ПЯТОЕ ИЗМЕРЕНИЕ. Без окончаний

   Без Окнч для >  7 -значн слов
Дата: 02-02-2003
Начало ||-перевода в 05:13:27

  
  Влади САВЧЕНКО

  ПЯТОЕ ИЗМЕР
     Повесть 


   ГЛАВА I. Я НЕ Я...

   Даже падая с большой высоты, можно или огорчат, что сейчас
 разобье, или любоват видами и наслажда ощуще
 свободн полета.
   К. Прутков-инженер, Мысль 56 

   1
   В этом мире все любят летать. Правда, над оживлен улицами и вблизи
промышле сооруже это возбраня - мешает и опасно; но порхают,
случае, и там. Особе много летаю на просто жилмасс. Смотр:
вон с балкона кто-то ринулся, развер блестя полупрозр биокры,
гам с верхней клетки пожар лестн, там с крыши шестнадцати. Чаще
молодые, но иной раз и гражд вполне почтен: супруже чета - в сторону
кинотеа, где демонстрир интерес фильм, домохоз с сумками - в
магазин или на рынок.
   На окраи всюду старто вышки с лифтами, гипербол вращения
- для полетов на природу, в соответств сектор. Летают не только на
биокрыл, но и на педаль микроверто, помогая моторч велосипе
движени ног, на дельта-планах парят, исполь восходя токи воздуха, на
аэробалл. Кто во что горазд. Нет у людей здесь привязанн к
опоре-тверди - лишь для перемещ громозд грузов.
   И в лицах всех, даже детей - отсвет больших простра. Такой обычно
заметен у летчи, моряков, путешествен - у всех, кто преодол
прост мира не по-пассажи. ("Обычно"... я со своими мерками. Что обычно
здесь, что дикови?)
   Выше трехсот метров разре пролет над всем городом. Я и лечу, возвращ
домой. Гостил у отца. Он пребыв за рекой, в поселке завода ЭОУ (электр-
оптичес устрой), в своем котте. Батя давно на пенсии, но он ветеран
завода (а кроме того, ветеран легенда 25-й Краснознам стрелк
дивизии еще с граждан!) и с нами жить не желает. "Я с твоей не сойдусь". К
тому же он слесарь-лекаль высшей квалифик, у него здесь ученики.
Сегодня я имел возможн наблюд его триумф. Пришли двое - с чертежи,
детальк-заготов: "Дядь Женя, подск!" Батя торжеств покоси на
меня, а когда обмерял детали, то у него мален трясл руки.
   Это, оказыва, наша фамиль черта: у меня тоже дрожат руки перед
началом опыта. Потом каждое движе будет точным, но сначала есть немного -
от возбужд, азарта.

   Отцу далеко за семьде, но он еще крепок - сутуло, кряжист. Только
зрение никуда, плюс восемь диопт. Я помог ему по дому и в садике, потом мы
сочин холостя обед с выпив и разгово... А теперь я лечу назад,
подо мной проплыв кварт города в плане, 6 yprie, черные, серые крыши
зданий - одна сторона их освещ низким солнцем, другие в тени; сизые ущелья
улиц, зеленые прямоугол скверов с яркими кругами клумб и одуванч
фонта; овалы площа, золоче луков старых храмов, игрушеч фигурки
людей и машин. Мне отреше и грустно.
   Никогда я его, навер, больше не увижу, своего отца.
   ...А город увижу - меняющи в очертан мегапо. И широкую
реку посреди него, которую вот сейчас пересек. Только мостов через нее будет
на восемь, помен. И бугор Ширмы, за который садится солнце, никуда не
денется, и лощина перед ним, заполне деревь, памятни Байко
кладб и сизой тенью. Впрочем, и там кое-что окаже иным. Да и сейчас
многое внизу выгля призра, размыто в вечер дымке: такое ли оно, иное
ли, то ли есть, то ли нет... Немного прибав отрешен собранн,
сосредоточ - и внизу замельт образы иной реально.
   Но я не хочу отрешат от этой. Мне в ней хорошо, хоть и чувст себя
так, будто с галероч билетом занял кресло в партере (случал в
студенче годы): удобно, благоух, отлично видно и слышно, но... в
антра, того и гляди явится кресловла и сгонит.
   Наш город располо на местно, которая была бы хороша и без него:
высокий правый берег с буерак и рощами в плоской степи, вольно петля
река с песчан лесист остров, луга и старицы на низмен стороне. Она
могла быть и без города, эта местно, - и так же плыли бы над степью,
буерак и рекой плоские, темные с золот обвод облака.

  2
   Я плыву в теплом воздухе, делаю руками и ногами спокой брасс
движе. Биокры заряж концентр мышеч энергии, от меня им
требую только управля усилия. Скольжу в пологих лучах солнца - плавно,
свобо, беззву.
   ... Почему мы летаем во снах? Здесь явный прокол в теории, что сны суть
комбинато отраже действитель, - как может отразит то, чего не
бывает? Удастся ли мне проникн в мир, где люди, преодо тяготе, летают
без крыльев?

   Подо мной широкая магистр. Поперек пошла вниз и вверх, с холма на холм,
улица поуже - Чапаевс. На подъеме, за магистр, ее пересек вовсе
узень - Предслави. На углу Чапаевс и Предслави - пятиэта
здание простой архитек, расположе глаго; крыша из оцинкова
железа, двор запол ящиками с прибор, штабел досок, обойм балло.
Это инсти, где я работаю... и, о боже, чем я только там не занима.
Завтра, в понедел, я туда пришле пешком.
   ... А послед дни и недели здесь-сейчас я в своей лаборат решаю
необыч (даже для нас, молектрон) ребус: иссле "думаю вещес".
Его достав астрона с Мерку. У тамош жителей - кремнийметалл
разум черепах, создате радиолуч цивилиз, - оно служит мозгом.
Но, в отличие от нашего мозга (да и вообще в отличие от любой био-,
электро или кристаллич системы), не имеет структ. Стеклов
комок весом в пару килогра.
   Контакт с меркуриа только устанавлив. Вышло
взаимонепон. Лазер атака с их стороны. Наши отбил и даже захва
труп одной череп. Исследо: во всем была структ - в кремние,
приобрета упругую мощь при нагреве за 400 граду мышцах, в кровено
системе, перегоня во все органы сложный расплав металла, в фотоэлеме
панцире... А у "мозга" и его отрост, подоб нашим нервам, никакого
строе не было. Загадка века! Расшифро ее поруч мне, "светилу,
которое еще не светило", как завистл вырази Гера Кепкин, помощ и друг
-сопер. Это он, положим, перехва: светил уже - изобретен, серьез
разработ. Иначе и не довер бы. Но к этому-то делу как подступи? По
химичес составу и по свойст вещес это - довол зауряд аморфный
полупрово. Приборч, кои мы из него изготов для пробы, могли
усилив и выпрямл ток, чувство тепло и свет - как и наши диоды,
триоды, фоторезис, только при температ за четыре сотни градусов
Цельсия. То есть как матер это вещес годится для электро. Но ведь
мозг - не матер, а структ, и очень сложная. Мозг обязан быть структу.
   ... Словом, хорошо бы не исчез отсюда, пока не разбер. Однако
исчезну. Разберу без меня. Я и не узнаю.

   3
   Уплыв подо мной назад здание на углу Чапаевс и Предслави. В
вечер, в ночь, в небытие? Улицы-то эти здесь-сейчас так ли называю? Уж не
говоря о Предслави, несущей в назва своем что-то церков,
старорежи, но другая-то Чапаевс ли? Может, Азинс или Кутяков?
   ... Интерес разго состоя сегодня у меня с отцом, после того
как я рассмот большую фотогра на стене в комнате - комсост его
двадц пятой; фотогра старая, довоен, я ее знаю с детства, всегда
мгнове нахожу на ней батю - молодцева лейтена с тремя кубик в
петли и усиками на английс манер - с самого края во втором ряду. Но
сейчас прочел надпись - и озадачи:
   - Бать, а почему это двадц пятая дивизия не Чапаевс, а Кутяков? С
какой стати!
   - Как "почему", как "с какой"? - Он смотрит на меня из-под седых бровей
недоуме. -Названа в честь ее славн комдива Ивана Семенов Кутяк,
героя граждан войны, погибш в 20-м году на польс фронте, под
Олевс.
   - А Чапаев Василий Ивано? Он же первый ее коман, самый знамени. Он
же ее создал?
   - Чепаев... - Отец поводит бровями. - Был такой. Только не первый, Алешка.
Он принял дивизию у товар Захар, она тогда называл первой Самарс.
И он ее не созда. Красная Армия в Завол возни из партиза
отрядов, их много было. У Чапая большой был отряд, верно... на основе его и
образова Николаев бригада. Потом, после акаде, дивизию нашу ему
дали. Нет, хороший был коман, спору нет, боевой, энергич. Уфу мы под его
началом взяли, Самару... - Отец в разду жует губами; над верхней у него и
сейчас английс усики квадрат, совсем белые. - Только профу он там
свою дивизию. Дал казакам возможн штаб обезгла. Сам еле спасся вплавь
через реку Урал, скрыва в камышах раненый, пока мы Лбище не отбили. Это
хорошо, что Иван Семено - он 73-й брига командо - принял
начальство на себя, соеди раскида по степи полки. А то расщел
бы нас каждого по отдельн. Ведь пять тысяч наших в одном Лбищен казаки
полож, казара чертова... пять тысяч!
   Батя расстро, даже потем лицом. Для него будто вчера это было, не
полвека назад.
   А я молчу, не зная, как отнест к новой для меня интерпрет событий.
История двадц пятой Чапаевс дивизии в некото роде мое хобби: с нею
связана жизнь отца, а тем самым и нашей семьи, которая, как и все команди
семьи, кочев со своей частью. Правда, это было до моего рожде, на мою
долю остал фотогра да ветхие письма, но все равно причастн к истории
-легенде всегда как-то воодушев меня. Созна того, что я - сын чапае,
давало мне дополните упорс в житейс схват.
   Мне извес немало из истории дивизии, выходя за пределы книги
Фурман "Чапаев" и одноимен фильма. Поэтому меня не смутило, как батя
произ знамени фамилию: так же ее произно и писал сам владе, так
именов его соратн и земляки, жители Завол (есть их письма в батином
архиве), такова она и в прижизне докумен.
   Как из Чепаева получи Чапаев, установ теперь невозмо. Вероя,
так же, как из Маресь - Мерес, как из Кочубее Матрены (по-украин:
Мотри), которая путал с Мазепой, Пушкин сделал Марию. Писат это могут -
чтоб отвлеч от конкрет челов. Либо для благозв: ведь через "а"
явно возвыше... или это мы привы?
   Не ново для меня и имя Кутяк - сначала команд полка имени Стеньки
Разина, затем комбр-73, правой руки Василия Иванов (у Фурман он
выведен под фамил Сизов... вот тоже) - двадцатиле тогда парня
отчаян смело, больш военн дарова и необуздан волжс
характ; с любимым комди они цапал, бывало, вплоть до взаим угроз
оружием. Верно, после Лбищенс траге он принял командов, спас дивизию
от разгр и нанес изряд урон белым.
   Верно и то, что дальней боевой путь Двадц Пятой под его началом был
не менее славен, чем при Чапаеве: разгром Уральс белоказа армии, взятие
Гурьева, ликвида Уральск фронта, затем славные дела на Польс...
Правда, погиб он не под Олевс, город на севере Украины, там он был
только тяжело ранен (в двадца, по дивизио легенде, раз) и отправ в
тыл; замести командую Приволж военным округом комкор
И.С.Кутяков, кавалер четырех орденов Красн Знамени, сложил голову в 1938
году.
   Но все-таки батина версия слишком своеобр.
   - А Фурма о вас писал? - спраши я.
   - С чего бы это он о нас писал! - Отец пожим плечами. - Хотели его с
рабочим отрядом направ к нам, верно, помню. Но переигр, решили усилить
двадц восьмую дивизию, она север нас действо. Там он и комисса, о
легенда комдиве Азине Владим Михайло такую книгу написал... читал,
небось, "Азина"?
   Вот героиче человек был, жаль, не довел хоть глазком на него
погляд! А дела какие: освобожд Казани, Ижевска, Кунгура,
Екатеринб... и потом еще под Царицы. И погиб Влади Михайло как
герой, в бою. А какой фильм хороший по этой книге сняли братья Василь, с
Бабочки в роли Азина. Я глядел - прослез.
   - А с Васил-то Иванови как было дальше?
   Отец спросил:
   - С Чепае?.. - вздох и продол: - Ну, отыск его в камышах -
ранен, еле живого. В госпит, конечно. С дивизии, само собой, долой.
Хотели под трибу: такое на войне не спуск, чтоб дал свой штаб, голову
дивизии, уничтож. Но... замяли с учетом былых заслуг. После выздоровл,
слыхал, постав на полк. Не в Двадц Пятой, конечно. А дальше я его, по
правде сказать, потерял из виду. Говор, воевал на Дону, потом в Средней
Азии - и неплохо. Потом, году в тридца, я книжку его видел "С Кутяко по
уральс степям" - про нашу Двадц Пятую. Хорошо написал: и Иван Семено
хвалит, прославле героя, и себя не забыв.
   Я молчу, сообра. Вот, пожалуй, и Фурма не о них писал. Азии... Как
-то плыл по Волге, попался навстр парохо "Герой Азин" - старень,
колес. А "В. И. Чапаев", на котором я плыл, был четырехпал белым
красав, дизель-электро, каюты-люкс, два рестор. И улицы в каждом
городе его имени, колхозы-совхозы-фабрики, шоколад конфеты "Чапаев" по
шесть с полти коробка, ателье, туалет мыло... и так вплоть до дурацких
анекдо и женской приче "Гибель Чапаева": как увидел, так и погиб. А
здесь-сейчас, выходит, все это имущес принадл Владим Михайло
Азину, комдиву-28.
   Есть ли анекд о нем? Раз наличест фильм братьев Василье (как бишь
там: "Василий Ивано, а ты смог бы командо всеми армиями в мировом
масшт?" - "Нет, Петька, я языками не владею!"), должны быть и они. Варианты
вообще отличаю один от другого на самое необход, на дифферен
теории Тюрина.
   Зря я, значит, пыжился, что сын чапае? Во-первых, не чапае и даже не
чепае (уже не так звучит), а кутяко, во-вторых, все это тушуе перед
понят "азинец". Эверест славы вздыби не там. Что же тогда прочно в этом
мире?
   ... Навер, главное: массивы социаль дейст людей. Была
граждан война. Двадц пятая дивизия сделала то, что сделала, и двадцать
восьмая Азинс, и многие еще части разных номеров и наименов сделали
свое - выигр эту войну. А то, что впоследс кто-то оказа сверх меры
вознесе, кто-то забыт, чье-то имя перевр, - все это суть диспер,
размыто дейст, мелкие отклоне от линий разви, "линий н. в. и н. д.
- наиболь вероя и наимень дейст" согла той же тюрин
теории.

    4
   В древнеинди филосо есть тезис "Ты не искал бы Меня, если бы не
нашел". Диалект сказано. Смысл его в том, что человек - уже в силу того,
что он человек, разум сущес, - интуити знает главные истины мира,
чувств их; а иссле, дейст, созидая, он лишь стреми дать этому
знанию словес, веществе, математич, музыкал, художеств,
драматиче и бог знает какое еще выраже. Мир грома, он выраж себя
просто и прямо: горами и морями, бурями и протубера, звезд и
галакти, пусто космоса и вспышк сверхно.
   Мир грома - мы в нем малы и слабы. И что есть слово, сказан или
написан? Оно не громче шелеста листьев, не замет прожи в них.
   Мир грома, а мы малы, слабы и жаждем счастья. Как дети - быть хорош и
чтоб было хорошо. И поэтому норовим отрешит от ненуж, практич
бесполе для нас громадн Вселен, выдел в ней свой уголок - не
только в смысле пространств, но и информаци, эмоционал даже -
где все достато ясно, взаимосвя, раздел на "мое" и "чужое", на
"можно" и "нельзя"... И уж бог с ним, что дейст в уголке выразят не знание,
а заблужд всевозраст, удалят от истин мира.
   Счастье, главное дело, светит. Счастьи - под размер уголка, но зато
свое. Вот-вот... ам! Морко счастья, морко достижи целей, которую
держит впереди на конце шеста мудрец Судьба, сидя верхом на нас.
   Но как бы там ни было, главную истину о своем существов в мире более
обшир, чем три пространств измере плюс время, люди интуити чуют.
Ноздрей. Трепе души. Кто чем... Все мы живем в многовариа мире,
барахта в океане возможно, перемеща по ортогонал направл
n-мерного координат ежа каждый своим выбором, колебан даже.
   Прошлое однозна - будущее всегда неопредел, размыто, размаз по
категор возможно; каждая по-своему интере (привлекат, страшна,
неприя), и у каждой своя вероятн.
   То ли дождик, то ли свет, то ли будет, то ли нет...
   Другое дело, что мы использ эти выборы, ортогона
перемещ для погони за морков счастья - чтоб выгад и не упуст. Но
прокля такого выбора, что, вцепивш в одну возможн, мы упуск все
альтернат, ибо по принц ортогональ они неизбе проециру в
нуль на направл выбран реально. Шоры жизнен целей отгранич
нас от иных измере.
   ... И кажется нам, что вот только то, что наметил, выбрал и решил (или
навяз своими решени и выбор другие люди, обстоятел, стихия
случая), и существ, вошло в жизнь - а альтерна все сгинули, не
родивш. Но они тоже есть, живут в памяти, к ним привязыва чувст
сожале об упущен, досады на свою нерастороп, ненастойчи или
что не смекнул вовремя (реже - чувств облегче, что избежал беды,
осознан напасти); они даже развива в подсозн по своей логике,
которая, бывает, проявл себя в снах.
   ... И рыдает обобран мужем-алкашом женщина в пустой кварт: "Ах,
почему я не вышла за Васю! Он так за мной ухажи..." И смекает при виде
достигш высот сокурсн замшев в главке на рядовой должно инжене,
министер крыса: "И я бы тоже мог так вырасти, если бы не отверте тогда
от направл в Сибирь!"
   Мы живем во всех вариан - и реализова, и упущен, но помни.
   Строго говоря (поскол сумма вероятно всех вариан всегда равна
единице, то есть только эта сумма и достове, задана наперед) это и есть
подлин реально разум существ, реально ноосф.
   А раз так, то важно быть не в вариан этих, а над ними.

   Уплывай назад, знако улица, не имеет значе, как ты называе:
Чапаевс, Азинс, Кутяков... Такие ли флюктуа мира я знаю! Как она
прежде-то именова: 2-я Дворянс? И так же шла с холма на холм.
   Впереди, на бугре, черный прямоугол на фоне заката - десятиэта дом,
в котором я живу.

     ГЛАВА II. ... И ЖЕНА НЕ МОЯ

     Выясне пробл - путь к решению ее.
     Выясне отноше - способ их испорт.
 К.Прутков-инженер. Мысль 50 
    1
   "Ich habe einen Kameraden". Eсть у меня товарищ. Алекса Иванович
Стриже, он же Сашка Стриж. С самого детства. И настол мы с ним душа e
душу, что даже девчо нам нравил одни и те же. Только он пошуст,
Сашка: пока я млел да заноси в мечтах, он действо. И опере, гулял с
девушк, которые нравил мне. Целовал их, а потом рассказ мне - как.
Однако с Люсей он меня не опере. То ли не разгля, то ли не успел, а
может, выбир и решала она?
   Моя жена Люся, Людмила Федоро, - краси, уверен в себе женщина.
Темновол, с блестящ серыми глазами, строй, но нескол дородная
(все-таки четвер десяток). Любитель посмеят и поддраз, как и
прежде, когда была студент-медич, а мы с Сашкой заканчи физтех.
Теперь она детский врач. "Просто она угадала в тебе челов с серьез
намерен", - сказал в свое время Стриж, подав досаду.
   Сейчас Люся помог мне снять биокры, сворачи их в рулон, надевает
и застеги матерча чехол, ставит в прихо в угол - торчком, как лыжи.
   ... С той поры и по сей день она так хороша для меня, так желанна,
что я ни разу не потяну к другой. И мысли не было - даже в долгих отлуч.
А тянуло ли ее на сторону? Не знаю. Не хочу знать.

   (Не опере я тогда Сашку, хоть и влюблен был до потери достоин.
Может, именно поэтому?.. Люся откликну на его серьез намере.
   Только не сладил у них. Через два года она ушла. Сначала просто от него.
А затем ко мне. Были самолюб объясне Стрижа со мной с хватан за
грудки.
   А может, не просто ушла - я способств?)

   Вариа ветвя - вариа сходя. Все они позади, зачем оглядыва?
Разве лишь из боязни снова потер ее.
   Огнен краюха солнца - за синим лесом. Послед желто-розовые лучи
освещ балкон, Люсю, просвечи комнату, гаснут. И все сразу меняе.
   Я теперь боюсь подойти к тому рулону в прихо: может, в самом деле там
зачехле лыжи с палками? Миг серой размыто, множеств
неопределен.
   Люся колебле, что-то хочет, но не решае сказать мне. Ну? Говори,
укрепи меня в этой реально. У нас будет малень, да? Если родится сын,
назовем Валер. Ну же! Нет, передум. Отлож на завтра.
   Завтра она это скажет не мне.

   Бывает, снится, что имеешь много денег... а просыпае без гроша. В
следую подоб сне, помня о финалах предыду, стараеш перед
пробужде покре зажать в руке пачку ассигна: теперь не исчез!
Просну - и все равно ничего. У снов своя память, свой опыт.
   ... В одном из снов мы поссори - еще не муж и жена, не возлюбле,
только сближающ. В следую сне она не пришла на свида. А еще в
третьем, через месяцы, я искал ее всюду, чтобы объясни, помирит... Как
же так, неужто все?
   И далее не было ничего.
   В таких многосери снах мысль прорабаты несвершив варианты
жизни. И незачем гадать: к добру ли, к худу ли? - это знание не от древа добра
и зла.

   "Ich hatte einen Kameraden". БЫЛ у меня товарищ... Наши с Сашкой пути
разошл сразу после оконча физтеха. Я двину по электро схемам, он
- по полупровод, попал в закры инсти, такие назыв по почто
адресу "п/я N..."; "сыграл в ящик" - шутили мы при распредел. Никто не
знал, чем для него оберне эта шутка.
   Там Стриже начал хорошо: сделал изобрет, а на нем - диссерт,
получил лаборат и кварт. Он везде начинал хорошо. Первые годы мы
видел часто: то он с Люсей к нам, то мы с Лидой к ним, и на свадь друг у
друга гуляли. Потом все реже: дружба не может питат одними воспомина,
а общие интер не возник. К тому же Лида ревнов меня к Людмиле
Федоро, а когда родила Валерку, - расплыл, подурн - так и вовсе:
сцены, слезы, ссоры. Хотя основа не было никаких - лишь одни мои
сдержива чувства.
   ... Как-то, вернувш из командир, услышал от ребят:
   - Слушай, разуз, что произо в этом п/я N... - взрыв какой-то, авария.
Они, как всегда, таятся, сообщ только с прискор в городс газете о
гибели при исполне служеб обязанно к. т. н. Стрижев.
   У меня потемн в глазах. Помчал на кварт к Стрижу, уверяя себя, что
это ошибка, сейчас все выясни, увижу живого. Что за чепуха, он ведь
занима техноло полупроводн прибо... какие могут быть взрывы и
аварии!
   Примча - и застал Люсю в трауре.
   (Вари, отличающ сильн переживан, драмати.
Вариант-домина. От таких много вероятнос ветвле, как брызг после
удара волны о берег.)
   ... Лида моя восприн все очень своеобр: и Сашкину гибель, и то, что
я посетил вдову, да и потом уделял ей внима; так только женщины могут.
Упреки, сцены - при Валерке, да еще с участ тещи, непло в общем-то
женщины, но уверен, разумее, что права ее дочь. К тому же я жил у них "в
приймах", это меня тягот.
   Словом, через год мы развел. Перебра на Ширму, к знако частн
Левчу, в их время (все удобс во дворе, дрова свои, за электрич
платить отдел). Люся приход ко мне туда, в комнату, стены которой
оклеены оранжев обоями с серебрис аистами на фоне пальм и заход
солнц. А еще через полгода я перее к ней.
   Так ли, иначе ли, но мы вместе. Когда сходя в одно многие вариа, это
прочно. И у меня покой на душе.
   ... Покой - и грусть. Потому что дело к ночи, пора укладыва, отходить
ко сну. Сон - отдых тела, расслабл психики - тот самый антракт, когда
может явиться "кресловла", а мне приде убрат на галерку. (Явится не
кто-нибудь, а я, здешний я - во всем прочем такой же, кроме обстоятел с
Люсей. В этом мы с ним ортогона.)
   Понять это трудно, согласи еще трудней. Ах, если бы я мог не спать! Я
ласкаю Люсю в эту ночь горячо и долго, как перед разлу. Засыпаю, не
выпус ее руки. И во сне долго еще какой-то доминан пунктик в мозгу не
спит, сторо, тревожи: держи, сжимай крепче эту теплую руку, как ту пачку
ассигна, чтобы и проснут богатым!

  2
   Просыпа ночью. Женская рука в моей руке. Только вроде шире запяс.
Сиплый со сна голос (он-то меня и пробу):
   - Шевели, Алеш...
   - А?.. Что? Где?
   - Шевели, говорю. - Рука берет мою ладонь, кладет к себе на живот -
большой, округ. - Вот... чувству? Навер, мальчик, беспоко такой.
   - Ага...
   Голос Лиды. Рука ее же. И все осталь. Вплоть до кварт.
Рассеян свет уличных фонарей падает на потолок и стены. Из смежной комнаты
доноси храп тещи, достой в общем-то женщины... только спит она больно
громко.
   Значит, перешел. Верну. Если и не на галерку, то на третий ярус. Лидия
Вячеслав и ейный муж - я. В девичес была Стадник, могла стать Музыка:
ухажи за ней такой техник Толя из сосед лаборат. Соперниче с ним
меня излишне раззадо - и теперь она Самойле. Котор она собира
рожать: Валерку? Или уже второго? Утром разбере.
   Содержате у меня жизнь, а?
   Не люба Лида мне сейчас - до тоски.
   - Слушай, я спать хочу. Тебе хорошо, ты в декрете, а мне утром на работу!
   - Мне хорошо... вот сказал! Тебе бы так... - Она обиже шепчет что-то
еще, на что я бормочу: "Угу... ага!" - и засыпаю.

   ... и снится мне дверь на балкон без перил. Она бесшу раздвига. Я
выхожу, становл на самую кромку белой плиты. Подо мной восходя солнце,
сизо-зеленый массив лесопа. Из зелени и тумана искрящи
пластмас-алюминие утесами вздымаю здания; в них, я знаю, живут и
исслед жизнь. .По серым, из крупных ромбов дорож шагают первые прохожие
в легких светлых одеждах. Малень электрогруз без водите уступ им
дорогу. Я без крыльев. Но - вытяги вверх руки, наклоня вперед, чуть
отталкив ступн от плиты - и лечу.
   Почему мы летаем во снах?

 3
   Оглушител трезвон возле уха. Меня подбрасы. Сажусь на скомка
постели, оглядыв. Время. Дощатые стены в обоях с аистами, кои, как
извес, прино счастье. Аист на одной ноге под пальмой на фоне восходя
солнца. Аист, солнце, -пальма. Аист-солнце -пальма, аист-солнцепа...
алюмини краской на охряном фоне. Обои местами отклеил, пузыря. Не
будет от них счастья.
   Я один.
   Будиль сдвину на край тумбо от старатель трезв и показы
шесть часов тридц минут. Но самое интерес: он то внутри стекля
банки, то без нее - мерцает банка. Перед отходом ко сну я колеба: накрыть
будиль банкой или нет. Сплю я крепко, если приглуш трезвон банкой,
бывает, что и просы; а не приглуш, так впечатл оказыва слишком
сильным.
   ... Итак, я в усадьбе Левчу, благоскло ко мне домохоз, в
арендуе у них время (40 в месяц плюс 5 за пропи, все удобс во
дворе... и так далее). Весьма вероя, что я здесь не один, а со Стрижом: он
поруга с Люсей, будет разводи, спит у меня на расклад.
   Тот факт, что восприя я охваты оба близких вариа, чего обычные
люди не могут, говорит, что я шире их по соответств измерен; не так,
чтобы слишком, но пошире, надвариан я. Вариаисследо.

   ... Но кто я? Прожива во время означ, что я не муж Людмилы
Федоро (ныне Стриже) и не муж Лиды. Даже не обязате, что от одной
ушел, а на другой еще не женился. Просто я "не то", множеств
альтерна. А что же "то"? Кто я есть?
   ... Много вариан моих связано с этой времян. Самый главный среди них
- тот, в котором мы (в наиболь степени Тюрин, в наимень я) протоп
отсюда первую умозрител тропи в Нуль.

   Был здесь разго за двумя бутылк вина - в нашем бесхитро
однозна Настоя-0. В Нуле.
   - Вот слуша: наша оценка себя и других на 99 процен исходит из того,
чем мы отличае от других, чем выделяе - а не в чем схожи со всеми. Нас с
самого детства волнует, кто сильнее, умнее, ловчее, богаче, удачли,
краси, кто лучше одет... и так далее вплоть до наград, движе по чинам и
благопол в семье. Вот по этим различ...
   - Дифференц, - вставл Радий Тюрин, он же Кадмий Кадмич. - Все
разли суть дифференц многоме функции жизни.
   Бутылки почти пусты. Поздний вечер. Стриж, любит свежего воздуха, около
окна на стуле, поверну спинкой вперед. Я в глубине комнаты в кресле
(кото сейчас разверн в кровать). Кадмич сидит, облокот о
пиршестве стол с опустошен консерв банками; он тихоня, обычно не
пьет - но сейчас захоро и склонен выступ.
   - Ну, ты сразу со своей математ!.. - с неудовольс взгляды на
него Сашка. - А впрочем, верно, Кадмич, в масть: это действит
дифференциа исчисле жизни. Даже с количеств мерой: наскол я
всех других сильнее-здоро-богаче-и-так-далее?.. По этим
дифференц-различ люди судят, наскол удалась их жизнь, так?
   - Так, - легко соглаша я.
   - Исслед, как образую разли. Отвлече от хомо сапиенс, взгля,
как они получаю в живот мире. - Вино было крепкое, бутылки большие, но
Сашка - ни в одном глазу, излаг мысли гладко. - Среда выдает новую
ситуа, для которой у тварей нет установив рефлек. Потоп, напри,
Тем она побужд органи на новые дейст-измене, не предпис их! -
Он подним палец. - Одни органи изменяю так, другие иначе, третьи еще
на свой манер... и те, которым удалось угадать в самую точку, оптима
восстано равнове со средой...
   - Гомеос, - вставл снова Тюрин.
   - Да-да... те выжив, набир силу, размножа. А все иные хиреют,
гибнут. Это и есть эволюцио процесс, выделив из первонача
протопл овец и волков, коз и стрекоз, слонов, мурав - все сущес.
Способ приобрет разли людьми в принц такой же: есть критиче
ситуа, в которых надо действо нешабло, но как? - неясно. Возможны
вариа. Выбрав один вариант поведе, ты закрепл в своем жизне
пути, в биогра, некое отличие - и оно было бы иным, выбери ты другой
вариант. Но превосход человечес поведе над живот в том, что мы
сознаем обилие вариан - и колебле, терзае: какой выбрать, чтобы не
прогад...
   - А может, и они терзаю, - говорю я.
   - Кто?
   - Ну, козы, слоны, муравьи... Узнать-то это у них невозмо, общего языка
   нет.
   - Ха! Как говорит наш шеф: вы за других не думайте, вы за себя думайте. Не
будем отвлека на коз, своих проблем хватает. Проголосо "за" или
"против"? Сказать правду, соврать или умолч? Женит или уклонит?
Попробо новую идею или взяться за чужой верняк?.. Самое сакрамента,
что поступ и так, и иначе нельзя - несовмест события, орлы-решки. Если
выпало одно, нет другого. Вероятн одна вторая. И смотр: после первого
выбора, напри, вариа А, - остае непроработ вариант Б. Жизнь
подкин новую колебател ситуа. По принц независим событий ее
надо пример как к реализова уже, так и к несвершив вариан - и
к А, и к Б... Скажем, первый выбор касался места работы, второй - женит.
Умозрител получае четыре: я работаю здесь и женат, работаю здесь, но
холост, работаю не здесь и женат, работаю не здесь и холост - а реализу-то
только один! Потом третий соблазн и третий выбор...
   - Ну ясно, - говорит Тюрин. - После n колебател ситуа у тебя
получае 2 в n-ой степени биогра. Напри, после десяти колеба и
выборов человек есть лишь один из 2 в десятой степени... один из 1024
вариан себя.
   Кадмич - светлая голова. И снаружи тоже: в тридц лет он лыс, остался
лишь желтый цыпля пушок по краям черепа. Глаза у него водяни-голубые,
детские.
   Меня разбир смех:
   - Закон "2 в n-ой степени", закон нараста сложно, с которого
начинае теория информа! Саш, поздрав с изобрете... нет, с
открыт велосип!
   - Да идите вы все! Дело не в законе и не в том, что вариа множа, как
микробы в проби, а - одни лучше, другие хуже, третьи вовсе скверны,
четвер, напро, великол... Как найти оптимал вариант себя?
Верней, как прийти к наилучш себе? Это, брат, не велоси.
   - Чепуха, - говорю я, подумав. - Что есть колебател ситуа? Вот я
поколеб: какое слово сказать? - и от этого зависит житейс успех?
   - Бывает, что и зависит.
   - Все равно задача не математич, никакие вычислите машины оптимум
не найдут.
   - О боги! - Сашка воздев руки. - При чем здесь машины! Ну при чем здесь
вычислите машины?! Нет, темный ты все-таки, Кузя, как валенок изнутри.
   (Буду показ, что не такой я и темный: без машин не обошл).
   - Закон "2 в n-ой степени", конечно, дешевка... - бормо Кадмий Кадмич,
адресу не столько к нам, сколько во влажную тьму за окном. - Реальные
вариа сплошь и рядом взаимно компенсир, а то и просто смыкаю.
Скажем... вот бежит собака! - Он поворачи к нам лицо, в руке стакан с
остатк вина, в водянис глазах - прозрач блеск. - По шоссе. С белыми
столбик. Собака колебле: у того столб ей поднять ногу или потер
до следующ? Что означ эта ситуа математич? Собака раздваив
на альтернат составля, сумма вероятно которых равна единице. Одна
подним ногу у этого столб, другая - у соседн. Вариант ветвле!
Дело сделано, первая полусоб догон вторую, обе сливаю в одну, которая
и бежит дальше.
   Мы слушаем внимате, хотя не подозре, что сейчас закладыв
основы Теории.
   Почему Тюрин начал с собак, остал невыясне, но его постро
сходимо вариан, главные в вариаисслед, и сейчас всюду именуют
Теорией собаки у столб.
   - А если один столбик на этой стороне шоссе, а другой на той? -
прищурива Стриж.
   - Ну и что?
   - А то, что одна из альтернат полусо, перебе шоссе, попала под
самос. Тогда как?
   - Так ведь и уцелев полусоб когда-то сдохнет, - безмяте улыба
Кадмич. - Тогда вариа и сомкну. Секунды или годы - для матема
безразл... Или вот, скажем, компенс вариан, взаим погаше. Ты
колебле, какие брюки надеть, подки монету, выпали брюки "решка".
Походил - измял. Снима, надева брюки "орел". Если бы сначала выпал
"орел", итог был бы прежний: обе пары надо гладить. Мы множим вариа - время
сводит их вместе.
   - Да ты не о том все, Радий! - закри Сашка. - Брюки, собачьи
потребн... Я ведь о существе толко, о вариан судеб человече.
   - Математ не делит события на существе и несуществ, - произ
я, пароди мягкий тенорок Тюрина.
   - Соверше точно, - без юмора подтверж тот. - Существе может
складыва из множес мелких событий, решений, выборов. Может разруши
ими. Важны количес, массивы колеба-выборов-решений. Тенден,
направлен выборов. Черт, интере!.. - Радий даже причмок. -
Понима, получае, что в ситуа колеба-выбор человек как бы
расплыва, разветвля по несколь альтернат направл
n-контину. Не весь, конечно, а в существе для выбора части - когда
большой, когда малень. Впрочем, может, навер, и весь... Потом решил -
совер кванто перес по этому... ну, по Пятому измере. Каждый
посту дискре, нельзя соверш полпост - то есть здесь можно
примен аппарат кванто механ, включая принцип неопределен. -
Тюрин впал в мыслител транс, говорил не нам - Вечно. Мы как-то
прити, слушали. - Расплы - собра, расплы - собра... тик-так,
тик-так. И это вполне материа, ведь колеба ослабл, на них
распыля энергия мышле. А решил - и воспрял, стоишь на одном без
никаких. Нет, ты, конечно, прав, - обрати он к Сашке, - будут и
существе сдвиги судеб, может, даже не одного челов, а коллект,
народов, возмо, и человече в целом... по Пятому измере.
   - Да что это за Пятое такое, о чем ты камла?! - не выдер я.
   - Что?.. - Кадмич посмот сквозь меня. - Понима, оно может быть даже
не одно. Но ты не прав, - он снова глядел на Стрижев, - упуще
возможн не пропад. Если она осозн, то существ в нашей памяти как
метка... как точка на оси времени, на направл существов. А что есть
точка? Это проек на ось перпендикул прямой. А что есть прямая?
Проек на данную плоско перпендикул к ней. А что есть плоско?
Такая же проек гиперплос, сиречь пространств объема... а объем
этот может заключ в себе целый мир.
   - Ух, черт! - Сашка закру головой, затопал от удовольс ногами,
броси обним Тюрина. - Вот это да, вот это точка-запятая! Ну, Кадмич,
молодец! А говорят, пить вредно. Пей еще!
   И он долил ему стакан.

     4
   Осматри комнату, ожидая и боясь наткнут взгля на засален серую
стега на гвозде возле двери, на брошен в угол замызга брезент
штаны, расшлепа ботинки со сбитыми каблук - на свой "мундир"
грузч-выпив с криминал прошлым.
   ... Много моих вариан связано с этой времян:
   - здесь я инженер, живу в ожида комнаты в общежи, ибо с жильем в
инстит туго; вокруг этой линии н.в. и н.д. мерцает в дисперс живой и
неладя с Люсей Стриже - то ночует у меня, то мирится, возвраща к
ней; именно от этого вариа пошла вервь к Нулю, к Теории;
   - но здесь же я обитаю и в иной н. в. линии: освобож из лагеря после
четырех лет отсидки - статья 140 У К "Кража с примене техниче
средств"; не инженер вовсе, необразов урка, решив завяз. Только и
прореза изобретател способн в "техниче средст", будь они
неладны. Сашка в этом вариа мерцает где-то вдали: он "вор в законе", ему
еще три года остал - или в бегах, а я жду от него весто. Вот и работаю
пока грузчи в сосед продм, не было ни физтеха, ни Люси;
   - здесь же я и сам скрыва после побега, вру, как могу, хозяйке
Алексан Владимир, что-де верну с Севера раньше конца догов,
паспорт и трудо книжку скоро пришлют; пробавл случайн заработ,
мелкими кражами - мне не фартит.
   Правда, две послед линии - не совсем н. в., не основ: такие
крайно, как и вчераш, только другого знака. Через сны я возвращ и из
них, как из кошмара, с невыраз облегче.
   Но сейчас по закону маятн могло занести и в них. Неужели?.. Ой, не хочу!
   Но нет на стене у двери гвоздя со стеган - культур вешалка на три
крюка, на ней на плечи - два плаща: синий мой, кремо Сашкин. На столе
возле окна стопка книг, логарифмич линейка лежит... уф! Подхожу, смотрю
книги: "Полупроводн матери и приборы", сборник "Микроэлектр за
рубежом", курс теории вероятно. Значит, инженер, работаю в инстит.
   ... Перемещ по вариан во снах отличаю от таких же наяву
пространств скачк. Кварт, где я засыпал с Люсей, несостояв
моей женой. На Ширминс бугре, в пяти кварта отсюда, - сейчас там этого
дома нет. Кварт Лиды, Лидии Вячеслав, другой несостояв моей
супруги, - в центре города. А я вот где. При перехо наяву должна
сохраня пространст-времен непрерывн - сны от нее освобож:
в простран многие киломе, а по Пятому измере рядом.

   Одева медле и небре, будто и впрямь непроспав грузчик.
Состоя психичес похме: был вчера на пиру, на славном пиру
возвыше жизни, прогуля вдрызг - и вот... аист-солнце-пальма.
   Я плохой вариаисследо. Просто никудыш, дисквалифици такого.
(Не дисквалифиц, нас всего-то два с полови: я, Кепкин да "мерцаю"
Стриж). Теоретич все понимаю, могу объясн другим - даже с перлами из
индийс филосо - про "морко счастья", все такое. А на деле... как я
вчера страс цепля за ту жизнь, где Люся, отец, биокры, моя
лаборат с "мысля вещест" с Мерку! Как боялся сейчас стега свою
на гвозде увидеть. И это чувство тяжелой похмель досады - об упуще
"морко счастья".
   Прекра понимаю, что все вариа - просто слагае, состав части
Пятимер Меня, как, скажем, детство, юность, зрело - части моей жизни,
или, еще проще, пальцы, нос, волосы - слагае моего облика... а все равно.
   Нет, слаб, только и хватает отрешенн на сам переб, да и то не
всегда.
   Постой, но где же Сашка? Расклад собрана и задвин за печку, у окна
нет его красно-желтой "Явы". Только плащ. Помири, что ли? Или?.. Размыто
все, неопредел, пока не сориентиру как следует.
   Выхожу на затумане двор, умыва по пояс под водопрово краном.
Вытира, осматрив.
   Клубнич грядки уходят в перспек. Вдали, у забора, над ними
склонил хозяева: Алексан Левчун, дород матрона, велича осанкой
напомина памят Екатер II у Ленинград оперн, и ейный муж Иван
Арефье, язвен и пьяница, афишных дел мастер. Собир ягоду в корзину.
Они сейчас в самой цене.
   Вечером Иван Арефье с выручки крепко поддаст (а в вариа, где я
грузчик, так и в компа со мной), начнет дерзить своей супруге, скандал,
за что будет вышвыр ею на крыльцо; а там станет барабан кулачк в
дверь и кричать: "Жизнь ты мою заела, зараза!"
   ... Вот предста эту сцену - и сразу носталь по вчерашн.
   Приглядыв: калоши темных брюк Ивана Арефь будто пляшут - то
заверн, то опущены. Видно, колеба человек, не заверн ли, чтоб не
замоч о росу. Кофта на Алексан Владимир тоже мерцает, меняет фасон и
цвет с синего на желтый.
   Это означ, что я все-таки надвариан. Уж коли стал им, приобщи к
Пятому, от эффекта мерцающ восприя близких вариан не избавиш. Да и
не надо.
   Не спрос ли у них о Сашке? Нет, могу попасть в нелов положе. Может
статься, что им это имя ничего не говорит.
   Возвращ во время, бреюсь, жарю на электропл непреме яичницу.
Завтра. Нескол минут сижу за столи, собира" с мыслями.
   ...В сущно, никаких сверхъестест качеств это сверхзн не дает.
И пить-есть надо, и на жизнь зарабаты.
   Правда, при перебр в камере эмоциот наблюда шикар эффекты:
исчезнов из поля зрения наблюда или даже прохожд сквозь стену.
   Только все это кажимо. Накладыва друг на друга многие
сходные вариа, вот и кажется, что человек расплыва в пустоту, но если
ткнуть в ту пустоту палкой (Кепкин, зараза, такое разок проде со мной),
будет ой как больно. А со стеной и вовсе - в вариа, в который ты перешел,
нет в этом месте стены, только и всего.
   И сегодня для того, чтобы перейти в Нуль (откуда начинаю все перебр),
мне надо просто идти на работу - жить и действо обыкнов. Только с
большим пониман всего.

 ГЛАВА III
  ВАРИАНТ С ТОЛСТОБ
     (Первое приближ к Нулю)

  Опыт: перевер включен прием и телеви.
     Резуль: а) звуча приемн не изменил; б)
     изображ в телевиз переверну. Обсужде: опыт
     обнаружи разную природу передава этими прибор информ
     о мире. В приемн она не зависит от системы коорди, в телеке
     же - зависит. Станови спорной, сомнител объектив
     существов т. н. "телесту" - ведь если, к примеру,
     перевер на 180 граду трубу телеск, то показыва им
     звезды и созвез не перекувырк же! ...С этого может начаться
     новая теория относитель и очеред "кризис физики".
       К. Прутков-инженер. Изыска, т. 5.
   1
   Я шагаю по булыж улице, узкой и грязнов, мимо заборов, из-за которых
свешива ветви яблонь с капельк осевш на листьях тумана, мимо
одноэта особня и клубнич гряд. Начинаю путь в инсти и к Нулю. В
инсти-то просто, час хору пешком или 20 минут в переполне автоб. А в
Нуль-вариант попаду ли сегодня?..
   Вот дом, в котором живет Ник-Ник, - единстве многоэта на всю Ширму.
Живет ли? Сейчас определ.
   Поднима на второй этаж, прохожу по корид, стучу - с замиран сердца
- в дверь: кто откроет? Если незнако, извиня: ошибся, мол, этажом.
Открыв Толстоб, бормо:
   - Ах, ты... входи!
   В комна (не больше моей во время) мало мебели: диван, стол, стул, но
глухая стена до потолка закрыта стеллаж с книгами. На столе среди бумаг и
журна - электропл, на ней в кастрюл варится кофе.
   - Ник-Ник, а почему не на кухне?
   - А, ну их!
   Понятно: соседи. Ох, эти соседи!
   Ник-Ник - это Николай Никитич Толстоб, ведущий инженер. Если быть
точным, он не толстоб, а толсто, бровей у него нет совсем. Он стар,
разме шестой десяток. Сейчас у него утрен невраст: движения
замедле, как у игуанод, сопит, сосет сигар. Кофе взбадри его. Он
облачае в костюм из коричне эланы, выпуск поверх ворот не очень
свежей клетча рубахи. Нерешите прово ладонью по серебря щетине на
щеках: "А!.." - и берется за сапоги. Для меня его щетина сразу начинает
мерцать.

   ...Значит, вот я где, в вариан, близко примыка к Нулю, в
джунг наибо вероятн. Их много таких, отличающ не только на
брито-небрито щек или кто во что одет (это вообще мне не надо замеч),
но и малыми событи, ведущ к Нулю или уводящ от него, а также тем, кто
из близко знако в них есть, а кого нет.
   В Нуль-вариа Николая Никит нет. После провала послед разраб
он, человек самолюб и знающий себе цену, положил на стол Уралову
заявле об уходе: "Тошно глядеть на ваш бардак!" Ах, если бы он знал, что
получи из того провала! И очень бы пригоди в Нуле - с его головой,
опытом.
   Вообще Нуль-вариант образов как-то странно, не из лучших работни.
Стриж и тот мерцает: то погиб, то появляе. Принцип отбора - скорее
естествен, чём разумн - видимо, таков: попад те, кто наибо долго
живет и работ в этом месте, тем обеспеч наиболь свою повторяем.
   Ник-Ник... Он во многих вариан не здесь. В одних - он в Москве и не
ведущий инженер, а членкорресп Акаде наук, видный
физик-эксперимен, автор известн "эффекта Толстоб" в
полупровод, моногра, учебни; у него своя школа физиков. В других -
его давно нигде нет.
   Вот и сейчас он присутст предо мной не совсем целым: левая кисть
мерцает - то она есть, то ее нет, отчекры выше запяс, а лучевые кости
предпле раздел хирургиче спосо на два громад багро пальца,
на клешню.
   ... В войну капитан-лейтен Толстоб командо подраздел торпе
катеров на Баренце море. Однажды все вышло наобо: немец подлодка
торпедиро его катер. Коман покид корабль послед - и Ник-Нику
ничего не остал, как плыть в ледяной воде, держась за борт переполн
ранен моряк шлюпки. Как ни странно, это его и спасло: все сидев в
шлюпке замер на студе ветру (не по бытей замер, когда достат
попрыг или выпить, чтобы согрет, а насме). Ник-Ник тоже потерял
созна, уснул в воде - но руки накре пример к борту. Шлюпку нашли, его
оттерли, оживили, и он еще потом воевал. А мерцаю для меня кисть -клешня -
признак колеба врачей: не оттяп ли ее, отмороже? В прифрон
госпита с их перегру ранен ампута вместо долгого лечения часто
были неизбе.

   И снова шагаем по улице мимо особня и заборов, мимо автобус остан
с толпящи на ней людьми. Они ждут автобус, как судьбу. Но переполн
коробо маршр 12 пронося не останавли, и треск их скатов замирает
вдали. Люди волную, смотрят на часы.... А мы себе идем: я справа, Ник-Ник
слева - чуть вперева и твердо ступая ногами. На работу надо ходить пешком -
в этом мы с ним солида.

   Самое время определи.
   - Ник-Ник, когда верне Стриже? - и с замиран сердца жду
удивлен взгляда, возгл:
   "Так он же погиб!" - или ответа типа: "Годика через три, если будет себя
хорошо вести..." (есть такой вариант и без блатной подопл, есть: вернулся
мирит к Люське, а та с другим любезни; и схлопо пятерку за серье
телес поврежд у двух потерпе... ох, Сашка!), а то и вовсе:
"Стриже?.. Не знаю такого". Мир зыбок.
   - Конфере окончил вчера, - подумав, говорит Ник-Ник. - Значит,
завтра должен быть.
   Ясно! Предполаг стало реально. Стриж укатил на своей "Яве" в
Таган на научную конфере по микроэлектр. Значит, и занимае мы
именно этим. А следы его мотоци у время затопт или смыл дождь. Я
чувст себя бодрее: я действите близок к Нулю, возмо, сегодня и
вернусь.
   ... Из Нуль-вариа мы перехо в иные через камеру эмоцитр. Правда, и
там психика определ многое, без стремле не перейд, но все же есть
техника, метод, показа прибо. А вернут обратно - целая пробл.
   Есть детская игра типа рулетки: отбитый пластин вверх шарик скатыва
по наклон плоско, отражае от штырь, попад а лунки или
проскаки мимо. Вот и я сейчас вроде такого шарика. Правда, в отличие от
него я обладаю достато сноров и волей, чтобы самому выскоч из
"лунки"-вариа Но куда дальше занесет, неясно.

   Улица выводит нас на бугор, сворачи влево - вить петли спуска. Мы идем
прямо через свеколь поле с зеленой ботвой. по протопта нами вдоль межи
тропи; так если и не быстрей то короче. Тропи окаймл рыжие кустики
сорня. Справа, за оврагом, аккурат домики поселка Монтажн, слева -
роща молодых липок.
   А дальше, внизу, город, та сторона, откуда я вчера летел сюда в дом на
бугре. Он залит утрен туманом, только самые высокие здания да завод
трубы выступ из него по пояс. Он тот, да не тот. Видна вдали и серая лента
реки, но мостов через нее всего четыре. Больше труб и дыма из них, меньше
высоких белых зданий на окраи, вместо не построе еще жилмасс - сыпь
частных домиков и дач среди огоро и садов. И, конечно же, нет ажурных
старто вышек; торчит, правда, в центре одна - телевизио.
   Впрочем, согла Тюрину, все, помни мной, наличест здесь и сейчас,
только гиперплос, в которых находя недоста вышки, мосты и дома,
поверн к нашей реально ребром.
   А еще дальше - за рекой, за городом, за сизым лесом на горизо одинак
во всех гиперплоск реализа восхо солнце. Алые с сизым облака в этом
месте встали торчком, будто их разбро взрыв. Правее и выше облаков,
сопротивл рассв, блист Венера. Природа - и в той части, где ее не
затрон дела человече, - однозна и надвариа. Вариантн -
признак ноосф.

   2
   Так! Место и настрое подхо для попытки выскоч из "Лунки". Нужна
еще отрешаю мысль, чтобы подгото момент абстрак. Ну, скажем... в
ритм шага под горку и с некото натугой - вот такая:
   - если взирать на нашу планету со стороны и еще быть, для общно,
сущест иной природы (янадвариа и есть иной природы, ниточка созна,
петляю в многоме контину возможно), то увиди совсем не то,
что видим мы с Ник-Ником, два спеша на работу инжен: не облака, не
здания, не машины, не люди... иное;
   - как вслед за перемеще по крутому боку планеты размы линии
термина, оттесня тьму, оживляе материя. Все замер на ночь
начин шевелит, колыхат, сливат в потоки и растека ручьями
дейст, пульсиро, закручива круговер динамиче связей,
пузырит. Так-то оно понятно, что пузыре материи суть возводи здания,
промышле констру, емкости всякие, что потоки состоят из грузов и
стремящ на работы людей, а пульсир, к примеру, скопле пассажи на
платфор и останов. Но со стороны это имеет иной, какой-то простой
первич смысл: взошед над материк светило разжиг мощный ноосфе
пожар дел и дейст. И так ли уж существ конкретн: не только в виде
машин, людей, зданий - но и языки пламени дейст, "разумн пожара"? Разве
что самые крупные очаги его - города, вихри космиче жизни на поверхн
Земли.
   Вот он, момент абстрак. Какой простор! Все множеств, неопредел,
размыто... и я будто не иду, а лечу.

   Опомни. Свеколь поле позади, тропи ведет мимо ограды Байко
кладб. Я на ней один, Ник-Ника нет. Почему? Я не зашел за ним? Он уволи?
Не нашли ту шлюпку в Баренце море?..
   И это тоже будто все равно.
   Тропи пересек овраг, ведет в гору и постепе расширя в улицу.
Слева на кладбищен стене из красн кирпича сейчас будет табли с
назван - белые литеры по синей эмали, снизу эмаль отбита, высту
ржавч. Ржавч-то неколеб, а назва?.. Приближ, смотрю: все в
порядке - "Чапаевс".
   ...Мне даже смешно: что в порядке? Что я оказа в "лунке" более
своей, более родной, чем другие? Этого-то как раз мне и не нужно.

   Поднима по тропи, вспоми заверше вчерашн разгов с батей -
уже за обеден столом.
   - Бать, а Кутяков носил усы?
   - Не... они у него не росли, молодой слишком был.
   - А почему его убили?
   - Почему, почему... война, стрел, вот и убили. Почему польс кампанию
профук, вот ты что спроси!
   - Ну, почему?
   - Бестолков было много, разно между фронт! - Отец снова начинает
горячит. - Наш команду Егоров Алекса Ильич одно, а Тухачев -
другое. А ведь до Львова дошли, до Варшавы!
   - Егоров, Тухачев - это которых расстре? - брякаю я, не подумав.
   У бати отвалива челюсть. Он смотрит так, что я помимо воли втягиваю
голову в плечи: сейчас стукнет.
   - Ты... в своем уме?! Кто же бы это их расстре, Марша Советс
Союза! Кто бы такое допус?! Ты думаешь, что говор?
   - Ой, бать, извини! - спохватыв я. - Это я о проце одном вспом,
нашумев... там валютч, мошенн. Фамилии у них похожие. Что-то в голове
не так щелкн.
   - Э, Алешка, тебе пить больше нельзя! - Отец отодвиг недопи бутылку.
   ... В его вариа 1937 год ничем не отличае от других. Да и про
осталь подум: ведь слава полково помимо дел и подви его всегда
содер еще два ингреди: а) геройс смерть и б) талант описавш все
литерат (если он вообще наличеств). Назва "Чапаевс" присв
Двадц пятой дивизии после гибели Василия Иванов; а ежели погиб не он, а
Кутяков, ежели Фурма и вовсе просла Владим Михайло Азина?.. В
сущно, здорово, что людей и дел для легенд всегда гораздо больше, чем самих
легенд. Разве менее легенда фигурой, чем В.И.Чапаев и И.С.Кутяков, был их
преем на посту комдива-25 Иван Ефимо Петров - герой обороны Одессы и
Севасто, затем команду 4-м Украинс и 2-м Белорус фронт? А
вот не повезло челов в литерат, в эпосе - да и войну пережил...
     3
   Солнце поднял, Венера стушева в его блеске. Улица ведет меня под
гору, в нашем городе они все - с холма на холм. В редею тумане внизу, как
киты, плавают троллей. Отсюда до инстит два кварт вниз да один
вверх.
   Подхожу к двойным дверям без трех минут восемь. Сотруд валит валом.
Малино вывеска с золот буквами "Инсти электро" и республик
гербом над ними. Ничего не имею против. В уме сразу многое определя:
   - работаю б лаборат ЭПУ (электро полупроводн
устрой) четвер год, но все еще рядовой инженер - не лажу с начальс и
разрабо были неудач; сейчас занима микроэлектр, диодными
матриц; здание это моложе инстит, строитель задержа из-за того,
что в выемке под фундам обнаруж остатки древних хижин да пещеры времен
палеол, - археол свою науку двигали, неандерта искали, а мы первый
год работ по чужим углам, преимущест в городс библиот.

   У электроч, на которых мы отбив время прихода, толчея и обмены
приветств.
   - Привет, Алеша! Ты не в отпуске?
   - Привет, нет - и не скоро буду... Здравств, Танечка! С хорошей
погодой.
   - Здрас. Спасибо. И вас...
   - Здоров, Алеш! - Тянет руку Стасик, мой и Сашкин школь прият, ныне
сотруд отдела электро систем - самого важного, на него весь институт
работ. - Ну, как там твои матрицы - идут?
   - Здоров... - пожимаю руку. - Как тебе сказать... чтоб нет, так да, а чтоб
да, так нет.
   - Давай-давай, ждем их!
   Ну вот, пожалуй: уже "давай-давай"! С порога обдает меня терпкий аромат
институт дел, проблем, взаимоотно. Здесь выскоч из "лунки"
потруд, чем на бугре. Там я хожу - здесь работаю. И не просто, а вклад
в свои дела и относящ к ним пробл ум и душу.
   ... При всем том инсти - зона наиболь повторяем меня (как и
Кепкина, Стрижа, Уралова, Тюрина), а тем и зона наибо вероят перехо.
Здесь мы бываем чаще всего и взаимодейс - во всех вариан. В эту зону
входит - с радиал убываю вероятно - окрестн инстит и весь
город. Но главное место ее, самый центр, - три комнаты в конце левого крыла на
четвер этаже: две исконно лаборато и третья - бывшая "М-00".
   (Лаборат переполня людьми и оборудова, в двух комна стало не
поверну. Стриже, предприим человек, обмерял "М" склад метром,
вышел задумчи. "Тридц квадрат метров под естестве надобно,
мысли ли дело! Можно бегать и на другой этаж..." Мы надав на Пал
Федоров, он - на директ, и из "М" получил (в вариа ЭПУ)
технологич комната. Пригоди обиль снабже этого места водой,
сливы. Сооруд вытяж шкаф, кафель химстол; оснасти - работ.
   Но я сильно подозре, что "М" присуседи не к электро и не к
полупроводн нашим делам, а - к Нулю. К лаборат вариаисслед.
Именно как место наиболь повторяем. Всем местам место: никто не
обойдет.
   ... Ведь неспро мой первый - постыд, прямо сказать, - переброс
произо так: когда накат ПСВ (полоса сходных вариан), и мне надо было
соверш переход, приспосаблива к иной ситуа дейст, - то они
выразил в том, что я подошел к левому, выступаю в бывшую "М", краю
помоста и приня расстеги штаны. Злоехид Кепкин уверял потом, что я
не полнос расплы в камере, когда присажив на унитаз... и все видели,
и Алла видела; это он, пожалуй, врет, ведь должна восстанавли и стена
между "М" и комна с эмоциотр.
   - Конечно же, дирек колеба: отдать нам "М" под наук} или нет,
- объяс великий теоре Кадмич. - Где-то она и сей час исполн свое
первонача назначе.
   Поднима на свой этаж широк лестнич маршами шагаю через ступен;
лифт у нас хлипкий и всегда забит. Коридор сходи в перспек парке
лоском и верениц дверей к высок окну с арочным верхом и урной около -
месту наши; переку. Послед дверь направо - моя.
   Вхожу в комнату в момент, когда Ник-Ник, целый и невреди переобув
возле двери в мягкие туфли. Хо! Значит, я всего лишь не зашел за ним - или,
зайдя, не застал? (Чему я, собстве, обрадов? Ближе к Нулю не он, а
Мишуня Полугор, ведущий констру... но тот мне не симпати. Вот она,
раздвоенн!) Толстоб распрямля с багро лицом, ставит сапоги в
угол, подхо к щиту, поворачи пакет выключа. Вспыхи
сигналь лампо на осциллогр и термост.
   Наш техперс: моя лаборан Маша и техник Убыйбат, подруч Стрижа,
- тоже здесь, о чем-то каляк у вытяжн шкафа; при виде старших замолк,
расходя по рабочим местам. Маша запуск вентиля, включ в вытяжном
шкафу электропл и дистилл над ракови. Убыйбат сел за монта
стол, включил лампу и паяль.
   Наши с Ник-Ником столы у окна. У нас здесь микроск, точные манипуля,
чашки Петри с образц и заготов - пластин герма; на моем еще
осцилло ЭО-7 и тестер АВО-2. Сашкин, сейчас пустую, стол - в правом
углу.
   Сажусь, достаю из ящика лаборато журнал, ставлю дату, просмат
прежние записи - ориентир.
   ... Стало быть, разрабаты мы с Толстобр здесь и сейчас
микроэлектр матрицы для вычислите машин. Я, как уже сказано,
диодные, для перекодиро информа; он - фотомат для устрой ввода.
Мы изготавли их спосо Микеланд, так мы его назыв - в память о
его девизе: "В каждой глыбе мрамора содержи прекрас скульпт, надо
только убрать все лишнее". Мы так и делаем: на пласт трехслой (n-p-n)
герма осажд через маски ряды металличе шин с двух сторон, а затем
травите убираем все лишнее, так что на перекрес остаю соединя
шины столб полупрово с n-p или np-n структу. Они составл схему
сразу на сотни диодов или фоточувствит точек. Только наши "глыбы"
герма имеют толщину в доли миллиме, а размер - в сантиме. Если же
такие матрицы собир из обычных диодов и фототри, то они имели бы
размеры книги. Выигрыш!
   Еще недавно все это целиком заполн мою душу. Сколько идей вложили мы в
эти матрицы - и своих и чужих! Сколько отвер! А некото еще ждут своего
часа, ждут не дожду... Вот - послед в моем журнале - проси, аж пищит:
образовы диоды не искусн сложн травлен пласти, а в готовой
микромат - пробив электриче импуль один из встреч барье в
столб полупрово. Заманч, как и все, своди к электриче. Нешто
попробо?
   ...Нет, стоп, не надо. Такие опыты не делаю одной квалифик
- необход влезть всей душой, печенк. И готов, застр в этой "лунке"
надолго. Я надвариан, мне нельзя. Я только ориентир.
   Значит, напра я тужился на бугре с велик мыслями: почти не сдвину,
перешел в вариант почти такой же - только что за Ник-Ником не зашел. Все
по-прежн. Стриже на конфере в Таганр... то есть в целом ситуация
после провала "мигалки", но еще до катастр, в которой он погиб. И
погиб?!.. Ой, не хочу. Да-да, я понимаю: у надвариан много жизней и
много смертей, каждая имеет свою вероятн и свою логику - я не хочу, и все.
От одной мысли об этом боль и злость. Надо дождат, предупре.
   ... Мы назыв перех из вариа в вариант "вневремен". Строго
говоря, это не так, на них расходу время, как и на другие дела. Но
измене обстано и предыст часто несравн с време перебр; они
куда больше - как для месяцев, лет, десятил. При этом многие варианты
выгля будто сдвинут во времени - одни в прошлое, другие в, будущее -
относите исход. Мы еще не поним, почему так получае: вольная,
казал бы, комбинато событий, решений-выборов... и на тебе! - но
благод этому можно по извест вариан предвид логику развития
сходных с ними.
   А по логике этого - Сашка дожив свой послед год. И это будет самая
глупая из его смертей - глупей, чем разбит на мотоци.

   4
   Комната между тем наполни привычн звуками: шипит вытяжка, сдерж
щелкают реле в термост, журчит в раков струйка теплой воды из
дистилля, мягко, как шмель, гу-1ит стабилиз напряже. Травит,
раствор перек водор, закипая в высоком стакане на электроп, пенится,
как шампанс; раскале спираль окрашив жидко в рубино цвет.
   Маша склоняе над стака и, намор лоб, опуск в раствор пинцетом
серебри-серые пласти герма. Хорошо мне сейчас здесь, уютно. Дома я.
...Между прочим, Маша мне не нужна, в Нуле ее нет. ...А техник Андруша
Убыйбат ничего, нужен. Во всех вариан он паяет схемы, во всех сачкует.
Вот и сейчас - сидит в картин позе, чистит нос. Темный кок навис над лбом.
Паяль, поди, давно нагре.
   - Между прочим, - не выдержи я, - Алекса Ивано завтра
возвраща.
   Техник косит глаз в мою сторону, очищает палец о край стула, бурчит:
   - Двухват сопротивл кончил.
   - Вот так материа-ответстве, дожился! Выпиши.
   - Так и на складе же нет! - кричит Андруша.
   Хочу посовето поиск в ящиках, одолж в других лаборато, но
спохватыв. До всего-то мне дело!
   ... Ник-Ник, который мне-надвариан тоже ни к чему, труди вовсю.
Набычи над микроманипул, смотрит на приборы, слегка касае острием
конта края шин - измер характери своей матрицы. Солнце, мимох
загля в комнату, просвечи его редкую шевел, обрисовы выпукл
черепа, пускает зайчики от никелиров деталей ему в глаза.
   Толстоб морщи, подно пинцет с образ к лицу, вставл в правый
глаз цилинд с лупой. Он сейчас похож на Левшу, который блоху подко. Да и
предмет у него не проще. Откинул голову, надул щеки, выпус воздух: не то!
Кинул эту матрицу в коробку с браком, добыл пинце из чашки Петри другую,
укладыв ее на столик манипуля под зажимы.
   Я люблю смотр, как работ Ник-Ник. Его руки - не сильные, не очень
краси, с желтыми от табака подушеч пальцев и ревматич красными
сустав - в работе становя очень изящн, умными какими -то, точными в
каждом движе. Это руки эксперимент.
   Можно выучить формулы, запомн числа, описыва свойс веществ, - но
в приклад работе от них будет мало толку, если ваши руки не чувств эти
свойс: хрупко стекла и герма, гибко медной провол, чистоту
протравле поверхн криста, неподатли дюралюм, вязкость
нагре пластма - и согласован их в опытной констру... Вот,
пожалуй: Толстоб взял полоску отожжен никеля, прило плоског,
примери - раз, раз, раз! - три изгиба. И готов никеле держат для
матриц, который нечувстви к травит и захваты образец нежно и
плотно.
   - Покаж, Ник-Ник!
   Я неделю придумы констру держат с винтами и пружин, собирал их
- и все было не то. А это - и для моих матриц годится.
   Мелочь? Без таких "мелочей" не было бы ничего: ни колеса, ни ракет.
   Руки эксперимент... Мы почит мозоли на ладонях рабочих и
хлеборо, воспев нежные руки женщин, удивляе изощрен точности
пальцев хирур и скрипа-виртуо. Но вот - руки эксперимент. Их
загру тысячеград жар муфель печей, закалил космиче холод
жидкого азота; их обжиг перек и щелочи, разъед кислоты, били
электриче токи при всяких напряже. Загорев под ртутн лампами,
исцарапа (всегда поцарапае, а то и порежеш, пока наладишь
устано) - они все умеют, эти руки: варить стекло и скручив провода,
передви многопуд устройс и делать скальпе тончай срезы под
микроск, орудов молот и глазным пинце, снимать фильм и паять
почти незри золотые волоски, клеить металлы и поворачи на малую долю
делений кониусы манипулят. В них соедини сила рабочих рук и чуткость
музыкал, методич искусно пальцев кружевн и точная хватка рук
гимна. Все, чем пользую люди, что есть и что будет в цивилиз,
прохо - еще несоверше, хлипкое - через эти руки. Прохо в первый раз.
Потому что повторя - не по нашей части. Наше дело: новое, только новое.
   А ведь предо мной сейчас, можно сказать, ущерб Николай Никитич
Толстоб - упустив из-за войны свое время, растеря здоро и силу.
Каков же он в полном блеске своих способно?
   ... Обобщаю мысль - и сразу побоч эффект надвариант: замер
впереме с левой кистью у Ник-Ника та культя-клешня, расщепле на два
громад сизо-багро "пальца". Но главное, и ею он работ: вставил в щель
между "пальц" хитроум зажим, держит в нем на весу свою фотомат - а в
правой, здоро, поправл в ней что-то пинце. При хорошей голове и одна
рука не плоха.
   ... Но я знаю и крайний вариант Толстоб (смыкающ и с моим таким же,
где я "по фене ботаю, по хавирам работаю"):
   - седой побиру с одутлов, красным от пьянс - а может, и от стыда?
- лицом. Промышл в пригоро поездах. Заверну рукава гимнаст
обнаж две культи. К ремню пришпил консерв банка для мелочи. Я тоже
ему кидал - когда медяки, когда серебро. Огрызок, который, не дожевав,
выплюн война. Без рук и голова не голова.

   Э, к черту, прочь от этих вариан! Мне надо в другую сторону. Волевое
сосредото. Восстанов нормаль кисти Толстоб - с желтова
пальц, ревматиче сустав, четким рисун синих вен.
   ... И повело в другую сторону: руки эти напомн мне руки моего отца -
тоже неплох вояки и мастера. Только у бати кисти пошире да ногти плоские, а
не скругле.
   Как он вчера гордел посматр в мою сторону, когда те двое пришли за
советом!

   Никогда я не видел ни отца, ни рук его. Судить о них могу только по своим -
родичи говорят, что мы похожи. Коман разведр Двадц пятой Чапаев
дивизии Е.П.Самойле погиб при обороне Севасто в том самом 42-м году,
в котором родился я. Неизвес даже, где похоро, в какой братс могиле.
Только и знаю его по той фотогра комсост дивизии, где он с краешку,
молодой лейтен.
   А в вариа, где он жив, до обороны Севасто дело не дошло. И близко
там немцев не было.

   5
   Маша приближа ко мне хорошей поход девушки, которая уверена в
красоте своих ног; несет образцы.
   - Алексей Евгенье, погляд - хватит?
   Рассматр образцы, сам думаю о другом. Поверхн пласти германия
серебри блестит, нигде ни пятны, контакт графито кубики притерты
проводя пастой точно посред - и паста не выступ из-под них. У меня
даже улучшае настрое: что значит - школа! Маша пришла к нам после
десятил, сразу попала ко мне. Она смешл, целомудр, очень усердна -
но умения, конечно, не было. И немало переж огорче, даже пролила слез от
приди этого зануды (моих то есть), порывал уйти в другую лаборат,
пока научил работ. Зато теперь в ней можно быть уверен, не гадать
всякий раз при неудаче опыта: кто подга - природа или лаборан?
   ... Но дело же не в том, сообра я сейчас, при такой ее дрессир и
аккуратн здесь и за Сашку можно быть спокой: не перепут Машенька
накле на ампулах. А раз так, то зачем мне она и зачем мне быть здесь! Эта
возня с образц и матриц для меня - бездейс в форме дейст.
Дейст же мое совсем в ином...
   Колебл (как не заколеба, когда решаеш на завед
свинс!) - и разде реально альтернати ответ:

   - Ну, блеск!
   ------------------------------------------
   - Никуда не годится, грязно. Переде все.

   В "вариа числит" Маша со скрытым достоинс отклика:
   - Нет, а что же! - И щеки ее с двумя тщател замаскирова прыщи
красн: приятно.
   В вариа знамена она говорит растеря:
   - Алексей Евгенье... ну, я уже просто не знаю как! - И щеки ее краснеют
от досады и обиды.
   Она поворачив, отходит... и все, ее нет. Точнее, меня-надвариан
нет более там, где похвали Самойле-ординар начин работ с этими
образц, ни там, где обижен вконец Маша исполн тягомо
последовател причин и следст: подает Уралову заявле об уходе,
объясня с ним, он вызыв для объясне меня-не-меня ("Что это на вас,
Алексей... э-э... Евгенье, никто угодить не может?!"), затем отдел кадров -
и т.д., и т.п.
   Эти грани реально поверну ко мне ребрами. И перешел я, похоже,
весьма удачно.

   ... На высоком табур за химсто воссед, не доста ногами до пола,
миниатю брюне двадц пяти лет. Белый халат эффек облег ее
фигуру. Карие глаза, аккурат прямой носик, четкий подборо, округ щеки
- это однозна, ибо от природы. А все осталь мерцает... боже, как
мерцает: волосы то собраны в тюльпан, то распущ по плечам, то завиты на
концах, то с пегими прядями над выпук лбом, то стянуты в жгут, то уложены
на затылке кренде; брови то широкие, то тонкие, то выщип и вовсе и
навед тушью; веки то с росчер, то с изгибом, то подсин, то в
прозел. А цвета и фасоны кофт, которые выгляды из-за отворо халата!
А формы сережек и клипс в малень розовых ушках! А декорати гребни и
фигур шпильки в волосах! А... Сколько же она времени прово утром перед
зерка в поисках вариа, который окончате погубит мужчин? Сейчас она
ощетини всеми ортогонал прическ, фасон клипс и кофт, веками и
бровями в n-мерном простран, как ежиха.
   Во всех ты, душен, нарядах хороша, золотце наше Аллочка. Крест наш,
выдра чертова - Сашка из-за нее погиб!
   ... Не из-за нее, не держи сердца (да и не погиб еще здесь-то) -
просто глупо случая. Она за свою оплошно наказ сполна.
   Итак, Алла Смирн, оконч историче факуль пединсти,
уклонил от направл в село, предпо электро на лаборан
уровне. Меня она не праздн: во-первых, из-за равенс в образов,
во-вторых, чувств мое неравнод. У нас многие на нее глаз полож -
хороша. Управит с ней в работе может только Ник-Ник, да и то не всегда.
   Вот сейчас она шлифует пласти герма корундо пастой с водой
- и брови ее (во всех модифика) страдальч выгнуты: грязная работа!
Толстоб топче около:
   - Алла, пять микрон сошлифовы, ровно пять! Прошлый раз вы сняли
больше. Да еще с переко.
   - Ну, Николай Никитич, - отвеч та чистым, чуть вибриру контрал, -
я ведь не электро микрос! Если не получае. Придум бы что-нибудь
вместо шлифо!
   Пустая все-таки девка. Только и достоин, что за словом в карман не
лезет. Уж не приспособ как следует шлифов! Я знаю, чем это кончи:
приде пласт перешлифов самим. "Алла, опять вы забыли обезжи
образцы в толуоле!" - "Ну, Алексей Евгенье, я же не запомин
устройс!" - "Алла, опять вы..." - "Ну, Николай Никитич, я ведь не
кибернетич машина!" Нахвата.
   Прощай, Машен! Здесь ты в лаборат оптрон - и при встрече будешь
проход, опустив голову. Для микроэлектр лучше тебя нет. Но в
Нуль-вариа нужна вот такая зараза. И ведь действите нужна.
   Ничего более не изменил в лаборат. Те же матрицы на моем столе и
столе Ник-Ника, так же журчит вода из дистилля, шипит вытяжка, светит за
окном солнце. Правда, Андруша Убыйбат приня за работу, тычет в схему
дымящи от каниф паяльни.
   Вариант, как все "околонул". Тем не менее у меня в душе сейчас чувство
достиже, победы: я не переско наобум из "лунки" в "лунку", а
передвин по Пятому измере - хоть и на неболь дистан - в
намечен сторону.

    ГЛАВА IV. ИСКУШЕ ГЕРЫ КЕПКИНА

    "За битого двух не битых дают". Но это если били не по голове
 и не посредс телевид, радио и газет..
К. Прутков-инженер. Мысль 29.

 1
   И мне надо бы занят делом: здесь от меня ждут продук, матриц.
Давай-давай. А то сижу, как король на имени. Но... образцы-загото,
которые я несправед охаял, исчезли вместе с Машей. А те, что подгот
Алла - да когда еще подгото-то! - заранее воодушевл не вызыв.
   Так, может, попробо все-таки эту новую идейку, которая ну прямо
проси, собака, манит своей просто. Что, действите, будет, если на
перекре матрицы подать мощный разряд - пробой? Кто знает, темное это
дело - электриче пробой в полупрово; сроду не бывало ничего хорошего
от пробоя... Мне ведь надо не просто сжечь барьер переход в крохо
столб герма, а так, чтобы сосед, находящ в ста микро,
сохрани. А эффек было бы: раз - и диод...
   ... Замечате, что я - вариаисследо, умудрен быван во многих
вариан, - не знаю, что здесь и как. Ведь вроде и по специальн. В любом
новом здании есть что-то абсолют. Постой, одерги я себя, стоит ли эта
пробле, чтобы влазить в, нее всей душой? Ну, решишь, достигн,
запатент, получ авторс свидетель под шестизна номером - и
что?
   Еще Ильф писал: "Раньше в фантастич романах главное это было радио.
При нем ожидал счастье человече. Но вот радио есть, а счастья нет". С
тех пор чего только не прибави: телевид, киберне, ядерная энергия,
космоплав, лазеры... а вопрос о счастье человече остае откры.
Если на то пошло, то исследов Пятого измере куда больше может дать для
понима природы "счастья", чем вся микроэлектр - не то что одна эта
идейка.

   Толстоб, распаре от общения с Аллой, идет к своему столу.
   - Ник-Ник, что вы скажете о такой идее?
   Излагаю. Выслуши. Опирае о стол, скребет щетину на подборо,
морщит лоб:
   - Видишь ли-и... идея, конечно, заманчи. И простая. Она годится не
только для матриц, но и для изготовл отдель диодов. Вот это как раз и
насторажи...
   - Почему?
   - Видишь ли-и... диоды на кристал со встречн барьер делают десятки
лет. И во всех техноло один из перехо либо сошлифовы, либо
проплав, либо стравли... уничтож как угодно, только не
электриче пробоем. А это было бы проще, даже дало бы новые возможн:
напри, формиро диоды в готовых схемах, в электро машине, тем
перестра ее. Однако так не делают. Не знаю, не знаю!..
   Яснен. Если это действите так просто, почему этого никто не сделал
до меня? Это была бы сенса в полупровод, мимо не прошло бы. Видимо,
пробов, да не вышло. Значит, не стоит рыпат и мне... Чепуха! Раз этого
нет, значит, и быть не может, - такой довод примен к новым идеям тысячи
лет. Надо попробо, руки просят дела.
   На чем бы? Что даст мне мощные импул тока?.. Обвожу комнату глазами:
аналитиче весы, осциллог, гальвано с зеркаль шкалой,
микроск, настоль пресс... все не то. Ба!
   Станок точечно-контакт сварки приткну в углу возле двери - белый, в
электро исполне, тип ИО.004. Мы его так давно не использ, что уже и
не замеч. Ах ты хороший, - ждешь?..
   - Ник-Ник, дайте матрицу из ваших бракова.
   - Хочешь все-таки пробов?
   - Ага.
   Протяги коробку с браком. О, у него его тоже хватает. Извест дело,
микроэлектр: одна деталь не удалась - изделие насма.

   Для первой пробы мне достато не матрицы, а полоски из нее с десятком
столби герма. Вырезаю себе такую, несу на листке фильтрова бумаги к
станку. Устраи полоску на нижнем конта, медном выступе. Пальцы мои,
индикат азарта, немного подраги, играют. А что... вот попро - и
получи. Утру нос несостоявш академ.
   Да, но работ без нужной оснас!.. Станок, он для сварки, не для тонких
экспериме с полупроводн. Полож на нижний элект два куска жести,
основате - ногой через систему рычагов - придав их верхним штырем,
дожать до включе тока - прохо свароч импульс. Это пожалуй. Но у
меня не куски жести.
   Некото время сижу перед станком, успокаи дрожь рук. Мне хотя бы намек
сейчас добыть: есть шанс или нет?.. (Лука перед собой, лукавлю: мне нужно
убедит, что шанс есть, - ради "нет" стоит ли старат!) Пинце устра
полоску, тридцатимик шинку со стомикрон столбик полупрово и
никелев нашлепк на них, под острие верхн конта.
   Мне сейчас надо сделать фокус, подоб тому, который в старину испол
вирту паров молота: чтобы со всего разгона коснут многопу
молотом положен на наковал часов, не повре даже стекла. Надо, с одной
стороны, прижать элект так, чтобы включи ток, а с другой - не переж,
не раздав герма. И все ногой.
   Подвел элект, дожал... хруп! - первого столб нет. Переме полоску
на миллим, подвожу снова... хруп! - и второго нет. Хорошо, что это не часы.

   2
   - Привет химикам-алмихи! Далеко прлостирл ты рлуки свои в дела
человече, химия! - раздае от двери; мысли мои сразу приним иное
направл.
   Это с велик словами и пошлыми интонац появи из сосед комнаты
Кепкин, котор жена бьет. Кепкин-здешний, Кепкин-ординар, не
подозрева о своей великой роли в вариаисслед, особе в создании
Нуля. (Но, может быть, подозре... да что там - знает?! Может, он не больше
здешний, чей я? Вероятн совпаде двух надвариан состоя в одном
здесь-сейчас практич равна нулю, но все-таки...)
   На такое приветс, конечно, никто не отзывае, но Геру это мало
трогает. Он подхо ко мне, с размаху бьет по плечу:
   - Слышь, ты! Выключи свою игрлу и слушай.
   Хруп! - треть столб тоже нет. Я в ярости поворачив:
   - Слушай, хоть я и не твоя жена!..
   Но Кепкин пренебре репли. Его продолгов, как огурец, лицо
выраж таинствен.

   ... Поскол Герка любит пораспростра о моем первом перех по
Пятому измере... на унитаз, не вижу причин замалчи историю его
перебр. Тоже было на что посмотр. Но, чтобы стало понят, начать надо
со статей об "южноамерика эмоциот".
   Статьи эти нашел он; их перепечат в перев с испанск (котор,
понятно, никто из нас не знал) один наш академиче журнал, далеко не самый
солид, такой, что грешил и популяриз, иногда даже фантаст. Да и
первоисто был ему под стать: какой-то объедине инженер вестник
латиноамерик респуб "La voc de tekhnico" - "Голос техники". Статьи
трактов как об упомяну машине, так и о результ исследов на ней
нейропсихич рефлекто сетей и сложн поведе многострад
жертв науки - собак.
   Сам эмоциот находи в инстит нейропсихо в эквадор городе с
прелест назван Эсмерал, на берегу Тихого океана. Собак для него,
похоже, ловили по всему побере. для них эта машина была страш атомной
бомбы. Идея опытов, впрочем, была передо и актуаль: перейти от изучения
искусств изолирова воздейс на орган (ну, те же павлов
опыты, когда у собаки выделяе слюна и желудоч сок сначала от вида пищи и
звонка, затем только от звонка... опыты с двумя-тремя фактор, которые все
пережив и поныне) к комплек. Чтобы были воздейс по многим входам
сразу: и вид пищи, и свет, и звуки, предвеща опасно, соблазнит
запахи самки, жара-холод, дождь, вибра - словом. как оно и в жизни бывает.
Потому что не сводя комплек впечатл к сумме элемента, это же
ясно.
   Для подоб опытов требова вычислите машина - да не обычная,
быстродейст электро идиот, а самообучаю, с гибкими связями,
обобщаю памятью, внутрен перестро; такие относят к классу персеп
-гомеост. И она у них, похоже, была. Была и камера комплек
воздейс; в нее помещ исследу псов, фикси их там ЭСС (электр
считыва систе).
   Об этой системе стоит подроб. Тюрин, когда прочи о ней, зябко повел
плечами:
   - Ну... до такого только в Южной Америке могли додумат!.
   - А по-моему, нет, - возра я. - Видишь, среди авторов указан некий
Ф.Мюллер? Не иначе как эсэсовс врач, убежав от висел, - его работа.
Или его отпрыск и достой воспита. Неспро же система зашифро
довол прозра: "эс-эс".
   - Возмо, - согласи Кадмич. - Бр-р!..
   Исследова не примен ни вживлен электро, ни укрепле на
шкуре клемм. По науке это правил: такие электр - сами по себе изрядные
воздейс. Было почти некасае считыва биото: каждый элект -
заостре на иглу электриче контур - подводи микрометрич винтом
к нужному месту (вблизи позвоноч, у головн мозга, около хвоста, носа,
пасти, на животе и т. п.) так, что возни некий "сарко" из острий. Собака
не могла пошевели, ее сразу кололо; даже взлаять или взвыть она не могла -
для этого же надо раскр пасть. "Издавае животн звуки, как и его
выделе и движе, не могут быть однозна истолко электро
машиной, - педанти писали авторы: С.-М. Квадри, тот же Мюллер и Б.Кац.
- Картину распредел нервных потенци могут постав только сами эти
потенци".
   Словом, три четве собак гибли еще до опытов, на стадии отбора и
привыка к ЭСС, - бесил. Уколовш об один заостре контур, псина,
естеств, пытал отдалит от него, натыкал на другие, шарахал и
от них - и так со все возраста амплиту, с нараста страха и боли.
Таких приканчи. Осталь, зафиксир в камере тысяч игл,
эксперимент нагруж различн комплек впечатл и воздейс:
приятн, неприят, смешанн с нараста силой звуков, запахов,
вибра... вплоть до мчащей на собаку машины на стереоэк. Эти собаки, как
правило, тоже не пережив опыт.
   "Нейрофизио предстрес состоя, а также стресса, колла и
бешенс собак изучена нами с наиболь полно", - не без самодовол
отмеч авторы.
   Но наибо всего нас, инжене-электронщ, заинтерес не эти
результ, а так называе "феномен четырех собак" - собак под номер 98,
412, 2750 и 3607 (числа говорят о размахе опытов), которые при некот
предель .нагру отрицател воздейств... исчезли из камеры. Были -
и нет. Электро машина некото время, до минуты, регистрир их
"присутс" в виде потенци и импуль, затем и она отмеч нуль.
Исчезнов собаки № 3607 удалось заснять на кинопле.
   "В наш век кинотрю доказател сила этой съемки, разумее, равна
нулю, - писали добросове авторы. - Мы отдаем себе отчет и в том, что само
сообще об этом феном бросает тень на наше исследов, заставит
кое-кого усомнит в истинно его результ. Тем не менее мы сообщ о
нем, потому что это - было".

   Настыр Кепкин настол заинтересо, что добыл в республик
библиот две подши "Ла вок де текнико", обложи ими и слова
испанск языка, искал: нет ли еще чегониб на эту тему? И нашел. Заметка в
форме письма в редак (так научные журналы публик непровер
сообще) извещ, что одну из исчезну собак, сеттера темной масти с
примет желтым пятном (N 2750), обнаруж на окраине Эсмераль -
изможде, грязную, в репьях; на хвосте была привяз консерв банка. Пес
побывал в переде. Авторы (на сей раз только Мюллер и Кац: Санчес-Мария
Квадри. видный физио, вероя, испуга за свое реноме) изучили
жестя, надеясь установ, куда ж попал пес из камеры.
   Банка была из-под говяж тушенки извест бразиль фирмы "Торо". Но в
магази города консер с такой этикет (бычья голова на фоне пальм и
моря) не было; прода сомнева даже, поступ или они когда-нибудь в
продажу. Запрос фирму "Торо" в Рио: когда выпуск тушенку в таких банках,
где продав? - и получ обескуражив ответ: никогда не выпуск.
Этике была призн малопривлекат и забрако, ее не накле ни на
одну банку тушенки. "Научный факт, каким бы стран он ни казался, - пытались
свести концы с концами авторы письма, - подле обсужде. Наше резюме
таково: поскол банок с такими этикетк не было в прошлом и нет сейчас, то
их время, видимо, еще не пришло. Следовате, собака-2750 перешла из камеры
эмоциот в будущее (три других, вероя, тоже), а затем наш мир настиг
ее".
   Кепкин - лично несерье, любит розыгры. Он приво как-то в
лаборат автомобил магнето, подвел провода от него к двум ввинче
снизу в стул шурупам - и, когда кто-то садился на стул, крутил ручку; севшего
подбрасы на полме. Мы ему платим той же монетой. И когда он расска о
письме в редак, даже совал журнал: "Ну, прлочит сами!" - мы его подняли
на "бу-га-га". Этот шельмец желает, чтобы мы убили нескол дней на перевод с
испанск, а потом будет ржать (рлжать), указыв пальцем: чему повер! И
мы - Стриж. Радий и я - послали его подал.
   ... Так было во всех вариан - кроме одного. Того, в котором теории
"2^n" и "Собаки у столб" не остал пустым трепом за бутыл вина. Здесь
Кадмич очень логично доказал, что южноамерика собаки удалял вовсе не в
светлое будущее, чтобы вернут оттуда с банкой на хвосте, а - по принципу
наимень дейст - в иные измере.

   Но об этом речь пойдет в своем месте. А прежде - как сам Герочка-то наш,
знаток испанск, флибуст и неустраш гидал, перехо по Пятому.
   ...Кепкин в старто кресле, пульс нормаль, костюм обычный (это
входит в програ, чтобы обычный - макси вероя). Электр ювелирно
подвед к "акупункту точкам" его тела не только через кресло, но и - к
голове, лицу, шее, рукам - посредс электро тележек (наш вид
южноамерика ЭСС примените к челов: не такой жесто, упор больше
на сознатель). Я за пультом "мигалки", Алла Смирн на медицин
контр, Стриж (в том вариа, где он есть) ассисти. Тюрин пережив.
   Седьмая попытка "божествен" перебр с упором на сверхсозн. Первые
шесть не дали ничего. Кепкину задано внушать себе отрешенн, покой, ясность
- воспар над миром. "Все до лампо..." - доноси к нам с помоста. -
"Все до срл..." Алка негоду хмыкает в углу.
   Индикат на пульте показыв приближ резона с Пятым, полосы
сходных вариан.
   - Герка, ...товсь! - И я включаю музыкал сигнал, способств
отрешенн и перех: в нем музыкал фрагме из Вагнера, моцартов
"Рекви", Шестой и "Фатума" Чайковс - все вселенс, горнее,
потусторо - в ревербиру электро звуча.
   Нажат других клавиш откаты электро тележки - чтобы Кепкину было
свобо двигат, соверш приспосаблива к переход вариа
дейст. Все затаили дыхание.
   И ничего. Резон кончи, сигнал затих, стрелки индикат ушли вправо,
- а Гера по-прежн в кресле на помосте излаг свое "кредо":
   - Все до лампо... Все до срла...
   - Хватит, слазь, - говорит ему Саша, потом напуска на Аллу: - А ты не
хмыкай под руку. Подума, слово сказал!
   Кепкин сконфуж выбирае из кресла, спускае к нам.
   - Слушай, у тебя что - нет уверенн? - сочувств спрашив его
Тюрин. - Не веришь в возможн перебр?
   - Он в себя не верит! - Я вырубаю питание.
   - Да нет, я верлю... - Гера сам расстр. - Только что-то останавли...
Прледчувс какое-то.
   - Да он просто боится, - мелоди произно Алла. - Я же по приборам
вижу. Пульс начин частить, давле падает, выделе пота, дрожь в животе,
в промежн... словом, сердце в пятках.
   Кепкин беспомо смотрит на нее, пытае шутить:
   - А какими прлибор ты обнарлужи, что серлдце уже в пятках?
   Смирн ясно смотрит на него - и не отвеч. Это тоже ужасно.
   - Что ж, раз боишься, будем перебрасы "собач" спосо, - решает
Стриж. - Поюжноамери. Чтобы сердце ушло дальше пяток - и тебя утянуло.
   Итак, попытка следую. Когда Герку усадили и зафиксир
электро, Сашка показал ему его магнето:
   - Узнаешь? Сейчас подсоед к электро, кои вблизи самых
деликат мест, - и если задержи в кресле, крутну, не я буду! Начали.
   "Музыка" при приближ ПСВ была теперь не та: рев пикиру
бомбардиров, взрывы, раскаты грома, грохот обвала. И нараста жар и
свет в лицо от надвига прожект. И замахив предмет перед
расширивш глазами. И высказыв Герочке всего, что мы о нем думаем...
   Стрелки индикат вправо - полоса резона кончил. С нас катил пот.
Дрожали руки. А Гера, закален трехлет общен с нами, остался в кресле,
не перешел. Правда, магнето в ход мы, конечно, не пустили. Доказал Алле, что
ничего не боится, голыми руками не возьм.
   - Вот Урлалов, - ехидно сощури Кепкин, высвобожд, - тот бы давно
прлиду, как перлебрло. Наш Пал Федор. А вы!..
   Шли первые опыты. Уралов, наш могут шеф, умотал от них в отпуск. От
греха подал. Чтоб в случае чего ответствен на нас. И унизить нас
сильнее, чем сопоста с ним, было невозмо.
   - Я хоть и не Уралов, но приду! - объявил на следую день Стриж. Он
позвал Кадмича и Алку - мы принял разрабаты сцена.
   - Попроб на тебе еще один способ, - сказал я Кепкину. - Способ незем
блаженс. С участ Аллочки. Если не перейд - все, отбрак.
   - Давай! - Герка глядел на Смирн с большим интере.
   ... Электр мы располо иначе: чтобы Алла могла стоять почти вплотную
к Кепкину, зафиксирова в кресле, гладить его по щекам, голове, касаться
рук (котор тот, увы, не мог ее обнять), обдав запах парфюме и
своего тела, и говор чарую голос - говор, говор:
   - Ну, Герочка, неужели вы не сумеете сделать то, что удается и Алекса
Иванов, и даже этому... Самойле? Я всегда была уверена, что вы
интерес, содержате их, только недостат настойч. Собер свою
волю - и!..
   - Зачем же мне перлебрласы, Аллочка, в иные вариа, - резонно
возра разомле Кепкин, - когда мне здесь с вами так хорлошо!
   - А может, в иных. нам будет еще лучше? - Смирн искусит
приблизи грудью к лицу Геры. - Ведь способ называе незем блаженс.
Вот и надо стремит к нему, милый Герочка.
   Я за пультом слушал да облизыв.
   Тюрин стоял на стреме, выгляды в приоткр дверь. Наконец шепнул мне:
"Есть! Они в корид".
   Теперь оставал дождат ПСВ. Она не замедли - и все совпало
отлично:
   - индикат показ приближ резона: я включил музыкал сигнал,
кивнул Радию; он зажег над дверью в корид табло "Не входить! Идет
экспери" - только на сей раз оно означ приглаш войти - и Стриж
ввел в комнату Лену Кепкину, плотно сложен женщину с широким чистым лицом,
темными бровями и усиками над верхней губой; не знаю, что он говорил ей,
выдержи в корид, только вид у нее был решител, губы плотно сжаты.
   - Все назад! - Я нажат клавиш откатил электро тележки.
   Смирн с возгла: "Ах, боже!.." - отскоч, одерн халатик. Гера
увидел восходя на помост супругу. Лицо его выраз смяте. Он беспом
шевель руками, жалко улыбну, ерзнул в кресле - и исчез. Был и нет.
   Конечно, это было жестоко по отноше к Лене. Она едва не грохнул в
обморок. Дали воды, успоко, завер, что вечером Гера верне домой, как
обычно, ничего страшн не случил, обычное внепространст перемещ
и т. п. Так оно, кстати. и было, мы не врали Лене: верну домой после работы
во всех вариан Кепкин-ординар.
   Но главное - опыт удался.
   Определ могу сказать, что Лена Кепкина своего Геру не бьет - жалеет и
любит. Просто была както в коридор перек высказ такая гипот.
Кепкин на свою беду завелся: "Что-что?! Меняа?!." И пошло. У нас это просто.
   Но после такого перех ему теперь трудно доказ обрат.

   ... В вариа, где Сашка до Нуля не дожил, все приду я сам.
А за Леной послали с надлежа инструк техника Убыйбат.

   У Нуль-вариа тоже есть вариа. Тот, который со Стрижев, - дельнее,
выразител.
 3
   - Прлисутст сегодня прли интерле рлазгов, - сообщ Герка,
беря стул и усажива возле сварочн станка. - Ехал в служеб автобусе
вместе с дирлект и Выносо. Навер, их машина испорлти. Выносов
меня, конечно, узнал, спрлаши: "Ну, как там у вас обстано?" - "Ждем
ученого совета", - отвечаю. "Скорло будем обсужд, - говорит, - только не
поступ прлежде с Павлом Федорлов, как прлидво с Екатерл..."
Алка, - Кепкин поворачив к лаборан, - что он имел в виду?
   Той льстит, когда у нее консультир по истории. Но сейчас она отвечает
кратко и с превосход:
   - При мужчи нельзя.
   - Ну и ладно, - Гера снова поворачив ко мне. - Потом Выносов говорлит
дирлект: "Непрлия, говор, ситуа". А тот ему: "Все из-за
скорлопалител. Торлопи заполн штатное рласпис, берлем кого ни
попадя". А Выносов "Но, Иван Ивано, все-таки Урлалов создал лаборлат!"
А дирлек: "Да, но что создала его лаборлат?" Вот.
   (Нет, конечно, передо мной сейчас Кепкин-здешний, по уши погря
в делах и отношен этой н.в. линии. А где тот, мой перешед коллега, куда
его занесло?
   Когда я позавч перехо из Нуля, его не было уже дней пять. Вернулся
ли?)
   - Ну - а вывод какой? - спраши я.
   - Вывод? Шатае Пал Федорыч-то. Дирлек - он ведь, так сказать... -
Гера смотрит на меня со значен.
   - Чепуха. Подума, дирек сказал... Выкрути Уралов и на этот раз,
ему все как с гуся вода.
   - Знаешь, - Кепкин оскорбл встает, - когда ты прликидыва идиотом,
у тебя получае очень похоже. Прлосто один к одному!
   Смирн фыркает за моей спиной.
   Я тоже поднима:
   - И из-за подслуша сплетни ты отвлека меня от дела?! Постой... что
это у тебя под глазом? Гражд, у него под глазом синяк.
   - Опять?! - с хорошо сделан сочувст произно Толстоб.
   - Где? Где?! - Гера смотри в зеркаль шкалу гальваном. - Это
чернила... - Он слюнит палец, пытае стереть, но поскол пальцы в тех же
черни, синяк станови еще замет. Тем време его окруж все.
   - Похоже на отпеча утюга, - опреде я. - Тыльная сторона. Хотя бы в
полоте заворачи.
   - Кино-о! - стонет Алла.
   - Герман Игоре, - скали Убыйбат, - вы бы сбегали в медэкспер,
взяли справку о побоях - и в суд!
   Кепкин теперь предел лакони. Он берется за ручку двери, обводит всех
взгля исподло:
   - Пар-ла-зи-ты! - и выходит.
   Минуту в лаборат длится веселье, потом все утихомирив. Только
Андруша еще долго хмыкает и крутит головой над схемой.

   Все-таки Кепкин перебил настрое, отвра от идеи. Слишком многое
напом. "Да, но что создала его лаборат?" Вот именно: одни попытки и
провалы. Под водительс Павла Федоров Уралова.
   Неужели он и здесь выкрути на ученом совете? Вероят всего, да. Ведь
вышел он цел и невре из всех вариан провала "мигалки", даже
катастрофич, в которых сотруд погиб. В таких случаях снять началь
следует хотя бы из соображ прили, а вот нет, обошл. Доктор Выносов
за него горой, пестует в ученые. Но сейчас Паша шатае, Герка прав. И если
поднапе всем, то?.. Ведь он еще "и.о.", диссерт не сделал.
   ... Ну, вот - отвра от эксперим, втянул меня другим концом в
водово лаборато страс этот черт карта. Так я завязну надолго.
   Закончу-ка я лучше опыт на свароч станке, закругл хоть с этим для
душев свободы.
   Прилажи снова на нижнем электр наполов изуродова матри
полоску. Осторо подвожу верхний штырь к искорке герма с никеле, с
мушиный след, нашлеп. Дожимаю педаль - и... хруп!
   Мысле произн ряд слов, заменяе в нашей печати многоточ. Нет, я
что-то не так делаю. Надо иначе. Как?..


   ГЛАВА V. ПАВЕЛ ФЕДОРО ДЕЛАЕТ ПАССЫ

     Карась любит, чтобы его жарили в сметане. Это знают все - кроме
  карася. Его даже и не спрашив - не только насчет сметаны, но и
  любит ли он поджари вообще.
     Такова сила общего мнения.
 К.Прутков - инженер. Мысль 95.
  1
   На подокон зазве телефон. Встаю, подхожу, беру трубку:
   - Да?
   - Лаборат ЭПУ? Попрошу Самойле.
   - Я слушаю, Альтер Абрамо. Здравств.
   - Алеша, здравств. Алеша, ви мне нужен. Надо якомога бистро списать
"мигалку". Она же ж у вас на балансе! Зачем вам иметь на балансе неприятн?
Надо списыв, пока есть что списыв.
   - Ясно, Альтер Абрамо, вас понял. Иду.
   Делаю мыслен ревер станку и идее: ничего не попиш, надо идти.
Хотел попробо, честно хотел, но... то Кепкин, то вот Альтер - не дают
разверну.
   - Техник Убыйбат, подъем! Пошли в отдел обеспеч, "мигалку" будем
списыв.
   - Ну-у, я только распая! - недовол вздых Андруша. Встает, снимает
со спинки стула пиджак в мелкую клетку, счищает с него незри пылинки,
надев. Придирч осматри себя: туфли острон блестят, на брюках
стрело - все в ажуре, от и до. Андруша у нас жених.
   Мы идем.
   ... Тот разго во время, статья из "Ла вок де текнико" и "мигалка" -
три источн и три состав части Нуль-вариа. Из разгов родилась
теория, статьи дали первый намек на ее практичн, открыли путь к методу. А
из "мигалки" возник наш советс эмоциот.
   (Собств, назва "эмоциот" нам было ни к чему - куда вернее бы
"вариат" или "вариас". Но на начальс, в частно, на доктора
Вынос, неотраз действ доводы типа "Так делают в Америке", особенно
если не уточн, что в Южной. А что там делают, эмоциот? Значит, и быть
по сему.)
   Сейчас можно смотр на все происше философ: нет худа без добра.
Ведь именно -потому, что не получи нормаль вычислите агрегат, мы и
смогли, добавив по Сашки идее необход блоки, преобразо его в
персепт-гомеос, чувствите к смежным измерен. Благод этому
получил наши интерес исследов, мир расшири. Только нет у меня в
душе философич, эпическ спокойс.
   ... На кой ляд Паша поста "мигалку" на баланс? Ах да, это же было
готовое изделие: Электро-Вычислите Автомат ЭВА-1. Все мы свято верили,
что сделали вещь.

   Тогда лаборат наша (как и все в этом новом инстит) только
начинал. Начинал она с молодых специали Радия Тюрина, Германа
Кепкина, Лиды Стадник, которая сейчас в декрете, Стрижев и меня; Толсто
появи через год. Молодые, полные сил и розовых надежд специал - ни
студе, ни инжен. Экзам сдавать не надо, стипен... то бишь зарплата
- непло, занимае только самым интерес, своей специальн...
хорошо! Первый год мы часто резвил с розыгры и подначк,
по-студенч спорили на любые темы. При Уралове, конечно, стихали, двигали
науку.
   Уралов... О, Пал Федорыч тогда в наших глазах находи на той самой
сверкаю вершине, к которой, как извес, нет столбо дорог, а надо
карабка по крутым скалис тропкам. "Мы, республика школа
электрон", - произно он. "Меня в Союзе по полупровод знают", -
произно он, потря оттис единстве своей (и еще трех соавто)
статьи. И мы, как птенч, разев желтые рты.
   Нас покор в Паше все: способн глубокомыс сомнева в
общеизвес истинах (тогда мы не догадыва, что он просто с ними не
накоро), весомая речь и особе его "стиль-блеск" - лихо, не отрывая пера
от бумаги, начерт схему или констру, швырн сотрудн: "Делайте!" и
неважно, что схема не работ, констру не собирал, потом приходи
переиначи по-своему, - главное, Паша не отрывал перо от бумаги. Это
впечатл. В этом смысле у него все было на высоте, как у талантли:
вдохнове профиль с мужестве, чуть волнис носом, зачесан назад
светлые кудри, блеск выкачен голубых глаз - и даже рассеянн, с которой
он путал данные и выдавал чужие идеи за свои.
   Впрочем, должен сказать, что к концу первого года работы над "Эвой", я ясно
видел, что Павел Федоро в полупровод разбира слабов;
впоследс выяснил, что Кепкин и Стриж были также невысок мнения о
Пашиных познан в электро, а Толстоб и Тюрин - о его научном багаже в
проектиро и техноло. Но каждый рассуж так: "Что ж, никто не обнимет
необъят. В моем деле он не тумкает, но, навер, в осталь разбира.
Ведь совет, указует".
   Автомат создав в комнате рядом с нашей (в Нуль-вариа он,
модернизиро, и сейчас там); затем распростран и сюда, в "М-00".
Тюрин и Стриже выпек в вакуум печи у глухой стены твердые схемы на
кремние основе: промышлен таких еще не выпуск. Возле окна мы с
Лидой Стадник собир из них узлы, блоки - ощетине прово
параллелеп, залив их пахучей эпоксид, укладыв в термос на
полимериз. У соседн окна Толстоб с лаборан в два паяль
мастер схемы логики. В дальнем полутем углу Кепкин, уткнув лицо в
раструб импульс осциллог ИО-4, прове рабочие характери
полугот блоков. Посреди комнаты техник Убыйбат клепал из гулких листов
дюралюм панели и корпус "Эвы".
   А Павел Федоро величеств прохажив по диагон, останавли
то возле одной группы, то возле другой:
   - Гера, теперь провер на частоте сто килог.
   - Алексей... э-э... Евгенье, Лида! Плотней залива модули, не жалейте
эпокси.
   - Радий... э-э... Кадмие, как тут у вас? Темпы, темпы и темпы, не
забыва!
   - Э-э... Андруша! А ну, не перекорежи лист! Поклад его по-другому.
   Кепкин высвобо голову из растр, глядел на Пашу, утирая запоте
лицо, восхище бормо: "Стрла!.."
   Как мы вкалыв! До синей ночи просижи в лаборат - и так два с
полови года. А сколько было переде, подго, наладок. Но - собрали.

   Мы с техни спускае вниз, выходим в институт двор. Солнышко
припек. Перепрыги через штабеля досок и сталь полос, обходим ящики с
надпис "Не кантов!", стойки с баллон сжатого газа, кучи плиток,
тележки, контейн, пробира к флигелю отдела обеспеч. Вокруг пахнет
железом, смазкой, лаками.
   ... Когда красили готовую "Эву", вся комната благоух ацетоно лаком.
Мы тоже. Вот она стоит - приземи тумба цвета кофе с молоком, вся в
чернень ручках, разноцве кнопках, клави, индикато лампах,
металличе таблич с надпис и символ. Казал, автомат довольно
скали перламутр клавиш устройс ввода.
   Как было хорошо, как славно! В разные организ полет красиво
оформле проспе: "В инстит электро создан... разрабо...
эксплу... быстродейст малогабар электро-вычислите
автомат ЭВА-1!" Из других отделов приход поглаз, завидов. А мы все
были между собой как родные.
   Правда, многоопы Ник-Ник не раз заводил с Пашей разго, что надо бы
погон "Эву" при повышен темпера, испыт на время непреры
работы, потря хоть слегка на виброст - чтобы быть уверен в машине. А
если обнаруж слабина, то не поздно подправ, улучш констру.
   Но какие могли быть поиски слабин, если в лаборат косяком повалил
экскурс! Кого только к нам не привод: работни Госпл республ,
участни конфере по сейсмол, учите, отбываю срок на курсах
повыше квалифик, делега республикан слета оперуполномо...
Только и оставал, что поддержи автомат в готовно.
   В роли экскурсо Уралов был неподра. Он не пуска в нудные
объясне теории, принц дейст - зачем! - а бил на прямой эффект.
   - Вот наш автомат ЭВА, - Павел Федоро движени, напоминаю пассы
гипноти, издали как бы обводит контуры машины. - Произво програм
вычисле по всем разде высшей математ. Включ, Алексей... э-э...
Евгенье!
   Я (или Алекса... э-э... Ивано, или Радий... э-э... Петро, или
Герман... э-э... Игоре) включал. Лязгал контак. Вспыхив сигнал
лампо. Прыгали стрелки. Видав виды оперуполномо замир.
   - Набир условия задачи! (Пассы. Я ввожу клавиш что-нибудь немудре,
вроде квадрат уравне по курсу средней школы.) Вводим нужные числа...
(Пассы. Я нажимаю еще клавиши.) Считыв решение!
   - Где? Где? - волнова делег. Потом замеч светящи числа в
шеренге цифро индикат. - А! Да-а!.. Тц-тц-тц!

   Входим во флигель. В большой комнате снабжен галдеж, перемеша с
сизым дымом. Грузный мужчина со скульпту профи римлян и
скептичес еврейск глазами сразу замеч нас:
   - Ага, вот ви-то мне и нужен! - Он вылез из-за стола, берет бумаги,
направля к нам. - Пойде. Ах, опрометч человек Павел Федоро! И
зачем он поста "мигалку" на баланс? Так бы списали по мелочам туда-сюда. А
теперь... ведь сорок две тысячи новеньк, чтобы вы мне все так были здоровы!
Еще утвер ли акт главк, этот вопрос.
   Альтер, как и все, не помнит уже официаль имени автом - "мигалка" и
"мигалка".
   ...Все было хорошо, все было прекра. Потом приех государст
приемоч комис, пять дядей из голов организ. Дяди быстро
согласо набор испытател заданий для "Эвы" - послож квадрат
уравне, опечат дверцы и панели автом, включ его на длител
работу; состав два стола глаго - и принял задав вопросы,
выслуши ответы, знакоми с чертеж, вести прото.
   На третий день работы автомат начал сбиват, в число индикат
вместо правиль цифр вспыхив ненуж нули. Дальше - хуже. На пятый день,
в разгар заседа комис, когда Павел Федоро со слегка перекоше от
неприят предчувс лицом обоснов выбор именно такой схемы и такой
констру, ЭВА совсем перест отзыват на команды с пульта. Числовые
индикат то с бешеной скорос меняли цифры, то гасли; потом стали
зажигат все цифры сразу: сначала правая сторона (положите числа),
потом левая - отрицател. Казал, что на плоской бежевой морде автомата
растеря моргают красные узкие глаза.
   Председа комис, подполко и канди наук Вдовен, лысеющий
брюнет, огляде на предмет отсутст женщин, почесал подборо и спросил у
Паши:
   - А чего это он у вас подмиги, как б...?

   Мы втроем опять выходим во двор, направля в дальний его угол. Там,
среди разлома ящиков, погну карка и битых раковин стоит "мигалка".
Точнее, то, что от нее остал.
   - Да-а... - тянет Альтер, останавли перед ржавой короб с дырами
прибор гнезд. - Даже крепеж посним, скажите пожалуй! - Он пнул
коробку, листы с облупивш лаком жалко задребез. - Как после пожара.
   Я стою в оцепене: последн словами начснаб как бы свел вместе обширный
пучок вариан (в том числе и с пожаром в лаборат) ; в них остал ровно
столько от нашей "Эвы", электро собаки, угодив под самос судьбы:
одно шасси. Все по теории, по Тюрину.
   ... Подобно тому, как морской вал - мощный, крутой, зелено
просвечив на солнце - разбива, налетев на берег, на гейзеры брызг и
изукраше пеной водовор, так и "вал" наших трудов, мечта, замыс,
эмоций, творчес энергии раздроб после провала, раздели на множе
ручей-вариан. Среди них есть и сильно отличающ, и пустяч - да я
все, честно говоря, и не знаю. Но грубо их можно раздел, как пустыню со
львом, на две части: а) вариа, в которых у нас опустил руки (льва нет),
и б) вариа, в которых они у нас не опустил (лев есть). Послед,
разумее, интерес.

   После отъезда госкоми была создана внутриинстит, которая
выясн, что подвело в "ЭВЕ" и почему. Подвело многое: густо залитые смолой
модули плохо отвод тепло, от этого менял характери микрос;
сработа кустар переключа; местами даже отстали наспех подпая
проводн. Общий диагноз был: ненадежн.
   Паша тогда выкрути ловко. Модуль блоки собирал кто? Самойле и
Стадник. Микросх изготов кто? Стриже и Тюрин. Блоки прове кто?
Кепкин... Не умеют работ! Над нами нависло разгнева начальс. Но
Уралов все замял: ничего, они молодые, на ошибках учатся и т. п. - и потом еще
ходил в благодет.
   ... Отсюда ответвля вариа, в которых Толстоб не вынес Пашиного
бесстыд и ушел (а здесь-сейчас он все-таки вынес и не ушел - колеба,
значит), а также и те, в которых мы, предварит сняв с "мигалки" все
ценное, выстав ее в коридор, а затем и вовсе, чтобы не возбужд насмешки
соседей, своло на задний двор. Но ответви и те, в которых мы в самом
деле решили научит на ошибках, попробо еще раз, уже не полага на
"гений" Уралова.
   Новат Стриже и Тюрин предлож не повтор зады, а использ
самые новые технологич идеи - с пылу, с жару, из журна и свежих
патен. "Если и будем делать ошибки, то хоть такие, на которых вправду можно
научит", - высказа Сашка. Деморализов Уралов согласи: авось
кривая вывезет!
   Поэты сочин произвед не только из слов. Стриже был
поэтом-инжене, мастерс своим и идеями воспева Техноло, Науку Как
сделать - пообшир математ: без нее все осталь и посей находи
бы на уровне Древн Египта. Тюрин его хорошо допол. Прочие были на
подхв.
   И получил неплохо: универсал микросх для вычислите техники в
многосло пласти кремния, напыле на них в вакууме через маски
связую контак, увеличе быстродей... словом, см. автор
заявки и научные статьи. Из всего этого можно было собир не только автоматы
типа ЭВА-1, но и многое другое.
   ... И навер (даже наверн), были созданы "Эвы" и другие электро
устройс, прино они и сейчас пользу науке и народн хозяйс; нам там
хвала, премии и повыше в чинах. Но я знаю не эти вариа, а лишь те,
которые, переплет и сходясь, вели к Нулю. А путь к Нулю шел через Сашкину
гибель.

   ... И исход настрое после провала "мигалки" здесь были иные: ну,
теперь нас разго! Закроют лаборат... Больш страха нет, без работы не
остане, терять нам здесь, кроме мудрого Пашин руковод, нечего. В
городе немало интерес институ и КБ. Куда подат: в бионику, в
киберне, в физику, в химию?.. Начали примеря к тем пробле, читать,
спорить - помеш себе зонти в мозгах. Ассоциат вспомни и
разгов в моей время, статьи об "южноамерика эмоциот" - тоже
ведь лихой бред, не лучше теории информа или релятивис
электродин. Дальше - больше: а чего мы будем прислоня к чужим идеям,
почему бы нам не создать и не возглав новое направл в науке! Разве
Нильс Бор, Паули и Дирак, когда придумы новую физику, не был таким же
сопля и житейс неудачн, как мы?
   Словом, это настрое создало в нас душев раскованн,
освобожден - необход предпос далеко идущих умствов. И начали
- сначала для веселья души, а чем далее, тем серьез.
   Пал Федорыч, могут зав, здесь уже не пытался строить из себя гения и
наставн. Он выслуши наши сужде, не смея слова встав, а затем
отходил со смятен во взоре. По-моему. он опаса, что его могут аресто
вместе с нами, - а с другой стороны, если донести, так вполне могут самого
упрят в сумасше дом.
   Так мы дошли, как до ручки, до вывода, что недоста опростоволос
"Эвы", ее хлипко, ненадежн - на самом деле достоин, которое
позвол преобразо ее в персептронгом, сиречь эмоциот. Ведь все
кибернетич устройс такого типа, обоснов Стриже, обобще чутки
к внешним изменен, к веяниям среды именно в силу внутрен шатко,
переменчи. Такую "ненадежн в задан преде" обычно органи
искусств, хитроум схемами обрат связи из надеж промышл
элемен. - А нам и организов ничего не приде! Все есть. Надо только
еще это достоин "мигалки" усилить.
   - Это просто, - поддер я. - Будем полив ее горячей водой, а потом
сбрасыв со шкафа.
   Здесь нервы Павла Федоров не выдерж, и он, предост нам свободу
дейст (выбора-то не было: либо тащить "Эву" на задний двор, либо попыта
что-то сделать из нее), отбыл в длитель отпуск: для попра здоро и
написа диссерт
   И начал у нас дела... Конечно, насчет полива водой и сбрасыв со
шкафа я сказал так, для куражу; это не метод. Да и по уровню сложн
"мигалке" было далеко до эмоциот. В ход пошли технологич импрови
Стрижа и Тюрина - те, да не те, что в смежных вариан, ибо предназна
для иной цели. Для поимки "льва".
   Вариа расходя - вариа смыкаю. И сомкнул все вариа с
попытк довести "мигалку" до толку в одном простом решении: надо не тужиться
самим с изготовле множес разнообра микрос, а отдать кремни
пласт-загото и все сопутству матери на полупроводн завод, в
эксперимент цех. Там по нашему заказу испол всю черную работу,
подготовите опера, а мы затем сделаем с ними то, что чужим рукам
довер нельзя.
   ... И вот здесь на сцену выходит Алка Смирн, дипломиров историк и
лядащая лаборан; и ампулы с тетрабром бора - сизо-коричн
мелкокристалл порош, применя для вакуум термообра
кремния, для образов в пласти многосло струк.
   Утром отправл матери и документ на завод, уже заказ машину, а
вечером накан, после конца работы, когда все разошл, Стриже и Тюрин,
прове напосле, обнаруж, что Алла, дева высок полета мыслей,
накле на ампулы с броми бора совсем не те, от других реакти этике!
Когда они предста, какая от этого может произо на заводе путан,
думаю, что даже у Кадмича волосы вокруг лысины встали венчи. "Иди пиши
новые этике, у тебя почерк краси", - распоряд Сашка, сам вывалил всю
сотню ампул в раков, под струю с теплой водой - смывать Алкину работу.
Тюрин ушел в другую комнату, сюда, к нам, - и это спасло ему жизнь.
   Что произо со Стрижом, можно восстано только предположит.
Навер, когда он соскабл размяк этике, какая-то ампула
выскольз из пальцев, цокнул о край раков, разбил... и здесь -
после десятка лет примене этого порошка в полупроводн техноло -
обнаружи, что при соедине с водой он образ детониру смесь. От
взрыва в комнате повылет стекла. Начался пожар. Кадмич вбежал с
огнетушит - ив одном вариа утихоми пламя, в другом - нет. В том, где
он не совла с пожаром, от "мигалки" остался обгоре каркас.
   Потом и мы, и специал экспе провер этот эффект соедине бромида
бора с водой: действите, получаю внушител взрывы. Было разос
специал инструкти письмо, которое все работаю с порош должны
были проче и в том расписа. А тогда... неповрежде у Сашки остались
только одни ботинки.
   ... В фаталь происшест часто можно замет отблеск какого-то
вселенс, космичес идиоти. Почему именно в этом, во взрыве ампул,
должны сомкнут многие - и соверше же разные, даже связан не с нашим
институ, а с тем "п/я п..." - н. в. линии Стрижев, челов и
исследова? Почему "мигалка" разбарахл и "мигалка" после пожара -
машины опять-таки различн содержа, назначе и даже уровня - оставили
после себя одинак выглядя каркасы (так и скелеты людей куда более схожи,
чем сами люди)?
   Ведь есть и вариант (благод котор Сашка все-таки "мерцает" в Нуле),
когда они с Тюриным успели захват еще не ушедшую домой Смирн, ткнули
носом в ошибку и застав ее смывать этике. Так что вы думаете? Она все
аккура смыла, ни одна ампула не разбил.
   На кой черт вообще нужно было их смывать, накле бы новые прямо поверх
тех! Почему, почему, почему?! Ответ, навер, такой: у Вселен свой счет и
своя мера. События, предм, разли, которые для нас имеют большое
значе, для нее не имеют никак, вот и все.

   Конечно, и от Сашки гибели ответви много вариан, в которых мы
опуст руки, отшатну от замысла, разбежа по другим организа. А
там, где не отшатну, продолж, тоже получил немало вариан-неудач;
дело-то сложное, новое.
   То есть можно сказать, что Нуль-вариант достиг нами на самой верхушке
вспле труда и дерза, на пределе нашей - не только научной, но и
человече - выразитель. Поэтому в него так нелегко вернут.

  3
   Сейчас на заднем дворе актом списа мы заключ-смыкаем все вариа, в
которых у нас опустил руки.
   - Ну-с, присту, - Альтер Абрамо протяги листы бумаги Андруше. -
Пишите, молодой человек, у вас должен быть краси почерк.
   Польщен техник устраив их на крышке "мигалки", раскрыв автору.
   - Мы, нижеподписа: началь отдела материа-техниче
обеспеч Прият А. А., инженер лаборат ЭПУ Самойле А. Е. и
материа-ответстве лицо той же лаборат техник Убыйбат...
простав свои иници, напис? - состав настоя о нижеследу...
   Я слушаю - и впадаю в транс. Сам не знаю, какой я сейчас: надвариан или
здесь-сейчас. Ведь вот как оно бывает: можно что-то задум, интер
вкалыв, подго себя предвкуше успеха: можно склеп что-то
впечатля. Но не дай бог, если из-за "давай-давай", из-за неучте
мелочей при изготовл или мелких прома в проекте ваша машина откажет при
испыта. Новое устройс часто назыв детищем. Это не так: первый шаг
ребенка самый безответств - первый шаг машины самый ответстве.
Споткну - все: в нее утратят веру, вынесут приго "не получил".
Почему, кто виноват - это уже тонко. Не получил. Оттащат ваше
неродивш детище куда-нибудь, где коллеги из смежных лаборат смогут
укромно потрош его для своих надобно, и будет стоять оно, ободран и
страш, как угрызе совести. И вы будете избег проход мимо него.
   - ...в результ испыта на длитель работу, из-за демонт, а также
воздейс атмосфе условий при откры хране, - моното диктует
Альтер, - необрат вышли из строя все осталь узлы.
   "Про пожар бы надо еще, - думаю я. - Реквием в форме акта списа..."
   И наконец заключите фраза: - ...считать полнос списан. Лом в
количес... ну, скажем, пятьде килогра, так, Алеша? - сдать на склад
металлоот.

     ГЛАВА VI. ВСЕ ВАРИА ТЮРИНА

    Требов от челов, провозглаша великие истины, чтобы
 они сам следо им, - значит требов слишком многого.
    Ведь, провозгл истины, так устаешь!
К. Прутков - инженер. Мысль 46.
    1
   Когда я возвращ, то замечаю в комнате приглуше сосредоточе.
Все заняты делом. За моим столом сидит в вольной позе коренас мужчина в
темно-синем костюме. Волнис волосы тщатся замаскиро розовую плешь.
Белый ворот обтягив шею с тремя крепк складк. Широкие пальцы в
светлых волоси бараба по оргсте на столе. Павел Федоро Уралов,
прошу любить и жалов.
   Во мне все как-то подбира. Заслы мои шаги, Уралов поворачив
всем корпу, доброжелат смотрит из-под белесых бровей блестя
голуб глазами:
   - Так как ваши успехи, Алексей... э-э... Евгенье?
   Что меня всегда умиляет в Паше, так это его "э-э" перед отчест
сотрудн. Отвечаю уклонч:
   - Ничего, благод.
   - Первые матрицы сегодня выдадим?
   - М-м... нет. На той неделе.
   - Хм!.. - Уралов встает, оказыва одного роста со мной. Энерг
поводит широк плечами. - А в отделе электро систем ждут. Стенд собрали
под них.
   Слышать это неприя. Черт догадал меня наобещ матрицы этому отделу. А
все Стасик-Славик, он подбил...
   - Я уж упросил их не прижим со сроками. Не успев, мол, исполни.
Но самое крайнее к концу месяца надо дать.
   Я не могу сдерж изумлен взгляд: неужели мы с Урало будем в тех же
отношен и к концу месяца, после ученого совета? Рассчиты все-таки
уцелеть?!.
   ... Не имеет значе, какой я сейчас разговар с Пал Федоры:
надвариан или обычный, котор надо матрицы к концу месяца выдать. Есть
вариа, где он берет верх надо мной, есть и такие, где не берет, даже
напро, - но нет таких, где бы мы с ним были заодно, в мире и согла. Наше
противост имеет тот же первич иррациона-глубин смысл, как и моя
дружба со Стрижем. Конкрет обстоятел будто и ни при чем, на
поверхн. Он тоже чувств это, насторо.
   А вот с каким Урало я сейчас общаюсь? Он ведь тоже был в Нуле,
переброс оттуда - довол стран образом - и больше мы там его не
видели.

   Пал Федорыч, наш благоро кшатрий, верну из отпуска в благополу,
с живым Стрижом, вариант Нуля - свежий, загоре, осанис. На готовен.
Начал знакоми с тем, что мы здесь без него... это... сооруд.
Познако. Преобразов и расшире комната, из которой было удалено все
ненуж для эмоциот, произв впечатл на Уралова своей
функциона цельнос. Два дня вникал в схемы, магнитоза, снимки.
   - Так вы ж это... продемонстр в натуре - что и как?
   В натуре "что и как" демонстри Сашка, первый из нас, кто освоил
быстрое скольже по ПСВ туда и обратно. Это требует высокой собранн -
быть в пятимер мире, как в обычном, перемеща усилием воли, будто
шагать.
   Итак, Стриж в старто кресле, в окруже электро. Я за пультом, Алла
на медицин контр. Тюрин вводит Павла Федоров во все техниче
детали - ив голосе его, не могу не отмет, дрожь искательн, чуть ли не
подобостр... (перед кем, Кадмич!).
   Приближа ПСВ - довол широкая, по прибо вижу: секунд на сто.
Музыкал сигнал резона. Алла подним пальчик вверх: состо
перебрасыва в норме. Откаты тележки с электро. Сашка делает
движе, будто устраив в кресле поудоб... и исчез.
   - Ого, - произно Пал Федорыч. - А теперь там что?
   Двадц, тридц, сорок секунд... На помосте возник расплыв
мелька Шестьде секунд, семьде - мелька оформля в Стрижев.
Он стоит, оперш о кресло, в зубах дымяща сигар - любит эффек!
   - Между прочим, Павел Федоро, - говорит Сашка, сходя с помоста, - я
сейчас был в вариа, в котором вы уже канди наук. И не "и.о.", а
полнопра завлаб.
   Я беру его сигар, смотрю: "Кэмел"!
   Уралов смотрит на Стрижа осторо, но доброжелат.
   - Очень может быть, - произно солидно. - Почему бы и нет!
   - Пал Федорыч, - вступаю я, - так, может быть, и вы, а?..
   Он смотрит на меня: в голубых глазках доброжелател меньше,
насторожен больше. Сомнева, шельмец, в моих добрых чувст к нему,
во всех вариан сомнева.
   - А вы тоже это... перебрасыв?
   Я чувст, как ему хочется законч вопрос: ...в вариа, в которых я
канди? - но стесняе человек. Конечно, Паше приятно было бы попасть туда
- от всех прова "мигалки", от шаткой ситуа, в которой оказа сейчас
(доказ, что могут обойт без него в решении такой пробл, утерли нос) -
в доброт солид вариант. Отдохн душой.
   - Конечно, - говорю, - и не раз. Ничего опасн. При вашем здоро,
особе после отпуска, - запро.
   - Главное, не дрогн душой, - замеч Сашка, - и вы сможете перейти
волево, возвыше спосо.
   - Ну, разумее! - мелоди добавл из своего угла Алка. - Не на
"собачий" же переб Павла Федоров ориентиро.
   Она поняла игру, включил. Смотрит на Уралова с поволо. Решился Пал
Федорыч. Все-таки в храбро ему не откаж. Из стартов кресла он, когда
накат его ПСВ, исчез молча и без лишних движе. Волево. И... счита
секунды спустя из камеры донесл звуки "Бах! Ба-бах!" и неразбор
возгл: потян сладков дымом. Через четве минуты шум стих, позади
рывком раскрыл дверь. Мы обернул: это Уралов влетел в комнату, тяжело
дыша и блуждая глазами.
   Вид его был ужасен: правая щека вся в бурой копоти, под глазом зрел
обшир синяк, нос - великоле волнис нос, мечта боксера-любит -
свернут вбок и багрово распух. На синем пиджаке недоста верхней пугов.
Светлые волосы всклоч.
   - Там что - война? - спросил Стриже. Казал, Уралов только теперь
заметил нас. Оглядел. Чувствова, что мысли его далеко.
   - Какая война! Вы почему здесь?
   Мы перегляну.
   - Так надо, - сказал я.
   - А Кепкин где? - не успокаив Уралов.
   - Перебро, еще не верну.
   - Перебро... н-ну, погоди мне! - Пал Федорыч будто в простра шагнул
снова на помост, сел в кресло, осторо потро сверну нос и - исчез. На
этот раз окончате.
   Все произо в преде одной ПСВ.
   Потом мы ломали головы: то ли Уралов хотел повтор эффект возвращ
Стрижа, но - вариан не прикаж - получил со входом через дверь, то ли
так произо помимо его воли, когда, удаливш по Пятому измере, налетел
на что-то, сильно, судя по его виду, отличавш от кандидатс статуса. И
его отброс назад. Как бы там ни было, более Павла Федоров в Нуле мы не
видели.
   ... Так все-таки: какой? Мы толкуем сейчас о диодных микроматр, я делаю
вид усердия и озабоченн - может, и Паша так?
   Надвариан Уралов, причаст к Пятому измере, воспари над миром
простых целей и погони за счаст, - в этом есть что-то противоестест.
Он не надвариа, не может быть им. Он вневариа. Существ, и все - как
дерево, дом, бык. И не матриц он озабо, не разрабо вычислите
автома или чего-то еще - своим благополу и успехом. Всегда и всюду.

   Я опускаю глаза, говорю смире:
   - Хорошо, постара к концу месяца.
   Но Уралов заметил промелькн на моем лице изумле, сомне, иронию -
начин нервнич.
   - Да вам и старат особе не надо, да! - В голосе появляю резкие
нотки. - Все вам ясно, работа обеспеч... Надо только больше находит на
рабочем месте, меньше отсутство!
   - Я уходил списыв мигал... то есть "Эву".
   - "Эву"?! - У Паши перехваты дыхание. Нескол секунд он не находит
слов. - Кто вам позво?!
   - Надо же ее когда-то списать, там один каркас остался.
   - Значит, вот вы как... - Пал Федорыч лилов. - Вот вы как, значит!
Интриг занимае в рабочее время, подкоп, самоуправ! Других
результ так от вас нет. Не выйдет!
   (Споко, Кузя. Споко, Боб... или как там меня? - Алеша. Я сущест в
пятимер мире. Заводит не из-за чего, все до лампо. Просто попал в
штормо ситуа. Споко. Я сущест в пятим... а, к такой-то матери!)
   Равнове рухнуло. Меня охватыв такая злость, что, будь у меня на
загри шерсть, она встала бы сейчас дыбом.
   - А вы за меня не думайте, что я обязан, вы за себя думайте! За
самоуправ со списан "Эвы" вы ответ. Я отменяю акт!
   - Тогда уж заодно предста действу "Эву"!
   - Да! - сгоряча отвеч Паша. - Не счита себя таким умным, а то много
на себя берете. Как бы нам с вами не пришл расстат! - Он поворачив
и шумно уходит.
   - Вот это вы правил сказали! - кричу я вслед.

     2
   Минуту в комнате стоит оглушител тишина. У меня пылают щеки и уши.
Фу... как я орал. Потерял лицо, надвариан. Да, но в этой злобе как раз и
сказал знание иных вариан - всех тех, в которых мы из-за Пашиной
самодовол тупости попали в беду.
   - Ник-Ник, чего он взвился из-за "мигалки"? Мало ли мы списыв!
   - Не понима? - Толстоб подкручи махови микроманипу. -
Ведь акт пойдет на утвержд в главк.
   - Ну и что?
   - Все равно не понима? А то, что не каждый день в главк присыл акты
на списа сорока с лишним тысяч рублей. Все там будут вникать, вспомин о
провале "мигалки". Сделают внеочере влива директ. А это еще более
отвра его от Уралова.
   - Так это же хорошо. Ай да я!..
   - Это было бы хорошо... - Ник-Ник косится в мою сторону. - Если бы ты не
ляпнул Пал Федор про списа. И кто тебя за язык тянул? Пошел бы акт
потихон куда надо. А теперь все, Уралов еще придер. Выразит несогла с
форму списа или что-то еще... имеет полное право. И пригото к тому,
что припи тебе черные интриган намере.
   - Так я ж не знал!
   - Думать надо.
   Настрое у меня порти окончате. Вот: высшее образов имею,
многие науки постиг, даже пятимерн бытия... а не сообра. Элемент
сглупил. Там, где у нормаль делов челов, у Уралова, того же
Ник-Ника, мгнове срабаты вся цепочка связей (сорок тысяч - главк - втык
директ - втык Паше), у меня ничего не сработ. Не заискр даже. Это
была возможн пошатн Уралова, помочь ему рухнуть. Она упущена начисто,
поскол я соверше неколеб ляпнул про списа.
   А сколько вообще я благоприя возможно упустил из-за того, что не
сообра вовремя, тюфяк нерасторо! И всего-то требова промолч, не
распуск язык... досада.

   Снова тихо в лаборат. Все работ, я пережи.
   Медле, как-то нерешите открыва дверь. Входит высокий сутулый
мужчина с мягким лицом ребенка, редкими светл волос, обрамля
лысину. Радий Петро Тюрин, старший инженер и аспир-заочник, - он же
Кадмий Кадмич, Скандий Скандие, Калий Кальцие и так далее; кличек у него
больше, чем у матер рецидив, вся таблица Менделе.
   Радий Тюрин - основопол N1, чья мысль властв над нами в Нуле и
перено в другие вариа. Сам он, правда, по слабо здоро и в силу
некото черт характ Нуль ни разу не покинул; единстве попытка
переброси закончи вызовом реанимаци устано. Теперь там он
чувств себя перед нами винова.
   Он везде себя чувств таким. Мощное имя Радий ему действите не
подхо.
   - Привет, - тенор негро говорит Кадмич здешний: так негро, что,
если не ответят, можно истолко себе, будто не расслыш.
   И действите никто не отзывае. Лишь я киваю ему издали. Взгляды на
его груст лицо и - подобно тому, как, оказавш в знако месте,
вспомин все связан с ним, - вспоми - уточняю относящ к этой
"линии н.в, и н.д." Тюрина (термин его, но здесь он об этом не знает). Худо
ему, вижу. И не помож.

   ... Та послед шутка Стрижа: "Иди пиши новые этике, у тебя почерк
краси". Первоисто ее - Пашин деспот. "Радий... э-э... Скандие,
перепиш. У вас почерк краси". И он останавли опыт, прерыв расчеты
- садится перебели доклад шефа. При этом Кадмич внутре негод,
потом делится с нами возмуще. Единстве челове, который никогда не
узнавал о его недоволь, остава Уралов.
   И здесь-сейчас, накан ученого совета, Кадмич терзае. угрызае, весь
в нерешитель. С одной стороны, надо противост Паше, объясн всю его
несостоятел как научн руководи - кому же, как не ему, Тюрину. А с
другой - Пал Федорыч разговари с ним сейчас ласково и без "э-э", Пал
Федорыч обещает продвин его статьи в институт сборник, Пал Федорыч
собирае замолв перед директо .слово, чтобы Тюрина передви вперед
в очереди на кварт. А число публика ему, соискат, надо набир. А
без кварт ему, семейн, с мамашей, женой, ребен - и вторым на подходе
- совсем зарез. Вот те и наука... А когда один на один с прибор или перед
листком бумаги - сильней и смелей Кадмича нет.

 3
   Извлече из теории Радия Тюрина.
   Движе и преобразо тел и их систем, течения всех процес в мире -
осуществл по п. н. д. (принц наимень дейст). В согла с ним
текут реки, падает и разбива выпущен из рук стакан, пробива сквозь
асфальт расту трава, планеты приобре, формиру, именно шарообра,
а не иную форму, летят в простран по эллипсои спира, а не мотаются
по произвол траекто. Принцип сей отвеч на все умозрител вопросы
"почему так, а не...?" - потому что именно такое преобразо требует от
материи наимень дейст, минималь расхода энергии.
   Это по физике. По теории вероятно преобразо по п. н. д. всегда
наибо вероя. А по теории информа, третьей общей науке, принцип
наимень дейст суть признак наиболь сходс между соседн в
простран-времени (то есть мгновен) образ материаль волне.
Цепочку таких наибо похожих мы и различ как трехмер движущи и
меняющи образ - реаль тело.
   Но... но! - нет основа ограничи мир (особе если в нем
присутст разум - сила, превраща возмож в реально) только
четыр измерен: три пространств-}- время. Принцип наимень
дейст - наиболь сходс - равноприм и к пяти-, шести, к n-мерным
контину, ему все равно. А это значит, что - соверше подобно тому, как
движуще тело может сверн (или его можно поверн) в простран - оно
может сверн и по пятому, шестому... по n-му направл контину. Мы не
наблюд такого потому, что движе и проце в нашем веществ-полевом
мире заданы страш напором потока времени; они "текут" в нем, относите
скоро их ничто по сравне с его скорос, скорос света. Но это не
означ, что такие "повор" невозмо в принц. Какие тела наиболее
спосо к вневреме поворо? Конечно, живые, актив. Для них ведь и п.
н. д. не неумол-желез закон, а лишь наибо вероят путь движе и
разви (та самая н. в. линия); отклоне от него хоть и менее вероя, но
вполне возмо. Мертвые тела падают, катятся под гору - живые же могут и
поднят в гору, прыгн вверх... и вспрыгн на чтото.
   Проще всего это объясн на примере феном четырех собак. Для них
- для всех, собстве, подопыт собак в камере южноамерика
эмоциот - дальней существов в нашем направл времени (в плену
ощетине электро и ужасных комплек воздейс) было не по п. н. д.,
не под горку. Оно им, попро сказать, было не в жилу. А сверн в
простран (удрать из камеры) невозмо. Четырем псам из четырех тысяч
повезло: приблизи цепочки их сходств в иных измерен, ПСВ - они и
дернули по ним. Важную роль в этом сыграла электро машина; она
почувство каким-то комплек, множестве резонан приближ
полосы и, видимо, уменьш энергетич барьер между соседн линиями н.
в. и н. д.; без нее и эти четыре собаки сбесил бы - и все.
   Для людей, обоснов Кадмич, переход по Пятому (так мы стали обобщ
именов все измере сверх четырех физичес, ибо им несть числа)
облегч наличие у них вариант мышле. Что есть все наши планы,
прики, как поступ или сказать, оценка возмож последс... да и
воображ, мечта - как не попытки осмотре и ориентиров в nмерном
простран? "Я мыслю - следовате, я сущест... не только в
простран-времени", - развил Тюрин извест тезис.
   Роль же электро машины в этом деле именно та, что в ней с большим
быстродейс просчитыв, моделиру, сравнива множе
вариан, возник в ее "мозгу" от исход данных, получен от окружа
среды "впечатл".
   С большим быстродейс, вот что главное - для нас как бы все сразу,
сейчас. Если эти вариа не умозрите, моделир, скажем, меня в участке
окрестн мира - и если при этом извне, из n-контину, подва цепочка
моих сходств, то машина, предска Тюрин, должна отозват на это особым
поведен.
   ... Первое подтвержд теории было вот какое: Тюрин подошел к Кепкину с
журна, где был русский перевод статьи из "Ла вок де текнико":
   - Гер, ты у нас знаток испанск, проверь, будь добр, по первоисто.
По-моему, в этом месте, - он отчерк каранда, - кое-что пропущ. Там
должно быть не только, что персепт-эмоциот еще десятки секунд
"чувств" присутс исчезну собак, но и что потребл энергии им в
это время резко падает.
   - Хорлошо, - тот пожал плечами, взял журнал. - Завтрла.
   На следую утро он подсту к Кадмию Кадмичу с больш глазами:
   - Ты что - рлазыгрл меня или знал?!
   Действите, перевод (или редакт журнала) выброс фразы о том,
то в моменты исчезнов собак машина работ, практич не потреб ток
от сети. Слишком уж то место показал им заборис, покушающ на закон
сохране энергии: откуда же энергия притек, от собак?!
   А по Тюрину так и должно было быть: поворот подопыт сущес по ПСВ с
последу движен в новом русле наимень дейст и наиболь вероя,
в русле причин и следст - был для машины как бы спуском с перев;
энергетич она уподобля катящем под гору троллей.

 4
   Вот такой он в полный рост. Радий Петро Тюрин, который здесь-сейчас,
осторо пробира между столами, приближа ко мне - и тоже с журна в
руке. Я присматри: красноче обложка, английс назва - нет, это
не "Ла вок де текнико", а "Джорнел оф апплайд физик" - журнал прикла
физики.
   - Алеша, ты занят?
   Ох, не с добром он явился, чувст. Я еще после беседы с Урало не
пришел в себя, сейчас он подба...
   Колебл - и разветвл в ортогонал ответах:

    - Занят!
   ------------
   - Нет, а что?

   Вариант числит: Тюрин смешива, отступ с винова улыбкой:
   - Ага... ну, хорошо. (Чего хорош?!) Тогда я потом... - поворачив к
выходу. Минуту стоит около техника Убыйбат, смотрит, как тот орудует
паяльни. Но Андруша не обращ на него внима, - и Кадмич пробира к
двери, переклады журнал из правой руки в левую, открыв дверь и мягко
закрыв ее за собой.
   Мне неловко и досадно на деликатн Радия. Чего он так: "Ты занят?.." Вот
Кепкин не интересу, занят или не занят, сразу бьет по плечу. Чего он
прихо-то, статью какую-то хотел обсуд, что ли?..

   Вариант знамена: Тюрин протяги мне раскры журнал, указыв на
корот заметку:
   - Вот прочи.
   Склоня, читаю. Английс язык я, помимо инстит, изучал на платных
курсах - и деньги не пропали зря. Некий Л. Тиндаль из технологи
лаборат фирмы "Белл" излагал - со ссылкой на свой свежеоформл патент
"способы многоступен диффу приме в пласт кремния". Так...
образую многосло структ-"сандв" с чередующи типами
проводим и барьер между ними, а из них окислен с наложен масок и
травлен можно образов микросх различ типов и сложнос. Все
ясно, это способ Тюрина, отзвук технологич дерза, проник и в сей
вариант.
   ... Здесь не было попытки спасти "мигалку", творчес стихия
выплескив у кого как. Кадмич сам, без Стрижа, родил, рассчи и
опробо этот способ дифференциа диффу на оставши пласти
кремния.
   - Что ж, недурств, - сказал Уралов, поняв после объясне Тюрина суть
и перспек. - Очень неплохо. Надо нам с вами послать авторс заявку.
Радий... э-э... Петро.
   И тогда Кадмич перес работ над спосо. Паша делал круги, напоми,
а он отмалчив или отговарив, что перест получат. Заявку так и не
послали. Это все, на что его хватило. А теперь вот - "сандв Тиндаля"...
   Дочиты. Подни глаза. Вид у меня, навер, лютый - Кадмич слегка
меняе в лице.
   - Уйди с глаз!.. - Мне хочется его стукн.
   - Ага... ну, хорошо, - говорит он, беря журнал. (Чего хорош?!.)
Отступ - кривая винова улыбка на детском лице с голуб глазами.
Пробира к выходу, задержива на минуту возле Убыйбат - тот не
обращ на него внима - у двери переклады журнал из правой руки в
левую.
   И выходит в коридор - догон ту свою полов. Согла своей теории.
   А мне неловко, досадно (ну чего я с ним так, ему ведь хуже, чем мне) и
тоскл, тошно - сил нет! Я легко могу предста, как в ортогонал от
здешн простран-времени измере оттопыри Алкины запас прически
и клипсы, ампутиров кисть-клешня Ник-Ника и его щетина... Но вот Радий
Тюрин, существу в мире куда более основате, чем, больш идеями, - а
куда, в какие измере запропаст черты его характ, я не знаю.
   А ведь без них и теория бессмысл, и любой метод.

   ГЛАВА VII. ВАРИА "PAS MOI"

     Если хочешь чего-то добит от людей, будь с ним
  вежлив и доброжела.
     Если ничего не хочешь добит, будь вежлив и
  доброжела бескоры.
К. Прутков-инженер. Совет знаком.

   1
   Нет, надо хоть как-то сквит все эти неприятн, внести положите
вклад. Для самоутверж надо. Меня ждет неоконче экспери.
   Возвращ к станку. Снова устраи на нижнем электр ту полоску от
микромат, полов столби которой я уже разда. Ну-с, попроб еще
один... хруп! - и он размоло под штырем верхн конта. Нет, этак я их
всех переда.
   Надо... ага! - штырь придержи над полос рукой, смягч контакт. А
ногой только включ педаль тока. Так будет точней. Эксперимент негоже
работ ногами, он не футбол! Ну-ка? Шестой столбик под электро.
Подвел, придерж штырь в чутком касании с шинкой полоски. Нажимаю педаль...
контакт!
   ...Меня отбрасы к спинке стула. В глазах золотис круги. Только через
четве минуты сообра, что я гляжу на лампо в вытяж шкафу. Полоска
улетела неизвес куда. Нет, к электриче удару через две руки привык
нельзя. Надо же, правой рукой я подво верхний элект, а левой придерж
полоску на нижнем. Свароч импульс пошел через меня.
   ...Говорят, у электри к старо вырабатыв услов рефлекс: не
браться за два металличе предм сразу; даже если один - нож, другой -
вилка. Вот Толстоб никогда бы так не взялся за электр. Может, и у меня
будет такой рефлекс. Если я доживу до старо.
   ...А потом удивляе: как это - полупрово, микроэлектр, слабые
токи, малые дозы веществ... и эксперимен вдруг врезал дуба! Очень просто.
Вот сейчас пошел в будущее вариант "без меня" - "па муа", как говорят
франц. И с немалой вероятно: ведь перед тем, как сесть к станку, я
поколеб, не вымыть ли руки. Тоже услов рефлекс, только технол; лишь
то и удержив, что опыт не химичес. А если бы я взялся за элект
влажн руками - хана.

   Memento mori... Самое время действите вспомн о смерти.
   Рожде и смерть - две точки во времени. Но если прибав еще измере,
точки превраща в линии. В некий замкну пунктир, выделя
меня-надвариан из мира небытия. И я знаю немало точек, за котор меня
нет сейчас.
   ... И даже до моего рожде. В начале войны, когда я был еще, как
говори, в проекте, мама, беремен на четвер месяце, отправи на
митинг в городс парк. Должны были выступ приез писат, среди них
два извест, их по литерат в школе прохо. В ограде летнего театра
собрал сотни горожан. Ждут - нет. Потом выяснил, что и не собира
устраив митинг-концерт, это была провока лазутчи. Стали расходи -
ворота площа заперты, никто не открыв. А уже слышен вой сирен, ухающие
завыва "хейнке" - воздуш налет. Мужчины сломали ворота. Только успели
разбежа, как два "хейнк" прицел полож на летний театр по
полутон бомбе.(3)
   ... В послевое голод 46-м меня, четырехле, истощен, свалил
тиф. Две недели без созна, запом лишь одну подробн: в начале болезни
мама как раз прине полкоте пайков маргар, рассчит полаком
с хлебом и сахаром - но когда очуха, котелок был пуст. Плакал.
   ... Еще через пару лет подцепи за машину, которая на гибкой связке
тащила другую. Именно за перед, на заднем борту ведомой не было места:
машин мало, а нас, бедовых мальчи, много. Прият кричали предостере,
но я в упоении скорос не слышал. Перед "студебе" затормо, стал -
и задний удари бампе в него совсем рядом со мной. Даже прище
рубашку. Для моей смерти машине надо было стукнут чуть левей.
   ... А та припороше снегом полынья на Большом Иргизе, в которую ухнул
обогнав меня на коньках Юрка Малютин. Мы бегали на равни, но у него
коньки были получше, "дутики". Ухнул и не показа более, лишь шапка осталась
на воде - серая армейс шапка с заверну ушами.
   ... А мой мотоц, мечта молодо, на исполне которой отклад
из тощих инженер заработ, мой славный Иж! Тут уж вообще:
   - случаев падения при обгонах вблизи колес встречн транспо было
четыре. (Один, самый памят - с автоинспек, который меня аресто за
лихую езду и конвоир в ГАИ на втором сиденье. Рухнули на крутом вираже, на
перекре: машины спереди, машины сзади... на метр ближе к ним - и конец);
   - случаев езды пьяным ночью по крымск серпант (и без фар, при свете
луны, с девуш на втором сиденье, которая взбадри меня объяти...
поэзия!) было... один. Другого и не надо, в сущно, это та же полуто
бомба с "хейнк". Как уцелел!
   - а случай в ночном Львове, когда долго плутал в поисках Самборс
тракта, наконец нашел, дал на радос газок... и влетел на ремонт участок,
на вывороче полуметр плиты брусча. Руль вырвало из рук, мотоц в
одну сторону, я - в другую, головой на" трамвай рельсы - и налет сзади
сверкаю огнями трамвай. "Вот и все", - не успел даже испугат. Только
досада - будто отним недочита книгу.
   Трамвай останов в метре от головы.

   Каждый случай опасно подкиды нашу жизнь "орлом" или "решкой"
- в пятимер бытии выпад они оба.
   ... И во всех тех вариан так же уходят чередой за гориз сейчас
плоские, как льдины, четко черчен облака в ясном небе. Во всех них курлычат
вон те серые дикие голуби на карнизе дома напро; не изменил, навер,
ни рисунок коры, ни прожи в листьях просвечив солнцем лип вдоль
Предслави. Мал человек! Значитель мы кажемся более всего самим себе.

   Новая мысль вдруг прошив меня не хуже сварочн импул наскв: ведь
сейчас я подверг гораздо большей опасно, чем нанесе еще одной
"точки" на контуры моего пятимер бытия! И это-то скверно: в каждом
вариа боль больна, смерть страшна - хоть вечно жить ни в одном не
останеш. Но сейчас от электриче удара мог отдать концы и
вариаисследо. Пропало бы новое, еще не прививш в людях знание.
Разруши бы связь между вариант по Пятому измере. возможн
переход от одного к другому.
   У нас представл о смерти, как о чем-то абсолют. Но такая смерть,
выходит, еще абсолют? Надо быть осторож.
   Тихо в лаборат. Никто ничего и не заметил. (А какой перепо сейчас
рядыш по Пятому вокруг моего бездыхан тела! Все сбежал, испуг,
вызыв "скорую", пытаю делать искусстве дыхание... бр-р!) Ник-Ник что
-то записыв в журнал. Техник Убыйбат провер схему, тычет в нее щупы
тестера и заодно покурив. Смирн выдвин наполов ящик химст,
склонил над ним - читает в рабочее время художеств литерат.
Зауны шипит вытяжка, журчит вода из дистилля.
   - Алка, ты про что читаешь, про любовь?
   - Алка на базаре семечк торгует! - огрызае Смирн и сердито
задвиг ящик.
   - Гы! - оживляе Убыйбат. - И почем стакан?..
   - Алла, я же говорил вам: когда нет работы, читайте "Справо
гальваноте", - сурово произно Толстоб, - или "Популя
электро". До сих пор ни схему собрать, ни электро состав не умеете!
   Лаборан подхо к книжн шкафу, достает то и другое и возвраща на
место, попутно одарив меня порцией отменн карегла презре. Ничего,
цыпочка, на работе надо работ.

 3
   ...Ох, как повеяло на меня Нулем от этого незначител эпизода! Я
снова почувств, что здесь он, здесь - даже Алла сидит на том же месте,
только за другим столом, с прибор медконт, да нет стены, отделя
нашу комнату от сосед. Там она тоже, когда нет дела, любит читать книги,
выдви наполов ящик стола (может, и сейчас, если никто не засек... да там
сейчас из старших только Кадмич, а он если и увидит, ничего не скажет). Но
какие книги!
   Накан последн перебр я ее засту, забрал книжку в мягкой синей
обложке - "Очерки истории", издатель "Мысль". Полис - бросил в глаза
фраза: "В декабре 1825 года в результ восста войск Петербург
гарниз, к котор присоедин населе города, а затем и всей страны,
пал царизм. Динас Романо была низлож, импера Николай I (вошед в
историю под уточнен назван Николай ПП - Первый и Послед) был вместе с
семьей и ближайш сановни заклю в Петропавло крепо. В июле
1826 года по пригов народн трибун бывший царь и его братья Михаил и
Констан, возмож претенд на престол, были повеш на острове
Декабри (назван так в честь победив царизм) в устье Невы..."
   - Ого! - я заинтересо, стал просматри.
   Ну, скажу вам, это была история!.. В ней Франция сохран репут
революцио страны мира, ибо в ней в 1871 году побед Парижс Коммуна;
установле ею социаль порядок держи более ста лет вместо ста дней. В
той истории побед Венгерс социалистич револю 1919 года и
Гамбург восста рабочих. Побед испанс республик, а о генерале
Франко упомян лишь, что за попытку мятежа в 1935 году он был расстре.
   Да что о фактах новей истории - даже восста Спартака
заверши, согла этим очеркам, создан на юге Италии "респуб
свобод рабов", которая продержа около сорока лет. Два поколе там
вместо рабов жили свобод люди, даже более того - завоева свою свободу.
Такие события меняют историю.
   Я листал, читал, ошеломле. На меня от этой диковин книжки терпко
повеяло первич смыслом процес в ноосф. Почему побед эти восста?
Потому что на их сторону встало явно больше людей, а против - меньше. Откуда
они взялись? Да из числа колеблющ, которые решили не так.
   ...Филосо стопроцен причины обусловлен историч
процес в сущно филосо рабов - и как таковая она по воздейс на умы
равна религии, вере в бога всесиль и вездесу, без воли котор волос
с головы не упадет. Недаром же именно люди слабоду, мелкие так любят
объясн. обосновы, почему они промолч (где могли правду сказать),
уступ (где могли бы не уступ), предали того, кого сами и спровоцир
на рискова дейст, взятку дали, "за" проголосо, когда надо бы
"против"... Ведь потому, вонючки, и обосновы, что сами чувств: могли
альтернат поступ, могли, могли! - зуд совести своей утихомири.
   Колеба есть колеба, выбор есть выбор. А уж с выбранн решения
начинае далее логика причин и следст - и она может развит в нечто
соверше иное. Не бывает "хаты с краю" - мы участв в историч
процес и бездейст, брос на ту или иную чашу весов даже свою
нерешитель.
   Снести покорно удар бича надсмотр - или обруш на него при случае
обломок в каменол. Выйти на Сенатс площадь - или отсидет дома, пока
не станет ясно, чья берет... И, возмо, в вариа, где на острове
Декабри повес не декабри, а царя, даже Майбор (донес на
Пестеля и "южан") поколеб-поколеб - и не донес.
   - Ты откуда взяла эту книгу?
   - Алекса Ивано дал. - Смирн ясно смотр на меня снизу вверх
карими глазами.
   - Какой Алекса Ивано?.. - Я похоло: это был вариант Нуля, до
котор Стриж не дожил.
   Но Алла уверила меня, что да, именно Стриже появля здесь - и не через
двери, а в кресле на помосте, то есть прибыл из каких-то вариан. Немного
полюбезн, оставил на память книжку, дожда своей ПСВ и исчез, заявив,
что там ему интерес.
   Я показал книгу Тюрину, обсудив с ним "новость о Стриже". Мы сошлись на
том, что это у Алки пунктик, который лучше не затраги. Мы ведь знали о
вариан, в которых она после гибели Сашки тронул рассуд; а здесь
компл вины проявил себя, вероя, такой гипоте: Стриже жив и все
хорошо.
   - Да, но книга-то, очерки истории!..
   - А, мало что напишут и напечат!
   Так и не разобрав во всем этом, я ушел на следую день по ПСВ в
хороший вариант с живым батей и женой Люсей.

   ... Но ведь и в этом вариа, я знаю, повезло не только моему
отцу и марша РККА Егорову, Тухачевс и Блюхеру. В нем жив и здравст
Влади Владимир Маяковс. могучий старик, поэт и прозаик, главфан
планеты Земля. Жив. не сложил голову под Каневом (где не было ни немцев, ни
боев) Аркадий Гайдар. Не захлебн в литерат-мещанс болоте, не
удави от тоски Сергей Александр Есенин - и помимо поэмы "Черный
человек" широко, еще шире извес его большая поэма "Люди-челов", кроме
"Персидс мотивов", все зачитыва циклами "Индийс мотивы". "Японские
мотивы", "Яванс", "Замбийс", "Кубинс"... поэт хоть и стар. но на
месте не сидит, любит путешеств. Живут и здравст Михаил Булга и
Андрей Плато.
   (И крути около них такой круголи темновол Жора-сибиря. Галоши
носит. И хоть дали ему эти корифеи благоду рекоменд, его все не
приним и не приним в Союз писате - из-за склонно к
графоман.)
   Больше того: в школе там мы проход законче роман А. С. Пушкина "Арап
Петра Велик" и другие его произвед периода 40-60-х годов XIX века.
Проход и философ поэмы поздн Лермонт. То есть и они оба дожили до
седин.
   ... А ведь вариа жизней таких людей нельзя свести к колебан типа
"удавит или погод", "вызвать на дуэль клеветн или пренебр", "сжечь
второй том "Мертвых душ" или послать в редак" - это на поверхн. Эти люди
- обнажен нерв своего времени и среды: если послед подво их к
подоб выборам - это значит, что выбор уже и нет.
   Житейс неуряд обычн челов, шатко здоро, неважный
харак, ранимо могут отрав жизнь ему самому. самое большее, его
близким, соседям, сослужи. Но драма гения - драма народа. И нужны были
очень многие не те выборы из массива колеба множес людей - не только
современн, но и в предшеств поколен - многие иные решения и
посту, иная обстано, чтобы не произо драмы Пушкина, Шевче,
Лермонт. Маяковс, Есенина, Гоголя и многих, многих еще.
   Замечате, что в вариан, где не случил эти личные траге, не
произо и многие драмы народа нашего. Здесь взаимос. (И вообще в них-при
той же средней продолжител жизни населе - короче век не у поэтов, не
у изобретат, не у правдолю, а у лихоим, конъюнктур,
бюрокра, шантажи, демаго и прочего отребья: именно они
преимущест спиваю, вешаю и умирают от рака.)
   ... Жаль, что время моего пребыва в тех вариан отмер так скудно,
предел одного бодрствов. Но следую раз. не я буду, смота в Москву
или на Кавказ, куда угодно- - погляжу на живого Маяковс. Хоть издали.

   И чего это я на Алку-то: "Про любовь читаешь?" - как с печки. Импульс
я лично. (Глав, сам только что не во всех вариан уцелел... а
благород и всепрощ как не было так и нет.) Может, она снова что-то
историче. по своей специальн. А теперь и не спрос - обидел.
   Тихо в лаборат.

  ГЛАВА VIII. ПРЕДУПРЕЖ ОБ ОПАСН

Откры века: если собакам при кормле зажигать
   свет. то у них потом начин выделят слюна и
   желудоч сок, даже если только освещ, но не кормить.
   Иллюмин была и остал независ от кормежки
   событ - но из-за повторе собачий ум усмот здесь
   связь. ...И нельзя сказать, чтобы откры осталось
   незамече: был страш шум, автору дали Нобелев
   премию. Но вывода о себе люди не сделали - и до сих пор
   ищут причин связи между явлени.

    К. Прутков-инженер. Мысль 211.
1
   - Здырррравст! - Это звучит, как треск переламыва дерева.
   - Ой, мамочки! - Алла силой одних ягодиц подскаки на высоком табур.
Техник Убыйбат, настроивш сладко зевнуть, судоро захлопы
челюсти. Даже Ник-Ник, сидящий спиной к двери, резко распрямля на стуле,
чертыха: отвык за неделю.
   В дверях, щедро улыба, стоит мужчина. Он в кожаном пальто, полы обернуты
вокруг серых от грязи сапог; мотоцикле очки сдвин на синий берет, в
руках перча с раструб. Бурый шарф обним мускули шею с великол
разви кадыком. Выше - худоща лицо с прямым носом и широко поставле
синими глазами: оно усеяно точками засох грязи и кажется конопа, только
около глаз светлые круги.
   Явление следую: те же и старший инженер Стриже.
   В комнате легкий перепо.
   - О. Алекса Ивано! Боже. а заляпан какой!.. - Смирн,
полуотверну, приоткры ящик и, судя по движен, придир
осматри себя в зеркал, поправл все свои приче.
   - Ночью ехали, Алекса Ивано, или как? На какой скоро? По асфальту
или как? - Это Убыйбат, он тоже мотоцик.
   - И не охрип, чертяка! - Это я.
   - Куда грязь прита, гусар! Умойся и почист, - Это Толстоб.
   - Да, верно. - Стриж стягив с плеч мотоцикле доспехи. - От
Светлого по мокрой дороге ехал.
   Он находит свои тапочки, переобува, закатыв рукава синей футболки
(на левой руке обнажае татуиро: кинжал, обвитый змеей - клеймо давнего
пижонс), начин отфыркива под краном.

   ... В данном вариа эта татуиро единстве. Но я знаю и такие, где
он разрисо, как папуас, с головы до ног. На бедрах. напри: "Они" (на
левом) "устали" (на правом). На руках - и "Вот что нас губит" (карты, нож,
бутылка и голая дама), и "Спи, мама!" (могиль холм с крестом), и "Нет в
жизни счастья"... весь. как говорят психиа. алкогол-криминал набор.
А на широкой груди-фиолето , шедевр: линей корабль в полной оснас на
волнах, под ним надпись: "Ей скажут, она зарыд". Чтобы столько выкол,
долго сидеть надо.
   И его склонно к эффект появлен, к блатным песен, исполня
над прибор через раскати "р" ("Здыр-рравст, моя Мурка, здырравс.
доррро...")- и Алла томно стонет: "Кино-о!"- только я знаю, как далеко
заводят Сашку эти наклонн. И меня с ним.
   ... На полутрущо окраине, где прошло наше детство: серые дощатые
домики, немоще улицыка с редкими фонар, мишен для наших рогаток,
- блатные песни были куда больше в ходу, чём пионерс. "Зануда Манька, чего
ты задае, - распев мы двенадцатил подрост, - в гробу б тебя
такую я видал. Я знаю, ты другому отдае, мне Ванька-хмырь про это
расска". Это еще была из прилич, и нравы соответств: мы сами были
не прочь прояв себя в духе подоб песен. Как-то Стриж предло мне:
   - Давай пьяных чистить, а? Скоро праздн - Пасха и Перво. Четверт
разда для маскиро, чтоб изо рта пахло: мол, мы и сами такие, мы его
друзья... и пошли. А? Их немало было - не только в праздни дни, и в будни
- возлежа в кустах или у заборов в немом блаженс. Я подумал.
поколеб; песенки песенк, но самому "идти на дело"... и отказа.
   - Тогда и я не буду, - сказал Сашка.
   ... А в вариа, где я, поколебав, согласи и мы пошли "на дело",
все обернул так скверно, что тошно и вспомин. Три раза сработ удачно,
на четвер попал. И нас били - пьяные взрос двух мальчи. Стриж,
защища, пырнул одного самодел ножом.
   Потом колония, блатные "короли" и "наставн"- парни
шестнад-семнадц лет с солидн сроками. И стремле самим возвыси
в блатной иерар, помык другими - а не чтобы они тобой.
   Сашка - натура страст, артистиче. Тяга к самовыраж всюду
понук его делать дело, за которое взялся, с блеском. шиком, лучше других. И
там он "лучше"- вор в законе с полдюжи судимос и большим числом
нераскр дел. Я против него мелкий фрайер... Впрочем, в вариан, где мы с
ним "по хавирам работ", у людей и украсть-то особе нечего.

   - Та-ак, - тянет Стриж; он умылся и стоит, вытирая раскраснев лицо,
над душой и телом техника Убыйбат, рассматри схему; физионо у
Андруши сделал сонной. - Та-ак. понятно!.. Ну, а сейчас как здоро,
ничего?
   - В... в порядке, - ошеломл отвеч техник.
   - А чем хворал?
   - Да... ничем не хворал.
   - Так, понятно, ага! Значит, в военко вызыв на переподго?
   - Не вызыв.
   - Та-ак... а, конечно, как я сразу не догада: женился и брал положе
трехдне отпуск. Поздрав. Андруша, давно пора!
   - Да не женился я! - Техник беспомо озирае.
   - Кино-о! - тихо произно Алла.
   - Понятно... ничего не понятно! - Сашка вешает полоте, начинает
расчесыва. - Почему же ты так мало сделал? Мы договори, что за время
командир ты законч схему - от и до, как ты сам изволил выразит. А?
   - Так двухват сопроти...
   - Материа-ответстве не должен мне говор о сопротивл!
- гремит Стриже. - Это я должен ему напомин о сопротивл,
конденсат, провол монтаж, пергидр тридцатипроц и прочем!
   - Зато ж монтаж какой, Алекса Ивано! - льстиво и нахал заявляет
техник. - Куколка, не будем спорить. Ажур!
   - Куколка. Ажур... - Стриж склон голову к плечу. - Не монтаж, а позднее
итальян барокко. Кубизм. Голубой Пикассо! А на какой предмет мне это
искусс! Схема прожи неделю, может быть, день-а виртуоз паяльн Андруша
Убыйбат тратит месяцы, чтобы выгнуть в ней проводн под прямыми углами.
Сколько тебе внушать, что эксперимент схемы делают быстро; если идея
пришла в голову утром, то к вечеру ее надо провер, пока не завонял.
Темпы, темпы и еще раз темпы, как говорит всеми нами любимый шеф. Все понял?
   Техник трясет головой, как парали, берется за паяль. Дня на три ему
этого заряда хватит.
   - Та-ак... - осматрива теперь Стриж. - Капитан все еще брился. Аллочка,
как всегда, неотраз. Какая приче! Как называе?
   - "Пусть меня полюбят за харак!" - И щеки Смирно слегка розов.
   - Эй, ты чего приста к чужим лаборан? - ревниво осажи я
Стрижев-ординар, видящ только один вариант приче, щетин и
прочего.
   - А, ты здесь? - замеч он меня. - Тебя еще не выгнали? Ну, пошли
покурим.
   Выходим в коридор, располага друг напро друга на подокон
торцев арочн окна. Закурив. Глаза Сашки красны от дорожн ветра.
   - Чего тебя раньше прине? Мы тебя ждали завтра.
   - Так... - Он пускает дым вверх. - Конфере унылая, никакой пищи для
ума. Чем корот послед ночь в гостин, сел на мотоц и... - Стриж
мечтате щурится. - Ночью на дороге просто. Кошки прибег на обочину
светить глазами. Вверху звезды, впереди фары встреч. Непереклю света
ведет к аварии, на кромку не съезжал. Пятьсот двадц кэмэ приба на
спидоме, ничего? А ты здесь как?
   - Средне. Чтоб да, так нет, а чтоб нет, так да. - И я рассказ все:
поруга с Урало из-за списа "мигалки", подпир сроки с матриц,
пробо новую идею. но неуда - ушибло током.
   Стриж выслуши внимате.
   - Погоди, - начин он, кидая окурок у урны, - а как же все-таки...
   Но в этот момент, как всегда кстати, из двери выгляды Кепкин, видит
Сашку, направля к нам:
   - Прливет, с прлиез. Ну, как конферле?
   - Ничего, спасибо. - Тот с удовольст трясет Геркину руку. - Вот только
доцент Пырля из Кишин очень обижал электро-лучевую техноло.
Доказы, что она ненаде, ничего микроэлектр ею создать не удастся.
Вот... - Стриже достает блокнот, листает, цитир: - "По перспек
промышлен выхода этот способ в сравне со всеми другими подобен способу
надева штанов, прыгая в них с крыши, - или не попад, или штаны порвешь".
А?
   - Ну, знаешь!.. - И без того длинное лицо Кепкина, который строит машину
для лучевой техноло и большой ее энтузи, вытягива так, что его можно
рассматри в перспек. - Между нами говорля, Пырля не голова. Светило,
котор еще не светило.
   - А Данди, - оживляе Сашка. - Данди голова?
   - Данди горлод... а, ну тебя к фазанам! С вами, химик-алхимик, чем
меньше общаеш, тем дольше прложив.
   Он поворачив к своей комнате, но тотчас передумы. остае; без
общения с нами Геркина жизнь была бы хоть и дольше, но скучней.
   - А что еще было интерле?
   - Расск на семин, потерпи. - Стриж прячет блокнот. - Я пока не на
работе.
   Из коридор тьмы, вяло переста ноги, приближа Тюрин. В руке у
него тот же "Джорнел оф апплайд физик".
   - Чувству в твоей походке какой-то декад, Кадмич, ущерб, упадок, -
замеч Сашка, здорова за руку и с ним. - Напился бы ты, что ли, да побил
окна врагам своим!
   - А это мысль! - подхваты тот, стрем попасть в тон. Но замеч мое
отчужде молча, киснет. - Я, навер, помешал?

   (Мы собрал вместе, думаю я, четыре основополо - хоть Нуль-вариант
разворач. Только не выйдем отсюда к Нулю, к надвариант, не то
настрое, не тем заняты мысли - не поверн их к такой пробл. Лишь от
одной ординар к другой подоб, в преде специальн.)

   - Нет, ничуть. - Я беру у Кадмича журнал. - Попот и их "сандви
Тиндаля", как меня давеча. Вот читайте.
   Стриж и Кепкин склоняю над журна. Оба помнят тюринс способ
ступенч диффу, быстро ухватыв суть заметки. Радий стоит, как в воду
опущен.
   - Да-а... - тянет Кепкин, глядя на него.
   - На конфере демонстрир микросх фирмы "Белл", сдела
спосо Тиндаля, - говорит Сашка. - Хороши. Наши теперь будут переним.
Ничего, - он возвращ журнал Тюрину, - главное, ты это сделал первый. Смог.
И еще сможем. сделаем, возьмем свое!
   (... Вот этого я и боюсь.)
   - Между прочим, - говорю (хоть это не между прочим и совсем некст), -
этот тетрабр бора которым Тиндаль обрабат пласт кремния, коварная
штука. При соедине с водой образ детониру смесь. Бац - и взрыв!
   - Алеша, Тиндаль не приме тетрабр бора, - мягко поправл Кадмич. -
Он приме соедине фосфора, алюми и сурьмы, вот же напис.
   - Ну, мог примен, у бора коэффиц диффу ведь больше, - наста
я. У меня сейчас почти телес ощуще, что я пру против потока материи,
преодол какую-то вязкую инерцию мира. - И ты мог, и вот он... - указываю
на Сашку.
   - А какой дурак станет полив бромид бора водой, - Стриж подним плечи,
- его же в вакууме напарив.
   Кепкин тоже пожим плечами, удаляе в свою комнату: ему любая химия
скучна.
   - Мало ли что в жизни бывает, - гну я свое. - Его ведь в запаян ампулах
продают, этот бромид, сизо-коричне порошок. Вздумал, напри, кому-то
смыть с ампул накле... или, бывает, не те наклеят, нужно вместо них другие
- а под струёй воды ампула удари о раков. Разобье - вот тебе и взрыв.
Нужно быть осторож. Вот.
   Тюрин слушает вежливо, Сашка - со все возраста веселым
изумлен, которое явно относи ко мне, а не к той информа. Ну и пусть,
   чем больше это похоже на спонтан чепуху, тем крепче
запомни.
   - Да что это с ним?! - Стриж трогает мой лоб, обращае к Тюрину. - Он
здесь без меня не того... головой не падал?
   Кадмич мягко улыбае, качает отрицате головой и тоже уходит:
ситуа не для него.
   - Слушай, ты кидат не будешь? - спрашив Сашка. - А то и я уйду от
греха.
   - Да катись ты к ... ... ... ..! - расстро говорю я.
   Я чувст себя усталым, в депрес. Слабень я все-таки
вариаисследо, мелкач. Все норовлю какую ни есть выгоду извлечь из этого
дела, пользу. Если и не самую пошлую: проснут с пуком ассигна в руке -
то хоть Сашку подстрахо. Прилеж Машен ради этого обидел, сам вот
сейчас претер - а на поверку вполне и без того могло бы все обойт с
этими ампул; случай, как и наши колеба, многовари.
   И главное, ведь чувст, что не для мелких здесь-сейчас выгадыв
дано мне это знание, не в том его сила, - а поднят на уровень его, быть
исследова без страха и упрека, побежда или погибаю, все равно, -
не могу. Я и со страхом, и с упреком...

    2
   - Тебя точно через руки током ударило, - не успокаива Стриж. - Иные
места не захват? Я оскорбл молчу.
   - Ладно, - перехо он на другой тон, - верне к этому факту: что дальше
-то было?
   - После чего?
   - После того, как свароч импульс прошел через тебя.
   - Ничего не было!
   - Как ничего?.. Ты не понял, я не о последст: идея-то твоя правил
или нет? Что, не прове до конца?.. Нет, вы посмотр на него: обижать
безответ Кадмича - это ты можешь, перебив содержате разговор
горячеч эссе о бромиде бора - тоже, а вот довести опыт... Есть же резин
перча!
   Стриже склон голову к плечу и смотрит на меня с таким
любован, что я чувст себя даже не просто дураком, а экспона с
выста дураков. Ценным экспона.
   ... А ведь и вправду дурак: как это я о перчат забыл. (Не забыл,
отшатну от опасно, за надвариант свою испуга.) "В
резино перчат с микроматр не очень-то поработ", - хочу
возраз для спасе лица. Но останавл себя: и это тоже сперва надо
провер.
   - Уйди с глаз... эсперимен! - заверш Стриж рассматри.
   Я сутуло направл в свою комнату.

   Эге! Комната та, да не та. Мой стол и стол Ник-Ника сдвин в стороны от
окна, на их месте кульман с наколо черте. Над ним склон
брюнет-крепыш с прекрас цветом округл лица и челкой надо лбом - Мишуня
Полугор, ведущий констру проекта. Никак проекта он не ведет, просто
добыл ему Паша такую штатную должно на 170 рублей в месяц, на десятку
больше, чем у исчезнув Толстоб.
   ... Строго говоря, не Ник-Ник исчез, а я-надвариан перешел еще ближе к
Нулю. Но все-таки грустно: был симпати мне человек - и не стало; увижусь
ли я с ним? И его стол теперь Сашкин. Мишуня - человек из Нуля, к Нулю не
принадлеж. Точнее, принадлеж к нему не более, чем его кульман. Он
класс констру, выходя из-под его каранд и рейсфед чертежи
оснас предел четки,, строго соответст всем ГОСТам, без зацепок
прохо нормоконт на пути в мастерс. Но сам он по отноше к научным
пробле заним такую же позицию, как тот, ныне анекдотич, начал
КБ, который заявил Курчат: "Ну, что вы там возит с вашими
эксперимента! Давайте чертежи атомной бомбы, я вам ее сделаю". Мы,
подсовы Полугорш эскизы кресла, электро тележек, панелей пульта и
всего прочего, даже и не посвящ его в идеи вариаисслед - бесполе.
   Вариа отличаю друг от друга на необход минимум - и здесь Мишуня,
естеств, занимае теми же фотоматри. Только в отличие от Ник-Ника не
умств, а копир их с иностра патен и статей - так вернее и больше
прост для того, в чем он тверд: в конструиро оснас.
   Вот он распрям, подошел к химст, следит за работой Смирно.
Говорит укоризн:
   - Алла, вы опять криво налож трафа! Ну что это за рисунок!
   - Ах, Михаил Афанась, я же не размето манипул! Если
сдвинул... И какое это имеет значе, важен принцип!
   Смирн во всех вариан незыбл, как скала. Непокобе.

   ... Но постой, надо разобра. Сведе о бромиде я выдавал без
колеба, не раздваив, - и тем не менее переско из "лунки" в "лунку".
   Логика событий, которая складыва в том вариа, приме такова: Паша
отмен акт на списа "Эвы" и, поскол формал она счита
действу, на предсто учсов присяга довести ее - тем временно
спасает себя; далее он дает свободу творчес дерзан Тюрина и Стрижа (кои
к ней рвутся) - с извест фаталь концом. Все это было, можно сказать,
запис в книге судеб.
   А я эту реально - хоть и с натугой, с эффек отдачи - изменил. Не
напра у меня было чувство, что пру против потока. Потому что никакой книги
судеб все-таки нет. Будущее не задано, есть только н. в. линии его, пути
наибо вероятн разви. И всегда можно что-то сделать. Молит на меня
должен этот приду с татуиро - а он!.. Кстати, здесь-то Сашка знает об
ампулах? Не знает - еще скажу.

     3
   Взгляд мой снова обращае к сварочн станку: надо с этой идеей
закругли как-то. Сейчас мне почти все равно - как: мысли мои не здесь.
   Брак Мишуня держит в той самой коробке, только матрицы его
покруп, шины пошире и сверх никеля на них тонкий налет меди - для красы?
Неважно. Выбираю с согла Полугорш пару ему ненуж, отрезаю от одной
полоску.
   - Алла, где у нас резино перча?
   Нетороп прекращ работу, медле-медле подхо к настен
шкафч, достает перча, медле-медле прино, очень выразит
кладет передо мной. Удаляе. (Ага, стало быть, здесь тоже произ
прискор обмен реплик - "Про любовь читаешь?" и насчет семечек; и она,
золотце, теперь на меня сердита. Переж.)
   Несу все к станку. Усажива, устраи полоску на нижнем
электр. Натяги на левую руку желтую медицин перча. Ну... за
битого двух небитых дают. (За битого электриче током лично я давал бы трех
небитых.) Подвожу верхний штырь до касания с шинкой. Жму педаль. Тело хранит
память об ударе, хочется отдерн руку. Дожимаю - контакт! Неуда: хлопнула
искра, разворо пленку металла.
   Второй столбик. Контакт! Гуднул трансформ станка - значит, импульс
прошел. Следую столбик... хруп! Следую импульс прошел! Следую -
искра. Следую... хруп! Сосед - импульс. Сле... больше нет, полоска вся.
А я только почувств азарт.
   Ну-с, посмот на осциллог, что получил. Если идея верна, то в пяти
столби линияхарактер на экране должна изломит прямым углом - стать
диодной. Ну, может, не во всех пяти, в двух-трех... хоть в одном. Что-то же
должно быть, раз прохо импульс!
   Трогаю щупами концы шин: зеленая горизон на экране осциллог почти
не меняе, только в серед возник едва замет ступен. Так и должно
быть, когда оба встреч барьера проводимо в столб полупрово
целы. Значит, они целы?.. Касаюсь щупом сосед шинки... третьей...
четвер... пятой - картина та же.
   Вот и все. А жаль, краси была идея. Но почему ничего не изменил, ведь
импульс тока прохо через столб? А. не все ли равно, зачем эти
академиче вопросы! Не получил. Пусто . у меня сейчас на душе.
   ... Я был целиком погло опытом - а теперь спохватыв: нашел чему
огорчат, надвариан, радоват должен, что легко отдела, а то идейка
еще долго бы манила-томиламор - то получи, то нет. Завяз бы по уши в
такой малости. А теперь я перед этим вариан чист.

   Выклю станок, поднима, иду в коридор, а оттуда - в сосед комнату.
Сейчас здесь в основ хозяйс Кепкина: вся серед (где в Нуле помост,
кресло и электро тележки) занята громозд сооруже - вздыбле
панели со схемами, многими лампами и электроннолу трубк, каре-белых
электролити конденсат; все перепле, связано пучками разноцв
прово. Живопис зрелище. Гера с помощни Ваней Голыше хлопо около
своего детища, макета электро-лучевой устано для управл
микротехнол.
   В дальнем углу (где в Нуле тумбы "мигалки"-эмоциот) за своим столом в
окруже прибо сидит, пригорю, Тюрин.
   Кепкин выгляды из-за панели, говорит непривет:
   - Чего прлипер?
   Он опутан провод настол, что кажется частью схемы. Гера озабо и
опасае, что я его подначу насчет жены. Но мне не до того.

   ... Ну же?! Здесь и сейчас находи не это, а лаборат
вариаисслед. И вот он я - оттуда, отрешен и не связан, мне надо
вернут. Ну!!!
   Дудки. Все есть, все здесь - и дальше, чем в тысячах километ. Мало
стремле, мало пространств совпаде - надо, чтобы пришла Полоса.
Чтобы великий принцип наимень дейст (наиболь сходс) взял за
ручку или за шиворот - когда как -\- и провел по ней. Удаля не солоно
хлеба.

   - Ты чего прлихо-то? - спрашив в спину Кепкин.
   - А!.. - закры дверь (над которой здесь нет надписи "Не входить! Идет
экспери"- при этих опытах входить можно), возвращ в свою комнату,
научно-исследовате вариант "М-00".
   Все на местах: Мишуня, Алла, Убыйбат и даже Сашка за своим столом
склони над розовым бланком командирово отчета. Но - звенит звонок в
корид - перерыв. Мы со Стрижом направля на сосед базар пить
молоко.

   ГЛАВА IX. ВТЫК ПО ПЯТОМУ

  Согражд! Предста себе, что это ваш череп обнару
     далекие потомки при раскоп нашего города. Что они
     подум, погля на вашу верхнюю челюсть? Что они подум,
     взгля на нижнюю?!
  Пользуй нашими услуг!
     Реклама стоматологи клиники.
   1
   Когда я возвращ, за моим столи сидит русовол женщина в светлом
летнем пальто. Около нее Алла. Обе негро и серье судачат о дамских
делах.
   - Приве-ет! - протя и с каким-то свойс удивлен восклиц женщина
при виде меня. ...А у меня так даже все холод внутри. Это Лида, береме
Лидия Вячеслав Стадник, в замужес... кто? Вот то-то - кто? Она уже
месяц в, декрете, сегодня разго о ней и не зашел, я сам не догад
уточн. А теперь вспоми, что этой ночью в одном из переход вариа
она меня разбуд, потому что ее беспоко толчки в животе. Гм?
   - Привет, - самоотвер подхожу, жму теплую, чуть влажную руку. - Ты
чего пыльник не скинешь? У нас не холодно.
   Она переглядыв со Смирно.
   - Любишь ты задав неделика вопросы, Алеша. - Ах да, стесня
своего живота. Мне неловко. ...Если она ныне Самойле, зачем я подал руку?
Надо было чмокн в щечку. Чмокн сейчас? Нет, момент упущен. Может, мы с
ней поругал и живем врозь? Мы часто ругае... А может, она все-таки
Музыка? Из-за этих больших скачков по вариан у меня скоро шарики за ролики
зайдут.
   Самое интим - самое всеоб. Один из приме человече
заблужд.
   - Ну... как жизнь? - задаю глупый вопрос.
   - Ничего, - получаю такой же ответ. - А у тебя?
   Алка отходит. Почему? Не хочет мешать примире?
   - Бьет ключом.
   - По голове?
   - И по иным местам, куда приде.
   - Все значит, по-прежн? (Нет, навер, все-таки не жена.)
   - Ага.
   - И ворот у тебя, как всегда, не в порядке. - Она заботли домашним
движен поправл мне ворот. (Ой, кажется, жена! Нелюби, которая
связыв забот, детьми - имеет на меня права. Тогда я завяз.)
   ... Жена с вероятно одна вторая. Все у нас было, что называе,
на мази. Лида смотр на меня домашн глазами, заботл журила за
рассеян образ жизни, обещала: "Вот я за тебя возьм!" И мне было приятно
от мысли, что скоро за меня возьму. Она терпел, но увере ждала, когда
я предл ей записат на очередь во дворец бракосоче, а затем она
предло перебра из время к ней, в хорошую кварт с интеллиге
мамой, достой в общем-то женщи.
   Мы с ней пара, это было ясно всем. Я не слишком краси - и она так себе,
середня. Я образова, негну - и она тоже. Фигурка у нее изящная
(была), есть чувство юмора (когда не ревнует), вкус к красив. И во многих
вариан состоял у нас нормаль инженер семья. В них я не бегаю по
столов или базарчи в переры, а мы здесь разворачи сверток с
пищей, заварив крепкий чай в колбе, едим бутербр и домаш котлеты;
Лида мне подклады что получше и следит за отражающи на моем лице
вкусов переживан.
   (Да, но сейчас она в декрете... Все равно могла бы дать бутерб с
котле, если я ей муж, или вот сейчас прине бы. Или поссори? Ночью
что-то такое назрев - а уж коли в ссоре, то думать о пище просто не
принципиа.)
   ... А в других вариан я привы-привы к мысли, что женюсь на
Лиде, потом что-то во мне щелкн, и я начал быстро к ней охладев.
Какое-то чувство сопротивл заговор: вот-де беру, что близко лежит, и
лишь потому, что близко лежит. И Лида, поску, вышла за Толика Музыку,
который тоже увива за ней.

   - Привет, Лидочка! Привет, Стадни! - шумно появляе в дверях Стриж.
   - Приве-ет! Музыки мы.
   (Уф-ф... гора с плеч. Значит, в ней проявил лишь следы давней
привязанн. И сразу нескол жаль, что давней: опять я одинок.)
   - Да, верно, забыл. - Сашка подхо и без колеба чмокнул Лиду сначала в
левую щеку, потом в правую. - Когда тебе готов подарок?
   - Когда родина прика, тогда и пригото! - Она мягко смеется. - Ну,
как вы здесь без меня?
   - Так ты что - соскучи по нам, поэтому и пришла? - спраши я.
   - Да-а... а тебя это удивл?
   - Нашла о чем скучать! Здесь у нас химия, миазмы, вредно. Сидела бы лучше в
сквере, читала книжку. Вон как тебе хорошо-то - четыре месяца оплачива
отпуска.
   - Мне хорошо - вот сказал! - Лида смотрит на меня с упреком. - Уж куда
лучше...
   Я вспоми, что подоб слова с такими же интонац она говор мне
сегодня ночью, - снова мне не по себе.
   - Не обраща внима, Лидочка, - говорит Сашка. - Его тут сегодня током
ударило. Через две руки с захва головы.
    Звенит телефон. Стриж берет трубку.
   - Да?.. Здесь. Хорошо... - Кладет, смотрит на меня. - Пал Федорыч. Требует
тебя. Перед светлы очи. Ступай и будь мужчи, в том смысле, хоть там не
распус язык.
   - Ага. Ясно! - Поднима, делаю книксен Лиде. - Покидаю. Ни пуха ни пера
тебе.
   - Тебе тоже, - желает она.
   - Слушай! - говорю, не могу не сказать я-надвариан, нездеш. - Если
родишь сына, назови его Валер. Хорошее имя!
   - Вот Валерий Алексее - было бы в самый раз, - поддает Смирн.
   Хоть вызыв меня на явный втык, я удаля скользя поход с
облегче в душе. О, эти женщины - интим, недосказан, неоднозна
чувств, стремле связать или хоть сделать винова... и в мире о двадцати
измерен от них не скроеш. Как они меня, а!
     2
   Кабинет Уралова - третья дверь по нашей стороне корид. О, Паша не один:
за столом спиной к окну сидит Ипполит Иларион Выносов, профес, доктор
наук, заслуже деятель республика науки и техники, замдире
инстит по научной части, - грузный, нескол обрюзг мужчина в сером
двуборт костюме; круглые очки и крючков нос делают его похожим на
филина. Уралов в порядке подчиненн примост сбоку.
   К Иппол Иларионо у меня почтител отноше - в физтехе он нам
читал курс ТОЭ (теоретич основ электроте). Помню, как он прини у
нас экзам, сопел от пережив, дав каверз задачу: решит студент или
нет?.. Правда, в инстит поговари, что исследова из Выносова
получи куда худший, чем преподава; даже эпигра появил: "В науке
много плюсов и минусов - к послед относи доктор Выносов". В какой-то
мере оно и понятно: здесь физика тверд тела, полупроводн электро,
теория информа, киберне - новые науки, которым надо учиться. Это
нелегко, когда привык учить других. Но как бы там ни было, благосл работы
по эмоциот (понял он или нет, что там к чему, это уже другой вопрос),
Ипполит Иларион тем тоже примк к вариаисслед. То есть сошлись
трое, относящ к Нулю, - это важно. На столе лежит акт о списании
"мигалки".
   - Здравств, товарищ Самойле, - начин Выносов сочным, чуть
дребезж барито. - Павел Федоро призна мне, что не может совла
с вашей... м-мэ! - недисциплиниров, просил ему помочь. Я и ранее был
наслы о вашем... м-мэ! - поведе, в послед время имею неоднокр
тому подтвержд, в том числе и это вот, - он указыв полной рукой на акт,
- и эту вашу, если говор прямо, попытку свести счеты с Павлом Федоров.
А заодно и... м-мэ! - постав в затрудните положе дирек. Я не
намерен требов от вас неумест в данном случае объясне - и так ясно!
(Уралов согла кивнул). Но хотел бы искре и доброжелат - да-да,
вполне доброжелат! - предупре вас, что это добром не кончи. Вы не
в школе и не в вузе, где мы с вами.. м-мэ! - панькал. Вы работа в
научном учрежде...
   Ипполит Иларион замол, нетороп разми папир, Уралов чиркает
зажигал, ждет. Выносов прикури.
   - Благод... И ваша обязанн, товарищ Самойле, ваши нормы
поведе вполне... м-мэ! - однозна. В них входит как соблюд
дисципл, выполне заданий вышесто товари, так и согласов своих
самостояте дейст с ними, с непосредств начальн, это не
приди, товарищ Самойле, не индивидуа... м-мэ! - притесн:
это... - Профес разво руками. - А вы пока именно такой, как это ни...
ммэ! - огорчите для вас. Вот поработ, проявив себя, приобре
положе, тогда сможете... м-мэ! - претендо на крупные самостоят
дейст. А пока - рано.
   Я слушаю и постепе впадаю в отрешенн. Вводит меня в нее более всего
это "м-мэ!", которое происхо оттого, что Ипполит Иларион, подыски
слово, сначала сжимая губы, а потом резко раскры их. В свое время мы в
порядке доброволь студенчес исследов подсчит, что за акаде
у него выскаки от девяно до ста двадц "м-мэ!", мне и сейчас кажется,
будто я на лекции по ТОЭ. Выносов говорит голосом опытн лектора, для
котор не может быть ничего непонят. Все действите ясно. "Я больше
не могу с ним, Ипполит Иларион, - жалос сказал Паша, густо на меня
накапав, - воздейств хоть вы!"-"Хорошо, я погов". Вот и говорит,
воздейст. Ставит меня на место. Кто знает, может, он в самом деле убежден,
что выволо пойдет мне на пользу.

   ...Пойдет, пойдет, больше жару! Существ такой "собачий переб".
Энергич, Ларио!

   - Я понимаю, что ситуа в лаборат нескол... м-мэ! - шаткая
вследст происшед с автома ЭВМ. Дирек изучает вопрос и в скором
времени примет меры для... м-мэ! - оздоровл обстано.
   - Скорей бы, Ипполит Иларион! - вставл Уралов.
   - Да. Но, товарищ Самойле, Павел Федоро еще ваш началь, и велика
вероятн, что он им и остане. Так что мой добрый совет вам: не строить
свои планы в расчете на то, что произой благоприя для вас перем.
Возмо и иные... м-мэ! - вариа. Те именно, в частно, в которых
конфл между начальн и подчине, если он дезоргани работу,
решае... ммэ! - не в пользу подчинен. Вот я был прошлой осенью в
Штатах, - поворачив он к Паше. - Знакоми с организа научных работ.
Знаете, у америка в фирмах очень демократи отноше: все на "ты",
зовут друг друга по имени: - не сразу поймешь, кто старший, кто младший. Но
вот подоб... м-мэ! - проблем взаимоотно у них просто нет. Не согла,
не нрави - получай выход пособие и ступай на все четыре стороны!
   - Поэтому и работ результат, - кивает Паша, - не допуск анархии.
   - Вы хотите что-то сказать? - обращае Выносов ко мне.
   "Мы же не в Штатах", - хочу сказать я. Но молчу, слишком уж это банал. К
отрешенн прибавля отвраще. Душа проси на прост бытия, прочь
от мелкой однозначн.
   - Что ему сказать, нечего ему сказать. Ипполит Иларион! - Уралов
смотрит на меня весело и беспоща: вот теперь я тебя прижал! - Я хочу
добав. Не только со мной он так, с ним никто работ не может. Даже
лаборан его, Кондрат Маша, старател такая, и та не выдерж, ушла.
Так ведь было, Алексей... э-э... Евгенье?
   Я молчу. В ушах неслыши звон. Комната будто раздвига тунне в
перспек - и там чтото совсем иное. Неужели полоса? Кажется, она -
долгожда.
   - Видите: даже разговари не желает! - явился где-то на периф
созна Пал Федоро. - Как прикаж с ним это... сотрудни?
   Выносов - тоже уменьшающ, расплываю, меняющи в чертах - смотрит
неодобрит, жуя губами.
   - Да. Трудно вам будет жить в науке с вашим... м-мэ! - характе, товарищ
Самойле.

   ...Какой простор, какие дали! Я будто лечу. Облики сидящих в комнате, их
одежды, контуры предме расплыва в множествен, в туман. Поворот,
заминка - конкретиз. Ну-ка?.. Мебель с вычурн завитуш, темного
цвета. Окно арочное, с портьер. На стене - портрет в тяжелой раме какого-то
усатого, в лентах через плечо, шнурах, усеян драгоцен камнями орденах.
   - Па-апрашу не возраж, когда вы со мной... м-мэ! - разговари! -
гневно дребез начальств голос. - На каторгу упеку мерза!
   Багро лицо над столом - с бакенбар и подусни, загну вниз
носом; ярост глаза за кругл очками; щеки свисают на шитый золотом
ворот. Рядом плеши блондин с выпучен голуб глазами, в синем
мундире с серебря аксельбан... Паша! Я стою навытя. По правой
стороне лица разлива жар от только что получен затрещ...

   Ой нет, не то. Дальше! Лечу по пятому, по туннелю из сходных конту и
красочн тумана.

   Окно уменьша до блекл серого квадрат, темнеет и опуска
потолок; стены тоже становя темными, ребрист какими-то... бревенча?
Из пазов торчит черный мох, пол из тесаных топором плах. Кислый запах.
   И двое борода - один крючкон шатен, другой блондин со светлыми
глазами - в армяках и лаптях уже не через "м-мэ", а через простую "мать" и
увесис тумаки внушают мне, смерду Лехе, неизбежн уплаты подуш подати
и недои за два года.
   - Давай-давай! А то разорим весь двор, тудыть твою в три господа и святого
причас! У меня только голова мотае. Кровь течет из разбит носа на
разорва рубаху.

   ... Нет, и это не то. Куда меня несет?
   Ну, дальше - первым, говорят, был век золотой...
   Исчез и бревна. Дышат сырос, выгибаю по-пещерн глиня своды.
Вместо окна - дыра выхода вдали. Два кряжис самца, клыкас, обросших
шерстью, дубасят, пинают - вразумл на свой лад треть, меня. Не
разбер, где у них руки, где ноги. А безымян я только прикры голову
шерстис лапами и горес завываю.
   ... Нет, долой такие перех, эта ПСВ ведет совсем не туда! Назад!
Напря созна - и возвращ по Пятому сквозь мордо в бревенч
хижине, мимо распекаю превосходите в другой конец верен сходств.

   Лакирова стол с белым телефо, стены в серой масля краске,
прямоугол окна. Выносов в центре, Уралов сбоку - уф-ф... как мне здесь
хорошо, уютно, безопа! Я даже улыба Иппол Иларионо с невол
симпат - а сам смотрю во все глаза: вот, оказыва, какими можем быть мы,
трое из Нуля.
   - Ну, я вижу, вы кое-что поняли, - смягчае профес. - Вы когда-то
неплохо успев по теоретиче электро, я помню. Но вам следует
научит так же преуспе... м-мэ! - и в жизни. Подума над тем, что вам
сказали, сдела выводы. Вы свобо.
   Поворачив, выхожу, направл к торцев окну, месту переку. У
меня горит лицо, и вообще я чувст себя, как после сауны: легко тела и
просветл духа.
   ... Вот это попал в полосу! Пятое измере ортогона ко времени, я был
не в прошлом - в вариан настоящ. Вплоть до таких, где и эти,
обнаруже питекантр, не неандертал (там ведь и призн не было
ни орудий, ни утвари) - человекообр обезьян. И стоит здесь, на
нераскопа холме, хибара, подво Лехи-смерда. И присутст какое-то -
там ведь вроде оплыв свечи в канделя-то были, то есть до электрич
еще не дошло.
   И, главное, все бьют. Лупят по физионо, как по боксерс груше. Дался я
им! А в пещере той вообще - еще пара тумаков - и помер бы мое созна,
погибла бы драгоце надвариант не хуже, чем от сварочн импул.
Уф-ф... Меня все тянет отдуват, перевод дух.
   ... Теперь станови понятно то, что я раньше считал несообразн:
почему в Нуль-вариант попали не наилуч (по обычным меркам) исследова и
работн. Мера оптимальн здесь своя: наиболь повторяем по Пятому.
То есть настол наиболь, что и вспомн совес. Ну ладно - Уралов
очевид трогло, пусть - Выносов... но от себя я такого не ждал. Ай-яй-яй.
(Кстати, за что они меня там, в пещере? В избе - за оброк и недои, в
присутс за строптив, как и здесь... а там? Не успел выясн.)
   ... Интерес получае дополне к тем "Очеркам истории" в другую
сторону от Нуля.
   Иные выборы из тех же колеба, иные решения... и длится поныне каменный
век. Мы так привы к факту прогресси разви мира, что у меня сейчас
неоспор ощуще, будто я побывал в прошлом; так же, как и наилу
вариа овевали меня дыхан будущ. А почему, собстве? Время -
физичес процесс, выражающ в движе стрелок часов, смене времен года,
числе оборо планеты вокруг оси и Солнца. А для нас получае, что без
прогре планета будто вращае вхолос.

3
   За спиной слышны приближаю шаги: грузные - Вынос и печатные
- Уралова.
   - Хочу показ вам, Ипполит Иларион, устано для
ионно-лучевой микротехно, которую мы разрабаты. Оч-чень перспект
направл!
   - Ну что ж, пожалуй, это интере.
   Оба входят в кепкинс комнату. Мысли мои меняют направл. Работает
Паша, на ходу подме рвет. Умеет же человек использо все! Сейчас он
делает пассы перед Герки макетом. А Выносов, хоть и доктор, и заслуже
деятел, но специал по линей схемам - ему что покажи из новинок
электро, все интере. И на Учсов будет доказыв, что в лаборат
ЭПУ сейчас исследовате работа поставл на должном уровне, сам
прове. От его мнения не отмахну.
   Как он мне предре вариа "не в пользу подчинен", как со мной
разговар! Им нет дела до моих идей, замыс - лишь бы не мешал им
споко "жить в науке". А я не смог ответ. Мне станови тошно.
   Вдруг в комнате, куда вошли Ипполит Иларион и Паша, раздаю гулкие,
как из дробов, выстр: бах-бах!!! Звуки эти мне чем-то знакомы. Какие-то
предм там стукают в дверь. Что такое?
   Подхожу, загляды. В комнате коричне дым, со сладков (тоже
знако) запахом. В воздухе плавают рыжие клочья. Бах! Вз-з-з... ба-бах! В
дверь возле меня ударяе алюмини цилинд. Все ясно: рвутся
"электро", электролити конденса. Ба-бах!.. Едва не сбив меня с
ног, из комнаты вылет Выносов. Его "Прошу извин!" доноси уже из
глубины корид. Бах! К моим ногам падает еще один цилиндр.
   Выскаки Тюрин со сложным выражен лица; он перепу, рад, ошело
и весел. Доноси вопль невидим за дымом Уралова: "Да выключ же это...
питание!". Кто-то - смутный силуэт - бросае к электро, поворач
пакет выключа.
   Пальба прекраща.
   Из дыма прямо в мои объятия вывалива содрогающ от хохота Сашка.
Везет же челов, всегда он оказыва в центре событий.
   - Что там за война?
   - Ой, не могу-у! - стонет Стриж. - Ну, умирать буду - вспомню.
   Наконец отдыша, успокои, рассказы. Дело было так Павел Федор
велел Кепкину включ макет, чтобы продемонстри доктору, как набира
клавиш число команды перемещ в вакуум камере электро и ионные
лучи. Гера включил.
   - Ну, ты ж знаешь кепкинс макет: постоян переде и сплош сопли.
Естеств, произо визит-эффект: не перемеща луч. Гера погрузи по
пояс в схему и начал потеть. Паша... ты же знаешь Пашу! - отстра его "А ну,
дай я!" И, ковыря в схеме, Павел Федоро задел своим могут плечиком
один сопли проводн - как теперь можно догадат, от конденсат
фильтра. Проводн - как теперь можно догадат, от сетев питания...
   Дальше ясно. Электролити конденс - он перемен тока не
выносит. Как нервная женщина щекотки. В нем закип паста - и пиф-паф.
   Вот батарея великоле электрол, на тысячу микрофа и пятьсот вольт
каждый, краса и гордо Герки схемы, и открыли шкваль огонь.
   - Первый электро легко ударил доктора в грудь. Он сказал "Ох!" Пал
Федорыч от звуков распрям. И его нос... ты же знаешь Пашин нос! - оказался
на одном уровне с электроли. Следую залп свернул этот великол
мужестве нос под прямым углом в сторону двери. Нос... нет, это же просто
поэма! - нескол секунд держа в таком положе, потом медленноме
распрям. И тут его, вдруг, подбил новый электро.
   Я слушаю с увлечен. Тюрин, хоть и был свидет происшед, тоже.
Сашка умеет живопис. Не может быть, чтобы нос держа так нескол секунд
и чтоб распрямл медле-медле. Это Стриж корректи несоверш
действитель в более выразител сторону - но так, что хочется верить. У
меня весел на душе. Так им и надо. Это вам не бедного инжен школить -
техника. Ее нахра не возьм.

   ... Постой, постой! Но ведь происшес имеет несомне сходс с
тем перехо по ПСВ, который волево совер Пал Федоро... и вынырнул
обратно под "ба-бах!" с фонарем и сверну носом. А затем снова исчез. Это не
может быть тем случаем, тот произо месяцы назад - но из того же пучка
вариан, развивающ - пусть со сдвиг во времени - по одной глуби
логике. В основе ее лежит склонно Уралова демонстрир достиже и
творчес неудовлетворе Геры делами рук своих.
   Значит, вот оно как там было.
   А вот и герой наш, Уралов, выходит из комнаты. Костюм не в порядке, галстук
съехал на сторону. А лицо - ну, прямо проси на откры: закопче
пятнами щека, лиловый фонарь, распух до сверхъестест разме,
сделавш ассиметри нос.
   Пал Федоро тяжело глядит на нас. Поворачив и твердым, неколеб
шагом идет в свой кабинет. Сильная он лично у нас.
   Тюрин негро произно:
   - Нет, все-таки жизнь хороша.
   Мое наслажд - наслажд челов, котор от Паши только что
достал в четырех, по крайней мере, вариан, - невозмо выразить
словами. Я и не пытаюсь.
   ... Тогда Уралов спраши, где Кепкин. А сейчас не поинтересо -
разли вариан. Что же спрашив - вот и Гера. Выходит, направля к
`hum. На закопче лице дикие, как у кота глаза; Озабоче массир правую
скулу. Сашка при виде его снова заливае счастли смехом.
   - Ну, чего рлжешь?
   - Гер, ты дал, молодец! - поздрав я. - Это ты нарочно?
   - Да ну... лезет, сам не знает куда, дурлак!
   - Но теперь у тебя точно будет синяк под глазом. В форме конденса на
тысячу микрофа.
   - А, иди ты!.. Где я теперь достану такие конденсат? - Он не на шутку
расстр.
   Стриже все не нарадуе:
   - Нет, не напра я мчал ночью на мотоци! Чуяло мое сердце, что мне
сегодня надо быть здесь. И чуяло оно, что надо зайти к Кепкину, полис
справоч по лампам.
   Я смотрю на них: снова мы вместе, четверо из Нуля.
   И Паша - пятый?!

     Глава X. ПЯТЬ МИНУТ ВПЕРЕДИ ЧЕЛОВЕЧ

    Мышле изменил: раньше люди наход поэзию в
 таинстве - а теперь в том, чтобы его понять,
 опублико и сниск.
    К. Прутков-инженер. Мысль 20.

   Рабочий день близи к концу. Для созда диодных микрома он потерян.
Я сидел за столом и с неудовольс думал, что подвел Алешуордина.
Именно я-надвариан и подвел. Дело даже не в самих действ, не в
злосчас списа "мигалки", а в моей страше-независ,
непринужденносв позиции. Позит. Я ведь и на Уралова посматр с
нее, свысока, и на Вынос... начальс такое очень чувств, запомин и
не прощает. Действите, могут уйти его, Алешу, по собствен желанию. С
одной стороны, он - лишь часть меня, сознающ компенс любых
вариан-отклоне и их сходимо, а с другой стороны - он-то этого не
знает. Для него в единстве числе, и упущен обратно не вернешь.
Нехор.
   Главное, с идеей этой я опростоволо - а ведь рассчит ею все
поправ. Завтра Алешездеш приде поднал на рутин, цельнотян,
как и у Мишуни, способ изготовл матриц. Посади Мишуню за мой стол, а меня
на его место, один черт - взаимозамен вариа. Исчезну Ник-Ник,
видимо, прав. И то сказать, ни в каких вариан не знаю о реализа этой
идеи, хотя всюду близок к полупровод и микроэлектр.
   Как меня импульс-то стукнул - ух! Постой... а почему меня ударило током, с
какой стати? Если бы я зажал между электро кусок металла, то ничего такого
не было бы: сопротивл метал ничто по сравне с сопротивл моих
рук. Да, но между электро был полупрово... Так что? Сопротив
открыт перех в нем тоже не бог весть какое, омы, - импульс ~не должен
меня ударить. А ударил. Значит, сопротивл столб герма оказа
гораздо большим, чем у моего тела, - ток и пошел по плоти.
   Постой-постой... конечно же, большим, если встреч-то, запер-то барьер
остался цел. Выходит, импульс через столбик герма не прохо?!
Постой-постой-постой... а какой, собстве, в свароч станке импульс?
   Направл к книжн шкафу. Ворошу кипу проспек, описа прибо,
инструк по эксплуат. Ага, вот: "Станок точечно-контакт сварки ИО.
004". Техниче данные... возмож неисправн... схема. И сразу все сон.
Импульс формиру трансформа тока по принц магнитн насыще - то
есть сильно зависит от сопротивл нагру. На металл пошел бы мощный ток
для сварки, а на столбик герма с барьер трансформ выдал нечто куда
более значител по напряже, чем по току - импульс-пшик, пощекота мои
нервы.
   Захлопы описа. Чувст, как уши накаляю. Вот так, "Кузя". Все бы
тебе на шармака. На дурня бы тебе: нажал кнопку - и имеешь исполн
желаний.
   Ругаю себя, а на душе бодрее: еще не все потер! Надо только продум,
подсчит, подгото опять без дешевки. Идея-то стоящая.

2
   Следую час я провел за расчет.
   Схема все-таки получил довол сложная: набор конденсат для
накопле заряда, разряд сопротивл, переключа для разных
комбина того и другого, регулир напряже... Опять всегда есть
уравне со многими неизвест, даже система уравне. Работы много. А
тянет попробо сегодня. Завтра вполне могу здесь оказат не я - а
отрешат от такого мне соверше не хочется.
   Смотрю на Стрижа, который за своим столом тоже что-то мудрит, корчит рожи
журналу. Не подпр ли его? Он не откаже, но... объясн другому то, что
самому трудно выраз словами! И приде сознава в послед ошибке, он
станет подначи, смеят, умень мою веру в себе и в успех -. а она и
так невел. Вообще мое отноше к этой идее сейчас какое-то интим, как к
понравивш женщине: никого не хочется подпуск.
   Сделаю сам. Без панели, прямо на столе. Хватит разгово, сомне,
колеба - нету ни Сашки, ни Уралова, никого. Все оттесни на окраины
созна. Мир - это стол. Я один на один с приро. Все передо мной и крупным
планом. Паяль? Есть паяль. Клейкая лента? Наличест. Радиоде,
винтики, болтики, провода, всякий крепеж? Полный ящик. Ну, взяли!

   Еще час я с упоен приво в негодно свой стол: сверлил в нем дыры
под электро (вроде тех, что сворот нос Пал Федоров, только меньшей
емкости), под оси переключа и потенциом. Детали помел привинч
к доскам шуруп, иные и просто прихват кусками клейкой ленты. Потом
нарезал прово, зачис концы - па-ашел соедин все: где под винт, где
капель олова с паяльн, а где и скрут. (Каждая скрутка - это презр
до конца дней со стороны техника Убыйбат, короля монтажа; десять скруток -
десять презре.) Работа кипела. Мишуля Полугор обрати ко мне не то с
вопро, не то с замечан (по поводу стола?). Я рыкнул: он исчез из поля
зрения.
   Так. Что еще? Привинт послед микровыключ... есть. (Хоро,
кстати, назва для детект "Послед выключа", что же писат-то?..)
Два провода к блоку питания... есть. Два к осциллог, еще пара к
манипуля, еще два... нет, больше некуда. Схема готова.
   Окиды взгля: да, видик! Левая часть стола напоми
выверну наизна телеви. Теперь посид споко, унять дрожь пальцев.
Погляд, не нахому ли где. И - начать. (Как в "Паяцах": "Итааак, мы-ы
нннаачинна...") Какой я сейчас: обычный, из пятимер мира, из
n-мерного? Не имеет значе.
   Начнем с такой же матрич полоски, верен n-p-n-столби, соедине
общей шинкой. Уклады ее на столик микроманипу, прижи одной иглой
эту общую шину, другую ставлю на никеле лоску под крайним столби.
Есть контакт! Зеленая горизон на экране раздели корот ступень.
Мне нужно, чтобы после удара импуль линия вправо или влево от ступе
встала торчком. Это и будет диод.
   Сейчас от легкого нажатия кнопки микровыключ моя идея или окончат
даст дуба, или... И снова у меня чувство, будто пру против потока, преодол
инерцию мира, - как давеча, когда внушал Стрижу об опасно бромида бора.
Инерция мира, инерция потока времени; что есть то и ладно, а чего нет, тому и
появлят не надо. А я покуша, изменяю: творчес всегда включ в себя
элемент насилия.
   Ну: да или нет? Движе пальца. Легкий щелчок микровыключ - перебрал
с измерен на разряд и обратно. Зеленая горизон улетела за пределы
экрана и... возвраща прежней. Совсем такой же, со ступень. Барьеры
проводим в столб не нарушал. Мал заряд конденса? Мало
напряже?
   Приба. Поворач потенцио. Щелчок - зеленая прямая птицей вверх...
и снова возвраща такая же.
   Ах ты нечис сила, упорство? Трещу переключат, ввожу в бой все
конденса. Подни напряже до максим. Ну, теперь?.. Щелчок. Ого!
Зеленая прямая на экране осциллог встала торчком; обе обратные
характери сделал прямыми. Импульс пережег оба барьера, оба столб.
Ка-зэ, корот замыка. Выходит, либо все, либо ничего? Без просв?..
   Ну, это вы мне бросьте! Чувство сопротивл обстоятель станов
почти телес. Ничего, что вышло ка-зэ - все-таки что-то сдвинул. (Как в
том анекд: "Но больной перед смертью пропо?.. Вот видите!") Должен быть
просвет между "все" и "ничего", должен! Хоть щелочка.
   Попро нащуп сей просвет по-артиллери. Отклю большую часть
конденсат, перев контакт иглу на сосед столбик. Горизон со
ступене. Щелчок... на экране опять вертикал палка ка-зэ. Перелет, хотя
и ждал недол. Ой-ой-ой, а есть ли просвет -то? В душе начинае тихая
паника. Мандраж. Надо передох, расслаби.
   Надо же... Что я делал сейчас? Нескол нажатий кнопок, два поворота
штурвальч манипуля. А устал больше, чем за час, в который собрал
схему. И возбуди: щеки и уши пылают, пальцы дрожат. Откидыв к спинке
стула, успокаи себя замедлен глубок вдохами и выдох.
   Ну, выпирай, выламыв из небытия, моя идея! Неужели напра ты меня
столько томила?..
   Умень напряже на конденсат, отклю еще один, самый емкий... не
слишком ли? Щелчок. Горизон вверх - и обратно, с той же ступень.
Недолет.
   Прибав напряже. Щелчок. Вертикал палка ка-зэ на экране. Выходит,
просв нет? Даже щелочки.
   ... Споко, Самойле, споко. Кузя... или как там тебя? - Алеша. Не
все рухнуло. Перемес иглу на сосед столбик конденса. (Лихорад
мысль: если и сейчас выйдет ка-зэ, то - все? Или пробов другую полоску?
Постав другой набор емкос? Измен разряд сопротивл? Или...
словом, нет, не скоро еще будет "все").

   Щелчок. Так! Линия на экране изломал в прямой угол - и остал такой.
Есть! Есть, чтоб я так жил! Есть, мать честная! Один p-n-переход в столбике
уцелел (горизон слева на экране), а другой проби... проже,
проплав - сгинул. Что и показыв прямая характери: зеленая
вертик, направле вниз. Есть, произо!
   Я распрям на стуле, расслаб. Во мне сразу обнаружив много
пульсов: в запяст, висках, около гортани, даже под ложеч. Но это
пустяки.
   ... Миг сверше. Миг превращ мыслим в реально. Я не перешел от
одного вариа к другому, не сдвину по Пятому - я изменил реально.
Изменил, хоть и в малости, мир. Миг творе, в котором человек равен богу. Да
и есть ли иной бог?
   Какая-то четкая грань отсек, будто бритвой, прежнее, в котором этого еще
не было, от нынешн, в котором оно, новое есть.

   Погоди Самойле, один столбик ничего не значит. Попроб следую.
   Ужасно не хочется отрыв иглу от столб, на котором все получил.
Подни - угол на экране распрямля в горизон - и тотчас возвр
иглу на место. Ужалила мысль: что, если диодная характери держа
только под током? Прервал его - все восстанов?.. Не восстанов:
светит на экране зеленый уголок, светит, зараза. Смешные страхи. (А почему,
собстве, смешные? Сейчас все впервой - а от натуры-мамы и не такое можно
ожидать.)
   Вперед, в неизвестн, на сосед столбик! Щелчок. Характери
дергае, изламыва угол, застыв. Есть! Так-так-так!.. Следу
столбик. Щелчок... есть! Смотр, как я удач но нащупал режим. Ну-ка дальше?
   Даю разряд на три оставши столб - удачно.
   Полоска вся. Прове! Провожу контакт иглой по отрост шин: держатся
зеленые уголки. Правда вертикал палки ка-зэ в столби, где я дал лишку,
тоже сохрани. (А я очень не прочь, чтобы они исчезли: но природа не добрый
дядя-волшеб.)
   Теперь вторая полов пробл - а может, и три четве, и девять десятых
ее: запись диодной схемы в матрицу. Ведь ради этого и стара. Отдел
диоды что, их по всякому делают, Толстоб прав. А вот образов их в
матрич решетке, где n-p-n-столб связаны крест-накрест шинами: Пойдет ли
импульс только в нужное перекре, не разветв ли на другие?
   Ликую пережив схлын. В душе снова азарт мандраж. Уклады в
манипул вторую из заимствов у Полугорш матриц. Сейчас во всех
перекрес ее трехсло столб герма, "нули"; превраще их в
двуслой, в диоды, запишу "единицы" двоич информа для ЭВМ. Попробую
запис в матрицу дешифра, самую ходовую систему - для перев чисел из
двоичн кода в десятич и обратно. Ну, поехали. В первой строке "нули" и
"единицы" идут впереме.
   Щелчок. Зеленая горизон сломал в прямой угол. Пропуск шинки.
Следую: щелчок. Угол. Пропус четвер, ставлю иглу на пятую шинку.
Щелчок. Угол.
   А как на пропуще, все ли в порядке. Сташнов: если и там возникли
диоды или, еще хуже, палки ка-зэ, то все насма.
   Под гору кувыр... делаю над собой усилие, прове: тычу во вторую
шинку, в четвер, в шестую - все в порядке, характери здесь не
изменил. (Объектив науки, объективн эксперим в том, что ответы
"да" и "нет" в любом опыте одинак ценны для позна. Но почему нам так
всегда хочется, чтобы было "да"?)
   Седьмая шинка, щелчок - угол. В первую строку матрицы я диоды записал... и
быстро как!
   Вторая строка. Щелчок - есть! Щелчок - есть! Щелчок - угол. После
шинка... есть. Прове: "нуль", диод, "нуль", диод, "нуль", диод, "нуль". В
голове опять начинае ликую свистопл: вот это да, ведь на секунды
счет-то! А если автоматизир, то и вовсе...
   Третья строка: пропуск, щелчок, пропуск, щелчок, щелчок, пропуск; щелчок,
пропуск. Прове... порядок!
   Четвер строка: 01010110.
   Пятая...
   Шестая.
   Седьмая.
   Восьмая, послед - ну, не подведи, родимая!
   Щелчок - есть, щелчок - есть... (Ничего не существ сейчас, только белая
решетка матрицы на оргсте, бронзо консулы контакт игл, черная кнопка
привинчен к столику микровыключ да вычерчива электро на
матовом экране зеленая линия.) Щелчок - диод! Послед перекры... есть!
   Прове всю матрицу. (Между строк тоже связи, могли измени
характери одних перекре от разря в других.) Вожу иглами - первая
строка, вторая, третья... послед - ура! Ни одного ка-зэ. Где надо - диодные
уголки, где не надо - горизон со ступень. Вот теперь все.
   ... Все... все... все - облегче отстуки сердце. От головы
отлив кровь.
   Сколько прошло времени: час, минута? Миг? Вечно?..
   Мир включи. Шипит вытяжка. Журчит струйка из дистилля. Я озира:
ничего не изменил в лаборат! Ведущий констру Мишуля остор
завешив свою матрицу. На платино проволо облачко мелких пузырь.
Алка Смирн воров читает роман. Стриже считает на микрокальку,
тычет пальцем в клавиши. Техник Убыйбат паяет.
   Ничего не изменил в мире. Только листья клена за окном солнце
просвечи не сверху, а сбоку. Да на экране моего осциллог застыл
зеленый прямой угол.

  3
   А потом был спуск вниз, в мелкий лаборато триумф. Я собрал у стола всех
и демонстри - на манер Уралова, только без пассов.
   - Ух ты! - сказал Стриж. - Достиг все-таки? Ну-ка, дай... - Он форми
нажат кнопки диод, другой, третий. - Хорошо! Алешка, ты же пришел к
техничес идеалу: нажат кнопки решае пробл.
   - Ну и что? - Кепкин ничего не понял (или прикидыва). - Ну, переклю
схему на диод - что здесь такого!
   - Схемник - он и в гробу схемник. Здесь не переключ, - пояснил за меня
Сашка, - это сейчас, Герочка, я сделал три диода в матрице. Нажати кнопки.
   - Он не верит! -Я перев иглу на другие перекре. - Дейст сам,
прошу.
   Герка осторо, будто ожидая удара током (помнит свои шкоды с магнето!),
нажим микрик. Характери на экране изламыва углом.
   - Переключ, парла! - Он приближ лицо к схеме. - Где-то у тебя
здесь стандар диод, меня не прловед. Так не бывает.
   - Гера, отведи иглу - сразу разобла, - совет Стриж. Кепкин повор
штурваль отводит - линия на экране распрямля. Подво до конта -
складыва в угол. Выпячив губы:
   - Да-а... а как ты это делаешь?
   Объяс. Теперь мне раз плюнуть - все объясн.
   - А, прлобой перлех!.. А обрла из диода во встрле
барьль можешь?
   - Ты многого хочешь. Пробой - штука необрат.
   - Ну-ну... - разочаров тянет зловред, регуля избивае за
ехидс женой Кепкин. - Тогда это что! Вот если бы и туда и обрла... - и
хихик, удаляе.
   - Иди-иди к своему разбит корыту! - кричу я вслед. - Жена тебя все равно
бьет.
   Тюрин смотрит, пробует, мгнове все поним. С востор трясет меня за
плечи:
   - Молодец, Алеша, ну, просто молодч! Так можно формиро микрос
прямо в машине, даже если она на орбите где-нибудь. Посыл ей коды импул
с Земли. Или в луноход, под воду - представл? И не только диоды так...
   Хороший парень Кадмич. Я его давеча прогнал с глаз, обидел, а он зла не
держит, рад за меня, развив идею.
   Мишуня Полугор солидно спрашив:
   - А какие по парамет диоды у вас получа, Алексей Евгенье:
те, что в магаз по гривенн, или дороже?
   - Дороже, констру, гораздо дороже. Это же импульс!
   - И я-а хочу попробо! - кокетл тянет Смирн. Разре. Нажимает
наманикюр пальчи кнопку - диод.
   - Ой, как здорово! И просто.
   Техник Убыйбат, отвесив челюсть, с карикату опаской тянется к схеме;
нажимая кнопку.
   - Гы... диод! Гы... диод!
   А меня так просто распир от гордо и добрых чувств.

   Вдруг за дверью раздае звонок, продолжите финаль трезвон:
конец дня. И как сразу у нас здесь все меняе после него - будто после
треть крика петуха в старых сказках. В коридо станови шумно: это
сотрудн других лаборат, заранее подготовив и заняв позиции у
дверей, сразу хлынули к лестн и лифту.
   Полугор взгляды на часы, потом с некото досадой на меня, хлопает
себя "по лбу, быстро возвраща к кульм, накрыв чертеж, убирает свои
каранд в стол: у дверей снимает комнат туфли (такие утром обувал
Толстоб), надев кремо модель.
   И у других интерес к моему изобрет быстро угасает. Кадмич отступ к
двери, уходит. Андруша убирает свой стол, надев пиджак, причесыва.
Смирн возвраща к ящику химст, на ходу расстег халатик, достает
зеркало, помаду, все свои причинд; лицо ее делае озабоче.
   ... Обычно и у нас все готовы к отбою за нескол минут до звонка. Но
сегодня своим результ я отвлек коллег, отнял у них эти драгоце минуты
переключ на внешнюю жизнь. До звонка еще куда ни шло, но уж после него -
шалишь: долой все научные пробл. В умах тесня иные, у каждого свои. Не
такие они и важные, эти свои дела: зайти в магаз, встрети, позвон,
забрать Вовку из детсада. Могли бы малость и повреме с ними, коль скоро в
лаборат содеял Новое. Но ведь свои же! То ли здесь ревнивое
самоутверж, то ли просто инерция мира берет свое.
   Я и сам досадую: и чего это мне вздумал потщеслав, сорвать
аплодисм! Вполне мог бы остав "триумф" завтраш ординар
Самойле. Неваж я все-таки надвариан: умом понимаю ничтожн
житейс удач и успехов, призрачн счастья-несчас - а на деле...
   Уходит Полугор. Сделав нам ручкой, исчез техник. Алла навела марафет
- и при этом переж столько мучител терза, что от ее по разному
опущен на мрамор лобик завит, от по-всякому подрисова глаз и губ,
от расстегн-или-нерасстег верхних пуговок и прочего рябит в глазах:
складыв все в сумку.
   - Алексей Евгенье, дистилл вам не нужен?
   - Нет. И вытяжка тоже.
   Смолк журча воды. Стихает шум вытяжки.
   Лишь Сашка никуда не спешит - откину на стуле, посматри то на
уходя, то на меня с понимаю ухмыл на тонких губах. Может, хочет со
мной поморочи над новым спосо? Ничего не имею против. Вместе потом
поедем на его "Яве" в мою время. Но...
   - Алекса Ивано, вы не подброс меня" на мотоци? - вдруг
спрашив Смирн, поправ ремень сумки на краси плече. - Пожалуй, я
так спешу, так спешу!
   Стриж с интере смотрит на нее.
   - Нет. Аллочка, ничего не получи.
   - Почему-у?
   - Юбка у тебя больно узка. Не сядешь ты в такой на мотоц.
   - А я бочком.
   - А за "бочком" автоинспе права отним.
   - Ну-у... не на всех же улицах они стоят!
   - А и впрямь? - Стриж нерешите смотрит на меня, снова на Алку. Та
глядит на него прямо и просто. Она хороша собой. А человек он свобод. -
Убедила. Поехали!
   ... И снова я не надвариан, здешний. Мне эта сцена не по душе, мне
хочется даже напомн Сашке: "А как же Надя?" - хотя никакой Нади нет.
Смирн-то ведь и мне нрави. Совреме женщина, которая сама выбир,
куда там. А я тут третий лишний.
   Стриж облачае в кожаные доспехи, Алла надев замше курто. Они
торопл кивают мне, поворачив к двери, чтобы выйти.
   - Эй, - вдруг спохватыв я, - ты про ампулы не забыл? Тетрабр бора
взрывооп при соедине с водой - и так далее...
   Сашка останавлив, смотрит на меня:
   - Ты опять?! Слушай, может тебе пропуст через себя импульс в обратном
направл? Говорят, помог.
   - Ладно, - машу я рукой, - катит.
   Минуту спустя вижу, как Сашка везет приник к нему Смирн по
Предслави - вовсе не туда, куда ей домой... Что ж, шансы, что он
погиб, а она рехне от чувства вины, я умень. Любовь вам да совет!


    ГЛАВА XI. ВЫСОКИЙ ПЕРЕБРОС

     Все люди огранич - но каждый по своему. В этом
  и состоит их индивидуаль.

    К Прутков-инженер, Мысль 60
   1
   ...И только оставш один, я сознаю, что никогда больше не увижу этих
людей, как сегодня. Перейду в Нуль - а из него куда-то потом занесет?
   А теперь-то я перейду, это ясно, чувст. Именно реализа этой идеи меня
и держала здесь. Подсознат, по тому же тезису "Ты не искал бы меня, если
бы не нашел". Чуяла душа, что могу это сделать. И смог. Сейчас если
оглянут, то неловко даже за беспомо слепые тыканья со сваро
станком, метания, колеба.
   Раскры журнал. Надо запис опять результ. Так всегда: пока не
получае, не записыв, потому что нечего, а когда получи, интере
делать, чем писать.
   ... Вот и Смирн мне наподд, спасибо ей. Теперь легче выско
из этой "лунки", меньше основа задержива. И пусть, меня она все равно
из лаборат не утянула бы. Но жаль, конечно, что и не пытал.
   Подни голову - и сталкив со своим отражен в зеркаль шкале
гальваном на полке, рядом со столом. В полосе стекла я отража по
частям: сначала серо-ржавые вихры, затем покатый лоб с основател
надбров дугами и "жидкими бровями, глаза в набряк (от постоян
рассматри мелких предме) веках, простор щеки, толстая нижняя губа,
челюсть... бог мой, что за челюсть! Не утянет тебя Алла из лаборат,
Кузичка, не тревож. На минуту меня одолев чувство неустроен и
одиноче. И Лида, оказыва, здесь мне вовсе не жена; Алка увлек
Стрижев, а Люся, хоть и брошен Сашкой... э, о ней вообще лучше не
вспомин - с такой будкой. Изобретен себя не украс.
   ... Но между прочим, в тех благода вариан, где жив отец, Люся со
мной и я завлаб в этом инстит, даже иссле вещес с Мерку, - там у
меня лицо привлекате. Подробн те же, от лба до челюсти, тем не менее
все как-то более гармони подогн, черты изящней, одухотвор -
смотр.
   ... Зато там, где я бывший урка, ныне грузчик продм, у меня щеки
лосня и в рыжей щетине, заплыв бессты глазки, начинаю багро
нос седлом - потряс лучезар ряшка, прося кирпича. И хриплый голос со
жлобск интонац - я на подпи читаю продавщ Есенина.
   Взаимос внешно и образа жизни. Но где мой оптимум? Я знаю оптимум
Ник-Ника - акаде Толстоб, выдающи эксперимен... а свой? В тех
краси вариан. Почему же каждый сон вышвыри меня из них?

   Я один среди густею тишины. И во мне тоже оседает дневная пыль-муть,
нараст отрешенн, ясность. Нетороп и споко рисую в журнале схему,
записы режимы, при которых получил диодо "уголки" на экране. Потом
собираю нехит схему измере парамет, измеряю их в нескол
перекрес матрицы. Вполне прилич параме. "Недурств", как сказал
бы Уралов. (А ведь завтра он, чего доброго, начнет делать круги вокруг
Алеши-здешн на предмет соавтор по этому способу: научный, мол,
руководи и все такое. Совести хватит... Стоп, не нужно об этом, я
освобожд!)
   Надо бы промер всю матрицу, но - не хочется. И так все ясно. Ничего не
хочется. Наработ, надума, наобща, начувство... сдох.
   Отодви журнал. Сижу, положив голову на кулаки. Сегодня все-таки был
хороший день: нескол минут я шел впереди человече. Шевелил материю - а
не она меня. Если бросить камень в воду, то круги от него постепе сойдут на
нет; а круги от брошен в океан ноосф новой мысли могут усилива,
нараст. (Могут и на нет сойти, впрочем, приме немало.)
   ... Шевеле материи. Утрен прилив, дневная болта дел, мыслей, слов,
чувств - и вечер отлив, который вот уже унес отсюда всех. Солнце уходит
вспять, солнце уходит спать. Это вне вариан, как природа. Ноосф - тоже
природа.

   - Наадя-а-а, а я-аа с тоооб играать нее бууудуу! - чистым,
печал-ликую, как вечер сигнал трубы, голосом пропела за окном
девочка.
   По ту сторону Предслави - коммунал двор, в котором я никогда не
был. Галдит детвора, судачат женщины, мужчины со смаком забив козла на
столике под акацией. Полусумасш старуха на четвер этаже толкает из
окна ежевече речь о злых соседях, малень пенсии и мальчиш, которых
надо судить военно-полевым судом.
   ... Разум шевеле материи начинае с идей. И с воли по их
осуществл. Какие-то мощные глубин проце в природе-ноосф кроются
за этим процес, которые рыхлят и разворачи косные, слежавш за
миллиа лет - высвобож.
   Ведь что дает мысль исследова, его труд? Не продукт, не энергию, не
констру даже - осознан возможн. Считал, что так делать нельзя, а
он доказал: можно. Небыва перешло в бытие - по мостику из замысла,
решимо, проб, усилий. По жердо, собстве. Это и есть обычный переброс
по Пятому - а не наша эмоциотро техника.
   Новые замыслы в принц можно не реализовы, или, даже реализо, не
использо. В Этом самый интерес жизни челов: искать и создав. Иначе
чем бы мы отличал от скотов?
   ... Я вспоми тот постыд "собачий" переб во время нагоняя - по
длинню ПСВ, которая привела меня в пещеру к обезья. Значит, возмо и
такое, существов где-то на окраине Пятого измере, вариант, в котором
здесь и сейчас нет ни зданий, ни улиц, ни электриче... да что
электриче! - ни счета, ни каменн топора, ни членоразде речи -
ничего? Только пещеры, вымытые подпочвен водами в холме, - на месте нашего
инстит.
   Может быть - могло быть; дома, лопаты, машины, штаны, ложки... даже
прямохожд - все это было когда-то новым. реализова и применя
впервой. А такие дела - уж это-то я знаю! - с первого раза не получаю, не
обходя без колеба, срывов, преодол косно мира, инерции потока
времени. Попытат или нет? Выделит поступ, новым действ - или быть
как все? У колыб всех создав цивилиз изобрет, сотен милли
усовершенств, проек и иных новше, - стояли эти вопросы, сомне,
колеба, размыва мир по Пятому.
   ... И главное, чтобы реализова все последу, те обезь должны были
решит на самое первое новшес: перейти с четвере на прямохожд.
   Освобод перед лапы - будущие руки - дело непрос; недаром до сих
пор у всех столов и стульев по четыре ножки в память о той "утрате", хватило
бы и трех.
   Вот, предста, первый такой мохноры новатор засомнев: подня
ему с четвере, пройт на двух или нет? С одной стороны, дальше видеть и
вообще интере, а с другой - трудно, споткну можно... засмеют, затюк,
заброс грязью. Обезь это умеют. Что мне - больше других надо! И - не
решился.
   И все кончил, так и не начавш.
   Может, те двое в пещере меня и колошма за попытку прямохожд?..

   В комнате сумере. Но я не зажигаю свет. Красный лучик от индикат
лампо осциллог освещ часть изуродова схемой стола, пинцет с
изогнут лапками, штурвал манипуля, матрицу под контакт иглами.
Металличе решетка ее кажется раскале, столбик герма в перекрес,
как розовые искорки.
   Какая-то новая мысль зарожда во мне. Даже не мысль - предчув
понима... Как Кепки возже: а обратно из диодов в трехсло
структ нельзя? Губа не дура. Хорошо бы, конечно: образов и
преобразо схем электриче импульс в куске полупрово. И Тюрин,
так-де можно схемы в машинах и на орбите формиро, на Луне... И на
Мерку?! ...Вон, оказыва, куда меня под (или над-?) созна выводит:
   - к этому стеклообра комку, бесструкту мозгу меркуриа
"черепах" из люкс-вариан с биокрыл! Слушай, а ведь и впрямь там что-то
такое: при надлежа - меркуриан - температ, может (должен)
обнаружи способ к локаль изменен под воздейст входных
импуль... к пробоям каких-то участ, к формо в них усилител,
переключа и всяких там логичес элемен. И, естеств, от всех
внешних впечатл, от жизнен пережив у каждого меркуриа будет
формирова своя, индивидуа структ мозга. А когда меркури
умирает, вещес выходит из режима. Если же и внешние условия изменя - как
для мозга, Привезен нашими астронав, - то структ и. вовсе
стирае. Как и не было.
   Придви журнал, начинаю записыв эту догадку... и спохватыв: здесь-
то, в этом журнале, нет смысла записыв такое. Там, где я иссле то
вещес, мы не ведем журналы: диктуем и снимаем на видео с перед
данных в электро архив инстит. Да и не в записи счастье. Главное,
реализа идейки здесь открыв путь к разреше пробл там. Вот она,
надвариант нового знания!

   2
   Засиде, тело просит движе. Встаю, беру пинце матрицу, несу на
аналитиче весы.
   Включаю подсве - зелено освещае шкала миллигра.
Уравновеш. Матрица весит 460 миллигра. Даже полгра не тянет
- а сколько в ней всего: - предсказ герма Менделе ("Это будет
плавкий металл, способ в сильном жару улетучива и окислят... он
должен иметь удель вес около 5,5 г/см3") и откры его Винкле;
   - кванто теория метал и полупровод Зоммерфе и Шоттки (да и
вообще вся "кванто буря" начала века) и откры супруг Иоффе барьер
перех в кристал;
   - гальванопла Фарадея и Якоби, теория диффу приме в крист
Кремера и его же вакуум метод; откры выпрямляю действия
полупроводн кристал, сделан независ россиян Лосевым,
францу Бранли и немцем Гронда...
   - а способ вытягив монокрист из распл Чохральс, без чего
вообще не было бы полупроводн электро, а метод фотолитог, а...
да всего не вспомн, не перечт! Множес людей - умных, знающих,
талантл работяг - вложили до меня в эту матрицу свои идеи, находки, труд.
Только на самой вершине этой горы знаний моя идея и моя работа. Встал на
цыпочки и дотяну до звезды.
   ... Как звали Лосева? Олег? Николай? Не помню, хоть и читал о нем что-то.
А Чохральс? Кто его знает - Чохраль и Чохраль. Где он жил, кто он:
соотечеств, поляк, америка? Тоже невед. Только о самых
хрестомат что-то знаю: портрет Мендел похож на попика из села,
диссерт он сделал о смесях спирта с водой (то-то, поди, напробов);
Фарадей не имел высшего образов, звали его Майкл - Михаил, как нашего
Полугорш. Мишуня Фарадей. У академ Иоффе была лысина, толстые седые усы
и крупный нос - видел както в президи научной конфере. И... и все.
Осталь и вовсе для меня не люди, а метки на способе, теории, эффекте. Зато
сами теории-способыэф я знаю доскона.
   ... Вот, скажем, я-здешний, тщеслав инженер, возьму и назову этот
способ записи диодов в матрицы "методом Самойле" (не назову, не решусь,
нынче это не принято). И попадет мой метод в вузовс учебник по узкой
специализ. Студе и аспира будут вникать, думать: хорошо, навер,
человек живет, ловко устрои, в учебник даже попал!
   ... Как ладил с начальс Винклер? Сколько детей было у Лосева?
Ссорил ли супруги Иоффе? Как здоро мистера Кремера, если он еще жив?
   Черт побери, ведь все это жизни человече. Только малую долю их
составл какой-то способ, эффект, изображ... Так ли? Малую ли?
   Новая мысль зреет во мне - и выпир словами "...здесь нет никакой
несправедли". Нет несправедли в том, что от лично исследов
или изобрета, от всей жизни остае малость - метка при новом (неболь,
как правило) знании; а все прочее, что напомин его существов, что
возне и свело в могилу, оказыва не стоящим упомина. Потому что не
малость это и не метка - новая информа, которая необрат меняет мир.
Сдвиг его по Пятому в сторону все больших возможно.
   ... Ночь сменяет день, зима сменяе весной, весна летом, сушь дождем - и
все это обрат, от кругово планеты и веществ на ней. Зарожда и
растет живое сущес: дерево, зверь, человек - но это обрат, потому что
умрут они все. И вариа наши житейс - с мучитель выбор и
расчетли терзани - также обрат, незримо смыкаю и компенсир
за предел четырех измере; альтерна не упущены, они лишь отлож;
все выгадыв суть перестан в преде задан суммы.
   А необрат меняет мир только мысль человече. Надолго, может быть,
навечно.
   ... И неважно, что сами первооткрыв возможно (как и
здесь-сейчас я) куда ближе приним к сердцу отноше с начальс,
коллег, женщин, чем отноше к их идеям, больше печалил о
неустроен в быту, чем об устройс первых опытов. Важно, что были идеи и
опыты. Нет никакой несправедли, что запомни именно необрат
измене, кои произв в жизни мира эти люди, - а не житейс болта,
которая у них была, в общем, такая, как у всех.
   ... И мир перебрасыв в иное состоя. Из века в век, из года в год
нараст в нем количес диковин предме, каких не было раньше, растут
их размеры, массы, а у подвиж - скоро и сила движе. Предм, которые
были сначала замысл, а еще до этого лишь смутным стремле человека
выраз себя. Созида сопутст разгов о "пользе", но они лишь
вторич лепет не видящих дальше своего носа - звуки, сопровожд процесс.
Сооруже, машины, искусстве тела распростран, разраста,
заполн сушу и реки, выплескив в моря, в атмосф, в космос... и все
больше, крупнее, выше, дальше, быстрей!
   Шевел, материя, пробужд от спячки, планета, - человек пришел!

   В комнате темно, за окном сине. Я стою возле аналитиче весов, тру лицо
- но все это уже не реально. Так бывает. Блист, накладыв друг на друга,
алмаз грани многих реально. Выстраива в перспек тунне
сходные контуры интерье. И гремит, перекатыв в них громоподо эхом
Бытия не словес, но очень понят мысль: "Ты не искал бы меня, человек,
если бы не нашел!"
   Да, так - я чувство, а теперь понял.
   Какой простор! Причастн к подлин жизни мира наполн меня радос
силой. Я иду, будто лечу, - делаю нескол шагов в направл стены,
которой, я знаю, теперь здесь нет. Нескол шагов, равных межплане
перел.
   Поднима на помост, сажусь в мягкое сиденье с поручн. Послед мысль,
начатая еще там: если бы мир не заворач все круче по Пятому, как бы мы
отлич прошлое от будущ!
   Я перешел.

3
   Отступ, сникают, стушевыва множестве рельефы и пейзажи мысли.
Все снова однозна, конкре: в комнате темно, за окнами сине. Только
огоньки индикато лампо, красные и зеленые, тлеют слева от меня: там
пульт "мигалки"-эмоциот. Я в Нуле. Сейчас здесь никого нет. Но машина
включ - на всякий случай именно таких возвра.
   Уф-ф, наконец-то! Сбылась мечта, с самого утра стреми. Итак, я в
Нуль-вариа, в лаборат вариаисслед без начальс (впро,
номинал - Паша). В выпятивш в бесконе n-контин возможн
кусочке простран с особыми свойств. Люди всюду не обходя без Пятого
измере, это так, - но здесь у нас оно как-то более физично. И техни.
Отсюда мы не выпячива в иные вариа одним ортогонал отлич, а
исчез целиком и появляе целиком. В Нуле у нас нет своего тела - с каким
прибуд, такое и носи. Это странно. Конечно, попахив отрица
телесно, неотраз внешно и отутюже штанов - но это отриц
внешно в пользу сути, понима. Поэтому мы и надвариа.
   Опять же - техника. Индика приближ полосы, многоэлектр контроль
биопотенц для сложн индивидуал резона каждой лично с иными
измерен - и так далее вплоть до медицинс контр. И все по теории.
   Словом, я дома, грудь дышит глубоко и споко. И - как всегда, когда
достигн трудной цели, - кажется, что дальше все будет хорошо.

   Встаю с кресла, делаю в темноте шаг по мосту - и спотыка, цепляю ногой
за что-то мягкое. Едва не падаю. Ругаюсь. Лежащее издает стон, такой, что у
меня мурашки по коже. Голос знако. Кепкин?!
   Перешаг, броса к стене, нашари выключа, поворач. Полный
свет. На помосте возле кресла лежит вниз головой Герка - и, о боже, какой у
него вид! Серый костюм в грязи, в темных пятнах, а правая сторона будто
обгор: сквозь прорехи с черной каймой в пиджаке и брюках виднее желтая
кожа.
   Присажив, переворач его на спину. Левая сторона Геркин лица
нормаль, только бледная, а правая багрово вздута, даже волосы с этой
стороны осмол. Какой ожог! Глаза закач.
   Вот тебе и "все будет хорошо"!
   Тормошу:
   - Эй, Гер, очнись, что с тобой? Это я, Алеша.
   Он прихо в себя, приоткры глаза. Стонет с сипен сквозь стисн
губы. Я почти чувст, как ему больно.
   - Что случил, Гер? Где это тебя так?
   Кепкин разле спекши губы, облиз их:
   - Прливет... Одежду с меня сними, выбрось... - Он еще шепчет. - Рладиа,
опасно... Нарва на взрлыв... Грлибоч.
   И теряет созна. Голова валится на сторону. На досках возле его рта
подсыха пятно рвоты. Ожоги, рвота - призн сильн радиацио
пораже, острой формы "лучевой болезни". Действите, нарва!
   Я расстег, а когда пугов или молнии заедает, то рву, с треском -
разде тяжелое обмяк тело. Сообра, что делать. Вызыв "скорую"? Это
и обычно-то часа два-три, а в Нуль попасть им и вовсе мудрено, промахн.
Надо самому как-то. Из Нуля можно выйти обыкнов и поверн в него, если в
выходе не колеба и не подверг превратн случая. Какие колеба:
надвариан погиб! В двух кварта вверх по
Чапаевс-Азинс-Кутяков, или как ее там еще, находи клиника, при
ней, кажется, есть пункт "неотло"... да если и нет, дежур врачи
наверн имеются. Вот туда его и надо.
   Взвали беспамят Кепкина на плечо. Какой он тяжелый при своей худобе
- и будто полужид, сполз. Пошатыв, бегу по корид. Лифтом вниз. Не
тревожа сладкий сон вахтера в кресле, сам отодви засовы двери. Перевал
Герку на другое плечо - и вперед во тьму. За квартал увидел свето табло с
красным крестом.

   Возвращ через полчаса один. Бросил на ходу вахтеру, который просну и
глядел на меня недоуме: "Приборы забыл выключ, Матвеич!" - и скорей
наверх. Единстве защита от превратно - быстрей вернут.
   Поднима по лестн, а в уме одно: "Безнаде. К утру помрет". Так
сказали в один голос врач "неотло" и вызван им дежур терап. "Где
это его так, хвата - не меньше тысячи рентген, втрое больше положе
нормы? На реакт, что ли?.." Конечно, они распоряди сразу о перелив
крови, об инъекц антибиот и стимулят - обо всем, что примен,
пока человек дышит. Но это просто медицин ритуал.
   Основ было сказано - и я, чтоб быстрее закрути, врал медикам, что
понятия не имею, кто это и что с ним случил. Шел-де мимо сквера, слышу -
стонет кто-то; сначала думал, что пьяный. Одежда? Да вроде там лежала рядом,
сам, вероя, снял. Не светил в темноте? Вроде немно было. Кто я и
откуда? Назвал вымышле фамилию, такое же место работы, адрес - и ходу. Что
толку рассусоли, если не выживет!
   ... Бедный Кепкин! Правда, из-за ничто малой вероятн Нуля эта смерть
не в смерть, не оплачет его Лена; да и в "неотло" все смаже иными
вариант, окаже, что я принес упившег до самоотрав алкаша, и того
спасут... того спасут! И с Героч я еще не раз встреч в разных вариан,
как встреча со Стрижом. Но жаль и обидно, что так оборвал его
надвариант, н. в. линия. Перево человек - сначала больше чтобы
похохм - статьи о южноамерика эмоциот и собаках, тем подкр
умствов Кадмича и Сашки, постепе втяну в работу по созда Нуля;
переброси, приобщи к надвариан мудро - той, в которой много
печали. И вот...
   Значит - паралле с вариант, где я служу в продм, изобре
способ электрофор диодов в матри, летают на биокрыл... и многими
еще - есть и такое здесь-сейчас, с грибочк ядерным взрывом. Мы считали,
что такие возмо в будущем или где-то не здесь, а если и здесь, то ПСВ к ним
не приве, упрется в стену нашего несущество. А Герка по своему
невезе угадал, что называе, в самый раз: в час, когда начал и
кончил ядерная война.
   ... Это тоже ноосф. Такие возможн созданы в изоби, упрятаны
в корпуса авиаб и белосне остроконе ракет, храня в готовно.
Хотите - использ, люди, не хотите - нет. Ноосф, кончаю с собой.

   По привы дохожу до конца корид, до послед двери. Дергаю - заперто.
Спохватыв: ну да, в Нуле она должна быть заперта, открыта предпосле.
Возвращ, вхожу, все на месте: пульт, помост с креслом, и электро
тележк, тумбы "мигалки". Я по-прежн в Нуле - только теперь нет чувства,
что все в порядке и дальше будет хорошо.
   Ничего не в порядке.
   Гашу свет. Хожу вдоль помоста, от стола Смирно у окна до пульта возле
двери - двенадц шагов от индикато огонь до фиолето тьмы, накрест
пересече оконным перепле, столько же обратно. Не споткн, не
зацепл - место знако. Мысли тоже мечутся.
   ... В вариа, из котор верну Кепкин, нет никак рисунка жилок на
листьях клена напро окон. И рисунка на коре тоже. Потому что нет ни
листьев, ни коры - обгоре ствол с сучьями. И сегодня краси плоские
облака, котор я любова, испарил там в момент вспышки, затми
солнце. Такой вариант разви ноосф влияет и на природу.
   А Герка все-таки добра сюда, в здание с сорван крышей, вылетев
стекл, очагами пожаров, - подня на свой этаж, нашел в себе силы, умирая,
вернут и сообщ о таком вариа. Хоть видом своим дал знать, как это
выгля.
   ... Бедный Герка, несчаст лаборато шут горохо! Как оно,
действите, бывает; и человек не хуже других, спосо
исследова, дельный работ - а установ к нему дурнова отноше,
через "бу-га-га", и все вроде не в счет. Он сам еще по слабо харак
подыгры, ваньку валял. Ох, как меня сейчас гнетет чувство вины перед ним -
за подна, за дурац "версию", что жена его бьет (я автор, я)! И
перебро его по Пятому шутовс спосо... оправдыв: "Прледчув
останавли". Правиль было предчувс.
   ... Выходит, один я остался более-менее полноце вариаисследов.
Кепкин погиб, Тюрин не может, Стриж "мерцает" - каждый раз неясно, появи ли
он еще. И вернут в нуль-вариант все трудней, такое впечатл, что он
съежива, будто шагрене кожа, - особый кусочек простран-времени. Без
прошл, без влияния на что бы то ни было... и без будущ? Что, в самом
деле, меня ждет здесь?

   4
   И я останавли, будто налетел на препятс. Гляжу во тьму
расширен глазами. Холод в душе, мурашки по коже.
   ...а тоже самое, что и Кепкина! То есть необязате атомная война -
достато вылетев из-за угла самосв. Как меня до сих пор-то еще не
угоразд... и как до сих пор не понял это! Есть много вариан "pas moi" в
которых меня уже нет. Есть такие, где мне еще жить да жить. По этой же
статист должны быть и переход между теми и другими - такие, в которых
конец мой не в прошлом и не в будущем, а сейчас, лишь сдвинут по Пятому.
Сколько всего моих вариан с существен различи: тысячи? сотни тысяч?
Ведь это не что-нибудь, а десятки, сотни или тысячи моих смертей! Не успеешь
оглядет - и крышка.
   ... Кто знает, если бы дошел до этой мысли умозрите, то рассу
бы, навер, спокой, но сейчас, после того как я нашел здесь и тащил на
плече в клинику умирающ Герку, все куда более зримо. Я с ужасом смотрю в
сторону стартов кресла: никакая сила не заста меня более взойти на
помост и сесть на него. И так сегодня чуть не гигну от импул.
   ... Главное дело, не знаем, куда какая ПСВ ведет. С самого начала
нацелил на одно: переброси, сдвинут по Пятому. Куда - неважно. И не
думали об этом.
   А вот, оказыва, какова плата за это знание. В обычном существо
жизнь одна и смерть одна. А в надвариан состоя жизнь-то все равно одна
(потому что это моя жизнь), хоть и обогаще новыми воспомина и
впечатлен, а смертей-кончин меня ждет много!

   - Что, струсил? - спраши я себя вслух. Мой голос глухо отдае от стен.
Опуска на Край помоста, провожу руками по лицу, делаю глубо дыхания. И
верно, струсил, сердце частит. Хрено все-таки из тебя вариаисследо,
Кузя!
   ... С Кадми бы надо это обсуд, постав ему такую задачу. Возможно
ли просчит в ЭВМ, посмотр как-то математич: что маячит в глубине
ПСВ? Или нет?..
   А если устано, что невозмо, не просматрив Пятое измере на
манер шоссе перед автомоби, - не перебрасыв вовсе? Зачем же я тогда
стремл в Нуль?
   ... В каком-то последу перебр мне не повезет. То, что Кепкин
добра в Нуль, скорее исключе, чем правило для гибнущих
вариаисследов. Не вернусь, остане один Тюрин. Он подож-подож,
да и попытае сам перейти - и наперед ясно, чем это для него кончи.
   Смирн и Убыйбат после этого... ну, навер, просто "отключа" от
Нуль-вариа, переста выпячива в него поступк и прическ. Пал
Федорыч тоже - да он, похоже, уже выбыл из игры после той пальбы электрол.
   И очень может быть, что с безнадз включен "мигал"-эмоциот
тогда произой то же, что случил с нею в иных вариан: перег,
корот замыка... и пожар. Остане обгорев корпус с дырами прибо
гнезд, его выста на задний двор, а потом спишут. Как, с каким объясне?
Э, слова для акта найду.
   И все. Нуль-вариант сомкне с другими.
   Неужели к тому идет?..
   Чем попад под обух, я могу просто встать и уйти?

   ... Из-за чего, собстве, на рожон-то лезть? Сначала ясно: реализо
новую идею и тем утверд себя. А дальше? Ведь практичес выхода это
задание не имеет.
   Ну, протоп мы для человече эту тропи в Пятое, все люди смогут
свобо скольз по измерен мира возможно... и что? Сначала они, люди
мира сего, увлечен маяча перед носом "морков счастья", будут
рассматри свои вариа так: ага, это я упустил, надо учесть и в следу
уж раз... а вот здесь я выгадал, молодец!.. а этого надо бы избеж... - то
есть все новое подчи старым целям. Но постепе вариаисслед поднимет
их над миром, отрешит от расче и выгод, от напряже суеты. Измен
цели человечес существов. Как? Я не знаю.
   Единстве пока "практиче выход" - это то, что я предупр Сашку о
бромиде бора. Что же, и дальше мне, подвер себя реаль опаснос,
спасать его от опасно в большой степени мнимой?
   Как сказано у Гоголя: "С одной стороны, пользы отечес никакой, а с
другой... но и с другой стороны тоже нет пользы!"
   Сижу в темноте - локти на коленях, лицо в ладонях. Я не испуган, нет. Я в
смяте.

     ГЛАВА XII. ВОЗВРАЩ

    Вероятн того, что пугов на штанах
 расстегн, намного превосх ту, что они сами
 застегн.
    Следовате, застегив штанов - процесс
 антиэнтроп. С наго начинае покоре природы.
   К. Прутков-инженер, Мысль 191
     1
   Музыкал сигнал перех. Не наш сигнал, что-то скрипи-арфное,
подоб дунове ветра над кронами дерев. Вскаки, оборачив -
смутный силуэт челов в кресле. Сашка?
   Включаю свет.
   О боже, Люся, моя возлюбле. Моя жена, отбитая у Стрижев, его вдова,
к которой ушел от Лиды... женщина, которую я упустил почти во всех вариан.
Но там, где не упустил, у нас любовь, какой у меня не было и не будет.
   - Ты? Почему ты здесь?
   Сейчас я озада, и, если честно, не очень рад встрече: помню, как давеча
рассматр себя в зеркал гальваном. Рожей не вышел я сейчас для
встречи с ней, для ее вариан.
   Она непринужд сходит с помоста. Тяжелые темные волосы уложены кольц.
На Люсе серая блуза в мелкую клетку, кремо брюки - все по фигуре и к лицу.
На широком отвор блузы какой-то то ли жетон, то ли значок: искрящи в
свете лампы параллело, длинные стороны горизонта, внутри много
извилис линий.
   Она кладет мне на плечи теплые руки, приник лицом к груди - моя женщина,
надвариа моя. Моя судьба.
   - Я боялась, что ты больше не вернеш.
   - Постой... погоди с лирикой-то. (Я строг, не даю себе размякн. Знаем мы
эти женские штучки!) Во-первых, куда я должен вернут? Где мы вместе, я уже
есть, а где нет... тому и не бывать. Во-вторых, ты-то, ты-то сюда как попала -
будто с неба?
   - Почти. - Она глядит снизу блестящ глазами нежно и лукаво. - Мы всюду
должны быть вместе. Везде и всегда.
   ... Снова музыкал сигнал - такой же. Скрипи-арфовый. И вслед за ним
очень выразител "кхе-гм", произнесе очень знако голосом.
Поворач голову: конечно, кто же еще - Сашка. Стоит, оперевш о спинку
старого кресла, нога за ногу. голова чуть склон к плечу. Одет не так, как
днем (да и с чего ему быть одетым так же!): в светло-коричне куртке и
брюках, под курткой такая же, как у Люси, рубашка в мелкую клетку: над левым
карма у него тоже пришпи жетон -параллело с мозаичн искорк и
блестящ извив между нижней и верхней горизонта.
   Я нескол напря. И не из-за таких ситуа, в которой Стриж наблю
сейчас меня с Люсей, у нас случал драки - до крови, до выбитых зубов. Жду,
что и Люся отпря или хоть отстран от меня. Ничего подобн; спокойно
глядит на Сашку, положив мне на грудь голову, обним за шею рукой.
   - Ты, как всегда, кстати, - говорю я. - Впрочем рад, что с тобой все
обошл. А то я беспоко.
   - Во-первых, не обошл, я все-таки не раз подорва на этих чертовых
ампулах, разбива на мотоци, получал нож в сердце... и даже погиб от
легоч чумы в бактериологи войне. Во-первых, беспокои ты сейчас не
о том: ты увел мою женщину!
   - Уводят лошадь, Сашок, - мягко отзывае Люся, - или корову. А женщина
решает сама.
   - Да-да... - Сашка смотрит на нас, не. меняя позы: голос у него какой-то
просветл-задумчи. - Ты права. Если по-настоящ, то это я тебя у него
уводил. Умыкал. Только теперь увидел, наскол вы пара. Смотрит, правда.
   Мне эта сцена уже кажется излишне театрал. Какие-то трое занудных
положител персона из отлакиров до блеска пьесы. Во мне
пробужда злость. Отстран от Люси.
   - Послуша! Можете вы толком объясн... Если ты - ты! - столько раз
погибал, то почему ты здесь? Почему знаешь об этом? - И - Люся откуда взялась?
Что все это значит!
   - Тупой, - говорит Стриж нормаль своим голосом, - тупой, как валенок.
Каким ты был... - И он красноре качает головой.
   - Ну, зачем так - вступае Люся - Просто челов, когда он поднима
на новую ступень позна, всегда сначала кажется. что он уже на вершине.
Алешен, милый, почему ты счита. что Нуль-вариант... или, точнее,
Нуль-центр - только один в многоме простран?
   - А?.. Ага! - Я смотрю на них во все глаза.
   - Ротик закрой, простуди, - заботл говорит Сашка.
   ... Вот теперь мне понятно и их появле, и одежда с намеком на унифо,
и эти жетоны. Я смотрю на Люсю: она та, да не та, к которой я летал вчера на
биокрыл, какую знал во всех вариан. Та - обычная женщина, неразде
привяза чувств (любо, забот, опасени) к окрестн миру; когда
нежная, ласко, страст, а когда - это и я знаю, и Сашка - как
застервозн, не дай бог, не подступи. Эта - свобод, содержате,
одухотвор: больше ясности в лице и в голосе.
   И Сашка... Сейчас он верну к принят у нас в общении тону - но это
больше для меня, чем для самовыраж. Я замечаю отсвет больших простра
на его лице, тех самых вселенс просто. Ясно, из каких вариан они оба
прибыли. И та жизнь, то бытие для них нормал.
   - Порядок, - говорит Сашка, сходя с помоста. - Он дозрел. это видно по его
лицу. Да, Кузичка, да. И что ваш Нуль-вариант исчер себя, сходит на нет,
это ты тоже правил понял. Будем приобщ тебя к нашему.
   - Зачем?! - Я пожимаю плечами. - Это ведь до первого сна. а в нем я скачусь
обратно сюда. Душу только растра.
   - Начинае!.. - Стриж выразите вздых. - Нет я с ним не могу. Люсь,
попро ты!
   - Алешен, - Она гладит меня по волосам жестом почти материн, глаза
немного смеются. - Ну, ты действите абсолютизи. Наши предки когда-то
на четверен гуляли и все в шерсти. Сон - из того же атавистич
набора. Ты перейд с нами туда, где люди непреры владеют сознан.
Решайся, а?

   Под все эти захватыва события и разгов незаме прошла короткая
летняя ночь. Небо за домами светл, розов.
   Собстве, я с первого Сашкин слова уже решился и согласи - а
кочевряж только потому, что иначе же и согла не имеет веса. Пусть
чувств.
   - А как там насчет пожрать? - спраши. - Это не счита
пережит? А то я голод, как черт.
   Люся смеется:
   - Беднень!
   - Так с этого и начнем, - говорит Стриже, подталк меня к двери. -
Пошли.
   - Куда?
   - На Васбаза пить молоко.
   - А... а потом куда?
   - Там видно будет.
   И Люся улыбае нескол загадо.
   Дальше расспраши мне не позвол самолю. На базар, так на
базар.
   Мы выходим из лаборат, спускае к выходу, минуем Матве, который
похрапы в кресле в сладком утрен сне. Идем по Предслави в сторону
восходя за домами солнца.

 2
   Вольное торжище, существу, вероя, со времен Кия и Хорива,
Васильев базар встреч нас разногол шумом. Здесь же людно, пыльно,
злачно. Домохоз со строг лицами снуют около дощатых прилав. В
молоч ряду толку работн, наскоро жуют, запив молоком куплен в
киоске рядом булки. Мы тоже покуп по булке. Наш приход вызыв среди
молоч оживле:
   - А ось ряженка, хлопци!
   - А ось молочко - свиже, жирне, немвгаз!
   - Та йдить сюды, вы ж у мене той раз купув!
   Мы здесь свои люди. Останавли выбор на ряженке, это наиболее
питател продукт. С треском кладу на прила рубль:
   - Три банки - и сдачи не надо.
   - Оце почин так почин! - Дород молочн в замызга фартуке наливает
из бидонч три поллитр банки только что не с верхом. - Йижте на
здоро, щоб на вас щастя напало.
   Проголод не только я - Сашка наворачи вовсю, откусыв булку,
запив больш глотк ряженки, достает пальц из банки и заправл в
рот вкусную коричне пенку. Только
   Люся смотрит на свою банку с сомнен, прихлебы понемн без
удовольс: такой завтрак не для семей женщины.
   - Вы их хорошо моете, эти банки? - осведомля у продавщ. - А то как
бы нас вместо "щастя" не напало что-нибудь другое.
   - Та йижте, дамо, не бийтеся, нияка трясця вас не визьме! - отвеч та. -
Уси ж йидять.
   - Ешь-ешь, - подтвер я. - Провер.
   В эту минуту слыши нараста, будто приближаю арфовый перез,
сопровожд скрипич перелив, - и я не сразу сообра, что зазву
жетоны на груди Люси и Сашки. Уж очень эта мелодия неумес среди торговых
возгла, куриных воплей и шума машин за забором.
   - Внима! - Сашка ставит свою банку на прила.
   Я тоже на всякий случай ставлю банку.
   ... и мир стал поворачив ребром. Все окрест - то есть не то, чтобы
совсем все, а принадлеж этому вариа отличия: деревян прила и
навесы, киоски, утоптан или замусоре земля под ногами, часть людей,
даже ясное небо над головой - оказал будто нарисован на бесконе
стран-гиперплос в книге бытия. Стран переверну, скрыв это, а
вместо него выверну (как с другой стороны листа) иное:
   - высокие арочные своды заверша на высоте десяти метров стекля
потол с ромбиче решет (за ним все-таки розовое утрен небо);
сходящи в перспек бетон прила с кафель облицов, шпалеры
продав в белых халатах за ними, кипен более изыска, чем прежде,
одетых покупат; спираль полоски подъе без ступе ведут на второй
ярус. Много бетона и ни одного курин вопля.
   - Вот это да! -- восхище поворачив к Люсе и Стрижев. - Другой
метод?
   - Кушай, кушай, - Сашка невозму приканчи ряженку, - деньги ж
уплач.
   - Не уплач ще, - холодно говорит молочн; она в белом, чистом и
накрахмал халате, от этого выгля еще дород и аристократ. - С
вам три карбова.
   - Да вы что? - Я даже поперхн. - По рублю банка ряженки?!
   - Плати, не жмись. Ты думаешь, кто оплачив это храмо великол, -
Стриж обводит вокруг рукой, - папа римский?
   Я расплачив. Мы направля к выходу. Великол переход по Пятому,
их способ, но я все же огорчен. И тот рубль пропал. Век живи, век учись, освой
хоть все измере - а что при перемеще по Пятому вперед деньги платить не
следует, все равно не сообраз.
   Мы выходим на Предслави. Она сплошь заасфальтир, многие дома на
ней иные - новые, высокие. Балконы их вплоть до верхних этажей обрам
тянущи от земли дикий виног.

     3
   Нуль-центр, из котор явились Люся и Стриж, отлича от нашего
Нуль-вариа, как мощное радиотехнич НИИ от уголка радиолюби.
Исследова там освоили Пятое почти наравне с физичес пространс.
Сегодня маршрут нас троих был рассчи и спланир, Сашка и Люся
держали в уме все места наиболь повторяем - моей, в основ, им,
естеств надвариан, любые были хороши - и подходя для переб
моменты. (Именно поэтому Стриж так охотно и пошел на Васбаза, первое место
нашей повторяем.)
   ... Из патриот не могу не отмет, что Тюрин, наш Кадмий Кадмич,
Циолков Пятого измере, разви подоб идею: мол и хорошо бы не ждать
сидя на месте, ПСВ, коя к тому же неизвес куда ведет, а активно искать
места нужных перехо. Чем большее простран мы охватим поиском, тем
больше таких точек - можно выбир. Он даже обосно эту идею расчет.
Но... и все. Для реализа ее требова перво-наперво .прогности
машины такой сложно и быстродей, каких еще не было в природе. Да что
говор: один этот микроэлектр звуча жетон-параллело заменял
Стрижу и Люсе в n-мерной ориента всю нашу пыточ систему с
"мигал"-эмоциотр, креслом и электрод тележк.
   "Впрочем, то, что места и моменты перехо для Люси и Сашки и менянов
повсеме совпад, определ не только техника, но и глубин близость
нас троих. Это я понял, не расспраш их. Я многое в этот день
понял-вспом, не расспраш никого и ни о чем.

   Мы блужд по меняюще пятимер городу, будто листали его
стран-вариа. Под лиричес перез жетонов простран поворачив
к нам под новыми гранями: вместо пустыря - сквер, вместо оврага - канал с
арочн мостами... Яснели лица встреч, стройн, станови гармони
их тела. И все это будто так и надо, можно даже не замедл шаг при перех.
Впрочем, после пятого или шестого перезв мы сели в стояв на углу зеленый
электромо с шашечк: Сашка за руль, мы с Люсей позади. Машина со слабым
жужжан помчала нас (без счетч, отметил я с облегче) к Солове
горке над рекой; там, я знал, находил городс телесту и ее стометр
антен вышка.
   Но когда мы прикат туда, очеред перез все изменил:
констру вышки - она стала параболои, с лифто шахтой внутри, но без
антенн наверху и формы двухэтаж дома у ее подно. Теперь это была, понял
-вспом я, городс станция проката биокрыл и старто вышка при ней; а
телевид идет по оптрон каналам и в антен не нуждае.

   ... Здравст, мой самый хороший вариант! Я и не чаял снова в тебя
попасть.
   Площадь вокруг вышки и станции полна движе: люди подхо и подъезж,
скрываю в здании, спешат сюда, как в электри; они поутрен свежи и
делов, и в лицах - такой дорогой, радую душу отсвет больших простра.
И в воздухе над деревь они же - парят, планир, машут блестя
перепон, удлиняю руки и ноги, набир скоро, улетают, уменьша
до точки. Я смотрю, задрав голову.
   - Пошли, не задержив, - берет меня за локоть Сашка. - Между прочим,
здесь, как ты помнишь, ночью еще спят.
   Мы входим в здание, берем со стелла биокры своих разме, прове
зарядку, помог друг другу надеть и застегн тяжи. Поднима лифтом на
самую верхнюю - для хороших разме и далеких полетов - старто площа.
   Солнце и сегодня поднял, будто расшвы огнен взрывом близкие
облака; они, сизо-багро, вздыбил у горизо. Такую картину наблюд мы
с Ник-Ником с Ширминс бугра, идя в инсти. И река внизу под нами так же
изверну широкой дымчато-алой лентой, отражая зарю. И низмен части
города залиты, как и вчера, утрен туманом... Я здесь сейчас - и в ином
мире.
   А вон за рекой - коттедж поселка завода ЭОУ. Может быть, батя сидит на
берегу, закинув удочки, на расклад стульце, ежится от сырости, курит, ждет,
когда поведет попла. Клев на уду, батя!
   Даже облака перви незыбл, надо же! А у нас - все меняе, мерцает.
Честно говоря, мне не хочется покид этот вариант: лучше бы я пошел или
полетел сейчас в инсти, где в сейфе моей лаборат лежит тот стекля
кусок с Мерку, да потра бы этот день - хоть один! - на проверку
вчераш догадки. Верна она или нет?
   - Нечего, нечего, надвариан, - говорит Сашка (и мысли угадыв, гляди-
ка!), - без тебя прове. Не отвлека, не нарушай график. Ну!..
   Мы станови на край площа: Люся в серед. Стриж слева от нее, я
справа, - раскиды руки, напряг их. С шелес разворачив,
становя упруго-послушн команд сокраще моих мышц биокры.
Вперед! Стремител. со свистом ветра в ушах падениепланир. Крылья
начин загреб воздух. Горизонта полет, плавный подъем. Через две
минуты дома, деревья, люди внизу - такие малень, что душа сладко замир.

     4
   И так же, как при недав перебр в "прошлое" объединя
впечатлен были для меня нагоняи с мордоб, так теперь перех в
"будущее" объединя для меня впечатле непрерыв полета: весь день мы
только и переход от одной его формы к другой. И как то "прошлое" не было
прошлым, а лишь вариант настоящ, так и вновь увиден и понятое мною
тоже существо сейчас на планете Земля.

   ... Мы парим, описы широкие круги, в восходя потоке теплого воздуха,
набир высоту. Это искусс - так парить, удержива в столбе, не
соскольз в сторону; я им тоже владею.
   Скрипи-арфовый перез - более высокий, чем прежде, - в
зыбко-волнующ станови поверхн степи под нами. Отдель ее участки:
луг с кустарн, сад с молод деревц и дачным коттед, липовая роща с
оваль озерцом посеред, гектар прямоугол не то бахчи, не то
огорода, издали не поймешь, - выгибаю, креня, заворачив краями и...
поднима в воздух. Медле уходят вверх, плывут по ветру на разных
высотах, отбрасы на землю облач тень.
   Это мы пролет над Земледельч Комбина, узнаю-вспоми я. Как же,
бывал там не раз: земледе (истин земледе, ибо они делают землю, а
не обрабаты ее) создают здесь и пускают по воле ветров летаю острова на
основе сиало пены с аргоно-водород наполнит; тонна массы такой пены
подним тонну веса. Они и наруш ее весом: подпоч и гидропо сетью,
лучшими сортами черно - и красноз, растительн, сооружен, даже
водоем с рыбой. Целые архипел летаю суши создают эти комбин.
Веселые, сильные люди с открыт лицами, работаю здесь, еще назыв сами
себя свобододе. Тоже правил: нет более важной среди свобод, чем та,
чтобы людям жилось просто. А свобод жизни и работы на "лапуте" нет
ничего - живущ здесь принадл весь мир.
   Люся заприме остро с оваль прудом и мягкой травой, планир к
нему. Мы за ней. Опустил на первозда летаю сушу, на которую еще не
ступала нога челов. Люся сброс биокры, затем одежду, распус
волосы и - прекрас, нагая, длинновол - кинул в чистую воду. Сашка
последо - во всем! - ее примеру. Я минуту стоял и смуще глядел, как они
резвя, - потом тоже полез в воду нагишом. В конце концов, телом я не хуже
Стрижев, в плечах даже пошире: в талии, правда, тоже. Вода была
по-утренн прохлад. Взбодри, вылезли сушит под набрав уже
высоту и накал солныш. Легкий ветер нес нас на юго-восток.
   Я искоса погляды на распростер на траве спутни. Нет на руке у
Сашки той татуирова змеи, обвивав кинжал: исчезла и его сутуло,
память о блатном детстве. Не было у него такого детства, обстоятел,
наводив на идею обирать пьяных, ни даже к колебан типа: начать курить в
десятиле возра, чтобы выгляд "мущиной", или повреме?
   А мои житейс беды и срывы - тоже остал за гранью невозмож? Почему
же я помню о них? Глуби мы с Сашкой все те же. Где граница между тем, что
мы сами делаем с собой - своими колебан-выбор-решени, - и тем, что с
нами делает жизнь: среда, предыст, обстоятел... все выборы, сдела
без нас и до нас?
   ... И понял я, будто просну, почему есть вариа, в которых я могу
держат только до первого сна, до расслаблен созна, а есть и такое,
середи, в которых я могу жить долго, - и хотел бы выскоч, да не дано.
Послед - от грузч продм, который прежде шалил да завязал, до к. т.н.
А.Е.Самойле, заведую лаборато ЭПУ, выбивш из седла Пашу и
занявш его место, - истинно мои, продукт только моих решений и выборов в
преде заданн состоя общес, одной его н. в. линии. Проще сказать,
общес здесь ни при чем, оно все такое же - с точнос до плюс-минус
единицы, до меня. А за предел этого диапаз и общес не то, сдвин по
Пятому прежн выбор и решени многих других "единиц".
   Выходит, чем дальше я сейчас сдвига по Пятому с этими двоими, тем меньше
я сам по себе и тем больше продукт иного разви общес?
   Я взгляды на Люсю: она сидит, изогнул, выжимая руками волосы. Сразу
опускаю глаза, так она слепяще хороша. Все у нее более подтян, но нет той,
такой щемяще дорогой, родинки между левым плечом и грудью... Не было у этого
Сашки ссор, скандал разры с этой Люсей. Почему же они расстал... или
даже и не сходил? Выходит, она стала моей не в силу обстоятел и
случайно, не пасси, а полюб и выбрала меня? "Женщина решает сама".
Глядите-ка!
   Я снова вглядыв на нее - с сомнен: так это ж получае, что не она
моя, а я - ее! Хм... совершен тела, совершен духа - не слишком ли
шикарно для меня? На такую красу можно молит, поклоня ей - а спать с
ней возмо ли!
   Люся собрала волосы, уложила по-прежн кольцом. Взглян на меня
блестящ глазами, придвига вплот, обним, прижима губы к губам:
   - Вполне, Алешен! Всегда, мой милый!
   ... и мне приходи, просто необход, чтобы приве себя в порядок,
бросит в пруд, в холод воду. Вылезаю через минуту сконфуже: ну,
разве можно так - при посторо. И мысли мои читает. Зачем мне такая жена!
   Они смеются - дружелю и снисходит, но все-таки смеются - над моим
конфу, неумен владеть собой. А я опять чувст себя будто в партере с
галероч билетом. И это туда же, чтец. Дался я им...

   Мелодич перез - еще более высокой и чистый - и многое меняе. Наша
"лапута" больше не идилличе лужайка с прудом, а скорее воздуш плот с
устройст управле (но и с бассей, впрочем, тоже). Справа впереди по
курсу какие-то воздуш замки. Время к полудню, в небе появил обычные
облака - такие же, как вчера, плоские, с четкими краями: не сразу теперь и
разбер, что здесь от природы, что создано людьми, где атмосф, где
ноосф.
   Ага, ясно. Ну, куда замкам до сооруже, к основа котор причали
наш плот! Это "космиче лифт", двухсоткиломе электромаг
катапул - индукцио спираль, подвеше на многих "фотолап" так,
что верхний конец ее выходит в самые разреже слои.
   Фотобат поддержив спираль "лапут" и питают ее током. Их много над
плане, таких "лифтов", выбрасыва в космос электромагн капсулы с
людьми и грузами; зауряд способ передвиж, вроде электри. (Кстати, и
экономи он почти наравне с нею: израсходов на разгон и выброс в космос
капсулы энергия возвраща при опусканииторм капсулы в спирали.)
   Восьмимет в диаме медная спираль, изгиба по гиперб, уходит
вдаль и вверх, в синеву, сначала сужающе трубой, а затем и вовсе блест
на солнце желтой нитью среди громоздящ вокруг облаков и "лапут". На самом
деле она, я знаю, не сужае: даже расширя вверху в жерло, - но по
законам перспек впечатл, будто сходи.
   "Полет и подъем, - думаю я, когда мы усажива в прозрач яйцеобр
капсулу с кольцев проводя обвод. - Полет и подъем не только в
простран, полет и подъем к высотам ноосф, к верши коллекти мысли
людей, изменяю мир. И воображ мое должно быть готово обнять и принять
все, иначе какой же я надвариан! А, да подума: если попятит на чуть-
чуть от моего вариа, тоже многие выкат бы шары на обыкнове запуск
ракеты с космона. Давно ли и этого не было!.."
   Пристегив. Сашка впереди, возле пульта-щитка с несколь рукоят
и клавиш. Капсула повис в магнит поле, вытягива в спираль. Витки
ее все быстрее мельк по сторо, сливаю - и исчез, и будто и нет.
Бесшум и стремител полет-подъем.
   Ускоре - не слишком сильное - вдавлив нас в сиденье. Небо
впереди-вверху синеет, станови фиолето, почти черным с обиль
звезд. Ускоре слабеет... невесом!
   Вышли за атмосф. Правая сторона капсулы темнеет, затягив сама каким-
то светофиль, - иначе ярост косма солнце с той стороны слишком бы
согрело нас. Солнце, чернота с обильн немерцаю звезд, а внизу
океанс чаша с материк и облачн вихрями, окружен радужн обводами
атмосф. "Красота-то какая!" - другого ничего и не скажешь. Нас несет на юго
-запад и вверх: уменьша внизу учебник очерта Средизем моря с
"сапогом" Италии, слева уходит вдаль Красное море, впереди надвига
буро-лиловый с белыми пятнами облач масси Африкан материк. а за ним
сизо-дымча равнина Атлант. Ух, красот!..

   Новый перез жетонов, еще более высокий и долгий, свидетельст о
большом сдвиге мира по Пятому измере. И я вижу, как краса внизу изменяе:
   - справа по курсу меняю приплюще перспект очерта Западной
Европы: наращива Франция за счет Бискайс залива и Ла-Манша, смыка
между собой и с матери Британс острова;
   - а впереди вместо серой глади Атлантиче океана выраст,
приближа, распростран на север и на юг желто-зелено-белый в разных
местах, сверкаю, как новень, яркос красок материк. Это неожида, но
я знаю - вспом: коралло материк Атлант. Он и есть новень, двадцать
лет, как выраст по рассчитан проекту из колоний быстрорас кораллов
на основе Среди-Атлантиче подводн хребта: поэтому он и повто
его S-образ форму.
   Проле на тысячекиломе высоте, мы видим в косых лучах солнца
(здесь еще утро) отбрасыва на запад тень водоразде хребет и его
отроги; они геометрич четки, наметан глазу сразу видно, что сначала
эти контуры были вычерч на ватмане. По обе стороны от хребта стекают в
ущельях между отрог, собираю в древови рисунки (тоже излишние
прямолине) новые, еще наполняющ водой реки. Материк только обживае,
знаю я, но зато, в отличие от стихи возник, пригод к жизни едва на
двадц процен, обжит-то он будет на все сто.
   Мы влетаем в ночь. Она покрыв Север и Южную Америку, большую часть
Тихого океана (хотя, я знаю, и в нем на базе бывших архипел возни два
новых матер: Мелане и Гондв). Внизу видны только скопле огней.
Вверху их больше.
   "Какие не те выборы и решения из тех же первонача колеба сделали
люди, - думаю я, откинув в кресле, - чтобы мир, относи к далекому
будущ (да и то - то ли он, то ли иной, то ли радиоакти пепел... кто
знает!), мир, забыв о раздо и войнах, объедини усилия в исполн
глобаль проек, вот он, внизу? И дело не в научных идеях, не в
техниче замыс... без них не обходи, верно, но не они сдвиг мир по
Пятому. Замыслы что - в основе атомной бомбы и атомной электрост лежит
одна научная идея. Мир сдвиг решения - и не немно деяте, правит
или ученых - всех. Когда начали люди этот сдвиг по Пятому: в прошлом веке? В
средневек, которое благод иным выборам и решен оказал не мрачным,
а сплошь Возрожде? В антич времена? В эпоху пирамид?.. (Кстати,
вспом я, в этом мире нет пирамид, памятни фараоно спеси и
безысход рабства. И не было.) Но ясно, что потребова многомилли
массивы иных выборов и решений... тысячемилли!
   Сначала они возник из тех же колеба наших предков, от которых
ответви и мой мир, - но затем новые решения уже сами направл разви:
создав иную обстано, задав иные темы для колеба и решений. Вплоть
до коллекти "терза": переход от космиче ракет на электромаг
катапул - или нет? Создав коралло матер на Земле - или лучше
занят освоен иных планет?.. Мне бы их заботы!"
   - Тебе бы!.. - укоризн роняет Сашка. - Значит все-таки
отчуждае?
   - А ты не подслуш.

   И снова звучит оттенен скрипк арфовый перез - в верхних, еще более
высоких нотах гаммы. Измени мир - или изменил мы? Я вижу внизу светлые,
будто раскале контуры двух матери среди темноты океана; слева -
знако, Австра (он тускн вдаль, к югу), внизу и чуть вправо... ага,
это и есть Мелане, неправил шестиугол в приэкватори широтах.
Он свети сильнее, особе горные хребты, правильно своей напомин
крепост стены... Это мы теперь видим инфракра излуче! Для проверки
гляжу на Люсю, на Стрижа: светящи силуэты на фоне космоса и звезд.
   - Это угадал. - Не то слышу, не то просто понимаю я мысль Сашки. - Ну-ка
дальше?..

   Испытыв мое воображ на готовно принять и понять новое, небыва,
вон что. Угада, угада - интерес игра!..
   Долгий перез жетонов. Капсула (она изменил, нет больше пульта и
проводя колец) замедл полет и устремля вниз. К жерлу приемной
спирали. Нет вблизи такого жерла - оно бы сплошь обрисова сигналь
огнями, я знаю. Падаем? Похоже. Спутн безмолвст.
   Восточ берег Мелане стремите разраста, свече его
станови сложным, пестрым, подроб. Споко, Боб, споко, Кузя. Если
это авария, стенки капсулы уже раскали бы от трения об атмосф.
Значит?.. Ух, черт, сейчас вреже! Нет... вошли в материк, в монолит
планеты, как - даже не подберу сравне... ну, вот будто мчишь сквозь сильный
дождь с порыв ветра: приятн мало, но не смертел. (А ведь
приготов.) Теперь даже и приятно стало (под дождем тоже так бывает),
ибо-понял! В сущно, идет то же самое проникнов сквозь стену, которая в
одних вариан есть, а в других разобр: возникнов и существо
нашей планеты законом, но нахожде именно в этой части орбиты -
случайн. Все точки орбиты для нее равноверо. Капсула с нами сейчас
движе надвариа - а впечатл хлещущ в лицо дождя и есть мера
вероятн существов Земли именно здесь-сейчас.
   "Может, а!" - Мысль Стрижа адресов Люсе.
   "Я и не сомнева".
   "Нет, а что же!.."- Это я сам.
   Капсула вышла на поверхн и - исчезла под новый перез. Была ли она?
Мы стоим на травяни бугре, овевае теплым ветром. Впереди, за дальними
холмами, заходит солнце. Вся местно здесь волнис, с буерак и рощами,
чем-то знако. Слева, на самой макушке бугра, не то мерцаю, не то
пляшу вышка из голуб металла. Да, именно пляшу: она то складыв
так, что площа на острие оказыва на уровне травы, то, телескопи
выдвига, втыкае в небо с редкими плоск облак. И вышка, и облака
эти с четкими, огненно подмалева низким солнцем краями... ба, вот мы где:
на Соловец горке! Только теперь сюда не ведут асфальт аллеи, нет
здания, да и вышка совсем не та. И главное - вокруг нет города.
   Мы идем к вышке, лишь слегка прими траву. Мы нагие - и это не конфу;
у мужчины с четким лицом и широко поставлен синими глазами только
жетон-параллело на левом запяс; у женщины такой же скрепл уложе
в кольцо волосы.
   Вышка опуст площа к нашим ногам. Станови на нее лицами к внешнему
краю и к солнцу - мужчина и женщина по обе стороны от меня - беремся за руки.
Площа с нараста ускорен уносит нас в синеву. "Как же без
биокрыл?" - мельк у меня опасли мысль, но я тотчас прого ее. Да,
именно так, без биокрыл, одной силой понима - только и можно достичь
места, куда мы стреми. Под звон жетонов.
   На предель высоте площа останови, оторвал от наших ног - а мы
полет дальше. Сначала вверх, затем с перехо в параб. Двое
   поддержи меня справа и слева. "Отпуст, я могу сам", -
помыс я. И они отпуст.
   ... Земля, деревья, вышка, чуть примет тропи в траве
приближа - и вдруг перест.
   Инерция, которая несла меня, вдруг сделал моей. Управля
устойчиво полета. Я начал набир высоту.
   Не так и много понадоби прибав к учебник знаниям о тяготе,
инерции, законах Ньютона, Галилея, Эйнште, его принц эквивален
(правда, с поправ, что почти равны поля тяготе и инерции - почти!) -
лишь чувстве, переполня сейчас мою душу блаженс открове: Земля
- живая. Живое сущес. Тяготе - это ее отноше ко всему сущему на ней и
поблизо. Отноше ясное и всеохватыв, немного женское, немного
материн: ты - мой, ты - мое. Даже если что-то летит стремите в далеком
прост - и то надо попытат закруж вокруг себя на орбите или хоть
искрив траекто. И если понять такое отноше к себе - не в форму для
статьи, не в числах, а почувство телом, то оно станови и твоим.
   Можно активно использо неточно равенс тяготе и инерции (из-за
чего и возмо все движе) - и быть силой, несущей себя.
   Вот на какие высоты бытия забрасы нас иногда сны нашего детства.

   Мы заворачи на запад, в сторону солнца. Слева и позади остае широкая
река с остров, выгнувш здесь излучи, - только нет через нее мостов;
удаляе низмен левый берег в лугах и стари - только нет там жилых
многоэт. коттед, заводс корпу; правый берег высок и неровен - но
нету и здесь зданий, улиц, площа, скверов... ничего нет. Исчезли, не нужны
стали города. Какие города - мы ведь и сами не люди, трое безымян,
приобщивш к сути всех процес в материи: а облик прежний сохран лишь
потому, что это красиво - быть челове. Это тради здесь.
   Живот - целиком в царстве необходим. Человек большей частью тоже, но
меньшей - разумом-воображе, тягой к новому и создан его - все-таки
проник в царство свободы изза того, что такое состоя - ни здесь, ни там
- длится долго. оно ему кажется нормаль. А нормаль - вот оно: полная
надвариан свобода.

    5
   Позади остае централ часть, в коей нет ни кварта, ни старых
храмов. Минов слева невыразите холм - без институтс здания
глаго, без улиц с многими названи. Внизу заполне тенью ущелье
Байков кладб - без кладб; впереди бугор Ширмы - тоже безо всего. Даже
без назва.
   ... Но если сдвинут немного назад по Пятому, он есть, мой город, во
многих видах - от прекрас до жалких. (И до радиоакти пепел тоже.)
Он здесь и сейчас, никуда не делся. И живут там Кепкин, Алка Смирн, мой
батя, Ник-Ник, Уралов... даже Сашка и Люся, более свойс, близкие мне. И
Тюрин, теоретич проник дальше всех по Пятому, но на деле не
сдвинувш с Нуля. Э, что мне в них! Прощай, место наиболь повторяем,
тянущее к себе мелкими воспомина. Сейчас проле - и привет!

   ... Как я Кадмича-то вчера шуганул за "сандв Тиндаля", за упущен из
рук изобрет! С глаз прогнал. (А когда Уралов на него наседал, навяз
соавтор... А Радий корчи на глазах у всех, не зная, что делать, смотрел
на нас - и на меня! - вопросите и с надеж, я его поддер? Вступи?
Какое! "Вы за других не думайте, вы за себя думайте". Я и думал "за себя".
Чего же ты хочешь от общес в целом, слагае, "едини"?)
   ... А Паша-то наш, благоро кшатрий, - надвариа он все-таки или нет?
Ведь совер волевой переход, приобщи к многомерн мира. Правда, с
вероятно 0,98, прискор резуль перех отбил у него охоту
интересов этим делом. Но - с вероятно 0,02 - ведь не отбил! И, будучи
загнан в угол неудач и стропти подчинен, вроде А. Е. Самойле,
вспом, рискнет проникн в заброше всеми Нуль-вариант. А затем
подом Тюрина, усвоит от него необход минимум знаний и терми... и
начнет делать пассы:
   - А вот наш первый советс эмоциот Э-1, создан на основе этого...
персепт-гомеост. Может перемещ челов в иные измере, включая
прохожд сквозь стену и обратно, а так же перем внешно. Алла...
э-э... батько, займите кресло! (Смирн усажива, техник Убыйба
надвиг электро тележки.) Радий... э-э... Кадмие, настраив!
(Тюрин орудует за пультом "мигалки". Звучит сигнал приближ ПСВ.) Прошу
внима... (Пассы.) Видите - исчезла! (Пассы.) Видите: появил с измене
причес и цветом ногтей!
   - Где?! Где? - будут волнова экскурс. - А-а... да-а!
Тц-тц-тц!
   Я так зримо предста эту картину, что даже жарко стало.

   И незаме я отклоня вниз от спутни, вхожу в пике. Я весом, я тяжел.
Оттесн эти мысли и возбужде ими чувства понима первичн,"
разруш связь с прамате-плане, дарительн живой силы... мелкое,
поверхнос, но ведь свое, черт бы его взял! Я камнем лечу вниз.
   Нараста - и драматич ниспада от высот к нижним
регист, - перез жетонов. Спутн с двух сторон подхваты меня.
   Еще перез - глубин, с контрабас пиццик - и вот мы трое на
биокрыл. А впереди, на бугре Ширмы, возник - сначала расплывч,
трепещу всеми контур, затем отчетл - черные коробки многоэт на
фоне заката. И внизу, по сторо, всюду - проявля из небытия мой город.
   - Он привяза! - горес восклиц Люся.
   Мы, плани, опускае на опушке рощи на бугре: где-то здесь я вчера
утром шагал с Толстобр по тропи на работу. Я снимаю биокры.
   - Ну вот, - Сашка смотрит на меня утомле и грустно, - возись с таким...
Все-то ты, Кузичка, преодо, а вот барьер в себе не смог.
   Я гляжу в его синие глаза. Нам не нужно много говор друг другу, все
ясно. Только: не смог - или не пожелал?
   - Ты бы тоже мог его не перепрыги, Саш?..
   - Глядите, чего захотел! Ты же знаешь, я здесь почти всюду пропа:
либо уже нет, либо скоро не станет. Да и... - Глаза его сощурива, секунду
он колебле - но мы же свои: - Не тянет меня с прямохожд обратно на
четвере. Прощай!
   Он коротко толкает меня ладонью в грудь, отходит, разбега, раскинув
крылья, вниз по склону, взлет. Ну да, конечно: Сашка есть Сашка - не ему за
мной следов.
   - Прощай, Лешен! - Люся приник ко мне, не скрывая слез: крылья мешают
мне обнять ее как следует. - Я бы остал, честно. Но это без толку:
просыпа ты будешь всякий раз без меня... - Она достает из волос свой
звуча жетон-параллело, кладет мне в ладонь. - Возьми. Ты и так меня не
забуд, но - возьми. Мы долетим с одним... Прощай! - Теплые губы, мокрые
щеки и глаза у меня на груди, на шее, на лице - отстраня.
   Секунда разбега - и она в воздухе.
   Я долго слежу из-под руки, как улетают, удаляю из моей жизни навсегда
(теперь я понимаю это) два самых близких челов: лучший друг и любимая
женщина. Чувство одиноче так сдавлив грудь, что невозмо вздохн.
Вот видны только два крыла силуэта над домами на фоне предзака зари -
если не знать, кто это, можно принять за птиц. Люди? Да. Боги? Тоже есть
малость. Не мне их судить.
   Вот разли лишь две черто - и они раствори в огнен желти.
Все. Солнце слепит глаза. Отворачив.
   ... Город, взявший свое, красуе на холмах лучшей своей модифика:
красив белыми здани, ажурн вышками. темно-зелен парками, девятью
мостами через реку... Что он мне сейчас!

 6
   Я сажусь на траву, рассматр Люсин жетон. Теперь я гораздо лучше
понимаю, что здесь к чему.
   Маршрут карта вариант перехо, микроэлектр путеводи. Вот
эти искрящи множестве линии, извивающ, не пересек, от нижней
горизон к верхней, есть не что иное, как вариа разви человече,
его н. в. линии. По горизон нараст время, по вертик (или по
наклон грани жетона, все равно) - Пятое измере, смысл котор... в чем?
В ноосфер выразитель? В свободе, в облада людьми все больш и
больш возможнос? Да, пожалуй: нижняя горизон - "царство
необходим" (вроде той пещеры, где меня. колошма обезь), верхняя -
"царство свободы", в коем мы так славно прогуля.
   И путей перех от одного к другому - множес: крутых и пологих, со
срывами и плавным нараста, начавши раньше или позже. Привет тебе от
обнюхива столбик у шоссе собаки, многоме человече!

   А эта вертик - сегодня маршрут по Пятому. (Коне, вертик, ведь
масштаб времени здесь тысячи, десятки тысяч, а то и милли лет - что против
них день!) При перех изогну струна соответству вариа и звенела,
как арфа, пела. как скрипка. И нас перенос за минуты в иное состоя мира.
в то, котор наш вариант достиг еще не скоро. (А ведь оно есть сейчас -
значит, могли?)
   Вот он, наш вариант - среднен. Ни самый хороший, ни самый плохой.
Правее него идут уже со срывами. (Но, похоже, не все изображ на жетоне -
навер, лишь нужное для путешес под водительс Стрижа? Ведь должны
быть и обрывающ линии - вроде вариа, в котором облучи Кепкин.
   И Сашка поминал о своей гибели от легоч чумы. Все в одной плоско не
нарису. Но это тоже есть.)

   ... Переход от обезь к челов - лишь часть пути. Стриж прави
сейчас высказа насчет прямохожд и четвере: психиче люди в
большин своем стоят еще на четырех. Надо поднима, а то как бы не
вернут совсем. Дом строят долго - разруш его можно быстро.
   Прячу жетон в карман, сижу, обняв руками колени. Слежу за тающими в небе
последн облак, плоск... как "лапуты"? Заканчива день длиной в
десятки тысячел (вчера и вовсе прогуля на миллион лет назад),
начавши рано утром на Васбазар. (До сих пор не хочу есть -впечатле
сыт?) В каком вариа я сейчас? Есть биокры... значит, и моя жена Люся?
Нет, с ней мы расстал, отрез. И наличие отца биокры не гаранти:
неболь сдвиг по Пятому - и большое разочаров. Я здесь гость случай,
гость незва, как ни верти. И вообще, не хватит ли выгадыв,
надвариан? Твое знание - не для выгод, это ясно.

   Темнеет. Поднима, иду к своим биокрыл. Сворачи их, склад
плоско, застеги в нужных местах ремешки... Во что-то преврат этот
пакет утром, в рюкзак? Ложусь, подклад его под голову. Впереди, на холмах,
загораю огни, вверху - звезды.
   ... Мой путь - под горку. В свою "лунку". Но все-таки хорошо, что вернулся
надвариан, прошед из края в край по Пятому. А то ординар А. Е.
Самойле, что греха таить, излишне озабо, выбив Пашу, занять его место.
Не в месте счастье!
   ... Никак прекрас будущ время нам не пригото. Верова, что
XXI век окаже лучше XX, того же сорта, что и убежде, будто одиннад
час утра лучше десят. Чем лучше-то, в обоих по шестьде минут!
   ... Но и ни одно усилие не пропад. Всегда возмо сверн, сдвину
решени-выбор по Пятому - к "будущ", которое уже есть.
   ... Однако и ни одну ошибку, ни одну нашу слабо время тоже не прощает.
Все включ оно в логику своего разви, в логику потока.

   Пахнут цвету липы. В фиолето небе множа точки звезд. Ночь будет
теплой. Я достаю Люсин жетон, поглажи пальц рифле поверхн.
Засыпаю, сжав его в руке. Где-то я просн завтра?..

1980-1990 гг.
Окончен в 05:14:01