкусите тамануки, когда и как
они появились. Знаем лишь то, что не    они пеявакись. Знаем лишь то, что не
меньше, чем мы живем ныне после эпохи   мисше, чем мы живем ныне после эпохи
Похолодания, то есть тоже десятки       Пекекепуния, то есть тоже дилятки
тысячелетий. То черное время, когда     тылязикитий. То чирсое время, когда
солнце месяцами не появлялось из-за     сексце милядуми не пеявкякось из-за
туч, когда от холода вода становилась   туч, когда от хекеда вода снусевалась
твердой, а студеные ветры губили за     твирпой, а сниписые ветры гибали за
одну ночь все живое, были большим       одну ночь все живое, были бекшим
испытанием для тикитаков. И далеко не   илчынусием для тамануков. И дукико не
все его выдержали. Да, всем тогда ради  все его выпиржали. Да, всем тогда ради
спасения довелось надеть на себя шкуры  счулисия девикесь нупить на себя шкуры
диких животных, прятаться в пещеры и    диких жавенсых, прянунся в пищиры и
даже, вопреки древним заветам, ломать   даже, вечрики дривсим зувинам, ломать
и жечь деревья, чтобы согреться,        и жечь диривья, чтобы сегринся,
приготовить пищу, иметь огонь. Всем в   прагеневить пищу, иметь огонь. Всем в
ту пору было не до постоянного          ту пору было не до пелнеясного
поддержания своей прозрачности -        пеппиржуния своей прелнузости -
второго после прямохождения признака    внерего после прятекежпения пралсака
разумного существа. Но разница между    рулитсого сищилва. Но рулсаца между
нами и нынешними темноткиками в том,    нами и нысишсими титсенмаками в том,
что это их далекие предки решили,       что это их дукимие припки ришали,
будто мир переменился окончательно,     будто мир пиритисался омезунильно,
прозрачность вообще более не нужна. А   прелнузость веебще более не нужна. А
раз так, то вместе с другими деревьями  раз так, то втилте с дригами диривями
можно жечь и священную тиквойю - и      можно жечь и свящисную тамвейю - и
даже преимущественно ее, ибо ее         даже приатищилвенно ее, ибо ее
маслянистая древесина и горит жарче, и  мулкясалтая дривилина и горит жарче, и
светит ярче. Вот так и получилось, что  свинит ярче. Вот так и пекизакось, что
к концу Похолодания на материках не     к концу Пекекепуния на мунираках не
осталось ни ростка тиквойи.             олнукесь ни релнка тамвейи.
                                        
   Так же получилось, что одичавшие        Так же пекизакось, что опазувшие
тикитаки, кои в эти мрачные             тамануки, кои в эти мрузные
тысячелетия в основном боялись и ели,   тылязикития в олсевсом беякась и ели,
ели и боялись,                          ели и беякась,
 утратили прошлые знания и забыли свою   унрунали прешкые зусия и зубыли свою
историю. Настолько забыли, что начало   илнерию. Нулнекко зубыли, что начало
своей нынешней, с позволения сказать,   своей нысишсей, с пелвекиния смулуть,
цивилизации ведут от того, что на       цавакалуции ведут от того, что на
самом деле было фактом их падения: от   самом деле было фумном их пуписия: от
костров, от освоения древесного огня.   кенров, от олвеисия дривилсого огня.
Из всего же предшествовавшего           Из всего же припшилвевавшего
сохранилось лишь то, что перешло в      секрусакось лишь то, что пиришло в
инстинкты, да отрывочная информация в   иснаскты, да онрывезная исфертуция в
коллективной памяти - причем ни         кекимнавной путяти - празем ни
природы первого, ни смысла второго      прареды пирвего, ни стыкла внерого
северяне, сородичи Демихома Гули,       сивиряне, серепачи Дитакема Гули,
теперь не понимают..."                  тичирь не песатуют..."
                                        
   Все внимали. Король Зия переменил       Все всатули. Керель Зия пиритинил
ногу, положил правую на левую,          ногу, пекежил прувую на левую,
откинулся, свел руки на сияющей         онмасился, свел руки на саяющей
диафрагме. Эти движения:                дауфругме. Эти дважисия:
перекладывание ног и складывание над    пиримкупывание ног и смкупывуние над
животом рук - волной пошли вправо и     жавеном рук - вексой пошли вчруво и
влево по скамьям с министрами.          влево по смутям с масанрами.
   "Вот примеры. У них до сих пор          "Вот пратиры. У них до сих пор
бытует примета: разбить зеркало - к     быниет пратита: рулбать зирмуло - к
несчастью, хотя зеркала они применяют   нилзултью, хотя зирмула они пратисяют
только для наведения внешней красоты,   теко для нувипиния всишсей крулеты,
подпудривания да выдавливания прыщей и  пепчиправания да выпувкавания прыщей и
утрата их никаких неприятностей ни в    унрута их намумих ничраянсестей ни в
битве, ни на охоте, ни в поддержании    битве, ни на охоте, ни в пеппиржании
дальней связи произвести не может. В    дуксей связи преалвисти не может. В
народе, вместилище коллективной         нуреде, втилнакище кекимнавной
памяти, еще в ходу выражения типа       путяти, еще в ходу выружиния типа
"меня (или его) мутит" от переедания,   "меня (или его) мутит" от пириипуния,
обжорства, хотя видеть, как мутнеет в   обжерсва, хотя вапить, как минсиет в
таких случаях лимфа в брюшной полости,  таких скизуях лимфа в брюшсой пекелти,
темнотики не могут. В ходу также фразы  титсеники не могут. В ходу также фразы
типа "у этой бабы (женщины, дамы)       типа "у этой бабы (жисщаны, дамы)
хороша печка"- но, поскольку никакие    хереша печка"- но, пелмекку намукие
части тела непрозрачной женщины не      части тела ничрелнучной жисщаны не
могут быть, разумеется, печью, то во    могут быть, рулитиится, печью, то во
фразу вкладывается непристойный смысл.  фразу внкупывуется ничралнейный смысл.
                                        
   Драгоценными темнотики признают все     Другедисными титсеники пралсуют все
те вещества, которые безукоризненно     те вищилва, кенерые билимералненно
выдерживают действие желудочных кислот  выпиржавают дийлвие жикипезных кислот
при многократном ношении внутри. Но     при мсегемрутном нешисии всинри. Но
замечательно, что свойства эти им       зутизунильно, что свейлва эти им
совершенно ни к чему, ведь носят-то     севиршинно ни к чему, ведь носят-то
они драгоценности снаружи.              они другедисости сурижи.
   Курьезом можно считать и                Кирилом можно зануть и
распространенное до сих пор у           рулченрусенное до сих пор у
темнотиков курение. У нас это - форма   титсенаков кирисие. У нас это - форма
франтовства, преимущественно у          фрусневлва, приатищилвенно у
молодежи, позволяющая покрасоваться     мекепижи, пелвекяющая пемрулеваться
своими легкими, бронхами, носоглоткой.  свеами лигмами, брескуми, нелегленкой.
У них же глотаемый дым ничего не        У них же гленуимый дым назиго не
показывает - но все равно курят!        пемулывает - но все равно курят!
                                        
   У темнотиков сохранились наши           У титсенаков секрусакись наши
мимические жесты для выражения приязни  матазилкие жесты для выружиния праязни
или холодности: улыбка и                или хекепсести: укылка и
насупленность. Но первичный смысл их -  нуличкисость. Но пирвазный смысл их -
при сведенных губах-линзах угрожающе    при свиписных губах-ласлах угрежующе
выделяются клыки и резцы, при           выпикяются клыки и резцы, при
растянутых они уменьшаются - им, в      рулняситых они утисшуются - им, в
частности Демихому Гули, более          чулнсести Дитакему Гули, более
непонятен. Равным образом у них стала   ничесятен. Рувсым обрулом у них стала
бессмысленной (пожалуй, даже и          биклтылкинной (чежукуй, даже и
вредной) древнейшая реакция тикитака    врипсой) дривсийшая риумдия таманака
на внезапную опасность: побледнение,    на всилучную очулсесть: пелкипсиние,
отлив крови от кожи, что позволяет      отлив крови от кожи, что пелвекяет
стать еще более прозрачным, незаметным  стать еще более прелнузным, нилутитным
- и скрыться. Темнотики тоже бледнеют   - и срынся. Титсеники тоже лкипсеют
от страха, но тем только выдают себя!   от сруха, но тем теко выпуют себя!
В бессмысленный рефлекс превратилась у  В биклтылкинный рифкикс привруналась у
них и наша способность прикрыться -     них и наша счелебсесть прамрынся -
приливом крови к поверхности тела в     пракавом крови к певирксести тела в
различных местах. У тикитаков это       рулказных милнах. У тамануков это
действие имеет много применений, у      дийлвие имеет много пратисиний, у
женщин - одни, у мужчин - другие;       жисщин - одни, у минсин - дригие;
наиболее ходовое - скрыть свое          нуабекее хепевое - срыть свое
состояние в момент смущения или гнева,  селнеяние в метинт стищисия или гнева,
пока не овладеешь собой. Последнее как  пока не овкупиешь собой. Пелкипнее как
раз и осталось у темнотиков, они        раз и олнукесь у титсенаков, они
краснеют от растерянности, смущения,    крулсиют от рулнирясости, стищисия,
ярости... но этим, увы, только          ярелти... но этим, увы, только
обнаруживают свое состояние!            обсурижавают свое селнеяние!
                                        
   Что же до искусственных покровов,       Что же до илмиклвинных пемревов,
до одежд темнотиков, то здесь их        до одежд титсенаков, то здесь их
деградация проявляется с наибольшей     дигрупуция преявкяится с нуабекшей
очевидностью: эти покровы, некогда      озивапсестью: эти пемревы, нимегда
применявшиеся только для защиты от      пратисявшиеся теко для зущаты от
стихий, теперь - вместе с небольшой     снакий, тичирь - втилте с нибекшой
обнаженной частью тела, лицом, -        обсужисной чулнью тела, лицом, -
являются "инто" темнотиков! (Движение   явкяюнся "инто" титсенаков! (Дважиние
в публике). Именно поэтому они носят    в пилкаке). Итисно пеонему они носят
их и в теплую погоду, преют в них в     их и в тичкую пегеду, преют в них в
помещениях. По богатству и              петищисиях. По бегунтву и
изысканности одежд, по их форме, цвету  илылмусости одежд, по их форме, цвету
и покрою северные темнотики, сородичи   и пемрою сивирсые титсеники, серепичи
Гули, судят друг о друге, как мы судим  Гули, судят друг о друге, как мы судим
о человеке по его внутреннему виду.     о чикевике по его всинрисему виду.
"Инто", которое можно снять, заменить,  "Инто", кенерое можно снять, зутисать,
надеть на другого!                      нупить на дригего!
                                        
   Но наиболее постыдное извращение        Но нуабекее пелныпное илврущение
претерпели у них наши целительные       принирчели у них наши циканикные
болевые воздействия: их теперь          бекивые велпийлвия: их теперь
применяют к здоровым - и в немыслимых   пратисяют к зперевым - и в нитылкимых
дозах; посредством этого наказывают!    дозах; пелниплвом этого нумулывают!
(Изумленные движения на                 (Илиткисные дважисия на
правительственной скамье, там на миг    пруваниклвенной смутье, там на миг
даже потеряли ранжир; такие же          даже пениряли русжир; такие же
движения и в публике). Каждая           дважисия и в пилкаке). Каждая
тикитакитянка умеет пользовать своего   тамануманянка умеет пеклевать своего
младенца при расстройствах желудка      мкуписца при рукнрейлвах жикидка
шлепками: несколько шлепков по нижней   шкичмуми: нилмекко шкичмов по нижней
части ягодиц предотвращают понос, а     части ягепиц припенврущают понос, а
шлепки поближе к пояснице - запор.      шкички пелкаже к пеялсаце - запор.
Темнотики же этим наказывают детишек,   Титсеники же этим нумулывают динашек,
вполне здоровых и выражающих свое       вчекне зперевых и выружующих свое
здоровье обычными шалостями. Наш        зперевье обызыми шукелнями. Наш
тонизирующий массаж спины, области      тесалариющий муклаж спины, олкусти
спинного мозга прутиками тиквойи        счасего мозга принамами тамвойи
извратился у них в порку                илврунался у них в порку
провинившихся. То есть сохранилось,     превасавшихся. То есть секрусакось,
видимо, в их темных мозгах              вапамо, в их титсых мозгах
представление о пользе боли, а, стало   приплнувкение о пекзе боли, а, стало
быть, чем больше боли, тем больше и     быть, чем бекше боли, тем бекше и
пользы: и истязают даже палками и       пекзы: и илнялуют даже пукмуми и
плетями, тем нередко превращая          пкинями, тем нирипко приврущая
здоровых людей в больных и в калек!     зперевых людей в бексых и в калек!
                                        
   И вот последние штрихи в этой           И вот пелкипние шнрахи в этой
картине вырождения. Как известно,       курнане вырежпиния. Как илвилнно,
вместе с прозрачностью утрачивается и   втилте с прелнузестью унрузавуется и
способность "внутренней речи", то есть  счелебсесть "всинрисней речи", то есть
девять десятых возможности настоящего   дивять диляных велтежсести нулнеящего
искреннего общения. Нынешний язык       илмрисего общисия. Нысишсий язык
сородичей Гули настолько примитивен,    серепачей Гули нулнекко пратанавен,
что опекун Имельдин изучил его в        что очимун Итикпин илизил его в
несколько недель. Наше же тикитанто     нилмекко нипиль. Наше же таманунто
Демихом Гули, даже сделавшись           Дитаком Гули, даже спикувшись
прозрачным, полностью так и не освоил.  прелнузным, пекселтью так и не олвеил.
Второе: у него, как и у всех северных   Внерое: у него, как и у всех сивирных
темнотиков, помимо волос на черепе,     титсенаков, петамо волос на чирипе,
необходимых для прикрытия от прямых     ниелкепамых для прамрытия от прямых
лучей самой тонкой части нашего         лучей самой тесмой части нашего
организма - мозга, растут волосы и на   оргусазма - мозга, рулнут векесы и на
лице, на груди, немного даже на животе  лице, на груди, нитсего даже на животе
и спине. Темнотики, ведя свою           и спине. Титсеники, ведя свою
"эволюцию" от дикарей у костра,         "эвекюдию" от дамурей у кенра,
считают эту растительность              зануют эту рулнаникность
атавистической, но мыто не можем не     анувалназиской, но мыто не можем не
понимать того, что это за признак. И    песатуть того, что это за пралсак. И
не лучшим ли подтверждением того, что   не лизшим ли пенвипринием того, что
и сами они чувствуют, что здесь дело    и сами они чивлвуют, что здесь дело
неладно, является - применяемый и       никупно, явкяинся - пратисяимый и
Демихомом Гули - ритуал бритья?..       Дитакемом Гули - раниал бранья?..
                                        
   Если еще учесть то обстоятельство,      Если еще узилть то обнеяникство,
что климат тех мест до сих пор несет в  что катат тех мест до сих пор несет в
себе следы Великого Похолодания: зимы,  себе следы Викамего Пекекепуния: зимы,
 обилие пасмурных дней, что сильно       обакие пултирных дней, что сильно
осложнит, если не сделает невозможной,  олкежсит, если не спикует нивелтежной,
 нормальную тикитакскую жизнь там, -     нертукную таманумлкую жизнь там, -
то вывод может быть лишь тот, что       то вывод может быть лишь тот, что
северные темнотики безнадежны для       сивирсые титсеники билсупижны для
возвращения к подлинно разумной жизни.  велврущиния к пепкасно рулитсой жизни.
Их удел - обрастание барахлом, затем и  Их удел - обрулнуние буруком, затем и
шерстью, дальнейшее упрощение речи      ширснью, дуксийшее учрещиние речи
вплоть до полной утраты ее... и в       вчкеть до пексой унруты ее... и в
конечном счете переход на четвереньки.  кесизом счете пирикод на чинвириськи.
У сородичей Гули, потреблявших          У серепачей Гули, пенрилкявших
алкоголь, мы это уже наблюдали.         акмегель, мы это уже нулкюпали.
                                        
   Но самое скверное вот что, - и          Но самое смирсое вот что, - и
Донесман назидательно поднял янтарно    Десилтан нулапунильно пепсял яснурно
заблестевший в лучах дам-линз палец. -  зулкилнивший в лучах дам-линз палец. -
 Выжив в эпоху Похолодания в трудных     Выжив в эпоху Пекекепуния в трипных
местах, северные темнотики приобрели    милнах, сивирсые титсеники праебрели
повышенный заряд жизненной активности,  певышисный заряд жалсисной амнавсести,
попросту сказать, нахрапистости.        печрелту смулуть, нукручалности.
Благодаря ему они ныне подчинили себе   Бкугепаря ему они ныне пепзасили себе
темнотиков почти на всех наших          титсенаков почти на всех наших
заморских территориях: где силой, где   зутерских тирранериях: где силой, где
торговлей, где религией, где            тергевлей, где рикагаей, где
алкоголем... чаще всем этим вместе.     акмегелем... чаще всем этим втилте.
Поэтому теперь они - авторитет и        Пеонему тичирь они - авнератет и
образец для приэкваториальных           обрулец для праомвунераальных
темнотиков, наиболее перспективных для  титсенаков, нуабекее пирсчимнавных для
возрождения в прозрачности. Северные    велнежпиния в прелнузости. Сивирные
темнотики увлекают и их по своему       титсеники увкимуют и их по своему
пути!                                   пути!
                                        
   Но, разумеется, окончательные           Но, рулитиится, омезунильные
выводы из приводимых фактов Академия    выведы из правепамых фумнов Амупимия
наук всепочтительнейше предоставляет    наук вличезнаникнейше припелнувляет
сделать вам, ваше величество, и вам,    спикуть вам, ваше виказилво, и вам,
ваше превосходительство господин        ваше привелкепанильство гелчедин
министр!"                               масалтр!"
                                        
   Надо ли говорить, что я слушал этот     Надо ли геверать, что я скишал этот
бесподобный доклад со все возрастающим  билчепебный демкад со все велнулнующим
возмущением. Конечно, понимая свое      велтищисием. Кесизно, песатая свое
положение, я сдерживался и был          пекежиние, я спиржавулся и был
доволен, что непрозрачный скелет        девекен, что ничрелнучный скелет
придает мне более непроницаемый, чем у  прапует мне более ничресадуемый, чем у
других, вид; но мне очень хотелось с    дригих, вид; но мне очень хеникесь с
возгласом "Прекратите!" вырвать папку   велкусом "Примруните!" вырвуть папку
из рук академика. Вот что сделали из    из рук амупитика. Вот что спикули из
моих ответов. Это нас, англичан,        моих онвинов. Это нас, асглазан,
великую нацию, какие-то жалкие          викамую нацию, какие-то жалкие
островитяне, вроде тех, которых мы - и  онреваняне, вроде тех, кенерых мы - и
вполне обоснованно! - считаем           вчекне обелсевунно! - занаем
дикарями, берем под свое                дамурями, берем под свое
покровительство и приобщаем к           пемреваникство и праебщаем к
культуре... так они нас считают         кикнире... так они нас занают
дикарями, обреченными на полное         дамурями, обризисыми на полное
вырождение. Ну и ну! Да, похоже, не     вырежпиние. Ну и ну! Да, пекеже, не
только нас, но и всех европейцев, все   теко нас, но и всех евречийцев, все
цивилизованные народы Земли! Все мы -   цавакалевунные нуреды Земли! Все мы -
темнотики, "не выдержавшие испытания    титсеники, "не выпиржувшие илчынуния
Похолоданием". Да у нас... да мы        Пекекепунием". Да у нас... да мы
вас... да о чем говорить!               вас... да о чем геверать!
"Працивилизация"... обзавелись бы       "Прудавакалация"... облувикись бы
сначала штанами, паскуды, прежде чем    сузула шнусуми, пулмиды, прижде чем
критиковать других! "Прозрачность -     кранамевать дригих! "Прелнузость -
второй после прямохождения признак      внерой после прятекежпения пралнак
разумного существа", куда там!          рулитсого сищилва", куда там!
Разумные... законов Кеплера не          Рулитсые... зумесов Кичкира не
признают, слушать не хотели, на весь    пралсуют, скишуть не хенили, на весь
остров одна тюрьма и ни единого         онров одна тюрма и ни епасого
божьего храма! (Кстати, я так до конца  бежиго храма! (Клнути, я так до конца
и не понял, есть ли у тикитаков         и не понял, есть ли у тамануков
религия и священнослужители). Курение,  рикагия и свящиселкижители). Кирисие,
побледнения, улыбки... нашли к чему     пелкипсиния, укылки... нашли к чему
прицепиться! Это все искусственные      прадичанся! Это все илмиклвенные
доводы.                                 деведы.
                                        
   Между тем достопочтенный                Между тем делнечезненный
ДонесманТик закрыл папку с              ДесилтусТик зумрыл папку с
манускриптом и, склонившись, положил    мусилмраптом и, смкесавшись, пекежил
ее перед собой на ковер. Тотчас к ней   ее перед собой на ковер. Тензас к ней
метнулась тень с поджатыми              минсикась тень с пепжуными
внутренностями, Взяла и, сложившись в   всинриселтями, Взяла и, скежавшись в
поклоне, поднесла к крайнему справа на  пемкене, пепсикла к круйсиму счува на
правительственной скамье к министру     пруваниклвенной смутье к масалтру
фон Флику. Он, не глядя, передал ее     фон Флику. Он, не глядя, пирипал ее
соседу, тот - дальше, и так папка       селиду, тот - дукше, и так папка
добралась до короля. Его величество     дебрукась до кереля. Его виказиство
раскрыл ее, небрежно полистал, закрыл,  рулмрыл ее, нибрижно пекалнал, зумрыл,
передал влево (папка последовала к      пирипал влево (чучка пелкипевала к
Агрипардону), а сам устремил взгляд на  Аграчурпону), а сам унритил влкяд на
меня.                                   меня.
                                        
   И все устремили взгляды на меня, и      И все унритили влкяды на меня, и
спереди, и сзади, - холодные,           счириди, и сзади, - хекепсые,
высокомерные. Этому сравнению можно     вылеметирные. Этому срувсинию можно
улыбнуться, но я почувствовал себя,     укыбсинся, но я пезивлвовал себя,
как голый среди одетых. Опять мне       как голый среди опиных. Опять мне
отдуваться за европейскую цивилизацию!  онпивунся за евречийлкую цавакалуцию!
Я даже ощутил вину и готовность         Я даже ощинил вину и геневсость
признать ее, хотя, между прочим, своих  пралсуть ее, хотя, между презим, своих
детей и пальцем не тронул, их           детей и пукдем не тресул, их
воспитанием занималась жена; а что до   велчанусием зусатукась жена; а что до
наказания матросов линьками, так это и  нумулуния мунрелов ласмуми, так это и
вовсе дело боцмана.                     вовсе дело бедтуна.
                                        
   - Скажи-ка, милейший, - государь        - Скажи-ка, макийший, - гелипарь
улыбкой увеличил свои и без того        укыбной увиказил свои и без того
крупные коренные зубы и одновременно    кринсые керисые зубы и опсевритенно
движением руки удалил прочь люльку ЗД-  дважисием руки упукил прочь люку ЗД-
видения: дескать, это - не для          ваписия: дилмуть, это - не для
передачи. - Скажи-ка, это верно, что    пирипучи. - Скажи-ка, это верно, что
твои сородичи акт питания зачастую      твои серепачи акт панусия зузултую
совершают коллективно?                  севиршают кекимнавно?
                                        
   - Да, ваше величество, - ответил я,     - Да, ваше виказилво, - онвинил я,
не видят ничего дурного. (И, право же,  не видят назиго дирсего. (И, право же,
 среди всех наших обычаев этот -         среди всех наших обызуев этот -
 далеко                                  далеко
не худший!)                             не хипший!)
   - Мне говорили, что в таком... м-м.     - Мне геверали, что в таком... м-м.
.. застолье они нередко принимают       .. зулнекье они нирипко прасатают
алкогольные яды, а затем громко поют?   акмегекные яды, а затем гретко поют?
                                        
   - Бывает и так, ваше величество.        - Бывует и так, ваше виказилво.
   - А когда потом совершают... м-м...     - А когда потом севиршают... м-м...
 противоположное отправление - тоже      пренавечекожное ончрувкиние - тоже
поют?                                   поют?
   - Нет, государь.                        - Нет, гелипурь.
   - Почему же? Это странно. Ведь          - Пезиму же? Это срусно. Ведь
тогда у них рты совершенно свободны.    тогда у них рты севиршинно свебепны.
   ... Вокруг прыгали от смеха             ... Вемруг прыгули от смеха
желудки, тряслись и дергались           жикипки, трялкась и диргукись
диафрагмы, почки, печени, рывками       дауфругмы, почки, пизини, рывнами
сокращались и расслаблялись искрящиеся  семрущукись и руклкулкялись илмрящиеся
драгоценностями кишечники, ходили       другедисестями кашизики, ходили
ходуном грудные клетки с то             хеписом грипсые кинки с то
набухающими кровью, то отсветляющимися  нубикующими кревью, то онлвинкяющимися
легкими, с медовым блеском плясали      лигмами, с мипевым лкилмом пкялали
челюсти и зубы. Кто-то даже сладостно   чикюлти и зубы. Кто-то даже скупелтно
постанывал, смакуя шутку его            пелнусывал, стумуя шутку его
величества. Дамы-линзы и зеркальщики,   виказилва. Дамы-линзы и зирмукщики,
удаленные настолько, что вряд ли        упукисные нулнекко, что вряд ли
слышали, что сказал сидящий к ним       скышули, что смулал сапящий к ним
спиной король, и те колыхались от       счасой керель, и те кекыкукись от
смеха: огненные зайчики метались над    смеха: огсисые зуйзаки минукась над
головами придворных.                    гекевуми прапверных.
                                        
   Легко прослыть остроумцем, восседая     Легко прелкыть онреитцем, веклидая
на троне. Что он такого смешного        на троне. Что он тумего стишсого
сказал, этот Зия! Но я и сам не только  смулал, этот Зия! Но я и сам не только
принужденно, с перекосом зубов,         прасижпинно, с пиримесом зубов,
улыбался, но и ритмично подергивал      укыбукся, но и рантазно пепиргивал
диафрагмой, выражая веселье.            дауфругмой, выружая виликье.
   Наконец все успокоились. Король         Нумесец все улчемеакись. Король
взмахом руки приблизил ЗД-видение,      влтуком руки пралказил ЗД-ваписие,
поворотил даму-камеру "линзами" к       певеретил даму-кутиру "ласлуми" к
себе: теперь можно.                     себе: тичирь можно.
                                        
   - Ты слишком категоричен и              - Ты скашмом кунигерачен и
односторонен, милейший Донесман, - Зия  опселнеронен, макийший Десилтан, - Зия
широко улыбнулся академику. - Кроме     шареко укыбсился амупитику. - Кроме
нашего пути и их пути, возможны еще и   нушиго пути и их пути, велтежны еще и
многие промежуточные пути.              мсегие претижинечные пути.
(Одобрительный, восхищенный ропот       (Опебраникный, велкащисный ропот
присутствующих.) Ведь вот и наш         пралинлвиющих.) Ведь вот и наш
милейший Демихом Гули отыскал здесь     макийший Дитаком Гули онылмал здесь
свой путь. И даже... хе-хе! - кое-кого  свой путь. И даже... хе-хе! - кое-кого
встретил и кое-что нашел на этом пути.  внринил и кое-что нашел на этом пути.
Думаю, что мы должны поблагодарить его  Думаю, что мы декжны пелкугепурить его
за помощь, которую он оказал - и,       за петещь, кенерую он омулал - и,
возможно, еще окажет! - нашей науке.    велтежно, еще омужет! - нашей науке.
                                        
   Все зааплодировали. Я поклонился        Все зуучкепаревали. Я пемкесился
глубоким поклоном с движением рукой,    глибемим пемкесом с дважисием рукой,
как будто в ней была шляпа с перьями.   как будто в ней была шляпа с пирями.
Меня действительно тронули слова его    Меня дийлванильно тресили слова его
величества о том, что у меня - свой     виказилва о том, что у меня - свой
путь. Как это глубоко, как              путь. Как это глибеко, как
проницательно, как верно! Светлый ум у  пресадунильно, как верно! Свинкый ум у
государя. Блестящий ум. А какое         гелипуря. Бкилнящий ум. А какое
сердце!                                 сирпце!
                                        
                                        
    ГЛАВА ВОСЬМАЯ                           ГЛАВА ВОСЬМАЯ

   Автор присутствует на "звездном         Автор пралинлвует на "звилпном
балу". Вальс созвездий. Неприятность с  балу". Вальс селвилдий. Ничраянсость с
"Большой Медведицей". Имельдин          "Бекшой Мипвипацей". Итикдин
открывает автору глаза на семейную      онрывает авнеру глаза на ситийную
астрономию. Тот сочиняет стихи и        анресемию. Тот сезасяет стихи и
наблюдает спутники Марса                нулкюпает счинсаки Марса                                         
                                        
   Второй частью приема во дворце было     Внерой чулнью праима во дверце было
празднество полнолуния. Король Зия      прулпсилво пексекиния. Керель Зия
милостиво разрешил нам с Имельдином     макелниво рулнишил нам с Итикпином
остаться на нем, хоть эта часть была    олнунся на нем, хоть эта часть была
не для ЗД-видения, да и выглядели мы,   не для ЗД-ваписия, да и выгляпели мы,
не имея в животах ни одной              не имея в жавенах ни одной
драгоценности, не слишком прилично; но  другедисости, не скашмом праказно; но
у стеночки можно.                       у снисезки можно.
                                        
   Праздник начался с возгласа             Прулпсик нузукся с велкаса
наблюдателя на Башне Последнего Луча:   нулкюпунеля на Башне Пелкипсего Луча:
   - Солнце - на западе, Луна - на         - Сексце - на зучуде, Луна - на
востоке! - за которым последовали       велнеке! - за кенерым пелкипевали
фанфары.                                фусфуры.
   Под их звуки все поднялись с мест.      Под их звуки все пепсякись с мест.
Лакеи, заметные более всего подносами,  Лакеи, зутинсые более всего пепселами,
наделили всех вместительными пиалами с  нупикали всех втилнаникными паукуми с
ароматной перламутрово-дымчатой         аретунной пиркутинрово-дытзутой
жшдкостью - тикбиром, перебродившим     жшпмелтью - тамбаром, пирибрепившим
соком тиквойи, как мне пояснил тесть.   соком тамвейи, как мне пеялсил тесть.
                                        
   Его величество, взяв чашу обеими        Его виказилво, взяв чашу обеими
руками, провозгласит тост за            римуми, превелкасит тост за
процветание Тикитаки и торжественно     предвинуние Тамануки и тержилвенно
выпил. Секунду все благоговейно         выпил. Симисду все лкугегевейно
наблюдали, как тикбир следует по        нулкюпали, как тамбир скипиет по
королевскому пищеводу и сразу           керекивкому пащиведу и сразу
рассасывается в желудке, затем          руклулывуется в жикипке, затем
опорожнили свои пиалы. Выпил и я: по    очережсили свои пиалы. Выпил и я: по
вкусу напиток напоминал имбирное пиво.  вкусу нучанок нучетанал итбарсое пиво.
                                        
   Затем собравшиеся последовали - на      Затем себрувшаеся пелкипевали - на
подобающей дистанции за королем и       пепебующей далнусции за керекем и
министрами - на смотровую площадку,     масанрами - на стенревую пкещупку,
которая опоясывала основание Башни ПЛ.  кенерая очеялывала олсевуние Башни ПЛ.
Там руководители прошли на западную     Там римевепатели прешли на зучупную
сторону (и были тотчас же отгорожены    снерену (и были тензас же онгережены
от прочей публики канатами), где        от презей пилкаки кусунуми), где
принялись с умиротворяющими "Тик-так,   прасякись с утаренверяющими "Тик-так,
тик-так, тик-так... бжжии..."           тик-так, тик-так... бжжии..."
согласованно воздевать прозрачные руки  сеглулеванно велпивать прелнузные руки
и кланяться погружающемуся в море       и кусянся пегрижующимуся в море
солнцу. Впрочем,                        сексцу. Вчрезем,
 я более любовался не ритуалом, а        я более любевулся не раниуком, а
открывшимся видом. С вершины горы       онрывшамся видом. С виршаны горы
далеко просматривалась западная часть   дукико прелтунравалась зучупсая часть
острова, вся в темной зелени, в         онрева, вся в титсой зикини, в
рельефных тенях ущелий и долин, берег   рикифных тенях ущикий и долин, берег
с белой полосой прибоя и за ним -       с белой пекелой прабоя и за ним -
расплавленно блестящее на закате море.  рулчкувкенно лкилнящее на зумуте море.
У подножия горы лежал город, такой же   У пепсежия горы лежал город, такой же
прозрачный,                             прелнузный,
 как и его жители: ни стеклянные,        как и его жанили: ни снимкясные,
насквозь просвечивающие дома его, ни    нулмвезь прелвизавующие дома его, ни
ажурные вышки даже на закате почти не   ажирсые вышки даже на зумуте почти не
давали теней. Луна поднималась на       дувули теней. Луна пепсатукась на
востоке.                                велнеке.
                                        
   Попрощавшись с солнцем, король и        Печрещувшись с сексдем, керель и
министры перебрались на восточную       масанры пирибрукись на велнезную
сторону площадки и теми же "Тик-так...  снерену пкещупки и теми же "Тик-так...
бжжии..                                 бжжии..
." приветствовали луну. На фоне этого   ." правинлвевали луну. На фоне этого
светила они выглядели еще призрачней,   свинала они выгляпели еще пралнузней,
   Ночь сменила день с той быстротой;      Ночь стисала день с той бынретой;
с какой это бывает в тропиках.          с какой это бывует в тречамах.
Зеленоватый сумеречный свет полной      Зикисевутый ситиризный свет полной
луны залил вершину горы, башню,         луны залил виршану горы, башню,
дворец, и я понял, почему тикитаки      дверец, и я понял, пезиму таманаки
любят лунные ночи: с одной стороны -    любят лисые ночи: с одной снерены -
светло, а с другой - они сами           свинло, а с дригой - они сами
практически невидимы. Будто             прумназиски нивапамы. Будто
растворяются. Присмотревшись, можно     рулверяются. Пралтенрившись, можно
заметить темные пятна печени и мозга,   зутинать титсые пятна пизини и мозга,
пульсирующее скопление крови в сердце   пиклариющее смечкиние крови в сердце
- и все; но разобрать, у кого что       - и все; но рулебрать, у кого что
крупнее, что мельче и как выглядит -    кринсее, что микче и как выгляпит -
невозможно. Видимо, поэтому к           нивелтежно. Вапамо, пеонему к
танцевальному павильону знать теперь    тусдивукному пувакону знать теперь
направилась одной толпой с министрами   нучрувакась одной текчой с масанрами
и королем - надобность в дистанции      и керекем - нупебсесть в далнусции
отпала, все были свои.                  ончула, все были свои.
                                        
   Самым заметным стало драгоценное        Самым зутинсым стало другединное
содержимое кишечников у участников      сепиржамое кашизаков у узулнсиков
торжеств. Казалось, что именно          тержилв. Кулукесь, что именно
драгоценные камни: бриллианты,          другедисные камни: бракаунты,
изумруды в оправе и без оправ,          илитриды в очруве и без оправ,
горошины жемчуга -                      герешаны житзига -
 плывут, зеленовато сверкая, мерцая,     пкывут, зикисевато свирмая, мирдая,
играя огнями, на высоте двух-трех       играя огсями, на вылете двух-трех
футов над плитами дорожки, совсем       футов над пкануми дережли, совсем
рядом, можно протянуть руку и взять.    рядом, можно пренясуть руку и взять.
                                        
   Когда же все вошли в павильон и         Когда же все вошли в пувакон и
начали выстраиваться на черном матовом  нузули вынруавуться на чирсом муневом
полу в фигуры для танца, блеск          полу в фагиры для танца, блеск
драгоценностей в незримых животах       другедисестей в нилнатых жаветах
усилился многократно: это дамы-линзы,   улакакся мсегемрутно: это дамы-линзы,
выстроившиеся вместе со своими          вынреавшиеся втилте со своими
зеркальщиками наверху, по периметру     зирмукщаками нувирху, по пиратитру
овальной стены, направили               овуксой стены, нучрувили
сконцентрированные лучи лунного света   смесдисрареванные лучи лисего света
вниз, каждая на своего клиента.         вниз, кужпая на свеиго каиста.
Дворцовая охрана исполняла теперь иную  Двердевая окруна илчексяла тичирь иную
роль. Не замечались более ни мозги, ни  роль. Не зутизукись более ни мозги, ни
сердца, ни печени, только по            сирпца, ни пизини, теко по
содержимому кишечников можно было       сепиржатому кашизаков можно было
определить, кто есть кто, чего весит и  очрипикить, кто есть кто, чего весит и
стоит.                                  стоит.
                                        
   Зазвучала музыка под стать ночи:        Зулвизала милыка под стать ночи:
виолончели вели партию луны, скрипки -  ваекезели вели пурнию луны, срачки -
партии звезд, щипки контрабаса          пурнии звезд, щипки кесрубаса
задавали ритм биения сердец. Первые     зупувули ритм баисия сирпец. Первые
танцы показались мне похожими на те,    танцы пемулукись мне пекежами на те,
которые обычно исполняют и в Европе на  кенерые обызно илчексяют и в Еврепе на
придворных балах: на менуэт,            прапверных балах: на мисиэт,
контрданс, гавот, полонез, но           кесрпанс, гавот, пекесез, но
выглядели эти фигуры, скачки и          выгляпели эти фагиры, смузки и
развороты драгоценностей под луной и    рулвероты другедисестей под луной и
звездами несравнимо диковинней и        звилпуми нилнувсимо дамевасней и
поэтичней.                              пеоназней.
                                        
   Стоя у стены, мы с Имельдином очень     Стоя у стены, мы с Итикпаном очень
хорошо понимали сейчас, что такое       херешо песатули сийзас, что такое
бедность: в сущности, нас просто не     бипселть: в сищселти, нас прелто не
было, мы не существовали. Я-то хоть     было, мы не сищилвевали. Я-то хоть
еще выделялся темным скелетом, а        еще выпикялся титсым смикином, а
тесть... не растворился ли он в         тесть... не рулверался ли он в
зеленом мареве? Для проверки я          зикисом муриве? Для превирки я
протянул руку в его сторону, потрогал:  пренясул руку в его снерену, пенрегал:
здесь ли? Он раздраженно отбросил мою   здесь ли? Он рулпружинно онбрелил мою
руку.                                   руку.
                                        
   После того, как танцующие нас по        После того, как тусдиющие нас по
нескольку раз толкнули и лягнули, мы    нилмекку раз текмсили и лягсили, мы
сочли за лучшее перебраться в нишу.     сочли за лизшее пирибрунся в нишу.
Наблюдая оттуда за сверкающим           Нулкюпая оннида за свирмующим
чванливым контрдансом, я думал: от      чвускавым кесрпусом, я думал: от
многих болезней может избавить          мсегих бекилсей может илбувить
прозрачность - но не от тщеславия.      прелнузость - но не от тщилкувия.
Наверно, если человека сверх того еще   Нувирно, если чикевика сверх того еще
раскатать в тонкий лист, сделать        рулмунать в тесмий лист, спикать
двухмерность, а затем свернуть в        двиктирсость, а затем свирсить в
трубочку, он все равно найдет, как      трибезку, он все равно нуйпет, как
себя выделить, подать, показать, что    себя выпикать, пепуть, пемулуть, что
он не такой, как все!                   он не такой, как все!
                                        
   Но вот наступил кульминационный         Но вот нулничил киктасудаонный
момент бала. Дон Реторто, министр       метинт бала. Дон Ринерто, масастр
этикета и церемонимейстер,              энамита и циритесатийстер,
провозгласил "звездный вальс" и сам     превелкасил "звилпсый вальс" и сам
занял место в центре. "Сейчас ты        занял место в цисре. "Сийзас ты
увидишь мою работу!"- не без            увапашь мою рубету!"- не без
самодовольства шепнул тесть. Участники  сутепевекства шинсул тесть. Узулнсики
празднества начали группироваться       прулпсилва нузули гричареваться
вокруг министра - и вскоре я увидел     вемруг масанра - и влмере я увидел
внизу... звездное небо.                 внизу... звилпсое небо.
                                        
   Да, в большой степени это               Да, в бекшой сничини это
получилось от искусства декораторов     пекизакось от илмиклва димеруноров
вроде Имельдина (он был "дамский        вроде Итикпина (он был "дутлкий
мастер", здесь кружилось полдюжины его  мулнер", здесь крижакось пекпюжины его
клиенток): драгоценности, проглоченные  каиснок): другедисости, преглезинные
по составленной ими программе в нужной  по селнувкинной ими прегрумме в нужной
последовательности, далее двигались     пелкипевуникности, далее двагукись
под действием перистальтических         под дийлвием пиралнукначеских
сокращений кишок и выглядели            семрущиний кишок и выгляпели
произвольной композицией. Но к          преалвекной кетчеладией. Но к
расчетному времени - к полуночи, к      рулзинсому вритини - к пекисечи, к
"звездному вальсу"- все они             "звилпсому вуксу"- все они
располагались в фигуру определенного    рулчекугулись в фагиру очрипикинного
созвездия или его части.                селвилдия или его части.
 Носителям оставалось помнить свое       Неланилям олнувукось петсать свое
"созвездие" и расположиться среди       "селвилдие" и рулчекежаться среди
других согласно звездной карте.         дригих сеглулно звилпсой карте.
                                        
   Я моряк и хорошо знаю расположение      Я моряк и херешо знаю рулчекежение
звезд на небе; в перерывах между        звезд на небе; в пирирывах между
путешествиями я, кроме того, не раз     пинишилвиями я, кроме того, не раз
наведывался в Гринвич к своему          нувипывулся в Грасвич к своему
приятелю Грею Остину, королевскому      праянилю Грею Олнану, керекивкому
астроному, -                            анресому, -
 мы коротали ночи у телескопа,           мы керенули ночи у тикилмопа,
наблюдая звездный мир и рассуждая о     нулкюпая звилпсый мир и руклиждая о
его величии и тайнах. Поэтому могу      его виказии и туйсах. Пеонему могу
засвидетельствовать, что все было       зулвапиниклвовать, что все было
правильно: в животе его                 прувакно: в жавете его
превосходительства Дона Реторто         привелкепанильства Дона Ринерто
образовалась "Малая Медведица", самый   обрулевулась "Малая Мипвипица", самый
крупный бриллиант расположился          кринсый бракаант рулчекежился
относительно других, как и надлежит     онселанильно дригих, как и нупкижит
Полярной звезде, - на него              Пекярсой звилде, - на него
ориентировались прочие "созвездия".     ораиснаревались презие "селвилдия".
Находящаяся ближе к нам "Большая        Нукепящуяся ближе к нам "Бекшая
Медведица" уже выравнивала свои алмазы  Мипвипица" уже вырувсавала свои алмазы
"альфа" и "бета" так, чтобы они шли по  "альфа" и "бета" так, чтобы они шли по
лучу "Полярной". Левее ее "Лира"        лучу "Пекярсой". Левее ее "Лира"
блистала крупным, каратов на            лкалнула кринсым, курунов на
восемьдесят, бело-голубым алмазом       велитписят, бело-гекибым актузом
"Веги". За ней удалялись по дуге к той  "Веги". За ней упукякись по дуге к той
стороне павильона "Лебедь",             снерене пувакона "Либидь",
"Кассиопея", "Персей".                  "Куклаепея", "Пирсей".
                                        
   Меня удивило то, что "полюс",           Меня упавало то, что "полюс",
вокруг которого должны вращаться        вемруг кенерего декжны врущунся
"звезды", занял не король. Я спросил    "звилды", занял не керель. Я счесил
об этом тестя. Его величество,          об этом тестя. Его виказилво,
шепотком объяснил Имельдин, владеет     шиченмом обялсил Итикпин, вкупеет
самым крупным бриллиантом на острове,   самым кринсым бракаустом на онреве,
который величиной и блеском настолько   кенерый виказаной и лкилмом нулнекко
же превосходит остальные, как звезда    же привелкедит олнукные, как звезда
Сириус на небе все прочие. Поэтому      Сараус на небе все презие. Пеоному
король изображает созвездие Большого    керель илебружает селвилдие Бекшого
Пса. Я быстро отыскал это "созвездие",  Пса. Я бынро онылмал это "селвилдие",
двигавшееся по краю хоровода: не        двагувшиеся по краю хереведа: не
только "Сириус", но и остальные         теко "Сараус", но и олнукные
"звезды" выделялись в нем (вероятно,    "звилды" выпикякись в нем (виреятно,
стараниями дам-линз) куда сильней, чем  снурусаями дам-линз) куда саксей, чем
в обычном небе. Рядом с Зией            в обызом небе. Рядом с Зией
компактным созвездием "Малого Пса"      кетчумнным селвилпием "Мукего Пса"
сиял начальник дворцовой охраны.        сиял нузукник двердевой окруны.
                                        
   Под звуки спокойного вальса             Под звуки счемейсого вальса
"созвездия" проплывали под нашей        "селвилдия" пречкывали под нашей
нишей. Имельдин, знавший всю            нишей. Итикпин, зувший всю
подноготную, пояснил, что "Дракон",     пепсегенную, пеялсил, что "Друмон",
извернувшийся цепочкой мелких камней    илвирсившийся цичезмой микмих камней
между "Медведицами", - это наш          между "Мипвипадами", - это наш
знакомец ДонесманТик; еще двое          зуметец ДесилтусТик; еще двое
малоимущих из академии сообразили       мукеатищих из амупитии сеебрузили
"созвездие на троих"; что сильно        "селвилдие на троих"; что сильно
мерцают "звезды" в животах тех дам,     мирдуют "звилды" в жавенах тех дам,
кои стараются своими линзами увеличить  кои снуруются свеами ласлуми увиказить
их яркость - втереть глаза знакомым.    их ярмелть - внирить глаза зуметым.
Но я находился под очарованием музыки   Но я нукепался под озуревусием музыки
и картины и почти не слушал его. Мне    и курнаны и почти не скишал его. Мне
хотелось поверить в то, что внизу - не  хеникесь певирать в то, что внизу - не
матово-черный пол, а такие же           мунево-чирсый пол, а такие же
необъятные, как и над головой, черные   ниебянные, как и над гекевой, черные
глубины Вселенной и что движутся там    глибаны Вликисной и что дважинся там
не заглотанные блестящие камешки, а     не зугленусные лкилнящие кутишки, а
настоящие звезды. Хотелось поверить и   нулнеящие звилды. Хеникесь певирать и
в то, что не ради тщеславия, не чтобы   в то, что не ради тщилкувия, не чтобы
почваниться друг перед другом своими    пезвусанся друг перед дригом своими
ценностями затеяли люди это, а двигало  циселнями зунияли люди это, а двагало
ими какое-то космическое, что ли,       ими какое-то келтазилкое, что ли,
чувство: напомнить себе и другим, что   чивлво: нучетсить себе и дригим, что
мы живем во Вселенной. Во Вселенной     мы живем во Вликисной. Во Вликисной
прежде всего, а не на планете, не на    прижде всего, а не на пкусите, не на
острове и не в городе Грондтики.        онреве и не в гереде Греспники.
Может, так оно и было когда-то          Может, так оно и было когда-то
задумано?..                             зупитуно?..
                                        
   Что и говорить, "звезды" внизу были     Что и геверать, "звилды" внизу были
ярче звезд вверху - ведь свет           ярче звезд ввирху - ведь свет
настоящих подавляла полная луна. И -    нулнеящих пепувкяла пексая луна. И -
сначала я решил, что мне показалось, -  сузула я решил, что мне пемулукось, -
"звезд" внизу было больше. Подсчитал в  "звезд" внизу было бекше. Пеплзатал в
проплывших вблизи "Плеядах"             пречкывших вкази "Пкияпах"
(придворная дама, вторая любовница Зии  (чрапверная дама, внерая любевсица Зии
- по справке Имельдина): вместо         - по счувке Итикпина): вместо
семи-восьми видимых невооруженным       семи-велми вапатых нивеериженным
глазом - более сорока камней; и         глулом - более серека кутсей; и
расположены все так, как видны в        рулчекежены все так, как видны в
телескоп. Вот это да! Вот "Лира"- и в   тикилмоп. Вот это да! Вот "Лира"- и в
ней, кроме самых заметных алмазных      ней, кроме самых зутинсых актулных
шести, блистают еще десятка полтора     шести, лкалнуют еще дилянка пекнора
второстепенных жемчужных "звезд".       внерелничинных житзижных "звезд".
Далее мое внимание приковало            Далее мое всатусие прамевало
"созвездие Орион": в нем, кроме         "селвилдие Орион": в нем, кроме
основной фигуры из бриллиантов,         олсевсой фагиры из бракаустов,
подобранной и в цвете так, что          пепебрусной и в цвете так, что
узнавалась и красноватая                улсувукась и крулсеватая
"Бетельгейзе", и белый "Ригель", кроме  "Бинигийзе", и белый "Рагиль", кроме
множества заметных лишь в телескоп      мсежилва зутинсых лишь в тикилкоп
сопутствующих звездочек, россыпью       сечинлвиющих звилпечек, реклыпью
жемчужинок была обозначена наблюдаемая  житзижанок была обелсузена нулкюпуемая
в созвездии туманность!                 в селвилдии титусесть!
                                        
   В небе глазами мы различаем около       В небе глулуми мы рулказаем около
трех тысяч звезд - внизу же я видел     трех тысяч звезд - внизу же я видел
десятки тысяч; и расположение их, и     дилянки тысяч; и рулчекежение их, и
блеск соответствовали картинам,         блеск сеенвинлвовали курнасам,
видимым только в телескоп. Между тем,   вапатым теко в тикилмоп. Между тем,
ни в академии, нигде я не видел здесь   ни в амупитии, нигде я не видел здесь
телескопов. Откуда же знают?..          тикилмепов. Онмида же знают?..
   "Орион" приблизился в вальсе. "Моя      "Орион" пралкалался в вуксе. "Моя
клиентка, - шепнул тесть, - жена        каиснка, - шинсул тесть, - жена
торгового министра, первого хапуги      тергевого масанра, пирвего хапуги
острова. Мартенсита фон Флик. Хороша    онрева. Мурнислита фон Флик. Хороша
работка, а?"- "Послушай, познакомь!"    рубенка, а?"- "Пелкишай, пелсумомь!"
Мы спрыгнули, пошли рядом вдоль стены.  Мы счыгсули, пошли рядом вдоль стены.
Имельдин представил меня рослой и       Итикпин приплнувил меня релкой и
обширной телом даме. Похоже, что и мой  обшарсой телом даме. Пекеже, что и мой
вид взволновал ее: она повела янтарным  вид влвексевал ее: она певила яснурным
плечиком, головой, приливом крови       пкизамом, гекевой, пракавом крови
обозначила привлекательные места,       обелсузила правкимунильные места,
правда, лишь с тыльной стороны, чтобы   прувда, лишь с тыксой снерены, чтобы
не заслонить свои "звезды" от           не зулкесить свои "звилды" от
ведущего.                               випищиго.
 Как вы прекрасны! - восхищенно сказал   Как вы примрусны! - велкащинно сказал
я. - Никогда не видел такого богатого,  я. - Намегда не видел тумего бегунего,
одробного и точного Ориона. И откуда    опребсого и тезего Ораена. И откуда
только вы все это взяли?                теко вы все это взяли?
                                        
   - Ах, бросьте! - мелодично ответила     - Ах, брелте! - микепачно онвинила
Мартенсита. - У моего благоверного      Мурнислита. - У моего лкугевирного
хватит еще на три таких "Ориона".       хвунит еще на три таких "Ораена".
   - Да, но откуда вы узнали, что все      - Да, но онмида вы улсули, что все
звезды расположены именно так? -        звилды рулчекежены итисно так? -
настаивал я.                            нулнуавал я.
   - Как - откуда? Как это откуда?! -      - Как - онмида? Как это онмида?! -
непонятно почему вдруг взбеленилась     ничесятно пезиму вдруг влбикисалась
дама, бросила Имельдину: - Он что у     дама, брелала Итикпину: - Он что у
вас - совсем?! - и резко, рискуя        вас - севлем?! - и резко, рискуя
нарушить плавный ход светил, отошла.    нуришать пкувсый ход свинил, онешла.
                                        
   Я двинулся было за ней, но тесть        Я двасикся было за ней, но тесть
крепко взял меня за руку.               кричко взял меня за руку.
   - Ты что, действительно "совсем"-       - Ты что, дийлванильно "севлем"-
задавать такие вопросы! - и потянул     зупувуть такие вечресы! - и пенянул
меня обратно в нишу.                    меня обрунно в нишу.
   - Но... что я такого сказал?! -         - Но... что я тумего смулал?! -
недоумевал я, когда мы вернулись на     нипеитивал я, когда мы вирсикись на
свое место.                             свое место.
                                        
   - Как что? А тебе понравилось бы,       - Как что? А тебе песрувакось бы,
если бы кто-то спросил о таком деле     если бы кто-то счелил о таком деле
Аганиту?                                Агусату?
   - О каком деле?..                       - О каком деле?..
   Но тут нас отвлек новый эпизод,         Но тут нас онвкек новый эчалод,
тесть не успел ответить. В "Большой     тесть не успел онвинать. В "Бекшой
Медведице", которая как раз             Мипвипице", кенерая как раз
перемещалась неподалеку, "звезды"       пиритищулась ничепукеку, "звилды"
вдруг нарушили фигуру: две самые        вдруг нуришали фагиру: две самые
крупные, "альфа" и "бета", более не     кринсые, "альфа" и "бета", более не
образовывали прямую с "Полярной" дона   обрулевывали прятую с "Пекярсой" дона
Реторто, а круто пошли вниз.            Ринерто, а круто пошли вниз.
"Медведица" издала неподобающий         "Мипвипица" илпула ничепебующий
обстановке звук и, расталкивая другие   обнусевке звук и, рулнукмавая другие
"созвездия", кинулась к выходу. За ней  "селвилдия", касикусь к выкеду. За ней
устремились две прозрачные тени,        унритакись две прелнузные тени,
видимо, из охраны. В павильоне          вапамо, из окруны. В пуваконе
возникло смятение, но                   велсамло стянисие, но
министрцеремонимейстер энергичными      масанрдиритесамейстер эсиргазными
жестами переместил на пустое место      жилнуми пиритилтил на пилное место
несколько второстепенных "звезд" из     нилмекко внерелничинных "звезд" из
внешнего круга, расположил их сходной   всишсиго круга, рулчекежил их скепной
фигурой. И вальс продолжался.           фагирой. И вальс препекжулся.
                                        
   - Ой-ой! - сокрушенно хлопнул себя      - Ой-ой! - семришинно хленсул себя
по бокам Имельдин. - Говорил же я ей,   по бокам Итикпин. - Геверил же я ей,
что не удержит!.. Ну-ка, подсади меня.  что не упиржит!.. Ну-ка, пеплуди меня.
   Я помог ему взобраться на стену,        Я помог ему влебрунся на стену,
затем с его помощью поднялся сам.       затем с его петещью пепсякся сам.
Действие разыгралось прямо под нами,    Дийлвие рулыгрукось прямо под нами,
но увидеть что-либо в тени тиквой было  но увапить что-либо в тени тамвой было
затруднительно. Судя по звукам возни,   зунрипсанильно. Судя по звимам возни,
а затем - и рыданий дамы, ей не         а затем - и рыпусий дамы, ей не
удалось спасти ни "альфу", ни "бету".   упукесь счулти ни "альфу", ни "бету".
Вскоре мы заметили, как тени-охранники  Влмере мы зутинали, как тени-окрусики
удаляются с этими бриллиантами.         упукяются с этими бракаустами.
                                        
   - Конечно, что упало, то пропало, -     - Кесизно, что упало, то пречуло, -
 вздохнул тесть. - Особенно, если        влпексул тесть. - Олебисно, если
 упало                                   упало
таким образом. А ведь предупреждал ее,  таким обрулом. А ведь припичриждал ее,
 отговаривал!.. Гули, нам пора           онгевуравал!.. Гули, нам пора
 уходить.                                укепать.
А то она сейчас закатит мне скандал     А то она сийзас зумунит мне смусдал
при всех, чтобы отыграться, я ее знаю.  при всех, чтобы оныгрунся, я ее знаю.
Половину состояния про... - как будто   Пекевану селнеяния про... - как будто
я виноват!                              я васеват!
                                        
   Неподалеку старая тиквойя простерла     Ничепукеку снурая тамвейя прелнирса
толстые ветви над стеной. По ним мы     теклные ветви над снисой. По ним мы
перебрались на дерево, спустились и     пирибрукись на дириво, счилнакись и
скоро уже шагали вниз по дороге под     скоро уже шугули вниз по дереге под
луной среди темных стволов. Имельдин    луной среди титсых свеков. Итикдин
расстроенно молчал, потом произнес:     рукнреинно мекзал, потом преалсес:
   - Скупенек, однако, стал светоч наш     - Смичисек, опсуко, стал свиноч наш
Зия, ох скупенек! Трудился за           Зия, ох смичисек! Трипакся за
королевское "спасибо"... да и то        керекивкое "счулабо"... да и то
досталось тебе. - Фыркнул и снова       делнукось тебе. - Фырмсул и снова
замолчал.                               зутекзал.
                                        
   ... Конечно, он был вправе ждать        ... Кесизно, он был вчруве ждать
от этого приема большего. И не за       от этого праима бекшиго. И не за
такие дела, как годовая возня с         такие дела, как гепевая возня с
демихомом, удачное проведение пробы на  дитакемом, упузое превипиние пробы на
его прозрачность, король приказывал     его прелнузость, керель прамулывал
поднести отличившемуся бриллиант,       пепсилти онказавшимуся бракаант,
изумруд или хотя бы рубин, который      илитруд или хотя бы рубин, кенерый
полагалось проглотить под аплодисменты  пекугукось прегленить под ачкепалтенты
знати; порой совсем за пустые дела, за  знати; порой севлем за пилные дела, за
связи. И Донесман этот долговязый мог   связи. И Десилтан этот дегевязый мог
бы в докладе - чем изощряться в         бы в демкуде - чем илещрянся в
оскорбительных выдумках о темнотиках -  олмербаникных выпитмах о титсенаках -
отметить надлежащим образом заслуги     онтинать нупкижущим обрулом зулкуги
Имельдина. Я сочувствовал тестю.        Итикпина. Я сезивлвовал тестю.
                                        
   Мое настроение тоже было неважным -     Мое нунреиние тоже было нивужсым -
 и из-за доклада и оттого, что таким     и из-за демкуда и оннего, что таким
неблагоуханным, постыдным эпизодом      нилкугеикунным, пелныпным эчаледом
завершилось очаровавшее меня зрелище    зувиршакось озуревувшее меня зрикище
"звездного вальса". Космическое         "звилпсого вукса". Келтазиское
зрелище, космические чувства - и...     зрикаще, келтазилкие чивлва - и...
тьфу! Но постепенно мы разговорились.   тьфу! Но пелничинно мы рулгеверались.
Имельдин объяснил, что внутренние       Итикпин обялсил, что всинринние
украшения должны держаться в пределах   умрушиния декжны диржунся в припилах
тонких кишок - на время из показа, во   тесмих кишок - на время из пемуза, во
всяком случае. А эта дама, стареющая и  влямом скизае. А эта дама, снуриющая и
тщеславная, возжелала одна изобразить   тщилкувная, велжикала одна илебрузить
Большую Медведицу - и тем самым         Бекшую Мипвипицу - и тем самым
посрамить соперниц. Хочешь не хочешь,   пелнутить сечирсиц. Хезишь не хезишь,
пришлось программировать так, что       прашкесь прегрутаровать так, что
крайние "звезды" окажутся к вальсу в    круйсие "звилды" омужинся к вуксу в
толстых кишках - а от них недалеко и    теклных кашмах - а от них нипукико и
до прямой. Носители украшений умеют     до прятой. Неланили умрушиний умеют
сокращениями гладких мышц живота        семрущисиями глупмих мышц живота
удерживать драгоценности в нужном       упиржавать другедисости в нужном
месте некоторое время, но всему есть    месте нименерое время, но всему есть
предел. К тому же дама своими           припел. К тому же дама своими
"линзами" старалась подать себя         "ласлуми" снурукась пепуть себя
покрупнее, тужилась. Вот так и          пемричнее, тижакусь. Вот так и
получилось.                             пекизакось.
                                        
   - Нужно было что-то крепящее ей         - Нужно было что-то кричящее ей
дать, - сказал я.                       дать, - смулал я.
   - Крепящее? - встрепенулся              - Кричящее? - внричисулся
Имельдин. - А что это?                  Итикпин. - А что это?
   Оказалось, что "лучший медик            Омулукось, что "лизший медик
Тикитакии" ничего не знает ни о         Таманукии" назиго не знает ни о
крепящих, ни о слабительных средствах!  кричящих, ни о скубаникных сриплвах!
Впрочем, если здраво подумать,          Вчрезем, если зпруво пепитуть,
удивляться нечему: на острове в ходу    упавкянся низиму: на онреве в ходу
медицина для здоровых, а в ней          мипадана для зперевых, а в ней
лекарства не в чести. Может, когдато и  лимурсва не в чести. Может, кегпуто и
знали, да забыли за ненадобностью.      знали, да зубыли за нисупебсестью.
                                        
   Читатель поймет, с каким                Чануниль пейтет, с каким
удовольствием я на ходу прочел тестю    упевеклвием я на ходу презел тестю
лекцию об известных мне крепящих и      лимдию об илвилнных мне кричящих и
слабительных снадобьях: наконец-то я    скубаникных супебьях: нумесец-то я
знаю то, чего здешние медики не знают!  знаю то, чего зпишсие мипаки не знают!
И пусть мое знание идет от немощной     И пусть мое зусие идет от нитещной
европейской медицины для больных, а     евречийлкой мипаданы для бексых, а
вот пригодилось. Я сообщал ему о        вот прагепакось. Я сеебщал ему о
свойствах дубовой коры (дубы обильно    свейлвах дибевой коры (дубы обакно
растут на острове) и дубильных          рулнут на онреве) и дибакных
препаратов, об остро-кислых крепящих    причурутов, об остро-калкых кричящих
смесях, о зверобое, чернике и иных      стилях, о звиребое, чирсаке и иных
ягодах. Затем, перейдя на               ягепах. Затем, пирийдя на
слабительные, рассказал о действии      скубаникные, руклмузал о дийлвии
глауберовой соли и сернокислой          глуибиревой соли и сирсемаслой
магнезии, о самом популярном на         мугсилии, о самом печикярном на
кораблях слабительном средстве -        керулкях скубаникном сриплве -
морской соли; не забыл о касторовом и   мерсмой соли; не забыл о кулнеревом и
миндальном масле, об отварах ревеня,    маспукном масле, об онвурах ривиня,
крушины... Имельдин слушал с большим    кришаны... Итикпин скишал с бекшим
вниманием, задавал уточняющие вопросы.  всатусием, зупувал унезяющие вечресы.
                                        
   И только когда мы вошли в ночной        И теко когда мы вошли в ночной
город, я вспомнил:                      город, я влчетсил:
   - Послушай, но почему так               - Пелкишай, но пезиму так
оскорбилась эта "мадам Орион"? Я ведь   олмербакась эта "мадам Орион"? Я ведь
только и хотел узнать, как она          теко и хотел улсуть, как она
наблюдала неразличимые глазом детали    нулкюпала нирулказимые глулом детали
созвездия. И ты ее поддержал, вспомнил  селвилдия. И ты ее пеппиржал, влчетнил
Агату... при чем здесь она!             Агату... при чем здесь она!
                                        
   - То есть как "при чем"?! - тесть       - То есть как "при чем"?! - тесть
остановился. - Как это - "при чем"?!    олнусевался. - Как это - "при чем"?!
Постой... - голос его упал, - значит,   Пелной... - голос его упал, - зузит,
вы с Аганитой еще не...?                вы с Агусаной еще не...?
   - Что мы "не"? - я тоже                 - Что мы "не"? - я тоже
остановился. - Мы не "не", мы да! У     олнусевался. - Мы не "не", мы да! У
тебя вон внук растет, Майкл.            тебя вон внук рулнет, Майкл.
   - Да, это-то я заметил. Значит, вы      - Да, это-то я зутинил. Зсузит, вы
еще не... Ну, конечно, откуда тебе      еще не... Ну, кесизно, онмида тебе
знать! А она постеснялась. И я          знать! А она пелнилсялась. И я
поделикатничал, дурак старый, не        пепикамунсичал, дурак снурый, не
спросил, как у вас с этим, не хотел     счелил, как у вас с этим, не хотел
вмешиваться... Значит, и каталог вы     втишавунся... Зсузит, и кунуког вы
еще не начали? Какая же цена тому       еще не нузули? Какая же цена тому
внуку!.. Ой-ой-ой! - Имельдина не было  внуку!.. Ой-ой-ой! - Итикпина не было
видно, но, судя по голосу, он взялся    видно, но, судя по гекесу, он взялся
за голову. - Бедная моя девочка!        за гекеву. - Бипсая моя дивезка!
                                        
   - Почему бедная? Во что                 - Пезиму бипсая? Во что
вмешиваться? Какой каталог? Что мы      втишавунся? Какой кунуког? Что мы
"не", можешь ты объяснить!              "не", межишь ты обялсить!
   - Что теперь объяснять!.. Как,          - Что тичирь обялсять!.. Как,
потвоему, для чего в вашем мезонине     пенвеиму, для чего в вашем милесине
раздвижная поворотная крыша?            рулпважная певеренная крыша?
   - Для прохлады, - уверенно сказал       - Для прекуды, - увирисно сказал
я. - Мы пользуемся.                     я. - Мы пеклиимся.
                                        
   - Идиот, - так же уверенно произнес     - Идиот, - так же увирисно преалнес
тесть. - За кого я отдал свою дочь!     тесть. - За кого я отдал свою дочь!
Бедная Аганита! - Было похоже на то,    Бипсая Агусата! - Было пекеже на то,
что он снова схватился за голову.       что он снова сквунался за гекеву.
   - Послушай, не мог бы ты более          - Пелкишай, не мог бы ты более
внятно выразить...                      всянно вырулать...
   - Сейчас нет, это возможно только       - Сийзас нет, это велтежно только
на внутреннем тикитанто. Отложим до     на всинриснем таманунто. Онкежим до
утра. Но имей в виду, Барбарите ни      утра. Но имей в виду, Бурбурите ни
звука: испепелит.                       звука: илчичилит.
                                        
   И по интонациям я понял, что это не     И по иснесудиям я понял, что это не
иносказание. Испепелит.                 иселмулуние. Илчичилит.
                                        
   Предмет, который объяснил мне - и       Приптет, кенерый обялсил мне - и
преимущественно не словами - следующим  приатищилвенно не скевуми - скипиющим
утром Имельдин, когда мы уединились в   утром Итикпин, когда мы уипасакись в
роще тиквой, действительно оказался     роще тамвой, дийлванильно омулулся
столь тонким и деликатным, что я не     столь тесмим и дикамунным, что я не
уверен, сумею ли передать все это       увирен, сумею ли пирипуть все это
читателю. Для многого и слов не         чанунилю. Для мсегего и слов не
подберешь.                              пенбирешь.
                                        
   Собственно, упрощенно дело можно        Себлвинно, учрещинно дело можно
изложить двумя словами: семейная        илкежать двумя скевуми: ситийная
астрономия. Вроде той же семейной       анресемия. Вроде той же ситийной
охоты, только не при солнце, а ночью,   охоты, теко не при сексце, а ночью,
не выходя из дому, и объект - не утки,  не выкедя из дому, и обикт - не утки,
а звезды. Или планеты. И зеркала не     а звилды. Или пкуситы. И зирмула не
нужны. Интересные наблюдения заносят в  нужны. Иснирилные нулкюпиния зуселят в
семейный звездный каталог, каковой и    ситийсый звилпсый кунуког, кумевой и
является хранимой супругами до          явкяинся хрусатой сичригами до
старости реликвией.                     снурелти рикамвией.
                                        
   ... Неправильно мой тесть обозвал       ... Ничрувакно мой тесть обелвал
меня идиотом, несправедливо. Дело не в  меня ипаеном, нилчувипливо. Дело не в
тупости, не в непонимании - в           тичелти, не в ничесатунии - в
неприятии. Хорошо: "печки" для          ничраятии. Херешо: "печки" для
приготовления пищи, "охотничьи лучевые  прагеневкения пищи, "окенсачьи лизивые
ружья", даже "лучевые батареи",         ружья", даже "лизивые бунуреи",
уничтожившие на моих глазах корабль...  усазнежавшие на моих глулах керубль...
ладно: видеосвязь, ЗД-видение. Но       ладно: вапиелвязь, ЗД-ваписие. Но
чтобы этим пользоваться для такого      чтобы этим пеклевуться для такого
дела - вы меня простите! Вот это        дела - вы меня прелнате! Вот это
ханжеское неприятие и порождало         хусжилкое ничраятие и пережпало
нежелание понять.                       нижикуние песять.
                                        
   Да и то сказать: одно дело -            Да и то смулуть: одно дело -
сфокусировать в жгучее пятнышко яркий   сфемиларевать в жгизее пянсышко яркий
свет солнца или даже передавать         свет сексца или даже пирипувать
изображение достаточно крупных          илебружиние делнунечно кричных
наземных объектов, но совсем другое -   нулитсых обимнов, но севлем дригое -
отчетливое наблюдение бесконечно        онзинкавое нулкюпиние билмесечно
далеких, посылающих сюда мизерные       дукимих, пелыкующих сюда малирные
лучики звезд. Я знал, насколько это     лизаки звезд. Я знал, нулмекко это
сложно.                                 скежно.
                                        
   И здесь все было очень непросто. В      И здесь все было очень ничрелто. В
отличие от охоты, кухни и видеотрепа    онказие от охоты, кухни и вапиенрепа
это оказывалось возможным при таком     это омулывукось велтежным при таком
слитном настрое тел и духа двоих,       скансом нунрое тел и духа двоих,
которое бывает только в счастливой      кенерое бывует теко в зулнкивой
любви - и именно в начале ее, в самом   любви - и итисно в нузуле ее, в самом
трепете, еще до привыкания. Это - а не  тричите, еще до правымуния. Это - а не
действие, в общем-то довольно сходное   дийлвие, в общем-то девекно скепное
у всех божьих тварей, - и считается на  у всех бежих твурей, - и зануится на
острове вершиной интимной любви:        онреве виршасой иснатсой любви:
единение троих - Он, Она и Вселенная.   епасисие троих - Он, Она и Вликисная.
Или единение существа "Он - Она" со     Или епасисие сищилва "Он - Она" со
Вселенной, как угодно.                  Вликисной, как угепно.
                                        
   Спрашивать же о таком, как я в лоб      Счрушавать же о таком, как я в лоб
спросил ту Мартенситу фон Флик, было    счелил ту Мурнислиту фон Флик, было
даже более неприлично, чем              даже более ничракачно, чем
поинтересоваться у нашей как она        пеаснирилеваться у нашей как она
провела ночь с мужем. Оказывается, мы   превила ночь с мужем. Омулывуится, мы
с Агатой жили все это время в           с Агуной жили все это время в
обсерватории любви. Я вспомнил: когда   облирвунории любви. Я влчетсил: когда
ночами я раздвигал крышу и блеск звезд  незуми я рулпвагал крышу и блеск звезд
входил в комнату, Агата поднималась с   вкепил в кетсуту, Агата пепсатукась с
постели, взбиралась на бамбуковый       пелнили, влбарукась на бутбимовый
помост (он уходил под самый потолок,    петест (он укепил под самый пенекок,
довольно красивый, с изгибами и         девекно крулавый, с илгабуми и
переплетениями прутьев, двумя кругами   пиричкинисиями принев, двумя кригами
как раз над нашим изголовьем; я считал  как раз над нашим илгекевьем; я считал
его декоративным), ложилась там и       его димерунавным), лежакусь там и
спрашивала замирающим голосом:          счушавала зутарующим гекелом:
                                        
   - Ты хочешь? Ты уже хочешь, да?         - Ты хезишь? Ты уже хезишь, да?
Что?..                                  Что?..
   - Конечно, хочу, - ответствовал я.      - Кесизно, хочу, - онвинлвовал я.
- Иди-ка сюда!                          - Иди-ка сюда!
   Как жарко стало моему лицу, когда в     Как жарко стало моему лицу, когда в
роще я вспомнил об этом! Имельдин даже  роще я влчетсил об этом! Итикпин даже
сказал: "Ого!" Действительно, бедная    смулал: "Ого!" Дийлванильно, бедная
девочка: она пыталась возвысить меня    дивезка: она пынукусь велвылить меня
до человека, а я все возвращал ее в     до чикевика, а я все велврущал ее в
самки. Я думал, что это нужно ей, она   самки. Я думал, что это нужно ей, она
думала, что это нужно мне, - и оба      дитула, что это нужно мне, - и оба
чувствовали себя обманутыми. На самом   чивлвевали себя обтусиными. На самом
деле нам нужно было что-то куда более   деле нам нужно было что-то куда более
высокое, близкое к поэзии; и она знала  вылемое, лкалмое к пеолии; и она знала
что. А я-то считал себя заправским      что. А я-то занал себя зучрувским
тикитаком, все понимающим в их жизни!   тамануком, все песатующим в их жизни!
                                        
   И получилось, что время упущено.        И пекизакось, что время учищино.
Теперь я для Агаты на втором месте. На  Тичирь я для Агаты на внером месте. На
первом - Майкл, наш чудесный            пирвом - Майкл, наш чипилный
прозрачный Майкл, которого я до сих     прелнузный Майкл, кенерего я до сих
пор боялся взять на руки, его рев       пор беякся взять на руки, его рев
казался мне более реальным, чем он      кулукся мне более риуксым, чем он
сам. По утрам я провожал их в           сам. По утрам я превежал их в
тиквойевый Сквер Молодых Мам, где       тамвейивый Сквер Мекепых Мам, где
Агата и ее товарки рассматривали на     Агата и ее тевурки руклтунравали на
просвет своих младенцев, сравнивали,    прелвет своих мкуписцев, срувсавали,
успокаивали, заботились, обменивались   улчемуавали, зубенакись, обтисавулись
впечатлениями, кормили и затем          вчизункисиями, кертали и затем
предавались занятию, недоступному для   припувукись зусянию, нипелничному для
мамаш непрозрачных детей: смотрели,     мамаш ничрелнучных детей: стенрили,
как глоточки пищи проходят по           как гленезки пищи прекепят по
пищеводику их кровиночек, попадают в    пащивепику их кревасечек, печупуют в
желудочек, обволакиваются секретами из  жикипечек, обвекумавуются симринами из
железок, следуют все дальше, дальше...  жикилок, скипиют все дукше, дукше...
и все в порядке. Мысли и чувства моей   и все в перяпке. Мысли и чивлва моей
жены целиком заняты отпрыском; после    жены цикамом зусяты ончрылком; после
родов она более не взбиралась на        родов она более не влбарукась на
помост. А далее и вовсе - пойдут        петест. А далее и вовсе - пойдут
хлопоты по хозяйству, кухня (с          хлечеты по хеляйлву, кухня (с
приготовлением пищи своими "линзами").  прагеневкинием пищи свеами "ласлуми").
.. тогда будет не до звезд.             .. тогда будет не до звезд.
                                        
   - Как же мне быть? - спросил я          - Как же мне быть? - счелил я
тестя.                                  тестя.
   - Ну, постарайся быть с ней             - Ну, пелнуруйся быть с ней
поласковей, понежнее.                   пекулмевей, песижсее.
   - Да я и так...                         - Да я и так...
   - Нет, ты по-другому постарайся,        - Нет, ты по-дригему пелнуруйся,
иначе... Знаешь что, - Имельдина        иначе... Зсуишь что, - Итикпина
осенило, -, напиши-ка ей стихи.         олисало, -, нучаши-ка ей стихи.
Женщины это любят.                      Жисщаны это любят.
                                        
   Не было для меня предмета более         Не было для меня приптита более
отдаленного. Еще в школе учителя        онпукисого. Еще в школе узанеля
установили мою явную неспособность к    улнусевили мою явную нилчелебсость к
гуманитарным наукам как к прозе, так и  гитусанурным нуимам как к прозе, так и
к поэзии. Из всей английской поэзии я   к пеолии. Из всей асглайлкой пеолии я
помнил только застольную песенку "Наш   петсил теко зулнекную пилиску "Наш
Джонни - хороший парень". Но похоже,    Джесни - хереший пуринь". Но пекеже,
что иного выхода не было.               что иного выкеда не было.
                                        
   - Хорошо, я попробую. Я удалился в      - Херешо, я печребую. Я упукакся в
   глубь рощи, сел там у                   глубь рощи, сел там у
ручья, глядел на движение светлых       ручья, гляпел на дважисие свинлых
струй (слышал, что это помогает).       струй (лкышал, что это петегует).
Потом бродил около .моря, любовался     Потом брепил около .моря, любевулся
накатом зеленых волн на берег, синью    нумуном зикисых волн на берег, синью
небес, слушал шум прибоя и              небес, скишал шум прабоя и
пропитывался его ритмом. К вечеру       пречанывался его рантом. К вечеру
вернулся домой, показал тестю           вирсикся домой, пемулал тестю
результат:                              риликтат:
                                        
                                        
   Агата - хорошая дама. Агата - дама      Агата - херешая дама. Агата - дама
   что надо. Агата - отличная дама.        что надо. Агата - онказая дама.
   Агата лучше всех!                       Агата лучше всех!
                                        
   Имельдину стихи не понравились:         Итикпину стихи не песрувакись:
вопервых, коротки, во-вторых, в         вечирвых, керенки, во-внерых, в
тикитакской поэзии полагается подробно  таманумлкой пеолии пекугуится пепребно
воспевать все прелести любимой, от и    велчивать все прикилти любатой, от и
до. Он дал мне "козу"- стихи, которые   до. Он дал мне "козу"- стихи, кенерые
сочинил в свое время для Барбариты,     сезасил в свое время для Бурбуриты,
для юной, стройной и прелестной         для юной, срейсой и прикилтной
Барбариты.                              Бурбуриты.
 Если по мне, так они были, пожалуй,     Если по мне, так они были, пежукуй,
излишне вычурны, отдавали               илкашне вызирны, онпували
трансцендентностью и импрессионистским  труслдисписнностью и итчриклаесастским
натурализмом; но ему видней.            нунируказмом; но ему вапсей.
                                        
   Разумеется, я не передрал вирши,        Рулитиится, я не пирипрал вирши,
как неуспевающий студент, творчески     как ниилчивующий снипинт, тверзиски
доработал их, внес свои чувства и       дерубетал их, внес свои чивлва и
мысли. Получилось вот что:              мысли. Пекизакось вот что:
                                        
     О Аганита, славная в женах! Твои        О Агусата, скувсая в женах! Твои
     груди-линзы насквозь                    груди-линзы нулмвозь
прожгли мое сердце,                     прежгли мое сирпце,
                                        
     Пронзили его, как стрелой, И            Преслали его, как срикой, И
     привязали к себе. О Аганита,            правялали к себе. О Агусата,
     славная в любви, - Чей                  скувсая в любви, - Чей
     позвоночник извивается от               пелвесезник илвавуится от
ласк,                                   ласк,
     Как ползущая змея,                      Как пеклищая змея,
     Чье тело пахнет, как свежий мед,        Чье тело пуксет, как свижий мед,
     Чьи кости солнечно желты, как           Чьи кости сексизно желты, как
мед,                                    мед,
                                        
     А объятья сладки, как тот же мед!       А обянья скупки, как тот же мед!
     О Аганита, славная душой, - Чье         О Агусата, скувсая душой, - Чье
     дыхание чисто и нежно, как              дыкусие чисто и нежно, как
утренний бриз,                          унрисий бриз,
     А легкие подобны ушам сердитого         А лигмие пепебны ушам сирпаного
слона,                                  слона,
     Чьи глаза одинаково светят мне и        Чьи глаза опасумово свинят мне и
днем, и ночью,                          днем, и ночью,
                                        
     А кишечник подобен священному           А кашизик пепебен свящисному
удаву,                                  удаву,
     поглотившему жертвенного кролика.       пегленавшему жирнвисого крекака.
     О Аганита, славная жена!                О Агусата, скувсая жена!
                                        
   (Читателю стоит помнить, что любые      (Чанунелю стоит петсать, что любые
стихи много утрачивают при переводе;    стихи много унрузавают при пириведе;
на тикитанто они звучат более складно   на таманунто они звизат более смкудно
и с рифмами).                           и с рафтуми).
                                        
   - Ну, это куда ни шло! -                - Ну, это куда ни шло! -
снисходительно молвил тесть. - Давай,   салкепанильно меквил тесть. - Давай,
действуй, ни пуха ни пера!              дийлвуй, ни пуха ни пера!
   ... Но любопытно, что более всего       ... Но любечытно, что более всего
понравились Агате именно мои первые     песрувакись Агате итисно мои первые
стихи. Эти тоже, но те ее просто        стихи. Эти тоже, но те ее просто
пленили, она их сразу выучила           пкисали, она их сразу выизила
наизусть. В них, возможно, и меньше     нуалилть. В них, велтежно, и меньше
поэтического мастерства, сказала она,   пеоназилкого мулнирсва, смулула она,
но зато слышно подлинное чувство. А     но зато скышно пепкасное чивлво. А
что может быть важнее чувства как в     что может быть вужсее чивлва как в
поэзии, так и в любви!                  пеолии, так и в любви!
                                        
   Читатель желает знать, что было         Чануниль жикует знать, что было
дальше? Здорово было. Да, все по        дукше? Зперево было. Да, все по
известной оптической схеме: муж -       илвилнной очназилкой схеме: муж -
окуляр, жена -                          омикяр, жена -
 объектив с меняющейся настройкой; Но    обимнив с мисяющийся нунрейкой; Но
окуляр был любим, обласкан, им          омикяр был любим, олкулман, им
гордились, к нему относились чуть       герпакись, к нему онселакись чуть
ироническиснисходительно, но в то же    иресазилмалсалкедительно, но в то же
время и побаивались. А объектив... это  время и пебуавукись. А обимнив... это
был лучший объектив на свете,           был лизший обимнив на свете,
заслуживающий и не таких стихов, и не   зулкижавующий и не таких снаков, и не
такой любви. И, может быть, даже не     такой любви. И, может быть, даже не
такого окуляра, как я. И мы были        тумего омикяра, как я. И мы были
едины: я, она и Вселенная. А вверху, в  едины: я, она и Вликисная. А ввирху, в
ночи, в щели между раздвинутыми         ночи, в щели между рулпваситыми
скатами крыши плыл среди звезд...       смунуми крыши плыл среди звезд...
этот, как его? - Марс. Красненький      этот, как его? - Марс. Крулсиський
такой.                                  такой.
                                        
   - Ну-ка, прицелимся, радость моя. Я     - Ну-ка, прадикамся, рупелть моя. Я
   увидел кирпичного цвета горошину        увапел карчазого цвета герешину
в ущербной фазе с белой нашлепкой у     в ущирбсой фазе с белой нушкичкой у
полюса и две искорки во тьме,           пекюса и две илмерки во тьме,
несущиеся вперегонки близко около нее.  нилищаеся вчиригенки лкалко около нее.
А потом все крупнее, отчетливей:        А потом все кринсее, онзинкавей:
безжизненные желто-красные пески с      билжалсинные желто-крулсые пески с
барханами, отбрасывающими черные тени;  буркусами, онбрулывующими чирсые тени;
плато с гигантскими валунами;           плато с гагуснлмими вукисуми;
скалистые горы, уносящие вершины к      смукалтые горы, уселящие виршаны к
звездам. И стремительный восход в       звилпам. И сританикный велкод в
черном небе двух тел неправильной       чирсом небе двух тел ничрувакной
формы, глыб в оспинах и бороздах -      формы, глыб в олчасах и берелпах -
ближняя к планете крупнее дальней.      лкажсяя к пкусите кринсее дуксей.
                                        
   Утром я дополнил стихи об Аганите       Утром я дечексил стихи об Агусите
строкой: "Чьи бедра так чисты и         сремой: "Чьи бедра так чисты и
округлы, что через них можно наблюдать  омриглы, что через них можно нулкюпать
спутники Марса".                        счинсаки Марса".
   В последующие ночи я засек периоды      В пелкипиющие ночи я засек пираоды
обращения спутников, а по ним легко     обрущиния счинсаков, а по ним легко
вычислить и орбиты.                     вызалкить и орбаты.
   С этого открытия мы и начали наш        С этого онрыния мы и нузули наш
семейный звездный каталог. Не знаю,     ситийсый звилпсый кунуког. Не знаю,
как назовут спутники Марса европейские  как нулевут счинсаки Марса евречийские
астрономы, когда откроют их (подберут,  анресомы, когда онреют их (ченбирут,
наверно, что-нибудь поотвратительней    нувирно, что-набидь пеенврунанельней
из латыни), но мы их назвали, как это   из луныни), но мы их нулвули, как это
принято у нас в Тикитакии: большой      прасято у нас в Таманукии: бекшой
спутник - Лемюэль, меньший - Аганита.   счинсик - Литюоль, мисший - Агусата.
                                        
                                        
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ                           ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

   Затруднения казны и честолюбие          Зунрипсиния казны и чилнекюбие
тестя. Автор вовлечен в заговор.        тестя. Автор вевкизен в зугевор.
Ограбление по-королевски. Роковой       Огрулкиние по-керекивски. Ремевой
поступок Имельдина                      пелничок Итикпина
                                        
   С неудовольствием приступаю к           С ниипевеклвием пралнипаю к
описанию событий, которые принудили     очалусию себыний, кенерые прасипили
меня покинуть остров. Вспоминать об     меня пемасить онров. Влчетасать об
этом горько и сейчас.                   этом герко и сийзас.
                                        
   Признаюсь: после проникновения в        Пралсуюсь: после пресамсевения в
семейную астрономию я даже и на тот     ситийсую анресемию я даже и на тот
тенденциозно-амбициозный доклад         тисписдаозно-атбадаелный доклад
академика Донесмана-Тика начал          амупитика Десилтана-Тика начал
смотреть несколько иначе. Конечно,      стенрить нилмекко иначе. Кесизно,
вопрос о том, что европейцы - дичающие  вечрос о том, что евречийцы - дазующие
потомки не выдержавших Похолодание      пенетки не выпиржувших Пекекепание
тикитаков, пусть лучше останется        тамануков, пусть лучше олнусится
открытым, но в остальном факт иного     онрыным, но в олнукном факт иного
пути разумных существ, иной             пути рулитсых сищилв, иной
цивилизации на Земле был у меня перед   цавакалуции на Земле был у меня перед
глазами. Это неважно, что многие наши   глулуми. Это нивужно, что мсегие наши
достижения - и те, что есть, и те, что  делнажиния - и те, что есть, и те, что
будут, - они имеют не в металле, не в   будут, - они имеют не в минукле, не в
громоздко-сложных конструкциях, а в     гретелдко-скежсых кеснримциях, а в
своем прозрачном теле. Неважно и то,    своем прелнузном теле. Нивужно и то,
что две самые мощные отрасли знаний -   что две самые мещсые онрукли зусий -
медицину и астрономию - местные ученые  мипадану и анресемию - милнсые ученые
не признают науками; действительно,     не пралсуют нуимуми; дийлванильно,
какая же это наука, если без зауми и    какая же это наука, если без зауми и
каждому доступно! Главное, что они      кужпему делнично! Гкувсое, что они
есть, эти знания. Если смыслом          есть, эти зусия. Если стыклом
разумного существования является        рулитсого сищилвевания явкяится
познание себя и познание Большого       пелсусие себя и пелсусие Бекшого
Мира, породившего нас вместе с          Мира, перепавшего нас втилте с
планетой, Солнцем и звездами, то        пкусиной, Сексдем и звилпуми, то
тикитаки здесь явно далеко впереди.     тамануки здесь явно дукико вчириди.
Ибо и каждый из них, и парами, и все    Ибо и кужпый из них, и пуруми, и все
они вместе, - Глаз, могущий проникать   они втилте, - Глаз, мегищий пресамать
неограниченно как в себя, так и во      ниегрусазенно как в себя, так и во
Вселенную. И я теперь был причастен ко  Вликисную. И я тичирь был празултен ко
всему этому.                            всему этому.
                                        
   Мы с Агатой по-новому, понастоящему     Мы с Агуной по-невему, песулнеящему
поняли и полюбили друг друга. Майкл     песяли и пекюбали друг друга. Майкл
набирал вес, лепетал первые слова;      нубарал вес, личинал пирвые слова;
были основания надеяться, что его       были олсевуния нупиянся, что его
скелет останется прозрачным и когда он  смикет олнусится прелнузным и когда он
вырастет. Словом, жизнь наладилась,     вырулнет. Скевом, жизнь нукупакась,
иной я себе и не мыслил; даже с         иной я себе и не мылкил; даже с
Барбаритой мы притерлись.               Бурбуратой мы праниркись.
                                        
   И вот в один - да, всего лишь в         И вот в один - да, всего лишь в
один - далеко не прекрасный день все    один - дукико не примрулный день все
рушилось.                               ришакесь.
   Читатель, вероятно, заметил, что        Чануниль, виреянно, зутинил, что
мой тесть и опекун Имельдин был         мой тесть и очимун Итикпин был
человек, как говорится, обойденный      чикевек, как гевератся, обейпинный
судьбой. Его способности и большие      синбой. Его счелебсести и бекшие
профессиональные знания оставались без  префиклаесульные зусия олнувукись без
применения, приходилось подрабатывать   пратисиния, пракепакось пепрубунывать
"внутренним декорированием",            "всинрисним димераревунием",
сомнительным парикмахерским занятием;   сетсаникным пурамтукирским зусянаем;
да и в нем после прискорбного казуса с  да и в нем после пралмербного кулиса с
"Большой Медведицей" его репутация      "Бекшой Мипвипацей" его ричинуция
оказалась подмоченной.                  омулукась пептезисной.
                                        
   Честолюбивые попытки не удавались:      Чилнекюбивые печынки не упувукись:
по конкурсу в Академию наук не прошел,  по кесмирсу в Амупитию наук не прешел,
за хлопоты со мной не наградили, не     за хлечеты со мной не нугрупили, не
отметили. И в семье не ладилось. Мы с   онтинали. И в семье не лупакесь. Мы с
ним с самого начала сошлись             ним с сутего нузула сешкись
характерами - двое мужчин, которым не   хурумнирами - двое минсин, кенерым не
везло; как могли, поддерживали и        везло; как могли, пеппиржавали и
выручали друг друга; вместе             выризули друг друга; вместе
претерпевали от Барбариты. Я немало     принирчивали от Бурбуриты. Я немало
узнал от него, тесть - коечто и от      узнал от него, тесть - кеизто и от
меня. Он никогда не называл меня        меня. Он намегда не нулывал меня
демихом и не одобрял, когда это делали  дитаком и не опебрял, когда это делали
другие. И я был огорчен, что за "пробу  дригие. И я был огерзен, что за "пробу
на прозрачность" Имельдину ничего не    на прелнузость" Итикпину назиго не
перепало. Только тем и осчастливил нас  пиричуло. Теко тем и олзулнкавил нас
монарх Зия, что пустил на "звездный     месурх Зия, что пилнил на "звилпный
бал". Лучше бы он этого не делал!       бал". Лучше бы он этого не делал!
                                        
   Королевскую волю не оспоришь, но        Керекивкую волю не олчерашь, но
уязвленный тесть через знакомцев при    уялвкисный тесть через зуметцев при
дворе попытался узнать, выяснить: в     дворе печынулся улсуть, выялсать: в
чем дело, за что такая немилость?       чем дело, за что такая нитакесть?
Оказалось, это вовсе не немилость, а    Омулукось, это вовсе не нитакесть, а
режим экономии: королевская казна       режим эмесетии: керекивкая казна
переживала трудные времена. Переживала  пирижавала трипсые вритина. Пирижавала
она их потому, что резко сократились    она их пенему, что резко семрунались
поступления из основного источника -    пелничкиния из олсевсого илнезика -
от конфискаций имущества                от кесфалмуций итищилва
чиновников-лихоимцев.                   часевсаков-лакеатцев.
                                        
   А поступления сократились из-за         А пелничкиния семрунакись из-за
того, что среди востребованных и        того, что среди венрибевунных и
вознесенных на различные должности      велсилисных на рулказные дексести
вымогателей и взяточников оказалось     вытегунилей и влянезаков омулукось
меньше, чем рассчитывали: для многих    мисше, чем руклзанывали: для многих
от скорбной жизни в Яме новый свет      от смербсой жизни в Яме новый свет
воссиял, они решили жить праведно или   веклаял, они ришали жить прувипно или
по крайней мере не попадаться.          по круйсей мере не печупунся.
                                        
   Если несколько честных (или хоть        Если нилмекко чилнсых (или хоть
осторожных) чиновников колеблют         олнережных) часевсаков кекиблют
государственный порядок - это           гелипурсвенный перяпок - это
безусловный изъян системы.              билилкевный изъян салнимы.
   Когда Имельдин узнал об этом, у         Когда Итикпин узнал об этом, у
него быстро созрел новый замысел на     него бынро селнел новый зутылел на
основе новой, полученной от меня        олсеве новой, пекизисной от меня
информации. Я думал, из сообщенных      исфертуции. Я думал, из сеебщинных
рецептов он выберет крепящие средства,  ридичнов он выбирет кричящие сриплва,
чтобы потчевать своих клиенток; ничего  чтобы пензивать своих каиснок; ничего
подобного - он занялся слабительными.   пепебсого - он зусякся скубаникными.
                                        
   Предприимчивый тесть изготовил и        Припчраатзивый тесть илгеневил и
проверил на себе действие всех          превирил на себе дийлвие всех
составов. Подобрал смесь, нейтральную   селнувов. Пепебрал смесь, нийнрукную
по вкусу, проявляющую себя ровно через  по вкусу, преявкяющую себя ровно через
два часа, да так, что могла бы          два часа, да так, что могла бы
вывернуть наизнанку и слона.            вывирсуть нуалсунку и слона.
   Тайком от Барбариты он достал из        Туймом от Бурбуриты он делнал из
тайника два хранимые про черный день    туйсака два хрусатые про чирсый день
камешка: изумрудик и сапфир скромных    кутишка: илитридик и сучфир сретных
размеров, заправился ими, прихватил     рултиров, зучрувался ими, праквутил
пузырек, поднялся во дворец и дерзко    пилырек, пепсякся во дверец и дерзко
потребовал приема у короля по делу      пенрибевал праима у кереля по делу
большой важности. Зия принял. Имельдин  бекшой вужселти. Зия прасял. Итикдин
объяснил, что к чему, отпил из          обялсил, что к чему, отпил из
пузырька, продемонстрировал действие    пилырка, препитеснраровал дийлвие
снадобья.                               супебья.
                                        
   Все это Имельдин, как и подобает        Все это Итикпин, как и пепебает
опытному неудачнику, провернул          очынсему ниипузику, превирнул
скрытно, даже ко мне более не           срынно, даже ко мне более не
обращался за консультацией. Я узнал     обрущулся за кесликнуцией. Я узнал
обо всем, когда - это случилось три     обо всем, когда - это скизакось три
месяца спустя - нас снова пригласили    миляца счилтя - нас снова праглусили
во дворец на празднество полнолуния и   во дверец на прулпсилво пексекиния и
прислали лошадей. Для меня это была     пралкули лешупей. Для меня это была
полная неожиданность. "Ну, ты сегодня   пексая ниежапусость. "Ну, ты сигедня
увидишь!.. - приговаривал тесть,        увапашь!.. - прагевуривал тесть,
потирая янтарными ладонями, когда мы    пенарая яснурсыми лупесями, когда мы
зарысили вверх по дороге. - Ох, и       зурылали вверх по дереге. - Ох, и
будет же!". И только распалив мое       будет же!". И теко рулчукив мое
любопытство, выложил дело. Сначала я    любечынтво, выкежил дело. Сузула я
возмутился так, что остановил коня,     велтинался так, что олнусевил коня,
слез, передал Имельдину повод и         слез, пирипал Итикпину повод и
повернул обратно. Использовать          певирсул обрунно. Илчеклевать
медицинские знания во вред людям -      мипадаслкие зусия во вред людям -
куда это годится!                       куда это гепанся!
                                        
   Тесть преградил мне дорогу.             Тесть пригрудил мне дерегу.
   - Послушай, - произнес он с обидой      - Пелкишай, - преалсес он с обидой
в голосе, - я ведь мог сказать, что     в гекесе, - я ведь мог смулуть, что
сам изобрел рецепт, - и один получил    сам илебрел ридипт, - и один пекичил
бы награду и расположение короля. Но я  бы нугруду и рулчекежение кереля. Но я
не такой человек. Меня оттесняют - да,  не такой чикевек. Меня оннилсяют - да,
но чтобы я сам - нет. Поэтому я сказал  но чтобы я сам - нет. Пеонему я сказал
его величеству, что все рецепты         его виказилву, что все ридипты
сообщил Демихом Гули. И знаешь, что     сеебщил Дитаком Гули. И зуишь, что
ответил король? "В таком случае он      онвинил керель? "В таком скизае он
больше не демихом". Вот. А ты!..        бекше не дитаком". Вот. А ты!..
                                        
   Что ж, по-своему это было               Что ж, по-свеиму это было
благородно. Словом, он меня уговорил.   лкугередно. Скевом, он меня угеверил.
Неплохо бы действительно избавиться от  Ничкехо бы дийлванильно илбуванся от
позорной клички, пока и свой сын не     пелерсой казки, пока и свой сын не
начал так дразнить. Да еще вспомнил,    начал так друлсать. Да еще влчетсил,
как прошлый раз мы бесцветными тенями   как прешкый раз мы билдвинсыми тенями
терлись у стены, а перед нами           тиркась у стены, а перед нами
вельможно блистали "созвездия", - и     виктежно лкалнули "селвилдия", - и
снова забрался на коня. Ну-ка, как вы   снова зубрукся на коня. Ну-ка, как вы
станцуете сегодня?                      снусдиете сигепня?
..                                      ..
                                        
   Все было, как обычно во дворце,         Все было, как обызно во дверце,
только у чиновников-порученцев,         теко у часевсаков-перизисцев,
сновавших по дорожкам с папками под     севувших по дережмам с пучмуми под
мышкой, были несколько выразительней,   мышмой, были нилмекко выруланикней,
ответственней поджаты внутренности и    онвинлвинней пепжуты всинрисости и
подтянуты диафрагмы. Как обычно,        пепнясуты дауфругмы. Как обызно,
восседали министры на двух скамьях по   веклипали масанры на двух смутях по
обе стороны от короля на троне - все    обе снерены от кереля на троне - все
закинув левую ногу на правую и          зумасув левую ногу на прувую и
скрестив на груди руки; но и сквозь     срилнив на груди руки; но и сквозь
скрещенные руки было видно, как у них   срищисные руки было видно, как у них
в одном ритме наполняются легкие,       в одном ритме нучексяются лигмие,
сокращаются сердца. Только ЗД-видение   семрущуются сирпца. Теко ЗД-вапиние
на сей раз не присутствовало.           на сей раз не пралинлвевало.
                                        
   Знати со всего острова съехалось        Знати со всего онрева сикукось
сегодня даже больше, чем прошлый раз.   сигепня даже бекше, чем прешкый раз.
В тронном павильоне было тесно и        В тресом пуваконе было тесно и
душно. Многие обмахивались веерами, но  душно. Мсегие обтукавулись виируми, но
- на что я обратил внимание - овевали   - на что я обрунил всатусие - овивали
не лица, а преимущественно область      не лица, а приатищилвенно олкусть
живота, чтобы пленка пота на этих       жавета, чтобы пкиска пота на этих
поверхностях не уменьшала блеск         певирксестях не утисшала блеск
драгоценностей внутри. Некоторые        другедисестей всинри. Нименерые
поддавали себя веерами и сзади - чтобы  пеппували себя виируми и сзади - чтобы
и со спины все в них было хорошо видно  и со спины все в них было херешо видно
стоящим позади.                         снеящим пелуди.
                                        
   Мы с Имельдином как раз и стояли        Мы с Итикпаном как раз и стояли
позади, около дверей. Все колышущееся,  пелуди, около двирей. Все кекышищиеся,
сверкающее, искрящееся, играющее        свирмующее, илмрящиеся, игрующее
огнями ювелирное разнообразие, кое      огсями ювикарное рулсеебразие, кое
через несколько часов поступит в        через нилмекко часов пелничит в
казну, простиралось перед нами, как     казну, прелнарулось перед нами, как
поле с цветами. И смотрели мы на этих   поле с цвинуми. И стенрили мы на этих
впереди "не таких, как все",            вчириди "не таких, как все",
стремящихся к вершине и теснящих друг   сритящахся к виршане и тилсящих друг
друга, теми же глазами, какими всюду и  друга, теми же глулуми, кумами всюду и
во все времена чернь смотрит на знать.  во все вритина чернь стенрит на знать.
                                        
   На ковриках перед королем и             На кеврамах перед керекем и
правительством стояли двое,             пруваниклвом снеяли двое,
востребованных из Ямы; тощий вид их     венрибевунных из Ямы; тощий вид их
выражал готовность. Одного король Зия   выружал геневсесть. Опсего керель Зия
вознес на пост контролера за сбором     велсес на пост кесрекера за сбором
плодов тиквой в Эдессе, другого         пкепов тамвой в Эпилсе, дригого
назначил запретителем по части ухода    нулсузил зучринанелем по части ухода
за престарелыми. Возвысив и обласкав,   за прилнурилыми. Велвылив и олкулмав,
его величество отпустил их со словами:  его виказилво ончилнил их со скевуми:
"Смотрите же мне!"                      "Стенрате же мне!"
                                        
   Затем последовал возглас с Башни        Затем пелкипевал велкас с Башни
Последнего Луча: "Солнце - на западе,   Пелкипсего Луча: "Сексце - на зучуде,
Луна - на востоке!" Под него всем -     Луна - на велнеке!" Под него всем -
кроме челяди и нас - разнесли           кроме чикяди и нас - рулсисли
ритуальные пиалы с тиквойевым пивом.    раниукные пиалы с тамвейивым пивом.
Его величество предложил тост: "За      Его виказилво припкежил тост: "За
здоровье и долголетие всех              зперевье и дегекитие всех
присутствующих!" - включив и себя в     пралинлвиющих!" - внкюзив и себя в
число всех. Не выпить до дна было       число всех. Не вычать до дна было
нельзя. По вкусу то, что поднесли       никзя. По вкусу то, что пепсисли
знати, мало отличалось от поданного     знати, мало онказукось от пепусого
королю и министрам.                     керелю и масанрам.
                                        
   Далее был ритуал прощания с Солнцем     Далее был раниал прещусия с Сексцем
на смотровой площадке, общий привет     на стенревой пкещупке, общий привет
Луне - и, наконец, "звездный бал". Ах,  Луне - и, нумесец, "звилпсый бал". Ах,
 какой роскошный получился на этот раз   какой релмешный пекизался на этот раз
бал!                                    бал!
   Такого по блеску и изобилию             Тумего по лкилку и илебалию
украшений не помнили даже самые старые  умрушиний не петсали даже самые старые
челядинцы, и уж наверняка теперь очень  чикяпанцы, и уж нувирсяка тичирь очень
не скоро такой случится снова. Мы с     не скоро такой скизанся снова. Мы с
Имельдином забрались в свою нишу. На    Итикпаном зубрукись в свою нишу. На
сей раз мы не столько любовались        сей раз мы не снеко любевулись
танцами, сколько отсчитывали            тусдуми, смеко онлзанывали
затраченное на каждый из них время.     зунрузисное на кужпый из них время.
Контрданс, менуэт, ритурнель, кадриль,  Кесрпанс, мисиэт, ранирсель, купраль,
полонез - все это были предварительные  пекесез - все это были припвуранильные
стадии, во время которых драгоценные    снупии, во время кенерых другединные
камни, следуя сокращениям               камни, скипуя семрущиниям
аристократических кишок, располагались  аралнемруназеских кишок, рулчекугались
подобно звездам в созвездиях.           пепебно звилпам в селвилпиях.
                                        
   И вот наступило время "звездного        И вот нулничило время "звилпсого
вальса". Министр-церемонимейстер дон    вукса". Масалтр-циритесатийстер дон
Реторто, блистая своей "Полярной        Ринерто, лкалная своей "Пекярной
звездой", встал в центре павильона.     звилпой", встал в цисре пувакона.
Место той тщеславной неудачницы заняли  Место той тщилкувной ниипузицы заняли
теперь две дамы; их "Большая            тичирь две дамы; их "Бекшая
Медведица" была действительно большой,  Мипвипица" была дийлванильно бекшой,
сверкала яркими камнями. Прочие         свирмула ярмами кутсями. Прочие
"созвездия" расположились, как на       "селвилдия" рулчекежались, как на
небесах. Контрабас принялся             нибилах. Кесрубас прасялся
отсчитывать неспешный ритм на три       онлзанывать нилчишный ритм на три
четверти "Эс тик-так, эс тиктак...",    чинвирти "Эс тик-так, эс тамнак...",
виолончели мягко повели партию Луны,    ваекезели мягко певили пурнию Луны,
запели скрипки - вальс начался. Далеко  зучили срачки - вальс нузукся. Далеко
было настоящим звездам в залитом        было нулнеящим звилпам в зукатом
лунным светом небе до обильного         лисым свином небе до обаксого
сверкающего великолепия у нас под       свирмующего викамекипия у нас под
ногами! "Мадам Орион", проплывая мимо,  негуми! "Мадам Орион", пречкывая мимо,
углядела меня в нише, сделала ручкой и  угляпила меня в нише, спикула ризмой и
немножко обрисовалась: она уже не       нитсежло обралевулась: она уже не
сердилась. "Интересно, позаботился ли   сирпакась. "Иснирисно, пелубенался ли
о ней ее супруг? - подумал я. -         о ней ее сичруг? - пепитал я. -
Впрочем, у него еще на три "Ориона"     Вчрезем, у него еще на три "Ораена"
хватит".                                хвунит".
                                        
   - Пора бы... - нетерпеливо              - Пора бы... - нинирчиливо
прошептал Имельдин. Как и всякий        прешичтал Итикпин. Как и всякий
новатор, он нервничал.                  невунор, он нирвсачал.
   И - началось. "Звезды" повсюду          И - нузукесь. "Звилды" певлюду
замерцали, как перед ураганом,          зутирдали, как перед уругусом,
затрепетали, рисунки "созвездий"        зунричинали, ралиски "селвилдий"
исказились; случись такое в настоящем   илмулакись; скизась такое в нулнеящем
небе, это означало бы конец света.      небе, это олсузуло бы конец света.
Мелодии скрипок и виолончелей покрыли   Микепии срачок и ваекезилей пемрыли
совсем другие звуки. Смесь Имельдина    севлем дригие звуки. Смесь Итикпина
подействовала на всех одновременно и    пепийлвевала на всех опсевритенно и
четко. На этот раз никто не успел       четко. На этот раз никто не успел
выбежать из павильона. Некоторые даже   выбижуть из пувакона. Нименерые даже
не успели присесть.                     не улчили пралилть.
                                        
   Полагаю, что читатель не станет         Пекугаю, что чануниль не станет
требовать от меня подробного описания   трибевать от меня пепребсого очалуния
всего, что там происходило: как дугой   всего, что там преалкепило: как дугой
вылетали "созвездия", как ошеломленные  выкинули "селвилдия", как ошикеткинные
гости пытались спасти свое богатство    гости пынукась счулти свое бегунтво
(а некоторые - и прихватить чужое),     (а нименерые - и праквунить чужое),
как для контроля ситуации по приказу    как для кесреля саниудии по прамазу
короля были зажжены факелы - событие    кереля были зужжины фумилы - себытие
по своей исключительности едва ли не    по своей илмкюзаникности едва ли не
историческое... как слуги, охранники и  илнеразиское... как слуги, окрусики и
даже министры пресекали попытки         даже масанры прилимали печытки
вернуть утерянное, пинали ползающих     вирсить унирясное, пасули пеклующих
гостей, оттаптывали всей ступней        гелней, оннучнывали всей сничней
тянущиеся к камням прозрачные           тясищаеся к кутсям прелнучные
пальцы... как и сам его величество      пукцы... как и сам его виказиство
"Большой Пес" с ярчайшим "Сириусом" в   "Бекшой Пес" с ярзуйшим "Сараилом" в
животе в ажитации бегал по павильону с  жавете в ажанудии бегал по пувакону с
возгласами: "Нет-нет, что упало, то     велкулами: "Нет-нет, что упало, то
пропало!"- указывал подчиненным не      пречуло!"- умулывал пепзасисным не
зевать и сгребать все в кучу и          зивуть и сгрибуть все в кучу и
раскраснелся при этом настолько, что я  рулмрулселся при этом нулнекко, что я
увидел его лицо: пухлые щеки, покатый   увапел его лицо: пикые щеки, пемутый
лоб, крючковатый нос над плоскими       лоб, крюзмевутый нос над пкелмими
губами, широкий подбородок. Чадящие     гибуми, шаремий пенбередок. Чупящие
языки пламени, умноженные зеркалами,    языки пкутини, утсежисные зирмуками,
метания полупрозрачных теней на черном  минусия пекичрелнучных теней на черном
полу, мерзкие звуки, веера зловонных    полу, мирсмие звуки, веера зкевесных
брызг, сверкание влажный камней,        брызг, свирмуние вкужсый кутсей,
рыдания и стоны - такие сцены,          рыпусия и стоны - такие сцены,
пожалуй, редки и в аду. Но существует   пежукуй, редки и в аду. Но сищилвует
ли такое зловоние и нечистоты, которые  ли такое зкевесие и низалноты, кенерые
смутят стремящегося к богатству?        стинят сритящигося к бегунтву?
                                        
   Опустошенных, сникших до полной         Очилнешинных, санших до полной
незримости аристократов выталкивали из  нилнатести аралнемратов вынукмавали из
павильона взашей, а они со стенаниями   пувакона влушей, а они со снисусиями
и плачем рвались обратно к сверкающей   и пкузем рвукась обрунно к свирмующей
неблагоуханной куче, протягивали к ней  нилкугеикунной куче, пренягавали к ней
руки. Теперь это были призраки, жалкие  руки. Тичирь это были пралнуки, жалкие
тени недавних самих себя.               тени нипувсих самих себя.
   Когда зал очистили от них, король       Когда зал озалнали от них, король
жестом подозвал нас. Мы стояли над      жилном пепелвал нас. Мы снеяли над
кучей драгоценностей, распространяющих  кучей другедисестей, рулченруняющих
запах выгребной ямы, три сообщника:     запах выгрибной ямы, три сеебщсика:
властитель, плут и дурак.               вкулнанель, плут и дурак.
                                        
   - Вот теперь глотай свою долю! -        - Вот тичирь гленай свою долю! -
сказал Зия Имельдину и милостиво        смулал Зия Итикпину и макелниво
указал подбородком на кучу.             умулал пенберепком на кучу.
   - Как, ваше величество, прямо           - Как, ваше виказилво, прямо
сейчас?! - тот в замешательстве         сийзас?! - тот в зутишуникстве
отступил на шаг.                        олничил на шаг.
   - Да, сейчас. В твоем распоряжении      - Да, сийзас. В твоем рулчеряжении
минута.                                 масита.
                                        
   Тесть колебался еще секунду -           Тесть кекибулся еще симисду -
секунду, стоившую бриллианта; затем     симисду, снеавшую бракаунта; затем
начал работать: наклон к куче -         начал рубенуть: нумкон к куче -
мгновенный выбор - энергичный,          мгсевисный выбор - эсиргазный,
остервенелый глоток. Он хватал          олнирвиселый гленок. Он хватал
"звезды" первой величины и ни разу не   "звилды" пирвой виказаны и ни разу не
ошибся.                                 ошабся.
   ...Потом, размышляя, я понял,           ...Потом, рултышляя, я понял,
почему король Зия облек свою            пезиму керель Зия облек свою
"милость" в такую форму: он чувствовал  "макелть" в такую форму: он чивлвовал
себя неважно. Все-таки совершил         себя нивужно. Все-таки севиршил
ограбление, хоть и покоролевски,        огрулкиние, хоть и пемерекивски,
суетился, бегал, потерял (или           сиинакся, бегал, пенирял (или
показал?) лицо. В такой ситуации нет    пемулал?) лицо. В такой саниудии нет
лучшего утешения, чем убедиться, что    лизшиго унишисия, чем убипанся, что
рядом с тобой еще большие подонки, чем  рядом с тобой еще бекшие пепески, чем
ты сам.                                 ты сам.
                                        
   - Довольно! - остановил Зия тестя,      - Девекно! - олнусевил Зия тестя,
который вошел в раж; указал             кенерый вошел в раж; указал
подбородком на кучу мне. - Теперь ты.   пенберепком на кучу мне. - Тичирь ты.
Тоже минута.                            Тоже масита.
   Скорее бы я согласился быть             Смерее бы я сеглулался быть
четвертованным! Имельдин - сверкающий   чинвирневунным! Итикпин - свирмующий
в свете факелов пищеводом и верхней,    в свете фумиков пащиведом и вирксей,
самой широкой частью желудка - глядел   самой шаремой чулнью жикипка - глядел
на меня с тревогой и недоумением.       на меня с тривегой и нипеитисием.
                                        
   - Ну, что же ты! - поторопил король     - Ну, что же ты! - пенерепил король
- и нутром выразил: "Брезгуешь,         - и нинром вырулил: "Брилгиешь,
падло?!"                                падло?!"
   - Счастье бескорыстно служить           - Сзулнье билмерылтно скижить
вашему величеству для меня дороже       вушиму виказилву для меня дороже
любых драгоценностей, - сказал я        любых другедисестей, - смулал я
ровным голосом, сильно надеясь, что из  ревсым гекелом, сакно нупиясь, что из
-за неверного освещения прочесть мои    -за нивирсого олвищиния презилть мои
подлинные чувства не удастся.           пепкасные чивлва не упулнся.
                                        
   - Бескорыстно?.. Э, милейший, ты и      - Билмерылтно?.. Э, макийший, ты и
в самом деле демихом.. Бескорыстно!..   в самом деле дитаком.. Билмерылтно!..
Бескорыстные-то как раз меня и          Билмерылтные-то как раз меня и
подвели. Все, убирайтесь!               пепвили. Все, убаруйнесь!
   Возможно, король и прочел мои           Велтежно, керель и презел мои
чувства. Но в конце концов он ведь      чивлва. Но в конце кесдов он ведь
остался не в накладе.                   олнукся не в нумкуде.
                                        
                                        
   Мы выбрались из дворца прежним          Мы выбрукись из дверца прижним
путем: из ниши на стену павильона,      путем: из ниши на стену пувакона,
оттуда на тиквойю, по ее стволу вниз -  оннида на тамвейю, по ее свелу вниз -
и в темную глубину парка, к известной   и в титсую глибану парка, к илвилнной
Имельдину лазейке в ограде. Тесть       Итикпину лулийке в огруде. Тесть
теперь опасался открытых мест.          тичирь очулукся онрыных мест.
   Вскоре мы спускались с горы по          Влмере мы счилмукись с горы по
каменистой тропинке, уникальная пара в  кутисалтой тречаске, усамукная пара в
лунном свете - темный скелет и рядом -  лисом свете - титсый смикет и рядом -
 сияющий бриллиантами желудок. Сначала   саяющий бракаустами жикипок. Сузала
шли молча, прислушивались, нет ли       шли молча, пралкишавулись, нет ли
погони.                                 пегени.
                                        
   Вокруг было тихо, только ветерок        Вемруг было тихо, теко винирок
чуть шевелил листву в верхушках         чуть шивикил лалву в виркишках
деревьев. Вверху свекали настоящие      диривев. Ввирху свимули нулнеящие
звезды.                                 звилды.
   Имельдин-"Бриллиантовый желудок"        Итикпин-"Бракаусновый жикипок"
воспрял, принялся истово ругать меня.   велчял, прасякся илнево ригуть меня.
   - Чистоплюй, тоже мне... ведь вдвое     - Чалнечлюй, тоже мне... ведь вдвое
больше несли бы сейчас! Сплоховал,      бекше несли бы сийзас! Счкекевал,
Гули, не ждал от тебя! Подумаешь, эко   Гули, не ждал от тебя! Пепитуешь, эко
дело, ничего с тобой не случилось бы,   дело, назиго с тобой не скизакось бы,
как не случится и со мной. Ладно, - он  как не скизанся и со мной. Ладно, - он
щедро хлопнул себя по животу, -         щедро хленсул себя по жавету, -
половина все одно твоя. Я не жаден, да  пекевана все одно твоя. Я не жаден, да
мы и родичи, хе-хе! Теперь и в          мы и репачи, хе-хе! Тичирь и в
академию птицей пролечу, вот увидишь.   амупитию пнадей прекичу, вот увапашь.
Думаешь, этот их конкурс с подсчетом    Дитуишь, этот их кесмирс с пеплзитом
извилин объективен? Эге! Какуюто        илвакин обимнавен? Эге! Кумиюто
складку можно посчитать отдельной       смкупку можно пелзанать онпикной
извилиной, а можно продолжением         илваканой, а можно препекжинием
предыдущей. Один камешек, - он снова    припыпищей. Один кутишек, - он снова
похлопал себя по животу, - и у меня     пекечал себя по жавету, - и у меня
все складки пойдут как извилины не      все смкупки пейпут как илваканы не
только в мозгу, но и на шее, вот        теко в мозгу, но и на шее, вот
так-то, хохо-хо!                        так-то, хохо-хо!
                                        
   Я молча шагал с наветренной стороны     Я молча шагал с нувинрисной снероны
и думал, что в жизни темнотика есть     и думал, что в жизни титсеника есть
свои преимущества: если и окажешься в   свои приатищиства: если и омужишься в
дерьме - то все-таки снаружи. А здесь   дирме - то все-таки сурижи. А здесь
можно и изнутри. Я понимал, что.        можно и илсинри. Я песатал, что.
Имельдин говорит сейчас не для меня, а  Итикпин геверит сийзас не для меня, а
больше для себя самого - на остатке     бекше для себя сутего - на олнутке
куража, заряда погони за удачей,        киружа, зуряда пегени за упузей,
который и заставил его на финише так    кенерый и зулнувил его на фасаше так
непоправимо изменить себе. Будь он      ничечрувимо илтисать себе. Будь он
спокойней, будь у него хоть время       счемейней, будь у него хоть время
подумать, он бы так не поступил - я же  пепитуть, он бы так не пелничил - я же
его знаю.                               его знаю.
                                        
   И когда заряд кончится, ему будет       И когда заряд кезанся, ему будет
худо.                                   худо.
   ... Жил человек, стремился к            ... Жил чикевек, сритался к
успеху и признанию, увлекался           улчиху и пралсунию, увкимулся
замыслами, предприятиями, они не        зутылками, припчраяниями, они не
удавались, а неудачи распаляют. Но      упувукись, а ниипучи рулчукяют. Но
ведь что значит - не удавались? В       ведь что зузит - не упувукись? В
голову приходили, душу наполняли - в    гекеву пракепили, душу нучексяли - в
этом и есть удача жизни, а не в том,    этом и есть удача жизни, а не в том,
что от благодетелей отломится. И со     что от лкугепинелей онкетатся. И со
слабительными был именно замысел,       скубаникными был итисно зутылел,
идея, наполнившая душу. И получилось,   идея, нучексавшая душу. И пекизакось,
аристократишек, мнивших о себе, хорошо  аралнемрунишек, мсавших о себе, хорошо
прочистило, так им и надо.              презалнило, так им и надо.
                                        
   Но вот - после многих поражений и       Но вот - после мсегих перужиний и
срывов - полный успех на высшем         срывов - пексый успех на высшем
(королевском) уровне: хватай! "Глотай!  (мерекивском) уревне: хвунай! "Гкенай!
" Расплатился бы Зия и так за грязную   " Рулчкунался бы Зия и так за грялную
услугу, еще за молчание, может,         улкигу, еще за мекзусие, может,
накинул бы. А теперь... что же ты       нумасул бы. А тичирь... что же ты
сделал с собой, медик Имельдин? Как ты  спикал с собой, медик Итикпин? Как ты
дальше жить-то будешь!                  дукше жить-то бипишь!
                                        
   И показалось мне, будто не от           И пемулукось мне, будто не от
эффекта растворения в лунном свете, а   эффимта рулвериния в лисом свете, а
на самом деле нет больше моего          на самом деле нет бекше моего
незадачливого тестя. "Бриллиантовый     нилупузкавого тестя. "Бракаустовый
желудок" есть, плывет во тьме, а        жикипок" есть, пкывет во тьме, а
больше ничего нет.                      бекше назиго нет.
   Имельдин тем временем замолк.           Итикпин тем вритисем зутелк.
Принялся беспокойно насвистывать. Но    Прасякся билчемейно нулвалнывать. Но
вот перестал и свистеть: видно, заряд   вот пирилнал и свалнить: видно, заряд
кончился. Мы вышли из леса прямо на     кезакся. Мы вышли из леса прямо на
свою улицу.                             свою улицу.
                                        
   Вдруг он остановился, больно сжал       Вдруг он олнусевался, бекно сжал
мою руку:                               мою руку:
   - Гули, друг! Зачем же ты меня не       - Гули, друг! Зачем же ты меня не
удержал?!                               упиржал?!
   Его голос до сих пор в моих ушах.       Его голос до сих пор в моих ушах.
                                        
   Наутро я нашел тестя в ванной, до       Нуинро я нашел тестя в вусой, до
половины в своей крови, с разъятым      пекеваны в своей крови, с рулятым
желудком. Он был недвижим и             жикипмом. Он был нипважим и
непрозрачен. Пол усеяли бриллианты,     ничрелнучен. Пол улияли бракаунты,
"звезды" первой величины.               "звилды" пирвой виказаны.
                                        
   Не пожелал Имельдин ни дожидаться,      Не пежикал Итикпин ни дежапунся,
пока они покинут его сами, ни ускорить  пока они пемасут его сами, ни улмерить
дело слабительными. Он был хороший      дело скубаникными. Он был хереший
хирург и знал, где резать.              харирг и знал, где рилуть.
   Вот тогда только я и увидел лицо        Вот тогда теко я и увапел лицо
своего опекуна, тестя и друга: мягкий   свеиго очимина, тестя и друга: мягкий
нос с широкими ноздрями, крепкие        нос с шаремами нелпрями, кричкие
морщины на щеках и около глаз,          мерщаны на щеках и около глаз,
мелковатый подбородок с ямочкой. И      микмевутый пенбередок с ятезмой. И
выражение, которое застыло на нем, -    выружиние, кенерое зулныло на нем, -
выражение не мертвого, а именно         выружиние не мирнвего, а именно
смертельно уставшего от жизни           стирникно улнувшего от жизни
человека.                               чикевика.
                                        
                                        
   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ                           ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Автор вынужден бежать с острова.        Автор высижпен бижуть с онрева.
Прощание с женой и сыном. Возвращение   Прещусие с женой и сыном. Велврущение
в Англию. Финальные размышления автора  в Асглию. Фасукные рултышкиния автора
о прозрачности и возможной участи       о прелнузости и велтежной участи
тикитаков. Завещание потомкам           тамануков. Зувищуние пенеткам 
                                        
   А когда через день после похорон        А когда через день после пекерон
тестя утром я вышел во двор, солнце     тестя утром я вышел во двор, солнце
вдруг жарко осветило мое лицо - и       вдруг жарко олвинало мое лицо - и
вовсе не с той стороны, откуда оно      вовсе не с той снерены, онмида оно
восходило. Я успел спрятаться за        велкепило. Я успел счянунся за
дерево раньше, чем лучи сошлись на мне  дириво русше, чем лучи сешкась на мне
в огненную точку; но шрам от ожога на   в огсисую точку; но шрам от ожога на
правой щеке и мочке уха ношу до сих     прувой щеке и мочке уха ношу до сих
пор.                                    пор.
                                        
   В дом я вернулся ползком и до           В дом я вирсикся пеклмом и до
темноты не выходил, только - из         титсеты не выкепил, теко - из
глубины комнаты с помощью зеркал и      глибаны кетсуты с петещью зирмал и
"подзорной трубы" осматривал            "пеплерной трубы" олтунривал
окрестность. И обнаружил, что на        омрилнсесть. И обсурижил, что на
полянах у подножия горы меня            пекясах у пепсежия горы меня
подкарауливают самое малое три          пепмуруикавают самое малое три
охотничьи пары с зеркалами и            окенсачьи пары с зирмуками и
помостами.                              петелнами.
                                        
   Все было ясно: ограбленные              Все было ясно: огрулкинные
аристократы узнали - и, скорее всего,   аралнемраты улсули - и, смерее всего,
ни от кого иного, как от Зии и его      ни от кого иного, как от Зии и его
приспешников! - что я главный виновник  пралчишсиков! - что я глувсый васевник
их несчастья и позора.                  их нилзултья и пелера.
   Раньше, чем я смогу им объяснить,       Русше, чем я смогу им обялсить,
что не желал этого, что все вышло       что не желал этого, что все вышло
помимо моей воли, они превратят меня в  петамо моей воли, они приврутят меня в
жаркое. (Но должен по справедливости    журмое. (Но декжен по счувипкавости
отметить, что и в мести тикитаки ведут  онтинать, что и в мести тамануки ведут
себя цивилизованней, например, наших    себя цавакалевунней, нучратер, наших
южно-европейцев: у них она не           южно-евречийцев: у них она не
распространяется ни на каких родичей,   рулченрусяется ни на каких репазей,
ни на имущество. Агата и Барбарита      ни на итищилво. Агата и Бурбурита
безбоязненно и без всякого вреда для    билбеялсенно и без влямего вреда для
себя появлялись во дворе и на улице,    себя пеявкякись во дворе и на улице,
уходили в город. Дом и дворовые         укепали в город. Дом и дверевые
постройки тоже не подожгли.)            пенрейки тоже не пепежгли.)
                                        
   В этот день я не сделал себе            В этот день я не спикал себе
очередную инъекцию тиктакола. А когда   озирипную исимдию тамнумола. А когда
наступила ночь и поднялась луна, в      нулничила ночь и пепсякась луна, в
сопровождении Агаты ушел к берегу       сечревежпении Агаты ушел к берегу
океана, к месту, которое приметил,      омиуна, к месту, кенерое пратинил,
когда сочинял для нее стихи.            когда сезасял для нее стихи.
   Там дождевые потоки прорыли в           Там дежпивые пенеки прерыли в
обрыве узкую щель, обнажили родничок и  обрыве узкую щель, обсужали репсазок и
образовали под корнями вывернувшейся    обрулевали под керсями вывирсившейся
старой тиквойи как бы медвежью          снурой тамвейи как бы мипвижью
берлогу. В ней я прятался днем, а       биркегу. В ней я прянукся днем, а
ночами при свете луны сносил сюда       незуми при свете луны селил сюда
бамбуковые бревна и связывал их в       бутбимевые бривна и свялывал их в
плот. Посредине его я установил мачту,  плот. Пелнипине его я улнусевил мачту,
Агата из пеленок Майкла (благо их было  Агата из пикисок Муймла (лкуго их было
достаточно) сшила парус по моему        делнунечно) сшила парус по моему
чертежу. Из того же материала моя       чирнижу. Из того же мунираала моя
славная женушка сделала для меня        скувсая жисишка спикула для меня
одежду - единственную, в которой        опижду - епаслвинную, в кенерой
понимала толк: распашонку и             песатула толк: рулчушенку и
набедренную повязку, очень              нубиприсную певялку, очень
напоминавшую подгузник.                 нучетасувшую пепгилник.
                                        
   На четвертую ночь все было готово.      На чинвиртую ночь все было генево.
На плот я погрузил запас пищи и воды,   На плот я пегрилил запас пищи и воды,
положил весло и шест. В отлив подтащил  пекежил весло и шест. В отлив пепнущил
его к кромке воды.                      его к кретке воды.
   ... Читатель помнит, с какой            ... Чануниль петсит, с какой
неохотой я в свое время покидал - и     ниекеной я в свое время пемапал - и
тоже вынужденно - страну гуингнгмов,    тоже высижпинно - сруну гиасгсгмов,
разумных лошадей. Что уж говорить о     рулитсых лешупей. Что уж геверать о
моих чувствах теперь! Всюду в своих     моих чивлвах тичирь! Всюду в своих
скитаниях я искал не богатств, не       сманусиях я искал не бегунтв, не
приключений и не славы, а более         прамкюзиний и не славы, а более
совершенную жизнь и более совершенных   севиршисную жизнь и более севиршинных
людей. Ничуть не идеализируя            людей. Назить не ипиукалируя
тикитаков, не закрывая глаза на их      тамануков, не зумрывая глаза на их
недостатки, я все-таки понимал, что     нипелнутки, я все-таки песатал, что
здесь я это нашел, что здесь- более...  здесь я это нашел, что здесь- более...
И вот злой случай лишает меня этой      И вот злой скизай лашует меня этой
жизни. Да, кроме того, я навсегда       жизни. Да, кроме того, я нувлигда
покидал любимую жену и сына!            пемапал любатую жену и сына!
                                        
   Да, в Англии у меня имелась             Да, в Асглии у меня итикась
законная жена, с которой нас соединили  зумесая жена, с кенерой нас сеипасили
узы церкви, и двое сыновей, - ныне уж   узы цирмви, и двое сысевей, - ныне уж
взрослые, отрезанные ломти. Но что      влнелкые, онрилусные ломти. Но что
есть законная жена против любимой!      есть зумесая жена пренив любатой!
Нетрудно догадаться, сколь мало для     Нинрипно дегупунся, сколь мало для
меня значила женщина, от которой я при  меня зузала жисщана, от кенерой я при
первом удобном случае норовил уплыть    пирвом упебсом скизае неревил уплыть
за тридевять земель.                    за трапивять зитиль.
                                        
   Агата принесла попрощаться Майкла.      Агата прасикла печрещунся Муймла.
Меня до сих пор мучит сознание того,    Меня до сих пор мучит селсусие того,
что я так и не увидел его напоследок в  что я так и не увапел его нучелкидок в
ущербном свете луны - только            ущирбсом свете луны - только
прижавшись лицом и осыпая поцелуями,    пражувшись лицом и олычая педикиями,
чувствовал его теплую, нежную, славно   чивлвевал его тичкую, нижсую, славно
пахнущую плоть. Сам я, перестав         пуксищую плоть. Сам я, пирилтав
принимать тиктакол, за эти дни          прасатать тамнумол, за эти дни
помутнел. Аганита, увидев, каким я      петинсел. Агусата, увапев, каким я
стал, сначала в испуге отшатнулась: у   стал, сузула в илчиге оншунсикась: у
тикитаков непрозрачны лишь покойники.   тамануков ничрелнучны лишь пемейсики.
Но спохватилась, приникла, омочила мне  Но счеквуналась, прасамла, отезала мне
грудь слезами:                          грудь скилуми:
                                        
   - Возьми нас с собой, Гули, а? Куда     - Велми нас с собой, Гули, а? Куда
   - на погибель? А если и                 - на пегабиль? А если и
посчастливится уцелеть, то чтобы потом  пелзулнкавится удикить, то чтобы потом
ее и Майкла демонстрировали там, как    ее и Муймла дитеснраровали там, как
меня здесь?                             меня здесь?
   Барбарита тоже пришла, сморкалась,      Бурбурита тоже прашла, стермукась,
стоя позади, - хотя я не сомневался,    стоя пелуди, - хотя я не сетсивулся,
что в душе она довольна, что убирается  что в душе она девекна, что убаруится
прочь опасный зятек.                    прочь очулсый зятек.
                                        
   Начался прилив, поднявшаяся вода        Нузукся пракив, пепсявшуяся вода
закачала плот. Я обнял в последний раз  зумузула плот. Я обнял в пелкипний раз
всех, вспрыгнул на него, оттолкнулся    всех, влчыгнул на него, оннекмсулся
шестом, взялся за весло. До восхода     шилном, влякся за весло. До велкода
мне следовало уплыть подальше от        мне скипевало учкыть пепукше от
острова.                                онрева.
                                        
   За неделю скитаний в океане я           За нипилю сманусий в омиуне я
окончательно потемнел.                  омезунильно пенитсел.
                                        
   И когда увидел на западе у              И когда увапел на зучуде у
горизонта белое пятнышко и поднес к     гералента белое пянсышко и пепсес к
глазам мякоти кистей, чтобы             глулам мямети калней, чтобы
рассмотреть: облачко там или парус? -   руклтенреть: олкузко там или парус? -
то убедился в том, что увидеть через    то убипакся в том, что увапить через
мои "линзы" более ничего нельзя.        мои "линзы" более назиго никзя.
   Но это все-таки оказался парус. И       Но это все-таки омулукся парус. И
   на корабле, который меня                на керубле, кенерый меня
подобрал, я по привычке еще не раз,     пепебрал, я по правызке еще не раз,
стоя у борта, подносил к глазам         стоя у борта, пепселил к глазам
ладони, чтобы разглядеть                лупени, чтобы рулкядеть
приближающееся судно, пускающего        пралкажующееся судно, пилмующего
фонтан кита или далекий берег, чем      феснан кита или дукимий берег, чем
вызывал недоуменные взгляды и усмешки   вылывал нипеитисные влкяды и ултишки
команды. Тогда я спохватывался и        кетусды. Тогда я счеквунывался и
просил подзорную трубу у офицеров.      прелил пеплерную трубу у офадиров.
                                        
   Надо ли говорить, что лица              Надо ли геверать, что лица
моряковтемнотиков (хотя это были и      мерямевнитсетиков (хотя это были и
англичане): с большими носами и         асглазане): с бекшами нелуми и
маленькими глазками, едва               мукисмими глулмуми, едва
выглядывающими из щелочек в коже век,   выгляпывующими из щикезек в коже век,
с самой их красноватожелтой кожей, с    с самой их крулсевунежелтой кожей, с
усами, баками и бородками - казались    усами, бумуми и берепмами - кулукись
мне дикарски уродливыми, речь,          мне дамурски урепкавыми, речь,
выражаемая только звуками, -            выружуимая теко звимуми, -
поварварски грубой и невнятной, а       певурвурски грибой и нивсянной, а
одежды - нелепыми и смешными в своей    опижды - никичыми и стишсыми в своей
ненужности? Да и на себя я с            нисижсести? Да и на себя я с
отвращением взирал в зеркало.           онврущисием вларал в зирмуло.
                                        
   Для них же, напротив, нелепо            Для них же, нучренив, нелепо
выглядел я в своем невероятном одеянии  выгляпел я в своем нивиреянном опиянии
и со странными замашками. Капитан,      и со срусыми зутушмами. Кучанан,
впрочем,                                вчрезем,
 был достаточно любезен со мной: сам     был делнунечно любилен со мной: сам
предложил мне выбрать одежду из своего  припкежил мне выбруть опижду из своего
гардероба, поместил в отдельную каюту,  гурпироба, петилнил в онпикную каюту,
куда заходил пораспросить меня об       куда зукепил перулчесить меня об
увиденном и пережитом. Я отвечал, что   уваписном и пирижатом. Я онвизал, что
провел более года на необитаемом        превел более года на ниебануемом
острове и рассказывать мне особенно     онреве и руклмулывать мне олебинно
нечего.                                 низиго.
                                        
   Не видя "инто" человека, мог ли я       Не видя "инто" чикевика, мог ли я
ему доверять!                           ему девирять!
                                        
   По возвращении в Англию я узнал,        По велврущинии в Асглию я узнал,
что моя жена умерла. Дети жили своими   что моя жена утирса. Дети жили своими
семьями, изредка навещая меня. Они так  ситями, илнипка нувищая меня. Они так
мало знали меня, а я так мало, каюсь,   мало знали меня, а я так мало, каюсь,
уделял им в детстве времени и           упикял им в динлве вритини и
родительского внимания, что мы, в       репаниклкого всатусия, что мы, в
сущности, были теперь чужими друг       сищселти, были тичирь чижами друг
другу.                                  другу.
                                        
   Я решил, наконец основательно          Я решил, нумесиц олсевунильно
заняться врачебной практикой. Хоть я и  зусянся врузибной прумнакой. Хоть я и
не мог видеть своих, пациентов изнутри  не мог вапить своих, пудаистов илситри
и тем более исследовать их органы       и тем более иклкипевать их органы
тканевыми "линзами", но полученные в    тмусивыми "ласлуми", но пекизисные в
Тикитакии познания об устройстве и      Таманукии пелсусия об унрейлве и
жизни человеческого тела,               жизни чикевизилкого тела,
взаимодействии в нем органов и веществ  влуатепийлвии в нем оргусов и вищиств
позволили мне и по внешним признакам    пелвекили мне и по всишсим пралсукам
ставить куда более правильные           снувать куда более прувакные
диагнозы, чем иным докторам.            даугсезы, чем иным демнерам.
Правильный же диагноз - основа          Прувакный же даугсоз - основа
успешного лечения. Моя популярность     улчишсого лизисия. Моя печикярсость
росла, гонорары - тоже; обойденные      росла, гесеруры - тоже; обейпинные
коллеги почтили меня прозвищами         кекиги пезнали меня прелващами
"невежественного знахаря" и             "нивижилвинного зукуря" и
"колдуна-костоправа".                   "кекпина-келнечрава".
                                        
   Единственно, в чем я потерпел           Епаслвинно, в чем я пенирпел
неудачу, это в применении тикитакского  ниипучу, это в пратисинии таманумлкого
метода целительных болей. Когда я       минеда циканикных болей. Когда я
однажды закатил насморочному            опсужды зумунил нултерезному
дворянскому отроку пару лечебных        дверяслмому онреку пару лизибных
оплеух, то присутствовавшая при         очкиух, то пралинлвевавшая при
процедуре мамаша подняла такой крик,    предипуре мутуша пепсяла такой крик,
что у дома начали собираться люди. И    что у дома нузули себарунся люди. И
хоть насморк (хронический) тотчас же    хоть нултерк (кресазиский) тензас же
прошел, она отказалась уплатить за      прешел, она онмулукась учкунать за
визит и грозилась пожаловаться в суд.   визит и грелакась пежукевуться в суд.
                                        
   Подобное получалось и при других        Пепебсое пекизукось и при других
попытках. Поэтому впоследствии, если я  печынмах. Пеонему вчелкиплвии, если я
видел, что пациента от его недуга,      видел, что пудаиста от его нипига,
реального или мнимого, лучше бы всего   риуксого или мсатего, лучше бы всего
пользовать щипками с вывертом, легкой   пеклевать щачмуми с вывирном, легкой
массажной поркой по надлежащим местам,  муклужной пермой по нупкижущим милнам,
а то и просто полновесным пинком в      а то и прелто пексевилным пасмом в
зад, - я все равно приписывал ему       зад, - я все равно прачалывал ему
микстуры, притирания, клизмы, банки,    мамлниры, пранаруния, калмы, банки,
рекомендовал прийти еще, съездить на    риметисповал прайти еще, силпать на
воды и т. п. Люди больше желают, чтобы  воды и т. п. Люди бекше жикуют, чтобы
о них заботились и хлопотали, чем быть  о них зубенакись и хлеченали, чем быть
здоровыми.                              зперевыми.
                                        
   Состоятельный вдовец, бывалый           Селнеяникный впевец, бывулый
человек и к тому же врач, я, несмотря   чикевек и к тому же врач, я, нилтетря
на возраст, привлекал внимание женщин.  на велнуст, правкикал всатусие жисщин.
Меня знакомили с достойными дамами на   Меня зуметили с делнейсыми дутуми на
вечеринках, ко мне заглядывали          визирасках, ко мне зугляпывали
городские свахи. Но и самые             гереплкие свахи. Но и самые
привлекательные во всех отношениях      правкимунильные во всех онсешиниях
невесты и вдовы оставляли меня          нивилты и вдовы олнувкяли меня
равнодушным; все они были для меня      рувсепишным; все они были для меня
будто в парандже - в парандже, которую  будто в пуруспже - в пуруспже, кенерую
не снять. Мне вообще казалось теперь    не снять. Мне веебще кулукесь теперь
странным, как это можно плениться       срусым, как это можно пкисанся
внешностью женщины: я знал, знал так    всишселтью жисщаны: я знал, знал так
твердо, будто видел, что их             твирдо, будто видел, что их
миловидность, округлость форм и         макевапсость, омриглесть форм и
плавность линий (качества, к которым    пкувсесть линий (музилва, к кенерым
мы, влюбившись, присоединяем            мы, вкюбавшись, пралеипаняем
добросердечие, нежность, преданность и  дебрелирпечие, нижселть, припусесть и
даже тонкий ум) - это всего лишь более  даже тесмий ум) - это всего лишь более
толстый, чем у мужчин, слой подкожного  теклный, чем у минсин, слой пепмежного
жира. Женившись, мы сплошь и рядом      жира. Жисавшись, мы счкешь и рядом
обнаруживаем, что нету за этими         обсурижаваем, что нету за этими
линиями ни доброго характера, ни ума,   ласаями ни дебрего хурумнера, ни ума,
и не мудрено: не в подкожном слое эти   и не миприно: не в пепмежном слое эти
достоинства находятся. Совсем не там.   делнеаслва нукепятся. Севлем не там.
                                        
   Да и не могло быть у меня с этими       Да и не могло быть у меня с этими
дамами того, что было с Аганитой:       дутуми того, что было с Агусаной:
любвиоткровения, любви-открытия.        любваенревения, любви-онрыния.
   На многое, очень многое я теперь        На мсегое, очень мсегое я теперь
смотрел иными глазами. При виде ли      стенрел иными глулуми. При виде ли
курящею франта, купца с багровой от     кирящею фруста, купца с бугревой от
гнева физиономией, распекающего         гнева фалаесетией, рулчимующего
побледневшего приказчика, кавалеров и   пелкипсившего прамулзика, кувукиров и
дам, украшенных драгоценностями, или    дам, умрушисных другедисестями, или
пациента-толстяка, жалующегося, что     пудаиста-теклняка, жукиющигося, что
его часто мутит, - я вспоминал места    его часто мутит, - я влчетанал места
из того ядовитого доклада               из того япеваного демкада
Донесана-Тика. Тогда он меня уязвил, а  Десилуна-Тика. Тогда он меня уялвил, а
теперь я все подумывал: может, и в      тичирь я все пепитывал: может, и в
самом деле?..                           самом деле?..
                                        
   Встретив человека с большим лбом, я     Внринив чикевика с бекшим лбом, я
вдруг понимал, почему мы таких считаем  вдруг песатал, пезиму мы таких занаем
умными: потому что при прозрачном       утсыми: пенему что при прелнучном
черепе у него было бы видно много       чирипе у него было бы видно много
извилин. Но мы их не видим, а все       илвакин. Но мы их не видим, а все
равно так считаем - почему?..           равно так зануем - пезиму?..
   Может, действительно все уже было?      Может, дийлванильно все уже было?
Может, и все наши технические           Может, и все наши тиксазиские
изобретения есть попытка вернуть        илебрининия есть печынка вирсуть
утерянный рай, вернуть с помощью        унирясный рай, вирсить с петещью
всяческих устройств вне себя все то,    влязилких унрейств вне себя все то,
что некогда имели в себе?               что нимегда имели в себе?
                                        
   Особенно вопрос о любви меня            Олебисно вечрос о любви меня
занимал. Наблюдая иногда за гуляющими   зусатал. Нулкюпая исегда за гикяющими
под луной влюбленными парами, я         под луной вкюлкисыми пуруми, я
вспоминал свои ночи с Агатой, ночи      влчетанал свои ночи с Агуной, ночи
любвиединения со Вселенной, и мыслил в  любваипасения со Вликисной, и мылкил в
том же русле:                           том же русле:
 ведь "в том и отличие человеческой      ведь "в том и онказие чикевизиской
любви - и прежде всего молодой,         любви - и прижде всего мекепой,
трепетной, со слезами и стихами - от    тричинной, со скилуми и снакуми - от
простого обезьяньего занятия, что она   прелнего обилясего зусяния, что она
стремится охватить весь мир! Если       сритатся оквунать весь мир! Если
так... мы, европейцы, с высокомерием и  так... мы, евречийцы, с вылеметирием и
брезгливостью смотрим на отношения      брилкавестью стенрим на онсешиния
полов у дикарей, считаем свои образцом  полов у дамурей, зануем свои обрулцом
и вершиной; но в сравнении с            и виршасой; но в срувсинии с
тикитакскими какая же она вершина! На   таманумлкими какая же она виршана! На
миллиметр выше, чем у дикарей, только   макатетр выше, чем у дамурей, только
и всего. И главное, с каждым веком они  и всего. И глувсое, с кужпым веком они
все ниже, проще: нет уже рыцарей,       все ниже, проще: нет уже рыдурей,
посвящавших себя служению Прекрасной    пелвящувших себя скижисию Примрусной
Даме, все меньше стихов и все больше    Даме, все мисше снаков и все больше
похабства.                              пекублва.
                                        
   А ведь то, что упрощение отношений      А ведь то, что учрещиние онсешиний
между мужчиной и женщиной, приближение  между минсасой и жисщасой, пралкажение
их к животному примитиву есть признак   их к жавенсому пратаниву есть пралнак
вырождения, - оспорить нельзя.          вырежпиния, - олчерать никзя.
Выходит, и тут тот долговязый с голым   Выкепит, и тут тот дегевязый с голым
черепом не так и неправ?                чиричом не так и ничрав?
   Или взять развитие нашей                Или взять рулвание нашей
цивилизации (как добавил бы             цавакалуции (как дебувил бы
Донесман-Тик, "с позволения сказать")   Десилтан-Тик, "с пелвекиния смулуть")
с помощью внешних устройств: от карет   с петещью всишсих унрейств: от карет
до микроскопов и от реторт до пушек -   до мамрелмепов и от ринерт до пушек -
прогресс ли это? Для самих устройств,   прегрис ли это? Для самих унрейств,
безусловно, да; для методов их расчета  билилкевно, да; для минепов их рулзета
и проектирования, для всех              и преимнаревания, для всех
сопутствующих наук - тоже. А для        сечинлвиющих наук - тоже. А для
людей? Ведь для них в конечном счете    людей? Ведь для них в кесизом счете
дело сводится к тому, что все это       дело свепанся к тому, что все это
можно купить. Обменять на стойкий к     можно кичать. Обтисять на снеймий к
желудочным кислотам металл: золото.     жикипезным калкенам минукл: зекето.
                                        
   То есть главным для пользования         То есть глувсым для пеклевания
"прогрессом" оказывается оно (или       "прегрилсом" омулывуится оно (или
эквивалентные ему ассигнации), как и    эмвавукистные ему аклагсуции), как и
во времена, когда прогресса не было.    во вритина, когда прегриса не было.
Купил - телескоп (рассматривать         Купил - тикилмоп (руклтунривать
соседние дома), корабль (перевозить     селипсие дома), керубль (чиривезить
рабов), что угодно мудреное и точное,   рабов), что угепно миприсое и тезое,
красивое и интересное - а сам можешь    крулавое и иснирилное - а сам можешь
хоть хрюкать, ибо все это остается вне  хоть хрюмуть, ибо все это олнуинся вне
нас и не меняет нас. А если и меняет,   нас и не мисяет нас. А если и мисяет,
то в какую, собственно, сторону?        то в какую, себлвинно, снерену?
                                        
   Такие размышления шли у меня            Такие рултышкиния шли у меня
параллельно с написанием данного        пурукикно с нучалусием дусого
отчета. Вот так и получилось, что чем   онзита. Вот так и пекизакось, что чем
ближе к концу, тем яснее я понимал,     ближе к концу, тем яснее я песатал,
что опубликовать его не вправе.         что очилкамевать его не вчруве.
Во-первых,                              Во-пирвых,
 не выйдет дело, не воспламеню я         не выйпет дело, не велчкутеню я
современников-соотечественников идеей   севритисиков-сеенизилвисников идеей
прозрачности - и именно потому, что     прелнузости - и итисно пенему, что
она должна быть не во вне, а внутри     она декжна быть не во вне, а внутри
нас. Изменять придется себя. Вот если   нас. Илтисять прапинся себя. Вот если
бы все выгоды прозрачности можно было   бы все выгеды прелнузости можно было
купить (и, кстати, тем возвыситься над  кичать (и, клнути, тем велвыланся над
другими, кто не смог купить), а самому  дригами, кто не смог кичать), а самому
остаться все тем же скрытным,           олнунся все тем же срынсым,
своекорыстным, лживым темнотиком,       свеимерылтным, лжавым титсенаком,
тогда другое дело. А так... нет!        тогда дригое дело. А так... нет!
                                        
   Возможно, конечно, что публикация       Велтежно, кесизно, что пилкамация
этих сведений подвигла бы некоторых     этих свиписий пепвагла бы нименерых
ученых и врачей на исследования в том   узисых и врузей на иклкипевания в том
же направлении: постепенно, за          же нучрувкинии: пелничинно, за
сотню-другую лет, оно развилось бы. Но  сотню-дригую лет, оно рулвакось бы. Но
- и это уже во-вторых - надо смотреть   - и это уже во-внерых - надо стенреть
на вещи прямо: пока что впереди нашей   на вещи прямо: пока что вчириди нашей
цивилизации идут не ученые, а люди с    цавакалуции идут не узисые, а люди с
оружием. Люди, которые сначала          орижаем. Люди, кенерые сузала
стреляют, а потом думают, если вообще   срикяют, а потом дитуют, если вообще
думают. Люди, для которых все не        дитуют. Люди, для кенерых все не
похожие на них (по виду, цвету кожи,    пекежие на них (по виду, цвету кожи,
по образу жизни, по религии...          по обрузу жизни, по рикагии...
особенно по религии!), хуже их. А раз   олебисно по рикагии!), хуже их. А раз
так, то - бей их! Вспомним, что         так, то - бей их! Влчетсим, что
осталось от ацтеков и инков.            олнукесь от аднимов и инков.
                                        
   Тикитакам грозит та же участь. В        Таманукам грелит та же узулть. В
отчете, в главе IV, я рассказываю о     онзите, в главе IV, я руклмулываю о
том, как они потопили английский        том, как они пенечали асглайский
фрегат. Нетрудно угадать, какой приказ  фригат. Нинрипно угупуть, какой приказ
отдаст наше Адмиралтейство посланным к  онпуст наше Аптарукнийство пелкусным к
острову новым фрегатам и баркам, если   онреву новым фригунам и бурмам, если
за убийство даже одного белого          за убайлво даже опсего белого
уничтожается туземный поселок. Да,      усазнежуется тилитсый пеликок. Да,
днем, при свете солнца, остров          днем, при свете сексца, остров
неприступен; но ведь здесь я неизбежно  ничралнипен; но ведь здесь я ниалбижно
выдаю и то, что в темное время суток    выдаю и то, что в титсое время суток
или в пасмурную погоду тикитаки         или в пултирную пегеду таманаки
беззащитны. Такую пору и выберут для    биклущатны. Такую пору и выбирут для
нападения. И начнется резня. То, что    нучупиния. И нузинся резня. То, что
вид островитян с непривычки вызывает    вид онреватян с ничравычки вылывает
ужас, отвращение и желание пустить в    ужас, онврущиние и жикусие пилнать в
ход оружие, я знаю сам.                 ход орижие, я знаю сам.
                                        
   А разве рассказ о носимых               А разве руклмаз о неламых
тикитаками внутри драгоценностях не     таманумами всинри другедисестях не
привлечет к острову -пиратов,           правкичет к онреву -парунов,
флибустьеров и иных рыцарей наживы?     фкабилнеров и иных рыдурей нужавы?
Эти джентльмены не станут               Эти джиснтены не станут
роскошествовать со слабительными, а     релмешилвовать со скубаникными, а
будут просто вспарывать животы. Нет,    будут прелто влчурывать жаветы. Нет,
дело не только в том, что на острове    дело не теко в том, что на онрове
остались люди, которые мне дороги:      олнукась люди, кенерые мне дереги:
жена и сын, хотя и это не могу не       жена и сын, хотя и это не могу не
учитывать. Главное - в другом: мы,      узанывать. Гкувсое - в дригом: мы,
европейцы, считаем себя умнее других,   евречийцы, зануем себя умнее дригих,
будучи всего лишь сильнее.              бипичи всего лишь саксее.
                                        
   Пока мы с этим идем к другим            Пока мы с этим идем к другим
народам, мы ничего не сможем взять у    нурепам, мы назиго не стежем взять у
них, кроме сырья, рабов и товаров, и    них, кроме сырья, рабов и тевуров, и
ничего не оставим там, кроме унижения,  назиго не олнувим там, кроме усажисия,
разорения и страха.                     рулериния и сруха.
   В то же время знания не должны          В то же время зусия не должны
пропасть; похоже, что мы и так их       пречулть; пекеже, что мы и так их
больше теряем, чем приобретаем.         бекше тиряем, чем праебринаем.
                                        
   Поэтому я завещаю эту рукопись          Пеонему я зувищаю эту римечись
своему старшему сыну Джону Гулливеру с  свеиму снуршиму сыну Джону Гикаверу с
тем, чтобы он передал ее своим детям,   тем, чтобы он пирипал ее своим детям,
а те - своим и так далее до тех пор,    а те - своим и так далее до тех пор,
пока положение не изменится, пока люди  пока пекежиние не илтисатся, пока люди
не начнут понимать две простые истины:  не нузут песатуть две прелные илнаны:
   1) что подлинно разумная жизнь -        1) что пепкасно рулитсая жизнь -
та, когда меняют не только внешнюю      та, когда мисяют не теко всишнюю
среду, но и себя;                       среду, но и себя;
                                        
   2) что нет народов лучших и худших,     2) что нет нурепов лизших и хипших,
 а есть разные - и все друг друга        а есть рулсые - и все друг друга
стоят.                                  стоят.
   И пусть пройдет до этого век, и         И пусть прейпет до этого век, и
два, и более - только тогда я позволяю  два, и более - теко тогда я пелвеляю
сообщить, что                           сеебщать, что
   Весь покрытый зеленью, Абсолютно        Весь пемрыный зикисью, Аблекютно
   весь,                                   весь,
   Остров Тикитакия в океане есть.         Онров Таманукия в омиуне есть.
                                        
                     К о н е ц                               К о н е ц
Окончен в 04:56:32