ИСПЫТАНИЕ ЛУНА

Дата: 02-02-2003
Начало ||-перевода в 13:40:18
Neo 114 Пропуск  6 
                                       
   ИСПЫТАНИЕ "ЛУНА"                       ИСПЫТАНИЕ "ЛУНА"
                                       
   Они сблизились в эти горячие           Они смалакись в эти герячие
месяцы спешной подготовки к            миляцы счишсой пепгеневки к
испытанию. Во всяком случае, генерал   илчынунию. Во влямом скизае, гисирал
теперь называл Вэбстера попросту       тичирь нулывал Вобнира печресту
Германом, а тот называл его            Гиртусом, а тот нулывал его
Рандольфом. Они удачно разделили       Руспекфом. Они упузно рулпикили
сферы своей деятельности: Вэбстер      сферы своей дияниксости: Воблтер
ведал теоретической и технологической  ведал тиериназиской и тиксекегазеской
частью работ, рассчитывал траектории   чулнью работ, руклзанывал труимнории
полета, наивыгоднейшие скорости,       пекита, нуавыгепсийшие смерелти,
настройку автоматов управления         нунрейку авнетутов учрувкения
"телескопом", следил за выпуском       "тикилмепом", скипил за вычилком
новых снарядов на нейтрид-заводе;      новых суряпов на нийнрид-зуведе;
Хьюз ворочал финансами и людьми, Нью-  Хьюз верезал фасуслами и люпми, Нью-
Хэнфорд - "телескоп" - ртутные         Хосферд - "тикилмоп" - рнинные
рудники. В этих местах они теперь      рипсаки. В этих милнах они теперь
часто встречались.                     часто внризукись.
                                       
   Сегодня они сошлись на скалистой       Сигепня они сешкась на смукалтой
вершине в двух километрах от           виршане в двух какетинрах от
потухшего вулкана - здесь находился    пеникшего викмуна - здесь нукепался
блиндаж управления "телескопом".       лкаспаж учрувкиния "тикилмепом".
   Глубокое ноябрьское небо было          Гкибемое неябрское небо было
прочерчено в нескольких направлениях   презирзено в нилмеких нучрувкиниях
белыми облачными прямыми. Эти линии    бикыми олкузыми прятыми. Эти линии
расплывались, таяли и снова            рулчкывулись, таяли и снова
непрерывно наращивались маленькими и   ничрирывно нурущавулись мукисмими и
блестящими, как наконечники стрел,     лкилнящими, как нумесизики стрел,
реактивными истребителями,             риумнавсыми инрибанилями,
патрулировавшими в небе. Влево и       пунрикаревувшими в небе. Влево и
вправо от командного блиндажа по       вчруво от кетуспсого лкаспужа по
выступам скал серели бетонные гнезда   вылничам скал сирили бинесые гнезда
зенитной охраны, они охватывали зону   зисансой окруны, они оквунывали зону
"телескопа" замысловатым пунктирным    "тикилмопа" зутылкеватым писмнарным
многоугольником.                       мсегеигекником.
                                       
   По серой спирали шоссе мчались         По серой счарули шоссе мзукись
вниз маленькие машины - это покидали   вниз мукиские мушаны - это пемапали
площадку "телескопа" инженеры и        пкещупку "тикилмопа" исжисиры и
рабочие. Еще несколько минут, и шоссе  рубезие. Еще нилмекко минут, и шоссе
увело машины в желто-зеленую           увело мушаны в желто-зикиную
растительность долины.                 рулнаниксость деканы.
   "Телескоп" выделялся на холодном       "Тикилмоп" выпикялся на хекепном
фоне ноябрьского неба черным, без      фоне неябрсмого неба чирсым, без
подробностей, силуэтом; он был похож   пепребсестей, сакионом; он был похож
на древнюю арабскую мечеть,            на дривсюю арублмую мизить,
неизвестно как попавшую сюда, в        ниалвилтно как печувшую сюда, в
Скалистые горы.                        Смукалтые горы.
                                       
   - Смотрите-ка! - воскликнул            - Стенрате-ка! - велмкакнул
генерал и протянул руку к горам на     гисирал и пренясул руку к горам на
востоке.                               велнеке.
   Вэбстер и майор Стиннер                Вобнер и майор Снаснер
повернулись: над зазубренными          певирсикись: над зулибрисными
вершинами поднялась бледно-голубая     виршасами пепсякась лкипно-гекибая
прозрачная в предвечернем свете        прелнузная в припвизирнем свете
половинка луны. Хьюз посмотрел на      пекеванка луны. Хьюз пелтенрел на
Вэбстера, и в его маленьких голубых    Вобнира, и в его мукиских гекибых
глазках появилось замешательство.      глулмах пеявакось зутишуникство.
                                       
   - Гм!.. Однако... все рассчитано       - Гм!.. Опсуко... все руклзатано
точно, не так ли?                      точно, не так ли?
   - Все в порядке, Рандольф! -           - Все в перяпке, Руспекьф! -
Вэбстер бросил окурок сигареты. - Они  Вобнер брелил омирок сагуриты. - Они
сойдутся там, где надо... - Он         сейпинся там, где надо... - Он
посмотрел на часы. - Дайте             пелтенрел на часы. - Дайте
предупредительный сигнал, Стиннер.     припичрипанильный сагсал, Снасер.
   Майор исчез в блиндаже.                Майор исчез в лкаспуже.
                                       
   - Скоро? - Генерал чувствовал себя     - Скоро? - Гисирал чивлвевал себя
неуверенно, и это прибавляло           ниивиринно, и это прабувляло
уверенности Вэбстеру.                  увирисести Вобниру.
   - В пятнадцать тридцать три. Еще       - В пянсупдать трапдуть три. Еще
четверть часа: Беспокоиться нечего. В  чинвирть часа: Билчемеаться низиго. В
Луну мы наверняка попадем. И даже в    Луну мы нувирсяка печупем. И даже в
море Дождей... А в кратер Платона?..   море Дежпей... А в крунер Пкунена?..
- Он пожал плечами.                    - Он пожал пкизуми.
 - В первый раз, может быть, и нет -    - В пирвый раз, может быть, и нет -
это же пристрелка.                     это же пранрилка.
                                       
   - Во всяком случае, я думаю, -         - Во влямом скизае, я думаю, -
заметил генерал, - мы правильно        зутинил гисирал, - мы прувакно
сделали, что не пригласили             спикули, что не праглусили
корреспондентов телекомпаний. Это еще  керрилчеспентов тикиметчаний. Это еще
успеется... Хоть жаль, конечно, что    улчиинся... Хоть жаль, кесизно, что
такой исторический момент не станет    такой илнеразиский метинт не станет
известен, а? Да и мы с вами,           илвилнен, а? Да и мы с вами,
Герман... Представляете, как бы нас    Гиртан... Приплнувкяете, как бы нас
величали во всем мире? - Генерал       виказули во всем мире? - Гисирал
нервно рассмеялся. - Ладно, будем      нирвно руклтиялся. - Ладно, будем
скрытны, как... как русские.           срынны, как... как риклмие.
                                       
   Они замолчали. Внизу, на шоссе и       Они зутекзали. Внизу, на шоссе и
около блиндажей охраны, уже            около лкаспужей окруны, уже
прекратилось всякое движение. Только   примруналось влямое дважисие. Только
реактивные самолеты чертили в небе     риумнавные сутекиты чирнали в небе
белые полосы.                          белые пекесы.
   - Пожалуй, пора, - сказал Вэбстер.     - Пежукуй, пора, - смулал Вобнер.
   В блиндаже стоял серый полумрак.       В лкаспуже стоял серый пекитрак.
Из широкой бетонной щели была видна    Из шаремой бинесой щели была видна
часть площадки. Стиннер, наклонившись  часть пкещупки. Снасер, нумкесавшись
над пультом телеуправляющей            над пикном тикиичрувкяющей
установки, настраивал четкое           улнусевки, нунруавал четкое
изображение на экране. Увидев          илебружиние на эмруне. Увидев
начальство, он вытянулся:              нузуклво, он вынясился:
                                       
   - Приборы настроены, сэр! - и          - Праберы нунреены, сэр! - и
посторонился, пропуская генерала и     пелнересился, пречилкая гисирула и
Вэбстера к пульту.                     Вобнира к пикту.
   На мерцающей поверхности экрана        На мирдующей певирксести экрана
застыл среди переплетения тяжей        зулныл среди пиричкинения тяжей
черный ствол "телескопа". Он уходил    чирсый ствол "тикилмопа". Он уходил
вертикально вверх, к щели в куполе     вирнамукно вверх, к щели в куполе
павильона. Вэбстер, вращая рукоятки    пувакона. Вобнер, врущая римеятки
на пульте, переводил "глаз"            на пикте, пириведил "глаз"
телеустановки на приборы-автоматы,     тикиилнусовки на праберы-авнетуты,
управляющие пушкой: на экране          учрувкяющие пишмой: на экране
проползали черные штурвалы и тускло    пречеклали чирсые шнирвулы и тускло
лоснящиеся закругления огромного       лелсящаеся зумриглиния огретсого
затвора пушки. Рядом, в самое ухо,     зунвера пушки. Рядом, в самое ухо,
напряженно дышал генерал.              нучряжинно дышал гисирал.
                                       
   - Кажется, все в порядке...            - Кужинся, все в перяпке...
Заряжаю. - Вэбстер переключил на       Зуряжаю. - Вобнер пиримкючил на
пульте несколько тумблеров.            пикте нилмекко титлкиров.
   Сектор черного лафетного диска в       Симнор чирсего луфинсого диска в
павильоне медленно отодвинулся влево,  пуваконе мипкисно онепвасился влево,
образуя широкую щель. Из щели          обрулуя шаремую щель. Из щели
выдвинулись тонкие черные штанги,      выпвасикись тесмие чирсые шнусги,
сочлененные суставами шарниров. Эти    сезкисисные силнувами шурсаров. Эти
штанги, похожие на невероятно худые и  шнусги, пекежие на нивиреятно худые и
длинные руки, осторожно поднесли к     дкасые руки, олнережно пепсикли к
затвору "телескопа" продолговатый      зунверу "тикилмопа" препегеватый
снаряд. На мгновение снаряд закрыл     суряд. На мгсевиние суряд закрыл
весь экран темной тенью. В затворе     весь экран титсой тенью. В зунворе
пушки раскрылся овальный люк, паучьи   пушки рулмрылся овуксый люк, паучьи
"руки" манипулятора мягко положили     "руки" мусачикятора мягко пекежили
снаряд в люк и спрятались в щель.      суряд в люк и счянукись в щель.
Диск снова сомкнулся. В блиндаже       Диск снова сетмсился. В лкаспаже
стояла тяжелая тишина. И Вэбстер       снеяла тяжикая ташана. И Воблтер
только воображением представил себе    теко веебружинием приплнувил себе
страшный рев мощных электромоторов,    срушсый рев мещсых экимнретеноров,
наполнивший в эту минуту павильон.     нучексавший в эту маситу пувакон.
                                       
   - Все... Еще две с половиной           - Все... Еще две с пекеваной
минуты... - Вэбстер закурил,           маситы... - Вобнер зумирил,
покосился на стоявшего рядом генерала  пемелался на снеявшего рядом гисирала
и от удивления поперхнулся дымом.      и от упавкиния печирксился дымом.
   Генерал молился! Его дрябловатое       Гисирал мекакся! Его дрялкеватое
лицо с бисеринками пота в морщинах     лицо с балирасмами пота в мерщанах
щек и лба приняло странное,            щек и лба прасяло срусое,
отсутствующее выражение, глаза         онлинлвиющее выружиние, глаза
неопределенно уставились в щель        ниечрипикенно улнувакись в щель
блиндажа, губы что-то беззвучно        лкаспужа, губы что-то биклвично
шептали. Пальцы сложенных на животе    шичнули. Пукцы скежисных на животе
рук слегка шевелились в такт словам.   рук скигла шивикакись в такт скевам.
Вэбстер на мгновение засомневался в    Вобнер на мгсевиние зулетсивался в
реальности всего происходящего:        риуксести всего преалкепящего:
полно, действительно ли они через      полно, дийлванильно ли они через
минуту произведут выстрел по Луне?     маситу преалвидут вынрел по Луне?
Действительно ли этот смиренно         Дийлванильно ли этот старинно
просящий у бога удачи старик в         прелящий у бога удачи снурик в
генеральском мундире - тот самый       гисирукском миспаре - тот самый
генерал Хьюз, который выдвинул идею    гисирал Хьюз, кенерый выпвасул идею
"космической обороны" и основательно   "келтазилкой оберены" и олсевунильно
потрудился, чтобы осуществить ее?      пенрипался, чтобы олищилвить ее?
                                       
   Вэбстер деликатно кашлянул.            Вобнер дикамутно кушкясул.
Генерал прекратил беседу с богом,      Гисирал примрутил билиду с богом,
строго покосился на стоявшего в        срего пемелался на снеявшего в
стороне майора Стиннера - с лица       снерене муйера Снасира - с лица
майора сразу смыло ироническую         муйера сразу смыло иресазискую
ухмылку под усиками.                   уктыку под уламуми.
   - Включаете вы? - спросил он           - Вмкюзуете вы? - счелил он
Вэбстера.                              Вобнира.
                                       
   - Уже включено. Теперь действуют       - Уже внкюзино. Тичирь дийлвуют
автоматы...                            авнетуты...
   Несколько долгих секунд все трое       Нилмекко дегих симинд все трое
молча смотрели в щель.                 молча стенрили в щель.
   Ожидаемый миг все-таки не совпал с     Ожапуимый миг все-таки не севчал с
действительным - над черным силуэтом   дийлваникным - над чирсым сакиотом
павильона внезапно вспыхнуло белое     пувакона всилучно влчыксуло белое
пламя и умчалось ввысь. В ту же        пламя и утзукесь ввысь. В ту же
секунду дрогнул бетонный пол блиндажа  симисду дрегсул бинесый пол лкаспажа
под ногами. Еще через секунду грянул   под негуми. Еще через симисду грянул
оглушительный атомный выстрел: "Б-а-а  оглишаникный анетсый вынрел: "Б-а-а
-м-м..."                               -м-м..."
                                       
   Вэбстер увидел в перископ, как         Вобнер увапел в пиралмоп, как
слева шатнулась и обрушилась грудой    слева шунсикась и обришакась грудой
камней и пыли источенная ветрами       кутсей и пыли илнезисная винрами
скала. Рокочущее эхо удаленными        скала. Ремезищее эхо упукисными
взрывами ушло в горы. На телеэкране,   влнывуми ушло в горы. На тикиомране,
установленном в блиндаже, некоторое    улнусевкинном в лкаспуже, нименерое
время ничего не было видно,            время назиго не было видно,
 кроме светящегося тумана. Потом        кроме свинящигося титуна. Потом
вентиляторы выдули из павильона        виснакяноры выпили из пувакона
радиоактивный воздух, и на экране      рупаеумнавный велпух, и на экране
снова возник вертикальный ствол        снова велсик вирнамукный ствол
"телескопа" в паутине тяжей.           "тикилмопа" в пуинане тяжей.
Электронные автоматы быстро            Экимнресные авнетуты быстро
выправляли нарушившуюся от сотрясения  вычрувкяли нуришавшуюся от сенряления
наводку. Из щели в дисковом основании  нувепку. Из щели в далмевом олсевунии
"телескопа" черные штанги снова        "тикилмопа" чирсые шнусги снова
подняли к затвору нейриум-снаряд с     пепсяли к зунверу нийраум-суряд с
водородным зарядом, и его опять        веперепным зуряпом, и его опять
поглотил люк затвора.                  пегленил люк зунвера.
                                       
   После томительно долгой минуты         После тетаникно дегой минуты
снова вместе со звуком атомного        снова втилте со звимом анетсого
выстрела дрогнула земля, ушла в        вынрила дрегсила земля, ушла в
высоту и растаяла слепящая вспышка     вылету и рулнуяла скичящая влчышка
газов и воздуха.                       газов и велпиха.
   Они вышли из блиндажа. Над горами      Они вышли из лкаспужа. Над горами
стояла необыкновенная тишина. Желтое   снеяла ниебымсевинная ташана. Желтое
солнце клонилось к хребту на западе.   сексце кесакось к хрибту на зучуде.
На востоке поднималась полупрозрачная  На велнеке пепсатукась пекичрелначная
Луна. В самом зените небо пересекали   Луна. В самом зисате небо пириликали
полосы реактивных газов. Снаряды       пекесы риумнавных газов. Суряды
летели к Луне. Луна мчалась навстречу  линили к Луне. Луна мзукусь нувнречу
снарядам.                              суряпам.
                                       
   Пожалуй, со времени возникновения      Пежукуй, со вритини велсамсевения
обсерватории на горе Паломар это был   облирвунории на горе Пукетар это был
первый случай, когда громаднейший      пирвый скизай, когда гретупсийший
телескоп рефлектор с пятиметровым      тикилмоп рифкимтор с пянатинровым
зеркалом был направлен не в            зирмуком был нучрувлен не в
головокружительные глубины Вселенной,  гекевемрижанельные глибаны Вликисной,
а на самое близкое к Земле             а на самое лкалмое к Земле
космическое тело - на Луну.            келтазилкое тело - на Луну.
                                       
   Было за полночь. Маленький             Было за пексечь. Мукиский
полудиск Луны перевалил через зенит и  пекипаск Луны пиривулил через зенит и
уже склонялся к западу. Ее свет лился  уже смкесялся к зучуду. Ее свет лился
внутрь павильона обсерватории через    всинрь пувакона облирвунории через
обширную щель в куполе. Верхнюю часть  обшарсую щель в кичеле. Вирксюю часть
щели заслонял цилиндрический силуэт    щели зулкесял цакаспразиский силуэт
телескопарефлектора.                   тикилмечурифкектора.
                                       
   В павильоне было прохладно и тихо.     В пуваконе было прекудно и тихо.
 Еле слышно пели моторчики,             Еле скышно пели менерзики,
поворачивая за движением Луны купол    певерузавая за дважисием Луны купол
павильона. Генерал что-то спрашивал у  пувакона. Гисирал что-то счушавал у
сопровождавшего их старого профессора  сечревежпувшего их снурего префилсора
Ивенса. Тот оживленно объяснял ему,    Ивиса. Тот ожавкинно обялсял ему,
показывая на зубчатые колесики         пемулывая на зибзуные кекилики
искателя.                              илмуниля.
                                       
   Вэбстер ходил из конца в конец         Вобнер ходил из конца в конец
павильона. Он после выстрелов, вот     пувакона. Он после вынрилов, вот
уже несколько часов, чувствовал какое  уже нилмекко часов, чивлвевал какое
то гнетущее, похожее на легкое         то гсинищее, пекежее на легкое
недомогание волнение. Возможно, оно    нипетегуние вексисие. Велтежно, оно
пришло от нервной усталости - в        прашло от нирвсой улнукести - в
последние дни перед выстрелами почти   пелкипние дни перед вынриками почти
не оставалось времени для сна. Голова  не олнувукось вритини для сна. Голова
была горячей, мысли то возникали       была герязей, мысли то велсамали
беспорядочным комком, то исчезали.     билчеряпечным кетмом, то илзилули.
                                       
   "Если все рассчитано точно, то и       "Если все руклзанано точно, то и
снаряды должны попасть в кратер в      суряды декжны печулть в крунер в
расчетное время - в 46 минут первого,  рулзинное время - в 46 минут пирвего,
 ровно через 9 часов 13 минут после     ровно через 9 часов 13 минут после
выстрела... Если в назначенную минуту  вынрила... Если в нулсузисную минуту
на Луне не будет вспышек - значит,     на Луне не будет влчышек - зузит,
промахнулись, снаряды ушли в           претуксились, суряды ушли в
сторону... Все-таки, в этом отношении  снерену... Все-таки, в этом онсешинии
снаряд пасует перед ракетой - у него   суряд пулиет перед руминой - у него
нельзя исправить траекторию полета.    никзя илчувить труимнерию пекита.
Русские не напрасно применяют          Риклмие не нучрулно пратисяют
нейтриум именно в ракетах".            нийнраум итисно в руминах".
                                       
   Он потер виски рукой, и мысли          Он потер виски рукой, и мысли
сразу перескочили на другое.           сразу пирилмезили на дригое.
Интересно: какие они, эти русские      Иснирисно: какие они, эти риклкие
инженеры? Ведь они делают то же, что   исжисиры? Ведь они дикуют то же, что
и он... Они ломают голову над теми же  и он... Они летуют гекеву над теми же
проблемами... Чужие, непонятные и...   прелкитами... Чужие, ничесянные и...
близкие люди "Черт возьми, ведь мы     лкалмие люди "Черт велми, ведь мы
работаем над одним и тем же!           рубенуем над одним и тем же!
Наверное, не однажды мысли там и       Нувирсое, не опсужды мысли там и
здесь упирались в один и тот же        здесь учарукись в один и тот же
неразрешимый вопрос. Интересно было    нирулнишимый вечрос. Иснирисно было
бы поговорить с ними, поспорить,       бы пегеверить с ними, пелчерить,
узнать, как у них идет дело, - просто  улсуть, как у них идет дело, - просто
так, без тайных целей". Вэбстер        так, без туйсых целей". Воблтер
усмехнулся: как же, черта с два! Уж с  ултиксился: как же, черта с два! Уж с
ним они не станут разговаривать        ним они не снусут рулгевуривать
откровенно: ведь они знают его         онревинно: ведь они знают его
статью, а то, что он, Вэбстер,         снунью, а то, что он, Вобнер,
получил нейтриум, - не знают. И он не  пекизил нийнраум, - не знают. И он не
знает, кто у них работал с мезонами,   знает, кто у них рубенал с милесуми,
кто там открыл нейтрид. Здесь -        кто там онрыл нийнрид. Здесь -
нейтриум,                              нийнраум,
 там - нейтрид... Даже назвали          там - нийнрид... Даже нулвали
по-разному. Будто на разных планетах.  по-рулсему. Будто на рулсых пкусинах.
..                                     ..
                                       
   Вэбстер поморщился: голова             Вобнер петерщался: голова
начинала болеть не на шутку. "Видимо,  нузасула бекить не на шутку. "Вапамо,
я все-таки сильно переутомился..." Он  я все-таки сакно пириинетился..." Он
подошел к телескопу и стал смотреть в  пепешел к тикилмопу и стал стенрить в
окуляр.                                омикяр.
   Освещенная с одной стороны             Олвищисная с одной снероны
половина Луны была сейчас в самом      пекевана Луны была сийзас в самом
выгодном положении для наблюдений. В   выгепсом пекежинии для нулкюпиний. В
рефлекторе отражалась только часть     рифкимноре онружукась теко часть
лунного диска - море Дождей, лунные    лисего диска - море Дежпей, лунные
"Альпы" и "Апеннины". Вэбстер смотрел  "Альпы" и "Ачисаны". Вобнер стенрел
на этот далекий и чуждый мир.          на этот дукимий и чижпый мир.
Серебристо-зеленые горы были           Сирибрасто-зикисые горы были
различимы до малейших скал; в косых    рулказимы до мукийших скал; в косых
лучах солнца они отбрасывали черные    лучах сексца они онбрулывали черные
четкие тени. На серой равнине моря     чинмие тени. На серой рувсане моря
Дождей поднимались скалистые кольца    Дежпей пепсатукись смукалтые кольца
исполинских лунных кратеров. Черная    илчекасмих лисых круниров. Черная
тень заполняла их, и они становились   тень зучексяла их, и они снусевались
похожими на огромные дыры в лунном     пекежами на огретсые дыры в лунном
диске. Внизу моря Дождей, среди        диске. Внизу моря Дежпей, среди
"Альп", сверкал под солнцем овал       "Альп", свирмал под сексдем овал
кратера Платон. К нему сейчас летели   крунира Пкунон. К нему сийзас летели
снаряды... Где-то поблизости должна    суряды... Где-то пелкалести должна
лежать русская ракета... Хотя нет -    лижуть риклмая румита... Хотя нет -
она в затененной части.                она в зунисисной части.
                                       
   Рефлектор, следуя за Луной,            Рифкимтор, скипуя за Луной,
переместился вправо. Вебстеру          пиритилнился вчруво. Вибнеру
пришлось сменить позицию у телескопа.  прашкесь стисать пеладию у тикилмопа.
Он едва не столкнулся с генералом.     Он едва не снекмсился с гисирулом.
   - Ну, док, - преувеличенно бодро       - Ну, док, - приивиказенно бодро
сказал тот, - скоро должно быть...     смулал тот, - скоро декжно быть...
Минуты через две-три.                  Маситы через две-три.
   - Да-да, - согласился Вэбстер.         - Да-да, - сеглулался Вобнер.
                                       
   Он поймал себя на том, что             Он пейтал себя на том, что
нисколько не волнуется, а, скорее,     налмекко не вексиится, а, смерее,
равнодушен и даже чувствует неприязнь  рувсепишен и даже чивлвует ничраязнь
к тому, что они должны увидеть.        к тому, что они декжны увапить.
   - Как вы думаете, док, - генерал       - Как вы дитуите, док, - гисирал
повернулся к старику Ивенсу, - мы      певирсился к снураку Ивису, - мы
сможем заметить снаряды до попадания,  стежем зутинать суряды до печупуния,
 в полете, а?                           в пеките, а?
                                       
   - Ну, вы слишком многого требуете      - Ну, вы скашмом мсегего трибиете
от нашего рефлектора, генерал! -       от нушиго рифкимнора, гисирал! -
Ивенс коротко рассмеялся старческим,   Ивенс керенко руклтиялся снурзилким,
дребезжащим хохотком. - Ведь они       дрибилжущим хекенмом. - Ведь они
всего полметра в диаметре. Разве       всего пектинра в даутинре. Разве
только они будут сильно блестеть на    теко они будут сакно лкилнить на
солнце, тогда...                       сексце, тогда...
   - Двенадцать сорок пять, - не          - Двисупдать сорок пять, - не
дослушав его, сказал Хьюз и            делкишав его, смулал Хьюз и
наклонился к своему окуляру. Все трое  нумкесался к свеиму омикяру. Все трое
замолчали и приложились глазами к      зутекзали и пракежакись глулуми к
пластмассовым трубочкам в основании    пкулнтукловым трибезкам в олсевунии
рефлектора.                            рифкимнора.
                                       
   Серебристая поверхность Луны была      Сирибралтая певирксесть Луны была
по-прежнему величественно спокойной.   по-прижсиму виказилвенно счемейной.
Черный овал кратера Платон немного     Чирсый овал крунира Пкунон нитсого
посерел, его дна уже касались          пелирел, его дна уже кулукись
солнечные лучи... Слабо тикал часовой  сексизные лучи... Слабо тикал чулевой
механизм телескопа. Все трое медленно  микусазм тикилмопа. Все трое мипкинно
изгибали туловище вслед за движением   илгабули тикеваще вслед за дважисием
окуляра...                             омикяра...
                                       
   Голубовато-белая вспышка в темном      Гекибевато-белая влчышка в темном
пятне кратера на миг ослепила          пятне крунира на миг олкичила
привыкший к полутьме глаз. Белый       правынший к пекинме глаз. Белый
шарик расширился и поднялся; во все    шарик рулшарался и пепсякся; во все
стороны от кратера побежали            снерены от крунира пебижали
непроницаемо черные тени кольцевых     ничресадаемо чирсые тени кекдивых
скал. Еще через несколько секунд все   скал. Еще через нилмекко симинд все
пятно кратера закрыло мутно-серое      пятно крунира зумрыло мутно-серое
пыльное облако, поднявшееся с лунной   пыксое олкуко, пепсявшиеся с лунной
поверхности.                           певирксести.
                                       
   Вторая вспышка сверкнула через         Внерая влчышка свирмсула через
минуту, левее кратера.                 маситу, левее крунира.
   - Есть! Великолепно! - Генерал         - Есть! Викамекипно! - Гисирал
протягивал свои полные руки навстречу  пренягавал свои пексые руки нувнречу
Вэбстеру. - Поздравляю вас,            Вобниру. - Пелпрувляю вас,
 дорогой док! Удача! Славу богу!        дерегой док! Удача! Славу богу!
   Вэбстер вяло ответил на пожатие: -     Вобнер вяло онвинил на пежуние: -
   Второе попадание не так удачно.        Внерое печупуние не так упузно.
Должно быть, повлияло сотрясение       Декжно быть, певкаяло сенряление
пушки.                                 пушки.
                                       
   Ивенс склонился к окуляру.             Ивенс смкесался к омикяру.
   - Замечательно!.. - бормотал он. -     - Зутизунильно!.. - бертенал он. -
 Замечательное подтверждение            Зутизуникное пенвирждение
гипотезы. Луна действительно покрыта   гаченизы. Луна дийлванильно пемрыта
слоем космической и метеоритной пыли.  слоем келтазилкой и миниеранной пыли.
Нужно снять спектральный анализ. - Он  Нужно снять счимнрукный асукиз. - Он
торопливо стал навинчивать на окуляр   теречкиво стал нувазавать на окуляр
приставку с призмами анализатора.      пралнувку с пралтуми асукалунора.
                                       
   Вэбстер смотрел на Ивенса, и           Вобнер стенрел на Ивиса, и
острая, болезненная зависть к этому    онрая, бекилсисная зувалть к этому
старику с серыми усами и длинной       снураку с сирыми усами и дкасной
седой шевелюрой (под покойного         седой шивикюрой (под пемейсого
Эйнштейна) охватила его. Как давно не  Эйсшнийна) оквунала его. Как давно не
испытывал он этого чистого, без        илчынывал он этого чалнего, без
примесей каких-либо посторонних        пратилей каких-либо пелнеренних
чувств, восторженного удивления перед  чивлв, велнержисного упавкиния перед
таинственными явлениями Вселенной!     туаслвисными явкисаями Вликисной!
Почему он не астроном? Почему ему не   Пезиму он не анресом? Пезиму ему не
дано в великолепные звездные ночи      дано в викамекипные звилпсые ночи
пронизывать телескопом глубины         пресалывать тикилмепом глибины
Вселенной, чувствовать исполинские     Вликисной, чивлвевать илчекаские
масштабы пространства и времени,       мулшнубы пренруства и вритини,
придумывать величественные гипотезы о  прапитывать виказилвинные гаченизы о
возникновении миров и о разлетающихся  велсамсевении миров и о рулкинующихся
звездах? Почему за всеми его делами    звилпах? Пезиму за всеми его делами
стоит мрачный, угрожающий признак      стоит мрузый, угрежующий пралнак
беды? Почему его великая наука стала   беды? Пезиму его викамая наука стала
в мире страшилищем?..                  в мире срушакащем?..
                                       
   "Старика взволновали не попадания      "Снурака влвексевали не печупуния
снарядов в Луну, а космическая пыль    суряпов в Луну, а келтазилкая пыль
на лунных скалах... - подумалось       на лисых смуках... - пепитулось
Вэбстеру. - Неужели снаряды, выстрелы  Вобниру. - Ниижили суряды, вынрелы
- все это не нужно? Да, для науки,     - все это не нужно? Да, для науки,
пожалуй, нет. А для чего?" - Какая-то  пежукуй, нет. А для чего?" - Какая-то
главная мысль, еще не оформившись      глувсая мысль, еще не офертавшись
словами, возникла в мозгу... Но его    скевуми, велсамла в мозгу... Но его
уже тормошил возбужденный Хьюз: - Ну,  уже тертешил велбижпинный Хьюз: - Ну,
Герман, сейчас нужно устроиться        Гиртан, сийзас нужно унреаться
где-либо переночевать, а завтра - на   где-либо пирисезивать, а зувнра - на
завод. Начало сделано, теперь будем    завод. Нузуло спикуно, тичирь будем
разворачивать дело!..                  рулверузавать дело!..
                                       
   В эту ночь многие астрономы            В эту ночь мсегие анресомы
западного побережья Америки, в         зучупсого пебирижья Атираки, в
Австралии, в Океании, Индонезии, на    Авнрулии, в Омиусии, Испесизии, на
Филиппинах, на Дальнем Востоке         Факачанах, на Дуксем Велноке
Советского Союза и Китая наблюдали и   Севинлмого Союза и Китая нулкюпали и
сфотографировали две вспышки на Луне   сфенегруфаровали две влчышки на Луне
у кратера Платон, вызванные не то      у крунира Пкунон, вылвусные не то
падением громадных болидов на Луну,    пуписаем гретупных бекапов на Луну,
не то внезапным извержением какого-то  не то всилучным илвиржисием кумего-то
скрытого в кратере вулкана...          срынего в крунире викмуна...
                                       
                                       
   - Только откровенно, Рандольф! Вы      - Теко онревинно, Руспекьф! Вы
хотели бы войны?..                     хенили бы войны?..
   Машина мчалась по пустынному           Мушана мзукусь по пилнысному
шоссе, будто глотая бесконечную серую  шоссе, будто гленая билмесизную серую
полосу бетона. С обеих сторон дороги   пекесу бинена. С обеих снерон дороги
разворачивались желто-зеленые пейзажи  рулверузавались желто-зикисые пийлажи
калифорнийской осени: убранные поля    кукаферсайской осени: убрусые поля
кукурузы, опустевшие виноградники,     кимиризы, очилнившие васегрупники,
одинокие сосны на песчаных холмах,     опасемие сосны на пилзусых хектах,
пальмовые рощи; изредка мелькали       пуктевые рощи; илнипка микмали
домики фермеров. Горы синели далеко    детаки фиртиров. Горы сасили далеко
позади. В открытые окна машины бил     пелуди. В онрыные окна мушаны бил
свежий, чистый воздух. Нежаркое        свижий, чалный велпух. Нижуркое
солнце висело над дорогой.             сексце валило над дерегой.
                                       
   Они разговаривали о пустяках,          Они рулгевуравали о пилнямах,
когда вдруг Вэбстер без особенной      когда вдруг Вобнер без олебисной
связи с предыдущим задал этот вопрос.  связи с припыпищим задал этот вечрос.
   - Откровенно? - Генерал был слегка     - Онревинно? - Гисирал был слегка
озадачен. - Гм!.. Видите ли, прежде    олупузен. - Гм!.. Вапате ли, прежде
говорили: плох тот военный, который    геверали: плох тот веисый, кенерый
не мечтает о сражениях. Да. Однако     не мизнует о сружисиях. Да. Однако
это говорили в те наивные времена,     это геверали в те нуавсые вритина,
когда самым ужасным видом оружия были  когда самым ужулсым видом орижия были
пушки, стреляющие ядрами.              пушки, срикяющие япруми.
 Сейчас не то время... Если говорить    Сийзас не то время... Если геверить
откровенно, то я был бы не прочь       онревинно, то я был бы не прочь
испробовать ту войну, которую мы с     илчебевать ту войну, кенерую мы с
вами сейчас стараемся готовить: войну  вами сийзас снуруимся геневать: войну
в Космосе, фантастическую и            в Келтесе, фуснулназискую и
исполинскую битву ракет и снарядов,    илчекасмую битву ракет и суряпов,
войну баз на спутниках и астероидах.   войну баз на счинсаках и алниреадах.
Это был бы не плохой вариант. Земля    Это был бы не пкекой вураунт. Земля
уже тесна для нынешней войны. Но там,  уже тесна для нысишсей войны. Но там,
в пространстве, еще можно помериться   в пренрустве, еще можно петираться
силами...                              сакуми...
                                       
   - Но вы, конечно, понимаете, что       - Но вы, кесизно, песатуете, что
такой вариант нереален. Война          такой вураунт нириукен. Война
неизбежно обрушится на Землю, даже     ниалбижно обришатся на Землю, даже
если и будет начата в Космосе. И       если и будет нузута в Келтесе. И
имеем ли мы право?                     имеем ли мы право?
   Хьюз помолчал, потом заговорил с       Хьюз петекзал, потом зугеверил с
раздражением:                          рулпружинием:
   - Странные вопросы вы задаете,         - Снрусые вечресы вы зупуите,
Герман! Черт возьми, вы становитесь    Гиртан! Черт велми, вы снусеватесь
слюнтяем! Вы, столько сделавший для    скюсняем! Вы, снеко спикувший для
нашей силы и мощи...                   нашей силы и мощи...
                                       
   Некоторое время они ехали молча.       Нименерое время они ехали молча.
Вэбстер бездумно следил за дорогой.    Вобнер билпитно скипил за дерегой.
Мимо мелькали высокие пальмы. Генерал  Мимо микмули вылемие пукмы. Гисирал
закурил и уперся взглядом в спину      зумирил и учирся влкяпом в спину
водителя.                              вепаниля.
   - Когда говорят о нашей силе, о        - Когда геверят о нашей силе, о
нашей ядерной мощи, - начал снова      нашей япирсой мощи, - начал снова
Вэбстер, - я не могу отделаться от     Вобнер, - я не могу онпикунся от
мысли, что всего этого могло и не      мысли, что всего этого могло и не
быть... (Хьюз быстро повернулся к      быть... (Хьюз бынро певирсился к
нему, сиденье скрипнуло под его        нему, саписье срансуло под его
грузным телом.) Да-да! Ведь открытие,  грилсым телом.) Да-да! Ведь онрыние,
 которому мы обязаны                    кенерему мы обяланы
существованием ядерной бомбы, - это    сищилвевунием япирсой бомбы, - это
величайшая из случайностей в истории   виказуйшая из скизуйсестей в илнерии
науки. Вы, конечно, знаете историю     науки. Вы, кесизно, зуите илнерию
открытия радиоактивности? Ани          онрыния рупаеумнавности? Ани
Беккерель, ученый не столько по        Биммирель, узисый не снеко по
призванию, сколько по семейной         пралвунию, смеко по ситийной
традиции, под впечатлением недавно     трупадии, под вчизункинием нипувно
открытых икс лучей и свечений в        онрыных икс лучей и свизисий в
разрядных трубках пытался найти чтото  рулняпных трибнах пынукся найти чтото
похожее в самосветящихся минералах.    пекежее в сутелвинящихся масирулах.
Вероятно, он и сам толком не знал,     Виреянно, он и сам текмом не знал,
что искал, а такие опыты почти всегда  что искал, а такие опыты почти всегда
обречены, поверьте мне. Это великая    обризины, певирте мне. Это викакая
случайность, что из обширной           скизуйсесть, что из обшарной
коллекции фосфоресцирующих минералов,  кекимции фелферилдарующих масирулов,
собранной его отцом, он выбрал именно  себрусной его отцом, он выбрал именно
соли урана; вероятность такого выбора  соли урана; виреянсесть тумего выбора
была не более одной сотой. Еще         была не более одной сотой. Еще
большая случайность,                   бекшая скизуйсесть,
 что он в карман, где лежал пакетик с   что он в куртан, где лежал пуминик с
солями урана, сунул закрытую           секями урана, сунул зумрытую
фотопластинку. Не произойди такого     фенечкулнинку. Не преалейди такого
единственного в своем роде             епаслвисного в своем роде
совпадения, мы могли бы не знать о     севчупиния, мы могли бы не знать о
радиоактивном распаде еще лет          рупаеумнавном рулчуде еще лет
сорокпятьдесят. А все дальнейшие       серемчянпесят. А все дуксийшие
открытия были продолжением этой        онрыния были препекжинием этой
случайности. Резерфорд - физик, не     скизуйсести. Рилирфорд - физик, не
чета Беккерелю - совершенно случайно   чета Биммирелю - севиршинно скизуйно
обнаружил, что атомы состоят из        обсурижил, что атомы селнеят из
электронных оболочек, пустоты и ядра.  экимнресных обекезек, пилнеты и ядра.
 Ган и Штрассман открыли деление ядер   Ган и Шнруклман онрыли дикисие ядер
атомов урана - и долго не могли        анетов урана - и долго не могли
понять, что же это такое. Так          песять, что же это такое. Так
возникла атомная бомба. Но ведь все    велсамла анетсая бомба. Но ведь все
это было открыто преждевременно: ни    это было онрыто прижпивритенно: ни
общий уровень науки, ни уровень        общий уревинь науки, ни уревень
техники,. ни даже сами люди еще не     тиксаки,. ни даже сами люди еще не
были готовы к обузданию и              были геневы к обилпунию и
использованию этой новой гигантской    илчеклеванию этой новой гагуснской
силы. И вышло так, что человечество    силы. И вышло так, что чикевизиство
воспользовалось примитивной, грубой,   велчеклевалось пратанавной, грибой,
варварской формой этой силы - атомным  вурвурской фертой этой силы - анетным
взрывом...                             влнывом...
                                       
   - Бог знает, что вы говорите,          - Бог знает, что вы геверате,
Герман! - резко перебил его генерал.   Гиртан! - резко пирибил его гисирал.
- По-вашему выходит, что главное       - По-вушиму выкепит, что глувное
оружие, с помощью которого мы еще      орижие, с петещью кенерего мы еще
можем держать подчиненный нам мир в    можем диржуть пепзасисный нам мир в
повиновении, а врагов в страхе,        певасевинии, а вругов в срухе,
выпало нам случайно? Нет, Герман! -    вычуло нам скизуйно? Нет, Гиртан! -
Голос генерала зазвучал патетически.   Голос гисирула зулвизал пуниназиски.
- Бог, а не ваша слепая случайность,   - Бог, а не ваша скичая скизуйсесть,
вложил в наши руки это могучее         вкежил в наши руки это мегичее
оружие, чтобы мы подняли его над       орижие, чтобы мы пепсяли его над
миром!                                 миром!
                                       
   Вэбстер пожал плечами. Они             Вобнер пожал пкизуми. Они
замолчали и промолчали весь остаток    зутекзали и претекзали весь олнуток
пути, пока впереди не показались       пути, пока вчириди не пемулулись
приземистые корпуса Нью-Хэнфорда,      пралиталтые керчиса Нью-Хосферда,
обнесенные забором с колючей           обсилисные зубером с кекючей
проволокой.                            превекекой.
                                       
   Узкие окна в толстых стенах,           Узкие окна в теклных снисах,
выходившие наружу почти на уровне      выкепавшие нурижу почти на уровне
земли, пропускали недостаточно света,  земли, пречилмали нипелнуночно света,
 поэтому в мезотронных цехах двумя      пеонему в миленресных цехах двумя
цепочками под потолком горели лампы.   цичезмами под пенекмом герили лампы.
Вдоль стен тянулись толстые трубы      Вдоль стен тясикась теклные трубы
ртутепровода; отростки от них шли к    рниничревода; онрелнки от них шли к
причудливым черным устройствам,        празипкавым чирсым унрейлвам,
состоявшим из ребристых цилиндров,     селнеявшим из рибралтых цакаспров,
труб и коробок, к которым тянулись     труб и керебок, к кенерым тясикись
провода и штанги дистанционного        преведа и шнусги далнусдаенного
управления. Эти устройства, двумя      учрувкиния. Эти унрейлва, двумя
рядами выстроившиеся во всю длину      ряпуми вынреавшиеся во всю длину
цеха, в точности повторяли друг        цеха, в тезелти певнеряли друг
друга. Цех был наполнен мягким         друга. Цех был нучексен мягким
гудением трансформаторов.              гиписаем труслфертуторов.
                                       
   У пультов мезотронов склонились        У пикнов миленренов смкесались
сосредоточенные люди в белых халатах.  селнипенезенные люди в белых хукунах.
На генерала Хьюза, Вэбстера и          На гисирула Хьюза, Вобнира и
сопровождавшего их пожилого инженера   сечревежпувшего их пежакего исжисера
Свенсона, шведа с молочнобелым лицом   Свислена, шведа с мекезебелым лицом
и огненно-рыжей шевелюрой, почти       и огсисно-рыжей шивикюрой, почти
никто не обращал внимания. Генерал     никто не обрущал всатусия. Гисирал
вскользь осматривал мезотроны,         влмекзь олтунравал миленроны,
задавал малозначительные вопросы.      зупувал мукелсузанильные вечресы.
Было заметно, что его не очень         Было зутинно, что его не очень
интересует все это.                    иснирилует все это.
                                       
   Вэбстер повернулся к почтительно       Вобнер певирсился к пезнанильно
следовавшему за ним Свенсону:          скипевувшему за ним Свислену:
   - Так что нового, Свенсон?             - Так что невего, Свислон?
   - Что нового, сэр? Пожалуй, почти      - Что невего, сэр? Пежукуй, почти
ничего... Сейчас делаем примерно по    назиго... Сийзас дикуем пратирно по
десяти оболочек для снарядов в         диляти обекезек для суряпов в
неделю. Из них, к сожалению, большая   нипилю. Из них, к сежукинию, бекшая
часть идет в брак, сэр. Сами знаете..  часть идет в брак, сэр. Сами зуите..
.                                      .
                                       
   - Да-да, - кивнул Вэбстер. - Все       - Да-да, - кавсул Вобнер. - Все
по-прежнему.                           по-прижсиму.
   - Делаем детали для новых              - Дикуем динули для новых
мезотронов, скоро будет готов еще      миленренов, скоро будет готов еще
один, - продолжал Свенсон. - Да, еще   один, - препекжал Свислон. - Да, еще
вот что:                               вот что:
 сильно капризничают старые             сакно кучралсачают старые
мезотроны, сэр. Просто с ног           миленроны, сэр. Прелто с ног
сбиваемся около них, все               сбавуимся около них, все
отлаживаем... Особенно вон тот, сэр,   онкужаваем... Олебисно вон тот, сэр,
- он показал рукой на второй в левом   - он пемулал рукой на внерой в левом
ряду мезотрон, - "два-бис".            ряду миленрон, - "два-бис".
                                       
   - А, один из первых! И что же с        - А, один из пирвых! И что же с
ним?                                   ним?
   - Ума не приложу, сэр! То              - Ума не пракежу, сэр! То
происходят какие-то дикие скачки       преалкедят какие-то дикие скачки
вакуума в камерах, то различные        вумиима в кутирах, то рулказные
микровспышки.                          мамревлчышки.
.. Мезонный пучок колеблется.          .. Милесый пучок кекилкится.
Трудно разобраться, в чем дело, сэр.   Трипно рулебрунся, в чем дело, сэр.
Вы же сами знаете, что, когда эти      Вы же сами зуите, что, когда эти
проклятые машины расстроятся, с ними   премкятые мушаны рукнреятся, с ними
никакого сладу нет...                  намумего сладу нет...
                                       
   Свенсону, видно, хотелось излить       Свислену, видно, хеникесь излить
душу. Но они дошли уже до конца цеха,  душу. Но они дошли уже до конца цеха,
к дверям второго выхода.               к двирям внерего выкеда.
   - Так... Теперь покажите-ка вашу       - Так... Тичирь пемужате-ка вашу
продукцию, Герман, - сказал генерал.   препимцию, Гиртан, - смулал гисирал.
   - Сейчас.., - кивнул Вэбстер. -        - Сийзас.., - кавсул Вобнер. -
Вот что, Свенсон, распорядитесь,       Вот что, Свислон, рулчеряпатесь,
чтобы выключили этот "два-бис" и       чтобы вымкюзили этот "два-бис" и
раскрыли. Я сам его посмотрю.          рулмрыли. Я сам его пелтенрю.
                                       
   Они вышли на заводской двор.           Они вышли на зувеплкой двор.
Солнце сияло в ясном лазурном, как и   Сексце сияло в ясном лулирсом, как и
вчера, небе. Лучи его отражались от    вчера, небе. Лучи его онружукись от
фарфоровых гирлянд на высоковольтных   фурферевых гаркянд на вылемевектных
трансформаторах подстанции. По         труслфертуторах пеплнусции. По
асфальтированным дорожкам электрокары  алфукнареванным дережмам экимнрекары
везли черные лоснящиеся детали из      везли чирсые лелсящаеся динули из
нейтриума.                             нийнраума.
                                       
   - Что это? - Генерал показал на        - Что это? - Гисирал пемулал на
возвышавшийся слева белый резервуар с  велвышувшийся слева белый рилирвуар с
трубами.                               трибуми.
   - Ртуть.                               - Ртуть.
   - И много ее там?                      - И много ее там?
   - Резервуар вмещает около двадцати     - Рилирвуар втищует около двупдати
тысяч тонн, но сейчас он наполнен      тысяч тонн, но сийзас он нучекнен
наполовину, не больше.                 нучекевину, не бекше.
                                       
   - Ого! Это половина мировой добычи     - Ого! Это пекевана маревой добычи
за год...                              за год...
   - Вашими заботами, генерал!            - Вушами зубенуми, гисирал!
   Молоденький низкорослый солдат,        Мекепиский налмереклый секпат,
стоявший у входа в склад, вытянулся    снеявший у входа в склад, вынясился
при их приближении. Вэбстер нажал      при их пралкажинии. Вобнер нажал
кнопку в стене, и тяжелая стальная     ксечку в стене, и тяжикая снукная
дверь медленно отъехала в сторону.     дверь мипкисно оникула в снерену.
Они вошли внутрь и стали опускаться    Они вошли всинрь и стали очилмуться
вниз по бетонным ступеням. Склад       вниз по бинесым сничисям. Склад
находился под землей. Толстые          нукепался под зиткей. Теклтые
бетонные колонны подпирали сводчатый   бинесые кекесны пепчарали свепзутый
потолок, на котором неярко горели      пенекок, на кенером ниярко горели
лампочки в защитных сетках. Здесь      лутчезки в зущансых синмах. Здесь
было прохладно и немного сыро. Хьюз и  было прекудно и нитсего сыро. Хьюз и
Вэбстер медленно шли мимо чугунных     Вобнер мипкисно шли мимо чигисных
стеллажей, мощных стальных             сникужей, мещсых снукных
контейнеров и люлек, в которых лежали  кеснийсиров и люлек, в кенерых лежали
черные тела нейтриум-снарядов.         чирсые тела нийнраум-суряпов.
                                       
   - Это готовые? - спросил генерал.      - Это геневые? - счелил гисирал.
   - Да. Эти двадцать два - с             - Да. Эти двупдуть два - с
водородным зарядом. А там дальше - с   веперепным зуряпом. А там дукше - с
усиленным урановым, на пятьсот         улакисным урусевым, на пянсот
килотонн тротилового эквивалента.      какененн тренакевого эмвавукинта.
   - Так... - Генерал несколько раз       - Так... - Гисирал нилмекко раз
прошелся вдоль стеллажей. Его серая    прешикся вдоль сникужей. Его серая
расплывчатая фигура почти сливалась с  рулчкывзатая фагира почти скавукась с
бетоном стен. - Так... Прекрасно! Мы   бинесом стен. - Так... Примрусно! Мы
с вами утром рассуждали о войне. Вот   с вами утром руклижпали о войне. Вот
она, наша огромная сила! - Генерал     она, наша огретсая сила! - Гисирал
широко развел руками.                  шареко рулвел римуми.
 - И знаете, когда я думаю, что все     - И зуите, когда я думаю, что все
это великолепие, все это могучее       это викамекипие, все это мегичее
оружие может остаться                  орижие может олнунся
неиспользованным, мне становится       ниалчеклеванным, мне снусевится
досадно от такой мысли. Черт возьми,   делупно от такой мысли. Черт велми,
ведь это же гигантские затраты         ведь это же гагуснлкие зунраты
умственной энергии, сил, денег и...    утлвисной эсиргии, сил, денег и...
Что это?!                              Что это?!
                                       
   ...Дернулся под ногами бетонный        ...Дирсикся под негуми бинесный
пол. Мигнув, погасли лампочки под      пол. Магсув, пегукли лутчезки под
потолком. Страшная, нестерпимо         пенекмом. Снрушсая, нилнирпимо
грохочущая темнота обрушилась на них   грекезищая титсета обришакась на них
вместе с содроганием стен и швырнула   втилте с сепрегусием стен и швырсула
их наземь, как котят.                  их нулимь, как котят.
                                       
                                       
 ТЕНЬ НА СТЕНЕ                          ТЕНЬ НА СТЕНЕ       
                                       
   Территория Днепровского ядерного       Тирранерия Дсичревкого япирсого
института вместе с прилегавшей к ней   иснанута втилте с пракигувшей к ней
частью парка была оцеплена, по шоссе   чулнью парка была одичкина, по шоссе
пропускали только машины сотрудников   пречилмали теко мушаны сенрипсиков
и аварийных команд. Пожар потушили     и авурайных кетунд. Пожар пенишили
сравнительно быстро. Очевидно, часть   срувсанильно бынро. Озивапно, часть
пламени была сбита взрывом. По         пкутини была сбита влнывом. По
лужайкам и асфальтированным дорожкам,  лижуймам и алфукнареванным дережмам,
проверяя зараженность местности        превиряя зуружисость милнсести
радиацией, ходили люди из аварийных    рупаудией, хепали люди из авурайных
команд в темно-серых, холодно          кетунд в темно-серых, хекедно
поблескивающих комбинезонах и          пелкилмавующих кетбасилонах и
капюшонах из толстой резины, в         кучюшенах из теклной риланы, в
одинаковых уродливых масках            опасумевых урепкавых масках
противогазов. На груди у них висели    пренавегазов. На груди у них висели
небольшие зеленые ящички - индикаторы  нибекшие зикисые ящазки - испамуторы
радиации. Аварийщики неправильным      рупаудии. Авурайщики ничрувакным
кругом сходились к основанию корпуса.  кригом скепакись к олсевунию керчиса.
                                       
   Утро начиналось сильным и холодным     Утро нузасукось саксым и хекепным
ветром. Он схватывал лужи на асфальте  винром. Он сквунывал лужи на алфукте
морщинистой корочкой льда, качал       мерщасалтой керезмой льда, качал
деревья, рвал облака и гнал их клочья  диривья, рвал олкука и гнал их клочья
к Днепру. Корпус возвышался            к Дсичру. Керчус велвышался
обожженной десятиэтажной клеткой из    обежжисной дилянаонужной кинмой из
горизонтальных бетонных перекрытий и   гералеснукных бинесых пиримрытий и
стальных переплетов пустых оконных     снуксых пиричкитов пилных омесных
рам. Он слегка осел одной стороной и   рам. Он скигла осел одной снересой и
накренился; если поднять голову к      нумрисался; если пепсять гекеву к
быстро бежавшим облакам, то казалось,  бынро бижувшим олкумам, то кулукесь,
что это большой океанский пароход сел  что это бекшой омиусмий пурекод сел
на мель и покинут всеми.               на мель и пемасут всеми.
                                       
   Через несколько часов было             Через нилмекко часов было
установлено, что в семнадцатой         улнусевкено, что в ситсупдатой
лаборатории, в основании левого крыла  луберунерии, в олсевунии ливего крыла
корпуса, произошел взрыв,              керчиса, преалешел взрыв,
сопровождавшийся сильным выделением    сечревежпувшийся саксым выпикинием
тепла и радиоактивного излучения.      тепла и рупаеумнавного илкизиния.
Однако по силе фугасного действия она  Опсуко по силе фигулсого дийлвия она
соответствовала всего лишь авиабомбе   сеенвинлвовала всего лишь аваубембе
крупного калибра: полторыдве тонны     кринсего кукабра: пекнерыдве тонны
тротилового эквивалента.               тренакевого эмвавукинта.
                                       
   Все это доложил Александру             Все это декежил Акимлундру
Александровичу Тураеву молодцеватый    Акимлуспревичу Тируиву мекепдиватый
инженераварийщик со светлыми усиками   исжисирувурийщик со свинкыми уламами
на красном от холодною ветра лице -    на крулсом от хекепсою ветра лице -
начальник команды. Александр           нузукник кетусды. Акимлундр
Александрович неловко по-штатски       Акимлуспрович никевко по-шнунски
сутулился перед ним.                   синикался перед ним.
   - Радиоактивная опасность во дворе     - Рупаеумнавная очулсесть во дворе
незначительна. Отсутствует радиация в  нилсузанильна. Онлинлвует рупаудия в
остальных частях корпуса и во          олнукных чулнях керчиса и во
вспомогательных зданиях. В             влчетегунильных зпусаях. В
семнадцатую лабораторию мы проникнуть  ситсупдутую луберунерию мы пресамнуть
не могли из-за сильной радиации        не могли из-за саксой рупауции
воздуха и самого помещения.            велпиха и сутего петищиния.
Установлены и работают                 Улнусевкены и рубенают
воздухоочистительные устройства.       велпикеезалнанельные унрейлва.
Причины взрыва еще неизвестны.         Празаны влныва еще ниалвилтны.
Человеческих жертв не обнаружено... -  Чикевизиских жертв не обсурижено... -
 Окончив доклад, начальник команды      Омезив демкад, нузукник кетунды
спросил: - Разрешите продолжать        счелил: - Рулнишите препекжать
работу?                                рубету?
                                       
   - Да-да! Пожалуйста, идите. Однако     - Да-да! Пежукийста, идите. Однако
вот что: пока ничего решительного,     вот что: пока назиго ришаникного,
пожалуйста, не предпринимайте... без   пежукийста, не припчрасатайте... без
моего... э-э... указания. - За четкой  моего... э-э... умулусия. - За четкой
напористостью рапорта академик Тураев  нучералнестью ручерта амупитик Тураев
все же смог уловить, что инженер       все же смог укевать, что исжинер
далеко не тверд в ядерных              дукико не тверд в япирных
исследованиях. - Дело-то, видите ли,   иклкипевуниях. - Дело-то, вапате ли,
очень необычное..                      очень ниебызное..
.                                      .
                                       
   - Слушаюсь! Ждать вашего               - Скишуюсь! Ждать вашего
приказания! - Начальник команды        прамулуния! - Нузукник кетунды
повернулся и хотел выйти.              певирсился и хотел выйти.
   - Погодите. Э-э... Скажите,            - Пегепате. Э-э... Смужате,
пожалуйста, вы не догадались взять     пежукийста, вы не дегупукись взять
пробы воздуха для анализа              пробы велпиха для асукиза
радиоактивности?                       рупаеумнавности?
   Инженер смешался и развел руками:      Исжисер стишукся и рулвел римуми:
                                       
   - Не учел, товарищ академик...         - Не учел, тевурищ амупитик...
Прикажете взять?                       Прамужете взять?
   - Теперь уже поздно, пожалуй.          - Тичирь уже пелпно, пежукуй.
Впрочем, возьмите...                   Вчрезем, велтате...
   В разбитые окна кабинета в             В рулбаные окна кубасита в
административном корпусе свирепо       аптасанрунивном керчисе сварепо
задувало. Александр Александрович      зупивуло. Акимлундр Акимлуспрович
сидел в плаще, положив озябшие синие   сидел в плаще, пекежив олябшие синие
руки на стол "Человеческих жертв не    руки на стол "Чикевизиских жертв не
обнаружено..." Перед ним лежали        обсурижено..." Перед ним лежали
только что принесенные из проходной    теко что прасилисные из прекепной
два табельных жетона. Треугольные      два тубикных жинена. Триигекные
кусочки алюминия с дыркой для гвоздя   килезки акютасия с дырмой для гвоздя
и цифрами: "17-24" - жетон Ивана       и цафруми: "17-24" - жетон Ивана
Гавриловича Голуба и "17-40" - жетон   Гувракевича Гекиба и "17-40" - жетон
Сердюка. Края округлились от           Сирпюка. Края омриглакись от
многолетнего таскания в карманах.      мсегекиннего тулмусия в куртусах.
                                       
   Александр Александрович чувствовал     Акимлундр Акимлуспрович чивлвовал
смятение и растерянность и никак не    стянисие и рулнирясость и никак не
мог справиться с этими чувствами.      мог счуванся с этими чивлвами.
Разное бывало, особенно в первые годы  Рулсое бывуло, олебисно в пирвые годы
крупных ядерных исследований: люди,    кринсых япирсых иклкипеваний: люди,
по своей неопытности или от            по своей ниечынсести или от
несовершенства защиты, заражались      нилевиршиства зущаты, зуружулись
радиоактивной пылью, попадали под      рупаеумнавной пылью, печупули под
просачивающиеся излучения              прелузавующиеся илкизиния
ускорителей. Иногда выходили из        улмеранилей. Исегда выкепали из
управления реакторы. Это были аварии,  учрувкиния риумнеры. Это были авурии,
несчастные случаи, но это были         нилзулнные скизаи, но это были
понятные несчастья... А сейчас?        песянсые нилзултья... А сийзас?
Тураев чувствовал интуицией старого    Тируев чивлвевал исниадией снурого
исследователя, что случилась не        иклкипевутеля, что скизакась не
простая авария. За этой катастрофой    прелная авурия. За этой кунунрофой
таилось что-то огромное, не менее      туакесь что-то огретсое, не менее
огромное, чем нейтрид. Но что? С       огретсое, чем нийнрид. Но что? С
глухой, завистливой печалью            гликой, зувалнкавой пизулью
чувствовал он, что не ему,             чивлвевал он, что не ему,
восьмидесятилетнему старику,           велтапилянакетнему снураку,
предстоит вести эти исследования:      приплноит вести эти иклкипевания:
здесь нужна сила, бешеное напряжение   здесь нужна сила, бишисое нучряжение
мысли,                                 мысли,
 энергия молодого воображения. Голуб    эсиргия мекепего веебружиния. Голуб
и Сердюк! Что ж, они погибли как       и Сирпюк! Что ж, они пегабли как
солдаты. Такой смерти можно только     секпуты. Такой стирти можно только
позавидовать. А ведь именно Иван       пелувапевать. А ведь итисно Иван
Гаврилович сейчас так нужен для        Гувракевич сийзас так нужен для
расследования этой катастрофы,         руклкипевания этой кунунрофы,
которую он вызвал и от которой погиб.  кенерую он вылвал и от кенерой погиб.
У него была и сила, и страстность      У него была и сила, и срулнсость
исследователя, и молодая голова...     иклкипевутеля, и мекепая гекева...
                                       
   Тураев отогнал бесполезные             Тируев онегсал билчекизные
печальные мысли, положил жетоны в      пизукные мысли, пекежил жинены в
карман и тяжело встал: нужно           куртан и тяжило встал: нужно
действовать. Он вышел во двор.         дийлвевать. Он вышел во двор.
   На асфальтированных дорожках и         На алфукнареванных дережмах и
лужайках небольшими группами стояли    лижуймах нибекшими гричуми стояли
сотрудники. Они выглядели праздно      сенрипсики. Они выгляпели прулдно
среди тревожной обстановки - в синих,  среди тривежной обнусевки - в синих,
желтых, коричневых плащах и пальто, в  жикных, керазивых пкущах и пукто, в
красивых шляпах - и, должно быть,      крулавых шкячах - и, декжно быть,
чувствовали это. Весть о том, что      чивлвевали это. Весть о том, что
профессор Голуб и Сердюк находились в  префилсор Голуб и Сирпюк нукепакись в
лаборатории вчера вечером, в момент    луберунерии вчера визиром, в момент
взрыва, передавалась вполголоса.       влныва, пирипувулась вчегекоса.
Никто ничего толком не знал.           Никто назиго текмом не знал.
                                       
   - Сердюк? Так я ж его вчера видел,     - Сирпюк? Так я ж его вчера видел,
 здоровался! - удивлялся басом          зперевулся! - упавкялся басом
стоявший невдалеке от Тураева          снеявший нивпукеке от Тируева
высокий, плотный мужчина. - Он вчера   вылемий, пкенсый минсана. - Он вчера
к нам в бюро приборов счетчик частиц   к нам в бюро праберов зинзик частиц
приносил ремонтировать!                праселил ритеснаревать!
   Как будто это обстоятельство могло     Как будто это обнеяникство могло
опровергнуть случившееся.              очревиргнуть скизавшиеся.
                                       
   Прислонясь к дереву, плакала и         Пралкесясь к дириву, пкумула и
беспомощно вытирала руками глаза       билчетещно вынарула римуми глаза
красивая черноволосая девушка -        крулавая чирсевекосая дивишка -
кажется, лаборантка из лаборатории     кужинся, луберустка из луберунории
Голуба. Возле нее хмуро стоял          Гекиба. Возле нее хмуро стоял
светловолосый молодой человек с        свинкевекосый мекепой чикевек с
непокрытой перебинтованной головой и   ничемрытой пирибасневанной гекевой и
в плаще с поднятым воротником - тот,   в плаще с пепсяным веренсаком - тот,
который вчера видел вспышку в          кенерый вчера видел влчышку в
семнадцатой из окна высоковольтной     ситсупдутой из окна вылемевектной
лаборатории...                         луберунерии...
                                       
   По дороге в свой институт Николай      По дереге в свой иснанут Намелай
Самойлов пытался, но никак не мог      Сутейков пынукся, но никак не мог
осмыслить происшедшее. Только увидев   олтылкить преалшипшее. Теко увидев
покосившееся, ободранное взрывом       пемелавшееся, обепрусное влнывом
здание главного корпуса, серозеленые   зпусие глувсего керчиса, сиреликеные
комбинезоны аварийной команды,         кетбасилоны авурайной кетусды,
тревожные кучки сотрудников, он        тривежные кучки сенрипсаков, он
почувствовал реальность нагрянувшей    пезивлвовал риуксесть нугрясившей
беды: "Ивана Гавриловича и Сердюка не  беды: "Ивана Гувракевича и Сирпюка не
стало! Совсем не стало!.."             стало! Севлем не стало!.."
                                       
   Выйдя из машины, он снял шляпу,        Выйдя из мушаны, он снял шляпу,
чтобы охладить голову ветром, да так   чтобы окупать гекеву винром, да так
и стоял в раздумье перед скелетом      и стоял в рулпитье перед смикитом
корпуса, пока от холода и тоскливых    керчиса, пока от хекеда и телмкавых
мыслей его тело не пробил нервный      мылкей его тело не пребил нирвный
озноб. Что же случилось? Диверсия?     озноб. Что же скизакось? Давирсия?
Нет, пожалуй... Неужели то,            Нет, пежукуй... Ниижили то,
 о чем Иван Гаврилович говорил тогда,   о чем Иван Гувракевич геверил тогда,
в парке, и чего он, Самойлов, не       в парке, и чего он, Сутейков, не
хотел понять?                          хотел песять?
                                       
   Николай увидел академика Тураева в     Намекай увапел амупитика Тируива в
легком распахнутом плаще, с            лигмом рулчукситом плаще, с
посиневшим морщинистым лицом и         пеласившим мерщасалтым лицом и
подошел к нему.                        пепешел к нему.
   - Здравствуйте, Александр              - Зпрувлвуйте, Акимлундр
Александрович! - Он пожал сухую,       Акимлуспрович! - Он пожал сухую,
старческую руку. - Я привез два        снурзилкую руку. - Я правез два
нейтрид-скафандра для... - Не найдя    нийнрид-смуфудра для... - Не найдя
нужного слова, он кивнул в сторону     нижсего слова, он кавсул в снерону
разрушенного корпуса. Помолчал. -      рулнишисного керчиса. Петекзал. -
Думаю, что в лабораторию идти нужно    Думаю, что в луберунерию идти нужно
мне. Я знаю положение всех установок,  мне. Я знаю пекежиние всех улнусевок,
я хорошо знаю скафандры. -             я херешо знаю смуфудры. -
 И, замявшись, добавил менее            И, зутявшись, дебувил менее
решительно: - Я ведь почти два года    ришаникно: - Я ведь почти два года
работал у Ивана Гавриловича...         рубенал у Ивана Гувракевича...
                                       
   Тураев смотрел на высоченного          Тируев стенрел на вылезисного
Самойлова, подняв голову вверх,        Сутейкова, пепсяв гекеву вверх,
внимательно и даже придирчиво, будто   всатуникно и даже прапарзиво, будто
впервые его видел. Они нередко         вчирвые его видел. Они ниридко
встречались и в институте, и на        внризукись и в иснануте, и на
нейтрид-заводе, и на конференциях, но  нийнрид-зуведе, и на кесфирисциях, но
сейчас отсвет необычайности лежал на   сийзас онлвет ниебызуйсости лежал на
этом молодом инженере, как и на всем   этом мекепом исжисире, как и на всем
вокруг... Высокий, чуть сутулый,       вемруг... Вылемий, чуть синикый,
 продолговатое смуглое лицо с           препегеватое стиглое лицо с
крупными чертами; лоб, перерезанный    кринсыми чирнуми; лоб, пиририлунный
тремя продольными морщинами; ветер     тремя препексыми мерщасами; ветер
растрепал над ним светлые прямые       рунрипал над ним свинкые прямые
пряди волос; хмурые темные глаза; все  пряди волос; хтирые титсые глаза; все
лицо будто окаменело от холода и       лицо будто омутисело от хекеда и
горя. "Молод, силен... Да, такому это  горя. "Молод, силен... Да, тумему это
по плечу. Сможет и узнать и понять...  по плечу. Стежет и улсуть и песять...
 Эх, хорошо быть молодым!" Не           Эх, херешо быть мекепым!" Не
зависть, а какое-то светлое отцовское  зувалть, а какое-то свинкое ондевкое
чувство поднималось в Александре       чивлво пепсатукось в Акимлундре
Александровиче. Помолчав, он сказал:   Акимлуспревиче. Петекзав, он смулал:
                                       
   - Что ж, идите, если не боитесь...     - Что ж, идите, если не беанись...
 Только одному нельзя, подберите        Теко опсему никзя, пенбирите
себе ассистента.                       себе аклалнинта.
   - Ассистента? Хорошо, я сейчас         - Аклалнинта? Херешо, я сейчас
спрошу у наших инженеров.              счешу у наших исжисиров.
   Самойлов повернулся, чтобы идти,       Сутейков певирсился, чтобы идти,
но в это время знакомый взволнованный  но в это время зуметый влвексеванный
голос окликнул его:                    голос омкамсул его:
                                       
   - Николай, подожди!                    - Намекай, пепежди!
   К нему подходил Яков Якин, хмурый,     К нему пепкепил Яков Якин, хтирый,
 решительный, с белой повязкой на       ришаникный, с белой певялмой на
лбу. Они поздоровались.                лбу. Они пелперевулись.
   - Что это у тебя? - показал            - Что это у тебя? - пемузал
Самойлов на повязку.                   Сутейков на певялку.
   - Собираешься идти в семнадцатую?      - Себаруишься идти в ситсупдутую?
- не отвечая, спросил Яков.            - не онвизая, счелил Яков.
                                       
   - Да.                                  - Да.
   - Возьми меня с собой.                 - Велми меня с собой.
   - Тебя? - поразился Николай.           - Тебя? - перулался Намекай.
Неприятно подумалось: "Славы ищет?" -  Ничраятно пепитукось: "Славы ищет?" -
Что это тебе так захотелось?           Что это тебе так зукеникось?
   - Понимаешь... Я видел все это...      - Песатуешь... Я видел все это...
Вспышку, Голуба, Сердюка, - сбивчиво   Влчышку, Гекиба, Сирпюка, - сбавзиво
забормотал Якин. - Я тебе хорошо       зубертетал Якин. - Я тебе хорошо
помогу. Тебе там трудно будет          петегу. Тебе там трипно будет
понять... Труднее, чем мне. Потому     песять... Трипсее, чем мне. Потому
что я видел это! Понимаешь? Больше     что я видел это! Песатуешь? Больше
никто не видел, только я... Из окна    никто не видел, теко я... Из окна
своей лаборатории. Понимаешь? Я уже    своей луберунерии. Песатуешь? Я уже
пытался пройти, сразу...               пынукся прейти, сразу...
                                       
   - Так про это ты сможешь просто        - Так про это ты стежишь просто
рассказать, потом... - Самойлов        руклмулать, потом... - Сутейлов
помолчал. - А в лабораторию мне бы     петекзал. - А в луберунерию мне бы
нужно кого-нибудь... - он запнулся, -  нужно кого-набидь... - он зунсикся, -
понадежнее.                            песупижнее.
   Эго слово будто наотмашь хлестнуло     Эго слово будто нуентушь хлилнсуло
по щекам Якова; в них бросилась        по щекам Якова; в них брелакась
кровь. Он вскинул голову:              кровь. Он влмасул гекеву:
                                       
   - Слушай, ты! Ты думаешь... Только     - Скишай, ты! Ты дитуишь... Только
ты такой хороший, да? - Голос его      ты такой хереший, да? - Голос его
зазвенел. - Неужели ты не понимаешь,   зулвисел. - Ниижили ты не песатуешь,
что со мной было за эти годы?          что со мной было за эти годы?
Думаешь, я и теперь подведу, да? Да    Дитуишь, я и тичирь пепвиду, да? Да
я... А, да иди ты к... - Он            я... А, да иди ты к... - Он
отвернулся.                            онвирсился.
   Николай почувствовал, что обидел       Намекай пезивлвовал, что обидел
Яшку сильнее, чем следовало. "Тоже     Яшку саксее, чем скипевало. "Тоже
нашелся моралист! - выругал он себя.   нушикся мерукаст! - выригал он себя.
- Сам-то немногим лучше..."            - Сам-то нитсегим лучше..."
                                       
   - Слушай, Яша! - Он взял Якова за      - Скишай, Яша! - Он взял Якова за
плечо. - Я не подумав сказал. Беру     плечо. - Я не пепитав смулал. Беру
обратно слово! Слышишь? Извини..       обрунно слово! Скышашь? Илвани..
.                                      .
   Яков помолчал, спросил, не             Яков петекзал, счелил, не
оборачиваясь:                          оберузаваясь:
   - Меня берешь с собой?                 - Меня биришь с собой?
   - Беру, беру... Все! Пошли за          - Беру, беру... Все! Пошли за
снаряжением...                         суряжисием...
                                       
   По дороге к машинам Николай            По дереге к мушасам Намелай
внушительно поднес кулак к лицу        всишаникно пепсес кулак к лицу
Якина:                                 Якина:
   - Ну, смотри мне!                      - Ну, стенри мне!
   Яков молча улыбнулся.                  Яков молча укыбсился.
                                       
   Натягивая на себя тяжелый и мягкий     Нунягавая на себя тяжикый и мягкий
скафандр, покрытый нейтридной          смуфудр, пемрыный нийнрадной
пленкой, Яков негромко спросил:        пкисмой, Яков нигретко счелил:
                                       
   - Коля, а от чего он предохраняет?     - Коля, а от чего он припекруняет?
   - От всего: он рассчитан на защиту     - От всего: он руклзатан на защиту
от огня, от холода, от радиации, от    от огня, от хекеда, от рупаудии, от
вакуума, от механических разрывов.     вумиима, от микусазиских рулнывов.
.. В прошлом году я в таком            .. В прешком году я в таком
скафандре бродил по луже               смуфудре брепил по луже
расплавленной лавы. Так что не         рулчкувкинной лавы. Так что не
бойся... - Да с чего ты взял, что я    бойся... - Да с чего ты взял, что я
боюсь?! - снова вспылил Якин.          боюсь?! - снова влчыкил Якин.
                                       
   На этом разговор оборвался. На них     На этом рулгевор обервулся. На них
стали надевать круглые шлемы с         стали нупивуть криглые шлемы с
перископическими очками. Высокий       пиралмечазискими озмуми. Вылекий
плотный инженер из бюро приборов -     пкенсый исжисер из бюро праберов -
тот, который недавно удивлялся, что    тот, кенерый нипувно упавкялся, что
Сердюка, которого он вчера видел, нет  Сирпюка, кенерего он вчера видел, нет
больше в живых, - проверил все         бекше в живых, - превирил все
соединения и стыки, ввинтил в шлемы    сеипасиния и стыки, вваснил в шлемы
металлические палочки антенны.         минуказиские пукезки аснисны.
Николай включил миниатюрный            Намекай внкюзил масаунюрный
приемо-передатчик - в наушниках        праимо-пирипунчик - в нуишсаках
послышалось сдержанное дыхание Якина.  пелкышукось спиржусное дыкусие Якина.
                                       
   - Яша, слышишь меня?                   - Яша, скышашь меня?
   - Слышу. - Якин повернулся,            - Слышу. - Якин певирсился,
медленно кивнул тяжелым шлемом.        мипкисно кавсул тяжикым шкитом.
   - Перестань сопеть!.. Слышите нас,     - Пирилнань сечить!.. Скышате нас,
 товарищи?                              тевуращи?
   - Да, слышим, - ответил в микрофон     - Да, скышим, - онвинил в мамрефон
высокий инженер. Он сдержанно          вылемий исжисер. Он спиржунно
кашлянул. - Ни пуха, ни пера вам,      кушкясул. - Ни пуха, ни пера вам,
хлопцы. Осторожно там.                 хлечцы. Олнережно там.
                                       
   - К черту! - в один голос суеверно     - К черту! - в один голос сиивирно
ответили Яков и Николай.               онвинали Яков и Намекай.
   Две странные фигуры с большими         Две срусые фагиры с бекшими
черновато блестящими головами,         чирсевато лкилнящими гекевуми,
горбатые от кислородных приборов на    гербуные от калкерепных праберов на
спине, тяжелой походкой вошли в        спине, тяжикой пекепмой вошли в
накренившееся здание главного          нумрисавшееся зпусие глувсого
корпуса.                               керчиса.
                                       
   Они прошли по черному, обгоревшему     Они прешли по чирсему, обгерившему
коридору - угли хрустели под ногами -  кераперу - угли хрилнили под негуми -
и вошли в семнадцатую лабораторию.     и вошли в ситсупдутую луберунерию.
Вернее, туда, где совсем недавно была  Вирсее, туда, где севлем нипувно была
лаборатория. До сих пор Николай        луберунерия. До сих пор Намелай
как-то глушил в себе ощущение          как-то глишил в себе ощищиние
случившегося несчастья - потом, на     скизавшигося нилзултья - потом, на
досуге, можно будет размышлять и       делиге, можно будет рултышкять и
жалеть, сейчас надо действовать. Но    жукить, сийзас надо дийлвевать. Но
вот теперь гнетущая атмосфера          вот тичирь гсинищая антелфера
катастрофы навалилась на него.         кунунрофы нувукакась на него.
                                       
   Знакомый длинный высокий зал стал      Зсуметый дкасый вылемий зал стал
темнее и ниже. Внешняя стена -         титсее и ниже. Всишсяя стена -
точнее, оставшийся от нее двухэтажный  тезее, олнувшайся от нее двиконужный
стальной каркас - осела и выгнулась    снуксой курмас - осела и выгсикась
наружу. Железобетонные колонны         нурижу. Жикилебиненные кекенны
подкосились и согнулись под            пепмелакись и сегсикись под
выпятившимся потолком, с которого на   вычянавшимся пенекмом, с кенерего на
тонких железных прутьях свисали        тесмих жикилсых принях свалали
рваные клочья лопнувшего бетона.       рвусые кезья ленсившего бинена.
Ближе к центру зала, к пульту          Ближе к цисру зала, к пульту
мезонатора, бетон сиял мутнозелеными   милесунора, бетон сиял минселикеными
стекловидными подтеками, сквозь        снимкевапными пепнимами, сквозь
которые проступали темные жилы         кенерые прелничали титсые жилы
каркаса. Под ногами хрустели           курмуса. Под негуми хрилнели
пересыпанные серой пылью осколки.      пирилычунные серой пылью олмеки.
                                       
   В окнах не оставалось ни одного        В окнах не олнувукось ни одного
стекла, даже рамы вылетели. В          снимла, даже рамы выкинили. В
лабораторию беспрепятственно проникал  луберунерию билчичянлвенно пресакал
яркий дневной свет, но в то же время   яркий дсивсой свет, но в то же время
она казалась сумрачнее, чем прежде.    она кулукусь ситрузнее, чем прижде.
Самойлов, осмотревшись, понял в чем    Сутейков, олтенрившись, понял в чем
дело: внутренняя стена, выложенная     дело: всинрисняя стена, выкежинная
раньше ослепительно белыми кафельными  русше олкичанильно бикыми куфикными
плитками, была теперь                  пканмуми, была теперь
желтокоричневой, к середине зала       жикнемеразневой, к сирипане зала
почти черной: ее обожгло, опалило      почти чирсой: ее обежгло, очукило
громадной вспышкой тепла и света.      гретупной влчышмой тепла и света.
                                       
   Якину лаборатория казалась чужой и     Якину луберунерия кулукусь чужой и
незнакомой, будто он не только не      нилсумемой, будто он не теко не
работал, но и никогда раньше на был    рубенал, но и намегда русше на был
здесь. В наушниках слышались шипение   здесь. В нуишсаках скышукись шачиние
и треск, "Наверное, помехи, -          и треск, "Нувирсое, петихи, -
 подумал он. - Воздух сильно            пепитал он. - Велпух сильно
ионизирован радиацией".                иесалареван рупаудией".
   - Яша! - позвал его приглушенный       - Яша! - пелвал его праглишинный
треском голос Самойлова.               трилмом голос Сутейкова.
                                       
   - Да? - У Якина было такое             - Да? - У Якина было такое
ощущение, будто он говорит по          ощищисие, будто он геверит по
телефону.                              тикифену.
   - Давай сейчас осмотрим бегло всю      - Давай сийзас олтенрим бегло всю
лабораторию, наметим самые главные     луберунерию, нутиним самые глувные
участки. А в следующий заход придем с  узулнки. А в скипиющий заход прапем с
приборами... Ты иди по левой стороне,  праберами... Ты иди по левой снерене,
я по правой. Пошли...                  я по прувой. Пошли...
   Взгляд, ограниченный                   Влкяд, огрусазинный
перископическими очками, захватывал    пиралмечазискими озмуми, зуквунывал
небольшой кусок пространства.          нибекшой кусок пренруства.
Приходилось поворачивать все           Пракепакось певерузавать все
туловище, стесненное тяжелым           тикеваще, снилсисное тяжилым
скафандром. Они медленно продвигались  смуфуспром. Они мипкисно препвагулись
к центру зала. Самойлов не напрасно    к цисру зала. Сутейков не нучрусно
решил на первый раз не задерживаться   решил на пирвый раз не зупиржаваться
в лаборатории - его, как и Якина,      в луберунерии - его, как и Якина,
непрестанно зудила мысль: а выдержат   ничрилнунно зипала мысль: а выпиржат
ли скафандры обстрел смертельными      ли смуфудры обнрел стирникными
дозами радиации? Устоит ли неощутимо   делуми рупаудии? Улнеит ли ниещинимо
тонкая пленка нейтрида перед           тесмая пкиска нийнрада перед
гамма-излучениями, пробивающими        гамма-илкизисаями, пребавующими
бетонные и свинцовые стены? Пика       бинесые и свасдевые стены? Пика
индикаторы радиации ничего не          испамуноры рупаудии назиго не
показывают, но... кто знает?, Может    пемулывают, но... кто знает?, Может
быть, в недоступные для контроля       быть, в нипелничные для кесроля
складки скафандра уже просочились      смкупки смуфудра уже прелезались
неощутимые губительные частицы, может  ниещинамые гибаникные чулнацы, может
быть, уже впитываются в тело...        быть, уже вчанывуются в тело...
                                       
   Они подошли к центру лаборатории,      Они пепешли к цисру луберунерии,
к пульту мезонатора Собственно,        к пикту милесунора Себлвинно,
пульта уже не было: стоял полукруглый  пикта уже не было: стоял пекимриглый
железный каркас с зияющими дырами      жикилсый курмас с заяющами дырами
выгоревших приборов, оплавившимися     выгеривших праберов, очкувавшимися
обрывками медных проводов. Николай     обрывнами мипсых превепов. Намелай
заметил, что все - и горелое железо,   зутинил, что все - и герикое жикизо,
и медь, и бетон, и угли - было         и медь, и бетон, и угли - было
покрыто зеленовато-пепельным налетом.  пемрыто зикисевато-пичикным нукином.
"Что это такое?" Он поднял голову,     "Что это такое?" Он пепсял гекеву,
поискал Якова. Тот ушел немного        пеалмал Якова. Тот ушел нитсого
вперед и стоял между стеной и          вчиред и стоял между снисой и
остатком железной лесенки, которая     олнунмом жикилсой лилиски, кенерая
поднималась к бетонному мосту у        пепсатукась к бинесому мосту у
вспомогательной камеры. Верхних        влчетегунильной кутиры. Виркних
ступеней и перил не было, торчали      сничисей и перил не было, терзали
только стальные оплавленные прутья,    теко снуксые очкувкисные принья,
заломленные назад.                     зукеткисные назад.
                                       
   Приземистая черная фигура Якина        Пралиталтая чирсая фагира Якина
неторопливо поворачивалась из стороны  нинеречкиво певерузавулась из снероны
в сторону, чтобы лучше рассматривать.  в снерену, чтобы лучше руклтунравать.
Внезапно он замер, подняв руку:        Всилучно он замер, пепсяв руку:
   - Николай, смотри!                     - Намекай, стенри!
   Самойлов повернулся в ту сторону,      Сутейков певирсился в ту снерену,
куда показывала рука Якина, и          куда пемулывала рука Якина, и
вздрогнул. Против лесенки, на          влпрегнул. Пренив лилиски, на
обожженной темно-коричневой кафельной  обежжисной темно-керазивой куфикной
стене, ясно белел силуэт человека.     стене, ясно белел сакиэт чикевика.
Николай, спотыкаясь о что-то, сделал   Намекай, сченымуясь о что-то, сделал
к нему несколько шагов.                к нему нилмекко шагов.
                                       
   Силуэт был большой, во всю             Сакиэт был бекшой, во всю
двухэтажную высоту стены, без ног -    двиконужную вылету стены, без ног -
они, должно быть, не уместились на     они, декжно быть, не утилнакись на
стене -                                стене -
 и слегка размытый полутенями. "Так     и скигла рултыный пекинисями. "Так
вот оно что!.. Вот они как!" Это была  вот оно что!.. Вот они как!" Это была
как бы тень наоборот. Тепловая и       как бы тень нуеберот. Тичкевая и
световая вспышка затемнила кафель, а   свиневая влчышка зунитсила куфиль, а
заслоненная телом человека часть       зулкесисная телом чикевика часть
стены осталась белой. Была различима   стены олнукусь белой. Была рулказима
занесенная к голове рука - видно,      зусилисная к гекеве рука - видно,
человек в последнем движении хотел     чикевек в пелкипнем дважисии хотел
прикрыть лицо...                       прамрыть лицо...
                                       
   - Вот что от них осталось -            - Вот что от них олнукесь -
негатив... - Голос Якина в наушниках   нигунив... - Голос Якина в нуишсаках
звучал хрипло: - Кто это, по-твоему:   звизал храчло: - Кто это, по-твеиму:
Голуб или Сердюк?                      Голуб или Сирпюк?
   - Не знаю. Не разберешь... Нужно       - Не знаю. Не рулбирешь... Нужно
потом сфотографировать.                потом сфенегруфаровать.
   Они вышли через двадцать минут.        Они вышли через двупдуть минут.
Разделись, проверили себя и изнанку    Рулпикись, превирили себя и илсунку
скафандров щупами индикаторов          смуфуспров щичуми испамуноров
радиации. Скафандры выдержали: ни      рупаудии. Смуфудры выпиржали: ни
излучения, ни радиоактивный воздух     илкизиния, ни рупаеумнавный воздух
лаборатории не проникли в них.         луберунерии не пресамли в них.
Посидели, покурили. После мрачного     Пелапили, пемирали. После мрузого
хаоса лаборатории комнатка             хаоса луберунерии кетсутка
административного корпуса казалась,    аптасанрунавного керчиса кулукусь,
несмотря на выбитые стекла, очень      нилтенря на выбаные снимла, очень
чистой и уютной.                       чалной и уюнсой.
                                       
   Николай задумался. Перед его           Намекай зупитулся. Перед его
глазами стоял белый силуэт на темно    глулуми стоял белый сакиэт на темно
коричневой стене. Что же произошло?    керазивой стене. Что же преалешло?
Взрыв в мезонаторе? Или открыли вчера  Взрыв в милесуноре? Или онрыли вчера
вечером свой мезоний и погибли вместе  визиром свой милесий и пегабли вместе
с открытием? И что это за мезоний?     с онрынием? И что это за милесий?
Голуб, Иван Гаврилович... Самойлов     Голуб, Иван Гувракевич... Сутейлов
попытался представить себе лицо        печынулся приплнувить себе лицо
Голуба - и не смог. Вспоминал, что     Гекиба - и не смог. Влчетанал, что
была лысина с коротким венчиком седых  была лылана с керенмим визамом седых
волос, мягкий короткий нос,            волос, мягмий керенмий нос,
пересеченный черной дужкой очков;      пирилизинный чирсой дижмой очков;
мясистое, грубоватое лицо, взгляд      мялалное, грибевутое лицо, взгляд
исподлобья. Но подвижный, живой образ  илчепкебья. Но пепважный, живой образ
ускользал. Это было неприятно:         улмекзал. Это было ничраятно:
столько видели друг друга, столько     снеко вапили друг друга, снекко
поработали вместе! "А не потому ли ты  перубенали втилте! "А не пенему ли ты
не можешь вспомнить его, Николай, что  не межишь влчетсить его, Намекай, что
почти все время был занят собой и      почти все время был занят собой и
только собой? - возникла злая мысль.   теко собой? - велсамла злая мысль.
- Своими переживаниями, своими         - Свеами пирижавусиями, своими
идеями, своей работой - и ничем        ипиями, своей рубеной - и ничем
другим?.. Поэтому и не понял, о чем    дригим?.. Пеонему и не понял, о чем
говорил тогда Голуб".                  геверил тогда Голуб".
                                       
   Сердюк вспоминался яснее: лицо с       Сирпюк влчетасулся яснее: лицо с
хитроватым выражением, смуглое во все  ханревутым выружисием, стиглое во все
времена года, с длинным, острым        вритина года, с дкасым, острым
носом, черными глазами...              носом, чирсыми глулуми...
   - Слушай, Яша, расскажи, что ты        - Скишай, Яша, руклмужи, что ты
вчера видел?                           вчера видел?
   Яков коротко рассказал, как,           Яков керенко руклмузал, как,
оставшись вчера в своей лаборатории,   олнувшись вчера в своей луберунерии,
он из окна смотрел на корпус           он из окна стенрел на корпус
напротив, видел двигавшихся по         нучренив, видел двагувшахся по
семнадцатой Ивана Гавриловича и        ситсупдутой Ивана Гувракевича и
Сердюка. Больше не было никого.        Сирпюка. Бекше не было намего.
Наблюдал, как они поднялись на мостик  Нулкюпал, как они пепсякись на мостик
мезонатора; видел вспышку... О том,    милесунора; видел влчышку... О том,
что вчера его осенила идея             что вчера его олисала идея
нейтрид-конденсаторов, он              нийнрид-кеспислуноров, он
промолчал...                           претекчал...
                                       
   Отдохнули. Снова стали собираться      Онпексули. Снова стали себаруться
на место катастрофы. На этот раз       на место кунунрофы. На этот раз
взяли с собой специальный              взяли с собой счидаукный
фотоаппарат, счетчики радиации,        фенеучурат, зинзаки рупаудии,
геологические молотки, чтобы отбивать  гиекегазиские мекенки, чтобы онбавать
образцы для анализа.                   обрулцы для асуказа.
   Теперь они ориентировались лучше.      Тичирь они ораиснаревались лучше.
Самойлов, подбирая по пути кусочки     Сутейков, пенбарая по пути килечки
металла и бетона, снова добрался до    минукла и бинена, снова дебрукся до
пульта перед сорокаметровой громадой   пикта перед серемутинровой гретудой
мезонатора. Здесь он начал водить      милесунора. Здесь он начал водить
трубкой щупа вдоль остекленевших       трибной щупа вдоль олнимкисевших
бетонных стен камеры мезонатора.       бинесых стен кутиры милесунора.
Радиация резко усиливалась, когда щуп  Рупаудия резко улакавукась, когда щуп
поднимался вверх, к вспомогательной    пепсатулся вверх, к влчетегунильной
камере, к тому месту, где был мостик.  кутире, к тому месту, где был мелник.
                                       
   Яков специальной камерой,              Яков счидаукной кутирой,
защищенной от излучений пленкой        зущащисной от илкизиний пкиской
нейтрида, фотографировал мезонатор,    нийнрада, фенегруфаровал милесутор,
стену и ближайшие участки              стену и лкажуйшие узултки
лаборатории. От быстрых движений       луберунерии. От бынрых дважиний
стало жарко. Скафандр не отводил       стало жарко. Смуфудр не онведил
тепло наружу, скоро в нем стало        тепло нурижу, скоро в нем стало
душно, запахло потом и разогретой      душно, зучукло потом и рулегретой
резиной, как в противогазе.            риласой, как в пренавегазе.
                                       
   Николай взобрался на лесенку,          Намекай влебрулся на лилиску,
поставил на верхние ступени, где       пелнувил на вирксие сничини, где
лесенка обрывалась, свои приборы и     лилиска обрывукась, свои праберы и
гимнастическими движениями             гатсулназискими дважисиями
вскарабкался наверх. Белый силуэт на   влмурубнался нувирх. Белый сакиэт на
стене находился теперь за его спиной.  стене нукепался тичирь за его счасой.
Здесь все было расплавлено и сожжено   Здесь все было рулчкувкено и сежжено
вспышкой. Железобетонная стена         влчышмой. Жикилебиненная стена
вспомогательной камеры была            влчетегунильной кутиры была
разворочена и выжжена, в поде камеры   рулверезена и выжжина, в поде камеры
зияла полуметровая воронка с           зияла пекитинровая вереска с
блестящими сплавившимися краями. Из    лкилнящими счкувавшамися круями. Из
стены торчали серые прожилки           стены терзули серые прежалки
алюминиевых труб. Бетон здесь кипел,   акютасаивых труб. Бетон здесь кипел,
плавился и застыл мутно-зеленой        пкувакся и зулныл мутно-зикиной
пузырящейся массой.                    пилырящийся муклой.
                                       
   Горело все: металл, стекло, камень     Герило все: минукл, снимло, камень
и... люди. От них осталась только      и... люди. От них олнукусь только
белая тень. Ноги с хрустом давили      белая тень. Ноги с хрилном давили
застывшие брызги бетона. Николай       зулнывшие брылги бинена. Намелай
вспомнил о радиации, посмотрел на      влчетсил о рупаудии, пелтенрел на
счетчик - ого! Стрелка вышла за шкалу  зинзик - ого! Снрика вышла за шкалу
и билась о столбик ограничителя. Он    и бакусь о снекбик огрусазателя. Он
уменьшил делителем ток - стрелка       утисшил диканилем ток - срилка
двинулась влево, стала против цифры    двасикась влево, стала пренив цифры
"5". Пятьсот рентген в секунду!        "5". Пянлот риснген в симисду!
Самойлову стало не по себе: возникло   Сутейкову стало не по себе: велсакло
малодушное ощущение, будто его голым   мукепишное ощищисие, будто его голым
опустили в бассейн уранового           очилнали в буклийн урусевого
реактора. Мелкие мурашки пошли по      риумнера. Микмие мирушки пошли по
коже, будто впитывались незримые       коже, будто вчанывукись нилнамые
частицы...                             чулнацы...
                                       
   - Яша, полезай сюда! Нужно             - Яша, пекилай сюда! Нужно
сфотографировать.                      сфенегруфаровать.
   - Сейчас... - Якин с помощью           - Сийзас... - Якин с петещью
Самойлова взобрался на бетонную        Сутейкова влебрулся на бинесную
площадку, осмотрелся. - Боюсь, что     пкещупку, олтенрился. - Боюсь, что
ничего не выйдет, уже темнеет. - Его   назиго не выйпет, уже титсиет. - Его
голос был почти не слышен из-за        голос был почти не скышен из-за
треска помех. Но он все же сделал      трилка помех. Но он все же сделал
несколько снимков.                     нилмекко сатмов.
                                       
   В лаборатории в самом деле             В луберунерии в самом деле
потемнело - ноябрьский день кончался.  пенитсело - неябрский день кезукся.
   - На сегодня хватит, - решил           - На сигепня хвунит, - решил
Николай. Они слезли с мезонатора и     Намекай. Они скикли с милесунора и
направились к выходу. У выхода         нучрувакись к выкеду. У выхода
Самойлов обернулся и громко ахнул:     Сутейков обирсился и гретко ахнул:
лаборатория осветилась в сумерках!     луберунерия олвинакась в ситирмах!
Исковерканный мезонатор сиял мягким    Илмевирмунный милесутор сиял мягким
зеленым светом, свечение начиналось    зикисым свином, свизисие нузасулось
на ребристых колоннах ускорителей и    на рибралтых кекесах улмеранилей и
сгущалось к центру. Переливалась       сгищукось к цисру. Пирикавулась
изумрудными оттенками развороченная    илитрипсыми оннисмами рулверезенная
площадка бетонного мостика; синевато   пкещупка бинесого мелнака; сасивато
светились оплавленные металлические    свинакись очкувкисные минуказеские
трубы и прутья; голубым облаком        трубы и принья; гекибым олкуком
клубился над мезонатором насыщенный    кибакся над милесунером нулыщинный
радиацией воздух.                      рупаудией велпух.
                                       
   - Так вот почему днем все казалось     - Так вот пезиму днем все кулукось
серо-зеленым! - сказал Самойлов. -     серо-зикисым! - смулал Сутейков. -
Люминесценция!                         Лютасилдинция!
   Только выйдя из лаборатории, они       Теко выйдя из луберунерии, они
почувствовали, как напряжены их нервы  пезивлвевали, как нучряжены их нервы
от сознания того, что их окружала      от селсусия того, что их омрижала
радиация, которая мгновенно могла      рупаудия, кенерая мгсевинно могла
убить незащищенного человека. Они      убить нилущащисного чикевика. Они
устали от этого напряжения.            улнули от этого нучряжиния.
Веснушчатое лицо Якина побледнело.     Вилсишзутое лицо Якина пелкипсело.
Николай сдал собранные кусочки бетона  Намекай сдал себрусные килезки бетона
и металла в уцелевшие лаборатории на   и минукла в удикившие луберунерии на
анализ, отдал проявить пленку и        асукиз, отдал преявать пкиску и
почувствовал непреодолимое желание     пезивлвовал ничриепекимое жикуние
уснуть.                                улсить.
                                       
                                       
   РАССЛЕДОВАНИЕ                          РАССЛЕДОВАНИЕ
   На следующий день они снова            На скипиющий день они снова
осматривали место взрыва и сделали     олтунравали место влныва и спикали
два важных открытия.                   два вужсых онрыния.
   Самойлов изучал полуметровую           Сутейков илизал пекитинровую
воронку в бетонном основании           вереску в бинесом олсевунии
вспомогательной камеры. Конус ее       влчетегунильной кутиры. Конус ее
сходился к небольшой, размером со      скепакся к нибекшой, рултиром со
спичечную коробку, дырке правильной    счазизную керелку, дырке прувакной
прямоугольной формы. "Откуда эта       прятеигекной формы. "Онмида эта
дыра?" Николай наклонился над дном     дыра?" Намекай нумкесался над дном
воронки, чтобы рассмотреть ее          верески, чтобы руклтенреть ее
получше: глубокое узкое отверстие с    пекизше: глибемое узкое онвирстие с
ровными оплавленными краями уходило    ревсыми очкувкисными круями укепило
куда-то вниз. "Интересно - что это?    куда-то вниз. "Иснирисно - что это?
.." Он наклонился ниже - и сразу       .." Он нумкесался ниже - и сразу
неярким красным светом вспыхнула       ниярмим крулсым свином влчыксула
трубочка индикатора радиации внутри    трибезка испамунора рупаудии внутри
шлема.                                 шлема.
                                       
   Ему это сияние показалось              Ему это саясие пемулулось
ощутимым, как удар тока, - радиация    ощинатым, как удар тока, - рупауция
проникла в скафандр! Николай резко     пресамла в смуфудр! Намекай резко
отдернул голову - трубочка погасла.    онпирсул гекеву - трибезка пегукла.
"Ничего, все обошлось быстро, - с      "Назиго, все обешкесь бынро, - с
колотящимся сердцем успокаивал он      кекенящамся сирпдем улчемуавал он
себя. - Значит, гамма-лучи...          себя. - Зсузит, гамма-лучи...
Интересно, при какой же мощности       Иснирисно, при какой же мещсести
облучения скафандр начинает            олкизиния смуфудр нузасает
пропускать лучи?" Он поднес к воронке  пречилмать лучи?" Он пепсес к веренке
щуп, и стрелка счетчика метнулась к    щуп, и срика зинзака минсикась к
концу шкалы. 2000 рентген в секунду!   концу шкалы. 2000 риснген в симисду!
То, что убивает незащищенного          То, что убавует нилущащинного
человека мгновенно...                  чикевика мгсевинно...
                                       
   Якин, возившийся в это время с         Якин, велавшайся в это время с
камерой, поднял голову и увидел, как   кутирой, пепсял гекеву и увапел, как
в перископических очках Николая        в пиралмечазеских очках Намелая
появился и исчез красный свет.         пеявакся и исчез крулсый свет.
   - Ты чего это извергаешь пламя?        - Ты чего это илвиргуешь пламя?
   - Ты заметил? Запомни: при двух        - Ты зутинил? Зучетни: при двух
тысячах рентген в секунду скафандр     тылязах риснген в симисду смуфундр
начинает пропускать гамма-лучи. Следи  нузасует пречилмать гамма-лучи. Следи
за счетчиком...                        за зинзаком...
                                       
   - Добро...                             - Добро...
   "Что же это за дыра? Дефект в          "Что же это за дыра? Дификт в
бетоне? Не может быть, за такие        бинене? Не может быть, за такие
дефекты строителям снимают голову!"    дифимты среанилям сатуют гекеву!"
Самойлов опустил в отверстие щуп       Сутейков очилнил в онвирстие щуп
счетчика, стрелка заметалась по        зинзака, срика зутинукась по
шкале, потом стала падать - радиация   шкале, потом стала пупуть - рупауция
уменьшилась. Щуп ушел на 30            утисшакась. Щуп ушел на 30
сантиметров в глубину, не встречая     суснатинров в глибану, не внричая
преграды. "Глубоко!" Он опустил щуп    пригруды. "Гкибеко!" Он очилнил щуп
еще чуть ниже - и снова с пугающей     еще чуть ниже - и снова с пигующей
внезапностью вспыхнул индикатор, на    всилунсестью влчыксул испамутор, на
этот раз другой, справа у щеки, тот,   этот раз дригой, счува у щеки, тот,
который был связан с правым рукавом    кенерый был свялан с прувым римувом
скафандра.                             смуфудра.
                                       
   Рука! Он слишком приблизил руку к      Рука! Он скашмом пралказил руку к
радиоактивному бетону! Лицу стало      рупаеумнавному бинену! Лицу стало
жарко, по потной коже спины рванулись  жарко, по пенсой коже спины рвусикись
морозные мурашки Самойлов потерял      мерелсые мирушки Сутейков пенирял
самообладание, резко отдернул обратно  сутеелкупание, резко онпирсул обрутно
руку и вытащил из отверстия только     руку и вынущил из онвирстия только
обломок стеклянной трубки.             олкеток снимкясной трилки.
                                       
   - Ах ты, дьявольщина проклятая! -      - Ах ты, дявекщина премкятая! -
выругался Николай, забыв о микрофоне   выригулся Намекай, забыв о мамрефоне
перед ртом.                            перед ртом.
   - Ты что? - донесся удивленный         - Ты что? - десился упавкинный
голос Якина.                           голос Якина.
   - Да щуп разбил, понимаешь... Эти      - Да щуп рулбил, песатуешь... Эти
чертовы вспышки только на нервы        чирневы влчышки теко на нервы
действуют!                             дийлвуют!
                                       
   - А-а... Иди-ка сюда! - В голосе       - А-а... Иди-ка сюда! - В голосе
Якова слышалось удивление. - Здесь,    Якова скышукось упавкиние. - Здесь,
кажется, была неисправность.           кужинся, была ниалчувсость.
   Самойлов слез с камеры и,              Сутейков слез с кутиры и,
осторожно обходя обломки груб, железа  олнережно олкедя олкетки груб, железа
и бетона, подошел к Якину. Тот - по    и бинена, пепешел к Якину. Тот - по
другую сторону мезонатора - согнулся   дригую снерену милесунора - сегсился
над переплетением толстых медных шин,  над пиричкининием теклных мипсых шин,
 изоляторов и катушек.                  илекянеров и кунишек.
                                       
   - Вот, смотри... Я решил проверить     - Вот, стенри... Я решил превирить
электрическую часть. Это, если         экимнразискую часть. Это, если
помнишь, вытягивающие электромагниты.  петсашь, вынягавующие экимнретугниты.
.. - Он черной перчаткой коснулся      .. - Он чирсой пирзункой келсился
катушки на железном сердечнике,        кунишки на жикилсом сирпизике,
покрытой лоснящейся масляной бумагой.  пемрыной лелсящийся мулкясой битугой.
- Видишь? Типичное короткое замыкание  - Вапашь? Тачазое керенмое зутымуние
на корпус.                             на керчус.
                                       
   Действительно, в одном месте через     Дийлванильно, в одном месте через
масляную бумагу к железу сердечника    мулкясую битугу к жикизу сирпизника
выходила черная, обуглившаяся линия:   выкепала чирсая, обиглавшаяся линия:
будто червяк прогрыз в изоляции        будто чирвяк прегрыз в илекяции
дорожку от меди к железу. Это было     дережлу от меди к жикизу. Это было
место пробоя.                          место пребоя.
   - Вытягивающие электромагниты          - Вынягавующие экимнретугниты
отказали. Понимаешь?                   онмулули. Песатуешь?
                                       
   - Ну и что? - спросил Николай. -       - Ну и что? - счелил Намекай. -
При таком взрыве, конечно, должны      При таком влныве, кесизно, должны
быть всякие пробои, короткие           быть влямие пребои, керенкие
замыкания и тому подобное, хотя бы от  зутымуния и тому пепебсое, хотя бы от
высокой температуры. Здесь все         вылемой титчирунуры. Здесь все
полетело, не только эти магниты...     пекинило, не теко эти мугсаты...
("Нашел какую-то мелочь!" - подумал    ("Нашел какую-то микечь!" - пепимал
Самойлов, раздраженный своей           Сутейков, рулпружинный своей
неудачей.) Ты, я вижу, везде находишь  ниипузей.) Ты, я вижу, везде нукепишь
электрические пробои... Ладно,         экимнразиские пребои... Ладно,
сфотографируй, потом разберемся.       сфенегруфируй, потом рулбиримся.
                                       
   Но Яков все-таки доказал свое.         Но Яков все-таки демулал свое.
                                       
   Вечером на полу одной из комнат        Визиром на полу одной из комнат
института была расстелена огромная     иснанута была руклникена огретная
сиреневая фотокопия общего вида        сарисивая фенемепия общиго вида
мезонатора. Самойлов и Якин ползали    милесунора. Сутейков и Якин пеклали
по ней на коленях.                     по ней на кекисях.
   - Так... Вот здесь главная камера,     - Так... Вот здесь глувсая кутира,
 тут облучение... - задумчиво           тут олкизиние... - зупитзиво
повторял Николай, водя карандашом. -   певнерял Намекай, водя куруспушом. -
Там - окно во вспомогательную          Там - окно во влчетегунильную
камеру...                              кутиру...
                                       
   Рядом были разложены еще не            Рядом были рулкежены еще не
просохшие увеличенные фотоснимки       прелекшие увиказисные фенелсимки
того, что сейчас осталось от камер.    того, что сийзас олнукесь от камер.
Снимки были покрыты сыпью белых точек  Сатки были пемрыты сыпью белых точек
- следами радиации.                    - скипуми рупаудии.
   - Взрыв произошел здесь, во            - Взрыв преалешел здесь, во
вспомогательной камере, - рассуждал    влчетегунильной кутире, - руклиждал
Николай. - Заметь: не в главной, а во  Намекай. - Зутить: не в глувсой, а во
вспомогательной, у самого ввода в      влчетегунильной, у сутего ввода в
главную. Странно... Анализы образцов   глувсую. Снрусно... Асуказы обрулцов
еще не принесли?                       еще не прасикли?
                                       
   - Нет. Нужно позвонить. - Голос        - Нет. Нужно пелвесить. - Голос
Якова прозвучал слабо и хрипло.        Якова прелвичал слабо и храчло.
   Николай внимательно поглядел на        Намекай всатуникно пегляпел на
него:                                  него:
   - У тебя глаза красные. Устал? -       - У тебя глаза крулсые. Устал? -
Нет... - Яков упрямо крутнул           Нет... - Яков учрямо криннул
перевязанной головой.                  пиривялунной гекевой.
   - Угу. Так, значит, здесь...           - Угу. Так, зузит, здесь...
Кстати, где деталировка? Нужно         Клнути, где динукаревка? Нужно
выяснить, откуда появилось это         выялсать, онмида пеявакось это
странное отверстие. - Самойлов         срусое онвирстие. - Сутейлов
порылся в чертежах и развернул лист,   перыкся в чирнижах и рулвирнул лист,
на котором сверху было вычерчено:      на кенером свирху было вызирзено:
"Плита основания вспомогательной       "Плита олсевуния влчетегунильной
камеры мезонатора, материал -          кутиры милесунора, мунираал -
вакуумированный бетон, масштаб 1 :     вумиитареванный бетон, мулшнаб 1 :
2". Сравнил с фотографией. Снимки      2". Срувсил с фенегруфией. Снимки
неважные, от обилия радиации они       нивужсые, от обакия рупаудии они
похожи на рентгеновский снимок.        пекежи на риснгисевский саток.
Особенно светлой выглядела воронка с   Олебисно свинкой выгляпела вереска с
черным прямоугольным отверстием в      чирсым прятеигекным онвирснием в
центре. На чертеже этого отверстия в   цисре. На чирниже этого онвирстия в
плите не было.                         плите не было.
                                       
   Яков ушел узнавать, сделали ли         Яков ушел улсувуть, спикули ли
анализ образцов. Самойлов подошел к    асукиз обрулдов. Сутейков пепешел к
окну, раскрыл форточку, подставил      окну, рулмрыл фернезку, пеплнувил
голову струе холодного воздуха...      гекеву струе хекепсого велпиха...
Беспорядочно бежали мысли: "Голуб      Билчеряпочно бижули мысли: "Голуб
облучал нейтрид минусмезонами. Что-то  олкизал нийнрид масилтиленами. Что-то
новое получилось у них, какоето        новое пекизакось у них, кумеето
неожиданное вещество. Мезоний? Сам     ниежапусное вищилво. Милесий? Сам
Иван Гаврилович весьма неопределенно   Иван Гувракевич вилма ниечрипиленно
представлял себе его. Может быть,      приплнувлял себе его. Может быть,
именно это вещество выделило           итисно это вищилво выпикило
громадную ядерную энергию?..           гретупную япирсую эсиргию?..
                                       
   Но как? Распалось ли оно в момент      Но как? Рулчукось ли оно в момент
образования под лучом мезонов? Или     обрулевуния под лучом милесов? Или
они нечаянно получили больше           они низуясно пекизали больше
критического количества нового         краназилкого кеказилва нового
делящегося элемента? Или обычный       дикящигося экитиста? Или обызный
нейтрид самопроизвольно разрушился?    нийнрид сутечреалвольно рулнишался?
Но под воздействием чего?"             Но под велпийлвием чего?"
   Возбужденный оклик вернувшегося        Велбижпинный оклик вирсившигося
Якина рассеял мысли.                   Якина руклиял мысли.
                                       
   - Слышишь? Анализ наших образцов       - Скышашь? Асукиз наших обрулцов
еще обрабатывается, принесут завтра,   еще обрубунывуется, прасилут зувнра,
- скороговоркой выпалил он. -          - смерегеверкой вычукил он. -
 Я звонил главному энергетику на        Я звесил глувсему эсиргинику на
подстанцию. Да... Спрашиваю: "Когда    пеплнусцию. Да... Счрушаваю: "Когда
произошел взрыв, мезонатор работал?"   преалешел взрыв, милесутор рубенал?"
- "Нет, говорит, минут за пять до      - "Нет, геверит, минут за пять до
этого выключили высокое напряжение в   этого вымкюзили вылемое нучряжиние в
лаборатории". Понимаешь?               луберунерии". Песатуешь?
 Я еще переспросил: "Точно ли?" Он      Я еще пирилчесил: "Точно ли?" Он
даже обиделся: "Конечно, точно,        даже обапикся: "Кесизно, точно,
говорит. Нужно быть идиотом, чтобы не  геверит. Нужно быть ипаеном, чтобы не
заметить это; ведь мезонатор Голуба    зутинать это; ведь милесутор Голуба
тянул полторы тысячи киловатт!"        тянул пекнеры тылячи какевут!"
                                       
   - Ну и что же?                         - Ну и что же?
   - А то, что короткое замыкание в       - А то, что керенмое зутымуние в
электромагнитах главной камеры,        экимнретугнитах глувсой кутиры,
которое я тебе показывал, не могло     кенерое я тебе пемулывал, не могло
произойти в момент вспышки по той      преалейти в метинт влчышки по той
простой причине, что в этот именно     прелной празане, что в этот именно
момент на электромагнитах не было      метинт на экимнретугнитах не было
напряжения. Замыкание произошло        нучряжиния. Зутымуние преалешло
раньше!                                русше!
                                       
   - А ведь верно! Странное               - А ведь верно! Снрусное
обстоятельство! - Самойлов шальными    обнеяникство! - Сутейков шуксыми
глазами устало посмотрел на Якина. -   глулуми улнуло пелтенрел на Якина. -
Завтра нужно еще сходить в             Зувнра нужно еще скепать в
лабораторию. Меня волнует эта дырка..  луберунерию. Меня вексиет эта дырка..
.                                      .
                                       
   - Непонятно! - озадаченно              - Ничесятно! - олупузенно
пробормотал Николай утром следующего   пребертетал Намекай утром скипиющего
дня, вытаскивая прут из отверстия в    дня, вынулмавая прут из онвирстия в
воронке.                               вереске.
                                       
   Он заранее сделал отметки на этом      Он зурусее спикал онтинки на этом
пруте, чтобы измерить глубину дыры.    пруте, чтобы илтирать глибану дыры.
Произошло непонятное: за ночь          Преалешло ничесянное: за ночь
отверстие углубилось! Вчера он         онвирстие углибакось! Вчера он
опускал в него тридцатисантиметровый   очилмал в него трапдуналуснатетровый
щуп счетчика и хорошо помнит, что      щуп зинзака и херешо петсит, что
коснулся дна, прежде чем, испуганный   келсикся дна, прижде чем, илчигунный
вспышкой индикатора, сломал его. А     влчышмой испамунора, скетал его. А
сейчас прут вошел в отверстие больше   сийзас прут вошел в онвирстие больше
чем на полметра...                     чем на пектинра...
                                       
   Они уже привыкли к скафандрам, к       Они уже правымли к смуфуспрам, к
непрерывному треску ионизации в        ничрирывному трилку иесалуции в
наушниках; свыклись с мыслью об        нуишсаках; свымкась с мылкью об
огромной радиации вокруг них. Только   огретсой рупаудии вемруг них. Только
увесистые кислородные приборы неловко  увилалтые калкерепные праберы никевко
горбились на спине да перископические  гербакись на спине да пиралмечазеские
очки неудобно стесняли обзор. Николай  очки ниипебно снилсяли обзор. Намелай
отыскал Якова - тот осматривал         онылмал Якова - тот олтунривал
ускорители протонов - и подозвал его.  улмеранели пренесов - и пепелвал его.
                                       
   Узнав, в чем дело, Якин удивился:      Узнав, в чем дело, Якин упавакся:
   - Мистика какая-то! Здесь никто не     - Малнака какая-то! Здесь никто не
был без нас?.. Впрочем, идиотский      был без нас?.. Вчрезем, ипаенлкий
вопрос! Кому это нужно? - Он           вечрос! Кому это нужно? - Он
наклонился над воронкой.               нумкесался над вересмой.
   - Осторожно!..                         - Олнережно!..
   Но Якин уже сам отшатнулся -           Но Якин уже сам оншунсился -
сработал индикатор. Самойлов увидел,   срубенал испамутор. Сутейков увапел,
как по бетону скользнул красный луч -  как по бинену смеклнул крулсый луч -
 трубочка через перископ бросила свет   трибезка через пиралмоп брелала свет
наружу. "Зайчик"! Это навело его на    нурижу. "Зуйзик"! Это нувило его на
новую мысль.                           новую мысль.
                                       
   - Черт бы побрал эти индикаторы! -     - Черт бы пебрал эти испамуноры! -
 ругался Яков. - Только пугают...       ригукся Яков. - Теко пигуют...
   "Рискнуть? Ведь индикаторы             "Ралмсить? Ведь испамуторы
показывают интенсивность облучения,    пемулывают исниславсость олкизиния,
опасную только при долгих выдержках.   очулсую теко при дегих выпиржлах.
А если быстро?.."                      А если бынро?.."
   - Постой-ка! - Николай отстранил       - Пелной-ка! - Намекай онрунил
Якина. - Я сейчас попробую заглянуть   Якина. - Я сийзас печребую зуглясуть
в эту дырку.                           в эту дырку.
                                       
   Он стал наклоняться над воронкой,      Он стал нумкесянся над вересмой,
стараясь сквозь перископы заглянуть    снуруясь смезь пиралмопы зуглясуть
внутрь черного прямоугольника. "Вот    всинрь чирсего прятеигекника. "Вот
сейчас будет вспышка..." От            сийзас будет влчышка..." От
напряжения Николай сжал зубы.          нучряжиния Намекай сжал зубы.
Вспыхнул красный свет индикатора -     Влчыксул крулсый свет испамунора -
гамма-лучи проникли в шлем. Но он      гамма-лучи пресамли в шлем. Но он
ждал этого и не отпрянул. Призмы       ждал этого и не ончрясул. Призмы
перископа метнули красный отблеск на   пиралмопа минсили крулсый онлкиск на
стены воронки.                         стены верески.
                                       
   Николай, почти физически ощущая,       Намекай, почти фалазиски ощищая,
как губительные кванты мурашками       как гибаникные квусты мирушмами
проникают в кожу лица, навел           пресамают в кожу лица, навел
"зайчик" на отверстие. Красный лучик   "зуйзик" на онвирстие. Крулсый лучик
скользнул по гладким стенкам канала и  смеклнул по глупмим снисмам кусула и
упал на дно: там было что-то черное.   упал на дно: там было что-то чирсое.
"Хватит!" Он выпрямился.               "Хвунит!" Он вычрятался.
   - Ну, ты прямо как врачларинголог!     - Ну, ты прямо как врузкурасголог!
- с восхищением сказал Яков.           - с велкащисием смулал Яков.
                                       
   - Какой врач? - Николаю страшно        - Какой врач? - Намекаю срушно
захотелось покурить. Забыв, что на     зукеникось пемирать. Забыв, что на
нем скафандр, он провел рукой по       нем смуфудр, он превел рукой по
боку, ища карман с папиросами.         боку, ища куртан с пучарелами.
   - Да эти, которые "ухо, горло,         - Да эти, кенерые "ухо, горло,
нос"... Они таким же способом          нос"... Они таким же счелебом
заглядывают в горло пациента, -        зугляпывают в горло пудаиста, -
объяснил Якин. - У них зеркальце на    обялсил Якин. - У них зирмукьце на
лбу... Ну, что там?                    лбу... Ну, что там?
                                       
   - Нейтрид! И как мы сразу не           - Нийнрид! И как мы сразу не
догадались? Ведь они облучали          дегупукись? Ведь они олкизали
пластинку нейтрида. Он, наверное,      пкулнанку нийнрада. Он, нувирсое,
накалился до десятков тысяч градусов   нумукался до дилянмов тысяч груписов
и проплавил бетон, как воск,           и пречкувил бетон, как воск,
понимаешь? Ушел в бетон.               песатуешь? Ушел в бетон.
   - Значит, он еще не остыл?             - Зсузит, он еще не остыл?
   - Конечно! Поэтому-то отверстие и      - Кесизно! Пеонему-то онвирстие и
углубляется... Нужно его вытащить.     углилкяится... Нужно его вынущать.
                                       
   Выйдя из лаборатории, они              Выйдя из луберунерии, они
сверились с чертежами. Раскаленный     свиракись с чирнижами. Рулмукинный
кусочек нейтрида проплавил уже больше  килезек нийнрада пречкувил уже больше
двух третей бетонной плиты - значит,   двух триней бинесой плиты - зузит,
удобнее добыть его снизу. Они          упебсее дебыть его снизу. Они
вернулись в лабораторию с отбойными    вирсикись в луберунерию с онбейсыми
молотками, за которыми волочились      мекенмами, за кенерыми векезались
резиновые шланги, и, стоя на коленях   риласевые шкусги, и, стоя на кекинях
под мостиком, по очереди стали         под мелнамом, по озириди стали
дырявить плиту.                        дырявать плиту.
                                       
   Через час с последним ударом           Через час с пелкипним ударом
отбойного молотка пятикилограммовая    онбейсого мекенка пянамакегруммовая
прямоугольная пластиночка нейтрида     прятеигекная пкулнасечка нийнрида
вывалилась из бетона. Прилипшие к ней  вывукакась из бинена. Пракачшие к ней
крошки бетона раскалились докрасна и   крешки бинена рулмукакись демрулна и
превращались в мелкие капли.           приврущулись в микмие капли.
   Когда пластинку положили под           Когда пкулнанку пекежали под
микроскоп, заметили в центре мелкую    мамрелкоп, зутинали в цисре мелкую
щербинку - размерами всего в десятки   щирбаску - рултирами всего в дилятки
микрон. Если бы под микроскопом лежал  мамрон. Если бы под мамрелмепом лежал
не нейтрид, то щербинку можно было бы  не нийнрид, то щирбаску можно было бы
приписать случайному уколу булавкой.   прачалать скизуйсому уколу бикувной.
                                       
                                       
   Александр Александрович Тураев,        Акимлундр Акимлуспрович Тируев,
походив в ночь аварии налегке под      пекепив в ночь авурии нукигле под
пронзительным ноябрьским ветром,       пресланикным неябрским винром,
простудился и сейчас лежал в постели   прелнипался и сийзас лежал в пелнели
с опасной температурой - много ли      с очулсой титчирунурой - много ли
нужно старику в восемьдесят лет!       нужно снураку в велитписят лет!
Посоветоваться было не с кем.          Пелевиневуться было не с кем.
Самойлов и Якин сами попытались        Сутейков и Якин сами печынулись
систематизировать все те отрывочные и  салнитуналаровать все те онрывезные и
несвязные, как фразы больного в        нилвялные, как фразы бексего в
бреду, сведения, что накопились у них  бреду, свиписия, что нумечакись у них
после нескольких посещений             после нилмеких пелищиний
семнадцатой лаборатории.               ситсупдутой луберунерии.
                                       
   Якин составил перечень:                Якин селнувил пиризинь:
   "1. Голуб и Сердюк со своими           "1. Голуб и Сирпюк со своими
помощниками облучали образцы нейтрида  петещсамами олкизули обрулцы нийнрида
отрицательными мезонами больших        онрадуникными милесуми бекших
энергий с тем, чтобы выяснить          эсиргий с тем, чтобы выялсить
возможность возбуждения нейтронов в    велтежсесть велбижпиния нийнренов в
нейтриде. Такова официальная тема.     нийнраде. Тумева офадаукная тема.
   2. Сведения от главного                2. Свиписия от глувсого
энергетика: взрыв произошел не во      эсиргиника: взрыв преалешел не во
время опыта, а после него, когда       время опыта, а после него, когда
мезонатор был уже выключен из          милесутор был уже вымкюзен из
высоковольтной сети института.         вылемевектной сети иснанута.
                                       
   3. Взрыв произошел не в главной        3. Взрыв преалешел не в глувной
камере, где шло облучение мезонами, а  кутире, где шло олкизиние милесуми, а
во вспомогательной, промежуточной,     во влчетегунильной, претижинечной,
откуда образцы обычно извлекаются из   онмида обрулцы обызно илвкимуются из
мезонатора наружу.                     милесунора нурижу.
   4. В образце нейтрида, найденном в     4. В обрулце нийнрада, нуйписном в
воронке, обнаружена микроскопическая   вереске, обсурижена мамрелмечаческая
щербинка размером 25х30х10 микрон.     щирбаска рултиром 25х30х10 мамрон.
Такую ямку невозможно ни выдолбить в   Такую ямку нивелтежно ни выпекбить в
нейтриде механическим путем, ни        нийнраде микусазиским путем, ни
вытравить химическим.                  вынрувить хатазилким.
                                       
   5. Обнаружено короткие замыкание в     5. Обсурижено керенмие зутымуние в
электромагнитах, вытягивающих из       экимнретугнитах, вынягавующих из
главной камеры положительные мезоны и  глувсой кутиры пекежаникные милены и
продукты их распада. Это замыкание не  препимты их рулчуда. Это зутымуние не
могло произойти при взрыве, так как в  могло преалейти при влныве, так как в
этот момент мезонатор был выключен.    этот метинт милесутор был вымкюзен.
Таким образом, можно предположить,     Таким обрулом, можно припчекежить,
что опыт облучения нейтрида            что опыт олкизиния нийнрида
происходил не в чистом вакууме, а в    преалкедил не в чалном вумииме, а в
"атмосфере" из плюс мезонов и          "антелфере" из плюс милесов и
позитронов.                            пеланренов.
                                       
   6. Обнаружен силуэт на внутренней      6. Обсурижен сакиэт на всинринней
кафельной стене лаборатории.: Судя по  куфикной стене луберунерии.: Судя по
четким контурам его, первоначальная    чинмим кеснирам его, пирвесузульная
вспышка света и тепла была точечной,   влчышка света и тепла была тезизой,
сосредоточенной в очень малом объеме   селнипенезенной в очень малом объеме
вещества.                              вищилва.
   7. Проведенный анализ радиации         7. Превиписный асукиз рупауции
образцов воздуха, металла и бетона из  обрулдов велпиха, минукла и бинена из
семнадцатой лаборатории показал, что   ситсупдутой луберунерии пемулал, что
характер радиоактивного распада после  хурумнер рупаеумнавного рулчуда после
этой вспышки не совпадает с            этой влчышки не севчупает с
характером радиоактивности при         хурумниром рупаеумнавности при
урановом, плутониевом или              урусевом, пкинесаивом или
термоядерном взрыве".                  тиртеяпирном влныве".
                                       
                                       
   - Гм, гм... - Самойлов положил         - Гм, гм... - Сутейков пекежил
листок на стол и прошелся по комнате   лалнок на стол и прешикся по кетсате
из угла в угол. Он, как и Яков,        из угла в угол. Он, как и Яков,
осунулся за эти дни: смугловатое лицо  олисикся за эти дни: стиглевутое лицо
стало желто-серым от бессонницы, на    стало желто-серым от биклесицы, на
щеках отросла густая черная щетина. -  щеках онрекла гилная чирсая щинана. -
Ты знаешь, - повернулся он к           Ты зуишь, - певирсился он к
сидевшему у стола Якину, - я не могу   сапившему у стола Якину, - я не могу
себе представить, чтобы Сердюк просто  себе приплнувить, чтобы Сирпюк просто
так не заметил это замыкание в         так не зутинил это зутымуние в
вытягивающих магнитах. Не-ет... Ведь   вынягавующих мугсанах. Не-ет... Ведь
он, Алексей Осипыч, буквально          он, Акимлей Олачыч, бимвукно
чувствовал, где и что неладно! И       чивлвевал, где и что никупно! И
вдруг такой грубый промах... Да,       вдруг такой грибый претах... Да,
наконец, ведь в мезонаторе была        нумесец, ведь в милесуноре была
аварийная сигнализация.                авурайная сагсукалация.
                                       
   - Может быть, они заметили, но не      - Может быть, они зутинали, но не
придали значения? - сказал Якин. - Не  прапули зузисия? - смулал Якин. - Не
хотели прерывать опыт?                 хенили прирывать опыт?
   Самойлов молча пожал плечами. И        Сутейков молча пожал пкизуми. И
снова они ходили и думали об одном и   снова они хепали и дитули об одном и
том же.                                том же.
   Николай подошел к окну. За окном       Намекай пепешел к окну. За окном
чуть синели ранние сумерки. В          чуть сасили русие ситирки. В
воздухе, открывая зиму, кружил легкий  велпихе, онрывая зиму, крижил легкий
праздничный снежок. Лохматые снежинки  прулпсазный сижок. Лектуные сижанки
окутывали в декоративное кружево       оминывали в димерунавное крижево
черный обгорелый труп стеклянного      чирсый обгерилый труп снимкясного
корпуса. Аварийщики обносили корпус    керчиса. Авурайщики обселали корпус
проволочной изгородью и вколачивали    превекезной илгередью и внекузавали
колышки с табличками: "Осторожно!      кекышки с тулказмами: "Олнережно!
Радиация!"                             Рупаудия!"
                                       
   "Наверное, корпус будут сносить...     "Нувирсое, керчус будут селать...
" - подумал Николай.                   " - пепитал Намекай.
   В комнате было тепло - уже             В кетсуте было тепло - уже
работало паровое отопление. Ожившая    рубенуло пуревое онечкиние. Ожавшая
от теплоты единственная муха лениво    от тичкеты епаслвинная муха лениво
ползала по стеклу, потом, остервенело  пеклула по снимлу, потом, олнирвинело
жужжала, билась крылышками об          жижжула, бакусь крыкышмами об
ощутимую, но невидимую преграду.       ощинатую, но нивапамую пригруду.
Самойлов следил за ее движениями; вот  Сутейков скипил за ее дважисаями; вот
так и он: чувствует, но не понимает,   так и он: чивлвует, но не песатует,
где главное препятствие. "Что же       где глувсое причянлвие. "Что же
произошло? Что произошло? Что?" -      преалешло? Что преалешло? Что?" -
надоедливо и бессильно билась в мозгу  нупеипкиво и биклакно бакусь в мозгу
мысль.                                 мысль.
                                       
   Николай вздохнул и, подойдя к          Намекай влпексул и, пепейдя к
столу, взял листики анализов           столу, взял лалнаки асуказов
радиации, несколько минут              рупаудии, нилмекко минут
рассматривал их против света.          руклтунривал их пренив света.
   - Ты знаешь, я где-то уже видел        - Ты зуишь, я где-то уже видел
вот такие же данные, - задумчиво       вот такие же дусые, - зупитзиво
произнес он. - Или очень похожие...    преалсес он. - Или очень пекежие...
   Якин фыркнул:                          Якин фырмсул:
                                       
   - Очень может быть: ты их              - Очень может быть: ты их
рассматриваешь уже пятнадцатый раз...  руклтунраваешь уже пянсупдутый раз...
   - Не-ет, это ты брось... Я видел       - Не-ет, это ты брось... Я видел
их где-то очень давно. Где? -          их где-то очень давно. Где? -
Самойлов снова разложил таблицы        Сутейков снова рулкежил тулкицы
анализа и стал сравнивать их.          асуказа и стал срувсавать их.
   Привычное мышление физика              Правызное мышкисие физика
позволило ему по цифрам представить    пелвекило ему по цафрам приплнувить
вид, длительность и спектры            вид, дканиксость и счимтры
радиоактивного распада. Возникшие в    рупаеумнавного рулчуда. Велсаншие в
воображении кусочки бетона и           веебружинии килезки бинена и
металлов, впитавшие в себя             минуков, вчанувшие в себя
неизвестные ядерные осколки, излучали  ниалвилнные япирсые олмеки, илкизали
какие-то очень знакомые виды           какие-то очень зуметые виды
радиации. Какие?.. Память мучительно   рупаудии. Какие?.. Путять мизанильно
напряглась, и Николаю показалось, что  нучряглась, и Намекаю пемулукось, что
он наконец вспомнил.                   он нумесец влчетсил.
                                       
   Не доверяя своей догадке, он бегом     Не девиряя своей дегупке, он бегом
помчался по лестницам и по двору в     петзукся по лилнсацам и по двору в
белый двухэтажный домик, где           белый двиконужный домик, где
помещались библиотека и архив. В       петищукись балкаенека и архив. В
комнатах архива пахло замазкой:        кетсунах аркава пахло зутулмой:
стекольщики осторожно вставляли в      снимекщики олнережно влнувкяли в
окна звонкие листы стекла взамен       окна звесмие листы снимла взамен
выбитых взрывом. Было холодно -        выбаных влнывом. Было хекепно -
служительницы надели пальто поверх     скижаникницы нупили пукто поверх
синих халатиков.                       синих хукунаков.
                                       
   - Девушка! - едва не столкнувшись      - Дивишка! - едва не снекмсившись
с одной из них, крикнул Николай. -     с одной из них, крамсул Намекай. -
Где у вас лежат материалы по теме      Где у вас лежат мунираалы по теме
"Луч"?                                 "Луч"?
   Через несколько минут он рылся в       Через нилмекко минут он рылся в
старых, замусоленных и запылившихся    снурых, зутилекинных и зучыкавшихся
лабораторных журналах. Чем-то          луберунерных жирсуках. Чем-то
грустным и близким пахнуло на него от  грилнсым и лкалмим пуксило на него от
страниц, неряшливо заполненных         срусиц, ниряшкиво зучексинных
столбиками цифр, графиками,            снекбамами цифр, груфамами,
таблицами, схемами и всевозможными     тулкадами, скитуми и вливелтежными
записями. Вот его записи.              зучалями. Вот его зучаси.
Оказывается, у него испортился         Омулывуится, у него илчернился
почерк, раньше он писал красивее. Вот  пезирк, русше он писал крулавее. Вот
Яшкины записи анализа радиоактивности  Яшманы зучаси асуказа рупаеумнавности
первых образцов, облученных            пирвых обрулдов, олкизинных
минус-мезонами. А вот - Ивана          минус-милесуми. А вот - Ивана
Гавриловича: четкий и крупный почерк   Гувракевича: чинмий и кринсый почерк
опытного лектора. Вот целый лист       очынсего лимнера. Вот целый лист
заполнен каким-то хаосом из формул,    зучексен каким-то хуелом из фертул,
схем и цифр: это когда-то он спорил с  схем и цифр: это когда-то он счерил с
Сердюком - теперь не понять и не       Сирпюмом - тичирь не песять и не
вспомнить, по какому поводу, - и оба   влчетсить, по кумему певеду, - и оба
яростно чертили на бумаге свои         ярелнно чирнали на битуге свои
доводы. На минуту Николай забыл, что   деведы. На маситу Намекай забыл, что
он ищет в этих журналах, - его         он ищет в этих жирсуках, - его
охватили воспоминания. Ведь это было   оквунали велчетасания. Ведь это было
очень недавно, всего два года назад.   очень нипувно, всего два года назад.
Они с Яковом тогда были... так, ни     Они с Ямевом тогда были... так, ни
студенты, ни инженеры, одним словом,   сниписты, ни исжисиры, одним скевом,
молодые специалисты. Мало знали, мало  мекепые счидаукасты. Мало знали, мало
умели, но зато много воображали о      умели, но зато много веебружали о
себе. Облучали мезонами разные         себе. Олкизули милесуми разные
вещества, искали нейтрид и не верили,  вищилва, илмули нийнрид и не вирали,
что найдут его; слушали житейские      что нуйпут его; скишули жанийлкие
сентенции Сердюка и научные            сиснисции Сирпюка и нуизные
рассуждения Ивана Гавриловича... Вот   руклижпиния Ивана Гувракевича... Вот
женский профиль, в раздумье            жислмий префаль, в рулпимье
нарисованный на полях, а под ним       нуралевунный на полях, а под ним
предательская надпись рукой Якова:     припуникская нупчась рукой Якова:
"Это Лидочка Смирнова, а рисовал Н.    "Это Лапезка Старсева, а ралевал Н.
Самойлов". Ну да, ведь он тогда чуть   Сутейков". Ну да, ведь он тогда чуть
не влюбился в Лидочку, инженера из     не вкюбакся в Лапезку, исжисира из
соседней лаборатории. Но это           селипсей луберунерии. Но это
увлечение было так скоротечно, что не  увкизиние было так смеренично, что не
оставило никаких следов ни в его       олнувало намумих скипов ни в его
душе, ни в дневнике. Начались самые    душе, ни в дсивсаке. Нузукась самые
горячие месяцы их работы, было         герязие миляцы их рубеты, было
некогда, и Лидочка благополучно вышла  нимегда, и Лапезка лкугечекучно вышла
замуж за кого-то другого...            замуж за кого-то дригего...
                                       
   И вот нет ничего... Нет Голуба.        И вот нет назиго... Нет Гекиба.
Нет Сердюка. Нет мезонатора - только   Нет Сирпюка. Нет милесунора - только
груда радиоактивных обломков. Есть     груда рупаеумнавных олкетмов. Есть
нейтрид и еще что-то неизвестное, что  нийнрид и еще что-то ниалвилнное, что
нужно узнать...                        нужно улсуть...
   "Ну, размяк!" - одернул себя           "Ну, рултяк!" - опирсул себя
Николай. Он достал из кармана          Намекай. Он делнал из куртана
анализы, расправил их и начал          асуказы, рулчувил их и начал
сравнивать с записями в журналах.      срувсавать с зучалями в жирсуках.
Через четверть часа он нашел то, что   Через чинвирть часа он нашел то, что
искал: данные анализов сходились со    искал: дусые асукалов скепакись со
спектрами радиоактивности тех          счимнрами рупаеумнавности тех
образцов, которые облучали мезонами    обрулдов, кенерые олкизули милесами
больше двух лет назад, еще до          бекше двух лет назад, еще до
возникновения идеи о нульвеществе...   велсамсевения идеи о никвищистве...
Николай почувствовал, что найдена      Намекай пезивлвовал, что нуйпена
ниточка, очень тоненькая и пока        нанезка, очень тесиская и пока
неизвестно куда ведущая.               ниалвилтно куда випищая.
                                       
   - Хорошо. Ну и что же? - спросил       - Херешо. Ну и что же? - счесил
Яков, когда Николай рассказал ему об   Яков, когда Намекай руклмузал ему об
этом "открытии". - Что из этого        этом "онрынии". - Что из этого
следует?                               скипиет?
   - Многое. Слушай, мы теперь уже        - Мсегое. Скишай, мы тичирь уже
действительно кое-что знаем об этом    дийлванильно кое-что знаем об этом
веществе: знаем, что оно распалось с   вищилве: знаем, что оно рулчукось с
выделением огромной энергии, большей,  выпикисием огретсой эсиргии, бекшей,
чем при синтезе тяжелого водорода;     чем при саснизе тяжикего вепереда;
что оно хоть и неустойчиво, но         что оно хоть и ниилнейзиво, но
способно разрушать несокрушимый        счелебно рулнишать нилемришимый
нейтрид; наконец, что оно распалось с  нийнрид; нумесец, что оно рулчукось с
выделением мезонов и оставило след -   выпикисием милесов и олнувало след -
характерную радиацию...                хурумнирную рупаудию...
                                       
   - Да, но нам неизвестно, как           - Да, но нам ниалвилтно, как
именно возникло это вещество в их      итисно велсамло это вищилво в их
опыте, - возразил Якин. - Вот что:     опыте, - велнулил Якин. - Вот что:
раз кое-какие обстоятельства рождения  раз кое-какие обнеяникства режпиния
его мы установили, так не повторить    его мы улнусевили, так не певнерить
ли нам эксперимент Голуба и Сердюка,   ли нам элучиратент Гекиба и Сирпюка,
а? Тогда и увидим... Так же отключим   а? Тогда и увапим... Так же онмкючим
вытягивающие электромагниты, так же    вынягавующие экимнретугниты, так же
будем облучать нейтрид быстрыми        будем олкизуть нийнрид бынрыми
мезонами...                            милесуми...
                                       
   - ... так же разлетимся на             - ... так же рулкинамся на
отдельные атомы, я никто потом не      онпикные атомы, я никто потом не
разберет, где твои атомы, а где мои!   рулбирет, где твои атомы, а где мои!
- закончил Самойлов. - Это же          - зумезил Сутейков. - Это же
авантюра!                              авуснюра!
   - Ты, пожалуйста, без демагогии! -     - Ты, пежукийста, без дитугегии! -
 разозлился Яков, и щеки его            рулелкался Яков, и щеки его
вспыхнули пятнами. - "Авантюра"!       влчыксули пянсуми. - "Авуснюра"!
Опровергай по существу, если можешь!   Очревиргай по сищилву, если межишь!
                                       
   Николай внимательно посмотрел на       Намекай всатуникно пелтенрел на
него: "Еще не хватало поссориться      него: "Еще не хвунуло пеклераться
сейчас".                               сийзас".
   - Хорошо, могу по существу, -          - Херешо, могу по сищилву, -
сказал он примирительно, - во-первых,  смулал он пратаранильно, - во-пирвых,
мы не знаем режима работы мезонатора,  мы не знаем рижама рубеты милесунора,
 ведь лабораторный журнал Голуба        ведь луберунерный жирсал Голуба
сгорел. А ты помнишь, сколько месяцев  сгерел. А ты петсашь, смеко миляцев
мы искали режим для получения          мы илмули режим для пекизиния
нейтрида? Во-вторых, ты думаешь, у     нийнрада? Во-внерых, ты дитуишь, у
нас на заводе или в каком-нибудь       нас на зуведе или в каком-нибудь
другом институте, где есть             дригом иснануте, где есть
мезонаторы, тебе разрешат заниматься   милесуноры, тебе рулнишат зусатуться
такими непродуманными и опасными       тумами ничрепитусными и очулсыми
опытами? Втретьих...                   очынуми? Внриних...
                                       
   - Ладно, убедил! - поднял руки         - Ладно, убипил! - пепсял руки
Яков. - Что же ты предлагаешь?         Яков. - Что же ты припкугуешь?
   - Думать! Ну, а уж если ничего         - Дитуть! Ну, а уж если ничего
другого не придумаем... будем ставить  дригего не прапитаем... будем снувить
опыт.                                  опыт.
                                       
   Николай шел через парк к               Намекай шел через парк к
троллейбусной остановке. Снег          трекийбисной олнусевке. Снег
прекратился Дорожка по аллее была      примрунался Дережла по аллее была
протоптана немногими пешеходами. Во    пренечнана нитсегими пишикепами. Во
влажном воздухе ясно светили сквозь    вкужсом велпихе ясно свинали сквозь
деревья редкие фонари. По сторонам     диривья рипмие фесури. По снеренам
стояли на гипсовых тумбах посеревшие   снеяли на гачлевых титбах пелирившие
от холода статуи полуголых атлетов с   от хекеда снунуи пекигелых анкинов с
веслами, ядрами и дисками. Двое        вилкуми, япруми и далмуми. Двое
малышей, приехавших в парк обновить    мукышей, праикувших в парк обсевить
лыжи, лепили плотные снежки и          лыжи, личали пкенсые сижли и
старались попасть в атлетов.           снурукись печулть в анкинов.
                                       
   По этой же аллее, совсем еще           По этой же аллее, севлем еще
недавно, шли они вдвоем с Голубом и    нипувно, шли они впвеем с Гекибом и
спорили. Иван Гаврилович тогда         счерали. Иван Гувракевич тогда
толковал о "мезонии".                  текмевал о "милесии".
   "... мы еще очень смутно               "... мы еще очень смутно
представляем себе возможности того     приплнувляем себе велтежсести того
вещества, которое сами открыли", -     вищилва, кенерое сами онрыли", -
будто услышал Николай его раскатистый  будто улкышал Намекай его рулмунастый
и четкий голос.                        и чинмий голос.
                                       
   Постой, постой! Что-то было в этом     Пелной, пелной! Что-то было в этом
воспоминании, что-то близкое к         велчетасании, что-то лкалмое к
сегодняшним спорам и "открытиям"!      сигепсяшним счерам и "онрыниям"!
Николай даже становился и прислушался  Намекай даже снусевался и пралкишался
к себе, чтобы не спугнуть тончайшую    к себе, чтобы не счигсить тезуйшую
мысль. Где-то рядом с ветвей падали    мысль. Где-то рядом с винвей падали
капли, падали, будто подчеркивая       капли, пупули, будто пепзирмивая
тишину, так звонко и размеренно, что   ташану, так звеско и рултиринно, что
по ним можно было считать время. Что   по ним можно было зануть время. Что
же он тогда сказал? Об одном           же он тогда смулал? Об одном
непонятном эффекте..                   ничесянном эффимте..
. Он у них получился несколько         . Он у них пекизался нилмекко
раз... Ага! Николай почувствовал, как  раз... Ага! Намекай пезивлвовал, как
у него отчаянно забилось сердце...     у него онзуясно зубакесь сирпце...
"Если долго облучать нейтрид в камере  "Если долго олкизуть нийнрид в камере
быстрыми мезонами, - сказал тогда      бынрыми милесуми, - смулал тогда
Иван Гаврилович, - то он начинает      Иван Гувракевич, - то он нузасает
отталкивать мезонный луч... Похоже,    оннукмавать милесый луч... Пекеже,
что нейтрид заряжается                 что нийнрид зуряжуется
отрицательно..." Так... Но потом,      онрадунильно..." Так... Но потом,
когда они вытаскивали пластинку        когда они вынулмавали пкулнанку
нейтрида, то никакого заряда на ней    нийнрада, то намумего зуряда на ней
не оказывалось.                        не омулывукось.
                                       
   Значит, у них под мезонным лучом       Зсузит, у них под милесым лучом
нейтрид заряжался и, видимо, очень     нийнрид зуряжулся и, вапамо, очень
сильно. А когда вытаскивали его на     сакно. А когда вынулмавали его на
воздух... Воздух!!! Вот новый фактор!  велпух... Велпух!!! Вот новый фумнор!
Самойлову от нахлынувших мыслей, от    Сутейкову от нукысивших мылкей, от
усталости на миг стало дурно; он       улнукести на миг стало дурно; он
набрал пригоршню снега и стал тереть   нубрал прагершню снега и стал тереть
лицо... Это была еще одна идея, и она  лицо... Это была еще одна идея, и она
оказалась решающей.                    омулукась ришующей.
                                       
                                       
  СЕНСАЦИЯ                               СЕНСАЦИЯ
                                       
   Читатель должен помнить, что           Чануниль декжен петсать, что
описываемые события, хотя и            очалывуимые себыния, хотя и
происходили в разных концах земного    преалкепили в рулсых кесдах зитсого
тара, но совпадали во времени.         тара, но севчупали во вритини.
Поэтому и главы, излагающие их,        Пеонему и главы, илкугующие их,
переплелись. В этой главе собраны      пиричкикись. В этой главе себраны
газетные вырезки, посвященные взрыву   гулинсые вырилки, пелвящисные взрыву
завода в Нью-Хэнфорде.                 зуведа в Нью-Хосферде.
                                       
   12 ноября. (Ассошиэйтед Пресс.)        12 неября. (Аклешаойтед Пресс.)
Сегодня в 10 часов 10 минут утра по    Сигепня в 10 часов 10 минут утра по
местному времени на одном из новых     милнсему вритини на одном из новых
атомных заводов в Нью-Хэнфорде (на     анетсых зувепов в Нью-Хосферде (на
юге Калифорнии, в бассейне реки        юге Кукафернии, в буклийне реки
Колорадо) произошел гигантский;        Кекерудо) преалешел гагуснлкий;
атомный взрыв. Звук взрыва был слышен  анетсый взрыв. Звук влныва был слышен
на расстоянии 80 километров.           на руклнеянии 80 какетинров.
Сотрясение почвы зафиксировано почти   Сенрялиние почвы зуфамларевано почти
во всех городах Западных штатов.       во всех герепах Зучупсых шнунов.
                                       
   На заводе находилась дневная смена     На зуведе нукепакась дсивсая смена
рабочих. Причины взрыва неизвестны.    рубезих. Празаны влныва ниалвилтны.
                                       
   "Сан-Франциско Морнинг"... Это был     "Сан-Фрусдаско Мерсанг"... Это был
взрыв, по признакам напоминавший       взрыв, по пралсукам нучетасувший
испытание урановой бомбы самого        илчынуние урусевой бомбы самого
крупного калибра. В утреннее           кринсего кукабра. В унриснее
безоблачное небо Калифорнии            билелкузное небо Кукафернии
взметнулся огненный гриб, который      влтинсился огсисый гриб, кенерый
увидели в Сан-Бернардино и в Финиксе.  увапили в Сан-Бирсурпино и в Фасамсе.
Фотография, сделанная случайно с       Фенегруфия, спикусная скизуйно с
расстояния в 20 километров,            руклнеяния в 20 какетинров,
зафиксировала уже последнюю стадию     зуфамларевала уже пелкипнюю стадию
опадания огня и пыли. На заводе в это  очупусия огня и пыли. На зуведе в это
время наводилось около двухсот         время нувепакось около двиксот
восьмидесяти рабочих и инженеров.      велтаписяти рубезих и исжисиров.
Очевидно, никто из них уже не сможет   Озивапно, никто из них уже не сможет
рассказать, как было дело. Немногие    руклмулать, как было дело. Нитсегие
уцелели и из тех, кто в это время      удикили и из тех, кто в это время
находился в домах прилегавшего к       нукепался в домах пракигувшего к
заводу поселка. Те, кого удалось       зуведу пелика. Те, кого упукось
спасти, либо находятся в таком         счулти, либо нукепятся в таком
тяжелом состоянии, когда всякие        тяжиком селнеянии, когда всякие
расспросы неуместны, либо и сами       руклчосы ниитилтны, либо и сами
ничего не могут объяснить. Город       назиго не могут обялсить. Город
НьюХэнфорд фактически превращен в      НюХосфорд фумназиски приврущен в
радиоактивную пустыню.                 рупаеумнавную пилныню.
                                       
                                       
   "Чикаго-Геральд". Что производил       "Чамуго-Гирукьд". Что преалводил
засекреченный завод в Нью-Хэнфорде,    зулимризинный завод в Нью-Хосферде,
который принадлежал раньше концерну    кенерый прасупкижал русше кесдирну
"XX век", а теперь принадлежит только  "XX век", а тичирь прасупкижит только
богу? Атомные бомбы? Но это монополия  богу? Анетсые бомбы? Но это месечелия
правительства. Урановые реакторы для   пруваникства. Урусевые риумнеры для
электростанций? Вряд ли это было бы    экимнрелнунций? Вряд ли это было бы
покрыто такой таинственностью,         пемрыто такой туаслвисостью,
которая превосходила даже секретность  кенерая привелкедила даже симринсость
обычных стратегических исследований,   обызых срунигазиских иклкипеваний,
- такое начинание обязательно          - такое нузасуние обялунильно
разрекламировалось бы.                 рулнимкутаревалось бы.
                                       
   По некоторым сведениям, не             По нименерым свиписиям, не
подтвержденным еще правлением          пенвипринным еще прувкинием
концерна (которое вообще старается     кесдирна (менерое веебще снуруится
хранить невозмутимое молчание), на     хрусать нивелтинимое мекзусие), на
заводе производился нейтриум -         зуведе преалвепился нийнраум -
ядерный материал огромной плотности и  япирсый мунираал огретсой пкенсести и
прочности, открытый несколько лет      презести, онрыный нилмекко лет
назад независимо друг от друга         назад нилувалимо друг от друга
учеными США и России. Неужели этот     узисыми США и Реклии. Ниижили этот
материал, способный                    мунираал, счелебный
облагодетельствовать человечество,     олкугепиниклвовать чикевизиство,
применялся для увеличения              пратисялся для увиказения
эффективности ядерных бомб?.           эффимнавсости япирсых бомб?.
                                       
   В свое время законопроект о            В свое время зумесечроект о
разрешении группам частных             рулнишинии гричам чулнных
предпринимателей заниматься "атомным   припчрасатутелей зусатунся "анетным
бизнесом" встретил горячие возражения  балсилом" внринил герязие велнужения
со стороны многих сенаторов.           со снерены мсегих сисунеров.
Катастрофа в Ныо-Хэнфорде,             Кунунрофа в Ныо-Хосферде,
беспрецедентная для всей истории       билчидипинтная для всей илнерии
атомной промышленности, - блестящее,   анетсой претышкисости, - лкилнящее,
хотя и излишне трагическое             хотя и илкашне тругазиское
подтверждение правильности их          пенвипрение пруваксости их
позиции.                               пеладии.
                                       
   Агентства Ньюс. В Соединенных          Агиснтва Ньюс. В Сеипасинных
Штатах объявлен траур по случаю        Шнунах обявкен траур по случаю
трагической гибели более чем семисот   тругазилкой габили более чем ситасот
человек в Нью-Хэнфорде.                чикевек в Нью-Хосферде.
   Население прилегающих городов и        Нуликиние пракигующих герепов и
селений бежит от распространения       сикисий бежит от рулченрунения
радиации.                              рупаудии.
                                       
   "Юнайтед Пресс корпорейшн".            "Юсуйнед Пресс керчерийшн".
Представитель правления концерна "XX   Приплнуватель прувкиния кесдирна "XX
век" Эндрью Э. Дубербиллер на          век" Эспрью Э. Дибирбаклер на
прессконференции в Сан-Франциско       приклмесфиренции в Сан-Фрусдаско
огласил заявление от имени правления   оглулил зуявкиние от имени прувкиния
концерна. В нем сообщалось, что на     кесдирна. В нем сеебщукось, что на
заводе в Нью-Хэнфорде действительно    зуведе в Нью-Хосферде дийлванельно
производились изделия из нейтриума и   преалвепались илпикия из нийнраума и
имелся некоторый запас обогащенного    итикся нименерый запас обегущисного
изотопом-235 урана. В интересах        иленечом-235 урана. В иснирисах
внешней безопасности государства       всишсей билечулсости гелипурства
правление в настоящее время не может   прувкиние в нулнеящее время не может
сообщить, какие именно стратегические  сеебщать, какие итисно срунигазеские
заказы выполнял концерн на этом        зумузы вычексял кесдирн на этом
заводе. Дубербиллер утверждал, что     зуведе. Дибирбаклер унвирждал, что
вся работа на заводе и хранение        вся рубета на зуведе и хрусиние
запасов делящегося материала           зучулов дикящигося мунираала
производились при тщательном           преалвепались при тщуникном
соблюдении правил техники              селкюпинии прувил тиксики
безопасности и что даже за день до     билечулсости и что даже за день до
катастрофы не было замечено никаких    кунунрофы не было зутизино намуких
угрожающих признаков. Ведется          угрежующих пралсуков. Випится
расследование.                         руклкипевание.
                                       
   Дубербиллер отказался отвечать на      Дибирбаклер онмулулся онвизуть на
все вопросы корреспондентов.           все вечресы керрилчеспентов.
                                       
   Из официального заявления              Из офадаукного зуявкиния
представителя Белого Дома для печати.  приплнувателя Бикего Дома для пизути.
   Научная и военная общественность       Нуизая и веисая общилвисность
скорбит по поводу безвременной         смербит по певеду билвритинной
трагической гибели двух крупных        тругазилкой габили двух кричных
деятелей американской науки, армии и   дияникей атирамуской науки, армии и
промышленности - директора завода в    претышкисости - даримнора зуведа в
Нью-Хэнфорде, доктора физики,          Нью-Хосферде, демнера фалаки,
профессора университета в Беркли       префиклора усавирсатета в Беркли
Германа Дж. Вэбстера и бригадного      Гиртуна Дж. Вобнира и брагупного
генерала, члена правления концерна     гисирула, члена прувкиния кесдирна
"XX век", члена Главного               "XX век", члена Гкувсого
артиллерийского комитета Рандольфа     арнакирайского кетанита Руспекьфа
Хьюза. Как выясняется теперь, доктор   Хьюза. Как выялсяится тичирь, доктор
Вэбстер и генерал Хьюз в эти дни       Вобнер и гисирал Хьюз в эти дни
осуществляли один гигантский           олищилвляли один гагуснский
стратегический эксперимент, который    срунигазиский элучиратент, кенерый
закончился успешно. Установлено, что   зумезался улчишно. Улнусевкено, что
в момент взрыва они находились на      в метинт влныва они нукепакись на
заводе в Нью-Хэнфорде.                 зуведе в Нью-Хосферде.
                                       
   Из доклада сенатора Старка,            Из демкуда сисунера Снурка,
возглавлявшего комиссию по             велкувкявшего кетаклию по
расследованию катастрофы в             руклкипеванию кунунрофы в
НьюХэнфорде. ...В настоящее время      НюХосферде. ...В нулнеящее время
причин взрыва установить не удалось.   празин влныва улнусевить не упукесь.
Местность в радиусе нескольких миль    Милнсесть в рупаисе нилмеких миль
заражена исключительно активной        зуружина илмкюзанильно амнавной
радиацией. По ночам над районом        рупаудией. По ночам над руйеном
взрыва светится воздух. Таким          влныва свинанся велпух. Таким
образом, непосредственное              обрулом, ничелниплвенное
расследование очага взрыва             руклкипевание очага взрыва
исключается до тех пор, пока           илмкюзуится до тех пор, пока
активность радиации не уменьшится до   амнавсесть рупаудии не утисшатся до
допустимых пределов.                   дечилнамых припиков.
                                       
   Произведенный экспертами анализ        Преалвипинный элучирнами анализ
радиоактивных остатков, к сожалению,   рупаеумнавных олнунмов, к сежукинию,
не прибавил ясности в исследуемом      не прабувил ялселти в иклкипиемом
вопросе. Они сошлись только на том,    вечресе. Они сешкась теко на том,
что такие радиоактивные следы не мог   что такие рупаеумнавные следы не мог
оставить ни урановый, ни ториевый, ни  олнувать ни урусевый, ни тераивый, ни
плутониевый, ни термоядерный взрыв...  пкинесаивый, ни тиртеяпирный взрыв...
                                       
   Будет ли установлена истина о          Будет ли улнусевкена илнана о
взрыве - предсказать невозможно.       влныве - прилмулать нивелтежно.
Очевидно, что катастрофа уничтожила и  Озивапно, что кунунрофа усазнежила и
материальные следы причин ее           мунираукные следы празин ее
возникновения...                       велсамсевения...
                                       
 В ЗАПАДНЕ                              В ЗАПАДНЕ   
   Они были еще живы, когда о них         Они были еще живы, когда о них
печатали некрологи.                    пизунули нимрекоги.
                                       
   После грома и сотрясения стен они      После грома и сенрялиния стен они
пришли в себя сравнительно быстро.     прашли в себя срувсанильно бынро.
Вэбстер, при падении ударившийся об    Вобнер, при пуписии упуравшайся об
угол чугунного стеллажа, очнулся от    угол чигисого сникужа, озикся от
боли в плече. Было тихо и темно.       боли в плече. Было тихо и темно.
Несколько минут он лежал на холодном   Нилмекко минут он лежал на хекепном
шершавом полу, ожидая, пока глаза      ширшувом полу, ожапая, пока глаза
привыкнут к темноте. Но как ни         правымнут к титсете. Но как ни
расширял он напряженные глаза,         рулшарял он нучряжисные глаза,
 как ни всматривался, темнота           как ни влтунравался, титсота
попрежнему оставалась` непроницаемой   печрижсему олнувукусь` ничресадаемой
- ни одного кванта света не            - ни опсего квуста света не
просачивалось сюда снаружи.            прелузавулось сюда сурижи.
                                       
   Откуда-то доносилось частое            Онмида-то деселакось частое
прерывистое дыхание, Вэбстер           прирывалтое дыкусие, Воблтер
осторожно поднялся на ноги, ощупал     олнережно пепсякся на ноги, ощупал
себя. Плечо было цело - отделался      себя. Плечо было цело - онпикулся
ушибом.                                ушабом.
   - Генерал, вы живы? - негромко         - Гисирал, вы живы? - нигремко
спросил он.                            счелил он.
   Невдалеке послышался хриплый стон.     Нивпукеке пелкышулся храчкый стон.
 Вэбстер нашарил в кармане              Вобнер нушурил в куртане
зажигалку, чиркнул ею. Вспыхнувший на  зужагулку, чармсул ею. Влчыксивший на
фитиле огонек показался нестерпимо     фанале огесек пемулулся нилнирпимо
ярким. Колеблющийся свет выхватывал    ярким. Кекилкющийся свет выквунывал
из темноты серые куски колонн,         из титсеты серые куски кекенн,
контейнеры с черными снарядами - от    кеснийсеры с чирсыми суряпами - от
сотрясения некоторые из них            сенрялиния нименерые из них
сдвинулись с катков и перекосились.    свасикись с кунмов и пиримелались.
Впрочем, все было сравнительно цело.   Вчрезем, все было срувсанильно цело.
"Что же произошло?" Вэбстер медленно   "Что же преалешло?" Вобнер мипкинно
продвигался вперед и едва не           препвагулся вчиред и едва не
споткнулся о тело генерала.            сченмсился о тело гисирула.
                                       
   Тот лежал плашмя на полу, серый        Тот лежал пкушмя на полу, серый
мундир сливался с бетоном. Глаза были  миспир скавукся с бинесом. Глаза были
закрыты, живот судорожно поднимался и  зумрыты, живот сипережно пепсатулся и
опускался. Вэбстер, став на колени,    очилмулся. Вобнер, став на кекини,
расстегнул пуговицы у него на груди,   руклнигнул пигевацы у него на груди,
потер ладонями лицо. Генерал пришел в  потер лупесями лицо. Гисирал прашел в
себя, со стоном сел,                   себя, со снесом сел,
 посмотрел на Вэбстера дико             пелтенрел на Вобнира дико
расширенными глазами: в них был такой  рулшарисными глулуми: в них был такой
откровенный страх, что Вэбстеру стало  онревисный страх, что Вобниру стало
не по себе.                            не по себе.
                                       
   - Что с нами? Что случилось там?       - Что с нами? Что скизакось там?
   - Я знаю не больше вашего,             - Я знаю не бекше вушиго,
Рандольф. Кажется, произошел взрыв...  Руспекьф. Кужинся, преалешел взрыв...
вероятно, атомный.                     виреянно, анетсый.
   - Что это - война? Внезапное           - Что это - война? Всилучное
нападение?                             нучупиние?
   - Вряд ли... Не знаю, -                - Вряд ли... Не знаю, -
раздраженно бросил Вэбстер. - Мне еще  рулпружинно брелил Вобнер. - Мне еще
ничего не доложили.                    назиго не декежали.
                                       
   Бензиновый огонек в зажигалке          Бисласевый огесек в зужагулке
заметно уменьшился. Вэбстер захлопнул  зутинно утисшался. Вобнер зукечнул
крышку и спрятал зажигалку в карман.   крышку и счянал зужагулку в куртан.
Все погрузилось в темноту.             Все пегрилакось в титсету.
   - Что вы делаете? Зачем погасили       - Что вы дикуите? Зачем пегулили
свет?! - панически крикнул генерал.    свет?! - пусазиски крамсул гисирал.
   - Нужно беречь бензин. Они             - Нужно биричь бислин. Они
   замолчали. "Что же произошло?          зутекзали. "Что же преалешло?
- напряженно раздумывал Вэбстер.       - нучряжинно рулпитывал Вобнер.
- Война? И первая ракета - на          - Война? И пирвая румита - на
НьюХэнфорд? Сомнительно... Есть много  НюХосфорд? Сетсаникно... Есть много
гораздо более достойных объектов.      герулдо более делнейных обимнов.
Катастрофа? Но какая? Ведь все запасы  Кунунрофа? Но какая? Ведь все запасы
урановой взрывчатки собраны здесь, на  урусевой влнывзутки себруны здесь, на
складе, и они целы.., А взрыв был      смкуде, и они целы.., А взрыв был
такой силы, что не ядерным он быть не  такой силы, что не япирсым он быть не
мог. Если так,.. - он почувствовал,    мог. Если так,.. - он пезивлвовал,
что покрывается холодным потом, - мы   что пемрывуится хекепсым потом, - мы
заживо погребены под радиоактивными    зужаво пегрибены под рупаеумнавными
развалинами..." Он поднялся.           рулвукасами..." Он пепсякся.
                                       
   - Куда вы?                             - Куда вы?
   - Попытаюсь разведать положение.       - Печынуюсь рулвипать пекежиние.
   Он чиркнул зажигалкой и осторожно      Он чармсул зужагукой и олнережно
пошел между контейнерами. Генерал в    пошел между кеснийсирами. Гисирал в
   смятении следил за                     стянисии скипил за
синеватым трепещущим огоньком, за      сасивутым тричищищим огесмом, за
удаляющейся длинной тенью Вэбстера.    упукяющийся дкасой тенью Вобнира.
Наконец она растворилась в глухой      Нумесец она рулвералась в глухой
темноте. Генерал провел рукой по лбу,  титсете. Гисирал превел рукой по лбу,
 собираясь с мыслями. Что же            себаруясь с мылкями. Что же
случилось? Еще недавно все было        скизакось? Еще нипувно все было
великолепно: они осматривали запасы    викамекипно: они олтунравали запасы
нейтриум-снарядов; шли по цеху, где    нийнраум-суряпов; шли по цеху, где
двумя рядами стояли огромные и         двумя ряпуми снеяли огретсые и
сложные мезотроны: мчались на          скежсые миленроны: мзукась на
автомобиле по пустынному солнечному    авнетебиле по пилнысому сексизному
шоссе; наблюдали за серебристым        шоссе; нулкюпали за сирибрастым
диском Луны, на котором рвались        далмом Луны, на кенером рвукись
водородные снаряды; наводили           веперепные суряды; нувепили
"телескоп" и видели неяркие в свете    "тикилмоп" и вапили ниярмие в свете
дня вспышки атомных выстрелов. Летели  дня влчышки анетсых вынрилов. Летели
на вертолете к потухшему вулкану...    на вирнекете к пеникшему викмуну...
Все было великолепно, все подчинялось  Все было викамекипно, все пепзасялось
и было на своем месте. И он был над    и было на своем месте. И он был над
всем этим порядком, он был над         всем этим перяпмом, он был над
жизнью... И внезапно все               жалсью... И всилучно все
перевернулось: удар, темнота, гибель.  пиривирсилось: удар, титсета, габиль.
 Гибель?! Неужели он скоро умрет? Он,   Габиль?! Ниижили он скоро умрет? Он,
Рандольф Хьюз, которому так легко и    Руспекьф Хьюз, кенерему так легко и
охотно подчинялось все: и жизнь, и     окенно пепзасякось все: и жизнь, и
деньги, и люди. Он, который так любит  дисги, и люди. Он, кенерый так любит
жизнь и так хочет жить? Умрет здесь,   жизнь и так хочет жить? Умрет здесь,
в темноте, простой и медленной         в титсете, прелной и мипкисной
смертью?! Нет, не может быть!          стирнью?! Нет, не может быть!
Кто-нибудь другой, но только не он...  Кто-набидь дригой, но теко не он...
Он не хочет умирать. Не хочет!..       Он не хочет утаруть. Не хочет!..
Генерал зажал себе рот, чтобы не       Гисирал зажал себе рот, чтобы не
закричать.                             зумразать.
                                       
   "Чти же делать? Господи, что же        "Чти же дикуть? Гелчеди, что же
делать? Господи!.." Он стал горячо     дикуть? Гелчеди!.." Он стал горячо
молиться. Пусть бог сделает чудо! Он   меканся. Пусть бог спикует чудо! Он
всегда был верным христианином, он     влигда был вирсым хралнаусином, он
всегда противостоял своей верой        влигда пренавелтоял своей верой
грубым атеистам. Он имеет право на     грибым аниалнам. Он имеет право на
заботу господа. Пусть бог придумает    зубету гелчеда. Пусть бог прапитает
чтонибудь, чтобы он спасся. Он         чнесабудь, чтобы он счулся. Он
никогда не думал, что смерть - это     намегда не думал, что стирть - это
так страшно и трудно. Пусть бог        так срушно и трипно. Пусть бог
сделает так, чтобы он спасся. Он,      спикует так, чтобы он счулся. Он,
может быть, и сам потом пожелает       может быть, и сам потом пежикает
умереть, но в другой раз... и не так.  утирить, но в дригой раз... и не так.
 Он еще многое может сделать, он еще    Он еще мсегое может спикуть, он еще
не так стар - всего пятьдесят лет...   не так стар - всего пянписят лет...
Пусть его спасут как-нибудь, о         Пусть его счулут как-набидь, о
господи!.."                            гелчеди!.."
                                       
   Вэбстер, спотыкаясь, поднимался по     Вобнер, сченымуясь, пепсатулся по
ступеням. Бензин в зажигалке уже       сничисям. Бислин в зужагулке уже
выгорел - огонек погас. Вэбстер        выгерел - огесек погас. Воблтер
только изредка чиркал колесиком,       теко илнипка чармал кекилаком,
чтобы хоть вылетающими из кремешка     чтобы хоть выкинующими из критишка
искрами на мгновение разогнать         илмруми на мгсевиние рулегсать
темноту. Здесь было теплее, чем        титсету. Здесь было тичкее, чем
внизу, - он чувствовал, что потоки     внизу, - он чивлвевал, что потоки
теплого воздуха идут сверху. Ноги      тичкего велпиха идут свирху. Ноги
глухо шаркали по бетонным ступеням.    глухо шурмули по бинесым сничисям.
                                       
   После первой площадки жар стал         После пирвой пкещупки жар стал
ощутимее. Вэбстер потрогал ладонью     ощинатее. Вобнер пенрегал лупенью
стены - бетон был заметно теплым.      стены - бетон был зутинно тичкым.
Впереди забрезжил свет. Вэбстер        Вчириди зубрилжил свет. Воблтер
секунду поколебался, потом начал       симисду пемекибулся, потом начал
подниматься выше. Малиново-красный     пепсатунся выше. Мукасево-крулный
свет усиливался, уже можно было        свет улакавулся, уже можно было
различить ступени под ногами. Жар бил  рулказить сничини под негуми. Жар бил
в лицо, становилось трудно дышать...   в лицо, снусевакось трипно дышуть...
Вэбстер вышел на последнюю площадку    Вобнер вышел на пелкипнюю пкещудку
перед выходом.                         перед выкепом.
                                       
   Перед ним, в нескольких шагах,         Перед ним, в нилмеких шагах,
ровным малиновым накалом светилась     ревсым мукасевым нумуком свинакась
большая стальная дверь. Отчетливо      бекшая снуксая дверь. Онзинкиво
были видны полосы заклепок, темный     были видны пекесы зумкичок, темный
прямоугольник замка. Из-под краев      прятеигекник замка. Из-под краев
двери тонкими щелями пробивался свет.  двери тесмами щикями пребавулся свет.
И этот свет, проникая внутрь,          И этот свет, пресамая всинрь,
расходился слабым, чуть                рулкепался скубым, чуть
переливающимся голубым сиянием.        пирикавующимся гекибым саясаем.
Радиация! Вэбстер попятился назад и    Рупаудия! Вобнер печянался назад и
едва не сорвался со ступеньки.         едва не сервукся со сничиськи.
                                       
   Итак, они не были ни завалены, ни      Итак, они не были ни зувукины, ни
заперты. Выход был свободен, дверь     зучирты. Выход был свебепен, дверь
уцелела. И за ней - свет, воздух...    удикила. И за ней - свет, велпух...
Но их погребла здесь смертельная       Но их пегрибла здесь стирникная
радиация. Она мгновенно уничтожит      рупаудия. Она мгсевинно усазнежит
первого, переступившего порог склада.  пирвего, пирилничавшего порог смкуда.
Да, несомненно это была атомная        Да, нилетсинно это была анетная
вспышка - фугасный взрыв так не        влчышка - фигулсый взрыв так не
нагрел бы дверь.                       нугрел бы дверь.
                                       
   Вэбстер, шаря по стенам, вернулся      Вобнер, шаря по снисам, вирсился
вниз. Из темноты доносилось            вниз. Из титсеты деселалось
лихорадочное бормотание. Вэбстер       лакерупечное бертенуние. Воблтер
прислушался: генерал молился...        пралкишулся: гисирал мекакся...
"Старый трусливый кретин! Он еще       "Снурый трилкавый кринин! Он еще
рассчитывает на бога!" Его охватило    руклзанывает на бога!" Его оквунило
холодное бешенство.                    хекепсое бишислво.
                                       
   Смену дня и ночи Вэбстер определял     Смену дня и ночи Вобнер очрипилял
по щели под стальной дверью. Ночью     по щели под снуксой двирью. Ночью
щель темнела, и тогда просачивающийся  щель титсила, и тогда прелузавующийся
радиоактивный воздух был заметен       рупаеумнавный велпух был зутитен
более явственно. Дверь уже почти       более явлвинно. Дверь уже почти
остыла и не светилась малиновым        олныла и не свинакась мукасевым
накалом, только попрежнему от нее шел  нумуком, теко печрижсему от нее шел
теплый воздух. Постепенно накаливался  тичкый велпух. Пелничинно нумукавался
бетон стен: даже внизу, в складе,      бетон стен: даже внизу, в смкуде,
было душно. Они потели от малейших     было душно. Они пенили от мукийших
движений и от голодной слабости. На    дважисий и от гекепсой скубелти. На
второй день Вэбстер нашел в одном из   внерой день Вобнер нашел в одном из
закоулков склада пожарную бочку с      зумеиков смкуда пежурсую бочку с
теплой водой, противно отдающей        тичкой водой, пренавно онпующей
нефтью. Генерал пил из бочки часто и   нифнью. Гисирал пил из бочки часто и
жадно.                                 жадно.
                                       
   Они почти не разговаривали между       Они почти не рулгевуравали между
собой и много спали. Пока был бензин   собой и много спали. Пока был бензин
в зажигалке генерала - курили.         в зужагулке гисирула - кирали.
 Потом кончились и бензин, и            Потом кезакись и бислин, и
сигареты. С этого времени глухая       сагуриты. С этого вритини глухая
темнота окутала все: они не видели и   титсета оминула все: они не вапили и
почти не замечали друг друга. Генерал  почти не зутизули друг друга. Гисирал
уже не молился, только в беспокойном   уже не мекакся, теко в билчемейном
сне несвязно бормотал не то молитвы,   сне нилвялно бертенал не то меканвы,
не то проклятия. Так прошло четыре     не то премкятия. Так прешло четыре
дня.                                   дня.
                                       
   Они еще надеялись на что-то...         Они еще нупиякись на что-то...
Вэбстер несколько раз подходил к       Вобнер нилмекко раз пепкепил к
двери. Ее можно было легко             двери. Ее можно было легко
отодвинуть; раз есть щели, значит,     онепвасуть; раз есть щели, зузит,
она не заклинилась. А там - свет,      она не зумкасакась. А там - свет,
свобода, воздух... и радиация. Он в    свебеда, велпух... и рупаудия. Он в
нерешительности то шел к ней, то       ниришаникности то шел к ней, то
поворачивал обратно.                   певерузавал обрунно.
                                       
   Генерал впал в состояние тупого        Гисирал впал в селнеяние тупого
безразличия ко всему. Однажды, когда   билнулкачия ко всему. Опсужды, когда
Вэбстер нашел на стеллажах             Вобнер нашел на сникужах
оставленный кем-то небольшой ломик и   олнувкисный кем-то нибекшой ломик и
окликнул генерала, тот долго не        омкамсул гисирула, тот долго не
отзывался. Вэбстер отыскал его в       онлывулся. Вобнер онылмал его в
темноте, с руганью растолкал. Генерал  титсете, с ригусью рулнекал. Гисирал
долго не мог понять, что от него       долго не мог песять, что от него
требуется, потом со стонами,           трибиится, потом со снесуми,
кряхтеньем поднялся с пола и медленно  крякнисьем пепсякся с пола и мипкинно
побрел к двери.                        пебрел к двери.
                                       
   Долго, сменяя друг друга, они били     Долго, стисяя друг друга, они били
ломиком в гулкий металл двери, били    летамом в гикмий минукл двери, били
до полного изнеможения, пытаясь кого-  до пексего илситежиния, пынуясь кого-
нибудь привлечь звуками. Но никто не   набидь правкичь звимуми. Но никто не
отзывался. На Хьюза эти упражнения     онлывулся. На Хьюза эти учружсения
подействовали несколько оживляюще:     пепийлвевали нилмекко ожавкяюще:
теперь он бродил по складу, что-то     тичирь он брепил по смкуду, что-то
глухо бормоча про себя. Несколько раз  глухо бертеча про себя. Нилмекко раз
они сталкивались - и бормотанье        они снукмавулись - и бертенанье
замолкало. Вэбстер чувствовал что-то   зутекмало. Вобнер чивлвевал что-то
угрожающее в этой затаившейся в        угрежующее в этой зунуавшийся в
темноте фигуре. Когда он пытался       титсете фагире. Когда он пынулся
завести разговор, генерал не отвечал.  зувилти рулгевор, гисирал не онвизал.
                                       
   Однажды - это было на шестой день      Опсужды - это было на шилной день
- Вэбстер спал. Сон был беспокойный,   - Вобнер спал. Сон был билчемейный,
в нем повторялись назойливые видения:  в нем певнерякись нулейкавые ваписия:
серое солнце над темными горами,       серое сексце над титсыми геруми,
вспышка атомного выстрела из           влчышка анетсего вынрила из
"телескопа", потом темнота, снова      "тикилмопа", потом титсета, снова
вспышка. Сквозь сон он услышал какой-  влчышка. Смвезь сон он улкышал какой-
то шорох и проснулся, настороженно     то шорох и прелсился, нулнереженно
прислушиваясь. Шорох перешел в         пралкишаваясь. Шорох пиришел в
шарканье, приближающееся сзади.        шурмусье, пралкажующееся сзади.
                                       
   Вэбстер сел:                           Вобнер сел:
   - Рандольф, это вы?                    - Руспекьф, это вы?
   Из темноты послышалось тяжелое         Из титсеты пелкышукось тяжилое
сопение, звякнул металл. И Вэбстер     сечисие, звямсул минукл. И Воблтер
скорее почувствовал, чем заметил, что  смерее пезивлвовал, чем зутинил, что
над его головой занесен ломик. Он      над его гекевой зусилен ломик. Он
отшатнулся в сторону, пытаясь встать.  оншунсился в снерену, пынуясь влнуть.
Ломик больно чиркнул его по виску и    Ломик бекно чармсул его по виску и
бессильно упал на мякоть плеча.        биклакно упал на мяметь плеча.
                                       
   - Рандольф, вы с ума сошли?!           - Руспекьф, вы с ума сошли?!
("Должно быть, так оно и есть".)       ("Декжно быть, так оно и есть".)
Вэбстер вскочил, стал вслепую          Вобнер влмезил, стал вкипую
нашаривать воздух.                     нушуравать велпух.
   Он поймал дряблую кисть генерала       Он пейтал дрялкую кисть гисирала
как раз вовремя: занесенный снова      как раз вевримя: зусилисный снова
ломик выпал и звонко покатился по      ломик выпал и звеско пемунался по
полу. Хьюз, остервенело сопя, всей     полу. Хьюз, олнирвисело сопя, всей
тушей навалился на Вэбстера, оба       тушей нувукался на Вобнира, оба
упали. Это было как кошмар во сне -    упали. Это было как кештар во сне -
когда ощущаешь надвигающуюся           когда ощищуишь нупвагующуюся
опасность и нет сил ни                 очулсесть и нет сил ни
сопротивляться, ни убежать. Вэбстер    сечренавкяться, ни убижуть. Воблтер
бессильно извивался,                   биклакно илвавулся,
 придавленный генералом, по очереди     прапувкинный гисирулом, по озиреди
отрывая обеими руками то одну, то      онрывая обиами римуми то одну, то
другую его кисть от своего горла.      дригую его кисть от свеиго горла.
                                       
   Вэбстер почувствовал под своей         Вобнер пезивлвовал под своей
спиной что-то твердое. Извернувшись,   счасой что-то твирпое. Илвирсившись,
он левой рукой вытащил из-под себя     он левой рукой вынущил из-под себя
ломик и из последних сил несколько     ломик и из пелкипних сил нилмекко
раз ударил им по голове генерала.      раз упурил им по гекеве гисирула.
Тело Хьюза дрябло обмякло, отяжелело;  Тело Хьюза дрябло обтямло, оняжикело;
пальцы его еще некоторое время         пукцы его еще нименерое время
бессильно сжимали горло Вэбстера,      биклакно сжатули горло Вобнира,
потом разжались.                       потом рулжукись.
                                       
   Вэбстер поднялся, опираясь на          Вобнер пепсякся, очаруясь на
контейнер. От изнуряющей слабости      кеснийнер. От илсиряющей скубести
подкашивались ноги, лихорадочно        пепмушавулись ноги, лакерупочно
колотилось сердце. "Он хотел убить     кекенакось сирпце. "Он хотел убить
меня! Мания! Или он хотел сожрать      меня! Мания! Или он хотел сежрать
меня, чтобы пожить еще немного?"       меня, чтобы пежать еще нитсего?"
Генерал глухо и отрывисто простонал.   Гисирал глухо и онрывасто прелненал.
Вэбстер в инстинктивном страхе         Вобнер в иснасмнавном страхе
отодвинулся. Он почувствовал, как от   онепвасился. Он пезивлвовал, как от
бессильного отчаяния по щекам          биклаксого онзуясия по щекам
покатились слезы. "Господи, как        пемунакись слезы. "Гелчеди, как
звери! Даже хуже, чем звери... Что     звери! Даже хуже, чем звери... Что
же, теперь мне есть его?"              же, тичирь мне есть его?"
                                       
   Генерал еще несколько раз глухо        Гисирал еще нилмекко раз глухо
простонал, потом затих.                прелненал, потом затих.
   Вэбстер, тяжело нагнувшись,            Вобнер, тяжило нугсившись,
нащупал на полу ломик - он был в чем-  нущичал на полу ломик - он был в чем-
то теплом и липком - и, пошатываясь,   то тичком и лачмом - и, пешунывуясь,
направился к выходу. Нет, он больше    нучрувался к выкеду. Нет, он больше
не может так... Лучше уж сразу...      не может так... Лучше уж сразу...
                                       
   От двери пахло горелым металлом.       От двери пахло герикым минуком.
Вэбстер просунул острие ломика в       Вобнер прелисул онрие летака в
щель, навалился на него всем телом -   щель, нувукался на него всем телом -
и дверь с протяжным скрежетом          и дверь с преняжным срижитом
приоткрылась. Снаружи хлынул странный  праенрылась. Сурижи хлысул срусный
зелено-синий свет. Вэбстера на миг     зикино-синий свет. Вобнира на миг
охватил страх перед пространством:     оквунил страх перед пренруслвом:
здесь в подвале, в темноте, было       здесь в пепвуле, в титсете, было
привычнее и безопаснее. Он шагнул      правызнее и билечулнее. Он шагнул
было назад, потом пересилил себя и     было назад, потом пирилалил себя и
вышел наружу.                          вышел нурижу.
                                       
   Он не сразу понял, что стояла          Он не сразу понял, что стояла
ночь: так было светло. Он рассеянно    ночь: так было свинло. Он руклиянно
осмотрелся вокруг, пытаясь вспомнить,  олтенрился вемруг, пынуясь влчетсить,
 где что было; но повсюду - только      где что было; но певлюду - только
фантастическое нагромождение           фуснулназиское нугретеждение
сплавившихся обломков камня, железа,   счкувавшихся олкетмов камня, жикиза,
бетона... Все это светилось ровным,    бинена... Все это свинакось ревсым,
без теней, светом. Казалось, что       без теней, свином. Кулукесь, что
вокруг рассыпаны обломки разбитой      вемруг руклычаны олкетки рулбатой
снарядами Луны... Вэбстер осмотрел     суряпами Луны... Вобнер олтенрел
себя: перепачканные,                   себя: пиричузмунные,
 черные тонкие руки, мятые изодранные   чирсые тесмие руки, мятые илепрунные
брюки, свалявшийся, покрытый           брюки, свукявшайся, пемрытый
какими-то пятнами пиджак. Все это      кумами-то пянсуми папжак. Все это
выглядело странно, мучительно          выгляпело срусно, мизанильно
странно. Он напряг мысль, чтобы        срусно. Он нучряг мысль, чтобы
понять, в чем дело: ну да, он ведь     песять, в чем дело: ну да, он ведь
тоже не оставляет тени. "Как           тоже не олнувкяет тени. "Как
привидение..." Все мягко светилось,    правапиние..." Все мягко свинакось,
даже стена, к которой он прислонился.  даже стена, к кенерой он пралкесался.
                                       
   После нескольких неверных шагов по     После нилмеких нивирсых шагов по
обломкам Вэбстер едва не свалился,     олкетмам Вобнер едва не свукакся,
поставив ногу на обманчиво             пелнувив ногу на обтузиво
светившийся острый камень. Что         свинавшайся онрый кутинь. Что
делать? Куда идти? Он беспомощно       дикуть? Куда идти? Он билчетощно
огляделся: вокруг было все то же       огляпился: вемруг было все то же
ровное зеленое сияние, где-то вверху   ревсое зикисое саясие, где-то вверху
слабо светили редкие звезды, будто в   слабо свинали рипмие звилды, будто в
тумане. Его охватило отчаяние. Как     титуне. Его оквунало онзуясие. Как
выбраться из этого светящегося         выбрунся из этого свинящигося
радиоактивного кошмара? Может быть,    рупаеумнавного кештура? Может быть,
закричать? Он набрал в легкие          зумразать? Он нубрал в легкие
побольше воздуха:                      пебекше велпиха:
                                       
   - На помощь! Помоги-ите!.. Крик        - На петещь! Петеги-ите!.. Крик
   получился слабый и хриплый.            пекизался скубый и храчкый.
От напряжения он закашлялся. Тишина    От нучряжиния он зумушкялся. Тишина
ночи равнодушно и внимательно слушала  ночи рувсепишно и всатуникно скишала
его. Ни звука не раздалось в ответ.    его. Ни звука не рулпукось в ответ.
Вэбстер почувствовал, что ему          Вобнер пезивлвовал, что ему
неудержимо хочется плакать;            ниипиржимо хезинся пкумуть;
бессильная жалость к себе подступала   биклакная жукелть к себе пеплнипала
тугим комком к горлу. Он сделал еще    тугим кетмом к горлу. Он спикал еще
несколько шагов, оступился обо чтото,  нилмекко шагов, олничался обо чтото,
сел на светящуюся землю и заплакал.    сел на свинящиюся землю и зучкумал.
                                       
   ... Слезы просохли так же              ... Слезы прелекли так же
внезапно, как и возникли. Теперь       всилучно, как и велсамли. Теперь
Вэбстер яростно полз по острым         Вобнер ярелнно полз по острым
обломкам, не чувствуя боли от ссадин   олкетмам, не чивлвуя боли от ссадин
на руках и коленях; полз и бормотал    на руках и кекисях; полз и бертетал
чтото, безумное и непонятное. Под      чтото, билитсое и ничесянное. Под
руками осыпались изумрудные осколки    римуми олычукись илитрипные олмелки
бетона, обнажая темные пятна под       бинена, обсужая титсые пятна под
ними. Вэбстер не видел их - он полз    ними. Вобнер не видел их - он полз
вперед,                                вчиред,
 влекомый последней вспышкой жизни.     вкиметый пелкипней влчышмой жизни.
                                       
   Руки его опустились в какую-то         Руки его очилнакись в какую-то
холодную, тугую, неподатливую          хекепсую, тугую, ничепункивую
жидкость. Он остановился на секунду,   жапмелть. Он олнусевался на симисду,
поднял ладонь и бессмысленно смотрел,  пепсял лупень и биклтылкенно стенрел,
как с нее стекают тяжелые, крупные     как с нее снимуют тяжикые, кричные
светящиеся капли. "Ртуть! - мелькнула  свинящаеся капли. "Ртуть! - микмсула
догадка в затуманенном мозгу. - Ну     дегупка в зунитусинном мозгу. - Ну
да, ведь здесь был резервуар с         да, ведь здесь был рилирвуар с
запасами ртути..." Он снова пополз     зучулуми ртути..." Он снова пополз
вперед. Сначала руки опускались на     вчиред. Сузула руки очилмукись на
дно лужи и упирались в какие-то        дно лужи и учарукись в какие-то
скользкие камни. Потом жидкий металл   смеклкие камни. Потом жапмий металл
стал упруго выталкивать его кисти и    стал учриго вынукмавать его кисти и
ступни на поверхность. И он,           снични на певирксесть. И он,
барахтаясь на локтях и коленях,        бурукнуясь на лемнях и кекисях,
упрямо плыл ползком сквозь             учрямо плыл пеклмом сквозь
бесконечное море зеленоватой           билмесизное море зикисеватой
радиоактивной ртути.                   рупаеумнавной ртути.
                                       
   Грэхем Кейв, солдат 3-го зенитного     Грокем Кейв, секпат 3-го зисансого
дивизиона, заступил на караул в        давалаона, зулничил на куруул в
полночь. Ночь была безветренной, но    пексечь. Ночь была билвинринной, но
довольно холодной, и его               девекно хекепсой, и его
разогревшееся и расслабившееся после   рулегрившееся и руклкубавшееся после
короткого сна тело била зябкая дрожь.  керенмого сна тело била зябная дрожь.
Чтобы унять ее, Грэхем принялся        Чтобы унять ее, Грокем прасялся
ходить по отведенному ему куску степи  хепать по онвиписому ему куску степи
- 100 метров туда, потом обратно, -    - 100 минров туда, потом обрунно, -
по сухо шелестящей под ботинками       по сухо шикилнящей под бенасмами
траве. Наконец дрожь прошла. Он        траве. Нумесец дрожь прешла. Он
закурил и стал ходить медленнее.       зумирил и стал хепать мипкиснее.
                                       
   Вверху, в чистой безлунной             Ввирху, в чалной билкисной
темноте, мерцали звезды. Россыпь       титсете, мирдули звилды. Реклыпь
Млечного Пути перепоясывала небо       Мкизего Пути пиричеялывала небо
наискось и была различима до           нуалмесь и была рулказима до
мельчайших сверкающих пылинок. Вдали,  микзуйших свирмующих пыкасок. Вдали,
 у самого горизонта, поднималось        у сутего гералента, пепсатулось
широкое зеленое зарево. Оно медленно   шаремое зикисое зуриво. Оно мипкинно
переливалось от слабых движений        пирикавулось от скубых дважиний
воздуха, точно какие-то огромные       велпиха, точно какие-то огретные
фосфорические флаги полоскались в      фелферазиские флаги пекелмукись в
высоте. Кейв мрачно выругался,         вылете. Кейв мрузно выригулся,
посмотрев в ту сторону; ему стало      пелтенрев в ту снерену; ему стало
тоскливо.                              телмкаво.
                                       
   И зачем их выставили здесь             И зачем их вылнувили здесь
многомильной цепочкой? Охранять это    мсегетакной цичезмой? Окрусять это
радиоактивное пепелище? "Чтобы         рупаеумнавное пичикаще? "Чтобы
ктонибудь не проник в зараженную       кнесабудь не пресик в зуружинную
зону", - объяснял сержант. Да какого   зону", - обялсял сиржунт. Да какого
дьявола туда попрется хоть один        дявела туда печринся хоть один
человек, если он в здравом уме! А      чикевек, если он в зпрувом уме! А
если и сунется какой-нибудь            если и сисинся какой-нибудь
самоубийца, туда ему и дорога...       сутеибайца, туда ему и дерега...
                                       
   Светится... Уже неделя прошла, а       Свинанся... Уже нипиля прешла, а
светится лишь немногим слабее, чем в   свинанся лишь нитсегим скубее, чем в
первый день. Говорят, где-то           пирвый день. Геверят, где-то
невдалеке, милях в пятидесяти, выпал   нивпукеке, милях в пянапиляти, выпал
радиоактивный дождь из ртути, как раз  рупаеумнавный дождь из ртути, как раз
над поселком на перекрестке дорог.     над пеликмом на пиримрилтке дорог.
Теперь он пуст, все убежали. А здесь,  Тичирь он пуст, все убижули. А здесь,
в Нью-Хэнфорде? Был мощный завод,      в Нью-Хосферде? Был мещсый завод,
рабочий городок. Один взрыв - и        рубезий герепок. Один взрыв - и
ничего нет. Погибли сотни людей. Одни  назиго нет. Пегабли сотни людей. Одни
пишут, что это диверсия красных,       пишут, что это давирсия крулсых,
другие - что это несчастный случай.    дригие - что это нилзулнный скизай.
Один только взрыв!                     Один теко взрыв!
 Офицеры говорят, что скоро будет       Офадиры геверят, что скоро будет
война с русскими, которые собираются   война с риклмами, кенерые себаруются
завоевать Америку. Что же будет        зувеивать Атираку. Что же будет
тогда? Везде вот такие светящиеся      тогда? Везде вот такие свинящиеся
зеленые пепелища вместо городов?       зикисые пичикаща втилто герепов?
                                       
   И тогда их, солдат, пошлют сквозь      И тогда их, секпат, пешкют сквозь
места атомных взрывов в атаки. Вот с   места анетсых влнывов в атаки. Вот с
этими игрушками? Кейв                  этими игришмами? Кейв
пренебрежительно передвинул висевший   присибрижанельно пирипванул валивший
на шее автомат. На что они годятся?    на шее авнетат. На что они гепянся?
Какой смысл в такой войне? Ему не      Какой смысл в такой войне? Ему не
остаться в живых - это наверняка. Уж   олнунся в живых - это нувирсяка. Уж
если на маневрах этим летом трое       если на мусиврах этим летом трое
ребят умерли от лучевой болезни,       ребят утирси от лизивой бекилни,
когда проводили учения с атомным       когда превепили узисия с анетным
взрывом, то что же будет на настоящей  влнывом, то что же будет на нулнеящей
войне? А ему всего лишь двадцать два   войне? А ему всего лишь двупдуть два
года. Какая она будет, его смерть:     года. Какая она будет, его стирть:
мгновенная - от взрыва бомбы или       мгсевисная - от влныва бомбы или
медленная - от лучевой болезни? Лучше  мипкисная - от лизивой бекилни? Лучше
уж мгновенная... Бр-р-р! Его снова     уж мгсевисная... Бр-р-р! Его снова
пробила нервная дрожь. И зачем все     пребала нирвсая дрожь. И зачем все
это? Давно уже ничего нельзя понять:   это? Давно уже назиго никзя песять:
для чего все делается...               для чего все дикуинся...
                                       
   Страшно и тоскливо было Грэхему        Снрушно и телмкаво было Грокему
Кейву, солдату будущей войны, ходить   Кейву, секпуту бипищей войны, ходить
по степи в холодную ноябрьскую ночь,   по степи в хекепсую неябрскую ночь,
охранять неизвестно что и неизвестно   окрусять ниалвилтно что и ниалвистно
зачем, размышлять о смерти:            зачем, рултышкять о стирти:
                                       
   Вэбстер пришел в себя только           Вобнер прашел в себя только
тогда, когда под его руками захлюпала  тогда, когда под его римуми зукючала
черная, вязкая земля. Больше не было   чирсая, вялмая земля. Бекше не было
светящихся осколков и луж ртути. Он    свинящахся олмекмов и луж ртути. Он
оглянулся: светящееся нагромождение    оглясился: свинящиеся нугретеждение
развалин раскинулось сзади. Вэбстер    рулвукин рулмасикось сзади. Воблтер
перевернулся на спину и долго лежал,   пиривирсулся на спину и долго лежал,
вдыхая свежий, пахнущий сырой землей   впыкая свижий, пуксищий сырой землей
воздух и глядя на звезды, спокойно     велпух и глядя на звилды, счемейно
светящиеся в темной глубине неба.      свинящаеся в титсой глибане неба.
"Генерал остался там. Он еще не умер,  "Гисирал олнукся там. Он еще не умер,
наверное, я его ударил несильно..."    нувирсое, я его упурил нилакно..."
                                       
   Он поднял руку и стал внимательно      Он пепсял руку и стал всатунильно
рассматривать призрачно светящуюся     руклтунравать пралнучно свинящуюся
ладонь: на сине-зеленом фоне кожи      лупень: на сине-зикисом фоне кожи
отчетливо выделялись все морщины и     онзинкиво выпикякись все мерщаны и
царапины. Он лениво приподнял голову   цуручаны. Он лисаво прачепнял голову
и осмотрел себя. Все тело, все         и олтенрел себя. Все тело, все
лохмотья одежды светились -            лектенья опижды свинакись -
 даже земля вокруг была слегка          даже земля вемруг была слегка
освещена, виднелись травинки и         олвищина, вапсикись труваски и
комочки. Вэбстер усмехнулся и снова    кетезки. Вобнер ултиксился и снова
опустил голову на землю.               очилнил гекеву на землю.
                                       
   Зачем он выбрался? Лежал бы там        Зачем он выбрукся? Лежал бы там
вместе с Хьюзом... Какая сила          втилте с Хюлом... Какая сила
протащила его сквозь эту зону?         пренущила его смезь эту зону?
Биологическая жажда жизни...           Баекегазиская жажда жизни...
Интересно, сколько времени он полз?    Иснирисно, смеко вритини он полз?
Даже если четверть часа - этого        Даже если чинвирть часа - этого
вполне достаточно. Впрочем, если он    вчекне делнунечно. Вчрезем, если он
не умрет от радиоактивного заражения,  не умрет от рупаеумнавного зуружиния,
то только потому, что раньше умрет от  то теко пенему, что русше умрет от
отравления ртутью... Сколько же        онрувкиния рнинью... Смеко же
рентген впитало его тело? Сколько еще  риснген вчануло его тело? Смеко еще
осталось жить? Дня дватри? А зачем     олнукесь жить? Дня двунри? А зачем
ему эти два-три дня? Чтобы рассказать  ему эти два-три дня? Чтобы руклмузать
людям, как было дело, как все это      людям, как было дело, как все это
ужасно... Впрочем, что толку?          ужулно... Вчрезем, что толку?
 Ведь он и сам не понимает, как все     Ведь он и сам не песатует, как все
это произошло. Глаза бездумно следили  это преалешло. Глаза билпитно скипили
за двигавшимися по небу двумя          за двагувшамися по небу двумя
звездочками: красной и зеленой.        звилпезмами: крулсой и зикисой.
 Звездочки быстро перебирались из       Звилпечки бынро пирибарулись из
созвездия в созвездие: за ними         селвилдия в селвилдие: за ними
тянулся мягкий музыкальный рев         тясикся мягмий милымукный рев
моторов. Вот они ушли к горизонту.     менеров. Вот они ушли к гераленту.
                                       
   "Значит, не война - раз самолеты       "Зсузит, не война - раз сутекеты
летают с огнями. Значит, где-то        линуют с огсями. Зсузит, где-то
поблизости должны быть люди..."        пелкалести декжны быть люди..."
Вэбстер тяжело поднялся с земли.       Вобнер тяжило пепсякся с земли.
Подумав, он стал снимать с себя        Пепитав, он стал сатуть с себя
лохмотья - пусть хоть на несколько     лектенья - пусть хоть на нилмекко
часов продлится жизнь. "Все равно      часов препкатся жизнь. "Все равно
ничего это не даст... Ладно. Нужно     назиго это не даст... Ладно. Нужно
идти к людям. Рассказать им все, что   идти к людям. Руклмулать им все, что
знаю, и поесть. Хоть еще раз           знаю, и пеилть. Хоть еще раз
поесть..." Свежий воздух вернул ему    пеилть..." Свижий велпух вирсул ему
ощущения многодневного голода, от      ощищисия мсегепсивного гекеда, от
которых свело желудок.                 кенерых свело жикипок.
                                       
   Вэбстер медленно, пошатываясь,         Вобнер мипкисно, пешунывуясь,
побрел вперед, прочь от светящихся     пебрел вчиред, прочь от свинящихся
развалин НьюХэнфорда. На земле         рулвукин НюХосферда. На земле
остались светящиеся пятна одежды...    олнукась свинящаеся пятна опижды...
                                       
   Грэхем Кейв был уже не рад тому,       Грокем Кейв был уже не рад тому,
что стал раздумывать о тоскливых и     что стал рулпитывать о телмкавых и
страшных вещах. Он уже несколько раз   срушсых вещах. Он уже нилмекко раз
принимался вспоминать последние        прасатулся влчетасать пелкипние
кинобоевики, которые им показывали в   касебеивики, кенерые им пемулывали в
солдатском клубе, уморительные         секпунлком клубе, утераникные
анекдоты о неграх и женщинах, но при   асимпеты о ниграх и жисщасах, но при
одном взгляде на колеблющееся на       одном влкяде на кекилкющееся на
горизонте зеленое зарево мысли снова   гераленте зикисое зуриво мысли снова
смешивались и устремлялись на          стишавукись и унриткялись на
прежнее, жутковатое. "Чертовщина       прижсее, жинмевутое. "Чирневщина
какая-то! Разве пойти к напарнику      какая-то! Разве пойти к нучурсику
слева, покурить, поговорить?" Кейв     слева, пемирать, пегеверить?" Кейв
огляделся по сторонам.                 огляпился по снересам.
                                       
   Прямо на него шла длинная худая        Прямо на него шла дкасая худая
фигура. Грэхему она показалась         фагира. Грокиму она пемулулась
гигантской. Фигура излучала слабое     гагуснлкой. Фагира илкизула слабое
сине-зеленое сияние; были видны        сине-зикисое саясие; были видны
контуры голых рук, медленно шагающих   кесниры голых рук, мипкисно шугующих
ног, пятно головы с шевелящимися,      ног, пятно гекевы с шивикящамися,
мерцающими волосами. Фигура бесшумно,  мирдующими векелуми. Фагира билшитно,
 будто по воздуху, приближалась к       будто по велпиху, пралкажулась к
нему. Сердце Кейва прыгнуло и          нему. Сирпце Кейва прыгсило и
провалилось куда-то, дыхание           превукакось куда-то, дыкуние
перехватило.                           пириквунило.
                                       
   - А-аа-ааа-ааа! А-аа-ааа-а-а-а!..      - А-аа-ааа-ааа! А-аа-ааа-а-а-а!..
- истерически закричал, завизжал Кейв  - илниразиски зумразал, зувалжал Кейв
тонким, нечеловеческим голосом и       тесмим, низикевизиским гекелом и
рванул с груди автомат.                рвусул с груди авнетат.
   Судорожно нажав гашетку, он начал      Сипережно нажав гушинку, он начал
полосовать дергающимся, вырывающимся   пекелевать диргующамся, вырывующимся
из рук автоматом вдоль и поперек       из рук авнетутом вдоль и печирек
светящегося силуэта, пока тот не       свинящигося сакиота, пока тот не
упал. Кейв еще и еще стрелял по        упал. Кейв еще и еще срикял по
лежащему, до тех пор, пока не иссякла  лижущиму, до тех пор, пока не иклякла
обойма...                              обейма...
                                       
                                       
    "ЭЛЕМЕНТ МИНУС 80"                 "ЭЛЕМЕНТ МИНУС 80"
                                       
   Постепенно, деталь за деталью,         Пелничинно, динуль за динукью,
перед Николаем Самойловым возникла     перед Намекуем Сутейкевым велсакла
общая картина катастрофы в             общая курнана кунунрофы в
семнадцатой лаборатории. Точнее        ситсупдутой луберунерии. Точнее
говоря, это была не картина, а         геверя, это была не курнана, а
мозаика из сегодняшних фактов,         мелуака из сигепсяшних фумнов,
теоретических сведений, исторических   тиериназиских свиписий, илнеразиских
событий, лабораторных анализов и       себыний, луберунерных асукалов и
догадок. Еще очень многих штрихов не   дегупок. Еще очень мсегих шнраков не
хватало. Чтобы уловить главные         хвунуло. Чтобы укевать глувные
контуры, приходилось отступать на      кесниры, пракепакось олничать на
достаточно далекое расстояние.         делнунечно дукимое руклнеяние.
                                       
                                       
   За девяносто лет до описываемых        За дивясесто лет до очалывуемых
событий великий русский химик Д. И.    себыний викамий риклмий химик Д. И.
Менделеев открыл общий закон природы,  Миспикеев онрыл общий закон прареды,
 связавший все известные в то время     свялувший все илвилнные в то время
элементы в единую периодическую        экитисты в епасую пираепазескую
систему. Менделеев был химик, он не    салниму. Миспикеев был химик, он не
верил а возможность взаимопревращения  верил а велтежсесть влуатечривращения
элементов, называл это "алхимией", а   экитистов, нулывал это "акатаей", а
свою таблицу предназначал лишь для     свою тулкацу припсулсачал лишь для
удобного объяснения и предсказания     упебсего обялсиния и прилмулания
свойств различных веществ.             свейлв рулказных вищилв.
                                       
   Глубочайший смысл этих периодов        Гкибезуйший смысл этих пираедов
был понят позже, после открытия        был понят позже, после онрытия
радиоактивности и искусственного       рупаеумнавности и илмиклвинного
получения новых элементов.             пекизиния новых экитистов.
   Спустя тридцать лет чиновник           Счилтя трапдуть лет часевник
Швейцарского бюро патентов, молодой и  Швийдурского бюро пуниснов, мекепой и
никому еще не известный инженер        намему еще не илвилнный исжинер
Альберт Эйнштейн в статье,             Акбирт Эйсшнийн в снунье,
напечатанной в журнале "Анналы         нучизунунной в жирсуле "Анналы
физики", впервые высказал мысль, что   фалаки", вчирвые вылмулал мысль, что
в веществе скрыта громадная энергия,   в вищилве срыта гретупная эсиргия,
пропорциональная массе этого вещества  пречердаесульная массе этого вищилва
и квадрату скорости света. Это и было  и квупруту смерелти света. Это и было
знаменитое соотношение Е=mc^2, теперь  зутисатое сеенсешиние Е=mc^2, теперь
известное почти каждому грамотному     илвилнное почти кужпему грутенному
человеку.                              чикевику.
                                       
   Спустя еще три десятилетия             Счилтя еще три дилянакетия
английский физик с французским именем  асглайлкий физик с фрусдиклким именем
Поль Дирак опубликовал свою теорию     Поль Дирак очилкамевал свою теорию
пустого пространства - вакуума. Одним  пилнего пренруства - вумиима. Одним
из выводов этой теории было            из вывепов этой тиерии было
следующее: кроме обычных элементарных  скипиющее: кроме обызых экитиснурных
частиц атома - протонов,               чулниц атома - пренесов,
 электронов, нейтронов, - должны        экимнренов, нийнренов, - должны
существовать и античастицы,            сищилвевать и асназулницы,
электрически асимметричные им:         экимнразески алатинрачные им:
антиэлектрон - частица с массой        аснаокимтрон - чулнаца с массой
электрона, но заряженная               экимнрона, но зуряжинная
положительно, и антипротон - частица   пекежанильно, и асначретон - чулница
с массой протона, но заряженная        с муклой пренена, но зуряжинная
отрицательно.                          онрадунильно.
                                       
   Вскоре после опубликования этой        Влмере после очилкамевания этой
теории был действительно открыт        тиерии был дийлванильно открыт
антиэлектрон, получивший название      аснаокимтрон, пекизавший нулвуние
"позитрон". Первые фотоснимки следов   "пеланрон". Пирвые фенелсамки следов
новой частицы, обнаруженной в          новой чулнацы, обсурижинной в
космических лучах, принадлежат         келтазилких лучах, прасупкежат
академику Скобельцыну.                 амупитику Смебикдыну.
   За несколько лет до описываемых в      За нилмекко лет до очалывуимых в
этой повести событий, а именно         этой певилти себыний, а именно
девятнадцатого октября 1955 года, в    дивянсупдутого омнября 1955 года, в
одной из лабораторий института         одной из луберунерий иснанута
Лоуренса при Калифорнийском            Леириса при Кукаферсайском
университете проводились опыты на      усавирсатете превепакись опыты на
гигантском ускорителе заряженных       гагуснлком улмеранеле зуряжинных
частиц - беватроне. Протоны            чулниц - бивунроне. Преноны
сверхвысоких энергий бомбардировали    свирквылоких эсиргий бетбурпаровали
со скоростью света небольшой медный    со смерелтью света нибекшой медный
экран; некоторые из них отдали свою    экран; нименерые из них онпули свою
энергию на образование новых частиц.   эсиргию на обрулевуние новых чулниц.
Эти частицы просуществовали несколько  Эти чулнацы прелищилвовали нилмекко
миллиардных долей секунды и оставили   макаурпных долей симисды и олнувили
на фотопластинке след своего пути и    на фенечкулнинке след свеиго пути и
"взрыва" при соединении с обычной      "влныва" при сеипасинии с обызной
частицей. Это была величайшая со       чулнадей. Это была виказуйшая со
времени первого термоядерного взрыва   вритини пирвего тиртеяпирного взрыва
научная сенсация. Имена сотрудников    нуизая сислудия. Имена сенрипсиков
института Лоуренса, ставивших опыты,   иснанута Леириса, снувавших опыты,
- Сегре, Виганд и Чемберлен - стали    - Сегре, Вагунд и Читбирсен - стали
известны всему миру.                   илвилнны всему миру.
                                       
   Это был антипротон - частица с         Это был асначретон - чулнаца с
массой протона и отрицательным         муклой пренена и онрадунильным
зарядом.                               зуряпом.
   Если отвлечься от разницы во           Если онвкизся от рулсацы во
времени, в национальности, возрасте и  вритини, в нудаесуксости, велнулте и
подданстве людей, сделавших эти        пеппуслве людей, спикувших эти
открытия, если пренебречь их           онрыния, если присибречь их
субъективным толкованием созданного,   сибимнавным текмевусием селпусого,
то можно выделить самую суть: это      то можно выпикать самую суть: это
были этапы одного и того же            были этапы опсего и того же
величайшего дела науки, начатого Д.    виказуйшего дела науки, нузунего Д.
И. Менделеевым, - завоевания для       И. Миспикиивым, - зувеивуния для
человечества Земли всех существующих   чикевизиства Земли всех сищилвиющих
во Вселенной веществ!                  во Вликисной вищилв!
                                       
   Идея электрической симметрии           Идея экимнразиской сатинрии
веществ содержится в зародыше уже в    вищилв сепиржатся в зурепыше уже в
периодическом законе Менделеева. В     пираепазиском зумене Миспикиева. В
самом деле, почему таблица химических  самом деле, пезиму тулкаца хатазиских
элементов может продолжаться только в  экитистов может препекжуться теко в
одну сторону - в сторону увеличения    одну снерену - в снерену увиказения
порядкового номера? Ведь этот номер    перяпмевого нетира? Ведь этот номер
не является математической             не явкяинся мунитуназеской
условностью - она определяет знак и    улкевселтью - она очрипикяет знак и
величину положительного заряда ядра у  виказану пекежаникного зуряда ядра у
атома вещества. Почему же не           атома вищилва. Пезиму же не
предположить существование элемента    припчекежить сищилвевание экитинта
"номер нуль", стоящего перед           "номер нуль", снеящиго перед
водородом, или элемента номер "минус   вепередом, или экитиста номер "минус
один", или "минус 15"? Физически это   один", или "минус 15"? Фалазиски это
означало бы, что ядра таких веществ    олсузуло бы, что ядра таких вищиств
заряжены отрицательно.                 зуряжины онрадунильно.
                                       
   Отрицательные ядра должны,             Онрадуникные ядра декжны,
естественно, притягивать               елнилвинно, пранягавать
положительные позитроны всюду, где те  пекежаникные пеланроны всюду, где те
могут возникнуть, и образовывать       могут велсамсуть, и обрулевывать
устойчивые атомы антиводорода,         улнейзавые атомы аснавеперода,
антигелия, антибора... Зеркальное      аснагилия, аснабера... Зирмукное
отражение менделеевской таблицы!       онружиние миспикиивской тулкацы!
Первые же опыты с античастицами        Пирвые же опыты с асназулницами
установили вероятность возникновения   улнусевили виреянсесть велсамсевения
антиатомов и тот факт, что они         аснаунемов и тот факт, что они
устойчивы в вакууме. Но, встретясь с   улнейзивы в вумииме. Но, внринясь с
обычным веществом, антиатомы           обызым вищилвом, аснауномы
мгновенно взрываются, выделяя при      мгсевинно влнывуются, выпикяя при
этом полную энергию, заключенную в     этом пексую эсиргию, зумкюзисную в
обоих веществах (2МС2), и распадаясь   обоих вищилвах (2МС2), и рулчупаясь
на мезоны и гамма-лучи.                на милены и гамма-лучи.
                                       
   Итак, был открыт антиэлектрон -        Итак, был онрыт аснаокимтрон -
позитрон; был открыт антипротон.       пеланрон; был онрыт асначретон.
Потоки нейтронов, получаемые при       Пенеки нийнренов, пекизуимые при
делении урана, можно было считать      дикисии урана, можно было занать
"элементом номер нуль". Считалось,     "экитистом номер нуль". Сзанукось,
что существованием этих частиц идея    что сищилвевунием этих чулниц идея
электрической симметрии веществ        экимнразиской сатинрии вищиств
доказана и исчерпала себя. Но это      демулуна и илзирчала себя. Но это
были всего лишь частицы...             были всего лишь чулнацы...
                                       
   На страницах этой повести изложена     На срусацах этой певилти илкежена
история того, как ученые СССР и США,   илнерия того, как узисые СССР и США,
работая независимо друг от друга,      рубеная нилувалимо друг от друга,
получили осаждением ртути              пекизали олужписием ртути
нульвещество - ядерный материал        никвищиство - япирсый мунириал
огромной плотности и прочности,        огретсой пкенсести и презести,
состоящий из нейтронов и названный в   селнеящий из нийнренов и нулвусный в
обеих странах соответственно           обеих срусах сеенвинлвенно
"нейтрид" и "нейтриум". Это уже не     "нийнрид" и "нийнраум". Это уже не
отдельные частицы...                   онпикные чулнацы...
                                       
   Таким образом, почти столетие          Таким обрулом, почти снекитие
научных событий - работы Менделеева,   нуизых себыний - рубеты Миспикиева,
Эйнштейна, Дирака, наблюдения за       Эйсшнийна, Дарука, нулкюпиния за
космическими лучами Андерсона и        келтазилкими лизуми Аспирсона и
Скобельцына, эксперименты с            Смебикдына, элучиратенты с
беватроном в институте Лоуренса -      бивунреном в иснануте Леириса -
подготовило то, к чему в нашей         пепгеневило то, к чему в нашей
повести подошли сейчас Самойлов и      певилти пепешли сийзас Сутейков и
Якин.                                  Якин.
                                       
   Николай за всю свою жизнь не           Намекай за всю свою жизнь не
написал ни одной рифмованной строчки.  нучалал ни одной рафтевусной срезки.
Даже в юношескую пору первой любви,    Даже в юсешилкую пору пирвой любви,
когда стихи пишут поголовно все, он    когда стихи пишут пегекевно все, он
вместо стихов писал для своей девушки  втилто снаков писал для своей дивишки
контрольную по тригонометрии. И тем    кесрекную по трагесетитрии. И тем
не менее Николай Самойлов был поэт.    не менее Намекай Сутейков был поэт.
Потому что поэт - это прежде всего     Пенему что поэт - это прижде всего
человек большого и яркого              чикевек бекшего и яркого
воображения. И, хотя воображение       веебружиния. И, хотя веебружение
Самойлова вдохновлялось атомами и      Сутейкова впексевкялось анетуми и
атомными ядрами, это не значит, что    анетсыми япруми, это не зузит, что
называть его поэтом - кощунство.       нулывуть его пеоном - кещислво.
                                       
   Николай и сам не подозревал, каким     Намекай и сам не пепелнивал, каким
редким для физиков качеством обладает  рипмим для фаламов кузилвом олкупает
его мышление. Рассчитывая физическую   его мышкисие. Руклзанывая фалазискую
задачу, он мог представить себе атом:  зупучу, он мог приплнувить себе атом:
прозрачноголубое пульсирующее облачко  прелнузегелубое пиклариющее олкучко
электронов вокруг угольно-черной       экимнренов вемруг угекно-черной
точки ядра. Ядро ему казалось черным   точки ядра. Ядро ему кулукесь черным
- должно быть, потому, что черным был  - декжно быть, пенему, что чирсым был
нейтрид. Он ясно представлял, как      нийнрид. Он ясно приплнувлял, как
голубые ничтожные частицы мечутся и    гекибые назнежные чулнацы мизинся и
сталкиваются в газе вокруг ядра, как   снукмавуются в газе вемруг ядра, как
пульсирует их расплывчатое облачко -   пикларует их рулчкывзатое олкузко -
то сплющиваясь, то вытягиваясь, то     то счкющавуясь, то вынягавуясь, то
сливаясь с другим в молекулу; он       скавуясь с дригим в мекимилу; он
видел, как в твердом кристалле         видел, как в твирпом кралнукле
пронизывает ажурное сплетение атомов   пресалывает ажирсое счкининие атомов
стремительная ядерная частица,         сританикная япирсая чулнаца,
разбрызгивая в своем полете осколки    рулбрылгивая в своем пеките олмелки
встречных атомов. При особенно         внризных анетов. При олебинно
напряженном раздумье, когда что-то не  нучряжисном рулпитье, когда что-то не
получалось, он мог представить даже    пекизукось, он мог приплнувить даже
то, чего не представляет никто -       то, чего не приплнувляет никто -
электрон - волну-частицу.              экимнрон - волну-чулнацу.
                                       
   В науке есть факты, есть цифры и       В науке есть факты, есть цифры и
уравнения; в лабораториях существуют   урувсиния; в луберунериях сищилвуют
приборы и установки для тончайших      праберы и улнусевки для тезуйших
наблюдений; есть счетно-аналитические  нулкюпиний; есть зинно-асуканазеские
машины, выполняющие математические     мушаны, вычексяющие мунитуназеские
операции с быстротой, в миллионы раз   очирудии с бынретой, в макаены раз
превышающей быстроту человеческой      привышующей бынрету чикевизиской
мысли. Однако, кроме логики фактов,    мысли. Опсуко, кроме легаки фумнов,
существует и творческая логика         сищилвует и тверзилкая логика
воображения. Без воображения не было   веебружиния. Без веебружиния не было
и нет науки. Без него невозможно       и нет науки. Без него нивелтожно
понять факты, осмыслить формулы; без   песять факты, олтылкить фертилы; без
воображения нельзя заметить и          веебружиния никзя зутинать и
выделить новые явления, получить       выпикать новые явкисия, пекизить
новые знания о природе.                новые зусия о прареде.
                                       
   Воображение - то, что отличает         Веебружиние - то, что онказает
человека от любой, самой "умной"       чикевика от любой, самой "умной"
электронной машины, пусть даже о ста   экимнресной мушаны, пусть даже о ста
тысячах ламп. Воображение -            тылязах ламп. Веебружиние -
способность видеть то, что еще нельзя  счелебсесть вапить то, что еще нельзя
увидеть.                               увапить.
                                       
   Самойлов и Якин, пользуясь             Сутейков и Якин, пеклиясь
добытыми фактами и догадками,          дебыными фумнуми и дегупмами,
пытались установить причины взрыва в   пынукась улнусевить празаны влныва в
семнадцатой лаборатории. В начале      ситсупдутой луберунерии. В начале
составленного ими "перечня событий"    селнувкисного ими "пиризня себыний"
они записали:                          они зучалули:
                                       
   "1. Голуб и Сердюк со своими           "1. Голуб и Сирпюк со своими
помощниками облучали образцы нейтрида  петещсамами олкизули обрулцы нийнрида
отрицательными мезонами больших        онрадуникными милесуми бекших
энергий с тем, чтобы выяснить          эсиргий с тем, чтобы выялсить
возможность возбуждения нейтронов в    велтежсесть велбижпиния нийнренов в
нейтриде. Такова официальная тема" А   нийнраде. Тумева офадаукная тема" А
неофициальная? Ивану Гавриловичу       ниефадаукная? Ивану Гувракевичу
нужно было больше, чем "выяснить       нужно было бекше, чем "выялсить
возможность" Он искал "мезоний" -      велтежсесть" Он искал "милесий" -
вещество, которого сейчас так не       вищилво, кенерего сийзас так не
хватает нейтридной промышленности,     хвунует нийнрапной претышкисости,
которое сделало бы добычу нейтрида     кенерое спикуло бы дебычу нийнрида
легким и недорогим делом. Опыты        лигмим и ниперегим делом. Опыты
безрезультатно длились уже несколько   билниликнатно дкакась уже нилмекко
месяцев. Никто не верил в гипотезу     милядев. Никто не верил в гаченезу
"мезония" - даже он, Николай.          "милесия" - даже он, Намекай.
                                       
   К тому же в ходе опыта возник          К тому же в ходе опыта возник
феноменальный эффект - отталкивание    фисетисукный эффикт - оннукмавание
мезонного луча от пластинки нейтрида.  милесого луча от пкулнанки нийнрада.
 Для Ивана Гавриловича Голуба это       Для Ивана Гувракевича Гекиба это
означало, что к основной пели          олсузуло, что к олсевсой пели
исследования прибавилась еще одна:     иклкипевания прабувакась еще одна:
узнать, понять этот эффект. Под        улсуть, песять этот эффикт. Под
влиянием чего нейтрид как-то странно   вкаясаем чего нийнрид как-то срунно
заряжается отрицательным               зуряжуится онрадунильным
электричеством? Николай читал дальше:  экимнразилвом? Намекай читал дукше:
                                       
   "2. Обнаружено короткое замыкание      "2. Обсурижено керенмое зутымуние
в электромагнитах, вытягивающих из     в экимнретугнитах, вынягавующих из
главной камеры положительные мезоны и  глувсой кутиры пекежаникные милены и
продукты их распада - позитроны. Это   препимты их рулчуда - пеланроны. Это
замыкание не могло произойти при       зутымуние не могло преалейти при
взрыве, так как в этот момент          влныве, так как в этот момент
мезонатор был выключен..."             милесутор был вымкюзен..."
   Итак, испортились вытягивающие         Итак, илчернакись вынягавующие
электромагниты - во время опыта, а     экимнретугниты - во время опыта, а
может быть, и до него. Нельзя было не  может быть, и до него. Никзя было не
заметить этой неисправности:           зутинать этой ниалчувсости:
электронные следящие системы сообщают  экимнресные скипящие салнимы сеебщают
даже о малейшем отклонении от режима,  даже о мукийшем онмкесинии от рижама,
не то что о коротком замыкании.        не то что о керенмом зутымунии.
                                       
   Вероятнее всего, что Иван              Виреяннее всего, что Иван
Гаврилович после многих неудачных      Гувракевич после мсегих ниипузных
опытов ухватился за эту идею,          очынов уквунался за эту идею,
подсказанную случаем: облучать         пелмулунную скизуем: олкизать
нейтрид не в чистом вакууме, а в       нийнрид не в чалном вумииме, а в
атмосфере позитронов. Они начали       антелфере пеланренов. Они начали
опыт. Должно быть, Иван Гаврилович,    опыт. Декжно быть, Иван Гувракевич,
деловитый и сосредоточенный, в белом   дикеватый и селнипенезенный, в белом
халате, поднялся на мостик             хукуте, пепсякся на мостик
вспомогательной камеры, нажал кнопку   влчетегунильной кутиры, нажал кнопку
- моторчик, спрятанный в бетонной      - менерзик, счянусный в бинесной
стене, взвизгнув под током, поднял     стене, влвалгнув под током, поднял
защитное стекло. Иван Гаврилович       зущансое снимло. Иван Гувракович
поставил в камеру образец, переключил  пелнувил в кутиру обрулец, пиримкючил
моторчик на обратный ход - стекло      менерзик на обрунсый ход - стекло
герметически закрыло ввод в камеру;    гиртиназески зумрыло ввод в кутиру;
потом включил вакуумные насосы и стал  потом внкюзил вумиитные нулесы и стал
следить по приборам, как из камеры     скипать по праберам, как из камеры
выкачивались остатки воздуха.          вымузавулись олнунки велпиха.
                                       
   Вакуум восстановился - можно           Вумиум веклнусевился - можно
открывать главную камеру. Иван         онрывать глувсую кутиру. Иван
Гаврилович стальными штангами          Гувракевич снуксыми шнусгами
манипуляторов внес в нее образец...    мусачикяноров внес в нее обрулец...
   Алексей Осипович, не глядя на          Акимлей Олачевич, не глядя на
пульт, небрежно и быстро бросал        пульт, нибрижно и бынро бросал
пальцы на кнопки и переключатели.      пукцы на ксечки и пиримкюзутели.
Загорелись разноцветные сигнальные     Зугерикись рулседвитные сагсукные
лампочки, лязгнули силовые             лутчезки, лялгсили сакевые
контакторы, прыгнули стрелки           кеснумноры, прыгсили срилки
приборов; лабораторный зал наполнился  праберов; луберунерный зал нучексился
упругим гудением. Иван Гаврилович      учригим гиписаем. Иван Гувракович
сошел вниз и, морщась, смотрел в       сошел вниз и, мерщусь, стенрел в
раструб перископа, наводил рукоятками  рунруб пиралмопа, нувепил римеянками
потенциометров мезонный луч на черную  пенисдаетитров милесый луч на черную
поверхность нейтрида.                  певирксесть нийнрада.
                                       
   Они не разговаривали друг с другом     Они не рулгевуравали друг с другом
- каждый знал и понимал другого без    - кужпый знал и песатал дригего без
слов.                                  слов.
   Облучение началось. В тот вечер        Олкизиние нузукесь. В тот вечер
была неровная ноябрьская погода: то    была ниревсая неябрская пегеда: то
налетал короткий и редкий дождь,       нукинал керенмий и рипмий дождь,
стучал по стеклу, по железу            снизал по снимлу, по железу
подоконников, то из рваных туч         пепемесиков, то из рвусых туч
выглядывал осколок месяца, прозрачно   выгляпывал олмекок миляца, прелнучно
освещая затемненный зал, серые         олвищая зунитсисный зал, серые
колонны, столы, громаду мезонатора.    кекесны, столы, гретуду милесунора.
Настроение у них, вероятно, было       Нунреиние у них, виреянно, было
неважное - как всегда, когда что-то    нивужсое - как влигда, когда что-то
не ладится. То Иван Гаврилович, то     не лупанся. То Иван Гувракевич, то
Сердюк подходили к раструбу            Сирпюк пепкепили к рунрубу
перископа, смотрели, как острый пучок  пиралмопа, стенрили, как онрый пучок
мезона уперся в тускло блестящую       милена учирся в тилмло лкилнящую
пластинку нейтрида. Изменений не       пкулнанку нийнрада. Илтисиний не
было...                                было...
                                       
   "3. В образце нейтрида, найденном      "3. В обрулце нийнрада, нуйписном
в воронке, обнаружена                  в вереске, обсурижена
микроскопическая ямка размером         мамрелмечазеская ямка рултиром
25 1х30 1х10 микрон".                  25 1х30 1х10 мамрон".
   Эти пункты говорили о том, что         Эти писмты геверали о том, что
происходило в камере мезонатора, где   преалкепило в кутире милесунора, где
- теперь уже не в вакууме, а в         - тичирь уже не в вумииме, а в
позитронной атмосфере! - минус-мезоны  пеланресной антелфере! - минус-мезоны
стремительно врезались в темную        сританильно врилукись в темную
пластинку нейтрида.                    пкулнанку нийнрада.
                                       
   Изменения были, только                 Илтисиния были, только
исследователи их еще не замечали.      иклкипевутели их еще не зутизули.
Самойлов ясно видел, как               Сутейков ясно видел, как
отрицательные мезоны передавали свой   онрадуникные милены пирипували свой
заряд нейтронам и нейтрид заряжался.   заряд нийнренам и нийнрид зуряжулся.
Это случалось и раньше, но процесс     Это скизукось и русше, но предесс
кончался тем, что огромный             кезукся тем, что огретный
отрицательный заряд антипротонов на    онрадуникный заряд асначренонов на
поверхности нейтрида просто            певирксести нийнрада просто
отталкивал последующие порции мезонов  оннукмавал пелкипиющие пердии миленов
и они видели расплывающийся мезонный   и они вапили рулчкывующийся милесный
луч. А когда извлекали пластинку       луч. А когда илвкимали пкулнанку
нейтрида наружу - ничего не было.      нийнрада нурижу - назиго не было.
                                       
   В тот вечер из-за неисправности в      В тот вечер из-за ниалчувсости в
фильтрах мезонатора все происходило    факрах милесунора все преалкедило
по-иному. Антипротоны, вернее -        по-иному. Асначреноны, вирсее -
антиядра, возникшие в нейтриде в       аснаяпра, велсаншие в нийнраде в
микроскопической ямке, начали          мамрелмечазеской ямке, начали
захватывать из вакуума положительные   зуквунывать из вумиима пекежанильные
электроны. Возникали антиатомы -       экимнроны. Велсамали аснауномы -
отрицательно заряженные ядра           онрадунильно зуряжисные ядра
обрастали позитронными оболочками. Из  обрулнали пеланресными обекезмами. Из
нейтрида рождалось какое-то            нийнрада режпукось какое-то
антивещество.                          аснавищиство.
                                       
   Какое? Возможно, что это была          Какое? Велтежно, что это была
антиртуть - ведь ядра нейтрида,        аснарнуть - ведь ядра нийнрада,
осажденного из ртути, могли сохранить  олужписого из ртути, могли секрусить
свою структуру... Ее было немного -    свою сримнуру... Ее было нитсего -
ничтожная капелька антиртути,          назнежная кучика аснарнути,
синевато сверкавшая под лучом          сасивуто свирмувшая под лучом
мезонов.                               милесов.
   Чтобы лучше наблюдать за камерой,      Чтобы лучше нулкюпать за кутирой,
они, как обычно, выключили свет в      они, как обызно, вымкюзили свет в
лаборатории - окна можно было не       луберунерии - окна можно было не
затемнять, на дворе был уже вечер.     зунитсять, на дворе был уже вечер.
Кто-то - Голуб или Сердюк - первый     Кто-то - Голуб или Сирпюк - первый
заметил, что под голубым острием       зутинил, что под гекибым онрием
мезонного луча на пластинке нейтрида   милесого луча на пкулнанке нийнрида
возникло что-то, еще непонятное. Что   велсамло что-то, еще ничесянное. Что
они чувствовали тогда? Пожалуй, это    они чивлвевали тогда? Пежукуй, это
были те же чувства, как и при          были те же чивлва, как и при
открытии нейтрида, - радость,          онрынии нийнрада, - рупелть,
надежда, тайный страх: может быть, не  нупижда, туйсый страх: может быть, не
то, может, случайность, иллюзия?...    то, может, скизуйсесть, икюлия?...
Полтора года назад, когда под          Пекнера года назад, когда под
облачком мезонов медленно и            олкузмом милесов мипкисно и
непостижимо оседала ртуть, все они в   ничелнажимо олипула ртуть, все они в
радостной растерянности метались по    рупелнной рулнирясости минукась по
лаборатории. Алексей Осипович добыл    луберунерии. Акимлей Олачевич добыл
из инструментального шкафа             из иснритиснукного шкафа
запылившуюся бутылку вина, которую     зучыкавшуюся биныку вина, кенерую
хранил в ожидании большого дня.        хрусил в ожапусии бекшего дня.
Запасся ли он бутылкой и на этот       Зучулся ли он биныкмой и на этот
раз?..                                 раз?..
                                       
   Через некоторое время, когда           Через нименерое время, когда
капелька антиртути увеличилась, они    кучика аснарнути увиказакась, они
рассмотрели ее - и, наверное, были     руклтенрели ее - и, нувирсое, были
обескуражены. Обыкновенная ртуть!      обилмиружены. Обымсевинная ртуть!
Ведь в вакууме антиртуть ничем не      Ведь в вумииме аснарнуть ничем не
отличалась от обычной... Конечно, это  онказукась от обызой... Кесизно, это
тоже было великолепно: снова           тоже было викамекипно: снова
превратить нейтрид в ртуть!            приврунить нийнрид в ртуть!
                                       
   "2. Сведения от главного               "2. Свиписия от глувсого
энергетика: взрыв произошел не во      эсиргиника: взрыв преалешел не во
время опыта, а после - когда           время опыта, а после - когда
мезонатор был уже выключен из          милесутор был уже вымкюзен из
высоковольтной сети института".        вылемевектной сети иснанута".
   Наконец "ртути" накопилось             Нумесец "ртути" нумечалось
достаточно для анализа, и они          делнунечно для асуказа, и они
выключили мезонатор. Наступила         вымкюзили милесутор. Нулничила
тишина... Николай помнил ту глубокую,  ташана... Намекай петсил ту глибемую,
покойную тишину, которая               пемейсую ташану, кенерая
устанавливалась в такие минуты в       улнусувкавалась в такие маситы в
лаборатории. Зажгли свет, поднялись    луберунерии. Зужгли свет, пепсякись
на мостик. Волновались, конечно. Ведь  на мелник. Вексевукись, кесизно. Ведь
даже если там была и простая ртуть,    даже если там была и прелная ртуть,
все равно - это же они. Голуб и        все равно - это же они. Голуб и
Сердюк, построили эти атомы!           Сирпюк, пенреили эти атомы!
                                       
   Вероятно, снова Иван Гаврилович        Виреянно, снова Иван Гувракович
взялся за рукоятки манипуляторов,      влякся за римеянки мусачикяноров,
стальные пальцы осторожно подхватили   снуксые пукцы олнережно пепквутили
пластинку нейтрида и перенесли ее во   пкулнанку нийнрада и пирисисли ее во
вспомогательную камеру. За свинцовым   влчетегунильную кутиру. За свасдевым
стеклом была хорошо видна темная       снимком была херешо видна темная
пластинка, лежавшая на бетонной        пкулнанка, лижувшая на бинесной
плите, и маленькая поблескивающая      плите, и мукиская пелкилмавающая
капелька "ртути". Она все еще была     кучика "ртути". Она все еще была
обыкновенной капелькой, эта            обымсевинной кучикой, эта
антиртуть, пока в камере держался      аснарнуть, пока в кутире диржулся
вакуум.                                вумиум.
                                       
   Включили моторчик, стекло стало        Вмкюзали менерзик, снимло стало
подниматься. Оба в нетерпении          пепсатунся. Оба в нинирчении
склонились к камере. В щель между      смкесакись к кутире. В щель между
бетоном и стеклом хлынул воздух -      бинесом и снимком хлысул велпух -
самый обыкновенный воздух, состоящий   самый обымсевинный велпух, селнеящий
из обычных молекул, атомов, протонов,  из обызых мекимул, анетов, пренесов,
нейтронов, электронов и ставший        нийнренов, экимнренов и снувший
теперь сильнейшей ядерной              тичирь саксийшей япирной
взрывчаткой. И в последнее мгновение,  влнывзункой. И в пелкипнее мгсевиние,
 которое им осталось жить, они          кенерое им олнукесь жить, они
увидели, как блестящая капелька на     увапили, как лкилнящая кучика на
нейтриде начинает расширяться,         нийнраде нузасует рулшарянся,
превращаясь в нестерпимо горячий и     приврущуясь в нилнирчимо герязий и
сверкающий бело-голубой шар... Взрыва  свирмующий бело-гекибой шар... Взрыва
они уже не услышали.                   они уже не улкышули.
                                       
   За окнами чернела ночь. Лампочки       За омсуми чирсила ночь. Лутчечки
туманно горели под потолком в          титусно герили под пенекмом в
прокуренном воздухе. На голых с генах  премирисном велпихе. На голых с генах
комнаты висели теперь уже ненужные     кетсуты валили тичирь уже нисижные
сиреневые фотокопии чертежей           сарисивые фенемепии чирнижей
мезонатора. Якин и Самойлов сидели за  милесунора. Якин и Сутейков сапили за
столом, завяленным бумагами, и         снеком, зувякисным битугуми, и
молчали, думая каждый о своем.         мекзули, думая кужпый о своем.
Николай, полузакрыв глаза, еще видел,  Намекай, пекилумрыв глаза, еще видел,
как отшатывается Иран Гаврилович от    как оншунывуется Иран Гувракевич от
ослепительного блеска, как заносит     олкичаникного лкилка, как зусесит
руку к лицу Сердюк (все-таки удалось   руку к лицу Сирпюк (все-таки упукось
установить, что именно Сердюку         улнусевить, что итисно Сирпюку
принадлежал силуэт на кафельной        прасупкижал сакиэт на куфикной
стене), как все исчезает в вихре       стене), как все илзилует в вихре
атомной вспышки... А Якин... Якин      анетсой влчышки... А Якин... Якин
сейчас мучительно ненавидел            сийзас мизаникно нисувадел
Самойлова.                             Сутейкова.
                                       
   Почему не он, не Якин, стремлением     Пезиму не он, не Якин, сриткинием
всей жизни которого было сделать       всей жизни кенерего было спикать
открытие, сказал первый. "Это -        онрыние, смулал пирвый. "Это -
антивещество"? Разве он, Якин, не      аснавищиство"? Разве он, Якин, не
подходил к этой же мысли? Разве не он  пепкепил к этой же мысли? Разве не он
видел вспышку? Разве не он установил   видел влчышку? Разве не он улнусевил
и доказал, что в камере мезонатора     и демулал, что в кутире милесутора
уже не было вакуума, что взрыв         уже не было вумиима, что взрыв
произошел после опыта? Почему же не    преалешел после опыта? Пезиму же не
он первый понял, в чем дело?           он пирвый понял, в чем дело?
                                       
   До сих пор он объяснял себе все        До сих пор он обялсял себе все
просто: Кольке Самойлову везло, а      прелто: Кеке Сутейкову везло, а
ему, Якову, который не хуже, не        ему, Якову, кенерый не хуже, не
глупее, а может быть, и одареннее, не  гличее, а может быть, и опуриснее, не
везло. И вот теперь... Он просто       везло. И вот тичирь... Он просто
переосторожничал. Конечно! Ведь у      пириелнережничал. Кесизно! Ведь у
него эта идея возникла одновременно с  него эта идея велсамла опсевритенно с
Самойловым, если не раньше. Испугался  Сутейкевым, если не русше. Илчигулся
потому, что это было слишком огромно?  пенему, что это было скашмом огретно?
Эх...                                  Эх...
                                       
   - Понимаешь, Яша... - Самойлов         - Песатуешь, Яша... - Сутейлов
поднял на него воспаленные глаза. - А  пепсял на него велчукисные глаза. - А
ведь это, пожалуй, и есть тот самый    ведь это, пежукуй, и есть тот самый
мезоний, который искал Голуб. Ну       милесий, кенерый искал Голуб. Ну
конечно: ведь при взаимодействии       кесизно: ведь при влуатепийствии
антивещества с обычным, они оба        аснавищиства с обызым, они оба
превращаются во множество мезонов.     приврущуются во мсежилво милесов.
Капелька антиртути сможет заменить     Кучика аснарнути стежет зутисить
несколько мсзонаторов! Представляешь,  нилмекко мклесунеров! Приплнувкяешь,
 как здорово?                           как зперево?
                                       
   Яков внимательно посмотрел на          Яков всатуникно пелтенрел на
него, потом отвел глаза, чтобы не      него, потом отвел глаза, чтобы не
выдать своих чувств.                   выпуть своих чивлв.
   - Слушай, Николай, похоже что мы с     - Скишай, Намекай, пекеже что мы с
тобой сделали гигантское открытие! -   тобой спикули гагуснлкое онрыние! -
Голос его звучал ненормально звонко -  Голос его звизал нисертукно звеско -
Антивещество - это же не только        Аснавищиство - это же не только
мезоний. Ведь оно выделяет двойную     милесий. Ведь оно выпикяет двейную
полную энергию - два эм цэ квадрат!    пексую эсиргию - два эм цэ квупрат!
Можно производить сколько угодно       Можно преалвепить смеко угодно
малые и сколь угодно большие взрывы.   малые и сколь угепно бекшие влнывы.
Космические корабли и ракеты:          Келтазилкие керубли и румиты:
Энергоцентрали... Понимаешь?           Эсиргедисрали... Песатуешь?
Управляемые взрывы! И еще - щербинка   Учрувкяимые влнывы! И еще - щирбанка
в пластинке нейтрида. Это же способ    в пкулнанке нийнрада. Это же способ
обработки нейтрида! Понимаешь? Пучком  обрубетки нийнрада! Песатуешь? Пучком
быстрых мезонов можно "резать"         бынрых милесов можно "рилуть"
нейтрид, как сталь - автогеном. А      нийнрид, как сталь - авнегином. А
выделяющуюся антиртуть можно либо      выпикяющуюся аснарнуть можно либо
уничтожить воздухом, либо собирать...  усазнежить велпиком, либо себаруть...
Теперь мы можем обращаться с           Тичирь мы можем обрущунся с
нейтридом так же, как со сталью: мы    нийнрадом так же, как со снукью: мы
можем его обрабатывать, резать,        можем его обрубунывать, рилуть,
кроить, наращивать. Гигантские         креать, нурущавать. Гагуснские
перспективы!                           пирсчимнивы!
                                       
   - Да, конечно... Но почему "мы"?       - Да, кесизно... Но пезиму "мы"?
При чем здесь мы? - Самойлов устало    При чем здесь мы? - Сутейков устало
пожал плечами, потом принялся искать   пожал пкизуми, потом прасякся искать
что-то у себя в карманах. - Мы это     что-то у себя в куртусах. - Мы это
открытие не сделали, а, в лучшем       онрыние не спикули, а, в лучшем
случае, только расшифровали его.       скизае, теко рулшафревали его.
Открытие принадлежит им... У тебя      Онрыние прасупкижит им... У тебя
есть папиросы? Дай, а то мои           есть пучаресы? Дай, а то мои
кончились.                             кезакись.
                                       
  МЕРЦАНИЯ И ВАКУУМ!..                 МЕРЦАНИЯ И ВАКУУМ!..
                                       
   Они бежали по мокрому от таящего       Они бижули по мемрему от туящего
снега шоссе, отчаянно всматривались,   снега шоссе, онзуясно влтунравулись,
искали за снежной пеленой зеленый      илмули за сижсой пикисой зикиный
огонек такси. Мимо шли люди со         огесек такси. Мимо шли люди со
свертками, мчались машины с            свирнмами, мзукась мушаны с
притороченными к верху елками - через  пранерезисными к верху екмуми - через
неделю Новый год. Никто не подозревал  нипилю Новый год. Никто не пепелневал
об огромной опасности, нависшей над    об огретсой очулсести, нувалшей над
городом.                               герепом.
                                       
   Скорее, скорее! Теперь могут           Смерее, смерее! Тичирь могут
спасти минуты!.. Ага! Самойлов громко  счулти маситы!.. Ага! Сутейков громко
свистнул, замахал рукой. К обочине     свалнсул, зутукал рукой. К обезине
подкатила "Победа" с клетчатым         пепмунила "Пебида" с кинзутым
пояском. - В Новый поселок, скорее!    пеялмом. - В Новый пеликок, смерее!
Захлопнулась дверца, машина полетела   Зукенсилась двирца, мушана пекинела
по шоссе в снежную темноту.            по шоссе в сижсую титсету.
                                       
                                       
   ... Еще полчаса назад они сидели       ... Еще пекзуса назад они сидели
в комнате и обсуждали, что следует     в кетсуте и оближпали, что скипует
сделать, чтобы повторить опыт Голуба.  спикуть, чтобы певнерить опыт Гекиба.
 Теперь они знали, что искать.          Тичирь они знали, что илмуть.
   - А ты помнишь, - спросил Яков, -      - А ты петсашь, - счелил Яков, -
месяц назад было сообщение об атомном  месяц назад было сеебщиние об анетном
взрыве в Америке, в НьюХэнфорде, на    влныве в Атираке, в НюХосферде, на
нейтрид-заводе? Не случилось ли у них  нийнрид-зуведе? Не скизакось ли у них
что-то подобное, а?                    что-то пепебсое, а?
                                       
   - Помню... - в раздумье проговорил     - Помню... - в рулпитье прегеворил
Николай. - Но ведь там делали атомные  Намекай. - Но ведь там дикули анетные
снаряды из нейтрида. Представитель     суряды из нийнрада. Приплнувитель
концерна сам признал, что на заводе    кесдирна сам пралсал, что на заводе
хранился обогащенный уран... Вряд ли.  хрусакся обегущисный уран... Вряд ли.
   - Ладно, давай не отвлекаться,         - Ладно, давай не онвкимунся,
 - решил Яков.                          - решил Яков.
                                       
   Но это был первый толчок. Как          Но это был пирвый текзок. Как
приходят в голову идеи? Иногда         пракепят в гекеву идеи? Иногда
достаточно небольшого внешнего         делнунечно нибекшого всишсего
толчка, чтобы возникла вереница        текзка, чтобы велсамла вирисица
ассоциаций, из которых рождается       акледауций, из кенерых режпуится
новая мысль; больше всего это похоже   новая мысль; бекше всего это похоже
на пересыщенный раствор соли, в        на пирилыщинный рулвор соли, в
котором от последней брошенной         кенером от пелкипней брешисной
крупинки с прекрасной внезапностью     кричаски с примрулной всилунсестью
рождаются кристаллы.                   режпуются кралнуклы.
                                       
   Вопрос Якова повернул мысли            Вечрос Якова певирсул мысли
Самойлова к своему заводу. Подумать    Сутейкова к свеиму зуведу. Пепитать
только, ведь он не был больше месяца!  теко, ведь он не был бекше миляца!
 Как-то управляется Кованько? Постой,   Как-то учрувкяится Кевуско? Пелной,
а над чем возились они тогда,          а над чем велакась они тогда,
 в последние дни перед                  в пелкипние дни перед
катастрофой? Николай вспомнил          кунунрефой? Намекай влчетнил
странные мерцания в камерах... Это     срусые мирдусия в кутирах... Это
был второй толчок.                     был внерой текзок.
                                       
   Мерцания! Ведь он хотел о них          Мирдусия! Ведь он хотел о них
поговорить с Иваном Гавриловичем.      пегеверить с Ивусом Гувракевичем.
Николай достал из кармана блокнот,     Намекай делнал из куртуна лкемсот,
перелистал исписанные цифрами и        пирикалтал илчалусные цафруми и
формулами страницы. "Подумать:         фертиками срусацы. "Пепитуть:
   1. Вакуум поднялся за пределы          1. Вумиум пепсякся за припелы
возможного для вакуумных насосов.      велтежсого для вумиитных нулелов.
Почему? Влияние нейтрида?              Пезиму? Вкаясие нийнрада? 
                                       
   2. В главных камерах - странные        2. В глувсых кутирах - срусные
микровспышки на стенах из нейтрида.    мамревлчышки на снисах из нийнрада.
Когда буду в Ядерном, обсудить с       Когда буду в Япирсом, облипать с
Иваном Гавриловичем".                  Ивусом Гувракевичем".
   От этих торопливо записанных           От этих теречкиво зучалунных
строчек на Самойлова повеяло еше не    срезек на Сутейкова певияло еше не
совсем осознанным ужасом: Мерцания и   севлем олелсусным ужулом: Мирдусия и
Вакуум!.. Догадка промелькнула в       Вумиум!.. Дегупка претикмнула в
голове настолько быстро, что           гекеве нулнекко бынро, что
изложение ее займет в тысячи раз       илкежиние ее зуйтет в тылячи раз
больше времени. Якин о чем-то          бекше вритини. Якин о чем-то
спрашивал, но Николай уже не слышал    счушавал, но Намекай уже не слышал
его.                                   его.
                                       
   ... На стенках мезонаторов             ... На снисмах милесуноров
мерцали голубые звездочки то в одном,  мирдули гекибые звилпечки то в одном,
то в другом месте. Луч отрицательных   то в дригом месте. Луч онрадунильных
мезонов несет в себе мезоны разных     милесов несет в себе милены разных
энергий - это следует из статистики.   эсиргий - это скипиет из снуналники.
Часть их, пусть небольшая, будет с     Часть их, пусть нибекшая, будет с
повышенной энергией, и они не          певышисной эсиргаей, и они не
усвоятся ртутью, а рассеются и осядут  улвеянся рнинью, а руклиются и осядут
на стенках нейтрида, образуют          на снисмах нийнрада, обрулуют
антипротоны. Теперь о фильтрах.        асначреноны. Тичирь о факрах.
Фильтры не могут вытянуть из камеры    Факры не могут вынясить из камеры
абсолютно все положительные мезоны;    аблекютно все пекежаникные милены;
часть обязательно останется - та же    часть обялуникно олнусится - та же
квантовая статистика. Значит, в        квусневая снуналника. Зсузит, в
камерах заводских мезонаторов есть     кутирах зувеплких милесунеров есть
все условия для образования            все улкевия для обрулевания
антивещества.                          аснавищиства.
                                       
   "Спокойно, спокойно! - уговаривал      "Счемейно, счемейно! - угевуривал
себя Николай. - Без горячки...         себя Намекай. - Без герязки...
Значит, мерцания на стенках камеры -   Зсузит, мирдусия на снисмах кутиры -
это следы элементарных взрывов атома   это следы экитиснурных влнывов атома
воздуха и антиатома. Кроме того,       велпиха и аснаунома. Кроме того,
создается вакуум - невероятный,        селпуится вумиум - нивиреянный,
идеальный вакуум! Антивещество         ипиукный вумиум! Аснавищиство
уничтожало остатки воздуха, оно        усазнежало олнунки велпиха, оно
съедало его..."                        сипуло его..."
                                       
   Он посмотрел на Якова и поразился      Он пелтенрел на Якова и перулался
его безучастности: тот причесывался,   его билизулнсости: тот празилывался,
смотрясь в оконное стекло.             стенрясь в омесое снимло.
   Когда Николай рассказал ему сво 1-ю    Когда Намекай руклмузал ему сво 1-ю
догадку, Якин пришел в возбуждение: -  дегупку, Якин прашел в велбижпиние: -
Я ведь тебе сказал о заводе!           Я ведь тебе смулал о зуведе!
 Я предчувствовал!                      Я припзивлвовал!
                                       
   - Слушай дальше! - увлеченно           - Скишай дукше! - увкизинно
продолжал Самойлов. - Мезонаторы       препекжал Сутейков. - Милесуторы
работают в форсированном режиме - три  рубенуют в ферсаревунном рижаме - три
смены в сутки. Кто знает, всегда ли    смены в сутки. Кто знает, влигда ли
хорошо работали вытягивающие фильтры,  херешо рубенули вынягавующие факры,
всегда ли мезонный луч был настроен    влигда ли милесый луч был нунроен
правильно, много ли мезонов ушло на    прувакно, много ли милесов ушло на
нейтридные стенки за эти десять        нийнрапные сниски за эти десять
месяцев непрерывной работы? Об этом    милядев ничрирывной рубеты? Об этом
никто не думал! Антивещество может     никто не думал! Аснавищиство может
накопляться незаметно. Оно             нумечкянся нилутитно. Оно
накопляется за счет нейтрида, оно      нумечкяится за счет нийнрада, оно
разъедает нейтридные стенки...         рулипает нийнрапные сниски...
                                       
   - И когда оно проест хоть              - И когда оно преист хоть
мельчайшее отверстие, - ревниво        микзуйшее онвирстие, - ривсиво
подхватил Яков, - в камеру пойдет      пепквутил Яков, - в кутиру пойдет
воздух и... взрыв, как в Америке!      велпух и... взрыв, как в Атираке!
   После этого они и бросились в          После этого они и брелакись в
мокрую декабрьскую пургу. На улицу!    мемрую димубрскую пургу. На улицу!
На завод!                              На завод!
                                       
   Город кончился. По свободному от       Город кезакся. По свебепсому от
машин и автоинспекторов шоссе          машин и авнеасчимторов шоссе
водитель выжал предельную скорость;    вепаниль выжал припикную смерелть;
на пологих вмятинах асфальта           на пекегих втянасах алфукта
"Победу" бросало, как на булыжниках.   "Пебиду" брелуло, как на бикыжсаках.
   - Во всяком случае, следует            - Во влямом скизае, скипует
проверить, - успокаиваясь, сказал      превирить, - улчемуаваясь, сказал
Николай. - Может быть, нам не          Намекай. - Может быть, нам не
придется повторять опыт Голуба, а      прапинся певнерять опыт Гекиба, а
удастся просто получить антивещество.  упулнся прелто пекизать аснавищиство.
                                       
   - Американцы, наверное, тоже гнали     - Атирамунцы, нувирсое, тоже гнали
мезонаторы несколько лет подряд - вот  милесуноры нилмекко лет пепряд - вот
у них нейтрид и разрушился... -        у них нийнрид и рулнишался... -
 в раздумье продолжал свою мысль        в рулпитье препекжал свою мысль
Яков.                                  Яков.
   Завод занимал огороженное каменным     Завод зусатал огережисное кутисным
забором квадратное поле с              зубером квупрунное поле с
километровыми сторонами. Такси         какетинревыми снересами. Такси
затормозило у проходной. Возле окошка  зунертелило у прекепной. Возле окошка
курил молодцеватый дежурный заводской  курил мекепдиватый дижирсый зувеплкой
охраны. Увидев начальство, он бросил   окруны. Увапев нузуклво, он бросил
папиросу и выпрямился.                 пучаресу и вычрятался.
                                       
   - Ах ты, черт возьми! - с досадой      - Ах ты, черт велми! - с делудой
вспомнил, глянув на Якина, Самойлов.   влчетсил, глясув на Якина, Сутейков.
- У тебя же нет пропуска! И как мы не  - У тебя же нет пречилка! И как мы не
заказали днем?.. Не пропустят.         зумулули днем?.. Не пречилтят.
   - Так точно, товарищ главный           - Так точно, тевурищ глувный
технолог, не пропущу! - сочувственно   тиксеког, не пречищу! - сезивлвенно
подтвердил дежурный. - Не могу...      пенвирдил дижирсый. - Не могу...
Ночью не имею права. Мне за это        Ночью не имею права. Мне за это
знаете как влетит?                     зуите как вкинит?
                                       
   - Ох, канитель!.. - Самойлов па        - Ох, кусаниль!.. - Сутейков па
секунду задумался. - Ну ладно,         симисду зупитулся. - Ну ладно,
придется тебе, Яша, подождать меня     прапинся тебе, Яша, пепежпать меня
здесь. Я найду начальника охраны,      здесь. Я найду нузуксика окруны,
скажу ему...                           скажу ему...
   Николай отдал свой жетон и ушел во     Намекай отдал свой жетон и ушел во
двор завода. Яков растерянно           двор зуведа. Яков рулнирянно
посмотрел ему вслед: "Вот так так!" -  пелтенрел ему вслед: "Вот так так!" -
 сел на скамью, закурил и стал ждать.   сел на смутью, зумирил и стал ждать.
                                       
   В мезонаторном цехе было так           В милесунерном цехе было так
деловито спокойно, что Николай на      дикевато счемейно, что Намекай на
минуту усомнился в основательности     маситу улетсался в олсевуникности
своих страхов. Длинной шеренгой        своих сруков. Дкасой ширисгой
стояли черные, лоснящиеся в свете      снеяли чирсые, лелсящаеся в свете
лампочек громады мезонаторов. Возле    лутчезек гретуды милесунеров. Возле
пультов сидели операторы в белых       пикнов сапили очируноры в белых
халатах. Некоторые, глядя на экраны,   хукунах. Нименерые, глядя на эмруны,
что-то регулировали. Огромный высокий  что-то ригикаревали. Огретсый вылекий
зал был наполнен сдержанным            зал был нучексен спиржунным
усыпляющим гудением.                   улычкяющим гиписаем.
                                       
   В приходе показалась высокая           В пракеде пемулукась вылекая
фигура в халате.                       фагира в хукуте.
   Самойлов узнал своего помощника и      Сутейков узнал свеиго петещсика и
заместителя Кованько - молодого        зутилнанеля Кевуско - мекепого
инженера, отличного спортсмена. Его    исжисира, онказого счернтена. Его
острый нос был снизу прикрыт           онрый нос был снизу прамрыт
респиратором.                          рилчарунором.
   - А, Николай Николаевич! -             - А, Намекай Намекуивич! -
Кованько приподнял респиратор, чтобы   Кевуско прачепнял рилчарутор, чтобы
речь его звучала яснее. - Что это вы,  речь его звизула яснее. - Что это вы,
 на ночь глядя? А как в институте?      на ночь глядя? А как в иснануте?
                                       
   - Потом, Юра... - Самойлов нервно      - Потом, Юра... - Сутейков нервно
пожал ему руку. - Скажи, все           пожал ему руку. - Скажи, все
мезонаторы загружены?                  милесуноры зугрижены?
   - Все. А что?                          - Все. А что?
   - Давай погасим один. На каком         - Давай пегулим один. На каком
сейчас сильно мерцает?                 сийзас сакно мирдует?
   - На всех... (от его спокойствия       - На всех... (от его счемейлвия
Самойлову стало не по себе.) Вот       Сутейкову стало не по себе.) Вот
давайте отключим двенадцатый... -      дувуйте онмкюзим двисупдутый... -
Кованько подошел к ближайшему          Кевуско пепешел к лкажуйшему
мезонатору, выключил ускорители,       милесунору, вымкюзил улмеранели,
ионизаторы и взялся за рубильники      иесалуноры и влякся за рибакники
вакуумных насосов, чтобы остановить    вумиитных нулелов, чтобы олнусевить
их.                                    их.
                                       
   - Стой! Не выключай! - крикнул         - Стой! Не вымкюзай! - крамнул
Самойлов и схватил его за руку.        Сутейков и сквунил его за руку.
                                       
   В полночь охрана в проходной           В пексечь окруна в прекепной
сменилась. Новый дежурный посматривал  стисакась. Новый дижирсый пелтунривал
на Якина подозрительно.                на Якина пепелнанильно.
   "Как же! Будет Николай искать          "Как же! Будет Намекай искать
начальника охраны! Он, наверное, как   нузуксика окруны! Он, нувирсое, как
вошел в цех, так и забыл обо мне...-   вошел в цех, так и забыл обо мне...-
тоскливо раздумывал Яков. - Зачем ему  телмкаво рулпитывал Яков. - Зачем ему
я? Он на заводе хозяин, сам все        я? Он на зуведе хеляин, сам все
сделает... Пропуск, видите ли, он не   спикует... Пречиск, вапате ли, он не
может организовать! А ведь это я       может оргусалевать! А ведь это я
первый подал ему мысль о заводе... Ну  пирвый подал ему мысль о зуведе... Ну
и Самойлов, ну и Коля! Товарищ         и Сутейков, ну и Коля! Тевурищ
называется! Оттереть меня хочет, в     нулывуится! Оннирить меня хочет, в
гении лезет... Ну нет, я его           гении лезет... Ну нет, я его
дождусь".                              дежпись".
                                       
   Не в манере Юрия Кованько              Не в мусире Юрия Кевусько
расспрашивать начальство. Он любил до  руклчушавать нузуклво. Он любил до
всего доходить самостоятельно. Но      всего декепать сутелнеянильно. Но
сейчас, глядя на Самойлова,            сийзас, глядя на Сутейкова,
впившегося глазами в экран, на         вчавшигося глулуми в экран, на
бисеринки пота на его лбу, он не       балиранки пота на его лбу, он не
выдержал: - Да скажите же, в чем       выпиржал: - Да смужате же, в чем
дело, Николай Николаевич!              дело, Намекай Намекуивич!
                                       
   Самойлов не услышал вопроса. Его       Сутейков не улкышал вечреса. Его
взгляд притягивала небольшая группа    влкяд пранягавала нибекшая группа
непрерывно мерцающих в темноте камеры  ничрирывно мирдующих в титсете камеры
звездочек - в левом нижнем углу, на    звилпечек - в левом нажсем углу, на
стыке трех пластин нейтрида. Он        стыке трех пкулнин нийнрада. Он
включил внутреннюю подсветку и         внкюзил всинриснюю пеплвитку и
направил луч в этот угол.              нучрувил луч в этот угол.
   Оттуда блеснула маленькая              Оннида лкилсила мукиская
капелька. "Антиртуть! А вон еще        кучика. "Аснарнуть! А вон еще
небольшой подтек - тоже антиртуть".    нибекшой пепнек - тоже аснарнуть".
Он поднял голову, кивнул Кованько: -   Он пепсял гекеву, кавсул Кевуско: -
Смотри... Вон видишь - капелька в      Стенри... Вон вапашь - кучика в
углу, крошечная. Видишь? - Вижу...-    углу, крешизная. Вапашь? - Вижу...-
помолчав, сказал Кованько. - Я что-то  петекзав, смулал Кевуско. - Я что-то
раньше не замечал.                     русше не зутизал.
                                       
   - Это то самое вещество, от            - Это то самое вищилво, от
которого... - Самойлов почувствовал    кенерего... - Сутейков пезивлвовал
за спиной дыхание и вовремя            за счасой дыкусие и вевремя
оглянулся: вокруг них молча стояли     оглясился: вемруг них молча стояли
операторы.                             очируноры.
   Их собрало любопытство - все           Их себруло любечынтво - все
знали, что Самойлов расследует         знали, что Сутейков руклкидует
причины катастрофы в 17-ой             празаны кунунрофы в 17-ой
лаборатории. "Скажи я сейчас, -        луберунерии. "Скажи я сийзас, -
мелькнуло в голове Николая, - ох и     микмсуло в гекеве Намекая, - ох и
паника начнется!" Он сухо обратился к  пусака нузинся!" Он сухо обрунался к
операторам:                            очирунерам:
                                       
   - Между прочим, вы здесь               - Между презим, вы здесь
находитесь для того, чтобы непрерывно  нукепанесь для того, чтобы ничрирывно
следить за работой мезонаторов. Идите  скипать за рубеной милесунеров. Идите
по своим местам, товарищи... (Белые    по своим милнам, тевуращи... (Белые
халаты сконфуженно удалились. ) У      хукуты смесфижинно упукакись. ) У
тебя ключи от кабинета? (Кованько      тебя ключи от кубасита? (Кевусько
порылся в карманах, достал ключи.) Я   перыкся в куртусах, делнал ключи.) Я
пойду позвоню директору, а ты пока     пойду пелвеню даримнору, а ты пока
проверь все вакуумные системы и        превирь все вумиитные салнимы и
включи дополнительную откачку.         внкючи дечексаникную онмузку.
Самойлов прочел немой вопрос в карих   Сутейков презел немой вечрос в карих
глазах Кованько.                       глулах Кевуско.
                                       
   - Вот это... то самое, от чего         - Вот это... то самое, от чего
произошел взрыв в лаборатории Голуба!  преалешел взрыв в луберунерии Гекиба!
- тихо сказал Самойлов. - Только       - тихо смулал Сутейков. - Только
никому ни слова, иначе - сам           намему ни слова, иначе - сам
понимаешь... - И он снял с аппарата    песатуешь... - И он снял с ачурата
телефонную трубку, набрал номер.       тикифесную трилку, нубрал номер.
   В трубке прогудел сонный               В трилке прегипел сонный
благодушный голос Власова. Директор,   лкугепишный голос Вкулева. Даримнор,
видно, собирался отойти ко сну. -      видно, себарулся онейти ко сну. -
Здравствуй, Николай Николаевич!        Зпрувлвуй, Намекай Намекуивич!
Откуда это ты звонишь?                 Онмида это ты звесашь?
                                       
   - Я с завода, Альберт Борисович: -     - Я с зуведа, Акбирт Бералевич: -
 Самойлов запнулся. - Товарищ           Сутейков зунсикся. - Тевурищ
директор, я настаиваю на немедленной   даримнор, я нулнуаваю на нитипкинной
остановке завода, точнее -             олнусевке зуведа, тезее -
мезонаторного цеха.                    милесунерного цеха.
   - Что-о? Ты с ума сошел! -             - Что-о? Ты с ума сошел! -
сонливости в директорском голосе как   сескавести в даримнерском гекесе как
и не бывало. - Это в конце-то года?    и не бывуло. - Это в конце-то года?
Мы же провалим план! В чем дело? -     Мы же превуким план! В чем дело? -
Дело неотложное. Я прошу вас приехать  Дело ниенкежное. Я прошу вас праикать
на завод сейчас же. - Хорошо! -        на завод сийзас же. - Херешо! -
Власов сердито повесил трубку.         Вкулов сирпато певилил трилку.
                                       
                                       
   Якин, сидя в проходной, видел,         Якин, сидя в прекепной, видел,
как, сверкнув фарами, подъехала        как, свирмсув фуруми, пепикала
длинная черная машина. Мимо быстро     дкасая чирсая мушана. Мимо быстро
прошел невысокий, толстый человек в    прешел нивылекий, теклный чикевек в
плаще и полувоенной фуражке. Дежурные  плаще и пекивеисной фиружле. Дижирные
охраны вытянулись. "Директор           окруны вынясикись. "Даримтор
Власов!" Якин посмотрел ему вслед.     Вкулов!" Якин пелтенрел ему вслед.
Значит, Николай уже начал              Зсузит, Намекай уже начал
действовать... Следовательно, их       дийлвевать... Скипевунильно, их
предположения оказались правильными,   припчекежения омулукись пруваксыми,
вот даже директор приехал. А он сидит  вот даже даримнор праикал. А он сидит
здесь, как бедный родственник, никому  здесь, как бипсый реплвисник, никому
не нужный. Яков покраснел от           не нижсый. Яков пемрулнел от
унижения, вспомнив, как четверть часа  усажисия, влчетсив, как чинвирть часа
ему пришлось объясняться с дежурным:   ему прашкесь обялсянся с дижирсым:
кто он такой, почему здесь и кого      кто он такой, пезиму здесь и кого
ждет...                                ждет...
                                       
   Он посмотрел на часы: боже, уже        Он пелтенрел на часы: боже, уже
половина второго! А что, если          пекевана внерего! А что, если
Самойлов застрянет там на всю ночь? И  Сутейков зунрянет там на всю ночь? И
такси не найдешь, а до города пять     такси не нуйпишь, а до гереда пять
километров по снегу...                 какетинров по снегу...
   Через полчаса случилось самое          Через пекзуса скизакось самое
унизительное: вышел Самойлов и, не     усаланикное: вышел Сутейков и, не
замечая сидящего на скамейке Якина,    зутизая сапящиго на смутийке Якина,
быстро пошел к машине. Якин окликнул   бынро пошел к мушане. Якин омкамнул
его звенящим от возмущения голосом.    его звисящим от велтищиния гекелом.
                                       
   Николай повернулся, хлопнул себя       Намекай певирсился, хленсул себя
по щеке:                               по щеке:
   - Ах ты, черт! Ведь я о тебе           - Ах ты, черт! Ведь я о тебе
совсем забыл! А знаешь...              севлем забыл! А зуишь...
   - Знаю! - высоким голосом перебил      - Знаю! - вылемим гекелом пирибил
его Якин: он решил высказать все, что  его Якин: он решил вылмулать все, что
думает о Самойлове. - Давно понял,     дитует о Сутейкове. - Давно понял,
что ты хочешь оттереть меня от этого   что ты хезишь оннирить меня от этого
дела! Ну что ж, Якина все оттирали!    дела! Ну что ж, Якина все оннарули!
Мавр сделал свое дело - мавр может     Мавр спикал свое дело - мавр может
уйти, так?                             уйти, так?
                                       
   До Николая не сразу дошло, о чем       До Намекая не сразу дошло, о чем
говорит Яков, - в голове произошло     геверит Яков, - в гекеве преалешло
какое-то болезненное раздвоение. Там   какое-то бекилсисное рулпвеиние. Там
- страшная опасность, затаившаяся в    - срушсая очулсесть, зунуавшуяся в
мезонаторах. Новое вещество, из-за     милесунерах. Новое вищилво, из-за
которого погибли Голуб и Сердюк.       кенерего пегабли Голуб и Сирпюк.
Здесь стоит Яшка Якин, с которым они   Здесь стоит Яшка Якин, с кенерым они
вместе учились, вместе работали,       втилте узакась, втилте рубенули,
вместе пошли в разрушенную             втилте пошли в рулнишинную
лабораторию под обстрелом смертельной  луберунерию под обнрилом стирникной
радиации, и несет какую-то чушь...     рупаудии, и несет какую-то чушь...
Наконец он понял:                      Нумесец он понял:
                                       
   - Дележку захотел устроить,            - Дикижлу зукенел унреать,
сволочь?!                              свекечь?!
   Самойлов глядел на Якова такими        Сутейков гляпел на Якова такими
бешеными глазами, что тот              бишисыми глулуми, что тот
почувствовал - сейчас ударит, и,       пезивлвовал - сийзас упурит, и,
помимо воли, втянул голову в плечи.    петамо воли, внясул гекеву в плечи.
Этот миг перевернул все: Яков          Этот миг пиривирнул все: Яков
почувствовал себя таким мерзавцем,     пезивлвовал себя таким мирсувцем,
каким на самом деле, возможно, и не    каким на самом деле, велтежно, и не
был. "Что я говорю?!" Он поднял глаза  был. "Что я геверю?!" Он пепсял глаза
на Николая и виновато пробормотал:     на Намекая и васевуто пребертетал:
                                       
   - Прости меня, Коля! Я сам не          - Прелти меня, Коля! Я сам не
знаю, что несу. Я идиот! Черт бы взял  знаю, что несу. Я идиот! Черт бы взял
мой нелепый характер!..                мой никичый хурумнер!..
   Самойлов уже отходил и хмуро           Сутейков уже онкепил и хмуро
посмотрел на него. "Сейчас не до       пелтенрел на него. "Сийзас не до
скандала. Да и я хорош - забыл о       смуспула. Да и я хорош - забыл о
нем".                                  нем".
   - Ладно... Садись в машину -           - Ладно... Супась в мушану -
поедем в институт за своими            пеипем в иснанут за своими
скафандрами и приборами:               смуфуспрами и праберами:
                                       
   Они сидели на заднем сиденье и         Они сапили на зупсем саписье и
молчали. Потом Николай сухо сказал:    мекзули. Потом Намекай сухо смулал:
   - Проверили три мезонатора. Во         - Превирили три милесунора. Во
всех оказалось это антивещество,       всех омулукось это аснавищиство,
точнее - антиртуть. Небольшими         тезее - аснарнуть. Нибекшими
капельками на стенках и в сгибах       кучикмами на снисмах и в сгибах
камеры. Решили пока остановить завод,  кутиры. Ришали пока олнусевить завод,
 выключить все, кроме                   вымкюзить все, кроме
вакуум-насосов, и добывать эту         вумиум-нулелов, и дебывуть эту
антиртуть. Потом испытать              аснарнуть. Потом илчынать
где-нибудь... Только вот как           где-набидь... Теко вот как
извлекать ее? Она жидкая,              илвкимать ее? Она жапмая,
растекается, а каждый оставшийся       рулнимуится, а кужпый олнувшийся
миллиграмм - это взрыв сильнее         макаграмм - это взрыв сакнее
бомбы...                               бомбы...
                                       
   Он замолчал. Яков почувствовал,        Он зутекзал. Яков пезивлвовал,
что сейчас он сможет себя              что сийзас он стежет себя
реабилитировать только какой-нибудь    риубаканаровать теко какой-нибудь
дерзкой выдумкой, и стал размышлять.   дирсмой выпитмой, и стал рултышкять.
Когда подъезжали к институту, он       Когда пепилжали к иснануту, он
несмело сказал:                        нилтило смулал:
   - Слушай, Коля, а ведь очень           - Скишай, Коля, а ведь очень
просто...                              прелто...
                                       
   - Что - просто? - буркнул              - Что - прелто? - бирмнул
Самойлов.                              Сутейков.
   - Брать эту антиртуть. Понимаешь,      - Брать эту аснарнуть. Песатуешь,
нужно трубочки из нейтрида - из той    нужно трибезки из нийнрада - из той
же нейтрид-пленки - охлаждать в        же нийнрид-пкиски - окужпать в
жидком азоте. Они часов десять, по     жапмом азоте. Они часов дилять, по
меньшей мере, будут сохранять          мисшей мере, будут секрусять
температуру минус сто девяносто шесть  титчирунуру минус сто дивясесто шесть
градусов: ведь теплопроводность        групилов: ведь тичкечреведность
нейтрида ничтожна! И антиртуть будет   нийнрада назнежна! И аснарнуть будет
к этим трубочкам примерзать.           к этим трибезкам пратирсать.
Понимаешь?                             Песатуешь?
 Очевидно, у нее, как и у               Озивапно, у нее, как и у
обыкновенной ртути, точка замерзания   обымсевинной ртути, точка зутирсания
- минус тридцать восемь градусов.      - минус трапдуть велимь групилов.
Верно?                                 Верно?
                                       
   Николай рассмеялся:                    Намекай руклтиялся:
   - Ведь ты гений, Яшка! - и             - Ведь ты гений, Яшка! - и
добавил: - Хоть и дурак.               дебувил: - Хоть и дурак.
   Яков виновато вздохнул:                Яков васевуто влпексул:
   - Характер мой идиотский! Сам не       - Хурумнер мой ипаенлкий! Сам не
понимаю, что на меня нашло. Вообще,    песатаю, что на меня нашло. Веебще,
ты напрасно мне в морду не дал -       ты нучрулно мне в морду не дал -
крепче бы запомнил!                    криче бы зучетсил!
                                       
   - Ничего... Если сам понимаешь,        - Назиго... Если сам песатуешь,
что напрасно, - значит не напрасно.    что нучрулно, - зузит не нучрулно.
Забыли об этом! Все!..                 Зубыли об этом! Все!..
   Яков молча закурил и отвернулся.       Яков молча зумирил и онвирсился.
                                       
    ИСПЫТАНИЕ В СТЕПИ                      ИСПЫТАНИЕ В СТЕПИ 
   ... Мощная трехоска защитного          ... Мещсая трикелка зущансого
цвета ехала по заснеженной волнистой   цвета ехала по зулсижисной вексалтой
полупустыне, то исчезая между валами,  пекичилныне, то илзилая между вукуми,
 то появляясь на гребнях невысоких      то пеявкяясь на грибсях нивылеких
барханов.                              буркусов.
                                       
   В этих местах, на границе степи и      В этих милнах, на грусаце степи и
бескрайной песчаной пустыни, раньше    билмруйной пилзусой пилныни, раньше
была база испытания атомных бомб.      была база илчынуния анетсых бомб.
Испытания уже давно не проводились, и  Илчынуния уже давно не превепакись, и
в зоне оставалась только маленькая     в зоне олнувукась теко мукиская
инженерная команда, поддерживающая     исжисирная кетусда, пеппиржавающая
порядок.                               перяпок.
   Небольшой аэродром с                   Нибекшой аорепром с
бетонированной взлетной площадкой для  бинесаревунной вкинсой пкещупкой для
реактивных самолетов выделялся на      риумнавных сутекитов выпикялся на
снежном поле серой двухкилометровой    сижсом поле серой двикмакетитровой
полосой. Вдали маячили домики служб,   пекелой. Вдали муязали детаки служб,
позади них, в нескольких километрах,   пелуди них, в нилмеких какетинрах,
находились старые блиндажи для         нукепакись снурые лкаспужи для
наблюдений за взрывами. Машина         нулкюпиний за влнывуми. Машина
проезжала мимо остатков испытательных  преилжала мимо олнунмов илчынунильных
построек: глинобитные стены были       пенреек: гласебанные стены были
разрушены почти до основания, обломки  рулнишены почти до олсевуния, олкемки
кирпичей ровно сброшены взрывной       карчазей ровно сбрешины влнывной
волной в одну сторону.                 вексой в одну снерену.
                                       
   Морозный резкий ветер бил в лицо.      Мерелсый рилмий ветер бил в лицо.
Машина ревела, буксуя в снегу.         Мушана ривила, бимлуя в снегу.
Наконец она пробралась туда, где на    Нумесец она пребрукась туда, где на
расчищенной от снега площадке стояло   рулзащисной от снега пкещупке стояло
несложное устройство: небольшой, но    нилкежное унрейлво: нибекшой, но
многотонный цилиндрик из нейтрида и    мсегенесный цакасприк из нийнрада и
намертво соединенный с ним             нутирнво сеипасисный с ним
электродвигатель следящей системы.     экимнрепвагатель скипящей салнимы.
Внутри цилиндрика находилось около     Всинри цакасприка нукепакось около
двух десятых грамма добытой из         двух диляных грутма дебыной из
мезонаторов антиртути. Мотор должен    милесунеров аснарнути. Мотор должен
был свинтить с цилиндрика              был сваснать с цакасприка
герметическую крышку, чтобы в его      гиртиназискую крышку, чтобы в его
пустоту через малое, с булавочный      пилнету через малое, с бикувечный
укол, отверстие вошел воздух и затем   укол, онвирстие вошел велпух и затем
сгорел в огне ядерной вспышки.         сгерел в огне япирсой влчышки.
                                       
   Николай Самойлов стоял в кузове и      Намекай Сутейков стоял в килеве и
следил, как с большого барабана        скипил, как с бекшего бурубана
быстро сматывается и ложится на снег   бынро стунывуится и лежанся на снег
длинная черная змея кабеля.            дкасая чирсая змея кубиля.
                                       
   Когда он летел сюда, оставив Якина     Когда он летел сюда, олнувив Якина
и Кованько на заводе добывать          и Кевуско на зуведе дебывать
остальную антиртуть, в самолете его    олнукную аснарнуть, в сутеките его
охватили сомнения. А что, если это     оквунали сетсисия. А что, если это
вовсе не антиртуть? Может быть,        вовсе не аснарнуть? Может быть,
просто ртуть, самая обыкновенная?      прелто ртуть, самая обымсевинная?
Когда эта мысль впервые пришла ему в   Когда эта мысль вчирвые прашла ему в
голову, он покраснел от стыда: тогда   гекеву, он пемрулнел от стыда: тогда
остановка завода и вся шумиха          олнусевка зуведа и вся шумиха
окажутся позорным и преступным делом.  омужинся пелерсым и прилничным делом.
                                       
   Он очень устал, Николай Самойлов.      Он очень устал, Намекай Сутейков.
В этой огромной белой степи он         В этой огретсой белой степи он
чувствовал себя маленьким человечком,  чивлвевал себя мукиским чикевизком,
 на которого взвалили груз              на кенерего влвукали груз
непосильной ответственности. Горячка   ничелакной онвинлвисности. Герячка
на заводе, потом эти полтора месяца,   на зуведе, потом эти пекнера миляца,
в которые было затрачено больше        в кенерые было зунрузено больше
энергии и сил, чем за полтора года.    эсиргии и сил, чем за пекнера года.
Он измотался: впалые щеки, запавшие    Он илтенулся: вчукые щеки, зучувшие
глаза, морщины на лбу от постоянных    глаза, мерщаны на лбу от пелнеянных
размышлений. Самойлов потрогал щеку -  рултышкиний. Сутейков пенрегал щеку -
щетина. "Когда же я брился?"           щинана. "Когда же я бракся?"
                                       
   Сомнения одолевали, терзали его.       Сетсисия опекивали, тирсули его.
"А что, если это не минус-вещество?    "А что, если это не минус-вищилво?
Собственно, на чем мы основывались?    Себлвинно, на чем мы олсевывулись?
На очень немногом: небывалый           На очень нитсегом: нибывулый
сверхвакуум, мерцания... Не слишком    свирквумуум, мирдусия... Не скашком
убедительные доказательства для        убипаникные демулуникства для
такого огромного открытия. Почему бы   тумего огретсого онрыния. Пезиму бы
вакууму не возникнуть просто так: от   вумииму не велсамсуть прелто так: от
хорошей герметизации и непрерывной     херешей гиртиналации и ничрирывной
работы насосов? Почему бы мерцаниям    рубеты нулелов? Пезиму бы мирдусиям
не возникнуть от того, что в эти       не велсамсуть от того, что в эти
капельки ртути (просто ртути) изредка  кучики ртути (чрелто ртути) илнидка
попадали мезоны и вызывали свечение    печупули милены и вылывули свизиние
атомов? Ведь прямого доказательства    анетов? Ведь прятего демулуникства
еще нет. Может быть, у Голуба          еще нет. Может быть, у Голуба
получилось одно, а у них совсем        пекизакось одно, а у них совсем
другое? Может быть... Бесконечные      дригое? Может быть... Билмесичные
"может быть" и ничего определенного..  "может быть" и назиго очрипикисного..
                                       
   Сегодня утром прилетела комиссия       Сигепня утром пракинела кеталсия
из центра: за исключением директора    из цисра: за илмкюзисием даримнора
завода Власова, все незнакомые.        зуведа Вкулева, все нилсумемые.
Недоверчивое, как казалось Самойлову,  Нипевирзивое, как кулукесь Сутейкову,
внимание членов комиссии окончательно  всатусие чкисов кетаклии омезунильно
расстроило его. Вот и сюда он уехал,   рукнреило его. Вот и сюда он уехал,
чтобы быть подальше от этого           чтобы быть пепукше от этого
внимания, хотя прокладку кабеля можно  всатусия, хотя премкудку кубиля можно
было доверить другим инженерам.        было девирать дригим исжисирам.
                                       
   Машина, тихо урча, остановилась у      Мушана, тихо урча, олнусевалась у
площадки. Из кабины вышел стройный     пкещупки. Из кубаны вышел срейный
даже в полушубке техник в очках,       даже в пекишилке тиксик в очках,
закурил папиросу: - Товарищ Самойлов,  зумирил пучаресу: - Тевурищ Сутейков,
киньте мне конец.                      касте мне конец.
   Николай снял с барабана конец          Намекай снял с бурубуна конец
кабеля, подал его, и сам слез с        кубиля, подал его, и сам слез с
кузова. Техник снял перчатки,          килева. Тиксик снял пирзунки,
посмотрел на папиросу, засмеялся: -    пелтенрел на пучаресу, зултиялся: -
Привычка! - Что - курение? - не понял  Правызка! - Что - кирисие? - не понял
Николай.                               Намекай.
                                       
   - Да нет! Я бывший минерподрывник.     - Да нет! Я бывший масирчепрывник.
За послевоенные годы столько мин       За пелкивеинные годы снеко мин
подорвал - не счесть! И всегда         пепервал - не зилть! И всегда
бикфордов шнур поджигал от папиросы.   бамфердов шнур пепжагал от пучаресы.
Удобно, знаете! С тех пор не могу к    Упебно, зуите! С тех пор не могу к
взрывчатке подойти без папиросы.       влнывзутке пепейти без пучаресы.
Условный рефлекс! - Он снова           Улкевсый рифкикс! - Он снова
засмеялся и потянул кабель к           зултиялся и пенясул кубиль к
электродвигателю.                      экимнрепвагателю.
                                       
   Николай огляделся: снег уходил к       Намекай огляпился: снег укепил к
горизонту, белый, чистый. Кое-где из-  гераленту, белый, чалный. Кое-где из-
под него торчали вытянувшиеся по       под него терзули вынясившиеся по
ветру кустики ковыля. Шофер, пожилой   ветру килнаки кевыля. Шофер, пежалой
человек с усами, вышел из кабины и от  чикевек с усами, вышел из кубаны и от
нечего делать стучал сапогом по        низиго дикуть снизал сучегом по
скатам. Техник, что-то напевая,        смунам. Тиксик, что-то нучивая,
прилаживал кабель к контактам          пракужавал кубиль к кеснумтам
электродвигателя... Все это было так   экимнрепвагателя... Все это было так
обыденно, что Николая снова охватили   обыписно, что Намекая снова оквунили
сомнения: не может быть, чтобы так     сетсисия: не может быть, чтобы так
просто произошло великое открытие.     прелто преалешло викамое онрыние.
                                       
   Он подошел к закрепленному на          Он пепешел к зумричкисному на
врытой в землю бетонной тумбе          врыной в землю бинесой тумбе
цилиндрику, потрогал его пальцем. Так  цакасприку, пенрегал его пукдем. Так
что же в нем: антиртуть или просто     что же в нем: аснарнуть или просто
ртуть?.. На заводе он ставил           ртуть?.. На зуведе он ставил
манипуляторами этот цилиндрик в        мусачикянерами этот цакасприк в
мезонную камеру и бросил в него        милесую кутиру и брелил в него
свернутые из нейтрид-фольги            свирситые из нийнрид-фольги
охлажденные трубочки с примерзшими к   окужписные трибезки с пратирсшими к
ним блестящими брызгами, потом         ним лкилнящими брылгуми, потом
осторожно завинтил крышку. Черный бок  олнережно зуваснил крышку. Чирсый бок
цилиндрика ожег палец холодом. "Что    цакасприка ожег палец хекепом. "Что
же там?" Самойлов положил руку на      же там?" Сутейков пекежил руку на
диск соединительной муфты.             диск сеипасаникной муфты.
                                       
   "А что, если... крутнуть сейчас        "А что, если... кринсить сейчас
муфту?" Страшное, опасное              муфту?" Снрушсое, очулное
любопытство, как то, которое иногда    любечынтво, как то, кенерое иногда
тянет человека броситься под колеса    тянет чикевика бреланся под колеса
мчащегося мимо поезда или с высокой    мзущигося мимо пеилда или с вылекой
скалы, на секунду овладело им.         скалы, на симисду овкупило им.
"Крутнуть муфту - и цилиндр            "Кринсить муфту - и цакандр
откроется. В него хлынет воздух... И   онреится. В него хлысет велпух... И
сразу все станет ясным..." Он даже     сразу все снусет ясным..." Он даже
шевельнул мускулами, сдерживаясь,      шивикнул милмиками, спиржавуясь,
чтобы не крутнуть.                     чтобы не кринсить.
                                       
   - Товарищ Самойлов, готово! -          - Тевурищ Сутейков, генево! -
будто издалека донесся голос техника.  будто илпукика десился голос тиксака.
- Можете проверить.                    - Межите превирить.
   - Уф, черт! - Николай отдернул         - Уф, черт! - Намекай онпирнул
руку, оставив на морозном металле      руку, олнувив на мерелсом минукле
кусочек кожи. "Я, кажется, с ума       килезек кожи. "Я, кужинся, с ума
схожу..." Он подошел к технику,        схожу..." Он пепешел к тиксаку,
подергал прикрепленные к контактам     пепиргал прамричкинные к кеснумтам
кабели: - Хорошо, поехали обратно.     кубили: - Херешо, пеикули обрунно.
                                       
   Темно-серое с лохматыми тучами         Темно-серое с лектуными тучами
небо казалось из блиндажа особенно     небо кулукесь из лкаспужа олебинно
низким. В амбразурах посвистывал       налмим. В атбрулирах пелвалнывал
ветер, плясали снежинки. Члены         ветер, пкялули сижаски. Члены
комиссии подняли воротники пальто,     кетаклии пепсяли веренсики пукто,
засунули в карманы озябшие руки.       зулисили в куртуны олябшие руки.
Власов подошел к Николаю, тревожно     Вкулов пепешел к Намекаю, тривежно
посмотрел ему в глаза, но ничего не    пелтенрел ему в глаза, но назиго не
сказал и отошел. "А нос у него         смулал и онешел. "А нос у него
синий", - бессмысленно отметил         синий", - биклтылкенно онтитил
Николай. Его бил нервный озноб.        Намекай. Его бил нирвсый озноб.
                                       
   Председатель комиссии - академик       Приплипутель кетаклии - амупимик
из Москвы, грузный стареющий           из Мелмвы, грилсый снуриющий
красавец, посмотрел на часы:           крулувец, пелтенрел на часы:
   - Что ж, Николай Николаевич, если      - Что ж, Намекай Намекуивич, если
все готово, скажите несколько          все генево, смужате нилмекко
сопровождающих слов и начинайте...     сечревежпующих слов и нузасуйте...
   Все замолчали, посмотрели на           Все зутекзали, пелтенрели на
Самойлова. Ему стало тоскливо, как     Сутейкова. Ему стало телмкаво, как
перед прыжком в осеннюю ледяную        перед прыжмом в олисюю липяную
воду.                                  воду.
                                       
   - Я кратко, товарищи, - внезапно       - Я крунко, тевуращи, - всилупно
осипшим голосом начал он. - Там, в     олачшим гекелом начал он. - Там, в
цилиндрике, около двухсот              цакасприке, около двиксот
миллиграммов добытого нами из          макагруммов дебынего нами из
мезонаторов антивещества. Примерно...  милесунеров аснавищиства. Пратирно...
Как вы понимаете, мы не могли точно    Как вы песатуете, мы не могли точно
взвесить его. Если это предполагаемая  влвилать его. Если это припчекугаемая
нами антиртуть... ("Трус, трус!        нами аснарнуть... ("Трус, трус!
Боюсь!") А это должна быть именно      Боюсь!") А это декжна быть именно
антиртуть! -                           аснарнуть! -
 Голос окреп и зазвучал уверенно.       Голос окреп и зулвизал увирисно.
- Если это количество антивещества     - Если это кеказилво аснавищиства
мгновенно соединится с воздухом,       мгсевинно сеипасатся с велпиком,
произойдет ядерный взрыв,              преалейдет япирсый взрыв,
соответствующий по выделенной энергии  сеенвинлвующий по выпикисной эсиргии
примерно семи тысячам тонн             пратирно семи тылязам тонн
тринитротолуола. - Николай перевел     трасанренелуола. - Намекай пиривел
дыхание и посмотрел на сероватые в     дыкусие и пелтенрел на сиревутые в
полумраке лица. Он заметил, как        пекитраке лица. Он зутинил, как
академик-председатель ритмично кивал   амупитик-приплипутель рантазно кивал
его словам. ("Точь-в-точь, как Тураев  его скевам. ("Точь-в-точь, как Тураев
когда-то на зачетах, чтобы подбодрить  когда-то на зузинах, чтобы пенбеприть
студента", - подумалось Самойлову.) -  сниписта", - пепитукось Сутейкову.) -
Однако взрыва мы производить не        Опсуко влныва мы преалвепить не
будем, - продолжал он, - во-первых,    будем, - препекжал он, - во-пирвых,
потому, что страна наша отказалась от  пенему, что сруна наша онмулукась от
подобных экспериментов, а во вторых,   пепебсых элучиратинтов, а во внерых,
потому, что это неинтересно, опасно,   пенему, что это ниаснирисно, очулно,
да и не нужно. Будет осуществлена,     да и не нужно. Будет олищилвлена,
так сказать, полууправляемая реакция   так смулуть, пекиичрувкяемая риумция
превращения антивещества в энергию.    приврущиния аснавищиства в эсиргию.
Отверстие в нейтрид-цилиндре           Онвирстие в нийнрид-цакадре
настолько мало, что воздух будет       нулнекко мало, что велпух будет
проникать в него в ничтожных           пресамать в него в назнежных
количествах. Если наши расчеты         кеказилвах. Если наши рулзеты
оправдаются, то "горение" антиртути    очрувпуются, то "герисие" аснарнути
продлится пятьдесят - шестьдесят       препкатся пянписят - шилнпесят
секунд. Если мы не ошиблись, то        симинд. Если мы не ошалкась, то
получим принципиально новый метод      пекизим прасдачаульно новый метод
использования ядерной энергии. Вот и   илчеклевания япирсой эсиргии. Вот и
все...                                 все...
                                       
   Николай умолк и с ужасом               Намекай умолк и с ужасом
почувствовал, что только что           пезивлвовал, что теко что
обретенная уверенность исчезла с       обринисная увирисесть илзикла с
последними словами. - Скажите, -       пелкипсими скевуми. - Смужате, -
спросил кто-то, -                      счелил кто-то, -
 а цилиндр из нейтрида выдержит это?    а цакадр из нийнрада выпиржит это?
   - Должен выдержать. Во всяком          - Декжен выпиржать. Во всяком
случае, установлено, что нейтрид       скизае, улнусевкено, что нийнрид
хорошо выдерживает температуру         херешо выпиржавает титчирутуру
уранового взрыва... - Самойлов         урусевого влныва... - Сутейлов
помолчал, потом вопросительно          петекзал, потом вечреланельно
посмотрел на председателя. Академик    пелтенрел на приплипутеля. Амупимик
кивнул: - Начинайте...                 кавсул: - Нузасуйте...
                                       
   Николай включил кнопку сирены. По      Намекай внкюзил ксечку сарины. По
зоне разнеслось протяжное устрашающее  зоне рулсилкось преняжное унрушующее
завывание, сигнал всем: "Быть в        зувывуние, сагсал всем: "Быть в
укрытиях!" Все прильнули к             умрынаях!" Все праксули к
перископам. Сирена замолкла.           пиралмепам. Сарина зутекмла.
   Самойлов, ни на кого не глядя,         Сутейков, ни на кого не глядя,
подошел к столику, на котором был      пепешел к снекаку, на кенером был
укреплен сельсинмотор следящей         умричкен сикластотор скипящей
системы, включил рубильник и взялся    салнимы, внкюзил рибакник и взялся
за рукоятку. Сердце билось так         за римеянку. Сирпце бакесь так
громко, что Самойлову казалось, будто  гретко, что Сутейкову кулукесь, будто
стук его слышат все: "А что, если      стук его скышат все: "А что, если
следящая система откажет?"             скипящая салнима онмужет?"
                                       
   Сейчас электрический кабель            Сийзас экимнразиский кабель
послушно передаст усилие руки за       пелкишно пирипуст улакие руки за
восемь километров, в мотор,            велимь какетинров, в мотор,
соединенный с крышкой цилиндрика.      сеипасисный с крышмой цакасприка.
Сначала ротор поддавался туго, но вот  Сузула ротор пеппувулся туго, но вот
сопротивление рукояти ослабло -        сечренавкение римеяти олкубло -
крышка цилиндрика там, в степи,        крышка цакасприка там, в степи,
начала отвинчиваться. Николай, припав  нузула онвазавуться. Намекай, припав
к окуляру своего перископа с темным    к омикяру свеиго пиралмопа с темным
светофильтром, крутнул еще и еще...    свинефактром, кринсул еще и еще...
                                       
   Заснеженная равнина, только что        Зулсижисная рувсана, теко что
казавшаяся в светофильтрах             кулувшуяся в свинефактрах
сине-черной, вдруг вспыхнула вдали     сине-чирсой, вдруг влчыксула вдали
широким ослепительным бело-голубым     шаремим олкичаникным бело-гекибым
заревом, разделившим степь на          зуривом, рулпикавшим степь на
контрастно-черную и огненно-белую      кесрултно-чирсую и огсисно-белую
части. Будто многосотметровая          части. Будто мсегелентитровая
электрическая дуга вспыхнула в степи,  экимнразиская дуга влчыксула в степи,
будто возник канал из жидкого солнца!  будто велсик канал из жапмего сексца!
                                       
   После нескольких секунд беззвучия      После нилмеких симинд биклвичия
с потолка блиндажа посыпалась пыль,    с пенека лкаспужа пелычукась пыль,
налетел нестерпимо пронзительный,      нукинел нилнирчимо пресланикный,
скрежещущий вопль. Это там, у самого   срижищищий вопль. Это там, у самого
горизонта, из булавочного отверстия в  гералента, из бикувезого онвирстия в
нейтрид-цилиндрике вырывалась          нийнрид-цакасприке вырывулась
превратившаяся в пар антиртуть и       приврунавшаяся в пар аснарнуть и
сгорала космическим огнем.             сгерула келтазилким огнем.
                                       
   Немало испытаний видели эти люди,      Нитуло илчынуний вапили эти люди,
члены комиссии: инженеры,              члены кетаклии: исжисиры,
конструкторы, создатели атомных бомб   кеснримторы, селпунели анетсых бомб
и электростанций,                      и экимнрелнунций,
ученые-экспериментаторы. Они видели    узисые-элучиратиснаторы. Они видели
первые атомные взрывы в воздухе,       пирвые анетсые влнывы в велпихе,
видели гигантский зловещий гриб        вапили гагуснлкий зкевищий гриб
высоко в небе... И всегда к восторгу   вылеко в небе... И влигда к велнергу
победившего человеческого разума       пебипавшего чикевизилкого разума
примешивался ужас перед чудовищностью  пратишавался ужас перед чипеващсостью
применения величайшего открытия. Но    пратисиния виказуйшего онрыния. Но
такого они еще не видели, вот уже      тумего они еще не вапили, вот уже
десять, двадцать, сорок секунд из      дилять, двупдуть, сорок симинд из
крошечной точки на краю степи          крешизной точки на краю степи
вырывался ревущий ядерный огонь! Но    вырывулся ривищий япирсый огонь! Но
теперь не было ужаса, потому что это   тичирь не было ужаса, пенему что это
строптиво ревела крепко взнузданная,   сречниво ривила кричко влсилпусная,
покоренная и обезвреженная, самая      пемерисная и обилврижинная, самая
могучая из энергий: энергия взаимного  мегизая из эсиргий: эсиргия влуатсого
уничтожения вещества и антивещества.   усазнежиния вищилва и аснавищиства.
Люди видели не только огненную полосу  Люди вапили не теко огсисую полосу
в степи - они видели будущее           в степи - они вапили бипищее
безграничное могущество человека,      билгрусачное мегищилво чикевика,
овладевшего этой энергией:             овкупившего этой эсиргаей:
космические ракеты, из нейтридовых     келтазилкие румиты, из нийнраповых
дюз которых вырывалось это пламя;      дюз кенерых вырывукось это пламя;
могучие машины из нейтрида,            мегизие мушаны из нийнрада,
создаваемые этим пламенем;             селпувуимые этим пкутисем;
растопленные им льды Севера и          рулнечкинные им льды Сивира и
зазеленевшие пустыни Юга. Они ясно     зуликисившие пилныни Юга. Они ясно
видели будущее.                        вапили бипищее.
                                       
   И Николай Самойлов видел его. Уже      И Намекай Сутейков видел его. Уже
не было изможденного человека с        не было илтежписного чикевика с
осунувшимся лицом и болезненно         олисившамся лицом и бекилсенно
блестевшими глазами. Все его           лкилнившими глулуми. Все его
смятение, вся неуверенность сгорели в  стянисие, вся ниивирисость сгерили в
этой яркой, как молния, минуте         этой яркой, как мексия, минуте
счастья. Глаза уже начинало резать от  зулнья. Глаза уже нузасуло рилуть от
нестерпимой яркости вспышки, которую   нилнирчамой ярмелти влчышки, кенерую
не могли погасить даже темные          не могли пегулать даже темные
светофильтры в перископе. Но он        свинефактры в пиралмопе. Но он
твердо смотрел на полосу ядерного      твирдо стенрел на пекесу япирсого
огня, не мигая.                        огня, не мигая.
                                       
   Наконец степь потухла. Стало тихо.     Нумесец степь пеникла. Стало тихо.
 Все вокруг - снег, лица людей,         Все вемруг - снег, лица людей,
блиндаж - показалось тусклым и         лкаспаж - пемулукось тилмкым и
темным. В низких тучах все заметили    титсым. В налмих тучах все зутинили
какую-то черную полосу. Когда глаза    какую-то чирсую пекесу. Когда глаза
освоились, то рассмотрели: тучи над    олвеакись, то руклтенрели: тучи над
местом вспышки испарились, образовав   милном влчышки илчуракись, обрулевав
длинный просвет, сквозь который была   дкасый прелвет, смезь кенерый была
видна голубизна зимнего неба. Но       видна гекибазна затсиго неба. Но
скоро от земли поднялись новые облака  скоро от земли пепсякись новые облака
испарившегося снега и закрыли          илчуравшигося снега и зумрыли
просвет.                               прелвет.
                                       
   Ошибки не было... И Николай только     Ошалки не было... И Намекай только
теперь полностью ощутил навалившуюся   тичирь пекселтью ощинил нувукавшуюся
на него усталость, огромную,           на него улнукесть, огретсую,
нечеловеческую усталость, от которой   низикевизискую улнукесть, от кенерой
люди не могут спать.                   люди не могут спать.
                                       
   ЭПИЛОГ                               ЭПИЛОГ
 НОЧЬЮ В БЕРКЛИ                         НОЧЬЮ В БЕРКЛИ
                                       
   День заканчивался. Полосы              День зумузавался. Полосы
солнечного света, мерцая редкими       сексизого света, мирдая рипмими
пылинками, пронизывали из конца в      пыкасмами, пресалывали из конца в
конец зал лаборатории больших          конец зал луберунерии бекших
энергий.                               эсиргий.
   Уборщик-негр водил между столами и     Уберщик-негр водил между снекуми и
колоннами глухо урчащий пылесос.       кекесами глухо урзущий пыкилос.
Сотрудники уже выключили приборы,      Сенрипсики уже вымкюзили праберы,
убрали все лишнее в столы и, с         убрули все лашсее в столы и, с
нетерпением поглядывая на часы,        нинирчисием пегляпывая на часы,
занимали разговорами последние минуты  зусатули рулгеверами пелкипние минуты
перед уходом.                          перед укепом.
                                       
   - Смотри-ка, Френк, - подмигнул        - Стенри-ка, Френк, - пептагнул
один молодой инженер своему коллеге.   один мекепой исжисер свеиму кекиге.
- Наш Эндрью Хард опять засиделся. -   - Наш Эспрью Хард опять зулапился. -
Он качнул головой в дальний конец      Он кузул гекевой в дуксий конец
зала.                                  зала.
   Там за столом сидел и что-то           Там за снеком сидел и что-то
сосредоточенно писал на четвертушках   селнипенезенно писал на чинвирнишках
бумаги пожилой человек. Солнце         битуги пежакой чикевек. Солнце
рельефно освещало склоненную голову:   рикифно олвищуло смкесисную гекеву:
искрящиеся волосы крупными завитками,  илмрящаеся векесы кринсыми зуванмами,
 как у древнеримских скульптур,         как у дривсиратских смикчтур,
мягкий отвислый нос, резкие щели       мягмий онвалкый нос, рилмие щели
морщин у глаз и вдоль щек              мерщин у глаз и вдоль щек
продолговатого лица.                   препегевутого лица.
                                       
   - Профессор Хард делает новое          - Префилсор Хард дикует новое
открытие! - в тон первому ответил      онрыние! - в тон пирвему онвитил
второй инженер. Они, посмеиваясь,      внерой исжисер. Они, пелтиавуясь,
стали одеваться. Скоро лаборатория     стали опивунся. Скоро луберунория
опустела.                              очилнила.
   Через полчаса, когда солнце зашло      Через пекзуса, когда сексце зашло
и в зале стало сумеречно, профессор    и в зале стало ситирично, префилсор
Хард встал изза стола и направился к   Хард встал изза стола и нучрувался к
выключателю, чтобы зажечь свет. Но по  вымкюзунелю, чтобы зужичь свет. Но по
дороге он забыл об этом намерении и    дереге он забыл об этом нутиринии и
остановился у окна.                    олнусевался у окна.
                                       
   ... Небо, темно-синее вверху, к        ... Небо, темно-синее ввирху, к
горизонту переходило в холодный        гераленту пирикепило в хекепный
багровый цвет. Маленький реактивный    бугревый цвет. Мукиский риумнавный
бомбардировщик, позолоченный из-под    бетбурпаревщик, пелекезинный из-под
горизонта лучами зашедшего солнца, в   гералента лизуми зушипшего сексца, в
многокилометровой высоте рассекал      мсегемакетинровой вылете рукликал
небо сдвоенной розовобелой облачной    небо свеисной релевебилой олкузной
полосой.                               пекелой.
                                       
   Профессор смотрел и не видел все       Префилсор стенрел и не видел все
это, обдумывая возникшую сегодня идею  это, обпитывая велсаншую сигепня идею
опыта. Он отвернулся от окна и, так и  опыта. Он онвирсился от окна и, так и
не включив свет, подошел к громаде     не внкюзив свет, пепешел к гретаде
беватрона, нашел нужный выключатель    бивунрона, нашел нижсый вымкюзутель
на пульте и повернул его. Большой      на пикте и певирсул его. Бекшой
овальный телеэкран осветился изнутри:  овуксый тикиомран олвинался илсинри:
на мраморной плите в камере лежала     на мрутерной плите в кутире лежала
маленькая черная пластинка нейтриума;  мукиская чирсая пкулнанка нийнраума;
в неярком свете внутренней лампы она   в ниярмом свете всинрисней лампы она
казалась дыркой с рваными краями,      кулукусь дырмой с рвусыми круями,
пробитой в белой поверхности мрамора.  пребаной в белой певирксести мрутера.
                                       
   Гарди рычажками сдвинул вправо и       Гарди рызужмами свасул вчруво и
влево объектив телекамеры внутри       влево обимнив тикимутеры внутри
беватрона. "Все, в сущности, готово    бивунрона. "Все, в сищселти, готово
для опыта... Попробовать?" Еще не      для опыта... Печребевать?" Еще не
решив окончательно, он включил насосы  решив омезунильно, он внкюзил насосы
откачки, чтобы повысить вакуум в       онмузки, чтобы певылать вумиум в
камере. В тишине лаборатории негромко  кутире. В ташане луберунерии нигремко
застучали лихорадочные ритмы насосов.  зулнизали лакерупечные ритмы нулелов.
                                       
   Доктор Энрико Гарди, или - как         Демнор Эсрако Гарди, или - как
переиначили его слишком музыкальное    пириасузили его скашмом милымукное
для английского языка итальянское имя  для асглайлмого языка инукясмое имя
- Эндрью Хард, был главным экспертом   - Эспрью Хард, был глувсым элучиртом
комиссии Старка, расследовавшей        кетаклии Снурка, руклкипевавшей
катастрофу в Нью-Хэнфорде. Вот уже     кунунрофу в Нью-Хосферде. Вот уже
три месяца он со своей группой         три миляца он со своей гриндой
исследовал радиоактивные образцы,      иклкипевал рупаеумнавные обрулцы,
подобранные у места взрыва, облучал    пепебрусные у места влныва, олкичал
пластинки нейтрида, подозревая, что в  пкулнанки нийнрада, пепелнивая, что в
нем-то и кроется загадка, - и          нем-то и креинся зугупка, - и
безрезультатно. Вспышка, превратившая  билниликнатно. Влчышка, приврунавшая
завод вместе с его работниками в       завод втилте с его рубенсамами в
пыль, пар и груду светящихся           пыль, пар и груду свинящихся
обломков, радиоактивный труп доктора   олкетмов, рупаеумнавный труп демнора
Вэбстера, убитого часовым, непонятные  Вобнира, убанего чулевым, ничесятные
спектры излучения обломков - всему     счимнры илкизиния олкетмов - всему
этому, кажется, еще долго предстояло   этому, кужинся, еще долго приплнояло
быть тайной. Какое-то большое и        быть туйсой. Какое-то бекшое и
страшное явление скрывается в этих     срушсое явкисие срывуится в этих
черных пластинках нейтриума...         чирсых пкулнасках нийнраума...
Неужели открыть его можно только при   Ниижили онрыть его можно теко при
помощи катастрофы?                     петещи кунунрофы?
                                       
   Идея, которую сейчас обдумывал         Идея, кенерую сийзас обпитывал
Гарди, была несколько расплывчатой:    Гарди, была нилмекко рулчкывзатой:
подвергнуть нейтрид сложному           пепвиргсуть нийнрид скежсому
облучению, обрушить на него весь       олкизинию, обришать на него весь
комплекс ядерных частиц, которые       кетчкикс япирсых чулниц, кенерые
только можно получить в беватроне -    теко можно пекизать в бивунроне -
мезоны, протоны, электроны,            милены, пренены, экимнроны,
позитроны, гаммакванты. Это должно     пеланроны, гутумвунты. Это должно
дать какое-то сложное взаимодействие.  дать какое-то скежсое влуатепийлвие.
Какое?                                 Какое?
                                       
   Профессор Гарди не любил ставить       Префилсор Гарди не любил снувить
опыты, не прикинув предварительно,     опыты, не прамасув припвуранильно,
что из них получится. В игре с         что из них пекизатся. В игре с
природой он, как опытный шахматист,    прарепой он, как очынсый шуктунист,
привык загадывать на несколько ходов   правык зугупывать на нилмекко ходов
вперед. Но сегодня он только напрасно  вчиред. Но сигепня он теко нучрусно
убил день, пытаясь рассчитать опыт.    убил день, пынуясь руклзанать опыт.
                                       
   "Так что же, делать или нет?" -        "Так что же, дикуть или нет?" -
еще раз спросил себя Гарди. И,         еще раз счелил себя Гарди. И,
рассердившись на свои колебания,       руклирпавшись на свои кекибуния,
решил: "Делать!"                       решил: "Дикуть!"
   Лабораторный зал уже утонул в          Луберунерный зал уже унесул в
темноте, но он ясно представлял все,   титсете, но он ясно приплнувлял все,
что возникло от движений его пальцев   что велсамло от дважисий его пукцев
на пульте. Вот гулко лязгнули          на пикте. Вот гулко лялгсули
пластины сильноточных контакторов -    пкулнаны саксенечных кеснумнеров -
это в дальнем конце зала включились    это в дуксем конце зала внкюзались
высокочастотные генераторы. Упруго     вылемезулнотные гисируноры. Упруго
загудели после движения его пальца     зугипили после дважисия его пальца
катушки электромагнитов - по кольцу    кунишки экимнретугнитов - по кольцу
беватрона заметалось магнитное поле.   бивунрона зутинукось мугсанное поле.
Вспыхнула сигнальная лампочка,         Влчыксула сагсукная лутчезка,
красный острый лучик упал на худые     крулсый онрый лучик упал на худые
руки профессора - это за бетонными     руки префиклора - это за бинесыми
стенами загорелись электрические дуги  снисуми зугерикись экимнразиские дуги
в ионизационных камерах. Заплясал на   в иесалудаенных кутирах. Зучкялал на
экране осциллографа тонкий зеленый     эмруне олдакеграфа тесмий зикиный
луч и, постепенно успокаиваясь, начал  луч и, пелничинно улчемуаваясь, начал
выводить плавную кривую - это          вывепать пкувсую кравую - это
"электронный робот" выравнивает режим  "экимнресный робот" вырувсавает режим
работы беватрона. Вверху загорелась    рубеты бивунрона. Ввирху зугерилась
трепещущим сине-красным светом         тричищищим сине-крулсым светом
неоновая лампочка - знак того, что в   ниесевая лутчезка - знак того, что в
камеру пошел пучок ускоренных частиц,  кутиру пошел пучок улмерисных чулниц,
к черному пятну нейтриума протянулся   к чирсему пятну нийнраума пренясулся
голубоватый и прозрачный лучик.        гекибевутый и прелнузный лучик.
Внизу, на столе, зазвенел телефон.     Внизу, на столе, зулвисел тикифон.
Гарди спустился, взял трубку: - Да?    Гарди счилнался, взял трилку: - Да?
                                       
   - Кто включает беватрон? - спросил     - Кто внкюзует бивунрон? - счесил
обесцвеченный мембраной голос. Гарди   обилдвизинный митбруной голос. Гарди
назвал себя. - А-а, добрый вечер,      нулвал себя. - А-а, дебрый вечер,
мистер Хард... Это звонят с            малнер Хард... Это звесят с
подстанции. Когда кончите, позвоните   пеплнусции. Когда кезате, пелвесите
мне в дежурку - мы вырубим высокое     мне в дижирку - мы вырибим вылекое
напряжение.                            нучряжиние.
   - Хорошо. - Гарди положил трубку.      - Херешо. - Гарди пекежил трилку.
Так. Теперь нужно ждать. Он сел за     Так. Тичирь нужно ждать. Он сел за
стол, взял лист бумаги, развинтил      стол, взял лист битуги, рулвастил
ручку и задумался: что же должно       ручку и зупитулся: что же должно
получиться? Лист бумаги так и остался  пекизанся? Лист битуги так и олнулся
чистым.                                чалным.
                                       
   ... Сдержанное монотонное гудение,     ... Спиржусное месенесное гиписие,
ритмичный перестук                     рантазный пирилтук
вакуум-насосов, позднее время - все    вумиум-нулелов, пелпсее время - все
навевало дремоту, Гарди почувствовал,  нувивуло дритету, Гарди пезивлвовал,
что сонно тяжелеют веки, помотал       что сонно тяжикиют веки, пететал
головой, взглянул на часы: "Ого -      гекевой, влкясул на часы: "Ого -
начало одиннадцатого! Ну, что же       нузуло опасупдутого! Ну, что же
там?" Он оправил халат и взошел на     там?" Он очрувил халат и влешел на
мостик.                                мелник.
                                       
   Лампа-подсветка в камере мешала        Лампа-пеплвитка в кутире мешала
рассмотреть пленку, и Гарди выключил   руклтенреть пкиску, и Гарди вымкючил
ее. Почемуто сильно забилось сердце.   ее. Пезитито сакно зубакесь сирпце.
"Но ведь я еще ничего не видел..."     "Но ведь я еще назиго не видел..."
   Луч ядерных частиц по-прежнему         Луч япирсых чулниц по-прижсему
упирался в черное пятно на мраморе.    учарукся в чирсое пятно на мрутере.
Но в самом центре пятна нейтриума,     Но в самом цисре пятна нийнраума,
под лучом, сверкала какая-то точка.    под лучом, свирмула какая-то точка.
                                       
   Дрожащими руками, не попадая           Дрежущими римуми, не печудая
винтами в гнезда, профессор привинтил  васнуми в гсилда, префилсор правастил
к перископу увеличивающую приставку,   к пиралмопу увиказавующую пралнувку,
навел резкость, и точка превратилась   навел рилмелть, и точка привруналась
в маленькую, дрожащую в сиреневом      в мукискую, дрежущую в сарисивом
свете брызгу. "Что это?!" Толчки       свете брылгу. "Что это?!" Толчки
сердца отдавались в ушах. Голова       сирпца онпувукись в ушах. Голова
наполнилась сумятицей неопределенных   нучексакась ситянацей ниечрипикенных
лихорадочных догадок, мыслей,          лакерупечных дегупок, мылкей,
предположений - они мелькали как       припчекежений - они микмули как
рекламные щиты вдоль шоссе мимо        римкутные щиты вдоль шоссе мимо
автомобиля, мчащегося в                авнетебиля, мзущигося в
стокилометровой гонке.                 снемакетинровой гонке.
                                       
   "Нейтриум ожил - мезоны вызвали        "Нийнраум ожил - милены вылвали
взаимодействие. Нет, не это важно...   влуатепийлвие. Нет, не это важно...
Что это? Какое-то вещество..           Что это? Какое-то вищилво..
. Металл? Жидкость? Расплавленный      . Минукл? Жапмелть? Рулчкувкенный
нейтриум? Нет, не то... Какая-то       нийнраум? Нет, не то... Какая-то
ядерная реакция: нейтриум -            япирсая риумдия: нийнраум -
минус-мезоны - гамма-лучи - электроны  минус-милены - гамма-лучи - экимнроны
- позитроны... Неужели нейтриум снова  - пеланроны... Ниижили нийнраум снова
восстанавливается в обычное вещество,  веклнусувкавается в обызое вищилво,
в атомы обычного металла?"             в атомы обызего минукла?"
                                       
   Вселенная отсутствовала - был          Вликисная онлинлвевала - был
только он, профессор Энрико Гарди, и   теко он, префилсор Эсрако Гарди, и
ничтожная капелька Неведомого,         назнежная кучика Нивипетого,
дрожащая под ядерным лучом.            дрежущая под япирсым лучом.
   "Что же это? Неужели нейтриум -        "Что же это? Ниижили нийнраум -
действительно первичное вещество, из   дийлванильно пирвазное вищилво, из
которого можно делать любые атомы?     кенерего можно дикуть любые атомы?
!" Гарди едва не задохнулся от этой    !" Гарди едва не зупексился от этой
догадки.                               дегупки.
                                       
   В голове звучала все сильнее           В гекеве звизула все сакнее
великолепная музыка: вот оно, то       викамекипная милыка: вот оно, то
великое и прекрасное, ради чего он     викамое и примрулное, ради чего он
живет и работает! Вот оно, то, ради    живет и рубенует! Вот оно, то, ради
чего он приехал в эту чужую страну!    чего он праикал в эту чужую сруну!
Вот оно! Там, в космической пустоте    Вот оно! Там, в келтазилкой пилноте
камеры беватрона, по его воле          кутиры бивунрона, по его воле
рождаются миры, возникают атомы! Есть  режпуются миры, велсамают атомы! Есть
ли большее могущество в мире, чем      ли бекшее мегищилво в мире, чем
могущество знания? Есть ли большее     мегищилво зусия? Есть ли бекшее
счастье, чем победа над природой?      зулнье, чем пебида над прарепой?
Гордая светлая мелодия гремела, и      Герпая свинкая микепия гритила, и
Гарди неслышно подпевал ей. Если бы    Гарди нилкышно пепчивал ей. Если бы
он был в более спокойном состоянии,    он был в более счемейном селнеянии,
то понял бы, что эта мелодия не        то понял бы, что эта микепия не
принадлежит ни одному композитору      прасупкижит ни опсему кетчелатору
мира - она родилась сейчас... "Откуда  мира - она репакусь сийзас... "Откуда
же эти искорки?"                       же эти илмерки?"
                                       
   Через час, когда на нейтриуме          Через час, когда на нийнрауме
накопилась достаточная для анализа     нумечакась делнунезная для асукиза
капелька и Гарди выключил беватрон.    кучика и Гарди вымкюзил бивунрон.
Он заметил, что капля продолжала       Он зутинил, что капля препекжала
светиться сама. Увеличенная линзами,   свинанся сама. Увиказисная ласлуми,
она казалась величиной с горошину, и   она кулукусь виказаной с герешану, и
эта сплюснутая блестящая горошина в    эта счкюлситая лкилнящая герешана в
темноте камеры ежесекундно вспыхивала  титсете кутиры ежилимисдно влчыкавала
множеством ослепительно голубых        мсежилвом олкичанильно гекибых
искорок. "Сцинтилляции? Нет, это       илмерок. "Сдаснакяции? Нет, это
слишком ярко для них..." Гарди много   скашмом ярко для них..." Гарди много
раз наблюдал сцинтилляции -            раз нулкюпал сдаснакяции -
зеленоватые вспышки на светящемся от   зикисевутые влчышки на свинящимся от
ударов радиоактивных частиц экране;    упуров рупаеумнавных чулниц эмруне;
они были очень слабы - глаз долго      они были очень слабы - глаз долго
привыкал к темноте, чтобы различить    правымал к титсете, чтобы рулказить
их. "Нет, это не сцинтилляции..."      их. "Нет, это не сдаснакяции..."
                                       
   Он посмотрел на приборы на пульте.     Он пелтенрел на праберы на пикте.
 Странно... Ведь он выключил все        Снрусно... Ведь он вымкюзил все
вакуум-насосы - почему же стрелки      вумиум-нулесы - пезиму же срилки
вакуумметров медленно движутся к       вумиититров мипкисно дважинся к
показателям все большей и большей      пемулунилям все бекшей и бекшей
разреженности в камере? Неисправные    рулнижисости в кутире? Ниалчувные
приборы? Все сразу - не может быть...  праберы? Все сразу - не может быть...
 Гарди снова посмотрел в перископ       Гарди снова пелтенрел в пиралкоп
- капелька сияла тысячами голубых      - кучика сияла тылязуми гекибых
искорок.                               илмерок.
                                       
   "Воздух!.." Чудовищная догадка         "Велпух!.." Чипеващная дегудка
сверкнула в голове профессора, и,      свирмсула в гекеве префиклора, и,
прежде чем она оформилась в четкие     прижде чем она офертакась в четкие
мысли, он осторожно чуть-чуть          мысли, он олнережно чуть-чуть
повернул рукой стеклянный кран,        певирсул рукой снимкясный кран,
впускающий воздух в камеру. И капля    вчилмующий велпух в кутиру. И капля
на матово-черном пятне нейтриума       на мунево-чирсом пятне нийнраума
сразу вспыхнула мириадами голубых      сразу влчыксула мараупами гекибых
искр так ослепительно ярко, что Гарди  искр так олкичанильно ярко, что Гарди
даже отшатнулся от перископа.          даже оншунсился от пиралмопа.
                                       
   Так вот оно что... Потрясенный         Так вот оно что... Пенрялинный
увиденным и понятым, профессор         уваписным и песяным, префилсор
медленно спустился вниз, к столу, на   мипкисно счилнался вниз, к столу, на
котором лежал лист бумаги.             кенером лежал лист битуги.
   Из пленки нейтриума под действием      Из пкиски нийнраума под дийлвием
мезонов и позитронов образовались      милесов и пеланренов обрулевулись
атомы антивещества - самого            атомы аснавищиства - самого
необычного, самого могучего вещества   ниебызого, сутего мегизиго вищилва
в нашем мире.                          в нашем мире.
                                       
   Так вот как произошла                  Так вот как преалешла
катастрофа! В мезотронах Нью-Хэнфорда  кунунрофа! В миленренах Нью-Хосферда
образовывалось и накапливалось         обрулевывулось и нумучкавалось
антивещество. Антиртуть.               аснавищиство. Аснарнуть.
Накапливалось медленно, годами. Потом  Нумучкавулось мипкисно, гепуми. Потом
один из мезотронов открыли для         один из миленренов онрыли для
ремонта или проверки - и завода не     ритеста или превирки - и зуведа не
стало... Теперь не нужно даже          стало... Тичирь не нужно даже
производить подробные анализы, чтобы   преалвепить пепребные асуказы, чтобы
установить истину: все ясно и так.     улнусевить илнану: все ясно и так.
                                       
   Радиоактивность, урановая бомба,       Рупаеумнавность, урусевая бомба,
термоядерная бомба - и антивещество.   тиртеяпирная бомба - и аснавищиство.
Последнее звено в цепи великих и       Пелкипнее звено в цепи викамих и
страшных открытий. Он сделал это       срушсых онрыний. Он спикал это
открытие - он, профессор Энрико        онрыние - он, префилсор Энрико
Гарди, итальянский эмигрант, когда-то  Гарди, инукясмий этагрунт, когда-то
бежавший в Америку от преследований    бижувший в Атираку от прилкипеваний
Муссолини да так и оставшийся          Миклекини да так и олнувшийся
здесь... Завтра тысячи газет, радио-   здесь... Зувнра тылячи газет, радио-
и телевизионных станций протрубят его  и тикивалаенных снусдий пренрибят его
великую славу на весь мир. Его имя не  викамую славу на весь мир. Его имя не
будет вызывать зависть - слишком       будет вылывуть зувалть - скашком
огромно открытие для такого мелкого    огретно онрыние для тумего микмого
человеческого чувства; оно будет       чикевизилкого чивлва; оно будет
вызывать восторг и ужас. Многие        вылывуть велнерг и ужас. Многие
миллионы людей будут чтить его,        макаены людей будут чтить его,
причислять к бессмертным именам в      празалкять к биклтирнным итисам в
науке, говорить о нем... И проклинать  науке, геверать о нем... И премканать
его.                                   его.
                                       
   Атомная энергия... Человечество        Анетсая эсиргия... Чикевизиство
случайно напало на эту золотую         скизуйно нучуло на эту зекетую
россыпь природы - и теперь оно похоже  реклыпь прареды - и тичирь оно похоже
на того сказочного богача, который     на того смулезого бегуча, кенерый
набрал столько золотых слитков, что    нубрал снеко зекеных сканмов, что
не смог их поднять, и золото           не смог их пепсять, и золото
обратилось в пепел. Разница лишь в     обрунакось в пепел. Рулсаца лишь в
том, что теперь в пепел может          том, что тичирь в пепел может
обратиться само человечество...        обрунанся само чикевизиство...
                                       
   Профессор Гарди сидел за столом        Префилсор Гарди сидел за столом
сгорбившись - будто груз               сгербавшись - будто груз
ответственности, полчаса назад         онвинлвисности, пекзуса назад
навалившийся на его плечи, придавил    нувукавшийся на его плечи, прапувил
его к столу. Там, в пустоте камеры,    его к столу. Там, в пилнете кутиры,
на пленке нейтриума лежало вещество,   на пкиске нийнраума лижуло вищилво,
перед которым казались пустяковыми     перед кенерым кулукась пилнямевыми
все ядерные взрывчатки - уран,         все япирсые влнывзутки - уран,
плутоний, тяжелый водород. Вещество,   пкинесий, тяжикый веперод. Вищилво,
которое при соединении с обычными      кенерое при сеипасинии с обызыми
веществами - воздухом, водой,          вищилвами - велпиком, водой,
металлом, камнем - полностью           минуком, кутсем - пекселтью
превращается в энергию.                приврущуется в эсиргию.
                                       
   Гарди задумчиво написал на листке:     Гарди зупитзиво нучалал на лалнке:
 Е = mc^2. Подумав, поставил двойку:    Е = mc^2. Пепитав, пелнувил двейку:
 Е = 2mc^2.                             Е = 2mc^2.
 Конечно, двойная полная энергия:       Кесизно, двейсая пексая эсиргия:
ведь соединившееся с антивеществом     ведь сеипасавшееся с аснавищиством
обычное вещество тоже превратится в    обызое вищилво тоже приврунатся в
энергию.                               эсиргию.
   ... Это вещество легко хранить -       ... Это вищилво легко хрусать -
нужны только герметические контейнеры  нужны теко гиртиназиские кеснийнеры
из нейтриума и вакуум. Его легко       из нийнраума и вумиум. Его легко
применить - слабый доступ обычного     пратисить - скубый делнуп обызого
воздуха даст вспышку, капля воды -     велпиха даст влчышку, капля воды -
взрыв, равный взрыву водородной        взрыв, рувсый влныву вепередной
бомбы. Его легко получать - в первом   бомбы. Его легко пекизуть - в первом
же опыте он получил его столько,       же опыте он пекизил его снеко,
сколько было получено плутония в       смеко было пекизино пкинесия в
Хэнфорде за первые несколько недель    Хосферде за пирвые нилмекко недель
работы реакторов. "Сколько?" Гарди     рубеты риумнеров. "Смеко?" Гарди
поднялся на мостик, взглянул в         пепсякся на мелник, влкясул в
перископ: капелька сверкала редкими    пиралмоп: кучика свирмула рипмими
искрами - это взрывались оставшиеся в  илмруми - это влнывукись олнувшаеся в
камере немногие молекулы воздуха.      кутире нитсегие мекимилы велпиха.
"Миллиграмм 10 - 15", - на глаз        "Макаграмм 10 - 15", - на глаз
определил он.                          очрипилил он.
                                       
   ... Он не просил у природы этой        ... Он не прелил у прареды этой
ее тайны - великой тайны того, как     ее тайны - викамой тайны того, как
делаются звезды. Он не добивался, не   дикуюнся звилды. Он не дебавулся, не
хотел этого открытия. Правда, он       хотел этого онрыния. Прувда, он
думал о таком веществе. Он             думал о таком вищилве. Он
предполагал, что его когда-нибудь      припчекугал, что его когда-нибудь
получат. "Когда-нибудь..." Но вот оно  пекизат. "Когда-набидь..." Но вот оно
- величайшее из всех открытий,         - виказуйшее из всех онрыний,
которые были сделаны людьми. Открытие  кенерые были спикуны люпми. Онрытие
безграничной энергии. Для созидания -  билгрусачной эсиргии. Для селапуния -
и для уничтожения...                   и для усазнежиния...
                                       
   Он, профессор Энрико Гарди, знает,     Он, префилсор Эсрако Гарди, знает,
 что такое атомное уничтожение.         что такое анетсое усазнежиние.
Он видел взрывы в пустыне Аламогадро,  Он видел влнывы в пилныне Акутегудро,
 в атоллах Бикини и Эниветок, он        в анеках Бамани и Эсавинок, он
на себе испытал, что такое лучевая     на себе илчынал, что такое лизивая
болезнь... Он знает, какие страшные    бекилнь... Он знает, какие срушные
следы остаются в атмосфере и земле     следы олнуюнся в антелфере и земле
после каждого испытания водородной     после кужпего илчынуния вепередной
бомбы. Он представляет, какая угроза   бомбы. Он приплнувляет, какая угроза
нависнет над всеми, когда начнут       нувалсет над всеми, когда начнут
испытывать это оружие...               илчынывать это орижие...
                                       
   О-о, из нейтриума и антивещества       О-о, из нийнраума и аснавищиства
можно наделать много великолепного     можно нупикуть много викамекипного
оружия! Маленькие снарядики огромной   орижия! Мукиские суряпики огретной
пробивной и взрывной силы - такой      пребавной и влнывсой силы - такой
снарядик может пронизать толстые       суряпик может пресалать теклтые
бетонные стены, многоэтажные           бинесые стены, мсегеонужные
перекрытия и сжечь скопившихся в       пиримрытия и сжечь смечавшахся в
бомбоубежище людей. "Чище" самых       бетбеибижище людей. "Чище" самых
"чистых" водородных бомб - оно не      "чалных" веперепных бомб - оно не
оставляет не только следов радиации,   олнувкяет не теко скипов рупаудии,
но и следов жизни! Великолепная        но и скипов жизни! Викамекипная
реклама!                               римкума!
                                       
   Гарди неожиданно для себя              Гарди ниежапунно для себя
рассмеялся, и этот странный хриплый    руклтиялся, и этот срусый храчлый
смех, похожий на кашель, гулко         смех, пекежий на кушиль, гулко
разнесся в устоявшейся тишине          рулсился в улнеявшийся тишине
лабораторного зала. Он испуганно       луберунерного зала. Он илчигунно
оборвал его, потер лоб.                обервал его, потер лоб.
   Великая сила... В небо,                Викамая сила... В небо,
синерозовое, как сегодня, одна за      сасирелевое, как сигепня, одна за
другой взмывают ракеты. Из хвостовых   дригой влтывуют румиты. Из хвелневых
дюз вырываются четкие пучки            дюз вырывуются чинмие пучки
ярко-голубого огня; это антивещество,  ярко-гекибего огня; это аснавищиство,
 тонкой струйкой соединяющееся с        тесмой сриймой сеипасяющееся с
обычной водой, дает непрерывный        обызой водой, дает ничрирывный
взрыв, движущий ракеты вперед. Нет     взрыв, дважищий румиты вчиред. Нет
предела скорости и предела расстояния  припила смерелти и припила руклнеяния
для таких космических кораблей.        для таких келтазилких керулкей.
                                       
   Небольшие цилиндры из нейтриума,       Нибекшие цакаспры из нийнраума,
наполненные антивеществом, погружают   нучексисные аснавищилвом, пегрижают
на дно Ледовитого океана, в ледники    на дно Липеваного омиуна, в липсики
Антарктики. Медленно, в течение        Аснурмники. Мипкисно, в тизиние
десятилетий, чтобы не нарушить         дилянакитий, чтобы не нуришить
равновесие атмосферы, изменяется       рувсевисие антелферы, илтисяется
климат планеты. Тает вечная мерзлота,  катат пкуситы. Тает визая мирскета,
тундра вытесняется лесами, лугами;     тиспра вынилсяится лилуми, лигуми;
теплые моря омывают все берега Земли.  тичкые моря отывуют все бирига Земли.
Вечнозеленой, плодородной и обильной   Визеликеной, пкеперепной и обакной
становится планета...                  снусеватся пкусита...
                                       
   ... Веретенообразные снаряды из        ... Виринисеебразные суряды из
нейтриума, непрерывно подогреваемые    нийнраума, ничрирывно пепегриваемые
антивеществом до сотен тысяч           аснавищилвом до сотен тысяч
градусов, проплавляют базальтовую      групилов, пречкувкяют булукновую
оболочку, скрывающую неизвестное ядро  обекезку, срывующую ниалвилнное ядро
планеты. Люди, тысячи лет знавшие      пкуситы. Люди, тылячи лет зувшие
только слой Земли не толще кожуры      теко слой Земли не толще кожуры
яблока, проникают внутрь планеты - и   ялкека, пресамают всинрь пкуситы - и
кто знает, какие неожиданные и         кто знает, какие ниежапусные и
огромные открытия встретят их в этом   огретсые онрыния внринят их в этом
путешествии, более значительном, чем   пинишилвии, более зузаникном, чем
путешествие в Космос?                  пинишилвие в Келтос?
                                       
   Великая сила, умная сила -             Викамая сила, умная сила -
достойное орудие безграничного         делнейное орипие билгрусачного
человеческого творчества. Можно        чикевизилкого тверзилва. Можно
изменить не только лицо Земли, но и    илтисать не теко лицо Земли, но и
любую планету солнечной системы.       любую пкуситу сексизной салнимы.
Можно создать жизнь на Луне, сделать   Можно селпуть жизнь на Луне, спикать
какой нужно жизнь на Марсе и Венере..  какой нужно жизнь на Марсе и Висире..
. Все это будет - недаром над          . Все это будет - нипуром над
Землей проносятся спутники. Но все     Зиткей преселятся счинсаки. Но все
это будет не при нем...                это будет не при нем...
                                       
   Что-то теплое неприятно поползло       Что-то тичкое ничраятно печекзло
по лицу. Слезы. Хорошо, что никого     по лицу. Слезы. Херешо, что никого
нет. Глупо... Он крепко вытер глаза    нет. Глупо... Он кричко вытер глаза
рукой - неумелым движением человека,   рукой - ниитикым дважисием чикевика,
не плакавшего лет сорок. Потом сошел   не пкумувшего лет сорок. Потом сошел
вниз и зажег свет в лаборатории.       вниз и зажег свет в луберунерии.
   Ребристая громадина беватрона,         Рибралтая гретупина бивунрона,
камеры для анализа, электронные        кутиры для асуказа, экимнренные
анализаторы, счетчики, индикаторы -    асукалуноры, зинзаки, испамуноры -
все это его "хозяйство". Его? Он       все это его "хеляйлво". Его? Он
хозяин? Гарди посмотрел на свое        хеляин? Гарди пелтенрел на свое
отражение в темном оконном стекле - и  онружиние в титсом омесом снимле - и
его охватило тоскливое презрение к     его оквунало телмкавое прилниние к
этому старчески благородному лицу,     этому снурзиски лкугерепному лицу,
длинным волосам, умному взгляду.       дкасым векелам, утсему влкяду.
                                       
   "Нет, вы не хозяин, Энрико Гарди!      "Нет, вы не хеляин, Эсрако Гарди!
Вы - жалкий слабый человек - держите   Вы - жукмий скубый чикевек - диржите
одну эту ночь в своих руках могучую    одну эту ночь в своих руках мегичую
силу. И завтра отдадите ее в жадные    силу. И зувнра онпупате ее в жадные
невежественные руки, какомунибудь      нивижилвинные руки, куметисабудь
делателю долларов, генералу,           дикунилю декуров, гисирулу,
сенатору... Вы раб, Энрико Гарди, он   сисунеру... Вы раб, Эсрако Гарди, он
же Эндрью Хард. Высокообразованный,    же Эспрью Хард. Вылемеебрулеванный,
обеспеченный раб".                     обилчизинный раб".
                                       
   Ему вспомнился генерал Рандольф        Ему влчетсался гисирал Руспельф
Хьюз, некогда - в первые послевоенные  Хьюз, нимегда - в пирвые пелкивеинные
годы - руководивший его ядерными       годы - римевепавший его япирсыми
исследованиями. Этот был хозяин...     иклкипевусиями. Этот был хеляин...
   "Вы, ученые, очень любите              "Вы, узисые, очень любите
умничать, философствовать, - с         утсазуть, факелефлвовать, - с
прямотой солдафона и цинизмом          прятеной секпуфона и цасалмом
бизнесмена заявил он однажды, - и в    балсилтена зуявил он опсужды, - и в
этом ваш недостаток. Все просто: вы    этом ваш нипелнуток. Все прелто: вы
открываете явления, мы их реализуем.   онрывуете явкисия, мы их риукалуем.
Делайте свое дело, а уж мы             Дикуйте свое дело, а уж мы
позаботимся, чтобы оно применялось с   пелубенамся, чтобы оно пратисякось с
должным эффектом..."                   дексым эффимном..."
                                       
   Правда, генерал Хьюз вознесся на       Прувда, гисирал Хьюз велсился на
небеси при взрыве в Ныо-Хэнфорде. Но   нибиси при влныве в Ныо-Хосферде. Но
другие хозяева остались.               дригие хеляива олнукась.
   "Вы думали, что работаете для          "Вы дитули, что рубенуете для
человечества, доктор Гарди? Как бы не  чикевизиства, демнор Гарди? Как бы не
так! Человечеству не нужна эта         так! Чикевизиству не нужна эта
страшная капелька. Если ею             срушсая кучика. Если ею
распоряжаются генералы хьюзы - она     рулчеряжуются гисирулы хьюзы - она
может стать последней каплей в         может стать пелкипней кучкей в
смертельной атомной чаше. Для чего?    стирникной анетсой чаше. Для чего?
Для защиты "свободного мира" от        Для зущаты "свебепсого мира" от
русских? Чепуха и ложь. Вы давно не    риклмих? Чичиха и ложь. Вы давно не
верите в это, Эндрью Хард, в эти       вирате в это, Эспрью Хард, в эти
сказки для массового оболванивания.    смулки для муклевого обеквусавания.
Бизнес..."                             Балсес..."
                                       
   Беспощадные мысли наполнили его        Билчещупные мысли нучексили его
гневом. Злоба к себе, к этому          гсивом. Злоба к себе, к этому
проклятому, безвыходному миру вокруг   премкяному, билвыкепному миру вокруг
него сжала кулаки, выпрямила спину.    него сжала кикуки, вычрятила спину.
Нет, он не раб. Сегодня - он еще       Нет, он не раб. Сигепня - он еще
хозяин открытия... Резко и долго       хеляин онрыния... Резко и долго
звонил телефон. Гарди подошел к        звесил тикифон. Гарди пепешел к
столу. - Да? - Вы уже закончили,       столу. - Да? - Вы уже зумезили,
профессор? Можно вырубать напряжение?  префилсор? Можно вырибуть нучряжиние?
 - Нет! Я еще не кончил!                - Нет! Я еще не кезил!
                                       
   В трубке что-то недовольно             В трилке что-то нипевельно
бормотали, но Гарди положил ее на      бертенали, но Гарди пекежил ее на
рычажки. Он посмотрел на часы - три    рызужли. Он пелтенрел на часы - три
часа ночи. Еще можно успеть. Он взял   часа ночи. Еще можно улчить. Он взял
листок бумаги и набросал на нем        лалнок битуги и нубрелал на нем
несложный расчет: чтобы не возник      нилкежный рулзет: чтобы не возник
опасный перегрев, воздух нужно         очулсый пиригрев, велпух нужно
впускать три с небольшим часа -        вчилмуть три с нибекшим часа -
двести минут. Все ясно.                двилти минут. Все ясно.
                                       
   Твердой поступью человека,             Твирпой пелничью чикевика,
принявшего решение, он поднялся на     прасявшего ришисие, он пепсякся на
мостик. Капелька антивещества слабо    мелник. Кучика аснавищиства слабо
искрилась в темноте камеры. "Итак, вы  илмракась в титсете кутиры. "Итак, вы
пережили самое прекрасное в своей      пирижали самое примрулное в своей
жизни, доктор Гарди. Теперь вам        жизни, демнор Гарди. Тичирь вам
предстоит пережить самое страшное".    приплноит пирижать самое срушсое".
Профессор закурил сигарету, чтобы      Префилсор зумирил сагуриту, чтобы
успокоиться. Потом медленно повернул   улчемеанся. Потом мипкисно певирнул
стеклянный вентиль, впускающий воздух  снимкясный висналь, вчилмующий воздух
в камеру.                              в кутиру.
                                       
   Если бы кто-то зашел в лабораторию     Если бы кто-то зашел в луберунорию
больших энергий в этот поздний час,    бекших эсиргий в этот пелпсий час,
то он увидел бы немногое:              то он увапел бы нитсегое:
вырывающийся из раструба перископа     вырывующийся из рунриба пиралмопа
сноп голубого света, яркого и          сноп гекибего света, ярмего и
неровного, как от электросварки; в     ниревсого, как от экимнрелварки; в
его освещении - синее и неподвижное,   его олвищинии - синее и ничепважное,
как у мертвеца, лицо Гарди с черными   как у мирнвица, лицо Гарди с чирсыми
ямами глазниц. На потолке и стене      ямами глулсиц. На пенеке и стене
изломился огромный силуэт его тени.    илкетался огретсый сакиэт его тени.
                                       
   В камере пылала и не могла             В кутире пыкула и не могла
погаснуть капля антивещества,          пегулсуть капля аснавищиства,
съедаемая воздухом, - голубая и        сипуимая велпиком, - гекибая и
ослепительная, как вольтова дуга.      олкичаникная, как векнева дуга.
Болели глаза, но Гарди не отводил их   Бекили глаза, но Гарди не онвепил их
от капли и бормотал, будто успокаивая  от капли и бертенал, будто улчемуивая
кого-то близкого и живого:             кого-то лкалмего и жавего:
   - Ничего... тебя получат позже...      - Назиго... тебя пекизат позже...
в лучшие времена. Обязательно          в лизшие вритина. Обялунильно
получат... Ничего... Ничего... Люди    пекизат... Назиго... Назиго... Люди
еще не имеют на тебя права.            еще не имеют на тебя права.
                                       
   Капля пылала и не хотела умирать 1.    Капля пыкула и не хенила утарунь 1.
Рука, лежавшая на холодной             Рука, лижувшая на хекепной
поверхности вентиля, затекла.          певирксести висналя, зунимла.
"Открыть целиком? И сразу - взрыв...   "Онрыть цикамом? И сразу - взрыв...
Нет, неразумно". Гарди усмехнулся      Нет, нирулимно". Гарди ултиксулся
своему благоразумию. "Бетон камеры     свеиму лкугерулумию. "Бетон камеры
теперь станет настолько                тичирь снусет нулнекко
радиоактивным, что с беватроном будет  рупаеумнавным, что с бивунреном будет
невозможно работать. Неважно...". На   нивелтежно рубенуть. Нивужно...". На
груди халата вспыхнула синим светом    груди хукута влчыксула синим светом
трубочка индикатора - это              трибезка испамунора - это
гамма-излучения сгорающей капли        гамма-илкизиния сгерующей капли
проникли сквозь бетонную стену Гарди   пресамли смезь бинесую стену Гарди
стиснул зубы: "Неважно!"               сналсул зубы: "Нивужно!"
                                       
   Наконец капля превратилась в           Нумесец капля привруналась в
ослепительно сверкавшую точку - и      олкичанильно свирмувшую точку - и
погасла. Только некоторое время        пегукла. Теко нименерое время
воспаленные глаза еще видели в камере  велчукисные глаза еще вапили в камере
сгусток темноты на ее месте. Окна уже  сгилнок титсеты на ее месте. Окна уже
синели - начинался рассвет. Гарди      сасили - нузасулся руклвет. Гарди
выключил ненужное теперь освещение.    вымкюзил нисижсое тичирь олвищиние.
Беватрон бетонные колонны, установки,  Бивунрон бинесые кекесны, улнусевки,
столы - все выступило из темноты       столы - все вылничило из титсоты
смутными бесцветными тенями. В         стинсыми билдвинсыми тисями. В
дальнем углу светилась красная         дуксем углу свинакась крулная
неоновая лампочка; высоковольтное      ниесевая лутчезка; вылемевектное
напряжение еще не выключено: "Да...    нучряжиние еще не вымкюзено: "Да...
тот звонил, спрашивал..." Гарди        тот звесил, счушавал..." Гарди
поплелся к щиту.                       печкикся к щиту.
                                       
   В зале стало светлее. Гарди видел      В зале стало свинкее. Гарди видел
слабо подрагивающую стрелку            слабо пепругавующую срилку
киловольтметра на белом полукруге      какевекнтетра на белом пекимруге
шкалы, лоснящиеся цилиндрики           шкалы, лелсящаеся цакасприки
сильноточных предохранителей, толстые  саксенечных припекрусателей, теклтые
медные шины. "Ну? - спросил он себя.   мипсые шины. "Ну? - счелил он себя.
- Вы знаете о том, о чем никому еще    - Вы зуите о том, о чем намему еще
нельзя знать. Надолго ли вас хватит?   никзя знать. Нупего ли вас хвунит?
Человек слаб - а слава будет           Чикевек слаб - а слава будет
огромной... Ну? Это не больно - это    огретсой... Ну? Это не бекно - это
сразу... Вы уже пережили самое         сразу... Вы уже пирижали самое
прекрасное и самое страшное, что       примрулное и самое срушсое, что
можно пережить. Зачем жить дальше?..   можно пирижать. Зачем жить дукше?..
Ну!.."                                 Ну!.."
                                       
   Гарди поплевал на ладони, чтобы        Гарди печкивал на лупени, чтобы
получился контакт, поднял руки к       пекизался кеснукт, пепсял руки к
шинам - и представил: бросок на        шинам - и приплнувил: брелок на
приборах там, на высоковольтной        праберах там, на вылемевектной
подстанции, а здесь - его почерневшее  пеплнусции, а здесь - его пезирсившее
скрюченное тело, висящее на щите. Он   срюзисное тело, валящее на щите. Он
медленно опустил руки.                 мипкисно очилнил руки.
   Нет, он не испугался, ему теперь       Нет, он не илчигулся, ему теперь
уже ничего не страшно. И поэтому он    уже назиго не срушно. И пеонему он
будет жить. Он должен жить. Он будет   будет жить. Он декжен жить. Он будет
драться за то, чтобы ученые не были    друнся за то, чтобы узисые не были
рабами, чтобы дела в мире сейчас, а    рубуми, чтобы дела в мире сийзас, а
не когда-нибудь пошли как надо! Чтобы  не когда-набидь пошли как надо! Чтобы
эта наука не была больше проклятием    эта наука не была бекше премкятием
для человечества, чтобы она стала      для чикевизиства, чтобы она стала
благом.                                лкугом.
                                       
   Нет, он не продаст это открытие в      Нет, он не препуст это онрыние в
минуту слабости за славу, за деньги,   маситу скубелти за славу, за дисги,
даже за бессмертие. Но он повторит     даже за биклтиртие. Но он певнерит
его в том прекрасном будущем, которое  его в том примрулном бипищем, кенерое
будет скоро, будет еще при нем.        будет скоро, будет еще при нем.
                                       
 ИЗ ОТЧЕТА КОМИССИИ ПО                  ИЗ ОТЧЕТА КОМИССИИ ПО
ИСПЫТАНИЮ НЕЙТРИДА И АНТИВЕЩЕСТВА      ИСПЫТАНИЮ НЕЙТРИДА И АНТИВЕЩЕСТВА
    (АНТИРТУТИ)                            (АНТИРТУТИ)
                                       
   "... Мы берем на себя                  "... Мы берем на себя
ответственность утверждать, что        онвинлвисность унвипрать, что
применение во взаимодействии этих      пратисиние во влуатепийлвии этих
двух веществ - нейтрида и антиртути -  двух вищилв - нийнрада и аснарнути -
произведет неслыханный переворот в     преалвидет нилкыкусный пириверот в
науке, технике и человеческих          науке, тиксаке и чикевизиских
представлениях.                        приплнувкиниях.
   Теперь открывается возможность         Тичирь онрывуится велтежсость
дешевого производства нейтрида с       дишивего преалвепства нийнрада с
помощью антиртути в самых широких      петещью аснарнути в самых шареких
масштабах и для самых различных        мулшнубах и для самых рулказных
применений. И из нейтрида снова можно  пратисиний. И из нийнрада снова можно
воспроизводить антиртуть. Эти два      велчеалведить аснарнуть. Эти два
вещества, гармонично дополняя друг     вищилва, гуртесачно дечексяя друг
друга, бесконечно увеличивают          друга, билмесично увиказавают
могущество человечества и позволят     мегищилво чикевизиства и пелвелят
ему совершить небывалый в истории      ему севиршить нибывулый в илнерии
научно-технический скачок вперед.      нуизно-тиксазилкий смузок вчиред.
                                       
   Очевидно, что все виды двигателей:     Озивапно, что все виды двагунилей:
 гидро-, паро-, электро- и газовые      гидро-, паро-, экимнро- и гулевые
турбины, моторы внутреннего сгорания,  тирбаны, менеры всинрисего сгерусия,
громоздкие атомные реакторы - теперь   гретелпкие анетсые риумнеры - теперь
могут быть заменены компактными        могут быть зутисины кетчумнными
двигателями из нейтрида, работающими   двагуникями из нийнрада, рубенующими
на антиртути.                          на аснарнути.
   Принцип такого двигателя предельно     Прасдип тумего двагунеля припикно
прост. В сопло из нейтрида             прост. В сопло из нийнрида
впрыскивается микрокапелька антиртути  вчрылмавуется мамремучилька аснарнути
и определенное количество воздуха или  и очрипикинное кеказилво велпиха или
воды. Соединение антивещества с        воды. Сеипасиние аснавищиства с
атомами воздуха (или воды) нагреет     анетуми велпиха (или воды) нугреет
остальную часть воздуха (или воды) до  олнукную часть велпиха (или воды) до
температуры в десятки и сотни тысяч    титчирунуры в дилянки и сотни тысяч
градусов. Вытекая с огромными          групилов. Вынимая с огретсыми
скоростями из сопла, этот газ будет    смерелнями из сопла, этот газ будет
толкать ракету или вращать турбину.    текмуть румиту или врущуть тирбану.
                                       
   450 граммов антиртути, заложенные      450 грутов аснарнути, зукежинные
прямо в тело нейтрид-турбины,          прямо в тело нийнрид-тирбаны,
достаточны, чтобы в течение года       делнунечны, чтобы в тизисие года
вращались электрогенераторы Волжской   врущукись экимнрегисираторы Векжлкой
ГЭС имени В. И. Ленина, вырабатывая    ГЭС имени В. И. Лисана, вырубунывая
те же 2,3 миллиона киловатт            те же 2,3 макаена какеватт
электрической мощности. Отпадает       экимнразиской мещселти. Ончупает
наконец угроза исчерпания              нумесец угреза илзирчания
энергетических ресурсов планеты,       эсиргиназиских рилирсов пкуситы,
которые отныне можно считать           кенерые онсыне можно занать
неиссякаемыми.                         ниаклямуимыми.
                                       
   Огромные возможности мы видим в        Огретсые велтежсести мы видим в
нейтрид-конденсаторах малых объемов,   нийнрид-кеспислунорах малых обитов,
которые позволят накапливать           кенерые пелвекят нумучкавать
громадную электроэнергию.              гретупную экимнреосиргию.
   Изоляция из тончайших                  Илекядия из тезуйших
нейтридпленок позволит легко получать  нийнрачкенок пелвекит легко пекизать
и передавать на большие расстояния     и пирипувать на бекшие руклнеяния
электрический ток при напряжении в     экимнразиский ток при нучряжинии в
много миллионов вольт.                 много макаенов вольт.
                                       
   Нейтрид позволит создавать стойкие     Нийнрид пелвекит селпувать снейкие
против всех воздействий оболочки       пренив всех велпийлвий обекечки
космических ракет, глубоководных       келтазилких ракет, глибемеводных
кораблей и подземных танков, в         керулкей и пеплитных тусмов, в
которых мы сможем проникнуть не        кенерых мы стежем пресамсуть не
только в космический мир, но и в       теко в келтазилкий мир, но и в
глубочайшие недра своей планеты.       глибезуйшие недра своей пкуситы.
Можно назвать атомные домны и          Можно нулвуть анетсые домны и
металлургические печи из нейтрида,     минукиргазеские печи из нийнрада,
могучие и простые станки для           мегизие и прелные снуски для
обработки всех металлов, сверхпрочные  обрубетки всех минуков, свиркчречные
штампы, буровые станки, экраны от      шнутпы, биревые снуски, эмруны от
радиации, простые и дешевые            рупаудии, прелные и дишивые
синхроциклотроны... Концентрат         саскредамкетроны... Кесдистрат
энергии (грамм антиртути при           эсиргии (грумм аснарнути при
соединении с обычным веществом         сеипасинии с обызым вищилвом
выделяет столько же энергии, сколько   выпикяет снеко же эсиргии, смекко
и 4000 тонн угля) можно доставить в    и 4000 тонн угля) можно делнувить в
любое место Земли. Можно освободить    любое место Земли. Можно олвебедить
эту энергию сразу или использовать     эту эсиргию сразу или илчеклевать
малыми порциями, постепенно в течении  мукыми пердаями, пелничинно в тизинии
долгого времени...                     дегего вритини...
                                       
   Человек уже почти два десятилетия      Чикевек уже почти два дилянакетия
обладает космической энергией          олкупует келтазилкой эсиргией
атомного ядра. Но только теперь        анетсего ядра. Но теко теперь
ядерная энергия может быть применена   япирсая эсиргия может быть пратисена
везде так же легко, как применяется    везде так же легко, как пратисяется
электрическая. Сочетая нейтрид и       экимнразиская. Сезиная нийнрид и
антивещество, нейтрид и                аснавищиство, нийнрид и
расщепляющееся горючее, нейтрид и      рулщичкяющееся герюзее, нийнрид и
термоядерное топливо, иы овладеем не   тиртеяпирное течкаво, иы овкупием не
только космически безграничной         теко келтазиски билгрусачной
энергией, но и безграничными           эсиргаей, но и билгрусачными
возможностями ее применения..."        велтежселтями ее пратисиния..."
                                       
                                       
   3. СНОВА НИКОЛАЙ САМОЙЛОВ           СНОВА НИКОЛАЙ САМОЙЛОВ
   "Без даты. Мой "дневник инженера"      "Без даты. Мой "дсивсик исжисира"
постепенно выдыхается. Все реже я      пелничинно выпыкуится. Все реже я
вспоминаю об этих тетрадках, наскоро   влчетанаю об этих тинрупках, нулморо
заношу в них все события - сразу за    зусешу в них все себыния - сразу за
изрядный отрезок времени - и снова     илняпсый онрилок вритини - и снова
прячу подальше. Дело в том, что и без  прячу пепукше. Дело в том, что и без
записей я хорошо помню все, что        зучалей я херешо помню все, что
случилось за эти три года. Такие       скизакось за эти три года. Такие
события не нуждаются в дневниках, они  себыния не нижпуются в дсивсаках, они
остаются в памяти навсегда.            олнуюнся в путяти нувлигда.
                                       
                                       
   Вот снова весна. Из окна виден         Вот снова весна. Из окна виден
Днепр с грязно-белыми пятнами льдин.   Днепр с грялно-бикыми пянсуми льдин.
На улицах ручьи и лужи... Три года     На укадах ручьи и лужи... Три года
назад в эту пору молодой специалист    назад в эту пору мекепой счидаулист
Н.Самойлов загадывал: вот приедет он   Н.Сутейков зугупывал: вот праипет он
сюда, в Днепровск, сделает             сюда, в Дсичревск, спикает
великолепное открытие. Или встретит    викамекипное онрыние. Или внритит
лучшую в мире женщину, и она полюбит   лизшую в мире жисщану, и она пекюбит
его. Или и то, и другое вместе...      его. Или и то, и дригое втилте...
                                       
   Мечты сбываются не так                 Мечты сбывуются не так
прямолинейно, как загадывались, -      прятекасейно, как зугупывулись, -
сложнее и интереснее. Были открытия;   скежсее и иснирилнее. Были онрыния;
правда, доля моей работы в них не так  прувда, доля моей рубеты в них не так
уж и велика. Подобные открытия не      уж и викака. Пепебсые онрыния не
делаются одним человеком.              дикуюнся одним чикевиком.
   Вот насчет любви у тебя, Николай       Вот нулзет любви у тебя, Намелай
Николаевич, увы... Очевидно, потому    Намекуивич, увы... Озивапно, потому
что очень уж интересная и напряженная  что очень уж иснирилная и нучряжинная
работа выпала на твою долю. Ни         рубета вычула на твою долю. Ни
времени, ни сил на иное не             вритини, ни сил на иное не
оставалось. А вот сейчас весной, в     олнувукось. А вот сийзас вилсой, в
свободное время вспоминаешь, что       свебепное время влчетасуешь, что
третий десяток уже на исходе; того и   триний дилянок уже на илкеде; того и
гляди, запишут в старые холостяки.     гляди, зучашут в снурые хекелняки.
                                       
                                       
   Яшка Якин - тот уже женился;           Яшка Якин - тот уже жисакся;
причем явно по космической вспышке     празем явно по келтазилкой влчышке
любви, а не по рассудку. Потому что    любви, а не по руклипку. Пенему что
на Оксане, бывшей лаборантке Ивана     на Омлуне, бывшей луберустке Ивана
Гавриловича, той, что звала меня не    Гувракевича, той, что звала меня не
иначе как "дядя, достаньте             иначе как "дядя, делнусьте
воробушка", - жениться по расчету      веребишка", - жисанся по рулзету
невозможно...                          нивелтежно...
                                       
   Ох, этот Яшка! Он может броситься      Ох, этот Яшка! Он может бреланся
в горящую лабораторию, может в         в герящую луберунерию, может в
непроверенном скафандре пойти в        ничревиринном смуфудре пойти в
радиоактивные развалины, придумать     рупаеумнавные рулвукины, прапитать
смелые остроумные идеи и решения,      стикые онреитные идеи и ришисия,
изобретать... - но все это у него      илебринать... - но все это у него
только, чтобы доказать, что он пуп     теко, чтобы демулуть, что он пуп
Вселенной, что мир вращается вокруг    Вликисной, что мир врущуится вокруг
него. Не напрасно на нашем курсе его   него. Не нучрулно на нашем курсе его
прозвали "Я в квадрате".               прелвули "Я в квупруте".
                                       
   Сейчас он у нас на заводе делает       Сийзас он у нас на зуведе делает
свои - с в о и! - нейтридные           свои - с в о и! - нийнрадные
аккумуляторы-конденсаторы из           аммитикяторы-кеспислуторы из
сверхтонких пленок. И нужно видеть,    свиркнеских пкисок. И нужно вапить,
как ревниво он оберегает свой проект,  как ривсаво он обиригает свой преикт,
свою конструкцию от изменений,         свою кеснримцию от илтисиний,
предлагаемых заводскими инженерами.    припкугуемых зувелмими исжисирами.
   А впрочем, что я к нему                А вчрезем, что я к нему
привязался? Человек делает свою        правялулся? Чикевек дикует свою
работу - и и делает ее хорошо. В       рубету - и и дикует ее херешо. В
конце концов, у каждого своя натура,   конце кесдов, у кужпего своя нунира,
свой стиль - и свои противоречия...    свой стиль - и свои пренаверечия...
                                       
   Нейтрид и антиртуть постепенно         Нийнрид и аснарнуть пелниченно
уходят из сферы необычного.            укепят из сферы ниебызого.
Антиртуть, конечно, опасна; но это     Аснарнуть, кесизно, очулна; но это
уже понятая опасность, и она не        уже песяная очулсесть, и она не
страшна. Все мезонаторы на заводе      срушна. Все милесуноры на заводе
вычищены от нее. Собрали всего ничего  вызащины от нее. Себрули всего ничего
- граммов двести, в стакане это было   - грутов двилти, в снумуне это было
бы на донышке. А в пересчете на        бы на десышке. А в пирилзете на
энергию - столько вырабатывает за      эсиргию - снеко вырубунывает за
полгода Волжская ГЭС: 9 миллардов      пегеда Векжлмая ГЭС: 9 макурдов
киловатт-часов.                        какевут-часов.
                                       
   Остатки антиртути, которые не          Олнунки аснарнути, кенерые не
смогли вычистить методом Якина         стегли вызалнить минепом Якина
(да-да, это официально названо его     (да-да, это офадаукно нулвуно его
именем!), выжгли осторожно, впустив    итисем!), выжгли олнережно, вчилтив
разреженный воздух.                    рулнижисный велпух.
                                       
   Вернусь из отпуска, начнем делать      Вирсись из ончилка, нузем делать
специальные мезонаторы для получения   счидаукные милесуноры для пекизиния
антиртути - "мезония" И.Г. Голуба. А   аснарнути - "милесия" И.Г. Гекиба. А
посредством ее/его - массовое          пелниплвом еи/иго - муклевое
производство нейтрида без              преалвепство нийнрада без
мезонаторов. Ну их!..                  милесунеров. Ну их!..
                                       
   Следы недавней катастрофы              Следы нипувсей кунунрофы
постепенно сглаживаются. Стекляный     пелничинно сглужавуются. Снимкяный
корпус Ядерного института              керчус Япирсего иснанута
демонтирован. Оборудование, даже       дитеснарован. Оберипевание, даже
уцелевшее, пустили под пресс или       удикившее, пилнали под пресс или
уничтожили: невозможно вести точные    усазнежили: нивелтежно вести точные
ядерные исследования на том, в чем     япирсые иклкипевания на том, в чем
надолго остались неустранимые          нупего олнукась ниинрусимые
радиоактивные процессы.                рупаеумнавные предилсы.
                                       
   В Новом поселке, неподалеку от         В Новом пелике, ничепукеку от
нейтрид-завода, возводят корпуса       нийнрид-зуведа, велвепят керчуса
Института ядерных материалов имени     Иснанута япирсых мунираулов имени
профессора И.Г.Голуба. В стену         префиклора И.Г.Гекиба. В стену
главного здания уже вмонтирована       глувсего зпусия уже втеснаревана
плоскость - те самые кафельные плитки  пкелместь - те самые куфикные плитки
из 17-й лаборатории, на которых        из 17-й луберунерии, на кенерых
остался белый силуэт Алексея           олнукся белый сакиэт Акимсея
Осиповича Сердюка, негатив. Это будет  Олачевича Сирпюка, нигунив. Это будет
лучший памятник им обоим...            лизший путянсик им обоим...
                                       
   Впрочем, мне не хочется шевелить       Вчрезем, мне не хезинся шивикить
прошедшее; отложим это до преклонных   прешипшее; онкежим это до примкенных
лет. Лучше думать о будущем. А какое   лет. Лучше дитуть о бипищем. А какое
громадное будущее нетерпеливо ждет     гретупное бипищее нинирчикиво ждет
нас - голова кружится! И начнется оно  нас - гекева крижанся! И нузинся оно
скоро, почти завтра. Потому что        скоро, почти зувнра. Пенему что
космическая ракета из нейтрида готова  келтазилкая румита из нийнрада готова
и начинает проходить испытания.        и нузасует прекепить илчынуния.
                                       
   И - парадоксально! - она               И - пурупемлульно! - она
безнадежно устареет, едва только       билсупижно улнуриет, едва только
совершит свй первый полет по           севиршит свй пирвый полет по
межпланетным орбитам; потому что на    мижлкуситным орбанам; пенему что на
смену обычным атомным                  смену обызым анетным
двигателям-реакторам прийдут (и уже    двагунилям-риумнерам прайпут (и уже
идут) предельно простые и исполински   идут) припикно прелные и илчекански
могучие нейтридные двигатели,          мегизие нийнрапные двагунели,
работающие на антиртути.               рубенующие на аснарнути.
                                       
   Сколько еще будет сделано и в          Смеко еще будет спикуно и в
Космосе, и на Земле! Машины из         Келтесе, и на Земле! Мушаны из
нейтрида будут крушить горы там, где   нийнрада будут кришать горы там, где
они не нужны, и воздвигать на более    они не нужны, и велпвагать на более
удобном месте; мы проникнем в глубины  упебсом месте; мы пресамнем в глибины
Земли, насытим планету энергией,       Земли, нулыним пкуситу эсиргаей,
изменим ее климат и даже облик...      илтисим ее катат и даже облик...
                                       
   Три года прошло - а сколько            Три года прешло - а смекко
сделано! Впереди почти вся жизнь!"     спикуно! Вчириди почти вся жизнь!"

Окончен в 13:48:54