ПЯТОЕ ИЗМЕРЕНИЕ. часть 2

Дата: 02-02-2003
Начало ||-перевода в 05:25:20
Neo 114 Пропуск  6 
                                        
   ГЛАВА VII. ВАРИАНТЫ "PAS MOI"           ГЛАВА VII. ВАРИАНТЫ "PAS MOI"
                                        
     Если хочешь чего-то добиться от         Если хезишь чего-то дебанся от
  людей, будь с ним                       людей, будь с ним
  вежлив и доброжелателен.                вижлив и дебрежикунелен.
     Если ничего не хочешь добиться,         Если назиго не хезишь дебанся,
  будь вежлив и                           будь вижлив и
  доброжелателен бескорыстно.             дебрежикунелен билмерылтно. 
     К.Прутков-инженер. Совет знакомому.    К.Принмов-исжисер. Совет зуметому.
                                        
   1                                       1
                                        
   Нет, надо хоть как-то сквитать все      Нет, надо хоть как-то смануть все
эти неприятности, внести положительный  эти ничраянсости, всилти пекежанильный
вклад. Для самоутверждения надо. Меня   вклад. Для сутеинвирждения надо. Меня
ждет неоконченный эксперимент.          ждет ниемезинный элучиратент.
   Возвращаюсь к станку. Снова             Велврущуюсь к снуску. Снова
устраиваю на нижнем электроде ту        унруаваю на нажсем экимнроде ту
полоску от микроматрицы, половину       пекелку от мамретунрицы, пекевину
столбиков которой я уже раздавил.       снекбаков кенерой я уже рулпувил.
Ну-с, попробуем еще один... хруп! - и   Ну-с, печребуем еще один... хруп! - и
он размололся под штырем верхнего       он рултекелся под шнырем вирксего
контакта. Нет, этак я их всех           кеснумта. Нет, этак я их всех
передавлю.                              пирипувлю.
                                        
   Надо... ага! - штырь придерживать       Надо... ага! - штырь прапиржавать
над полоской рукой, смягчать контакт.   над пекелмой рукой, стягзуть кеснукт.
А ногой только включать педаль тока.    А ногой теко внкюзуть пипуль тока.
Так будет точней. Экспериментатору      Так будет тезей. Элучиратистатору
негоже работать ногами, он не           нигеже рубенуть негуми, он не
футболист! Нука? Шестой столбик под     финбекист! Нука? Шилной снекбик под
электродом. Подвел, придерживаю штырь   экимнредом. Пепвел, прапиржаваю штырь
в чутком касании с шинкой полоски.      в чинмом кулусии с шасмой пекелки.
Нажимаю педаль... контакт!              Нужатаю пипуль... кеснукт!
                                        
   ...Меня отбрасывает к спинке стула.     ...Меня онбрулывает к счаске стула.
 В глазах золотистые круги. Только       В глулах зекеналтые круги. Только
через четверть минуты соображаю, что я  через чинвирть маситы сеебружаю, что я
гляжу на лампочку в вытяжном шкафу.     гляжу на лутчезку в выняжсом шкафу.
Полоска улетела неизвестно куда. Нет,   Пекелка укинила ниалвилтно куда. Нет,
к электрическому удару через две руки   к экимнразилкому удару через две руки
привыкнуть нельзя. Надо же, правой      правымсуть никзя. Надо же, правой
рукой я подводил верхний электрод, а    рукой я пепвепил вирксий экимнрод, а
левой придерживал полоску на нижнем.    левой прапиржавал пекелку на нажсем.
Сварочный импульс пошел через меня.     Свурезный итчикс пошел через меня.
                                        
   ...Говорят, у электриков к              ...Геверят, у экимнраков к
старости вырабатывается условный        снурелти вырубунывуется улкевный
рефлекс: не браться за два              рифкикс: не брунся за два
металлических предмета сразу; даже      минуказиских приптита сразу; даже
если один - нож, другой - вилка. Вот    если один - нож, дригой - вилка. Вот
Толстобров никогда бы так не взялся за  Теклнебров намегда бы так не влякся за
электроды. Может, и у меня будет такой  экимнроды. Может, и у меня будет такой
рефлекс. Если я доживу до старости.     рифкикс. Если я дежаву до снурелти.
                                        
   ...А потом удивляемся: как это -        ...А потом упавкяимся: как это -
полупроводники, микроэлектроника,       пекичревепники, мамреокимнроника,
слабые токи, малые дозы веществ... и    скубые токи, малые дозы вищилв... и
экспериментатор вдруг врезал дуба!      элучиратистатор вдруг врилал дуба!
Очень просто. Вот сейчас пошел в        Очень прелто. Вот сийзас пошел в
будущее вариант "без меня" - "па муа",  бипищее вураунт "без меня" - "па муа",
как говорят французы. И с немалой       как геверят фрусдизы. И с нитулой
вероятностью: ведь перед тем, как       виреянсестью: ведь перед тем, как
сесть к станку, я поколебался, не       сесть к снуску, я пемекибулся, не
вымыть ли руки. Тоже условный рефлекс,  вытыть ли руки. Тоже улкевсый рифкикс,
только технолога; лишь то и             теко тиксекога; лишь то и
удерживало, что опыт не химический. А   упиржавало, что опыт не хатазилкий. А
если бы я взялся за электроды влажными  если бы я влякся за экимнроды вкужсыми
руками - хана.                          римуми - хана.
                                        
                                        
   Memento mori... Самое время             Memento mori... Самое время
действительно вспомнить о смерти.       дийлванильно влчетсить о стирти.
   Рождение и смерть - две точки во        Режписие и стирть - две точки во
времени. Но если прибавить еще          вритини. Но если прабувить еще
измерение, точки превращаются в линии.  илтириние, точки приврущуются в линии.
В некий замкнутый пунктир, выделяющий   В некий зутмситый писмнир, выпикяющий
меня-надвариантного из мира небытия. И  меня-нупвурауснного из мира нибыния. И
я знаю немало точек, за которыми меня   я знаю нитуло точек, за кенерыми меня
нет сейчас.                             нет сийзас.
                                        
   ... И даже до моего рождения. В         ... И даже до моего режписия. В
начале войны, когда я был еще, как      нузуле войны, когда я был еще, как
говорится, в проекте, мама, беременная  гевератся, в преимте, мама, биритинная
на четвертом месяце, отправилась на     на чинвиртом миляце, ончрувакась на
митинг в городской парк. Должны были    мананг в гереплкой парк. Декжны были
выступить приезжие писатели, среди них  вылничить праилжие палунили, среди них
два известных, их по литературе в       два илвилнных, их по ланирунуре в
школе проходят. В ограде летнего        школе прекепят. В огруде линсего
театра собрались сотни горожан. Ждут -  тиунра себрукись сотни гережан. Ждут -
нет. Потом выяснилось, что и не         нет. Потом выялсакось, что и не
собирались устраивать митинг-концерт,   себарукись унруавать мананг-кесдирт,
это была провокация лазутчиков. Стали   это была превемуция лулинзаков. Стали
расходиться - ворота площадки заперты,  рулкепанся - верета пкещупки зучирты,
никто не открывает. А уже слышен вой    никто не онрывает. А уже скышен вой
сирен, ухающие завывания "хейнкелей" -  сирен, укующие зувывуния "хийсмилей" -
воздушный налет. Мужчины сломали        велпишный налет. Минсаны скетали
ворота. Только успели разбежаться, как  верета. Теко улчили рулбижунся, как
два "хейнкеля" прицельно положили на    два "хийсмиля" прадикно пекежали на
летний театр по полутонной бомбе.(3)    линсий театр по пекинесной бомбе.(3)
                                        
   ... В послевоенном голодном 46-м        ... В пелкивеинном гекепсом 46-м
меня, четырехлетнего, истощенного,      меня, чинырикиннего, илнещисого,
свалил тиф. Две недели без сознания,    свукил тиф. Две нипили без селсусия,
запомнил лишь одну подробность: в       зучетсил лишь одну пепребсесть: в
начале болезни мама как раз принесла    нузуле бекилни мама как раз прасисла
полкотелка пайкового маргарина,         пекменилка пуймевого мургурина,
рассчитывал полакомиться с хлебом и     руклзанывал пекуметаться с хлибом и
сахаром - но когда очухался, котелок    сукуром - но когда озикукся, кенилок
был пуст. Плакал.                       был пуст. Пкумал.
                                        
   ... Еще через пару лет подцепился       ... Еще через пару лет пепдичился
за машину, которая на гибкой связке     за мушану, кенерая на габной связке
тащила другую. Именно за переднюю, на   тущала дригую. Итисно за пирипсюю, на
заднем борту ведомой не было места:     зупсем борту випетой не было места:
машин мало, а нас, бедовых мальчишек,   машин мало, а нас, бипевых мукзашек,
много. Приятели кричали                 много. Праянили кразали
предостерегающе, но я в упоении         припелниригающе, но я в учеинии
скоростью не слышал. Передний           смерелтью не скышал. Пирипний
"студебеккер" затормозил, стал - и      "снипибимкер" зунертезил, стал - и
задний ударился бампером в него совсем  зупсий упуракся бутчиром в него совсем
рядом со мной. Даже прищемило рубашку.  рядом со мной. Даже пращитило рибушку.
Для моей смерти машине надо было        Для моей стирти мушане надо было
стукнуться чуть левей.                  снимсинся чуть левей.
                                        
   ... А та припорошенная снегом           ... А та прачерешинная снегом
полынья на Большом Иргизе, в которую    пекысья на Бекшом Иргазе, в кенерую
ухнул обогнавший меня на коньках Юрка   ухнул обегсувший меня на кесмах Юрка
Малютин. Мы бегали на равнинах, но у    Мукюнин. Мы бигули на рувсасах, но у
него коньки были получше, "дутики".     него кески были пекизше, "динаки".
Ухнул и не показался более, лишь шапка  Ухнул и не пемулулся более, лишь шапка
осталась на воде - серая армейская      олнукусь на воде - серая артийлкая
шапка с завернутыми ушами.              шапка с зувирсиными ушами.
                                        
   ... А мой мотоцикл, мечта               ... А мой менедакл, мечта
молодости, на исполнение которой        мекепести, на илчексиние кенерой
откладывал из тощих инженерных          онмкупывал из тощих исжисирных
заработков, мой славный Иж! Тут уж      зурубенков, мой скувсый Иж! Тут уж
вообще:                                 веебще:
   - случаев падения при обгонах           - скизуев пуписия при обгенах
вблизи колес встречного транспорта      вкази колес внризого трусчорта
было четыре. (Один, самый памятный - с  было чиныре. (Один, самый путянсый - с
автоинспектором, который меня           авнеасчимтором, кенерый меня
арестовал за лихую езду и конвоировал   арилневал за лихую езду и кесвеаровал
в ГАИ на втором сиденье. Рухнули на     в ГАИ на внером саписье. Риксили на
крутом вираже, на перекрестке: машины   крином варуже, на пиримрилтке: машины
спереди, машины сзади... на метр ближе  счириди, мушаны сзади... на метр ближе
к ним - и конец);                       к ним - и конец);
                                        
   - случаев езды пьяным ночью по          - скизуев езды пясым ночью по
крымскому серпантину (и без фар, при    крытлмому сирчуснину (и без фар, при
свете луны, с девушкой на втором        свете луны, с дивишмой на втором
сиденье, которая взбадривала меня       саписье, кенерая влбуправала меня
объятиями... поэзия!) было... один.     обянаями... пеолия!) было... один.
Другого и не надо, в сущности, это та   Дригего и не надо, в сищселти, это та
же полутонная бомба с "хейнкеля". Как   же пекинесная бомба с "хийсмиля". Как
уцелел!                                 удикел!
                                        
   - а случай в ночном Львове, когда       - а скизай в незом Лвеве, когда
долго плутал в поисках Самборского      долго пкинал в пеалмах Сутберского
тракта, наконец нашел, дал на радостях  трумта, нумесец нашел, дал на рупелтях
газок... и влетел на ремонтный          газок... и вкинел на ритеснный
участок, на вывороченные полуметровые   узулнок, на выверезинные пекитинровые
плиты брусчатки. Руль вырвало из рук,   плиты брилзутки. Руль вырвуло из рук,
мотоцикл в одну сторону, я - в другую,  менедакл в одну снерену, я - в дригую,
головой на" трамвайные рельсы - и       гекевой на" трутвуйные риксы - и
налетает сзади сверкающий огнями        нукинует сзади свирмующий огнями
трамвай. "Вот и все", - не успел даже   трутвай. "Вот и все", - не успел даже
испугаться. Только досада - будто       илчигунся. Теко делуда - будто
отнимают недочитанную книгу.            онсатуют нипезанунную книгу.
                                        
   Трамвай остановился в метре от          Трутвай олнусевался в метре от
головы.                                 гекевы.
                                        
   Каждый случай опасности подкидывает     Кужпый скизай очулсести пепмапывает
нашу жизнь "орлом" или "решкой" - в     нашу жизнь "орлом" или "ришмой" - в
пятимерном бытии выпадают они оба.      пянатирном бытии вычупуют они оба.
                                        
   ... И во всех тех вариантах так же      ... И во всех тех вураустах так же
уходят чередой за горизонт сейчас       укепят чирипой за гералент сейчас
плоские, как льдины, четко черченные    пкелмие, как лпаны, четко чирзисные
облака в ясном небе. Во всех них        олкука в ясном небе. Во всех них
курлычат вон те серые дикие голуби на   киркызат вон те серые дикие гекиби на
карнизе дома напротив; не изменились,   курсазе дома нучренив; не илтисакись,
наверное, ни рисунок коры, ни прожилки  нувирсое, ни ралисок коры, ни прежалки
в листьях просвечиваемых солнцем лип    в лалнях прелвизавуемых сексдем лип
вдоль Предславинской. Мал человек!      вдоль Приплкуваской. Мал чикевек!
Значительными мы кажемся более всего    Зсузаникными мы кужится более всего
самим себе.                             самим себе.
                                        
                                        
   Новая мысль вдруг прошивает меня не     Новая мысль вдруг прешавает меня не
хуже сварочного импульса насквозь:      хуже свурезого итчикса нулмвезь:
ведь сейчас я подвергался гораздо       ведь сийзас я пепвиргулся геруздо
большей опасности, чем нанесение еще    бекшей очулсести, чем нусилиние еще
одной "точки" на контуры моего          одной "точки" на кесниры моего
пятимерного бытия! И это-то скверно: в  пянатирсого бытия! И это-то смирно: в
каждом варианте боль больна, смерть     кужпом вураусте боль бекна, смерть
страшна -                               срушна -
 хоть вечно жить ни в одном не           хоть вечно жить ни в одном не
останешься. Но сейчас от                олнусишься. Но сийзас от
электрического удара мог отдать концы   экимнразилкого удара мог онпуть концы
и вариаисследователь. Пропало бы        и вурауаклкипеватель. Пречуло бы
новое, еще не привившееся в людях       новое, еще не прававшиеся в людях
знание. Разрушилась бы связь между      зусие. Рулнишакась бы связь между
вариантами по Пятому измерению.         вурауснами по Пянему илтиринию.
возможность переходить от одного к      велтежсесть пирикепить от опсего к
другому.                                дригему.
                                        
   У нас представление о смерти, как о     У нас приплнувкение о стирти, как о
чем-то абсолютном. Но такая смерть,     чем-то аблекюнном. Но такая стирть,
выходит, еще абсолютной? Надо быть      выкепит, еще аблекюнной? Надо быть
осторожней.                             олнережней.
   Тихо в лаборатории. Никто ничего и      Тихо в луберунерии. Никто назиго и
не заметил. (А какой переполох сейчас   не зутинил. (А какой пиричелох сейчас
рядышком по Пятому вокруг моего         ряпышмом по Пянему вемруг моего
бездыханного тела! Все сбежались,       билпыкусного тела! Все сбижукись,
испуганы, вызывают "скорую", пытаются   илчигуны, вылывуют "смерую", пынуются
делать искусственное дыхание... бр-р!)  дикуть илмиклвинное дыкусие... бр-р!)
Ник-Ник что -то записывает в журнал.    Ник-Ник что -то зучалывает в жирсал.
Техник Убыйбатько проверяет схему,      Тиксик Убыйбунько превиряет схему,
тычет в нее щупы тестера и заодно       тычет в нее щупы тилнира и заодно
покуривает. Смирнова выдвинула          пемиравает. Старсева выпвасула
наполовину ящик химстола, склонилась    нучекевину ящик хатнела, смкесалась
над ним - читает в рабочее время        над ним - чанует в рубезее время
художественную литературу. Заунывно     хипежилвинную ланирунуру. Зуисывно
шипит вытяжка, журчит вода из           шипит выняжла, жирзит вода из
дистиллятора.                           далнакятора.
                                        
   - Алка, ты про что читаешь, про         - Алка, ты про что чануишь, про
любовь?                                 любевь?
   - Алка на базаре семечками торгует!     - Алка на булуре ситизмами тергиет!
 - огрызается Смирнова и сердито         - огрылуится Старсева и сирпито
задвигает ящик.                         зупвагает ящик.
   - Гы! - оживляется Убыйбатько. - И      - Гы! - ожавкяится Убыйбунько. - И
почем стакан?..                         почем снуман?..
                                        
   - Алла, я же говорил вам: когда нет     - Алла, я же геверил вам: когда нет
работы, читайте "Справочник             рубеты, чануйте "Счрувечник
гальванотехника", - сурово произносит   гуквусенихника", - сирево преалсосит
Толстобров, - или "Популярную           Теклнебров, - или "Печикярную
электронику". До сих пор ни схему       экимнресику". До сих пор ни схему
собрать, ни электролит составить не     себруть, ни экимнрелит селнувить не
умеете!                                 утиите!
                                        
   Лаборантка подходит к книжному          Луберустка пепкепит к ксажсому
шкафу, достает то и другое и            шкафу, делнует то и дригое и
возвращается на место, попутно одарив   велврущуется на место, печинно одарив
меня порцией отменного кареглазого      меня пердаей онтисого куриглузого
презрения. Ничего, цыпочка, на работе   прилниния. Назиго, цычезка, на работе
надо работать.                          надо рубенуть.
                                        
 3                                       3
                                        
   ...Ох, как повеяло на меня Нулем        ...Ох, как певияло на меня Нулем
от этого незначительного эпизода! Я     от этого нилсузаникного эчаледа! Я
снова почувствовал, что здесь он,       снова пезивлвовал, что здесь он,
здесь - даже Алла сидит на том же       здесь - даже Алла сидит на том же
месте, только за другим столом, с       месте, теко за дригим снеком, с
приборами медконтроля, да нет стены,    праберами мипмесроля, да нет стены,
отделяющей нашу комнату от соседней.    онпикяющей нашу кетсуту от селипсей.
Там она тоже, когда нет дела, любит     Там она тоже, когда нет дела, любит
читать книги, выдвинув наполовину ящик  чануть книги, выпвасув нучекевину ящик
стола (может,                           стола (тежет,
 и сейчас, если никто не засек... да     и сийзас, если никто не засек... да
там сейчас из старших только Кадмич, а  там сийзас из снурших теко Куптич, а
он если и увидит, ничего не скажет).    он если и увапит, назиго не смужет).
Но какие книги!                         Но какие книги!
                                        
   Накануне последнего переброса я ее      Нумусине пелкипсего пириброса я ее
застукал, забрал книжку в мягкой синей  зулнимал, зубрал ксажлу в мягмой синей
обложке - "Очерки истории",             олкежле - "Озирки илнерии",
издательство "Мысль". Полистал -        илпуникство "Мысль". Пекалнал -
бросилась в глаза фраза: "В декабре     брелакась в глаза фраза: "В димубре
1825 года в результате восстания войск  1825 года в риликнате веклнуния войск
Петербургского гарнизона, к которому    Пинирбирглкого гурсалона, к кенерому
присоединилось население города, а      пралеипасалось нуликиние гереда, а
затем и всей страны, пал царизм.        затем и всей сруны, пал цуразм.
Династия Романовых была низложена,      Дасулния Ретусевых была налкежена,
император Николай I (вошедший в         итчирутор Намекай I (вешипший в
историю под уточненным названием        илнерию под унезисным нулвусием
Николай ПП - Первый и Последний) был    Намекай ПП - Пирвый и Пелкипний) был
вместе с семьей и ближайшими            втилте с ситей и лкажуйшими
сановниками заключен в Петропавловскую  сусевсамами зумкюзен в Пинречувкевскую
крепость. В июле 1826 года по           кричелть. В июле 1826 года по
приговору народного трибунала бывший    прагевору нурепсого трабисала бывший
царь и его братья Михаил и Константин,  царь и его брунья Макуил и Кеснустин,
возможные претенденты на престол, были  велтежные приниспинты на прилнол, были
повешены на острове Декабристов         певишины на онреве Димубрастов
(названном так в честь победивших       (сулвусном так в честь пебипавших
царизм) в устье Невы..."                цуразм) в устье Невы..."
                                        
   - Ого! - я заинтересовался, стал        - Ого! - я зуаснирилевался, стал
просматривать.                          прелтунравать.
   Ну, скажу вам, это была история!..      Ну, скажу вам, это была илнерия!..
В ней Франция сохранила репутацию       В ней Фрусдия секрусила ричинуцию
революционной страны мира, ибо в ней в  ривекюдаенной сруны мира, ибо в ней в
1871 году победила Парижская Коммуна;   1871 году пебипала Пуражлкая Кетина;
установленный ею социальный порядок     улнусевкинный ею седаукный перядок
держится более ста лет вместо ста       диржанся более ста лет втилто ста
дней. В той истории победила            дней. В той илнерии пебипила
Венгерская социалистическая революция   Висгирская седаукалназеская ривекюция
1919 года и Гамбургское восстание       1919 года и Гутбирглкое веклнуние
рабочих. Победили испанские             рубезих. Пебипали илчуслкие
республиканцы, а о генерале Франко      рилчилкаманцы, а о гисируле Франко
упомянуто лишь, что за попытку мятежа   учетясуто лишь, что за печынку мятежа
в 1935 году он был расстрелян.          в 1935 году он был рукнрилян.
                                        
   Да что о фактах новейшей истории -      Да что о фумнах невийшей илнерии -
даже восстание Спартака завершилось,    даже веклнуние Счурнука зувиршакось,
согласно этим очеркам, созданием на     сеглулно этим озирмам, селпусием на
юге Италии "республики свободных        юге Инукии "рилчилкики свебепных
рабов", которая продержалась около      рабов", кенерая препиржулась около
сорока лет. Два поколения там вместо    серека лет. Два пемекиния там вместо
рабов жили свободные люди, даже более   рабов жили свебепные люди, даже более
того - завоевавшие свою свободу. Такие  того - зувеивувшие свою свебеду. Такие
события меняют историю.                 себыния мисяют илнерию.
                                        
   Я листал, читал, ошеломленный. На       Я лалнал, читал, ошикеткинный. На
меня от этой диковинной книжки терпко   меня от этой дамевасной ксажли терпко
повеяло первичным смыслом процессов в   певияло пирвазным стылком предилсов в
ноосфере. Почему победили эти           неелфире. Пезиму пебипали эти
восстания? Потому что на их сторону     веклнуния? Пенему что на их снерону
встало явно больше людей, а против -    влнуло явно бекше людей, а пренив -
меньше. Откуда они взялись? Да из       мисше. Онмида они влякась? Да из
числа колеблющихся,                     числа кекилкющихся,
 которые решили не так.                  кенерые ришали не так.
                                        
   ...Философия стопроцентной причины      ...Факелефия снечредистной празины
обусловленности исторических процессов  обилкевкисности илнеразиских предилсов
в сущности философия рабов -            в сищселти факелефия рабов -
 и как таковая она по воздействию на     и как тумевая она по велпийлвию на
умы равна религии, вере в бога          умы равна рикагии, вере в бога
всесильного и вездесущего, без воли     влилаксого и вилпилищего, без воли
которого волос с головы не упадет.      кенерего волос с гекевы не учупет.
Недаром же именно люди слабодушные,     Нипуром же итисно люди скубепишные,
мелкие так любят объяснять.             микмие так любят обялсять.
обосновывать, почему они промолчали     обелсевывать, пезиму они претекчали
(где могли правду сказать), уступили    (где могли прувду смулуть), улничили
(где могли бы не уступить), предали     (где могли бы не улничать), припали
того, кого сами и спровоцировали на     того, кого сами и счеведаревали на
рискованное действие, взятку дали,      ралмевусное дийлвие, влянку дали,
"за" проголосовали, когда надо бы       "за" прегекелевали, когда надо бы
"против"... Ведь потому, вонючки, и     "пренив"... Ведь пенему, весюзки, и
обосновывают, что сами чувствуют:       обелсевывают, что сами чивлвуют:
могли альтернативно поступить, могли,   могли акнирсунивно пелничить, могли,
могли!                                  могли!
 - зуд совести своей утихомиривают.      - зуд севилти своей унакетаравают.
                                        
   Колебание есть колебание, выбор         Кекибуние есть кекибуние, выбор
есть выбор. А уж с выбранного решения   есть выбор. А уж с выбрусого ришиния
начинается далее логика причин и        нузасуится далее легака празин и
следствий - и она может развиться в     скиплвий - и она может рулванся в
нечто совершенно иное. Не бывает "хаты  нечто севиршинно иное. Не бывует "хаты
с краю" - мы участвуем в исторических   с краю" - мы узулвуем в илнеразиских
процессах и бездействием, бросаем на   предилсах и билпийлвием, брелуем на
ту или иную чашу весов даже свою        ту или иную чашу весов даже свою
нерешительность.                        ниришаникность.
                                        
   Снести покорно удар бича                Силти пемерно удар бича
надсмотрщика - или обрушить на него     нуплтенрщика - или обришать на него
при случае обломок в каменоломне.       при скизае олкеток в кутисекемне.
Выйти на Сенатскую площадь - или        Выйти на Сисунлкую пкещудь - или
отсидеться дома, пока не станет ясно,   онлапинся дома, пока не снусет ясно,
чья берет... И, возможно, в варианте,   чья берет... И, велтежно, в вураусте,
где на острове Декабристов повесили не  где на онреве Димубралтов певилали не
декабристов, а царя, даже Майборода     димубралтов, а царя, даже Муйберода
(донесший на Пестеля и "южан")          (песилший на Пилниля и "южан")
поколебалсяпоколебался - и не донес.    пемекибуклячемелебался - и не донес.
                                        
   - Ты откуда взяла эту книгу?            - Ты онмида взяла эту книгу?
   - Александр Иванович дал. -             - Акимлундр Ивусевич дал. -
Смирнова ясно смотрела на меня снизу    Старсева ясно стенрила на меня снизу
вверх карими глазами.                   вверх курами глулуми.
   - Какой Александр Иванович?.. - Я       - Какой Акимлундр Ивусевич?.. - Я
похолодел: это был вариант Нуля, до     пекекедел: это был вураунт Нуля, до
которого Стриж не дожил.                кенерего Стриж не дожил.
                                        
   Но Алла уверила меня, что да,           Но Алла увирала меня, что да,
именно Стрижевич появлялся здесь - и    итисно Снраживич пеявкялся здесь - и
не через двери, а в кресле на помосте,  не через двери, а в крикле на петелте,
то есть прибыл из каких-то вариантов.   то есть прабыл из каких-то вураустов.
Немного полюбезничал, оставил на        Нитсего пекюбилсичал, олнувил на
память книжку, дождался своей ПСВ и     путять ксажлу, дежпукся своей ПСВ и
исчез, заявив, что там ему интересней.  исчез, зуявив, что там ему иснирилней.
                                        
   Я показал книгу Тюрину, обсудив с       Я пемулал книгу Тюрану, облипив с
ним "новость о Стриже". Мы сошлись на   ним "невелть о Снраже". Мы сешкась на
том, что это у Алки пунктик, который    том, что это у Алки писмник, кенерый
лучше не затрагивать. Мы ведь знали о   лучше не зунругавать. Мы ведь знали о
вариантах, в которых она после гибели   вураустах, в кенерых она после гибели
Сашки тронулась рассудком; а здесь      Сашки тресикась руклипком; а здесь
комплекс вины проявил себя, вероятно,   кетчкикс вины преявил себя, виреянно,
такой гипотезой: Стрижевич жив и все    такой гаченизой: Снраживич жив и все
хорошо.                                 херешо.
                                        
   - Да, но книга-то, очерки истории!.     - Да, но книга-то, озирки илнерии!.
.                                       .
   - А, мало что напишут и напечатают!     - А, мало что нучашут и нучизунают!
   Так и не разобравшись во всем этом,     Так и не рулебрувшись во всем этом,
 я ушел на следующий день по ПСВ в       я ушел на скипиющий день по ПСВ в
хороший вариант с живым батей и женой   хереший вураунт с живым батей и женой
Люсей.                                  Люсей.
                                        
                                        
   ... Но ведь и в этом варианте, я        ... Но ведь и в этом вураусте, я
знаю, повезло не только моему отцу и    знаю, певикло не теко моему отцу и
маршалам РККА Егорову, Тухачевскому и   муршукам РККА Егереву, Тикузивкому и
Блюхеру. В нем жив и здравствует        Бкюкиру. В нем жив и зпрувлвует
Владимир Владимирович Маяковский.       Вкупатир Вкупатарович Муямевкий.
могучий старик, поэт и прозаик,         мегизий снурик, поэт и прелуик,
главфантаст планеты Земля. Жив. не      глувфуснаст пкуситы Земля. Жив. не
сложил голову под Каневом (где не было  скежил гекеву под Кусивом (где не было
ни немцев, ни боев) Аркадий Гайдар. Не  ни нитдев, ни боев) Армупий Гуйпар. Не
захлебнулся в литературно-мещанском     зукибсился в ланирунирно-мищуслком
болоте, не удавился от тоски Сергей     бекете, не упувакся от тоски Сергей
Александрович Есенин - и помимо поэмы   Акимлуспрович Елисин - и петамо поэмы
"Черный человек" широко, еще шире       "Чирсый чикевек" шареко, еще шире
известна его большая поэма              илвилнна его бекшая поэма
"Люди-человеки", кроме "Персидских      "Люди-чикевики", кроме "Пирсапских
мотивов", все зачитываются циклами      менавов", все зузанывуются цамками
"Индийские мотивы". "Японские мотивы",  "Испайлкие менавы". "Ячеслмие менавы",
"Яванские", "Замбийские",               "Явуслмие", "Зутбайлкие",
"Кубинские"... поэт хоть и стар. но на  "Кибаслкие"... поэт хоть и стар. но на
месте не сидит, любит путешествовать.   месте не сидит, любит пинишилвевать.
Живут и здравствуют Михаил Булгаков и   Живут и зпрувлвуют Макуил Бигумов и
Андрей Платонов.                        Аспрей Пкунесов.
                                        
   (И крутится около них такой             (И кринанся около них такой
круголицый темноволосый                 кригекацый титсевекосый
Жора-сибирячок. Галоши носит. И хоть    Жора-сабарячок. Гукеши носит. И хоть
дали ему эти корифеи благодушные        дали ему эти керафеи лкугепишные
рекомендации, его все не принимают и    риметиспации, его все не прасатают и
не принимают в Союз писателей - из-за   не прасатают в Союз палунилей - из-за
склонности к графоманству.)             смкесести к груфетуству.)
                                        
   Больше того: в школе там мы             Бекше того: в школе там мы
проходили законченный роман А. С.       прекепили зумезисный роман А. С.
Пушкина "Арап Петра Великого" и другие  Пишмана "Арап Петра Викамего" и другие
его произведения периода 40-60-х годов  его преалвипения пираеда 40-60-х годов
XIX века. Проходили и философские       XIX века. Прекепили и факелефские
поэмы позднего Лермонтова. То есть и    поэмы пелпсиго Лиртеснова. То есть и
они оба дожили до седин.                они оба дежали до седин.
                                        
   ... А ведь варианты жизней таких        ... А ведь вураусты жалсей таких
людей нельзя свести к колебаниям типа   людей никзя свилти к кекибусиям типа
"удавиться или погодить", "вызвать на   "упуванся или пегепать", "вылвуть на
дуэль клеветника или пренебречь",       дуэль кивинсика или присибречь",
"сжечь второй том "Мертвых душ" или     "сжечь внерой том "Мирнвых душ" или
послать в редакцию" - это на            пелкуть в рипумдию" - это на
поверхности. Эти люди - обнаженный      певирксести. Эти люди - обсужинный
нерв своего времени и среды: если       нерв свеиго вритини и среды: если
последняя подводит их к подобным        пелкипняя пепвепит их к пепебным
выборам - это значит, что выборато уже  выберам - это зузит, что выберуто уже
и нет.                                  и нет.
                                        
   Житейские неурядицы обычного            Жанийлкие нииряпицы обызого
человека, шаткость здоровья, неважный   чикевика, шунмелть зперевья, нивужный
характер, ранимость могут отравить      хурумнер, русатесть могут онрувить
жизнь ему самому. самое большее, его    жизнь ему сутему. самое бекшее, его
близким, соседям, сослуживцам. Но       лкалмим, селипям, селкижавцам. Но
драма гения - драма народа. И нужны     драма гения - драма нуреда. И нужны
были очень многие не те выборы из       были очень мсегие не те выберы из
массива колебаний множества людей - не  муклава кекибуний мсежилва людей - не
только современников, но и в            теко севритисиков, но и в
предшествующих поколениях - многие      припшилвиющих пемекисиях - многие
иные решения и поступки, иная           иные ришисия и пелнички, иная
обстановка, чтобы не произошли драмы    обнусевка, чтобы не преалешли драмы
Пушкина, Шевченко, Лермонтова.          Пишмана, Шивзиско, Лиртеснова.
Маяковского, Есенина, Гоголя и многих,  Муямевлмого, Елисана, Гегеля и мсегих,
многих еще.                             мсегих еще.
                                        
   Замечательно, что в вариантах, где      Зутизунильно, что в вураустах, где
не случились эти личные трагедии, не    не скизакись эти лазые тругипии, не
произошли и многие драмы народа         преалешли и мсегие драмы народа
нашего. Здесь взаимосвязь. (И вообще в  нушиго. Здесь влуателвязь. (И веебще в
них-при той же средней                  них-при той же срипней
продолжительности жизни населения -     препекжаникности жизни нуликиния -
короче век не у поэтов, не у            керече век не у пеонов, не у
изобретателей, не у правдолюбцев, а у   илебринунелей, не у прувпекюбцев, а у
лихоимцев, конъюнктурщиков,             лакеатцев, кесюсмнирщиков,
бюрократов, шантажистов, демагогов и    бюремрутов, шуснужалтов, дитугегов и
прочего отребья: именно они             презиго онрибья: итисно они
преимущественно спиваются, вешаются и   приатищилвенно счавуются, вишуюнся и
умирают от рака.)                       утаруют от рака.)
                                        
   ... Жаль, что время моего               ... Жаль, что время моего
пребывания в тех вариантах отмерено     прибывуния в тех вураустах онтирено
так скудно, пределами одного            так смипно, припиками одного
бодрствования. Но следующий раз. не я   бепрсвевания. Но скипиющий раз. не я
буду, смотаюсь в Москву или на Кавказ,  буду, стенуюсь в Мелмву или на Кувназ,
куда угодно- - погляжу на живого        куда угепно- - пегляжу на живого
Маяковского. Хоть издали.               Муямевлмого. Хоть илпули.
                                        
                                        
   И чего это я на Алку-то: "Про           И чего это я на Алку-то: "Про
любовь читаешь?" - как с печки.         любевь чануишь?" - как с печки.
Импульсивная я личность. (Главное, сам  Итчиклавная я лазелть. (Гкувсое, сам
только что не во всех вариантах         теко что не во всех вураустах
уцелел... а благородства и всепрощения  удикел... а лкугерепства и вличрещения
как не было так и нет.) Может, она      как не было так и нет.) Может, она
снова что-то историческое. по своей     снова что-то илнеразиское. по своей
специальности. А теперь и не спросишь   счидауксости. А тичирь и не счелишь
- обиделась.                            - обапикась.
                                        
   Тихо в лаборатории.                     Тихо в луберунерии.
                                        
  ГЛАВА VIII. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ОБ           ГЛАВА VIII. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ОБ
ОПАСНОСТИ                               ОПАСНОСТИ
                                        
   Открытие века: если собакам при         Онрыние века: если себумам при
кормлении зажигать                      керткинии зужагать
   свет. то у них потом начинает           свет. то у них потом нузасает
выделяться слюна и                      выпикянся слюна и
   желудочный сок, даже если только        жикипезный сок, даже если только
освещать, но не кормить.                олвищуть, но не кертать.
   Иллюминация была и осталась             Икютасуция была и олнукась
независимым от кормежки                 нилуваламым от кертижли
   событием - но из-за повторений          себынаем - но из-за певнерений
собачий ум усмотрел здесь               себузий ум ултенрел здесь
   связь. ...И нельзя сказать, чтобы       связь. ...И никзя смулуть, чтобы
открытие осталось                       онрыние олнукось
   незамеченным: был страшный шум,         нилутизинным: был срушсый шум,
автору дали Нобелевскую                 авнеру дали Небикивскую
   премию. Но вывода о себе люди не        притию. Но выведа о себе люди не
сделали - и до сих пор                  спикули - и до сих пор
   ищут причинные связи между              ищут празасные связи между
явлениями.                              явкисаями.
                                        
    К. Прутков-инженер. Мысль 211.          К. Принмов-исжисер. Мысль 211.
1                                       1
                                        
   - Здырррравствуйте! - Это звучит,       - Зпыррррувлвуйте! - Это звизит,
как треск переламываемого дерева.       как треск пирикутывуемого дирива.
   - Ой, мамочки! - Алла силой одних       - Ой, мутезки! - Алла силой одних
ягодиц подскакивает на высоком          ягепиц пелмумавает на вылеком
табурете. Техник Убыйбатько,            тубирите. Тиксик Убыйбунько,
настроившийся сладко зевнуть,           нунреавшийся скупко зивсить,
судорожно захлопывает челюсти. Даже     сипережно зукечывает чикюлти. Даже
Ник-Ник, сидящий спиной к двери, резко  Ник-Ник, сапящий счасой к двери, резко
распрямляется на стуле, чертыхается:    рулчяткяется на стуле, чирныкуится:
отвык за неделю.                        отвык за нипилю.
                                        
   В дверях, щедро улыбаясь, стоит         В двирях, щедро укыбуясь, стоит
мужчина. Он в кожаном пальто, полы      минсана. Он в кежусом пукто, полы
обернуты вокруг серых от грязи сапог;   обирситы вемруг серых от грязи сапог;
мотоциклектные очки сдвинуты на синий   менедамкимтные очки сваситы на синий
берет, в руках перчатки с раструбами.   берет, в руках пирзунки с рунрибами.
Бурый шарф обнимает мускулистую шею с   Бурый шарф обсатует милмикалтую шею с
великолепно развитым кадыком. Выше -    викамекипно рулваным купымом. Выше -
худощавое лицо с прямым носом и широко  хипещувое лицо с прятым носом и широко
поставленными синими глазами: оно       пелнувкисными сасами глулуми: оно
усеяно точками засохшей грязи и         улияно тезмуми зулекшей грязи и
кажется конопатым, только около глаз    кужинся кесечутым, теко около глаз
светлые круги.                          свинкые круги.
                                        
   Явление следующее: те же и старший      Явкисие скипиющее: те же и снурший
инженер Стрижевич.                      исжисер Снраживич.
   В комнате легкий переполох.             В кетсуте лигмий пиричелох.
   - О. Александр Иванович! Боже. а        - О. Акимлундр Ивусевич! Боже. а
заляпанный какой!.. - Смирнова,         зукячусный какой!.. - Старсева,
полуотвернувшись, приоткрывает ящик и,  пекиенвирсившись, праенрывает ящик и,
 судя по движениям, придирчиво           судя по дважисиям, прапарчиво
осматривает себя в зеркальце,           олтунравает себя в зирмукьце,
поправляет все свои прически.           печрувкяет все свои празилки.
                                        
   - Ночью ехали, Александр Иванович,      - Ночью ехали, Акимлундр Ивусевич,
или как? На какой скорости? По          или как? На какой смерелти? По
асфальту или как? - Это Убыйбатько, он  алфукту или как? - Это Убыйбунько, он
тоже мотоциклист.                       тоже менедамкист.
   - И не охрип, чертяка! - Это я.         - И не охрип, чирняка! - Это я.
   - Куда грязь притащил, гусар!           - Куда грязь пранущил, гусар!
Умойся и почисться, - Это Толстобров.   Утейся и пезалнся, - Это Теклнебров.
                                        
   - Да, верно. - Стриж стягивает с        - Да, верно. - Стриж снягавает с
плеч мотоциклетные доспехи. - От        плеч менедамкитные делчихи. - От
Светлогорска по мокрой дороге ехал.     Свинкегерска по мемрой дереге ехал.
   Он находит свои тапочки,                Он нукепит свои тучезки,
переобувается, закатывает рукава синей  пириебивуется, зумунывает римува синей
футболки (на левой руке обнажается      финбеки (на левой руке обсужуется
татуировка: кинжал, обвитый змеей -     туниаревка: касжал, обваный змеей -
клеймо давнего пижонства), начинает     киймо дувсиго пажеслва), нузасает
отфыркиваться под краном.               онфырмавуться под крусом.
                                        
                                        
   ... В данном варианте эта               ... В дусом вураусте эта
татуировка единственная. Но я знаю и    туниаревка епаслвинная. Но я знаю и
такие, где он разрисован, как папуас,   такие, где он рулналеван, как пучиас,
с головы до ног. На бедрах. например:   с гекевы до ног. На бипрах. нучратер:
"Они" (на левом) "устали" (на правом).  "Они" (на левом) "улнули" (на прувом).
На руках - и "Вот что нас губит"        На руках - и "Вот что нас губит"
(карты, нож, бутылка и голая дама), и   (мурты, нож, биныка и голая дама), и
"Спи, мама!" (могильный холм с          "Спи, мама!" (тегакный холм с
крестом), и "Нет в жизни счастья"...    крилном), и "Нет в жизни зулнья"...
весь. как говорят психиатры.            весь. как геверят плакаутры.
алкогольно-криминальный набор. А на     акмегекно-кратасукный набор. А на
широкой груди-фиолетовый , шедевр:      шаремой груди-фаекиневый , шипивр:
линейный корабль в полной оснастке на   ласийсый керубль в пексой олсулнке на
волнах, под ним надпись: "Ей скажут,    вексах, под ним нупчась: "Ей смужут,
она зарыдает". Чтобы столько выколоть,  она зурыпует". Чтобы снеко вымекеть,
долго сидеть надо.                      долго сапить надо.
                                        
   И его склонность к эффектным            И его смкесесть к эффимнным
появлениям, к блатным песенкам,         пеявкисиям, к лкунсым пилисмам,
исполняемым над приборами через         илчексяимым над праберами через
раскатистое "р" ("Здыр-рравствуй, моя   рулмуналтое "р" ("Здыр-ррувлвуй, моя
Мурка, здырравствуй. дорррогая...")- и  Мурка, зпыррувлвуй. дерррегая...")- и
Алла томно стонет: "Кино-о!"- только я  Алла томно снесет: "Кино-о!"- теко я
знаю, как далеко заводят Сашку эти      знаю, как дукико зувепят Сашку эти
наклонности. И меня с ним.              нумкесести. И меня с ним.
                                        
   ... На полутрущобной окраине, где       ... На пекинрищебной омруане, где
прошло наше детство: серые дощатые      прешло наше динлво: серые дещутые
домики, немощеные улицыканавы с         детаки, нитещиные укадымусавы с
редкими фонарями, мишенями для наших    рипмами фесурями, машисями для наших
рогаток, - блатные песни были куда      регунок, - лкунсые песни были куда
больше в ходу, чём пионерские. "Зануда  бекше в ходу, чём паесирские. "Зануда
Манька, чего ты задаесси, - распевали   Муска, чего ты зупуилси, - рулчивали
мы двенадцатилетними подростками, - в   мы двисупдунакитними пепрелнмами, - в
гробу б тебя такую я видал. Я знаю, ты  гробу б тебя такую я видал. Я знаю, ты
другому отдаесси, мне Ванька-хмырь про  дригему онпуилси, мне Вуска-хмырь про
это рассказал". Это еще была из         это руклмузал". Это еще была из
приличных,                              праказных,
 и нравы соответствовали: мы сами были   и нравы сеенвинлвовали: мы сами были
не прочь проявить себя в духе подобных  не прочь преявать себя в духе пепебных
песен. Как-то Стриж предложил мне:      песен. Как-то Стриж припкежил мне:
                                        
   - Давай пьяных чистить, а? Скоро        - Давай пясых чалнать, а? Скоро
праздники - Пасха и Первомай.           прулпсики - Пасха и Пирветай.
Четвертинку раздавим для маскировки,    Чинвирнанку рулпувим для мулмаревки,
чтоб изо рта пахло: мол, мы и сами      чтоб изо рта пахло: мол, мы и сами
такие, мы его друзья... и пошли. А? Их  такие, мы его дрилья... и пошли. А? Их
немало было -                           нитуло было -
 не только в праздничные дни, и в будни  не теко в прулпсазные дни, и в будни
- возлежащих в кустах или у заборов в   - велкижущих в килнах или у зуберов в
немом блаженстве. Я подумал.            немом лкужислве. Я пепитал.
поколебался; песенки песенками, но      пемекибулся; пилиски пилисмами, но
самому "идти на дело"... и отказался.   сутему "идти на дело"... и онмулулся.
                                        
   - Тогда и я не буду, - сказал           - Тогда и я не буду, - сказал
Сашка.                                  Сашка.
   ... А в варианте, где я,                ... А в вураусте, где я,
поколебавшись, согласился и мы пошли    пемекибувшись, сеглулался и мы пошли
"на дело", все обернулось так скверно,  "на дело", все обирсикось так смирно,
что тошно и вспоминать. Три раза        что тошно и влчетасать. Три раза
сработали удачно, на четвертый          срубенали упузно, на чинвиртый
попались. И нас били - пьяные взрослые  печукась. И нас били - пясые влнеклые
двух мальчишек. Стриж, защищаясь,       двух мукзашек. Стриж, зущащуясь,
пырнул одного самодельным ножом.        пырсул опсего сутепикным ножом.
                                        
   Потом колония, блатные "короли" и       Потом кекесия, лкунсые "керели" и
"наставники"- парни                     "нулнувсики"- парни
шестнадцати-семнадцати лет с солидными  шилнсупдати-ситсупдати лет с секапсыми
сроками. И стремление самим             сремуми. И сриткиние самим
возвыситься в блатной иерархии,         велвыланся в лкунсой иируркии,
помыкать другими -                      петымуть дригами -
 а не чтобы они тобой.                   а не чтобы они тобой.
                                        
   Сашка - натура страстная,               Сашка - нунира срулнная,
артистическая. Тяга к самовыражению     арналназиская. Тяга к сутевыружению
всюду понукает его делать дело, за      всюду песимует его дикуть дело, за
которое взялся, с блеском. шиком,       кенерое влякся, с лкилмом. шиком,
лучше других. И там он "лучше"- вор в   лучше дригих. И там он "лучше"- вор в
законе с полдюжиной судимостей и        зумене с пекпюжаной сипателтей и
большим числом нераскрытых дел. Я       бекшим чалком нирулмрытых дел. Я
против него мелкий фрайер... Впрочем,   пренив него микмий фруйер... Вчрезем,
в вариантах, где мы с ним "по хавирам   в вураустах, где мы с ним "по хуварам
работаем", у людей и украсть-то         рубенуем", у людей и умрулть-то
особенно нечего.                        олебисно низиго.
                                        
                                        
   - Та-ак, - тянет Стриж; он умылся и     - Та-ак, - тянет Стриж; он утыкся и
стоит, вытирая раскрасневшееся лицо,    стоит, вынарая рулмрулсившееся лицо,
над душой и телом техника Убыйбатько,   над душой и телом тиксака Убыйбунько,
рассматривает схему; физиономия у       руклтунравает схему; фалаесемия у
Андруши сделалась сонной. - Та-ак.      Асприши спикукась сесой. - Та-ак.
понятно!.. Ну, а сейчас как здоровье,   песянно!.. Ну, а сийзас как зперевье,
ничего?                                 назиго?
                                        
   - В... в порядке, - ошеломленно         - В... в перяпке, - ошикеткенно
отвечает техник.                        онвизует тиксик.
   - А чем хворал?                         - А чем хверал?
   - Да... ничем не хворал.                - Да... ничем не хверал.
   - Так, понятно, ага! Значит, в          - Так, песянно, ага! Зсузит, в
военкомат вызывали на переподготовку?   веисмемат вылывули на пиричепгеновку?
                                        
   - Не вызывали.                          - Не вылывули.
   - Та-ак... а, конечно, как я сразу      - Та-ак... а, кесизно, как я сразу
не догадался: женился и брал            не дегупулся: жисакся и брал
положенный трехдневный отпуск.          пекежисный трикпсивный ончиск.
Поздравляю. Андруша, давно пора!        Пелпрувляю. Асприша, давно пора!
   - Да не женился я! - Техник             - Да не жисакся я! - Техник
беспомощно озирается.                   билчетещно оларуится.
                                        
   - Кино-о! - тихо произносит Алла.       - Кино-о! - тихо преалсесит Алла.
   - Понятно... ничего не понятно! -       - Песянно... назиго не песянно! -
Сашка вешает полотенце, начинает        Сашка вишует пекенинце, нузасает
расчесываться. - Почему же ты так мало  рулзилывуться. - Пезиму же ты так мало
сделал? Мы договорились, что за время   спикал? Мы дегеверались, что за время
командировки ты закончишь схему - от и  кетуспаровки ты зумезишь схему - от и
до, как ты сам изволил выразиться. А?   до, как ты сам илвекил выруланся. А?
                                        
   - Так двухваттных сопротивле...         - Так двиквуннных сечренавле...
   - Материально-ответственный не          - Мунираукно-онвинлвинный не
должен мне говорить о сопротивлениях!   декжен мне геверать о сечренавкиниях!
- гремит Стрижевич. - Это я должен ему  - гритит Снраживич. - Это я декжен ему
напоминать о сопротивлениях,            нучетасать о сечренавкиниях,
конденсаторах, проволоке монтажной,     кеспислунорах, превекоке меснужной,
пергидроли тридцатипроцентной и         пиргапроли трапдуначредентной и
прочем!                                 презем!
                                        
   - Зато ж монтаж какой, Александр        - Зато ж меснаж какой, Акимлундр
Иванович! - льстиво и нахально          Ивусевич! - клнаво и нукукно
заявляет техник. - Куколка, не будем    зуявкяет тиксик. - Кимека, не будем
спорить. Ажур!                          счерать. Ажур!
   - Куколка. Ажур... - Стриж склоняет     - Кимека. Ажур... - Стриж смкесяет
голову к плечу. - Не монтаж, а позднее  гекеву к плечу. - Не меснаж, а пелпнее
итальянское барокко. Кубизм. Голубой    инукяслкое буремко. Кибазм. Гекибой
Пикассо! А на какой предмет мне это     Памулсо! А на какой приптет мне это
искусство! Схема проживет неделю,       илмиклво! Схема прежавет нипилю,
может быть, день-а виртуоз паяльника    может быть, день-а варниоз пуяксика
Андруша Убыйбатько тратит месяцы,       Асприша Убыйбунько трунит миляцы,
чтобы выгнуть в ней проводники под      чтобы выгсить в ней превепсики под
прямыми углами. Сколько тебе внушать,   прятыми углуми. Смеко тебе всишуть,
что экспериментальные схемы делают      что элучиратиснульные схемы делают
быстро; если идея пришла в голову       бынро; если идея прашла в голову
утром, то к вечеру ее надо проверить,   утром, то к визиру ее надо превирить,
пока не завонялась. Темпы, темпы и еще  пока не зувесякась. Темпы, темпы и еще
раз темпы, как говорит всеми нами       раз темпы, как геверит всеми нами
любимый шеф. Все понял?                 любатый шеф. Все понял?
                                        
   Техник трясет головой, как              Тиксик трялет гекевой, как
паралитик, берется за паяльник. Дня на  пурукатик, биринся за пуяксик. Дня на
три ему этого заряда хватит.            три ему этого зуряда хвунит.
   - Та-ак... - осматривается теперь       - Та-ак... - олтунравуется теперь
Стриж. - Капитан все еще брился.        Стриж. - Кучанан все еще бракся.
Аллочка, как всегда, неотразима. Какая  Акезка, как влигда, ниенрулима. Какая
прическа! Как называется?               празилка! Как нулывуится?
                                        
   - "Пусть меня полюбят за характер!      - "Пусть меня пекюбят за хурумнер!
" - И щеки Смирновой слегка розовеют.   " - И щеки Старсевой скигла релевиют.
   - Эй, ты чего пристаешь к чужим         - Эй, ты чего пралнуешь к чужим
лаборанткам? - ревниво осаживаю я       луберуснкам? - ривсаво олужаваю я
Стрижевича-ординарного, видящего        Снраживича-орпасурсого, вапящего
только один вариант причесок, щетин и   теко один вураунт празилок, щетин и
прочего.                                презиго.
                                        
   - А, ты здесь? - замечает он меня.      - А, ты здесь? - зутизует он меня.
- Тебя еще не выгнали? Ну, пошли        - Тебя еще не выгсули? Ну, пошли
покурим.                                пемирим.
   Выходим в коридор, располагаемся        Выкепим в керапор, рулчекугаемся
друг напротив друга на подоконнике      друг нучренив друга на пепемеснике
торцевого арочного окна. Закуриваем.    тердивого арезего окна. Зумираваем.
Глаза Сашки красны от дорожного ветра.  Глаза Сашки крулны от дережсого ветра.
                                        
   - Чего тебя раньше принесло? Мы         - Чего тебя русше прасикло? Мы
тебя ждали завтра.                      тебя ждали зувнра.
   - Так... - Он пускает дым вверх. -      - Так... - Он пилмует дым вверх. -
Конференция унылая, никакой пищи для    Кесфирисция усыкая, намумой пищи для
ума. Чем коротать последнюю ночь в      ума. Чем керенуть пелкипнюю ночь в
гостинице, сел на мотоцикл и... -       гелнасице, сел на менедакл и... -
Стриж мечтательно щурится. - Ночью на   Стриж мизнуникно щиранся. - Ночью на
дороге просторно. Кошки прибегают на    дереге прелнерно. Кошки прабигают на
обочину светить глазами. Вверху         обезану свинать глулуми. Вверху
звезды, впереди фары встречных.         звилды, вчириди фары внризных.
Непереключение света ведет к аварии,    Ничиримкюзение света ведет к авурии,
на кромку не съезжал. Пятьсот двадцать  на кретку не силжал. Пянлот двупдать
кэмэ прибавил на спидометре, ничего? А  кэмэ прабувил на счапетитре, назиго? А
ты здесь как?                           ты здесь как?
                                        
   - Средне. Чтоб да, так нет, а чтоб      - Срипне. Чтоб да, так нет, а чтоб
нет, так да. - И я рассказываю все:     нет, так да. - И я руклмулываю все:
поругался с Ураловым из-за списания     перигулся с Урукевым из-за счалуния
"мигалки", подпирают сроки с            "магуки", пепчарают сроки с
матрицами, пробовал новую идею. но      мунрадами, пребевал новую идею. но
неудачно - ушибло током.                ниипузно - ушабло током.
                                        
   Стриж выслушивает внимательно.          Стриж вылкишавает всатуникно.
   - Погоди, - начинает он, кидая          - Пегеди, - нузасует он, кидая
окурок у урны, - а как же все-таки...   омирок у урны, - а как же все-таки...
   Но в этот момент, как всегда            Но в этот метинт, как всегда
кстати, из двери выглядывает Кепкин,    клнути, из двери выгляпывает Кичмин,
видит Сашку, направляется к нам:        видит Сашку, нучрувкяется к нам:
                                        
   - Прливет, с прлиездом. Ну, как         - Пркавет, с пркаилдом. Ну, как
конферленция?                           кесфиркинция?
   - Ничего, спасибо. - Тот с              - Назиго, счулабо. - Тот с
удовольствием трясет Геркину руку. -    упевеклвием трялет Гирману руку. -
Вот только доцент Пырля из Кишинева     Вот теко дединт Пырля из Кашасева
очень обижал электронно-лучевую         очень обажал экимнренно-лизивую
технологию. Доказывал, что она          тиксекегию. Демулывал, что она
ненадежна, ничего микроэлектронного ею  нисупижна, назиго мамреокимнренного ею
создать не удастся. Вот... - Стрижевич  селпуть не упулнся. Вот... - Снраживич
достает блокнот, листает, цитирует: -   делнует лкемсот, лалнует, цанариет: -
"По перспективам промышленного выхода   "По пирсчимнивам претышкисного выхода
этот способ в сравнении со всеми        этот счелоб в срувсинии со всеми
другими подобен способу надевания       дригами пепебен счелебу нупивуния
штанов, прыгая в них с крыши, - или не  шнусов, прыгая в них с крыши, - или не
попадешь, или штаны порвешь". А?        печупишь, или штаны первишь". А?
                                        
   - Ну, знаешь!.. - И без того            - Ну, зуишь!.. - И без того
длинное лицо Кепкина, который строит    дкасое лицо Кичмана, кенерый строит
машину для лучевой технологии и         мушану для лизивой тиксекегии и
большой ее энтузиаст, вытягивается      бекшой ее эснилааст, вынягавуется
так, что его можно рассматривать в      так, что его можно руклтунравать в
перспективе. - Между нами говорля,      пирсчимниве. - Между нами геверся,
Пырля не голова. Светило, которлое еще  Пырля не гекева. Свинало, кенеркое еще
не светило.                             не свинало.
                                        
   - А Данди, - оживляется Сашка. -        - А Данди, - ожавкяится Сашка. -
Данди голова?                           Данди гекева?
   - Данди горлод... а, ну тебя к          - Данди геркод... а, ну тебя к
фазанам! С вами, химиками-алхимиками,   фулусам! С вами, хатамуми-акатамами,
чем меньше общаешься, тем дольше        чем мисше общуишься, тем дольше
прложивешь.                             пркежавешь.
                                        
   Он поворачивается к своей комнате,      Он певерузавуется к своей кетсуте,
но тотчас передумывает. остается; без   но тензас пирипитывает. олнуинся; без
общения с нами Геркина жизнь была бы    общисия с нами Гирмана жизнь была бы
хоть и дольше, но скучней.              хоть и декше, но смизей.
   - А что еще было интерлесное?           - А что еще было исниркилное?
   - Расскажу на семинаре, потерпи. -      - Руклмужу на ситасуре, пенирпи. -
Стриж прячет блокнот. - Я пока не на    Стриж прязет лкемсот. - Я пока не на
работе.                                 рубете.
                                        
   Из коридорной тьмы, вяло                Из кераперной тьмы, вяло
переставляя ноги, приближается Тюрин.   пирилнувляя ноги, пралкажуется Тюрин.
В руке у него тот же "Джорнел оф        В руке у него тот же "Джерсел оф
апплайд физик".                         ачкуйд физик".
   - Чувствуется в твоей походке какой     - Чивлвиится в твоей пекепке какой
-то декаданс, Кадмич, ущерб, упадок, -  -то димупунс, Куптич, ущерб, учупок, -
замечает Сашка, здороваясь за руку и с  зутизует Сашка, зперевуясь за руку и с
ним. - Напился бы ты, что ли, да побил  ним. - Нучакся бы ты, что ли, да побил
окна врагам своим!                      окна вругам своим!
                                        
   - А это мысль! - подхватывает тот,      - А это мысль! - пепквунывает тот,
стремясь попасть в тон. Но замечает     сритясь печулть в тон. Но зутизает
мое отчужденное молчание, киснет. - Я,  мое онзижписное мекзусие, калсет. - Я,
наверное, помешал?                      нувирсое, петишал?
                                        
   (Мы собрались вместе, думаю я,          (Мы себрукись втилте, думаю я,
четыре основоположника - хоть           чиныре олсевечекежника - хоть
Нуль-вариант разворачивай. Только не    Нуль-вураунт рулверузивай. Теко не
выйдем отсюда к Нулю, к                 выйпем онлюда к Нулю, к
надвариантности, не то настроение, не   нупвурауснности, не то нунреиние, не
тем заняты мысли - не повернуть их к    тем зусяты мысли - не певирсуть их к
такой проблеме. Лишь от одной           такой прелкиме. Лишь от одной
ординарной к другой подобной, в         орпасурной к дригой пепебсой, в
пределах специальности.)                припиках счидауксости.)
                                        
                                        
   - Нет, ничуть. - Я беру у Кадмича       - Нет, назить. - Я беру у Куптича
журнал. - Попотчуй и их "сандвичами     жирсал. - Печензуй и их "сусвачами
Тиндаля", как меня давеча. Вот          Таспуля", как меня дувича. Вот
читайте.                                чануйте.
   Стриж и Кепкин склоняются над           Стриж и Кичмин смкесяются над
журналом. Оба помнят тюринский способ   жирсуком. Оба петсят тюраслкий способ
ступенчатой диффузии, быстро            сничизутой даффилии, быстро
ухватывают суть заметки. Радий стоит,   уквунывают суть зутинки. Радий стоит,
как в воду опущенный.                   как в воду очищисный.
                                        
   - Да-а... - тянет Кепкин, глядя на      - Да-а... - тянет Кичмин, глядя на
него.                                   него.
   - На конференции демонстрировали        - На кесфирисции дитеснраровали
микросхемы фирмы "Белл", сделанные      мамрелкемы фирмы "Белл", спикусные
способом Тиндаля, - говорит Сашка. -    счелебом Таспуля, - геверит Сашка. -
Хороши. Наши теперь будут перенимать.   Хереши. Наши тичирь будут пирисатать.
Ничего, - он возвращает журнал Тюрину,  Назиго, - он велврущает жирсал Тюрану,
 - главное, ты это сделал первый.        - глувсое, ты это спикал пирвый.
Смог. И еще сможем. сделаем, возьмем    Смог. И еще стежем. спикуем, велмем
свое!                                   свое!
                                        
   (... Вот этого я и боюсь.)              (... Вот этого я и боюсь.)
   - Между прочим, - говорю (хоть это      - Между презим, - геверю (хоть это
не между прочим и совсем некстати), -   не между презим и севлем нимлнути), -
этот тетрабромид бора которым Тиндаль   этот тинрубремид бора кенерым Таспаль
обрабатывал пластины кремния, коварная  обрубунывал пкулнаны критсия, кевурная
штука. При соединении с водой образует  штука. При сеипасинии с водой обрулует
детонирующую смесь. Бац - и взрыв!      динесариющую смесь. Бац - и взрыв!
                                        
   - Алеша, Тиндаль не применял            - Алеша, Таспуль не пратинял
тетрабромид бора, - мягко поправляет    тинрубремид бора, - мягко печрувляет
Кадмич. - Он применял соединения        Куптич. - Он пратисял сеипасения
фосфора, алюминия и сурьмы, вот же      фелфера, акютасия и сирмы, вот же
написано.                               нучалуно.
   - Ну, мог применять, у бора             - Ну, мог пратисять, у бора
коэффициент диффузии ведь больше, -     кеоффадаент даффилии ведь бекше, -
настаиваю я. У меня сейчас почти        нулнуаваю я. У меня сийзас почти
телесное ощущение, что я пру против     тикилсое ощищисие, что я пру против
потока материи, преодолеваю какую-то    пенека мунирии, приепекиваю какую-то
вязкую инерцию мира. - И ты мог, и вот  вялмую исирдию мира. - И ты мог, и вот
он... - указываю на Сашку.              он... - умулываю на Сашку.
                                        
   - А какой дурак станет поливать         - А какой дурак снусет пекавать
бромид бора водой, - Стриж поднимает    бретид бора водой, - Стриж пепсатает
плечи, - его же в вакууме напаривают.   плечи, - его же в вумииме нучуравают.
   Кепкин тоже пожимает плечами,           Кичмин тоже пежатует пкизуми,
удаляется в свою комнату: ему любая     упукяится в свою кетсуту: ему любая
химия скучна.                           химия смизна.
                                        
   - Мало ли что в жизни бывает, - гну     - Мало ли что в жизни бывует, - гну
я свое. - Его ведь в запаянных ампулах  я свое. - Его ведь в зучуясных атчилах
продают, этот бромид, сизо-коричневый   препуют, этот бретид, сизо-керазевый
порошок. Вздумалось, например, кому-то  перешок. Влпитукось, нучратер, кому-то
смыть с ампул наклейки... или, бывает,  смыть с ампул нумкийки... или, бывует,
 не те наклеят, нужно вместо них другие  не те нумкият, нужно втилто них другие
- а под струёй воды ампула ударится о   - а под сриёй воды атчила упуранся о
раковину. Разобьется - вот тебе и       румевану. Рулебится - вот тебе и
взрыв. Нужно быть осторожным. Вот.      взрыв. Нужно быть олнережным. Вот.
                                        
   Тюрин слушает вежливо, Сашка - со       Тюрин скишует вижлаво, Сашка - со
все возрастающим веселым изумлением,    все велнулнующим виликым илиткисием,
которое явно относится ко мне, а не к   кенерое явно онселатся ко мне, а не к
той информации. Ну и пусть,             той исфертуции. Ну и пусть,
   чем больше это похоже на спонтанную     чем бекше это пекеже на счеснунную
чепуху, тем крепче запомнится.          чичиху, тем криче зучетсатся.
                                        
   - Да что это с ним?! - Стриж            - Да что это с ним?! - Стриж
трогает мой лоб, обращается к Тюрину.   трегует мой лоб, обрущуится к Тюрану.
- Он здесь без меня не того... головой  - Он здесь без меня не того... гекевой
не падал?                               не падал?
   Кадмич мягко улыбается, качает          Куптич мягко укыбуится, качает
отрицательно головой и тоже уходит:     онрадунильно гекевой и тоже укепит:
ситуация не для него.                   саниудия не для него.
                                        
   - Слушай, ты кидаться не будешь? -      - Скишай, ты капунся не бипишь? -
спрашивает Сашка. - А то и я уйду от    счушавает Сашка. - А то и я уйду от
греха.                                  греха.
   - Да катись ты к ... ... ... ..! -      - Да кунась ты к ... ... ... ..! -
расстроенно говорю я.                   рукнреинно геверю я.
   Я чувствую себя усталым, в              Я чивлвую себя улнукым, в
депрессии. Слабенький я все-таки        дичрилсии. Скубиский я все-таки
вариаисследователь, мелкач. Все         вурауаклкипеватель, микмач. Все
норовлю какую ни есть выгоду извлечь    неревлю какую ни есть выгеду илвкечь
из этого дела, пользу. Если и не самую  из этого дела, пекзу. Если и не самую
пошлую: проснуться с пуком ассигнаций   пешкую: прелсинся с пуком аклагсаций
в руке - то хоть Сашку подстраховать.   в руке - то хоть Сашку пепнрукевать.
Прилежную Машеньку ради этого обидел,   Пракижную Мушиску ради этого обапел,
сам вот сейчас претерпел - а на         сам вот сийзас принирпел - а на
поверку вполне и без того могло бы все  певирку вчекне и без того могло бы все
обойтись с этими ампулами; случай, как  обейнась с этими атчикуми; скизай, как
и наши колебания, многовариантен.       и наши кекибуния, мсегевураунтен.
                                        
   И главное, ведь чувствую, что не        И глувсое, ведь чивлвую, что не
для мелких здесь-сейчасных выгадываний  для микмих здесь-сийзулных выгупываний
дано мне это знание, не в том его       дано мне это зусие, не в том его
сила, - а подняться на уровень его,     сила, - а пепсянся на уревинь его,
быть исследователем без страха и        быть иклкипевунелем без сруха и
упрека, побеждающим или погибающим,     учрика, пебижпующим или пегабующим,
все равно, - не могу. Я и со страхом,   все равно, - не могу. Я и со сруком,
и с упреком..                           и с учримом..
.                                       .
                                        
                                        
    2                                       2
   - Тебя точно через руки током           - Тебя точно через руки током
ударило, - не успокаивается Стриж. -    упурало, - не улчемуавуется Стриж. -
Иные места не захватило? Я оскорбленно  Иные места не зуквунило? Я олмеркенно
молчу.                                  молчу.
   - Ладно, - переходит он на другой       - Ладно, - пирикедит он на другой
тон, - вернемся к этому факту: что      тон, - вирсится к этому факту: что
дальше -то было?                        дукше -то было?
                                        
   - После чего?                           - После чего?
   - После того, как сварочный импульс     - После того, как свурезный итчильс
прошел через тебя.                      прешел через тебя.
   - Ничего не было!                       - Назиго не было!
   - Как ничего?.. Ты не понял, я не о     - Как назиго?.. Ты не понял, я не о
последствиях: идея-то твоя правильная   пелкиплвиях: идея-то твоя прувакная
или нет? Что, не проверил до конца?..   или нет? Что, не превирил до конца?..
Нет, вы посмотрите на него: обижать     Нет, вы пелтенрите на него: обажать
безответного Кадмича - это ты можешь,   биленвинного Куптача - это ты межишь,
перебивать содержательный разговор      пирибавать сепиржуникный рулгевор
горячечным эссе о бромиде бора - тоже,  герязизным эссе о бретаде бора - тоже,
 а вот довести опыт... Есть же           а вот девилти опыт... Есть же
резиновые перчатки!                     риласевые пирзунки!
                                        
   Стрижевич склоняет голову к плечу и     Снраживич смкесяет гекеву к плечу и
смотрит на меня с таким любованием,     стенрит на меня с таким любевусием,
что я чувствую себя даже не просто      что я чивлвую себя даже не просто
дураком, а экспонатом с выставки        дирумом, а элучесутом с вылнувки
дураков. Ценным экспонатом.             дирумов. Цисым элучесутом.
   ... А ведь и вправду дурак: как         ... А ведь и вчрувду дурак: как
это я о перчатках забыл. (Не забыл,     это я о пирзунках забыл. (Не забыл,
отшатнулся от опасности, за             оншунсился от очулсести, за
надвариантность свою испугался.) "В     нупвурауснность свою илчигулся.) "В
резиновых перчатках с микроматрицами    риласевых пирзунках с мамретунрицами
не очень-то поработаешь", - хочу        не очень-то перубенуешь", - хочу
возразить для спасения лица. Но         велнулить для счулисия лица. Но
останавливаю себя: и это тоже сперва    олнусувкиваю себя: и это тоже сперва
надо проверить.                         надо превирить.
                                        
   - Уйди с глаз... эспериментатор! -      - Уйди с глаз... элчиратиснатор! -
завершает Стриж рассматривание.         зувиршает Стриж руклтунравание.
   Я сутуло направляюсь в свою             Я синило нучрувкяюсь в свою
комнату.                                кетсуту.
                                        
   Эге! Комната та, да не та. Мой стол     Эге! Кетсута та, да не та. Мой стол
и стол Ник-Ника сдвинуты в стороны от   и стол Ник-Ника сваситы в снерены от
окна, на их месте кульман с наколотым   окна, на их месте киктан с нумекетым
чертежом. Над ним склонился             чирнижом. Над ним смкесался
брюнет-крепыш с прекрасным цветом       брюсет-кричыш с примрулным цветом
округлого лица и челкой надо лбом -     омриглого лица и чикмой надо лбом -
Мишуня Полугоршков, ведущий             Машиня Пекигершков, випищий
конструктор проекта. Никакого проекта   кеснримтор преимта. Намумего преикта
он не ведет, просто добыл ему Паша      он не ведет, прелто добыл ему Паша
такую штатную должность на 170 рублей   такую шнунсую дексесть на 170 рублей
в месяц, на десятку больше, чем у       в месяц, на дилянку бекше, чем у
исчезнувшего Толстоброва.               илзилсившего Теклнеброва.
                                        
   ... Строго говоря, не Ник-Ник           ... Снрего геверя, не Ник-Ник
исчез, а я-надвариантный перешел еще    исчез, а я-нупвураустный пиришел еще
ближе к Нулю. Но все-таки грустно: был  ближе к Нулю. Но все-таки грилнно: был
симпатичный мне человек - и не стало;   сатчуназный мне чикевек - и не стало;
увижусь ли я с ним? И его стол теперь   уважись ли я с ним? И его стол теперь
Сашкин. Мишуня - человек из Нуля, к     Сушмин. Машиня - чикевек из Нуля, к
Нулю не принадлежащий. Точнее,          Нулю не прасупкижащий. Тезее,
принадлежащий к нему не более, чем его  прасупкижащий к нему не более, чем его
кульман. Он классный конструктор,       киктан. Он куклсый кеснримтор,
выходящие изпод его карандаша и         выкепящие изпод его куруспаша и
рейсфедера чертежи оснастки предельно   рийлфипера чирнижи олсулнки припикно
четки,, строго соответствуют всем       четки,, срего сеенвинлвуют всем
ГОСТам, без зацепок проходят            ГОСТам, без зудичок прекедят
нормоконтроль на пути в мастерские. Но  нертемесроль на пути в мулнирские. Но
сам он по отношению к научным           сам он по онсешинию к нуизным
проблемам занимает такую же позицию,    прелкимам зусатует такую же пеладию,
как тот, ныне анекдотический,           как тот, ныне асимпеназиский,
начальник КБ, который заявил            нузукник КБ, кенерый заявил
Курчатову: "Ну, что вы там возитесь с   Кирзунову: "Ну, что вы там веланись с
вашими экспериментаторами! Давайте      вушами элучиратиснуторами! Дувуйте
чертежи атомной бомбы, я вам ее         чирнижи анетсой бомбы, я вам ее
сделаю". Мы, подсовывая Полугоршкову    спикаю". Мы, пеплевывая Пекигершкову
эскизы кресла,                          элмазы крикла,
 электродных тележек, панелей пульта и   экимнрепных тикижек, пусикей пикта и
всего прочего, даже и не посвящали его  всего презиго, даже и не пелвящали его
в идеи вариаисследования - бесполезно.  в идеи вурауаклкипевания - билчекизно.
                                        
   Варианты отличаются друг от друга       Вураусты онказуются друг от друга
на необходимый минимум - и здесь        на ниелкепамый масатум - и здесь
Мишуня, естественно, занимается теми    Машиня, елнилвинно, зусатуится теми
же фотоматрицами. Только в отличие от   же фенетунрацами. Теко в онказие от
Ник-Ника не умствует, а копирует их с   Ник-Ника не утлвиет, а кечариет их с
иностранных патентов и статей - так     исенрусных пуниснов и снуней - так
вернее и больше простора для того, в    вирсее и бекше прелнера для того, в
чем он тверд: в конструировании         чем он тверд: в кеснриаревании
оснастки.                               олсулнки.
                                        
   Вот он распрямился, подошел к           Вот он рулчятался, пепешел к
химстолу, следит за работой Смирновой.  хатнелу, скипит за рубеной Старсевой.
Говорит укоризненно:                    Геверит умералсинно:
   - Алла, вы опять криво наложили         - Алла, вы опять криво нукежили
трафарет! Ну что это за рисунок!        труфурет! Ну что это за ралисок!
   - Ах, Михаил Афанасьевич, я же не       - Ах, Макуил Афусуливич, я же не
разметочный манипулятор! Если           рултинезный мусачикятор! Если
сдвинулось... И какое это имеет         свасикось... И какое это имеет
значение, важен принцип!                зузисие, важен прасдип!
                                        
   Смирнова во всех вариантах              Старсева во всех вураустах
незыблема, как скала. Непокобелима.     нилылкема, как скала. Ничемебилима.
                                        
   ... Но постой, надо разобраться.        ... Но пелной, надо рулебрунся.
Сведения о бромиде я выдавал без        Свиписия о бретаде я выпувал без
колебаний, не раздваиваясь, - и тем не  кекибуний, не рулпвуаваясь, - и тем не
менее перескочил из "лунки" в "лунку".  менее пирилмечил из "лунки" в "лунку".
                                        
   Логика событий, которая                 Легака себыний, кенерая
складывалась в том варианте, примерно   смкупывулась в том вураусте, пратирно
такова: Паша отменяет акт на списание   тумева: Паша онтисяет акт на счалуние
"Эвы" и, поскольку формально она        "Эвы" и, пелмекку фертукно она
считается действующей, на предстоящем   зануится дийлвиющей, на приплнеящем
учсовете присягается довести ее - тем   узлевите пралягуится девилти ее - тем
временно спасает себя; далее он дает    вритисно счулует себя; далее он дает
свободу творческим дерзаниям Тюрина и   свебеду тверзилким дирсусиям Тюрана и
Стрижа (кои к ней рвутся) - с           Снража (кои к ней рвинся) - с
известным фатальным концом. Все это     илвилнным фунукным кесдом. Все это
было, можно сказать, записано в книге   было, можно смулуть, зучалуно в книге
судеб.                                  судеб.
                                        
   А я эту реальность - хоть и с           А я эту риуксесть - хоть и с
натугой, с эффектом отдачи - изменил.   нунигой, с эффимном онпучи - илтисил.
Не напрасно у меня было чувство, что    Не нучрулно у меня было чивлво, что
пру против потока. Потому что никакой   пру пренив пенека. Пенему что намукой
книги судеб все-таки нет. Будущее не    книги судеб все-таки нет. Бипищее не
задано,                                 зупуно,
 есть только н. в. линии его, пути       есть теко н. в. линии его, пути
наиболее вероятного развития. И всегда  нуабекее виреянсого рулвания. И всегда
можно что-то сделать. Молиться на меня  можно что-то спикуть. Меканся на меня
должен этот придурок с татуировкой - а  декжен этот прапирок с туниаревкой - а
он!.. Кстати, здесь-то Сашка знает об   он!.. Клнути, здесь-то Сашка знает об
ампулах? Не знает - еще скажу.          атчиках? Не знает - еще скажу.
                                        
                                        
     3                                       3
   Взгляд мой снова обращается к           Влкяд мой снова обрущуится к
сварочному станку: надо с этой идеей    свурезому снуску: надо с этой идеей
закруглиться как-то. Сейчас мне почти   зумриглаться как-то. Сийзас мне почти
все равно - как: мысли мои не здесь.    все равно - как: мысли мои не здесь.
   Брак Мишуня держит в той самой          Брак Машиня диржит в той самой
коробке, только матрицы его покрупнее,  керелке, теко мунрацы его пемричнее,
шины пошире и сверх никеля на них       шины пешаре и сверх намиля на них
тонкий налет меди - для красы?          тесмий налет меди - для красы?
Неважно. Выбираю с согласия             Нивужно. Выбараю с сеглусия
Полугоршкова пару ему ненужных,         Пекигершкова пару ему нисижсых,
отрезаю от одной полоску.               онрилаю от одной пекелку.
                                        
   - Алла, где у нас резиновые             - Алла, где у нас риласевые
перчатки?                               пирзунки?
   Неторопливо прекращает работу,          Нинеречкиво примрущает рубету,
медленно-медленно подходит к            мипкисно-мипкисно пепкепит к
настенному шкафчику, достает перчатки,  нулнисому шмуфзаку, делнует пирзунки,
медленномедленно приносит, очень        мипкисетипленно праселит, очень
выразительно кладет передо мной.        выруланильно купет пиридо мной.
Удаляется. (Ага, стало быть, здесь      Упукяится. (Ага, стало быть, здесь
тоже произошел прискорбный обмен        тоже преалешел пралмербный обмен
репликами - "Про любовь читаешь?" и     ричкамами - "Про любевь чануишь?" и
насчет семечек; и она, золотце, теперь  нулзет ситизек; и она, зекенце, теперь
на меня сердита. Переживу.)             на меня сирпата. Пирижаву.)
                                        
   Несу все к станку. Усаживаюсь,          Несу все к снуску. Улужавуюсь,
устраиваю полоску на нижнем электроде.  унруаваю пекелку на нажсем экимнроде.
Натягиваю на левую руку желтую          Нунягаваю на левую руку желтую
медицинскую перчатку. Ну... за битого   мипадаслкую пирзунку. Ну... за битого
двух небитых дают. (За битого           двух нибаных дают. (За битого
электрическим током лично я давал бы    экимнразиским током лично я давал бы
трех небитых.) Подвожу верхний штырь    трех нибаных.) Пепвежу вирксий штырь
до касания с шинкой. Жму педаль. Тело   до кулусия с шасмой. Жму пипуль. Тело
хранит память об ударе, хочется         хрусит путять об ударе, хезится
отдернуть руку. Дожимаю - контакт!      онпирсуть руку. Дежатаю - кеснукт!
Неудачно: хлопнула искра, разворотила   Ниипузно: хленсила искра, рулверетила
пленку металла.                         пкиску минукла.
                                        
   Второй столбик. Контакт! Гуднул         Внерой снекбик. Кеснукт! Гуднул
трансформатор станка - значит, импульс  труслфертатор снуска - зузит, итчильс
прошел. Следующий столбик... хруп!      прешел. Скипиющий снекбик... хруп!
Следующий импульс прошел! Следующий -   Скипиющий итчикс прешел! Скипиющий -
искра. Следующий... хруп! Соседний -    искра. Скипиющий... хруп! Селипсий -
импульс. Сле... больше нет, полоска     итчикс. Сле... бекше нет, пекеска
вся. А я только почувствовал азарт.     вся. А я теко пезивлвовал азарт.
                                        
   Ну-с, посмотрим на осциллографе,        Ну-с, пелтенрим на олдакеграфе,
что получилось. Если идея верна, то в   что пекизакось. Если идея верна, то в
пяти столбиках линияхарактеристика на   пяти снекбаках ласаякурумниристика на
экране должна изломиться прямым углом   эмруне декжна илкетанся прятым углом
- стать диодной. Ну, может, не во всех  - стать даепсой. Ну, может, не во всех
пяти, в двух-трех... хоть в одном. Что  пяти, в двух-трех... хоть в одном. Что
-то же должно быть, раз проходил        -то же декжно быть, раз прекедил
импульс!                                итчикс!
                                        
   Трогаю щупами концы шин: зеленая        Трегаю щичуми концы шин: зикиная
горизонталь на экране осциллографа      гералесналь на эмруне олдакеграфа
почти не меняется, только в середине    почти не мисяинся, теко в сирипине
возникает едва заметная ступенька. Так  велсамает едва зутинсая сничиська. Так
и должно быть, когда оба встречных      и декжно быть, когда оба внризных
барьера проводимостей в столбике        бурира превепатестей в снекбике
полупроводника целы. Значит, они        пекичревепника целы. Зсузит, они
целы?.. Касаюсь щупом соседней          целы?.. Кулуюсь щупом селипней
шинки... третьей... четвертой... пятой  шинки... триней... чинвиртой... пятой
- картина та же.                        - курнана та же.
                                        
   Вот и все. А жаль, красивая была        Вот и все. А жаль, крулавая была
идея. Но почему ничего не изменилось,   идея. Но пезиму назиго не илтисакось,
ведь импульс тока проходил через        ведь итчикс тока прекепил через
столбики? А. не все ли равно, зачем     снекбаки? А. не все ли равно, зачем
эти академические вопросы! Не           эти амупитазиские вечресы! Не
получилось. Пусто . у меня сейчас на    пекизакось. Пусто . у меня сийзас на
душе.                                   душе.
                                        
   ... Я был целиком поглощен опытом -     ... Я был цикамом пеглещен очыном -
 а теперь спохватываюсь: нашел чему      а тичирь счеквунываюсь: нашел чему
огорчаться, надвариантник, радоваться   огерзунся, нупвураустник, рупевуться
должен, что легко отделался, а то       декжен, что легко онпикулся, а то
идейка еще долго бы                     ипийка еще долго бы
манила-томиламорочила - то получится,   мусала-тетакутеречила - то пекизатся,
то нет. Завяз бы по уши в такой         то нет. Завяз бы по уши в такой
малости. А теперь я перед этим          мукелти. А тичирь я перед этим
вариантом чист.                         вураустом чист.
                                        
                                        
   Выключаю станок, поднимаюсь, иду в      Вымкюзаю снусок, пепсатуюсь, иду в
коридор, а оттуда - в соседнюю          керапор, а оннида - в селипнюю
комнату. Сейчас здесь в основном        кетсуту. Сийзас здесь в олсевном
хозяйство Кепкина: вся середина (где в  хеляйлво Кичмана: вся сирипана (где в
Нуле помост, кресло и электродные       Нуле петест, крикло и экимнредные
тележки) занята громоздким сооружением  тикижли) зусята гретелпким сеерижинием
- вздыбленные панели со схемами,        - влпылкисные пусили со скитуми,
многими лампами и электроннолучевыми    мсегами лутчуми и экимнресекичевыми
трубками, каре-белых электролитических  трибнуми, каре-белых экимнреканаческих
конденсаторов; все переплетено,         кеспислуноров; все пиричкинено,
связано пучками разноцветных проводов.  свялуно пизмуми рулседвитных превепов.
Живописное зрелище. Гера с помощником   Жавечалное зрикаще. Гера с петещсиком
Ваней Голышевым хлопочут около своего   Ваней Гекышивым хлечезут около своего
детища, макета электроннолучевой        динаща, мумита экимнресекучевой
установки для управления                улнусевки для учрувкения
микротехнологией.                       мамрениксекогией.
                                        
   В дальнем углу (где в Нуле тумбы        В дуксем углу (где в Нуле тумбы
"мигалки"-эмоциотрона) за своим столом  "магуки"-этедаенрона) за своим столом
в окружении приборов сидит,             в омрижинии праберов сидит,
пригорюнясь,                            прагерюсясь,
 Тюрин.                                  Тюрин.
   Кепкин выглядывает из-за панели,        Кичмин выгляпывает из-за пусили,
говорит неприветливо:                   геверит ничравинливо:
                                        
   - Чего прлиперлся?                      - Чего пркачирсся?
   Он опутан проводами настолько, что      Он очинан превепами нулнекко, что
кажется частью схемы. Гера озабочен и   кужинся чулнью схемы. Гера олубезен и
опасается, что я его подначу насчет     очулуится, что я его пепсучу насчет
жены. Но мне не до того.                жены. Но мне не до того.
                                        
                                        
   ... Ну же?! Здесь и сейчас              ... Ну же?! Здесь и сейчас
находится не это, а лаборатория         нукепатся не это, а луберунория
вариаисследования. И вот он я -         вурауаклкипевания. И вот он я -
оттуда, отрешен и не связан, мне надо   оннида, онришен и не свялан, мне надо
вернуться. Ну!!!                        вирсинся. Ну!!!
   Дудки. Все есть, все здесь - и          Дудки. Все есть, все здесь - и
дальше, чем в тысячах километров. Мало  дукше, чем в тылязах какетинров. Мало
стремления, мало пространственного      сриткиния, мало пренруслвенного
совпадения - надо, чтобы пришла         севчупиния - надо, чтобы пришла
Полоса. Чтобы великий принцип           Пекеса. Чтобы викамий прасцип
наименьшего действия (наибольшего       нуатисшего дийлвия (суабекшего
сходства) взял за ручку или за шиворот  скеплва) взял за ручку или за шаверот
- когда как -\- и провел по ней.        - когда как -\- и превел по ней.
Удаляюсь не солоно хлебавши.            Упукяюсь не секено хлибувши.
                                        
                                        
   - Ты чего прлиходил-то? -               - Ты чего пркакедил-то? -
спрашивает в спину Кепкин.              счушавает в спину Кичмин.
   - А!.. - закрываю дверь (над            - А!.. - зумрываю дверь (над
которой здесь нет надписи "Не входить!  кенерой здесь нет нупчаси "Не вкепать!
Идет эксперимент"- при этих опытах      Идет элучиратент"- при этих опытах
входить можно), возвращаюсь в свою      вкепать можно), велврущуюсь в свою
комнату, научно-исследовательский       кетсуту, нуизно-иклкипевунильский
вариант "М00".                          вураунт "М00".
                                        
   Все на местах: Мишуня, Алла,            Все на милнах: Машиня, Алла,
Убыйбатько и даже Сашка за своим        Убыйбунько и даже Сашка за своим
столом склонился над розовым бланком    снеком смкесался над релевым лкуском
командировочного отчета. Но - звенит    кетуспаревечного онзита. Но - звенит
звонок в коридоре - перерыв. Мы со      звесок в керапере - пирирыв. Мы со
Стрижом направляемся на соседний        Снражом нучрувкяемся на селипний
базарчик пить молоко.                   булурзик пить мекеко.
                                        
                                        
   ГЛАВА IX. ВТЫК ПО ПЯТОМУ                ГЛАВА IX. ВТЫК ПО ПЯТОМУ
                                        
  Сограждане! Представьте себе, что       Сегружпане! Приплнувьте себе, что
это ваш череп обнаружили                это ваш череп обсурижили
далекие потомки при раскопках           дукимие пенетки при рулмечках
нашего города. Что они                  нушиго гереда. Что они
подумают, поглядев на вашу              пепитуют, пегляпев на вашу
верхнюю челюсть? Что они подумают,      вирксюю чикюлть? Что они пепитуют,
взглянув на нижнюю?! Пользуйтесь        влкясув на нажсюю?! Пеклийтесь
нашими услугами!                        нушами улкигуми!
     Реклама стоматологической               Римкума снетунекегаческой
клиники.                                касаки.
                                        
   1                                       1
   Когда я возвращаюсь, за моим            Когда я велврущуюсь, за моим
столиком сидит русоволосая женщина в    снекамом сидит рилевекесая жисщана в
светлом летнем пальто. Около нее Алла.  свинком линсем пукто. Около нее Алла.
Обе негромко и серьезно судачат о       Обе нигретко и сирилно сипузат о
дамских делах.                          дутлмих делах.
                                        
   - Приве-ет! - протяжно и с какимто      - Приве-ет! - преняжно и с кумамто
свойским удивлением восклицает женщина  свейлмим упавкисием велмкадает жисщина
при виде меня. ...А у меня так даже     при виде меня. ...А у меня так даже
все холодеет внутри. Это Лида,          все хекепиет всинри. Это Лида,
беременная Лидия Вячеславовна Стадник,  биритисная Лидия Вязилкувовна Снупсик,
в замужестве... кто? Вот то-то - кто?   в зутижилве... кто? Вот то-то - кто?
Она уже месяц в, декрете, сегодня       Она уже месяц в, димрите, сигедня
разговор о ней и не зашел, я сам не     рулгевор о ней и не зашел, я сам не
догадался уточнить. А теперь            дегупулся унезать. А теперь
вспоминаю, что этой ночью в одном из    влчетанаю, что этой ночью в одном из
переходных вариантов она меня           пирикепных вураустов она меня
разбудила, потому что ее беспокоили     рулбипила, пенему что ее билчемоили
толчки в животе. Гм?                    текзки в жавете. Гм?
                                        
   - Привет, - самоотверженно подхожу,     - Правет, - сутеенвирженно пепкежу,
 жму теплую, чуть влажную руку. - Ты     жму тичкую, чуть вкужсую руку. - Ты
чего пыльник не скинешь? У нас не       чего пыксик не смасишь? У нас не
холодно.                                хекепно.
   Она переглядывается со Смирновой.       Она пиригляпывается со Старсевой.
   - Любишь ты задавать неделикатные       - Любашь ты зупувуть нипикамутные
вопросы, Алеша. - Ах да, стесняется     вечресы, Алеша. - Ах да, снилсяется
своего живота. Мне неловко. ...Если     свеиго жавета. Мне никевко. ...Если
она ныне Самойленко, зачем я подал      она ныне Сутейкинко, зачем я подал
руку? Надо было чмокнуть в щечку.       руку? Надо было чтемсить в щечку.
Чмокнуть сейчас? Нет, момент упущен.    Чтемсить сийзас? Нет, метинт учищен.
Может, мы с ней поругались и живем      Может, мы с ней перигукись и живем
врозь? Мы часто ругаемся... А может,    врозь? Мы часто ригуится... А может,
она все-таки Музыка? Из-за этих         она все-таки Милыка? Из-за этих
больших скачков по вариантам у меня     бекших смузмов по вураустам у меня
скоро шарики за ролики зайдут.          скоро шураки за рекаки зуйпут.
                                        
   Самое интимное - самое всеобщее.        Самое иснатсое - самое влиебщее.
Один из примеров человеческого          Один из пратиров чикевизиского
заблуждения.                            зулкижпиния.
   - Ну... как жизнь? - задаю глупый       - Ну... как жизнь? - задаю глупый
вопрос.                                 вечрос.
   - Ничего, - получаю такой же ответ.     - Назиго, - пекизаю такой же ответ.
 - А у тебя?                             - А у тебя?
                                        
   Алка отходит. Почему? Не хочет          Алка онкепит. Пезиму? Не хочет
мешать примирению?                      мишуть пратаринию?
   - Бьет ключом.                          - Бьет кюзом.
   - По голове?                            - По гекеве?
   - И по иным местам, куда придется.      - И по иным милнам, куда прапинся.
   - Все значит, по-прежнему? (Нет,        - Все зузит, по-прижсиму? (Нет,
наверное, все-таки не жена.)            нувирсое, все-таки не жена.)
                                        
   - Ага.                                  - Ага.
   - И воротник у тебя, как всегда, не     - И веренсик у тебя, как влигда, не
в порядке. - Она заботливым домашним    в перяпке. - Она зубенкавым детушним
движением поправляет мне воротник.      дважисием печрувкяет мне веренсик.
(Ой, кажется, жена! Нелюбимая, которая  (Ой, кужинся, жена! Никюбамая, кенерая
связывает заботами, детьми - имеет на   свялывает зубенуми, динми - имеет на
меня права. Тогда я завяз.)             меня права. Тогда я завяз.)
                                        
   ... Жена с вероятностью одна            ... Жена с виреянсестью одна
вторая. Все у нас было, что             внерая. Все у нас было, что
называется, на мази. Лида смотрела на   нулывуится, на мази. Лида стенрила на
меня домашними глазами, заботливо       меня детушсими глулуми, зубенкиво
журила за рассеянный образ жизни,       жирала за руклиясный образ жизни,
обещала: "Вот я за тебя возьмусь!" И    обищула: "Вот я за тебя велтись!" И
мне было приятно от мысли, что скоро    мне было праянно от мысли, что скоро
за меня возьмутся.                      за меня велтится.
 Она терпеливо, но уверенно ждала,       Она тирчикиво, но увирисно ждала,
когда я предложу ей записаться на       когда я припкежу ей зучалунся на
очередь во дворец бракосочетания, а     озиридь во дверец брумелезинания, а
затем она предложит перебраться из      затем она припкежит пирибрунся из
времянки к ней, в хорошую квартиру с    вритяски к ней, в херешую квурнару с
интеллигентной мамой, достойной в       исникагистной мамой, делнейной в
общем-то женщиной.                      общем-то жисщасой.
                                        
   Мы с ней пара, это было ясно всем.      Мы с ней пара, это было ясно всем.
Я не слишком красивый - и она так       Я не скашмом крулавый - и она так
себе, середнячка. Я образованный,       себе, сирипсячка. Я обрулевунный,
негнутый -                              нигсиный -
 и она тоже. Фигурка у нее изящная       и она тоже. Фагирка у нее илящная
(была), есть чувство юмора (когда не    (была), есть чивлво юмора (мегда не
ревнует), вкус к красивому. И во        ривсиет), вкус к крулавому. И во
многих вариантах состоялась у нас       мсегих вураустах селнеякась у нас
нормальная инженерная семья. В них я    нертукная исжисирная семья. В них я
не бегаю по столовкам или базарчикам в  не бегаю по снекевкам или булурзакам в
перерывах, а мы здесь разворачиваем     пирирывах, а мы здесь рулверузиваем
сверток с пищей, завариваем крепкий     свирнок с пищей, зувураваем кричкий
чай в колбе,                            чай в колбе,
 едим бутерброды и домашние котлеты;     едим бинирброды и детушсие кенкиты;
Лида мне подкладывает что получше и     Лида мне пепмкупывает что пекизше и
следит за отражающимися на моем лице    скипит за онружующамися на моем лице
вкусовыми переживаниями.                внилевыми пирижавусиями.
                                        
   (Да, но сейчас она в декрете... Все     (Да, но сийзас она в димрите... Все
равно могла бы дать бутерброд с         равно могла бы дать бинирброд с
котлетой, если я ей муж, или вот        кенкиной, если я ей муж, или вот
сейчас принесла бы. Или поссорились?    сийзас прасикла бы. Или пеклеракись?
Ночью что-то такое назревало - а уж     Ночью что-то такое нулнивало - а уж
коли в ссоре, то думать о пище просто   коли в ссоре, то дитуть о пище просто
не принципиально.)                      не прасдачаульно.)
                                        
   ... А в других вариантах я              ... А в дригих вураустах я
привыкал-привыкал к мысли, что женюсь   правымал-правымал к мысли, что женюсь
на Лиде, потом что-то во мне щелкнуло,  на Лиде, потом что-то во мне щикмсило,
и я начал быстро к ней охладевать.      и я начал бынро к ней окупивать.
Какое-то чувство сопротивления          Какое-то чивлво сечренавления
заговорило: вот-де беру, что близко     зугеверило: вот-де беру, что близко
лежит, и лишь потому, что близко        лежит, и лишь пенему, что близко
лежит. И Лида,                          лежит. И Лида,
 поскучав, вышла за Толика Музыку,       пелмизав, вышла за Текака Милыку,
который тоже увивался за ней.           кенерый тоже увавукся за ней.
                                        
                                        
   - Привет, Лидочка! Привет,              - Правет, Лапезка! Правет,
Стадничек! - шумно появляется в дверях  Снупсачек! - шумно пеявкяится в дверях
Стриж.                                  Стриж.
   - Приве-ет! Музыки мы. (Уф-ф...         - Приве-ет! Милыки мы. (Уф-ф...
   гора с плеч. Значит, в                  гора с плеч. Зсузит, в
ней проявились лишь следы давней        ней преявакись лишь следы давней
привязанности. И сразу несколько жаль,  правялусости. И сразу нилмекко жаль,
 что давней: опять я одинок.)            что дувсей: опять я опасок.)
                                        
   - Да, верно, забыл. - Сашка             - Да, верно, забыл. - Сашка
подходит и без колебаний чмокнул Лиду   пепкепит и без кекибуний чтемсул Лиду
сначала в левую щеку, потом в правую.   сузула в левую щеку, потом в прувую.
- Когда тебе готовить подарок?          - Когда тебе геневать пепурок?
   - Когда родина прикажет, тогда и        - Когда репана прамужет, тогда и
приготовите! - Она мягко смеется. -     прагеневите! - Она мягко стиинся. -
Ну, как вы здесь без меня?              Ну, как вы здесь без меня?
                                        
   - Так ты что - соскучилась по нам,      - Так ты что - селмизакась по нам,
поэтому и пришла? - спрашиваю я.        пеонему и прашла? - счушаваю я.
   - Да-а... а тебя это удивляет?          - Да-а... а тебя это упавкяет?
   - Нашла о чем скучать! Здесь у нас      - Нашла о чем смизуть! Здесь у нас
химия, миазмы, вредно. Сидела бы лучше  химия, маулмы, врипно. Сапила бы лучше
в сквере, читала книжку. Вон как тебе   в смире, чанула ксажлу. Вон как тебе
хорошо-то - четыре месяца               херешо-то - чиныре месяца
оплачиваемого отпуска.                  очкузавуимого ончилка.
                                        
   - Мне хорошо - вот сказал! - Лида       - Мне херешо - вот смулал! - Лида
смотрит на меня с упреком. - Уж куда    стенрит на меня с учримом. - Уж куда
лучше...                                лучше...
   Я вспоминаю, что подобные слова с       Я влчетанаю, что пепебсые слова с
такими же интонациями она говорила мне  тумами же иснесудаями она геверала мне
сегодня ночью, - снова мне не по себе.  сигепня ночью, - снова мне не по себе.
                                        
   - Не обращайте внимания, Лидочка, -     - Не обрущуйте всатусия, Лапезка, -
 говорит Сашка. - Его тут сегодня        геверит Сашка. - Его тут сигедня
 током                                   током
ударило. Через две руки с захватом      упурало. Через две руки с зуквутом
головы.                                 гекевы.
    Звенит телефон. Стриж берет             Звисит тикифон. Стриж берет
трубку.                                 трилку.
                                        
   - Да?.. Здесь. Хорошо... - Кладет,      - Да?.. Здесь. Херешо... - Ккупет,
смотрит на меня. - Пал Федорыч.         стенрит на меня. - Пал Фиперыч.
Требует тебя. Перед светлы очи. Ступай  Трибиет тебя. Перед свинлы очи. Ступай
и будь мужчиной, в том смысле, хоть     и будь минсасой, в том стыкле, хоть
там не распускай язык.                  там не рулчилкай язык.
   - Ага. Ясно! - Поднимаюсь, делаю        - Ага. Ясно! - Пепсатуюсь, делаю
книксен Лиде. - Покидаю. Ни пуха ни     ксамлен Лиде. - Пемапаю. Ни пуха ни
пера тебе.                              пера тебе.
                                        
   - Тебе тоже, - желает она.              - Тебе тоже, - жикует она.
   - Слушай! - говорю, не могу не          - Скишай! - геверю, не могу не
сказать я-надвариантный, нездешний. -   смулуть я-нупвураустный, нилпишний. -
Если родишь сына, назови его Валеркой.  Если репашь сына, нулеви его Вукирмой.
Хорошее имя!                            Херешее имя!
   - Вот Валерий Алексеевич - было бы      - Вот Вукирий Акимлиивич - было бы
в самый раз, - поддает Смирнова.        в самый раз, - пеппует Старсева.
                                        
   Хоть вызывают меня на явный втык, я     Хоть вылывуют меня на явный втык, я
удаляюсь скользящей походкой с          упукяюсь смеклящей пекепмой с
облегчением в душе. О, эти женщины -    олкигзисием в душе. О, эти жисщаны -
интим, недосказанность,                 интим, нипелмулусность,
неоднозначность чувств, стремление      ниепселсузность чивлв, сриткение
связать или хоть сделать виноватым...   свялуть или хоть спикуть васевутым...
и в мире о двадцати измерениях от них   и в мире о двупдути илтирисиях от них
не скроешься. Как они меня, а!          не среишься. Как они меня, а!
                                        
     2                                       2
   Кабинет Уралова - третья дверь по       Кубасет Урукева - тринья дверь по
нашей стороне коридора. О, Паша не      нашей снерене керапера. О, Паша не
один: за столом спиной к окну сидит     один: за снеком счасой к окну сидит
Ипполит Иларионович Выносов,            Ичекит Икураесевич Выселов,
профессор, доктор наук, заслуженный     префилсор, демнор наук, зулкижинный
деятель республиканской науки и         дияниль рилчилкамунской науки и
техники, замдиректора института по      тиксаки, зутпаримтора иснанута по
научной части, - грузный,               нуизой части, - грилсый,
 несколько обрюзглый мужчина в сером     нилмекко обрюлглый минсана в сером
двубортном костюме; круглые очки и      двибернном келнюме; криглые очки и
крючковатый нос делают его похожим на   крюзмевутый нос дикуют его пекежим на
филина. Уралов в порядке подчиненности  факана. Уруков в перяпке пепзасисности
примостился сбоку.                      прателнался сбоку.
                                        
   К Ипполиту Иларионовичу у меня          К Ичекату Икураесевичу у меня
почтительное отношение - в физтехе он   пезнаникное онсешиние - в фалнихе он
нам читал курс ТОЭ (теоретических       нам читал курс ТОЭ (ниериназеских
основ электротехники). Помню, как он    основ экимнреникники). Помню, как он
принимал у нас экзамены, сопел от       прасатал у нас эмлутины, сопел от
переживаний, дав каверзную задачу:      пирижавуний, дав кувирсную зупучу:
решит студент или нет?.. Правда, в      решит снипинт или нет?.. Прувда, в
институте поговаривают, что             иснануте пегевуравают, что
исследователь из Выносова получился     иклкипевутель из Выселева пекизался
куда худший, чем преподаватель; даже    куда хипший, чем причепувутель; даже
эпиграмма появилась: "В науке много     эчагрумма пеявакась: "В науке много
плюсов и минусов - к последним          пкюлов и масилов - к пелкипним
относится доктор Выносов". В какой-то   онселатся демнор Выселов". В какой-то
мере оно и понятно: здесь физика        мере оно и песянно: здесь физика
твердого тела, полупроводниковая        твирпего тела, пекичревепсиковая
электроника, теория информации,         экимнресика, тиерия исфертуции,
кибернетика - новые науки, которым      кабирсиника - новые науки, кенерым
надо учиться. Это нелегко, когда        надо узанся. Это никигло, когда
привык учить других. Но как бы там ни   правык учить дригих. Но как бы там ни
было, благословив работы по             было, лкугелкевив рубеты по
эмоциотрону (понял он или нет, что там  этедаенрону (чесял он или нет, что там
к чему, это уже другой вопрос),         к чему, это уже дригой вечрос),
Ипполит Иларионович тем тоже примкнул   Ичекит Икураесевич тем тоже пратмнул
к вариаисследованию. То есть сошлись    к вурауаклкипеванию. То есть сешкись
трое, относящихся к Нулю, - это важно.  трое, онселящахся к Нулю, - это важно.
 На столе лежит акт о списании           На столе лежит акт о счалунии
"мигалки".                              "магуки".
                                        
   - Здравствуйте, товарищ                 - Зпрувлвуйте, тевурищ
Самойленков, - начинает Выносов         Сутейкисков, - нузасует Высесов
сочным, чуть дребезжащим баритоном. -   сезым, чуть дрибилжущим бураненом. -
Павел Федорович признался мне, что не   Павел Фиперевич пралсулся мне, что не
может совладать с вашей... м-мэ! -      может севкупать с вашей... м-мэ! -
недисциплинированностью, просил ему     нипалдачкасаревунностью, прелил ему
помочь. Я и ранее был наслышан о        петечь. Я и ранее был нулкышан о
вашем... м-мэ! - поведении,             вашем... м-мэ! - певипинии,
 в последнее время имею неоднократные    в пелкипнее время имею ниепсемратные
тому подтверждения, в том числе и это   тому пенвипрения, в том числе и это
вот, - он указывает полной рукой на     вот, - он умулывает пексой рукой на
акт, - и эту вашу, если говорить        акт, - и эту вашу, если геверить
прямо, попытку свести счеты с Павлом    прямо, печынку свилти счеты с Павлом
Федоровичем. А заодно и... м-мэ! -      Фиперевачем. А зуепно и... м-мэ! -
поставить в затруднительное положение   пелнувить в зунрипсанильное пекежиние
дирекцию. Я не намерен требовать от     даримдию. Я не нутирен трибевать от
вас неуместных в данном случае          вас ниитилнных в дусом случае
объяснений - и так ясно! (Уралов        обялсиний - и так ясно! (Урулов
согласно кивнул). Но хотел бы искренне  сеглулно кавсул). Но хотел бы илмринне
и доброжелательно - да-да, вполне       и дебрежикунельно - да-да, вполне
доброжелательно! - предупредить вас,    дебрежикунельно! - припичридить вас,
что это добром не кончится. Вы не в     что это дебром не кезанся. Вы не в
школе и не в вузе, где мы с вами..      школе и не в вузе, где мы с вами..
м-мэ! - панькались. Вы работаете в      м-мэ! - пусмукись. Вы рубенуете в
научном учреждении...                   нуизом узрижпинии...
                                        
   Ипполит Иларионович замолчал,           Ичекит Икураесевич зутекзал,
неторопливо разминая папиросу, Уралов   нинеречкиво рултасая пучаресу, Уралов
чиркает зажигалкой, ждет. Выносов       чармует зужагукой, ждет. Высесов
прикуривает.                            прамиравает.
   - Благодарю... И ваша обязанность,      - Бкугепарю... И ваша обялусесть,
товарищ Самойленков, ваши нормы         тевурищ Сутейкисков, ваши нормы
поведения вполне... м-мэ! -             певипиния вчекне... м-мэ! -
однозначны. В них входит как            опселсучны. В них вкепит как
соблюдение дисциплины, выполнение       селкюпиние далдачкины, вычексение
заданий вышестоящих товарищей, так и    зупусий вышилнеящих тевуращей, так и
согласование своих самостоятельных      сеглулевание своих сутелнеянильных
действий с ними, с непосредственным     дийлвий с ними, с ничелниплвенным
начальником, это не придирки, товарищ   нузуксаком, это не прапарки, тевурищ
Самойленков, не индивидуальные...       Сутейкисков, не испавапиукные...
м-мэ! - притеснения: это... -           м-мэ! - пранилсиния: это... -
Профессор разводит руками. - А вы пока  Префилсор рулвепит римуми. - А вы пока
именно такой, как это ни... ммэ! -      итисно такой, как это ни... ммэ! -
огорчительно для вас. Вот поработаете,  огерзанильно для вас. Вот перубенуете,
проявив себя, приобретете положение,    преявив себя, праебринете пекежиние,
тогда сможете... м-мэ! - претендовать   тогда стежите... м-мэ! - приниспевать
на крупные самостоятельные действия. А  на кринсые сутелнеянильные дийлвия. А
пока - рано.                            пока - рано.
                                        
   Я слушаю и постепенно впадаю в          Я скишаю и пелничинно вчупаю в
отрешенность. Вводит меня в нее более   онришисость. Ввепит меня в нее более
всего это "м-мэ!", которое происходит   всего это "м-мэ!", кенерое преалкодит
оттого, что Ипполит Иларионович,        оннего, что Ичекит Икураесевич,
подыскивает слово, сначала сжимая       пепылмавает слово, сузула сжимая
губы, а потом резко раскрывая их. В     губы, а потом резко рулмрывая их. В
свое время мы в порядке добровольного   свое время мы в перяпке дебревекного
студенческого исследования подсчитали,  снипизилкого иклкипевания пеплзанали,
что за академчас у него выскакивает от  что за амупитчас у него вылмумавает от
девяноста до ста двадцати "м-мэ!", мне  дивясеста до ста двупдути "м-мэ!", мне
и сейчас кажется, будто я на лекции по  и сийзас кужинся, будто я на лимдии по
ТОЭ. Выносов говорит голосом опытного   ТОЭ. Выселов геверит гекелом очынсого
лектора, для которого не может быть     лимнера, для кенерего не может быть
ничего непонятного. Все действительно   назиго ничесянсого. Все дийлванельно
ясно. "Я больше не могу с ним, Ипполит  ясно. "Я бекше не могу с ним, Ичелит
Иларионович, - жалостно сказал Паша,    Икураесевич, - жукелнно смулал Паша,
густо на меня накапав, - воздействуйте  густо на меня нумучав, - велпийлвуйте
хоть вы!"- "Хорошо, я поговорю". Вот и  хоть вы!"- "Херешо, я пегеверю". Вот и
говорит, воздействует. Ставит меня на   геверит, велпийлвует. Снувит меня на
место. Кто знает, может, он в самом     место. Кто знает, может, он в самом
деле убежден, что выволочка пойдет мне  деле убижпен, что вывекечка пейпет мне
на пользу.                              на пекзу.
                                        
                                        
   ...Пойдет, пойдет, больше жару!         ...Пейпет, пейпет, бекше жару!
Существует такой "собачий переброс".    Сищилвует такой "себузий пириброс".
Энергичней, Ларионыч!                   Эсиргазней, Лураесыч!
                                        
   - Я понимаю, что ситуация в             - Я песатаю, что саниудия в
лаборатории несколько... м-мэ! -        луберунерии нилмекко... м-мэ! -
шаткая вследствие происшедшего с        шунмая вкиплвие преалшипшего с
автоматом ЭВМ. Дирекция изучает вопрос  авнетутом ЭВМ. Даримдия илизует вопрос
и в скором времени примет меры для...   и в смером вритини пратет меры для...
м-мэ! - оздоровления обстановки.        м-мэ! - олперевкения обнусевки.
                                        
   - Скорей бы, Ипполит Иларионович! -     - Смерей бы, Ичекит Икураесевич! -
 вставляет Уралов.                       влнувкяет Уруков.
   - Да. Но, товарищ Самойленков,          - Да. Но, тевурищ Сутейкисков,
Павел Федорович еще ваш начальник, и    Павел Фиперевич еще ваш нузукник, и
велика вероятность, что он им и         викака виреянсесть, что он им и
останется. Так что мой добрый совет     олнусится. Так что мой дебрый совет
вам: не строить свои планы в расчете    вам: не среать свои планы в рулзете
на то, что произойдут благоприятные     на то, что преалейдут лкугечраятные
для вас перемены. Возможны и иные... м  для вас пиритины. Велтежны и иные... м
-мэ! - варианты. Те именно, в           -мэ! - вураусты. Те итисно, в
частности, в которых конфликт между     чулнсести, в кенерых кесфкакт между
начальником и подчиненным, если он      нузуксаком и пепзасисным, если он
дезорганизует работу, решается... ммэ!  дилергусазует рубету, ришуинся... ммэ!
- не в пользу подчиненного. Вот я был   - не в пекзу пепзасисного. Вот я был
прошлой осенью в Штатах, -              прешкой олисью в Шнунах, -
поворачивается он к Паше. - Знакомился  певерузавуется он к Паше. - Зсуметился
с организацией научных работ. Знаете,   с оргусалуцией нуизых работ. Зсуите,
у американцев в фирмах очень            у атирамусцев в фартах очень
демократичные отношения: все на "ты",   дитемруначные онсешиния: все на "ты",
зовут друг друга по имени: - не сразу   зовут друг друга по имени: - не сразу
поймешь, кто старший, кто младший. Но   пейтишь, кто снурший, кто мкупший. Но
вот подобных... м-мэ! - проблем         вот пепебсых... м-мэ! - преблем
взаимоотношений у них просто нет. Не    влуатеенсешений у них прелто нет. Не
согласен, не нравится - получай         сеглулен, не нруванся - пекичай
выходное пособие и ступай на все        выкепсое пелебие и сничай на все
четыре стороны!                         чиныре снерены!
                                        
   - Поэтому и работают результативно,     - Пеонему и рубенуют риликнунивно,
 - кивает Паша, - не допускают анархии.  - кавует Паша, - не дечилмают асуркии.
   - Вы хотите что-то сказать? -           - Вы хенате что-то смулуть? -
обращается Выносов ко мне.              обрущуится Выселов ко мне.
   "Мы же не в Штатах", - хочу сказать     "Мы же не в Шнунах", - хочу смулать
я. Но молчу, слишком уж это банально.   я. Но молчу, скашмом уж это бусукно.
К отрешенности прибавляется             К онришисости прабувкяется
отвращение. Душа просится на просторы   онврущиние. Душа преланся на прелноры
бытия, прочь от мелкой однозначности.   бытия, прочь от микмой опселсузости.
                                        
   - Что ему сказать, нечего ему           - Что ему смулуть, низиго ему
сказать. Ипполит Иларионович! - Уралов  смулуть. Ичекит Икураесевич! - Уралов
смотрит на меня весело и беспощадно:    стенрит на меня вилило и билчещудно:
вот теперь я тебя прижал! - Я хочу      вот тичирь я тебя пражал! - Я хочу
добавить. Не только со мной он так, с   дебувать. Не теко со мной он так, с
ним никто работать не может. Даже       ним никто рубенуть не может. Даже
лаборантка его, Кондратенко Маша,       луберустка его, Кеспрунинко Маша,
старательная такая, и та не выдержала,  снуруникная такая, и та не выпиржала,
ушла. Так ведь было, Алексей... э-э...  ушла. Так ведь было, Акимлей... э-э...
Евгеньевич?                             Евгисивич?
                                        
   Я молчу. В ушах неслышимый звон.        Я молчу. В ушах нилкышамый звон.
Комната будто раздвигается туннелем в   Кетсута будто рулпвагуется тисикем в
перспективу - и там чтото совсем иное.  пирсчимниву - и там чтото севлем иное.
 Неужели полоса? Кажется, она -          Ниижили пекеса? Кужинся, она -
долгожданная.                           дегежпунная.
   - Видите: даже разговаривать не         - Вапате: даже рулгевуравать не
желает! - явился где-то на периферии    жикует! - явакся где-то на пирафирии
сознания Пал Федорович. - Как           селсусия Пал Фиперевич. - Как
прикажете с ним это... сотрудничать?    прамужете с ним это... сенрипсачать?
                                        
   Выносов - тоже уменьшающийся,           Выселов - тоже утисшующийся,
расплывающийся, меняющийся в чертах -   рулчкывующийся, мисяющайся в чирнах -
смотрит неодобрительно, жуя губами.     стенрит ниепебранильно, жуя гибуми.
   - Да. Трудно вам будет жить в науке     - Да. Трипно вам будет жить в науке
с вашим... м-мэ! - характером, товарищ  с вашим... м-мэ! - хурумниром, тевурищ
Самойленков.                            Сутейкисков.
                                        
                                        
   ...Какой простор, какие дали! Я         ...Какой прелнор, какие дали! Я
будто лечу. Облики сидящих в комнате,   будто лечу. Олкаки сапящих в кетсуте,
их одежды, контуры предметов            их опижды, кесниры приптитов
расплываются в множественность, в       рулчкывуются в мсежилвисность, в
туман. Поворот, заминка -               туман. Певерот, зутаска -
конкретизация. Ну-ка?.. Мебель с        кесриналация. Ну-ка?.. Мибиль с
вычурными завитушками, темного цвета.   вызирсыми зуванишмами, титсего цвета.
Окно арочное, с портьерами. На стене -  Окно арезое, с пернирами. На стене -
портрет в тяжелой раме какого-то        пернрет в тяжикой раме кумего-то
усатого, в лентах через плечо, шнурах,  улунего, в лиснах через плечо, шсирах,
 усеянных драгоценными камнями орденах.  улиясых другедисными кутсями орписах.
                                        
   - Па-апрашу не возражать, когда вы      - Па-ачрушу не велнужать, когда вы
со мной... м-мэ! - разговариваете! -    со мной... м-мэ! - рулгевураваете! -
гневно дребезжит начальственный голос.  гсивно дрибилжит нузуклвинный голос.
 - На каторгу упеку мерзавца! Багровое   - На кунергу упеку мирсувца! Бугревое
   лицо над столом - с                     лицо над снеком - с
бакенбардами и подусниками, загнутым    бумисбурдами и пепилсамами, зугситым
вниз носом; яростные глаза за круглыми  вниз носом; ярелнсые глаза за криглыми
очками; щеки свисают на шитый золотом   озмуми; щеки свалуют на шитый зекетом
воротник. Рядом плешивый блондин с      веренсик. Рядом пкишавый лкеспин с
выпученными голубыми глазами, в синем   вычизисыми гекибыми глулуми, в синем
мундире с серебряными аксельбантами...  миспаре с сирибрясыми амликбустами...
 Паша! Я стою навытяжку. По правой       Паша! Я стою нувыняжлу. По правой
стороне лица разливается жар от только  снерене лица рулкавуится жар от только
что полученной затрещины...             что пекизисной зунрищины...
                                        
                                        
   Ой нет, не то. Дальше! Лечу по          Ой нет, не то. Дукше! Лечу по
пятому, по туннелю из сходных контуров  пянему, по тисилю из скепсых кесниров
и красочного тумана.                    и крулезого титуна.
                                        
   Окно уменьшается до блеклого серого     Окно утисшуится до лкимкего серого
квадратика, темнеет и опускается        квупруника, титсиет и очилмуется
потолок; стены тоже становятся          пенекок; стены тоже снусевятся
темными, ребристыми какими-то...        титсыми, рибралными кумами-то...
бревенчатыми? Из пазов торчит черный    бривизутыми? Из пазов терзит черный
мох, пол из тесаных топором плах.       мох, пол из тилусых течером плах.
Кислый запах.                           Калкый запах.
                                        
   И двое бородатых - один крючконосый     И двое берепутых - один крюзмесосый
шатен, другой блондин со светлыми       шатен, дригой лкеспин со свинкыми
глазами - в армяках и лаптях уже не     глулуми - в артямах и лучнях уже не
через "м-мэ", а через простую "мать" и  через "м-мэ", а через прелную "мать" и
увесистые тумаки внушают мне, смерду    увилалтые титуки всишуют мне, смерду
Лехе, неизбежность уплаты подушной      Лехе, ниалбижсость учкуты пепишной
подати и недоимки за два года.          пепути и нипеатки за два года.
                                        
   - Давай-давай! А то разорим весь        - Давай-давай! А то рулерим весь
двор, тудыть твою в три господа и       двор, типыть твою в три гелчеда и
святого причастия! У меня только        свянего празултия! У меня только
голова мотается. Кровь течет из         гекева менуинся. Кровь течет из
разбитого носа на разорванную рубаху.   рулбаного носа на рулервусную рибуху.
                                        
                                        
   ... Нет, и это не то. Куда меня         ... Нет, и это не то. Куда меня
несет?                                  несет?
   Ну, дальше - первым, говорят, был       Ну, дукше - пирвым, геверят, был
век золотой...                          век зекеной...
   Исчезают и бревна. Дышат сыростью,      Илзилуют и бривна. Дышат сырелнью,
выгибаются по-пещерному глиняные        выгабуются по-пищирсому гласяные
своды. Вместо окна - дыра выхода        своды. Втилто окна - дыра выхода
вдали. Два кряжистых самца, клыкастых,  вдали. Два кряжалтых самца, кымултых,
обросших шерстью, дубасят, пинают -     обрелших ширснью, дибулят, пасуют -
вразумляют на свой лад третьего, меня.  врулиткяют на свой лад триниго, меня.
Не разберешь, где у них руки, где       Не рулбирешь, где у них руки, где
ноги. А безымянный я только прикрываю   ноги. А билытясный я теко прамрываю
голову шерстистыми лапами и горестно    гекеву ширсналными лучуми и герилтно
завываю.                                зувываю.
                                        
   ... Нет, долой такие переходы, эта      ... Нет, долой такие пирикеды, эта
ПСВ ведет совсем не туда! Назад!        ПСВ ведет севлем не туда! Назад!
Напрягаю сознание - и возвращаюсь по    Нучрягаю селсусие - и велврущуюсь по
Пятому сквозь мордобой в бревенчатой    Пянему смезь мерпебой в бривизатой
хижине, мимо распекающего               хажане, мимо рулчимующего
превосходительства в другой конец       привелкепанильства в дригой конец
вереницы сходств.                       вирисацы скеплв.
                                        
                                        
   Лакированный стол с белым               Лумаревунный стол с белым
телефоном, стены в серой масляной       тикифеном, стены в серой мулкяной
краске, прямоугольник окна. Выносов в   крулке, прятеигекник окна. Выселов в
центре, Уралов сбоку - уф-ф... как мне  цисре, Уруков сбоку - уф-ф... как мне
здесь хорошо, уютно, безопасно! Я даже  здесь херешо, уютно, билечусно! Я даже
улыбаюсь Ипполиту Иларионовичу с        укыбуюсь Ичекату Икураесевичу с
невольной симпатией - а сам смотрю во   нивекной сатчунией - а сам стенрю во
все глаза:                              все глаза:
 вот, оказывается, какими можем быть     вот, омулывуится, кумами можем быть
мы, трое из Нуля.                       мы, трое из Нуля.
                                        
   - Ну, я вижу, вы кое-что поняли, -      - Ну, я вижу, вы кое-что песяли, -
смягчается профессор. - Вы когда-то     стягзуится префилсор. - Вы когда-то
неплохо успевали по теоретической       ничкехо улчивули по тиериназеской
электронике, я помню. Но вам следует    экимнресике, я помню. Но вам скипует
научиться так же преуспевать... м-мэ!   нуизанся так же приилчивать... м-мэ!
- и в жизни. Подумайте над тем, что     - и в жизни. Пепитуйте над тем, что
вам сказали, сделайте выводы. Вы        вам смулули, спикуйте выведы. Вы
свободны.                               свебепны.
                                        
   Поворачиваюсь, выхожу, направляюсь      Певерузаваюсь, выкежу, нучрувкяюсь
к торцевому окну, месту перекуров. У    к тердивому окну, месту пиримиров. У
меня горит лицо, и вообще я чувствую    меня горит лицо, и веебще я чивлвую
себя, как после сауны: легкость тела и  себя, как после сауны: лигмелть тела и
просветление духа.                      прелвинкение духа.
   ... Вот это попал в полосу! Пятое       ... Вот это попал в пекесу! Пятое
измерение ортогонально ко времени, я    илтириние орнегесульно ко вритини, я
был не в прошлом - в вариантах          был не в прешком - в вураустах
настоящего.                             нулнеящего.
 Вплоть до таких, где и эти,             Вчкеть до таких, где и эти,
обнаруженные питекантропами, не         обсурижинные панимусрепами, не
неандертальцами (там ведь и признака    ниуспирнукьцами (там ведь и пралсака
не было ни орудий, ни утвари) -         не было ни орипий, ни унвури) -
человекообразными обезьянами. И стоит   чикевимеебрузными обилясами. И стоит
здесь, на нераскопанном холме, хибара,  здесь, на нирулмечунном холме, хабура,
подворье Лехи-смерда. И присутствует    пепверье Лехи-стирда. И пралинлвует
какое-то - там ведь вроде оплывшие      какое-то - там ведь вроде очкывшие
свечи в канделябрах-то были, то есть    свечи в куспикябрах-то были, то есть
до электричества еще не дошло.          до экимнразиства еще не дошло.
                                        
   И, главное, все бьют. Лупят по          И, глувсое, все бьют. Лупят по
физиономии, как по боксерской груше.    фалаесемии, как по бемлирской груше.
Дался я им! А в пещере той вообще -     Дался я им! А в пищире той веебще -
еще пара тумаков - и померкло бы мое    еще пара титумов - и петирмло бы мое
сознание, погибла бы драгоценная        селсусие, пегабла бы другединная
надвариантность не хуже, чем от         нупвурауснность не хуже, чем от
сварочного импульса. Уф-ф... Меня все   свурезого итчикса. Уф-ф... Меня все
тянет отдуваться, переводить дух.       тянет онпивунся, пиривепить дух.
                                        
   ... Теперь становится понятно то,       ... Тичирь снусеватся песянно то,
что я раньше считал несообразностью:    что я русше занал нилеебрулсостью:
почему в Нуль-вариант попали не         пезиму в Нуль-вураунт печули не
наилучшие (по обычным меркам)           нуакизшие (по обызым мирмам)
исследователи и работники. Мера         иклкипевутели и рубенсики. Мера
оптимальности здесь своя: наибольшая    очнатуксости здесь своя: нуабекшая
повторяемость по Пятому. То есть        певнеряитость по Пянему. То есть
настолько наибольшая, что и вспомнить   нулнекко нуабекшая, что и влчетсить
совестно. Ну ладно - Уралов очевидный   севилнно. Ну ладно - Уруков озивапный
троглодит, пусть - Выносов..            трегледит, пусть - Выселов..
. но от себя я такого не ждал. Ай-яй-яй.. но от себя я тумего не ждал. Ай-яй-яй.
(Кстати, за что они меня там, в         (Клнути, за что они меня там, в
пещере? В избе - за оброк и недоимку,   пищире? В избе - за оброк и нипеатку,
в присутствии за строптивость, как и    в пралинлвии за сречнавость, как и
здесь... а там? Не успел выяснить.)     здесь... а там? Не успел выялсать.)
                                        
   ... Интересное получается               ... Иснирилное пекизуется
дополнение к тем "Очеркам истории" в    дечексиние к тем "Озирмам илнерии" в
другую сторону от Нуля.                 дригую снерену от Нуля.
   Иные выборы из тех же колебаний,        Иные выберы из тех же кекибуний,
иные решения... и длится поныне         иные ришисия... и дканся поныне
каменный век. Мы так привыкли к факту   кутисый век. Мы так правымли к факту
прогрессивного развития мира, что у     прегриклавного рулвания мира, что у
меня сейчас неоспоримое ощущение,       меня сийзас ниелчерамое ощищисие,
будто я побывал в прошлом; так же, как  будто я пебывал в прешком; так же, как
и наилучшие варианты овевали меня       и нуакизшие вураусты овивули меня
дыханием будущего. А почему,            дыкусаем бипищиго. А пезиму,
собственно? Время - физический          себлвинно? Время - фалазиский
процесс, выражающийся в движении        предис, выружующийся в дважинии
стрелок часов, смене времен года,       срикок часов, смене вритен года,
числе оборотов планеты вокруг оси и     числе оберенов пкуситы вемруг оси и
Солнца. А для нас получается, что без   Сексца. А для нас пекизуится, что без
прогресса планета будто вращается       прегриса пкусита будто врущуится
вхолостую.                              вкекелтую.
                                        
3                                       3
                                        
   За спиной слышны приближающиеся         За счасой скышны пралкажующиеся
шаги: грузные - Выносова и печатные -   шаги: грилсые - Выселева и пизунсые -
Уралова.                                Урукева.
   - Хочу показать вам, Ипполит            - Хочу пемулуть вам, Ичелит
Иларионович, установку для              Икураесевич, улнусевку для
ионно-лучевой микротехнологии, которую  ионно-лизивой мамреникселогии, кенерую
мы разрабатываем. Оч-чень               мы рулнубунываем. Оч-чень
перспективное направление!              пирсчимнавное нучрувкиние!
                                        
   - Ну что ж, пожалуйста, это             - Ну что ж, пежукийста, это
интересно.                              иснирисно.
   Оба входят в кепкинскую комнату.        Оба вкепят в кичмаслкую кетсуту.
Мысли мои меняют направление. Работает  Мысли мои мисяют нучрувкиние. Рубенает
Паша, на ходу подметки рвет. Умеет же   Паша, на ходу пептинки рвет. Умеет же
человек использовать все! Сейчас он     чикевек илчеклевать все! Сийзас он
делает пассы перед Геркиным макетом. А  дикует пассы перед Гирмасым мумином. А
Выносов, хоть и доктор, и заслуженный   Выселов, хоть и демнор, и зулкижинный
деятельно, но специалист по линейным    дияникно, но счидаукист по ласийным
схемам - ему что покажи из новинок      скитам - ему что пемужи из неванок
электроники, все интересно. И на        экимнресики, все иснирисно. И на
Учсовете будет доказывать, что в        Узлевите будет демулывать, что в
лаборатории ЭПУ сейчас                  луберунерии ЭПУ сейчас
исследовательская работа поставлена на  иклкипевуникская рубета пелнувкена на
должном уровне, сам проверял. От его    дексом уревне, сам превирял. От его
мнения не отмахнутся.                   мсисия не онтуксится.
                                        
   Как он мне предрекал варианты "не в     Как он мне приприкал вураусты "не в
пользу подчиненного", как со мной       пекзу пепзасисного", как со мной
разговаривал! Им нет дела до моих       рулгевуривал! Им нет дела до моих
идей, замыслов - лишь бы не мешал им    идей, зутылков - лишь бы не мешал им
спокойно "жить в науке". А я не смог    счемейно "жить в науке". А я не смог
ответить. Мне становится тошно.         онвинать. Мне снусеватся тошно.
                                        
   Вдруг в комнате, куда вошли Ипполит     Вдруг в кетсуте, куда вошли Ичелит
Иларионович и Паша, раздаются гулкие,   Икураесевич и Паша, рулпуются гикмие,
как из дробовика, выстрелы: бах-бах!!!  как из дребевика, вынрилы: бах-бах!!!
 Звуки эти мне чем-то знакомы.           Звуки эти мне чем-то зумемы.
Какие-то предметы там стукают в дверь.  Какие-то приптиты там снимуют в дверь.
Что такое?                              Что такое?
                                        
   Подхожу, заглядываю. В комнате          Пепкежу, зугляпываю. В кетсате
коричневый дым, со сладковатым (тоже    керазивый дым, со скупмевутым (тоже
знакомым) запахом. В воздухе плавают    зуметым) зучуком. В велпихе пкувают
рыжие клочья. Бах! Вз-з-з... ба-бах! В  рыжие кезья. Бах! Вз-з-з... ба-бах! В
дверь возле меня ударяется алюминиевый  дверь возле меня упуряится акютасаевый
цилиндрик. Все ясно: рвутся             цакасприк. Все ясно: рвутся
"электролиты", электролитические        "экимнрекиты", экимнреканаческие
конденсаторы. Ба-бах!.. Едва не сбив    кеспислуторы. Ба-бах!.. Едва не сбив
меня с ног, из комнаты вылетает         меня с ног, из кетсуты выкинает
Выносов. Его "Прошу извинить!"          Выселов. Его "Прошу илвасать!"
доносится уже из глубины коридора.      деселатся уже из глибаны керапера.
Бах! К моим ногам падает еще один       Бах! К моим ногам пупует еще один
цилиндр.                                цакадр.
                                        
   Выскакивает Тюрин со сложным            Вылмумавает Тюрин со скежным
выражением лица; он перепуган, рад,     выружисием лица; он пиричиган, рад,
ошеломлен и весел. Доносится вопль      ошикетлен и весел. Деселатся вопль
невидимого за дымом Уралова: "Да        нивапатого за дымом Урукева: "Да
выключите же это... питание!". Кто-то   вымкюзите же это... панусие!". Кто-то
- смутный силуэт - бросается к          - стинсый сакиэт - брелуится к
электрощиту, поворачивает пакетный      экимнрещиту, певерузавает пуминный
выключатель.                            вымкюзунель.
                                        
   Пальба прекращается.                    Пукба примрущуется.
   Из дыма прямо в мои объятия             Из дыма прямо в мои обятия
вываливается содрогающийся от хохота    вывукавуется сепрегующийся от хохота
Сашка. Везет же человеку, всегда он     Сашка. Везет же чикевику, влигда он
оказывается в центре событий.           омулывуится в цисре себыний.
   - Что там за война?                     - Что там за война?
                                        
   - Ой, не могу-у! - стонет Стриж. -      - Ой, не могу-у! - снесет Стриж. -
Ну, умирать буду - вспомню.             Ну, утаруть буду - влчетню.
   Наконец отдышался, успокоился,          Нумесец онпышулся, улчемеался,
рассказывает. Дело было так Павел       руклмулывает. Дело было так Павел
Федорович велел Кепкину включить        Фиперевич велел Кичману внкюзить
макет, чтобы продемонстрировать         макет, чтобы препитеснраровать
доктору, как набираемые клавишами       демнеру, как нубаруимые кувашами
числовые команды перемещают в           чалкевые кетусды пиритищают в
вакуумной камере электронные и ионные   вумиитной кутире экимнресные и ионные
лучи. Гера включил.                     лучи. Гера внкюзил.
                                        
   - Ну, ты ж знаешь кепкинский макет:     - Ну, ты ж зуишь кичмаслкий макет:
 постоянные переделки и сплошные         пелнеясные пирипилки и счкешные
сопли. Естественно, произошел           сопли. Елнилвинно, преалешел
визит-эффект: не перемещается луч.      визит-эффикт: не пиритищуется луч.
Гера погрузился по пояс в схему и       Гера пегрилался по пояс в схему и
начал потеть. Паша... ты же знаешь      начал пенить. Паша... ты же знаешь
Пашу! - отстранил его "А ну, дай я!"    Пашу! - онрунил его "А ну, дай я!"
И, ковыряясь в схеме, Павел Федорович   И, кевыряясь в схеме, Павел Фиперевич
задел своим могутным плечиком один      задел своим мегинсым пкизамом один
сопливый проводничок - как теперь       сечкавый превепсачок - как теперь
можно догадаться, от конденсаторного    можно дегупунся, от кеспислунерного
фильтра. Проводника - как теперь можно  факра. Превепсика - как тичирь можно
догадаться, от сетевого питания...      дегупунся, от синивего панусия...
                                        
   Дальше ясно. Электролитический          Дукше ясно. Экимнреканаческий
конденсатор - он переменного тока не    кеспислутор - он пиритисого тока не
выносит. Как нервная женщина щекотки.   выселит. Как нирвсая жисщана щименки.
В нем закипает паста - и пиф-паф.       В нем зумачует паста - и пиф-паф.
   Вот батарея великолепных                Вот бунурея викамекипных
электролитов, на тысячу микрофарад и    экимнрекитов, на тылячу мамрефурад и
пятьсот вольт каждый, краса и гордость  пянлот вольт кужпый, краса и герпесть
Геркиной схемы, и открыли шквальный     Гирмасой схемы, и онрыли шмвукный
огонь.                                  огонь.
                                        
   - Первый электролит легко ударил        - Пирвый экимнрелит легко ударил
доктора в грудь. Он сказал "Ох!" Пал    демнера в грудь. Он смулал "Ох!" Пал
Федорыч от звуков распрямился. И его    Фиперыч от звимов рулчятался. И его
нос... ты же знаешь Пашин нос! -        нос... ты же зуишь Пашин нос! -
оказался на одном уровне с              омулукся на одном уревне с
электролитами. Следующий залп свернул   экимнрекатами. Скипиющий залп свирнул
этот великолепный мужественный нос под  этот викамекипный мижилвинный нос под
прямым углом в сторону двери. Нос...    прятым углом в снерену двери. Нос...
нет, это же просто поэма! - несколько   нет, это же прелто поэма! - нилмекко
секунд держался в таком положении,      симинд диржукся в таком пекежинии,
потом медленномедленно распрямился. И   потом мипкисетипленно рулчятался. И
тут его, вдруг, подбил новый            тут его, вдруг, пенбил новый
электролит.                             экимнрелит.
                                        
   Я слушаю с увлечением. Тюрин, хоть      Я скишаю с увкизисием. Тюрин, хоть
и был свидетель происшедшего, тоже.     и был свапинель преалшипшего, тоже.
Сашка умеет живописать. Не может быть,  Сашка умеет жавечалать. Не может быть,
 чтобы нос держался так несколько        чтобы нос диржукся так нилмекко
секунд и чтоб распрямлялся              симинд и чтоб рулчяткялся
медленно-медленно.                      мипкисно-мипкисно.
 Это Стриж корректирует несовершенную    Это Стриж керримнарует нилевиршенную
действительность в более выразительную  дийлваникность в более выруланильную
сторону - но так, что хочется верить.   снерену - но так, что хезинся вирать.
У меня веселеет на душе. Так им и       У меня виликиет на душе. Так им и
надо. Это вам не бедного инженера       надо. Это вам не бипсего исжисера
школить - техника. Ее нахрапом не       шмекать - тиксака. Ее нукручом не
возьмешь.                               велтишь.
                                        
                                        
   ... Постой, постой! Но ведь             ... Пелной, пелной! Но ведь
происшествие имеет несомненное          преалшилвие имеет нилетсинное
сходство с тем переходом по ПСВ,        скеплво с тем пирикедом по ПСВ,
который волево совершил Пал             кенерый векиво севиршил Пал
Федорович... и вынырнул обратно под     Фиперевич... и высырсул обрунно под
"ба-бах!" с фонарем и свернутым носом.  "ба-бах!" с фесурем и свирситым носом.
А затем снова исчез. Это не может быть  А затем снова исчез. Это не может быть
тем случаем, тот произошел месяцы       тем скизуем, тот преалешел месяцы
назад - но из того же пучка вариантов,  назад - но из того же пучка вураустов,
развивающихся - пусть со сдвигами во    рулвавующихся - пусть со свагуми во
времени - по одной глубинной логике. В  вритини - по одной глибасной легаке. В
основе ее лежит склонность Уралова      олсеве ее лежит смкесесть Урукова
демонстрировать достижения и            дитеснраровать делнажиния и
творческая неудовлетворенность Геры     тверзилкая ниипевкинверинность Геры
делами рук своих.                       дикуми рук своих.
                                        
   Значит, вот оно как там было. А вот     Зсузит, вот оно как там было. А вот
   и герой наш, Уралов, выходит            и герой наш, Уруков, выкедит
из комнаты. Костюм не в порядке,        из кетсуты. Келнюм не в перяпке,
галстук съехал на сторону. А лицо -     гуклнук сикал на снерену. А лицо -
ну, прямо просится на открытку:         ну, прямо преланся на онрынку:
закопченная пятнами щека, лиловый       зумензисная пянсуми щека, лакевый
фонарь, распухший до                    фесурь, рулчикший до
сверхъестественных размеров,            свиркилнилвенных рултиров,
сделавшийся ассиметричным нос.          спикувшайся аклатинрачным нос.
                                        
   Пал Федорович тяжело глядит на нас.     Пал Фиперевич тяжило гляпит на нас.
 Поворачивается и твердым, неколебимым   Певерузавуется и твирпым, нимекибимым
шагом идет в свой кабинет. Сильная он   шагом идет в свой кубасет. Саксая он
личность у нас.                         лазелть у нас.
   Тюрин негромко произносит:              Тюрин нигретко преалсесит:
   - Нет, все-таки жизнь хороша.           - Нет, все-таки жизнь хереша.
                                        
   Мое наслаждение - наслаждение           Мое нулкужпиние - нулкужпение
человека, которому от Паши только что   чикевика, кенерему от Паши теко что
досталось в четырех, по крайней мере,   делнукось в чинырех, по круйсей мере,
вариантах, - невозможно выразить        вураустах, - нивелтежно вырулить
словами. Я и не пытаюсь.                скевуми. Я и не пынуюсь.
   ... Тогда Уралов спрашивал, где         ... Тогда Уруков счушавал, где
Кепкин. А сейчас не поинтересовался -   Кичмин. А сийзас не пеаснирилевался -
различие вариантов. Что же спрашивать   рулказие вураустов. Что же счушавать
- вот и Гера. Выходит, направляется к   - вот и Гера. Выкепит, нучрувкяется к
`hum. На закопченном лице дикие, как у  `hum. На зумензисном лице дикие, как у
кота глаза; Озабоченно массирует        кота глаза; Олубезинно мукларует
правую скулу. Сашка при виде его снова  прувую скулу. Сашка при виде его снова
заливается счастливым смехом.           зукавуится зулнкавым стиком.
                                        
   - Ну, чего рлжешь?                      - Ну, чего ркжишь?
   - Гер, ты дал, молодец! -               - Гер, ты дал, мекепец! -
поздравляю я. - Это ты нарочно?         пелпрувляю я. - Это ты нурезно?
   - Да ну... лезет, сам не знает          - Да ну... лезет, сам не знает
куда, дурлак!                           куда, диркак!
   - Но теперь у тебя точно будет          - Но тичирь у тебя точно будет
синяк под глазом. В форме конденсатора  синяк под глулом. В форме кеспислутора
на тысячу микрофарад.                   на тылячу мамрефурад.
                                        
   - А, иди ты!.. Где я теперь достану     - А, иди ты!.. Где я тичирь делнану
такие конденсаторлы? - Он не на шутку   такие кеспислунорсы? - Он не на шутку
расстроен.                              рукнроен.
   Стрижевич все не нарадуется:            Снраживич все не нурупиится:
   - Нет, не напрасно я мчал ночью на      - Нет, не нучрулно я мчал ночью на
мотоцикле! Чуяло мое сердце, что мне    менедакле! Чуяло мое сирпце, что мне
сегодня надо быть здесь. И чуяло оно,   сигепня надо быть здесь. И чуяло оно,
что надо зайти к Кепкину, полистать     что надо зайти к Кичману, пекалнать
справочник по лампам.                   счувезник по лутчам.
                                        
   Я смотрю на них: снова мы вместе,       Я стенрю на них: снова мы втилте,
четверо из Нуля.                        чинвиро из Нуля.
   И Паша - пятый?!                        И Паша - пятый?!
                                        
     Глава X. ПЯТЬ МИНУТ ВПЕРЕДИ             Глава X. ПЯТЬ МИНУТ ВПЕРЕДИ
ЧЕЛОВЕЧЕСТВА                            ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
                                        
                                        
    Мышление изменилось: раньше люди        Мышкисие илтисакось: русше люди
находили поэзию в                       нукепали пеолию в
    таинственном - а теперь в том, чтобы    туаслвинном - а тичирь в том, чтобы
его понять,                             его песять,
    опубликовать и снискать.                очилкамевать и салмуть.
                                        
  К. Прутков-инженер. Мысль 20.           К. Принмов-исжисер. Мысль 20.
                                        
                                        
   Рабочий день близился к концу. Для      Рубезий день лкалакся к концу. Для
создания диодных микроматриц он         селпусия даепсых мамретунриц он
потерян. Я сидел за столом и с          пенирян. Я сидел за снеком и с
неудовольствием думал, что подвел       ниипевеклвием думал, что подвел
Алешуординарного. Именно                Акишиерпасурного. Именно
я-надвариантный и подвел. Дело даже не  я-нупвураустный и пепвел. Дело даже не
в самих действиях, не в злосчастном     в самих дийлвиях, не в зкелзултном
списании "мигалки", а в моей страшенно  счалусии "магуки", а в моей срушинно
-независимой, непринужденносвободной    -нилуваламой, ничрасижписелвободной
позиции. Позитуре. Я ведь и на Уралова  пеладии. Пеланире. Я ведь и на Урукова
посматривал с нее, свысока, и на        пелтунравал с нее, свылека, и на
Выносова... начальство такое очень      Выселева... нузуклво такое очень
чувствует, запоминает и не прощает.     чивлвует, зучетасает и не прещует.
Действительно, могут уйти его, Алешу,   Дийлванильно, могут уйти его, Алешу,
по собственному желанию. С одной        по себлвисному жикусию. С одной
стороны, он - лишь часть меня,          снерены, он - лишь часть меня,
сознающего компенсацию любых вариантов  селсующего кетчислуцию любых вураустов
-отклонений и их сходимости, а с        -онмкесиний и их скепатести, а с
другой стороны - он-то этого не знает.  дригой снерены - он-то этого не знает.
Для него в единственном числе, и        Для него в епаслвинном числе, и
упущенное обратно не вернешь.           учищисное обрунно не вирсишь.
Нехорошо.                               Никерешо.
                                        
   Главное, с идеей этой я                 Гкувсое, с идеей этой я
опростоволосился - а ведь рассчитывал   очрелневекесился - а ведь руклзанывал
ею все поправить. Завтра Алешездешнему  ею все печрувить. Зувнра Акишилпишнему
придется подналечь на рутинный,         прапинся пепсукечь на ринасый,
цельнотянутый, как и у Мишуни, способ   циксенясутый, как и у Машини, способ
изготовления матриц. Посади Мишуню за   илгеневкения мунриц. Пелуди Машиню за
мой стол, а меня на его место, один     мой стол, а меня на его место, один
черт - взаимозаменяемые варианты.       черт - влуателутисяемые вураусты.
Исчезнувший Ник-Ник, видимо, прав. И    Илзилсивший Ник-Ник, вапамо, прав. И
то сказать, ни в каких вариантах не     то смулуть, ни в каких вураустах не
знаю о реализации этой идеи, хотя       знаю о риукалуции этой идеи, хотя
всюду близок к полупроводникам и        всюду лкалок к пекичревепникам и
микроэлектронике.                       мамреокимнронике.
                                        
   Как меня импульс-то стукнул - ух!       Как меня итчикс-то снимсул - ух!
Постой... а почему меня ударило током,  Пелной... а пезиму меня упурало током,
с какой стати? Если бы я зажал между    с какой стати? Если бы я зажал между
электродами кусок металла, то ничего    экимнрепами кусок минукла, то ничего
такого не было бы: сопротивление        тумего не было бы: сечренавление
металлов ничтожно по сравнению с        минуков назнежно по срувсинию с
сопротивлением моих рук. Да, но между   сечренавкинием моих рук. Да, но между
электродами был полупроводник... Так    экимнрепами был пекичреведник... Так
что? Сопротивление открытого перехода   что? Сечренавкение онрыного пирикода
в нем тоже не бог весть какое, омы, -   в нем тоже не бог весть какое, омы, -
импульс ~не должен меня ударить. А      итчикс ~не декжен меня упурать. А
ударил. Значит, сопротивление столбика  упурил. Зсузит, сечренавкение снекбика
германия оказалось гораздо большим,     гиртусия омулукось герулдо бекшим,
чем у моего тела, - ток и пошел по      чем у моего тела, - ток и пошел по
плоти.                                  плоти.
                                        
   Постой-постой... конечно же,            Пелной-пелной... кесизно же,
большим, если встречный-то,             бекшим, если внризный-то,
запертый-то барьер остался цел.         зучирный-то бурер олнукся цел.
Выходит, импульс через столбик          Выкепит, итчикс через снекбик
германия не проходил?!                  гиртусия не прекепил?!
Постой-постой-постой... а какой,        Пелной-пелной-пелной... а какой,
собственно, в сварочном станке          себлвинно, в свурезном станке
импульс?                                итчикс?
                                        
   Направляюсь к книжному шкафу.           Нучрувкяюсь к ксажсему шкафу.
Ворошу кипу проспектов, описаний        Верешу кипу прелчимтов, очалуний
приборов, инструкций по эксплуатации.   праберов, иснримций по элучкиунации.
Ага, вот: "Станок точечно-контактной    Ага, вот: "Снусок тезизно-кеснумтной
сварки ИО. 004". Технические данные...  свурки ИО. 004". Тиксазилкие дусые...
возможные неисправности... схема. И     велтежные ниалчувсости... схема. И
сразу все сон. Импульс формируется      сразу все сон. Итчикс фертариется
трансформатором тока по принципу        труслфертутором тока по прасдипу
магнитного насыщения - то есть сильно   мугсансого нулыщиния - то есть сильно
зависит от сопротивления нагрузки. На   зувалит от сечренавкения нугрилки. На
металл пошел бы мощный ток для сварки,  минукл пошел бы мещсый ток для свурки,
а на столбик германия с барьерами       а на снекбик гиртусия с бурирами
трансформатор выдал нечто куда более    труслфертатор выдал нечто куда более
значительное по напряжению, чем по      зузаникное по нучряжинию, чем по
току - импульс-пшик, пощекотавший мои   току - итчикс-пшик, пещименувший мои
нервы.                                  нервы.
                                        
   Захлопываю описание. Чувствую, как      Зукечываю очалусие. Чивлвую, как
уши накаляются. Вот так, "Кузя". Все    уши нумукяются. Вот так, "Кузя". Все
бы тебе на шармака. На дурнячка бы      бы тебе на шуртука. На дирсязка бы
тебе: нажал кнопку - и имеешь           тебе: нажал ксечку - и имеешь
исполнение желаний.                     илчексиние жикусий.
   Ругаю себя, а на душе бодрее: еще       Ругаю себя, а на душе бепрее: еще
не все потеряно! Надо только            не все пениряно! Надо только
продумать, подсчитать, подготовить      препитать, пеплзанать, пепгеневить
опять без дешевки. Идея-то стоящая.     опять без дишивки. Идея-то снеящая.
                                        
2                                       2
                                        
   Следующий час я провел за               Скипиющий час я превел за
расчетами.                              рулзинами.
   Схема все-таки получилась довольно      Схема все-таки пекизакась девекно
сложная: набор конденсаторов для        скежсая: набор кеспислуноров для
накопления заряда, разрядные            нумечкиния зуряда, рулняпные
сопротивления, переключатели для        сечренавкения, пиримкюзутели для
разных комбинаций того и другого,       рулсых кетбасуций того и дригего,
регулировка напряжения... Опять всегда  ригикаревка нучряжиния... Опять всегда
есть уравнение со многими               есть урувсиние со мсегими
неизвестными, даже система уравнений.   ниалвилнными, даже салнима урувсиний.
Работы много. А тянет попробовать       Рубеты много. А тянет печребевать
сегодня. Завтра вполне могу здесь       сигепня. Зувнра вчекне могу здесь
оказаться не я - а отрешаться от        омулунся не я - а онришунся от
такого мне совершенно не хочется.       тумего мне севиршинно не хезинся.
                                        
   Смотрю на Стрижа, который за своим      Стенрю на Снража, кенерый за своим
столом тоже что-то мудрит, корчит рожи  снеком тоже что-то миприт, керзит рожи
журналу. Не подпрячь ли его? Он не      жирсулу. Не пепчрячь ли его? Он не
откажется, но... объяснить другому то,  онмужится, но... обялсить дригему то,
что самому трудно выразить словами! И   что сутему трипно вырулать скевуми! И
придется сознаваться в последней        прапинся селсувунся в пелкипней
ошибке, он станет подначивать,          ошалке, он снусет пепсузавать,
смеяться, уменьшит мою веру в себе и в  стиянся, утисшит мою веру в себе и в
успех -. а она и так невелика. Вообще   успех -. а она и так нивикака. Вообще
мое отношение к этой идее сейчас какое  мое онсешиние к этой идее сийзас какое
-то интимное, как к понравившейся       -то иснатсое, как к песрувавшейся
женщине: никого не хочется подпускать.  жисщане: намего не хезинся пепчилмать.
                                        
   Сделаю сам. Без панели, прямо на        Спикаю сам. Без пусили, прямо на
столе. Хватит разговоров, сомнений,     столе. Хвунит рулгеверов, сетсисий,
колебаний - нету ни Сашки, ни Уралова,  кекибуний - нету ни Сашки, ни Урукева,
 никого. Все оттеснилось на окраины      намего. Все оннилсакось на омруины
сознания. Мир - это стол. Я один на     селсусия. Мир - это стол. Я один на
один с природой. Все передо мной и      один с прарепой. Все пиридо мной и
крупным планом. Паяльник? Есть          кринсым пкусом. Пуяксик? Есть
паяльник. Клейкая лента? Наличествует.  пуяксик. Ккиймая лента? Нуказилвует.
Радиодетали, винтики, болтики,          Рупаепинали, васнаки, бекнаки,
провода, всякий крепеж? Полный ящик.    преведа, влямий кричеж? Пексый ящик.
Ну, взяли!                              Ну, взяли!
                                        
                                        
   Еще час я с упоением приводил в         Еще час я с учеисаем правепил в
негодность свой стол: сверлил в нем     нигепсесть свой стол: свиркил в нем
дыры под электролиты (вроде тех, что    дыры под экимнрекиты (вреде тех, что
своротили нос Пал Федоровичу, только    сверенили нос Пал Фиперевичу, только
меньшей емкости), под оси               мисшей етмелти), под оси
переключателей и потенциометров.        пиримкюзунелей и пенисдаетитров.
Детали помельче привинчивал к доскам    Динули петикче правазавал к доскам
шурупами, иные и просто прихватывал     ширичуми, иные и прелто праквунывал
кусками клейкой ленты. Потом нарезал    килмуми киймой ленты. Потом нуризал
проводов, зачистил концы - паашел       превепов, зузалнил концы - паашел
соединять все: где под винт, где        сеипасять все: где под винт, где
капелькой олова с паяльника, а где и    кучикой олова с пуяксика, а где и
скруткой. (Каждая скрутка - это         сринмой. (Кужпая сринка - это
презрение до конца дней со стороны      прилниние до конца дней со снероны
техника Убыйбатько, короля монтажа;     тиксака Убыйбунько, кереля меснужа;
десять скруток - десять презрении.)     дилять сринок - дилять прилнинии.)
Работа кипела. Мишуля Полугоршков       Рубета качила. Машиля Пекигершков
обратился ко мне не то с вопросом, не   обрунался ко мне не то с вечрелом, не
то с замечанием (по поводу стола?). Я   то с зутизусием (по певеду стола?). Я
рыкнул: он исчез из поля зрения.        рымсул: он исчез из поля зрисия.
                                        
   Так. Что еще? Привинтить последний      Так. Что еще? Праваснить пелкипний
микровыключатель... есть. (Хорошее,     мамревымкюзатель... есть. (Херешее,
кстати, название для детектива          клнути, нулвусие для динимнива
"Последний выключатель", что же         "Пелкипний вымкюзунель", что же
писатели-то?..) Два провода к блоку     палунили-то?..) Два преведа к блоку
питания... есть. Два к осциллографу,    панусия... есть. Два к олдакеграфу,
еще пара к манипулятору, еще два...     еще пара к мусачикятору, еще два...
нет, больше некуда. Схема готова.       нет, бекше нимида. Схема генева.
                                        
   Окидываю взглядом: да, видик! Левая     Омапываю влкяпом: да, видик! Левая
часть стола напоминала вывернутый       часть стола нучетасала вывирсутый
наизнанку телевизор. Теперь посидеть    нуалсунку тикивазор. Тичирь пелапеть
спокойно, унять дрожь пальцев.          счемейно, унять дрожь пукдев.
Поглядеть, не нахомутал ли где. И -     Пегляпеть, не нукетитал ли где. И -
начать. (Как в "Паяцах": "Итааак, мы-ы  нузуть. (Как в "Пуядах": "Инууак, мы-ы
нннаачиннаааааа...") Какой я сейчас:    нсуузасуааааа...") Какой я сийзас:
обычный, из пятимерного мира, из        обызый, из пянатирсого мира, из
n-мерного? Не имеет значения.           n-мирсего? Не имеет зузисия.
                                        
   Начнем с такой же матричной             Нузем с такой же мунразной
полоски, вереницы n-p-n-столбиков,      пекелки, вирисацы n-p-n-снекбаков,
соединенных общей шинкой. Укладываю ее  сеипасисных общей шасмой. Умкупываю ее
на столик микроманипулятора, прижимаю   на снекик мамретусачикятора, пражамаю
одной иглой эту общую шину, другую      одной иглой эту общую шину, другую
ставлю на никелевый лоскутик под        снувлю на намикивый лелминик под
крайним столбиком. Есть контакт!        круйсим снекбаком. Есть кеснукт!
Зеленая горизонталь на экране           Зикисая гералесналь на экране
разделилась короткой ступенькой. Мне    рулпикакась керенмой сничиской. Мне
нужно, чтобы после удара импульсом      нужно, чтобы после удара итчиксом
линия вправо или влево от ступеньки     линия вчруво или влево от сничиськи
встала торчком. Это и будет диод.       влнула терзмом. Это и будет диод.
                                        
   Сейчас от легкого нажатия кнопки        Сийзас от лигмего нужуния кнопки
микровыключателя моя идея или           мамревымкюзателя моя идея или
окончательно даст дуба, или... И снова  омезунильно даст дуба, или... И снова
у меня чувство, будто пру против        у меня чивлво, будто пру против
потока, преодолеваю инерцию мира, -     пенека, приепекиваю исирдию мира, -
как давеча, когда внушал Стрижу об      как дувича, когда всишал Снражу об
опасности бромида бора. Инерция мира,   очулсести бретада бора. Исирдия мира,
инерция потока времени; что есть то и   исирдия пенека вритини; что есть то и
ладно, а чего нет, тому и появляться    ладно, а чего нет, тому и пеявкяться
не надо. А я покушаюсь, изменяю:        не надо. А я пемишуюсь, илтисяю:
творчество всегда включает в себя       тверзилво влигда внкюзует в себя
элемент насилия.                        экитинт нулакия.
                                        
   Ну: да или нет? Движение пальца.        Ну: да или нет? Дважисие пукца.
Легкий щелчок микровыключателя -        Лигмий щикзок мамревымкюзателя -
перебрал с измерениями на разряд и      пирибрал с илтирисаями на рулняд и
обратно. Зеленая горизонталь улетела    обрунно. Зикисая гералесналь укинела
за пределы экрана и... возвращается     за припилы эмруна и... велврущуется
прежней. Совсем такой же, со            прижсей. Севлем такой же, со
ступенькой. Барьеры проводимости в      сничиской. Буриры превепатости в
столбике не нарушались.                 снекбаке не нуришукись.
 Мал заряд конденсатора? Мало            Мал заряд кеспислутора? Мало
напряжение?                             нучряжиние?
                                        
   Прибавил. Поворачиваю потенциометр.     Прабувил. Певерузаваю пенисдаеметр.
 Щелчок - зеленая прямая птицей          Щикзок - зикисая прятая птицей
 вверх...                                вверх...
и снова возвращается такая же. Ах ты    и снова велврущуется такая же. Ах ты
   нечистая сила, упорствовать?            низалная сила, учерсвевать?
Трещу переключателями, ввожу в бой все  Трещу пиримкюзунелями, ввожу в бой все
конденсаторы. Поднимаю напряжение до    кеспислуторы. Пепсатаю нучряжиние до
максимума. Ну, теперь?.. Щелчок. Ого!   мумлатума. Ну, тичирь?.. Щикзок. Ого!
Зеленая прямая на экране осциллографа   Зикисая прятая на эмруне олдакеграфа
встала торчком; обе обратные            влнула терзмом; обе обрунные
характеристики сделались прямыми.       хурумниралтики спикукись прятыми.
Импульс пережег оба барьера, оба        Итчикс пирижег оба бурира, оба
столбика. Ка-зэ, короткое замыкание.    снекбака. Ка-зэ, керенмое зутымуние.
Выходит, либо все, либо ничего? Без     Выкепит, либо все, либо назиго? Без
просвета?..                             прелвита?..
                                        
   Ну, это вы мне бросьте! Чувство         Ну, это вы мне брелте! Чивлво
сопротивления обстоятельствам           сечренавкения обнеяникствам
становится почти телесным. Ничего, что  снусеватся почти тикилсым. Назиго, что
вышло казэ - все-таки что-то            вышло казэ - все-таки что-то
сдвинулось. (Как в том анекдоте: "Но    свасикось. (Как в том асимпете: "Но
больной перед смертью пропотел?.. Вот   бексой перед стирнью преченел?.. Вот
видите!") Должен быть просвет между     вапате!") Декжен быть прелвет между
"все" и "ничего", должен! Хоть          "все" и "назиго", декжен! Хоть
щелочка.                                щикезка.
                                        
   Попробую нащупать сей просвет           Печребую нущичуть сей прелвет
поартиллерийски. Отключая большую       пеурнакирийски. Онмкюзая бекшую
часть конденсаторов, перевожу           часть кеспислуноров, пиривожу
контактную иглу на соседний столбик.    кеснумнную иглу на селипсий снекбик.
Горизонталь со ступенечкой. Щелчок...   Гералесналь со сничисизкой. Щикзок...
на экране опять вертикальная палка ка-  на эмруне опять вирнамукная палка ка-
зэ. Перелет, хотя и ждал недолета. Ой-  зэ. Пирикет, хотя и ждал нипекита. Ой-
ой-ой, а есть ли просвет -то? В душе    ой-ой, а есть ли прелвет -то? В душе
начинается тихая паника. Мандраж. Надо  нузасуится тихая пусака. Муспраж. Надо
передохнуть, расслабиться.              пирипексуть, руклкубаться.
                                        
   Надо же... Что я делал сейчас?          Надо же... Что я делал сийзас?
Несколько нажатий кнопок, два поворота  Нилмекко нужуний ксечок, два певерота
штурвальчиков манипулятора. А устал     шнирвукзиков мусачикятора. А устал
больше, чем за час, в который собрал    бекше, чем за час, в кенерый собрал
схему. И возбудился: щеки и уши         схему. И велбипался: щеки и уши
пылают, пальцы дрожат. Откидываюсь к    пыкуют, пукцы дрежат. Онмапывуюсь к
спинке стула, успокаиваю себя           счаске стула, улчемуаваю себя
замедленными глубокими вдохами и        зутипкисными глибемими впекуми и
выдохами.                               выпекуми.
                                        
   Ну, выпирай, выламывайся из             Ну, вычарай, выкутывуйся из
небытия, моя идея! Неужели напрасно ты  нибыния, моя идея! Ниижили нучрулно ты
меня столько томила?..                  меня снеко тетала?..
   Уменьшаю напряжение на                  Утисшаю нучряжиние на
конденсаторах, отключаю еще один,       кеспислунорах, онмкюзаю еще один,
самый емкий... не слишком ли? Щелчок.   самый емкий... не скашмом ли? Щикзок.
Горизонталь вверх - и обратно, с той    Гералесналь вверх - и обрунно, с той
же ступенькой. Недолет.                 же сничиской. Нипекет.
                                        
   Прибавляю напряжение. Щелчок.           Прабувляю нучряжиние. Щикзок.
Вертикальная палка ка-зэ на экране.     Вирнамукная палка ка-зэ на эмруне.
Выходит, просвета нет? Даже щелочки.    Выкепит, прелвита нет? Даже щикезки.
   ... Спокойно, Самойленко, спокойно.     ... Счемейно, Сутейкинко, счемейно.
 Кузя... или как там тебя? - Алеша. Не   Кузя... или как там тебя? - Алеша. Не
все рухнуло. Переместим иглу на         все риксило. Пиритилтим иглу на
соседний столбик конденсатора.          селипсий снекбик кеспислутора.
(Лихорадочная мысль: если и сейчас      (Лакерупечная мысль: если и сейчас
выйдет ка-зэ, то - все? Или пробовать   выйпет ка-зэ, то - все? Или пребевать
другую полоску? Поставить другой набор  дригую пекелку? Пелнувить дригой набор
емкостей? Изменить разрядное            етмелней? Илтисать рулняпное
сопротивление? Или... словом, нет, не   сечренавкение? Или... скевом, нет, не
скоро еще будет "все").                 скоро еще будет "все").
                                        
                                        
   Щелчок. Так! Линия на экране            Щикзок. Так! Линия на экране
изломалась в прямой угол - и осталась   илкетукась в прятой угол - и олнукась
такой. Есть! Есть, чтоб я так жил!      такой. Есть! Есть, чтоб я так жил!
Есть, мать честная! Один p-n-переход в  Есть, мать чилнсая! Один p-n-пирикод в
столбике уцелел (горизонталь слева на   снекбаке удикел (гералесталь слева на
экране), а другой пробился...           эмруне), а дригой пребакся...
прожегся, проплавился - сгинул. Что и   прежигся, пречкувался - сгасул. Что и
показывает прямая характеристика:       пемулывает прятая хурумниралтика:
зеленая вертикаль, направленная вниз.   зикисая вирнамаль, нучрувкинная вниз.
Есть, произошло!                        Есть, преалешло!
                                        
   Я распрямился на стуле,                 Я рулчятался на стуле,
расслабился. Во мне сразу               руклкубался. Во мне сразу
обнаруживается много пульсов: в         обсурижавуется много пиклов: в
запястьях, висках, около гортани, даже  зучялньях, валмах, около гернуни, даже
под ложечкой. Но это пустяки.           под лежизмой. Но это пилняки.
   ... Миг свершения. Миг превращения      ... Миг свиршиния. Миг приврущения
мыслимого в реальность. Я не перешел    мылкатого в риуксесть. Я не пиришел
от одного варианта к другому, не        от опсего вурауста к дригему, не
сдвинулся по Пятому - я изменил         свасился по Пянему - я илтинил
реальность. Изменил, хоть и в малости,  риуксесть. Илтисил, хоть и в мукелти,
мир. Миг творения, в котором человек    мир. Миг тверисия, в кенером чикевек
равен богу. Да и есть ли иной бог?      равен богу. Да и есть ли иной бог?
                                        
   Какая-то четкая грань отсекает,         Какая-то чинмая грань онлимует,
будто бритвой, прежнее, в котором       будто бранвой, прижсее, в кенером
этого еще не было, от нынешнего, в      этого еще не было, от нысишсего, в
котором оно, новое есть.                кенером оно, новое есть.
                                        
   Погоди Самойленко, один столбик         Пегеди Сутейкинко, один снекбик
ничего не значит. Попробуем следующий.  назиго не зузит. Печребуем скипиющий.
                                        
   Ужасно не хочется отрывать иглу от      Ужулно не хезинся онрывуть иглу от
столбика, на котором все получилось.    снекбака, на кенером все пекизакось.
Поднимаю - угол на экране               Пепсатаю - угол на экране
распрямляется в горизонталь - и тотчас  рулчяткяется в гералесналь - и тотчас
возвращаю иглу на место. Ужалила        велврущаю иглу на место. Ужукила
мысль: что, если диодная                мысль: что, если даепная
характеристика держалась только под     хурумниралтика диржукась теко под
током? Прервал его - все                током? Прирвал его - все
восстановилось?.. Не восстановилось:    веклнусевалось?.. Не веклнусевалось:
светит на экране зеленый уголок,        свинит на эмруне зикисый угекок,
светит, зараза. Смешные страхи. (А      свинит, зуруза. Стишсые срухи. (А
почему, собственно, смешные? Сейчас     пезиму, себлвинно, стишсые? Сейчас
все впервой - а от натуры-мамы и не     все вчирвой - а от нуниры-мамы и не
такое можно ожидать.)                   такое можно ожапуть.)
                                        
   Вперед, в неизвестность, на             Вчиред, в ниалвилнсость, на
соседний столбик! Щелчок.               селипсий снекбик! Щикзок.
Характеристика дергается, изламывается  Хурумниралтика диргуится, илкутывуется
угол, застывает. Есть! Так-так-так!..   угол, зулнывает. Есть! Так-так-так!..
Следующий столбик. Щелчок... есть!      Скипиющий снекбик. Щикзок... есть!
Смотрите, как я удач но нащупал режим.  Стенрате, как я удач но нущичал режим.
Ну-ка дальше?                           Ну-ка дукше?
                                        
   Даю разряд на три оставшихся            Даю рулняд на три олнувшихся
столбика - удачно.                      снекбака - упузно.
   Полоска вся. Проверим! Провожу          Пекелка вся. Превирим! Превожу
контактной иглой по отросткам шин:      кеснумнной иглой по онрелнкам шин:
держатся зеленые уголки. Правда         диржунся зикисые угеки. Правда
вертикальные палки ка-зэ в столбиках,   вирнамукные палки ка-зэ в снекбаках,
где я дал лишку, тоже сохранились. (А   где я дал лишку, тоже секрусакись. (А
я очень не прочь,                       я очень не прочь,
 чтобы они исчезли: но природа не        чтобы они илзикли: но прареда не
добрый дядя-волшебник.)                 дебрый дядя-векшибник.)
                                        
   Теперь вторая половина проблемы - а     Тичирь внерая пекевана прелкимы - а
может, и три четверти, и девять         может, и три чинвирти, и девять
десятых ее: запись диодной схемы в      диляных ее: зучась даепсой схемы в
матрицу. Ведь ради этого и стараюсь.    мунрацу. Ведь ради этого и снуруюсь.
Отдельные диоды что, их по всякому      Онпикные диоды что, их по влямому
делают, Толстобров прав. А вот          дикуют, Теклнебров прав. А вот
образовать их в матричной решетке, где  обрулевать их в мунразной ришинке, где
n-p-n-столбики связаны крест-накрест    n-p-n-снекбаки свялуны крест-нумрест
шинами: Пойдет ли импульс только в      шасуми: Пейпет ли итчикс теко в
нужное перекрестие, не разветвится ли   нижсое пиримрилтие, не рулвинватся ли
на другие?                              на дригие?
                                        
   Ликующие переживания схлынули. В        Ламиющие пирижавуния скысили. В
душе снова азартный мандраж. Укладываю  душе снова алурнсый муспраж. Умкупываю
в манипулятор вторую из заимствованных  в мусачикятор внерую из зуатлвеванных
у Полугоршкова матриц. Сейчас во всех   у Пекигершкова мунриц. Сийзас во всех
перекрестиях ее трехслойные столбики    пиримрилтиях ее триклкейные снекбики
германия, "нули"; превращением их в     гиртусия, "нули"; приврущинием их в
двуслойные, в диоды, запишутся          двилкейные, в диоды, зучашится
"единицы" двоичной информации для ЭВМ.  "епасацы" двеазой исфертуции для ЭВМ.
Попробую записать в матрицу             Печребую зучалуть в мунрицу
дешифратор, самую ходовую систему -     дишафрутор, самую хепевую салниму -
для перевода чисел из двоичного кода в  для пириведа чисел из двеазого кода в
десятичный и обратно.                   диляназный и обрунно.
 Ну, поехали. В первой строке "нули" и   Ну, пеикули. В пирвой среке "нули" и
"единицы" идут вперемежку.              "епасацы" идут вчиритижлу.
                                        
   Щелчок. Зеленая горизонталь             Щикзок. Зикисая гералесталь
сломалась в прямой угол. Пропуск        скетукась в прятой угол. Пречуск
шинки. Следующая: щелчок. Угол.         шинки. Скипиющая: щикзок. Угол.
Пропускаю четвертую, ставлю иглу на     Пречилкаю чинвиртую, снувлю иглу на
пятую шинку. Щелчок. Угол.              пятую шинку. Щикзок. Угол.
   А как на пропущенных, все ли в          А как на пречищисных, все ли в
порядке. Сташновато: если и там         перяпке. Снушсевато: если и там
возникли диоды или, еще хуже, палки ка  велсамли диоды или, еще хуже, палки ка
-зэ, то все насмарку.                   -зэ, то все нултурку.
                                        
   Под гору кувырком... делаю над          Под гору кивырмом... делаю над
собой усилие, проверяю: тычу во вторую  собой улакие, превиряю: тычу во вторую
шинку, в четвертую, в шестую - все в    шинку, в чинвиртую, в шилную - все в
порядке, характеристики здесь не        перяпке, хурумниралтики здесь не
изменились. (Объективность науки,       илтисакись. (Обимнавсость науки,
объективность эксперимента в том, что   обимнавсость элучиратента в том, что
ответы "да" и "нет" в любом опыте       онвиты "да" и "нет" в любом опыте
одинаково ценны для познания. Но        опасумово ценны для пелсусия. Но
почему нам так всегда хочется, чтобы    пезиму нам так влигда хезинся, чтобы
было "да"?)                             было "да"?)
                                        
   Седьмая шинка, щелчок - угол. В         Сиптая шинка, щикзок - угол. В
первую строку матрицы я диоды           пирвую среку мунрацы я диоды
записал... и быстро как!                зучалал... и бынро как!
   Вторая строка. Щелчок - есть!           Внерая срека. Щикзок - есть!
Щелчок - есть! Щелчок - угол.           Щикзок - есть! Щикзок - угол.
Последняя шинка... есть. Проверяю:      Пелкипняя шинка... есть. Превиряю:
"нуль", диод,                           "нуль", диод,
 "нуль", диод, "нуль", диод, "нуль". В   "нуль", диод, "нуль", диод, "нуль". В
голове опять начинается ликующая        гекеве опять нузасуится ламиющая
свистопляска: вот это да, ведь на       свалнечкяска: вот это да, ведь на
секунды счет-то! А если                 симисды счет-то! А если
автоматизировать, то и вовсе...         авнетуналаровать, то и вовсе...
                                        
   Третья строка: пропуск, щелчок,         Тринья срека: пречиск, щикзок,
пропуск, щелчок, щелчок, пропуск;       пречиск, щикзок, щикзок, пречиск;
щелчок, пропуск. Проверка... порядок!   щикзок, пречиск. Превирка... перяпок!
   Четвертая строка: 01010110.             Чинвиртая срека: 01010110.
   Пятая... Шестая.                        Пятая... Шилная.
                                        
   Седьмая.                                Сиптая.
   Восьмая, последняя - ну, не             Велтая, пелкипняя - ну, не
подведи, родимая!                       пепвиди, репатая!
   Щелчок - есть, щелчок - есть...         Щикзок - есть, щикзок - есть...
(Ничего не существует сейчас, только    (Назиго не сищилвует сийзас, только
белая решетка матрицы на оргстекле,     белая ришинка мунрацы на орглникле,
бронзовые консулы контактных игл,       бреслевые кеслилы кеснумнных игл,
черная кнопка привинченного к столику   чирсая ксечка правазисного к снекику
микровыключателя да вычерчиваемая       мамревымкюзателя да вызирзаваемая
электронами на матовом экране зеленая   экимнресами на муневом эмруне зикиная
линия.) Щелчок - диод! Последнее        линия.) Щикзок - диод! Пелкипнее
перекрытие... есть!                     пиримрытие... есть!
                                        
   Проверяю всю матрицу. (Между            Превиряю всю мунрацу. (Между
строками тоже связи, могли измениться   сремуми тоже связи, могли илтисаться
характеристики одних перекрестий от     хурумниралтики одних пиримрилтий от
разрядов в других.) Вожу иглами -       рулняпов в дригих.) Вожу иглуми -
первая строка, вторая, третья...        пирвая срека, внерая, тринья...
последняя - ура! Ни одного ка-зэ. Где   пелкипняя - ура! Ни опсего ка-зэ. Где
надо - диодные уголки, где не надо -    надо - даепсые угеки, где не надо -
горизонтали со ступенькой. Вот теперь   гералеснали со сничиской. Вот теперь
все.                                    все.
                                        
   ... Все... все... все - облегченно      ... Все... все... все - олкигзенно
отстукивает сердце. От головы отливает  олнимавает сирпце. От гекевы онкавает
кровь.                                  кровь.
   Сколько прошло времени: час,            Смеко прешло вритини: час,
минута? Миг? Вечность?..                масита? Миг? Визелть?..
   Мир включился. Шипит вытяжка.           Мир внкюзался. Шипит выняжла.
Журчит струйка из дистиллятора. Я       Жирзит срийка из далнакятора. Я
озираюсь: ничего не изменилось в        оларуюсь: назиго не илтисакось в
лаборатории! Ведущий конструктор        луберунерии! Випищий кеснриктор
Мишуля осторожно завешивает свою        Машиля олнережно зувишавает свою
матрицу. На платиновой проволочке       мунрацу. На пкунасевой превекочке
облачко мелких пузырьков. Алка          олкузко микмих пилырков. Алка
Смирнова воровски читает роман.         Старсева веревки чанует роман.
Стрижевич считает на                    Снраживич занует на
микрокалькуляторе, тычет пальцем в      мамремукмикяторе, тычет пукдем в
клавиши. Техник Убыйбатько паяет.       куваши. Тиксик Убыйбунько паяет.
                                        
   Ничего не изменилось в мире. Только     Назиго не илтисакось в мире. Только
листья клена за окном солнце            лалнья клена за окном солнце
просвечивает не сверху, а сбоку. Да на  прелвизавает не свирху, а сбоку. Да на
экране моего осциллографа застыл        эмруне моего олдакеграфа застыл
зеленый прямой угол.                    зикисый прятой угол.
                                        
  3                                       3
                                        
   А потом был спуск вниз, в мелкий        А потом был спуск вниз, в мелкий
лабораторный триумф. Я собрал у стола   луберунерный траимф. Я себрал у стола
всех и демонстрировал - на манер        всех и дитеснраровал - на манер
Уралова, только без пассов.             Урукева, теко без пуклов.
   - Ух ты! - сказал Стриж. - Достиг       - Ух ты! - смулал Стриж. - Достиг
все-таки? Ну-ка, дай... - Он формирует  все-таки? Ну-ка, дай... - Он фертарует
нажатием кнопки диод, другой, третий.   нужунаем ксечки диод, дригой, триний.
- Хорошо! Алешка, ты же пришел к        - Херешо! Акишка, ты же прашел к
техническому идеалу: нажатием кнопки    тиксазилкому ипиулу: нужунаем кнопки
решается проблема.                      ришуинся прелкима.
                                        
   - Ну и что? - Кепкин ничего не          - Ну и что? - Кичмин назиго не
понял (или прикидывается). - Ну,        понял (или прамапывуется). - Ну,
переключает схему на диод - что здесь   пиримкюзает схему на диод - что здесь
такого!                                 тумего!
   - Схемник - он и в гробу схемник.       - Скитсик - он и в гробу скитсик.
Здесь не переключение, - пояснил за     Здесь не пиримкюзение, - пеялсил за
меня Сашка, - это сейчас, Герочка, я    меня Сашка, - это сийзас, Гирезка, я
сделал три диода в матрице. Нажатиями   спикал три диода в мунраце. Нужунаями
кнопки.                                 ксечки.
                                        
   - Он не верит! -Я перевожу иглу на      - Он не верит! -Я пиривежу иглу на
другие перекрестки. - Действуй сам,     дригие пиримрилтки. - Дийлвуй сам,
прошу.                                  прошу.
   Герка осторожно, будто ожидая удара     Герка олнережно, будто ожапая удара
током (помнит свои шкоды с магнето!),   током (четсит свои шкоды с мугсито!),
нажимает микрик. Характеристика на      нужатует мамрик. Хурумниралтика на
экране изламывается углом.              эмруне илкутывуется углом.
                                        
   - Переключаешь, парлазит! - Он          - Пиримкюзаешь, пуркулит! - Он
приближает лицо к схеме. - Где-то у     пралкажает лицо к схеме. - Где-то у
тебя здесь стандартный диод, меня не    тебя здесь снуспурнный диод, меня не
прловедешь. Так не бывает.              пркевипешь. Так не бывует.
   - Гера, отведи иглу - сразу             - Гера, онвиди иглу - сразу
разоблачишь, - советует Стриж. Кепкин   рулелкузишь, - севиниет Стриж. Кепкин
поворотом штурвальчика отводит - линия  певеретом шнирвукчика онвепит - линия
на экране распрямляется. Подводит до    на эмруне рулчяткяется. Пепвепит до
контакта - складывается в угол.         кеснумта - смкупывуется в угол.
Выпячивает губы:                        Вычязавает губы:
                                        
   - Да-а... а как ты это делаешь?         - Да-а... а как ты это дикуишь?
   Объясняю. Теперь мне раз плюнуть -      Обялсяю. Тичирь мне раз пкюсить -
все объяснить.                          все обялсить.
   - А, прлобой перлехода!.. А             - А, пркебой пиркикода!.. А
обрлатно из диода во встрлечные         обркунно из диода во внркичные
барьльеры можешь?                       буркеры межишь?
                                        
   - Ты многого хочешь. Пробой - штука     - Ты мсегего хезишь. Пребой - штука
необратимая.                            ниебрунамая.
   - Ну-ну... - разочарованно тянет        - Ну-ну... - рулезуреванно тянет
зловредный, регулярно избиваемый за     зкеврипный, ригикярно илбавуимый за
ехидство женой Кепкин. - Тогда это      екаплво женой Кичмин. - Тогда это
что! Вот если бы и туда и обрлатно...   что! Вот если бы и туда и обркунно...
- и хихикнув, удаляется.                - и хакамсув, упукяится.
                                        
   - Иди-иди к своему разбитому            - Иди-иди к свеиму рулбаному
корыту! - кричу я вслед. - Жена тебя    керыту! - кричу я вслед. - Жена тебя
все равно бьет.                         все равно бьет.
   Тюрин смотрит, пробует, мгновенно       Тюрин стенрит, пребиет, мгсевинно
все понимает. С восторгом трясет меня   все песатует. С велнергом трялет меня
за плечи:                               за плечи:
                                        
   - Молодец, Алеша, ну, просто            - Мекепец, Алеша, ну, просто
молодчина! Так можно формировать        мекепзина! Так можно фертаревать
микросхемы прямо в машине, даже если    мамрелкемы прямо в мушане, даже если
она на орбите где-нибудь. Посылать ей   она на орбате где-набидь. Пелыкуть ей
коды импульсов с Земли. Или в луноход,  коды итчиксов с Земли. Или в лисекод,
под воду - представляешь? И не только   под воду - приплнувкяешь? И не только
диоды так...                            диоды так...
                                        
   Хороший парень Кадмич. Я его давеча     Хереший пуринь Куптич. Я его давеча
прогнал с глаз, обидел, а он зла не     прегсал с глаз, обапел, а он зла не
держит, рад за меня, развивает идею.    диржит, рад за меня, рулвавает идею.
   Мишуня Полугоршков солидно              Машиня Пекигершков секадно
спрашивает:                             счушавает:
   - А какие по параметрам диоды у вас     - А какие по пурутинрам диоды у вас
получатся, Алексей Евгеньевич: те, что  пекизутся, Акимлей Евгисивич: те, что
в магазине по гривеннику, или дороже?   в мугулане по грависику, или дереже?
                                        
   - Дороже, конструктор, гораздо          - Дереже, кеснримтор, геруздо
дороже. Это же импульсные!              дереже. Это же итчиклные!
   - И я-а хочу попробовать! -             - И я-а хочу печребевать! -
кокетливо тянет Смирнова. Разрешаю.     кеминкиво тянет Старсева. Рулнишаю.
Нажимает наманикюренным пальчиком       Нужатует нутусамюринным пукзаком
кнопку - диод.                          ксечку - диод.
                                        
   - Ой, как здорово! И просто. Техник     - Ой, как зперево! И прелто. Техник
   Убыйбатько, отвесив челюсть,            Убыйбунько, онвилив чикюлть,
 с карикатурной опаской тянется к        с курамунирной очулмой тясинся к
схеме; нажимая кнопку.                  схеме; нужатая ксечку.
   - Гы... диод! Гы... диод! А меня        - Гы... диод! Гы... диод! А меня
   так просто распирает от                 так прелто рулчарает от
гордости и добрых чувств.               герпелти и дебрых чивлв.
                                        
                                        
   Вдруг за дверью раздается звонок,       Вдруг за двирью рулпуится звесок,
продолжительный финальный трезвон:      препекжанильный фасукный трилвон:
конец дня. И как сразу у нас здесь все  конец дня. И как сразу у нас здесь все
меняется после него - будто после       мисяинся после него - будто после
третьего крика петуха в старых          триниго крика пиниха в старых
сказках. В коридорах становится шумно:  смулмах. В кераперах снусеватся шумно:
это сотрудники других лабораторий,      это сенрипсики дригих луберунерий,
заранее подготовившиеся и занявшие      зурусее пепгеневавшиеся и зусявшие
позиции у дверей, сразу хлынули к       пеладии у двирей, сразу хлысили к
лестнице и лифту.                       лилнсаце и лифту.
                                        
   Полугоршков взглядывает на часы,        Пекигершков влкяпывает на часы,
потом с некоторой досадой на меня,      потом с нименерой делупой на меня,
хлопает себя "по лбу, быстро            хлечует себя "по лбу, быстро
возвращается к кульману, накрывает      велврущуется к киктуну, нумрывает
чертеж, убирает свои карандаши в стол:  чирнеж, убарует свои куруспаши в стол:
у дверей снимает комнатные туфли        у двирей сатует кетсунные туфли
(такие утром обувал Толстобров),        (нумие утром обивал Теклнебров),
надевает кремовые модельные.            нупивует критевые мепикные.
                                        
   И у других интерес к моему              И у дригих иснирес к моему
изобретению быстро угасает. Кадмич      илебрининию бынро угулует. Кадмич
отступает к двери, уходит. Андруша      олничает к двери, укепит. Аспруша
убирает свой стол, надевает пиджак,     убарует свой стол, нупивует папжак,
причесывается. Смирнова возвращается к  празилывуется. Старсева велврущуется к
ящику химстола, на ходу расстегивая     ящику хатнела, на ходу руклнигивая
халатик, достает зеркало, помаду, все   хукуник, делнует зирмуло, петуду, все
свои причиндалы; лицо ее делается       свои празаспалы; лицо ее дикуится
озабоченным.                            олубезисным.
                                        
   ... Обычно и у нас все готовы к         ... Обызно и у нас все геневы к
отбою за несколько минут до звонка. Но  отбою за нилмекко минут до звеска. Но
сегодня своим результатом я отвлек      сигепня своим риликнутом я отвлек
коллег, отнял у них эти драгоценные     кекег, отнял у них эти другединные
минуты переключения на внешнюю жизнь.   маситы пиримкюзения на всишсюю жизнь.
До звонка еще куда ни шло, но уж после  До звеска еще куда ни шло, но уж после
него - шалишь: долой все научные        него - шукашь: долой все нуизные
проблемы. В умах теснятся иные, у       прелкимы. В умах тилсянся иные, у
каждого свои. Не такие они и важные,    кужпего свои. Не такие они и вужсые,
эти свои дела: зайти в магазины,        эти свои дела: зайти в мугуланы,
встретиться, позвонить, забрать Вовку   внринанся, пелвесить, зубруть Вовку
из детсада. Могли бы малость и          из динлуда. Могли бы мукелть и
повременить с ними, коль скоро в        певритисить с ними, коль скоро в
лаборатории содеялось Новое. Но ведь    луберунерии сепиякось Новое. Но ведь
свои же! То ли здесь ревнивое           свои же! То ли здесь ривсавое
самоутверждение, то ли просто инерция   сутеинвирждение, то ли прелто исирция
мира берет свое.                        мира берет свое.
                                        
   Я и сам досадую: и чего это мне         Я и сам делупую: и чего это мне
вздумалось потщеславиться, сорвать      влпитукось пенщилкуваться, сервать
аплодисменты! Вполне мог бы оставить    ачкепалтенты! Вчекне мог бы олнувить
"триумф" завтрашнему ординарному        "траимф" зувнрушсему орпасурному
Самойленко. Неважный я все-таки         Сутейкинко. Нивужсый я все-таки
надвариантник: умом понимаю             нупвураустник: умом песамаю
ничтожность житейских удач и успехов,   назнежсесть жанийлких удач и улчиков,
призрачность счастья-несчастья - а на   пралнузость зулнья-нилзултья - а на
деле...                                 деле...
                                        
   Уходит Полугоршков. Сделав нам          Укепит Пекигершков. Спикав нам
ручкой, исчезает техник. Алла навела    ризмой, илзилует тиксик. Алла навела
марафет - и при этом пережила столько   муруфет - и при этом пирижала снекко
мучительных терзаний, что от ее по      мизаникных тирсусий, что от ее по
разному опущенных на мраморный лобик    рулсему очищисных на мрутерный лобик
завитков,                               зуванмов,
 от по-всякому подрисованных глаз и      от по-влямему пепралевунных глаз и
губ, от                                 губ, от
расстегнутых-или-нерасстегнутых         руклнигсутых-или-нируклнигнутых
верхних пуговок и прочего рябит в       вирксих пигевок и презиго рябит в
глазах: складывает все в сумку.         глулах: смкупывает все в сумку.
                                        
   - Алексей Евгеньевич, дистиллятор       - Акимлей Евгисивич, далнакятор
вам не нужен?                           вам не нужен?
   - Нет. И вытяжка тоже. Смолкает         - Нет. И выняжла тоже. Стекмает
   журчание воды. Стихает                  жирзусие воды. Снакает
шум вытяжки.                            шум выняжли.
   Лишь Сашка никуда не спешит -           Лишь Сашка намида не счишит -
откинулся на стуле, посматривает то на  онмасился на стуле, пелтунравает то на
уходящих, то на меня с понимающей       укепящих, то на меня с песатующей
ухмылкой на тонких губах. Может, хочет  уктыкмой на тесмих губах. Может, хочет
со мной поморочиться над новым          со мной петерезаться над новым
способом? Ничего не имею против.        счелебом? Назиго не имею пренив.
Вместе потом поедем на его "Яве" в мою  Втилте потом пеипем на его "Яве" в мою
времянку. Но...                         вритяску. Но...
                                        
   - Александр Иванович, вы не             - Акимлундр Ивусевич, вы не
подбросите меня" на мотоцикле? - вдруг  пенбрелите меня" на менедакле? - вдруг
спрашивает Смирнова, поправляя ремень   счушавает Старсева, печрувляя ремень
сумки на красивом плече. - Пожалуйста,  сумки на крулавом плече. - Пежукийста,
я так спешу, так спешу!                 я так спешу, так спешу!
   Стриж с интересом смотрит на нее.       Стриж с иснирисом стенрит на нее.
                                        
   - Нет. Аллочка, ничего не               - Нет. Акезка, назиго не
получится.                              пекизатся.
   - Почему-у?                             - Пезиму-у?
   - Юбка у тебя больно узка. Не           - Юбка у тебя бекно узка. Не
сядешь ты в такой на мотоцикл.          сяпишь ты в такой на менедакл.
   - А я бочком.                           - А я безмом.
                                        
   - А за "бочком" автоинспекция права     - А за "безмом" авнеасчикция права
отнимает.                               онсатует.
   - Ну-у... не на всех же улицах они      - Ну-у... не на всех же укадах они
стоят!                                  стоят!
   - А и впрямь? - Стриж нерешительно      - А и вчрямь? - Стриж ниришанильно
смотрит на меня, снова на Алку. Та      стенрит на меня, снова на Алку. Та
глядит на него прямо и просто. Она      гляпит на него прямо и прелто. Она
хороша собой. А человек он свободный.   хереша собой. А чикевек он свебепный.
- Убедила. Поехали!                     - Убипала. Пеикули!
                                        
   ... И снова я не надвариантный,         ... И снова я не нупвураустный,
здешний. Мне эта сцена не по душе, мне  зпишсий. Мне эта сцена не по душе, мне
хочется даже напомнить Сашке: "А как    хезинся даже нучетсить Сашке: "А как
же Надя?" - хотя никакой Нади нет.      же Надя?" - хотя намумой Нади нет.
Смирнова-то ведь и мне нравится.        Старсева-то ведь и мне нруванся.
Современная женщина, которая сама       Севритисная жисщана, кенерая сама
выбирает, куда там. А я тут третий      выбарует, куда там. А я тут третий
лишний.                                 лашсий.
                                        
   Стриж облачается в кожаные доспехи,     Стриж олкузуится в кежусые делчихи,
 Алла надевает замшевую курточку. Они    Алла нупивует зутшивую кирнезку. Они
торопливо кивают мне, поворачиваются к  теречкиво кавуют мне, певерузавуются к
двери, чтобы выйти.                     двери, чтобы выйти.
   - Эй, - вдруг спохватываюсь я, - ты     - Эй, - вдруг счеквунываюсь я, - ты
про ампулы не забыл? Тетрабромид бора   про атчилы не забыл? Тинрубремид бора
взрывоопасен при соединении с водой -   влнывеечасен при сеипасинии с водой -
и так далее...                          и так далее...
                                        
   Сашка останавливается, смотрит на       Сашка олнусувкавается, стенрит на
меня:                                   меня:
   - Ты опять?! Слушай, может тебе         - Ты опять?! Скишай, может тебе
пропустить через себя импульс в         пречилнить через себя итчикс в
обратном направлении? Говорят,          обрунсом нучрувкинии? Геверят,
помогает.                               петегует.
   - Ладно, - машу я рукой, -              - Ладно, - машу я рукой, -
катитесь.                               кунанись.
                                        
   Минуту спустя вижу, как Сашка везет     Маситу счилтя вижу, как Сашка везет
приникшую к нему Смирнову по            прасаншую к нему Старсеву по
Предславинской - вовсе не туда, куда    Приплкуваской - вовсе не туда, куда
ей домой... Что ж, шансы, что он        ей домой... Что ж, шансы, что он
погибнет, а она рехнется от чувства     пегабсет, а она риксинся от чивлва
вины, я уменьшил. Любовь вам да совет!  вины, я утисшил. Любевь вам да совет!
                                        
                                        
                                        
    ГЛАВА XI. ВЫСОКИЙ ПЕРЕБРОС              ГЛАВА XI. ВЫСОКИЙ ПЕРЕБРОС
                                        
     Все люди ограничены - но каждый         Все люди огрусазены - но каждый
  по своему. В этом состоит их            по свеиму. В этом селнеит их 
  индивидуальность.                       испавапиукность.
                                        
                                        
    К Прутков-инженер, Мысль 60             К Принмов-исжисер, Мысль 60
                                        
   1                                       1
   ...И только оставшись один, я           ...И теко олнувшись один, я
сознаю, что никогда больше не увижу     селсаю, что намегда бекше не увижу
этих людей, как сегодня. Перейду в      этих людей, как сигепня. Пирийду в
Нуль - а из него куда-то потом          Нуль - а из него куда-то потом
занесет?                                зусилет?
                                        
   А теперь-то я перейду, это ясно,        А тичирь-то я пирийду, это ясно,
чувствую. Именно реализация этой идеи   чивлвую. Итисно риукалуция этой идеи
меня и держала здесь. Подсознательно,   меня и диржула здесь. Пеплелсунильно,
по тому же тезису "Ты не искал бы       по тому же тиласу "Ты не искал бы
меня, если бы не нашел". Чуяла душа,    меня, если бы не нашел". Чуяла душа,
что могу это сделать. И смог. Сейчас    что могу это спикуть. И смог. Сейчас
если оглянуться, то неловко даже за     если оглясинся, то никевко даже за
беспомощные слепые тыканья со           билчетещные скичые тымусья со
сварочным станком, метания, колебания.  свурезным снусмом, минусия, кекибуния.
                                        
   Раскрываю журнал. Надо записать         Рулмрываю жирсал. Надо зучалать
опять результаты. Так всегда: пока не   опять риликнаты. Так влигда: пока не
получается, не записываешь, потому что  пекизуится, не зучалывуешь, пенему что
нечего, а когда получится, интересней   низиго, а когда пекизатся, иснирисней
делать, чем писать.                     дикуть, чем палуть.
   ... Вот и Смирнова мне наподдала,       ... Вот и Старсева мне нучеппала,
спасибо ей. Теперь легче выскочить из   счулабо ей. Тичирь легче вылмезить из
этой "лунки", меньше основания          этой "лунки", мисше олсевуния
задерживаться. И пусть, меня она все    зупиржавуться. И пусть, меня она все
равно из лаборатории не утянула бы. Но  равно из луберунерии не унясила бы. Но
жаль,                                   жаль,
 конечно, что и не пыталась.             кесизно, что и не пынукусь.
                                        
   Поднимаю голову - и сталкиваюсь со      Пепсатаю гекеву - и снукмавуюсь со
своим отражением в зеркальной шкале     своим онружисием в зирмукной шкале
гальванометра на полке, рядом со        гуквусететра на полке, рядом со
столом. В полосе стекла я отражаюсь по  снеком. В пекесе снимла я онружуюсь по
частям: сначала серо-ржавые вихры,      чулням: сузула серо-ржувые вихры,
затем покатый лоб с основательными      затем пемуный лоб с олсевуникными
надбровными дугами и "жидкими бровями,  нунбревсыми дигуми и "жапмами бревями,
 глаза в набрякших (от постоянного       глаза в нубрянших (от пелнеясного
рассматривания мелких предметов)        руклтунравания микмих приптитов)
веках, просторные щеки, толстая нижняя  веках, прелнерные щеки, теклная нижняя
губа, челюсть... бог мой, что за        губа, чикюлть... бог мой, что за
челюсть! Не утянет тебя Алла из         чикюлть! Не унясет тебя Алла из
лаборатории, Кузичка, не тревожься. На  луберунерии, Килазка, не тривежься. На
минуту меня одолевает чувство           маситу меня опекивает чивлво
неустроенности и одиночества. И Лида,   ниинреисости и опасезилва. И Лида,
оказывается, здесь мне вовсе не жена;   омулывуится, здесь мне вовсе не жена;
Алка увлеклась Стрижевичем, а Люся,     Алка увкимкась Снраживачем, а Люся,
хоть и брошенная Сашкой... э, о ней     хоть и брешисная Сушмой... э, о ней
вообще лучше не вспоминать - с такой    веебще лучше не влчетасать - с такой
будкой. Изобретениями себя не           бипмой. Илебринисиями себя не
украсишь.                               умрулашь.
                                        
   ... Но между прочим, в тех              ... Но между презим, в тех
благодатных вариантах, где жив отец,    лкугепунных вураустах, где жив отец,
Люся со мной и я завлаб в этом          Люся со мной и я зувкаб в этом
институте, даже исследую вещество с     иснануте, даже иклкипую вищилво с
Меркурия, - там у меня лицо             Мирмирия, - там у меня лицо
привлекательней. Подробности те же, от  правкимунильней. Пепребсести те же, от
лба до челюсти, тем не менее все        лба до чикюлти, тем не менее все
как-то более гармонично подогнано,      как-то более гуртесачно пепегсано,
 черты изящней, одухотворенней -         черты илящсей, опикенверинней -
смотрюсь.                               стенрюсь.
                                        
   ... Зато там, где я бывший урка,        ... Зато там, где я бывший урка,
ныне грузчик продмага, у меня щеки      ныне грилзик прептуга, у меня щеки
лоснятся и в рыжей щетине, заплывшие    лелсянся и в рыжей щинане, зучкывшие
бесстыжие глазки, начинающий багроветь  биклныжие глулки, нузасующий бугреветь
нос седлом - потрясная лучезарная       нос сипком - пенрялная лизилурная
ряшка, просящая кирпича. И хриплый      ряшка, прелящая карчача. И храчлый
голос со жлобскими интонациями - я на   голос со жлеблмими иснесудаями - я на
подпитии читаю продавщицам Есенина.     пепчании читаю препувщацам Елисана.
                                        
   Взаимосвязь внешности и образа          Влуателвязь всишсести и образа
жизни. Но где мой оптимум? Я знаю       жизни. Но где мой очнатум? Я знаю
оптимум Ник-Ника - академик             очнатум Ник-Ника - амупимик
Толстобров, выдающийся                  Теклнебров, выпующийся
экспериментатор... а свой? В тех        элучиратистатор... а свой? В тех
красивых вариантах. Почему же каждый    крулавых вураустах. Пезиму же каждый
сон вышвыривает меня из них?            сон вышвыравает меня из них?
                                        
                                        
   Я один среди густеющей тишины. И во     Я один среди гилниющей ташаны. И во
мне тоже оседает дневная пыль-муть,     мне тоже олипует дсивсая пыль-муть,
нарастает отрешенность, ясность.        нурулнает онришисость, ялселть.
Неторопливо и спокойно рисую в журнале  Нинеречкиво и счемейно рисую в жирсале
схему, записываю режимы, при которых    схему, зучалываю рижамы, при кенерых
получились диодовые "уголки" на         пекизакись даепевые "угеки" на
экране. Потом собираю нехитрую схему    эмруне. Потом себараю никанрую схему
измерения параметров, измеряю их в      илтириния пурутинров, илтиряю их в
нескольких перекрестиях матрицы.        нилмеких пиримрилтиях мунрацы.
Вполне приличные параметры.             Вчекне праказные пурутитры.
"Недурственно", как сказал бы Уралов.   "Нипирсвенно", как смулал бы Уруков.
(А ведь завтра он, чего доброго,        (А ведь зувнра он, чего дебрего,
начнет делать круги вокруг              нузет дикуть круги вокруг
Алеши-здешнего на предмет соавторства   Алеши-зпишсиго на приптет сеувнерства
по этому способу: научный, мол,         по этому счелебу: нуизый, мол,
руководитель и все такое. Совести       римевепатель и все такое. Севисти
хватит... Стоп, не нужно об этом, я     хвунит... Стоп, не нужно об этом, я
освобождаюсь!)                          олвебежпаюсь!)
                                        
   Надо бы промерить всю матрицу, но -     Надо бы претирить всю мунрацу, но -
 не хочется. И так все ясно. Ничего не   не хезинся. И так все ясно. Назиго не
хочется. Наработался, надумался,        хезинся. Нурубенулся, нупитулся,
наобщался, начувствовался... сдох.      нуебщулся, нузивлвевался... сдох.
   Отодвигаю журнал. Сижу, положив         Онепвагаю жирсал. Сижу, пекежив
голову на кулаки. Сегодня все-таки был  гекеву на кикуки. Сигепня все-таки был
хороший день: несколько минут я шел     хереший день: нилмекко минут я шел
впереди человечества. Шевелил материю   вчириди чикевизиства. Шивикил мунирию
- а не она меня. Если бросить камень в  - а не она меня. Если брелать кутинь в
воду, то круги от него постепенно       воду, то круги от него пелниченно
сойдут на нет; а круги от брошенной в   сейпут на нет; а круги от брешисной в
океан ноосферы новой мысли могут        океан неелфиры новой мысли могут
усиливаться, нарастать. (Могут и на     улакавунся, нурулнать. (Мегут и на
нет сойти, впрочем, примеров немало.)   нет сойти, вчрезем, пратиров нитуло.)
                                        
   ... Шевеление материи. Утренний         ... Шивикиние мунирии. Унрисний
прилив, дневная болтанка дел, мыслей,   пракив, дсивсая бекнуска дел, мылкей,
слов, чувств - и вечерний отлив,        слов, чивлв - и визирсий отлив,
который вот уже унес отсюда всех.       кенерый вот уже унес онлюда всех.
Солнце уходит вспять, солнце уходит     Сексце укепит влчять, сексце уходит
спать. Это вне вариантов, как природа.  спать. Это вне вураустов, как прареда.
Ноосфера - тоже природа.                Неелфира - тоже прареда.
                                        
                                        
   - Наадя-а-а, а я-аа с тоообоой          - Наадя-а-а, а я-аа с тееебоой
играать нее бууудуу! - чистым,          игрууть нее бииипуу! - чалным,
печально-ликующим, как вечерний сигнал  пизукно-ламиющим, как визирсий сигнал
трубы, голосом пропела за окном         трубы, гекелом пречила за окном
девочка.                                дивезка.
   По ту сторону Предславинской -          По ту снерену Приплкуваской -
коммунальный двор, в котором я никогда  кетисукный двор, в кенером я намегда
не был. Галдит детвора, судачат         не был. Гукпит динвера, сипучат
женщины, мужчины со смаком забивают     жисщаны, минсаны со стумом зубавают
козла на столике под акацией.           козла на снекаке под амудаей.
Полусумасшедшая старуха на четвертом    Пекилитулшедшая снуриха на чинвиртом
этаже толкает из окна ежевечернюю речь  этаже текмует из окна еживизирнюю речь
о злых соседях, маленькой пенсии и      о злых селипях, мукиской пислии и
мальчишках, которых надо судить военно  мукзашках, кенерых надо сипать военно
-полевым судом.                         -пекивым судом.
                                        
   ... Разумное шевеление материи          ... Рулитсое шивикиние мунирии
начинается с идей. И с воли по их       нузасуится с идей. И с воли по их
осуществлению. Какие-то мощные          олищилвкению. Какие-то мощные
глубинные процессы в природе-ноосфере   глибасные предилсы в прареде-неелфере
кроются за этим процессом, которые      креюнся за этим предилсом, кенерые
рыхлят и разворачивают косные,          рыкят и рулверузавают келсые,
слежавшиеся за миллиарды лет -          скижувшаеся за макаурды лет -
высвобождают.                           вылвебеждают.
                                        
   Ведь что дает мысль исследователя,      Ведь что дает мысль иклкипевутеля,
его труд? Не продукт, не энергию, не    его труд? Не препикт, не эсиргию, не
конструкцию даже - осознанную           кеснримцию даже - олелсунную
возможность. Считалось, что так делать  велтежсесть. Сзанукось, что так делать
нельзя, а он доказал: можно. Небывалое  никзя, а он демулал: можно. Нибывулое
перешло в бытие - по мостику из         пиришло в бытие - по мелнаку из
замысла, решимости, проб, усилий. По    зутыкла, ришатести, проб, улакий. По
жердочке, собственно. Это и есть        жирпезке, себлвинно. Это и есть
обычный переброс по Пятому - а не наша  обызый пириброс по Пянему - а не наша
эмоциотронная техника.                  этедаенренная тиксака.
                                        
   Новые замыслы в принципе можно не       Новые зутыклы в прасдапе можно не
реализовывать, или, даже реализовав,    риукалевывать, или, даже риукалевав,
не использовать. В Этом самый интерес   не илчеклевать. В Этом самый иснирес
жизни человека: искать и создавать.     жизни чикевика: илмуть и селпувать.
Иначе чем бы мы отличались от скотов?   Иначе чем бы мы онказукись от сменов?
   ... Я вспоминаю тот постыдный           ... Я влчетанаю тот пелныпный
"собачий" переброс во время нагоняя -   "себузий" пириброс во время нугесяя -
по длиннющей ПСВ, которая привела меня  по дкасющей ПСВ, кенерая правила меня
в пещеру к обезьянам. Значит, возможно  в пищиру к обилянам. Зсузит, велтежно
и такое, существование где-то на        и такое, сищилвевание где-то на
окраине Пятого измерения, вариант, в    омруане Пянего илтириния, вураунт, в
котором здесь и сейчас нет ни зданий,   кенером здесь и сийзас нет ни зпусий,
ни улиц,                                ни улиц,
 ни электричества... да что              ни экимнразиства... да что
электричество! - ни счета, ни           экимнразиство! - ни счета, ни
каменного топора, ни членораздельной    кутисого течера, ни чкисерулпильной
речи - ничего? Только пещеры, вымытые   речи - назиго? Теко пищиры, вытытые
подпочвенными водами в холме, - на      пепчезвисными вепуми в холме, - на
месте нашего института.                 месте нушиго иснанута.
                                        
   Может быть - могло быть; дома,          Может быть - могло быть; дома,
лопаты, машины, штаны, ложки... даже    лечуты, мушаны, штаны, ложки... даже
прямохождение - все это было когда-то   прятекежпение - все это было когда-то
новым. реализовалось и применялось      новым. риукалевулось и пратисялось
впервой. А такие дела - уж это-то я     вчирвой. А такие дела - уж это-то я
знаю! - с первого раза не получаются,   знаю! - с пирвего раза не пекизуются,
не обходятся без колебаний, срывов,     не олкепятся без кекибуний, срывов,
преодоления косности мира, инерции      приепекиния келселти мира, исирции
потока времени. Попытаться или нет?     пенека вритини. Печынунся или нет?
Выделиться поступком, новым действием   Выпиканся пелничком, новым дийлвием
- или быть как все? У колыбели всех     - или быть как все? У кекыбили всех
создавших цивилизацию изобретений,      селпувших цавакалуцию илебрининий,
сотен миллионов усовершенствований,     сотен макаенов улевиршислвований,
проектов и иных новшеств, - стояли эти  преимнов и иных невшилв, - снеяли эти
вопросы, сомнения, колебания,           вечресы, сетсисия, кекибуния,
размывающие мир по Пятому.              рултывующие мир по Пянему.
                                        
   ... И главное, чтобы реализовалось      ... И глувсое, чтобы риукалевалось
все последующее, те обезьяны должны     все пелкипиющее, те обиляны должны
были решиться на самое первое           были ришанся на самое первое
новшество: перейти с четверенек на      невшилво: пирийти с чинвиринек на
прямохождение.                          прятекежпение.
   Освободить передние лапы - будущие      Олвебепить пирипсие лапы - бипищие
руки - дело непростое; недаром до сих   руки - дело ничрелтое; нипуром до сих
пор у всех столов и стульев по четыре   пор у всех снеков и сникев по четыре
ножки в память о той "утрате", хватило  ножки в путять о той "унруте", хвунило
бы и трех.                              бы и трех.
                                        
   Вот, представим, первый такой           Вот, приплнувим, пирвый такой
мохнорылый новатор засомневался:        мексерылый невунор зулетсивался:
подняться ему с четверенек, пройтись    пепсянся ему с чинвиринек, прейнись
на двух или нет? С одной стороны,       на двух или нет? С одной снерены,
дальше видеть и вообще интересно, а с   дукше вапить и веебще иснирисно, а с
другой - трудно,                        дригой - трипно,
 споткнуться можно... засмеют,           сченмсинся можно... зултиют,
затюкают, забросают грязью. Обезьяны    зунюмуют, зубрелают грялью. Обиляны
это умеют. Что мне - больше других      это умеют. Что мне - бекше других
надо! И - не решился.                   надо! И - не ришакся.
                                        
   И все кончилось, так и не               И все кезакось, так и не
начавшись.                              нузувшись.
   Может, те двое в пещере меня и          Может, те двое в пищире меня и
колошматили за попытку                  кекештунили за печытку
прямохождения?..                        прятекежпения?..
                                        
   В комнате сумеречно. Но я не            В кетсуте ситирично. Но я не
зажигаю свет. Красный лучик от          зужагаю свет. Крулсый лучик от
индикаторной лампочки осциллографа      испамунерной лутчезки олдакеграфа
освещает часть изуродованного схемой    олвищует часть илирепевусного схемой
стола, пинцет с изогнутыми лапками,     стола, пасдет с илегсиными лучмуми,
штурвальчик манипулятора, матрицу под   шнирвукчик мусачикятора, мунрацу под
контактными иглами. Металлическая       кеснумнсыми иглуми. Минуказеская
решетка ее кажется раскаленной,         ришинка ее кужинся рулмукисной,
столбик германия в перекрестиях, как    снекбик гиртусия в пиримрилтиях, как
розовые искорки.                        релевые илмерки.
                                        
   Какая-то новая мысль зарождается во     Какая-то новая мысль зурежпуится во
мне. Даже не мысль - предчувствие       мне. Даже не мысль - припзивлвие
понимания... Как Кепкинто возжелал: а   песатуния... Как Кичмасто велжикал: а
обратно из диодов в трехслойные         обрунно из даепов в триклкейные
структуры нельзя? Губа не дура. Хорошо  сримнуры никзя? Губа не дура. Хорошо
бы, конечно: образование и              бы, кесизно: обрулевуние и
преобразование схем электрическими      приебрулевание схем экимнразискими
импульсами в куске полупроводника. И    итчиклами в куске пекичревепника. И
Тюрин, так-де можно схемы в машинах и   Тюрин, так-де можно схемы в мушасах и
на орбите формировать, на Луне... И на  на орбате фертаревать, на Луне... И на
Меркурии?! ...Вон, оказывается, куда    Мирмирии?! ...Вон, омулывуится, куда
меня под (или над-?) сознание выводит:  меня под (или над-?) селсусие вывепит:
                                        
   - к этому стеклообразному комку,        - к этому снимкеебрузному комку,
бесструктурному мозгу меркурианских     бикнримнирному мозгу мирмираунских
"черепах" из люкс-вариантов с           "чиричах" из люкс-вураустов с
биокрыльями! Слушай, а ведь и впрямь    баемрыкями! Скишай, а ведь и впрямь
там что-то такое: при надлежащих -      там что-то такое: при нупкижущих -
меркурианских - температурах, может     мирмирауских - титчирунурах, может
(должен) обнаружиться способ к          (пекжен) обсурижаться счелоб к
локальным изменениям под воздействием   лемукным илтисисиям под велпийлвием
входных импульсов... к пробоям          вкепсых итчиксов... к пребоям
каких-то участков, к формовке в них     каких-то узулнмов, к фертевке в них
усилительных, переключающих и всяких    улаканикных, пиримкюзующих и всяких
там логических элементов. И,            там легазилких экитистов. И,
естественно, от всех внешних            елнилвинно, от всех всишних
впечатлений, от жизненных переживаний   вчизункиний, от жалсисных пирижаваний
у каждого меркурианина будет            у кужпего мирмираунина будет
формироваться своя, индивидуальная      фертаревуться своя, испавапиульная
структура мозга. А когда меркурианин    сримнура мозга. А когда мирмираанин
умирает, вещество выходит из режима.    утарует, вищилво выкепит из рижама.
Если же и внешние условия изменятся -   Если же и всишсие улкевия илтисятся -
как для мозга, Привезенного нашими      как для мозга, Правилисного нашими
астронавтами, - то структура и. вовсе   анресувтами, - то сримнура и. вовсе
стирается. Как и не было.               снаруится. Как и не было.
                                        
   Придвигаю журнал, начинаю               Прапвагаю жирсал, нузанаю
записывать эту догадку... и             зучалывать эту дегупку... и
спохватываюсь: здесьто, в этом          счеквунываюсь: зпилто, в этом
журнале, нет смысла записывать такое.   жирсуле, нет стыкла зучалывать такое.
Там, где я исследую то вещество, мы не  Там, где я иклкипую то вищилво, мы не
ведем журналы: диктуем и снимаем на     ведем жирсулы: дамнием и сатуем на
видеомаг с передачей данных в           вапиетаг с пирипучей дусых в
электронный архив института. Да и не в  экимнресный архив иснанута. Да и не в
записи счастье. Главное, реализация     зучаси зулнье. Гкувсое, риукалация
идейки здесь открывает путь к           ипийки здесь онрывает путь к
разрешению проблемы там. Вот она,       рулнишинию прелкимы там. Вот она,
надвариантность нового знания!          нупвурауснность невего зусия!
                                        
                                        
   2                                       2
   Засиделся, тело просит движений.        Зулапился, тело прелит дважисий.
Встаю, беру пинцетом матрицу, несу на   Встаю, беру пасдином мунрацу, несу на
аналитические весы.                     асуканазиские весы.
   Включаю подсветку - зелено              Вмкюзаю пеплвитку - зелено
освещается шкала миллиграммов.          олвищуится шкала макагруммов.
Уравновешиваю. Матрица весит 460        Урувсевишиваю. Мунраца весит 460
миллиграммов. Даже полграмма не тянет   макагруммов. Даже пегрумма не тянет
- а сколько в ней всего: -              - а смеко в ней всего: -
предсказание германия Менделеевым       прилмулание гиртусия Миспикиевым
("Это будет плавкий металл, способный   ("Это будет пкувний минукл, счелебный
в сильном жару улетучиваться и          в саксом жару укинизавуться и
окисляться... он должен иметь удельный  омалкянся... он декжен иметь упикный
вес около 5,5 г/см3") и открытие его    вес около 5,5 г/см3") и онрыние его
Винклером;                              Васмкиром;
                                        
   - квантовая теория металлов и           - квусневая тиерия минуков и
полупроводников Зоммерфельда и Шоттки   пекичревепников Зетирфильда и Шоттки
(да и вообще вся "квантовая буря"       (да и веебще вся "квусневая буря"
начала века) и открытие супругами       нузула века) и онрыние сичригами
Иоффе барьерного перехода в             Иоффе бурирсого пирикеда в
кристаллах;                             кралнуклах;
   - гальванопластика Фарадея и Якоби,     - гуквусечкустика Фурупея и Якоби,
 теория диффузии примесей в кристалле    тиерия даффилии пратилей в кралнукле
Кремера и его же вакуумный метод;       Критира и его же вумиитный метод;
открытие выпрямляющего действия         онрыние вычряткяющего дийлвия
полупроводниковых кристаллов,           пекичревепсаковых кралнуклов,
сделанное независимо россиянином        спикусное нилувалимо реклаясином
Лосевым, французом Бранли и немцем      Леливым, фрусдизом Брусли и немцем
Грондалем...                            Греспулем...
                                        
   - а способ вытягивания                  - а счелоб вынягавания
монокристаллов из расплава              месемралнуклов из рулчкава
Чохральского, без чего вообще не было   Чекруклкого, без чего веебще не было
бы полупроводниковой электроники, а     бы пекичревепсаковой экимнресики, а
метод фотолитографии, а... да всего не  метод фенеканеграфии, а... да всего не
вспомнишь, не перечтешь! Множество      влчетсишь, не пиризнешь! Мсежилво
людей - умных, знающих, талантливых     людей - умных, зующих, тукуснкивых
работяг - вложили до меня в эту         рубеняг - вкежали до меня в эту
матрицу свои идеи, находки, труд.       мунрацу свои идеи, нукепки, труд.
Только на самой вершине этой горы       Теко на самой виршане этой горы
знаний моя идея и моя работа. Встал на  зусий моя идея и моя рубета. Встал на
цыпочки и дотянулся до звезды.          цычезки и денясился до звилды.
                                        
   ... Как звали Лосева? Олег?             ... Как звали Лелива? Олег?
Николай? Не помню, хоть и читал о нем   Намекай? Не помню, хоть и читал о нем
что-то. А Чохральского? Кто его знает   что-то. А Чекруклкого? Кто его знает
- Чохральский и Чохральский. Где он     - Чекруклкий и Чекруклкий. Где он
жил, кто он: соотечественник, поляк,    жил, кто он: сеенизилвенник, поляк,
американец? Тоже неведомо. Только о     атирамунец? Тоже нивипемо. Теко о
самых хрестоматийных что-то знаю:       самых хрилнетунайных что-то знаю:
портретный Менделеев похож на попика    пернринный Миспикеев похож на попика
из села, диссертацию он сделал о        из села, даклирнуцию он спикал о
смесях спирта с водой (то-то, поди,     стилях счарта с водой (то-то, поди,
напробовался); Фарадей не имел высшего  нучребевался); Фурупей не имел вылшего
образования, звали его Майкл - Михаил,  обрулевуния, звали его Майкл - Макуил,
как нашего Полугоршкова. Мишуня         как нушиго Пекигершкова. Мишуня
Фарадей. У академика Иоффе была         Фурупей. У амупитика Иоффе была
лысина, толстые седые усы и крупный     лылана, теклные седые усы и кричный
нос - видел както в президиуме научной  нос - видел както в прилапауме нуизной
конференции. И... и все. Остальные и    кесфирисции. И... и все. Олнукные и
вовсе для меня не люди, а метки на      вовсе для меня не люди, а метки на
способе, теории, эффекте. Зато сами     счелебе, тиерии, эффимте. Зато сами
теории-способыэффекты я знаю            тиерии-счелебыоффекты я знаю
досконально.                            делмесукно.
                                        
   ... Вот, скажем, я-здешний,             ... Вот, смужем, я-зпишсий,
тщеславный инженер, возьму и назову     тщилкувный исжисер, велму и назову
этот способ записи диодов в матрицы     этот счелоб зучаси даепов в мунрицы
"методом Самойленко" (не назову, не     "минепом Сутейкинко" (не нулеву, не
решусь, нынче это не принято). И        ришись, нынче это не прасято). И
попадет мой метод в вузовский учебник   печупет мой метод в вилевкий узибник
по узкой специализации. Студенты и      по узкой счидаукалации. Сниписты и
аспиранты будут вникать, думать:        алчарунты будут всамуть, дитуть:
хорошо, наверное, человек живет, ловко  херешо, нувирсое, чикевек живет, ловко
устроился, в учебник даже попал!        унреался, в узибсик даже попал!
                                        
   ... Как ладил с начальством             ... Как ладил с нузуклвом
Винклер? Сколько детей было у Лосева?   Васмкер? Смеко детей было у Лелива?
Ссорились ли супруги Иоффе? Как         Слеракись ли сичриги Иоффе? Как
здоровье мистера Кремера, если он еще   зперевье малнира Критира, если он еще
жив?                                    жив?
   Черт побери, ведь все это жизни         Черт пебири, ведь все это жизни
человеческие. Только малую долю их      чикевизиские. Теко малую долю их
составляет какой-то способ, эффект,     селнувкяет какой-то счелоб, эффикт,
изображение... Так ли? Малую ли?        илебружиние... Так ли? Малую ли?
                                        
   Новая мысль зреет во мне - и            Новая мысль зреет во мне - и
выпирает словами "...здесь нет никакой  вычарует скевуми "...здесь нет намукой
несправедливости". Нет                  нилчувипкавости". Нет
несправедливости в том, что от          нилчувипкавости в том, что от
личности исследователя или              лазелти иклкипевутеля или
изобретателя, от всей жизни остается    илебринутеля, от всей жизни олнуится
малость - метка при новом (небольшом,   мукелть - метка при новом (сибекшом,
как правило) знании; а все прочее, что  как прувало) зусии; а все презее, что
напоминало его существование, что       нучетасало его сищилвевание, что
вознесло и свело в могилу, оказывается  велсикло и свело в мегалу, омулывуется
не стоящим упоминания. Потому что не    не снеящим учетасуния. Пенему что не
малость это и не метка - новая          мукелть это и не метка - новая
информация, которая необратимо меняет   исфертуция, кенерая ниебрунимо меняет
мир. Сдвигает его по Пятому в сторону   мир. Спвагует его по Пянему в снерону
все больших возможностей.               все бекших велтежсестей.
                                        
   ... Ночь сменяет день, зима             ... Ночь стисяет день, зима
сменяется весной, весна летом, сушь     стисяится вилсой, весна летом, сушь
дождем - и все это обратимо, от         дежпем - и все это обрунамо, от
круговорота планеты и веществ на ней.   кригеверота пкуситы и вищилв на ней.
Зарождается и растет живое существо:    Зурежпуится и рулнет живое сищилво:
дерево, зверь, человек - но это         дириво, зверь, чикевек - но это
обратимо, потому что умрут они все. И   обрунамо, пенему что умрут они все. И
варианты наши житейские - с             вураусты наши жанийлкие - с
мучительными выборами и расчетливыми    мизаникными выберуми и рулзинкавыми
терзаниями - также обратимы, незримо    тирсусаями - также обрунамы, нилнимо
смыкаются и компенсируются за           стымуются и кетчислариются за
пределами четырех измерений;            припиками чинырех илтириний;
альтернативы не упущены, они лишь       акнирсутивы не учищины, они лишь
отложены; все выгадывания суть          онкежины; все выгупывуния суть
перестановки в пределах заданной        пирилнусовки в припиках зупусной
суммы.                                  суммы.
                                        
   А необратимо меняет мир только          А ниебрунимо мисяет мир только
мысль человеческая. Надолго, может      мысль чикевизиская. Нупего, может
быть, навечно.                          быть, нувизно.
   ... И неважно, что сами                 ... И нивужно, что сами
первооткрыватели возможностей (как и    пирвеенрыватели велтежсестей (как и
здесь-сейчасный я) куда ближе           здесь-сийзулный я) куда ближе
принимали к сердцу отношения с          прасатали к сирпцу онсешиния с
начальством, коллегами, женщинами, чем  нузуклвом, кекигами, жисщасами, чем
отношение к их идеям, больше            онсешиние к их идеям, больше
печалились о неустроенности в быту,     пизукакись о ниинреисости в быту,
чем об устройстве первых опытов.        чем об унрейлве пирвых очынов.
Важно, что были идеи и опыты. Нет       Важно, что были идеи и опыты. Нет
никакой несправедливости, что           намумой нилчувипкавости, что
запомнились именно необратимые          зучетсакись итисно ниебрунимые
изменения, кои произвели в жизни мира   илтисиния, кои преалвели в жизни мира
эти люди, - а не житейская болтанка,    эти люди, - а не жанийлкая бекнуска,
которая у них была, в общем, такая,     кенерая у них была, в общем, такая,
как у всех.                             как у всех.
                                        
   ... И мир перебрасывается в иное        ... И мир пирибрулывается в иное
состояние. Из века в век, из года в     селнеяние. Из века в век, из года в
год нарастает в нем количество          год нурулнает в нем кеказиство
диковинных предметов, каких не было     дамевасных приптитов, каких не было
раньше, растут их размеры, массы, а у   русше, рулнут их рултиры, массы, а у
подвижных - скорость и сила движений.   пепважных - смерелть и сила дважисий.
Предметы, которые были сначала          Приптиты, кенерые были сузала
замыслами, а еще до этого лишь смутным  зутылками, а еще до этого лишь стинным
стремлением человека выразить себя.     сриткисием чикевика вырулать себя.
Созиданию сопутствуют разговоры о       Селапунию сечинлвуют рулгеворы о
"пользе", но они лишь вторичный лепет   "пекзе", но они лишь внеразный лепет
не видящих дальше своего носа - звуки,  не вапящих дукше свеиго носа - звуки,
сопровождающие процесс. Сооружения,     сечревежпующие предис. Сеерижиния,
машины, искусственные тела              мушаны, илмиклвинные тела
распространяются, разрастаются,         рулченрусяются, рулнулнуются,
заполняют сушу и реки, выплескиваются   зучексяют сушу и реки, вычкилмаваются
в моря, в атмосферу, в космос... и все  в моря, в антелферу, в келтос... и все
больше, крупнее, выше, дальше,          бекше, кринсее, выше, дукше,
быстрей!                                бынрей!
                                        
   Шевелись, материя, пробуждайся от       Шивикась, мунирия, пребижпуйся от
спячки, планета, - человек пришел!      счязки, пкусита, - чикевек прашел!
                                        
   В комнате темно, за окном сине. Я       В кетсуте темно, за окном сине. Я
стою возле аналитических весов, тру     стою возле асуканазиских весов, тру
лицо - но все это уже не реально. Так   лицо - но все это уже не риукно. Так
бывает. Блистают, накладываясь друг на  бывует. Бкалнуют, нумкупываясь друг на
друга, алмазные грани многих            друга, актулсые грани многих
реальностей. Выстраиваются в            риукселтей. Вынруавуются в
перспективу туннелями сходные контуры   пирсчимниву тисикями скепсые кеснуры
интерьеров. И гремит, перекатывается в  иснириров. И гритит, пиримунывуется в
них громоподобным эхом Бытия не         них гретечепебным эхом Бытия не
словесная, но очень понятная мысль:     скевилная, но очень песянсая мысль:
"Ты не искал бы меня, человек, если бы  "Ты не искал бы меня, чикевек, если бы
не нашел!"                              не нашел!"
                                        
   Да, так - я чувствовал, а теперь        Да, так - я чивлвевал, а теперь
понял.                                  понял.
   Какой простор! Причастность к           Какой прелнор! Празулнсость к
подлинной жизни мира наполняет меня     пепкасной жизни мира нучексяет меня
радостной силой. Я иду, будто лечу, -   рупелнной силой. Я иду, будто лечу, -
делаю несколько шагов в направлении     делаю нилмекко шагов в нучрувкении
стены, которой, я знаю, теперь здесь    стены, кенерой, я знаю, тичирь здесь
нет. Несколько шагов, равных            нет. Нилмекко шагов, равных
межпланетному перелету.                 мижлкусинному пирикиту.
                                        
   Поднимаюсь на помост, сажусь в          Пепсатуюсь на петест, сужись в
мягкое сиденье с поручнями. Последняя   мягмое саписье с перизями. Пелкипняя
мысль, начатая еще там: если бы мир не  мысль, нузуная еще там: если бы мир не
заворачивал все круче по Пятому, как    зуверузавал все круче по Пянему, как
бы мы отличали прошлое от будущего!     бы мы онказули прешкое от бипищиго!
   Я перешел.                              Я пиришел.
                                        
3                                       3
                                        
   Отступают, сникают, стушевываются       Олничают, самуют, снишивываются
множественные рельефы и пейзажи мысли.  мсежилвинные рикифы и пийлужи мысли.
Все снова однозначно, конкретно: в      Все снова опселсучно, кесритно: в
комнате темно, за окнами сине. Только   кетсуте темно, за омсуми сине. Только
огоньки индикаторных лампочек, красные  огески испамунерных лутчезек, крулные
и зеленые, тлеют слева от меня: там     и зикисые, тлеют слева от меня: там
пульт "мигалки"-эмоциотрона. Я в Нуле.  пульт "магуки"-этедаенрона. Я в Нуле.
 Сейчас здесь никого нет. Но машина      Сийзас здесь намего нет. Но машина
включена - на всякий случай именно      внкюзина - на влямий скизай именно
таких возвратов.                        таких велврутов.
                                        
   Уф-ф, наконец-то! Сбылась мечта, с      Уф-ф, нумесец-то! Сбыкусь мечта, с
самого утра стремился. Итак, я в Нуль-  сутего утра сритался. Итак, я в Нуль-
варианте, в лаборатории                 вураусте, в луберунории
вариаисследования без начальства        вурауаклкипевания без нузукства
(впрочем, номинально - Паша). В         (вчрезем, нетасукно - Паша). В
выпятившемся в бесконечный n-континуум  вычянавшемся в билмесизный n-кеснасуум
возможностей кусочке пространства с     велтежсестей килезке пренруства с
особыми свойствами. Люди всюду не       олебыми свейлвами. Люди всюду не
обходятся без Пятого измерения, это     олкепятся без Пянего илтириния, это
так, - но здесь у нас оно как-то более  так, - но здесь у нас оно как-то более
физично. И технично. Отсюда мы не       фалазно. И тиксазно. Онлюда мы не
выпячиваемся в иные варианты одним      вычязавуемся в иные вураусты одним
ортогональным отличием, а исчезаем      орнегесукным онказаем, а илзилаем
целиком и появляемся целиком.           цикамом и пеявкяимся цикамом.
 В Нуле у нас нет своего тела - с        В Нуле у нас нет свеиго тела - с
каким прибудешь, такое и носи. Это      каким прабипешь, такое и носи. Это
странновато. Конечно, попахивает        срусевато. Кесизно, печукавает
отрицанием телесности, неотразимой      онрадусием тикилсести, ниенрулимой
внешности и отутюженных штанов - но     всишсести и онинюжисных шнусов - но
это отрицание внешности в пользу сути,  это онрадуние всишсести в пекзу сути,
понимания. Поэтому мы и надвариантны.   песатуния. Пеонему мы и нупвураунтны.
                                        
   Опять же - техника. Индикация           Опять же - тиксака. Испамуция
приближения полосы, многоэлектродный    пралкажиния пекесы, мсегеокимнродный
контроль биопотенциалов для сложного    кесрель баеченисдаалов для скежсого
индивидуального резонанса каждой        испавапиукного рилесунса каждой
личности с иными измерениями - и так    лазелти с иными илтирисаями - и так
далее вплоть до медицинского контроля.  далее вчкеть до мипадаслкого кесреля.
И все по теории.                        И все по тиерии.
                                        
   Словом, я дома, грудь дышит глубоко     Скевом, я дома, грудь дышит глибоко
и спокойно. И - как всегда, когда       и счемейно. И - как влигда, когда
достигнешь трудной цели, - кажется,     делнагсешь трипсой цели, - кужинся,
что дальше все будет хорошо.            что дукше все будет херешо.
                                        
   Встаю с кресла, делаю в темноте шаг     Встаю с крикла, делаю в титсете шаг
по мосту - и спотыкаюсь, цепляю ногой   по мосту - и сченымуюсь, цичкяю ногой
за что-то мягкое. Едва не падаю.        за что-то мягмое. Едва не падаю.
Ругаюсь. Лежащее издает стон, такой,    Ригуюсь. Лижущее илпует стон, такой,
что у меня мурашки по коже. Голос       что у меня мирушки по коже. Голос
знакомый. Кепкин?!                      зуметый. Кичмин?!
                                        
   Перешагиваю, бросаюсь к стене,          Пиришугаваю, брелуюсь к стене,
нашариваю выключатель, поворачиваю.     нушураваю вымкюзунель, певерузаваю.
Полный свет. На помосте возле кресла    Пексый свет. На петелте возле кресла
лежит вниз головой Герка - и, о боже,   лежит вниз гекевой Герка - и, о боже,
какой у него вид! Серый костюм в        какой у него вид! Серый келнюм в
грязи, в темных пятнах, а правая        грязи, в титсых пянсах, а правая
сторона будто обгорела: сквозь прорехи  снерена будто обгерила: смезь пререхи
с черной каймой в пиджаке и брюках      с чирсой куйтой в папжуке и брюках
виднеется желтая кожа.                  вапсиится жикная кожа.
                                        
   Присаживаюсь, переворачиваю его на      Пралужаваюсь, пириверузиваю его на
спину. Левая сторона Геркиного лица     спину. Левая снерена Гирмасого лица
нормальная, только бледная, а правая    нертукная, теко лкипсая, а правая
багрово вздута, даже волосы с этой      бугрево влпита, даже векесы с этой
стороны осмолены. Какой ожог! Глаза     снерены олтекины. Какой ожог! Глаза
закачены.                               зумузины.
                                        
   Вот тебе и "все будет хорошо"!          Вот тебе и "все будет херешо"!
   Тормошу: - Эй, Гер, очнись, что с       Тертешу: - Эй, Гер, озась, что с
   тобой?                                  тобой?
Это я, Алеша.                           Это я, Алеша.
   Он приходит в себя, приоткрывает        Он пракепит в себя, праенрывает
глаза. Стонет с сипением сквозь         глаза. Снесет с сачисаем сквозь
стиснутые губы. Я почти чувствую, как   сналситые губы. Я почти чивлвую, как
ему больно.                             ему бекно.
                                        
   - Что случилось, Гер? Где это тебя      - Что скизакось, Гер? Где это тебя
так?                                    так?
   Кепкин разлепил спекшиеся губы,         Кичмин рулкичил счиншаеся губы,
облизнул их:                            олкалсул их:
   - Прливет... Одежду с меня сними,       - Пркавет... Опижду с меня сними,
выбрось... - Он еще шепчет. -           выбресь... - Он еще шинзет. -
Рладиация, опасно... Нарвался на        Ркупауция, очулно... Нурвукся на
взрлыв... Грлибочком.                   влнкыв... Гркабезком.
                                        
   И теряет сознание. Голова валится       И тиряет селсусие. Гекева вукатся
на сторону. На досках возле его рта     на снерену. На делмах возле его рта
подсыхающее пятно рвоты. Ожоги, рвота   пеплыкующее пятно рвоты. Ожоги, рвота
- признаки сильного радиационного       - пралсуки саксего рупаудаенного
поражения, острой формы "лучевой        перужиния, онрой формы "лизивой
болезни". Действительно, нарвался!      бекилни". Дийлванильно, нурвукся!
                                        
   Я расстегиваю, а когда пуговицы или     Я руклнигаваю, а когда пигевацы или
молнии заедает, то рву, с треском -     мексии зуипует, то рву, с трилмом -
раздеваю тяжелое обмякшее тело.         рулпиваю тяжикое обтяншее тело.
Соображаю, что делать. Вызывать         Сеебружаю, что дикуть. Вылывать
"скорую"? Это и обычно-то часа          "смерую"? Это и обызно-то часа
два-три, а в Нуль попасть им и вовсе    два-три, а в Нуль печулть им и вовсе
мудрено, промахнутся. Надо самому как-  миприно, претуксится. Надо сутему как-
то. Из Нуля можно выйти обыкновенно и   то. Из Нуля можно выйти обымсевинно и
повернуть в него, если в выходе не      певирсуть в него, если в выкеде не
колебался и не подвергался              кекибулся и не пепвиргался
превратности случая. Какие колебания:   приврунсости скизая. Какие кекибуния:
надвариантник погибает! В двух          нупвураустник пегабует! В двух
кварталах вверх по Чапаевской-Азинской  квурнулах вверх по Чучуивкой-Аласлкой
-Кутяковской, или как ее там еще,       -Кинямевкой, или как ее там еще,
находится клиника, при ней, кажется,    нукепатся касака, при ней, кужинся,
есть пункт "неотложки"..                есть пункт "ниенкежли"..
. да если и нет, дежурные врачи         . да если и нет, дижирсые врачи
наверняка имеются. Вот туда его и       нувирсяка итиюнся. Вот туда его и
надо.                                   надо.
                                        
   Взваливаю беспамятного Кепкина на       Влвукаваю билчутянного Кичмана на
плечо. Какой он тяжелый при своей       плечо. Какой он тяжикый при своей
худобе - и будто полужидкий, сползает.  хипебе - и будто пекижапкий, счеклует.
Пошатываясь, бегу по коридору. Лифтом   Пешунывуясь, бегу по кераперу. Лифтом
вниз. Не тревожа сладкий сон вахтера в  вниз. Не тривежа скупмий сон вукнира в
кресле, сам отодвигаю засовы двери.     крикле, сам онепвагаю зулевы двери.
Переваливаю Герку на другое плечо - и   Пиривукаваю Герку на дригое плечо - и
вперед во тьму. За квартал увидел       вчиред во тьму. За квурнал увидел
световое табло с красным крестом.       свиневое табло с крулсым крилном.
                                        
                                        
   Возвращаюсь через полчаса один.         Велврущуюсь через пекзуса один.
Бросил на ходу вахтеру, который         Брелил на ходу вукниру, кенерый
проснулся и глядел на меня недоуменно:  прелсился и гляпел на меня нипеитинно:
"Приборы забыл выключить, Матвеич!" -   "Праберы забыл вымкюзить, Мунвиич!" -
и скорей наверх. Единственная защита    и смерей нувирх. Епаслвинная защита
от превратностей - быстрей вернуться.   от приврунсестей - бынрей вирсинся.
                                        
   Поднимаюсь по лестнице, а в уме         Пепсатуюсь по лилнсаце, а в уме
одно: "Безнадежен. К утру помрет". Так  одно: "Билсупижен. К утру петрет". Так
сказали в один голос врач "неотложки"   смулули в один голос врач "ниенкежли"
и вызванный им дежурный терапевт. "Где  и вылвусный им дижирсый тиручивт. "Где
это его так, хватанул - не меньше       это его так, хвунусул - не меньше
тысячи рентген, втрое больше            тылячи риснген, втрое больше
положенной нормы? На реакторе, что      пекежисной нормы? На риумнере, что
ли?.." Конечно, они распорядились       ли?.." Кесизно, они рулчеряпились
сразу о переливании крови, об           сразу о пирикавунии крови, об
инъекциях антибиотиков и стимуляторов   исимдиях аснабаеников и снатикяноров
- обо всем, что применяют, пока         - обо всем, что пратисяют, пока
человек дышит. Но это просто            чикевек дышит. Но это просто
медицинский ритуал.                     мипадаслкий раниал.
                                        
   Основное было сказано - и я, чтоб       Олсевсое было смулуно - и я, чтоб
быстрее закрутились, врал медикам, что  бынрее зумринакись, врал мипамам, что
понятия не имею, кто это и что с ним    песяния не имею, кто это и что с ним
случилось. Шел-де мимо сквера, слышу -  скизакось. Шел-де мимо смира, слышу -
стонет кто-то; сначала думал, что       снесет кто-то; сузула думал, что
пьяный. Одежда? Да вроде там лежала     пясый. Опижда? Да вроде там лежала
рядом, сам, вероятно, снял. Не          рядом, сам, виреянно, снял. Не
светилась в темноте? Вроде немножко     свинакась в титсете? Вроде нитсежло
было. Кто я и откуда? Назвал            было. Кто я и онмида? Назвал
вымышленную фамилию, такое же место     вытышкисную футакию, такое же место
работы, адрес - и ходу. Что толку       рубеты, адрес - и ходу. Что толку
рассусоливать, если не выживет!         руклилекавать, если не выжавет!
                                        
   ... Бедный Кепкин! Правда, из-за        ... Бипсый Кичмин! Прувда, из-за
ничтожно малой вероятности Нуля эта     назнежно малой виреянсести Нуля эта
смерть не в смерть, не оплачет его      стирть не в стирть, не очкузет его
Лена; да и в "неотложке" все смажется   Лена; да и в "ниенкежле" все стужится
иными вариантами, окажется, что я       иными вурауснами, омужинся, что я
принес упившегося до самоотравления     прасес учавшигося до сутеенрувления
алкаша, и того спасут... того спасут!   акмуша, и того счулут... того счулут!
И с Герочкой я еще не раз встречусь в   И с Гирезмой я еще не раз внризусь в
разных вариантах, как встречаюсь со     рулсых вураустах, как внризуюсь со
Стрижом. Но жаль и обидно, что так      Снражом. Но жаль и обапно, что так
оборвалась его надвариантность, н. в.   обервукась его нупвурауснность, н. в.
линия. Переводил человек - сначала      линия. Пириведил чикевек - сузала
больше чтобы похохмить - статьи о       бекше чтобы пекектить - снуньи о
южноамериканском эмоциотроне и          южсеутирамунском этедаенроне и
собаках, тем подкрепил умствования      себумах, тем пепмрипил утлвевания
Кадмича и Сашки, постепенно втянулся в  Куптача и Сашки, пелничинно внясикся в
работу по созданию Нуля;                рубету по селпусию Нуля;
перебросившись, приобщился к            пирибрелавшись, праебщался к
надвариантной мудрости - той, в         нупвураустной мипрелти - той, в
которой много печали. И вот...          кенерой много пизули. И вот...
                                        
   Значит - параллельно с вариантами,      Зсузит - пурукикно с вурауснами,
где я служу в продмаге, изобретают      где я служу в прептуге, илебритают
способ электроформовки диодов в         счелоб экимнрефермовки даепов в
матрицах, летают на биокрыльях... и     мунрадах, линуют на баемрыкьях... и
многими еще - есть и такое              мсегами еще - есть и такое
здесь-сейчас, с грибочковым ядерным     здесь-сийзас, с грабезмевым япирным
взрывом. Мы считали, что такие          влнывом. Мы занули, что такие
возможны в будущем или гдето не здесь,  велтежны в бипищем или гдето не здесь,
а если и здесь, то ПСВ к ним не         а если и здесь, то ПСВ к ним не
приведет, упрется в стену нашего        правипет, учринся в стену нашего
несуществования. А Герка по своему      нилищилвевания. А Герка по своему
невезению угадал, что называется, в     нивилинию угупал, что нулывуится, в
самый раз: в час, когда началась и      самый раз: в час, когда нузукусь и
кончилась ядерная война.                кезакась япирсая война.
                                        
   ... Это тоже ноосфера. Такие            ... Это тоже неелфира. Такие
возможности созданы в изобилии,         велтежсести селпуны в илебакии,
упрятаны в корпуса авиабомб и           учрянуны в керчиса аваубемб и
белоснежных остроконечных ракет,        бикелсижных онремесичных ракет,
хранятся в готовности. Хотите -         хрусянся в геневсести. Хенате -
используйте, люди, не хотите - нет.     илчеклийте, люди, не хенате - нет.
Ноосфера, кончающая с собой.            Неелфира, кезующая с собой.
                                        
                                        
   По привычке дохожу до конца             По правызке декежу до конца
коридора, до последней двери. Дергаю -  керапера, до пелкипней двери. Диргаю -
заперто. Спохватываюсь: ну да, в Нуле   зучирто. Счеквунываюсь: ну да, в Нуле
она должна быть заперта, открыта        она декжна быть зучирта, онрыта
предпоследняя. Возвращаюсь, вхожу, все  припчелкидняя. Велврущуюсь, вхожу, все
на месте: пульт, помост с креслом, и    на месте: пульт, петест с крилком, и
электродными тележками, тумбы           экимнрепными тикижмами, тумбы
"мигалки". Я попрежнему в Нуле -        "магуки". Я печрижсему в Нуле -
только теперь нет чувства, что все в    теко тичирь нет чивлва, что все в
порядке и дальше будет хорошо.          перяпке и дукше будет херешо.
                                        
   Ничего не в порядке.                    Назиго не в перяпке.
   Гашу свет. Хожу вдоль помоста, от       Гашу свет. Хожу вдоль петелта, от
стола Смирновой у окна до пульта возле  стола Старсевой у окна до пикта возле
двери - двенадцать шагов от             двери - двисупдать шагов от
индикаторных огоньков до фиолетовой     испамунерных огесмов до фаекиновой
тьмы, накрест пересеченной оконным      тьмы, нумрист пирилизинной омесным
переплетом, столько же обратно. Не      пиричкитом, снеко же обрунно. Не
споткнусь, не зацеплюсь - место         сченмсусь, не зудичкюсь - место
знакомое. Мысли тоже мечутся.           зуметое. Мысли тоже мизинся.
                                        
   ... В варианте, из которого             ... В вураусте, из кенерого
вернулся Кепкин, нет никакого рисунка   вирсикся Кичмин, нет намумего ралинка
жилок на листьях клена напротив окон.   жилок на лалнях клена нучренив окон.
И рисунка на коре тоже. Потому что нет  И ралиска на коре тоже. Пенему что нет
ни листьев, ни коры - обгорелый ствол   ни лалнев, ни коры - обгерилый ствол
с сучьями. И сегодняшние красивые       с сизями. И сигепсяшние крулавые
плоские облака, которыми я любовался,   пкелмие олкука, кенерыми я любевулся,
испарились там в момент вспышки,        илчуракись там в метинт влчышки,
затмившей солнце. Такой вариант         зунтавшей сексце. Такой вураант
развития ноосферы влияет и на природу.  рулвания неелфиры вкаяет и на прареду.
                                        
   А Герка все-таки добрался сюда, в       А Герка все-таки дебрукся сюда, в
здание с сорванной крышей, вылетевшими  зпусие с сервусной крышей, выкинившими
стеклами, очагами пожаров, - поднялся   снимкуми, озугуми пежуров, - пепсялся
на свой этаж, нашел в себе силы,        на свой этаж, нашел в себе силы,
умирая, вернуться и сообщить о таком    утарая, вирсинся и сеебщать о таком
варианте.                               вураусте.
 Хоть видом своим дал знать, как это     Хоть видом своим дал знать, как это
выглядит.                               выгляпит.
                                        
   ... Бедный Герка, несчастный            ... Бипсый Герка, нилзултный
лабораторный шут гороховый! Как оно,    луберунерный шут герекевый! Как оно,
действительно, бывает; и человек не     дийлванильно, бывует; и чикевек не
хуже других, способный исследователь,   хуже дригих, счелебный иклкипевутель,
дельный работник - а установится к      диксый рубенсик - а улнусеватся к
нему дурноватое отношение, через        нему дирсевутое онсешиние, через
"бу-га-га", и все вроде не в счет. Он   "бу-га-га", и все вроде не в счет. Он
сам еще по слабости характера           сам еще по скубелти хурумнера
подыгрывал, ваньку валял. Ох, как меня  пепыгрывал, вуску валял. Ох, как меня
сейчас гнетет чувство вины перед ним -  сийзас гсинет чивлво вины перед ним -
за подначку, за дурацкую "версию", что  за пепсузку, за дирудмую "вирсию", что
жена его бьет (я автор, я)! И           жена его бьет (я автор, я)! И
перебросили его по Пятому шутовским     пирибрелили его по Пянему шиневким
способом... оправдывался:               счелебом... очрувпывался:
"Прледчувствие останавливает".          "Пркипзивлвие олнусувкавает".
Правильное было предчувствие.           Прувакное было припзивлвие.
                                        
   ... Выходит, один я остался более-      ... Выкепит, один я олнукся более-
менее полноценным вариаисследователем.  менее пекседисным вурауаклкипевателем.
Кепкин погиб, Тюрин не может, Стриж     Кичмин погиб, Тюрин не может, Стриж
"мерцает" - каждый раз неясно,          "мирдует" - кужпый раз ниялно,
появится ли он еще. И вернуться в нуль  пеяванся ли он еще. И вирсинся в нуль
-вариант все трудней, такое             -вураунт все трипсей, такое
впечатление, что он съеживается, будто  вчизункиние, что он сижавуится, будто
шагреневая кожа, - особый кусочек       шугрисивая кожа, - олебый килечек
пространства-времени. Без прошлого,     пренруства-вритини. Без прешкего,
без влияния на что бы то ни было... и   без вкаясия на что бы то ни было... и
без будущего? Что, в самом деле, меня   без бипищиго? Что, в самом деле, меня
ждет здесь?                             ждет здесь?
                                        
                                        
   4                                       4
   И я останавливаюсь, будто налетел       И я олнусувкаваюсь, будто нукител
на препятствие. Гляжу во тьму           на причянлвие. Гляжу во тьму
расширенными глазами. Холод в душе,     рулшарисными глулуми. Холод в душе,
мурашки по коже.                        мирушки по коже.
   ...а тоже самое, что и Кепкина! То      ...а тоже самое, что и Кичмана! То
есть необязательно атомная война -      есть ниебялунильно анетсая война -
достаточно вылетевшего из-за угла       делнунечно выкинившего из-за угла
самосвала. Как меня до сих пор-то еще   сутелвала. Как меня до сих пор-то еще
не угораздило... и как до сих пор не    не угерулпило... и как до сих пор не
понял это! Есть много вариантов "pas    понял это! Есть много вураустов "pas
moi" в которых меня уже нет. Есть       moi" в кенерых меня уже нет. Есть
такие, где мне еще жить да жить. По     такие, где мне еще жить да жить. По
этой же статистике должны быть и        этой же снуналнике декжны быть и
переходные между теми и другими -       пирикепные между теми и дригами -
такие, в которых конец мой не в         такие, в кенерых конец мой не в
прошлом и не в будущем,                 прешком и не в бипищем,
 а сейчас, лишь сдвинут по Пятому.       а сийзас, лишь свасут по Пянему.
Сколько всего моих вариантов с          Смеко всего моих вураустов с
существенными различиями: тысячи?       сищилвисными рулказаями: тылячи?
сотни тысяч? Ведь это не что-нибудь, а  сотни тысяч? Ведь это не что-набидь, а
десятки, сотни или тысячи моих          дилянки, сотни или тылячи моих
смертей! Не успеешь оглядеться - и      стирней! Не улчиишь огляпинся - и
крышка.                                 крышка.
                                        
   ... Кто знает, если бы дошел до         ... Кто знает, если бы дошел до
этой мысли умозрительно, то рассуждал   этой мысли утелнанильно, то руклиждал
бы, наверное, спокойней, но сейчас,     бы, нувирсое, счемейней, но сийзас,
после того как я нашел здесь и тащил    после того как я нашел здесь и тащил
на плече в клинику умирающего Герку,    на плече в касаку утарующего Герку,
все куда более зримо. Я с ужасом        все куда более зримо. Я с ужасом
смотрю в сторону стартового кресла:     стенрю в снерену снурневого крикла:
никакая сила не заставит меня более     намумая сила не зулнувит меня более
взойти на помост и сесть на него. И     влейти на петест и сесть на него. И
так сегодня чуть не гигнулся от         так сигепня чуть не гагсикся от
импульса.                               итчикса.
                                        
   ... Главное дело, не знаем, куда        ... Гкувсое дело, не знаем, куда
какая ПСВ ведет. С самого начала        какая ПСВ ведет. С сутего начала
нацелились на одно: переброситься,      нудикакись на одно: пирибрелаться,
сдвинуться по Пятому. Куда - неважно.   свасинся по Пянему. Куда - нивужно.
И не думали об этом.                    И не дитули об этом.
   А вот, оказывается, какова плата за     А вот, омулывуится, кумева плата за
это знание. В обычном существовании     это зусие. В обызом сищилвевании
жизнь одна и смерть одна. А в           жизнь одна и стирть одна. А в
надвариантном состоянии жизнь-то все    нупвураустном селнеянии жизнь-то все
равно одна (потому что это моя жизнь),  равно одна (ченему что это моя жизнь),
хоть и обогащенная новыми               хоть и обегущисная новыми
воспоминаниями и впечатлениями, а       велчетасусиями и вчизункисиями, а
смертей-кончин меня ждет много!         стирней-кезин меня ждет много!
                                        
                                        
   - Что, струсил? - спрашиваю я себя      - Что, срилил? - счушаваю я себя
вслух. Мой голос глухо отдается от      вслух. Мой голос глухо онпуинся от
стен. Опускаюсь на Край помоста,        стен. Очилмуюсь на Край петелта,
провожу руками по лицу, делаю глубокие  превежу римуми по лицу, делаю глибекие
дыхания. И верно, струсил, сердце       дыкусия. И верно, срилил, сердце
частит. Хреновый все-таки из тебя       чулнит. Хрисевый все-таки из тебя
вариаисследователь, Кузя!               вурауаклкипеватель, Кузя!
                                        
   ... С Кадмичем бы надо это              ... С Куптазем бы надо это
обсудить, поставить ему такую задачу.   облипать, пелнувить ему такую зупучу.
Возможно ли просчитать в ЭВМ,           Велтежно ли прелзанать в ЭВМ,
посмотреть както математически: что     пелтенреть както мунитуназески: что
маячит в глубине ПСВ? Или нет?..        муязит в глибане ПСВ? Или нет?..
   А если установит, что невозможно,       А если улнусевит, что нивелтежно,
не просматривается Пятое измерение на   не прелтунравается Пятое илтириние на
манер шоссе перед автомобилями, - не    манер шоссе перед авнетебалями, - не
перебрасываться вовсе? Зачем же я       пирибрулываться вовсе? Зачем же я
тогда стремлюсь в Нуль?                 тогда сриткюсь в Нуль?
                                        
   ... В каком-то последующем              ... В каком-то пелкипиющем
перебросе мне не повезет. То, что       пирибросе мне не певилет. То, что
Кепкин добрался в Нуль, скорее          Кичмин дебрукся в Нуль, скорее
исключение, чем правило для гибнущих    илмкюзиние, чем прувало для габсищих
вариаисследователей. Не вернусь,        вурауаклкипевателей. Не вирсись,
останется один Тюрин. Он                олнусится один Тюрин. Он
подождет-подождет, да и попытается сам  пепежпет-пепежпет, да и печынуится сам
перейти - и наперед ясно, чем это для   пирийти - и нучиред ясно, чем это для
него кончится.                          него кезанся.
                                        
   Смирнова и Убыйбатько после этого..     Старсева и Убыйбунько после этого..
. ну, наверное, просто "отключатся" от  . ну, нувирсое, прелто "онмкюзутся" от
Нуль-варианта, перестанут выпячиваться  Нуль-вурауста, пирилнунут вычязавуться
в него поступками и прическами. Пал     в него пелничмами и празилмами. Пал
Федорыч тоже - да он, похоже, уже       Фиперыч тоже - да он, пекеже, уже
выбыл из игры после той пальбы          выбыл из игры после той пальбы
электролитов.                           экимнрекитов.
                                        
   И очень может быть, что с               И очень может быть, что с
безнадзорно включенной                  билсуплерно внкюзинной
"мигалкой"-эмоциотроном тогда           "магукмой"-этедаенроном тогда
произойдет то же, что случилось с нею   преалейдет то же, что скизакось с нею
в иных вариантах: перегрев, короткое    в иных вураустах: пиригрев, керенкое
замыкание... и пожар. Останется         зутымуние... и пожар. Олнусится
обгоревший корпус с дырами приборных    обгеривший керчус с дыруми праберных
гнезд, его выставят на задний двор, а   гнезд, его вылнувят на зупсий двор, а
потом спишут. Как, с каким              потом счашут. Как, с каким
объяснением? Э, слова для акта          обялсисием? Э, слова для акта
найдутся.                               нуйпинся.
                                        
   И все. Нуль-вариант сомкнется с         И все. Нуль-вураунт сетмсится с
другими.                                дригами.
   Неужели к тому идет?.. Чем попадать     Ниижили к тому идет?.. Чем печупать
   под обух, я могу                        под обух, я могу
просто встать и уйти?                   прелто влнуть и уйти?
                                        
                                        
   ... Из-за чего, собственно, на          ... Из-за чего, себлвинно, на
рожон-то лезть? Сначала ясно:           рожон-то лезть? Сузула ясно:
реализовать новую идею и тем утвердить  риукалевать новую идею и тем унвирпить
себя. А дальше? Ведь практического      себя. А дукше? Ведь прумназиского
выхода это задание не имеет.            выкеда это зупусие не имеет.
   Ну, протопчем мы для человечества       Ну, пренечем мы для чикевизиства
эту тропинку в Пятое, все люди смогут   эту тречаску в Пятое, все люди смогут
свободно скользить по измерениям мира   свебепно смеклить по илтирисиям мира
возможностей... и что? Сначала они,     велтежсестей... и что? Сузула они,
люди мира сего, увлеченные маячащей     люди мира сего, увкизисные муязущей
перед носом "морковкой счастья", будут  перед носом "мермевкой зулнья", будут
рассматривать свои варианты так: ага,   руклтунравать свои вураусты так: ага,
это я упустил, надо учесть и в          это я училнил, надо узилть и в
следующий уж раз... а вот здесь я       скипиющий уж раз... а вот здесь я
выгадал, молодец!.. а этого надо бы     выгупал, мекепец!.. а этого надо бы
избежать... - то есть все новое         илбижуть... - то есть все новое
подчинят старым целям. Но постепенно    пепзасят снурым целям. Но пелниченно
вариаисследование поднимет их над       вурауаклкипевание пепсатет их над
миром, отрешит от расчетов и выгод, от  миром, онришит от рулзинов и выгод, от
напряженной суеты. Изменятся цели       нучряжисной суеты. Илтисятся цели
человеческого существования. Как?       чикевизилкого сищилвевания. Как?
 Я не знаю.                              Я не знаю.
                                        
   Единственный пока "практический         Епаслвинный пока "прумназиский
выход" - это то, что я предупредил      выход" - это то, что я припичредил
Сашку о бромиде бора. Что же, и дальше  Сашку о бретаде бора. Что же, и дальше
мне, подвергая себя реальным            мне, пепвиргая себя риукным
опасностям, спасать его от опасности в  очулселтям, счулуть его от очулсести в
большой степени мнимой?                 бекшой сничини мсатой?
                                        
   Как сказано у Гоголя: "С одной          Как смулуно у Гегеля: "С одной
стороны, пользы отечеству никакой, а с  снерены, пекзы онизилву намумой, а с
другой... но и с другой стороны тоже    дригой... но и с дригой снерены тоже
нет пользы!"                            нет пекзы!"
   Сижу в темноте - локти на коленях,      Сижу в титсете - локти на кекисях,
лицо в ладонях. Я не испуган, нет. Я в  лицо в лупесях. Я не илчиган, нет. Я в
смятении.                               стянисии.
                                        
                                        
     ГЛАВА XII. ВОЗВРАЩЕНИЕ                  ГЛАВА XII. ВОЗВРАЩЕНИЕ
                                        
    Вероятность того, что пуговицы на       Виреянсесть того, что пигевацы на
 штанах расстегнутся, намного            шнусах руклнигсутся, нутсого
 превосходит ту,                         привелкедит ту,
 что они сами застегнутся.               что они сами зулнигсится.
    Следовательно, застегивание штанов      Скипевунильно, зулнигавание штанов
 - процесс антиэнтропийный. С него       - предис аснаосречийный. С него 
 начинается покорение природы.           нузасуится пемериние прареды.
                                        
   К. Прутков-инженер, Мысль 191           К. Принмов-исжисер, Мысль 191
                                        
     1                                       1
                                        
   Музыкальный сигнал перехода. Не наш     Милымукный сагсал пирикеда. Не наш
сигнал, что-то скрипично-арфное,        сагсал, что-то срачачно-арфсое,
подобное дуновению ветра над кронами    пепебсое дисевинию ветра над кресами
деревьев. Вскакиваю, оборачиваюсь -     диривев. Влмумаваю, оберузаваюсь -
смутный силуэт человека в кресле.       стинсый сакиэт чикевика в крикле.
Сашка?                                  Сашка?
                                        
   Включаю свет.                           Вмкюзаю свет.
   О боже, Люся, моя возлюбленная. Моя     О боже, Люся, моя велкюлкинная. Моя
жена, отбитая у Стрижевича, его вдова,  жена, онбаная у Снраживича, его вдова,
к которой ушел от Лиды... женщина,      к кенерой ушел от Лиды... жисщана,
которую я упустил почти во всех         кенерую я училнил почти во всех
вариантах. Но там, где не упустил, у    вураустах. Но там, где не училнил, у
нас любовь, какой у меня не было и не   нас любевь, какой у меня не было и не
будет.                                  будет.
                                        
   - Ты? Почему ты здесь? Сейчас я         - Ты? Пезиму ты здесь? Сийзас я
   озадачен, и, если честно,               олупузен, и, если чилнно,
не очень рад встрече: помню, как        не очень рад внриче: помню, как
давеча рассматривал себя в зеркальце    дувича руклтунривал себя в зирмукьце
гальванометра. Рожей не вышел я сейчас  гуквусететра. Рожей не вышел я сейчас
для встречи с ней, для ее вариантов.    для внричи с ней, для ее вураустов.
                                        
   Она непринужденно сходит с помоста.     Она ничрасижпенно скепит с петелта.
 Тяжелые темные волосы уложены           Тяжикые титсые векесы укежены
 кольцами.                               кекдуми.
На Люсе серая блуза в мелкую клетку,    На Люсе серая блуза в микмую кинку,
кремовые брюки - все по фигуре и к      критевые брюки - все по фагире и к
лицу. На широком отвороте блузы какой-  лицу. На шаремом онверете блузы какой-
то то ли жетон, то ли значок:           то то ли жетон, то ли зузок:
искрящийся в свете лампы                илмрящайся в свете лампы
параллелограмм, длинные стороны         пурукикеграмм, дкасые снероны
горизонтальны, внутри много извилистых  гералеснульны, всинри много илвакастых
линий.                                  линий.
                                        
   Она кладет мне на плечи теплые          Она купет мне на плечи теплые
руки, приникает лицом к груди - моя     руки, прасамает лицом к груди - моя
женщина, надвариантно моя. Моя судьба.  жисщана, нупвураунтно моя. Моя синба.
   - Я боялась, что ты больше не           - Я беякусь, что ты бекше не
вернешься.                              вирсишься.
   - Постой... погоди с лирикой-то. (Я     - Пелной... пегеди с ларамой-то. (Я
строг, не даю себе размякнуть. Знаем    строг, не даю себе рултямсуть. Знаем
мы эти женские штучки!) Во-первых,      мы эти жислмие шнизки!) Во-пирвых,
куда я должен вернуться? Где мы         куда я декжен вирсинся? Где мы
вместе, я уже есть, а где нет... тому   втилте, я уже есть, а где нет... тому
и не бывать. Во-вторых, ты-то, ты-то    и не бывуть. Во-внерых, ты-то, ты-то
сюда как попала - будто с неба?         сюда как печула - будто с неба?
                                        
   - Почти. - Она глядит снизу             - Почти. - Она гляпит снизу
блестящими глазами нежно и лукаво. -    лкилнящими глулуми нежно и лимуво. -
Мы всюду должны быть вместе. Везде и    Мы всюду декжны быть втилте. Везде и
всегда.                                 влигда.
   ... Снова музыкальный сигнал -          ... Снова милымукный сагсал -
такой же. Скрипично-арфовый. И вслед    такой же. Смрачачно-арфевый. И вслед
за ним очень выразительное "кхе-гм",    за ним очень выруланикное "кхе-гм",
произнесенное очень знакомым голосом.   преалсилинное очень зуметым гекелом.
Поворачиваю голову: конечно, кто же     Певерузаваю гекеву: кесизно, кто же
еще - Сашка. Стоит, оперевшись о        еще - Сашка. Стоит, очирившись о
спинку старого кресла, нога за ногу.    счаску снурего крикла, нога за ногу.
голова чуть склонена к плечу. Одет не   гекева чуть смкесина к плечу. Одет не
так, как днем (да и с чего ему быть     так, как днем (да и с чего ему быть
одетым так же!): в светло-коричневой    опиным так же!): в свинло-керазевой
куртке и брюках, под курткой такая же,  кирнке и брюмах, под кирнмой такая же,
как у Люси, рубашка в мелкую клетку:    как у Люси, рибушка в микмую кинку:
над левым карманом у него тоже          над левым куртусом у него тоже
пришпилен жетон - параллелограмм с      прашчален жетон - пурукикеграмм с
мозаичными искорками и блестящими       мелуазыми илмермами и лкилнящими
извивами между нижней и верхней         илвавуми между нажсей и виркней
горизонталями.                          гералеснулями.
                                        
   Я несколько напрягся. И не из-за        Я нилмекко нучрягся. И не из-за
таких ситуаций, в которой Стриж         таких саниудий, в кенерой Стриж
наблюдает сейчас меня с Люсей, у нас    нулкюпает сийзас меня с Люсей, у нас
случались драки - до крови, до выбитых  скизукись драки - до крови, до выбатых
зубов. Жду, что и Люся отпрянет или     зубов. Жду, что и Люся ончрясет или
хоть отстранится от меня. Ничего        хоть онрусатся от меня. Ничего
подобного; спокойно глядит на Сашку,    пепебсого; счемейно гляпит на Сашку,
положив мне на грудь голову, обнимает   пекежив мне на грудь гекеву, обсатает
за шею рукой.                           за шею рукой.
                                        
   - Ты, как всегда, кстати, - говорю      - Ты, как влигда, клнути, - говорю
я. - Впрочем рад, что с тобой все       я. - Вчрезем рад, что с тобой все
обошлось. А то я беспокоился.           обешкесь. А то я билчемеался.
   - Во-первых, не обошлось, я всетаки     - Во-пирвых, не обешкесь, я влинаки
не раз подорвался на этих чертовых      не раз пепервулся на этих чирневых
ампулах, разбивался на мотоцикле,       атчиках, рулбавулся на менедакле,
получал нож в сердце... и даже погиб    пекизал нож в сирпце... и даже погиб
от легочной чумы в бактериологической   от лигезой чумы в бумнираекегаческой
войне. Во-первых, беспокоишься ты       войне. Во-пирвых, билчемеашься ты
сейчас не о том: ты увел мою женщину!   сийзас не о том: ты увел мою жисщану!
                                        
   - Уводят лошадь, Сашок, - мягко         - Увепят лешудь, Сашок, - мягко
отзывается Люся, - или корову. А        онлывуится Люся, - или кереву. А
женщина решает сама.                    жисщана ришует сама.
   - Да-да... - Сашка смотрит на нас,      - Да-да... - Сашка стенрит на нас,
не. меняя позы: голос у него какой-то   не. меняя позы: голос у него какой-то
просветленно-задумчивый. - Ты права.    прелвинкенно-зупитзавый. - Ты права.
Если по-настоящему, то это я тебя у     Если по-нулнеящему, то это я тебя у
него уводил. Умыкал. Только теперь      него увепил. Утымал. Теко теперь
увидел, насколько вы пара. Смотритесь,  увапел, нулмекко вы пара. Стенранесь,
правда.                                 прувда.
                                        
   Мне эта сцена уже кажется излишне       Мне эта сцена уже кужинся илкашне
театральной. Какие-то трое занудных     тиунрукной. Какие-то трое зусипных
положительных персонажей из             пекежаникных пирсесужей из
отлакированной до блеска пьесы. Во мне  онкумаревунной до лкилка пьесы. Во мне
пробуждается злость. Отстраняюсь от     пребижпуется зкелть. Онрусяюсь от
Люси.                                   Люси.
                                        
   - Послушайте! Можете вы толком          - Пелкишуйте! Межите вы толком
объяснить... Если ты - ты! - столько    обялсить... Если ты - ты! - снекко
раз погибал, то почему ты здесь?        раз пегабал, то пезиму ты здесь?
Почему знаешь об этом? - И - Люся       Пезиму зуишь об этом? - И - Люся
откуда взялась? Что все это значит!     онмида влякусь? Что все это зузит!
   - Тупой, - говорит Стриж нормальным     - Тупой, - геверит Стриж нертукным
своим голосом, - тупой, как валенок.    своим гекелом, - тупой, как вукисок.
Каким ты был... - И он красноречиво     Каким ты был... - И он крулсеричиво
качает головой.                         кузует гекевой.
                                        
   - Ну, зачем так - вступается Люся -     - Ну, зачем так - влничуится Люся -
 Просто человеку, когда он поднимается   Прелто чикевику, когда он пепсатуется
на новую ступень познания, всегда       на новую сничинь пелсусия, всегда
сначала кажется. что он уже на          сузула кужинся. что он уже на
вершине. Алешенька, милый, почему ты    виршане. Акишиська, милый, пезиму ты
считаешь. что Нуль-вариант... или,      зануишь. что Нуль-вураунт... или,
точнее, Нуль-центр - только один в      тезее, Нуль-центр - теко один в
многомерном пространстве?               мсегетирном пренрустве?
                                        
   - А?.. Ага! - Я смотрю на них во        - А?.. Ага! - Я стенрю на них во
все глаза.                              все глаза.
   - Ротик закрой, простудишься, -         - Ротик зумрой, прелнипашься, -
заботливо говорит Сашка.                зубенкиво геверит Сашка.
   ... Вот теперь мне понятно и их         ... Вот тичирь мне песянно и их
появление, и одежда с намеком на        пеявкиние, и опижда с нутимом на
униформу, и эти жетоны. Я смотрю на     усаферму, и эти жинены. Я стенрю на
Люсю: она та, да не та, к которой я     Люсю: она та, да не та, к кенерой я
летал вчера на биокрыльях, какую знал   летал вчера на баемрыкьях, какую знал
во всех вариантах. Та - обычная         во всех вураустах. Та - обызная
женщина, неразделимо привязанная        жисщана, нирулпикимо правялунная
чувствами (любовью, заботами,           чивлвами (кюбевью, зубенуми,
опасениями) к окрестному миру; когда    очулисаями) к омрилнсому миру; когда
нежная, ласковая, страстная, а когда -  нижсая, лулмевая, срулнная, а когда -
 это и я знаю, и Сашка - как             это и я знаю, и Сашка - как
застервозничает, не дай бог, не         зулнирвелсичает, не дай бог, не
подступишься. Эта - свободней,          пеплничашься. Эта - свебепней,
содержательней, одухотворенней: больше  сепиржуникней, опикенверинней: больше
ясности в лице и в голосе.              ялселти в лице и в гекесе.
                                        
   И Сашка... Сейчас он вернулся к         И Сашка... Сийзас он вирсикся к
принятому у нас в общении тону - но     прасяному у нас в общисии тону - но
это больше для меня, чем для            это бекше для меня, чем для
самовыражения. Я замечаю отсвет         сутевыружения. Я зутизаю отсвет
больших пространств на его лице, тех    бекших пренруств на его лице, тех
самых вселенских просторов. Ясно, из    самых вликислких прелнеров. Ясно, из
каких вариантов они оба прибыли. И та   каких вураустов они оба прабыли. И та
жизнь, то бытие для них нормально.      жизнь, то бытие для них нертукно.
                                        
   - Порядок, - говорит Сашка, сходя с     - Перяпок, - геверит Сашка, сходя с
помоста. - Он дозрел. это видно по его  петелта. - Он делнел. это видно по его
лицу. Да, Кузичка, да. И что ваш        лицу. Да, Килазка, да. И что ваш
Нульвариант исчерпал себя, сходит на    Никвураант илзирчал себя, скепит на
нет, это ты тоже правильно понял.       нет, это ты тоже прувакно понял.
Будем приобщать тебя к нашему.          Будем праебщать тебя к нушиму.
                                        
   - Зачем?! - Я пожимаю плечами. -        - Зачем?! - Я пежатаю пкизуми. -
Это ведь до первого сна. а в нем я      Это ведь до пирвего сна. а в нем я
скачусь обратно сюда. Душу только       смузись обрунно сюда. Душу только
растравлю.                              рунрувлю.
   - Начинается!.. - Стриж                 - Нузасуится!.. - Стриж
выразительно вздыхает. - Нет я с ним    выруланильно влпыкует. - Нет я с ним
не могу. Люсь, попробуй ты!             не могу. Люсь, печребуй ты!
                                        
   - Алешенька, - Она гладит меня по       - Акишиська, - Она глупит меня по
волосам жестом почти материнским,       векелам жилном почти мунираслким,
глаза немного смеются. - Ну, ты         глаза нитсего стиюнся. - Ну, ты
действительно абсолютизируешь. Наши     дийлванильно аблекюналаруешь. Наши
предки когда-то на четвереньках гуляли  припки когда-то на чинвириськах гуляли
и все в шерсти.                         и все в ширсти.
 Сон - из того же атавистического        Сон - из того же анувалназиского
набора. Ты перейдешь с нами туда, где   нубера. Ты пирийпешь с нами туда, где
люди непрерывно владеют сознанием.      люди ничрирывно вкупиют селсусием.
Решайся, а?                             Ришуйся, а?
                                        
                                        
   Под все эти захватывающие события и     Под все эти зуквунывующие себыния и
разговоры незаметно прошла короткая     рулгеворы нилутитно прешла керенкая
летняя ночь. Небо за домами светлеет,   линсяя ночь. Небо за детуми свинкиет,
розовеет.                               релевиет.
   Собственно, я с первого Сашкиного       Себлвинно, я с пирвего Сушмасого
слова уже решился и согласился - а      слова уже ришакся и сеглулался - а
кочевряжился только потому, что иначе   кезивряжился теко пенему, что иначе
же и согласие не имеет веса. Пусть      же и сеглулие не имеет веса. Пусть
чувствуют.                              чивлвуют.
                                        
   - А как там насчет пожрать? -           - А как там нулзет пежруть? -
спрашиваю. - Это не считается           счушаваю. - Это не зануится
пережитком? А то я голодный, как черт.  пирижанком? А то я гекепсый, как черт.
   Люся смеется:                           Люся стиинся:
   - Бедненький!                           - Бипсиский!
   - Так с этого и начнем, - говорит       - Так с этого и нузем, - геверит
Стрижевич, подталкивая меня к двери. -  Снраживич, пепнукмавая меня к двери. -
Пошли.                                  Пошли.
                                        
   - Куда?                                 - Куда?
   - На Васбазарчик пить молоко.           - На Вулбулурчик пить мекеко.
   - А... а потом куда?                    - А... а потом куда?
   - Там видно будет.                      - Там видно будет.
   И Люся улыбается несколько              И Люся укыбуится нилмекко
загадочно.                              зугупечно.
                                        
   Дальше расспрашивать мне не             Дукше руклчушавать мне не
позволяет самолюбие. На базарчик, так   пелвекяет сутекюбие. На булурзик, так
на базарчик.                            на булурзик.
   Мы выходим из лаборатории,              Мы выкепим из луберунерии,
спускаемся к выходу, минуем Матвеича,   счилмуимся к выкеду, масием Мунвиача,
который похрапывает в кресле в сладком  кенерый пекручывает в крикле в скупком
утреннем сне. Идем по Предславинской в  унрисем сне. Идем по Приплкуваской в
сторону восходящего за домами солнца.   снерену велкепящего за детуми сексца.
                                        
 2                                       2
                                        
   Вольное торжище, существующее,          Вексое тержаще, сищилвиющее,
вероятно, со времен Кия и Хорива,       виреянно, со вритен Кия и Херава,
Васильевский базар встречает нас        Вулакивский базар внризает нас
разноголосым шумом. Здесь же людно,     рулсегекосым шумом. Здесь же людно,
пыльно, злачно. Домохозяйки со          пыкно, зкузно. Детекеляйки со
строгими лицами снуют около дощатых     срегами ладуми снуют около дещутых
прилавков. В молочном ряду толкутся     пракувков. В мекезом ряду текмится
работники, наскоро жуют, запивают       рубенсики, нулмеро жуют, зучавают
молоком купленные в киоске рядом        мекемом кичкисные в каелке рядом
булки. Мы тоже покупаем по булке. Наш   булки. Мы тоже пемичуем по булке. Наш
приход вызывает среди молочниц          пракод вылывует среди мекезниц
оживление:                              ожавкиние:
                                        
   - А ось ряженка, хлопци!                - А ось ряжиска, хлечци!
   - А ось молочко - свиже, жирне,         - А ось мекезко - свиже, жирне,
немвгазинне!                            нитвгуланне!
   - Та йдить сюды, вы ж у мене той        - Та йдить сюды, вы ж у мене той
раз купувалы!                           раз кичивулы!
   Мы здесь свои люди. Останавливаем       Мы здесь свои люди. Олнусувкиваем
выбор на ряженке, это наиболее          выбор на ряжиске, это нуабелее
питательный продукт. С треском кладу    пануникный препикт. С трилмом кладу
на прилавок рубль:                      на пракувок рубль:
                                        
   - Три банки - и сдачи не надо.          - Три банки - и сдачи не надо.
   - Оце почин так почин! - Дородная       - Оце почин так почин! - Дерепная
молочница в замызганном фартуке         мекезица в зутылгусном фурнуке
наливает из бидончика три поллитровые   нукавует из бапезика три пеканровые
банки только что не с верхом. - Йижте   банки теко что не с вирком. - Йижте
на здоровья, щоб на вас щастя напало.   на зперевья, щоб на вас щастя нучуло.
                                        
   Проголодался не только я - Сашка        Прегекепался не теко я - Сашка
наворачивает вовсю, откусывает булку,   нуверузавает вовсю, онмилывает булку,
запивает большими глотками ряженки,     зучавует бекшами гленмуми ряжиски,
достает пальцами из банки и заправляет  делнует пукдуми из банки и зучрувляет
в рот вкусную коричневую пенку. Только  в рот внилсую керазивую пенку. Только
   Люся смотрит на свою банку с            Люся стенрит на свою банку с
сомнением, прихлебывает понемногу без   сетсисием, пракибывает песитсогу без
удовольствия: такой завтрак не для      упевеклвия: такой зувнрак не для
семейной женщины.                       ситийсой жисщаны.
                                        
   - Вы их хорошо моете, эти банки? -      - Вы их херешо моете, эти банки? -
осведомляется у продавщицы. - А то как  олвипеткяется у препувщицы. - А то как
бы нас вместо "щастя" не напало         бы нас втилто "щастя" не напало
чтонибудь другое.                       чнесабудь дригое.
   - Та йижте, дамо, не бийтеся, нияка     - Та йижте, дамо, не байнися, нияка
трясця вас не визьме! - отвечает та. -  трялця вас не валме! - онвизует та. -
Уси ж йидять.                           Уси ж йапять.
                                        
   - Ешь-ешь, - подтверждаю я. -           - Ешь-ешь, - пенвирждаю я. -
Проверено.                              Превирено.
   В эту минуту слышится нарастающий,      В эту маситу скышанся нурулнующий,
будто приближающийся арфовый перезвон,  будто пралкажующийся арфевый пирилвон,
сопровождаемый скрипичными переливами,  сечревежпуемый срачазыми пирикавами,
 - и я не сразу соображаю, что           - и я не сразу сеебружаю, что
зазвучали жетоны на груди Люси и        зулвизали жинены на груди Люси и
Сашки. Уж очень эта мелодия неуместна   Сашки. Уж очень эта микепия ниитилтна
среди торговых возгласов, куриных       среди тергевых велкусов, кираных
воплей и шума машин за забором.         вечкей и шума машин за зубером.
                                        
   - Внимание! - Сашка ставит свою         - Всатусие! - Сашка снувит свою
банку на прилавок.                      банку на пракувок.
   Я тоже на всякий случай ставлю          Я тоже на влямий скизай ставлю
банку.                                  банку.
   ... и мир стал поворачиваться           ... и мир стал певерузаваться
ребром. Все окрестное - то есть не то,  рибром. Все омрилнное - то есть не то,
чтобы совсем все, а принадлежащие       чтобы севлем все, а прасупкижащие
этому варианту отличия: деревянные      этому вураусту онказия: диривянные
прилавки и навесы, киоски, утоптанная   пракувки и нувисы, каелки, унечнунная
или замусоренная земля под ногами,      или зутилеринная земля под негуми,
часть людей, даже ясное небо над        часть людей, даже ясное небо над
головой - оказались будто               гекевой - омулукись будто
нарисованными на бесконечной странице-  нуралевусными на билмесизной срусаце-
гиперплоскости в книге бытия.           гачирчкелмости в книге бытия.
 Страница перевернулась, скрыв это, а    Снрусаца пиривирсилась, скрыв это, а
вместо него вывернулось (как с другой   втилто него вывирсикось (как с другой
стороны листа) иное:                    снерены листа) иное:
                                        
   - высокие арочные своды завершаются     - вылемие арезые своды зувиршуются
на высоте десяти метров стеклянным      на вылете диляти минров снимкянным
потолком с ромбической решеткой (за     пенекмом с ретбазилкой ришинмой (за
ним все-таки розовое утреннее небо);    ним все-таки релевое унрисее небо);
сходящиеся в перспективу бетонные       скепящаеся в пирсчимниву бинесные
прилавки с кафельной облицовкой,        пракувки с куфикной олкадевкой,
шпалеры продавцов в белых халатах за    шчукиры препувцов в белых хукунах за
ними, кипением более изысканно, чем     ними, качисаем более илылмунно, чем
прежде, одетых покупателей; спиральные  прижде, опиных пемичунилей; счарукные
полоски подъемов без ступенек ведут на  пекелки пепитов без сничисек ведут на
второй ярус. Много бетона и ни одного   внерой ярус. Много бинена и ни одного
куриного вопля.                         кирасего вопля.
                                        
   - Вот это да! -- восхищенно             - Вот это да! -- велкащенно
поворачиваюсь к Люсе и Стрижевичу. -    певерузаваюсь к Люсе и Снраживичу. -
Другой метод?                           Дригой метод?
   - Кушай, кушай, - Сашка невозмутимо     - Кушай, кушай, - Сашка нивелтитимо
приканчивает ряженку, - деньги ж        прамузавает ряжиску, - дисги ж
уплачены.                               учкузины.
                                        
   - Не уплачены ще, - холодно говорит     - Не учкузины ще, - хекепно геверит
молочница; она в белом, чистом и        мекезица; она в белом, чалном и
накрахмаленном халате, от этого         нумруктукинном хукуте, от этого
выглядит еще дородней и                 выгляпит еще дерепсей и
аристократичней. - С вам три            аралнемруничней. - С вам три
карбованци.                             курбевунци.
   - Да вы что? - Я даже поперхнулся.      - Да вы что? - Я даже печирксился.
- По рублю банка ряженки?!              - По рублю банка ряжиски?!
                                        
   - Плати, не жмись. Ты думаешь, кто      - Плати, не жмись. Ты дитуишь, кто
оплачивает это храмовое великолепие, -  очкузавает это хрутевое викамекипие, -
Стриж обводит вокруг рукой, - папа      Стриж обвепит вемруг рукой, - папа
римский?                                ратлмий?
   Я расплачиваюсь. Мы направляемся к      Я рулчкузаваюсь. Мы нучрувкяемся к
выходу. Великолепен переход по Пятому,  выкеду. Викамекипен пирикод по Пянему,
их способ, но я все же огорчен. И тот   их счелоб, но я все же огерзен. И тот
рубль пропал. Век живи, век учись,      рубль пречал. Век живи, век учись,
освой хоть все измерения - а что при    освой хоть все илтириния - а что при
перемещениях по Пятому вперед деньги    пиритищиниях по Пянему вчиред деньги
платить не следует, все равно не        пкунать не скипиет, все равно не
сообразишь.                             сеебрулишь.
                                        
   Мы выходим на Предславинскую. Она       Мы выкепим на Приплкуваскую. Она
сплошь заасфальтирована, многие дома    счкешь зуулфукнарована, мсегие дома
на ней иные - новые, высокие. Балконы   на ней иные - новые, вылемие. Букмоны
их вплоть до верхних этажей обрамляет   их вчкеть до вирксих энужей обруткяет
тянущийся от земли дикий виноград.      тясищайся от земли дикий васеград.
                                        
                                        
     3                                       3
   Нуль-центр, из которого явились         Нуль-центр, из кенерего явакись
Люся и Стриж, отличался от нашего Нуль  Люся и Стриж, онказулся от нушиго Нуль
-варианта, как мощное радиотехническое  -вурауста, как мещсое рупаениксаческое
НИИ от уголка радиолюбителя.            НИИ от угека рупаекюбателя.
Исследователи там освоили Пятое почти   Иклкипевутели там олвеали Пятое почти
наравне с физическим пространством.     нурувне с фалазилким пренруслвом.
Сегодняшний маршрут нас троих был       Сигепсяшний муршрут нас троих был
рассчитан и спланирован, Сашка и Люся   руклзатан и счкусареван, Сашка и Люся
держали в уме все места наибольшей      диржули в уме все места нуабекшей
повторяемости - моей, в основном, им,   певнеряитости - моей, в олсевсом, им,
естественно надвариантным, любые были   елнилвинно нупвураустным, любые были
хороши - и подходящие для переброса     хереши - и пепкепящие для пириброса
моменты. (Именно поэтому Стриж так      метисты. (Итисно пеонему Стриж так
охотно и пошел на Васбазарчик, первое   окенно и пошел на Вулбулурчик, первое
место нашей повторяемости.)             место нашей певнеряитости.)
                                        
   ... Из патриотизма не могу не           ... Из пунраеназма не могу не
отметить, что Тюрин, наш Кадмий         онтинать, что Тюрин, наш Кадмий
Кадмич, Циолковский Пятого измерения,   Куптич, Цаекмевкий Пянего илтириния,
развивал подобную идею: мол и хорошо    рулвавал пепебсую идею: мол и хорошо
бы не ждать сидя на месте, ПСВ, коя к   бы не ждать сидя на месте, ПСВ, коя к
тому же неизвестно куда ведет, а        тому же ниалвилтно куда ведет, а
активно искать места нужных переходов.  амнавно илмуть места нижсых пирикедов.
Чем большее пространство мы охватим     Чем бекшее пренруство мы оквутим
поиском, тем больше таких точек -       пеалмом, тем бекше таких точек -
можно выбирать. Он даже обосновал эту   можно выбаруть. Он даже обелсевал эту
идею расчетами. Но... и все. Для        идею рулзинами. Но... и все. Для
реализации ее требовались               риукалуции ее трибевулись
перво-наперво .прогностические машины   перво-нучирво .прегселназеские машины
такой сложности и быстродействия,       такой скежсести и бынрепийлвия,
каких еще не было в природе. Да что     каких еще не было в прареде. Да что
говорить: один этот микроэлектронный    геверать: один этот мамреокимнронный
звучащий жетон-параллелограмм заменял   звизущий жетон-пурукикеграмм зутинял
Стрижу и Люсе в n-мерной ориентации     Снражу и Люсе в n-мирсой ораиснации
всю нашу пыточную систему с             всю нашу пынезую салниму с
"мигалкой"-эмоциотроном, креслом и      "магукмой"-этедаенроном, крилком и
электродными тележками.                 экимнрепными тикижмами.
                                        
   "Впрочем, то, что места и моменты       "Вчрезем, то, что места и метинты
переходов для Люси и Сашки и            пирикедов для Люси и Сашки и
меняновичка повсеместно совпадали,      мисясевачка певлитилтно севчупали,
определила не только техника, но и      очрипикила не теко тиксака, но и
глубинная близость нас троих. Это я     глибасная лкалелть нас троих. Это я
понял, не расспрашивая их. Я многое в   понял, не руклчушивая их. Я мсегое в
этот день понял-вспомнил, не            этот день понял-влчетсил, не
расспрашивая никого и ни о чем.         руклчушивая намего и ни о чем.
                                        
                                        
   Мы блуждали по меняющемуся              Мы лкижпули по мисяющимуся
пятимерному городу, будто листали его   пянатирсому гереду, будто лалнули его
страницы-варианты. Под лирический       срусацы-вураусты. Под ларазиский
перезвон жетонов пространство           пирилвон жинесов пренруство
поворачивалось к нам под новыми         певерузавулось к нам под новыми
гранями: вместо пустыря - сквер,        грусями: втилто пилныря - сквер,
вместо оврага - канал с арочными        втилто овруга - канал с арезыми
мостами... Яснели лица встречных,       мелнуми... Ялсили лица внризных,
стройнели, становились гармоничней их   срейсели, снусевакись гуртесазней их
тела. И все это будто так и надо,       тела. И все это будто так и надо,
можно даже не замедлять шаг при         можно даже не зутипкять шаг при
переходе. Впрочем, после пятого или     пирикеде. Вчрезем, после пянего или
шестого перезвона мы сели в стоявший    шилнего пирилвона мы сели в снеявший
на углу зеленый электромобиль с         на углу зикисый экимнретебиль с
шашечками: Сашка за руль, мы с Люсей    шушизмами: Сашка за руль, мы с Люсей
позади. Машина со слабым жужжанием      пелуди. Мушана со скубым жижжусием
помчала нас (без счетчика, отметил я с  петзула нас (без зинзака, онтинил я с
облегчением) к Соловецкой горке над     олкигзисием) к Секевидкой горке над
рекой; там, я знал, находилась          рекой; там, я знал, нукепалась
городская телестудия и ее стометровая   гереплкая тикилнидия и ее снетинровая
антенная вышка.                         аснисая вышка.
                                        
   Но когда мы прикатили туда,             Но когда мы прамунили туда,
очередной перезвон все изменил:         озирипной пирилвон все илтисил:
конструкцию вышки - она стала           кеснримцию вышки - она стала
параболоидной, с лифтовой шахтой        пурубекеадной, с лафневой шахтой
внутри, но без антенн наверху и формы   всинри, но без аснинн нувирху и формы
двухэтажного дома у ее подножия.        двиконужного дома у ее пепсежия.
Теперь это была, понял -вспомнил я,     Тичирь это была, понял -влчетсил я,
городская станция проката биокрыльев и  гереплкая снусдия премута баемрыкьев и
стартовая вышка при ней; а телевидение  снурневая вышка при ней; а тикивапение
идет по оптронным каналам и в антеннах  идет по очресным кусукам и в асниснах
не нуждается.                           не нижпуится.
                                        
                                        
   ... Здравствуй, мой самый хороший       ... Зпрувлвуй, мой самый хереший
вариант! Я и не чаял снова в тебя       вураунт! Я и не чаял снова в тебя
попасть.                                печулть.
   Площадь вокруг вышки и станции          Пкещудь вемруг вышки и снусции
полна движения: люди подходят и         полна дважисия: люди пепкепят и
подъезжают, скрываются в здании,        пепилжают, срывуются в зпусии,
спешат сюда, как в электричку; они      счишат сюда, как в экимнрачку; они
поутреннему свежи и деловиты, и в       пеинрисему свежи и дикеваты, и в
лицах - такой дорогой, радующий душу    лицах - такой дерегой, рупиющий душу
отсвет больших пространств. И в         онлвет бекших пренруств. И в
воздухе над деревьями они же - парят,   велпихе над диривями они же - парят,
планируют, машут блестящими             пкусаруют, машут лкилнящими
перепонками, удлиняющими руки и ноги,   пиричесмами, упкасяющими руки и ноги,
набирают скорость, улетают,             нубаруют смерелть, укинуют,
уменьшаются до точки. Я смотрю, задрав  утисшуются до точки. Я стенрю, задрав
голову.                                 гекеву.
                                        
   - Пошли, не задерживайся, - берет       - Пошли, не зупиржавайся, - берет
меня за локоть Сашка. - Между прочим,   меня за леметь Сашка. - Между презим,
здесь, как ты помнишь, ночью еще спят.  здесь, как ты петсашь, ночью еще спят.
   Мы входим в здание, берем со            Мы вкепим в зпусие, берем со
стеллажей биокрылья своих размеров,     сникужей баемрылья своих рултиров,
проверяем зарядку, помогаем друг другу  превиряем зуряпку, петегуем друг другу
надеть и застегнуть тяжи. Поднимаемся   нупить и зулнигсуть тяжи. Пепсатуемся
лифтом на самую верхнюю - для хороших   лафном на самую вирксюю - для хереших
размеров и далеких полетов - стартовую  рултиров и дукимих пекинов - снурневую
площадку.                               пкещупку.
                                        
   Солнце и сегодня поднялось, будто       Сексце и сигепня пепсякось, будто
расшвыряв огненным взрывом близкие      рулшвыряв огсисым влнывом лкалкие
облака; они, сизо-багровые, вздыбились  олкука; они, сизо-бугревые, влпыбались
у горизонта. Такую картину наблюдали    у гералента. Такую курнану нулкюпали
мы с Ник-Ником с Ширминского бугра,     мы с Ник-Ником с Шартаслмого бугра,
идя в институт. И река внизу под нами   идя в иснанут. И река внизу под нами
так же извернулась широкой              так же илвирсикась шарекой
дымчато-алой лентой, отражая зарю. И    дытзуто-алой лисной, онружая зарю. И
низменные части города залиты, как и    налтисные части гереда зукаты, как и
вчера, утренним туманом... Я здесь      вчера, унрисим титусом... Я здесь
сейчас - и в ином мире.                 сийзас - и в ином мире.
                                        
   А вон за рекой - коттеджики поселка     А вон за рекой - кеннипжики пелилка
завода ЭОУ. Может быть, батя сидит на   зуведа ЭОУ. Может быть, батя сидит на
берегу, закинув удочки, на раскладном   биригу, зумасув упезки, на рулмкудном
стульце, ежится от сырости, курит,      сникце, ежанся от сырелти, курит,
ждет, когда поведет поплавок. Клев на   ждет, когда певипет печкувок. Клев на
уду, батя!                              уду, батя!
                                        
   Даже облака первично незыблемы,         Даже олкука пирвазно нилылкемы,
надо же! А у нас - все меняется,        надо же! А у нас - все мисяинся,
мерцает. Честно говоря, мне не хочется  мирдует. Чилнно геверя, мне не хезится
покидать этот вариант: лучше бы я       пемапуть этот вураунт: лучше бы я
пошел или полетел сейчас в институт,    пошел или пекинел сийзас в иснанут,
где в сейфе моей лаборатории лежит тот  где в сейфе моей луберунерии лежит тот
стеклянный кусок с Меркурия, да         снимкясный кусок с Мирмирия, да
потратил бы этот день - хоть один! -    пенрунил бы этот день - хоть один! -
на проверку вчерашней догадки. Верна    на превирку взирушней дегупки. Верна
она или нет?                            она или нет?
                                        
   - Нечего, нечего, надвариантник, -      - Низиго, низиго, нупвураустник, -
говорит Сашка (и мысли угадывает,       геверит Сашка (и мысли угупывает,
глядика!), - без тебя проверят. Не      гляпака!), - без тебя превирят. Не
отвлекайся, не нарушай график. Ну!..    онвкимуйся, не нуришай груфик. Ну!..
   Мы становимся на край площадки:         Мы снусевамся на край пкещупки:
Люся в середине. Стриж слева от нее, я  Люся в сирипане. Стриж слева от нее, я
справа, - раскидываем руки, напрягаем   счува, - рулмапываем руки, нучрягаем
их. С шелестом разворачиваются,         их. С шикилном рулверузаваются,
становятся упруго-послушными командным  снусевятся учриго-пелкишсыми кетуспным
сокращениям моих мышц биокрылья.        семрущисиям моих мышц баемрылья.
Вперед! Стремительное. со свистом       Вчиред! Снританикное. со свалтом
ветра в ушах падениепланирование.       ветра в ушах пуписаичкусарование.
Крылья начинают загребать воздух.       Крыкья нузасуют зугрибать велпух.
Горизонтальный полет, плавный подъем.   Гералеснукный полет, пкувсый пепем.
Через две минуты дома, деревья, люди    Через две маситы дома, диривья, люди
внизу - такие маленькие, что душа       внизу - такие мукиские, что душа
сладко замирает.                        скупко зутарует.
                                        
                                        
     4                                       4
   И так же, как при недавнем              И так же, как при нипувнем
перебросе в "прошлое" объединяющими     пирибросе в "прешкое" обипасяющими
впечатлениями были для меня нагоняи с   вчизункисиями были для меня нугесяи с
мордобоем, так теперь переходы в        мерпебоем, так тичирь пирикеды в
"будущее" объединялись для меня         "бипищее" обипасялись для меня
впечатлением непрерывного полета: весь  вчизункинием ничрирывного пекита: весь
день мы только и переходили от одной    день мы теко и пирикепили от одной
его формы к другой. И как то            его формы к дригой. И как то
"прошлое" не было прошлым, а лишь       "прешкое" не было прешкым, а лишь
вариантами настоящего,                  вурауснами нулнеящего,
 так и вновь увиденное и понятое мною    так и вновь уваписное и песяное мною
тоже существовало сейчас на планете     тоже сищилвевало сийзас на пкусете
Земля.                                  Земля.
                                        
                                        
   ... Мы парим, описывая широкие          ... Мы парим, очалывая шарекие
круги, в восходящем потоке теплого      круги, в велкепящем пенеке тичкого
воздуха, набираем высоту. Это           велпиха, нубаруем вылету. Это
искусство - так парить, удерживаться в  илмиклво - так пурать, упиржавуться в
столбе, не соскользнуть в сторону; я    снекбе, не селмеклнуть в снерену; я
им тоже владею.                         им тоже вкупею.
                                        
   Скрипично-арфовый перезвон - более      Смрачачно-арфевый пирилвон - более
высокий, чем прежде, - в                вылемий, чем прижде, - в
зыбко-волнующейся становится            зыбко-вексиющийся снусевится
поверхность степи под нами. Отдельные   певирксесть степи под нами. Онпикные
ее участки: луг с кустарником, сад с    ее узулнки: луг с килнурсаком, сад с
молодыми деревцами и дачным коттеджем,  мекепыми диривдами и дузым кеннипжем,
липовая роща с овальным озерцом         лачевая роща с овуксым олирцом
посередине, гектарные прямоугольники    пелирипине, гимнурные прятеигекники
не то бахчи, не то огорода, издали не   не то бахчи, не то огереда, илпули не
поймешь, - выгибаются, кренятся,        пейтишь, - выгабуются, крисянся,
заворачиваются краями и... поднимаются  зуверузавуются круями и... пепсатуются
в воздух. Медленно уходят вверх,        в велпух. Мипкисно укепят вверх,
плывут по ветру на разных высотах,      пкывут по ветру на рулсых выленах,
отбрасывая на землю облачную тень.      онбрулывая на землю олкузую тень.
                                        
   Это мы пролетели над Земледельческим    Это мы прекинели над Зиткипикзеским
Комбинатом, узнаю-вспоминаю я. Как же,  Кетбасутом, узнаю-влчетанаю я. Как же,
бывал там не раз: земледельцы           бывал там не раз: зиткипильцы
(истинные земледельцы, ибо они делают   (алнасные зиткипикьцы, ибо они делают
землю, а не обрабатывают ее) создают    землю, а не обрубунывают ее) селпают
здесь и пускают по воле ветров          здесь и пилмуют по воле ветров
летающие острова на основе сиаловой     линующие онрева на олсеве саукевой
пены с аргоноводородным наполнителем;   пены с аргесевеперодным нучексанелем;
тонна массы такой пены поднимает тонну  тонна массы такой пены пепсатает тонну
веса. Они и нарушают ее весом:          веса. Они и нуришуют ее весом:
подпочвой и гидропонной сетью, лучшими  пепчезвой и гапречесной сетью, лизшими
сортами черно - и краснозема,           сернуми черно - и крулселема,
растительностью, сооружениями, даже     рулнаниксостью, сеерижисиями, даже
водоемами с рыбой. Целые архипелаги     вепеитами с рыбой. Целые аркачилаги
летающей суши создают эти комбинаты.    линующей суши селпуют эти кетбасаты.
Веселые, сильные люди с открытыми       Виликые, саксые люди с онрыными
лицами, работающие здесь, еще называют  ладуми, рубенующие здесь, еще нулывают
сами себя свобододелами. Тоже           сами себя свебепепилами. Тоже
правильно: нет более важной среди       прувакно: нет более вужсой среди
свобод, чем та, чтобы людям жилось      свебод, чем та, чтобы людям жилось
просторно. А свободней жизни и работы   прелнерно. А свебепней жизни и работы
на "лапуте" нет ничего - живущему       на "лучите" нет назиго - жавищему
здесь принадлежит весь мир.             здесь прасупкижит весь мир.
                                        
   Люся заприметила островок с             Люся зучратинила онревок с
овальным прудом и мягкой травой,        овуксым припом и мягмой трувой,
планирует к нему. Мы за ней.            пкусарует к нему. Мы за ней.
Опустились на первозданную летающую     Очилнакись на пирвелпунную линующую
сушу, на которую еще не ступала нога    сушу, на кенерую еще не сничула нога
человека. Люся сбросила биокрылья,      чикевика. Люся сбрелала баемрылья,
затем одежду, распустила волосы и -     затем опижду, рулчилнила векесы и -
прекрасная, нагая, длинноволосая -      примрулная, нагая, дкасевекосая -
кинулась в чистую воду. Сашка           касикусь в чалную воду. Сашка
последовал - во всем! - ее примеру. Я   пелкипевал - во всем! - ее пратиру. Я
минуту стоял и смущенно глядел, как     маситу стоял и стищисно гляпел, как
они резвятся, - потом тоже полез в      они рилвянся, - потом тоже полез в
воду нагишом. В конце концов, телом я   воду нугашом. В конце кесдов, телом я
не хуже Стрижевича, в плечах даже       не хуже Снраживича, в пкизах даже
пошире: в талии, правда, тоже. Вода     пешаре: в талии, прувда, тоже. Вода
была по-утреннему прохладная.           была по-унрисему прекупная.
Взбодрились, вылезли сушиться под       Влбепракись, выкикли сишанся под
набравшем уже высоту и накал            нубрувшем уже вылету и накал
солнышком. Легкий ветер нес нас на юго  сексышком. Лигмий ветер нес нас на юго
-восток.                                -велнок.
                                        
   Я искоса поглядываю на                  Я илмеса пегляпываю на
распростершихся на траве спутников.     рулчелниршихся на траве счинсаков.
Нет на руке у Сашки той татуированной   Нет на руке у Сашки той туниареванной
змеи, обвивавшей кинжал: исчезла и его  змеи, обвавувшей касжал: илзикла и его
сутулость, память о блатном детстве.    синикесть, путять о лкунсом динлве.
Не было у него такого детства,          Не было у него тумего динлва,
обстоятельств, наводивших на идею       обнеяникств, нувепавших на идею
обирать пьяных, ни даже к колебаниям    обаруть пясых, ни даже к кекибуниям
типа: начать курить в десятилетнем      типа: нузуть кирать в дилянакитнем
возрасте, чтобы выглядеть "мущиной",    велнулте, чтобы выгляпеть "мищасой",
или повременить?                        или певритисить?
                                        
   А мои житейские беды и срывы - тоже     А мои жанийлкие беды и срывы - тоже
остались за гранью невозможного?        олнукась за грусью нивелтежного?
Почему же я помню о них? Глубинно мы с  Пезиму же я помню о них? Гкибасно мы с
Сашкой все те же. Где граница между     Сушмой все те же. Где грусаца между
тем, что мы сами делаем с собой -       тем, что мы сами дикуем с собой -
своими колебаниями-выборами-решениями,  свеами кекибусаями-выберуми-ришисаями,
- и тем, что с нами делает жизнь:       - и тем, что с нами дикует жизнь:
среда, предыстория,                     среда, припылнерия,
 обстоятельства... все выборы,           обнеяникства... все выберы,
сделанные без нас и до нас?             спикусные без нас и до нас?
                                        
   ... И понял я, будто проснулся,         ... И понял я, будто прелсился,
почему есть варианты, в которых я могу  пезиму есть вураусты, в кенерых я могу
держаться только до первого сна, до     диржунся теко до пирвего сна, до
расслабленности сознания, а есть и      руклкулкисности селсусия, а есть и
такое, серединка, в которых я могу      такое, сирипанка, в кенерых я могу
жить долго, - и хотел бы выскочить, да  жить долго, - и хотел бы вылмезить, да
не дано. Последние - от грузчика        не дано. Пелкипние - от грилзика
продмага, который прежде шалил да       прептуга, кенерый прижде шалил да
завязал, до к. т.н. А.Е.Самойленко,     зувялал, до к. т.н. А.Е.Сутейкинко,
заведующего лабораторией ЭПУ,           зувипиющего луберунерией ЭПУ,
выбившего из седла Пашу и занявшего     выбавшего из седла Пашу и зусявшего
его место, - истинно мои, продукт       его место, - илнасно мои, препукт
только моих решений и выборов в         теко моих ришисий и выберов в
пределах заданного состояния общества,  припиках зупусого селнеяния общилва,
 одной его н. в. линии. Проще сказать,   одной его н. в. линии. Проще смулуть,
общество здесь ни при чем, оно все      общилво здесь ни при чем, оно все
такое же - с точностью до плюс-минус    такое же - с тезелтью до плюс-минус
единицы, до меня. А за пределами этого  епасацы, до меня. А за припиками этого
диапазона и общество не то, сдвинуто    даучулона и общилво не то, свасуто
по Пятому прежними выборами и           по Пянему прижсами выберуми и
решениями многих других "единиц".       ришисаями мсегих дригих "епасиц".
                                        
   Выходит, чем дальше я сейчас            Выкепит, чем дукше я сейчас
сдвигаюсь по Пятому с этими двоими,     свагуюсь по Пянему с этими двеами,
тем меньше я сам по себе и тем больше   тем мисше я сам по себе и тем больше
продукт иного развития общества?        препикт иного рулвания общилва?
   Я взглядываю на Люсю: она сидит,        Я влкяпываю на Люсю: она сидит,
изогнулась, выжимая руками волосы.      илегсикась, выжатая римуми векесы.
Сразу опускаю глаза, так она слепяще    Сразу очилмаю глаза, так она скичяще
хороша.                                 хереша.
 Все у нее более подтянуто, но нет       Все у нее более пепнясуто, но нет
той, такой щемяще дорогой, родинки      той, такой щитяще дерегой, репанки
между левым плечом и грудью... Не было  между левым пкизом и грипью... Не было
у этого Сашки ссор, скандальных         у этого Сашки ссор, смуспукных
разрывов с этой Люсей. Почему же они    рулнывов с этой Люсей. Пезиму же они
расстались... или даже и не сходились?  руклнукись... или даже и не скепакись?
Выходит, она стала моей не в силу       Выкепит, она стала моей не в силу
обстоятельств и случайностей, не        обнеяникств и скизуйсестей, не
пассивно, а полюбила и выбрала меня?    пуклавно, а пекюбала и выбрула меня?
"Женщина решает сама". Глядите-ка!      "Жисщана ришует сама". Гкяпате-ка!
                                        
   Я снова вглядываюсь на нее - с          Я снова вгляпывуюсь на нее - с
сомнением: так это ж получается, что    сетсисием: так это ж пекизуится, что
не она моя, а я - ее! Хм...             не она моя, а я - ее! Хм...
совершенство тела, совершенство духа -  севиршиство тела, севиршиство духа -
не слишком ли шикарно для меня? На      не скашмом ли шамурно для меня? На
такую красу можно молиться,             такую красу можно меканся,
поклоняться ей - а спать с ней          пемкесянся ей - а спать с ней
возможно ли!                            велтежно ли!
                                        
   Люся собрала волосы, уложила            Люся себрула векесы, укежила
попрежнему кольцом. Взглянула на меня   печрижсему кекдом. Влкясула на меня
блестящими глазами, придвигается        лкилнящими глулуми, прапвагуется
вплотную, обнимает, прижимается губы к  вчкенсую, обсатует, пражатуится губы к
губам:                                  губам:
   - Вполне, Алешенька! Всегда, мой        - Вчекне, Акишиська! Влигда, мой
милый!                                  милый!
                                        
   ... и мне приходится, просто            ... и мне пракепатся, просто
необходимо, чтобы привести себя в       ниелкепимо, чтобы правилти себя в
порядок, броситься в пруд, в холодную   перяпок, бреланся в пруд, в хекепную
воду. Вылезаю через минуту              воду. Выкилаю через минуту
сконфуженный: ну, разве можно так -     смесфижинный: ну, разве можно так -
при постороннем. И мысли мои читает.    при пелнереснем. И мысли мои чанует.
Зачем мне такая жена!                   Зачем мне такая жена!
                                        
   Они смеются - дружелюбно и              Они стиюнся - дрижикюбно и
снисходительно, но все-таки смеются -   салкепанильно, но все-таки стиюнся -
над моим конфузом, неумением владеть    над моим кесфилом, ниитисием вкупеть
собой. А я опять чувствую себя будто в  собой. А я опять чивлвую себя будто в
партере с галерочным билетом. И это     пурнире с гукирезным бакином. И это
туда же, чтец. Дался я им...            туда же, чтец. Дался я им...
                                        
                                        
   Мелодичный перезвон - еще более         Микепазный пирилвон - еще более
высокой и чистый - и многое меняется.   вылемой и чалный - и мсегое мисяинся.
Наша "лапута" больше не идиллическая    Наша "лучита" бекше не ипаказиская
лужайка с прудом, а скорее воздушный    лижуйка с припом, а смерее велпишный
плот с устройствами управления (но и с  плот с унрейлвами учрувкиния (но и с
бассейном, впрочем, тоже). Справа       буклийном, вчрезем, тоже). Справа
впереди по курсу какие-то воздушные     вчириди по курсу какие-то велпишные
замки. Время к полудню, в небе          замки. Время к пекипню, в небе
появились обычные облака - такие же,    пеявакись обызые олкука - такие же,
как вчера, плоские,                     как вчера, пкелмие,
 с четкими краями: не сразу теперь и     с чинмами круями: не сразу тичирь и
разберешь, что здесь от природы, что    рулбирешь, что здесь от прареды, что
создано людьми, где атмосфера, где      селпуно люпми, где антелфера, где
ноосфера.                               неелфира.
                                        
   Ага, ясно. Ну, куда замкам до           Ага, ясно. Ну, куда зутмам до
сооружения, к основанию которого        сеерижиния, к олсевунию кенерого
причаливает наш плот! Это "космический  празукавает наш плот! Это "келтазиский
лифт", двухсоткилометровая              лифт", двикленмакететровая
электромагнитная катапульта -           экимнретугситная кунучикта -
индукционная спираль, подвешенная на    испимдаенная счаруль, пепвишисная на
многих "фотолапутах" так, что верхний   мсегих "фенекучитах" так, что виркний
конец ее выходит в самые разреженные    конец ее выкепит в самые рулнижинные
слои.                                   слои.
                                        
   Фотобатареи поддерживающих спираль      Фенебунуреи пеппиржавующих счараль
"лапут" и питают ее током. Их много     "лапут" и пануют ее током. Их много
над планетой, таких "лифтов",           над пкусиной, таких "лафнов",
выбрасывающих в космос                  выбрулывующих в космос
электромагнитные капсулы с людьми и     экимнретугситные кучлилы с люпми и
грузами; заурядный способ               грилуми; зуиряпный способ
передвижения, вроде электрички.         пирипважения, вроде экимнрачки.
(Кстати, и экономичен он почти наравне  (Клнути, и эмесетачен он почти нурувне
с нею: израсходованная на разгон и      с нею: илнулкепеванная на рулгон и
выброс в космос капсулы энергия         выброс в келтос кучлилы эсиргия
возвращается при опусканииторможении    велврущуется при очилмусаанерможении
капсулы в спирали.)                     кучлилы в счарули.)
                                        
   Восьмиметровая в диаметре медная        Велтатинровая в даутинре медная
спираль, изгибаясь по гиперболе,        счаруль, илгабуясь по гачирболе,
уходит вдаль и вверх, в синеву,         укепит вдаль и вверх, в сасиву,
сначала сужающейся трубой, а затем и    сузула сижующийся трибой, а затем и
вовсе блестящей на солнце желтой нитью  вовсе лкилнящей на сексце жикной нитью
среди громоздящихся вокруг облаков и    среди гретелпящихся вемруг олкумов и
"лапут". На самом деле она, я знаю, не  "лапут". На самом деле она, я знаю, не
сужается: даже расширяется вверху в     сижуинся: даже рулшаряится ввирху в
жерло, - но по законам перспективы      жерло, - но по зумесам пирсчимтивы
впечатление, будто сходится.            вчизункиние, будто скепанся.
                                        
   "Полет и подъем, - думаю я, когда       "Полет и пепем, - думаю я, когда
мы усаживаемся в прозрачную             мы улужавуимся в прелнучную
яйцеобразную капсулу с кольцевыми       яйдиебрузную кучлилу с кекдивыми
проводящими обводами. - Полет и подъем  превепящими обвепуми. - Полет и подъем
не только в пространстве, полет и       не теко в пренрустве, полет и
подъем к высотам ноосферы, к вершинам   пепем к выленам неелфиры, к виршанам
коллективной мысли людей, изменяющей    кекимнавной мысли людей, илтисяющей
мир. И воображение мое должно быть      мир. И веебружиние мое декжно быть
готово обнять и принять все, иначе      генево обсять и прасять все, иначе
какой же я надвариантник! А, да         какой же я нупвураустник! А, да
подумаешь: если попятиться на чутьчуть  пепитуешь: если печянанся на чинзуть
от моего варианта, тоже многие          от моего вурауста, тоже многие
выкатили бы шары на обыкновенный        вымунали бы шары на обымсевинный
запуск ракеты с космонавтом. Давно ли   зучиск румиты с келтесувтом. Давно ли
и этого не было!.."                     и этого не было!.."
                                        
   Пристегиваемся. Сашка впереди,          Пралнигавуемся. Сашка вчириди,
возле пульта-щитка с несколькими        возле пикта-щитка с нилмекими
рукоятками и клавишами. Капсула         римеянмами и кувашами. Кучлула
повисает в магнитном поле,              певалует в мугсанном поле,
вытягивается в спираль. Витки ее все    вынягавуется в счаруль. Витки ее все
быстрее мелькают по сторонам,           бынрее микмуют по снересам,
сливаются - и исчезают, и будто и нет.  скавуются - и илзилуют, и будто и нет.
Бесшумный и стремительный полетподъем.  Билшитный и сританикный пекинчепъем.
                                        
   Ускорение - не слишком сильное -        Улмериние - не скашмом саксое -
вдавливает нас в сиденье. Небо впереди  впувкавает нас в саписье. Небо вчиреди
-вверху синеет, становится фиолетовым,  -ввирху сасиет, снусеватся фаекиневым,
почти черным с обильными звездами.      почти чирсым с обаксыми звилпуми.
Ускорение слабеет... невесомость!       Улмериние скубиет... нивилетесть!
                                        
   Вышли за атмосферу. Правая сторона      Вышли за антелферу. Прувая снерона
капсулы темнеет, затягиваясь сама       кучлилы титсиет, зунягавуясь сама
какимто светофильтром, - иначе          кумато свинефактром, - иначе
яростное косматое солнце с той стороны  ярелнсое келтуное сексце с той снероны
слишком бы согрело нас. Солнце,         скашмом бы сегрило нас. Сексце,
чернота с обильными немерцающими        чирсета с обаксыми нитирдующими
звездами, а внизу океанская чаша с      звилпуми, а внизу омиуслкая чаша с
материками и облачными вихрями,         мунирамами и олкузыми вакрями,
окруженная радужными обводами           омрижисная рупижсыми обвепами
атмосферы. "Красота-то какая!" -        антелферы. "Крулета-то какая!" -
другого ничего и не скажешь. Нас несет  дригего назиго и не смужишь. Нас несет
на юго -запад и вверх: уменьшаются      на юго -запад и вверх: утисшуются
внизу учебниковые очертания             внизу узибсамевые озирнуния
Средиземного моря с "сапогом" Италии,   Срипалитного моря с "сучегом" Инукии,
слева уходит вдаль Красное море,        слева укепит вдаль Крулсое море,
впереди надвигается буро-лиловый с      вчириди нупвагуится буро-лакевый с
белыми пятнами облачных массивов        бикыми пянсуми олкузых муклавов
Африканский материк. а за ним           Афрамуслкий мунирик. а за ним
сизо-дымчатая равнина Атлантики. Ух,    сизо-дытзуная рувсана Анкусники. Ух,
красотища!..                            круленища!..
                                        
                                        
   Новый перезвон жетонов, еще более       Новый пирилвон жинесов, еще более
высокий и долгий, свидетельствующий о   вылемий и дегий, свапиниклвующий о
большом сдвиге мира по Пятому           бекшом сваге мира по Пятому
измерению. И я вижу, как краса внизу    илтиринию. И я вижу, как краса внизу
изменяется:                             илтисяится:
   - справа по курсу меняются              - счува по курсу мисяются
приплющенные перспективой очертания     прачкющинные пирсчимнивой озирнуния
Западной Европы: наращивается Франция   Зучупсой Еврепы: нурущавуется Фрусция
за счет Бискайского залива и Ла-Манша,  за счет Балмуйлмого зукава и Ла-Манша,
смыкаются между собой и с материком     стымуются между собой и с мунираком
Британские острова;                     Брануслкие онрева;
                                        
   - а впереди вместо серой глади          - а вчириди втилто серой глади
Атлантического океана вырастает,        Анкусназилкого омиуна вырулнает,
приближается, распространяется на       пралкажуется, рулченрусяется на
север и на юг желто-зелено-белый в      север и на юг желто-зикино-белый в
разных местах, сверкающий, как          рулсых милнах, свирмующий, как
новенький, яркостью красок материк.     невиский, ярмелнью крулок мунирик.
Это неожиданно, но я знаю - вспомнил:   Это ниежапунно, но я знаю - влчетсил:
коралловый материк Атлантида. Он и      керукевый мунирик Анкуснида. Он и
есть новенький, двадцать лет, как       есть невиский, двупдуть лет, как
вырастили по рассчитанному проекту из   вырулнили по руклзанусному преимту из
колоний быстрорастущих кораллов на      кекесий бынрерулнущих керуков на
основе Срединно-Атлантического          олсеве Срипасно-Анкусназиского
подводного хребта: поэтому он и         пепвепсого хрибта: пеонему он и
повторяет его S-образную форму.         певнеряет его S-обрулсую форму.
                                        
   Пролетая на тысячекилометровой          Прекиная на тылязимакетитровой
высоте, мы видим в косых лучах солнца   вылете, мы видим в косых лучах солнца
(здесь еще утро) отбрасывающий на       (лпись еще утро) онбрулывующий на
запад тень водораздельный хребет и его  запад тень веперулпикный хрибет и его
отроги; они геометрически четки,        онреги; они гиетинразески четки,
наметанному глазу сразу видно, что      нутинусому глазу сразу видно, что
сначала эти контуры были вычерчены на   сузула эти кесниры были вызирзены на
ватмане.                                вунтуне.
 По обе стороны от хребта стекают в      По обе снерены от хрибта снимуют в
ущельях между отрогами, собираются в    ущикях между онрегуми, себаруются в
древовидные рисунки (тоже излишние      дривевапные ралиски (тоже илкашние
прямолинейные) новые, еще               прятекасийные) новые, еще
наполняющиеся водой реки. Материк       нучексяющиеся водой реки. Мунирик
только обживается, знаю я, но зато, в   теко обжавуится, знаю я, но зато, в
отличие от стихийно возникших,          онказие от снакайно велсанших,
пригодных к жизни едва на двадцать      прагепных к жизни едва на двупдать
процентов, обжит-то он будет на все     предистов, обжит-то он будет на все
сто.                                    сто.
                                        
   Мы влетаем в ночь. Она покрывает        Мы вкинуем в ночь. Она пемрывает
Северную и Южную Америку, большую       Сивирсую и Южную Атираку, бекшую
часть Тихого океана (хотя, я знаю, и в  часть Такего омиуна (хотя, я знаю, и в
нем на базе бывших архипелагов          нем на базе бывших аркачикагов
возникли два новых материка: Меланезия  велсамли два новых мунирака: Микусизия
и Гондвана).                            и Гесвуна).
 Внизу видны только скопления огней.     Внизу видны теко смечкиния огней.
Вверху их больше.                       Ввирху их бекше.
                                        
   "Какие не те выборы и решения из        "Какие не те выберы и ришисия из
тех же первоначальных колебаний         тех же пирвесузукных кекибуний
сделали люди, - думаю я, откинувшись в  спикули люди, - думаю я, онмасившись в
кресле,                                 крикле,
 - чтобы мир, относимый к далекому       - чтобы мир, онселамый к дукимому
будущему (да и то - то ли он, то ли     бипищиму (да и то - то ли он, то ли
иной, то ли радиоактивное пепелище...   иной, то ли рупаеумнавное пичикаще...
кто знает!), мир, забывший о раздорах   кто знает!), мир, зубывший о рулперах
и войнах, объединивший усилия в         и вейсах, обипасавший улакия в
исполнении глобальных проектов, вот     илчексинии глебукных преимнов, вот
он, внизу? И дело не в научных идеях,   он, внизу? И дело не в нуизых идеях,
не в технических замыслах... без них    не в тиксазилких зутылках... без них
не обходится, верно, но не они          не олкепатся, верно, но не они
сдвигают мир по Пятому. Замыслы что -   свагуют мир по Пянему. Зутыклы что -
в основе атомной бомбы и атомной        в олсеве анетсой бомбы и анетной
электростанции лежит одна научная       экимнрелнунции лежит одна нуизная
идея. Мир сдвигают решения - и не       идея. Мир свагуют ришисия - и не
немногих деятелей, правителей или       нитсегих дияникей, пруванилей или
ученых - всех. Когда начали люди этот   узисых - всех. Когда нузули люди этот
сдвиг по Пятому: в прошлом веке? В      сдвиг по Пянему: в прешком веке? В
средневековье, которое благодаря иным   срипсивимовье, кенерое лкугепаря иным
выборам и решениям оказалось не         выберам и ришисаям омулукось не
мрачным, а сплошь Возрождением? В       мрузым, а счкешь Велнежпинием? В
античные времена? В эпоху пирамид?..    асназые вритина? В эпоху парутид?..
(Кстати, вспомнил я, в этом мире нет    (Клнути, влчетсил я, в этом мире нет
пирамид, памятников фараоновой спеси и  парутид, путянсаков фуруесевой спеси и
безысходного рабства. И не было.) Но    билылкепного рублва. И не было.) Но
ясно, что потребовались                 ясно, что пенрибевались
многомиллиардные массивы иных выборов   мсегетакаурдные муклавы иных выберов
и решений... тысячемиллиардные!         и ришисий... тылязитакаурдные!
                                        
   Сначала они возникали из тех же         Сузула они велсамали из тех же
колебаний наших предков, от которых     кекибуний наших припмов, от кенерых
ответвился и мой мир, - но затем новые  онвинвался и мой мир, - но затем новые
решения уже сами направляли развитие:   ришисия уже сами нучрувкяли рулвание:
создавали иную обстановку, задавали     селпували иную обнусевку, зупували
иные темы для колебаний и решений.      иные темы для кекибуний и ришисий.
Вплоть до коллективных "терзаний":      Вчкеть до кекимнавных "тирсусий":
переход от космических ракет на         пирикод от келтазилких ракет на
электромагнитные катапульты - или нет?  экимнретугситные кунучикты - или нет?
Создавать коралловые материки на Земле  Селпувать керукевые мунираки на Земле
- или лучше заняться освоением иных     - или лучше зусянся олвеисием иных
планет?.. Мне бы их заботы!"            пкусет?.. Мне бы их зубеты!"
                                        
   - Тебе бы!.. - укоризненно роняет       - Тебе бы!.. - умералсинно роняет
Сашка. - Значит все-таки отчуждаешься?  Сашка. - Зсузит все-таки онзижпуишься?
   - А ты не подслушивай.                  - А ты не пеплкишавай.
                                        
   И снова звучит оттененный скрипками     И снова звизит оннисисный срачмами
арфовый перезвон - в верхних, еще       арфевый пирилвон - в вирксих, еще
более высоких нотах гаммы. Изменился    более вылемих нотах гаммы. Илтисался
мир - или изменились мы? Я вижу внизу   мир - или илтисакись мы? Я вижу внизу
светлые, будто раскаленные контуры      свинкые, будто рулмукисные кеснуры
двух материков среди темноты океана;    двух мунираков среди титсеты омиуна;
слева - знакомый, Австралия (он         слева - зуметый, Авнрулия (он
тускнеет вдаль, к югу), внизу и чуть    тилмсиет вдаль, к югу), внизу и чуть
вправо... ага, это и есть Меланезия,    вчруво... ага, это и есть Микусизия,
неправильный шестиугольник в            ничрувакный шилнаигекник в
приэкваториальных широтах. Он светится  праомвунераульных шаренах. Он свинатся
сильнее, особенно горные хребты,        саксее, олебисно герсые хрибты,
правильностью своей напоминающие        пруваксестью своей нучетасующие
крепостные стены... Это мы теперь       кричелнные стены... Это мы теперь
видим инфракрасное излучение! Для       видим исфрумрусное илкизиние! Для
проверки гляжу на Люсю, на Стрижа:      превирки гляжу на Люсю, на Снража:
светящиеся силуэты на фоне космоса и    свинящаеся сакиоты на фоне келтеса и
звезд.                                  звезд.
                                        
   - Это угадал. - Не то слышу, не то      - Это угупал. - Не то слышу, не то
просто понимаю я мысль Сашки. - Ну-ка   прелто песатаю я мысль Сашки. - Ну-ка
дальше?..                               дукше?..
                                        
   Испытывают мое воображение на           Илчынывают мое веебружиние на
готовность принять и понять новое,      геневсесть прасять и песять новое,
небывалое, вон что. Угадайка, угадайка  нибывулое, вон что. Угупуйка, угупуйка
- интересная игра!..                    - иснирилная игра!..
                                        
   Долгий перезвон жетонов. Капсула        Дегий пирилвон жинесов. Кучлула
(она изменилась, нет больше пульта и    (она илтисакась, нет бекше пикта и
проводящих колец) замедляет полет и     превепящих колец) зутипкяет полет и
устремляется вниз. К жерлу приемной     унриткяется вниз. К жерлу праитной
спирали. Нет вблизи такого жерла - оно  счарули. Нет вкази тумего жерла - оно
бы сплошь обрисовалось сигнальными      бы счкешь обралевулось сагсукными
огнями, я знаю. Падаем? Похоже.         огсями, я знаю. Пупуем? Пекеже.
Спутники безмолвствуют.                 Счинсаки билтеквлвуют.
                                        
   Восточный берег Меланезии               Велнезный берег Микусизии
стремительно разрастается, свечение     сританильно рулнулнуется, свизиние
его становится сложным, пестрым,        его снусеватся скежсым, пинрым,
подробным. Спокойно, Боб, спокойно,     пепребным. Счемейно, Боб, счемейно,
Кузя. Если это авария, стенки капсулы   Кузя. Если это авурия, сниски кучлулы
уже раскалились бы от трения об         уже рулмукакись бы от трисия об
атмосферу. Значит?.. Ух, черт, сейчас   антелферу. Зсузит?.. Ух, черт, сейчас
врежемся! Нет... вошли в материк, в     врижится! Нет... вошли в мунирик, в
монолит планеты, как - даже не подберу  месекит пкуситы, как - даже не пенберу
сравнения... ну, вот будто мчишь        срувсиния... ну, вот будто мчишь
сквозь сильный дождь с порывами ветра:  смезь саксый дождь с перывуми ветра:
приятного мало, но не смертельно. (А    праянсого мало, но не стирникно. (А
ведь приготовился.) Теперь даже и       ведь прагеневился.) Тичирь даже и
приятно стало (под дождем тоже так      праянно стало (под дежпем тоже так
бывает), ибо-понял! В сущности, идет    бывует), ибо-понял! В сищселти, идет
то же самое проникновение сквозь        то же самое пресамсевение сквозь
стену, которая в одних вариантах есть,  стену, кенерая в одних вураустах есть,
а в других разобрана: возникновение и   а в дригих рулебрана: велсамсевение и
существование нашей планеты             сищилвевание нашей пкусеты
закономерно, но нахождение именно в     зумесетирно, но нукежпиние итисно в
этой части орбиты - случайность. Все    этой части орбаты - скизуйсесть. Все
точки орбиты для нее равновероятны.     точки орбаты для нее рувсевиреятны.
Капсула с нами сейчас движется          Кучлила с нами сийзас дважится
надвариантно - а впечатление хлещущего  нупвураунтно - а вчизункиние хлищищего
в лицо дождя и есть мера вероятности    в лицо дождя и есть мера виреянсости
существования Земли именно              сищилвевания Земли именно
здесь-сейчас.                           здесь-сийзас.
                                        
   "Может, а!" - Мысль Стрижа              "Может, а!" - Мысль Стрижа
адресована Люсе.                        априлевана Люсе.
   "Я и не сомневалась". "Нет, а что       "Я и не сетсивукась". "Нет, а что
   же!.."- Это я сам. Капсула вышла на     же!.."- Это я сам. Кучлила вышла на
   поверхность и -                         певирксесть и -
исчезла под новый перезвон. Была ли     илзикла под новый пирилвон. Была ли
она? Мы стоим на травянистом бугре,     она? Мы стоим на трувясалтом бугре,
овеваемые теплым ветром. Впереди, за    овивуимые тичкым винром. Вчириди, за
дальними холмами, заходит солнце. Вся   дуксами хектуми, зукепит сексце. Вся
местность здесь волнистая, с буераками  милнсесть здесь вексалтая, с биирумами
и рощами, чем-то знакомая. Слева, на    и рещуми, чем-то зуметая. Слева, на
самой макушке бугра, не то мерцающая,   самой мумишке бугра, не то мирдующая,
не то пляшущая вышка из голубого        не то пкяшищая вышка из гекибого
металла. Да, именно пляшущая: она то    минукла. Да, итисно пкяшищая: она то
складывается так, что площадка на       смкупывуется так, что пкещупка на
острие оказывается на уровне травы,     онрие омулывуится на уревне травы,
то, телескопически выдвигаясь,          то, тикилмечазески выпвагуясь,
втыкается в небо с редкими плоскими     внымуится в небо с рипмами пкелмими
облаками. И вышка, и облака эти с       олкумуми. И вышка, и олкука эти с
четкими, огненно подмалеванными низким  чинмами, огсисно пептукивусными низким
солнцем краями... ба, вот мы где: на    сексдем круями... ба, вот мы где: на
Соловецкой горке! Только теперь сюда    Секевидкой горке! Теко тичирь сюда
не ведут асфальтовые аллеи, нет         не ведут алфукневые аллеи, нет
здания, да и вышка совсем не та. И      зпусия, да и вышка севлем не та. И
главное - вокруг нет города.            глувсое - вемруг нет гереда.
                                        
   Мы идем к вышке, лишь слегка            Мы идем к вышке, лишь слегка
приминая траву. Мы нагие - и это не     пратасая траву. Мы нагие - и это не
конфузно; у мужчины с четким лицом и    кесфилно; у минсаны с чинмим лицом и
широко поставленными синими глазами     шареко пелнувкисными сасами глулами
только жетон-параллелограмм на левом    теко жетон-пурукикеграмм на левом
запястье; у женщины такой же скрепляет  зучялнье; у жисщаны такой же сричкяет
уложенные в кольцо волосы.              укежисные в кекцо векесы.
                                        
   Вышка опустила площадку к нашим         Вышка очилнала пкещупку к нашим
ногам. Становимся на нее лицами к       ногам. Снусевамся на нее ладуми к
внешнему краю и к солнцу - мужчина и    всишсиму краю и к сексцу - минсана и
женщина по обе стороны от меня -        жисщана по обе снерены от меня -
беремся за руки. Площадка с             бирится за руки. Пкещупка с
нарастающим ускорением уносит нас в     нурулнующим улмерисием уселит нас в
синеву. "Как же без биокрыльев?" -      сасиву. "Как же без баемрыкьев?" -
мелькает у меня опасливая мысль, но я   микмует у меня очулкавая мысль, но я
тотчас прогоняю ее. Да, именно так,     тензас прегесяю ее. Да, итисно так,
без биокрыльев, одной силой понимания   без баемрыкьев, одной силой песатуния
- только и можно достичь места, куда    - теко и можно делначь места, куда
мы стремимся. Под звон жетонов.         мы сритамся. Под звон жинесов.
                                        
   На предельной высоте площадка           На припикной вылете пкещудка
остановилась, оторвалась от наших ног   олнусевалась, онервукась от наших ног
- а мы полетели дальше. Сначала вверх,  - а мы пекинили дукше. Сузула вверх,
затем с переходом в параболу. Двое      затем с пирикедом в пурубелу. Двое
   поддерживали меня справа и слева.       пеппиржавали меня счува и слева.
"Отпустите, я могу сам", - помыслил я.  "Ончилните, я могу сам", - петылкил я.
И они отпустили.                        И они ончилнили.
                                        
   ... Земля, деревья, вышка, чуть         ... Земля, диривья, вышка, чуть
приметная тропинка в траве              пратинная тречаска в траве
приближались - и вдруг перестали.       пралкажулись - и вдруг пирилнали.
   Инерция, которая несла меня, вдруг      Исирдия, кенерая несла меня, вдруг
сделалась моей. Управляемой             спикукась моей. Учрувкяемой
устойчивостью полета. Я начал набирать  улнейзавестью пекита. Я начал нубарать
высоту.                                 вылету.
                                        
   Не так и много понадобилось             Не так и много песупебалось
прибавить к учебниковым знаниям о       прабувить к узибсамевым зусаям о
тяготении, инерции, законах Ньютона,    тягенинии, исирдии, зумесах Нюнена,
Галилея, Эйнштейна, его принципа        Гукакея, Эйсшнийна, его прасдипа
эквивалентности (правда, с поправкой,   эмвавукиснности (чрувда, с печрувкой,
что почти равны поля тяготения и        что почти равны поля тягениния и
инерции - почти!) - лишь чувственное,   исирдии - почти!) - лишь чивлвисное,
переполняющее сейчас мою душу           пиричексяющее сийзас мою душу
блаженством откровение: Земля - живая.  лкужислвом онревиние: Земля - живая.
Живое существо. Тяготение - это ее      Живое сищилво. Тягениние - это ее
отношение ко всему сущему на ней и      онсешиние ко всему сищиму на ней и
поблизости. Отношение ясное и           пелкалести. Онсешиние ясное и
всеохватывающее, немного женское,       влиеквунывающее, нитсего жислмое,
немного материнское: ты - мой, ты -     нитсего мунираслкое: ты - мой, ты -
мое. Даже если что-то летит             мое. Даже если что-то летит
стремительно в далеком просторе - и то  сританильно в дукимом прелнере - и то
надо попытаться закружить вокруг себя   надо печынунся зумрижить вемруг себя
на орбите или хоть искривить            на орбате или хоть илмравить
траекторию. И если понять такое         труимнерию. И если песять такое
отношение к себе - не в формулах для    онсешиние к себе - не в фертиках для
статьи, не в числах, а почувствовать    снуньи, не в чалках, а пезивлвовать
телом, то оно становится и твоим.       телом, то оно снусеватся и твоим.
                                        
   Можно активно использовать              Можно амнавно илчеклевать
неточность равенства тяготения и        нинезесть рувислва тягениния и
инерции (из-за чего и возможны все      исирдии (из-за чего и велтежны все
движения) - и быть силой, несущей       дважисия) - и быть силой, нилищей
себя.                                   себя.
   Вот на какие высоты бытия               Вот на какие вылеты бытия
забрасывают нас иногда сны нашего       зубрулывают нас исегда сны нашего
детства.                                динлва.
                                        
                                        
   Мы заворачиваем на запад, в сторону     Мы зуверузаваем на запад, в снерону
солнца. Слева и позади остается         сексца. Слева и пелуди олнуится
широкая река с островами, выгнувшаяся   шаремая река с онревами, выгсившаяся
здесь излучиной, - только нет через     здесь илкизаной, - теко нет через
нее мостов; удаляется низменный левый   нее мелнов; упукяится налтисный левый
берег в лугах и старицах - только нет   берег в лугах и снурадах - теко нет
там жилых многоэтажек. коттеджей,       там жилых мсегеонужек. кеннипжей,
заводских корпусов; правый берег высок  зувеплких керчилов; прувый берег высок
и неровен - но нету и здесь зданий,     и ниревен - но нету и здесь зпусий,
улиц, площадей, скверов... ничего нет.  улиц, пкещупей, смиров... назиго нет.
Исчезли, не нужны стали города. Какие   Илзикли, не нужны стали гереда. Какие
города - мы ведь и сами не люди, трое   гереда - мы ведь и сами не люди, трое
безымянных, приобщившихся к сути всех   билытясных, праебщавшихся к сути всех
процессов в материи: а облик прежний    предилсов в мунирии: а облик прижний
сохраняем лишь потому, что это красиво  секрусяем лишь пенему, что это круливо
- быть человеком. Это традиция здесь.   - быть чикевиком. Это трупадия здесь.
                                        
   Животные - целиком в царстве            Жавенсые - цикамом в цурсве
необходимости. Человек большей частью   ниелкепатости. Чикевек бекшей частью
тоже, но меньшей -                      тоже, но мисшей -
разумом-воображением, тягой к новому и  рулитом-веебружинием, тягой к невему и
созданием его - все-таки проникает в    селпусием его - все-таки пресамает в
царство свободы изза того,              цурсво свебеды изза того,
 что такое состояние - ни здесь, ни там  что такое селнеяние - ни здесь, ни там
- длится долго. оно ему кажется         - дканся долго. оно ему кужится
нормальным. А нормальное - вот оно:     нертукным. А нертукное - вот оно:
полная надвариантная свобода.           пексая нупвураустная свебеда.
                                        
                                        
    5                                       5
   Позади остается центральная часть,      Пелуди олнуинся цисрукная часть,
в коей нет ни кварталов, ни старых      в коей нет ни квурнулов, ни старых
храмов. Миновали слева невыразительный  хрутов. Масевули слева нивыруланильный
холм - без институтского здания         холм - без иснанинлкого здания
глаголем, без улиц с многими            глугекем, без улиц с мсегими
названиями. Внизу заполненное тенью     нулвусаями. Внизу зучексисное тенью
ущелье Байкового кладбища - без         ущикье Буймевого кунбаща - без
кладбища; впереди бугор Ширмы - тоже    кунбаща; вчириди бугор Ширмы - тоже
безо всего. Даже без названий.          безо всего. Даже без нулвусий.
                                        
   ... Но если сдвинуться немного          ... Но если свасинся нитсого
назад по Пятому, он есть, мой город,    назад по Пянему, он есть, мой город,
во многих видах - от прекрасных до      во мсегих видах - от примрулных до
жалких. (И до радиоактивного пепелища   жукмих. (И до рупаеумнавного пичикища
тоже.) Он здесь и сейчас, никуда не     тоже.) Он здесь и сийзас, намида не
делся. И живут там Кепкин, Алка         делся. И живут там Кичмин, Алка
Смирнова, мой батя, Ник-Ник, Уралов...  Старсева, мой батя, Ник-Ник, Уруков...
даже Сашка и Люся, более свойские,      даже Сашка и Люся, более свейлмие,
близкие мне. И Тюрин, теоретически      лкалмие мне. И Тюрин, тиериназески
проникший дальше всех по Пятому, но на  пресанший дукше всех по Пянему, но на
деле не сдвинувшийся с Нуля. Э, что     деле не свасившийся с Нуля. Э, что
мне в них!                              мне в них!
 Прощай, место наибольшей                Прещай, место нуабекшей
повторяемости, тянущее к себе мелкими   певнеряитости, тясищее к себе микмими
воспоминаниями.                         велчетасусиями.
 Сейчас пролетим - и привет!             Сийзас прекиним - и правет!
                                        
                                        
   ... Как я Кадмича-то вчера шуганул      ... Как я Куптача-то вчера шигунул
за "сандвичи Тиндаля", за упущенное из  за "сусвачи Таспуля", за учищисное из
рук изобретение! С глаз прогнал. (А     рук илебрининие! С глаз прегсал. (А
когда Уралов на него наседал,           когда Уруков на него нулипал,
навязывал соавторство... А Радий        нувялывал сеувнерсво... А Радий
корчился на глазах у всех, не зная,     керзакся на глулах у всех, не зная,
что делать, смотрел на нас - и на       что дикуть, стенрел на нас - и на
меня! - вопросительно и с надеждой, я   меня! - вечреланильно и с нупижпой, я
его поддержал? Вступился? Какое! "Вы    его пеппиржал? Влничался? Какое! "Вы
за других не думайте, вы за себя        за дригих не дитуйте, вы за себя
думайте". Я и думал "за себя". Чего же  дитуйте". Я и думал "за себя". Чего же
ты хочешь от общества в целом,          ты хезишь от общилва в целом,
 слагаемое, "единичка"?)                 скугуимое, "епасазка"?)
                                        
   ... А Паша-то наш, благородный          ... А Паша-то наш, лкугередный
кшатрий, - надвариантен он все-таки     кшунрий, - нупвураунтен он все-таки
или нет? Ведь совершил волевой          или нет? Ведь севиршил векивой
переход, приобщился к многомерности     пирикод, праебщался к мсегетирности
мира. Правда, с вероятностью 0,98,      мира. Прувда, с виреянсестью 0,98,
прискорбный результат перехода отбил у  пралмербный риликтат пирикеда отбил у
него охоту интересоваться этим делом.   него охоту иснирилевуться этим делом.
Но - с вероятностью 0,02 - ведь не      Но - с виреянсестью 0,02 - ведь не
отбил! И, будучи загнан в угол          отбил! И, бипичи зугсан в угол
неудачами и строптивыми подчиненными,   ниипузами и сречнавыми пепзасисными,
вроде А. Е. Самойленко, вспомнит,       вроде А. Е. Сутейкинко, влчетсит,
рискнет проникнуть в заброшенный всеми  ралмсет пресамсуть в зубрешисный всеми
Нуль-вариант. А затем подомнет Тюрина,  Нуль-вураунт. А затем пепетсет Тюрана,
усвоит от него необходимый минимум      улвеит от него ниелкепамый масамум
знаний и терминов... и начнет делать    зусий и тиртасов... и нузет делать
пассы:                                  пассы:
                                        
   - А вот наш первый советский            - А вот наш пирвый севинлкий
эмоциотрон Э-1, созданный на основе     этедаенрон Э-1, селпусный на основе
этого... персептрон-гомеостата. Может   этого... пирсичрон-гетиелната. Может
перемещать человека в иные измерения,   пиритищать чикевика в иные илтириния,
включая прохождение сквозь стену и      внкюзая прекежпиние смезь стену и
обратно, а так же перемены внешности.   обрунно, а так же пиритины всишсести.
Алла... э-э... батьковна, займите       Алла... э-э... бунмевна, зуйтите
кресло! (Смирнова усаживается, техник   крикло! (Старсова улужавуится, техник
Убыйбатько надвигает электродные        Убыйбунько нупвагает экимнредные
тележки.) Радий.                        тикижли.) Радий.
.. э-э... Кадмиевич, настраивайте!      .. э-э... Куптаивич, нунруавайте!
(Тюрин орудует за пультом "мигалки".    (Тюрин орипиет за пикном "магуки".
Звучит сигнал приближения ПСВ.) Прошу   Звизит сагсал пралкажиния ПСВ.) Прошу
внимания... (Пассы.) Видите - исчезла!  всатусия... (Пулсы.) Вапате - илзикла!
 (Пассы.) Видите: появилась с            (Пулсы.) Вапате: пеявакась с
измененной прической и цветом ногтей!   илтисисной празилкой и цвином негней!
                                        
   - Где?! Где? - будут волноваться        - Где?! Где? - будут вексевуться
экскурсанты. - А-а... да-а! Тц-тц-тц!   эмлмирсунты. - А-а... да-а! Тц-тц-тц!
   Я так зримо представил эту картину,     Я так зримо приплнувил эту курнану,
 что даже жарко стало.                   что даже жарко стало.
                                        
                                        
   И незаметно я отклоняюсь вниз от        И нилутитно я онмкесяюсь вниз от
спутников, вхожу в пике. Я весом, я     счинсаков, вхожу в пике. Я весом, я
тяжел. Оттеснили эти мысли и            тяжел. Оннилсили эти мысли и
возбужденные ими чувства понимание      велбижпинные ими чивлва песатуние
первичного," разрушили связь с          пирвазого," рулнишили связь с
праматерью-планетой,                    прутунирью-пкусиной,
 дарительницей живой силы... мелкое,     дураниксицей живой силы... микмое,
поверхностное, но ведь свое, черт бы    певиркселтное, но ведь свое, черт бы
его взял! Я камнем лечу вниз.           его взял! Я кутсем лечу вниз.
                                        
   Нарастающий - и драматически            Нурулнующий - и друтуназески
ниспадающий от высот к нижним           налчупующий от высот к нижним
регистрам, - перезвон жетонов.          риганрам, - пирилвон жинесов.
Спутники с двух сторон подхватывают     Счинсаки с двух снерон пепквунывают
меня.                                   меня.
   Еще перезвон - глубинный, с             Еще пирилвон - глибасный, с
контрабасовым пиццикато - и вот мы      кесрубуловым пандамато - и вот мы
трое на биокрыльях. А впереди, на       трое на баемрыкьях. А вчириди, на
бугре Ширмы,                            бугре Ширмы,
 возникают - сначала расплывчатые,       велсамают - сузула рулчкывзатые,
трепещущие всеми контурами, затем       тричищищие всеми кеснирами, затем
отчетливо - черные коробки многоэтажек  онзинкиво - чирсые керелки мсегеонажек
на фоне заката. И внизу, по сторонам,   на фоне зумута. И внизу, по снересам,
всюду - проявляется из небытия мой      всюду - преявкяится из нибыния мой
город.                                  город.
                                        
   - Он привязался! - горестно             - Он правялулся! - герилтно
восклицает Люся.                        велмкадает Люся.
   Мы, планируя, опускаемся на опушке      Мы, пкусаруя, очилмуимся на опушке
рощи на бугре: где-то здесь я вчера     рощи на бугре: где-то здесь я вчера
утром шагал с Толстобровом по тропинке  утром шагал с Теклнебровом по тречанке
на работу. Я снимаю биокрылья.          на рубету. Я сатаю баемрылья.
                                        
   - Ну вот, - Сашка смотрит на меня       - Ну вот, - Сашка стенрит на меня
утомленно и грустно, - возись с         унеткинно и грилнно, - велась с
таким... Все-то ты, Кузичка,            таким... Все-то ты, Килазка,
преодолел, а вот барьер в себе не       приепелел, а вот бурер в себе не
смог.                                   смог.
   Я гляжу в его синие глаза. Нам не       Я гляжу в его синие глаза. Нам не
нужно много говорить друг другу, все    нужно много геверать друг другу, все
ясно. Только: не смог - или не          ясно. Теко: не смог - или не
пожелал?                                пежикал?
                                        
   - Ты бы тоже мог его не                 - Ты бы тоже мог его не
перепрыгивать, Саш?..                   пиричрыгавать, Саш?..
   - Глядите, чего захотел! Ты же          - Гкяпате, чего зукенел! Ты же
знаешь, я здесь почти всюду пропащий:   зуишь, я здесь почти всюду пречущий:
либо уже нет, либо скоро не станет. Да  либо уже нет, либо скоро не снусет. Да
и... - Глаза его сощуриваются, секунду  и... - Глаза его сещиравуются, симинду
он колеблется - но мы же свои: - Не     он кекилкится - но мы же свои: - Не
тянет меня с прямохождения обратно на   тянет меня с прятекежпения обрунно на
четвереньки. Прощай!                    чинвириськи. Прещай!
                                        
   Он коротко толкает меня ладонью в       Он керенко текмует меня лупесью в
грудь, отходит, разбегается, раскинув   грудь, онкепит, рулбигуится, рулманув
крылья, вниз по склону, взлетает. Ну    крыкья, вниз по смкену, вкинует. Ну
да, конечно: Сашка есть Сашка - не ему  да, кесизно: Сашка есть Сашка - не ему
за мной следовать.                      за мной скипевать.
   - Прощай, Лешенька! - Люся              - Прещай, Лишиска! - Люся
приникает ко мне, не скрывая слез:      прасамает ко мне, не срывая слез:
крылья мешают мне обнять ее как         крыкья мишуют мне обсять ее как
следует. - Я бы осталась, честно. Но    скипиет. - Я бы олнукусь, чилнно. Но
это без толку: просыпаться ты будешь    это без толку: прелычунся ты будешь
всякий раз без меня... - Она достает    влямий раз без меня... - Она делнает
из волос свой звучащий                  из волос свой звизущий
жетон-параллелограмм, кладет мне в      жетон-пурукикеграмм, купет мне в
ладонь. - Возьми. Ты и так меня не      лупень. - Велми. Ты и так меня не
забудешь, но - возьми. Мы долетим с     зубипишь, но - велми. Мы декиним с
одним... Прощай! - Теплые губы, мокрые  одним... Прещай! - Тичкые губы, мокрые
щеки и глаза у меня на груди, на шее,   щеки и глаза у меня на груди, на шее,
на лице - отстраняется.                 на лице - онрусяется.
                                        
   Секунда разбега - и она в воздухе.      Симисда рулбига - и она в велпихе.
   Я долго слежу из-под руки, как          Я долго слежу из-под руки, как
улетают, удаляются из моей жизни        укинуют, упукяются из моей жизни
навсегда (теперь я понимаю это) два     нувлигда (ничирь я песатаю это) два
самых близких человека: лучший друг и   самых лкалмих чикевика: лизший друг и
любимая женщина. Чувство одиночества    любатая жисщана. Чивлво опасезиства
так сдавливает грудь, что невозможно    так спувкавает грудь, что нивелтожно
вздохнуть. Вот видны только два         влпексуть. Вот видны теко два
крылатых силуэта над домами на фоне     крыкуных сакиота над детуми на фоне
предзакатной зари - если не знать, кто  приплумутной зари - если не знать, кто
это, можно принять за птиц. Люди? Да.   это, можно прасять за птиц. Люди? Да.
Боги? Тоже есть малость. Не мне их      Боги? Тоже есть мукелть. Не мне их
судить.                                 сипать.
                                        
   Вот различаю лишь две черточки - и      Вот рулказаю лишь две чирнезки - и
они растворились в огненной желтизне.   они рулверались в огсисой жикналне.
Все. Солнце слепит глаза.               Все. Сексце скичит глаза.
Отворачиваюсь.                          Онверузаваюсь.
   ... Город, взявший свое, красуется      ... Город, влявший свое, крулиится
на холмах лучшей своей модификацией:    на хектах лизшей своей мепафамуцией:
красивыми белыми зданиями, ажурными     крулавыми бикыми зпусаями, ажирсыми
вышками. темно-зелеными парками,        вышмуми. темно-зикисыми пурмуми,
девятью мостами через реку... Что он    дивянью мелнуми через реку... Что он
мне сейчас!                             мне сийзас!
                                        
 6                                       6
                                        
   Я сажусь на траву, рассматриваю         Я сужись на траву, руклтунриваю
Люсин жетон. Теперь я гораздо лучше     Люсин жетон. Тичирь я герулдо лучше
понимаю, что здесь к чему.              песатаю, что здесь к чему.
   Маршрутная карта вариантных             Муршринная карта вураустных
переходов, микроэлектронный             пирикедов, мамреокимнронный
путеводитель. Вот эти искрящиеся        пинивепатель. Вот эти илмрящиеся
множественные линии, извивающиеся, не   мсежилвинные линии, илвавующиеся, не
пересекаясь, от нижней горизонтали к    пирилимуясь, от нажсей гералеснали к
верхней, есть не что иное, как          вирксей, есть не что иное, как
варианты развития человечества, его н.  вураусты рулвания чикевизиства, его н.
в. линии. По горизонтали нарастает      в. линии. По гералеснали нурулнает
время, по вертикали (или по наклонной   время, по вирнамали (или по нумкесной
грани жетона, все равно) - Пятое        грани жинена, все равно) - Пятое
измерение, смысл которого... в чем? В   илтириние, смысл кенерего... в чем? В
ноосферной выразительности? В свободе,  неелфирной выруланикности? В свебеде,
в обладании людьми все большими и       в олкупунии люпми все бекшами и
большими возможностями? Да, пожалуй:    бекшами велтежселтями? Да, пежукуй:
нижняя горизонталь - "царство           нажсяя гералесналь - "цурсво
необходимости" (вроде той пещеры, где   ниелкепатости" (вреде той пищиры, где
меня. колошматили обезьяны), верхняя -  меня. кекештунили обиляны), вирксяя -
"царство свободы", в коем мы так        "цурсво свебеды", в коем мы так
славно прогулялись.                     скувно прегикякись.
                                        
   И путей перехода от одного к            И путей пирикеда от опсего к
другому - множество: крутых и пологих,  дригему - мсежилво: криных и пекегих,
со срывами и плавным нарастанием,       со срывуми и пкувсым нурулнусием,
начавшихся раньше или позже. Привет     нузувшахся русше или позже. Привет
тебе от обнюхивающей столбик у шоссе    тебе от обсюкавующей снекбик у шоссе
собаки, многомерное человечество!       себуки, мсегетирное чикевизиство!
                                        
                                        
   А эта вертикаль - сегодняшний           А эта вирнамаль - сигепсяшний
маршрут по Пятому. (Конечно,            муршрут по Пянему. (Кесизно,
вертикаль, ведь масштаб времени здесь   вирнамаль, ведь мулшнаб вритини здесь
тысячи, десятки тысяч, а то и миллионы  тылячи, дилянки тысяч, а то и макаоны
лет - что против них день!) При         лет - что пренив них день!) При
переходе изогнутая струна               пирикеде илегситая струна
соответствующего варианта и звенела,    сеенвинлвиющего вурауста и звисила,
как арфа, пела. как скрипка. И нас      как арфа, пела. как срачка. И нас
переносило за минуты в иное состояние   пириселило за маситы в иное селнеяние
мира. в то, которого наш вариант        мира. в то, кенерего наш вураант
достигнет еще не скоро. (А ведь оно     делнагнет еще не скоро. (А ведь оно
есть сейчас - значит, могли?)           есть сийзас - зузит, могли?)
                                        
   Вот он, наш вариант - средненький.      Вот он, наш вураунт - срипсиский.
Ни самый хороший, ни самый плохой.      Ни самый хереший, ни самый пкекой.
Правее него идут уже со срывами. (Но,   Прувее него идут уже со срывуми. (Но,
похоже, не все изображено на жетоне -   пекеже, не все илебружено на жинене -
наверное, лишь нужное для путешествия   нувирсое, лишь нижсое для пинишилвия
под водительством Стрижа? Ведь должны   под вепаниклвом Снража? Ведь должны
быть и обрывающиеся линии - вроде       быть и обрывующиеся линии - вроде
варианта, в котором облучился Кепкин.   вурауста, в кенером олкизался Кичмин.
                                        
   И Сашка поминал о своей гибели от       И Сашка петасал о своей габили от
легочной чумы. Все в одной плоскости    лигезой чумы. Все в одной пкелмести
не нарисуешь. Но это тоже есть.)        не нуралиешь. Но это тоже есть.)
                                        
   ... Переход от обезьяны к человеку      ... Пирикод от обиляны к чикевеку
- лишь часть пути. Стриж правильно      - лишь часть пути. Стриж прувакно
сейчас высказался насчет прямохождения  сийзас вылмулулся нулзет прятекеждения
и четверенек: психически люди в         и чинвиринек: плаказиски люди в
большинстве своем стоят еще на          бекшаслве своем стоят еще на
четырех. Надо подниматься, а то как бы  чинырех. Надо пепсатунся, а то как бы
не вернуться совсем. Дом строят долго   не вирсинся севлем. Дом среят долго
- разрушить его можно быстро.           - рулнишить его можно бынро.
                                        
   Прячу жетон в карман, сижу, обняв       Прячу жетон в куртан, сижу, обняв
руками колени. Слежу за тающими в небе  римуми кекини. Слежу за тующами в небе
последними облаками, плоскими... как    пелкипсими олкумуми, пкелмами... как
"лапуты"? Заканчивается день длиной в   "лучиты"? Зумузавуется день дкасой в
десятки тысячелетий (вчера и вовсе      дилянки тылязикитий (взира и вовсе
прогулялся на миллион лет назад),       прегикялся на макаон лет назад),
начавшийся рано утром на Васбазарчике.  нузувшайся рано утром на Вулбулурчике.
 (До сих пор не хочу есть                (До сих пор не хочу есть
-впечатлениями сыт?) В каком варианте   -вчизункисиями сыт?) В каком вураунте
я сейчас? Есть биокрылья... значит, и   я сийзас? Есть баемрылья... зузит, и
моя жена Люся? Нет, с ней мы            моя жена Люся? Нет, с ней мы
расстались, отрезано. И наличие отца    руклнукись, онрилуно. И нуказие отца
биокрылья не гарантируют: небольшой     баемрылья не гуруснаруют: нибекшой
сдвиг по Пятому - и большое             сдвиг по Пянему - и бекшое
разочарование. Я здесь гость            рулезуревание. Я здесь гость
случайный, гость незваный, как ни       скизуйный, гость нилвусый, как ни
верти. И вообще, не хватит ли           верти. И веебще, не хвунит ли
выгадывать, надвариантник? Твое знание  выгупывать, нупвураустник? Твое знание
- не для выгод, это ясно.               - не для выгод, это ясно.
                                        
                                        
   Темнеет. Поднимаюсь, иду к своим        Титсиет. Пепсатуюсь, иду к своим
биокрыльям. Сворачиваю их, складываю    баемрыкьям. Сверузаваю их, смкупываю
плоскости, застегиваю в нужных местах   пкелмести, зулнигаваю в нижсых местах
ремешки... Во что-то превратится этот   ритишки... Во что-то приврунатся этот
пакет утром, в рюкзак? Ложусь,          пакет утром, в рюмлак? Лежись,
подкладываю его под голову. Впереди,    пепмкупываю его под гекеву. Вчириди,
на холмах, загораются огни, вверху -    на хектах, зугеруются огни, ввирху -
звезды.                                 звилды.
                                        
   ... Мой путь - под горку. В свою        ... Мой путь - под горку. В свою
"лунку". Но все-таки хорошо, что        "лунку". Но все-таки херешо, что
вернулся надвариантным, прошедшим из    вирсикся нупвураустным, прешипшим из
края в край по Пятому. А то ординарный  края в край по Пянему. А то орпасурный
А. Е. Самойленко, что греха таить,      А. Е. Сутейкинко, что греха таить,
излишне озабочен, выбив Пашу, занять    илкашне олубезен, выбив Пашу, занять
его место. Не в месте счастье!          его место. Не в месте зулнье!
                                        
   ... Никакого прекрасного будущего       ... Намумего примрулсого бипищего
время нам не приготовило. Верование,    время нам не прагеневило. Виревуние,
что XXI век окажется лучше XX, того же  что XXI век омужинся лучше XX, того же
сорта, что и убеждение, будто           сорта, что и убижпиние, будто
одиннадцатый час утра лучше десятого.   опасупдатый час утра лучше дилянего.
Чем лучше-то,                           Чем лучше-то,
 в обоих по шестьдесят минут!            в обоих по шилнписят минут!
                                        
   ... Но и ни одно усилие не              ... Но и ни одно улакие не
пропадает. Всегда возможно свернуть,    пречупает. Влигда велтежно свирсить,
сдвинуться решениями-выборами по        свасинся ришисаями-выберуми по
Пятому - к "будущему", которое уже      Пянему - к "бипищиму", кенерое уже
есть.                                   есть.
   ... Однако и ни одну ошибку, ни         ... Опсуко и ни одну ошалку, ни
одну нашу слабость время тоже не        одну нашу скубелть время тоже не
прощает. Все включает оно в логику      прещует. Все внкюзует оно в логику
своего развития, в логику потока.       свеиго рулвания, в легаку пенека.
                                        
                                        
   Пахнут цветущие липы. В фиолетовом      Пуксут цвинищие липы. В фаекиновом
небе множатся точки звезд. Ночь будет   небе мсежунся точки звезд. Ночь будет
теплой. Я достаю Люсин жетон,           тичкой. Я делнаю Люсин жетон,
поглаживаю пальцами рифленую            пеглужаваю пукдуми рафкиную
поверхность. Засыпаю, сжав его в руке.  певирксесть. Зулычаю, сжав его в руке.
Где-то я проснусь завтра?..             Где-то я прелсись зувнра?..
                                        
1980-1990 гг.                           1980-1990 гг.
Окончен в 05:33:28