КНИГА ВТОРАЯ
Н е д л я с л а б ы х д у х о м
... Я видел, что происхо факты, доказыв
существов враждеб, для человече жизни
гибель обстоятел, и эти гибель силы
сокруш избран, возвыше людей. Я решил
не сдават, потому что чувство в себе нечто
такое, чего не могло быть во внешних силах природы и
в нашей судьбе, - я чувство свою особенн челов.
Андрей Плато "В прекрас и ярост мире"
ЧАСТЬ III. В ПРЕКРАС И ЯРОСТ МИРЕ
Глава 14. НАБЛЮДЕ ИЗДАЛИ И ПОСПЕ
От нуля до бесконеч
Мы прохо все по Вечно.
С бесконечн и до нуля
Мы прохо ею, тру-ля-ля!
Фольк доведичес периода.
I
Вторая строка появил на всех табло и ЧЛВ с экран после 8 апреля - по
распоряж Пеца. Без расшифр - тоже по его воле и с молчали согласия
других ведущих исследова. Кто знает, пусть знает, а прочих смущать ни к
чему.
Знать же следов, что N - число Шторм-циклов миропрояв в МВ.
От самого начала своего оно, разумее, неизвес; эта невед
составля выдел как N0. Ясно, что это было громад число,
намного больше записан цифрами количес Шторм-циклов от
Таращанс Конта, от 10 часов 45 минут памятн 2 октября
прошл года, когда Шар завис над городом и начал опускат. Это
число подсчит, беря по 5 соток в среднем на каждый цикл; конечно,
оно было неточ. Но куда важнее - психологи и познавате -
было то, что оно росло: на двадц Шторм-циклов каждую земную секунду.
Для не знавших о динами живущей Вселен в Шаре, не видевших
ЭТО - такое действите было не в подъем уму.
(Даже для знако с фактами астрофи. Ведь в них только-только
осозна процесс Расшире Вселен как е д и н с т в е н н ы й акт,
в котором она то ли разлети вовсе, то ли потом в гравитаци
колла сожме в точку. А здесь, над голов, такое расшире было
лишь стадией в каждой из множес пульса, творя миры.
Только индусы в своей утратив научную четко космого знали
это.)
Дробные числа дней украс Табло по настоя Любарскс. Этому
предшеств разго его с Пецем; официал, не за чаем, в кабинете
директ - двух должнос лиц и ученых.
- Валер Вениами, если вводить в Табло Времен - пусть неявно -
присутс Вселен, так не одной МВ, а обеих. Нашей тоже.
- Это как? - не понял тот.
- Очень просто, указыв время по-настоящ. По-Вселен.
- А разве мы не так указыв?
- Конечно, нет. Минуты какие-то, часы, секунды... месяцы вот тоже. Все это
провинциа, местечк, если не сказать: пещерно. Год есть оборот Земли
вокруг Солнца, строгая велич. Сутки - оборот Земли в своем враще, тоже
строгая велич. Это подлин часы, других не нужно. Они ведут Вселен
счет.
- Так-то оно так, да больно это крупно...
- Ничего не крупно, существ дроби. Есть компьют и микрокальку...
в ваших и моих ЧЛВ, между прочим, они есть.
- Так ведь и они считают в часах-минутах-секун.
- Ах, ну потому и считают, что тради тысячеле. И месяц июль от Юлия
Цезаря, и август от Октави Августа, и 12-ричный счет от тех времен... Ну,
предста, что мы - нынеш, вооруже точным астрономич знанием,
прибор электрон счета - перебра на другую планету типа Земли,
обжив ее. Нужно нам Новый год отмеч со сдвигом на 9 суток после
реальн нового, зимнего солнцево? А если по-православ, так еще на
две недели позже. Конечно, нет. Все это реликты недостато знания.
Нужны ли нам "часы", - Варфоло Дормидонт интонац, как кавычк,
пометил это слово, - коих в сутках почему-то 24, а не 10 и не 100; "минуты",
коих в часе опять-таки не 100, а 60... "секунды" те же?.. В иных мерах такого
безобра не остал. В метре тысяча миллиме, в тонне тысяча
килогр... и так всюду. И здесь пора от этого отход - тем более что
вручную пересчиты не надо, электро все сделает.
- Но как? - не улавли Пец.
- Да очень просто: Вселенс единица времени год. Оборот по орбите - и все.
Любые конкрет моменты и интерв - десятич дроби от него. Если до
нынеш секунд, то с точнос до десятимилли. До соток - до миллиар.
Года как единицы достато для счета. Но можно привл и сутки, они
астрофизи реальны. Тогда любое время дня и ночи - десятич дробь от них.
- Не воспри... - поморщи Валер Вениамин.
- Конечно, сразу не воспри. А разве то, что над нами, - Любарс мотнул
головой вверх, - воспри? Я и сам-то еще с трудом... Но нужно привык. Мы
живем во Вселен... а теперь здесь, пожалуй, что и в двух сразу.
- Так! - Пец с НПВ-быстро принял решение. - Год как единица слишком
круто, Варфоло Дормидонт, люди живут по дням. Это мы отменим не только
римский счет, но и "вчера", "завтра", "намедни"... помните, у Пушкина: "Порой
дождли намедни я загля на скотный двор..."
- Анадысь еще есть... - поддал Любар.
- И "анадысь" тоже жалко до слез. Мы ж еще не совсем компьют. Но дни с
дробью я приемлю. Будем указыв их перед обычным счетом, чтоб привы
дурость его была замет. И в цифро часы включим; там достато 4-х знаков
за запятой.
Так стали внедр в умы дробное Вселенс время по Любарск: дни с
десятич долями. Ненавяз, как и строку с N; знающий да поймет,
незнаю пусть смотрит обычное время. Обычно-то его, особе умножен
на К, тоже вызыв оторопь.
Привык ко Вселенс мышле было необход.
II
Небо было с овчинку, даже с кулачок - звезд небо в Шаре. По мере
подъема оно разраста, оттесн в стороны тьму - или это сами
наблюда съежива в высотах НПВ? - но все равно остава
обозри для взгляда. Как облако. Только "мерца" там накалял все
ярче.
Кабина подраги на неровно вытравлив канатах. Внизу они
раскручив с бараба лебедок с бешеной скорос, но здесь ее
съедало ускоре времени; послед сотню метров они едва ползли. Только
на прибор щите в окоше цифров индикат выскаки все более
впечатля числа: 100 тысяч, 500 тысяч,
800 тысяч... Затем пошли со степен: 10^6, 3*10^6 ... На предел
высоте время текло в 11 миллио раз быстрее. За микросек Земли
здесь можно было произне речь.
Речей пока не произно. Корнев сидел в правом пилот кресле возле
пульта управле. Любарс находи в центре, в жестко связан с
телеско люльке. Валер Вениамин полуле в левом кресле напротив
экранов. Они не впервые поднима к ядру Шара с той памят ночи на 9
апреля - как втроем, так и в иных сочетан: Корнев - Любарс - Буров и
Васюк-Басис, Любарс - Буров - Мендель, Пец - Любарс - Люся
Малюта... Варфоло Дормидонт был теперь не заезжий астрофи, а
руководи лаборат исследов MB; она, потеснив
гостин-профилакт и иные службы, разверн работы наверху, в самом
"наконеч". Все сотрудн новой лаборат избег расшифров
предмет своих исследов - видимо, чтобы не пугать других и себя. MB и MB.
Другие исслед полупрово или рентгенов спектры, а они вот MB -
Меняющу Вселен.
...В эти дни с Валерья Вениамино иногда случал приступы
отрешенн. Слушал ли он сетова Альтера Абрамов по пробл
снабже, доклад ли Бугаева о грузопо или еще чей-то о чем-то - и вдруг
переста восприни, видел только лицо с шевелящи губами. Накатыв:
"А там сейчас рождаю и умирают галакт, вспыхив и на лету гаснут
звезды!.." И подъез утром к своему НИИ, он новыми глазами смотрел на Шар,
на купол экран сети над ним: это Вселен разбила шатер подле Катаг,
Меняюща Вселен!
III
Когда на следую утро после их рискован подъема к ядру (по ночному
времени не нашли никого, кто бы подстрах их на крыше у лебедок) Пец на
НТСе в новом зале координа сообщил о своих с Варфоло Дормидонт
выводах о природе "мерца" (постесня назвать открыт то, что месяцы
маячило перед глазами), а равно и о вытекаю отсюда новых представл о
разме и структ Шара, - что-то пошатну в умах всех, дрогн. -
Мышиной возней на задвор Вселен показал всем их хлопо
ответстве деятельн. Минуты две команд башни молчали.
- А что? - молвил Толюня с еще более удлинивш от восторжен удивл
лицом. - К тому шло!
Корнев хлопнул ладон по бортам кожан кресла, звучно, со вкусом
рассмея.
Все посмотр на него.
- А мы-то, Анато Андреич, мы-то - прожекто туда светили! Это чтобы
звезды получше разгляд, а!
- Лазер собирал, - добавил тот.
- Ну, Борис Борисыч, поздрав, - столь же весело обрати главный
инженер к Мендель, дымивш первой в этот день сигарой, -вы оказал на
сто процен правы. Да что - на миллион процен! Там не одно тело, там их
навалом: и звезд, и планет, и чего хотите. Не вижу энтузиа на вашем лице!
Бор Борыч и не испыты энтузиа. Даже напро, его лицо как-то сразу
одрябло; оно если и напомин сейчас черчиллев, то никак не времен
Антанты, а скорее - оконча второй мировой войны, когда сэр Уинстон проиграл
на выборах. Какие поздравл, какой энтузи - дураку понятно, что конце
"массивн тела" в ядре (под которую была подогн работа отдела,
опублико статьи, прочтен доклад на конфере) лопнула мыльным пузырем.
- Мм... - Мендель вынул сигару изо рта. - По-моему, все это пока еще...
очень предположит.
- Но до сих пор мы такого и не предпола, - ошеломл сказал Зискинд,
почему-то взгля вверх. - Н-да!..
- А кстати, Алекса Ивано, лазер-то, - перегну через стол к Корневу
Прият, - уже оплачен и отгру из Сормова. Восемнад тысяч четыре,
чтоб вы мне все так были здорове!
- Ничего, - откликн тот, - найдем примене.
И - съехало. Опало. Снова вспомн о том, что еще не отгруж, не
оплач, не сделано... вернул к текучке, на круги своя. Минута шока
минов. Подерну дымкой нереальн неизмер дали в Шаре, где
плеска и блистал мирами океан материидей. Первостеп снова стала
реально связей, неотлож Реально Здесь и Сейчас.
... Но все-таки всколых. Вечный оппозици Мендель подня с
Васюком к ядру, погля в телес на "мерца", потом явился к Пецу:
- Как хотите, Валер Вениамин, но я в эти, с позволе сказать,
галакт не верю.
- А в учебник, из катал Мессье - верите?
- В те верю.
- Вы их видели? Не фотогра с ретушью, а в натуре - в телес.
- Мм... не приходи.
- Я видел. И повер, трудно согласи, что эти отражае рефлект
вихре светля, а то и клочки светяще ваты... помен, знаете, тех,
что на спичку накручи в ухе почист, - такие же, как и наше небо,
скопле из многих миллиар звезд.
- Допус. Но они - в большом небе. Во Вселен. А здесь... как-то это
выгля игруше.
- Борис Борисо, а картину искаже гравита, исходя из предполож,
что в Шаре тысячи мегапар, вы рассчит?
- Мм... еще нет.
- Так что же вы: верю, не верю, игруше! - рассерд дирек. - У нас
не божий храм. Извол посчит, если сойде, то и спору конец.
Мендель удали поход сконфужен бегем. Он задал работу отделу.
Три дня его сотрудн толкл в зоне с маятнико гравимет, уточняли
картину искаже, мешали. Потом ринул в выси - рассчиты, строить
графики. Как раз сегодня утром Бор Борыч принес Пецу отчет, положил на стол,
молвил, пыхнув сигарой: "Вопрос остае откры, Валер Вениамин", - и
удали с тяжелове торжественн.
Пец прочел - и не мог не умилит. Нет, отчет был безукори, содержал
убедител формулы и таблицы, пояснител тексты и многоме, сложе
гармош диагра. Но - над всем этим возвыша фигура толст с сигарой
и обрюзг лицом, коя молчал извещ: вот если бы я, Б. Б. Мендель,
разде идею, что в Шаре галакт, то подкре бы ее данной провер, а
поелику не разде - не обессуд, Мендель приме для прове " метод
последовате приближ. Сначала он принял, что физичес диаметр Шара
составл десять миллио километ; реаль искаже поля тягот
оказал при этом на треть сильнее расчет. Он увели предполаг
попереч до ста миллио километ: расчет дал картину, лишь на три
проце уступаю реаль. Он повысил диаметр Шара еще на порядок - и
теория совпала с измерен в преде допусти погрешн прибо. Все
более крупные попереч, вплоть до мегапар, укладыва в ту же
погрешн. Вопрос остава откры, потому что искаже определ
переход слоем, а не глубин Шара.
IV
Сменил "сотка" - это показ табло времен на всех этажах и во всех
помещен, от проход по крышу; в кабине этого счета не было. Понимали
только, что время внизу замерло; продолж тот же Цикл миропрояв.
- Все-таки Меняюща Вселен назва не из самых удачных, - сказал Пец.
- Это мы впопы. Разве наша обычная Вселен не меняе? Только что темп
не тот.
- Ну... давайте: Быстро Меняюща Вселен, - предло Корнев.
- БээМВэ. Марка немец мотоцик, - поморщи Валерьян
Вениамин.
- Событий Вселен, - подал голос Любарс, - эСВэ!
- Ага, это уже ближе! - поднял палец дирек.
- Ха! Спаль вагон... Мерцаю Вселен, - сказал Алекса Ивано.
- Тогда и назва менять не надо: MB и MB.
Все трое негро посмеял.
Тот же Цикл, но другая стадия его.
Кабина замерла на предель высоте. Корнев выклю ненуж приборы, их
подсве и индикат погасли, установи полная темнота. И в ней они
увидели, как "мерца" над прозрач крышей кабины расплыва, образ в
ядре сплош колышущ блеклый комок - и как он тускн, растворя в
ночи.
- Та-ак, - с досадой молвил Корнев, - прибыли к самой паузе.
...Это было первое, что установ: существов неких Вселен
циклов. Пец, поклон древнеинди филосо, отождес их с
"кальп", циклами миропрояв, Днями и Ночами первичн вселенс
сущес Брахмо (он же Брама и Брахман). При взгляде с крыши они
следов 10-12 раз в минуту - когда чаще, когда пореже. При этом яркие
выразител "мерца" составл малую долю цикла. В черных глубинах
ядра (как правило, всякий раз на новом месте) зарожда округлое
голубов сияние; оно расширя, охватыв изряд часть ядра и
одноврем накалял; равноме накал вдруг свертыв в
ослепител "вихри", "штрихи" и "вибри" - в галакт и звезды.
Затем, посуществ, все рассасыва и исчез во мраке паузы. На
высоте, куда они забрал, она могла тянут сотни часов.
- Приде пятит, здесь не переси. Не отработ это у вас, - с
неудовольс заметил Валер Вениамин.
- Есть, капитан! Виноват, капитан! Испра, капитан! - по-боцман рявкал
Корнев, нажимая кнопки и щелкая тумблер.
V
Алекса Ивано, как ни странно, не ввязыва в дискус о природе
"мерца". Во-первых, он давно раску Мендель - что для того выставл
поперек всему своего мнения было спосо самоутверж, а в какой мере это
способств истине и делу. Бор Борыча не волнов. Во-вторых, для самого
Корнева вопрос не был откры: с первых слов Пеца на совеща он увери,
что в Шаре именно галакт и звезды, что там живет и дышит Вселен -
ВечностьБескон!
Тогда он комментир новость весело, со смехом. Но это был что называ
видимый миру смех сквозь незри ему слезы. В душе было холод кипение. Не
он, создав аэроста кабину и первым поднявш в ней к ядру, пришел к
потряса расшифр "мерца", даже не Толюня, не другие питомцы, а
случай астрофи в компа с Пецем. Опять унаво почву для других!
"Занесся, самообольс, почил на лаврах! - думал Алекса Ивано,
бледнея от гнева на себя. - Я, мол, такой-сякой значител, кабинет имею,
персонал машину, орден, секрета... Значит, умный и все постиг. Куда к
черту! Вот и получил. И перед глазами ведь было! Телес в кабине устано -
чтобы экран сеть за Шаром разгляд. Не Вселен, а проволо за ней.
мелкач распро...ный! - Думать так было чуть ли не физиче больно, но он
истязал себя дальше. - А ведь сам себе внушал - на пути из Овечь после той
грозы: насчет безграни смело мысли, которой только и можно познать и
покор Шар... помнишь, гнида, помнишь?! И, выходит, не хватило ни смело,
ни мысли, ни воображ. Ух, ты!.."
Словом, ушибла и его Меняюща Вселен, она же Событий и Мерцаю. С
того дня серыми стали для Алексан Иванов еще недавно заполня его
душу пробл башни в ядро Шара уносил его мысли и мечта.
- Слуша, - говорил он и на НТСах, и Пецу или другим руководит, и в
лаборат MB (кото чем далее, тем больше станови думаю клубом,
куда каждый прино сужде и идеи), - слуша, Но ведь Шар со всеми своими
тысяч физичес мегапарс внутри - все-таки шар. Компак
пространств образов поперечн четыре пятьде метров. Мы его
уловили проволоч сетями, приволо сюда, привяз канат к трубам.
Можем, если пожел, отвяз, таскать - как детки разноцве пузыри на
Перво... Со всеми Вселенн, что в нем, понима?
- Так уж и можем, - возра Зискинд или кто-то из архитект, - а башня?
- А что башня? Аккура поднять Шар вверх - она и не шелохне. Остан
стоять дура дурой. Она принадл Земле. А галакт в ядре принадл Шару.
А он принадл нам!
- Ты куда гнешь, скажи прямо? - не выдержи Васюк-Басис или кто-то еще.
- А туда и гну, Толюн (или Буров, Бармал, т. п.), что раз мы по
настоящ открыли Шар, надо по-настоящ его и осваив. Ускоре
строитель, всякие испыта и проекты в НПВ - семечки, пройден этап.
Этим мы доказ, что в неодноро "простран-времени работ и жить
можно... в чем, кстати, никто особе и не сомнева. Теперь надо внедря
в Шар!
- Как? - вопрош. - Запуск в него спутн? Космона?
- Здесь картина тяготе неблагопри для запус, - замечал Мендел
или кто-то из его отдела. - Запуст, собстве, не штука, только обратно не
верне.
- О чем вы говор, товар? - трево озирал всех Альтер Абрамо. -
Надо достав космодро оборудов? Пуско ракеты? Космиче корабли
"Союз" и орбитал станции "Салют"? Вы это всерьез?..
- Действите, о чем вы говор! - широко раскиды руки Корнев. -
Видите, какое у вас ординар мышле: в самый обрез для однород
простран - да и то на рядовых должнос. Ракеты, спутн!.. У нас должен
быть свой путь к звездам - к нашим звездам!
- Какой?! - вопрош.
- Ну вот, пожалуй! - Теперь Алекса Ивано вскиды руки и очи горе,
- Да если бы я знал, то зачем тратил бы время на неинтере разгов с
неинтерес людьми, домога бы от вас проблес мысли!.. Надо думать,
искать и найти этот путь! А для этого и мне, и вам, и даже Валер
Вениамино, который вот сидит молча, но, я уверен, глубоко взволно своим
вторым открыт Шара, - всем необход перестр свое мышле. В том
именно плане перестр, что Шар - и чепухов разме в полкилом вместе
с сетями и башней, и необъят мир чередующ во . времени вселен. Должно
что-то открыт, должно, я чувст!
Даже на делови НТСах после пламен речей главн все затих. Но -
шли сообще с уровней, звонки извне, на экранах разворачив ситуа,
требую вмешатель и решений - башня брала свое, жизнь брала свое.
Думали, делали... Отличи главприбо Буров, тот неради в
обеспеч НВП специал аппарат завлаб - молодой, толстощ и
скулас. Его романтиче душу не могли увлечь поделки ради экономии
бетона, погон метров сварочн шва или его оптимиз, блоши скачков
вертоле около башни. И только когда добрал до звезд, когда он сам
подня в кабине и узрел голубые вселенс штормы, вихри и звезд вибрионы
- душа его пробуди, пробл видения в неодноро вселен встала перед
ним в полный рост. "Потря, фартово и лажа, - заявил он на совреме
языке, вернувш на крышу. - Только это, ребята, все бодяга. Вы видите не то.
Видеть - вообще пробл из проблем. Даже обычный мир мы не столько видим,
сколько подсматри его в спектрал щелочку для волн от 0,4 до 0,8
микрона. А здесь у вас и в эту щелочку попад, вы меня извин, туфта -
радиосиг. Ваши штрихи и вихрики - радиозв и радиогала. Не спорю,
внутри их могут быть веществе звезды и туманно, но их надо уметь
обнаруж. Пока что их свет смещен в диапа жестк ультрафио. Не надо
рыдать - я с вами, я за вас, я вам помогу".
И помог, постр электро-оптичес преобразов: спектрал щель
расшири, смотр через нее в Меняющу Вселен стало интерес. На
этом деятель прибор не останов, толкнул девиз: "Свет мало видеть -
свет надо еще и слышать!" - и сочинил акустиче комбайн, который превр
электромагн волны из MB в звуки разной силы и тона. В этот подъем Корнев
намерев его опробов.
Но все равно - все это было не то, не то, не то...
VI
Кабина опустил до уровня 15000. Пережд Вселенс паузу (Ночь
Брахмы в терминол древних индусов) - шесть минут по времени кабины,
четыре секунды крыши, сотые доли секунды Земли, несчита миллиа лет
в MB. Когда в ядре снова голубов замельте, тронул помалу вверх.
"Мерца" множил, крупн, приобре выразитель и накал.
Впечатл было такое, что не только кабину с наблюдате несет к ним,
но и сами первич комкова туманно мощное движе объема ядра,
вселенс выдох полной грудью, раздув во все стороны, выносит сюда и
закручи в вихри разных разме и вида, а их друг около друга.
(В какой-то статье я писал: "Как в сатире главный герой смех, так
в фантаст - мысль." Не отрека от этого, вынуж для данного романа
внести попра: здесь (и во всем сериале) главный герой Время. Мысль же
мален попятим; пусть она - главная героиня. Мысль выражен. Время
тоже мысль Вселен, но не выражен, ибо глубже всех слов. Оно Мысль
чувству, воплоще в дела, звезды и галакт.)
И было что-то перви мудрое в том, что пустяко время в пустяк
местах ниже кабины и Меняюще Вселен почти останови, а здесь
перло, неслось, низверга Вселенс потоком бытия. Здесь Жил Мир, а
там... так, не о чем говор.
Здесь шла Жизнь Мира, и они были причас к ней.
- Поток и турбуле в нем - вот что это такое, - молвил внезапно
Любарс. - Галактиче и звезд вихри - будто водоворо на реке в
полово.
Варфоло Дормидонт еще не знал, что вые казал догадку, которая
опреде образ понима ими космиче (не только в Шаре) процес и
которую они будут плодотв развив. Так, сказал. Он произ, другие
запомн, никто не отозва: лица троих, освещен светом рождающ в
Шаре Вселен, были обращ вверх.
..."Не образум, виноват!" - эти слова Чацкого постоя вертел в уме
доцента. Человек приехал на конфере - не выступ даже, послуш других.
Зашел почаевни " давнему знако. Увидел фотосни - и жизнь его
перемени. А жизнь была установив, доброт, да и сам человек был не
из тех двуно бобиков, кои стремг мчат на первый свист фортуны. Даже в
лекциях Варфоло Дормидонт всегда держа основател, неско
консервати тона, излагал студен устоявш теории и хорошо
провере факты астрофи. а к модным новин типа кваза-пульса,
гравитаци коллап и "черных дыр" относи сдержа.
И вот - все полет кувыр. Его и здесь именов доцен (Корнев - так
вообще как угодно, только не по имени-отчес. "Жизнь коротка, - объяс он,
- ее надо эконом. Хватит с меня Валерь Вениамино и Вениа
Валерьяно!") - а таковым он, вероя, уже не .был. Среди семестра
отказат от чтения курса на трех потоках, бросить универс - ч не
по-хорош, с выдумыва уважител причин, а прямо: телегра ректору
об уходе - такие вещи даром не прохо. На его имя в НИИ НПВ прибыл пакет с
увещевате письмом декана и копией направлен в ВАК ходатай Ученого
совета СГУ о лишения к. ф.-м. В. Д. Любарск ученого звания доцента.
И жене в телефон разгов ничего не смог растолко. Здесь приют
у Пеца ("Ради бога, Варфоло Дормидонт, хоть и надолго, Юлия Алексе
тоже будет рада!"). Впрочем, время, проводи им - как и Пецем, Корне,
другими сотрудни, вне башни было настол незначите, что не имело
больш значе, где и как его скорот.
И в лаборат было трудно. Работ на энтузиа, себя не жалели - а
добит от челов, работаю на энтузиа, чтобы он аккура или хоть
разборч делал записи в журнале наблюде, а в конце рабоч дня чехлил
приборы и приби свое место, куда труднее, чем от работаю ради хлеба
насущн. Да и харак был не командир: когда после душев колеб
делал замеча - в деликат форме и неувере голосом, то ребяту,
закален общен с Корне, чуяли слабину и завод:
- Бармал-то наш - ух, грозен!
- Свире-еп! - подхват другой.
- Лю -т! - включа третий. - Ууу-у!..
Так что у самого Любарск продоль морщины на лице неудер
выгибал скобк: "Ну, ладно, ладно..."
Но все это было неважно - так, преджи. Самая жизнь для Варфол
Дормидонт начинал здесь, в кабине на предель высоте. Именно
благод проведе в MB часам он пребы все дни в не по возрасту
восторже, поэтиче состоя духа. Потому что он видел.
...Человече позна развива от малого к больш. В
простран оно идет от знания своей местно к позна матер,
океанов вокруг, всей планеты; от нее - к позна планет системы,
ближних звезд, Галакт, множес других галак и всей обозри в
телеск части мира - Метагалак. Во времени позна идет от
эпизо личной жизни к осмысле человечес существов в целом, к
позна жизни народов, возникнов, расцв и исчезнов госуда
и цивилиз; далее к представл о геологиче эрах в истории
Земли, о возникнов жизни и, наконец, к представл об образов,
существов и возмож в будущем конце нашей планеты и других миров -
до чего мы еще не дозрели. При этом если в простран мы наблюд -
или, по крайней мере, можем наблюд - любые крупные и далекие объекты,
то во времени все интерв событий, выходя за рамки человеч
жизни (или, самое большее, историче памяти человече) сущест
для нас чисто умозрите. Большой мир для нас как бы застыл, колыше-
меняе лишь в некото подробно, вроде смены сезонов.
И теперь им откры противопол путь позна, от больш к
малому. И начина он с такого Больш, что в нем даже галакт - и не
мгновен, видимые нами обычно пространств образы их, а галакт -
события во всей их богатой многомиллиардн жизни - чиркают по
простран, как спички по коробку. Исследова находил в самом
начале, до подробно предсто долго добират; однако для них
сейчас стало различи неразлич, обозри необозр - мировой
процесс в целом. И ясно стало, что именно в нем, в Большом и Едином, а не
в мелких причи-следстве цепоч с многими "потому что" и "так
как", - заключ главная простая причина Бытия всего, от миров до людей
и до атомов. Настол главная и настол простая, что постига она
более чувст ошеломляю открове, перехва дыхания и мураш
по коже, нежели умом, в словах-понят.
Но и постиг MB только подсозна, чувств, ноздрей - без
рациональ мышле - Варфоло Дормидонт тоже не был согла; без
этого он не чувство бы себя челове. "Обычно для нас объекты Вселен,
от астерои и планет до галак... - подступ он мыслью, - ну, вроде как
для дикаря, нашедш будиль, его детали: шестере, зубчики, оси,
пружи. К чему они? Часы стоят - ничего не поймешь. Тряхнул - пошли. Время
дикарь все равно определ не сумеет, но все-таки поймет, что перед ним
цельный механ. Так и мы. Впервые увидели, что Вселен реально
четырехм, время ее - поток материи, и главное в нем - не тела, а события.
Вспле и кругове времени..."
Однако и в рационал выраже новые знания из MB оказыва насто
выше, значител всего, что астрофи Любарс знал прежде (да и еще
препода это другим), что... короче, пренебреж прошлой жизнью и
нормаль устройс в нынеш Варфоло Дормидонт как бы
отмежевыв от прежн себя. Монахи в подоб случаях меняют имя; но в
миру, из-за милиции и пропи, это не так просто.
VII
... они вернул на предель высоту.
Над голов, над кабиной набирал масшт и накал объем новый
Вселенс шторм: голубое клубле, волне, вихре.
Взгляд с трудом прони за внешние его колыха, они застили яркую
область в глубине, откуда все и распростран. Корнев включил
буровс преобразов. Экраны - верени слева направо - дали
картины Шторма в ближнем ультрафио, в дальнем, в мягких и средних
рентгенов лучах. Образы были скупее, но отчетли, выделял самое
выразител: огненно переливаю вихре воронки, искрящ
эллиптиче кольца с зыбкими сферами внутри, древови растекаю
или наобо, стекающ - с турбулен кипен внутри - многоцв
светящи потоки.
- Буров был прав, - сказал Любарс, - видимые глазу клубы и волны
ничто, волне почти пустого простран, разрежен газа - чуть теплее
абсолют нуля. Веществе скопле светят нам в жестком ультрафио,
а то и в рентг.
- Уже есть что-то? - спросил Пец. Астрофи приложи к окуляру телеск,
повер ручками поиска. Но нет, в рефлект все забивал голубой туман.
- Рано еще, Валер Вениамин.
Корнев тем време запус свето-звуко преобразов Бурова. Из
четырех динами, расположе с расче на стереоэф, на них сверху
хлынула "музыка сфер": плеск и рокот, перекатываю над голов вместе с
волнами яркости, неров шипение, гулы, какие-то корот трески... Теперь
полнос, для глаз и ушей, бушевал в Меняюще Вселен творя миры Шторм.
Фаза "мерца" и в этом цикле близил к максим выразитель:
простран очистил от тумана, вихри и комкова всплески
раздели больш полями` темноты; сами стали компакт и ярче.
Некото вихрики Дыхание Ядра вышвыри к нижнему краю, сюда, к ним:
они стремите нараст в разме, в динами все покры звук,
похожий на вой пикирую самол. Когда же в галактиче кругов
возник слепя яркие игольча штрихи, то в динами от них
слышал множестве "пи-у!.. пи-у!.." скрипич тонов. Так звучали
звезды.
И чем ближе подсту Цикл миропрояв к своей выразите
кульмин, тем явствен в динами хаотиче шумы и рокот-грохот
оттесн - даже вытесн - какая-то немысл сложная, для тысяч
симфониче оркест сразу, тонкая и прекрас музыка.
Опять у Варфоло Дормидонт немели щеки, гуляли по коже мурашки, а
губы сами шептали:
- "... Моих ушей косну он - и их напол шум и звон. И внял я неба
содрога, и горний ангелов полет, и гад морских подвод ход, и дольней
лозы прозяба..." Вот оно-- неба-то содрога! Ай да Пушкин, ай сукин сын,
молодец - еще в те времена проник!.. Потому что нет во Вселен ни
радиогала, ни зримых, ни звезд, ни планет - то есть наличест и они, но
как детали, мелкие подробн. А главное - движе-дейст Единого. В нем
гармо - и позна ее, когда удается прикосну. Чаще это дается поэтам и
композит - но вот и я "внял неба содрога". Хорошо!
VIII
Первым не выдер Пец.
- Э, нет, - сказал он, - так работ нельзя. Алекса Ивано, выключ,
пожалуй.
Корнев щелкнул тумбле преобразов Бурова. Мир онемел - и будто
нескол отдали от кабины.
- Все это эффек и впечатл, - сухо продол дирек, - но двига
в эту сторону, полагаю, не стоит. И без "музыки сфер" обстано распола к
самогип и обалде. Мы академиче исследова, давайте помнить об
этом. Наука под ритмы и завыва не делае. Давайте выполн намече
програ наблюде. Пункт первый - поиск объек для съемки. Приступ,
пожалуй.
У Любарск нашлось бы что возраз Пецу в защиту эмоций, позна мира
посредс их - поэтичес, художестве, музыкаль. Да и Корневу не
понрави распоряж директ. Но было не до споров: обстано близка к
боевой, Пец - коман.
- Есть, капитан! - выразил свое отноше Алекса Ивано, включил
систему слеже.
Варфоло же Дормидонт и вовсе без слов влип в окуляр телеск: теперь
он был глаз высшей квалифик. Работа пошла. Главный инженер по экранам
рентгенов диапаз обнаруж перспекти "мерца", подго к ним
перекре искат; моторч привода, завывая на повышен оборо,
поворачи белый ствол телеск с пришпиле к нему астрофиз, пока тот
не произно: "Нет, не то. Далеко, неразбор. Ищите еще!" Кабину слегка
покачив. Корнев нашари в ядре новое ближнее "мерца".
- Вас не укачало, доцент? - сердито спросил он минут через двадц.
Любарс сказал сдавлен голосом: "Ага, есть. Вроде годится. Веду!"
Алекса Ивано запус видеока.
Эту запись потом просматри много раз - краткую, на девят
кадров, историю о том, как в глубине ядра рождаю, живут и умирают
миры. Без телеск это выгляд малым свето вихри, рассече
перекрес на четыре дольки. Объек выделил централ часть его:
бурля ком, в котором клубил, меняли формы, делаясь все четче и
выразител, светлые струи. Из самых ярких (осталь расплыл в
ничто) свились волокна около колышущ сгуст. В некот
выдели сияющий овал-центр. Прочие волокна завил вокруг него
рукав. Так образова дозвезд тело Галакт. И - в какой-то
трудноуло миг размы туман свече в ядре ее и в серед
рукавов начало свертыва в яркие игольча штрихи, разделе
тьмой. Это образова и набир накал звезды!
"Миг творе! - упива зрели Любарс; сейчас и без динами в его
душе звучал орган, какие-то хоры вели мелодии без слов. - Поток и турбуле,
звезды - турбулен ядра в струях материи-дейст. Творен -турбуле,
ха!.. Как просто. Но нет, не так все просто: эта искряща гармони
четко, избыточ первич живость - ведь в потоках жидко картины
турбуле слабее, размы, хаотич. Да, первич избыточн - вот
слово. От избытка дейст возник миры!"
Звезды-штрихи высасыв туман свече окрест. Теперь весь быстро
вращающ вихрь состоит из них. Ядро Галакт набух голубым
вибриру светом. Рукава загибаю около него все более полого,
касател - и вот сомкнул в сверкаю эллипс. Звезд штрихи меняют
оттенки и яркость - эти перел распростран по эллиптич
Галакт согласова дрожью. Видно: она целое, главный образ
Вселен.
Что-то ослаб, спало в простран - галактиче эллипс опять
раскручив в вихрь. Рукава его расходя, раскиды г во вращении
своем звезд ошметья - в них по краям тела галакт звезд пунктиры
накаляю, вспыхив сверхно. а те расплыва в туман блики.
Они сливаю в волокна и струи теряю выразител формы субстан.
Процесс захваты централ области - все прощал вспыхив, тает,
растворя во тьме.
Галакт жила восемнад секунд. Звезды в ней - от четырех до
четырнад секунд. А в двух сосед с ней вихрях звезды так и не
возни: эти вселенс образы прожили свой многомиллиардн век
круговер сверкаю тумана.
IX
От выхода в Меняющу Вселе (нескол невпо) минуло соток
десять, время мигнуть веками, сиречь мгнове; здесь проте все
двенадц миллиар лет Миропрояв номер N0 + 332008141. Оно
сникло, воцарил Вселенс Ночь.
Кабина возвраща вниз.
- Все, как у нас, - задумч молвил Любарс, отстегив от
кресла-люльки. Пец вопросите глянул на него. - Я о тех двух сосед, -
пояснил доцент. - В обычном небе из многих миллио наблюда галактич
туманно только десятка два на снимках расщепля на звезды. Мы объяс
это так, что те, в которых звезд не различ, слишком далеки. Но после
увиденн здесь я склонен подозре, что и в тех галакти - если не во
всех, то во многих - звезд нет. Мы полаг звезды главн образ Вселе
потому, что считаем главным проявле материи вещес. Но теперь мы видим,
что это не так.
- Крамоль вы, однако, человек, Бармал! - молвил Корнев.
- Здесь станешь...
Кабина, колыхая аэроста, ползла вниз. Вселен в ядре Шара съежива,
тускн. Говор не хотел. Под стать увиденн были бы слова и фразы,
доступ гениям, их испепеля сердца глаголы. Откуда взять такие им -
обыкнове, поистрепа речь в быту, на лекциях и совещан? Но и
отмалчива не стоило: занимат-то этим делом им, уж какие есть.
- Смеше и разделе, - задумч сказал Пец, - разделе и смеше.
Два акта в вечной драме материи-дейст. Разделе - выделе образов из
однород... то есть для нас пустого - простран. Выделивш усили
выразитель свою: четко границ, яркость, плотно... Так до максим,
за которым начинае спад, смеше, распад, раствор в однород среде.
Возвращ в небытие - если нашу жизнь считать бытием... У этих проце
много подробно, маскиру суть, но она всюду одна: разделе - смеше.
Все, что имеет начало, имеет и конец. Одно без другого не бывает.
Снова замолч. Корнев хмыкнул, подоил нос:
- Бармал, прокамл теперь вы что-нибудь.
- Если позвол, Саша, я вместо него, - мягко и в то же время как-то
величеств произ дирек. - Варфоло Дормидонт уже "прокам":
сказал слова, которые, хоть их и было всего три, перевеши все, что мы с
вами сказали и скажем: "Поток и турбуле в нем". Вы, безусло, герой дня
сегодня, Варфоло Дормидонт, поздрав вас. Это многообещ идея, и
даю вам задание исследо ее. Там есть четкий крите Рейноль для начала
бурле - выжмите из него все. Доклад через пять дней. Но пока вы не
погрузи в гидродина, подкину вам еще информа. В стихах. Вот первая:
При наступл Дня из непроявле все проявле возник,
При наступл Ночи оно исчез в том, что непроявле именуют.
Имеется в виду День Брамы и Ночь Брамы, стадии в цикле миропрояв.
Вторая:
Вначале сущес не проявля. Они проявля в серед. И
растворя они в исходе...
Обе цитаты из "Бхагават", Божестве Песни в древнеинди эпосе
"Махабха". Ему более трех тысяч лет. "Сущес" - в смысле "все сущее".
- Вы хотите сказать, - оживи астрофи, - что этими словами описано
миропрояв как вскипа турбуле в потоке материивр?
- И даже в соответс с критер Рейноль, Варфоло Дормидонт!
Ведь и по нему турбуле возник в потоках не сразу, а когда они наберут
напор и скоро. В какой-то из предшеств цивилиз это поним.
- Занятно.
Корнев только перево глаза с одного на другого. Наконец не выдер:
- Ну, наговор!.. Нет, гражд, как хотите, но я с вами сюда больше
поднима не буду. Это ж потом не уснешь. И вещес - то есть тела, то есть
мы с вами! - ничего во вселенс процес не значат, и вообще сущест
только мировое простран да смеше-разделе в виде турбуле... Ну и
ну!
Варфоло Дормидонт погля на главн инжен - кажется, первый и
послед раз в жизни - с сожален и превосход:
- А слабе, оказыва, наш главный на философ мысль, жидко. Чем
вы, собстве, огорч и недовол?
- Послуша! - В глазах Алексан Иванов действите были возмущ
и растерянн. - Но если все так страшно просто... ведь это же просто
страшно!
X
только никто здесь не считает часы и минуты) -
... для них снова знача стало Нижнее Время: за долю минуты, пока они
опускал, в МВ прошли сотни Шторм-циклов.
Для зевак (коих всегда много толпил около зоны) многочас путешес
троих исследова к ядру. выгляд так: колечко голубов-белых балло с
рафина блестя пирамид внутри скакн к темной сердцев Шара,
ринул вниз, повисло на миг между тьмой и башней, опять рванул вверх - и
почти сразу шлепнул на "наконеч", на крышу башни. "Ух, черт! - подумал не
один. - Авария! Никто, поди, и не уцелел..."
Для Васюка-Басист и Германа Иванов, дежурив на крыше, впечатл
было не столь сильным, хотя первый откат кабины и зависа ее посред их
обеспок.
Тем прият им было увидеть выпрыгнув из пирами, едва она косну
крыши, Корнева и затем пристав лесенку для директ и Любарск.
- Ну, - сказал главный инженер, беря сигар из протяну Толюней пачки и
прикури ее от протяну механи зажига, - вот ты, Ястреб точной
механ, техниче Кондор, Орел смека, работаю от идеи... - Тот от
комплиме скалил сталь зубы, щурил калмыков глаза. - Давай как
обычно: не надо черте, скажите, что эта хренов должна делать. Сообщаю:
она должна приближа к ядру и входить в него. Желател, не отрыва от
башни.
- Так вот же кабина и аэрост, Алекса Ива... - указал на сооруж
механик. - Вместе строили. Вы же только оттуда, что вам еще?
- Мы не оттуда, мы с высоты два киломе, на какой еще держат баллоны. А
далее - пустота, космос, звезды, галакт. Вот к ним бы и надо!
- Какие звезды, ну что вы такое говор! - Герман Ивано обиде, не
понимая, чего это главный вздумал над ними шутить. - Светля, мерца -
разве ж звезды такие! Что я, звезд не видел!
- Ну вот, не верит... - Алекса Ивано поверну к Васюку. - А ты,
Толюн, веришь?
- Верю, - флегмат отозва тот.
- Так ну?..
- Идею надо.
Корнев махнул рукой и направи к люку, размыш, что вот есть в его
распоряж и разнообразн техника, и средс, и умелые работн, и
неогранич время, которое тоже деньги... а без идеи все это выгля так,
что лучше бы ничего не было! Он испыты сейчас что-то подоб мукам
неразделе любви.
XI
И Валер Вениамин спусти вниз, в прозу. В прием Нина Никола
вручила ему стопку листов с типограф текстом:
- Верстка вашей статьи для сборн, просят скорее вычит и вернуть.
- Это уж у них всегда... - буркнул дирек, забирая бумаги.
В кабин он разло листы на столе, вооружи ручкой, начал читать. Это
был его доклад на конфере, состоявш страшно давно, будто в другую
геологиче эру - еще до откры MB. "Что ж, кое-что приде исправ", -
подумал Пец. И - глаза его зацепил за послед абзац на послед листе,
за свои заключите слова, произнесе неделю назад перед большой
аудитор: "Неодноро простран-время в Шаре изучено нами еще не до
конца. Не совсем ясен, напри, закон уменьше кванта h в глуби
области; соответст шатки оценки ширины промежуто слоя. Не в полном
объеме исследо еще и наблюда в ядре Шара явление (по-видим,
атмосфе-ионизацио природы) "мерца" - быстро меняющ
короткожи свече вихре и штрихо конфигур. Познание
вышеуказа явлений и их закономерн несомне усилит наше поним
физики неодноро простра и обога практ".
Сначала у Валерь Вениамино запыл щеки. По мере чтения жар от них
перекин на лоб, уши, подборо, даже на шею. Скоро вся неприкр
седин часть головы приобр отмен багрово-свеколь оттенок. Лишь один
раз в жизни ему было так стыдно, как сейчас: в Самарка, когда встре Юлю
в сквере - после развода... Со страниц собстве статьи на Пеца глянула
самодовол физионо ученого-мещан, физионо, которую он так
ненави и которой боялся у других: с лоском фальши эруди и
снисходител разуме всего. Положит, мол, на мой автори, гражд,
я все знаю-понимаю... Ну, правда, некото незначите вещи "не в полном
объеме", "не до конца", "не совсем". Вот пока еще не разобра с такой
малос, как "мерца"... Но это все пустяки, гражд, третьесте
детали в картине мира, которую я разумею и препо другим; будучи разгад,
они займут надлежа место в ней. Волнова не из-за чего, гражд, ваше
дело меня обеспечи, возвыш и хорошо оплачив. Неприя было
обнаруж в себе самодовол ограничен челов, ко"торый, зная лишь
чуть больше других, уверен и убежд прочих, что постиг все. "А ведь
конспектир многие..." - сатанея, подумал Пец.
Он собрал оттиски и, бормоча с яростью: "Подпуст! Подпуст!?" -
разор их пополам, потом еще и еще.
Глава 15. ДНЕВНИК ЛЮБАРСК или ОДА ТУРБУЛЕ
Наша дружба переро в любовь, как социа
сейчас перерас в коммун.
Из заявле о разводе.
I
...Более трети века, с самого начала работы в фантаст, автора
упрек, что он излишне научен. Слишком обстояте излаг нужные для
понима пробл сведе. Излишне добросове в обоснов идей. И так
далее.
Само то, что добросове можно быть излишне, определе образом
характери нашу фантаст. Упреки участил в послед годы, когда жанр
этот, как мухи зеркало, засид гуманит. Вот уж у них-то ничего не бывает
слишком, за исключе одного: вторичн.
Автор не однажды объясня на этот счет с редакто и
рецензен. Сейчас считает нужным объясни публи.
Предста себе дерево, скажем - клен. После созрева на нем семян,
соткну семядоль двух лопас, он при малей дунове ветра
рассеив их; и летят, красиво враща, тысячи, десятки тысяч пропеллер
- чем дальше, тем лучше. Подавля часть их падает на асфальт, на мусор, на
камни - пропад без толку. Нескол попад и на благоприя почву. Но
чтобы здесь проро деревцо, мало почвы - надо, чтобы и семя было хорошим,
плодотво. А поскол неясно, какой пропелле куда упадет, надо, чтобы,
все семена были плодотв, несли заряд будущей жизни.
Заменим дерево автором (в компа с издател, разумее), многие тысячи
семян тиражом его книги, почвы - равно и благоприя, и неблагопри -
читател... Дальше должно быть ясно.
Да, увы, в большин случаев мы сеем на камень. Читат ждут от книг
развлек, в крайнем случае - ответа на злободне вопросы (т.н. "жизне
правды"), а иное не прием. Поэтому, если отвлеч от коммер (а от нее
надо отвлеч), книги выпуск больш тираж - ради того единстве
экземпл, который попадет к читат - почве; он примет новую идею,
совпада с тем, что сам чувство и думал. Тогда она прорас.
Для этого и бывают в книгах идеи-семена. Чем больше - тем лучше, чем
обоснова - тем лучше. Обоснов суть удобре.
Знать бы того читат, прямо ему и послал бы, а осталь можно и не
издав. Но как угада? Вот и перево леса на бумагу.
По одному читат-почве на идею - и цивилиз будет продолжа. Не
станет таких читате или не станет авторов с идеями - все под откос. Ни кино,
ни телевид, ни иные игры в гляде книжный интим механизм
оплодотво идеями не заменят.
...Автор это к тому, что излагае ниже размышл Варфол
Дормидонт Любарск на задан Пецем тему, смесь гидродина и
богоискател, в сюжет канву романа, в общем-то, не очень вплетаю. Их
можно было бы и не давать. Даже, пожалуй, ловчее не давать, выигрыш. Ну,
подума: объясне тайн мирозда - сложно-простых недетекти тайн...
что они супро трупа в запер изнутри комнате!
Но ради того единствен читат - дадим. Прочие же все, если им этот
раздел покаже скучным и трудным, могут пропуст его без ущерба для своего
пищевар.
II
Из дневн Любарс
(Не то чтоб это был всамиделе дневник. Сначала он назыв
лаборато журна. Но от одиноче и неуюта Варфоло Дормидон
заносил в эту обшир тетрадь и посторо мысли, свое житейс.)
Заметки к докладу "Наблюда мир как многоступен турбуле в потоке
времени".
"Почему издре любят слушать журча ручья? Какой смысл в этих меняющ
звуках, веселых и печаль, звонких и глухих, сложных и простых, повторяю
и новых?.. Навер, тот, что ручей сообщ нам - полнее всех слов - главную
истину о мире и о жизни. Имя этой истины - турбуле.
...Кипенье струй, их сердце. Бурле в "ядре потока", как это
именуют в гидродина. Множес струй и потоков во Вселенс океане
материидей, кои сами порожд крупномасшт турбулен и которые без
кипениябур-вихре в них и обнаруж невозмо". Академиче сведения
о турбуле (только сведе, наукой это не назов). Слово "turbulentia" по
-латыни означ "бурный", "вихре" (отсюда "турбина"), "беспорядо".
Большин реаль потоков жидко и газа, включая атмосф, несут в себе
турбулен сердцев; бывают турбуле и целиком. Переход ламинар
(плавн) потока субстан, имеющей определе вязко "мю", в
турбулен происхо при увеличе его скоро v или возраст сечения S
- то есть так или иначе при возраст явления потока. Характери переход
знамени, уважае даже В. В. Пецем (а на мой взгляд все-таки изрядно дутым)
критер Рейноль, или числом Рейноль: Re=vS/(мю)= const. Дутость его в
том, что даже в эксперимент потоках, текущих в трубах или каналах
заданн сечения, эта велич далеко не "const", она меняе от двух до
семидес тысяч. Было бы интере, если бы моим колле-гидродина с
такой определенн отвешив и отмерив то, что они покуп в
магази!.. А для вольных потоков типа струй в реке, ветров в атмосф или
там Гольфст, Курос Re и вовсе неизвес. Да и попро опред у таких
потоков сечение или усредни их скоро. Так что это не формула, а скорее
образ: в потоке при некото напоре и разме возник неустойчи -
бурле-волне-вихре. А когда поток ослабев, все постеп
успокаива, возвраща к плавно-однородн - в ламинар. Еще не все.
Для начала турбуле (и для образа ее) важна иницииру флюктуа - какое-
то случай событие-возмуще. Напри, если кинуть в гладкий поток камешек,
турбуле начне при Re = 2300; если не кинуть - оттяне до Re = 60000.
Если тот же камешек не кинуть, а осторо внести, тоже затяне. Если камень
крупный - за ним пойдут крупные волны, если малень - мелкие, и т. п.
...Это можно наблюд на водосли плоти: перевали через
бетон стенку во всю ее ширь тугая, наскв прозрач зеленая полоса
- а ударивш о поддон, сразу делае пенис, шумной, серой, в зыби и
водовор; совсем другая вода. Или на берегу моря: идет краси гладкая
волна, а как коснул галечн дна - запенил, забурл...
...............
"Не образум, виноват". А виноват я в том же, что и Чацкий, смысле: горе
от ума... Прибыло решение ВАКа о лишении меня по ходатай ученого совета
универси звания доцента. И как быстро-то! Бумаги о присвое мне такого
звания лежали в комис целый год. А здесь в непол две недели - чик! - и
готово. А еще говорят, что в ВАКе сидят бюрокр.
Теперь я сам подск Алексан Иванов, который любит именов меня
доцен (подозр, что более под влиян фильма "Джентль удачи"),
уточне: доцент-расстр.
...........
Но продол о турбуле. Что существен удается выжать-обобщ из
всех источни? Какую квинтэссе?
...что полного математиче описа турбулен процес нет и
не предвид: все они сложны, как... как сама природа. Теории
описыв простен частные проявле турбуле: гармониче волне -
нараста, убываю, интерферир - и вихри. О послед стоит подроб:
- централ часть, "ядро" вихря, вращае по закону тверд тела, как
целое;
- за предел ядра скоро вихря убывает пропорцион квадрату
расстоя;
- вихре трубки во взаимодей завиваю друг около друга; тонкие,
естеств, обвив те, что толще, мощнее.
(Все это так и проси на анало с... но не спеши.)
...что при всем богатс образов турбуле не есть хаос - сложные,
но устойч повторяющ картины пульса, колеба, вихре. При этом
опять выпир замечател свойс турбулент "ядра" в потоке:
- во-первых, при нараста скоро потока "ядро" стягива, уплотня;
картина бурле в нем станови более упорядоче, периодиче; а при
уменьше напора наобо - "ядро" разбух, рыхлеет, расплыва;
- во-вторых, запас турбулен энергии в "ядре" пропорцио квадрату
скоро потока.
Это опять ассоцииру с... но молча, молча!
...что - и это, пожалуй, самое важное - крупномасшт турбуле
многоступе, и энергия в ней распредел также многоступе:
- наибо крупные пульса (волны-струи) получ энергию от несущего
потока; когда напор и сечения в них достиг крите Рейноль, то в этих
струях возник свои зоны турбуле - то есть первич струи-волны сами
оказыва для них несущ ламинар поток, питают вторич ядра и
вихри бурле своей энерг;
- самые выразител и крупные пульса в этом волне оказыва
несущ гладк поток для еще меньших зон турбулент кипения третьего
порядка... и так далее;
- и все это древови ветви во времени и простран, дроби на
замет образы в "однород" среде - до некоего предела. До какого?!
...что, наконец, в информаци смысле взаимоотно между
потоком и турбулен таковы, как, напри, между магнит лентой памяти и
записан на ней информа. А содержа информа, как я отмечал, зависит
от вида первич возмуще потока. Они подобны генам в актах зачатия.
Но послед я, пожалуй, в докладе не скажу - побьют."
...........
"Турбуле в живом, турбуле посредс живого... управля
турбуле. Это тоже тема. Возьмем, к примеру, духовую музыку: если дуть в
мундш валто (трубы, кларн) слегка, без напряже, - никак звука не
будет. Шипение, сипение - ламинар. А поднадд дыхан да соответст
сжать губы, да нажать нужный клапан - и пошел музыкал звук! Да-да: иначе
сдвин губы, надав иную клавишу - будет иной звук... но музыка пошла,
прежде всего, потому, что превзой крите Рейноль. И все выпева
дыхан звуки-ноты иницииро определе флюктуа-затрав: движе
губ, клави, клапа.
Да и не только духовая музыка, а смычко: скрипки, виолонч, контраб!
Если вести смычком по струнам легко и слабо, звука нет; так же, если струны
слабо натян. Ускорил движе смычка, нажал на струны - полился чарующий
звук... Черт побери, а ведь и речь наша - турбуле! Спокой дыхание тихо,
ибо ламина. Что мы говорим и как - это от иницииру движе гортани и
языка. Но сама речь, голос - от того, что дыхание перешло за критиче число
Рейноль. Какое, однако, богатое явление!
...Да и храп наш во сне, милости госуд, от него же. Ведь не зря
сей звук исторга из носогло спящих не в начале выдоха, а самой сильной
части его, при достато напоре.
Впрочем, это уже неуправля турбуле. Но главное - на
размыто числа Re от 2000 до 60000 не следует негодов ни мне, ни
теорети-гидродинам и аэродинам. Это дар божий для нас, в этой
размыто содержа все наши возможн управл образ турбуле. Вот
так и получае вся "творен-турбуле". Не творе - великий
созидател акт, а именно творен. Ничего особенн в ней нет."
III
Подъемы в MB, наблюде MB становя нашим бытом. Сегодня поднима с
Валерья Вениамино. Наблюд и сняли замечател зрелище: разруш
Галакт от внедре ее в переход слой, в барьер неоднородн. Она была
спираль, возни в юго-восточ части Шара, развил до звезд - и все
время своей эволю будто падала на нас. Было страшно. В переход слой
Галакт внедрил всем ядром - оно разорва на клочья звезд скопле.
Дождь звезд падал на нас, как праздни фейерв... Но в возро
неоднород простран и они все размохри в светящи кисто,
расплыл в туман, в ничто.
Картина уникаль: не просто кончина звезд системы в резуль
старе, ослабле напора ее времени-потока, а - катастрофич гибель ее.
Зрелище для богов, цепеня душу. И снова я смотрел, будто подсматр,
задавал себе вопрос: имеем ли мы, смерт, право видеть это? Не прилич ли
нам заблуждатьсясамооб, нежели познав такие истины?
...Ибо мир сей велик и страшен. Он велик и прекра. Велик и добр.
Велик и беспоща. И его краса, ужасно, беспощадн и доброта
пропорцион его величию. А оно - бесконе.
А с турбулен - и натягив особе не надо, искать детал
соответс. После того, что мы увидели в MB, как все различи образы
("проявле") возник в стремител полете из пустого простран, а
затем растворя в нем же, - нам от этого проце и деться некуда. И не
надо. Надо лишь преобразо мысле (и теоретич) все потоки из обычных
трехмер в четырехме, текущие по времени, - а себя, как наблюдат,
отождест с ним.
..................
... А сейчас, милости госуд, я весь во власти неуправл
турбуле. И почему, интере, так бывает: когда вника в идею, то
вживаеш в нее и тем, чем надо и чем не надо? В бронхах скребет, щиплет и
колет, темпера за 38°, глаза слезя, нос и того хуже. Хрипло, шкварчу и
кашляю. Прохват на апрельс сквозня, когда, разгоряче вышел из
башни и прогулив у реки с откры шеей. Сижу на бюллет, Юлия
Алексее, спасибо ей, отпаив меня чаем с малиной и медом; Вэ-Вэ вечером по
своей рецепт добавл в этот чай вина или коньяку.
Сижу, стало быть, на бюллет и мудрст.
Ведь что есть данная болезнь (вероя, не только данная!), как не переход в
турбулен состоя моего органи от внешней зловред флюктуа в виде
сквозн? Из здоров спокойн состоя органи, кое мы не ценим и не
замеч, ибо оно есть ламинар? Сколько сразу мелких, вздор, неприя
измене - в легких, носогло, во всем теле... Откуда что и взялось! Сколько
ощуще, пережив. Апчхи!.. Аррряяя!.. Чем не духовая музыка! Нет,
богатое явление.
И недаром, видимо, индусы лечат больных тем, что перво-наперво перест их
кормить - так снижая напор жизнен сил, напор праны. Болезни суть
избыточн здоро.
И еще одно родство турбуле и болез: начинае легко и внеза -
тянутся, сходят на нет долго и трудно.
И еще, и еще: добро ламина, зло - турбуле. Мы обычно рассматр
борьбу добра и зла на равных. И с неизвес исходом, как в футболе. Но это
потому, что мы не знаем, наскол всеобъем и мощно то неразли
прозрач, ясное Добро, что держит, несет, обволаки и пропиты наш мир.
Верую догадыва об этом - и назыв его Бог.
... Именно поэтому не следует платить злом за зло, отвеч ударом на удар,
мстить: лучший способ борьбы с турбулен (сиречь прекращ ее) -
отсутст борьбы. Ненаси. Тогда она сникнет, раствор в ламина
Первич Добре.
Но это я, пожалуй, также прибер для себя."
IV
Из доклада В.Д.Любарск:
- Мир пространст четырехм. Время - тоже простран.
Только по этому - четверт - направл мы движе-существ.
Разбега галак, замет в обычной Вселен по "красному
смеще", как раз и подтверж, что направл времени не всюду
одинак: существов дальних миров в своем времени мы видим как их
движе в простран. По-видим, и в нашей Вселен, как и в MB,
это разбега породил Вселенс Вздох. Наивной механисти
интерпрет его являе гипот Вселенс Взрыва - попытка
утверд первичн "тел" в материи. Ибо мы сами тела.
Между тем, разбега галак допуск простой вывод: чем они
дальше от нас, тем их время ортогонал к нашему. То есть по своему
направл времени все миры мчат-существ - наращива спереди,
сникают сзади - с наиболь возмож скорос, со скорос света.
Обычное относител движе тел, кое мы видим, его часть их
движениясущест в своем индивидуа для каждого тела времени,
а если проще, то в своих несущих струях. Тела в них - турбуле
ядра.
Больше того, сам факт наличия предель скоро может быть понят
только в теории плотных сред и примените к малым возмуще в
них. В самом деле, ведь эта скоро, которая нам, малым, кажется
чудови огром, - триста тысяч километ в секунду! - во
вселенс... да что, даже в межзвез - масшта просто мизер. А
осталь, кои меньше ее, так и вовсе. Что ж громад и могучая
Вселен с этим так сплохов? А то и сплохов, что в ней это
скоро распростра малых возмуще в плотной упругой среде - ни
они сами, ни скоро их для нее существе роли не играют. Не то
что для нас. И кстати, эти знамени лорентцев, приписыв
2 2
Эйнште, множит "1-V /с ", от коих в теории относител
укорачива стержни, удлиняе время и растут массы - поража
наше воображ эффекты! - вы всегда встрет в учебни по газовой
и гидродина при описа движе потоков и малых возмуще в
них.
Только под "с" там разум скоро звука в газах и жидкос, а
не света в "пустоте".
...По своему направл движе-существов мы восприн
только себя: в одну сторону памятью, в другую, в будущее, -
воображениемпрогноз, уверенно в продолж себя и
дальней бытии. Для восприя прочего мира остаю три измере.
Естеств, что в текущих рядом с нами струях времени мы в силу
синхронн процес видим не их и не пенно бурлящие
дорожкисерд в них, а некие трехмер образы в "пустоте". Это
еще та пустота.
... Для нас различи мир значите и весом, а неразли
однород среда - ничто. На самом деле все наобо: различи есть
малые, не крупнее ряби на поверхн океана, возмуще-флюктуа в
очень плотной упругой среде. По представл Дирака и Гейзенб -
ядерной плотно.
...Теперь сообщу вам рецепт, как одним простым процес, вздохом,
сотвор Вселен. Как извес, библейс бог с одной только нашей
Землей провози немало: сначала сотво небо и землю, отделил свет
от тьмы, воду от тверди, моря от суши, создал твари всякие, и траву, и
светило дневное, светило для ночи... и так умори, что весь седьмой
день отдыхал. Старик суети зря. Только необход подчерк, что
отдель планету, даже звезду или галакт, - так нельзя, - а вот
Вселен целиком, запро.
Речь идет о Вселенс Вздохе огром масшта и немысли
напора, который мы наблюд в MB. Его можно сравн со взрывом по
скоро и напору - но разница в том, что взрыв - событие кратчай,
а Вселенс пульса-вздох длится все время существов мира.
Конец ее - конец времен. Но самое замечател все-таки то, что этот
простей процесс породил все сложное, включая уникаль нас.
Итак, поехали. Вдох, выдох, йоговс прана с раскач в
масшта Мира. Начнем с экстремал стадии охвата и напора: пошло
растека от какого-то центра в Меняюще Вселен - хоть в нашей,
хоть и в той, что в Шаре. Растека идет радиал, напор, скоро и
сечение потока растут... И вот в каких-то местах достиг и
превзой крите Рейноль. Он, как вы знаете, довол зыбок: где
и какие возник образы турбуле, зависит от местных инициир
флюктуа.
Во всяком случае, нарушил устойчив-однородн в самых
крупных масшта, пошли пульса, струи-волны, вытяну всяк по
своему времени, а в них вихре, да и сами струи закручива друг
около дружки. Все это первич наметки будущих скопищ звезд вихрей
- но звезд еще нет, до звезд надо дожить.
Напор Выдоха между тем растет. `Но, поскол и он - малое
возмуще среды, скоро света в порожда им потоках превзой
быть не может. Естеств, энергия расходу на дальне
турбулен дробле и ветвле их. Разделе - в терминах
Валерь Вениамино. При этом отдель струйки галактич
турбуле теперь играют роль несущих потоков. В тех из них, где
сочета скоро и сечения выполн "норму" Рейноль, возни
свои бурля и вихрящи "ядра": где одно, где пара вьющи друг
около друга, а где и больше. При дальней возраст напора
Вселенс Выдоха они уплотня.
Эти образы, понятно, несравн мельче галактиче, даже деталей
галак - это протозв, двойные и тройные сочета их,
протоплан системы.
Осталь же струи галактиче турбуле, где критерий
Рейноль не выполни, неотлич от первичн потока между ними -
остаю "пусто".
...И так по мере роста напора реализу ступень за ступенью
Вселенс турбуле-творен. Никто не создает звезд - они сами
уплотня, закручива в огнен шары в своих струях незри
времени-дейст.
Никто не создает и планет, никто не отдел на них твердь от вод и
свет от тьмы. Все это просто проявле турбуле - самовыде
мира веществ из "пустоты" - и разделе-дифференц всего на
стадии максималь напора, наиболь выразитель. Так все
дроби до некоего предела, меньше котор уже нельзя, строение
материи не позвол.
Думаю, вы догадал до какого: до квантов, когда
турбуле-вихре образы, несомые мельчай струйк времени,
состоят из считан квантов h. Эти образы - атомы, молек, атомные
ядра, элемента частицы; поэтому им и свойств дискретн. В
принц же, разницы между галактиче вихрем, атмосфе циклоном
и орбитой электр в атоме нет. Природа видим нами мира одна -
турбуле.
VIII
Из проток обсужде:
В.В.Пец. Я не согла с вами в одном пункте, Варфол
Дормидонт: что все делает только напор Вселенс Пульса. Общую картину
- да, но не все. Давайте не забыв, что материя это дейст. Самореали
первич. Попро - жизнь. А она одинак свойств и Метапульс, и
галактиче струям, и звезд, и планет... вплоть до атомных. Поэтому так
во Вселен все и выразите. Мертвая субстан так не смогла бы.
Корнев. Вы что же, Вэ-Вэ, стоите на ущерб позиц первичн жизни во
Вселен? Ай-ай-ай, почтен ученый, крупный руководи... тц-тц!
Пец. А Вселен, между прочим, ни у кого разреше не спрашив, какой ей
быть. В том числе и у филосо-сановни.
Васюк-Басис. Ваша гипот, Варфоло Дормидонт, помимо прочего
объясн и происхожд вихрев и вращатель движе во Вселен.
Гипот Первичн Взрыва перед этим пасует, после него все должно разлета
прямолин.
Мендель, скептик и эрудит. По-моему, ничего нового, весьма
напомин теорию вихрей Рене Декарта. Я вот только не ухватил, на какой стадии
у вас возник атомы, их ядра - вещес?
Любарс (обаяте улыба; трубки под потол озаряют его, острый нос
и лоснящу лысину). Ну как же, Борис Борисыч, это очеви - на самой
крайней. Не забыва, что вся энергия турбулен образов происхо из
одного источн, из потока времени. Другой в мире нет. Стало быть, чтобы дошло
до предель бурле-дробле - на то, что мы восприни как тела с
кристалли, волокн, молекул, домен, атомами, ионами... короче, как
вещес, - надобны наиболь напор и наиболь энергия. Что бывает далеко не
всюду, не всегда - поэтому многие галакт в MB не дозрев до веществ
звездо-планет стадий.
Корнев. То есть, Дормидо, вещес, по-вашему, - вроде бараш пены,
которые украш гребни самых крупных волн на море?
Любарс. Да. Только кванто пены.
Корнев. Да вы смутьян, доцент, карбона! Это что же вы с атомами-то
сделали?! Сколько веков, от Изи Ньютона, все проце объясн через Сцепл
и Расщепл атомов и Первич Частиц... а вы о них - как о пене, как о
дискрен мелких подробно мировых процес. Да вас за это на костер!
Любарс (полъще потуп). Так уж прямо и на костер!..
Мендель (вынув сигару из уст и утратив невозмути). Но
посто... если атомы последн образую, то при спаде напора времени они
первыми должны и распада?
Любарс.. Ну, а разве это не так, Борис Борисо? Из всех знаемых нами
материал объек атомные ядра единстве, которые просто так, за здорово
живешь, распада. Даже делятся. Ни планеты, ни криста этого не делают. А
атомы раз! - и нет. Лопаю, как пузыр пены на воде.
Пец. А ваша мысль, Варфоло Дормидонт, что речь турбуле и
подчин крите Рейноль, имеет в "Чхандо-упанищ" такое обобще:
Вселен есть речь Брахмо.
Любарс. То есть миры - звуки в дыхании Брахмо?
Пец. Может, звуки, может, слова...
Васюк-Басис. Примените к живому вообще крите Рейноль можно
отождест с явлен порогов. Допорог раздраж не ощущае и не
действ, а запорог...
Корнев (грус доит нос). И выходит у вас, ребята, что никакой
принципиа разницы между простой болтов или сонным всхра и творе
миров - нету?.. Но ведь, если на то пошло, можно унизит и дальше: истеч
газов с сопутству звуками у нас возмо не только через рот. И тоже
бывает когда тихо, когда громко...
Любарс (мягко, но настойч). Алекса Ивано, не увлекай, прошу
вас.
Толчея идей, смяте чувств и мыслей от них - тоже турбуле. Пена
оседает - суть остае.
Глава 16. ПОСЛЕД ПРОЕКТ ЗИСКИ
В состав современ домашн уюта так же входит
крова насилие и голый секс на цветном телеэкр,
как век назад керосин лампа с зеленым абажу.
К.Прутков-инженер, моногра "Дизайн 2000"
I
24 апреля Зискинд предста, наконец, научно-техничес совету Инсти
долго вынашива, всеми ожидае проект Шаргор - седьмой и окончател.
Исполне всех предыду проек башни было скомк, спутано, незавер -
от "давай-давай", от проблем грузопо и хозрасч и, главное, от незнания
физичес масшта Шара. Поэтому всегда всплыв, с одной стороны,
непредусмот, а с другой - запроектиро напра. Теперь, когда
узнали об MB, вроде и наступ время рассерди и замахну на
сверхпр, который бы решил с запасом насущ пробл и давал перспек
разви.
Вряд ли, впрочем, только насущно вдохнов Юрия Акимов на
проектиро Шаргор с постоян населен в 110 тысяч человек при
среднем ускоре времени 600 (год за полдня). Он был худож - а для всякого
художн, строит ли он здания, сочин симфо или пишет картины, его работа
есть способ дальней постиже жизни и челов. И конечно, Зиски,
видевш, как работа в НПВ влияет на людей, меняет представл о мире и
себе, не мог не заним вопрос: а что, если они остану жить в Шаре оседло,
поколен? Наскол люди изменя сами, шкала их ценнос, взгляды на
жизнь? Что рухнет, что уцелеет, что возник?
Архитект-конструкто бюро под его началом трудил над проектом
земной месяц (три рабочих года) и на славу.
В это утро участн НТС усажива не напро экранов в новом зале
координа, а расстав свои стулья поодаль от боковой стены, на которой
архитек крепили сажен листы ватмана и метро фотогра компонов
моделей. Зискинд был в черном парад костюме, при галст, тщател выбрит;
даже в блеске его очков чудил нечто горнее. Он стал с указкой у листов.
Рядом, нескол превосх главн архитек всеми размер, высилась
хорошо освещен модель из пенопла. Она напомин складываю подзо
трубу, поставле на окуляр. Возле нее сидел опера.
- В данном проекте, - начал Юрий Акимо глухова от волне голосом, -
мы ставили себе задачей показ возможн длитель, устойчи,
ненапряже функциониро в Шаре исследовате-промышлен и
житейск компле с числом обитате до ста десяти тысяч человек. Города
собстве. Он располага - пока на бумаге - в диапаз высот от нуля до
шести или, при полной растя башни, восьми метров и в диапа
ускоре времени от единицы до двух тысяч. При этом мы стремил учесть весь
опыт работ и жизни в НПВ...
И опыт был учтен и охвачен, возможн показ. Ах, как он был охвачен,
как она была показ!.. Стерж Шаргор, его коммуникаци стволом
остал нынеш, только доведен до шести метров, башня. От нее, начиная
со ста пятидес метров (а не от земли, как прежде) отслаива кольц
ярусы: каждый предыду поддерж последу растопыре пальцами
бетон консо, каждый добав в попереч сооруже свои две сотни
метров, и, главное, каждое кольцо посредс уже провере
зубчато-червячн механи могло передвига вверх-вниз относит
соседн на свои сорок метров. В сумме и получал в необход случаях
наращив высоты до восьми метров.
Ярусы-кольца имели по тридц этажей - и чего в них только не было! Жилые
кварт и общежи, бассе и спортз, мастерс и лаборат,
библиот и видеоса, бытовые предпри, магаз, кафе, поликли,
родиль дом, ясли и детсад. Были кольце бульв с велодорож,
спираль подъемы и спуски, эскалат и лифты, оранже, где под лампами
дневн света гидропо или обычным спосо ускоре выращива ягоды,
фрукты, овощи; два стади - один закры, другой на вольном воздухе,
водонапо трасса с накопител шаром наверху, вычислите компле,
автоматич прачеч, аэрарии.
Короче, были запроектир все условия, позволя людям в
Шаргор плодотв и с удовольст провод в услов НПВ месяцы, годы,
а если пожел, то и всю жизнь.
На самом верху находи "мозг города" - информаци и
координир центр, начинен ЭВМ и телеэлектро. Здесь же в самом
центре крыши располо "энергетич сердце": АЭС с урано-плутони
циклом самообога и идеал замкну циркуля теплоноси. Мощность
станции была умерен - 80 мегав, но с учетом местополо реально
получал многие гигава.
Благод обилию энергий и замкну регенерат циклам, Шаргород
приобре независим космичес корабля. Все пищевые и бытовые отходы,
сточные воды перерабатыв, поступ удобрен, комбикор и очище
водой на воспроизво запасов пищи. Система вентиля и кондиционир
очищала, увлажн, в необход случаях обогащ кислоро воздух. Словом,
для жизне важных веществ получа замкну, мало завися от внешней
среды кругооб.
Но и пробл общения Шаргор с плане, доста людей и грузов также
была решена с блеском. Магистр извне, включая и железнодор ветку,
сходил, скручив в спираль, под основа башни. Оттуда автоматич
подъемн, ленточ эскалат, лифты, повину сигна координа,
распреде грузы по ярусам, по складам, по магази, несли вверх и разде
по слоям потоки людей. (Бугаев, коман грузопо, даже руки потер,
проборм: "Вот, давно бы так-то!")
Но венцом разреше проблем доста было не это, а новатор примен
наибо соответству ритмам НПВ транспо - авиации. Двухсотме
внешняя полоса на крыше, которая вся имела километр радиус, предста
кольце аэрод, способ приним пассажир и грузо самол всех
типов, кроме сверхзвук. С учетом ускорен времени (и возможн поднять
аэрод в еще более ускорен) пропуск способн здесь оказыва
намного большей, чем у крупней аэропор мира: десятки тысяч самоле в
сутки! В случае опасно так можно было быстро эвакуиро весь Шарго.
Компл в равной мере годился и для постоян жительс, и для
временн обита тех, кому требова поэксплуати НПВ и ускоре
время. На отдель листе Зискинд подал, как блюдо, рационал "маршруты
жизни" в Шаргор. Сначала человек поселя в верхних ярусах, что позво
неспе, с эконом времени освоит со специфи быта и работ,
осмотре. Затем спуск - в комфортабе жилье на 5-м ярусе, в лаборат,
КБ, мастерс, читаль залы 4-го и 3-го; отдых и развлеч на 2-м,
приобрет нужных вещей на 1 -м...
Для командиров предполаг в среднем шестимеся срок прожива в
Шаргор, что соответств семи-восьми часам нулев времени: можно
отлучит из дому на обычный рабочий день, выполн в НПВ рассчита на
полгода работу, вечером вернут и поужин в кругу близких..
Опера в нужные моменты нажимал кнопо на пульте: модель
удлинял или складыва, от внутрен подсве в кольце ярусах ее
загорал окна этажей, освещал разрезы. По рукам членов совета ходили
красиво переплете экземпл проект записки, в которой излага
расчеты материа, денег, затрат труда (с числами, проводив в оторопь),
вариа перех от нынеш башни к Шаргор. Зискинд, дирижи указкой,
умело пудрил мозги.
II
... И, вполне возмо, запуд бы, если бы перед ним сидела
парти-государств комис - из тех, что одобр проекты поворота
север рек, превращ Волги и Днепра в многокаск болото-моря или
сооруже самых крупных АЭС около самых крупных городов; люди, вознесш на
показ, державш посредс нее и более всего уважав в проектах
помпез, масштаб, возвеличив их показ. Они утверд бы и
египетс пирам. Но сейчас Юрия Акимов слушали те, кого все это касалось
непосредст.
Частные решения в проекте команди понрави, не могли не понрави.
Бугаев приветств вихре вход. Люся Малюта даже зарумяни, увидев, что
координ в Шаргор будет выше всех: правил, только там ему и место!
Но... по мере вника складыва общее впечатл - и оно было таково: да,
в далекой перспек (до которой в Шаре еще надо суметь дожить) проект
действите решает все пробл строитель, работы и жизни в НПВ; но в
ближнем плане он куда больше добавит проблем и дел, нежели решит.
- Все, - сказал Зискинд. - Прошу задав вопросы.
Сидев по сторо сотрудн его АКБ впились ожидающ взгляд в лица
членов НТС. Однако лица эти не выраж особого воодушевл.
- А что это у вас ВПП, взлетно-посадоч полоса аэродр на крыше вроде
наклон внутрь? - Коман вертолетч Викен Иванов подошел к модели,
закинул руку, провел ею. - Или мне кажется?
- Нет, не кажется. С учетом кольце конфигур и нескол искривле
тяготе так и должно быть. Самоле приде заход на посадку на вираже.
И взлет так же... - Зискинд выста перед грудью ладонь и, поворачив,
показал, как должны прибыв в Шарго самол.
- Гм!.. - сделал Иванов и верну на место.
Подня Шурик Иерихон - долговя длинновол брюнет с мрачнов
лицом. Он не был членом совета, просто сейчас дежурил в координа и все
слышал; а задав вопросы не возбраня никому.
- Юрий Акимо, - забасил он, - если помните, я в свое время сочинил
диагра нашей башни в эквивален площа, с учетом ускоре времени.
Получил расширяющ труба, которой местный фольк присв название
"иерихон". Понима, понятие эквивал примен не только к площа.
Ваши сто десять тысяч жителей Шаргор при среднем ускоре времени шестьсот
равнозн шестиде шести миллио людей в земных услов, насел
довол крупной страны. Так ведь?
- Да, - кивнул главный архитек.
Иерихон смотрел с вопро, ждал, не скажет ли Зискинд что-нибудь еще;
не дожда, пожал плечами, сел.
- А... зачем? - подал голос Бугаев. - Зачем такой город в Шаре? Что там
будут делать сто десять тысяч людей, они же шестьде шесть миллио в
эквивал?
- То же, что и нынче: исследо, испытыв, разрабаты. Общий принцип:
макси информа в миним матери.
III
Многие выжидате посматри на Пеца и Корнева: в сущно, они должны
задать тон обсужде. Но те оба молчали. Потому что шел
- и в умах главн инжен и директ главенств один мотив: MB.
Меняюща Вселен. Мимолет, Мерцаю, Событий... О ней, когда
заказыв проект, не знали. "И она игнориро там, - думал Корнев. -
Обыкнов, как во всех земных начинан, даже самых крупных, игнори
космичн нашего бытия. То, что мы на малень шарике-планете мотаемся
вокруг горячей звезды и мчим вместе с нею черт знает куда со страшной
скорос. Окажись вдруг, что Земля плоская и стоит на трех китах, у земных
архитект не изменил бы ни одна линия в черте. А у нас можно ли
так?.."
Алексан Иванов в общем-то, нрави проект. Он был созву его натуре
своим разма, лихой экстрапол того, как можно раскочега дела в Шаре
на основе достигну. Он понял и то, что Зискинд расска, и то, о чем тот
предпо умолч. Но... в сущно, и от проекта, от сегодняш доклада
Корнев ждалнаде, что подскаж ему некая идея, как лучше, глубже
внедрит в MB, забрез что-то от увиденн и услышан, заиск... Нет,
ничего не забрезж и не заискр. Да, разумее, и на крыше Шаргор была
старто площа с аэростат кабин, станция зарядки балло, лебедки -
странно, если бы этого не было! Но все это не то, не то, не то!..
А Валер Вениамин и вовсе чувство себя неловко, избегал встреча
взгля с Зискин. Ведь это он, если и не инициир, то во всяком случае
понукал главн архитек проекта Шаргор - и чтоб на всю катушку, на
полный разво возможно. Более того, это он, Пец, в своей "тронной речи"
выска великий тезис, что именно неодноро простран-время нормал во
Вселен, а следовате, и жизнь в нем. Вот Юрий Акимо и разворачи -
в соответс с его, Пеца, идеями и понукан - картину нормаль бытия в
Шаргор. Ну, ясно, что бросать все и принима за реализа проекта -
невозмо в любых случаях; но если до откры MB можно было хоть
рассматри это как перспек, намеч пути перех, то теперь... проект
просто надо топить. Удушить подушк. Хорошо еще, что он пока на бумаге, не в
бетоне. Нельзя дать этой "ереси" завлад мыслями, пока не разобра с MB.
"Не с MB, - попра себя Валер Вениамин, - а с местом в ней всех
наших работ и дел, нас самих. Как ни мало мы в нее пока прони, но увидели
что-то такое... Как тогда Алекса-то Ивано восклик: "Если все так
страшно просто, так ведь это же просто страшно!" А еще этот доклад Любарск о
турбуле... Проект Зиски всем хорош, кроме одного: он постр - как и
почти все в нашей жизни - на абсолютиз человече выгоды, человече
счастья. Что хорошо и выгодно людям, то хорошо вообще. Вот с этим как раз и
надо разобра..."
IV
- Макси информа в миним матери... - повто, поднима с
блокно в руке, начпл Документ. - То есть потребу работ
высокой квалифик, так, Юрий Акимо? А я вот что прики. Пусть в вашем
Шаргор полов - гости, командиров, а полов, так сказать,
долгожи. Континг первых сменяе приме трижды в сутки - и прежде,
чем снова забрат в Шар на полгода, люди эти хоть нескол дней прове на
земле. Многие и вовсе не верну. Для долгожит, как ни странно, получа
похоже: совреме горожа ежего покид свой город на нескол недель.
То есть как бы люди ни были привяз к Шаргор и НПВ, по земному счету они
куда больше времени прожи не там. А это значит, что для загру Шарго
стотыся населен надо иметь в штате нескол миллио работн
высокой квалифик. Не объясн ли, где их взять? - И он сел.
- И как доставл в наши места ежесуто от трехсот до четырех тысяч
человек? - снова включи Бугаев. - Да столько же вывоз? Нет, ввод в башню
у вас прекрас и все это пропус - но Катаг?! Ведь это, я извиня,
побол,, чем осилив Москва посредс восьми вокза, четырех мощне
аэропор и десятка автоста. А, Юрий Акимо?
- Послуша! - Зискинд начал терять терпе. - Я же говорил, что мы
исследо и доказыв возможн. Ваши вопросы выходят за пределы
обсужде проекта. В принц, можно перепроекти и Катаг.
- Ну, ясно, - сказала Люся, - товар нулевой месяц занимал в свое
удовольс архитекту фантаст. Я так и предчувств.
- Нет, почему же, здесь есть выход, и я не понимаю, почему вы, Юра, темните,
- сказал Корнев. - Атомное горючее регенерир, стоки и отходы тоже... а
демографич проце в Шаргор разве нельзя пустить на замкну цикл?
Есть родовспомогат отделе, ясли, детсады, школы... Нет проблем для
организ технику и институ - и при среднем ускоре 600 те миллионы
специали, которые волнуют нашего начпл, можно наплод, выраст и
обучить за земные месяцы..
- Ну, знаете, товар! - нервно восклик Документ. - Так мы
договор...
- И опять вопрос: куда потом эти милли деть? - не унима Бугаев. - Как
в те же нескол месяцев обеспеч их жильем и работой?
- Никуда не девать, - вел свое Корнев, - в Шаре идеаль условия регул
населе. Чем старше обитат, тем их перемещ на жительс выше, где
жизнь летит все быстрее... И так до кремато при АЭС на крыше. С выдачей
пепла на оранже. Пятое поколе, десятое, ...надца - а далее людям
Шаргор и вовсе покаже диким, ненуж появлят на земле, в одноро
мире, где все будто застыло, никак движе мысли, где живы и здоровы друзья
и родичи их прапрапр... и так далее. - бабушек и дедов. Какой интерес с
ними общат?! Ведь так, Юрий Акимо?
- В конкрет аспек не совсем, - ответил главный архитек. - Но в
целом... логика освое НПВ неизбе приво нас к нужде в людях, для
которых Шар - нормаль среда обита, а мир вне его пустыня. Уверен, что вы,
Алекса Ивано, понима это не хуже меня.
- .Да нет, бодяга какая-то! - главприбо Буров замотал головой, будто
отгоняя мух. - Это же социал непредсказ ситуа. Они ведь после
десят поколе, а то и раньше, станут на нас смотр, как на троглод!
- Н-да, действите, Людмила Сергее, вы правы, - сказал начпл.
- Сады Семирам. Нулевой месяц работы АКБ! - Он взялся за голову. - Тут
распека людей за потерян часы...
- Это называе оторват от жизни, - сказал Бугаев. - И людей за собой
повели, Юрий Акимо!
- Не я ли говор вам, Валер Вениамин, - торжеств поверну к
директ Люся, - что не следует так высоко помещ архитект. Ведь это
действите не проектиро, а научное рвачес какое-то: сотвор на
чужих спинах роскош проект - а там хоть трава не расти!
Это уже был перебор. Сотрудн АКБ возмуще зашум. Зискинд выпрямил
спину, закинул голову, нескол секунд рассматр собравш - будто
впервые увидел.
- Если угодно знать, - сказал он, чеканя звеня голосом слова, - если
угодно знать, то данный проект сохра свою непреход научно-художеств
ценно независ от того, хватит ли у вас таланта его понять и смело и
умения его реализо! - Он дал знак помощни снимать листы, затем бросил в
аудито послед слово: - Дел-ляги!..Юрий Акимо никогда не ругался, не
умел, но интона, - с какими он произ это слово, соответств, по
крайней мере, трехэтаж мату.
Так тоже не следов говор. Теперь завелся и Корнев. Он встал, держась
за спинку стула:
- Юра, вы. счита, что вы один у нас умеющий и любящий творить, - а другие
так, исполни, на подхв? Мы здесь все такие, каждый при своем деле. Иные
в Шаре и не удержива. И если дела у нас идут трудно, то не из-за отсутс
творчес инициат, а может, скорее, из-за ее избытка. И еще из-за того, что
вот такие, как вы, милый "катаган Корбю", считают, что их идеи должны
немедле подхваты и реализо другие. Вам не кажется, что это не
по-товарищ?
VI
Пец поднял руку. Все стихли.
- Я согла с Юрием Акимови, что проект Шаргор будет иметь
непреход ценно, ибо он не только квалифициро, но и талант
испол. Мне лично особе понрави решение ввода и въезда и, само собой,
регенерат цикл, автоном энергет. Думаю также, что все мы должны быть
благода разработч за то, что они показ нам полную и далекую
перспек нормаль разви работ в Шаре. Не знаю, как другие, но я лично
ее плохо предста... - Он помол, взгля на Бурова. - Лично меня не
очень пугает встре с представит десят или даже двадцат покол
шаргоро. Вопер, как вы знаете, среди нынеш тенден разви есть и
идущие под девизом "Вперед, к троглод, вперед, к обезья!" - у
определе части молод. Они могут проявит и в Шаре, так что это еще
бабушка надвое сказала, кто на кого как будет смотр. (Оживле. Зискинд
глядел на Валерь Вениамино с теплой надеж). Во-вторых, в любом случае
интере бы встрети и поговор. Но дело не в том. Я подчерк, что это
перспек нормаль разви: на основе нынешн уровня знаний,
представл и идей. Но все вы знаете, что такого разви у нас ни одного дня
здесь не было, нет и не предвид - все время новые откры, факты и идеи
отмен, перечерки предшеств им проекты и начина. И не только те,
что на бумаге, но и воплоще. А сейчас, когда мы обнаруж над своими
голов в Шаре Меняющу Вселен, - Пец указал рукой, - было бы крайне
наивно полаг, что оттуда ничего такого к нам не придет и не изменит... - Он
снова помол, взгля в упор на Зиски. - Так что, если бы у нас было два
Шара, я был бы целиком "за", чтобы в одном из них постро ваш Шарго. Юрий
Акимо. Но поскол он один, то связыв этим проек - пусть даже
усечен! - себе руки и головы, вкладыв в него силы и средс, лишать себя
возможн исследо; маневра... это, поймите, нереал. Кроме того
полагаю, вам стоит подум над упрек и недоумен, которые здесь
высказ, - независ от формы их выраже.
Послед и, пожалуй, самый чувствите удар нанес Зиски пилот Иванов.
Когда совеща кончил и все потянул к выходу из координа, он встал
возле модели, выста перед грудью ладонь, поверну вокруг оси, изобр
вираж, сделал губами: "Бжж-ж-ж..." - потом недоуме поднял богатыр плечи
почти к ушам. Все так и покатил. Юрий Акимо не произно "Бжж-ж..." -
просто показал; тем не менее именно это "Бжж-ж..." с соответств жестом и
поворо долго потом служило предме веселья в Шаре.
VII
Столь сокрушител разгр Зискинд не ждал и перене не мог. Самым
неприят было, что его не поняли и не поддерж Пец и Корнев, люди, которых
он ставил наравне с собой.
В последу два дня Юрий Акимо развил бурную деятельн: побывал на
площад, во всех брига монтажн и отделочн, разре - даже с
поход на будущее - их вопросы, недоуме, претен. Он вникал и в другое:
часами просижи в киноз лаборат Любарск, где прокручи первые
ленты о Меняюще Вселен, разок подня с Варфоло Дормидонто в
аэроста кабине, рассматр в телес и на экранах колышущ сизую
муть, которая порожд, а затем вбирала в себя галактиче вихри и звездные
фейерве; прочел рукоп гипот Любарск и долго ходил задумчи. А
утром 27 апреля явился к директ и положил на стол заявле: "Ввиду
расхожд во взгля на разви работ в Шаре, из-за чего был отверг мой
послед, самый серьез проект, не считаю возмож продолж здесь работу.
Прошу с 3 мая переве меня на прежнюю должно замести главного
архитек города Катаг. Письмо главн архитек с прось о переводе
прила".
Пец был неприя поражен:
- Юра, это мальчише. Поклев вас на совете, вы и обидел.
- Это не мальчише, и я не обиде, - возра тот.
- Так зачем уходить? Ваш проект не отверг начисто. Я ведь говорил, что
мне нравя циклы регенер, энергет, вихре ввод... Там куча
интерес решений, дойдет дело и до них, дайте срок!
- Не дойдет дело до них, Валер Вениамин, не будете вы ни АЭС наверху
строить, ни зону реконструир. И вообще, архитек - во всяком случае
такой, как я, - вам теперь ни к чему.
- Это почему? - поднял брови Пец.
- Потому что... видите ли, я в самом деле, увлекш проек, оторва от
нашей быстротек жизни, много прогля, а теперь наверст. Особе мне
хотел понять, почему даже люди, напирав на то, что жизнь в неоднор
пространствев нормал и естеств, а обычная лишь частный случай
ее... почему они отверну от проекта, который это и выражал? Другие - ладно,
но вы, Валер Вениамин, вы!.. - В голосе архитек на миг прорва
долго сдержива обида; но он овладел собой. - Впрочем, все правил. Это
нам казал, что мы осваив Шар для ускорен испыта, исследов и
разрабо. На самом же деле мы карабка вверх, чтобы увидеть и понять
эти... - Юрий Акимо мотнул головой к потолку, - звезды -шутихи и
галакт-шутихи. До проек ли теперь! Теперь башня лишь бетон кочка, с
которой можно, поднявш на цыпочки, загляды в MB. Кому важна форма кочки?
Держит - и ладно. Предре вам, что скоро лаборат MB подчи себе все.
- Ну, это вряд ли - хотя новая, и особе такая область исследо
потреб изрядно времени и сил. Но какие масшт открыва, Юра. какие
перспек! Вы ведь знакомы с нашей специфи: наперед предска все
трудно, но... может и так поверну, что Шаргор вашего окаже мало.
- Это масшт не для архитек, - Зискинд встал. - А перспек... вам,
конечно, виднее, Валер Вениамин, советов не дерзаю - но мне от этих
перспек почему-то сильно не по себе.
И Корнев был поражен, узнав, что Зискинд увольня, примча в его
кабинет в АКБ:
- Юра, что вы затеяли, верить ли слухам? О другом я бы подумал, что мало
зашиб, стал бы совращ прибавк... но вы же человек идеи, я знаю. В чем
дело? Неужели выволо на НТС так вас сразила?
- Алекса Ивано, только не пытайт на меня влиять, - поднял руки
архитек. - Вы правы, я человек идеи - и ухожу по идейным соображе.
- Я и не пытаюсь, просто мне как-то грустно, трево:Юрий Зискинд, один из
основат и столпов нашего дела, бросает его... Что же тогда прочно в этом
мире? Поделит вашими идейн соображен - может, и я проникн и уйду.
- Вы не уйдете, Саша, вам незачем уходить: все идет по-вашему.
- По-моему, вот как! А если бы шло не по-моему, я бы уволи?
- Алекса Ивано, - Зискинд передви стул, сел напро главного
инжен, - мы с вами одного поля ягоды: мастера дела, любит крупного
интерес дела, рыцари дела, можно сказать. Давайте напря: если бы вашим
занят было проектиро и строитель, разве вы не сочин бы
сверхпр типа Шаргор?
- М-м... не знаю.
- Не хотите согласи, потому что ваше дело не проекты, а Шар и башня:
гнать все вверх, осваив, подчин своей мысли и воле как можно больше.
Валерь Вениамино судить не берусь, у него цель может быть обшир, с
креном в позна, - но у вас, Саша, именно такая. И мой совет (вы его не
примете, но хоть запомн): не стремит туда, в ядро, в MB. Гоните вовсю
приклад исследов, осваива Шар... но к мерцаю галакти вам лучше
не соват. Как и мне.
- Почему?!
- Да и потому... не знаю, смогу ли перед чувства, какие вчера испытал,
когда видел на экранах и в натуре эти светля - и вдруг понял, что они такие
миры, как и наш! - Юрий Акимо заволнов, говорил сбивч. - И... чирк -
и нет, раствор в темноте. Понима, это знание не для нас!
- Вот тебе на! А для кого?
- Ну... может быть, для тех, из Шаргор, из десят поколе. А то и из
сто десят.
- А нам что же, почву для них унавожи? Нет, хватит. Они сидели друг
напро друга - два южанина, два крепких парня, знающих и любящих жизнь.
- И эта гипот Любарск, - продол Зискинд, - жизнь, мир -
турбуле, вихре на потоке времени... и все?
- Юра, разве это первая гипот о происхожд миров?
- Нет, все прежние были не то: там через химию, излуче, поля, частицы...
сложно. И всегда оставал прият уму лазейка. что оно, может, и правил,
но правил в том смысле, чтобы выучить, сдать экзамен, получ стипен - а
к жизни мало касаемо. Планеты и звезды одно, а мы, люди, - совсем другое. А
здесь выходит, что все одно: и галакт, и атомы, и человек. Теперь ему не
отверте.
- Ну, Юра, знаете!.. А надо отверте? Надо вилять, прятать голову в песок
от факта, что мы - материя, что мир наш конечен, смертен? По-моему, это
немужеств. И вы, получае, уходите... или, прямо сказать, даете тягу - от
возможн разоблач иллюзий? Пусть серьез, но ведь все-таки заблужд
- так, Юра?
- Мне нрави моя жизнь, Саша, - помол, тихо сказал Зискинд, - такая,
как есть, со всеми ее иллюзи. В этой жизни с иллюзи я занимаю неплохое
место. И вы тоже. Неизвес, каково это место на самом деле, в жизни без
иллюзий. И ваше - тоже. Вы напра храбрит. Хотел бы ошибит, но боюсь,
это знание больно вас ударит.
- Возмо, и ударит, - согласи Корнев. - Но альтерна-то какая?
Дожить до пенсии, до хорошей пенсии, а потом ходить на рыбалку... и все?
Архитек молчал.
Алекса Ивано посидел еще нескол секунд, подоил нос, подня с
широкой американ улыбкой, в которой на этот раз не было веселья:
- Нет, Юрий Акимыч, видно, не одного мы поля ягоды. А жаль, очень жаль! Но
ему не было очень жаль.
Начкадр настаи перед директо, что по законам перевод Зиски можно
оттян на недели, а с учетом его важного положе и на месяцы. Но Валерьян
Вениамин вспом, как он выдво из Шара нежелател работни, и
посовест. Насил мил не будешь. Да и чувство он в этой истории
какую-то свою вину: не смог сопрячь одно с другим, MB с Шаргоро, уступил
обстоятель, стихии... дал слабину.
И два дня спустя Юрий Акимо покинул инсти. На проща он подарил
хорошую идею: есть Министер строител материа и констру, которое
много отдало бы, чтобы узнать в течение года (а лучше бы раньше), как их новые
матери и констру поведут себя в сооруже лет через двадц -
пятьде - сто... Корнев, услышав, чуть не подпрыг: и как прежде не
сообра! Наилуч решение строител проблем: министер не только
обеспечи материа и конструкц, но и специали-разработ
пришлет, денег даст, если надо. "Юра, и теперь, когда рутин дела посредс
вашей идеи будут решены, когда развяжу руки для творчес, вы?!" -
"Алекса Ивано, пусть они развяжу у кого-то другого", - ответил тот.
Толчея идей, толчея людей; один прихо, другой уходит... турбуле.
Глава 17. ГОРА И МАГОМ
Грешить, злодейств, а равно делать добро и
соверш подвиги надо без натуги. А если с натугой -
лучше не надо.
К.Прутков-инженер. Мысль 77.
I
Войдя этим майским утром в прием, Корнев заметил, как Нюся при виде его
быстро задвин ящик стола и выпрями.
- Та-а-ак! - зловеще протя Алекса Ивано, приближ к секрета;
та покрасн. - Читаем художеств литерат в рабочее время. Ну-ка? Про
любовь, конечно?
- И вовсе не художеств и не про любовь, - Нюся открыла ящик, выложила
книгу. - Не до любви.
- А!.. "Теория электро-дырочн перех в полупровод". Понимаю, вы
ведь у нас вечерн. Ну, это можно и не прятать, Нюсен, читайте открыто,
разре не в ущерб делам. Повыше квалифик сотрудн надо поощр.
Когда экзамен?
- Сегодня.
- Крова штука эта "теория перех", как же, помню. Дважды сам среза,
пока сдал... а уж сколько я потом на ней невин студенче душ загубил - и
не счесть! - День только начина, настрое у Корнева было отлич, Нюся
ему нравил - он придви стул, сел возле. - Пользуй случаем, Нюсен,
лучшего консульт вы в Шаре не сыщете. Над чем вы корпели?
- Да вот... - Ожививш секрета раскр учебник из закла. - Это
электриче поле в барьере - не пойму, откуда оно там берется без тока?
- А... ну, эго просто: по одну сторону барьера высокая концентр свободны
электро, по другую - "дырок". В своих зонах они электрич уравнове с
ионами, поля нет. Но концентр свобод носите заряда не может
оборват резко - вот они и проник за барьер, диффунди... ну, вроде как
запах, понима? - Нюся старате тряхн кудряшк. - А проник,
становя скоплен зарядов: электр - отрицател, "дырки" -
положител. Между ними и поле... Здесь, главное, надо уметь пользов
этим соотноше, - главный инженер отчерк ногтем в книге формулу
"n*p = const", - означаю... что?
- Что произвед концентр электро и "дырок" в каждом участке
полупрово постоя, - отрапорто та.
- Истинно. Из него все и вытек... - Алекса Ивано вдруг с особым
вниман взгля на это соотнош. - Похоже на соотнош Пеца, на его
закон сохране материи-дейст, скажите, пожалуй!
- А почему это поле меняе от внешн напряже? - спрос Нюся.
- То расширя, то сужае?
- Это не поле меняе, а барьер сопротивл. Барьер! - Корнев поднял
палец. - Это запомн, Нюся, на этом часто горят. Когда к перех прило
напряже в "прямом направл", толщина барьера уменьша, когда в
"обрат" - увеличива, и весьма сильно... Постой, а ведь и в самом деле, -
он сбился тона, - при одной полярно барьер растягива от напряже, а
при другой... уменьша! Вот это да! Ой-ой! Как это я раньше-то не усек?.. -
Он глядел на секрета расширивш глазами. - Вон она, идея-то! Где Вэ-Вэ?
- В координа, - Нюся смотр на него с большим интере.
- В координа... - в забытьи бормо Корнев, поднима со стула; он
поблед. - И соотнош похожи. У нас ведь тоже барьер, переход слой с
полями... Нюся, вы - гений!
Он взял голову секрета в ладони, крепко чмокнул ее в губы, выбежал из
прием.
Нюся сидела, ничего не понимаю и счастли, все еще чувст горячие губ
Корнева и уколы от его щетинок.
II
Валер Вениамин, сидя на поверну спинкой вперед стуле перед экранно
стеной, предава необходи по утрам занятию - вжива в образ башни. Все
знали, что в эти минуты его отвлек не следует.
- Вэ-Вэ! - услышал он вдруг голос и почувств на плече руку Корнева - и п
жесту этому, по обраще, позволител только с глазу на глаз, да и то не
всегда, понял, что главный инженер в необыч состоя. - Вэ-Вэ, кончайте
смотр на экраны, смотр лучше на меня: я нашел! Та-ак... - Корнев
огляде. - Давайте-ка сюда! - Потащил директ и его стул к столу, за
которым труди над програм старший опера Иерихон. - Шурик
Григорь, кыш отсюда! Чистую бумагу оставь. - Тот исчез. Они сели к столу,
Алекса Ивано нацели автору на лист: - Значит, так... - Но
переду: - Нет, сначала вы, Валер Вениамин: излож-ка мне вкратце,
но внятно суть вашей теории электриче поля в переход слое Шара. Я
читал, помню, но лучше, если вы освеж. Прежде всего - существов этого
поля вытек из вашего знамени соотнош, что произвед числа квантов
на их велич в равных геометрич объемах постоя?
- Вытек.
- Вот и в полупровод вытек! Из "р*n = const"! - Корнев смачно потер
ладони. - Ну-с, объясня, я весь внима.
Пецу очень хотел объясн ему не это, а неуместн, даже скандаль
такого поведе на виду у сотрудн. Но - облик Алексан Иванов дышал
уверенно, довольс собой, какой-то счастли озаренно; видимо, о и
вправду что-то нашел. И Валер Вениамин придви лист бумаги, принялс
чертить на нем графики, писать символы - объясн. Сначала сухо, с оттенком
вынужденн, но постепе увлекся: нетривиал вывод, что в неоднор
простран-времени появляе без внешних зарядов (от знамена формулы)
электриче поле, был, как мы отмеч, его тайной гордос.
- Та-ак!.. - нетерпе приговар Корнев, ёрзая на стуле. - Ага, значит,
чем круче гради, измене величин квантов с высотой, тем сильнее поле. Вот
и в полупроводн перех - чем резче меняе концентр приме, тем
сильнее напряженн...
- И что же? - не выдер Пец.
- А то, майн либер Валер Вениамин, что должно быть в НПВ справед
обрат: чем сильнее поле, тем круче сделае гради величин квантов. Ведь
как в полупроводн диоде? Если прилож обрат напряже, барьер
расшири. Уподо барьер неоднород в Шаре таком р-п-перех. Только
нам надо наобо: чтобы от приложе внешн напряже он сужался...
- То есть не как в диоде? - Валер Вениамин ничего не понимал.
- Да... то есть нет... то есть... ага!.. - Корнев сбился, в недоум
поднял брови. - Гм... нет, диод здесь ни при чем.
- А что при чем?! - Пец начал сердит.
- Э-э... м-м... понима, Валер Вениамин, я ведь, собстве, о том
что... ну, это поле Шара - оно ведь не космиче напряженн, а так себе...
- Алекса Ивано окончате утерял нить и мямлил, выкручив, лишь бы
спасти лицо. - Н-ну, как и у атмосфе объек таких разме...
геометрич, я имею виду. Грозо туча может нести такое же поле. А
напряженн в них куда выше, молнии получаю.
- Так что?
- Ну и... - Корнев в отчая ухватил нос, отпус. - Ничего. Мне
показал... - Вильнул глазами, уводя их от споко-негодую взгляда
директ. - Сорвал. Я пойду, Валер Вениамин?
- Минутку, - тот огляде, понизил голос. - Послуша, Саша, вы только,
пожалуй, не повреди на этой пробл. Я вас очень прошу. Вот и Зискинд
ушел. С кем я работ-то буду?
- Хорошо, Валер Вениамин, я постара, - смире ответил увядший
Корнев. - Так я пошел.
И он удали, необыкнов сконфуже и раздосадов: так срезат!
ведь была идея, была! Рассчит, что по пути до координа она оформи,
а вышло наобо: растряс. Надо же!
III
Пец после его ухода вернул стул к экран стене, сел в прежней позиции,
положив руки на спинку стула, - но глядел на экраны, ничего не видя. Он был
расстр "Ну что это такое: главный инженер солидн НИИ, орденон...
Страш недавн говорил, что надо на второй орден представ, да и есть за
что, - а как мальчи! Примча, нашумел, операт с места согнал. И,
главное, не проду идею как следует, а пытался внушать. Полупроводн
p-п-переход... ну при чем здесь, спрашива, то соотнош - произве
концентр! - к моему? Нашел сходс, эва... Да в теориях навалом случаев,
когда произвед величин постоян сомножит, это основа взаимос. И
поле в диоде... что у него общего с полем в Шаре, оно ведь от совсем других
причин! Объяс: если прилож напряже, барьер расширя - это он барьер
сопротивл имел в виду. А нам надо, чтобы он сужался, в том вся и загвоз,
молодой человек... О господи!" - Валер Вениамин едва не подпрыг на
стуле. Мысль оформил в мозгу так отчетл, будто кто-то произ ее громким
голосом: "Да ведь потому тот барьер и расширя, что там поле обычное, а
твое, которое "от знамена", будет сужать барьер!"
... Он влетел в прием, спросил Нюсю голосом, каким кричат о пожаре:
- Корнев! Где Корнев?!
Та вскоч и с испугу - она вообще побаива директ, а сейчас лик его
впрямь был ужасен - не смогла и слово молвить, только помах рукой на дверь
корневс кабин; там, мол, там. Валер Вениамин ринулся туда. "Чего
это они сегодня как с ума посход?" - подум Нюся, оседая.
Главный инженер сидел на краю стола, болтая ногой, вспоми: что же это
мелькн в голове, застав бросит к Пецу - и пропало, будто посмеял.
Когда в дверях появи Валер Вениамин, то он - по лицу директ,
торжественноошело, по его резвым, молодым какимто шагам - понял: есть,
тот сообра все. И возлико. Но Корнев не был бы Корнев, если бы тотчас не
взял реванш
- Нет-нет, Валер Вениамин, не надо так смотр! - трево и
предупредит двину он навстр. - Успокой, все будет хорошо, не
надо так пережив, увлекат идеями и проблем... а то еще осирот нас.
Позволь вас сюда, в кресло, не нужно ли воды? Не думайте ни о чем,
расслабь, сейчас это у вас пройдет...
- Э-э, злодей-мальчи! - оттолк его тот. - Не пройдет, если мне что
прихо в голову, так это прочно, не как у некото. Где у вас доска? -
Корнев отдер штору на боковой стене, обнажил черный прямоугол. - Мел
есть?.. - Валер Вениамин снял пиджак, зашвыр его в кресло, закатал
рукава. Глянул на Алексан Иванов с видом челов, у котор перехва
дух: - Ну, Саша, если мы это сделаем... - Он не закон, но у Корнева тоже
перехва дух.
... И неважно было, не имело значе, кто да какую фразу сказал,
кто начер на доске ту или иную формулу, линию, цифру. Они были
сейчас будто один человек - одно мысля сущес. Идея, когда ее
четко сформулир, оказал настол простой, что стало понятно,
почему они долго не могли к ней прийти, кружили вокруг да около: если
измене величин квантов в простран создает поле, то полем можно
перераспред велич квантов. Двенадц слов - и лишние только
запут бы дело.
- Даю назва: регулир простран-времени. Не приближ или
удале, не замедле - регулир, невин занятие.
- Неоднород простран-времени.
- Да-да... Давайте прики на местно. Имеется, стало быть, барьер
неоднород, отделяю нас от MB, от ядра Шара, толщи в физиче
мегапар, а геометрич - сотня метров. Задача простая: чтобы он в нужном
месте...
- ...над башней.
- ...утончи до... ну хотя бы до сотен физичес километ. В сравн
дистанц в MB это ничто. Поскол для физичес расстоя важны не
велич квантов, а их число, то его и надо уменьш здесь...
- ...создав более крутой гради. Чтобы до величин, что имеют кванты
дейст в ядре, переход здесь сдела куда круче и короче. Прокол.
- По данным Мендель, напряженн электриче поля во внешних слоях
Шара доли вольта на килом высоты. Неболь, мы ее и не замеч...
- Очень большая! Мы можем манипулир с напряжен в милли вольт,
самое большее - в десятки миллио. Ну, сумеем так убирать... сокращ -
дистан в сотни миллио километ? В космиче масшта это - тьфу!
- Не забыва, что в глуби ядра все выходит на однородн. Стало быть,
чем ближе к MB, тем гради кванта меньше... и теми же приращен поля можно
будет убирать-сокращ многие парсеки, а то и килопар.
- Ага, в этом спасе! Значит, не попусту я молол языком, что по запасу
электриче грозо туча соперни с Шаром?
- Да... и пустим через трансформ.
- Не понял?
- Ну, анекдот такой: давится человек в московс ЦУМе в очереди неизве
за чем, соображ: "Если это большое - ушьем, малень - растя,
электриче - пустим через трансформ..."
- Хм... ситуа похожая. Только мы знаем, что это электриче и через
трансформ его нельзя. Поле-то постоян!
- Как же мы добудем такие напряже?
- Генерат Ван дер Граафа. До милли вольт статиче
напряже на каскад... То-то обрадую в моем родимом Инсти
электрост, когда мы у них закупим это старье!
- А каска может быть много?
- Сколько потребу, лишь бы места хватило. Прики констру. За основ
берем нашу аэроста кабину. Вообще, все будет висеть на возду, но
поскол выше семисот метров атмосф в Шаре идеал споко, аэрос
должны держать не хуже бетона, согла?
- М-м... не знаю, но от них все равно никуда не деться. Не спешите с
конструк, надо сначала хорошен оседл электриче идею. Тогда, если
и получи шатание в аэроста или в чем-то еще, всегда сможем
подрегулир полями.
- Справед. "Чтоб решение простое дать техниче пробле, относи
ним, как схемам из задачн по ТОЭ". Не слышали эти стишки? Профе
Перека начинал у нас ими чтение курса теоретиче основ электроте.
Так и будем: нет никаких Событий Вселен, галак, Шара - схема из
задачн по ТОЭ. Во такая: генерат на крыше, напряже от них подае по
разнесе кабеля на... на электр - с их формой приде эксперимент
- размер эдак в десятки метров. Кольце, скорее всего, с сегмент... Они
и будут убирать простран перед поднимающ кабиной... Два-три каскада по
милли воль и...
- И чепуха выйдет.
- Кто это говорит?! Послуша, Вэ-Вэ, вы ведь не элект.
- Все равно чепуха, хоть я и не элект. Смотр: этими электро мы
созда перед кабиной предел крутое распредел квантов, проко барьер
в простран. А время? Разница в течении времени будет определ
отношен величин квантов в MB и в кабине. А оно остане огром! Звезды и
галак на уменьше дистан будут проскаки, как курьерс поезд
перед носом стрелоч. Ничего не разгляд. Стоит ли огород город?
- А и верно... "Чтоб решение простое дать техниче пробле..." Ага, есть!
Золото у меня дирек, все замеч, пропал бы я без такого директ. Все
просто: кабину надо помещ между двумя кольц электро! Нижние элект
выталки кабину в область микроква и тем регулир темп времени, а
верхние убирают простран над ней. Слуша, да мы сможем такой
наблюдате сервис навести, что лучше не бывает: отдел время регулир,
отдел простран, а!
- Разор кабину между электро, неоднород же страш. В пыль
разне, на атомы...
- Не без того, что может и разне, верно. Надо... надо
предусмот вокру кабины систему выравнива электро. Такую, знаете,
электриче колыбел. Капсулу...
- Не вокруг, а жестко связать их с платфор кабины.
- Да, пожалуй, так лучше... Но вы чувству, Вэ-Вэ, к чему мы пришли:
немеханич перемещ тел! Пешеход приближа к городу Б, не удаля от
города А.
- Гора идет к Магом.
Внизу за время их диалога в зону въехали четыре машины. Вверху
темное микрокван простран-время не раз слепило из себя
блистаю диски галак, выдел из них огнен мячики звезд,
поиграл и раствор все тьме. А они все теснил у доски: "Нет, Вэ
-Вэ, не так, вот дайте-ка..." - "Нет, лучше так..." - отним друг у
друга мел. А когда получал удачно, хватали один другого за плечо,
толкали в бок, смеял - два комочка материи, чрезвыч доволь,
что эту самую материю удается крупно облапош.
Идея - была!
IV
Научный прогр движет не только воображ, но порой и его отсутст.
Если бы Пец и Корнев с самого начала могли предста, сколько от исход идеи
полевой регулир НПВ возник сложней дел, сколько раз от кажущ
неразреши частных проблем им будет мерещит, что все рухнуло, работа
делал напра... да и сколько самой работы-то будет! - эта громада,
несомне, подав бы их мысли и энтузи; и не бывать бы проекту ГиМ (Гора и
Магом), не воплоти ему в металл. Только то и выруч, что последу
пробл станови заметны с холма решен предыду, - ничего не
оставал, как карабка на новый холм. Это всегда выруч, движет всеми
нами: больше пройд, меньше остал... Меньше остал! Как будто может
остат меньше в соревнов конечн с бесконе.
ТРИ АКСИОМЫ КОРНЕВА: 1) У нас достато места, чтобы сделать все как
следует; 2) у нас достато времени, чтобы сделать все как следует; 3)
(появле ее предшеств визит в Шар представи Министе
стройматер и констру, во исполне той прощаль идеи Зиски: их
она тоже пленила они на все согласи, все обещали - уж когда везет, так
везет): у нас достато средств, чтобы сделать все как следует.
... Прав оказа мудрый Зискинд, молодой, да ранний Юрий Акимо: не для
архитекту соверше предназнач башня, не для техниче и
коммерче выгоды - хотя возвод ее, казал, для этого. Но и неправ,
скажем это, забегая вперед, оказа Юрий Акимо на все 100%: стоило, очень
стоил ему не пороть горячку, дождат возникнов новых идей в Инстит -
хотя бы только этой одной.
Всю следую неделю НИИ НПВ лихорад как никогда. И Бугаев не мог
пожалова на Альтера за сбои в грузопо или на Люсю Малюту за плохую
координ; равным образом и прораб монтажн товарищ Бражни не мог
заявить протест, что прораб высотни товарищ Плотни при попустите
начпл перехва матери, перема людей и т. п. Претен негде было
высказ, так как научно-техниче совеща не собирал; их и не имело
смысла высказы, ибо все делал по распоряже сверху - в прямом и
перено смысле слова: дирек и главный инженер всю эту неделю ниже
двадцат уровня не спускал.
Даже жене Пеца Юлии Алексее пришл на эти дни перебра в башню, на
самую верхот - кормить и обихажи супруга, а заодно и всю честную
компа: Корнева, Любарск, Васюка-Басист, Бурова, Ястреб - стихийн
образовав штаб проекта. Многие из часто сменявш монтажн и
наладчи не знали, что эта улыбчи простая женщина - жена их директ,
член-корреспонд, думали, что она для того и находи на крыше, чтобы
обращат к ней по обиход делам: "Мамаша, как насчет чайку?", "Мамаша,
зашейте..." и т. п.
Толчея идей, толчея людей - турбуле... Грузы неслись наверх. На экранах
координа, показыва, что делае на крыше, в лаборат MB и
эксперимент мастерс, искрил расплывч, трудно поддающ
контр мелька. Проектиро гнали чертежи для двенадца - уже! -
вариа системы электро и экранов. Лаборат моделиров, спешно
разверн в конфер-зале, провер в ваннах-бассей конфигу
алюмини лепест, отбраков девять из каждого десятка.
...Поднима на крышу, распростр аромат сигары, Бор Борыч Мендель,
доказы весомо, что одними полями они не совлад с барье
неоднородн, слишком широк диапа величин квантов. Под влиян его
сочин компромис вариант - с механиче перемеще наблюдате
кабины внутри "полевой трубы". Он погиб в расче, получал слишком
инерцио для того спрессова до масшт "год-микросек" времени, с
которым предсто работ.
- Все-таки самым безынерци прибо являе электро лампа, -
задумч молвил Толюня, когда мудрили-гадали, как быть.
И - сначала в воображ, затем в расче, черте и модель прики
начал утвержда образ полут километр "электро лампы" с кольцам и
лепестк выжимаю простран, ускоряю время, выравнива и
управля электро и экранов. Только вместо стекла ее ограничи баллоны
аэроста. Кабина должна была, раз поднявш, зависн в полут киломе
над крышей, а все регулир времени и расстоя (они уже без содрог
употреб эти понятия) будут делат из нее поворот ручек, нажатием
кнопок и клавиш.
...То Варфоло Дормидонт начинал смущать народ, что-де они зря не
предусматр заранее возможн попереч регулир НПВ - для сноса,
слеже. "Верно: и всего-то потребу легкая система над верхними
электро, нескол дополните!" - поддерж его Буров. "Нет, -
осажи обоих Пец, - сейчас могут пойти в дело только упрощаю предлож, а
не усложня. Прекрас идея, но... имейте терпе, мы к ней верне".
Валер Вениамин стара держать вожжи как можно крепче - иначе обилие
инициат понесет, запут, опроки все.
V
Наконец приступ к сборке. Громозд генерат Ван дер Граафа не
умещал на крыше; для них создали кольце галерею. Там же размес
станцию зарядки аэроста. Смонтиров боки электро цепляли к балло,
подним над башней, где - согла 1-й аксиоме Корнева - места было
достато. Издали верху башни теперь поход на малыша с шарик,
собравше на первомай демонстр.
Точно монтажа провер пробн включен, а возрос неоднород
между электро - бросан туда разных мелких предме. Послед у
работаю на крыше даже преврати в не слишком коррект забаву: швырнуть
вверх, в обведен белым кругом электро простран чью-то (разуме, не
свою) туфлю или пластик каску - ив несколь метрах над голов ее
бесшу разрыв в клочья, затем и клочья - в пыль.
Казал невозмо, что там под напряже в милли вольт уцелеет
кабина и люди в ней.
За три земных недели, которые длилась эпопея созда системы ГиМ, для
работа наверху минуло приме по году: для творчес работни побол,
для исполнит помен. Биологич и по ЧЛВ - год, а психологи
все-так два десятка дней, в которые они выполн громад интерес работу.
Никак бухгалтер комбинац, ни законн, ни сомнитель,
невозмо было оплат сделан людьми. Да и счет шел не на зарабо, не на
производств заслуги - все были охвач порывом, чувство себя
чудо-богатыр. Спрос самых рядовых монтажн, зачем они вкалыв во всю
силу, выкладыва, они затрудни бы ответ - настол само собой
разумел, что если у челов есть мозг и руки, знания и мастерс, то для
исполне таких проек.
... Пошел послед этап: развер и свертка. Вся система, увлека
аэроста, вытягива на полтора киломе вверх, к черному ядру,
подергивавш мутью "мерца". Выгляд она блистате и дико - как в
предутре сне интеллиген пьяницы, по определ Корнева: сверк в
свете прожект конус сходящи в перспек алюмини дуги электро,
стеклян чаши высоковол изолято растягива между ними гирлянд,
выстраива в многоугол фигуры керамиче распор балки, матово
лоснил серые бока аэроста балло, от натяже капроно тросов вокруг
кабины веерами растопырив выравнива пласт. Извивал, тянулись
ввысь, как змеи у факиров, синие толстые кабели; пели лебедоч моторы,
выпраст канаты; вблизи медных шаров генерат Ван дер Граафа круто
искажал простран, шипел тлеющий разряд.
Кабина ушла вверх без людей. Все стояли на крыше, задрав головы. Ястребов
покру шеей, сказал: "Действите, не дай бог - присни..."
И было пробное включе. По мере увеличе поля на нижних электро кабина
вместе с несущ ее аэроста съежил сначала до игрушеч разме, затем
вовсе сошлась в точку - и исчезла, не удаля. Когда поле ослаб, она так же
внеза, за секунды, возни из ничего, разбу до прежних разме, оттесняя
баллон и прозрач гранями во все стороны чистую черноту простран.
Все выход по расче.
Глава 18. "ДЕВЧО ЗВАЛИ ДЕЗДЕМ"
Пьянс - самая распростран в России форма демокра и
социаль проте. Самый распростран в ней способ борьбы
за экономиче справедли - воровс.
Записки иностра, XIX век.
I
Место Конта: то же, за преде различи
Все выход по расче, все было правил: к ядру должна протяну
"электриче труба". Громад - из тех, что порожд молнии, - напряжен
поля в ней сделает распредел квантов очень крутым и, соответст,
дистан до MB корот. Внутри "трубы" по простран-времени будет сновать,
не сдвига с места, кабина с наблюдате... И тем не менее в послед час
приготовл Пец и Корнев избег разговари, даже смотр друг на друга,
чтобы не выдать своих чувств. Оба вдруг утрат уверенн. "Что за нелепо,
как это можно убрать простран - да еще исчисля килопарсе! -
подумы Валер Вениамин. - Теория теорией, но..."
Корнев суети, что-то прове, приказы, прого с площа лишних,
шутил и - чего за ним прежде не замечал - сам первый смеялся своим шуткам. А
Пец стоял на краю, смотрел вниз, на дикий пейзаж вокруг башни - с навеки
застыв багро солнцем, опрокину домами и замерш машин - и желал
лишь, чтобы все скорее остал позади: успех - так успех, провал - так провал.
Никогда он не думал, что может так трусить.
- Ну, - произ наконец Алекса Ивано шатким голосом, - кто в бога не
верует, детей осирот не боится... прошу! Карета подана.
Сказано это было так, для куража, потому что заранее решили, что в первую
вылазку отправя трое: он, Пец и Любарс.
На площа у контрол прибо остался Толюня. Возле лебедок с
инструмен дежур Ястре и два его помощн. У оградки на краю крыши
стояла Юлия Алексее. На кольце галерее похудев, с опавш щеками
Буров хлопо у генерат.
II
Они поднял в кабину (кото тоже изрядно усовершенство со времени
первых путешес). Любарс занял кресло у телеск - он, астрофи, играл
по-прежн роль главн наблюда. Пец сел поближе к экранам -
ассистиро. Корнев устрои у пульта ПВР - пространст-време
регулир; рядом с ним, по правую руку была панель буровск светозвук
преобразов.
За полчаса, пока развертыв по высоте система и кабина выход к
верхней отметке, не было произне ни слова. Варфоло Дормидонт время
от времени подава тулови к окуляру, смотрел, откидыв к спинке кресла.
Пец регулир настро на экранах, где клубил в разных участ спектра
пятна и мельтеш точки нового цикла "мерца". Корнев следил, как по
сторо располага электр и экраны системы ГиМ; вверху они очертили
ребрис светлым кольцом круг тьмы с синевой и вихрик, по бокам огоро
кабину стеной с продоль прорез... но восприн все с оттенком
нереальн, будто телеви смотрел.
Наконец покачив прекрати. "Подъем весь", - молвил Корнев,
вопросите взгля на астрофи. Тот нагну к окуляру: по извест ему
призна он хотел выбрать "вихрик", который бы дошел до крайней - звезд -
стадии галактиче выразитель.
Признак было скорое нараста яркости и смеще спект на экранах
вправо, к жестким лучам.
- Валер Вениамин, - негро сказал Любарс, - подстрах меня на
правых экранах. Если за секунды перехо от ультрафио на ближний рентген,
это - кандида.
Минут пять сосредоточе молча. Только Корнев нетерпе
поворачив то к телеск, то в сторону экранов.
- Эта подой? - спросил Пец.
- М-м... нет, - мотнул головой астрофи, - велика скоро сноса, не
угони. Надо такую, чтобы шла на нас.
- Долго вы еще будете возит? - не выдер Корнев.
- Но мы же не сами их делаем, Алекса Ивано, - кротко заметил
Любарс. Пец хмыкнул. Напряже в кабине спало.
- Ага! - изменивш голосом сказал астрофи. - Это, похоже, она. Как у
вас, Вэ-Вэ?
- Вижу на всех экранах, - сказал Пец. - Яркость нараст.
- Давайте помалу, Алекса Ивано. Старайт больше време, чем
пространс.
- Сейчас... - Корнев склони к пульту. - Не ошибит бы для начала.
Включаю.
Он медле вводил напряже на верхних и нижних электро. Валерьян
Вениамин почти чувстве предста, как кабину с ними спрессовы
полями неоднород выталки, выносит наверх, в микрокван
простран, в MB. И точно: кольца белых электро, смутно белев над
куполом, стали быстро расширя - и сгинули в темноте. Они остал, какими и
были, понимал умом Пец, это съежил простран-время внутри; кольца теперь
охватыв не десятки метров, а миллиа километ.
Одноврем вверху Меняюща Вселен в своем N0+406965439-м
мироопрояв, вот только сейчас еще представл собою обозр
взгля область волнующе светл тумана с вихре
вкраплен, разраста во все стороны над куполом, разраст
величеств и прекра. Туман таял, очистивш простра
открыло головокружит дали: мириады галак мерцали и роились
там, будто снежи у фонаря!
Корнев наддал еще...
- и вихре "мерца" в центре неба, на которое нацелил кабину
Любарс, стало стремите надвига и расти. Сначала это было
вьюще - блестя ворон в черной воде - переливч свече;
от него отдели и сноси влево завиток. По мере
нараста-приближ исчез впечатл потока с круговер -
образ вихря станови трехмер, застыв. Вот сплош свечение
его раздели, начиная от серед, на множес колышущ и
мигаю в сложном ритме черто: пошла стадия звездообраз.
Теперь сверху надвига пульсиру звезд шар с размыт краями,
который обним три далеко уходя в черноту, искривле и
нестерп блистаю рукава.
- Време больше, Саша, време. - приказы и молил Варфол
Дормидонт.
Тот подба поле.
... черто наверху из голубых стали белыми, сократи до ярких
точек. Враще вихря прекрати. Галакт, трехрука спирал
галакт надвига на купол из тьмы несчитан миллиар звезд,
необыч, ни с чем не сравни светом озаряя обращен к ней лица
троих.
III
- Стоп! - сказал Пец (у него сильно билось сердце). - Что на прибо, Саша?
- Еще не исчерп и полов возможн: на электро "Время" по четыр
пятьде килово на каскад, на пространств - по пятьсот килово.
Двинули дальше?
- Давайте, - поддер Любарс.
- Только помалу, с паузами после каждой сотни килово, - дополнил
дирек. - И... не более восьми на каскад.
Корнев тронул рукоя, стрелки киловольтм попол вправо.
Электриче поля наращив и напряг незри "пространств шприц",
который теперь прокалы почти весь барьер неоднород. Вне "шприца"
физичес расстоя от них до башни соизмеря с галактиче. Кабина в
верхнем кончике электриче "иглы" воткнул в MB, в Галакт.
Кабина входила в галакт - и та теряла образ цельн вихря,
растека во все стороны необозр. Унесл влево ее звездное
ядро, отмах за купол один рукав.
Вошли во второй - и разверну вверху звезд небо, на первый
взгляд чемто даже подоб видим над Землей. Как и в обычном небе,
здесь тьму раздел наклоне и размы полоса из множе
звезд точек: проек плоско вихря, здешний млечный путь. Яркие
близкие звезды образов характе фигуры, хотел даже поискать
среди них Орион, Плеяды, Медве, Кассио - или, не обнару, дать
назва здешним созвезд: вот Паук, вон Ожере, Ромб, Кленовый
Лист, Профиль... Сходс было и в том, что звезды мерцали, меняли
цвета от красн на зеленый, от голуб на желтый - будто во влажной
послегроз атмосф.
Но так представл лишь на первый взгляд. Уже при втором
станови заметно собстве движе звезд, скопле их и целых
участ галакт. Разруша иллюзор "созвез": выворачи
Ромб, рвалось на части Ожере, искажа Профиль; возник новые
характе группы. Было в этих движен миров чтото от полово, от
танца закручиваю друг около друга водоворот на стремите
речной глади.
В ритме с движени звезды меняли цвет и блеск, пульсиро.
Точнее, это галакт пульсиро-играла частями своего громад
тела, только и видим наблюдат благод вкрапле звезд, -
измене в них, как и движе их, распростран ветро рябью по
темной воде простран. Большин звезд меняли яркость и цвета
умере, немно - беспоко, резко; время от времени ликую
аккорд свето симфо взрывал в рукавах галакт новые и
сверхно звезды.
Алекса Ивано не удержа, включил звуко преобразов Бурова.
Слыши из динами гармони дополн видимое над куполом и на экранах.
... ближние звезды вели - каждая свою - скрипич мелодии с
перелив, мириады далеких создав - комарин дольк писка -
аккомпане; был в звуках MB и смущаю душу ропот простран, и
отдален аханье, и перек, контрабас рокот, шорох, гул... Не
просто музыка, не оркестр из миллиар инструме - проявл себя
звуками другая сторона Вселенс жизнедейс.
И соедине пространств образа звездн вихря со
сложноритм карти измене в нем, видимой и слыши, давало
впечатл простой, ясной и величеств Цельно. Не мертвый
поток нес и созда в турбулен кипении галакт вихри и струи:
было во всех струях, всплес и колыхан MB нечто превосхо
любые течения и волны мертвой субстан, что-то подчерк резвое,
стремящ выраз себя - живое. Эти потоки могли течь и в гору, эти
вихри сами могли вовлек, закручи в себе окрест среду.
Да и то сказать: если материя не жизнь, значит она - мертвеч.
Серед нет.
IV
Они смотр, слушали, чувство и думали - каждый свое.
"Мне повезло, - думал Любарс, - мне необыкнов, свински, фантасти
повезло. Я не фанатик науки, не жрец и не герой - ученый средней руки. Если кто
-то, к примеру, попрет на меня с проработо рогати: дескать, твоя теория
вселенс турбуле вредный вздор, а истинно то, что академ вещают, - я
отступл. Ради бога, вещайте... Но вот для того, чтобы не лишит этих
наблюде, чтоб увидеть, как в простран, будто луна из-за забора,
выплыв новая галакт, закручи в спираль хоровод рождающ в ней
звезды, а они накаляю, пульсир, меняют "вечные" рисунки созвез, - ради
этого я дам отруб себе руку. Потому что это не просто наука - гораздо
большее. Это Истина - не записан и не сказан, существу вечно и
просто: возникнов, жизнью и распа миров. Это то первич Знание, ради
достиже котор возник цивилиз и живут, сами того не созна,
люди".
"Я много знаю о материи, о мирах, - думал Пец, чувст сразу величие и
ничтоже, покой и смяте, торжествен и восторг, - по этой части я,
пожалуй, один из наибо информиров людей на Земле. Но - наскол мало
это выражен в словах и уравнен, снимках и графи, воплоще в статьи,
моногра, учебн, энциклоп комари знань перед прямым видением
Жизни Вселен! И - я не смят, не подав. Вот когда впервые понял, что
находи в Шаре, был подав и унижен, - а сейчас ничего. Потому что мы -
дости: поняли и сделали, пришли сюда. Понять и посредс этого сделать -
это и есть разум жизнь. Теперь величие Меняюще Вселен - и наше
величие.
...Эта истина жестока, как смерть. Потому что подобно смерти она
может отнять у челов все иллюзии, а тем и привязанн к миру. Эта истина
сильна, как жизнь. Потому что она и есть Жизнь - часть от части которой наша, И
нам теперь надо... просто необход! - уметь встать над жизнью и над смертью".
"Пи-у, пи-у!.. - думал Корнев, слушая звуча звезд в динами.
- Какой простор! Какой необыкнов простор!.."
V
Он между тем все увеличи нижнее поле, прибли время, текущее в кабине,
ко времени галакт. Совсем замедли собстве движе звезд, сникла
голубая составля в их блеске, но сами они оставал далек точками.
- Сколько еще в запасе? - спросил Пец.
- По четве милли вольт на нижних каска, чуть помен на верхних, -
Корнев взгля на него и астрофи. - Попроб? Есть что-нибудь
обнадежив, доцент?
Речь шла о втором пункте програ: попытат приблизи к какой-нибудь
звезде до различе ее диска в телес.
- М-м... сейчас-сейчас... - Астрофи приник к окуляру, отсчиты деления.
- Вот эта наиск идет к нам, но... ей еще надо двигат к нашему, извините
за выраже, "перикаб" тысяч двенадц лет. В пересч на наш уровень
помен, с тысячу.
- Тоже многов, - сказал дирек.
- Теперь для нас это не пробл, - кинул Алекса Ивано. - Отсту на
семь поряд во времени, через минуту верне.
- Только не промахни, упустим, - сказал Любарс.
Повор ручек на пульте...
- и звезд небо свернул в Галакт, она удалил, играя
струйк звезд-штрихов, меняясь в очертан. Рукава вихря
приближа к ядру, вытягива вокруг него все более полого,
касател - и вот замкнул в эллипс.
Через две минуты Корнев тронул реост:
... Галакт надвину, замедл враще, раздели на
звезды и темноту.
- Вот! - торжеств сказал Варфоло Дормидонт. - Первая после
Солнца!
В защищен фильтр окуляре телеск виден был белый шарик.
Шарик враща, края его слегка колебал; по диску проход рябь
глобул. На левом краю возник огнен гейзер-протубер.
- Эх... нестаби все-таки, нечетко, - жадно сказал астрофи. Валерьян
Вениамин смотрел на экраны, где плясала сине-белая горош, без
подробно, потом взгля вверх. Над куполом сияла, подав своим светом
все окрест, голубая звезда. "Как Венера после заката", - подумал он.
Это была первая после Солнца звезда, чей диск увидели люди.
- Есть запас в сотню килово, - сказал Корнев. - Придвин еще?
- Не вижу смысла: нечетко, шатко, - покачал головой дирек. -
Возвраща.
...И только когда кабина приблизи к крыше, спохвати, что
не включ ни кино-, ни видеока. И в голову никому не пришло! "Вот они,
эмоции-то! - Пец недружел покоси на Буровс преобразов. -
Когда-нибудь я эту штуку сломаю..."
VI
Кабина опустил на крышу, они вышли. Первой к Валерь Вениамин
подошла жена:
- В чем дело? Что-нибудь испорти?
И он не сразу сообра, почему она так решила: по времени крыши они
отсутство две минуты. Ястре приблиз к Корневу:
- Ну, Алекса Ива, все в порядке? И что ж оно там наверху?
- Как что? Что и предпола: галакт, звезды, Вселен!
Механик недоуме посмот на него, отошел.
Дело было исполн - самое крупное из всех дел нстит. Настрое у всех
стало легким.
- Послуша, гражд, - Корнев обнял нос ладонью, исподло оглядел
стояв на площа, - кто кого, собстве, держит канат: мы Шар или Шар -
нас?
- Правил, Алекса Ива, одобряю! - как всегда, с ходу понял идею
Ястре. - Грех не отмет.
- И расслаби, - сказал Любарс.
- И вздрогн, - уточнил Буров.
И они всем штабом двинул вниз, а оттуда двумя машин в ресто при
интуристо гостин "Stenka Razin". Только Юлия Алексее уклонил, ее
подброс домой.
... Оказыва, уже начал лето. Отцвет сирень в скверах,
все улицы были в сочной зелени. И небо, которое они привы видеть у себя под
ногами, мутноже полосой вокруг зоны, оказыва, было голубым и огром;
в нем сияло, склоня к закату, жаркое неискаже солнце. По тротуа и
бульвар аллеям шли загоре люди; женщины были в легких платьях. Ветерок
шевелил их волосы, ткани одежд, листья дерев, воду в реке - ветерок! Они и
не думали, что по нему можно так соскучи.
Они были похожи на сошед на берег после долгого плава моряков - после
полярн плава, стоило бы уточн, взгля на их бледные лица. В
рестор все как-то сначала застесня блистаю великол серви,
белых скатер, сюрреалистич мозаичн орнаме вдоль глухой стены,
величеств официан. "Ну, гражд, одичали мы, надо скорей поддать, -
сказал Корнев. - Шесть бутылок коньяку, девушка, да получше. И все прочее
соответст". И официан сразу будто осветил изнутри от
доброжелател.
И верно, когда поддали, закус, еще поддали - захорош, освоил,
отошли.
Коньяк был отличен, едва вкусна, жизнь великол - ибо они создали и
побед!
- "И внял я неба содрога!.." - возгла, подняв на вилке ломоть
осетр, порозове Любарс И тут же, сменив тему, напал на Корнева: -
Между прочим, драгоценн Алекса Ибн-Ивано, тот маневр-отступл не
понадоб бы, если бы послуша меня и сразу установ отклоня
электр Тогда бы наша "полевая труба" изгибал и достиг намечен
объекта сразу!.. А если сверху пристро еще каскад электро - на предмет
образов ими "пространств линз"... - он сделал паузу, погля на всех
со значен, - то и видели бы мы все куда четче и крупней!
- Вот народ, вот люди! - весело качал головой главный инженер и наполнял
рюмки. - Не успели одно сделать... и ведь какое одно! - им уже мало, подавай
другое. Дайте срок, Бармал, сделаем отклоня и эти... кхе-гм! - на
предмет "пространств". Толюн, а? Буров? Сделаем?
Те подним рюмки, обещали. "А что... - мечтате щурился Буров, - раз
там звезды, то при них должны быть и планеты. А на плане и цивилиз, а?"
- "За контакт с брать и сестр по разуму!" - возгла быстро хмеле
Любарс. "Нет, но как же вы запись не включ?! - возмуща, отодв
рюмку, Анато Андрее. - Сами погляд - и все. Эгоисты!" - "Забыли, -
горячо говорил Корнев, - просто затме нашло. Да не огорча, Толюн,
нашел из -за чего! Еще нагляди и наснима, сколько захоч". - "Нет, но
самоето первое... это же история!" Выпили и за историю.
"Валер Вениами... - склони на другом краю стола к дирек
раскраснев Ястре, - а помните, как вы меня с кабелем заверн? Как мне
было стыдно, ой-ой! С тех пор, не повер, гвоздя ржавого не тронул". - "Что
ж, это хорошо", - похва его раскраснев Пец. "Валер Вениами... -
наклони еще ближе механик. - Хоть вы мне скажите: что там такое наверху?
Алексан Иваныча спросил, так он какую-то, я извиня, несураз сплел:
звезды, говорит, галат..." - "Отчего несураз? Он правил сказал".
Ястре отодвин и очень выразите обиде: "Нет, ну, может, мне
нельзя-а!? Так прямо и скажите: секре, мол. Я человек мелень, делаю,
что велят. А зачем насме строить!?" Валер Вениамин принялся
доходч объясн, что в ядре Шара именно Галакт и звезды - как в обычном
небе. Герман Ивано выслу с недоверч улыбкой, спросил: "Ну, а это
зачем?" - "То есть как зачем?" - опешил Пец. "Ну, ускоре времени и большие
простран в малых объемах - это я понимаю: работы всякие можно быстро
делать, много площа, места... А звезды и галакт - их-то зачем?.."
Из дальней разгов выяснил, что славный механик и брига был
искре уверен, что Шар не стихий явление, а дело рук человече.
Оказыва, среди работни башни эта версия популя, расходи только в
месте и характ предпри, выпускаю Шары: одни утвержд, что это
опытный завод в Казахст, другие - что СКБ в Мытищах под Москвой.
А потом разогре эмоции перест вмещат в слова, потребо песни.
Для начала грянули могуч (как казал) и очень музыкаль (как казал)
голос "Гей, у поли там женци жнуть...". Ревели, заглу оркестр, который
наигры для танцую, про казац вольн, про гетмана Дороше, что едет
впереди, и про бесшабаш Сагайдач, "що проми жинку на тютюн та люльку
- необач!"
"Мэ-ни з жинкой нэ возыт", - вел барито Корнев.
- "...мээ-нии з жинкой нэ возыт-аа!" - ревели все.
И все, даже смирный многосеме Толюня, были сейчас убежден холост,
гуляки, сорвиго; и дымил туманом вечер степь, загорал над ней, над
буйными казацк голов звезды - звезды, которые из века в век светят
беспоко людям. Подошел администр, дико извиня, предло либо
прекрат пение, либо уйти. "А то интури нервнич".
- А, мать их, ваших интурис, - подня первым Корнев. - Пошли, ребята,
на воздух.
VII
...Они шли парком, по набереж Катаг: Корнев (бари) и
Витя Буров (моло сексуал бас) посеред, Любарс со сбитым набок
галсту и Васюк возле них, Пец и Ястре по краям. На воздухе всех почему-то
потян на студенче песни: "Если б был я турец султан...", "Четыре
зуба", о том, "что весной студе не полож о глазах любимой вспомин". А
был как раз конец мая, время любви и экзаме; под деревь смутно маячили
пары. И они чувство себя студент, сдавш экзамен.
Ах, вы, грусть моя, студенче песни! Давно я вас не пел, давно я вас не
слышал. Видимо, вытесн, задав вас шлягеры развлекате индуст.
Навер, и вправду вы не дотягив в сравне с ними до мировых стандар -
ни в ритмах, ни в оркестр, ни в мелод: вас сочин наспех перед
зачет и исполн натощак перед стипенд. Но все-таки - ведь было что-то в
вас, песни мои, было, раз память о вас до сих пор томит сердце! Где ты,
лефортов общежи, шестой этаж, бутылка наидешеве вина на фанерном
столе, влажная ночь за раскры окном и вопли из корпуса напро: "Да
угомони вы, наконец, черти!.." Где ты, молодо?
Вот и Валерь Вениамино сейчас размягч воспомин о его
студенче поре. Жаль только, песни тогда пели иные, эти, поздние, их и не
знают - ни "Гаудеа игитур", ни "Сергей-поп"... А те, что они поют, не знал
он. ("У меня для этой самой штуки-штуки-штуки, - залихва выводил Корнев, -
есть своя закон жена".) Васюк, Буров и даже старый хрен Дормидо - все
подхваты, бойко вторили. А Пец, не зная ни слов, ни мотива, маялся. Он
подмугык, подхват обрывки припева - но это было не то. Душа томил,
душа рвалась в песню, душа хотела молодо!
- Отелло, мавр венециан,
один домишко посещал, - завел новую Корнев. ("Ага, - воспрял Валерьян
Вениамин, - эту я слышал, помню. Про папашу там...")
- ... Шекспир узнал про это дело
и водевил написал.
Девчо звали Дездем,
лицом - как полная луна.
На генераль погоны,
знать, загляде она...
- голос все, и Пец начал неувере подтяги.
- Папаша, дож венециан, - вел дальше Алекса Ивано ("Вот оно, ага,
вот!" - радос затрепе в душе Пеца.)
любил папаша...
И тут Валер Вениамин хватил в полную силу медвеж голосом:
- ...г`эх - пожрать!!!
И несмо на то, что дальше шли замечател, свидетельст об
интернацион чувст безымян автора песни слова "любил папаша сыр
голланд "Московс" водкой запив", - дальше уже не пели. Васюк-Басистов
и Ястре, отвернув (все-таки дирек, неудо), держал друг за
друга, содрога и только что не рыдали от хохота. Любарс аплодир,
кричал: "Браво, фора, бис!" Корнев висел на Бурове, глядел на Валер
Вениамино счастли глазами, просил, стонал:
- Папа Пец, еще... еще разок, а?
- Ну, чего вы, чего? - озадаче бормо тот.
- Теперь я понял, почему он так взъелся на буровс преобразов! -
радос орал астрофи. - Вам же медведь на ухо насту. Валерьян
Вениами, милый!
- Прямо уж и медведь!
Потом они спорили, пререка. "Нет, но зачем это, зачем?" - кричал Герман
Ивано. "А эти - зачем?" - возгла в ответ Любарс, указы на звезды
над головой. "Эти понятно, природа. А в Шаре зачем?.."
- Валер Вениамин, - доказы Пецу Буров, - а этот способ стоит
примен и к обычной Вселен. Ведь если в ней есть области с НПВ...
- О, нет, майн либер Витя, - ответств тот, - мало области с НПВ, надо
иметь сильный барьер, где возник электриче поле от этого... от
знамена. В нашей малень Галакт Млечный Путь... ин унзере кляйнхен
Мильквеггал диезе нихт геен... это не пойдет, - Валер Вениами
неожида для себя перешел на плохой немец и обраща не к Бурову, а к
шедшему слева Корневу. - Диезе нихт геен!..
- Папа Пец, - отозва тот, - ты меня уважа? Дай я тебя поцелую!
- Нет, но зачем!?.
- "Кому повем печаль свою?.."
Тянуло холодом от реки. Светили звезды. Где-то содрога в
родовых схват материя, мельк эпохи и миры. Они шагали, смеял,
пели, спорили - люди, сделав дело, - и Вселен салютов им
галакти.
Глава 19. ОТЧАЯ ТОЛЮНИ
Жил долго. Одной посуды пересда - страш дело.
Если бы всю сразу, то хватило бы на машину и дачу. Но
поскол сдавал малыми порци, то всякий раз едва
хватало на опохме.
К. Прутков-инженер. Опыт биографич прозы
I
Хроника шара на начало июня.
1) На место Зиски был принят весьма заслуже строит, действите
член Акаде строитель и архитек, автор проек многих
администрат зданий, лауреат и прочая-прочая Адольф Карло Гутенма.
Деятельн свою он начал с того, что отселил из смежных с кабине
директ и главн инжен комнат наладчи радиоаппар из команды
Тереще, а на освободив площади создал роскош туалет комнаты с
ваннами. За одну земную ночь, в порядке сюрпр. Когда же озадаче
руководи, явивш на следую утро, замет ему, что это он, пожалуй,
переб, Адольф Карло лириче склонил к правому плечу краси седую, с
усами и бородой "а ля Ришелье", голову:
- Ах, Валер Вениамин и Алекса Ивано! Вы по малости своего
руководя стажа и не представл, наскол выигрыв автор
руководи от того, что подчине не видят его у писсу или, боже упаси,
со спущенн ниже коленей штанами. Даже не говоря о быдлов
номенклатур, от земли, от гущи, кои без этого и без персонал машин в
принц неотлич от дворн Васи, - но и людям высок полета:
академи, научным руководит - тоже надо немного корчить из себя
небожит...
Житейс и строител опыт Адольфа Карлов равня его
словоохотли; чувствова, что он многое мог бы порасска на эту тему.
На Пеца же и Корнева со всех сторон напир дела - они без лишних слов
смирил. Впрочем, поскол в течение земных суток в кабине обретал (с
правом главнокоманд) не только они, но и Люся Малюта, Любарс, Бугаев,
Б. Б. Мендель и сам Гутенма - все команд, новшес не приоб
оттенок советс ясновельмож; к тому же твердо постано, чтобы каждый
убирал за собой. А практич Корнев, поняв склонно нового архитек,
заказал ему сооруд при гостиницепрофил "Под крышей" финскую сауну и
римскую терму - с номенклат шиком, но и с хорошей пропуск способно;
за что тот с удовольст и взялся.
2) Отдел кадров готови к торжестве прово в августе на заслуже
отдых первых своих ветера. Кандида были брига Никонов, очень уж
вошед во вкус работы наверху, и Герман Ивано Ястре, который, поступив
прошлой осенью на работу в Инсти пятидесятипят, намотал к июлю
пятьде девять с полови зарегистриро посредс ЧЛВ лет; реально же
ему было наверн за шестьде.
3) Варфоло Дормидонт, поддержа Буровым, пробил обе свои идеи: о
боковых смещен "электриче трубы" в системе ГиМ и о "пространст
линзах". По их проекту мастерс изготов дополните электр, кои
команда "ястре" привес к новым аэроста, подсоеди к кабелям и
изолято распор генерат; теперь предсто все это испыт.
А вверху, непричас к обычн, земному, ядро Шара дышало в
метагалакти ритме, дышало глубоко и ровно.
II
Утро, буднич летнее утро в кварт Васюков-Басисто.
Подъем-туалет-завтрак, толчея в прихо, все спешат к своим делам; а тут еще
погода испорти, прохла и сыро, надо все наперед спланиро...
Расстав.
- Значит, договори: Мишу ты и забер?.. И я тебя прошу, Анато: не
дави мне на психику своей растительн на щеках, что много работа и
побрит некогда. Я тоже не гуляю. А на щеках у меня ничего не растет по
понят причи.
Дети переглядыв, пересмеив: небри мама, или даже с бородкой
(Анато Андрее, случае, иной раз появляе и таким) - это было бы
интере!
Жена Толюни Саша, Алексан Филиппо, - врач-горло, работ в
поликли - краси, уверен в себе женщина. Анато Андрее ее любит и
благода, что она его на себе женила; сам бы он не решился. Саша его тоже
любит и воспиты. Правда, происше в Таращан нескол нарушило
установив отноше: для нее оказал полной неожиданн, что ее муж,
котор она выбрала для нормаль семей жизни, отважи на действия
весьма рискова и, главное, не в интере семьи. Но - после перее в
краевой центр, в полнометр комфортабе кварт все восстанов:
получил, что и это было в интере семьи. Они никогда не говорят о том
эпизоде.
... Не говорят - но Саша помнит. Особе момент, когда она самым решител
образом преград Анато путь к водонапо башне, к скобам, схват за
рукав, повыс до крика голос. И - неожида получ затрещ. По левой
щеке. При детях. "Ну, ты!.." - сказал ей Толюня. (Или "Ну, ты, сучка!"?.. Нет,
для такого он, пожалуй, слишком интеллиге, "сучка" остал в интонац.
Но смысл был такой.) Более всего Саше запомни не слова, не интона, а
лицо мужа, освеще сбоку багрово-пыльным солнцем: отреше и
споко-гневное. Это был не муж, не в том состо его назначе в жизни:
какой-то совсем иной человек. Он будто носком ботинка отшвыри ее и детей
ради чего-то более главн. Настоящ, Первичн. И она на миг действит
почувство себя не то сучкой, не то рабыней, готовой все претерп и
повинова.
Об этом не говор, Саша и детям внушила, что ничего такого не происхо,
им показал. Толюня был прежним, тихим, поклади, делал все по дому, ходил
в магазин, отдавал зарпл. Но она знала, что он может быть совсем иным - и
иногда, преимущест к ночи, ей хотел, чтобы Анато оказа тем, иным.
Днем же Саша поним, что это не для быта - разговари с мужем неско
покровительс, наставите: сохран позиции.
Прощаль осмотр: кто как застегн, завязал шнурки. Чмок-чмок -
расходя. Жена провож в школу Линку - это ей по дороге. Номинал глава
семьи отводит в садик Мишку, это ему по дороге.
Они шагают по тихой улочке, соединя жилмас с троллейбу трассой;
здесь, в трех кварта, среди одноэта частных домов высится здание с
Зайцем, Волком и Чебураш на кирпич стенах - Мишкин детса. По случаю
сырой погоды мама застав Мишку надеть яркий плащ и новень берет. Миша -
пятилет румяный и краси (в маму) мальчик; плащ и берет набекр ему
очень идут. Он с ревни вопро посматри на редких встреч: оцени
ли они, какой он симпати? Анато Андреев тоже приятно, что у него
растет хорошен и бойкий пацан, приятно чувство его теплую ладошку в
своей руке - и держать ее покре, когда Мишке захоче проскак на одной
ножке или пройт по бордюру.
Яблони за забор гнутся от обилия плодов, вся улица напит запахом
спеющих яблок. Туман осел на листьях и ветках бриллиант капельк.
- А вчера в мертвый час Витька, мой сосед справа, уписа, - сообщ сын.
- Лариса Мартыно потом постав его в круг и сказала: "Смейт над ним,
дети, он писун!" Было так весело!
- Что, и ты смеялся?
- Ага!
- А давно ли ты сам писал в постель? Если не ошиба, на прошлой неделе?
- Ну, пап... - Мишка явно недово таким поворо темы. - Это же было
ночью!
- А какая разница?
- Как какая? Ночь же длинная.
На это Анато Андрее не находит, что возраз. Помол, все-таки
говорит:
- Ты так больше не делай. Ничего смешн здесь нет. Ваша воспитате
сглуп. Это... ну, неблагор, понима?
Путь корот, вот и садик. Сыну направо, отцу прямо. Проща, Мишка
смотрит снизу вверх шкодлив глазами:
- Па, а можно, я скажу Ларисе Мартыно, если она опять что-нибудь не
так... что она - глупая?
- М-м... нет. Я сам с ней погов потом. Дети не должны делать замеч
взрос.
II
Все, интерме обычной жизни кончил. Послед мысль по пути к
троллей, что зря он так отозва о воспитател. еще ляпнет Мишка
что-нибудь на свою же голову. Эта шкура Лариса Мартыно благово к детям
только тех родите, которые дарят ей к календа (а иные и к церков)
праздни шампанс и коробки дорогих конфет; он этого не делал, не сделает,
да и Саша тоже. Не те у них доста.
Остано. Троллей по-утренн перепол. Но все набивши в него едут
в Шар - тесня, находят место и для Толюни. Кивки знако, поскол с
рукопожат в такой давке не разверне. И - начался, сперва в мыслях,
переход от предме-конкрет обычн мира к настоящ.
...Еще недавно он жил только в обычном. Хорошо, что теперь это не так. Да, у
него там жена, дети, знако, связи и обязанн - но никогда, с самого
детства, он не был там действите своим.
Он всегда чувство себя малень, незначите - меньше и
незначите всех знако и близких, увере-однозна, точно знающих,
чего они хотят и чего опасаю, а также способы достичь одного и избежать
другого. Он уступал им в хватке, в напоре и активно. Да что о них - перед
своими детьми он чувство себя не совсем увере...
"Смирный Толюня", "тихий Толюня", "Толюн не от мира сего" - эти определ
следов за ним с юных лет. Задумчи худоща подрос, который всем
уступал, не ставил на своем, не доказы своей правоты, ни тем более - силы.
Он отдавал товари книги, которые хотел бы сохран для себя, и отступ
от девчо, которые нравил ему. Родит, друзья-доброх, а позднее и
жена - все журили его за покладист-уступчив, за то, что он пасует перед
нахальн дурак, изворотли пролаз, что не использ для успеха свои
способн и прилежа. Он огорча выговор, даже соглаша и обещал, но
больше огорча не течен жизни своей, а тем, что вынужд волнова и
пережив за себя других. Для него самого было изначал интуити ясно:
дело не в том. Не нужны ему житейс успехи. Не хотел так жить, вот и все.
И не потому, что слаб, робок, неспосо, нет - просто ощущал он за своей
житейс малостьюнезначите большой и мощный спокой поток бытия. В
этом была его сила - жертвен, несдело сила: готовно пойти туда и
сделать то, куда не пойдут и чего не сделают люди, слишком уж знающие цену себе
и своей шкуре.
Таращан катастр, а затем работа в Шаре и в лаборат MB все
расстав по местам. Анато Андрее понял то, что раньше только
чувство: не он мал - это его окружаю велики и значите для себя, лишь
потому что отграни из бесконе-вечного, глуби-мощного мира свой, очень
крохот и поверхнос "мирок связей"; да и уверенн-то их держи на
том, что они ничего сверх него знать не хотят... Или просто боятся узнать? И
покой души его возрас.
Конеч остано. Все вываливаю из трех дверей троллей и взгляда
не бросят на апокалиптич картину искажен простран окрест и над
голов - скорей к своим проход. Толюн "А, Б, В" крайняя слева. Окошко
табельщ - показ пропуск - отбить на бланке в электроч время прихода -
вернуть, получ и сунуть в карман запущен ЧЛВ - турни щелк-щелк - в
зоне.
...Утрен пульса: втягива Шаром и башней людей из конк-
ретно-предмет мира в себя - их дейст, сил, знаний, энергии, идей,
чувств, мыслей. Вечером будет противопол: откат, возврат. Все - как там, в
ядре, в MB. Все события одинак, только кажутся разными.
Крытым перехо к осевой башне, сквоз лифтом до уровня К24, переса на
высот, до крыши. В нем Васюк поднима один: из-за прово Мишки в садик
он всегда опаздыв - внизу на минуты, вверху - на часы. Ничего, Шар своего не
упустит; впереди очень долгий "рабочий день", за который успев отрасти на
щеках щетина, а когда и бородка.
IV
В круго корид послед этажей (двери вовне на галерею, к генерат
Ван дер Граафа, внутрь - в лаборат MB и гостин-профилакт) стены
сплошь увешаны метров снимк галак. Внизу фотогра размаши
надписи: "Правовинт Рыба-17", "Фронтал Андром-7", "Малый
Магел-21"... и так далее. Это проявил себя понят только самим
исследова жаргон, возник из необходим эконом время.
"Рыба" была не рыба, а спираль галакт, подоб той, что в обычном
небе наблюда в созвез Рыб: с неболь ядром и обширн, далеко
раскину в простран рукав. "Фронтал Андром" поход на
знамени "Туманно Андром" - только ориентиро была к наблюдат не
как та, со "страш-страш креном", а фронтом звездн вихря - так сказать,
анфас. "Малый Магел" походил на бесформе Малое Магелла Облако,
галакт-спутник нашего Млечп. На стенах красова "Верон" - видимые с
ребра галакт, похожие на те. что с Земли наблюд в созвез Волос
Верон; "Треуголь" - рыхлые спираль структ, наподо имеюще в
созвез такого назва. А на иных снимках и просто указыв "81-А", "31-Л"
и тому подоб - в соответс с образ галак, обозначе в каталоге
Мессье этими номер. Буквы и дополните числа означ, сколько такого
вида звезд вихрей довел наблюд и заснять в Меняюще Вселен.
...И это еще было ничего, если увиден в очеред Метагалакти
пульса, Вздохе-Шторме первич материи (или во Всхрапе?..) оказыва
похожим на объекты классиче астроно. А ежели нет, то припечат
что-нибудь покре, лишь бы с маху охарактериз запечатле образ из
"Вселен на раз". Нашли свое место на стенах бесформе галакт с
подпис "Коровья лепешка-8" или "Негатив кляксы" (типич картины начал
и самых конеч стадий их жизни); напро дверей просмотро зала
красова двойная галакт "Очки Любарск" (назва дано Корне, сам
Варфоло Дормидонт протест): два почти эллиптиче звезд вихря
противопол ориента с туман перемыч между ними. (Еще одной паре
галак Алекса Ивано присв гениаль, по общему мнению сотрудн
лаборат, назва "Ягодицы в тумане"; но на снимок налетел Пец, прочел
подпись, велел снять. Валер Вениамин вообще не одобрял эту, как он
выража, "картин галерею" и настр запре вывешив снимков за
предел лаборат).
Сам Анато Андрее, хотя большин снимков были делом его рук,
назва им не придумы: они его - а равно и номера или индексы при них - как
-то не интересо. Он держа взгляда, что для восприя Единого не только
не надо присваи назва новым образам, порожде им, но невре и
позаб назва для "Земли", для "Солнца", "времени", "простран",
"жизни"... Зачем этике первичн! Впрочем, мысль эту - как и большин
своих получув-полумыс - он пока не высказы.
И жене своей Анато Андрее до сих пор и словом не обмолви о
Меняюще Вселен, чтобы она не стала наставл: что ему там делать и как
себя вести.
Он совер полный круг по корид, чтобы пропита соответст
настрое.
V
В просмотр зале, куда он после этого вошел, настрое ему в два счета
испорт, вернули в мелко, в прозу. Здесь Любарс и Буров прокруч
вчераш добычу в MB.
- Плохо, Анато Андрее! - вместо приветс встре его возгл
завлаб. - Просто никуда, зря поднима. Смотр сами!
Васюк посмот на экран - и почувств свою вину. ... Как-то так вышло,
что в лаборат на него свалив все фото- и кинод; включая и самые
малопривлекат, многочас возню в темной комнате над бачками и ваннами
с реактив, от чьих испаре потом болела печень. Одни напир - не без
улыбки - на историче преемствен от его подвига в Таращан: кому же,
мол, как не тебе? - хотя, стоит замет, после школь лет то был первый
фотоо Анато Андреев (и аппар не имел своего, пришлось
позаимств в универм). Другие без всяких улыбок считали само собой
разумеющ, что ВасюкомБаси можно затык любую дыру.
- Но ведь строго-то говоря, Анато Андреич, по вашей специаль
"механиз животново" у нас здесь в самом деле пока ничего нет! - заявил
на его робкий протест Буров, который благод своим электро новшес
забирал все большую власть в лаборат. - А кому-то ведь надо...
А сегодня как раз и выяснил, что его неопытн и непрофессиона в
данном вопросе обернул неприятно: высокочувстви - и в
ультрафиоле части спектра, в которой наибо выразите проявл себя
веществе образов в MB, - кинопле с отснят во вчераш подъеме
Буровым и Панкрат галакти и звезд (в проце их эволю!) дали
вуаль. На экране сейчас мельтеш бог знает что.
Останов проек, включ свет, стали разбира. И скоро выясн, что
качес обрабо пленок Васюком в этой беде не повинно, что причина глупее и
постыд: забыли - и он забыл! - о сроке годно. У чувствите пленок он
корот, менее года. И за трое суток, минув с момента, когда Альтер
Абрамо, гордый своим снабженче подви, доста сюда триста пятьд
километр кассет ("И лучше не спрашив, ребята, как я их добыл:
шестьде тысяч по безналич расчету, так это, между нами, еще далеко не
все!"), срок этот - при ускоре 150 - с лихвой перекры. В первые подъемы
на них сняли отлич фильмы об MB.
Самое сквер, что пропали и более трехсот неиспользов кассет.
Медле привык люди к новому, косно где-нибудь да просочи: они давно
усвоили, что за день наверху можно выполн работу многих месяцев, что еще
выше, в ядре, за секунды сотворя и разруша вселен... а применит
к хране фототов, к сроку его годно, трое суток в умах всех так и
остал тремя сутками.
- И в холодил не догадал сунуть кассеты-то, - раздраж ворчал
Любарс.
- А что мы теперь Альтеру скажем? - вступил Буров. - Эти надо списыв,
просить у него новые... н-да!
Они злились сейчас друг на друга, на снабже - и вообще на жизнь.
- Но главное: с чем мы сегодня вверх подниме? - расстро потер лысину
Варфоло Дормидонт. - С пустыми киноаппар?
- Это-то как раз ничего, - сказал Буров. - Сегодня у вас испытате
подъем. Освое боковых перемещ и слеже.
- А "пространств линзы"? - спросил Любарс.
- Еще не готовы электр... и схема.
Буров лукавил: с "линзами" и электриче управле ими у него все было
исполн. Но он сейчас вынаши замысел, которым не хотел делит, - и
кое-что придерж для себя.
Так они перешли к другому делу. Поднял на крышу, Витя показал им новые
приста и измене в управля блоке кабины.
- Вот, - говорил он с некото горделиво, - теперь ведущий будет, как
пилот в реактив истреби. Только ногой не газок выжим, а простран-
время... Левая педаль - простран, нажать "вперед", отпуст "назад", а
правая - время: нажать "ускоре", отпуск "замедле"... Это, понятно, в
преде одного диапаз неоднород, а переключ диапазо, как и
было, на пульте...
- Надо бы и переключ диапазо вывести на ручку, как в автомо
скоро переклю, - вставил Любарс.
- Мелко плава, экс-доцент, - не без спесиво ответств Буров, -
переключ скорос!.. Вот вам не ручка, а ручища, штурвал боковых
перемещ. Ею вы будете смещать кабину наверху... а верней, изгибать
"электриче трубу" в любую сторону, в какую отклон.
Между педалей из пола кабины торчала теперь штурвал колонка с секто,
добытая явно с какого-то списанн самол. Варфоло Дормидонт забрался
в кресло, понажи педали, поворо штурва, с одобрен погля на
Бурова:
- Лихо! Это нужно освоить.
Тем време на крышу поднял еще двое. Сначала, собстве, из люка
показал длинню, метров по шесть, сверен из уголков штанги, а затем и
те, кто их нес: Ястре и его помощ. Они сложили ношу у ограды и, разминая
сигар, подошли к инжене - перекур, покаляк.
- И что это будет? - кивнул в сторону штанг Любарс, пожимая руку Герману
Иванов.
- Эт-та?.. - Механик достал из карма в комбине черте, развер,
прочел раздел: - "Координа регистр Метапульс". Заказ и эскиз
самого Валерь Вениами... На концах укрепим сейчас фотоэлеме счетч,
расста от башни на четыре стороны.
- А! - мотнул головой Варфоло Дормидонт. - Давно надо.
- Послед моя морока, - неспе продол Ястре. - И на крышу, может,
послед раз вылез...
Герман Ивано уже выгля стари: погруз, поседел, в харак
появил созерцате доброду, стал разгово. Он все более
настраив на заслуже отдых. "Пенсия у меня будет под верхний предел,
очередь на "Волгу" вот-вот... Эх, и поезжу по всяким местам! А вы тут дальше
вкалыва без меня".
Когда они отошли, Буров задири обрати к Любарск:
- Что за "координ Метапульс", не могли бы вы мне объясн?
- Они в ядре возник всякий раз на новом месте. Со сдвиг. Вот и надо бы
хоть по двум измерен с нашей крыши засек координ "штормов", чтобы
потом рассмот последовател скачков.
- Хорошо, а почему идея Пеца и заказ Пеца? Для чего здесь вы и для чего мы?
Это наша парафия, наше дело! В чем вообще состоит ваше заведов
лаборато? В поддакив?..
Варфоло Дормидонт с минуту ошеломл молчал. Идею этого
регистра они с директо обсуд вчера за вечер чаем (он все еще
обитал у Валерь Вениамино) - и если тот первым, пока не забыл, запустил
ее в "металл"... ну, так спасибо ему, да и все!
- Хоть вы, Витя, великий труже, великий изобрета и... великий нахал,
- обрел наконец дар речи экс-доцент, - вам все равно не светит занять мое
место.
- Я и не стремл!.. (Лука Виктор Федоро, лукавил - стреми. И не
только завла MB видел он себя в мечтах. На все у него был свой взгляд - и уж
он бы показал, как надо). Раз это относи к электро, то не должно
проход мимо меня. Вы там как хотите, но в своей специальн я поддаки
никому не согла!
("То, что мы сейчас делаем, - думал Толюн, - есть подгото к Космиче
Старту. Не на околозе орбиту, не к сосед плане - вглубь Вселен. К
межзвезд и межгалактич старту. Мы прине не меньше знаний, чем
прине бы на будущих суперзвездо чрез многие годы... Как это шикарно все
описыва в романах, как роско показыва по ТВ даже для стартов на
околозе с Байкон. Были ли там склоки? Да наверно. И засвече пленки,
и подсижив - что угодно. Как легко все затягив рутина, пошло жизни.
А у нас тем более, ибо все свели к электриче и электро, к
кнопконажимат...")
VI
В таких слегка склоч отношен все трое перебра с крыши в зал
тренаже, который находи под гостини.
Здесь, на интерпрет системы ГиМ, Любарск и Васюку перед подъемом
надлеж научит делать ногами то, что прежде делали руками: педалир
неоднород простран и ускоре времени, - а руками то, чего прежде не
делали вовсе, боковые перемещ. Упражне длились шесть часов (с перер
на обед и чаепи), и, разумее, "тренер" Буров согнал с обоих столько
потов, сколько счел нужным. И то сказать: автоматич точно всех движений
и поворо кабины наверху, в MB, была для них так же важна, как летчи в
сверхзвук полете.
Потом была обрабо прежних наблюде в MB, составл отчетов, проверка
аппарат, исправл разладивш за ночь... В подоб занят минула
первая 24-часовая смена, после которой разреша 12-часовый отдых. За эти часы
Анато Андрее посетил новень сауну, поужи, посмот видеомул
(жалея, что нет рядом Мишки и Линки, которые получ бы от них куда больше
удовольс) и хорошо выспа в своей комнате в профилакт.
Вторая смена начал с прове навыков нового управле, отшлиф
шероховат - зачет, который прини тот же Буров. К этому времени в
лаборат появил супруги Панкрат, Миша и Аля - пара молодых, но уже
изрядно обозлен действитель специали-инфизов.
... Да и было отчего: к обычным труднос жизни молодых специали -
осваива на новом месте, отсутст жилья, малые зарабо, бытовая
неустроен - прибави еще и специфиче, от НПВ. Аля заберем
месяц назад, сейчас ходила на шестом месяце. И поскол ее - первонач
худень и миловид - разне в считан дни на глазах ошеломл
домохоз, та возмути и потребо или двойную плату, или пусть
освобож комнату; а двойная плата - это 120 рэ.
...Нет, не только Анато Андреев ставила на место обычная,
конкре-предмет жизнь-житуха: куда вы суетесь, белко комочки? Ваше ли
дело постиг бесконе-вечную Вселен? Питайт-испражняй,
спаривай, плодит, размножай, заботьт о сиюмину успехах - это
ваше, а насчет прочего... зась! Не только его, каждого на свой лад.
Тем не менее, когда Корнев предло Панкрат поселит в
гостин-профилакт хотя бы до рожде ребенка... впрочем, и на любой
удобный срок, - они категорич отказал. "Такие опыты надо начин с
кроли", - твердо сказал глава семьи Миша.
Пришла пора поднима на крышу, снаряжа и отправля в MB. Но тут
Васюк подошел к телеинвер, включил, набрал нужный код и, когда на экране
возник Прият, расска ему о загубле кассе с чувствите пленкой.
Все время, пока он говорил маловыразит голосом, завснаб споко писал -
и только потом ронял ручку, замедле (от чего возни оттенок театральн)
подни и поворач голову, расши глаза, раскры рот, возде руки...
Витя Буров тоже воздел руки:
- Зачем, о господи! Зачем вы это сделали, Толя?! Он же сейчас примчит сюда!
Верно, Альтер Абрамо примча в лаборат с той скорос, какую
позвол лифты.
- Рабочие кефир свой не забыв опуст на веревке на двести метров, когда
наверху работ, а вы... ученые люди, называе! - кричал он, стоя в
фотоком над грудой кассет, ради которых ему пришл немало хлопот,
побег и даже поподли. - Ведь шестьде же тысяч! А сколько нервов?!
Буров высту вперед, прило руку к сердцу, загово грудным голосом:
- Альтер Абрамо, лично я вас понимаю, как гений гения. Это
действите...
- Он меня поним, как гений гения... сопляк! - Старик возмуще брызгал
слюной. - Бросьте вы эти штучки! У вас когда-нибудь было в кармане шестьд
тысяч, голодра?! Привы кидат деньг, потому что не свои... Нет, я
этого так не оставлю. Сейчас же доклад Пецу - и пусть попроб не принять
мер!
И исчез так же быстро, как и возник.
- Вот, пожалуй, - сказал Витя с теми же неизрасходов задушев
интонац, люто глядя на Васюка. - Объясн мне, ради бога, Анатолий
Андрее, кто и зачем вас за язык потянул? Я же обещал все уладить - после
вашего удачн визита в MB. Промахи уравновеш достижен, это извечный
принцип. Показал бы ему новые видеоза, ля-ля-ля, то-се, Альтер Абрамо,
а знаете, плено уже вышла... и было бы хорошо... А теперь...
Любарс тоже глядел на Толюню с недоуме.
- Ну как вы не понима, - прогово тенор Миша Панкра, худой,
серовол, с сощурен синими глазами, - Анато Андрее у нас такой
человек. Он ведь отправля в Меняющу Вселен, а тут... словом, это все
равно что умереть, не уплатив за газ и электриче.
- В прежние времена, я читала, - подхват его супруга Аля, - в подобных
случаях надев чистую рубашку, писали письма родным или заявле: "В случае
чего прошу считать меня коммуни".
Васюк молча улыбну. Что говор, по сущес так и было.
- Ага... ну, правил! - Варфоло Дормидонт тоже раскуме, что к
чему. - Было бы отвратите, пошло - поднима к звездам, искать планеты
ради того, чтобы потом Виктор Федоро с помощью этой информа смог ублажить
Альтера Абрамов. На предмет пленок... Тьфу! Правил вы, Анатолий
Андрее, обруб этот "хвост", присоедин.
- Вам лишь бы к кому присоедин, - буркнул Буров, чтобы хоть после
слово оказал за ним.
VII
И вот все остае внизу. Любарс и Васюк поднима в кабине ГиМ, по
сторо ее разворачив электр и экраны, сирене свет над куполом
колыше и растет. Подъем сопровожд моноло Варфоло Дормидонт, у
котор всегда на этой стадии пробужда большие мысли и светлые чувства.
Толюня был идеаль слушат: молчали, внимател и все понимаю.
- Вы обрат внима, Анато Андрее, что все количеств замеры и
съемки мы начин со стадии галак, а события и явления - до них; вселен
штормы, полигалакти струи, весь первич бурля Вселенс хаос - не
восприни. Не приним всерьез. А знаете почему? От мелко и недалек
нашей. На галакт и звезды наш ум натас школьн учебник, популяр
стать, кое у кого вузовс подгото... да и то, впрочем, более как на
вечные образы в простран. А здесь мы воочию видим, что измене важнее
объек, что Вселен - и не только в Шаре, всюду - событи. А коли так, то
в самом крупном в ней запрят все начала, все причины. Но - не в подъем это
умам нашим, мелким и косным... Вот Виктор Федоро недавно вас поддел, что-де
в лаборат нет работы по вашей специальн. И я его уел сегодня на тот же
предмет, что и ему здесь не очень по специальн. Эх, да все мы тут не по
специальн: ни Пец, ни Корнеев, ни ваш покор слуга. Все мы телята,
задрав головы к Вечно. Может, и лучше не знать, чем пробира к сути
через завалы специал знаний. Я вот в астрофизич кругах слыву немалым
авторит по астроме и звезд спект. Ну, и что мне прикаж делать
с этим багажом и авторит здесь, в MB, где расстоя между звездами
меняю на глазах, а спектры пульсир - либо сами по себе, или от шевел
ручек... прост, нынче уже педалей? Что?.. Вселен - на раз, галакт - на
раз, звезды - на раз...
- Я вам сейчас притчу расск, Анато Андрее. Даже не притчу... а
попал мне однажды книжица, "Особенн древнерус литератур языка".
И вот автор, канди филологич наук Козлов, сравнив там текст
достоверн записей в двух летопи известн приказа князя Святопо об
убийс своего брата. В одной сказано: "не поведу никому же, шедше убийте
брата моего Бориса", а в другой: "где обрящ брата моего Бориса, смотряше
время, убейте его". Действите, не мог же князин и так, и этак, где-то
летопи перевр. Я читаю, у меня мороз по коже - ведь это же "убейте брата
моего"! А канди ничего: сравнив написа, порядок располож слов
"брата", "шедше", "убийте" или "убейте" - и делает вывод в пользу первой
фразы... - Любарс помол. - Я это к тому, Анато Андрее, что, может
быть, и мы такие кандид? И наша разнообра квалифициро возня
соотнос с сущест того, что говорит нам Вселен, приме так же? Да и
все науки, может быть, таковы?.. Так что и вправду шут с ними, с этими
пленк, съемк и прочими богат возможнос подмен расторо
деятельно необходим размышл.
Аэрост между тем вынос кабину на разреша канат высоту. Пора
было гасить внутрен освеще. Перед тем, как поверн выключа, Толюня
скосил глаза на разгорячивш доцента, подумал: "Лет через двадц я буду
похож на него, такой же морщини и лысый. Разве что не столь разговорч.
Почему он каждый раз на подъеме выступ, Бармал? Навер, ему - как и мне
- страшно здесь. Или хочет хотя бы высказыва мыслей компенсир нашу
малость перед миром?.."
- Призна вам прямо, Анато Андрее, - продол доцент, - не действий
и результ ради поднима я сюда. Да и не ради исследов остался в Шаре.
Количеств знания можно наращив до бесконечн - и ничего не понять,
история цивилиз тому подтвержд... А вот запрет, крамоль понятие
"религио дух" для меня ныне, как хотите, содержате! Нет-нет, я атеист,
усталый циник. Всегда, знаете, с усмеш восприн сказо, как кто-то -
Будда, Христос, Заратус - начали что-то такое проповедо, и люди отринули
богачес, семью, посты, пошли за ними. За челове я бы никогда не пошел,
чтобы он ни вкручи. А вот за этим побежал, отринув все. Как бобик.
Индикато лампо на пульте показ Анато Андреев, что
электро система разверну целиком и готова к подключ полей.
- Что же касае количеств стороны, то, как вы знаете, Валерьян
Вениамин поручил мне состав Вселенс иерар событий и образов. На
основе своего - и удачн, должен сказать - понятия "объем события". Там
любопы...
- Все, - молвил Васюк-Басис. - Начали работ!
И Любарс умолк на серед фразы.
Но он был прав: накаляющ расту в разме облако Вселенс Шторма
над головой было для них облаком, а когда Метапульс вошла в стадию
образов галак, то и они - мириады размы светлых пятны разме
со снежи - выгляд в их восприя снежинк у фонаря. Разум
подсказ, что разворачив сверхкру вселенс событие, которое в
нормаль масшта распростран на мегапар и тянется сотни, если не
тысячи миллиар лет, что в обычном небе все это выгляд бы огром,
застыв в неизмер далях... Но чувства и воображ начисто отказыв
сочет числа и наблюда с тем, что за время Шторма можно затяну
сигаре.
По совету Любарск Толюня полями устре кабину в самый центр Шторма,
где более вероя разви турбулент потока материи-времени до вершин
выразитель; там он нацели на "фронтал Андром" (коей присв
номер 19), включил видео. Но и этот туман вихрь восприним сначала
как -то книжно; по разме и виду он уступал развеша в кольце коридоре
снимкам.
И только когда размы вихре туманно вдруг (в масштабе
миллио лет в секунду это получал именно вдруг)
конденсиров, начиная от серед ядра и глубин колышущ
рукавов, во множес пульсиру, набираю голубой накал
комоч, а те сворачива в точеч штрихи, когда этот
цепеня души процесс распростра до краев галакт, когда
все вращающ над куполом кабины облако будто выпад дождем
звезд, а они надвига, распростран во все стороны,
станови небом, застыв во тьме пульсиру многоцв
великоле, - вот тогда они чувство, что находя во
Вселен - огром, прекрас и беспоща. Не было
"мегапарс" - обморо громад черные простра
раскрыва во всю глубину благод точкам звезд. Не было
"мерца", "штрихов", "вибрио" - были миры. Понима масшт
и прежние наблюде прибавл лишь то, что эти раскале миры -
конечны.
Миры, как и люди, жили и умирали по-разному. Они мчались в
потоке времени, метапульсаци вздоха, взаимодейст друг с
другом, разделя или сливал, набир выразитель или
сникали. У одних звезд век был долгий, у других - корот: они
позже возник-сгущал-уплотня, раньше развалива в
быстро гасну во тьме фейерве. У одних харак был спокой:
они равноме накалял, ясно светили, величеств и прекр
взрывал на спаде галактиче волны, оставл на своем месте
округ яркую туманно, иные неровно мигали, меняли яркость и
спектр, размеры и объем - то вспух до оранж-красных гиган,
то съежива в точеч голубые карлики.
Жизнен путь многих звезд на галактиче орбитах проте в
спокой одиноче - они отдав свой свет, никого не освещая,
испуск тепло, никого не согре. Другие корот век в компании
одной или двух соседок: завив друг около друга спирали своих
траекто, красова округло дисков и их накалом,
протуберан выброс ядерной пыли, светили одна на другую - я
тебя голубым, ты меня - оранже.
На стадии звездообраз из светяще прототу возни
гораздо больше звезд, чем потом оставал в зрелой галакт.
Самые мелкие сгустки быстро отдав избыток энергии в простра
и гасли; в двойных и тройных систе они превраща в темные
спутн светил, в большие отдален планеты - и так жили
незаме до сника галактиче волны-струи, до финал
вспышки и расплыв в ничто.
Миры, как и люди, жили и умирали по-разному.
Миры, как и люди, рождал, жили и умирали.
Буровс новшес работ отменно. Любарс указы цель, интере
чем-то звезду; Анато Андрее, увере дожимая педали и поводя штурвал
колон, приближ к ней до различи в телес и на экранах диска. К
одной могучей, размер, вероя, с Бетельг, но куда большей плотно,
звезде он подог кабину так, что на них повеял ее жар. И сам Толюня, и
Варфоло Дормидонт сейчас чувство себя не пилот, даже не
космонав - какие космона могут так переход от звезды к звезде,
листать галакт в простран и времени! - а скорее, небожите.
Богорав.
И мир для них, богорав, был сейчас иррациона прост; без
земных проблем, человече запутанн в них: поток и
волне-вихре на нем. Да и сложно жизни приобре простой
турбулен смысл: это была сложно виляний отдель струйки
бытия сущес под воздейст всех других в бурля потоке.
Такое нельзя увидеть в MB ни в телес, ни прямо - но они понимали
это.
- Та-ак... держит этой толст, мадам Бетельг, Анато Андрее,
- приговар Любарс, уткнувш в окуляр. - Не нрави... а вернее -
очень нрави мне ее траекто. Интриг. Следу за ней, сколько сможете.
Помоему, мадам береме планет.
Действите, было в беге расплывча бело-голуб диска над ними
что-то чуть вихляю. Васюк медле вел штурвал влево. Диск звезды
сплюсну, выпяти одной сторо, завих замет.
- Флюс, флюс! - возбужд шептал Любарс. - Животик! Ну, сейчас...
Огнен "флюс" оторва от звезды (ее уменьшивш тело
сдвинул в противопол сторону), растяну в простра
сияющим комет хвостом. Хвост раздели на три части: дальнюю,
середин и ближнюю к звезде. Каждый обрывок изогну, завился
вокруг светила дугой эллипса. Эти дуги-шлейфы величест
поворачив около звезды; ближняя быстрее, дальняя медле
всех. Светящи туман перелив и пульсир в них, тускнел,
уплотня... и вот в каждой намети сгусток-смерчик.
Смерч росли, наматыв на себя шлейфы тумана, втягив его
- и одноврем остыв, уплотня. Вскоре они были видны
только в отражен свете звезды. Так возни планеты.
Васюк приотпу правую педаль "время": милли лет снова спрессова в
минуты. Нажал, вернулся
- теперь вокруг уплотнивш звезды с четким и очень ярким
диском мотал три шарика. Они оказыва то серпик, то
полудис, а при прохожд между свети и кабиной - черными
пятнышк на огнен фоне.
- Ай да мы! - удовлетво откину в кресле Любарс. - Испол
больше, чем задал нам Буров: запечат образов планет! Все, Анатолий
Андрее, можно отступ.
... Отдалял, сникала до точки "мадам Бетельг" с искор
планет. Затерял среди звезд. И все звезд небо стянул в
галакт, теперь эллиптиче, с ярким ядром. Вот и она, голубея
и съежива, оказал одной из многих; неразли там более
звезды - да и во всех ли есть они?.. Мириады светлых вихри,
расплыв на спаде Метапульсац волны, кружил над куполом
кабины снежинк у фонаря. Мир снова был иррациона прост:
поток и турбуле в нем.
VIII
Где-то далеко-далеко, на Земле, минули только 3 сотых секунды. Половина
мгнове, если вспомн, что слово это означ мигание век.
- Так я о Вселенс иерар событий, - продол Варфоло Дормидон
с того места, на котором его прерв; но говорил он теперь без напряже,
благоду-споко. Работа сделана, кабина опускае, можно и покаляк. -
Она любопы не только тем, что в ней последу вкладыва в предыду,
вмещаю в них по разме и длительно, но и тем, что предыду всегда -
причины. Причина-поток. Подро я об этом доложу на семин, а сейчас вот
вам, Анато Андрее, некото оценки масшта... Ну, самое первое,
Метагалакти пульса, Вселенс вздох. Количеств рамки события:
порядка ста миллиар свето лет в попереч и тысячи миллиа! лет по
длительн - вам вряд ли что скажут, это далеко за предел наших
представл. Просто примем
45
этот событий объем - 10 свето лет в кубе, помноже на год, - за
единицу. Тогда событие второй ступени, Вселенс шторм, который вот сейчас
гаснет над нами... он на порядок короче по всем разме - соста по
событий объему одну десятитыс от него. Отдель волныст в этом
турбулен ядре, события третьей ступени, причины и носит галак или
скопле их, составл не более одной тысячемилли доли от
-16
Шторма, то есть порядка 10 от пульса...
Любарс помол, усмехну сам себе:
- Нет, это без таблицы и указки невозмо. Не буду глушить вас числами,
просто перечи ступени. Следую, четвер, это галакт-события -
турбулен ядра в струях. Пятая - звездо-планет струя, возмо
носит... да и создат - звездо-планет системы, или просто звезды, или
двойной-тройной системы их, как получи. Шестая -
возникнов-существов -гибель... то есть просто жизнь - звезд и планет,
небес тел. Далее все ветви, но примените к планете пусть седьмая -
существов биосф, восьмая - существов живот, девятая -
существов человече... и, бог с ними, с промежуто: существов
народов, государ, эпох - пусть сразу десятая ступень, следст десят -
всего лишь! - порядка от Вселенс Первопри это жизнь челов. Наша с
вами жизнь. Самое главное, главнее не бывает, - для нас. Так знаете, как
количеств ее событий объем соотнос с Метапульс?
- Как? - спросил Толюня.
93
- Как единица просто и единица с девяно тремя нулями. 10 .
- О!.. Это даже и сопоста невозмо.
- Если поднатужи, то возмо, дорогой Анато Андрее, - с
удовольст возра доцент. - Это соотнош событий объема
какого-нибудь искусстве атома... ну, там менделе, курчато, кои
доли секунды живут, - с существов нашей Земли, шара разме в двенад
с лишним тысяч километ, проживш уже пять миллиар лет и
рассчитыва еще на столько же. Как мал человек!.. Но и это не все: событие
"позна челове мира" еще порядка на три меньше - а у кого и на четыре, на
пять, на шесть. Много ли, действите, мы времени на это расход, большую
ли часть органи этим загруж? Слух, зрение, немного руки да кора
головн мозга. И получае, что малую долю своего события-существо
этот "короткожи атом" человек может узнать то, что другие такие "атомы
позна"... или, может быть, вернее, "вирусы позна", а, Анатолий
Андрее? - узнали о мире и жизни, добав коечто от своих наблюде и
разду - и объять мыслью всю Вселен! Как велик человек!
- Это если правил, - подумав, сказал Васюк-Басис.
- Что - правил?
- Если он правил поним мир и свое место в нем. Тогда это
действите событие.
IX
... а в Катаг 17 час 5 мин 51,35 сек
Вся башня, которую покинул Анато Андрее, была то ли
ворон, то ли взметнувш вихрем ускоряюще Времени.
И когда под вечер он возвращ домой, мир для него -
споко-гневн, богорав, со Вселенс бурей в душе - был
иррациона прост. Планети без назва мотал вокруг звезды
без назва - да и не она, а смерчик кванто пены, взбитой и
закруче бешеным напором времени. И город был лишь местом
дополнител бурле на планете, турбулен ядром какой-то
струи, все, что перемеща по улицам, поднима, опускал,
вращал, звучало, испуск запахи и отраж свет, - все было
искрящи кипен в незри тугом потоке.
И чувства все, которые обычно руковод им, как и другими, в
делах житейс, сейчас обесцвети, обесцени: за ними маячил
иной смысл - недосту словам, неизрече, но не такой. Он не
пережи их сейчас - восхо над ними; делал понятной
содержатель молча, многозначител невысказа, мощь
смире и стремитель покоя - сущно Бытия. И все освещало
отчая, великое космиче отчая того, кто знает, но изменить
ничего не может.
Так было, пока не доходил до ворот детсад, где его уже выгляды Мишка,
пока теплая ладошка сына не вкладыва в его руку. Тогда Анато Андре
замечал, что день во второй полов разгуля, светит солнце, по-июльски
жарко - плащ сыну ни к чему.
- Снимай, давай сюда.
Тот радос снял, отдал и берет. Погля снизу на отца:
- Па, а тебе опять будет?..
Толюня потро щеки: да, действите. И не то чтобы времени не было
побрит, хватало наверху времени на все - в голову не пришло. "Если Саша не
вернул, успею дома".
Мишка был невесел.
- Пап, - спросил он, - а как в твое время дразнил?
Вопрос был неожида.
- А что такое?
- Да понима... там у нас одна девчо, она дразни. А я ничего не
могу придум для нее.
- Как она тебя дразнит?
- Та-а... - сын отверну, произ мрачно: - "Зубатик-касатик,
кит-полоса"...
"Самое обидное в детских дразнил - их бессмыслен, - думал Анатолий
Андрее. - Ну, ладно - зубатик: у Мишки крупные длиннов перед зубы,
их он унаслед от меня. Но почему - касатик? кит? полоса?.."
- Как ее зовут?
- Да Танька.
- А, тогда просто: "Танька-Манька колбаса, кислая капуста!"
- Ну, пап, ты даешь! - разочаров сказало дитя. - Так в малыш
дразня, а я с сентя в старшую группу перех!
Толя почувств замешател и вину перед сыном.
Глава 20. ТРИУМФ БУРОВА
"Люби ближн, как самого себя". Для этого надо прежде
всего как следует научит любить самого себя. Эта наука
настол разнообр и увлекате, что осваива всю
жизнь - и на любовь к ближн времени не остае.
К. Прутков-инженер. Мысль 222.
I
Внизу была ночь - время, когда работы в башне сходили почти на нет. В зоне в
самых нижних уровнях еще что-то шевелил, делал, а вверху было пусто. И
выше, над башней, в ядре Шара была Ночь, пауза между циклами миропрояв, -
та вселенс Ночь, во время которой, по древнеинди теории, все
сущеепроявл исчез, чтобы затем турбуле прояв себя снова при
наступ ии вселенс Дня.
Посред между ночью и Ночью находи Буров. Он поднима в кабине к
ядру Шара, поднима один и потае, даже выклю подсвечив прожек
на крыше, чтобы не всполош охрану. Ничего бы они там, внизу, не успели
сделать, если б и замет - едва хватило бы им времени на подъем. Ни с кем
Виктор Федоро не желал делить ни радость победы, радость реализ
выношен замысла, ни горечь возможн пораже. (Когда идея пришла в
голову, он больше всего боялся, как бы она не осенила еще кого-нибудь, скорее
всего быстр на смека Корнева. И необход заказы в мастерс выдал
сам, и решил не отклады опыт на завтра, после того как испытал сегодня - в
компа с Мишей Панкрат - "пространств линзу").
Не следов бы, конечно, поднима без напарн и страхо внизу - ну,
да ничего. Они здесь многое делали так, как не полож. В прибо он уверен,
почти все они - его детища. Он лучше других знает, как из них побол выжать.
Исследов MB разраста; в послед дни кабину ГиМ приспосо для
долгой работы наверху. В углу полож застеле простын поролон
матрас, подушку - можно прилечь отдохн, расслаби; рядом холодиль
для харчей и напит. А в закутке стояла гермети пластмасс посудина
для мочи. Живая тварь - человек, что подела, все ему надо. Сейчас все это
было кстати. Кроме бутербр. Буров прихва термос с кофе. Виктор
Федоро был полон решимо не возвраща, пока не испол намечен.
Главным, однако, был иной, совсем новый предмет в кабине: привинч
шестью винтами над пультом управле прямоугол панель со многими
клавиш, кнопк, тумблер и рукоятк; провода от нее разноцв
жгутом тянул за пульт. В схеме панели наличеств электро датчики и
микрокомп.
II
Кабина вышла на предел, система ГиМ разверну и застыла. Вверху
разгора очеред Шторм, вселенс День. Буров включил поля, но не спешил
внедрят в MB; только, погля вверх, наметил цель:
клубящу интенси сиянием сердцев Шторма, наиболее
перспекти по обилию образов-событий место.
Надо замет, что Виктор Федоро и всегда-то (кроме, может быть, самых
первых подъе в MB) не был склонен впадать в экстаз-балдеж от
развертывав над кабиной космиче зрелищ, а сейчас и вовсе он смотрел
на них оценива, практиче... или, вернее даже, техниче -
взгля: Вселен там или не-Вселен, мне важно приве ее в
соответс со своей электро схемой. В заглав буквах пусть это
восприни другие.
"Итак, первая ступень, первая остано - Шторм. Это будет клавиша 1,
левая... - Буров достал фломас, склони к панели, поста над белой
клави слева единицу, щелкнул тумбле. - Пространст-време
сердцев его, куда мы всегда стреми, - клавиша 2... - Он нарисо над
сосед клави двойку, щелчком тумбл задейств и этот каскад. -
Наметим сразу и осталь: галакт-пульса - клавиша 3, протозв или
звездоплан пульса - четыре, планета шлейф или планета около -
клавиша 5. Пока все, теперь можно внедрят..."
Он вводил кабину в Меняющу Вселен, сначала в сердцев Шторма, затем
в избран галакт - но вводил по-новому: нажимал клавиши, подрегули
дистан и ускоре времени педал, затем фиксиро положе повор
рукоя на панели, пока стрелки контрол приборч не возвраща на
нуль; настраи схему на MB.
После клавиши 3 (галакт-пульса) осталь пришл перенумер,
иначе скачок от галакт к звезде в ней оказыва слишком уж
головокружит. Четвер клавишу и соответств каскад схемы он назвал
"участок галакт"; подумал, стер надпись на алюми, дал проще: "небо".
Вспом, как в детской игра "в классы" писали мелом на асфал вверху всех
фигур: "Небо не горит" - усмехну. Правил, не горит - пылает
звезд-солнц.
Внедри кабину в такое небо, перебра к телеск и заприме по курсу
рыхлую протозв с характер - имени В. Д. Любарск - вихлян
траекто. Верну за пульт, подру к ней, пока диск на экранах сделался
величи в полов солнечн, зафиксир положе. Но нет, не
получил: звезду сносило.
Виктор Федоро повел вслед за ней рулевую колонку, затем щелкнул еще
тумбле на пульте - запел сельсин-мотор, колонка пошла сама, а ему
остал, посматр на звезду на экранах, подрегулир приборы, чтобы
смеще было в самый раз по направл и скоро.
- Ну вот! - Выбра из пилотск кресла, с удовольст вздох полной
грудью, потяну; налил из термоса стакан кофе, добыл из пластик сумки
кругля-кекс, пил и закусы, погляды все время то на протозв, то на
приборы; они вели кабину и "трубу", все делал без него. Буров навин на
термос пустой стакан, произ, адресу, скорее всего, непосредст к
Меняюще Вселен: - Электриче, между прочим, может все!
III
"Электриче может все" - этот тезис Виктор Буров исповед, без
преувелич, с малых лет. Детство его прошло в старом доме, насто
старом, что там еще сохрани внешняя электропро на фарфоро роликах,
а лампо ввинчива в допотоп металло-керамиче патроны с
выключат на цоколе - ненадеж и опасные. Нет ребенка, котор не
нравил бы включатьвык лампо, но Вите родит строго-настрого
запрет это делать. Естеств, пятилет пай-мальчик ждал момента, когда
родите не окаже дома. Дожда. Стал на стул, с него коленк на стол -
и взялся левой ручон за патрон свисав на шнуре лампо, а правой за
выключа на нем, чтобы поверн и зажечь.
И случил чудо, хоть и не то, которое Витя ждал: краси медно-белая
штучка, неподви и холод, вдруг ожила и так чувствите стеган его
по пальцам, что он свали на пол. Такое приключа со многими детьми, в
этом Витя не был исключе. Но то, что он предпри дальше, несомне,
было для пятилет малыша делом исключите, Буров потом не без основ
ставил это себе в заслугу. Отхны и потерев ушиблен коленки, он снова
взобра на стол, снова - хоть и боязл теперь - взялся за медный патрон, а
другой рукой за выключа... И его снова шибан электриче напряже.
Это был его первый грамо поставле исследовате опыт: с повторе
и подтвержд результ.
Лампо тогда он так и не зажег. Но с тех пор и поныне тяга ко всему
электриче, интерес к наукам, устройс, материа и деталям, имевшим в
назва слово "электро-", наполн ум и душу Виктора Федоров. В зрелом
возра первый тезис дополни вторым: "Электриче, как и искусс, надо
любить бескоры". (А ведь и в самом деле: что это за сила такая, овладе
за полтора века миром настол, что исчезни электриче ток - и пропала
цивилиз? Сила, с одной стороны, математич ясная, подчиняю
законам, кои по строго соперни с теорем геомет и механ, а с
другой - весьма таинстве в универсал умении облегч, ускор, даже
упрощ все дела людские, которых она косне...)
Во всяком случае, Виктор Федоро чувство свою причастн к ясности,
мощи и универсаль этой великой силы. Став инжене, он осознал свои
немалые возможн делать новое в этой области - и значител: выразить
себя в электриче и электро схемах, как компози в музыке, а
литера в словах и фразах. Работа в Шаре, в НПВ, давала такие возможн
изобил, поэтому Буров и не хвата за первую попавшу, не размени
на мелочи, а искал и ждал большой идеи, больш дела.
... Когда Пец и Корнев объяв об изобрет полев управл
неодноро пространс-време и о проекте системы ГиМ, Виктор Федор
был огорчен ужасно, просто сражен. Ему, влюблен в электриче,
чувстве понимаю его, должна была прийти в голову эта идея, ему, ему! А
не пришла. И казал от досады, что вертел что-то в голове, маячило; не
поспеши эти двое, он бы дозрел и выска... Ничего, он свое возьмет! Способ
Корнева-Пеца был приме того, как можно разверну в НПВ.
Как и Толюня, Буров чувство себя малень челове в НИИ НПВ - только
на иной лад: ему хотел если не сравнят с такими гигант, как Пец,
Корнев и Любарс, кои нашли, сделали, открыли столько потряса
(потряс), то хотя бы приблизи к ним. Да не только к ним - был и
Зискинд, сотвори башню и проект Шаргор, а затем самолюб ушедший;
даже за плечами рохли Васюка подвиг в Таращан. А у него, Бурова, почти
ничего - кроме устрой, которые в этих услов сочинил бы любой
квалифициро смекали электро.
И вот час пробил. Сначала возни пробл, а затем и разреша ее идея.
IV
Пробл выражал одним словом: планеты. Прав был Варфол
Дормидонт - даже более, чем сам бы того хотел: не только Метапульс,
Шторм и полигалакти струи ум исследова MB прини споко, с
прохлад, но и - хоть и в меньшей степени - сами галакт, звезд небеса,
даже приближе до различае диска звезды. Во всем этом все-таки было
многов учебнико, к извечн опыту жизни людей мало касаем. По
теории Пеца, пространств есть плотней среда и мощный поток, а для нас
безжизне пустота. По гипот Любарск, вещес суть квант
(вырожде) пена в этом сверхпо материивр, а по опыту жизни то, из
чего состоим; по крайней мере, нам кажется, что мы из этого состоим. Иное дело
планеты. И неважно, что не только в теории, но и по прямым наблюде они
едва различи точки в пустыне мирозда - для нас это огром миры, кои
нас пород, взраст, на коих обитаем. Да и практ космонав (впро,
и теория, и даже фантаст) нацелив нас, что именно это самое важное:
Луна, Марс, Венера, далекие планеты, астеро, кометы - неболь,
несветящ, прохлад тела. Они для нас свои.
Именно это интуити продикто, что после описанн выше подъема
ВасюкаБаси и Любарск, первыми засняв планеты Меняюще Вселен,
обнаруж и наблюде планет далее как-то само собой стало главной целью.
Но - даже после введе в дело "пространств линзы" рассмот
удавал, в основ, начала и концы. Различ начала жизни планет одина
впечатл:
- и выделе шлейфов вещес из бешен огненн вихря
протозв (что наблюд Варфоло Дормидонт и Толюня).
- и захват крупной звездой в свою кругове окрест остывшей
звезд мелочи (планет типа Юпитера или Сатурна).
- и даже возникнов планета шаров как бы из ничего, путем
аккре, стягива и слипа мелких метео.
Кончины миров были не менее интере: иногда планеты погло
и сжигала раздувш в "новую" мамаша-звезда (обычно на стадии
галактиче спада), иной раз сама планета вдруг быстро
разбух, накалял и расплыва в облако - при полном
благопол светила и осталь тел. Нередко выбрасыва звездой
новые протоплан шлейфы уничтож миры на ближних орбитах. Во
всем этом, если смотр в крупном масшт и ускорен времени,
проявл себя единое для участка галакт (а то и для всей
галакт) волне простран; мерца яркости и вспышки звезд,
выбрасыв шлейфов в нем были подобны бликам на воде. В самых
выразител и долгожив галакти иные звезды много раз
выдел из себя свиту планет (а крупные среди них - и свиты
спутни), поглощ их, выдел снова иные...
Но все это было не то. Две крайние стадии соотноси с длител
существов планет, их неспеш эволюц, как рожде и смерть человека
соотнос с его жизнью. А именно картины формиров облика миров,
подробн строе и измене его оказыва малодост: уж больно юрко
планети шмыгали по орбитам около светил, освещае ими то так, то этак, а
то и вовсе никак; далекие, медле плыву в простран оказыва тусклы,
да и вращал все, да и прикрыв лик свой атмосфе с облак, а то и
сплошь в тучах... С помощью "пространств линзы" удалось ухват у
некото вид полуша, моментал снимок; для далеких, "вечных" шаров
Солнеч системы - Урана, Нептуна, Плутона - это было бы событ; а для
"миров на раз" из MB - пустым, невоспроизв фактом, кои наука отмет.
Измене объек важнее объек.
В том и был азарт пробл, чтобы сущест размер в одну
десятимилли от попереч своей планеты, живущим в сто
миллио раз меньше ее, охват подробн наблюден, постичь
всю миллиарднол жизнь сложн громадн мира! Да и не за
жизнь свою, а за малость, за часы. Да хорошо бы не одну планету так
изучить, а сравн десятки, сотни, тысячи... Сама постан
задачи как бы подчерки невозможн ее разреше.
А теперь Буров знал, как ее решить: импульс синхрониз.
V
Он верну в кресло пилота и, перейдя на ножное управле, отпустил
правую педаль - отсту во времени: чтобы из выброше протозве, пока
он пил кофе, двух эллипсои шлейфов поско образова планеты. Так и
вышло, упроще и быстро, будто в мульт:
- ядро протозв уплотни в накаливш до голуб
карлико шар, шлейфы, быстро остывая, разорва на дуги:
ближний на три куска, дальний на пять, а те стянул в
закрутивш (тоже с мультипликац быстро) объем вихри-
комья. Вскоре они были заметны только в отражен свете звезды и
быстро уплотня - мечущи по орбитам, меняю цвет и форму
серпови искорки.
"Какую выбрать? Ну, по анало с Землей - третью..." Вряд ли она окажется
землеподо, это невероя. Может, марсоподо или похожей на спутники
Юпитера, на Мерку, в конце концов? А если в густых тучах, вроде Венеры или
Юпитера? В ускорен времени инфрал, которые проник сквозь облака, дают
видимый свет, чтото все равно увижу. Итак?.."
Нажат педалей Буров приблиз во времени к звезде и намечен планете.
Но не слишком, чтобы послед соверш годовой оборот вокруг светила за
полмин: так удобней оценить параме ее движе.
- Плане-искорка неслась в кромеш тьме, разраста до
крошечн полуди без подробно, вблизи купола кабины
станови серпи, который перекатыв слева направо через
поляр область, - и юркала вправо во тьму.
Виктор Федоро наметил место в правой части орбиты, куда он будет
выход на планету, там она хорошо освещ. Сделал необход подсч на
компьют, поворот ручек и нажати клавиш перенес числа в свой прибор.
"Ну?.." Он снова глубоко вздох; сейчас как-то само дышал во всю грудь.
То, что Буров делал до сих пор, было присказ; теперь начинал самая
сказка. Ткнул пальцем черную пипку на щитке, включил импульс режим. Как
раз в момент, когда плане пришла в облюбова им место.
Пошло импульс слеже-сближе.
... Шмыгнул прочь "белый карлик", застыло звезд небо над
куполом. Пингпонг шарик планеты вдруг замед бег по орбите,
вяло пополз от намечен места вперед, в область худшего
освеще. Но Буров чуть шевель рукоят "Частота": планета
останови, будто в нерешитель... и вернул в намече
место! Замерла там, отчетл видимая над куполом кабины во тьме и
на всех экранах.
- Вышло! - азартно выдох Витя.
Это был всего-навсего эффект импульс синхрониз - того типа, что
примен в осциллогр и телевиз, чтобы не `дрож и не плавало
изображ. Требова изряд дерзо, чтобы пример идею,
реализова для электрон лучика в вакуум трубке, к километ
электро системе ГиМ, к ее мегавольт полям и, главное, к просто и
образам Меняюще Вселен.
Труднее всего было преодол гипноз простра, оторопь космиче
путешестве, внушить себе, что он, Буров, просто настраи изображ
на экране телевиз. Только находи с кабиной внутри "электро трубки"
ГиМ, всего и делов. Импульс - пауза, импульс - пауза... Поля электро
системы в импул выбрасы кабину максима близко к планете - как в
простран, так и по времени, а в паузу - откат кабины к малому темпу. За
неощути для Бурова интер в тысяч долю секунды планета совер
годовой оборот - и к новому импул оказыва на том же месте, освеще
своим солнцем.
"Теперь - пространств линза..." Виктор Федоро щелкнул другим
тумбле на панели и поворо рукоя увели поле на самом верхнем,
ажурном венчике электро над кабиной; это и была "пространств линза".
Сам глядел вверх: планета разраста в разме, на ее дневной стороне
обозначи полосы с размыт краями; граница между атмосфе и тьмой
космоса была зыбкой.
"Планета еще формиру?.. Нет, дело не в том - не только в том. Она
вращае... И ее сутки не укладыва в годовой оборот целое число раз. Она
оказыва в моей точке орбиты всякий раз со сдвигом - вот и выходит
видимо бешен враще, когда все сливае в полосы. Как быть?.. Ага!
Надо задать с той же часто импул боков сноса кабины. Причем не в одну
сторону, а то туда, то сюда по орбите... с интерва в сутки планеты. А какие
они?.. Это можно нащуп".
Устрои в кресле с закину вверх головой, левая рука на штурв,
правая на панели, располож клави, рукоя и тумбле он знал -
приня нащупыв. Сначала планета растяну по орбите в ярко-желтую
сардел, боковые очерта расплыл. Но вот "сардел" укороти,
очетчил в шар...
- планета более никуда не удалял, ниотк не появлял,
висела над кабиной; только теперь с замет релье теней, с
темными и светл пятнами, с контрас линией термина
посреди диска.
Все это чуть дрожало: точной работой рукоя Виктор Федоро устра и
дрожа.
"Туда-сюда, туда-сюда!.." - мысле приговар он, предста, как
кабина снует вверх-вниз и вправо-влево, как с каждым ее броском импул
включае "пространств линза". Это было не совсем так, сновала не кабина
- "сновало", круто меняя свойс, простран-время.
Для закрепл метод Буров повер рукоя. От измене фазы
"снова" планета медле уплыв вперед или назад по орбите, менял ее
освеще и положе. А от шевеле рукоя суточ настро вышло совсем
чудесно:
- планета плавно поворачив в ту или иную, завися от
сдвига ручек сторону, показыв невиди ранее поверхн.
Получал, что легким движен пальцев Витя вертел, как хотел, огромным
миром. Он чувство себя сразу и богом, и настройщ цветн телевиз.
Напосле он поорудо рукоятк полей "линзы". На предель увелич
планета имела размеры Луны; дальше начинал дрожа и искаже.
Буров записал положе рукоя. Включил свой старень светозву
преобразов: от планеты пошли шумы. Подня из кресла, лег на матрас в
углу.
Оттуда планета смотрел неудо; верну к пульту, подпра полож
кабины рулевой колон. Снова улегся на матрас, закинул руки за голову, а
правую ногу на согну в колене левую. Вот теперь было хорошо: он в
комфорт услов смотрел и слушал уникаль "перед". Самоутверж.
...И посылае сюда плане излуче было большей частью не обычным
светом, а смещенн инфракрас волнами: и в динами звучал не шум бурь,
обвалов и иных происход на планете процес, а преобразо
фотоэлеме тот же "свет-несвет" из разных участ планетн диска. Тем
не менее шла прямая трансля Жизни планеты - в четких карти, в цвете и
стерео звуча. Сто раз в секунду выхватыв суточ кадр из каждого
годов оборота планеты; отметал кратковрем случай, события в
атмосф и на тверди, выделял устойч повторяющ из года в год.
Кадр-год, кадр-год - и ревела, грохот, рычала формирую
планета. Кадргод, кадр-год - все отчетли вырисовыв рельеф
за раскале-дымной оболоч: пятна с рваными краями, овражные
трещины. Там, где они уходят за термина, заметен в ночи бьющий
из них огонь. Твердь зыбка и тонка.
Кадр-год, кадр-год... В считан минуты (то есть за немногие
милли лет) потемн ночная сторона, не раскалы ее огневые
рассел. Мерцает еще там сыпь малино, алых, желтых пятны и
точек - но и они редеют, гаснут (так сгорает соринка на раскале
плите). Кадр-год, кадр-год... обездымлив, яснеет атмосф,
отчетл вырисовыв под ней ломаные контуры пятен и грубых
теневых прова. Светлое большое пятно напомин льдину; другое
выгибае по низу полуша Африкой, край его уходит за гориз.
Неспоко пятна, возник на них рябь всплес, пузырь на
пределе различе (то есть размер порядка десят километ).
Но год от года мелчает и сникает эта рябь. Неспоко и атмосф,
горячая муть ее искривл рельеф на боках планеты; закручив
на многие века-секунды пылевые вихри...
Буров смежил устав глаза, с минуту слушал только шум в динами. Он
стихал - перешел в шорох. Что такое? Виктор Федоро открыл глаза... и понял,
что надо поднима, что-то делать.
Планета успокои: окончате проясни атмосф, контуры
и расцве высту и плато, равно как и теневые провалы впадин,
застыли, не менял более за века-секунды.
Он верну в пилотс кресло. Шевелен ручки боковых сдвигов повор
планету над куполом другой сторо: там тоже был установив рельеф
высту, плато и низин. Затем взялся за переключа, который до сих пор не
трогал; над клюви его на панели шли по дуге числа "1:1 - 1:10 - 1:100". Его
Буров предусмо в своей схеме только потому, что такой наличест в
осциллог: уменьш или увеличи в десять и сто раз усиле по
вертик и горизон; а вот и пригоди.
Он повер черный клювик от "1:1" к "1:10". Теперь импульс поля выносил
кабину к планете один раз на десять оборо её вокруг светила: пауза, откат к
еще меньшим темпам времени, неощут съедала и такой интер. Пошел режим
"кадр-десятил".
...И планета ожила. Твердь ее еще не твердь, она дышит,
волнуе, ходит ходуном. Вспучива, выраст из темных впадин
свищи-вулканы - и опадают. Налез друг на друга материк
плиты, вздыблива горными хребт. Те еще не нашли своего
места, ползут по матери каменн ящериц, переби
лапами-отрог. Морщат лик планеты ветвис провалы-ущелья.
Вот за немно тысячел-секунды полуша покрыв,
распростра от экваториа широт, серая дымка. Очерт
суши расплыл, темные впадины сглажива, наполня ровно.
"Ага, - понял Буров, - планета охладил, влага сконденсиро
в тучи - и тысячеле дожди там сейчас наполн моря!"
Кончи "сезон дождей", очистил небеса над плане, отдав
влагу. Во впади и низинах образова моря и океаны - ровная
темно-серая гладь. К ним с разных мест тянутся извилис темные
полосы, ветвя древови - речные долины. Снова картина
стабилизиро, мелька тысячел-секунд мало что меняло.
Буров повер клювик переключа к "1:100"-режим "кадр-век", десять
тысячел в секунду. По нашим меркам жутко быстро, а для планеты не очень:
милли ее лет - если они сравн с нашими - растяне на тридц часов,
Виктору Федоров ни кофе, ни харчей не хватит.
И снова ожила поверхн застывш, успокоивш было мира:
росли, отбрасы все большие тени вблизи термина, новые горные
страны, а в других местах твердь опускал. Замкну "водоемы"
(вода ли была в них?) перепол туда, как амебы, шевеля
ложнонож-берег. И един был во всем темп измене,
миллионол ритм дыхания суши.
Виктор Федоро подда гипнозу MB, смотрел увлече и с удовольст.
Нет, слабы были по впечатля силе галакт и звезды в них - блестки на
новогод елке! - против зрелища творя свой облик планеты, большого
настоящ мира! "А ведь и наши моря когдато так перепол-перелива, и
Каспий, и Черное, и Балтика... А их бывшее дно выпир Кавка или
Скандинав хребтом".
... и этот ритм замедли, сник за десяток минут. И звуча в
динами опять стихло до шелеста, до шипения. Под стать звукам что
-то чуть подраги в самых мелких деталях гор, берегов, остро
на планете; то ли это было от дальней жизни шара, то ли
сказыва неточно импульс снова кабины ГиМ.
VI
Буров решил не досматри синхро-репор о жизни планеты. Отсту во
времени и простран - и понял, что и не смог бы ее досмотр: слишком
далеко снесло звезду-светило вместе с планет от оси "электриче трубы",
дальше изгиб эту ось полями было рискова. Он выклю свой импуль
режим, плавно опускал кабину.
Уходила в черноту, уменьша до горош, до голубой искорки,
сникали в ничто планета с материк и морями, огром живой мир;
удалил, сворачив в яркую точку, и ее благода солнце,
включил в общий хоровод звезд. Вот и все звезды сблизил, небо
из них свернул в галактиче рукав, а он впал в великол
сверкаю шаровое ядро. Галакт удаляе, голубея, сближае с
другими - и видно теперь, что все они не сами по себе, а искрящ
метки-вихрики в потоке материи-времени.
Зрелище философ, отрешаю, груст. Вспом о закончи свой
жизнен путь в глуби Меняюще Вселен планете, своей первень,
Виктор Федоро вздох.
Он отсту вниз по "полевой трубе" как раз настол, чтобы многие
миллиа лет новой Вселенс Ночи уложил в нескол часов - для отдыха.
Включил в кабине свет - забыл, что надо конспириров. (Свет засекла
охрана, была легкая тревога, происшес попало в сводку.) Впрочем, теперь
это не имело значе: он сделал, что наметил, достиг, победил. Буров добыл из
холодиль бутербр, термос, бутыло "Фанты", поел, запивая и расхаж
по свобод диагон кабины из угла в угол. Погасил свет, растяну на
матрасе. Рассчит поспать, но сон не шел - просто глядел, как над куполом
кабины колыше сирене муть. Воображ вместе с памятью недавн опыта
подсказы, что мир, который он синхро наблю, равновел с земным, -
точка в этом объем волне MB; а жизнь его - краткий миг, не дольше
вспышки молнии. От таких мыслей не очень уснешь.
Отдох, встал. Зарядил видео и кинокам, нацелил их объект в
центр купола. Сел к пульту, включил поля - кабину вынесло в начинаю
Шторм, День Брахмо. Вошел в него, затем в формирующ галакт; выбрал
беремен планет прото-звезду, включил импульс режим - и снорови,
без ошибок повто опыт, снял жизнь планеты на пленку.
- да, собстве, в куда меньшую долю секунды...
... случи эпизод, о котором Виктор Федоро потом вспоми: когда
планета над головой, над кабиной формиро свой самый выразител и
прекрас облик - приспич по малой. Пи-пи. Да так, что, подкруч
вернь настро, Буров пританцов. Наконец освобод, достал банку,
с наслажде помочи - и при этом не только умом, но и всей спиной,
щекот в позвоноч созна, что гремя громад мир над ним - точечка
в миропрояв номер такой-то пережил за этот интер не одну геологич
эру...
VII
И был же триумф на следую утро, когда Витя Буров, дождавш, пока
соберу все, да пригла еще Пеца, Алексан Иванов и Люсю Малюту (на
которую имел особые виды), показал на экране отсня ночью!
Был восторг, аплодисм и даже поцелуи - к сожале, только мужчин.
Такого никто не ожидал, об этом не думали и не мечтали: увидеть то, что
невозмо нам, эфемери, прямо наблюд ни для своей Земли, ни для иных
миров Солнеч Системы, - всю жизнь планеты. Да и услыш - потому что
Виктор не забыл запуст в просмотр зале и пленку со звуками от своего
преобразов: бурлила, шумела под аккомпане Вселенс моря материи
формирующ твердь: видимое и слыши находил в единс.
Когда включ свет, Алекса Ивано подошел к Бурову, торжест
выпрями, одернул пиджак.
- Виктор Федоро, Витя, - сказал он проникнов голосом, - я был к вам
несправе: драил, шпынял и снимал стружку. Созна в худшем: когда вы не
слишком удачно дебютиро в лаборат прибо для НПВ, я подумы от вас
избавит. Сейчас мне проти вспомин, какую глупо я мог соверш!
Так не понять вас, не понять, что вы человек исключите идей - крупных и
смелых, стремящ действо на главном направл, не разменива на
поделки. И то, что вы сопротивл моему напору и напору других команди,
теперь не роняет вас в моих глазах, а напро - возвыш. Теперь я вижу: это
было потому, что вы шли впереди нас. Впереди - а мы, считая, что вы отста,
дергали вас назад!..
Витя Буров тоже стоял выпрямив возле проект. Широкие щеки его (и
уши, хоть и прикры шевелю, но заметно оттопыриваю) румянил, губы
неудерж растяги доволь мальчише улыбка.
- Поэтому, Виктор Федоро, - продол так же проникнов Корнев, - не
держите на меня зло. То, что вы сделали (как. впрочем, и сделан другими),
несомне заслужи Госпре. Но, увы, это пока никому из нас не светит:
по обычн счету наше НИИ работ только восьмой месяц. В метроп
рассмею, если мы сунемся с такими претенз... Поэтому мы почтим вас тем,
что в наших силах: во-первых, снимем тот выговор... Сняли, Вэ-Вэ? - поверн
главный инженер к директ. Тот кивнул. - Во-вторых, поскол челов без
взыска не возбраня премия, то - двойной оклад. Даем, Вэ-Вэ? - Да,
конечно, - подтвер тот. - В-третьих, когда будем кое с кого снимать три
шкуры за загубле кинопле, - Корнев многообещ покоси на Васюка и
Любарск, - вас это не косне. Ну и лично от себя... - Он сощури,
подоил нос. - В ближай три дождя обещаю перенос вас через лужи на
закор. Можете приглаш телевид и фотокорреспон.
- Ну, Алекса Ивано, - сказал Буров, обеими руками тряся руку
главн, - вы сказали такое... дороже всяких Госпре!
Лукавил Виктор Федоро, лукавил: конечно, Госпре была бы лучше. Ну, да
ведь все равно не светит.
Чествов окончил, разго перешел на дальней пробл. Раз
успешно прошло испыта в импульс режиме "пространств линзы", то
Любарс и Буров возжел устро над первой еще и вторую, тем создать
сверхсил "пространств телес".
- Только на ручном управле теперь мы там все не вытянем, - сказал Виктор
Федоро. - Столько прибо, ручек, клави, переключа... недолго и
запутат. Надо автоматизир не только наблюде, но и поиск объек в
MB. Возмо это, Людмила Сергее?
Та подум:
- Ну... если ваш шквал новше в системе ГиМ уже весь... Весь или не весь,
говор прямо?
Буров ответил:
- Допус, весь.
- Ох, сомнева! - подал голос Любарс. - Надеж исход из того, что
не весь.
- Вот видите. Тогда... тогда вам нужна очень гибкая автомат. С возмо
перестро схем... - размышл вслух Люся, - с запомина новых образов,
с учетом опыта - самообучаю! Персептро. На микропроцес. - Она
огляд всех нескол свысока. - Заказыв, но имейте в виду: это только
очень состоятел людям под силу.
VIII
... И все равно - это был еще один триумф на пути к пораже.
Как оно, право; бывает: Анато Андрее Васюк-Басис считал себя
малень, будучи на самом деле челове великой души. Витя Буров стрем
вырват из своего ничтоже, но каким был, таким и остался. Однако именно
его изобрет закрут в лаборат MB, да и во всем Инстит, такой
вихрь новых дел, проблем, идей, откры, мнений, пережив, что для
описа его автору впору самому изобрет какой-нибудь такой метод
импульс выхватыв - если и не "кадр-год", то хотя бы "факт-час",
"реплика-совеща", "возглас-ситуа"... Но если стать на эту дорожку, в
конце ее окаже ведичес возглас "Ом!" или "АУМ!", в котором, по
индуист верован, заключ вся жизнь мира. Может, оно и так - но
всетаки слишком уж кратко. Поэтому останов на провере со времен Карла
Двенадца методе хроники.
Но домина и в ней - изобрет Бурова. С него, с импуль
синхрониз наблюде MB начал самое драматиче время в истории Шара.
Таков вклад в жизнь мира малень людей, но больших специали своего дела;
вспом, к примеру, атомную бомбу.
... И бысть в те дни Обобще Любарск. Выража на старо-славянс:
много, глубоко и хрясь.
"Во всех образах-событ, которые мы наблюд в MB, можно
выдел пять четких стадий: возникнов (синон: появле,
проявле, выделе из однород среды...), дифференц
(формиров, разделе, выделе подробно, набор
выразитель...), экстремал (максимал выразитель,
наиболь разделе, устойчив), смеше (спад
выразитель, расплыв, размазыв подробно...) и
исчезнов образа как целого (распад, разруше, раствор в
среде).
При этом замечате, что образы следующ порядка возни
на стадии дифференц-разделе предыду: протозв - на
стадии дифференц галак, планеты - на стадии раздел
протозв на звезду и шлейфы, матер на плане - после
формиров в них твердой оболо и газовой атмосф и так
далее. Соответст и исчез образы-следст на стадии
смеше образов-причин".
Это обобще Варфоло Дормидонт доложил на семин в лаборат -
после многих подъе в MB и импульс наблюде за планет. Главным
вопро в них было: а наскол их-то, подоб нашим, миров жизнь отлична от
прочего в Меняюще Вселен, в четырехм пульсиру океане материи? И,
несмо на обилие живопис подробно, оказыва: по-крупн, для
теории - ни наскол. Возникнов-исчезнов, разделе-смеше.
Посред между тем и другим стадия выразител устойчи существов в
волне-потоке. Иногда более выразител, чем устойчи, иногда наобо. И
все.
Так хотел, чтобы было свое, отлич - а выход, что только общие
стадии Любарск и есть.
Обобщал не Бармал - обобщ само Время. Всех и вся, включая и его.
Обобщ Вселен.
С этого и пошел Кризис позна. Хотели обогат свое знание мира
- а вышло, что обедн. Но коли так, то знания ли это?..
Впрочем, не только сие было в умах. Люди начитан в фантаст, они -
правда, больше в переку, в сауне или после еды для пищевар - обсуж
и возможн приключенче плана. В духе серий "Детлитера" и "Молодой
гвардии". Вот-де они еще что-то изобре для системы ГиМ - и смогут
посредс ее сигать на планеты MB. Каким-нибудь таким импуль, без ракет.
А уж там-то - ого -го! оля-ля!.. И тебе встречи с низшими по развитию
существ, которые на наших покушаю и пленяют, но наши освобожда и тех
благоро воспиты. И тебе встречи с высшими цивилизац, где наши
сначала ни хрена не поним, но потом усекают и всех благоро воспиты.
И пикант инопланет для порции здоров секса. И душеразди
ситуа... Вот, на выбор, одна, сочинен Мишей Панкрат, по молод
своей более других увлечен фантаст: как после высадки на живопи
дикую планету мужествен Васюка и энтузиа поиска "братьев по разуму"
Любарск в импульс системе забарах реле, управля задними
электро, кабина отскоч в медлен время. Подго контакт. И за
минуту, пока зачищ контакт, на планете протек десятил, наши герои
терпят невзг, но не теряют надежды. Раз в неделю они прихо на место, где
их высад, ждут: вотвот в просв багро туч появи кабина... А ее все
нет, зачищ контакт. Любарс теряет очки и гибнет, сослепу приняв за
"брата по разуму" молод носор. Толюня питае корень и ходит к месту
высадки. От мучител жизни он забыл, зачем наведыва сюда, кто он, чего
ждет от небес, - это превраща в дикарс ритуал. Наконец исправ реле,
кабина рванула к планете. Ее встреч изможде дикарь в плавках, с седыми
патлами и бородой.
Глаза его блужд, он ритуал помахив авось с черепом Любарск и
поет "Если б был я турец султан..." Толюню моют, стригут и возвращ в
лоно семьи.
Но, натрепав, навеселив, докурив сигар, они возвраща к
прибо и расче, к проекто и реакти, к наблюде и съемкам - к
нормаль исследов Меняюще Вселен.
Наиболь фантаст и наиболь драма заключа именно в нем.
Ибо оно не было нормаль.
... когда в Америке появи первый беремен мужчина, на него насели
репорт: расскаж об успехах генной инжене, кого ждете и т.п.
- При чем здесь гены! - ответил он. - Все начал с мытья посуды.
Так и здесь: все начал с повышен внима к плане. К своему
мирку.
... и бысть-хрясь-ономн тако же еще ОБОБЩЕ КОРНЕВА:
"В зависим от режима наблюде образы Меняюще Вселе
могут выгляд: - наибо заметн детал (метк)
пространст-временн потока материи - в самом
крупномасшт и слитном режиме. - самостоятел меняющи
живыми цельнос в пустоте - в согласова режиме; - неподв
застывш мертв объект - в обычном для нас восприя мира".
В отличие от других Алекса Ивано не спешил объяв о своем открытии
на семина. Процесс позна мира, начатый им, как и всеми нами, для других:
для получе хороших оценок и похвал, затем для стипен, диплома, повыш
по службе, диссерт... - теперь все более станови необхо ему самому.
И Корнев прове, подтвер свое откры-обобще в каждом подъеме в MB.
Сидел в пилотс кресле, работал педал, переключат, штурва,
рукоятк на пульте Бурова, смотрел на экраны и в небо за куполом - и видел:
нажатие левой педали выносит кабину
к облаку "мерца"; оно размахива фейерве ярких
вихри-галак и псевдогал; подход к ближней - она
разворачив сверкаю ворон над куполом...
Но нажать правую педаль "время"
- и останови, застыла галакт, живет теперь сама по себе;
скручива, маша рукав, во все более тугой вихрь, конденс
свой светящи туман в точеч сгустки звезд, в огненные
дожди; теперь они вихляют вихрик света на несущих их незримых
струях...
Дожать еще педаль "время" ...
- замерли и они: над кабиной отдален звезд небо, в кое можно
внедрит дожат левой педали... дожать ее, переключи на пульте
Бурова:
- разбега по сторо звезд мелочь, нет галакт, есть
участок тьмы с десятк ярких вихре точек; они несутся в потоке
простран, кружат друг около друга, меняют яркости, вихляют - по
недоступ для математиче описа, но очевидн для глаз
закону турбулент волне...
Переключе на пульте максима приблиз свое время ко времени того
простра
- и очищае от блеклой мути тьма, гаснут радиозв,
подлин светила накаляю, уплотня до точек, замедл бег.
Нет потока - есть небо в определе фигурах созвез,
присыпа сверху золотым песоч Млечн Пути; нормал
звезд небо, подоб тому, что наблюд мы, наблюд наши
предки и предки этих предков, когда подним воющие, чавкаю или
рычащие морды вверх. И сразу споко-торжеств на душе - как и
подоб при созерца сделанн навсе мирозда.
Новые повор ручек, нажатия педалей, переключ:
- выделил звезда с планет. Ее пылаю диск греет лицо,
кабину чуть пошатыв гравитаци поле мечуще по орбите
большой планеты. Но нет, без синхрониз и звезда не звезда, и
планета не планета: все погруж в туман вихрь светяще пыли,
светило - лишь яркий центр этой воронки простран; планеты,
окутан ионными шлейф, водят хоровод кругове около нее:
ближние - быстро, дальние - медле...
Но переход на согласова импульс режим Бурова:
висит в черной пустоте солнцепод шар, застыла на орбите в
нужном месте планета - и только живет, меняет свой облик, плотн,
очетчае выразите...
А переключи на большую частоту снова "кадров" - и все мертво
застыв: планета - неподви прочный мир-фундам.
Повор ручек, нажатия клави и педалей, щелка переключат...
В одну сторону - от потока к убедите неподви
объек-мирам, в другую - от мертвых миров через наблюде их
эволю-жизни к прост и цельн потоку материи-времени. В одну
сторону от Единс к разнообр, в другую - от разнообр к
Единс.
И зыбок станови для Алексан Иванов обычный мир, когда он покидал
башню; смотрел он на него все более трево и недовер. Волна, меняющая
под собой и в себе воду на пути к берегу, умеет выгляд неподви. Воронка
воды и пены над сливом в ванной тоже имеет определе рисунок.
Истина одна? Да. Но она многол.
Достиже и триумфы на пути к пораже...
Глава 21. САША + ЛЮСЯ==?..
Как мы с милкой целовал,
целовал горячо.
Она мне шею сворот,
я ей вывих плечо.
Фольк.
I
ПОЛИЛ ТИПА "ОНИ"
(Отры из магнитоза - в той введен Пецем в башне системе
"тотальн архивиров" - в июле)
::::::::::::::::::
Голос Корнева: Куда летит Земля?
Другой голос: Ну?
- Что - ну?
- Ну, дальше? Вы же хотите рассказ анекдот? Слушаю.
- Какой анекдот, мы живем на космиче теле, которое вместе с породи
его звездой движе во Вселен. Между прочим, со скорос, 250 киломе
в секунду. С учетом массы это столь громад движе-дейст, что все
осталь на планете против него ничто. Так вот: куда летим? Укажите
направл или хоть сообщ ориент. Неужто не задумыва?
- Ах, Саша. Мне бы ваши вопросы.
:::::::::::::::::::
- Может быть, вы, Витя: куда летит Земля?
- Если я заблужд, Алекса Ивано, пусть меня попра, но,
по-моему, к черто матери. Скажите мне лучше, когда Людмила Сергее выдаст
нам свой персепт?
::::::::::::::::::
- Бармал, куда летит Земля?
- Детский вопрос: в направл между Цефеем и головой Дракона. Это в
общегалакти вихре потоке со скорос 250 км/с. Кроме того, есть еще
движе местной группы звезд, включаю Солнце, - к апексу, в созве
Геркул. Правда, его скоро невел, 19 км/сек. А что?
- Укажите, где это.
- М-м... ну, так сразу я не могу в Шаре-то. Я отсюда вам и Поляр звезду
не укажу. Если приме, то вверх Земля летит. Север полушар вперед. А
что случил-то?
- Пока ничего. Скоро великов, как бы не врезат. Помните, у
Маяковс: "Пустота. Летите, в звезды врезыва..."?
:::::::::::::::::::
МНОГОГОЛ СПОР:
- Мы назыв это "ускорен времени, "коэффицие неоднород",
"сближен в простран-времени"... но почему не назвать прямо:
увеличе? Система ГиМ - пространст-времен микрос, вот и все.
Микробы видны при увеличе в сотни раз, вирусы - в десятки тысяч раз,
планеты в MB - при увеличе в сотни миллиар раз. А чтобы различ на них
подробн наших разме, приде нараст увеличе еще в десяток тысяч
раз, только и всего.
- То есть, по-вашему, человек даже не "вирус позна", а еще гораздо
мельче?
- Турбуле-Бармале! Жизнь наша это "бжжж..." на потоке времени.
Больше того - наблюда Вселен есть такое же "бжжж..." на нем, только в
крупных масшта. Хуже того - все вещес и тела, из них состоя, в том
числе и наши, есть то же самое "бжжж...", но на кванто уровне. Система ГиМ
не пространст-времен и не оптичес, а - философ микрос.
Каково?..
(Разговар в сауне между сменами. Участво Буров, Васюк, Любарс и
Миша Панкра. Попутно потели, хлестал веник и пили чай и пиво.)
Солид голос:
- Жизнь, уважае товар, не "бжжж..." - а "способ существо
белко тел, и этот способ существов заключа по своему сущес в
постоян обновле их химичес состав частей путем питания и выде
ления", вот такто. Энгельс, "АнтиДюр", стран такая-то.
- Ррравня! Смирр! На крраул!
- Стиль не очень: "способ существов заключа по своему сущес..."
- Ну, это претен к перевод.
- Посто. Даю вариа. Напри, такой: "Жизнь есть способ существо
заводов, и этот способ существов заключа по своему сущес в
постоян обновле станочн парка путем ремонта, закупок нового
оборудов и списа старого". Чем это определ хуже? Или: "жизнь есть
способ существов автомоб, и этот способ существов заключа по
своему сущес в постоян потребл бензина с маслом и выдел
отработа газов". Таких определ можно настрог десятки.
- А в милицию? А в самый высокий дом, откуда Сибирь видно?!
- Да погоди ты! Я о том, что питание-выделе, ассимил и диссими
не определ сущес жизни. Любой цельный объект как -то соотнос с
окрест средой, что-то прихо в него, что-то уходит...
- А я читал, что все жизнен проце определ разница в коэффици
диффу ионов калия и натрия в нашей крови. Ну, через мембр клеток. Не
было бы разницы, не было бы и жизни.
- Черт знает что! Чувств мы хорошо знаем, что есть жизнь и где ее
больше, где меньше. Здесь, в MB, мы видим первич жизнь-активно. А когда
пытае выраз в словах, получае еле-еле смерть, объективи
мертвеч.
- Жизнь есть активно. А поскол это слово синоним деятельн, то
жизнь есть дейст. Материя-дейст...
- И выходит, что квант h суть элемента носит жизни? Да здравст
кванто механ - прародител биоло!
- Жизнь есть стремле к выразитель. Через рост, через силу, влияние,
богатс, потомс, созида - но выраз себя.
- Жизнь есть стремле... ну, знаете! Стремле суть чувство. Значит, вы
уже договори до первичн, первопричин чувств, поздрав! Еще шаг,
и у вас получи, что созна первич материи! А шаг влево, шаг вправо -
считае побег.
- Ну вот, он опять многозначит позвяки наручни в кармане!
- У Алексея Толст в какой-то статье есть фраза: "Выхва, как
пистол, цитаты из Ленина и Сталина..."
- Хорошо, обсудим: "Материя есть объекти реально, данная нам в
ощуще" - так? В ощуще! А оно принадл субъе. То есть материя есть
объекти реально, восприним нами субъект. А коли так, то чем
измеряе ее первичн и объективн, ее реально, если на то пошло, -
как не ощущен? Чем?!
- Ну, братцы, знаете... я пошел. Дозрева без меня. За вами придут.
:::::::::::::::::::
Голос Бурова: - ... свето-звуко преобразов нужен, чтобы ощутить
невиди составля излуче. Хоть ушами, если нельзя глазами! Если хотите
- музыку Вселен. А Хрыч не поним.
Голос Иерихонс (бас): - Да полно! От галак шум - и от
планет похожий. От звезд "пи-у! пиу!.." - и от метео, попадаю в
атмосф, "пиу-пиу!" Псевдому.
Голос Бурова:- Во-первых, почему "псевдо"? Ею бы многие
компози-полифон гордил. Во-вторых, откуда она берется в MB, в
экстремал образах галак, звезд скопле, даже планет? Музыка без
композит, оркест, дириже?..
Голос Любарск: - А откуда вообще музыка в мире? И что такое музыка? Я
имею в виду серьез, не тум-ба-тум-ба. Симфо, фуги, хоралы, скрипич и
фортепья конце, рекви?..
- Из головы.
- До наших наблюде можно было считать, что из головы. Но теперь... Ведь
что такое наша "музыка сфер"? Звуко - для нас - составля максима
выразитель галактиче образов. Звезды и туманно ведут мелодии,
общно измене задает ритмику. Музыка как максимал звуковая
выразитель мира!
- Что-то не то, Бармал. Почему же наилуч образом музыку Вселе
поним и выраж компози XVIII и XIX веков: Бах, Моцарт, Бетхо,
Гайдн, Чайковс, Шопен, Бородин... ну, приба еще пару из начала 20-го
века: Рахмани, Шостако?
- Объясн нетру, только вы опять испугае. Понима, восемнад
и девятнадц века замечате тем, что, с одной стороны, развива
музыкал техника, открыв новые возможн... Ну, как нескол позже
теплотех, металлу или электриче - а с другой, в людях еще не угас
религио дух.
- Ох, Бармал, не кончите вы добром! Мало вам, что вас расстри как
доцента - так ведь могут и ОСТРИЧЬ... Ведь если выраз вашу мысль на простом
языке, то получае, что наши славные совреме компози и замечате
современ дегради в музыкал отноше, потому что бога забыли! Ну,
знаете!
- Посто, вы не о том! У меня что-то заискр: музыка это
язык Вселен. Да такой, на котором могут общат не только сущес разных
миров, но и эти суущес со звезд и галакти, звезды между собой. Это
универсал язык Вселен!
- Уххх... ну, это уже наповал. Обоснуй.
- Конечно, речь не о поп-музыке, не о тум-ба, тум-ба с альфа-ритмами, а о
настоя, по Бармале. Смотр: во-первых, музыке не требуе перевод.
Это очевид факт. Во-вторых, восприя-понима настоя музыки - продукт
не образов, не внешней культ, а уровня духовн и интеллектуа
разви. Духовно-интеллектуа прямохожд, образно говоря; 99%
населе в этом смысле еще на четверен. В-третьих, и это главное, в
широком смысле музыка это не звуки, производ разными инструмен, а
сложные последовател гармониче частот. Для нас они в диапаз от 30
до 6000 герц - но такой же эта гармо остане, если ее смест в диапазон
от 30 до 6000 тысяч килог или даже мегаг. То есть для воспря,
напри, кристалличе существ...
- На микросх, но с душой?
- Да. Более того, музыка остане музыкой, если одно колеба ее будет
длиться не малые доли секунды, а - часы. Дни. Даже годы. Лишь бы времени
хватило. А такое время есть, как мы знаем, у звезд и галак. Вот и...
- ... и у них есть шанс восприн Чайковс и Баха? За века?
- Вот именно: вечное - за века!..
:::::::::::::::::::
И неважно, где велись эти разгов: в сауне, в лаборат, в гости
или в кабине ГиМ. Во Вселен они велись - в самой обшир из всех, во
Вселен Мысли.
Не так и важно, кто что сказал и что ему ответ. Главное, они не могли
теперь не думать и не спорить о таком: потому что по мере совершенств
ГиМ и методов наблюде пробл позна мира все более перемеща по эту
сторону от объекти, окуля, экранов и пультов. Вопросы типа "что такое
Вселен? что такое материя, время, жизнь... и даже музыка?" - возвраща в
изменен виде: что такое ты, человек?
II
Люся Малюта и Корнев поднима к ядру в кабине ГиМ - первая сдать, а
второй принять систему автоматиче поиска в MB задан образов, от
галак определен типа до планет и до частей планеты. Дело происхо во
второй полов рабочих суток, после многих смен, в течение которых систему
собир, устанавли, прозвани и отлажив.
Людмила Сергее была уверена в своем детище и сейчас, сидя рядом с
главным инжене в откид кресле перед белым параллелепи с выступом
клавиат и экраном дисплея (взамен прежн пульта и штурвал колонки),
споко объясн, что создан не просто автомат, действу по жестким
програм, а - персепт-гомеос с обобщен распознав образов и
самообуче: если чего он и не умеет сейчас, то, осмотрев в MB и
поднабрав опыта, сумеет потом. По сторо кабины во тьме разворачи
белые пласт электро. Корнев слушал, вникал, кивал.
- Програ как таковой в нем вообще нет, вы задаете цель. Целевой образ -
на что должно быть похоже то, что вы ищете. Можно ввести его клавиат;
номер и индекс согла катало знако нам образов MB. Можно - и даже
лучшз, нагляд - нарисов на экране... Ну вот, - Люся погляд вверх и по
сторо, затем на индикат. - Система разверну, можно включ поля.
Какой образ будем искать?
- Давайте для начала плането, - сказал Корнев.
- Для начала... иголо в стогу сена! - Людмила Сергее скосил на
Корнева ирониче и нескол высоком. - Ах, Алекса Иваныч, Алекс
Иваныч, жесто вы человек! Вот Любарс или Валер Вениамин никогда
бы не позвол себе постав даму в столь трудное положе. Сразу планету,
шестую ступень вселенс иерар, шутка ли!.. Хорошо, какую: марсоподо,
юпитеропод, лунного типа, венерианс... какую желаете?
- Юпитеро.
- Полосатен, значит... - Люся сверил с катало, поиграла
пальчик на клавиат: на экране дисплея электро луч вырисо зеленый
размы шар - чуть сплющен и в широких полосах вдоль большей оси. -
Подой?
- А почему размыто?
- Так это обобщен образ. Эталон. Если показ в точно Юпитер,
автомат будет искать именно его... пока не сгорит. Вряд ли в MB окаже точно
такой образ. А машины - сущес добросове. Конкрет планета не будет
размы, не волнуйт.
- Хорошо, давайте.
- Внима! - Людмила Сергее нажала клавишу "Поиск"...
...и из тьмы над куполом кабины, оттес смутную клубящ
синеву Вселенс шторма, сразу возни планета. Она была на три
четве освещ голубым светом незри звезды. Планета была
заметно сплющ между полюс, полосы вдоль экват - зеленов-
голубые, одни светлые, другие темнее - поуже, чем у Юпитера, но зато
просматрив почти до поляр синих сегмен-нашле.
Одноврем включи пульсиру шум из динами, а на него
накладыв женский голос - ее, Люсин, - повторя с паузами:
"Кадр-год... кадр-год..." Планета жила: приэкватори полосы ее
пульсиро по толщине, белый вихрь газов, отчетл замет в
нижней из них, в "южной", увеличив в разме и смеща к
ночной части.
Корнев задрал голову; у него даже раскры рот.
- Здрас! - растеря сказал он планете.
Людмила Сергее разверн свое кресло, смотр на Алексан Ивано
блестя глазами; наслажда эффек.
- Ну, Людмила Сергее, - главный инженер постепе прихо в себя, -
это уж слишком!
Это действите было слишком: упрят в неощути паузу отката в
импульс снован все маневры (снач сближе со скоплен галак,
потом с одной из них, потом с ее участ, с протозве...) и поиски. Ведь
наверн персепт-автом довел "перелис" немало звездо-плане
систем, чтобы найти шар заданн облика. И все за нечувству миг! А он-то
рассчит смутить Малюту трудным задан.
- Так ведь микропроце, электро быстродей, - развела та руками.
- В сотни тысяч раз быстрее, чем смекаем мы с вами. Могу так вывести и на
следую две ступени сближе: часть планеты типа "материк" и часть типа
"горный хребет".
- Люся, вы сами понима, что это перебор, вы ведь человек со вкусом. Это
уже не автоматиз, а, извин, какой-то кибернетич разврат. В
обычной-то Вселен пока только на Луну высадил, автоматич станции к
дальним плане ушли. Мало того, что мы систе ГиМ выделыв в MB, что
хотим, сигаем в простран и во времени, так теперь совсем... Я знаете кем
себя почувств? Будто сижу в подштанн перед цветным теликом, левой
рукой брюхо почесы, а правой нажимаю дистанцио переключа - перехожу
с хоккея на "Лебеди озеро", с него на футбол, затем, позевы, на
МВ-плане... и скучно мне, хоть вой.
Людмила Сергее расхохота звонко и от души, даже ухват Корнева за
плечо:
- Ой, Алекса Иваныч, вы просто преле!.. Хорошо, этот кибернети
разврат... хи! - я устраню элемент, вводом простой команды, - она положила
пальцы на клавиши дисплея, но выгнула в разду брови: - Вот только надо ли?
Сразу на цель выход проще, рационал. Может, привыкн - как привыкли
гражд смотр в подштанн "Лебеди озеро"?
- Надо, Люся, надо. ("Что ей объясн: что иррациона первич нашего
куцего рационал, выведен из пользы? Что надо постоя держать в уме
вселенс цельно, помнить, что мы - малая часть их, подробн? Поток,
живой образ, застыв мертвое - три облика одного и того же...")
- Что ж, пожалуй! - Малюта поигр пальц: исчезла задан модель на
экране и сразу вслед за ней - планета над кабиной. - Какую вы теперь
заказыв?
- Давайте... что-то между землеподо и марсоподо. Кстати, Люся, я
вас спраши, куда летит Земля?
- Спрашив, Алекса Ивано. - Она посмотр на Корнева с ирониче
любопытс. - И я тоже срезал. Кстати - куда?
- Вперед - и выше.
- Кто б мог подум!
И у Людмилы Сергее было немало своего в мыслях и чувст, в подтек.
Этот ее стиль "запро"... Она не чувство себя здесь запро, нет.
Всякий раз при подъеме в Меняющу Вселен душа ее съежива и трепет;
хотел скорее обратно, вниз, в нормаль мир. Не такой он и там нормаль,
тоже НПВ - но все-таки... И сейчас Люся старал скомпенсир эту, как она
считала, бабью неполноцен не только демонстра наведен ею в
системе ГиМ электрон сервиса, но и кокетли бойкос. Звезды звезд,
миры мирами, а она еще молода, хороша собой, женстве. Во Вселен только
тогда все в надлежа порядке, когда мужчина - интерес, надо призн,
мужчина! - это восчувст. И оживет. И увлече. И вообще...
Теперь автоматич поиск планет в MB выгля прилич.
Скопле галак - галакт - ее развертыв в звезд небо
- протозв или звезда с планет (и та, и другая имели
характе биения траекто) - все это появлял и сменял над
куполом кабины хоть и быстро, подобно необязате начал
кадрам в кинофил, идущим под титры, но все-таки наличеств.
Правда, придирч отметил про себя Корнев, импульс основа кабины в
простран-времени автомат подоб настол размаши, насто
прибли наблюдат ко времени объек, что все они, от галак до
планет, приобре привыч учебник вид: застыв мертвые образы. Но
говор об этом Людмиле Сергее не имело смысла: повинен не автомат, а
школярс взгляд на Вселен ее и других разработч; перепрограмм
надо их. "Ладно, сообра потом что-нибудь сами".
...Только в девятнадц попытке автомат нашел планету
подходя облика - четвер от светила. Наверно,
благоприятст то, что галакт вступ в своем разви в
экстремал фазу, когда все космиче образы приобре
наиболь выразитель и устойчив. Четкий, даже на взгляд
плотный шар, слегка затумане по краям сизой пеленой атмосф,
повис над кабиной. По рельефу освещен левой стороны он более
походил на Марс и Луну, нежели на Землю: хребты с розово-белыми
ребрист спинами, серые плато все в округ ворон "цирков"; их
края отбрасы неров тени. Автомат сам изменил частоту
синхрониз, прокру планету, показал шар со всех сторон: нигде
не оказал гладких пятен водое и белых циклон вихрей в
атмосф. Только белороз нашле на противопол сторонах
планеты стали понят: это были приполя области.
- Редки землеподо-то, - сказал Корнев, - а нам их более всего и надо.
- Надеюсь, это претен не ко мне?
- Не к вам, Люся, не к вам. Ко Вселен.
В режиме "кадр-год" планета выгляд неподви. Автомат сам переклю
на "кадр-десятил" (эти слова так же с паузами говорил из динами Люсин
голос): поверхн чуть оживил, но снова застыла. "А какой у нее год?" -
думал Алекса Ивано. "Может, меньше земного, а может, и больше - кто
знает. Оборот вокруг светила, и все... И про ее сутки мы знаем не больше".
Застыва повтори и в режиме "кадр-век".
И только когда пришпор время до "кадртысяче", ощутимы
стали милли лет-оборо планеты по орбите - они неоспо
увидели живое тело в космосе MB: рельеф шара дышал, то вздыбли
горными стран, то опадая, шевели, будто под кожей планеты
напряга и расслабля бугры и свивы мышц, пульсиро потоки-
жилы протяженно в материк.
Темп оживле нарас, автомат верну к "кадрам в век", затем к "кадрам
в десятил" и к "кадрам в год".
Утолщал и мутнела атмосф планеты, твердь ходила ходуном,
пузырил, в теневой части возни и множил блики света...
Затем и в годовом темпе все смазал. Автомат отдалил кабину:
- планет шар съежи в освещен серпи гороши, в
искорку, показал бело-голубое светило. Послед, что они увидели
до полного отката: как оно разбух в сверхно, охваты
всепожира выброс ядерн огня орбиты планет.
И хоть далее снова пошли финаль "титро" кадры звездн неба,
удаляющ галакт, но впечатл о виден только что жизни и гибели
больш мира, планеты не смазал. Такое невозмо смазать, к такому
невозмо привыкн.
Нескол минут они сидели молча, ошеломле. Автомат продол отводить
кабину, в ней станови сумере; над куполом угасал очеред Шторм-цикл.
III
- Так-с... - Алекса Ивано первым овладел собой. - Надо проду
автоматич синхрониз чаще кадра в год. Это сложно, я понимаю, планета
меняет места на орбите. Но... иначе мы много интерес упустим, особе в
максимал сближен.
- Хорошо, Алекса Ивано, - со вздохом сказала Люся. - Дожде сейчас
нового Шторма, попроб. Ну, а вообще-то как?..
- Замечате, Люся, о чем говор! Если схват первого попавше
ученого-астрон, дважды лауреат, трижды заслужен... фамилию забыл,
как говорит Райкин, - и помест в нашу кабину, то он или умрет от черной
зависти, или троне рассуд. Только что пощуп звезды не можем, а так -
почти все.
- Во-от!.. - удовлетво сказала Малюта; голос ее повесе. - А не
намекн, то и не похва бы, не догада. Ох, какие вы все затурка!..
Вот у нас час времени до нового Шторма - что нужно вам делать?
- Что, Люся?
- Ну, хоть поухажи, что ли! Сидим, как нерод... Не мне же за вами!
Ну, мужчины нынче пошли - головас!
Главный инженер повер кресло, с любопытс посмот на Малюту. Рядом
сидела краси - и к тому же прелес разгорячив от своей храбро -
женщина. Сумерки в кабине скрадыв морщи и тени, которые могли бы
повред ее облику, но зато выигры выдел профиль с прямым четким
носиком, каприз изгибом губ, высокую приче над выпук лбом; во всем
этом колеблющ, зыбкий полус MB как-то усилил женстве воздушн,
недосказан, интим. Алекса Ивано вспом, что не раз при встречах
любова фигур главкиберн, снизу умере обтяну джинс,
сверху свите, ее поход ("Идет, как пишет"), даже хотел подбить
клинья, да все отвлек дела. Вспом и про то, что с женой опять нелады, а
замену ей - из-за той же предель занято, будь она неладна! - он не
сыскал... короче, вспом и почувств, что он мужчина. Не головас -
или, точнее, не только головас.
(Не в одном этом, если доискива до глубин, было дело. В кабине сейчас
находи не прежний Корнев, научный флибуст, хозяин жизни и всех дел в
Шаре, а человек сомневающ, нескол растеря - ослабев. Трудами,
идеями и подвиг в освое Меняюще Вселен Алекса Иванович
подсознат стреми утверд то же, что и в других делах, - свою
исключитель. Не только, впрочем, свою, не такой он был эгоцент - и
товари по работе, вообще умных, знающих и дарови людей. Но получил не
так: Меняюща Вселен в Шаре, заманив его сначала интересно проблем и
наблюде, теперь больше отним, чем давала. Сокруш - одну за другой -
иллюзии обычн видения мира, обычной жизни; в том числе и такие, терять
которые было больно и страшно... Поэтому утвержд себя - пусть самое
простое - было ему позарез необход).
- Люся, - с доброду изумлен молвил главный инженер, - а ведь вы
хорошен!
- Та-ак, уже теплее!.. - Людмила Сергее тоже поверн кресло к нему. -
Что дальше?
- Дальше?..
Что могло быть дальше? Корнев перегну, сгреб женщину в объятия,
перета к себе; с удовольст почувств, что свитер и джинсы не
обманыв - тело действите было упругое, теплое.
- Алекса Ивано, вы что?! - Люся ошеломл уперл в его грудь
ладон. - Я вовсе не это имела в виду!..
- А я это. - Он запус правую руку под свитер, лево притя к себе
Люсины плечи, искал губами ее губы - и нашел. Потом поднял и понес ее в угол
кабины, где лежал застеле матрас; пол слегка покачив под ногами.
Людмила Сергее вела себя досто - сопротивл, отним руки. Но
поскол, кроме их двоих, теперь здесь присутств и некто третий по имени
Взаим Влече, то получил так, что ее суматош отталкив помогли
Корневу быстрее и легче освобод ее от одежды, чем если бы она не
противи. Так бывает.
В черноте ядра тем време голубов накали новый Вселен
Шторм. Персепт-автомат прицел и не спеша повел кабину вверх,
выбрал среди множес новых вихри-галак одну, приблиз к
ней - и она разверну в обиль звезд небо.
... И под этим небом, под согласов мерцающ, переливаю
звезд Меняюще Вселен послыша то, что бесчисле число
раз слышали обычные звезды, луна, облака, кусты, деревья, берега
рек, луга и поляны, слышали на всех языках человеч, птичьих и
звери:
- Ну, Люся... ну, Люсь!..
- Ох, ну не нннадо... не надо, Алекса Иваныч милень, Саша,
Сашен! О... аххх!..
Не было более главн инжен и главкиберн, отмелись
вместе с одежд имена и разли. Остал главное: Мужчина и
Женщина, Он и Она - что было, есть и да пребу во веки веков. И
было хорошо весьма.
Во втором заходе Люся научил (Саша научил) нежно оплет ногами
его мускули ноги.
Автомат между тем начал поиск планеты, целевая модель которой остал в
его памяти: прибли звезду, она увеличива до диска, в кабине ночь
сменял минут днем. Звезда уплыв в сторону - опять сумерки, ночь -
возник над куполом планета и светила, как ущерб луна. Но мир сей не
подхо под задан образец, автомат брако его, а затем, просмот и
показав всю звезд систему, устрем кабину к иной... Они, отдыхая, лежали,
смотр: Люсина голова на плече Алексан Иванов.
- Нет, это не то! - Она поднял, подошла к пульту, нажала неско
клави.
Звезд небо сгустил в галакт - теперь весь косо
накренивш вихрь из миллиар сверкаю точек помеща над
куполом. Свет его - слабее дневн, но ярче лунного - волшебно
лился на нагое строй тело Люси.
Корнев глядел, любова: нет, эта женщинв не с Земли сюда
поднял - опустил из Меняюще Вселен. Сгустил из света
звезд.
Она вернул, легла к нему. Он склони над ней:
- Ты чудная женщина, Люсь. Девушка со звезды. И как мы подхо друг к
другу!
...они все не могли насытит. Чем-то их простое и радос
занятие, дейст ради чувствов, было родстве делающе в MB. Корнев
это ощущал спиной. И шорох их движе, звуки поцел, негром стоны Люси
как-то очень естеств сплетал с ниспада на них из динам
многогол ритмич шумом вселенс процес, времен переход в
симфониче аккорды, - как первич с первич.
"Дейст ради чувствов... - думал затем Алекса Ивано,
лежа на спине и глядя на галакт, которая все набир накал и
блеск выразитель, сворачива в ярчай эллиптиче диск.
- А что, если и там все так? Ведь невозмо оспор, что этот мир
- живой, что жизнь-активно лежит в начале всех причин. Но раз
так, то чувство существ в природе наравне с действ, это две
стороны чего-то изначаль. И мир, сам себя делая, выпячив из
небытия, сам себя и чувств - с непредста силой восприн
всю полноту бытия, созида и разруше, разделе и смеще...
Поэтому и получае в нем такая выразитель: пустота - и
огнен точки звезд. Сама материя-дейст необъект, поэтому
каждое образов в ней стреми к долгому устойчи бытию, к
дейст-существов ради чувства своей жизни. Своей! Свет звезд -
это и радость их, тысячеград накал ядерной страсти. И планеты
они рождают-выдел из себя в счастье и муке. И космиче холод
суть ужас, и вспышки сверхно, происхо в экстазе самоотд...
Но если эти чувства соразме объемам, массам, давлен, скоро
и температ, всем происход в звездах и галакти процес,
какова же их мощь, глубина самопогло, масшт, сила?! И что
против них наше комари чувствова - хоть плотью своей, хоть
посредс прибо? Что есть наши попытки выдав самих себя за
единстве чувству и познаю объекти мир существ? Но
если так... как же мы заблуди!"
Мысль была страш. Она осела на другие трудные мысли, которые после
время все больше одолев Корнева, мешали работ и жить. Он вдруг
почувств себя малень, слабым, напуган - ребен. И, как ребенок,
приник лицом к груди Люси.
Та почувство перем, поглад, спрос трево:
- Что, Алекса Ивано?
- Ох, Люсь, знаешь... я вроде перес поним все. И если бы только я!..
Мы стреми сюда, исслед... Ну, ученье - свет, знание, стало быть, тоже. А
если не свет - огонь? И мы бабочки, летящие на него?.. Ведь дело не в том, что
почти никто не знает, куда мчит Земля и Солнце, а - никому дела нет до этого.
И мне еще недавно не было дела...
Он говорил не столько ей - себе; чуял тот самый Холодок Истины, что искал
Пец. Пусть здесь он был более жар. Смерт холод и смерт жар. "Именно так
и надо бы во Вселен, с беззаве любовью и смерт отчаян? А мы и
здесь мелкачи, пошляки."
Людмила Сергее не все и поняла из его бормота, но - обняла, гладила,
целов:
- Ну, Саша... вы просто устали. Нельзя так влезать в дела - всеми
печенк. Нужно уметь отвлеч. А то ведь даже о том, что он мужчина, забыл,
беднень, пока я не напомн. Мой славный, хороший мужчина!..
И голос у Людмилы Сергее был не такой, как обычно, - резкий, с
командн интонац, а тонкий и немного детский от нежно. Она очень
любила сейчас и хотела, чтобы ему - прежде всего ему, Сашен, - было хорошо
и покойно.
И он снова воспрял, и утвер себя, и почувств покой и
уверенн.
А галакт над куполом плыла во тьме, упруго подраги краями.
Колеба яркости цвета звезд распростран по ней от ядра
согласова перелив. Она снова раскручив из эллипса в
вихрь - только звезд рукава теперь простира в другую сторону.
И кто знает, шло ли это от несущ ее потока материи-дейст, или
образ сам выбирал свою форму и измене, чтобы наилу выразить
себя и наслади бытием; навер, не без того и не без другого. И
по краям галакт, в рукавах, все чаще вспыхив и растека
светящи туманом сверхно.
Вселенс Шторм стихал. Миропрояв N0 + 523960171
заканчива - и за ним следов новое:
- Послу, я кое-что понял, - Алекса Ивано лежал, закинув руки за
голову. - Четвер координ не время, а ускоре времени. И
необъектив нашего взгляда на мир начинае с того, что мы видим все в
своем темпе измене... а что он для вселенс событий! Понима, если так
видеть в простран, то нам были бы досту только предм наших разме.
По вертик этаж, а не все здание, по горизон опять-таки один балкон. Или
окно. Не лес и не деревья в нем, а ствол одного дерева. Или ветка. А на
далеких дистанц и вовсе ничего: камень неразли, гора необозр... Во
времени мы слепее кротов, понима?
- Понимаю... - Люся приподня на локте, посмотр на Корнева,
вздохн. - Я так понимаю, что нам пора встав. Петушок пропел давно... -
Она вдруг прини к нему, обвила теплыми руками, целов грудь, шею, лицо,
глаза. - Послу, почему мне так жаль тебя? Вот ты сильный, умный, а жалко до
слез!
И верно, в голосе ее чувствова слезы.
- Баба, вот и жалко, - отстран Алекса Ивано. - Так вы, женщины,
устро: чтоб вы жалели и чтоб вас тоже. Подъем!
Опустив на крышу и выйдя из кабины, они сдержа (поскол на людях)
распроща. Корнев направи в профилакт, Люся в координ - и больше
между ними ничего не было. Людмила Сергее была не шибко везучим в любви
челове, Алекса же Ивано, пожалуй, напро; но оба поним, что с
ними случил самое сильное любов пережив в их жизни: любовь, сливш
с познан мира. Повтор такое, уединя где-то еще, было невозмо; а
поднима снова в MB ради жалкого счастья физичес облада, было бы
и вовсе пошло. Не такие они люди.
Только встреча на совещан или по делам, они обменив
коротк взгляд - и чувство вдруг такую близо, что на секунды
исчез вокруг все.
IV
... исследов, искания, споры.
В лаборат MB всех заняла пробл дешифро того, что можно увидеть
при сближе с землеподо планет Меняюще Вселен. Натаски
себя с помощью атласов фотогра, сделан со спутни серии "Космос",
орбитал станций "Салют", пилотиру кораб "Союз". Замет всего
отличал от суши моря-океаны, крупные водоемы - темные ровные пятна.
Выразите выделял горные кряжи и массивы; даже релье ветви
очерта ледни на их спинах невозмо было спутать с облачн грядами.
Легко узнавал серо-желтые пятна пустынь, сизо-зеленые лесов; ветвис
прожилк, как в древес листке, выделял на равни долины рек - а на
самых отчетли снимках и крупные реки виднел темными тонкими линиями;
местами они разделя на рукава, затем сходил.
Но вот самое-то самое, ради чего и вникали: объекты и особые признаки
цивилиз, разум деятельн - почти все оказыва за пределом
различе. То ли они есть, то ли их нет. Это было даже обидно. Ну, хорошо:
Камча, СреднеСиби плоског, район Байкала - относите дикие
места, претен нет. Но вот югозапа часть Крыма, участок сто на сто
километ этого"обжит полуост на снимке с масшта 5 км/см - тот
именно участок, где и столь град Симферо, и героиче Севасто, и
Евпато, и Ялта, и Алушта, весь берег в санатор, домах отдыха, портах,
виллах с военизиров охраной, милли отдыхаю и милли жирею на
них местных жителей... и ничего! Севастопол бухта есть - Севасто нет.
Крымс горы вдоль ЮБК есть, а ни Ялты по одну сторону, ни Симферо по
другую не видать. Облака же над АйПетри и по обе стороны от него, напро,
хорошо заметны.
Только в степной части Крыма цивилиз обнаруж себя километр
прямоугольн сельскохозяйс угодий - подоб таким же на снимках
Кулундин степи и Киевс области (где сам Киев, мать городов русских
незаме).
Логиче (и даже математич) все было понятно: предм городс и
промышле цивилиз, в которых мы обитаем, работ, среди которых
мечемся с портфел и хозяйстве сумками, имеют размеры в десятки, в
крайних случаях немно сотни метров; да и сделаны они из материа, коих
полно в природе. Но в плане психиче это выгляд издеватель.
- Послуша, как же так? - волнова Витя Буров, - Вот я инопланет, я
приле. Ищу место, где бы сесть и вступ в контакт. Я же в Кулунди
степь сяду! На поле кукур, которую посеяли, чтобы отрапорто, а потом
забыли убрать...
- А если там еще не победил совхо-колхоз строй? - подда Миша
Панкра.
- Где - там? - поворачив к нему Буров. - Где это, по-твоему, мог не
побед колхоз строй?!
- На планете, откуда ты приле, - Панкра указы вверх, в MB. - Или
проще: у тех разум существ Эвклид геомет не в чести, поля они
разгранич по естестве извивам рельефа - как у нас границы государ.
Как тогда опозн их цивилиз?
- Черт знает... - Варфоло Дормидонт задумч тер лысину ладонью. -
Дости такого могущес, что сто раз можем уничтож самих себя и все
живое. Грозим всей планете экологиче кризи, потопом от таяния
Антаркт... А с минимал космиче высоты, с двухсот километ - и
погляд не на что. Существ ли наша цивилиз? Существ ли мы?!
...Они были разные люди: с разными характе и жизнен
обстоятельс, знани, опытом, убежден; и дела они
исполн различ, взаимно дополня одно другое. Но при всем
том чем далее, тем более работн Шара - если и не все, то по
крайней мере ведущие - станови именно они. Люди в крайних
обстоятель, в которых, как извес, то, что отлич одного от
другого и раздел, отступ на задний план по сравне с общим,
объединя всех. Двойствен НПВ и системы ГиМ, где только
киломе прониза полями тьмы отдел от мечущи в непокое
материи-дейст вселен, где легкие повор ручек и касания
клави на пульте равны путешест через мегапар и милли
лет, интерв вечно... и не пустые мегапар и интерв, а
содержа все акты мировой драмы: возникнов, жизнь и распад
миров, - двойствен эта равняла и смешив то, что равнять и
смешив нельзя: обычных людей - и вселен, рассчита на
тысячел путь позна с одним актом наблюде. Да, они
наловчи мять неодноро простран-время, как пласти, как
глину. Но и Меняюща Вселен силой своих впечатл давила на
их психику и интелл, деформиро, испытыв, как ответств
узлы и детали ракет.
Они возвраща из трехчасо путешес к ядру с остеклене
глазами, осунувш, психиче напряже - и отход с трудом. У одних
повышал раздражител; другие, наобо, впадали в отрешенн, в
транс. Впечатл от видеопл, засня в автоматич поиске и
прокручив потом в просмотр зале, были не столь сокрушите (спасибо
вам, кино и телевид!), но и после них требова время и покой, чтобы
прийти в себя.
И зыбок был мир, когда возвраща в город, домой. С сомне
глядели они на ровную степь за рекой, на застыв на краю ее горы:
не застыли горы-волны, катимые штормо ветром времени, да и гладь
степи может возмути в любой момент.
Скучно, невсамиде как-то выгляд ночное небо над Катаг
- скупое звезд, к тому же в большин тускл, в засты
навсе рисун созвез, не сверкаю радиозвез, новыми и
сверхно. Глядя на него, хотел поверн рукоя системы ГиМ.
... поверни такую рукоя - и все оживет, заходит ходуном,
заблист, проявя держа наш мир мощные силы. А потом рукоятку
обратно - и все засты в новой обычной реально.
Обычная реально была теперь для них не только однмй из многих - но и
неглав. Она не могла казат им главной.
У Валерь Вениамино, бывал челов, в те редкие минуты, когда
удавал смотр на все отстран, их положе в этой стадии исследо
MB ассоцииров с июнем 41 года, с началом войны, которое для многих сразу
и начисто отсекло пробл обычной жизни, попят неповто
индивидуаль, объедин в одной цели: воевать и побед.
Только здесь было серьез, чем на войне. Там люди противос людям -
они столкну со сверхчелове, беспоща к иллюз Вселен
Знанием. Прямым и очевид - без теоретиче моделей.
На войне ясно, как добит успеха: числом, уменьем, техни, отвагой,
выносливо, трудами, наконец. Здесь же неясно станови, в чем успех их
исследов, не к пораже ли ведет каждый новый резуль, вывод и факт?
На войне извес, что может потер сражающ: кровь, здоро, жизнь.
Здесь не было извес что, но чувствова, что гораздо больше.
Укрепи свой дух, читат! Ты будешь сражат вместе с ними.
ЧАСТЬ IV
ОСОБЕНН ЧЕЛОВЕКА
Глава 22. НАСТРО НА "НАШ МИР"
Мы готовы согласи с существов во
Вселен разум ящеров, рыб, гадов, пауков, если
они занимаю тем, чем и мы: зарабаты на жизнь,
делают карьеру, борются за успех и блага... Это куда
легче, нежели призн разум челов, который
раздает свое имущес или жертв собой ради истины.
К. Прутков-инженер. Мысль 175.
I
Многоство деревья с не то сросшим, не то сплетши
ветвями и извит, будто пиявки в судоро, листь сирене
цвета. Слева сизый полум зарос, справа - опушка, за ней
одинако формы холмы уходят в перспек.
Перем плана, вид сверху:
- деревья слились в массив с черной полос тени. Далее волни
сизая степь, длинное озеро, по берегу какие-то предм размытых
очерта.
Приближ, наводка на резко:
- грубо сделан (но несомне сделан) изгор из жердей и
сукова столбов; она охватыв изряд пятиугол степи между
озером и лесом. В нем пятна сооруже - их равно можно принять и за
оранже с двускат крышами, и за погреба. Располо они не без
намека на планиро.
От крайн "погреба" удалял в глубину кадра сущес.
Возврат, замедле прокру:
сущес шествов на двух тумбообра ногах с впивающи в
почву темными когтями, волоч мощный, сходящи на клин серый
хвост; бочонкообр тулов с острым хребтом наклон чуть
вперед и без плеч перехо в длинную шею, которую венчает
приплюсн голова.
Сущес удалил не обернув.
Пауза, за время которой порыв ветра там, провел вмятину по
сплетши кронам их дерев.
Из леса появил три сущес, похожие на первое: двое крупных,
до полов роста дерев, третье помен и поюрчее. Они, плавно
шагая на когтис лапахту, направи к изгор. Меньшее
оперед, возле ограды оглядел, вытяги жирафью шею и поводя
сплюсну головой с выпукл глазами и вытянут вперед
треуголь челюст...
- Ящер! - сказал Любарс.
... затем обернул, коротко и изящно мотнуло головой.
У смотрев сильнее забил сердца: в изящес этого движения
чувствова высокая организ, не как у живот. Это был явный жест,
сигнал тем двоим.
Двое других существ ускор шаги, выступ из длинной тени
дерев. Небольш верхн конечнос они тащили нечто похожее
на волок с двумя оглобл: одно за правую, другое за левую.
Эти двое направи за левый угол изгор. Там одно сущес,
ловко оттолкнув ногами и хвостом, прыгн через жерди и,
пригнув так, что шея оказал на уровне длинных крыш, двину
к ближн сооруже, исчезло в нем - и тотчас вернул, прижи к
чешуис груди что-то светлое, похожее и на большую каплю, и на
мешок...
Шел сеанс в просмотр зале. Присутств Корнев, Любарс,
Васюк-Басис, Миша Панкра, Буров - и даже Герман Ивано Ястре, который
наконец уверо, что светя из глубин Шара живчики - настоя галакт и
звезды, хотя так и не понял: зачем?.. Поскол почти все помногу раз
внедрял в кабине ГиМ в Меняющу Вселен, то для них все происхо как
бы в натуре, на висящей над куполом, головокружи приблизив
пятой планете белого карлика в рукаве галакт типа Рыбы 89-562
на спаде ее второй пульса. И казал, что застыла Меняющ
Вселен, затаила порожда звезды и сдвигаю матер дыхание,
пока у леса, у изгор эти сущес соверш исполне особого
значе дейст.
Смотр пленку, снятую в замедле почти один к одному (и от этого
"почти" не было уверенн, что синее там действите синее, а сирене -
сирене), редкую по отчетлив картины. В натуре, из кабины, следует
оговор сразу, такое никто не наблю: для съемок в режиме максимал
сближе кабину ГиМ запуск без людей, в автоматич персептро поиск.
Потому что режим этот, придума суперэлектр Корне и Буровым, сильно
отдавал - это еще если оценив делика - техниче авантюри: поля,
импульс выносив кабину в MB, к звезде, к планете, к намечен области ее
и к намечен малому участку этой области, - были запредель для
материа системы ГиМ. От них во всех изолято и воздуш промежу мог
развит электриче пробой - с грозов сокрушител последств.
Такие же поля подав на "пространств линзы", гладко и круто выгибая их в
максимал увеличе.
Единстве, что не давало развит необрати электропр, - это
кратко импуль внизу, в устройс на крыше и генерато галерее; чем
короче они, тем дальше за миллион вольт в каждом каскаде можно перехлест.
Вверху же, вблизи MB, они оказыва достато долгими для синхронизов
с движен светил и миров поиска автом, даже для прямых натурал съемок.
С учетом опасно этого дела Валер Вениамин отобрал у всех
причаст к исследов MB подпи: не поднима в таком режиме в кабине и
не разреш делать это другим. Только автомат мог искать в MB размыто заданные
на экране его дисплея образы. "Пойди туда - не знаю куда, найди то - не знаю
что", - опреде эту програ Любарс. "Автоматизиро рыбная ловля", -
высказыв о данном методе Буров; Миша Панкра уточнял: "... и не всех рыб,
а только песка от пяти до шести сантиме, и только самцов". Анало с
уженьем рыбы действите позвол понять изъяны способа: можно обучить
автомат насажив червяка на крючок, забрасы удочку, следить за попла
и даже дергать, когда клюет, но чтобы бездуш машина могла угадать место, где
стоит забрасы, или уловить момент, когда рыба повела, и подсечь ее... это
уж извин! Человече интуи неавтоматиз.
Трудно была еще и в том, что в максимал сближе не только поля - все
управля схемы работ на пределе возможн, на том пределе, когда
сказыва (и, что хуже, складыва) их погрешн: неточно частот и
потенци, даже "шум электро". Поэтому близкие съемки, как правило,
оказыва размыт. Между тем, даже при полной отчетлив угадать в чуждом
мире что есть что - задача непрос; а уж коли нечетко... Человек в кабине
смог бы, руководст чутьем, точнее, ювелир, прецезио все подстр
- уловить миг отчетли ясности. А автомат - хоть и самый сложный, обучае,
универсал - все равно электро скотина, не умнее лошади.
И наконец, где - в простран и во времени - стоило на плане-событиях
выдел точеч, с булавоч укол, участо, перспекти насчет того
самого... ну, эдакого. Нашенск. То есть, конечно, не то чтобы людей узреть,
об этом и мечтать не имело смысла (не фанта, слава богу), - но все-таки чтоб
живое чего-нибудь копошил, с конечнос. А хорошо бы и с головой. А еще
лучше, если высокоорганиз. С предмет, с действи, иллюстрир
разумно. Так - где?
В наблюде более крупн плана, их обобщен "эмвэшн" пришли к тому,
что во времени это должно быть на спаде выразитель в преддве конца
жизни планеты. Либо -
для планет, кои многими волнами-ступень набир свой наиболее
краси и устойчи (т. н. экстремал) облик и так же волнами, с
частичн возврат его утрачив, - на стадиях смеше: когда на
тверди все оживляе, мельте и надо от режима "кадр-век"
переход к кадру в год. В простран же наибо перспекти
для поиска оказал участки вблизи свищей.
"Вы еще чирьями их назов!" - брезгл поморщи Пец, когда услышал
впервые на семин это назва. "На чирьи, уважае Валер Вениамин,
более всего похожи вулканы, - париро Любарс. - В частно, и на Земле
тоже, это видно на спутник снимках - Камча нашей, напри. А их
изверже с истечен лавы - на то, как чирей прорыва гноем. Свищи же
подобны немного им, немного пузырям. И то, и другое - ни то, ни другое".
Если быть точным, то эти планет образы-события замет сначала на
стадиях формиров тверди; даже еще точнее - сразу после этого: когда
очерта и рельеф матери уже определи и застыли, только в
отдель местах что-то еще вспучива, вихри, колыше... и
наконец опадает, застыв. Только на началь стадиях эти
свищи-вспучив со време все мельч и редели, сходили на нет -
на конеч же они, возник, росли числом и в разме, соединя
какими-то трещин (явно повышен активно), пока все не
заверша общим смешен.
II
Что же выхваты автомат ГиМ при максимал сближе, когда побоку и
галакт на всех стадиях своего закручив-раскручив, и звезды, и
планеты в их цельной сложной жизни, а есть только чутош, с булавоч укол,
под наш масштаб "здесь-сейчас"?
... Материк, контур похожий на спящую кошку, - зафиксиро
вблизи перекре телеобъек по повышен активно (размыт
в режиме "кадрдесяти", измене цветов, тепло излуче)
свищ. Стремител, как падение, приближ (поле наводка
пространств линз) к бугрист плато, которое попутно меняет
окраску от серебри-голуб до серо-зелен, - настро на
перспек: поверхн и желтое небо над ней скошены граду на
сорок, гориз затума, длинные закат (восход?) тени от
холмов - но сориентиров можно.
И блужд, кружат между холмов и друг возле друга размытые
фиолето смерчи - внизу пошире, вверху поуже - в форме
гиперболо враще. Одни выраст, другие оседают, растека,
затем снова набир размеры, унося вдаль между холмов...
Что это: сущес? Атмосфе явление? Сами ли они размыты - или
недотя в резко автомат? Какие масшт, каково сближе по времени?..
Ничего нельзя определ в дливше считан секунды видении.
В персепт ввели целевое уточне, что туманно-пылевые смерчи "не то",
что искать их не надо.
...Планета с сильным тепло излучен и мутнею атмосфе:
блужд по накрене серой равнине огни - большей частью
локаль, подоб кострам, но местами извиваю между ними
огнен змеи. Огни вспыхив и тускн в общем сложном ритме - и
так же согла меняют цвет от сине-зелен до оранжев. Кто
знает, истин ли это цвета да и вообще огни ли это - может,
смещен в видеосп источн тепла? Невозмо опреде
размеры их, темп движе - потому что ничто на равнине не годил в
эталоны. Огоньки приближа к ветвис серым предме, охваты
их, ярко разгора - так, что освещ черный извилис след за
собой - неслись дальше. В перспек все складыва в плоское
роение огнен мошек.
- Строго говоря, - сказал Любарс, когда смотр и осмысли эту
пленку, - горение такой же окислител процесс, как и пищевар. И там, и
там важны калории.
- А мышле тоже окислител процесс?! - раздраж поверну к нему
Корнев.
- М-м... не знаю, - астрофи был ошара, что его мнение приняли с таким
сердцем, - не думаю...
- Конечно, Алекса Ивано, - подал голос Миша Панкра. - Творче
горение. Синим светом, ярким пламе. Об этом все газеты пишут.
- А, да поди ты, трепач! - с досадой проборм главный.
Персепт откорректир, что и это - "не то".
... была удача:
после четвер звезд пульса, которая сформиро на
планете землеподо условия, проясни на нескол тысячел
атмосф над живопи меняв краски, богатым растительн и
водоем матери. Сближе, наводка пространств линз,
замедле во времени - и камера запечат какое-то сущес. Среди
зарос чего-то. Резко была недостат, чтобы разгляд его
формы: что-то продолгов, серое, параллел почве, сужающ
спереди и сзади, слегка изгибающ при поворо и останов в
своем движе; и еще раздвиг оно боками расплывч сизые
заросли...
Тем не менее это было свое, понят, родное живое сущес. Живое
во всех чувству с дразня очевидно призна, кои
невозмо выраз ни ясными словами, ни тем более команд для
автом. И галакт имели вид живого в определе режимах
наблюде, двигал, меняли формы; и планеты, звезды, матер,
горные хребты, моря... но у них это было просто так. А у
расплывча не то кабанч, не то крокод не просто так:
сущес явно куда-то стремил, что-то искало, чего-то или кого-то
остерега, останавли и поводя по сторо перед частью;
оно двигал по своим делам, обнаружи невыраз при всей своей
интуити понятно целесообр поведе. Здесь между
наблюдате и наблюда возни некий интуити резон.
Персепт намекн клавиш дисплея, что это "то", такое надо искать.
Улов стал попадат чаще:
- Централ скопле галак в Шторме, звезда с единств
плане, а на ней коровы. Может, и не коровы, четко сильно
играла, но из всего живого эти сущес, с продолгов, раздутым
посеред корпу на четырех подстав со склонен мордами,
более всего ассоцииров с ними. Морды были склон к краю
бурного темного потока - похоже, шел водопой (впро, может, и не
"водо-"). И по другому берегу потока змеил, не пересек, узкие
желтые полосы - "коровьи тропы". Это, хоть и сильно дополне
воображе, тоже было свое, родное: есть сущес, коим надо к чему
-то (к ручью) склонит, чтобы "попить", и затем двигат с целью
дальше, "пастись".
- Окраина скопле галак в иной Метапульс, ядро "Андро
-187", Желтая звезда, четвер планета с повышен против Земли
сухос, горис твердь с редкими вкраплен озер...
... И ползет по широк ущелью нечто извивающ, долгое,
оваль в сечении, ребрис (или гофрирова?) - полосы играют в
такт изгибам. Сдвиг в тепло спектр - свети долгое, свети,
зараза: впереди по движе и сверху ярче, к хвосту и вниз слабее.
Выходит, теплее среды - сущес! За ним среди пятенвал остается
гладкий след-желоб. Вот приблизи к оваль, под свой размер,
дыре в стене ущелья, втянул туда целиком. Может быть, не змея это,
не гигантс червь - трансп?! ... А около другого свища на той же
планете: огром, унося ствол и ветви за кадр дерево впилось в
почву судоро скрючен корнями. И продолгов юркие комочки
возле. Их что-то испуг - спрятал меж корней.
По движен ясно было, что от страха прятал.
- Как просто все, как глупо... - задумч прокомменти Толюня эти
кадры, когда зажгли свет.
- О чем ты? - спросил Корнев.
- О жизни нашей. И об ассимил-диссимил как ее основе. Знаете, почему
мы различ, где целесообр дейст, где кто питае, куда стреми и
чего боится? - Анато Андрее рассея оглядел всех. - Потому что живые
сущес нашего уровня не есть цельно. Они... то есть и мы сами - просто
наибо замет... подвижно, навер? - части кругово веществ и
энергий в процес Большой Жизни. Той самой, что видим в режимах "кадр-год"
или еще медлен: матери и планет в целом. И звезд-событий, и галак. Там
тоже что-то от среды, от общего потока времени, что-то у каждого образа свое -
но активно есть, а целесообраз нет.
- Жертвенн как альтерна сделке, - вставил Пец, который присутст
на просмо.
- Может быть... - взгля на него Васюк-Басис. - Или свобода как
дополне необходим. Эти кругове веществ, тел, энергий объедин все:
сущес, их стремле и страхи, объекты стремле и страхов, дейст по
достиже целей, результ дейст, новые чувства и цели... все! Во всех
масшта и време. А мы, части, вообрази себя целым, в иных мирах
выдел коллег по заблужде, чувств поним их... то есть себя
опять-таки! - и назыв это "объекти восприя мира". А намного ли оно
объекти заботы о своей семье?..
Слушали, кривил, комментир.
Корнев. Страш ты, однако, человек, Толюня!
Буров. Растут люди...
Любарс. Вот видите, выходит, Энгельс таки был прав в своей уничижите
тракто нашей жизни как проце питания и выделе. Куда от этого денеш,
раз мы не цельно, а части среды!
Панкра. Да-да, главное, чтоб классик был прав, а что мы есть на самом
деле - дело десятое!
Вникали, отмет, поправк "то" - "не то" и дополните информа о
земной жизни все более настраи персепт на поиск сложной целесообр
деятельн.
Ящеры - это была наиболь удача.
III
... Оставши за изгоро ящер притя вплот к ней волок,
перепры через жерди, легко двину навстр первому, принял от
него груз. Тот верну к двускат крыше. А этот уложил на волокушу
каплю-бурдюк, опять кинулся встрет товар, который вынес еще
более крупный бурдюк. Оба то и дело посматри вдаль и на стояв
на углу треть.
Все было дикови в съемке, экзоти, иноплан:
многоство деревья с листь-пиявк на коничес ветвях,
розово-голубое освеще от невидим за облач мутью светила,
лоснящи скаты неров длинных крыш, облик существ и перламут
блеск их чешуи.
Но смысл их осторож, с оглядк движе был целиком понятен.
Наблюдат роднил с наблюда масштаб 1:1 во времени и простран.
Если бы сотрудн лаборат MB орудов у той изгор, они управи
бы за такое же время, может, даже малость быстрее.
- Воруют, подлецы, - негро молвил Буров.
- А того малого на шухере постав, - добавил Ястре. - Во дают!
... Накидав в волок десятка два капель-бурдю, два крупных
ящера переско изгор и взялись за оглобли. Третий подталк
волок сзади. Процес удалил в лес.
И дальше пошло НЕСУЩЕСТВ:
материк с заоблач дистан, меняющийсяж в темпе
"кадр-год", планета в сверкаю вихре облаке ионосф,
изменивш в эллипсои галакт с огром ядром, мерца
вспышки сверхно на ее краях...
Пленка кончил, зажегся свет.
IV
Некото время все молчали. Собирал с мыслями и пытал справит с
чувств.
- Нет, ну что... - нерешите потер лысину Варфоло Дормидонт,
возвел брови. - Сложная организов деятельн с распредел функций,
живот так не могут. Наличест сооруже, изделия. Развито понятие
собственн. Цивилиз?..
- "Собственн есть кража", как говорил Прудон, - добавил Миша Панкра. -
Так это или нет, но наличие собственн можно установ по факту кражи.
- Если бы не катакл милли лет назад, то, весьма вероя, и на Земле
разум формац сейчас оказал бы ящеры, - разви мысль Любарс. -
Гуляли бы с магнито по паркам, смотр кино, пили пиво...
- Вы не о том... нет-нет! - Буров в волне подня с кресла, принялся
ходить вдоль стены. - Как хотите, но, по-моему, это апофеоз... или апогей?
Словом, вершина, Маттег, Джомолу всей нашей деятельн. Нет-нет,
Алекса Ивано и все, не прерыва, я должен высказа - иначе я
взорв и заляпаю стены! Смотр: героичес действи захваты Шар,
глыбу неодноро материи - более общий случай простран-времени согласно
великой теории. Осваив, изучаем, героиче трудом соору
полукиломет башню, геройс рывком - аэроста кабину. Наблюден и
страш усилием мысли открыв Мерцаю Вселен - первич вселен
Книгу Бытия, написан микрокван в Вечно-Бесконечн... - Похоже
было, что Виктор Федоро действите разозли: говорил сильным грудным
голосом, к месту жестикули, сами приход слова - гнев вылива в речь.
- Новая героика мысли и инженер труда: изобр способ полев управл
барье в НПВ, создаем систему ГиМ, затем и пространств линзы, и метод
синхрониз... можем в Меняюще Вселен исследо и понять все!.. И как
же мы использ потряс возможн исследо и понять мир?
Он оглядел всех.
- Вселенс Метапульс и Ее турбулен Шторм - не то: нам бы что
помел, привыч, начиная хотя бы с галак... Хотя нету их самих по себе,
лишь вихре видимо на незри галактиче струе-волне! И звезды такие
видимо, и планеты. Но и галакт "не то", и звезды, и звездо-плане
системы в целом... Пренебре несчитан миллиар галак, миров,
листаем вселен, как скучаю интур проспе: не то, не то... Нам бы
плане, да не всякую, а землеподо - что понять то, что у нас, через
такое, как у нас!.. На этом уровне незачем держать в уме идеи Валер
Вениамино и Варфоло Бармале о первичн Метапульс, о несущих
нас и все миры потоках материи-времени - ага, вот есть планет шар с
материк, атмосфе, скоплен жидко, суточ и годовым вращен...
как у нас! Но и этого для нас много, мы записыв в "не то" жизнь планеты в
целом, жизнь, выражаю себя движен матери и океанов, горных стран,
полюсов, катаклиз, оледенен, - ищем проявле нашей органич
жизни. Находим. Однако и биологиче явления в полном масшт - как ни жалки
эти масшт в сравне с жизнью планет - "не то". Настраи "микрос" ГиМ
еще тоньше, чтобы обнаруж знако нам формы живот жизни и
целесообра - то есть самого низменн, если прямо смотр, сделочн,
обменн "я-тебе-ты-мне"... но зато понятн нам всеми фибрами и печенк -
поведе. Технику предел совершенс, на риск идем. А вот если бы
обнаруж разум, лелеем при этом мечту, самое что ни на есть высшее!.. И вот -
раздайт во все стороны Штормы, Метапульс, галакт, мегапар,
миллиа лет, звезди всякие, матер и океаны! - опушка леса, склад за
изгоро, три перламутр хвоста жулика воруют не то вино, не то пшено.
Ура, вот это то, разум жизнь, цивилиз, все как у нас: двое перекид
через забор, третий стоит на стреме! Потряса заверше усилий понять мир и
себя!
Он замолк, достал платок, вытер разгоряче лицо.
- Ты никак обвиня, проку Буров? - Сидев согнув
Корнев распрям, взгля на него исподло: - Кого и в чем?
- Что вы, Алекса Ивано, могу ли я! - ответил тот, склады платок. -
Не я... это, как говорят газетч, факты обвин. Вернее, разобла. И не
кого, а ч т о: нашу дурость и мелко.
- Нет, ну... - Любарс опять погла лысину. - Если так смотр, то и
системы ГиМ не надо было. Из аэроста кабины на двух километ мы - когда
поняли, что к чему - как раз и наблюд все. А чем более внедрял в MB, тем,
по необходим, отбрасы все большую часть Вселенс Целого, чтобы
докопат... тут вы правы, Виктор Федоро, - до своих подробно бытия.
Ястре, который не вмешива в разго и, казал, задре в своем
кресле (он уже был старик - седой, неповорот, доброду), вдруг
захмы, покачал головой, поверну к Корневу:
- Высокоорганиз разум деятельн, хе-хе!.. Такую деятельн,
Алекса Ива, которая живот не по плечу, можно и без вашей системы
наблюд, без телеско. Ночью около зоны прогуляй, не в первый, так во
второй заход чтото в этом роде увидите. Только подкаты к ограде не
волок, а мотоц с коляс. А то и грузо.
- Да уж по такому сорту деятельн ты знаток, что и говор!
- искоса взгля на механ, сказал главный инженер, сказал жестко, с явным
намерен обидеть.
- Эт вы... эт вы о чем? - опешил Герман Ивано.
- Да о том самом.
- Н-ну... раз такой разго. - И без того красное лицо механ сдела
багро. Он тяжело подня. - Раз уж такое помина, то... извин! - И
вышел, сутул и шаркая ногами.
Все недоуме смотр на Корнева.
- Алекса Ивано! - звучно загово Буров, и уголки рта у него
дергал как-то независ от произнос слов. - Мы здесь все накоро,
запро, высказыва без околично... Но я лично сожалею, что не
вырабо еще столь корот отноше к вам, чтобы влепить сейчас по
физионо!
- Ну, уж это... - неодобрит проборм Любарс.
Толюня смотрел на своего шефа и друга с груст удивлен. Главный инженер
погля на Бурова, затем на осталь как-то рассея-равноду, без эмоций,
подня и вышел из зала. Нескол минут все думали, что он пошел догнать
Ястреб, ждали, что они, помирив, оба верну. Но Корнев, как потом
выяснил, подня на крышу, сел в кабину ГиМ, двину один в Меняющ
Вселен.
V
Заучен нажатия клави, повор ручек... Сверхдал план, дальний,
средний, ближний, сверхбли, запредел. Масштаб от миллио лет в
секунду до 1:1, синхрониз "кадр-век", "кадр-год", "кадр-декада",
"кадр-сутки", непреры слеже; параме орбит на экране дисплея,
скоро, большая полуось, малая, попереч планеты, сплюснут. Но ведь что
-то выраж Вселен турбулен кипен веществ в прозра-упругой плоти
простран-времени? Что-то хочет сказать галакт блеском ядра и рукавов,
сверкан звезд, взрыв новых и сверхно? Что-то шепчет планета над
куполом, шевеля потрескавш губами хребтов, какие-то знаки делает она
растопыре пальц рек? Что? Какие? Кому?
Трево, страшно на душе Алексан Иванов.
Неподви чужое небо, застыли навсе стран кляксы морей и
горы около. Но измени масштаб - и побере, ущелья, долины рек
сминает веществе волне.
Вот на равнине мелкие вспле собираю в крупные... Остан
время: теперь здесь горы: На лапах-отрогах "свищи" - беспоко,
излучаю, расплывч пятна.
Еще ближе к ним в простран и во времени - сверхбли план,
запредел, насчет котор подпи давал: мелкая рябь рельефа
застыв и выраст в крупные вспле. Смутные образы наводят в
воображ их размы контуры: не здания ли это со скатами крыш -
если не на европей манер, то на китайс, тибетс, индийс?
Не пирам ли? Не улицы ли эти темные ровные ущелья?.. Но переход на
крупный масштаб - и снова все ходуном, нараст, потом утихает шторм
гор; они сникают за секунды-тысячел, выравнива в волни
плато, а оно опускае в гладь океана.
- Э, надоела! Следую!
Нажатия клави - автомат послу находит в MB другую "семей" звезду,
подходя образ планеты около: повис над кабиной, засло небо,
живой, бурля, дышащий шар. Нету еще матери и океанов - есть
возникнов, уплотне, набор выразитель. Шаровая волна
самоутвержд дейст втягив в себя пену веществ из окрес
"пустоты".
Синхрониз "кадр-год"...
- смещаю по боку планеты размы импрессиони пятна, их
раздел грубые тени, сочные мазки красок. (Неотраз впечатл,
будто кто-то - серди и гениаль - по-крупн набрасы сюжет
будущ мира: здесь выемка для океана, здесь материк, тут
водоразде хребет...) Темп творе замедля - сближе,
проясня со вкусом вымалева детали: речные долины растут в
глубь матери плоск многоветви древами, их дельты, впадая в
моря, шевелят проток, как пальц; четки и прорабо в
полуто пятна озер и ледни, остро и равнин. Но - перемена
режима - все смешал. Дыхание общеплане и звезд катакли
сотряс твердь в ритме морск прибоя, меняет облик планеты. И
страшно это сходс зыбких, обесцвече смещен спектра
подробно с рисун пены, возника на воде после наката волн
на пологий берег: рисунок всякий раз определе, плавно и
"законом" преобразу он от колыха воды, которые объеди
пузыр в группы, смыкая или разде их... Но новая волна все
стирает, оставл после себя иную картину пены, которая
преобразу по новым "законам" - до следующ наката.
Перем режимов не только от ускорен до замедлен - от Единс к
разнообр. Перем, обнажаю нашу связь именно с разнообра, с мелкими
здешн и сиюминут различи на глубо и ровном, огром и
споко-мощном.
Просмот так с десяток планет, понял Алекса Ивано нереальн своих
попыток - обнаруж в самом близком и рискова режиме что-то хоть отдал
подоб тому, что видел давеча на экране.
Черт знает, сколько персепт-автомат пересмо миров в своих
сверхбыс поисках, пока снял четко такие кадры: тысячи? сотни тысяч?.. Ему с
его белко неповоротли это за жизнь не осилить.
"Но ведь кто-то же там есть: возник, развива, живет?.. Пусть часть от
части своей планеты - но живет! Кто? Что? Как?.. Что они? И что - мы?.."
Не было теперь для него разных звезд - всюду, во всех
Метапульс и галакти, загорал и светило, порожд или
захваты планеты Солнце. И не было разных миров - всюду
уплотня, вращал, выразите измен облик и жила Земля. И
не было разных существ - рожда там, боролся за жизнь, любил,
страдал, мечтал, труди, позна, заблужд, покорял природу и
покоря ей, умирал и снова рожда - человек. Он сам.
Глава 23. НАД НЕБОМ ЗВЕЗД ЕСТЬ НЕБО ГАЛАКТИК
(Собы вне Шара)
... Что-то есть в том, что в почитае нами
антич мире не знали штанов. И Платон ходил без
них, в тоге, и Аристот; и Алекса Македон
без таковых завоевы мир. И Юлию Цезарю перейти
Рубикон было, все равно как бабе Параске: задрал тогу
- и все. (А вот если бы галифе да хромо сапоги со
шпорами, как у Василия Иванов... кто знает, как
поверну бы история! Пока стащишь, налетят галлы,
или казаки, как на того же Василь Иваныча...)
Есть в этом что-то от обычая сельс мамаш
пускать малышей гулять по двору и саду в одной
рубашке: штани обпис - стирать, сушить. Пусть
соверш свои подвиги так.
Антич мир суть младенче человече. Милые
антич писуны цицерон, властво, шли походами
на заросли крапивы. И оружие их против нынешн - те
же детские рогатки.
... Но мы-то уже в штанах.
К.Прутков-инженер, Размышл N5
I
Разго за вечер чаем.
- Валер Вениамин, во что вы верите больше: в бога или в теорию
вероятно?
- А кто вам сказал, что я верю в бога?
- Ну, разумее, не в бога из массо религий, это совреме
интеллиген челов не прист. Хотя ваши симпа к индуи... Но в
Бога-Вселен, напри. В то, что Она не только нечто, но и Некто - с
соответству атрибут. А?
- Насчет индуи вы не в курсе. Индуизм гораздо больше чем религия, это
мироощущ. Представл, что именно Вселе одухотво, разумна и
активно деятел - а не только микроскопич козявки вроде нас на
поверхн планет. Это близко к тому, что вы сказали, но может быть и шире. Но
меня насторо сопоставл бога и теории вероя. Вы куда клоните,
Варфол Дормидонт? Давайте без обиня.
Они редко совпад вечером в кварт Пеца, где так и обжился Любар. Но
если совпад, то непреме чаевнич.
- Почуяли, значит, - с удовольст отметил астрофи, отхлеб из пиалы.
- Я вот куда клоню: то, что Шар со Вселен внутри попал сюда... даже не
непреме в Катаган край, а на планету Земля, - не просто так. Не по
теории вероятн. Не случа.
- Ну-ну?
- Смотр. Чтобы оказат, как в ловушке, под ионизацио слоями
атмосф, ему подошла бы любая планета с таковой. Даже в Солнеч их, самое
малое, шесть: Венера, Земля, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун. Но при этом на
лобой другой Шар как пришел, так и ушел бы: рано или поздно нашлась бы прореха
в экран слое. Много ли ему надо, километр дыру...
- Ага, а он угодил на такую, где оказал хитрецы, которые его сцапали.
Накрыли сетями.
- Вот! - Варфол Дормидонт отста пиалу, поднял палец. - Только
вопрос кто кого сцапал, оставим на потом. Давайте оценим вероятн. Мы не
только единстве планета такого сорта здесь, по Шкловск мы такие одни на
всю Галакт...
- Ну, это чепуха.
- Я тоже считаю, что он тут загнул. Но пусть даже таких тысячи - на 200
миллиар светил в Галакт. По МВ-статист около одних звезд нет ничего, у
других много - в среднем по планете на светило. Вот уже вероятн попада к
нам в гости... не то чтобы не к нам, к таким ушлым, как мы, как бы они не
выгляд и чем бы не дышали, - одна стомиллио. Но это еще не все. При всей
быстротеч Циклов Миропрояв в Шаре сам он существ многие миллионы
лет. И что б было, если бы он наведа к нам на Землю миллион лет назад? Или
даже тысячу? Даже век назад, до воздухопла? Ничего. Не смогли бы люди его,
по вашим словам, сцапать. Зааркан, стренож и постав на прикол... То
есть и вероять попасть в нужное время - не более десятитыс. Перемно ее
с предыду.
- Ага, - Пец тоже отста пиалу, смотрел на доцента. - В нужное место и в
нужное время... одна триллио - или практич нуль. Действите выходит,
бог послал? Бог-Вселен? И зачем?
- Теперь разов тему, кто кого сцапал, - Любарск явно нрави этот
глагол. - Начать с того, что захват Шар мы... ну, не мы, а более всего
Алекса Ивано, - обнару в нем ускоре время. Т.е. ради открывш
новых возможно. И чем более вникали, углубля в Шар, тем больше
возможно, больше интерес - вплоть до Меняюще Вселен. Сейчас мы
себе жизнь не представ без Шара. Не только мы с вами, все исследов
НИИ, тысячи людей - ведь так?
- Так... - кивнул Валер Вениамин. - Согла, не только мы сцапали,
но - морем возможно - сцапали и нас. Гоните дальше.
- Дальше все просто, даже если я не буду г н а т ь, добеж сами. И очень
быстро. Что такое был Шар до конта с Землей, начавше в Таращан?
Начисто изолирова система. Его внешняя оболо соотнос с
Метагалакти обьемом внутри знаете как?.. Я подсчи: как один нуклон -
даже не атом! - с обьемом Земного шара. Полная изоля: там галакт и звезды
возник, развива, исчез сами по себе, здесь, в Большой Вселен они -
физиче такие же! - живут сами по себе. А теперь?.. Мы уже вон куда проникли
башней, еще выше аэроста, а уж систе ГиМ так и вовсе. Наш инсти это
область Конта, дорогой Валер Вениамин, Конта именно с большой
буквы, меж двумя Вселенн.
Любарс помол. Погля на стол со снедью, самова, чашками - как на
нечто неумест. И Пец глядел так же; не для такого разгов, не для Такого
Вывода была обстано.
- Но ведь мы-то, Вэ-Вэ, о Конта Вселен и думать не думаем. Просто
использ возможн, делаем свои дела. Микроскопич козявки, по вашему
выраже, обделыв здесь свои делишки.
- Сильно... - молвил дирек, поднима из-за стола.
Они оба снесли все в кухню. Молча, обдумы тему. "Под видом одного другое,
- вертел в голове у Пеца. - Под видом одного другое... сколько было и есть
этого в жизни!"
- Но если так, - сказал он, - если верны ваши подозре, что Вселен не
только Нечто, но и Некто, то... это должно как-то прояв себя и с другой
стороны.
Он мотнул головой в сторону окна, за которым была ночь и звезды.
- Через нас и проявля, - усмехну доцент. - Что вам еще?
- Так да не так. Я просто додумы вашу мысль. Понима, если мы не сами
по себе, а часть Вселен, которая Кто-то, часть от частицы, но все-таки от
Цельно этой, то через нас она узнала наиглавне факт: в Шаре звезды и
галакт, в Шаре Вселен! Мы и без этого знания деяли и прожили бы дальше. А
для Вселен оно ого-го!.. Что вы улыбает?
Доцент действите морщил щеки улыбкой.
- Как это, интере, она узнала, если вы всеми способ противи любой
утечке информа об МВ? Снимки - и те не пропуск вниз. На Земле об МВ и то
не знают. Даже в Катаг.
- А точно так, милей Варфоло Дормидонт, - раздел сказал Пец,
поворот к нему, - как мадам Вселе узнала, на какую планету в какое время
запузыр сомнител Шарик, чтобы там распробо: что в нем. Ведь
допуск, что она Некто, нельзя без допуще, что и по возможно своим она
далеко превосх нас, не только по разме. А?!..
- Ну, Валер Вениамин... не нахожу слов! - И Любарс развел руками,
показы, что пасует перед интеллектуа мощью директ.
Домаш разго за чайком, немного похожий на шахмат партию. Оба
умствов; сначала вел-выигры Любарс, в финале вышел вперед Валерьян
Вениамин. Сквитал. В целом ничья.
... Но нет, этим не ограничи. Пред сном Валер Вениамин в пижаме
наведа в комнату Варфоло Дормидонт; тот лежал, читал.
- Меня почему задело ваше сопоставл божеств-вселенс с теорией
вероятн, - без обиня загово Пец. - Я сейчас разви ту свою теорию,
нахожу время и место... точнее сказать, К-время и К-место...
- В "пецарии", что ли, - доцент отложил книгу, - на 122-м уровне?
- Ага... уже знаете? "Пецар", значит, назыв?.. - дирек поморщи.
- На колумба смахив. Ладно, дело не в том. Так вот, она получае куда
более крамоль, чем прежде. Понима, нужно отброс все априо: "время",
"простран", "вещес", "тела", "законы природы"...
- Даже их... ого!.. - Любар сел на кровати.
- Вот и "ого". ... исход из комбинато первич микрособ, квантов
дейст h, по принц "все может быть". А из всего возможн происхо, как
извес, наибо вероят. Вот и примат Теории Вероя над законами
природы. Теория же сия - чистая математ, сиречь счет, и комбинато -
сиречь воображ. Хуже того, катего Возможно оказыва перви
Реально. Но и то, и другое, и третье не существ вне мысли; это порожд
мысли нашей, не физичес процес. Но коли так, значит перви Мысль -
обширне Вселенс комбинато...
- Мысль же невозмо без Мыслящ, - завер астрофи.
- Да. Вот вам и Вселенс "и мысли и дела он знает наперед"...
- Любопы бы подроб эту теорию услыш.
- В октябре выдам доклад - закачае, - пообе Пец. И вдруг сменил тему.
- Кто это у вас там выска мысль, что музыка - язык Вселен? Вы ведь в том
разгов участво. А я прослу. Из-за К-искаже голоса в записи узнать
трудно, но обраще "Бармал" я точно помню.
- А! Прекрас мысль, верно? Миша Панкра сказал.
- Он что, меломан, любит серьез музыку?
- Да нет, просто парень с головой, очень самостоят мысля. А что?
- Понима... - Валер Вениамин взялся за подборо, в явном
затрудн как лучше сказать (что с ним случал редко) потер лицо ладон;
взгля на астрофи. - Мысль не только прекрас - она истинна. Чудов
истинна. В этом действите смысл музыки, коий мы чувств, да выраз не
можем. У меня впечатл... в этом нашем нынеш разгард, когда мы не
знаем, что исслед и для чего... - эта мысль, может быть, весит больше многих
наших результ.
- Ну, это уж вы... - Любарс скривил губы. - Музыка как метод Вселенс
общения - может быть, допус. И челов с иносущест, звезды со звездой,
и даже существ со звезд. Но, прост, что вы так передад, какую
информа - вне слов и чисел?
- А ту самую, - сказал Пец, - которая глубже слов, первее чисел и важнее
всего. Вы меня насчет веры в бога спрашив. А разве серьез музыка пошла не
от богослуж? Хоралы, мессы, литании... Научные доклады не сопрово
хор и орган. То есть и это все о том же. Не только мы с вами здесь во тьме
нащупыв Истину...
В отличие от дискус, обсужде и даже препирате в НИИ, которые
автоматич записыв аппарат Бурова для архива и повто
прослушив, эти разгов не были запечат и соответст никем не были
не услыш.
Но важно, что они все-таки были.
... Ибо и за ними, как и за возвра сверх-занят Валерь Вениамин
к своей крамоль теории, углубле ее, за размышлен Любарск, за
сомнени Корнева, за спорами сотрудн НИИ стояло одно и то же:
растерянн. Кризис позна.
... Главное дело, все получае. В руки дается. Не получал бы,
сосредото умы на злых пробле; ушли бы в них, как в норку. Но уж коли
галакт лаборат досту, звезды и планеты под пространст -време
микроск, - здесь, как хотите, от Общего не отверти. Ладно бы еще, если
по Общему выход, что мир не такой; так случал не раз, к этому привы.
Но замаяч, что и они сами не такие. Совсем не то, что они о себе думают,
какими представ.
Как заявл иная молодка на неудач ухажива мужчины:
- Не думайте, что я такая, как вы думаете.
Вот то-то и оно.
II
Следую событие также произо вне Шара и Инстит в нем. Событие самое
простое: Варфоло Дормидонт Любарс встре в Катаг старого
знако. Студенче поры, на одном курсе учились, на одном этаже в общаге
жили - Евдок Афанась Климова. Ныне научн сотрудн обсерва
Катаганс универси. Не видел четве века, едва признал.
... Они и по характе были подобны, даже по студенче, что ли,
судьбам. В общаге великоле имя Любарск - Бартоло! - передел на
Варю. А Евдок на Евдоко, Евдокею, а там и на Явдоху, Дуню, Дусю, даже
Домаху... весь набор, лишь бы потешит. Обоих это, конечно, огорч - но что
тут подела. Хорошо еще, что учились они в еще благоприст времена, далее
таких кличек дело не пошло: даже и мыслей таких, которые, автор знает, уже
пришли в головы нынеш читате, тогда в студенче головах не было.
Но это, конечно, оттесн их из первых рядов борцов за жизнен успех. Что,
впрочем, может быть, и к лучшему, ибо тем приблиз к звездам.
Cад университе обсерват в Катаг. Чистое безлун небо, в зените
созвез Кассио, склняе к заходу яркий Юпитер, на востоке поднима
Орион. Шелест листвы от дунове ветерка, орехо и яблоне деревья,
павиль.
Тихо. Только иногда вдали проур ночная машина.
Варфоло Дормидонт и Евдоким Афанась на ступень у главного
павиль с 20-дюймо рефракт. На ступен и бутылка вина, закуска на
газете.
Любарс, встре забыт знако в центре города, едва узнал его; однако
пришел, конечно, с бутыл. Но если открове, больше к телеско; их ему -
при всей роскоши наблюде через систему ГиМ Меняюще Вселен - все-таки
недоста. Прильн к окуляру, подкручи, смотр. И звезды, главное, все
те же - старые знако.
Поэтому и наведа в безлун пору на ясное небо, ближе к полун.
Они уже посмотр, что хотели, допив бутылку, каляк - естеств, с
креном в филосо.
- Смотри, Варик: Юпитер, около Галиле спутн, четыре планеты почти
земных габари: Ио, Европа, Ганимед, Калли - и все вместе с пятачок,
угловые размеры меньше, чем у Луны. Распрот мать!.. Четыре мира - каждый с
наш.
- Они помен, вроде Марса.
- Зато ж четыре!
Любарс от Варика эволюциони в НИИ НПВ в Бармале. Климова в
универси заглаза именов как персон из романа "12 стульев" Ильфа и
Петрова: Дусей Мечнико - по склонно, которой не было.
... Если быть точным, то Климов наибо смеща в сторону Акима из пьесы
"Власть тьмы" Льва Толст: таё, не таё. Особенн: что он так,
примити-коснояз, пытался выраз глубоча идеи о мирозда, которые
и без "таё, не таё" не очень-то воприни (да большин людей и в головы не
прихо, и не нужны) - лишь укрепл взгляд на него как на неудач и
пьяницу. Хотя он пил в меру и только в компа, под хороший разго.
Просто такой наш общенациона подход к людям: раз умен и даровит, но не
продает это за успех и карьеру, значит пьяница. Или псих. Или извраще. А
бывало и так, что "враг народа".
Само собой, что он остался в бобылях, в млэ-эн-эсах. Об этом тоже
перегово. Впрочем Дусика это устраив; главным для него был не этот
мирок, а доступ к больш, к звездам.
Поднял в павил, разверн щель и телес, посмотр: Юпитер - диск с
полос, около 4 гороши. Планеты,миры.
Евдоким Афанас повер телес почти в зенит:
- Туманно Андром сейчас хорошо видна.
Любарс тоже приложи к окуляру. Слаб и блекл был в нем видимый образ
знамени галакт против ее снимков, делае через многомет
рефлект; клочки светяще тумана во тьме среди куда более ярких звезд.
Вернул на крыльцо.
- А ведь такое же звезд небо, как наше, - Евдоким долил в стаканы, -
такой же Млечный путь, а то и ярче. Только далеко. Велик мир, а?
"Велик и страшен. Велик и прекра. Велик и добр. Велик и беспоща..." -
отозвал в душе Любарск.
- Настол велик, что в сущно есть только Он. А нам кажется, что есть
только мы. Распрот мать... мы! На математич точке в наполне
матер бесконечн.
- Давай-давай, сейчас не тысяча шестисо год, на костре не сожгут,
- Любарс поднял стакан.
- Дело не в том, Варик. Понима... не держать в уме это - постоя! -
значит, уклонят от главн знания. Настол главн, что без него прочие
знань - во вред себе. Что и наблюд. Даже до звезд никому нет дела. А ведь
звезд небо - малость. Главное - что?
Разгоряче Афанас поверну к экс-доценту.
- Ну, что?
- А то, Варик, что ЗА НЕБОМ ЗВЕЗД ЕСТЬ НЕБО ГАЛАК. Их не меньше чем звезд.
Каждая - пятны, едва различи в телес, - звезд небо вроде нашего.
Они составл Тело Вселен. Даже не то слово "составл". Понима, они
вроде пор в этом Теле.
- Небо Галак это хорошо, - одобрил Любарс. - И Туманно Андро
лишь близкая "звезда" этого неба. Пора Вселенс Тела.
- Во! - Климов поднял палец и в другой руке стакан. - Ты меня понял.
Такая встреча и такой разго. Чем-то - философство, наверно - похож
на чаепи у Пеца. Любарс однако не расска ничего об МВ, о наблюде в
Шаре - уважал "изоляционис позицию" Валерь Вениамино.
III
Последова и за этой встре событие тоже произо вне Шара и НИИ НПВ.
Настол ВНЕ, что дальше некуда. И по масшта оно было таково, что нельзя
сказать "после этого - вследст этого"; скорее наобо, здесь приме
формула "гряду отбрасы тень на настоя".
... Открыт Меняюще Вселен в Шаре Пец был обязан экс-доценту,
во-время взявш в руки снимки "мерца". В откры Дрейфа М31 в Небе
галак Евдоким Афанась Климов обоше без него. Даже понятие это
сформулир он сам. Тем не менее все это как-то взаимосвя: и разговор
Пеца с Любарс за чаем, визит Варфоло Дормидонт в обсерват...
Три дня спустя, в такую же безлу-ясную ночь Евдоким Афанась Климов,
он же Дусик и Дуся Мечни, первым наблю явление, потряс вскоре
астрономич обществен планеты.
Напра почти в зенит тот же 20-дюймо рефрак, он увидел... вторую
Туманно Андром.
Вторую такую спираль галакт, М31 по катал Мессье, того же
вида, невдал от первой. Ближе к острию звезд буквы W в
Кассио, сосед с Андроме созвез. Настол ближе, что ЭТУ
можно было назыв Туманно Кассио. Она целиком повтор вид
первой, но выгляд ярче.
Здесь нелишне замет, что астроно - самая демократич из
естестве наук; поэтому в ней довол велик вклад любите. В частно,
ими открыты большин новых (вспыхива) звезд. Немало внесли они в
исследов астерои и метео. Это единстве наука, где любите не
именуют дилетан.
Однако всему есть предел.
Откры Климова настол не лезло ни в какие ворота, что когда он (не
любит, професси!) сообщил о нем колегам и руковод обсерват и
КГУ, показал снимки, - не стали даже всерьез провер. Ну, приложи,
конечно, к окуляру в ближай ночи, посмотр... чего-то там маячило,
светил; да, вроде похоже на М31 по соседс. Но все равно. Мало ли что в
небесах покаже... но чтоб еще одна галакт - да такая! - и никто ее
никогда не видел - этого не может быть. Да и вообще 20-дюймо рефракт мало
приго для наблюде галак. Для них есть 5-метро на горе Паломар в
Штатах, или наш 6-метро Зеленчук... Чего-то Дуся Мечни напутал. Или
разыгры. Или был пьян.
Университе остросл разне всюду: вот у челов двоится в глазах
так двоится! Не люди, не стаканы - галакт. Хоть в книгу Гинеса записы.
Когда же узнали, что Евдоким Афанас своевол направл телегра в
крупней обсерват с этим сообщен - рядовой сотруд! - и тем
может нанести ущерб реноме универси и обсерват - его предло
уйти. По-хорош, по собствен желанию. Телегра дезавуиро: мол,
непрровер частное мнение.
IV
Мы избавим читат от расск, как эта научная новость продира сквозь
джунгли научной же косно. Главным, безусло, оказал не факты наблюд
(они множил), а мужес сообщ о них, подтвер и еще большее
мужес принять ЭТО. Все как как всегда, ничего нового.
Обойдем сторо и то, как эта тема стала сенсац. Настол, что слова
"Галакт", "Туманно Андром", "Туманно Кассио" и т.п. сначала
обжил в мровых новос, затем и нашли достой место как в называ
новой бытовой техники, а также стираль порош и дамских затычек (как с
крылышк, так и без), в рекламе товаров.
(Верши стало созда шлягера "Ах, Туманно Андром!" Сочинил его
одесс бард Боба Мировец; он же испол его с большим успехом своим
характе жлобс голосом, которым прилич было бы кряхт на унитазе:
- Ах, Туманно Андром,
приходи ко мне обедать,
я тебе не сделаю плохого!
Хотя здраво подум: что сей вирус мог бы сделать галактиче вихрю на
300 миллиар звезд? А вот вот пел, другие аплодиро и переним.
Пласти расходи тысяч.)
Между тем новые факты накаплива быстрей, чем их успевали
осмысли. Не успели привыкн к факту, что есть "Туманн
Кассио", как оказал, что она уже не в Кассио: прошла это
созвез, всю букву W, до границы с созвезд Цефея... и как же ее
теперь назыв? Точное сходс с Туманно Андром подтвер
снимки, сделан самыми знамени телеско: на горе Паломар в
США и на Зеленчук, в предгор Кавказа. "Галакт Цефея"
выгляд крупнее и ярче "Галакт Кассио", как и та была ярче
Туманно Андром; но висела в космиче простран с тем же
"страш, страш креном". И еще - около нее не было двух галак-
спутни.
Обнаруж, что в своем движе в Небе галак это образов
как бы пульсиро: уменьша, росло, меняло яркость; иногда
исчез совсем. Это истолко в том смысле, что наблю
КАЖУЩЕ образов, фантом, призрак, связан с какими-то
колебан полей в межгалактич просто, что-то вроде
преломл лучей в призме... и мерца поэтому, пульса, не может
реаль галакт так себя вести, а тем более перемеща в тысячи
раз быстрее скоро света.
V
(Мы обязаны на СВОЕМ Табло зафиксиро этот факт
- хотя в насте и наруч экранах НИИ этой строки еще нет и
появи она нескоро.
Об этом НИИвцы будут вспомин со смущен: прозев.)
В НИИ НПВ:
В это утро Любарс, идя на работу, встре Дусю Климова у проход;
он его дожида и был малость выпивши. "Варик, меня выгон. И знаешь за
что? За происшес в Небе галак - помнишь, мы толков..." И расск
все.
Потом Любарс не однажды с большим стыдом вспоми, что и он принял эту
сверхнов как блажь подвыпив коллеги-неудачн. Он, человек НПВ-мира,
наблюда Меняющу Вселен!.. Во-первых, (что тоже было стыдно), он
смотрел на своего коллегу с сочувстве превосход: он хоть и экс-доцент,
но явно более удачлив, его никто не выгон; во-вторых, голова Варфол
Дормидонт была напрочь занята проблем различе и понима, что есть
что в МВ. И главное: они же ТАКОГО там не наблюд - и уж тем более не ждали
подобн в Большой Вселен!
Да, он и его коллеги могут внедрят в кабине ГиМ - своими техниче
ухищрен и усили - в Меняющу Вселен: малые сущес с малыми,
соразмер им устройст; пусть и глубоко, на физичес килопар,
даже, м.б., Мега... кто их мерял! Но чтобы так вела себя ГАЛАКТ о 300
млрдах звезд - ну, чушь же собачья. Что-то здесь Дусик напутал.
Тем не менее Варфоло Дормидотн посту по-товарищ и в духе НПВ
(кое, напомню, обязыв к быстрым решен):
- Афанас, давай к нам. Считай, что ты уже на работе - и куда более
интерес. Через пару дней думать о них забуд... (он не уточнил, что имел в
виду: гоните из универси или призр галак). Нам таких надо.
Провел Климова через проход, потом по зоне...
... и Дусик был готов. К арке Варфоло Дормидотн вел его за руку,
глазеющ во все стороны с раскры ртом. И в башне, при выходах на спираль
или балконы - для обозре НПВ-пейза и Шара - рот у него закрыва для
движе губ, чтобы произне: "Ну и ну!.. Вот это да!... Распрот мать!.."
- и иные междоме.
Любарс поднял его лифтами на 144-й уровень, к себе в номер, напоил кофе,
дал отдохн - и сходу, третьим в компа с Васюком (кото сразу почуял в
Дусике своего) взял в очеред продьем в МВ, в кабину ГиМ. Конечно же, от
увиденн там Климов соверше ошалел.
... Но и потом он все-таки не раз заводил речь: мол, раз здесь они
(галакт) гуляют так, то и там (в Большой Вселен) могут так... -
красноре он не блистал, настырно тоже. Варфоло же Дормидон
уклоня от обсужде темы. Другие тем более.
А Фантом М31 продол плыть в Небе галак.
Глава 24. ДО УПОРА
Когда у профессиона убийц нет работы, они
убивают друг друга. Крити надо брать с них
пример.
К. Прутков-инженер. Мысль 169.
I
Мы подступ к самым драматиче дням в истории Инстит. К общей, что
ли, интеллектуа растерянн и разбр в мыслях прибави и то, что
поведе людей стало менят. Непредска.
Вот и сейчас Валер Вениамин вышаги в своем кабин вдоль длинного
стола, размыш: что происхо с Корне? С ним что-то делал...
Собстве, со всеми ими что-то делал, не могло не делат. Познание
мира, позна Меняюще Вселен стало общей индивидуаль; эта
индивидуаль не ладила, а то и борол с личнос каждого - с обычным,
земным, человече - с перемен успехом. С Люсей Малютой, напри, дважды
после подъема в МВ от соверше пустяч причин происхо истер - с
хохотом, переход в рыдания, с бросан предме. Ее отпаив конья и
валерья. Валер Вениамин официал запре ей подъемы.
Алекса Ивано был более сильной личнос - и дурил он по-своему,
покорне. Валерь Вениамино со всех сторон жаловал, что он
манкир обязаннос, отказыва вникать даже в те пробл башни, кои без
главн инжен никто решить не в силах; спихив все на рефере Валю
(ныне свежезащитив кандид техниче наук Валент Осипо
Синицу), а то и вовсе ставит на бумагах хулиган резолю: "ДС"(*, насчет
которой с ним уже был серьез разго.
--------------------------
Сноска: (*) Деликат расшифр: для использов в качес туале
бумаги
--------------------------
Изменил и его отноше к людям. Раньше Алексан Иванов нрави
свойс шуткой, репли, остро располо челов к себе; а теперь он,
похоже, находил удовольс в обрат: уязвить, обидеть, оттолкн. Только
за послед дни он:
- охарактери Б.Б.Мендель (в присутс Б.Б.Мендель) как
"челов-заблужд" - в том смысле, что его титул "кандидат
физикоматемат наук" физики поним так, что он хороший матема, а
математ - что он хороший физик; у ошеломлен Бор Борыча выпала из уст
сигара;
- оскор Ястреб, свою правую руку по всячес механ; и человек,
который еще мог и хотел работ, ушел на пенсию;
- сказал на НТС Адольфу Карлов Гутенма, распе того за косно в
решении строител задач в НПВ, что правиль его фамилия не Гутенма, а
Гутеннеммершлех - то есть не "хорошо делаю", а "хорошо берущий и
плохо делаю"... и почтен акаде архитек третий день носа не кажет в
Шар: то ли захво от огорче, то ли по примеру Зиски оформл куда-то
свой перевод; оно, правда, потеря не из больших - но скандал!
В этих выход наличеств прежний корневс артист, институ
доброх разне высказыв о Мендель, и Гутенма по этажам и
отделам. Но было и другое: Алекса Ивано будто вымещал на людях какую-то
свою обиду.
А его подъемы к ядру без напарн, без страхо и работа там в
запредел полевых режимах! Ведь сам первый поддер, что эти режимы только
для автом, первый подпи обязатель не использо их вручную - и...
куда ж это годится?
Пец послед дни искал возможн крепко поговор с Корне обо всем с
глазу на глаз, да не получал: то размину, то развели дела-неотло. А
сегодня, хотя шла вторая полов дня, главный инженер еще не появи и даже,
что совсем было из ряда вон, не дал знать: где находи, до каких пор
задержи, как связат. И такое он позво себе не впервой. Видели его
утром сотрудн, спеша на работу: брел по набереж с рассеян видом, руки
в карманы. Все это было странно.
II
На Валерь Вениамино менее, чем на других, повли Меняющ
Вселен - скорее всего, потому что он меньше в нее вникал и внедря.
Некогда было. Он добросове тащил воз институт проблем, воз, в который
все больше подкладыв, тащил без расчета на награды, признател
общес и личное удовлетво, а просто: к тому пристав.
Во-вторых, он всюду, где только возмо, стара гнуть свою линию. Пец и
сам затрудн бы выраз ее внятн словами; скорее всего это были все те
же изначал, от характ и опыта жизни, стремле не поработи (делами,
обстоятельс, отношен, влияни) и разобра. Во всем. Чем глубже,
тем лучше. Не поработи, чтобы лучше, обшир, беспристра разобра.
А разобра - чтобы благод знанию при новом натиске дел, людей и
обстоятел высто, не поработи, не попасть впросак.
... Хорошей отдуши в этом оказа тот помяну в разгов за
чаем с Любарс "пецарий" - комната на 122 уровне. Сюда он удаля сначала
просто для отдыха и уединен размышл, затем и для увлекател дела:
развив свою теорию. Ту, что его возне, вывела в член-коры и директ...
а он в "благодарн" за сие ее забро - ради текучки. Прита из дому те
бумаги, просмот, вник заново - и почувств себя челове. Забрасы-то
нужно было не это, не идеи свои.
В "пецарии" был компью, стол, тахта и все нужное для чая и работы.
Назва, данное сотрудни, его сначала покороб, похоже было на
колумба, но не в назва счастье. Время, проведе здесь в размышле,
догад и расче, в силу ускоренн, как бы не отнимал от служебн,
директорс; но замечате, что и силы не отнимал. Даже добавля с
каждым новым выводом теории, с каждой идеей.
... Негром пиканье соток, на этом уровне, следова реже секунд,
напомин об окрест НПВ-мире. Смена послед цифры в многомилли числе
на экранч ЧЛВ, лежащих на краю стола, напомин о Меняюще Вселен над
ним. Но главное, что и то и другое было в самый раз; больше не надо.
Валер Вениамин не сразу постиг: это знание - особе числа
N миропрояв в МВ, - было КРУПНЕЕ знания самих миропрояв;
хоть с крыши их смотри, хоть из кабины ГиМ. Глядя на это растущее
число и понимая, ЧТО за ним, можно было больше приобщи к
Вечно-Бесконечн, к Первичн, нежели внедря в МВ, ведя там
наблюде, исследов, потом обрабат результ в лаборат,
обсуж их, споря до хрипоты и т. п. Потому что внедре в МВ всего
лишь - в одно миропрояв, такое же как и окрест, в Большой
Вселен. В мгновен состоя ее, дляще милла лет. А число
напомин о ВСЕХ их. О масштаб мощи Времени-Цельно.
"Сначала было Число..." - вспоми Пец тезис из Тайной доктрины
индусов, глядя на экран ЧЛВ. - "Число, не Слово. Не это ли?.. Или у
Лао-цзы, основат даоси: "Вселен можно познать, даже не глядя
в окошко". Ну, положим, раз-другой не вредно и выглян - в той же
кабине ГиМ. А потом уж действите..."
"Внедря в МВ, мы поддае гипнозу квази-Большой Вселен. Что
все это значите: галакт, звезды, планеты... Но Число-то
значител, оно весь Океан-Поток Времени, в коем миропрояв вроде
ряби над километр толщей вод. Разве бывает значител рябь?.."
Так он блаженств в своем "пецарии" - весь философ, теоретич
и отрешен - как поросе в луже. Балдел. Только врожден добросовес
и ответствен возвращ его вниз, к делам и заботам Инстит.
Но чувство себя Валер Вениамин уже на пределе. Еще небол
перегру - и он устало согласи призн видимо понима,
закамуфлиро термин и числами, за понима, движе по
равнодейств от давле со всех сторон - за свои решения и дейст.
Сначала в одном, потом в другом, третьем... и система утратит управляем. В
НПВ это просто, он знал. А тут еще Корнев отлынив.
III
А тут еще эта сеть... Коменд Петре, усатый мужчина, верну из
контроль осмотра ее с вертол встревоже. В двенадцатик бинокль
он заметил множестве разъедин сварных перекре, сдвиги заплат,
коррозио дыры, а также и в местах крепле канатов. Налицо опасно, что в
период приближающ осенне-зимнего ненас, гроз и ветров наруш
целостн экран сетей могут принять аварий харак.
После каждой фразы доклада Петре замол: не скажет ли чего дирек?
Но Пец только кивал, думал.
Увлекл освоен Шара, башней. Меняюще Вселен - где тут помнить,
что все это держи на тонких проволо, к тому же ржавею. Сети были те
же, наспех сварен в Овечьем ущелье, битые грозами, латаные, едва спасе
шальной инициат Корнева. Когда обоснова здесь, канаты намот на
бараб электромехани "баланси устрой", чтобы те регулир
натяже их при разных ветрах, гасили возмож смеще Шара. Балан
работ хорошо, на том и успокои. "Эк у нас все на авось: до сих пор
держала - и дальше удержит! А если нет и в какую-то ураган завар
смести Шар? Шар, в котором башня с тысяч работни, ценно на сотни
миллио... бр-р!"
- Новую сеть надо делать, Иван Игнат, - поднял он глаза на коменда. -
Назна вас председат комис. В нее включ Альтера Абрамов,
подбер инжен-проектиро потолко, найдите ту корнев
документ, по которой сети делал, - и с богом. Те обе сети были
изготов за три дня - вам на одну даю четыре. Предоста все полномо по
срочн привлеч материа, устано и людей - вплоть до снятия их с
других работ. Сегодня 14 сентя. 18-го сеть должна быть. Вопросы имеете?
- Имею. Подкрепл полномо, когда нету вас и Корнева?
- Будет к сведе всех в утрен сводке завтра. О ходе работ доклады
мне.
Петре удали, нескол, похоже, ошеломле тем, как круто директор
повер вопрос с сетью. "Он не все знает, бравый коменд и начохр, -
подумал Пец, придви к себе три рулона лент от самопис. - Не знает, к
примеру, что опасно грозит сетям и башне не только снаружи, но и изнутри, из
глубин Шара И может быть, куда более серьез: блужда центра
Метапульс".
Вынесен на штангах на три стороны от крыши объект третий месяц
запечатле на пленку и ленты самопис координ максиму свече,
каждые пять-шесть секунд. Сотни миллио порожда галакт и миры дыханий
Шара. И центр каждого оказыва не там, где предыду; да и странно, если бы
там же - пульсир единый и необъят океан материи-дейст. Блужд
центра напомин броун движе, но с наложен трудно угадыва
закономер.
Валер Вениамин развер рулоны, встал, чтобы лучше обозр ленты с
точками, примери с одной стороны, с другой... нет, так не ухват. А важно
бы знать, не смести ли какая пульса так, что деформи внешние слои
Шара? Вселенс Вздоху все равно, для него объем этих слоев суть
математич точка, отчего бы ее и не задеть; а нам каково будет?.. Навер,
такие броски случал в Шаре - но пока он гулял свобо, это ничего не
значило: шатну в простран, да и все. А теперь ему смещат нельзя.
Силы, какие перед на сеть "вселенс деформа", окажу посерье гроз
и урага.
Он набрал код координа. На экране появи Иерихон в белом халате, в
шапочке на длинных волосах.
- Алекса Григорь, вам что-нибудь говорят слова "блужд
Метапульс"?
- Почти ничего, Валер Вениамин. Читал что-то в сводке неделю назад.
- Этого достато, с блуждаю токами или кометой не спута. Примите
задачу... - Старший опера на экране пригото лист и ручку. -
Проэкстраполи закономер "блужда" на 15 дней вперед. Данные за
прошлые месяцы у меня, за послед дни в самопис регистрат. Необход
консульт у Варфоло Дормидонт.
- На полмес вперед - далеков, Валер Вениамин.
- Задача важная, отнесит со всей ответственн. Прогноз на первые пять
дней с точнос до десяти процен.
- Ох!..
- Срок - на послеза, 16-го, не позже 14.00 Земли. Все!
Пец выклю экран.
...Этим наверху не приходи рассматри Метапульс и Вселенс штормы
в таком утилита плане. А ему приходи. Они вообще оторвал.
IV
Еще этот Буров, пытающи постав перед фактом!.. Утром, войдя в
вестиб осевой башни, Валер Вениамин заметил, что вместо плака по
технике безопасн и цветных фотогра радужно искривле пейза (времен
Зиски) на стенах красуе нечто другое. Он заметил, собстве, не это, а
что у новых фотогра толпил люди; не спешили, как обычно, в лифты и по
своим местам. Подошел: снимки галак MB, которые прежде украш кольц
коридор лаборат Любарск. На других этажах тоже висели снимки галак;
особе впечатл наборы их, снятые в ступенч приближ, где галак
разраста от светов пятны до звездн диска, а он - в обильное
звезд небо. Еще выше Пец увидел метро снимки планет MB, их средние и
ближние планы: красоч миры с валами гор, диковин фигур матери,
прикры циклонн вихрями туч, с морями, распустив во все стороны,
незнако рисунки речных долин... В уголках фотокар сохрани индексы,
номера, числа масшта и режима съемки.
Затем Валер Вениамин обратил внима, что и из динами на всех
этажах слыши не обычный ритм "соток", изредка прерыва объявлен:
тогото вызыв туда-то, просят связат с тем-то, - совсем иное. Прислуш:
музыка сфер! Все, что улавли при разных наблюде и съемках в MB буров
светозвук преобразов:
плеск электромагн вселенс моря, нараста до рева
переливч шипение падаю на кабину галак, "пиу-пиу!.." возника
в них звезд (или чиркаю по атмосф планет метео), звонкая нота
бегущей по орбите планеты (приз синхрон настро на "кадр/"),
прибой грохот вспышек сверхно и геологиче катакли -
- все низверга, интерфер многогол электро эхом, на головы
сотрудн Инстит. Мало кто из них знал значе звуков, не для всякого был
ясен и смысл снимков. Но в целом впечатл получал сильное, космиче.
Выраже лиц у смотрев станови какие-то особен, в глазах возникал
отсвет неземн. Пец на минуту и сам почувств себя в некоем космиче
суперлай, летящем на штурм Вселен.
Но звезд очарова быстро вытесн из души директ озабоченн.
"Кто же это отличи? - гадал он, поднима к себе. - Ведь договори не
распростр без необходим информа об MB, пока сами толком не
разобра. Зачем смущать людей!"
Из сводки он узнал, что отличи Буров, который вчера в вечер часы
осущест в Шаре высшую власть; употре в дело фотогр из техотд,
радис из группы Тереще - и испол.
Валер Вениамин намерев сразу дать команду Петре все фото снять,
трансля "музыки сфер" прекрат. Но - навалил более важные дела,
отвле. Потом снова вспом, снова отложил... а сейчас вот понял, что думает
об этом и оттягив решение не из-за дел, а - колебле. Сомнева: может,
он и вправду излишне консерват, перестрахо, не чувств истекаю
сверху дыхания вселенс истин? На чем основ его правота - правота, в силу
власти чрева окончател решени? Не лишне провер себя.
... Он, В.В.Пец, ученый и руководи, шестиде пяти
биологиче лет от роду, исповед деятель позна -
посредс экспериме, количеств, измере и наблюде,
обобщае в математич теории (кои всегда позвол уловить
новые, недосту поверхнос взгляду тонко), посредс
созидател овладе явлени природы... короче, испове
способ позна, расширя человече возможн. А познание
чувств (к коим и взывают эти снимки и звуки) есть крен в
созерцатель, в пассив. Пассив же, созерцате познание
соседст с религио признан "бога во всем"; раньше оно
считал единств истин, теперь не считае познан вообще.
Насчет истинно пока отста, но несомне, что, если первый
способ позна освобож челов, прибавл ему уверенн и
сил, то второй - психиче порабощ. Заставл чувство себя
пылин перед госпо. Это не то. Да, но снимки - не иконы, а
буровс "музыка сфер" не хоралы! Все по науке... так и пусть
возбу эмоции во славу науки? Вот! Вот это самое-то гадкое и есть:
"во славу". Наука ныне предмет массов поклоне, так сказать,
пятая мировая религия. Чем меньше люди ее поним, тем больше в нее
верят (как, кстати, и в религии). Верят бездеяте и боязл -
опять-таки как в бога. И не к чести науки, а только к выгоде "жрецов
науки" - внешне жрецов, по сущес спекуля - возбужд таких
чувств к себе.
"Словом, ясно, снимаю. И Бурову учиню разнос, чтоб непова было впредь. -
Пец набрал коды телеинвер, отдал соответств распоряж. Хорошо бы с
Дормидонт обсуд этот вопрос вечер за чаем, поспор. Он ведь
держи иного взгляда... А кабинет директ не для того, здесь не размыш
- здесь решают".
V
Да, кабинет директ был не для этого, совсем для другого. Давно ли
подключ к возведе внешних слоев башни то озабоче испытан своих
материа и констру министер? И что казал удачнее этой прощал
идеи Зиски? Решение проблем строитель раз и навсе. Только не хотят
пробл решат навсе.
И вот бегает по ковру вдоль длинн стола в кабин растерян Валер
Вениамино лысый широкол коротыш - замести минис, академик
строитель и архитек - и сканда, шумит на полный голос:
- Ну, знаете, не ждал! Почтен инсти, солид люди... И так обвели
вокруг пальца! Ведь это... даже сравн не с чем, разве что с тем, как прежде
купцы рубль на гривен ломали в фальши банкротс.
- Вы объясн, пожалуй, в чем дело? - недоуме спросил Пец.
- Объясн! В чем дело!.. - ядовито повто заммини. - Как будто вы с
самого начала не поним, не потир руки: нагреем, мол! Они нам на десятки
миллио новей материа и изделий, монтаж машины, специали в
подмогу - а мы им шиш. Шиш, шиш!.. Нет, формал все верно: ускорен время,
два месяца за сутки на высоте четыре метров - но черт ли нам в таком
времени! А климат?! Ведь у вас здесь ни дождя, ни снега, ни зноя, ни
ветра... комфорт условия с малыми колебан темпера. Мы этого не могли
знать: мы приех в ясный день и уехали в ясный. Но вы-то ведь знали! А
производств загру помеще наверху? Это же курам на смех, пять-десять
процен! Только и того, что лифты бегают...
- Но... мы не представ, что это для вас так важно.
- Ну да, они не представ! Десятн у вас строитель заправл, а
не киты вроде Зиски и Гутенма. И в догов-то как ловко напис... -
Заммини раскрыл кожаную папку. с моногра в углу, прочел:
- "Возведе из материа и констру Министер сооруж
эксплуатир в откры полевых услов". - Закрыл папку, повто с тем же
ядом: - Эксплуатир в полевых услов! Формал верно, не придере.
- Ну... введите поправо коэффици, - робко вякнул Пец.
- Эх, да какие теперь коэффици! - Посетит уничтож глянул на него.
- Я вам скажу не как ученый ученому, не как руководи руководи, а просто
как пожилой человек пожил: бессты твои глаза, дядя! Все, до встречи в
Госконт!
И вышел, хряснув дверью. А Валер Вениамин сидел, моргал своими
"бесстыж" глазами и тяжело думал, что ему и отыграт не на ком: договор
сочин Корнев и Зискинд. "И за какие грехи мне суждено за всех отдуват? Я
же действите не знал о климат".
Он нажал кнопку, в дверях появил Нина Николае.
- Корнев?
- Нету, Валер Вениамин. И неизвес где.
- Отправляй на коммута... сколько у нас городс линий?
- Двадц.
- Займите пятнадц. Обзванив все и вся, пока не найдете. Что за
легкомы: исчезн и не извест!..
VI
Секрета управил с розыс довол быстро. Валер Вениами
только прилег на диван, расслаб, прикрыл глаза, подумал, что устал он
сильно - и от обилия дел, и от идей, от потряса наблюде, от безгран
возможно... хочется, чтоб ограничи все и не трясло душу. "Какая-то,
черт его знает, лавина!.. Нет, нужно скорее на 122-й - К СЕБЕ...", - как Нина
Николае заглян в кабинет:
- Повезло, Валер Вениамин, даже не по всем каналам прошл. Возьмите
трубо.
- А где он? - Пец встал, подошел к телеф.
- В вокзаль рестор. Телефон администр.
Разго получи сквер - и не только потому, что Пецу на каждую реплику
доводил четве минуты ждать ответа; это было привы при вызовах города.
Корнев был как-то странно настр.
На упрек директ, что вот, оказыва, как подвели министе
стройматер, обесцвече инвертирова голос ответил:
- Наш общий знако, Вэ-Вэ, староинде мудрец Шанкара о подобных
ситуац говорил: "Восприя веревки как змеи столь же ложно, как и
восприя змеи как змеи". Мы не знаем, где начинае и где кончае обман
или самооб.
- А ваш недав подъем партизан в MB в запредел режиме, насчет
котор сами дали подпи! - сердито переключ Пец на другую тему. -
Хорошен пример показыв...
- Подпи для того и дают, чтобы в случае чего освобод других от
ответствен, - столь же бесцве ответ на другом конце провода.
- А что вы делаете в рестор среди рабоч дня? Пропали, никого не
извес!..
- То, что все делают в рестора: пью и закусы, - донесл еще через
четве минуты. - Имею право на отдых, отпуск еще не использ, отгулов
накопил на полгод... Ладно, завтра с утра буду на месте. Обещаю, папа
Пец. Я вас люблю, папа Пец.
"Неужели пьян? - дирек медле опускал трубку. - Вот это да... Нет, надо
поговор".
Он снова было направи к дивану - но за спиной окриком конво прозву
сразу зуммер телеинвер и телефон звонок. "Нет, здесь я не отдохну, надо
наверх. Кстати, и дельце есть".
VII
До комнаты на 122-м уровне было ближе и желан, но чувство долга заста
Валерь Вениамино нажать в лифте кнопку последн этажа.
"Эмвэшн" сидели в просмотр зале, который заодно был дискусси
клубом. Слово держал Любарс:
- ... мы теперь четко выдел "места оживле", а в них - быстро
меняющи и движущи объекты, сиречь - тела. Пробл такая... но давайте
лучше сначала посмот. Прошу, Анато Андрее!
Тот выклю свет, запус проек. Пец сел в крайнее кресло, вытянул
ноги, без любопыт посматр на экран: там выдели в среднем плане свищ
на какой-то планете, от него распростран "трещины интенсивн", яркие
благод своим излучен... Валерь Вениамино более сейчас хотел бы
подрем, чем вникать, соединя мыслью с этими бескоры и недоум
ищущими; но чуял, что ему не отверте.
На экране затуманив и проясня атмосф, под ней свети
и меняли формы сирене, желтые, лиловые, опало пятна, от них
расходи паутинкитре, они сплетал, на перекре
возник и росли новые "места оживле". Но вот перешли на
сверхбли план, в кадре остал одна ветвяща "трещина". Она
разверну в длинную полосу, уходя к накренен ярко оранже
горизо среди холмов с цветн пятнами. По ней в обе стороны
двигал размы продолгов тела серого цвета; одни темнее,
другие светлее, попадал длинные, как бы состав, и корот,
некото совсем крохот. Скоро у тел были различ.
- Достато, Анато Андрее!
Толюня остано пленку, оставил на экране кадр, на котором два тела,
двигавш в разных направле, сравнял почти бок в бок, - и включил
свет.
- На мой взгляд, мы видели сейчас нечто более значител, - продол речь
астрофи, - чем эпизод с ворующ ящерами. Здесь из-за размыто нет
деталей, живопис подробно. Но скажите мне, можно ли истолко эту
полосу и двигающ по ней тела иначе, чем дорогу с двусторо движен?..
Не все "трещины" у нас различа до таких подробно, как и не все свищи,
"пятна интенсивн". То есть мы не можем утвержд, что такие пятна
обязате города, а "трещины" - дороги от них, коммуник...
- Свищи можно толков и как естестве вздутия, - вступи Васюк. - Как
вулканиче, напри, или зарабо природ урано реактор - вроде
найденн в Габоне.
- Да-да, а "трещины", соответст, и как потоки лавы, или горячей воды,
или рассел, в которых что-то парит и бурлит... - подхва Любарс. - Но в
эти призн вписыва и образы цивилиз: города и дороги с интенси
движен. Валер Вениамин, что вы скажете: можно ли то, что мы видели,
истолко иначе, чем проявле разум жизни?
- Что тела движу навстр, но не сталкива? - неохо, включ
тот. - Да... пожалуй, что и нельзя. Правда, надо бы знать размеры, массы,
скоро... - Новая мысль пришла в голову и нескол оживила директ. -
Знаете, это можно просчит -"- правда, на машинах, не вручную. Множе
хаотиче движущи тел соответст определе количес их
столкнов... ну, подобно соударе молекул газа. А если статис
соударе отклоня в меньшую сторону - чем это не признак разумно! Вы
столкнов тел можете замеч на плане MB?
- Даже лучше, чем сами тела, - подал голос Буров.
- А что!.. - прозву оживлен голос Люси-киберне; она тоже сидела
здесь, хотя от подъе в MB ее отлуч. - Мы это можем промоделир,
ввести результ в персепт - и он будет вам отбир картины движений
несталкиваю или редко сталкиваю тел... по крите Пеца. Браво,
Валер Вениамин, одобряю!
- Назов лучше критер гармоничн, - отозва тот, прикры зевок
ладонью, - или механиче гармо.
- "О, если б все так чувство силу гармо! - возглаг вдруг Буров и
подня с кресла, чтоб лучше декламиро. - Но нет, тогда б не мог и мир
существо. Никто б не стал заботит о нуждах низкой жизни, все преда
бы вольн искусс. Нас мало, избран, счастли празд,
пренебрег презрен пользой, единого прекрас жрецов". Пушкин "Моцарт
и Сальери". Вы чувству, как мы зреем? Пренебре презрен пользой,
основой целесообра поведе... ею, в частно, руководство и те
ящеры-несуны - и определ разумно по высок крите Пеца, критерию
механиче гармо: чем меньше столкнов тел, тем больше разума. Так, Вэ-
Вэ?
Пец искоса смотрел на него: как меняю люди, как растут! Давно ли Витю
Бурова взбутетен за нерадив в разрабо прибо, он смотрел на
кориф Корнева и Пеца снизу вверх щенячь глазами и обещал исправи. А
теперь Виктор Федоро автор доброй полов воплоще в систему ГиМ идей,
накоро с мирами и мегапарсе - и может продекламир грудным голосом
перед директо не только отрывок из поэмы, но и всю поэму.
- Ну, так, - сказал он.
- Ага! А теперь возьмем мурав. Уверен, что вам доводил наблюд на
природе, как они движу по дорожке от своего муравей к чужому и обратно,
с награблен яйцами - и ничего, не сталкива. А с другой стороны, возьмем
хоккей, вид разум игровой деятельн, часто показыва по телевиз:
как там людито сталкива, сшибаю - и друг о друга, и об забор, и о
ворота. А?
- Витен, но если бы они были слепые и дикие, - вмешал Малюта, - то
сталкива бы чаще, а по шайбе попад реже.
VIII
Пец тем време вспом, зачем он сюда наведа, встал:
- Ну, в этом вы разбере сами. По-моему, крите пользы и гармо не
противор друг другу, ибо какая может быть польза в столкнове - даже в
хоккее? А пока что, Буров, - он устре взгляд на него, - за самовол
распростра информа об MB, выразивш... вы знаете в чем - получите
строгий выговор. Содеян вами ликвидир. Даже сегодня диску
показыв, что вы здесь еще не разобра, что к чему. А туда же, смущаете
людей. Повтори - вылет к черто матери в 24 часа, невзи на заслуги.
Много возомн о себе. Усвоили?
- Да-а, Валер Вениамин, - ошеломл сказал Буров; щеки его как-то
сразу опали, - усвоил... Понима, я ведь, собстве, потому... у нас здесь
накопил новые снимки, а к тем привы, как к обоям. Я и распоря
перемес их туда, не пропад же добру.
- А "музыка сфер"? - поинтересо Пец.
- Она... ну-у... - Виктор Федоро смеша, - заодно.
- Между прочим, Валер Вениамин, - поспе на помощь Любарс, - я
целиком поддерж решение Вити. Если бы вчера вечером была моя очередь
дежур, сделал бы то же самое.
- Значит, отнес сказан и на свой счет! - В голосе Пеца просту
раскати, рявкаю интона. - Хотя от вас-то я не ожидал: солидный
человек, не мальчи...
(Любопы, что Варфоло Дормидонт до сих пор обитал у директ; но
время, проведе обоими там, за вечер чаепит с разгово, каждый раз
отдалял на реаль недели - и получал как бы не в счет).
- Не угодно ли выслуш, почему я - солид человек, не мальчи -
одобряю такое? - Экс-доцент тоже завелся: здесь не привы к разно.
- Не слишком... - Пец погля на часы, потом на отвис в негодов
челюсть астрофи. - Хорошо, давайте, только кратко.
- Ну, Валер Вениамин, вы!.. Ладно. Кроме метода научн позна,
которое опирае на внешние чувства, рассу и количеств меру,
существ, как вы, возмо, слышали, и образ позна мира, опирающ на
глубин чувства...
- Слышал. Существ. Оно называе искусст.
- Да-с, именно искусст.
- Так это вы с Викто Федоров изобр еще одну музу, в компа к
Мельпом, Клио и прочим? И как ее имя? Муза Бурова? Варфоло
Дормидон?
Они как бы соревнова, кто кого скорее доведет до белого каления. У Пеца
опыт был богаче, к тому же будучи недавно высечен замминис, он жаждал
отвести душу. Люся Малюта смотр на обоих блестящ глазами; чувствова,
что сцена доставл ей удовольс.
- Ну, знаете!.. Браво, Валер Вениамин, фора, бис! Вы делаете успехи в
сравне с тем знамени "эх, пожрать!". А что говор с челове, которому
медведь не только на ухо, но, вероя, и на душу насту?.. - Любар
отверну, махнул рукой.
- Уравне Пеца, соотнош Пеца, вот крите Пеца... - загово грудным
голосом воспряв за это время Буров. - Но вместе с тем существ и
твердолоб Пеца, узость. Вы ретрог и консерв, Валер Вениамин,
восемнадц век! Да, именно восемнадц, потому что уже в девятнад
было сказано "чувства добрые я лирой пробуж". А живи Пушкин сейчас, он
славил бы пробужд в людях сильных чувств. Сильных, величеств и
высоких. А вы...
- А я считаю, - повысил голос Пец, - что у вас в руках не лира, на коей
бряцают, а наблюдате система, посредс которой мы извлек из Шара
знания, значе и смысл которых сами еще толком не поним. И сбиват в
такой ситуа с пути прямых исследов на околь тропки которые неизве
куда приве... а тем более сбивать на них других - престу.
- Да почему?.. - начал было снова Буров.
- Все на эту тему! - еще укрепил голос дирек. - О последст вас
предупр. Возвращай к делам. Зарвал здесь... бряцат!
Невысказа, пока он шел к двери, сотрудни лаборат чувства были
подобны беззвуч рычанию.
IX
На следую день из-за затора на шоссе Пец опоздал на семь нулевых минут,
кои НПВ легко преврат в часы. Из-за этого они с главным инжене снова
размину, тот отправи пешком по объек выше 20-го уровня. Нина
Николае обзвани этажи, но Корнев оказыва все выше и менял места все
быстрее. Наконец с крыши сообщ, что Алекса Ивано только что подня в
кабине в MB. "Провер ваш крите, Валер Вениамин".
Пецу и самому было интере, как оправда его идея "разум
нестолкно тел"; кроме того, он решил излов Корнева и объясни с ним,
далее отклады нельзя. Поэтому, наскоро отбивш от самых неотлож дел и
подпи все имеющи бумаги, он посадил в кабин рефере Синицу, сам
двинул наверх.
На пути к лаборат Любарск Валер Вениамин наведа в
соседствов с ней эксперимент мастерс - и узнал о еще одной
сквер выходке главн. Оказыва, вчера не только он жаждал встречи с
Корне, то же хотели двое молодых инжене, супруги Панкрат, Миша и Аля -
они сочин что-то, дырявя на расстоя пластик и бетон, какое-то
сочета НПВ и сильных полей... из переск механи Пец не уловил идею;
собрали здесь устано.
Это очень немало: ждать день на уровне 140 - спали по очереди в гостин,
по очереди ходили кушать, вылизыв свое устройс, демонстрир его
дейст желаю... а Корнева все не было. К тому же Аля уже была в декре
отпуске и только ради этого дела явилась в башню. Наконец сегодня утром
дождал: Миша изготов с мелом у доски, чтобы рисов и объясн, Аля
стала к устано, прият голосом приглас Алексан Ивано
останови и заинтересов. А тот только скриви в их сторону:
- Слуша, да отвяжит вы! Работа - и работа, что вам еще надо! - и
с тем прослед дальше.
- Ну... - сказал побледне Миша, - зазна наш Алекса Македон,
дальше некуда! Лично я ему больше не сотруд. - И так запус в доску мелом,
что тот разлете белыми брызг.
- Ну, зачем так? - возраз Аля, хотя губы у нее не слушал. - Это же
Корнев... может, у него сейчас идея какая-то покруп нашей, с плане
что-нибудь.
Устано стояла в углу, прикры пластик чехлом. Авторов не было, ушли
домой. Валер Вениамин только раз видел их обоих, когда прини на
работу, но помнил, с какой тихой гордос посматри чернень и тогда еще
строй Аля на рослого синегла Мишу с уверенн манер и голосом; да
запомни еще та его записан на пленку мысль о вселенс силе музыке...
Соверше исключите образом напле им в души великий человек Корнев.
X
В лаборат главн инжен тоже не было; после подъема в MB он заперся
в своей комнате в гостин, отсыпа. В просмотр зале находи
Любарс, Толюня, Буров и Люся Малюта.
- Есть кое-что, Валер Вениамин! - встре директ возгл
завлаб.
Оказыва, киберне постро модель-програ для хаотиче
столкнов тел - и сейчас по ней провер старые пленки "мест оживле" на
плане MB. На экране показыв снятое в кабине ГиМ, эту картину тотчас
оценив моделиру ЭВМ (количе движущи тел, их скоро, массы,
концентр) - и выдав на дисплее зелен вспышк статистич модель
ситуа: как часто и с какой силой эти тела будут сталкива. Действите,
наблюда разница между модел и реально.
Пец уселся в кресло, смотрел на экраны.
На главном было "место оживле" с ломкими контур и пятнами
теней. Видно мелька фиолето живчи: крупных мало, средних
изрядно, мелких, на пределе различе, как мошкары. Они снуют, бегут
наперег и навстр друг другу по повторяющ путям. И верно,
редки фиолето вспышки столкнов там, не более десятка за всю
прокру; в динам, в шуме, записан со свето-звуко
преобразов, каждое выделяе легким щелчком. А на моделир
экране вспышек тьма, все тела столкну не по одному разу.
Валер Вениамин смотрел как-то отреше. Ему вспомни, как в
старом координа, еще на уровне К7,5, он вжива в образ башни, глядел на
экран стену - и обнаруж, что
НПВ уже при ускоре времени в десять-пятнадц раз стирает
индивидуа облик работаю наверху, превращ их в вибриру
размыто; получал, что облики работаю несуществ, сущес
и заметен только резуль их труда. Здесь было что-то в том же духе.
Транспор ли машины эти фиолето размы тела,
самоперекатыв ли шары, или, может, чтото в воздухе - на
пневмат или магнит поле... это несуществ; тем более
несущес вид и природа живых существ, кои там в этих (на этих?)
телах спешат к своим целям и по своим делам. А существ лишь, что
эти тела движу быстро, но не сталкива; в этом может прояв
себя разум. То есть - как и в верхних уровнях башни - пренебре
оказыва почти все, чему они там (как и мы здесь) придают в своей -
и может быть, тоже разум - жизни важное значе.
Пецу от этой мысли стало грустно.
- Между прочим, Вэ-Вэ, - поверну к нему Люся Малюта, - крите может
быть еще более простым: если движущи тела в данном месте наблюда долго и
в изряд концентр, то это уже признак механиче гармо и разума.
Ведь хаотиче движе от столкнов быстро прекрат.
- Да, пожалуй, - кивнул дирек.
- А если число, размеры и скоро тел растут, - поднял палец Любарс, -
то там, безусло, наличест прогр!
- Хорошо, любит прогре, - сказал сидев сзади них Буров, - что-то вы
скажете сейчас? Толь, прокр-ка ту самую...
На этой пленке, на планете в окрестн растущ и излучаю
тепло свища, несомне наличеств прогр: размы тела (все
теплее своей местно, с самосвече) набир скоро, размеры,
множил, проклады новые пути - "трещины"; они внедрил на
сосед водоем, вышли в атмосф, образов трассы усиливаю
яркости и там... но затем вдруг столкнов на главном экране (и
сопутству им хлопков в динам) стало гораздо больше, чем в
хаотиче модели ЭВМ. Так длилось нескол секунд, потом
столкнов и движе тел сошли на нет, вихре контуры свища
расплыва, исчезли в помутне атмосф.
Картина была настол выразител и понят, что с минуту все молчали.
- Н-да, что-то они там крупно не подел, - молвил астрофи.
- Не нужно эмоций, товар, - весомо сказал Буров, - поскол они, как
извес, уводят. Давайте по науке. Валер Вениамин, как вы счита:
подтверж увиден ваш крите разума, проявляющ в механич
движен тел?
Тот подумал:
- Если академич - конечно, подтверж. Более того, обобщ. В первых
случаях мы наблюд отклоне статист столкнов от естестве в одну
сторону, в меньшую. В послед случае увидели отклоне и в другую сторону -
в большую. Но и в том, и в другом случае это - не стихия. То есть проявля
нарочит, а раз так, что чья-то воля и разум.
За спиной Валерь Вениамино раскати громкий, резкий до неприл
смех; затем знако голос с носов интонац произ:
- Браво, Вэ-Вэ! Ну, конечно, подтверж и обобщ. Куда уж,
действите, разум-то!.. Даже глупо велик челов содер в себе
отсвет его величия. Вот как надо ребята: подня снизу, уперся лбом и
продви науку...
Пец оберну, встал. Корнев сидел на краю стола возле проект,
ссутулив и сложив руки между коленей. Мятый костюм, давно не стриже
взлохмаче волосы с сильной сединой, осунувш до впало щек лицо (из-за
чего нос казался длиннее), красные веки, воспале блестя глаза - таким
Валер Вениамин его еще не видел. Все они здесь свели заботы о внешнем
облике до миним, но выгляд так...
- Алекса Ивано, здравств, рад с вами наконец встрети. Вы не
наход, что нам пора... поговор?
Их окруж внимател, с оттен ожида сканд, молчание
сотрудн.
- Объясни, хотели вы сказать, - попра Корнев. - Нахожу. Пора. И
наедине. Тет-, так сказать, а-тет. Лучше прямо здесь. А вы, гражд,
поищите-ка себе занятия в других местах. Здесь состои встреча на высшем
уровне. Папа Пец будет делать мне влива.
И он пальц показал - как.
Глава 25. МОНОЛОГ КОРНЕВА
Она думала, что она краси, хорошая: в медной
круглой шапочке, на тонкой ножке с пояском бахромы.
А ей сказали, что она - бледная поганка.
Лесная драма.
I
- Алекса Ивано, - сказал дирек, когда они остал одни, - что
за тон?!
- И что за вид! - подхва Корнев в той же тональн. - Что за манера
поведе! И вообще!..
- Что с вами, Саша?
- Что со мной... ах, если бы только со мной! - Он передвин на столе,
подтя ноги, обнял колени руками - получил неудо - опустил одну; его
будто корчило. - Что со мной! А что с вами, со всеми нами, с миром этим?..
Так что в -самом деле со мной? - Он прило сложен трубкой ладонь к
носу, к губам, опустил - смотрел мимо Валерь Вениамино; голос был
угрюмый и задумчи. - Жил-был мальчик не без способно и с запасом
энергии. Кончил школу, вырос, стал инжене. Ему очень нравил всякая
техника: приборы, стрелки там, блеск шкал, схемы, констру, индикат,
электр проскаки, реле щелкают, музыка играет, штанд скачет... все
как у Гоголя Николай Василь, только на нынеш лад. Ему очень
нравил быть талантл: изобрет, изыскив, придумы новое, до
чего другие не доперли, делать это - чтоб восхища, уважали, хвалили,
завидов, считали исключите. Ему повезло, попал занятие, в котором
можно себя выраз, выплесн душу делами. Он был замечен, возвы,
достиг постов. И делал, творил - ого-го!.. Посто, как это у Есенина? -
Главный инженер крепко провел ладонью по лицу. - Ну, в той поэме, которую он
написал перед тем, как удавит? "Черный человек", во! "Жил мальчик в
простой крестьян семье, желтовол, с голуб глазами. И вот стал он
взрос, к тому же поэт, хоть с неболь, но ухватис силою..." Э, то,
да не то: и не из крест, не с голуб и не поэт - хотя сил-то, может, и
не меньше. То, да не то... А! - Он поднял глаза на Пеца. - Что об этом?
Хотите, Вэ-Вэ, я вам лучше сказо расск?
- Давайте сказо, - согласи тот, усажива.
- Даже не сказо, а так... фантаст для средн школьн возра.
С назидател концом.
- Хорошо, давайте фантаст.
II
- Фантаст простая: пусть это наша Земля там, в глуби Шара, в
Меняюще Вселен. Но наблюд ее не мы, а какие-нибудь такие...
жукогла. Не от мира сего. Общего с нами у них только механ, ну, еще
зримое восприя, можно и звуко, раз есть преобразов Бурова, а все
прочее не совпад. Дома, угодья, стада, заводы? Им это не нужно, они
электриче живы. Трансп им тоже ни к чему, у них телеки или такая,
скажем, общая взаимос, что перемещ информа равноси
перемещ сущес и объек... Сволочи, одним словом, ничего о нашей
жизни, о насущ значе предме и событий поним не могут.
Алекса Ивано немного успокои, распря спину; сейчас он
разрабат идею.
- И вот, значи, наблюд жукогла-электро нашу родимую планету.
Всеми способ своей системы ГиМ: и импульс снова от
"кадр-тысячел" через "кадр-год" до кадра в сутки, и ступенч сближ
почти до упора. Даже добавим им то, что у нас нечасто получал: четкое
различе всех деталей в масшт 1:1. Оно, если подум, жукогла и не
очень-то нужно: во-первых, в размы видении легче выдел суть, общее -
это мы уже оценили, а вовто, что им все эти тонко-подробн -
расцве, линии, узоры, лепес, закатывос?.. Все одно, как запонки
для бегем: что он ими застег! Но - поскол все это есть, наполн и
украш нашу жизнь - пусть. Итак, что же они увидят в разных режимах и
планах: общем, среднем, ближнем, сверхбли?..
III
Он помол, поднял палец:
- Но сначала, Вэ-Вэ, давайте суммир, что мы-то узнали о жизни планет.
Вопер, что жизнь их - такое же событие, как и все в Меняюще, то есть в
подлин, Вселен: не было - возни - побыло - исчезло. В самом общем
режиме наблюде мы видим, что таким событ, собстве, является
струяпуль материи-времени, а турбулен кипение и пена его, вещество
- лишь самое замет в ней. Крите Рейноль, теория Любарск... все
просто: напор струи усилива - турбулен ядро стягива в вихревой
комок, в плотный шар с устойчи вращен и выразител видом - держится
таким, покуда струя его несет; ослабев она - и он
расплыва-рыхли-растека-развалива. Перехо в ламинар. Но это
не только страшно просто, но и просто страшно, да и очень быстрол,
событи... Поэтому будем, как нас в школе учили: два пишем, сто в уме - и
вместе с жукогла давайте ориентиров на более приемле - образ
планеты в пустоте. Она - весомый большой мир, а в режимах наблюде,
подобра так, что впечатл от измене облика сравн с
впечатлен от самого облика, еще и живой...
- Квази-живой, - уточнил Пец. - Как бы.
- Ну, поскол мы ни одну планету MB не ущипн за бочок и она не
сказала "Ой!", - пусть "квази", - согласи Корнев. - Это нам все равно.
Все - время, Вэ-Вэ, только оно и живет, порожд и поглощ свои творе,
образы. Из этого сделали жуткую легенду о боге Хроносе, пожираю своих
детей; даже рисуют - Гойя, напри - чудище трупн цвета, которое хватает
и тянет ко рту младен... А на самом деле все предел просто: поток и
волне на нем. Или в нем. Но это в сторону. Малость занесло, извин...
Верне к плане, комьям вещес в пустоте. К такому - уже неперви
- восприя их жизни (или, по-вашему, квазижи) можно примен понятия
физики. Но, что замечате, более всего к начальн этапу формиро
ее. Правда, происхожд враще космиче тел - и даже систем их вплоть
до галак - физика и астроно не сечет. Не объясн. Но в остал
концы с концами более-менее сходя. Итак, поехали. Из выброшен ли
звездой шлейфа возник началь сгусток вещес, или светило захват его
на стороне, - все равно дальней рост тела планеты идет за счет аккре:
гравитацио стягива ближних комоч и пыли, опада их, слипа.
Важный процесс, для Земли он вроде бы еще не кончи. Поскол слипш
комки отдают друг другу кинетиче энергию, из нее получае такое тепло,
что первонача шар, все его будущие базал, граниты, гнейсы - не
только расплав, но местами даже кипит и пузыри. Косма, дрожа,
сплюсну, быстро остываю звезда. И уменьшающ, плотнею. Так
возник твердь, кора - сначала раскале и с остров"льдин", затем
и сплош. Она хладеет, видна в отражен свете; свое излуче сходит,
как и полож для остываю тел, ко все более низким электромаг
часто: к инфракра, субмиллимет, сантиметр... затем и вовсе к
радиочаст. Это советую запомн, Вэ-Вэ.
"Я закон Вина со школы помню", - хотел откликну тот, но сдержа. Он
сейчас не столько слушал Корнева (тот явно подво к чему-то основате,
издал, но пока говорил знако), сколько смотрел на него. Девять месяцев
назад, когда они встрети, Корневу было тридц пять, Пецу пятьд
пять... а сейчас перед Валерья Вениамино сидел пожилой человек. И в
основ это произо с ним за послед неделю, которую они не видел.
Похоже было, что Алекса Ивано хвата ускорен времени, как
хватают дозу радиа в сотни рентген. "Значит, обитал преимущес
здесь, часто поднима в кабине ГиМ?"
Девять календа месяцев, немало трудно подсчитыв реаль лет, а
встречи вот так, с глазу на глаз для откровен разгов, все были
напере. Первая - в декабре, когда гуляли по заснежен эпицен среди
разры канав; потом в кабин Пеца в день штурма Корне ядра, визита
зампр и "поросяч бума"; третья в день идеи ГиМ... ну и еще все
общение в созда этой системы. А осталь все - на бегу, на совещан,
по теле-инверт, а если и один на один, то для корот деловых конта
- в задан башней темпе. А так хотел порой пообщат, покаляк - не
как с главным инжене, а как с симпати, чем-то даже родным челове.
"Сволоч мы от гонки..."
IV
- Согла физике остыв планета, согла ей уплотня, - продо
ровным голосом Корнев. - От закона тяготе идет на ней то, что вы некогда
хорошо назвали разделе: самые плотные вещес уходят поглу,
сравните легкие образ кору, а газы и испаре обволаки шар
атмосфе. Правда, все стороны разделе веществ - напри, что они не
сплошь перемеш, а в изряд части образ довол однород залежи (к
которым мы потом приба слова "полез ископае") - так просто не
объясн. А тем более и замену первич "домен" атмосф, какая сейчас
на Венере остал, на кислоро-азотную. Здесь в дело впутыва
органиче жизнь (прир коей нам, кстати, неизвес): буйный расцвет
раститель - а от него залежи угля, нефти, иных горючих материа...
живот мир - словом, смотри учебн. Это я, Вэ-Вэ, как вы догадывае,
перен на иные планеты то, что знаем о строе Земли. В Меняющ
Вселен мы наблюд самые поверхнос проце разделе: перви
грязи - на сушу и водоемы с реками, выморажив избытка влаги из атмос
в приполя и горные ледники. Это тоже стыкуе с наблюда на Земле, а
о ней ведь и речь... Еще раз отмечу, что все эти проце горизонтал,
не по вине тяготе, разделе веществ, а тем более образов - как,
знаете, зарядов в обклад конденса - с одной стороны, горючих
материа в коре планеты, а с другой, в атмосф, того, благод чему они
отменно горят, кислор... все это жутко нефизи, антиэнтро. Нынче
фонтан загоревш нефти или газа месяц погас не можем - а само по
себе, невзи на геологиче потрясе, грозы с молни, лесные и
степные пожары, богатс это споко хранил сотни миллио лет. Потому
что шло именно разделе, набира плане зрелой выразитель в
структ и облике (как и у всех живых существ бывает). А нарочи оно или
стихий, живое или не очень - это пока что, пожалуй, и не нам судить.
- Но... но! - мы, великие скромн, рассматри этот процесс на своей
планете как естестве - если и не по теоретиче ясности, то, по
крайней мере, в смысле "так и должно быть". Так и должно быть, потому что к
заверше проце: когда успокои твердь, очистил воды и атмосф,
образова залежи, богато развил органиче жизнь - появи
разум сущес Мы, - и нам все это оказал кстати. Нет, правда, Вэ-Вэ,
и в учебни, и в моногра всюду ведь явно или неявно проводи мысль,
что вся миллиарднол история Земли суть предисл к нашей цивилиз,
приготовл планеты к более высокой - ноосфер! - ступени разви мира.
Мы-ста... Мы этой материи покажем, как надо! Ну, а если академич, то
свою цивилиз мы рассматри как дальней разви и прогр, так?
"Океан впадает в реку, речка в тазик, таз в меня..." Это у Феликса Кривина
есть такая "Басня о губке". Извин, Вэ-Вэ, опять малость занесло...
Корнев опустил левую ногу, поднял и обхва в колене правую.
V
- А теперь посмот на то же глазами жукогла, пропуска через
трансформ. В режиме "кадр в год". Послед триста лет, когда самый
прогр пошел, проско за нескол секунд... но поскол снимать-то
много мест можно, днем и ночью, со спектраль сдвиг, размыто для
общно и четко для любова - набрать матери возмо. И каково же, по
-вашему, их впечатл?
- Да, вероя, такое, как и у нас, - пожал плечами Пец, - раз у них
исчерпыва наблюдате возможн.
- В том и дело, что нет, дорогой Вэ-Вэ, в том-то все и дело! Возможн
что - важно отноше к наблюдае. Мы как смотр, что искали? Пока там
движе гор и ледни, падения метео, вздутия вулка, река извива
в ритме "кадр-год", - это одно; а вот если нечто эдакое в дыру вполз в
масшт 1:1, так это совсем другое: не транспор ли состав в туннель
въезж? Размы комки на размы полосе движу встре и не
сталкива - не дорога ли с двусторо движен? Да что! Смешно
сказать, но когда застук через мегапар и миллиа лет в MB тех
хвоста жуликов у изгор, я смотрел и огорча: и куды там охрана
смотрит! А жукогла-то этим, холодно объекти, - им-то зачем выиски
наше, делать разницу между движен льдов и поездов, между дымами вулкана и
мегапол? Не уловят они разницы, как ми вглядыв, - потому что уловить
ее можно только посредс, наших "надо", а они их не знают.
- Надо везти чай из Индии, шелка из Китая, бивни и рабов из Африки - и
движу корабли. Льды в океане плывут по направл течений и ветров,
корабли - по направл потребно. Надо кровлю, стены и удобс для
разум существ - не живот же! - все больше обшир помеще для
возрастаю числа их, для жизни, для развлеч, для управле, для
труда - и перемеща массы строител материа и машин, пузыр
земная кора здани и сооружен.
- Надо энергию, вещес для производ - и рыхли планета рудник,
шахтами, скважин, опустоша через них объемы в литосф, заполне
тем, что нам надо: углем, нефтью, рудами, водой, дорог камнями,
металл... Все изверга на поверхн, перемеща по ней, плави,
горит, вздымае. И вот на планете не только газо-пылевая атмосф, но и
роение тел, газ тел - тех самых, Вэ-Вэ, что не сталкива или сталкив
с отклонен от статист. Разум, возник из "надо", удовлетв
"надо". Да с запас, да с разго... - Корнев опустил обе ноги, уперся
руками в кромку стола, распрям, взгля на Пеца. - А если отвлеч от
"надо", то увидишь глазами этих чудиков не прогр и не разви, а самый
простой для Меняюще Вселен процесс.
- Какой? - насторож спросил тот.
- А мы его наблюд многокр: для планет, для звезд, для галак...
для любых образов-событий в MB - потому что он всюду один, только в разных
масшта и с разными подробнос. Противопол начальн, Валерьян
Вениамин, - голос у Алексан Иванов стал мягкий; он будто щадил
сейчас собесед, давал возможн, не называя вещи прямо, дозреть
самому, управит с чувств. - И не только противопол, но во многом
зеркал-симметри с ним. Бог с ними, с жукогла, давайте смотреть
сами - как исследова, многокр наблюда в MB начала и концы.
- Первое, - Корнев загнул палец на левой руке, - на началь стадии,
набирая выразител устойчив, планета уплотня - на стадии развития
нашей цивилиз начин рыхлит. Ведь что общее, Вэ-Вэ, во всех
произведе ума нашего и рук: от глиня утвари до автомоб, от гитар
до небоскр? Все это с пустот, средние плотно куда меньше, чем у
исход материа, когда они лежали в земле: то есть просто пузыри разной
формы! Иначе и не сдела, иначе не использ... И ведь что замечате:
великая наука сопро, после сдачи которой студе женит позвол, год
от года доказыв, что прежние коэффици прочно были
перестрахов, с большим запасом, что при надлежа расче и
ухищрен можно делать все тоньше, длиннее, ажурнее. И утоньша стены
высот домов, балки перекры, листы обшивки воздуш лайне - все
выше и тоньше пузыри цивилиз! Добав к этому пустоты в земле от
исчерпа "залежей полез ископае", да горы хлама, мусора, отходов.
Второе, - он загнул еще палец. - На стадии разделе горючие вещес,
угольне-газ-сланцы, оказал под землей, а атмосф из "домен"
преврати в азотно-кислоро. На стадии цивилиз интенси идет
обрат процесс соедине-сжига этих веществ, и атмосф, набирая
дымы, пыль и углекис, помален сдвигае в сторону "домен". Заодно
- не буду на это отдель палец тратить, а то не хватит - подобное
происхо и с водами: на началь стадии они максима очистил - одни
примеси выпали в осадок, другие адсорбиров твердью, третьи испарил -
на нынеш идет помутнениезагр, смеше воды и суши в перви
грязь. Прибав к этому оседа пыли на поверхн горных ледни,
уменьше их альбедо, из-за чего они начин таять - для Альп в Европе,
это уже серьез пробл.
- Третье. На началь стадии твердь успокаива, движе тел на ней
уменьша, рельеф стабилизир. Происхо это неравном: в одних
местах тишь да гладь, а в других еще вспучива лавовые пузыри (следы их
на Луне хорошо видны), вздуваю и изверга свищи-вулканы, перемещ
моря, обрушива лавины, растрескив на ущелья и овраги плато... но
таких мест все меньше, сыпь вспучив и паути трещин там все мельче - и
все застыв. На стадии нашего прогре мы наблюд обрат. Нет, в
усиле сейсмиче активно человек пока еще не повинен - но города, их
рост. Разве это не бурные - для режима "кадр-год" по крайней мере -
измене рельефа в сторону вспучив? Разве это не возраст движения
тел - и по числу, по массам, по разме - когда по "трещи"-дорогам, по
трассам в морях и в воздухе, а когда и мимо? А возникнов других -
Аральск, напри?..
- Темпера не те, - вставил Пец, - не те, при каких лава кипит и
пузыри.
- Что темпера - важен конеч резуль. Темпера - это всего
лишь физика, а о ней немного позже, Вэ-Вэ... Но, раз вы затрон этот
вопрос, четвер. - Корнев загнул еще палец. - Началь стадия
сопровожд остыван планеты, при этом уменьша как число источн
электромагн излуче, их мощно и яркость, так и средняя частота:
от белого и желтого света к красн, к теплов. Не раз и вы, и я видели
это из кабины на ночной части планет: что там за огни - факелы ли газовые,
лесные пожары, или что -то еще, установ трудно, но что сникают они год от
года и век от века, редеют, тускн - это достове. На стадии же
цивилиз все опять наобо: концентр и яркость ночных огней год от
года растет - ив каждом городе и поселке, вместе с числом городов и
посел, и дорогах, на строй... всюду. Сначала это керосин и газовые
фонари, затем лампо накалив, газосве трубки - все для нашей
безопасн и удобств, для ночной работы, для реклам, для праздни
иллюмин... все надо. Добавим сюда тепло излуче (кое при сдвиге
спектра тоже сияет) от домен, конверт, ТЭЦ, ГРЭС, АЭС... да и газовых
факелов сейчас стало побол, и нефтя и лесных пожаров. Нагрева
планети.
- А радиоизлу? Слуша, Вэ-Вэ, здесь и умствов не надо с
жукогла, данные из MB привлек - у всех на глазах это за непол век
от изобрет радио! Сначала передав на сверхдли и длинных волнах, в
первую мировую войну освоили средние, после нее диапа за диапаз
прибр к рукам корот, во вторую мировую пошли в ход - для радаров -
метро УКВ, затем дециметр, сантиметр, миллиметр... И не
просто так, а потому что надо передав все больше информа на все
большие расстоя. Ведь чем выше частота, тем больше в нее втисн
сигна и двоич чисел. А информа все обиль: радиосв, интер,
песенки, телепоста, телемо, глуши, радиопр и навига,
ретрансля, цветное телевид, система ВНОС, космиче связь,
правительст ВЧ-каналы, шифро, радиофан для обмана ракет,
радиоселе... и все насыщен, высокочаст. Наша плане в
радиопиап нынче сияет наравне с Солнцем и Юпите. Сплетн, которым
недавно для общения хватало скаме у калитки. и каленых семечек, теперь
перемыв косто знако посредс междугоро телефо и
спутник связи. Миллиа людей дряхл вечер у телеэкр, в
уборную не сбегают до самого "хеппи энд", распро... их в...! - Алекс
Ивано утратил ровно тона, выруга длинно, сложно, грязно - и похоже,
что неожида для себя. Винов взгля на Пеца. - Извин, Валерьян
Вениамин, при вас не следов бы. Я к тому, что этот нараста
частот сдвиг и накал - это же исполне закона смеще Вина для
нагревающ тела! Все равно как для болва в печи, для электроп
под током. Что же такое эта радио- и телеинфор; без которой всем зарез,
все эти новости, развлекате програ, официал сообще,
популяр перед и прочее, если суммиру она в явление разогре
планеты? Вот вам и физика!..
Корнев погля на левую кисть, на которой незагну остался один
мизинец, загнул и его:
- Пятое. На началь стадии миропрояв возни атомные ядра и
атомы. Не будем сейчас вдават, получил ли они по турбулен гипотезе
Бармале, то есть самыми последн, или в Первич Взрыве официал
физики - самыми первыми. Важно, что было время, когда они возни. Нынче
они - не все, но многие - распада. Не будем опять-таки уточн,
извеч ли это процесс или, по Любарск, связан с ослабле напора в
потоке времени... Но несомне одно: вклад цивилиз в это дело таков,
что распадающ и делящи веществ на планете стало больше, чем было бы
без усилий ученых, и средний темп распада и деления их возрос.
- Ну, и шестое, - загнул главный инженер палец на правой руке, оставив
левую сжатой в кулак. - На стадии разделе на планете возни и разви
- от мелких простей форм до сложных, весьма крупных и выразител -
органиче жизнь. Цивилиз попят ее - и преимущест самые
крупные и выразител формы. Насеко и крысам пока еще ничто не угрожает
- а вот китам, мамон, слонам, зубрам, лошадям, вековым лесам, осетрам,
львам... Из крупных живот сейчас размножа один человек. Но
развива ли? Ладно, - Алекса Ивано распря все пальцы, - будет.
Можно много перечис, на руках пальцев не хватит, туфли снимать
приде... но и так ясно, Вэ-Вэ: по своим глобаль результ
цивилиз никакой не разум процесс. Это стихий космиче процесс
смеше и распада, всеохватыва разруше планеты, стихий процесс,
исполня через нас.
Он замол, слез со стола, проше по комнате.
VI
Вывод был сильный. Валер Вениамин подумал, что от такого можно
посед и состари даже без сверхд ускорен времени. Но, судя по
тому, как подготов - хоть и с замет борен в душе, как бы сам себе
не доверяя, Корнев все изложил, это действите стоило ему долгого
времени, длитель наблюде, трудных размышл.
Сам Пец сидел, зажав колен стисну ладони, закусив почти до боли
нижнюю губу; ему было изрядно не по себе.
- А теперь о вашей реплике, Вэ-Вэ, что-де темпера не те, - Корнев
останов напро него, прислон к стене. - Понима, когда мы видим
эту стадию смеше на плане MB, то замеч, что там многое не по физике
делае, не только вспучив-пузыре. Взять роения тел - все обшир,
выше, быстрее - оно ведь супро Ньютоно законов инерции и тяготе. А
саморазогре поверхн - почему, откуда, раз планета остыла и
высвети?.. Выходит, действ какие-то дофизиче законы и явления. И
состоят они, напри, в том, что в послеэкстрем стадии на планетах
одна из пород живот станови разум, удовлетво свои растущие
потребн... а дальше на нее споко можно положит. Не обязате,
чтобы гумано, мы видели, что и ящеры по этой части не промах, могут
образуми еще какие-то, даже вовсе неорганич.
- Ничего себе явление природы? Явление, в котором участв города,
правитель, инстит, теории добра и зла, наука, полит, искусс,
техноло, чиновн, трудящи, семьи, кланы, нации, религио течения,
техника, литерат, изобрет, и еще, и еще... и все заботя о благе, о
безопасн, о пользе (о вреде почти никто!), об удовлетво
потребно на душу населе. "Человек создан для счастья, как птица для
полета", - а другие твари, стало быть, лишь для того, чтобы обеспеч ему
это счастье: мясную диету, пух-перо и дубле.
Корнев снова проше вдоль стены, останов, потер лоб.
- Я здесь много об этом размыш, книги читал. Не по специальн это
мне, не по складу ума - но коль скоро возни сомне в сути самого
главн во мне, да не только во мне - надо останови и разобра.
"Закон возраст потребно" - он даже в политэкон записан. Но
почему он такой?.. Такова природа челов. А почему она такова? Почему у
зверей нет возраст потребно? Да и у нас, если говор об
основ-то, живот, этого нет... ну разве полакоми чемни
дефицит. Но как только удовлетво основ, каждый начин косить
ненасыт оком: а как другие живут, что едят и носят, какая мебель,
кварт, автомоб, дача, пост, жена, любовн, электро, записи,
стираль машина.. Вот тут и подхваты людей нечис сила: хочу, чтоб
не хуже, чтоб у меня больше и лучше было! И преде этой жажде нет.
VII
Он подер нос, усмехну:
- Как все-таки подла наука! Вот произне слова: закон возраст
потребно - и всем кажется, будто разобра, закон открыли... Лепечем
об объекти позна, а сами настол субъект, что боимся и
подум, что наши чувства, стремле, потребн могут иметь иной
объекти смысл в эволю мира. Удовлетво их, пережи
удовольс, порой счастье, возник новые стимулы, утоляем и их... И
кажется, что в этом и есть смысл бытия, что все блага Земли запас именно
для нас, что так и должно быть. Действите, "должно" - да только не в том
смысле. Дрожже микроорга тоже радос питаю, что-то выдел,
размножа - и не думают, что утолен своих потребно создают процесс
броже в тесте в интере хлебоп.
- Даже так?! - поднял брови дирек.
- Что? А... нет, Вэ-Вэ, не так: нет Вселенс Хлебоп, нет бога,
кроме потоков материи-дейст, потоков времени. Это-то самое и обидное,
самое смешное и постыд: что наша, "венцов творе", психиче жизнь -
самая сложн, самая вкуснят в романах и фильмах - суть множеств
проявле чего-то очень прост, проще всех слов. И главный смысл наших
чувств, наших страс и стремле - тот, что они есть связи со средой,
связи, делаю нас всех частями крупных и тоже очень простых процес в
мире. Поскол вы изучали индийс филосо, для вас это не должно быть
новым.
- Изучать-то я изучал... - задумч сказал Пец. - Только, боюсь,
нынеш взрыв разви мира и для индийс мудре составл немалую
загадку.
- А, ну в этом-то как раз я в своих размышле преус, могу, если
желаете, просвет, и вас. Дело простое.
- Давайте.
VIII
- Начнем с турбин, - помол, загово Корнев. - Это самый удачный тип
двигате, поршне - паровые ли, внутрен ли сгора - только
путаю у него под ногами, мешают окончате завоев мир. Идею его
знали антич греки, а в ход она пошла всего два века назад. Возьмем
электриче и магнет: основ эффекты - зарядо, химичес,
магнит - знали тысячи лет. Технологич возможн для постан
опытов Гальв, Петрова и Фарадея - проволо, лягушки, угли, кислоты и
прочее - существо столько же; а реализова все два века назад. Я вам
больше скажу: совреме электро - именно совреме,
полупроводн, на кристал - могла бы разверну тысячу лет назад, в
компа с электротех, разумее. А химия? - Огром количе
знаний, идей, техноло пылил от времен ранних алхими до середины
XVIII века. А книгопеча, извест еще древним китай? А медиц,
коя валяла дурака тысячи лет - опять-таки до времен, когда всерьез началась
борьба против эпиде, за сохране здоро и продле жизни бесце
"венцов творе"?.. То есть два века назад пришло время. Мы толкуем это в
перенос смысле, дескать, наступ время удовлетво извечных
потребно людей посредс открыва наукой и техноло
возможно... что, конечно, чушь собачья, потому что большин
потребно совреме людей порожд прогрес, открывш
возможнос, это круго, вихре процесс. А время пришло в самом
прямом, простом смысле - и вы. Валер Вениамин, знаете - в каком.
- Вы все-таки скажите сами. Не вербу меня в сторонн, рано.
- Я не вербую, но что вы это знаете, уверен. Оно пришло в смысле спада
напора несущ нашу планету потока материи, отчего и расплыва,
размахрив турбулен сердцев - сиречь сама планета. И вы, и я
такое видели многа, так что не увилива. А то, что осуществл все
через нашу мощную деятельн по утоле все новых и новых - откуда только
берутся! - потребно и замыс, означ лишь, что наша психиче и
интеллектуа жизнь есть время, овеществл в нас. Или, точнее, в нас
овеществ градие растека потока времени.
- Сильно! - крутнул головой Пец.
- Мысль, между прочим, не моя, я ее у Андрея Платон нашел. Могучий был
ум, не хуже древних риши. В "Котлов" у него сказано: "Дети - это время,
созрева в свежих телах". Кстати, это и к нынеш детям, и к молодым
людям относи: они чувств в себе свое время и не могут - не не хотят, а
не могут! - поход на нас.
IX
Оба помолч. Густо было сейчас в воздухе просмотро зала от больших
мыслей, можно было долго молчать. Но Корнев еще не выговор:
- Вовсе не обязате, что это конец для планеты - наша цивилиз. Вы
не хуже меня знаете, что у многих миров в MB набор выразитель идет не
плавно, а с колебан, возврат - и на спаде эти гармон повторя.
Возмо, и для Земли так...
- Даже вероя, поскол слишком круто наш "прогр" пошел, - кивнул
Валер Вениамин, - не для миллиарднол жизни мира эти перем за
века-секунды. Что-то должно притормо.
- Что-то, да не кто-то. Не мы, дорогой Валер Вениамин, - горько
(так что у Пеца мурашки по спине прошли) рассмея Алекса Ивано. -
Через утоляющ свои раскале потребн челов может осуществл
только смеше. Развал планеты. А ежели он притормоз, время снова
потянет планету на выразитель, то и человек - такой, как он есть, - не
нужен.
- Ну, это вы слишком, - растеря сказал Пец.
- Почему слишком? Вы не хуже меня знаете, что в будущем - то есть
опять-таки во времени - на этот случай для нас кое-что припас: не ядерная
война, так экологиче кризис... Да и в душе своей все мы, даже
разглаголь о непреры росте потребно и благосост,
чувств: не может такая лафа продолжа вечно - и тебе кварт, и
магаз, непыль работа, поездки-полеты, полно развлек, шмотки,
услуги... У других тварей ничего, а у этих - у нас- все. В глубине души мы
себе цену знаем - поэтому и глотнич.
- И объясн вы мне, Валер Вениамин, ради бога, - продо
Корнев с мучитель интонац, повер к Пецу худое лицо с лихорад
блестящ глазами. - Ну, ладно: потребн в еде, тепле, продолж рода,
страх боли и гибели- против этого спорить нечего, основ качес нашей и
всех живот плоти. Но вот не потребн - пробл, не пошлая суета ради
чав-чав и самки - творчес деятельн... это-то что? Все эти мальч с
голуб, синими, серыми, карими, черными... но непреме одухотворе -
глазами, со способнос и мечтой, с энерг и умением, когда поэты в
душе, когда деляги, чаще середи на полови, вроде меня... мы-то с вами
что такое? С нас ведь начинаю экспоне необрати измене мира: с
того, что кто-то один приду прямохожд, другой рычаг, третий колесо,
четвер огонь... Без этого и человече не было бы - остал бы
обезьян. Но и мы, творчес мальч, тоже далеко обычно не
загляды: ну, замеч пробл, формули задачи, выдаем идеи,
решения, изобрет. Тот - чтобы подзарабо, другой - остепени,
третий ради Госпре и славы; иным и вовсе просто интере возит с
прибор и реактив: что выйдет? И каждый выдаст что-то новое, откры
дорогивозмо, по которым устремля толпы жадных дураков. И
получае, что их страсти подогре, утоляя и дразня, наша слепая
активно мысли. У свинца свойс тяжесть, у щелочей - едкость, а у нас
активно мысли!
Корнев снова заходил по комнате, то удаля от Пеца, то приближ.
- Активно мысли, творчес, смека, инициат, поиск,
изобретател, горение... какие слова! И все это вместе именуем
познан. Мы, комочки протопл, существ благопол только в
оранжере услов нашей планеты, в узень диапаз темпера, в
стабиль тяготе, в атмосф с кислоро и достато влажнос...
Посредс ухищре, комфо, приспособ мы умеряем, гасим,
отфильтров огромно Мира, его прост, энергии, скоро,
темпера, силы, миллионнол длительн и взрыв скорости
процес - приноравл все к своей ничтож сиюминутн, к слепоте и
слабо и назыв это познан! Позна Мира, ха! Да оно уничто любой
такой комочек, если напря-то, без щелочек и фильт... Лопочем: великие
откры, великие изобрет. Но что есть их величие, как не размер
дистан между истиной и нашими представле? Не вернее ли говор о
громадн наших заблужд?..
X
Он останов, посмот на Пеца заинтересо:
- Давайте-ка обсудим этот вопрос, он того стоит. До теории Пеца и
турбулен гипот Любарск был некий Поль Адриен Морис Дирак,
англича гасконс происхожд. Он предло теорию вакуума, из
которой следов, что каждый объем физичес простран размер в
нуклон... уже содер в себе этот нуклон. То есть "пустота" имеет плотн
ядерной материи. А частицы и образующ из них вещес, которые мы
восприни, есть возбужде состоя вакуума, редкие флюктуа его. В
подтвержд он предска антиэлек - позит, антипро... И только
это и прижил в физике. А главная идея была восприн всеми как
математич формал с приме сумасшедш: как это может быть, чтобы
пустота имела ядерную плотно в милли миллиар раз плотнее нас,
весомых тел? Чушь!.. Так, Вэ-Вэ, я ничего не перев?
- Нет. - Тот смотрел на Корнева снизу вверх с любован. - Вы, я вижу,
здесь время не теряли.
- Эх, может, лучше бы я его потерял!.. Но дальше: вспом - и это вы
знаете лучше меня, - что в древнеинди филосо главным является
представл о Брахмо-Абсол, о чем-то таком, что наполн все и вся
снаружи и внутри, и абсолю, соверше категорич превосх по всем
парамет различи мир. У древних китай к этому близко понятие дао. Мы
тем и другим по европей спесиво своей пренебре: азиаты, мол, да
еще древние, ну их!.. - но с теорией Дирака-то в масть. И с идеей прамат
Гейзенб - тоже. И, главное, с тем, что наблюд в MB в самых обширных
масшта, в масть. То есть действите так! Следовате, суждение
древних индусов, что только Брахмо и стоит знать-поним, чувство,
правиль. Понимая, предста, чувст это, мы тем самым знаем 99,9999.
словом, после запятой еще шестнад девяток - процен существе
содержа мира - то есть практич все.
- Но, Валер Вениами, но!.. Это главное знание о мире насто
просто, что для восприя его не надо сложных теорий, разветвл
умствов и выкла. Да что - мозга человечес не надо. Может, лучше
без него спинным восприн, промежно, той самой Кундал, или просто
плотью живой... Птица, поющая в небе, греюща на солны змея, возмо,
лучше поним мир, чем мы с вами, терзае тысячью проблем!
Он замол, зашагал. Молчал и дирек. Здесь стоило помолч.
- Так что же против этого прост знания все наши сложные, множеств
знань: от кулина до техники физичес эксперим и до теорий? -
как бы сам с собой загово Корнев; голос его то затихал с удален, то
нарас. - Знание, как достичь мелких удовольс, или, в лучшем случае,
мелких результ, которые суммиру в... извин, "прогр". И бурлит
слепая активно мысли, навев иллюзию власти над миром. Энергия
подвлас нам: хотим - это включим, хотим - другое... но что-то непрем
включим! Вещес подвлас нам: хотим - то из них сделаем, хотим -
другое... но что-то непреме сделаем! А натуре все равно: лишь бы с
пустот и лишь бы включен нами выдел тепло... И все напорис,
актив, больше, чаще, сильнее, выше, дальше, ярче, громад, лучше, чем у
других! - Алекса Ивано останов, повер к Пецу искажен лицо. -
А ведь что есть самоубий, Вэ-Вэ? Актив смерть. И скажите вы мне,
Валер Вениамин, объясн, бога ради, - прогово он, помол, с
прежн мучитель интонац. - Вот в Таращан Шар рвал дома и почву.
А здесь я, располо надлежа образом экраны, использ это для
образов котлов под башню и погруже труб. Так если отвлеч от
"для" - ведь то же самое делал-то!.. Вот и растолк вы мне: что такое
мой ум, вся разум деятельн наша? Наша ли она? Свои ли мы? Что такое
мы?
Глава 26. ОБСУЖДЕ
Мысли не деньги, лишними не бывают.
К Прутков-инженер. Мысль N1
I
Пец стреми поговор с Корне - но если бы знал, какой выйдет
разго, то, пожалуй, повреме бы. А теперь приходи приним бой не
будучи готовым, когда у самого мысли в смяте. И нельзя, как в иных
критиче ситуац, побыстр поднят вверх, чтобы обстоят
обдум все в ускорен времени, подобр доводы, - потому что и так на
крыше; не в кабину же ГиМ удалят от Корнева, который стоит напро,
смотрит с болью и надеж. Невозмо отговори и неотлож делами -
все дела покорно замерли внизу.
... Ситуа напомн Валерь Вениамино, знатоку индийск эпоса,
сцену из "Махабха": когда два враждую родстве клана Пандавы и
Кауравы сошлись для решител битвы, а вождь Панда Арджуна, увидев в
рядах противн родичей, близких, уважае людей, пришел в отчая и
хотел отказат от боя. Тогда его колесни бог Кришна остано время и в
восемнад главах своей Божестве песни ("Бхагават") обстоят
объяс ему неправиль, нефилософич такого отноше к
предстоя сраже, к своему долгу воителя и властит, а заодно и
многие вопросы глубин жизни мира.
Поэму эту Пец знал напам. Сходс, впрочем, было лишь в том, что
вопросы встали самые глубин; да еще в том, что время замерло. Алекс
Ивано, хоть и в отчая, не походил на царев Арджуну, а сам Пец, тем
более, на бога Кришну. Куда!..
К тому же с надчеловеч, вселенс позиций высту сейчас Корнев,
практик и прагма, а не теоре Пец. Немало из сказанн им сходил и
с мыслями Валерь Вениамино, с мыслями, возникш не только от работы
в НПВ, от исследов Меняюще Вселен, но и более ранними, знаком,
вероя, каждому много пережив и много думавш челов: что под
видом самоутверж людей, коллект, обществ, их борьбы за место под
солнцем, за счастье, за свои интер, за блага, за выжива - на Земле
делае что-то совсем другое. И теперь станови понятно - что.
И тем не менее Валер Вениамин понимал, что поддава нельзя:
обидно, нехор... нельзя, да и все тут.
- ... И вот этот поиск таких же как мы в Меняюще Вселен, - завершал
между тем речь Корнев, - братьев по разуму... Нас ведь на него повело не от
больш ума, не от мудро - просто от многовеко разви фантас.
Еще от Гектора Сарвад, оказавше на Луне, от Уэллса... да пожалуй, что
и от барона Мюнхауз. Домина сосредото на таких же как мы! Только
от подоб нам существ всюду во вселен все блага, все зло и все
опасно. Одни в чем-то нас выше и лучше, другие ниже и хуже... но главное,
- он поднял палец, - п о м а с ш т а б у такие же. И по повад, по обмену
веществ, шкале ценнос: богатс, власть... И таким - то есть
завуалиро нам - все подвлас: планеты, звезды, галакт.
- Здесь мы воочию увидели то, что в Большой Вселен в силу ее
необозрим не так очеви: против реаль объек, процес и событий
мира мелкое шевеле на планет того, что подобно нам... - он запну, -
даже не просто дерьмо, а дерьмо под микроск.
Он помол, проше, останов напро директ.
- А это значит, Вэ-Вэ, что все наши братья, сестры, кузены и племян
по разуму, какие бы они ни были и где бы ни были, хоть в МВ, хоть в Большой
Вселен, - никакие не хозяева своего мира, не говоря уж о звездных
систе и галакти. Плено их цивилиз на плане имеет тот же
смысл переход слоя в проце разруше тех миров. И смысл деятель
наших, так сказать, кузенов sapiens - хоть в МВ, хоть здесь - тот же, что и
у нас: бактериал. И не более того.
II
С минуту оба молчали.
- Прежде всего я горжусь вами, Саша, - начал Пец. - Я знал, что вы умница
и талант... более, как думал, по инженер части. Но таких смелых,
обшир, общих мыслей, когда и мне, так сказать, старому прожжен
умнику, приходи глядеть на вас снизу вверх, я, призна честно, не ждал.
Сильно!
Корнев сделал нетерпел жест рукой, как бы отмахив от этих слов:
не надо, мол, давай по сущес.
- Но... ведь вот что у вас выходит: города и поселе, все, с ними
связан, - свищи, болячки на теле планеты, горячеч сыпь. Сама
цивилиз наша есть болезнь, от которой мир может `исцели, но может и
погибн... Хорошо, продол в том же духе: сами планеты, а тем более
звезды и звездно-планет системы - вихре язвы на теле галак. Они
ведь тоже выделяю признак повышен темпера, загрязн окрес
чистоту простран излучен, испарен веществ, ведь так? И сами
галакт суть свищи, чирьи и прочие фурунк на незри теле Вселен...
Вы не наход, что здесь мы распростр обычные понятия, пусть и в самом
общем виде: смеше, упадка, разруше - далеко за дозволе для них
пределы? Кстати, не ново это утвержд о жизни как болезни материи.
- Эх... эквилибри это все, Вэ-Вэ, милая академич
эквилибри! Ну, не болезнь - повышен изменчив, броже материи,
а разум - фермент в этом броже. Как ни назови, все равно выходит, что
наши чувства, мысли и вытекаю из них дела имеют не тот смысл, какой мы
этому придаем. Не наши они!
- Ну вот, не из медиц, так из кулина - броже. Надо мыслить более
строго, философс категор... - Пец все-таки более защища, чем
нападал. - Да, наши наблюде в MB и даже, в извест мере, ваше
рискова обобще их - показыв, что мы объедин со вселенс
процесс гораздо плотней, чем представ. Тем не менее невозм
согласи, что мы в них марионе и кажимо. В конце концов, как
веществе, интенси чувству образов, мы есть, во-первых,
выразител и, во-вторых, познаю форма материи. Ведь мы немало узнали
здесь: и вы, и я, и другие. Для чего-то же люди исслед мир. Не ради
только презрен пользы!
Это вышло неубедите, слабо - Пец и сам это понял. Корнев грустно
улыбну. Скинул туфли, забра на стол с ногами, обхва колени; правый
носок был с дырой, оттуда высовыв палец.
- Не знаете... - сказал он устало и увере. - И вы не знаете. Что же, я
не в претен, в конце концов, мы с вами одним миром мазаны, узкие
специал. Да и не хочется, чтобы мы оказал марионет, ох как не
хочется, Вэ-Вэ! И что жизнь наша - кажимо... Знаете, бывает, снится что -
нибудь, ты целиком в этом сне, живешь наполне жизнью. А потом... ну,
приспи по малой нужде - вскакив, идешь в туалет, сделал дело,
верну в постель - и не можешь вспомн, что снилось. Даже смешно: только
что пережи, потел, чего-то там добива, оказа перед кем-то в чем-то
виноват, влез в ситуа всеми печенк... и как не было. C вами не
случал?
- Случал, - усмехну дирек.
- Неужели это модель нашей жизни и смерти, Вэ-Вэ? Ой, не хочу!.. Вот -
замет, наверно? - я вверты то есенинс, то из Платон, даже из
древних индусов. Это я здесь поднабр, - Корнев мотнул головой в сторону
профилакт. - Искал ответы, изучал литерат - покре, чем для какого-
то проекта или диссерт. Немало книг из библио переб, всех заново
для себя открыл: Пушкин, Гоголь, Достоев, Толстой, Чехов, Успенс... В
школе ведь мы их проход... да все мимо. Когда преподава корявыми
казенн фразами пытаю объясн, что они, гиганты слова и мысли, хотели
сказать, - это в сущно издевател, признан воспит у детей
стойкое отвраще к литерат, что обычно и удается. А теперь увидел: их
мир не меньше нашей MB, хоть и на иной манер...
Алекса Ивано говорил задумч и просто.
- Но, знаете, только Толстой сумел угляд в войнах францу волновые
перемещ, вспле и спады, подоб тем, что мы напря наблюд. Это
век назад, без техники - гением своим проник. Андрей Плато тоже проникал
в первич - но у него оно отдельн фразами просвечи, а то и просто в
глаголе, в эпитете обстояте не высказыв, хотя сказать-то мог,
навер, поболе графа. Опаса, вероя: за мысли посад могли, а то и
расстре... А другие вникали более косвенн вопрос. Живешь,
действите, все кажется нормаль и ясным - а прочт, как Митя
Карама, пристук пести взрастив его старика, заказыв четыре
дюжины шампанс, да балычку, да икорки, да конфет, едет кутить в Мокрое,
ведет там себя собач... и начин схватыв внутри: да что же мы такое
- люди? И что есть чувства наши? Понима... - он в затрудн пошев
рукой волосы, - там чувству не как в обычной жизни - глубже, общее: не
может быть, чтобы весь этот ужас и позор были только поступ, который
можно сквит казнью или сроком. Или - что движе войск и решения
команду, описан Толстым, происхо лишь ради завоева,
освобожд, победы или пораже. За всем этим иное, вне добра и зла.
Просто - иное.
- Между прочим, и вы сейчас излага, что они хотели сказать, своими
словами, - не без яда заметил Пец.
- Излагаю... но не навязы. И оценок ставить не собира. Я ведь к
тому, что и в этом деле стремител количеств прогр при
качестве регре... не знаю уж, по закону ли Вина, или как. Число книг-
журна нараст по экспоне, а мыслей, чувств, вопро они не
вызыв. А ведь до тех пор и жив человек, пока задае такими вопрос,
чует первич бытие. Переста, сведем все к удовлетво потребно -
хана: нет людей, есть руконо желудконос, нет человече - есть
миллиардног коллекти вошь, облепив Землю.
III
Корнев вдруг снова скорчи, притя тулов к ногам, положил
подборо на колени:
- Да что на других пенять - и со мной вчера было такое, в духе
Достоевс. Впрочем, не Достоевс: его Раскольни понадоби двух
старух заруб, чтобы себя понять, а мне... Нет, это даже не для Гоголя, не
для Щедрина, великих сатири. В самый раз для Зощенко, для его расск на
страни.
- Что было-то? - полюбопытст Валер Вениамин.
- Да-а... и говор не о чем. Ну, зашел там же на вокзале побрит, а
за креслом Боря, - вместе в школе учились. Я его и не видел с тех пор, едва
признал. А он-то меня узнал сразу, еще бы! Выяснил, что и все
однокласс меня помнят, гордя - так сказать, больш кораблю... И он
сам был рад и горд, брея меня, так разговари: на "ты", с "а помнишь?.."
- сыпал забыт именами, бросал доволь взгляды, на коллег за сосед
кресл. Я понимал, .что произ некото событие в его рутин жизни,
что после моего ухода он будет рассказы, как мы с ним в школе и то, и
се, курили за уборной... а теперь такой видный человек! И вернувш домой,
он скажет жене: а знаешь, кого я сегодня брил?.. И я вел себя, как подоб:
демократ, но и сдержа, с дистанц, даже контролир в зеркале
выраже намылен лица - чтоб и волевое, и одухотвор-авторите.
Как подоб, распро......! - На этот раз Корнев выруга соверш
чудови; Пец и бровью не повел. - А когда вышел, так стало тошно! Ладно,
был бы я просто главин крупн НИИ или там академи, минист - но
поднима каждый день в Меняющу Вселен, наблюд рожде, жизнь и
гибель миров... да еще так тонко поним великих писате, как я вам
сейчас вкручи, - и оказат в простом деле чванли пошля!
Алекса Ивано скорчи еще более, напря телом, ткнул лицо в
колени; распрям, продол, тоскл глядя мимо Пеца.
- И ведь не только это во мне. Стремле к успеху, к власти, у утехам, к
победам над соперни не уменьши от позна MB - време
распаля еще больше, прикиды, как и это сверхзн употреб для
того же. А ведь были и есть люди, куда меньше меня знающие, но с душой
поглу моей плоскод, - они живут, мыслят, соотнос с другими куда
лучше, светлее, опрят. Слова, ничто, Вэ-Вэ, образ жизни - все. Этим и
древние риши покор умы, вы знаете да и недав Махатма Ганди. И граф
Толстой лет двадц терза несоответс между своими идеями и образом
жизни, наконец решился, дал деру из усадьбы... да вишь, поздно. И мы все,
вероя, спохват с образом жизни слишком поздно, так и будем до конца
сотряс воздух словес, произво впечатл, какие мы умные и
интерес.
- А вот я, между прочим, электробр пользу, - сказал Валерьян
Вениамин. - У меня хорошая, японс.
Корнев погля на него без улыбки:
- Не надо иронизиро, Вэ-Вэ: мол, мелкий факт и такие глубо выводы.
Это ведь как в том кризисе физики: все факты соответст классич
механ, а один, постоян скоро света, нет - и теории летят к черту.
Так и здесь: если не в трудах своих, кои все от надо, не в изобрете и
даже не в глубокомысл речах сейчас, а там, в парикмахе кресле, я
обнару себя до самого донышка, то - чего же стоит осталь? Что весит
мое огром, но не прошед через сердце знание? Нуль.
- Но... ну-ну! Вы уж совсем... - Валер Вениамин встал, проше,
сунув руки в карманы, накло голову; собира с мыслями. Больше всего ему
было жаль корчивше от душев мук Корнева, хотел как-то выруч. -
Не надо так болезне все восприни, Саша. Я понимаю, эти наблюд
навалил на нас сразу, в них много такого... не каждому по плечу. Но,
понима, их исключитель не делает нас с вами автомати
интеллектуа гигант. В принц, на нашем месте могли оказа
другие люди - и на вашем, и на моем. Давайте не считать себя самыми умными
людьми в мире: если мы сейчас не поймем всего, то, как вы говор, хана. Не
хана. И кстати, давайте не забыв, что у нас здесь было-переб столько
ошарашива, сногсшибате откры и идей... Это банал, но я
призы вас к скромно и смире.
- Да не могу я так, Вэ-Вэ, не умею! - сказал Корнев глухим голосом. -
Если я вникаю в дело - да еще в такое! - я не могу не считать себя самым
умным в нем. Или так - или я действите бродиль фермент в процес,
которое мы ошибо считаем "созидан" и "познан". Марионе.
- Ну, вот вы опять! Саша, все это не впервой: не раз и не два познание
мира пребол щелкало челов по носу, теснило его самоуваж, спесивый
антропоцен. Считали Землю всей Вселен, а себя создан по образу и
подобию божию, никак не меньше. Выяснил, что Земля - шар, люди, подобия
божьи, в противопол местах ориентиро друг относите друга самым
несолид образом. Шум, шок, скандал... "Но зато уж наша планета - самое
большое тело. И солнце светит только для нас, и луна, и другие тела вокруг
нас вращаю. А звезды и вовсе украше небес сферы - чтоб было приятно
для глаз". Новый шок: не солнце всходит и заходит, а Земля вращае вокруг
огромн светила в ряду всех планет, среди которых она - одна из малых.
Снова шок, скандал, костры. А вскоре выясняе, что не божьи мы подобия, а
мерзких обезьян... опять негодов, обиды "обезья проце". Смири
с трудом. "Но зато уж Солнце - самое. Единстве. Средото!" Оказал,
что и оно - рядовая звезда на окраине Галакт. "Но зато уж наша
Галакт!.." Выяснил, что и галак во Вселен навалом. - Валерьян
Вениамин перевел дух; давно ему не приходи говор так горячо и
убедите. - И всякий раз круше иллюзий было болезне - но в
конеч счете полез, здоро встряс развивающ человеч
мысли. Думаю, так будет и сейчас.
IV
Корнев, сидя в той же позе на столе возле проект, следил за директ
исподло с легкой усмеш; в глазах возни и исчезли искорки.
- Положител вы какой-то, Вэ-Вэ. Просто образцо.
- А необязате всем быть с декадан, с червоточ! - задорно
париро Пец.
- Да, конечно. Так мысль человече развива? Прогр наличест?
Музыка играет, штанд скачет?
- Ну... это, на мой взгляд, даже не тема для спора. Подума сами;
неужто природа с ее вселенс могущес и разма не нашла более простых
спосо разруш, распыл планеты, чем через наши дела, изобрет,
труды! Да у нее полно таких возможно, и мы их видели в MB. Все они
взрыв преимущест...
- В темпе "кадр-век" развал через цивилиз как раз и будет выгля
взрывом.
- Да бросьте, Саша! Уж не говоря о всем назем, как вы объясн в
своей гипот развала космоплав? Вы его почему-то обошли. Ведь там
такое скопле идей, изобрет, достиже - сгустки мысли людской
вылет в космос, не просто тела!
- Я не обошел... просто я подумал, что вы и так поняли. Но раз нет - я
вам это все покажу.
Алекса Ивано слез со стола, выбрал из стопки кассет одну, вставил в
проек, протя и запра ленту, выклю свет в зале.
На экране пошли - с надлежа переме планов и ритмов, с перех
съемок с дневной части на ночную и обратно - импульс кадры жизни
одной из землеподо планет MB. Сначала крупные: матер, моря,
извивающ ветвист змеями долины рек; перепол цветн амебами
водоемы и растител покровы по суше, пульсир год от года ледники у
полюсов и на верши горных хребтов. Сначала только по легкому
помутне атмосф да по новым очагам света в ночной части Пец мог
угадать, что на планете шло послеэкстрем смеше. Но вот в
ближних и сверхбли планах показал первые, замет более
размыто, тепло свечен и точечн пузырьк "сыпи", свищи.
- Вот они на верхнем берегу моря... на север, если для Земли, ну, а
там-то кто знает, - вон у отрогов хребта, - указы и комментир главный
инженер, стоя по другую сторону проект. - Вон на нижнем берегу, при
впаде реки. Можете толков, как хотите, Вэ-Вэ, но, по-моему, вы слишком
легко отмета: неужели, мол, природа ничего другого не нашла!.. Для
газов или расплавле состоя веществ найти способы измене не
штука. - А вот для тверд состоя: как ему пузырит, рыхлит и течь
поток? Вполне возмо, что, окромя "созидател деятельн разумных
существ", здесь ничего более и не изобрет... Разраста сыпь-то,
тепло "трещи" соедин ее скопле, лучатся от "свищей" - видите?
Это, полагаю, там массо производ пошло и "покоре природы". В
соревновате темпе: кто лучше, кто быстрее, кто больше.
- Давай-давай! Надо-надо!.. - Голос Корнева зловеще, саркастич как-то
похрипы. - Похоже, мы проскоч уже шесть секунд разви,
соответств трем векам нашей НТР, теперь на той пленке прокручив
наше будущее. Видите: леднико шапки около полюсов уменьша, горные
ледники тают, атмосф мутнее, ночная сторона все ярче излуч... Думайте,
как хотите, но, боюсь, это выгор добытые в недрах там угли, нефть,
сланцы, газы, переплавл в нужные им металлы руды, выдавая в среду
ненуж дым, золу, пыль, шлак. А "свищей"- то все больше, Вэ-Вэ, а тепловых
растрески от них сколько ветви - не дороги ли это с интенси
движен? А то и воздуш трассы, и морские...
Пец стиски зубы, сдержи желание крикн "Не надо!" Он было
воспрял, высказы возраже и доводы, стрем направ все по
накатан пути научн обсужде - и тем успоко не только Корнева, но
и себя. А сейчас зримые факты, которые не Алекса Ивано, нет -
- сама Меняюща Вселен пригорш швыряла в лицо, - испар,
преврат в ничто его ученую логику, профессиона искусно. И
чувство себя Валер Вениамин просто щенком, котор взяли за
шкирку, подняли высоко: гляди, кутенок, на большой мир! Щенок скулит и
сучит лапками; ему не нужен, страшен этот мир, хочется на пол в
прихо, где пахнет ботинк, пылью и напися в углу.
И не помог сейчас директ теплич размышл в "пецарии".
- Обрат внима на волне в зоне этого больш "свища", Вэ-Вэ, -
указал Корнев, - оно почти концентрич, как от капли на воде. Между
прочим, Москву в таком ритме снять, аналоги увидим: сначала центр
выраст, потом откат жилищ индуст на окраины, в Черему, или там в
Теплый Стан - пятиэта, девятиэт, затем по шестнад... а потом
опять накат к центру: снос малых домов, сооруже тридцатиэт, на
проспе Калин, напри. Ходи, изба, ходи, печь... По генерал
планам волную "свищи", по проек. А вот - ага, наконец! - и первые
огнен смерч выскаки из мутной атмосф. Стоп, это надо глядеть
подро.
Алекса Ивано остано катушку проект на кадре, где - в ближнем
плане на ночном участке планеты неподал от линии термина -
вырисова длинная огнен загогул. Нижний конец ее был ярок и толст,
почти вертика шел от тверди, а чем выше, тем он изгиба все более
полого, утоньша и тускнел.
- Первый "сгусток мысли" пошел в космос, - комментир главный инженер.
- Или это еще испыта стратегич ракеты, как вы счита?.. Между
прочим, если бы не военное противост систем, мы на Земле еще лет сто не
имели бы космонав. Нынче слюни роняем от восто: ах-ах, высшее
достиже цивилиз... а с чего начал-то? С самых простых чувств, как
и у всех живот: страх, жажда выжить. Только у живот это выража
оскален зубами, выставлен когтями... самое большее, испуска
неблагоух струи, как у хорька и скунса, - а у нас ядерн бомбами и
ракет.
Снова застрек пущен им проек. Теперь в затяну кадрах
на ночной части огнен линии и полосы с яркими нижними концами
попадал все чаще: изгибающ в разных направле, круто или
полого, а затем и почти прямые.
- Ага, это у них уже завоева космоса пошло, - приговар Алекс
Ивано. - Нет, как угодно, недооцени вы это дело с точки зрения
развала мира. Мысли в этих "сгуст" все меньше, как и в любой освое
технике, а вещес, плоти планеты улетает все больше: носит, топливо.
Обратно верне спускае аппарат, да и то не всегда. Разве сравн с
вулканиче извержен: пальбы и грохоту куда больше, чем при запуске
ракет, сотрясе почвы, выбро лавы тем более... а в космос ничего не
улетает. Не так это просто - раскрут планету на разнос! И чего нас тянет
в космос, вы не скажете? Знаем свою Землю в слое не толще кожуры яблока, а
туда же...
- Хватит! - резко сказал Пец и сел, прикрыв глаза. У него ослаб ноги,
тупо давило в голове. Все стало безразл.
V
Корнев выклю проек; переж с минуту, затормо Пеца:
- Эй, Вэ-Вэ, вы что? Не надо отключа... Ладно, то вы меня стара
приве в чувство, теперь я вас буду. - Он включил перемо, поверну к
директ. - Только уговор: не кидат на меня с кулак, не швырять
предм. Вот я ленто отмотал, теперь демонстр снова, только со
звуко сопровожд. Хотите - смотр, хотите - слуша.
Звуко сопровожд! В первый раз Валер Вениамин, отвлече
комментар Корнева, не обратил внима, что его нет. А теперь, когда тот
запус проек, Пец не столько смотрел на экран, сколько вслушив в
бормота автом-синхрониз, призван напомин зрите масштаб
времени. Оно было невразумите:
- Дог-рдак... дог-рдак...
"Вон что! Так, значит?.." - Дирек перевел гневно-вопросите взгляд
на Корнева. Тот усмехну, остано проек:
- Да, Валер Вениамин, мы смотр не послеэкстрем, а
началь стадию жизни планеты, ее формиров - только в обрат порядке.
Я сам на таком не раз обжига: забыв ребята после сеанса перемот...
Но эту я с умыслом так запус. Чтобы показ, что наш научно-техниче
прогр действите зеркал симметр с карти формиров планет.
Как конец с началом. И вершина его, выход в космос, так сказать, космиче
апофеоз разума - симметр с явлен аккре, метеор дождем, в
котором планеты набир, нагулив в околозвез рое пыли и тел свой
вес. Иначе сказать, космонав как вселенс явление природы - при всей
своей научнотехни начинке, кориф, героях, достиже и мечтах о
конта - столь же проста, как и явление тяготе. Только с обратным
знаком, в другую сторону... А отчетли съемок, которые можно было бы
недвусмыс толков как запуск космиче ракет на плане MB, на
ихних Байкону или мысах Канаве, мы пока не имеем. Чего нет, того нет.
Здесь можно ориентиров только на то, что с Земли произве уже многие
тысячи запус.
За время его речи Пец - он подня с кресла и стоял с приоткр ртом и
таким видом, будто ему не кадры показ, а двинули в солнеч сплете -
пережил много получув-полумыс. Самое первое и ужасное: симме
начала и конца! Затем: ведь в самом деле полет крупн метеора, снятый от
конца к началу, трудно отлич от запуска ракеты - как он не догада! И
наконец, выходит: Корнев его разыг?! Нанес не просто удар, а ниже пояса.
- Таким образом, Алекса Ивано, окончател фактом есть то... -
только в подчеркн вежливо и чрезме внятном произнес слов дал
Валер Вениамин проявит своей ярости, - что показан вами
никак отноше ни к цивилиз, ни тем более к запуску космиче
аппара не имеет?!
- К запус - безусло, - невозму кивнул тот. - А насчет
остальн я бы с вывод не спешил. Как вы знаете, и посадка спуска
аппара, когда у них плави и горит теплоза, не слишком отлича
от падения метео. Может, мы и наблюд что-то такое: космиче
пересел или, скажем, нашест? Мало ли романов на эти темы!.. И все
прочее в том же духе.
- В каком духе?!
- Прогр с точнос до наобо, вот в каком, - сказал со вкусом
Корнев. - Почему бы не считать эту сыпь и "свищи" не естествен лавовыми
вспучиван, не вулканиче вздути, а все-таки поселен каких-то
там началь жителей? Социаль проце у них идут наобо: от
демократиче общес к тоталитар, от него - к
феодал-крепостниче... прогресси считае закрепо
работни, чтоб не балов, не бегали с места на место - чтоб был порядок!
- затем к рабовлад, к племенн, к стаду. В технике прогр идет от
высот зданий к домам пониже, более прочным, с толст стенами: лучше
помел, да больше, неладно скроен, да крепко сшит.., а еще лучше и вовсе
откоп пещеру в обрыве - безопа и не дует. Прогресс и модно там
обраст шерстью - вместо заботы об одежде...
- А спиной вперед они не будут у вас ходить? И из гроба встав?
- Ну-у, Вэ-Вэ, реплика низкопро, не по уровню вашего мышле! Вам
ли, который ввел понятие "объем события", не поним, что мелки событиям
наплев, в какую сторону текут мировые проце. Будут тамош существа
обыкнов спарива и рождат, дело нехит. А вот чуть не так
накрени растяну на тысячи и милли лет гради потока времени - и
прогр превраща в регресс, а регресси признае передо,
полез для общес. В науках, напри, будет считат передо и
полез больше забыть, чем узнать. Сначала забыть о существов иных
галак, затем об иных солнцах, потом - что их планета есть шар... и так до
утраты членоразде речи и перех от "реакцион" прямохожд на
"прогресси" четвере...
- Слуша, Саша, вы же до ерунды договори! - не выдер дирек. -
Сами себя опроверг. Ведь чтобы было, что забыть и утрат, сначала надо
же это знать и уметь. Стало быть, необход допуст, что у ваших
гипотетич изначал сразу была высокая культ, огром знания обо
всем... а откуда это возьме?
- Куль-ту-ра... зна-ни-е?.. - Корнев произ эти слова с усилием,
смотрел на Пеца - и в глазах за воспален веками все больше прибавл
весел и злого изумле. - О господи, Вэ-Вэ, так вы... так вы ничего не
поняли?! А я-то верил в вас больше, чем в себя. Куль-тура, зна-ние - надо
же! Ха-ха!.. - Он лег на стол и даже ногами задры от похож на рыдание
хохота. - Ха-ха-ха-аа! Какая культ, какое к чертям знание?! Ха-а-хаа-а-ха
-ха!..
Это выгляд возмутите. Пец осата:
- Встан! - рявкнул он, и Корнев сразу оказа на ногах. - Вот верить
в меня не надо, я не бог и не претен... а обязанн свои, равно как и
мои распоряж, извол выполн. Во-первых, займит делами, как
подоб главн инжен, у вас их накопил более чем достато.
Второе: привед себя в божес вид, общайт с сотрудни коррек и
по-делов. Третье: рекомен вам не поднима сюда и не участво в
исследов MB, покуда не выправ крен в мозгах. Вот так!
- Слуша, Валер Вениамин! - Корнев стал по стойке "смирно", свел
вместе пятки в драных носках. - Бу сде. Исполню. Особе насчет крена в
мозгах.
Но в глазах его блестел упрек и насмешл превосход - превосхо
челов, который понял то, что ему, Пецу, недосту и о чем не имеет
смысла с ним толков.
Эта шутовс поза, этот блеск глаз и вообще весь разго... Валерьян
Вениамин почувств, что с него хватит, и вышел, не сказав ни слова.
Бой - с Корне за Корнева - был проиг.
Глава 27. МЕРТВЕЦ И ПРОТОПЛ
Для людей важней всего активно: сначала они
активно портят природу - потом начин активно
исправл содеян. Так и обеспечив всеобщая
занято.
К. Прутков-инженер. Мысль 10.
I
Мертвец неспе шагал вниз, пролет за проле остав за собой лестницу
осевой башни. Вокруг колыхал, искривля призра, растека в стороны
радужно размы контуры и пятна, выделяв из плотн простран пенистое
нечто, имевшее при его жизни значе и назва.
Теперь назва не было, мир стал простым и единообра -
первич. Только изредка он вспоми: это "корид" (для
перемещ комоч живого желе), а по бокам "лаборат",
"мастерс", "отделы" (пуст, в которых они колышу и вихрятся
в том, что считают "своей деятельно"). Ко всему этому он еще
недавно имел отноше, взаимодейст, колыха-барахт
вместе со всеми. Он и сейчас делал вид, что имеет отноше, так
было проще: когда кто-либо из живых подхо и заговар о том,
что они считают "проблем", "делами", он останавли,
выслуши вежливо и, не вникая - ему не во что более было вникать,
соглаша, когда ждали согла, возра, когда ждали возраже.
Даже отдавал приказы - именно те, какие уже маячили (он видел!) на
другом конце веревки-желания относяще, веревки, которой опутала
всех так называе "жизнь", многоме паутина связей. И тем
ослаб веревку, высколь, отделыв - освобожд. Главным
для этого было не наруш окрест колыха-вихре, внося в
него свое.
Он так и делал. На двадц восьмом уровне кто-то (нева кто) протя ему
бумаги, втолков что-то (нева что), и, разумее: "Алекса Иваныч,
подпиш!" Он подпи к исполне, хотя в их жизни это противор
распоряж, которое он таким же манером отдал двадца этажами выше. Но это
в их жизни, в сложно дифференциров посредс собстве заблужд
протопл. Никаких противор не бывает в Едином. Как нет в нем и назва.
Как нет и связей.
Протопл... Она возни в теплых мутных морях, чувст немо
и слепо все воздейс среды либо как "прият" (способс
целости, росту, размнож), либо "неприят", препятств
тому же. Прият было хорошо, к нему следов стремит;
неприят плохо, его следов избег. Первич, доклето
добро и зло, из котор потом комочки усложнивш протопл,
проповед и филос, сочин нравстве принц. Перви
желе усложни от разнообр сред и обстоятел на планете,
обзавел орган, распреде по ним общее чувство, тем
пород обилие качеств, а по ним на высшей стадии разви - и
слов. Но природа ощуще, их крайний субъекти и турбуле
вздорно - от этого не изменил и не могли изменит. И паашел
расти, усложня, ветвит мир существ, их видов, свойств,
качеств, дейст, понятий, мир, проявля в множеств
запутан разнообр одно и то же: усложнивш реакции
протопл на "+/-приятно".
Это протопл колыхал и дрожала сейчас вокруг от забот и
стремле - не только в башне, всюду! - вспучива намерен,
замысл, хлюпала и плескал действи, желеобр вибриро
сигнал, которые расходи кругами от мест возбужд, текла
по "трещи"-коммуника, завивал круговер обмена
веществ, удовлетво чавкала-перевари, заполн пустоты.
Она прикидыва растени, организ, животн, людьми,
семьями, коллекти, народ, человечес, биосфе и
ноосфе. Только его теперь не обман.
- Ничто не сотвор, - шептали бледные губы. - Деление бактерии
неотлич от родов ребёнка. Ничто не сотвор!..
II
На шестнадц уровне мертвец вышел на перевало площа внешн слоя,
стоял на краю, покачив с носков на пятки, смотрел. Внизу, в
красно-оранже сумраке зоны вяло шевелил механи, черепах ползали
машины. Слева, на загибающ вниз, к горизо, площа собир ангар (при
жизни он помнил, какой и для чего); дуговая бетон форма и стрела авток
образов фигуру, похожую на скелет звероящ.
Стрела поворачив, смещала конец фермы - звероя жил, поводил шеей и
боками. Звуки зоны: басовис рыки моторов, замедле лязги и удары, тягучие
возгл - тоже вписыва в картину мезозойс болота.
- Ничто не сотвор, - шептали губы, - ничего не было и нет. Воспри
фермы и крана как звероящ не более ложно, чем восприя их как фермы и
крана. Ничто не сотвор!
Шел очеред день, трудо сложный день больш НИИ. Всюду в помеще
его, на площад около скорост лифтов, даже во многих коридо на стенах
сияли Табло Времен - для ориента, для взаимодей верха и низа.
Но Корнев сейчас смотрел и на них иначе: если Среда перви и плотнее нас,
то именно эти числа, как их не выраз... и проще-вернее как раз десяти с
дробями, не затуман себя "месяц" и "секунд" - именно они выражают
Главное, что происхо в мире. Количеств главное, самое крупное, большое:
течет Время, мощный поток - с малой турбулен по Любарск. Вот и все. А
мы в этом малом бурле - и кажемся себе ого-го только потому, что прочее не
чувств, не замеч и знать не хотим. "Такая же цена и моим сложным
пережива. Да и всей жизни. Не я ее отрицаю - Табло ее отриц."
Когда человек вдруг поймет гораздо больше, чем понимал до этого, ему обычно
кажется, что он понял все. Это опасный момент в проце позна, с него может
начат заблужд еще более глубо, чем было до этого. Алекса Иванович
Корнев открыл и понял немало в изыскан в Шаре - как вместе с другими, так и
сам. Это новое впитал в него, впитал в натуру челов, который никогда
не отделял рассу от чувств, - у котор, вернее сказать, рассу и талант
всегда служили достиже намечае чувств. И новое это само станови
чувст - общим, преоблада, подавля осталь; потому что касалось
всего в жизни. И еще потому, что, начав исследо что-либо мыслью, Корнев -
на счастье свое и на беду свою - не мог, не умел останови, не додумав до
конца.
И как безудер, пристра был Алекса Ивано в работе, в поиске, в
увлечен своих, так же безудер страс был он сейчас в гневном, горес
отрица всего. Ну, ладно - пусть бы другие так вляпал со своей "разумной
деятельно", пусть их усилия и результ стихия складыв в простые до
тупости мировые проце рыхле, нагрева, спада выразитель... Но он сам-
то, он - Алекса Корнев, чей жизнен принцип был: никогда не оказыва
марионе ни в чьих руках, использо обстоятел и людей для достиж
своих целей!
И выходит, что это его самоутверж - как раз не "само-", а
именно те ниточки, посредс которых природа (поток времени?
Вселен?) ненавяз и мягко управл им - наравне со всеми! -
в проце финальн оживле-смеше, раскручив планеты на
разнос. Стрем к творчес самоутверж, выполн чужую - и
бессмысл-стихий - волю! Противо созидан власти мелких
природ явлений - тем только усилив и ускор крупные! "Хо-хо
-хо! Хаа-ха-а-хаа! Дзынь -ля-ля! Смотр на меня, идиота! Смотрите
на всех нас, смейт и показыв пальц. Никакой нароч
манихей дьявол не смог бы так изощре и всестор одура
умников, как это сделали они сами, приняв свое стремле к
самоутверж, к оригиналь за нечто высокое. О, дурни
хвоста и бесхвос!.. Почему мы считаем, что мы вне мировых
процес, что планета - да что, вся Вселен! - лишь подмо
для вечной человече "драмы", в которой отрицател поймают, а
положител поженя, сделают карьеру и напло детей?
Смотр: фейервер метео рассыпа миры, где всего
надел, всех поймали и наплод, где одни доказыв другим, что
они лучше, а те доказыв этим, что нет, они еще лучше, а те: мы
еще-еще, а на еще-то еще да еще еще!.. Смотр: не просто так
вспыхив сверхно звезды - от неудовлетворе подоб нам
разбух и вспыхив они. Потому что неудовлетворе,
порожда стремле и замыслы, обнаружив все новые
пробл, чтобы их решить, - лишь темное наше назва для простой
глубин энергии, высвобождаю нынче в мире - высвобожда
через нас! И все больше всем всего надо, все новое, совреме...
Все быстрее стареет - и чаще морал, нежели реально - создан:
на свалку его, в кучи, под снос. Ходи, изба, ходи, печь! И все
напряже надо смекать, вникать, шевел извилин: разруш
планеты - дело непрос, требую куда больш ума, чем создание
ее. Пылай, бурли, клокочи в своей погоне за счаст,
протопл!.. Ха-а, ха-а, ха-а!..
О боже, зачем только я это видел?"
И не замечал Алекса Ивано, что, разобла ложно движу людьми
чувств, он сам охвачен досадой, ярост злорадс, горечью, гневом -
чувств из того же набора, которой разобла; отрицая слова - мыслил словами
и даже далеко престу доступ словам предел, предел, за который может
вторгат только искусс в самых высоких своих проявле. (Потому что в
области этой действите грубы и неточны слова, неумес формулы и числа;
здесь владычест мыслечув и мыслери - то, что еще предс
осозн.) Странен человек в заблужд.
III
Он спусти, через проход вышел из зоны. Тотчас подкат ожидав его
черная "Волга". Главный инженер покачал головой, пошел в другую сторону, прочь
от ревущ шоссе: захотел вдруг отыск тропи - ту, протопта через
чистое поле к Шару минув зимой, тысячу лет назад. Но где там, исчезла она
под кучами строитель мусора, облом, под штабел кирпича и плит,
разломан контейне, какими-то трубами, перепах канав и ямами.
Башня, вырас в Шар бетон деревом, взбулга землю у корней своих.
"Нас перло вверх, в обшир простран и ускорен время, а
мы катил на нараста волне возможно, приним стремл
стихий за свои замыслы, объясн непонят себе и другим, решали,
действо, планиро... самообольщ во всю!"
Наконец, он выбра из кольца мусор и строител завалов, подня на
бугор слежавш земли рядом с глубо ямой - следом какого-то брошен
начина.
Позади был Шар, впереди домики Ширмы, сады со старыми ветвист яблон за
дощат забор. А вдали, правее поселка, - нарас серо-желтой волной
ячеис пузырей-зданий, выпирал в блеклое небо трубами и вышками, дышал дымами
и промышле теплом размы от своей суеты город. Свищ, вихрь активно.
Корнев останов, глядел перед собою - как на чужое, иноплане, из MB.
...и мир опрокин - все дома, деревья, шоссе с бегущими
машин, белые цилин нефтехран, трубы химзав вдали
свисали с покат бока планеты, готовые сорват с тонкой привязи
тяготе, ухнуть в черное простран за пеленой атмосф. И сам
он не стоял на земле, висел вниз головой.
Ослаб ноги, он опусти на колени. Снова накат:
...планета была больна: метал в горячеч суете транспо,
нашила жаром домен, марте, реакто, ТЭЦ. Земля бредила,
изверг в эфир множест ртов, телетай, динами, экранов
лживые, противоре, пустые образы и сообще. Стригу лишай
вырубок и пожаров сводил волосы-леса с ее кожи. В других местах эта
кожа гноил свалк, нефтян скважин, мертв пустын,
солонча, испорче неродя почвой, вспух волдыр цехов
и ангаров. Самол роями мух слетал к боляч-городам. Планета
недуж, она была сплош рана, истекав в космос деревь.
ЗЕМЛЯ ИСТЕК В ПРОСТРАН ДЕРЕВЬ!
Это было настол ошеломл очеви, что Алекса Ивано вдруг припал
лицом к коленям и затря от рыданий. Как он раньше не понял смысл этих
объем ручьев, замедле фонта? Значит, все в одну сторону, от деревьев
до ракет? Значит, такова природа жизни во всех проявле - растека?..
"Оо! Ооо!.."
Много неперевод в слова чувств было в этом плаче сильн челов.
Через минуту он справи с собой, встал, вытер лицо, очистил брюки от земли.
Что это он? Куда это он хотел идти? Куда убежать от себя, где спрятат? Дома,
отогрет в уюте? Не отогрее. Жена постыла, было что-то у них, да все
вышло. Дочка? На миг его охват теплая жалость к упрямой и умной, понима
разлад в семье девочке. Нет, нельзя. Он и о ней подум что-то такое, как о
прочих. Это еще жило в нем. "Некуда убегать. И незачем прятат".
IV
... и где-то сколько-то в разных местах
прибави этажей в строящи зданиях
- вспух планета.
... где-то запуст новые моторы, ТЭЦ,
сжигают добытые уголь и газ - нагрева
планета.
... где-то в реакто раздроби, выделяя
тепло, атомы урана и плуто, - распада
планета.
Шла вторая полов дня, время, когда на верхних уровнях башни начин
отлив. Отрабо десятки, а кое-кто и сотни часов, истощив запасы материа и
сил, сотрудн скатыва вниз.
Покой подня к себе на 24-й уровень, никого не встре.
В прием скучала Нюся; она всегда старал дежур после обеда, ко
времени, когда главный инженер чаще оказыва в кабин. Он приветст
взмах рукой, послал ей ослепител американ улыбку, прошел к себе. В
персонал туалет комнате умылся, проше электробр по впалым щекам,
избегая встрети в зеркале со своим взгля. Верну в кабинет, сел не к
столу, а в кресло для посетит, огляде. Его кабинет... Стены, до половины
обшитые пласти под красное дерево, темно-вишнев лака столы буквой "Т",
кожаные коричне кресла, дорогой ковер на полу, информ-устано с экран и
пультом - все внушает вес, значимо, державн даже. А ванная комната
личного пользов! Как Гутенма-то хорошо сказал насчет спущен ниже
колен штанов. Как маскир мы свое живот, что мочит и испражня надо!
В среднеазиа кишла, ему довел видеть, эту пробл решают куда
проще: заворачи человек полы халата на голову и садится посреди улицы -
главное, чтобы в лицо не узнали... Черт побери! Как мы все себя дурачим!
И ведь как он стреми к такому... нет, не к персональ туалету,
кабин, "Волге" самим по себе, а к ним как к атрибу высок положе,
призна, власти. Был заряжен, нацелен - кем?
...А по-настоящ только и был счаст тогда, в Овечьем
ущелье, кружа на чужом мотоци с лихой песен под Шаром,
счаст, что не сробел, вник и понял. Все дальней было изгажено
азартом гонки, боязнью оплош, не успеть, оказат обойден,
не получ намечен сполна.
Его кабинет, место, где он "ворочал делами", "творил", "властво"... Он?
Нет, НПВ. Шар.
Корнев прикрыл глаза, вспом вчераш встречу в городе с одним из тех,
над кем "властво". Брига Никонов, строит, который радова крупным
заработ и что может ублаготво молодую жену. Ныне худоща стари со
слезящи глазами на красном лице; сидел с удочкой у реки Катаг, где и
рыбы-то нет, и набереж рядом гремит от машин. Сидел, чтобы убить время, не
идти домой. Разговори, зашли в вокзаль ресто поблизо - плака за
рюмкой. Жена-то теперь действите измен, стыд потер, сканда, когда
пытае унять, развода требует. Вот тебе и "молодо"!
И Ястре Герман Ивано, знамени Ястреб, парив на монта
высотах, ныне персонал пенсио. Подавил обиду, позво - просил порадеть
за него перед ГАИ. Машину-то он купил и освоил, права знает назубок, техос
миновал чин чинарем... а медкоми не прошел. Обнаруж врачи дрожа рук,
слабо в ногах, какие-то парадокса реакции. Прав не дают. И гоняет пока
в его малино "Волге" сын-лобот, катает девиц. "Выруч, Алекс
Ива!.." А как выруч - молодо со склада не выпиш. Время не обдур.
"И я так - объеда-обпива интересня, ах-ах, ускорен время,
"мерца", Меняюща Вселен, полевое управле, гора идет к Магом!..
Сколько мне сейчас лет при моих календа тридц шести? Биологич
наверн за пятьде - точно не учиты, швыря месяц, как мелкой
монетой. А настоя, по пережит и понят, - тысяча, миллион, милли?..
Какой возраст у челов, многокр наблюдав рожде, жизнь и кончины
миров, галак, вселен, видевш начала и концы? Я старее этой волынки,
Мерцаю Вселен, старше и умнее ее, потому что не стал бы так суетит с
закручив галак, выпекан звезд и планет. А с биолог у меня все в
порядке, здоров и ко всему годен. Вот только - можно ли быть здоро, не
будучи живым?"
V
Нюся неслы вошла с папкой:
- Это на подпись, Алекса Ивано, - полож на стол. - И еще:
Никанд из отдела надежно звонил раз пять. Устано собрали, но без вас
не запуск - ждут.
"Чего им меня ждать! - Корнев рассея перево взгляд с лица секрет
на ее фигуру, снова на лицо, слушал не столько слова, сколько интона. Та
начала розов. - Ах, да... что-то они там сочин, чтобы годовой цикл
испыта укладыв в минуты. Посредс полей. Все давай-давай!.."
- Хорошо, Нюсен, включ. Посмот...
Секрета подошла к информа, потык пальцем в клавиши. Экраны не
осветил.
- Навер, у них еще телекам не постав?..
- Вот видите, - главный инженер развел руками. - Не могу же я бегать на
каждый объект. Не разорва же мне. Пусть поста и подключ - тогда.
- Хорошо, Алекса Ивано, я передам.
Как много было в ее интонац сверх положен по службе! И, направл к
прием, Нюся прошла близ Корнева очень медле. Ей не хотел от него
уходить.
Он понял, взял ее за руку. Она останови:
- Что, Алекса Ивано? - хотя по голосу и трево-радостн взгляду
ясно было: поняла - что.
Ах, как жива была ее теплая кисть - с пульсиру жилкой под тонкой кожей!
И как отозвал на движе руки Корнева ее талия, когда он привлек ее,
поста между коленей, а потом и посадил на колени. Нюся полож руки на его
плечи - с честным намерен оттолкну или хоть уперет. Но разве могла
она оттолкн его, дорог каждой чертой лица, каждой морщин, каждой
склад одежды? И руки сами оказал за шеей Алексан Иванов.
"Любовь... - размыш тот, чувст щекой, как бьется ее сердце пониже
малень тугой груди. - Любовь, назва для чего-то тоже крайне прост.
Проще всех слов. Потому что одинак свойств она всему живому. Наверно, и
самка кузнеч, которую самец на время спарива угощает приман, мнит, что
этот - единстве, парень что надо... а он потом забир недоеде для
другой. Вот - сердчи бойчее стучит. - Он отстра Нюсю, аналити
взгля на лицо - порозов щеки, блестят глаза, дыхание углубил. И где
надо набух плоть, выделяю из желез секреты и слизь. Любовь!.."
- Ты бы не крутил около меня, девушка, - рассудите молвил мертвец,
опуская руки. - Человек я семей и на виду. Вы...у - и никаких перспек.
Корот гневный не то всхлип, не то стон. Оскорбл простуч каблучки
по паркету. Хлопн дверь. Корнев опустил голову в ладони. Вот и еще комочек
жизни оторва от него. "И пусть. Скорей бы уж".
Алекса Ивано знал, что после понят-прочувства в Меняющ
Вселен он не жилец. Душа была отравл, разъед и мертва. Тугая струя,
что несла от грандиоз замысла к еще более грандио, от идеи к идее, от
дела к делу, - выброс теперь его на кремнис берег убийстве
сверхчеловеч знания. Зевай жабрами, бей хвостом, трепещи плавник,
вскидыв - израниш, но конец не отдал. И он понимал, что реальный
конец теперь только вопрос времени и обстоятел. "Скорей бы..."
Он пересел к столу, взял принесе папку (а Нюся в это время, закрыв лицо
ладон и поскули от нестерп обиды, мчала по корид к лифту: прочь
отсюда, прочь скорей и навсе! Она была готова для него на все, отдать
себя... а он... а он!..), раскрыл автору и приня, не глядя, не читая,
вывод в углу каждой бумаги одну и ту же резолю: "ДС. Корнев" - и дату с
указан, как полож, часа К-уровня.
VI
Смерть открыла дверь в кабинет, вошла без стука и Корнев ее не узнал. Да и
мудрено было узнать: она явилась в облике пожил кавка с румяно-сизыми
щеками, с крупным и также сизым носом, английс усиками квадра под ним и
весел, все понимаю глазами.
- Дэ-эс! - кинул посетит Корнев, подняв голову. И, поскол тот
приближ, повто раздраж и четко: - Я же сказал: дэ-эс!
- Дэсс?.. - не понял или прикину, что не понял, вошед, останов у
стола. - Дэсс... нет, дэссерт не дэлаем. Коньяки дэлаем. Разре
представи: Нахапет Логосо Мальва, представи коньяч заводов
Закавка.
Это станови интере. Корнев отодви бумаги, устави на
представи.
- Важное дело привело меня к вам, очень важное, просто необыкнов, -
говорил тот, извле из пузат коричне портф бутылки. - Вот, изволите
видеть, ординар грузинс коньяк - и тот надо выдержи три года. Но что
для коньяка три года, младенче возраст! Не только в смысле крепо -
букет, аромат, вкусо гамма... все не установи еще, понима. Вот, не
угодно ли сравн, - и на столе появил дегустаци стаканч с
делени, - хотя бы с двенадцатил?
Корнев сравнил. Верно, двенадцатил коньяк "Мцыри" был куда лучше - и по
букету, и по аромату, и по вкусо гамме.
- Но ведь и это, можно сказать, коньяк-подрос, - продол Нахапет
Мальва, вытаски темную бутылку без этике. - Настоя коньяк - который
нам, увы, недосту, разве только минист и миллион! - должен иметь
возраст зрелого мужчины. Не угодно ли сравн с этим?
- Только давайте вместе, а то и вкус не тот, - сказал Алекса Ивано,
прини мензу с аромат солнеч влагой.
- С великим удовольст! За процвет вашего замечател, владею
неограниче запас времени учрежде!
Этот напиток вообще был вне всякого сравне. Через четве часа дело было
на мази. Главный инженер с сочувст отнесся к идее организо на высоких
уровнях погреб для ускорен выдер многоле коньяч спиртов - объемом
тысяч на пятнадц декалит - в бочках поставщ.
- ...потому что это же золото - выдержа коньяки, валюта! - толковал
Мальва, откинув в кресле с мензур в руке.
- Пр-равил... - разнеже глядел на него Корнев. - Верно излага,
Логопед... м-м, нет, Мотопед? Все сделаем, Мотя.
- Паачэму мотопед? - выразите оскорби тот. - Пап твой мотопед, да?
Зачем обижа!
- Извини, дарагой, что ты! - от сочувст Алекса Ивано сам загов
с кавказс акцен. - Ни в коем случае. Давай бумагу, я все подпишу. За
милую душу.
- Какая бумаг, я не загото бумагу!
- Что ж ты, Мотя, такой умный и краси, а не предусмо? К началь
прихо с готовой заявкой. Ну, хорошо... - Он придви чистый лист,
размаши начер слева вверху: "В отдел освое. Исполн. Корнев". - И
протя представи. - Вот, дорогой, что напиш, все сделают.
- О ввах! - умили тот. - Вот это по-нашему, это по-кавказ!..
Смерть сделала свое дело - и ушла.
VII
Корнев поднима наверх. Сначала лифтом, а послед этажи - для бодрого
разгона - пешком. Он более не чувство себя мертвым. Нет, это другие, за
которых материяв шевелит их мозгами и конечнос, а они прини
болта за свою разум деятельн, - это они покойн. Они и не жили
никогда. А он - живее не бывает. Как, бишь, в той песенке? "А мы разбойн,
разбойн, разбойн, разбойн. Пиф-паф - и вы покойни, покойни,
покойни!"
- "А они... эти все, что юлят во все стороны, и лезут ко двору, и говорят,
что они патри, и то и се, - шептали губы, переби учащен дыхание -
аренды, аренды хотят эти патри!" Пользы, связей, выгод. И неважно, как мой -
мой, черт побери! - рассу и талант выгля объекти: бродиль фермент
или еще как-то. Пусть бродиль - зато бродить-то я могу лучше других... Куда
другим до меня, ого! Ого-го! Дзынь-ля-ля!.. "Мама, ваш сын прекра болен, у
него пожар сердца..."
На послед этаже башни возле лесенки на крышу на стене желто свети
табло времен: плоский экран, вмонтиров в бетон. Строки чисел: К-уровни,
дни (+ дополните), часы, минуты, секунды, сотки; дни с дробью после
запятой по-любар; числа Шторм-циклов в услов отсчете от Таращан
беды. Послед цифры в строках менял - в нижних неразли быстро, в
верхних неспе. И также неспе, медлен секунд, здесь пикали сотки.
Все это было - Время.
Корнев останов, смотрел - будто впервые. Посет мысль: эти цифирки,
их мелька и смена значат куда больше, чем он. Чем все. Чем все и вся.
Индика плотней потока времени, в коем они кажутся себе значител
только из-за неразличи его.
Поискал вокруг глазами: нет ли чего - камня, желез - чтобы поднять и
разбить. Ничего не увидел, пол был чист.
Усмехну: "Ну, разобь. Что ты этим докаж: останов Время?.. В
координа на контрол схеме башни вверху замерц красная точка. Придут
ребята, сменят экран. Только и всего."
Ноги понесли его на крышу.
Белели во тьме аэрост, покоил на телескопич распор кабина,
окружен сложенн в гармо сектор, лепестк и полос электро.
Пульт системы ГиМ на краю площа затян паути. "Вот это только ты и
умеешь, стихия: паутины, ржавч, плесень... и разум с творчес норовишь
свести к тому же. Но нет, дудки!" Он смел паутину, включил подзаря балло,
прогрев и коррек. Алекса Ивано не знал, что сделает, но чуял, как
внутри вызрев самоутвержд намере - какое-то очень простое.
Пока надувал аэрост, он стоял, оперш об ограду, смотрел вверх. Лицо
и предм вокруг период озарял слабый свет накалявш и гасну в ядре
"мерца", точек и пятны электросвар сыпи: накал - пауза тьмы, накал -
пауза. День - Ночь, День - Ночь. Теперь, когда он знал воочию, множеств и
подро, что внутри этого непродолжите тускл накала Вселенс Дня
оказыва все, что только есть в мире во всех качест, количес и
масшта... то есть просто Все, - этот мелко пульсиру процесс показ
ему издевател, нестерп оскорбите. Алекса Ивано сначала
принял его сторону и расхохот саркастич - своим протяж "Ха-а! Ха-аа!
Ха-а!.." - над всеми прочими, дешево одурачен: ведь только и есть
божествен в этом деле, что огромно масшта, плотно среды и
непобор мощный напор потоков материи-времени. Сила есть, ума не надо. "А
ведь многие в мудро веруют, о располож молят всемогу! А он
неспосо даже слепить планету в форме чемод". Но потом почувст
задетым и себя.
- Но если ты только и можешь, что суммиро все умное и тонкое в ерунду, в
развал, в ничто... то ты и само Ничто. Ничто с большой буквы. Громад,
модное, вечное ничто! Дура толстая, распро... - на вот тебе! - и постучал
ладонью у локтя выразите согну правой рукой.
Не Алекса Корнев, работ, творец, искат - пьянень жлоб в
растерза одежде скверносл и куражи пред светящи ликом Вечно.
VIII
Блестя в прожекто лучах, разворачив электр, поднима
аэрост, кабина несла Корнева в раздающ во все стороны черноту - туда,
где океан материи-дейст плескал волнами-струями, а в них кружили водово
галак, вспенива мерцаю вещест звезды и планеты. Несла в
убийстве огромно масшта, скорос, сил, в простое бесстыд
изменчив, в наготу первичн, несла в самую боль, любовь, в отчая и
прокля на веки веков.
"Возлюбле все убивают, так повел в веках... успоко, смерт, и не
требуй правды той, что не нужна тебе... не образум, виноват! - шептали губы
все, что приход в голову, - ...ваш сын прекра болен... и достой отцы
их... аренды, аренды хотят эти патри!.. Ничего, ничего, молча!.."
Кабина вышла на предель высоту к началу очередн Вселенс Шторма.
Алекса Ивано переклю систему на автоматич поиск... чего-нибудь.
Образ цели - размы плане землеподо типа - храни в памяти
персепт-автом и сейчас возник на экране дисплея. Сами собой наращив
напряженн верхн и нижнего полей, убирая простран и замед время;
боковое смеще влекло кабину за ближай галакти.
Стремите брошен сюда из тьмы диском приблиз
заломле набекр сияющая спираль с рыхлым ядром и
по-мельнич машущ рукав; заслон собой все великол
Шторма - и заискри мириад бело-голубых мерцаю черто.
Переход на импульс снова - черто потускн, пожелт,
стянул в точки.
Приближ к одной звезде... к другой... к третьей... автомат бегло
просматр-отбраков планеты около них. Наконец восьмая попытка удалась.
И повисла над куполом кабины планета - чем-то похожа на Марс,
чем-то на Луну, но поскол в крате-округ морях темнела
влага, то, пожалуй, что и на Землю. Зашум в динами светоз
ее жизни-формиров, сопровожд метками "кадр-год"... потом
"кадр-десятил" и "кадр-век". Автомат сам знал, как и что
показыв: ближний план - перем частоты на "кадр-год", отход на
крупный - снова "кадр-век". Перевал за макси выразитель -
измене ускорил, делали облик планеты расплывч - автомат
участил полевые снова.
Корнев сидел в кресле, смотрел почти равноду. Измене объек важнее
объек - а когда понима, что к чему, то неважно и это. Не шибко интере,
какие там возни смышле жители - комочки актив плесени, деятель
тлена и праха. Ясно одно: все они страс жаждут счастья. Чтоб им, именно
им... ну, пусть еще и близким - было хорошо. Если человек рожден для счастья,
то и завросап тем более. А кремнийоргани электросап пластин
и вовсе нас не глупее.
... И все стремя, и чудится им во всех влечен глубокий
смысл, и кажется, если их удовлетво, то он открое. А когда
утолят, то открыва лишь, что никак такого смысла и не было,
надо стремит и действо дальше.
... И еще: натура, предел ограни их, разумни,
возможн действо и познав своими закон и плотной
связью со средой, не поскупи, предоста широча
возможн вольно толков ощуще и дейст, домысли,
воображ - заблужда.
... И то, что в повседне нормаль жизни невозмо держать
в уме вселенс набор образов, вселенс масштаб событий и
причин, показыв, наскол глубо заблужде является
нормаль жизнь. Мир сумасше, объявля сумасшед всех,
кто с ними не заодно.
... И больше всего жаль тех, для кого жажда счастья перви,
априо: баб, детишек, людей ущерб. И у них там тоже так? И
возник там чувстве вихрики семей, супру или любовни?
... И, наверно, там тоже есть таланты, даже гении. И живется им,
особе тем, кто кладет свой дар на алтарь служе общес,
хреново. Век укоро. Потому что бог гонки, бог раскручив мира
на разнос в иррациона безумии своем не делает разли:
талант ли ты, прост ли умом и духом - отдай свой импульс в
космиче процесс. Вынь да положь, а что будет с тобой - неважно.
Потому что никак бога нет, а стихии не знают оптимальн.
Талантлив суммиру в космиче идиот. Психики и
интелле, вся психиче и интеллектуа жизнь - хоть тех
существ, хоть здешних - просто колеба напора в потоке времени.
Гидродина с точки зрения клочка пены.
Не был сейчас Алекса Ивано заодно ни с теми, кто внизу, ни с теми, что
наверху мутят и рыхлят свою планету. А был он над теми и другими, над всем. И
понял он наконец, почему его так часто послед время влекло сюда: не ради
общения с Меняюще Вселен и дальней понима ее, нет. Здесь он - как
и другие, но, пожалуй, что поболе их! - был на высоте. На высоте своих знаний и
возможно. Здесь он мог куда больше, чем эта раздувающ турбулен
шторм стихия: мог поворо ручек вычерки из MB громад участки
простран, просматри выборо или подро миллиарднол события.
Разве то, что он обозрев галакт, не означ, что он больше ее? Точно
так же он и вечнее планет, звезд, галак, даже Вселенс циклов
миропрояв. Черт побери, когда-то он, Корнев, призы других не забыв,
что все это в Шаре поперечн в полкилом... а сам, оказыва, забыл! За
весь мир расписыва не будем, но у этой Вселен, в НПВ, есть бог. Есть!
А раз так, то надо утверд себя разум божестве насил.
Нарочито, как выражае папа Пец. Как?.. Что, если поднапр верхние
поля... в "пространств линзах" и под ними - чтобы крутой гради НПВ
вытяну в MB этаким ножом... или шилом? - и вошел в объект? В какой? В
планету?.. Разрез или разорв этот комочек... а? Погляд, что там
внутри, хо! Это будет следую шаг.
... Да нет, чепуха. То есть - вполне возмо, но зачем? Те жители и сами
справя со своей планет, вон как распух, им немного остал. А вот...
разорв их звезду-светило круто деформиров простран! Как дома в
Таращан, а? Как он... он сам! - рвал почву для котлов башни здесь. Ведь
эти звезды рвутся на искры, когда входят в барьер, он видел. Вот тогда он
докажет - и себе, и Вселен!
Он отклю автомат, зарабо рукоятк на пульте.
Планета ушла в сторону, на ее месте над куполом возни звезда
- диск ее был почти как у Солнца, жар почти такой же.
"Давай, жарь! Погля сейчас, кто кого будет жарить. Возлюбле все
убивают... но я буду любить тебя обыкнов. Без причита в стихах и
прозе. Что ты можешь, Вселен, почва, толстая баба, если не
оплодотво тебя мыслью! Сама ты никогда не заберемен новым, не
родишь. Если не по Уайльду, а по жизни, то возлюбле - оплодотво!"
Все реост были введены до упора, но звезда не приблизи. Жар ее грел
голову и руки Корнева. "Ах, да, там ограничи! Реле безопасн.
Электро презерва... Как бы чего не вышло. А надо, чтобы именно вышло!
Если желаешь оплодотво, не заботит о дозволе преде..." Он
отщелк затворы на задней панели пульта ГиМ, загля внутрь схемы. "Ага, это
долой! И это!" - Пальцы умело выдерги из гнезд коробо электро реле,
прямоуголь лишних микрос. Сунул ноготь в прорезь в стержне
дополнител потенциом, повер, глядя вверх.
Теперь звезда приблизи. Над куполом помести только край
ее с опадаю протубера - но край этот жег лицо, глаза, шею,
нагре все предм в кабине.
"Давай-давай, грей, что ты еще умеешь!.. Так, теперь внедрим в тебя
пространств линзы... кои никакие не линзы, а выросты напряже
простран-времени. Оно, знаешь, куда плотнее и первич тебя, теплая
малютка-пышка. И крупнее. А я еще первич и крупнее..." Пальцы, между тем,
сами наход нужное в знако узлах схемы, выним, выламыв, скручи
оборван концы, перестав штекеры. Сделав, он верну к пульту, взялся за
рукояти пульта "пространств линз".
Поднял лицо с прищурен от зноя глазами:
- Ну?.. - и начал скачк добавл избыточ поле. - Наддай... еще, еще!
Раздви-ка ножки, Вселен!..
Нарас жар, свет, звон. Все смешал, все было едино: темь ли
это вселенс просто рядом с ядерным пламе - осенняя ли
ночью на морском берегу, штурмуе волнами? Грохот ли миров в
динами - шум ли прибоя и свист ветра?..
Мечется и рыдает, схватив за голову, буря во вселен
ночи, в горячей огнен тьме. Земля дрожит от ударов сердца, белые
от ярости волны поднима в атаку - и откатыва скрежеща
галькой:
- Вода еси - и в воду отыдеши!
Смеше - разделе. Разделе - смеше... Накаля
звезд сиянием Метапульс, нараст галакти-всплеск,
звезд-всплеск, планет-всплеск - мчат во времени - и
сникают сверкаю пеной, тщетой усилий:
- Среда еси - и в среду отыдеши!
- Не среда!.. НЕЕЕЕ СРЕЕЕЕДА!!!
... и в тысячах боеголо таится до поры
звезд энергия, в сотнях ядерных реакт
выделяе она - та самая, что и в светилах
Галакт.
Это был момент, когда все работав в зоне и на внешних площад башни
увидели, как в черном сгустке ядра накаляе ослепител голубая точка, как
она превраща в пляшу пятны, чей сине-белый беспоща свет заливает
окрестн, затмев прожект, лампы верхних этажей и склоняющ к закату
солнце. Поднял паника, люди хлынули вниз, и прочь из зоны, прыгали через
заборы, убегали в поле, прятал в ямы, за отвалы земли и мусора или, не
успев, кидал ничком - ногами в сторону вспышки. Завыла сирена общей тревоги.
Но вспышка тотчас и погасла. Ласко тепло ядерн пожара звезды,
приближе "пространств линзами", нагрело и вздуло до предела аэрос
системы ГиМ. Они потян кабину, в которой находи Корнев, вверх, еще ближе
к этой ласке и нежно Вселен, лопнули все разом - и система, ее электр,
кабели, канаты, кабина - все рухнуло с двухкиломет высоты.
Глава 28. "УМЕР НАШ ДЯДЯ..."
Профессио - не обязате люди, которые
умеют что-то делать лучше других. Чаще они
все осталь просто вовсе не умеет делать, а
здесь хоть что-то.
К. Прутков-инженер. Мысль 57.
I
Хорон Корнева. Все работн Шара, все, кто знал его по Инсти
электрост, просто так, - сошлись провод в послед путь Алекса
Иванов, Главн, Сашу Корнева, Корня, Кореша, Корешка (и так назыв его
между собой), геройск и свойск парня, замечател знамени
челов. Именно его многие считали душой и фактиче вороти всех дел в
Шаре, а Пец - так, для красы, потому что у Саши тех званий не было.
Все работы были останов на часы, когда многотыся процес темной
лентой змеил по грунто дороге в сторону реки, все дальше от бетон
кольца зоны, от громады Шара, приплюсну ступенч холм-башню. Корнева
решили похорон не на городс кладб, а на высоком берегу Катаг,
откуда будет виден покорен им Шар, город, далекие синие горы за степью, и
постав здесь обелиск.
Был теплый, по-осенн ясный сентябрь день, похожий на тот, в который
год назад опустил в этой местно и принял чудить непонят напасть,
Шайтан-шар. От реки веял легкий ветерок. Ноги шагав подним желтую
глинис пыль. Лица всех были красны от духоты.
Хорон Корнева. Никто ничего толком не знал. Утром у проход появился
траур плакат, который извещал в надлежа форме о трагиче гибели
главн инжен НИИ НПВ "при проведе эксперим". Многие вчера видели,
как метнул, разворачи и уменьша с высотой, к ядру Шара аэроста
система, как засияла там синяя вспышка - и съеживш баллоны с кабиной
сначала пулей, потом все замедля, упали на крышу; для смотрев снизу все
произо за считан секунды. Говор всякое: взорва, сгорел, разби...
В кузове медле двигавше впереди грузов среди венков стоял намертво
запаян гроб, убран красным. На нем установ снятый с Доски почета
портрет Алексан Иванов. Некото высказы сомне, есть ли вообще в
гробу останки.
Немалые толки вызвало и то, что среди провожа не видели ни ближа
сподвижн Корнева - Васюка, Любарск, Бурова, ни самого Пеца. Шли за
оркест, неся на лицах подобаю случаю выраже, Мендель, Прият,
Бугаев, Документ, Петре, рефер Валя; спотыка, ничего не видя
зареван глазами, Нюсен (ему было худо вчера, Алексан Иванов, как
она не поняла - девчо, дура! Ему было плохо, трудно, больно, поэтому так и
сказал... а она... а она!..); шла рядом с ней постаре Люся Малюта. А этих,
самых главных и близких, не было. Не случил ли и с ними что?
Хорон Корнева. Вывод печаль мелодии блестев под солнцем трубы
оркес. Поддержив с двух сторон, шла за машиной безутеш вдова в
эффект трауре, с вуалью над заплакан глазами. Немного позади важно и
тяжело шагала беремен женщина, первая жена Алексан Иванов; ее
поддерж муж. Две девочки - одна поста, другая меньше - шли сначала возле
своих мам, обе напуган, с одинако вопро в глазах, не знающие, как себя
вести; потом сблизил, взялись за руки.
Несли на подушеч ордена: Красн Знамени и Ленина. Второй Корневу еще не
дали - предста месяц назад; не ясно было еще-дадут ли (впро, теперь
посмер-дадут). Но Страш - он тоже шагал в процес усталой поход мало
двигающе челов - отцепил свой, получен за успехи катаган
промышлен: он был герой, Алекса Корнев, и хорон его подоб как
героя.
Разные шли люди в толпе, разные были настрое. У большин - искре
огорче гибелью челов, который мог бы еще жить да жить. У многих к этому
примешива озабоченн и тревога: не усмир, выходит, Шар, снова он
потребо жертву, неладно это. Но шагали и такие, у которых факт, что Корнев,
с быстро ракеты взлетев вверх в своей карьере, так же быстро пал и
гробану, вызывал затаен похихикив удовлетво, - те именно мелкие
души, каким никогда не переж штормо накал чувств, не взлет и не пасть
мыслями и духом, но которые зато - ага, ага! - живы и здоровы.
Хорон Корнева. Людмила Сергее внешне выгляд спокой, подтяну и
сухой, как всегда, а сама пребыв в состоя бессмысле нежного
отчая; то думала, что более в ее жизни ничего не будет, да и не надо, то
мысле назыв Алексан Иванов, Сашу, Сашен всеми теми ласко
словами, которые хотела сказать ему тогда, но так и не решил - стеснял.
Да, многими умами и душами, мыслями и чувств владел, многих взбалам
человек, чьи останки - если они были - везли сейчас в запаян гробу к берегу
Катаг!
II
Валер Вениамин, хоть и был назна председат комис по
похоро, от комис этой начисто отстран. И на похор не хотел идти,
не приехал на граждан паних у проход. Ни слушать ему эти речи, ни
говор... И только когда процес одолела полов пути, догнал на машине,
вышел, плелся позади - не по дороге, в стороне, в тени дубков и акаций
лесопол - сам не зная зачем. Вроде как не участ, а сторон наблюда.
"А как выгляд бы такая процес при наблюде ее на планете
MB? При ускоре хотя бы К5, смазанн и охвате одним взглядом
степи, реки и города-"свища"?.. Быстро вьюща темная змейка мчит к
реке, подни за собой пыль. Впрочем, из-за сдвига спектра не
темная - самосветя даже. Можно принять за трансп или за
живое сущес. И вся ее медлен заупоко торжествен - псу
под хвост".
Не сама пришла в голову эта мысль, притя силком, натужно разви.
Валерь Вениамино очень хотел быть сейчас сторон наблюдат, ему
позарез надо было чувство себя таким наблюдат!
... Он-то думал, что судьба уже истощил в наноси ему ударах. А она
прибере самый сильный напосле, на край жизни его. Эх, да дело не в том,
что для него, В.В.Пеца, это сильный удар, не его этот удар свалил. Хотя должен
бы и его... или еще свалит? Да и не в кончине Корнева самый удар-то... или в
этом?.. Путан, смяте царили в голове.
Валер Вениамин тоже не знал, что и как случил с Корне и
систе ГиМ вчера через три часа после их разгов. Одно он знал определ:
это было самоубий. Та самая актив смерть. Сведе - пусть в виде
катастр, аварии после роковой оплошно - счетов с жизнью отчаявше,
разуверивш в жизни челов. И первой реакц Пеца на узнан (ему
сообщ тотчас на кварт, он приехал в НИИ) было чувство досады на слишком
уж скорого на слова и дейст Алексан Иванов. Потом пришла горечь и
чувство вины, что не смог ни убедить его, ни успоко, ни хотя бы понять его
состоя: отпра бы вниз без всяких разгово.
Теперь, задним числом, Валер Вениамин догадыв, что в той лавине
беспорядо идей и горьких фраз, в самом вызове и сарка, с котор Корнев
преподн свои выводы, таилась надежда, что он, Пец, разру их, - и он
обретет покой. "...великие откры, великие изобрет! А что есть их
величие, как не размер дистан между истиной и нашими представле!" -
сколько звонкой мальчише обиды было в этом восклиц Алекса
Иванов. Да и в других... смех этот врастяж и упрек: "А я-то верил в вас
больше, чем в себя!" Пец зажмури и некото время шагал, ничего не видя.
И он не смог, не сумел! Сам растеря. Блокиров академиче
сентенц, сводил все к логичес игре сужде. Поэтому и вышло, что они -
всегда с полусл, даже с обмена взгляд понимав друг друга - говорили
будто на разных языках. Поэтому и выручил себя начальств гневом в ответ на
оскорбите, с дрыган ног хохот, дисциплин распоряже и уходом...
бегст, собстве. Ведь действите же глупов он ляпнул - хоть и
казался ему тогда этот довод убедител - насчет культ и знания, не по
уровню корневс сужде, тому было над чем горько смеят. Все имеет иной
смысл, в том и штука-то, все! И сама жизнь, и разум - целиком и полнос.
"Постой... это я так себя сужу, потому что он умер. Погиб. А если бы нет -
все представи бы в ином свете? Что - все? В каком свете?.. Вот в этом и
надо разобра. Здесь не смерть сама по себе, а довод в виде смерти. Довод
крайней силы, и если Корнев прав, то ошибо все осталь".
- Что весит мое огром, но не прошед через сердце знание? Нуль! - снова
звучал в уме голос Корнева.
А прошло - и убило.
"- У свинца свойс - тяжесть, у щелочей - едкость, а у нас -
активно мысли. Слепая активно мысли..." Активно,
турбулен избыток материи-дейст в напорис потоках времени -
он создает вихри, волны, взбив пену вещес в кипенье струй.
Валер Вениамин вспом цитату из Бхагават, которую он
сказал Любарск и Корневу в том памят подъеме в MB: "Вначале
сущес не проявля, они появляю в серед. И раствор
они на исходе..." Тогда он оборвал на этом, ибо дальше следо не
слишком умест риториче вопрос: "Какая в этом печаль!" А
почему, собстве, неумест: в этом вопросе, в сущно, выражено
соотнош между ничтожно замет нам турбулен болтанки
бытия и мощью несущ ее потока времени (по терминол индусов -
непроявле). Хорошо вжился древний автор Гиты в образ
Вселенс бога Шри-Бхагав, просто замечате: какая в этом
печаль - что вы есть, людишки, что вас нет! Слышите, милли
верую на все лады, исполня запов и обряды, принос
жертвы - с целью сниск божью милость, урвать клок благод:
какая в этом печаль!.. В божестве Гите есть и другие
высказыв в том же духе: "Тщетны надежды, тщетны дела неразум,
их знания тщетны!"
Но все-таки: надежды? дела? знания? Или под видом одного - другое? Разве
мало весит то чувство сопротивл, которое только крепло в нем от
высказыв Корнева: не поддава! Пусть нет доводов и слов, но не
поддава!.. Чувство это он теперь может выраз и словами: ты меня не
обвела, природа. Я понял, я знаю - и это главнее того, что я понял и знаю.
Неужели и это чувство иллюзо?
Но если так, то и тот ужас, что он ощутил, когда обнаружи, что пленка
показыв симметри цивилиз... миг круше реально, который он не
хотел бы снова переж, - тоже иллюзия, эмоционал пшик?
III
Валер Вениамин шагал, углубив в мыслен спор с Корне -
потому что не мог быть окончен этот спор его смертью! - приво новые доводы.
"Под видом одного другое... чтобы "открыть" это, не обязате исследо
Меняющу Вселен, такого добра хватает в обычной жизни. Похоть под видом
любви, карьер под видом служе общес, тирания под видом демокра...
мало ли! Вполне возмо и фальши прогр, выражае в числах и графи,
при реаль осволоч, одича людей, и "целесообр" цивилизац
суета, в реально исполня непонят нам космиче закон. Но... есть же
за этим что-то? За этим, над, вне - но есть, не может не быть, коль скоро мы
осозн.
Бакте не осозн, пчелы и муравьи, сотво свое, не сознают,
а люди - осозн. Хоть и далеко не каждый. Но все-таки продвиг
во Вселен. Иначе - и в этой догадке ты прав - никто не знал бы,
куда летит Земля в Солнеч системе, что в ней вокруг чего
вращае. В том и отличие городов от роев и муравейн, что
попадаю в них сущес, которые знают...
Школа жизни, закалка - в сущно, они у тебя были слабые. Не клевал тебя,
Саша, жареный петух, не стрел незаряже ружье, не мытар война, не
обвин черт знает в чем, не предав..."
- Ну-у, папа Пец, нуу-у... - будто услышал он голос Корнева, носовой и
ирониче, - это уж совсем по-старико: мы пахали, мы мешками кровь
пролив!
"По-старико - не значит неверно, Саша. Пройти смерть, плен и
предатель, но не разувери в людях - это немало. Ты - правда, от
сверхсил передр - разувер и ослаб".
- Сопли это все, Вэ-Вэ. Я - понял.
"А то, что ты мучился, пости, - тоже сопли, самооб?"
- Конечно, Вэ-Вэ. Протопл не может не мучит, не страд, как не
может и не наслажда, не смаков "блага". Так она устро... Но, кстати,
о вашем, стари, опыте и вашей закалке: это ведь первые, еще, можно сказать,
дотехноге, проявле космичес проце смеше...
"Что именно?"
- Мировые войны с участ десят, если не сотен милли
"разум" существ. Особе вторая. И то, что предшеств и
сопутство ей - лагеря уничтож с обеих сторон. Один в них
истребл "врагов рейха", решали "еврейс вопрос", другие
вразумл таким же спосо "врагов народа", "изменни Родины" -
слова разные, сущно одинако. И полит-лидеры, посылая людей
на смерть, произно разные слова, будучи уверены, что они
руково и действ, а не с ними все делае. А на самом деле
реализов затраво процесс нагнета взаимн страха: людей
перед людьми, людей перед государс, государ перед
государст... Чувство деятель страха. А после возникно
ядерн оружия можно говор и о деятель ужасе: перед ядерной
войной, которой не будет.
"Не будет?"
- Ну конечно, Вэ-Вэ! Раз у рода человечес такое солидное
назначе, главенс в проце смеше и развала планеты, кто же
допус его самоистреб в ядерной схватке? Попро потом
выведи снова такую преле, чтобы в самый раз ума и ограничен,
трусо и отваги, похоти и заботы о потомс, жажды приобре,
соперниче, страха потер... Вселен - фирма серьез,
веников не вяжет. Воспита деятель ужаса - именно для
актива "газа тел", то есть перви средств наступл и
доста, повыше электромагн излуче от средств связи и
наблюде, ускоре распада и деления атомных ядер в реакто и
так далее. Без боязни ядерной гибели "прогр" нынче совсем был бы
не тот. Так что не слишком прав автор Гиты, не целиком "...тщетны
дела неразум, их знания тщетны". За ними тоже кое-что есть.
Пец опомни. Не было спора с Корне, не с кем было теперь спорить. Это
он сам, споря с собой, додумал и развил мысль, которая могла бы принадл
Алексан Иванов.
IV
А процес приближа к широк извиву реки, в который выдава мысом
обрыв, к месту, где отвал глины у свежевыр могилы и возле дощатый помост,
обитый красным с черным. Валер Вениамин брел в сторо, смотрел на все
с сомнен и растерянн. "Человек живет для знания" - этот тезис он
исповед всю жизнь. Но... если даже Корнев, интеллекту мощный,
деятель человек, не выдер напора знаний, хлынувш из Шара, из MB - и
ведь объекти научных знаний! - каково же приде другим, посла, когда и
до них дойдет?
"Вот они идут - встревоже, озадаче фактом смерти: был человек - и
нет. Действи и чувств участв в ритуале, который, если взгля
строго, лжив и фальшив от начала до конца. Санитар, собстве, опера.
"Зарыть, чтобы не воняло", - как написал о своем теле Лев Толстой в первом
вариа завеща. "Отдадим послед долг", "от нас безврем ушел...",
"придите, и отдадим послед целова", проща с А.И.Корне - а что
общего с настоя Корне у той запаян в ящик черви падали?!"
(В отличие от других, Валер Вениамин знал, что находи в гробу,
видел. Пока улегл паника после вспышки, пока бойцы охраны вернул к зоне,
пока связыва с верхн уровн, пытаясь узнать, что случил, - а там
никого не было по поздн времени; пока с многими предосторожн и
задержк поднял на крышу, минул земной час. Шесть суток по времени крыши -
где к тому же от накаливш облом и электропо аппарат было весьма
тепло. Труп Корнева, исковерка паден, с раздробле черепом и костями,
разорван внутренно - успел основате разложи. "Лопатами
сгреб", - с некото виновато доложил Пецу коменд Петре, указывая
на содержи гроба.)
"Идут - и всяк гонит от себя мысль, что и с ним может случит такое.
"Умирают другие, не я", - тешит каждый себя иллюз. "Тайна смерти" - обратная
сторона "тайны жизни". Не поним ни то, ни другое (или боимся призн, что
нет здесь ни тайны, ни смысла?), так хоть подме "таинст погребе",
хорово вокруг праха. И я к этой фальши руку прило: "погиб при исполн
эксперим". Как же, все должно быть благоприс..."
А процес - юркая пыльная змейка при взгляде через НПВ - теперь
сворачива в кольцо в нужном месте, втяги волочащ по дороге хвост.
Снимали с машины гроб, вознос на помост. Оркестр после паузы заиграл марш из
си-минор сонаты Шопена - марш, который второе столе играют на всех
похоро. Сдержа-угрюмое начало его далеко разнесл над притих степью.
Валер Вениамин (он стоял в тени дубков, смотрел издали, сняв очки),
который не хотел и не мог позвол себе раскисн, добыл из памяти песенку;
ее распев на этот мотив в детстве, ни во что и ни в смерть не верящими
мальчиш:
Умер наш дядя - как жаль, что нет его!
Он нам в наследс не оставил ничего...
"Именно: он нам в наследс не оставил ничего. Даже хуже, чем
ничего - отрица всего. Слышите, вы: нет ничего, ничто не
сотвор, все только кажется нам. Вы скорб - но нет скорби! Нет
ни радости, ни отваги, ни страха, ни отчая, ни желаний, ни жизни,
ни смерти - все это только ложное отноше живой плоти к себе
самой, чувстве фантомы, с помощью которых натура делает с нами
что захочет. Для усиле скорби оркестр наигрыв похорон марш
- но ускоре времени легко превра его в твист!"
А тетя хохот,
когда она узнала,
что дядя нам
в наслед
не оставил
ничего, - драмати
наярив под Шопена трубы на холме.
"Хохочи, тетя! Он и сам посмея бы над этой церемон,
Алекса Иваныч-то, над показуш самообм. После покор
Меняюще Вселен, после наблюде жизней многих миров,
понима их глубин законов - удостои высокой чести
погребе по первому разряду с музыкой и речами! Хохочи, тетя! Там,
наверху, в эти минуты возник и уничтожа галакт, звезды,
планеты с мириад внешне разных, но одинако в своем заблужд
разум существ, которым кажется, что микроскопич, микро
драмы их жизни, их горе и радости, их дела, победы и пораже -
единств важны, а прочий мир лишь фон..."
"А тетя ха-хххаа-та-ала...
А тетя хах-хата-аала!.." - издевател отдавал в мозгу.
Струил по степи и над рекой скорбь - и не было скорби: нечто
простое, от стихий. Соедин толпу уважител любопыт к тайне
смерти - и не было ни уваже, ни любопыт, ни тайны. Высокими
голос пели трубы, глухо и грустно рычали басы, подвы
валто, пробуж печаль жизни, - и не было ни печали, ни жизни:
пустое шевеле субстан.
... И только когда музыка шопеновс марша, оторвав от пошлого
напевч, взметну в синее жаркое небо воплем неизбыв тоски и
страда - у Валерь Вениамино сдавило горло, сам по себе затрясся
подборо. Он, ничего не видя, отверну, шагнул, уткну лбом во что-то с
шерша корой; плечи его и спина заход ходуном от долго сдержив
рыданий.
Была скорбь, была. Была боль: жизнь расстава с жизнью. И было горе -
чернее черного. Плакал старик, нашед сына - и потеряв его.
"Гордый мальчик! Он не мог смирит, не мог прост себе, что так
запута, что не был хозяи жизни, а только казался. Он думал, что ум и труд
делают его всесиль, - и не пожелал смирит с унижен... мой гордый
страст мальчик!.."
V
Кто-то тронул его за плечо. Валер Вениамин вытер ладонью лицо,
оберну: Ястре.
- Валер Вениами... - сказал тот. - А я гляжу с дороги: вы или не вы?
На просе стояла малино "Волга". За рулем ее сидел парень, похожий на
Германа Иванов, рыжий, с маленьк глазами, скулас. Сам же механик
опира на палку, был сед, брюзгл и толст.
- Смотр, какая история получил с Алексан-то Иваны, а? -
продол он. - Выходит, это он вчера под вечер так красиво там вспых,
ай-ай... Мог оказат и не один. Не пережил нас, стари, надо же!.. А я вот,
- он показал палку, - правая нога совсем забарах, отнимат вроде
надум, зараза. Сын в машине катает, все равно как вас шофер, а?.. Догоняли
энтих, - он указал в сторону толпы, - глянул сюда: вроде вы...
Он говорил и говорил, понимая состоя Пеца и давая ему время прийти в
себя.
- Батя, так мы едем? - баском спросил из машины сын.
- Ты катись, куда хошь, а мы с Валерья Вениамино здесь в тенечке
перебу - верно, Валер Вениами? Чего мы туда потащи, Алексан Иваныча
все равно не подни. Речи говор? Так говори - помрешь, и не говори -
помрешь, верно, Валер Вениами? - Сын тем време завел машину, стал
разворачи. - Ты погоди, погре нам оставь!
Тот вышел, открыл багаж, принес деревян не то сунду, не то
чемодан на блестя винтах, произ ворчл:
- Все бы тебе погре - а потом хвора.
- Иди, иди! Невежа, не поздоров даже. Не ты меня поишь, не ты лечишь, не
в своей машине возишь. Давай отсюд! - И механик замахну на отпрыска
палкой - не всерьез, а так, побахвали, что отец и хозяин.
Сын укатил в сторону города.
- Мы сейчас с вами здесь преотли устрои, Валер Вениами, помянем
Сашу, - приговар Ястре, расклад "погре". Из того получил два
легких прочных стульч, столик, на который выстави пластмас
стаканч, начатая бутылка коньяку, хлеб, помид, сыр, сухая колбаса... Даже
удивите стало: как много вмещал в столь малом объеме!
"Сам, наверно, сделал?" - подумал, но не спросил Пец: он не был уверен в
своем голосе.
- Видите, какое устройс сочинил. Руки скучают... - Механик разлил коньяк,
придви Пецу стопку и закуску. - Барином живу, фу-ты, ну-ты!.. Ну, вечная ему
память от всех, а я так Алексан Иваныча и в малом не забуду!
Выпили. Пец смотрел: щетина на щеках механ проступ не рыжая, а совсем
седая; толстое лицо в склеротич жилках и склад дрябло обвис. Тот
перехва взгляд:
- Смотр, какой я стал? Так ведь и вы, Валер Вениами, не обижайт, не
краше. Я лично не в претен. Правда, со знаком как-то неохота встреча:
удивляю, охают, расспраши, даже жалеют - будто я инвалид какой! Разве им
объясн, что жалеть-то меня стоило бы без этого десятка лет, прожит за
год. Пустая без этого получил бы у меня жизнь. Я и сам это только теперь
понял, Валер Вениами, честно. Раньше я как считал? Хорошая жизнь - это
доста, дом, здоро свое и семей, садик, одеться получше, вещи всякие...
Ну не без того, чтобы и погул в компа, и бабу на стороне поиметь - не
шлюху, конечно, но лучше, если без хлопот, без осложне, не слишком всерьез.
А работа - только средс, чтобы укрепит в этой хорошей жизни. Даже не она
сама по себе - зарабо... - Под разго Герман Ивано снова наполнил
стопку. - Так и наверху вкалы, учиты, какой наряд выгод, где премия
светит. И вот только лишивш, - он грустно взгля в сторону Шара, - понял,
дурень старый, что самый-то краси, интерес кусок жизни прошел у меня там,
наверху. Ведь какие мы дела творили с вами и Алексан Иванови, угораз
его, земля ему пухом, берите. Валер Вениамин!
"Слышишь, Саша, слышишь? - подумал Пец, опрокид в рот вторую стопку. -
Это ведь какой-то ответ..."
А Ястре смотрел на него просите, в хриплов голосе чувствов
слеза:
- Вы возьм меня снова наверх, Валер Вениами, а? Я еще сгожусь, сумею.
Там у вас сейчас большая работа будет.
Глава 29. "И ТЫ - ОДНО С ТЕМ!"
"Родился - нажми кнопку".
Надпись в роддоме самообслужи.
I
И надо было жить и работ дальше. Не ради счастья-успеха-призна, а - к
тому пристав.
На проход коменд Петре вручил ему акт осмотра сетей (с очень
краснореч снимк), получил от директ визы на всех заявках и приказ
разверты работу, не теряя ни минуты. Упроче экран сетей требова
неотло: надвига осень, пора ненас.
Да и все другие дела были неотло. Вчераш авария и сегодня похороны
многое наруш в башне; начальн отделов, лаборат, служб сопрово
директ, пока он поднима к себе, а затем приход, звонили, связыва
по теле-инверт - каждый со своими вопрос. Все сетов на пости
утрату, многие попутно с большей или меньшей осторожно выясн кандида
нового главн инжен, а поняв, что ее нет, склон к определен лицу,
подчерки его нужные качес. Были названы Мендель и Любарс, Люся
Малюта, Васюк-Басис, Буров, Бугаев и даже рефер (впро, ныне зам по
оргвопр) Валя Синица.
Валер Вениамин выслуши, вникал, отмалчив, разре, запре,
отклады... а в горле еще давил нерассосав комок, в голове пошумли
от выпит с Ястребо.
Мысли соскаки с проторе колеи. Вспомин разго с Корне и
особе, как он вставил ему фитиль, показав "космонав навыво" -
аккре, падение метео.
...Век назад автомоб были не меньшим чудом, чем сейчас
космиче ракеты. И легко можно предста сотни миллио ракет:
грузо, пассажир, такси, личных и даже номенклат (в черном
лаке и со спецсигна), -наполни околозе простран.
Главное - всем будет позарез надо: потому что у соседа аж две, потому
что детям космос полезен для здоро, чтобы прове отпуск на
Марсе... да о чем говор! Разве мыслима нормаль жизнь без своей
ракеты - или хотя бы папиной? Таким и девушки не станут отдават.
...Давно ли люди - такие же, как нынеш, - жили без кино,
телевид, дисков, видеол, компьюте забав - и не чухал. А
отними у них это сейчас, прерви поток искусстве заниматель,
отвлека чувства, - ведь страш суд начне, массо психопа,
пьянс, преступн! Человече чувства как фактор ноосф.
Психика, которая главнее физики. Или - психика как часть Вселен
Физики?..
II
И сидел напро нестрое возра полков-инженер Волков, главвое
божьей милос, доказы немногосл, но весомо, что происше вчера со
всей очевидно обнаж чрезвыч серьез харак разви исследо
наверху, а посему надо, во-первых, зарежим их по крайней мере под гриф
"Совсекр", а во-вторых, подключ специали представля им
ведомс. Ведь не говоря о вышеупомя - сам способ полев управл
неоднородн простран, поскол увеличе ее ведет к разруше любых
материа, представ собой оружие. Было бы легкомыс закрыв на это
глаза.
- Мы прикин: страш оружие может получит, Валер Вениамин.
Пространств бомбы. Выделен из Шара объемы с микрокван.
Электриче полями, чего проще. То, что случил с Таращан, возможно
для любого города Земли.
Пец хмуро рассматр кряжист полковн, ершик седых волос на красивой
голове, следил за четкой командир жестикуля. "Вот только этого еще не
хватало".
- Минутку, - поднял он ладонь. - Вы сказали: выдел объемы с микрокван.
И вы знаете - как?
- Н-ну... - Военп поднял и опустил широкие брови. - Это вопрос техниче.
- Иными словами, ваше "чего проще" и преувелич опасе - с потолка, -
жестко заклю дирек. - Техниче трудно, знаете, похорон не одну
тысячу эффект идей. В том числе и о сверхор. Впрочем, хорошо, что
сказали, изучим и эту возможн. Благод за предлож сотруднич.
Когда потребу, пригла ваших коллег для обсужде. Все.
Волков побагро по самую шею в тугом темно-зеленом воротн. Он не
привык, чтобы с ним так разговари. Он больше привык сам так разговари с
другими.
- Извин, товарищ Пец, - сказал он, - но я и до ваших слов понимал, что
суюсь не в свое дело. Понимаю и то, что этот способ может стать оружием не
завтра и не послеза. Но он может им стать! И очень сквер, массо
уничтож. Все мы за мир, я не меньше вашего - но ситуа требует принятия
ответстве мер. Изуче изучен, но в качес первой меры настаи на
засекречи. - Полков поднял на Пеца светлые глаза в морщини веках;
взгляд их был тверд. - Если не поддержив, напра доклад сам.
"Ох, черт, как со мной разговари!" Пец четве минуты боролся с
желан выстав военпр за дверь. Но миролю превозм.
- Как вам извес, способ полев управле НПВ разрабо покойным
Корне и мною. Право решать, засекречи свою работу или нет и в каком
направл ее развив, принадл в первую очередь авторам, а не...
Но разгорячив полков перебил его:
- Извин, но в делах такого масшт вопросы научной этики отступ на
второй план. Когда речь о жизнях миллио - не до миндальни!
- Вопросы этики никогда не отступ на второй план! - гаркнул Пец, хлопнул
по столу ладонью; он тоже раскрасн. - Не должны отступ! Их оттесн,
это совсем другое. Поэтому и живем в страхе и неуверенн, что различ...
гм! - политиче жлобы и недоу исключ этику из отноше между людьми и
народ, замен ее силой, деньг, властью, подлос. Не выбере так из
дерьма. Миндальни!.. Словом, так: вы мне долож - я вас выслу. Вы
знаете далеко не все, гораздо меньше, чем нужно, чтобы добиват важных
решений. Будем изучать вопрос. А ежели вздума действо наобум и в обход,
то - поскол у нас с вами простой взгляд на этику - обещаю, что ваша карьера
на этом закончи. Распола соответству возможнос. Все, идите. -
Военп продол сидеть, шевель губами с намерен возраз, но директор
повто с нажимом: - Идите!
Тот подня и, повернув не по-военн, вышел. "Оружие. Засекречи.
Страх, доводя народы и государ до нервных судорог. Подозритель...
Нет, именно в делах такого масшт нельзя допуст, чтобы живот чувства
возобла - на уровне народов! - над человечес..."
В отличие от военпр, Пец предста - как. В принц. "А может, и не в
принц? - Он вспом увиден вчера образцы супру Панкрат в
эксперимент мастерс: листы стекла и пластм, бетон плиты с
дырами - крупн и малыми, ровными и рваными. - Похоже, это оно и есть?.."
III
Четыре листка бумаги с числами, символ и разлинова в мелкую клетку
график выскольз из плоск зева пневмоп по левую руку от кресла,
веером легли на полирова поверхн стола. Пец взял крайний, прочел:
"Экстраполяц прогноз блужда Метапульс на 16-20 сентя". Это было
решение задачи, которую он дал позавч Иерихонс; выполн с задерж на
нескол часов - по понят, впрочем, причине. Ну-ка?..
Валер Вениамин, минуя расчеты, взял листы с график. Проекция
блужда на плоско "север - вертик - юг"... проек на плоско "запад
- вертик - восток"... на горизонта - при крайних точках указаны даты и
время. Тактак... ага, вот самое крайнее смеще, самое-самое, отмечен на
всех проекц. Когда его ждать?
Пец всмотре в цифры против голуб кружка на ломаной кривой - и сбилось с
ритма сердце, кровь снова прилила к голове: "16.IX в 17.10 - 17.15 Земли".
Сегодня.
Подавив паничес желание погляд на часы, он с минуту изучал графики и
расчеты, надеясь, что ошибся, увидел не то. Нет, все было то. С расче
погрешно +,-4 минуты.
Валер Вениамин взгля на табло над дверью кабин:
Мысли залихора, рефле администр толкали к немедлен принятию
мер, рука сама потянул к пульту телеинвер. "Споко, споко, - смирил
себя дирек. - Что будет-то? Может, ничего? Или, напро, все?.. Дать
команду Петре ускор... так ведь только что дал. Споко. Не надо
свист всех наверх - лучше самому поднят наверх. Прикин, обдум не
спеша".
Он взял листки, отчет о поврежде сети и, пройдя пустую прием,
направи к лифту. "Эк зашторм: то одно, то другое, то третье! Растеря,
папа Пец? Тут растеряе..."
Выйдя из лифта на 122 уровне, он успокои: теперь от необходим решать
и действо его отдел не часы, а - если пожел - многие дни. Думать,
прикиды так и эдак можно обстояте, без натуги. А думать есть о чем.
Надвига - Валер Вениамин это чувство - такое, что потре
напряже всех душев и умствен сил. Именно надвига, а не было
позади. "Теперь мне не отверте", - подумал он, отпирая дверь своей комнаты,
"пецария" - и, осознав эту мысль-чувство, замер на пороге.
- От чего? - спросил сам себя. И сам ответил: - От ясности. От ясного,
однознач отноше к НПВ, Шару, Меняюще Вселен, новому знанию. Ко
всему, что было, есть и еще может быть здесь... Выходит, я уворачив?
Похоже, что так. Пробл возни не сейчас, они накаплива, и он думал над
ними, вернее, помнил, что надо думать. Пытался не раз и не два собрат как
следует с мыслями, все сопоста, оценить... огорча, когда отвле
текущие дела (а они постоя отвлек), обещал себе: вот раздела с этими,
тогда все побоку и возьм!.. Ну, вот еще отодв в сторону эту пробл,
которая загоражи обзор, и тогда...
А сейчас, стоя в дверях, Пец понял, что это он во внешних слоях психики
огорча, что текучка заедает, - ваньку перед собой валял. В глубине души он
был благода текучке, что она заедает, с облегче погружа во все новые
дела, отвлека от трудных мыслей и долженств последо за ними
решений. Видно, чуял, что логикой, знани, даже талан физика - всем, чем
он был горазд, - эту пробл ему не взять; думай, не думай... Вот и
доотвлек до того, что пробл стала настол неотвлече, жизнен,
злой, что просто бьет наотм. Одного уже свалила. И он не готов.
Поэтому, когда Корнев выклады все и возник беспомо детское
желание: забит в угол, прикрыт ладошк от истин - не надо! А затем и
хуже: щенком себе показа. "Прикрыв текуч, как ладош. Да только
хватит, не ребенок и не щенок".
IV
... "А что если не броун блужда это?" Ему вспомни тот
разго-чаепи в начале августа с Дормидонт. Доказыва. Тот говорил
убедите: что бы они не делали, они расшир Контакт. Между двумя
Вселенн. Шар не случа здесь.
"... Контакт выпячив МВ из Шара? Мы начали его, сделали свое,
дальше обе Вселен обойду сами. Напря. А мы, а Земля?.. Что мы
значим в таких масшта?.. Как в индийс послов: шип извле
шипом, потом оба выбрасы."
Эта мысль настол сходил с довод Корнева, что Валерь Вениамин
стало жутко.
Если в том космиче элемента проце разбуха и развала планет
Вселен держит нас за "бродиль бакте", то и здесь, наверно, так
же? Главное, чтоб получил большая НПВ-дыра - чего проще, как говорит
военп Волков. И чтоб в нее проскаки Вселенс пустя - звезды.
Какое может иметь значе, что стане здесь с тем, что мельче звезд!..
"Выходит, и смерть Корнева не случа?.."
Воздух в "пецарии" был сырой и затхлый. Включив свет, Валер Вениами
увидел, что на потолке, захваты и стену, распростран ржавое пятно,
штукату там осыпал. Люстру покрыв серая от пыли паутина, линол на
полу покороб, заверну по краям полос.
Это были проявле К-времени. Вчера он сюда так и не добра, позачера
тоже - был здесь 13-го в эту приме пору. При К122 здесь минул год - и вид у
помеще было именно такой, какой бывает у оставлен без присмо на год.
"Напра крыл меня этот из стройминист, - подумал дирек. -
Все-таки ускорен время свое дейст оказыв. Но работ здесь нельзя.
Надо присл ремонтн".
Запер "пецарий", двину в лаборат MB. "Обсужу новость с ними".
V
Здесь тоже шел
В лаборат трудил четверо: Любарс, Толюня. Буров и Миша Панкра.
Гибель Корнева для всех их была большим ударом. Но - если без соплей -
разруше системы ГиМ, сопутствов этому, ударом еще большим. Чувства их
можно сравн - приблизит, на популяр уровне - с пережива
водит, у котор в пустын местно сломал автомаш: вот только что
он, разум и могучий гомо-самец, мчал со стокиломет скорос, ему было
рукой подать до несколь област центров, множес район город и
окрест дерев, было наплев с высоты своего сиденья на ночь и дождь. И
вдруг выясняе, что это не он мчался, а машина, что это ей досяг
област и прочие города с гостини, - а ему, комочку плоти, дай бог
добре до ближайш хуторка, чьи огни на горизо, и при этом не
заблуди и не прост. Чувства обобранн и обездолен у сотрудн
лаборат, пожалуй, были еще сильнее. Они привы, поднявш на аэроста,
поворот ручек устран мегапар, отделяю их от галак и звезд;
привы в комфорт режимах просматри жизни почти вечных миров,
"листать" планеты, звездоплан системы, вселен в поисках интере
объек и событий... настол привы, что поруч это автом. Все это
стало для них нормаль виден мира, нормаль жизнью во Вселен. И
сейчас они почувство себя глухими и слепыми ничтожест. Любарс, чтобы
хоть как-то скомпенсир эти чувства, при помощи Панкрат в кинозале
просматр и сортиро видеоза объек MB, отделяя то, над чем еще
следов помудр. Васюк и Виктор Федоро, забыв прежнюю взаимную
неприя, в сосед комнате обсужд, как восстано систему ГиМ.
Все они, кроме Миши, составл комис по расследов причин вчера
катастр, формаль председат которой был Пец. Стало быть, работали
здесь с утра, восьмые сутки по здешн времени; срок достато, чтобы
разобра, состав заключе и перейти к иным делам. Разумее, в такой
ситуа они и думать не могли: потрат нескол земных часов на участие в
похоро главн инжен.
Появле Пеца в комнате Васюка не вызвало у инжене замет чувств.
Анато Андрее только кивнул ему издали - может быть, нескол глубже и
замедле, чем обычно - и снова уперся руками в края кульм, нахму лоб,
устре глаза на эскизы. Буров подошел, поздоров и после немногосл
мужск выраже чувства скорби сообщил, что заключе они как раз отпра
вниз, на перепеч.
В основ, ничего нового сверх выводов, к которым они вместе с Валерь
Вениамино пришли еще утром, в нем не содержи. Но... но! - некот
поврежд в системе никак нельзя объясн ни аварий пробоем, ни падением
кабины на крышу: - во-первых, оплавле оргсте купола, во-вторых, снятые -
обычным спосо, путем отвинчив винтов и отщелкива затво - задние
панели корпуса автомат-персепт, и в-третьих, самое серьез: из схемы
автом удалены предохранит реле и блокиру микросх - одни
вылом, другие вынуты из гнезд. Чего-то такое там Алекса Ивано делал...
В заключе они эти факты не внесли, будучи уверены, что Валер Вениами
так решил бы и сам: Корнева это из гроба не подни, а малокомпет
официал лицам даст повод для приди, кои ничем не помогут - и даже
напро. Пец кивнул.
Что же до восстанов системы ГиМ, сразу перешел на другую тему Буров, то
- с учетом опыта эксплуат, всех послед усовершенств - легче и
дешевле сделать ее заново, чем ремонтиро. Там ведь нагромож идею на
идею, а теперь пойдет в дело только самое провере; так гораздо проще и
быстрее. У Виктора Федоров едва ли не вышло, что оно и к лучшему - выход из
строя старой несоверше системы. Прямо он это не сказал, но в интона
проскольз.
Ничего не ответив на его вопросите взгляд, Пец вошел в просмот
зал. Увидев его, Варфоло Дормидонт остано проек (на экране замер
кадр с оранже звездой, окутан плоским, слабо светящи шлейфом),
подошел, душевно пожал руку:
- Его всем нам будет не хватать, Валер Вениамин. Другого такого мы не
сыщем... - Вздох, помол и загово деловым голосом: - Что же до
состоя работ, то... мне лично оно напомин состоя Европы после второй
мировой войны: масса разруше - но тем самым и масса возможно для
реализа новых идей, новых архитекту проек, которые иначе бы остались
на бумаге. Витя вам говорил о своих замыс?
- Нет, - буркнул Пец.
- Ничего, еще расска... А вот, Валер Вениамин, не угодно ли
полюбова, - Любарс указал на экран. - Думаете, это планетообра
звезда? Как не так, это планета, выбрасыва из себя вещес! Только снята
при сильно ускорен времени, поэтому ее тепло излуче выгля светом.
Понима, выходит, что между планет и звезд в этом отноше нет
принципиа разницы! Не хотите ли посмотр дальше?
- Не сейчас, - качнул головой дирек.
"Отрешен, напол Меняюще Вселен; не поворачив язык сообщ ему
о надвигающ оттуда космиче буре, напомн тот разго. Время еще
терпит... Я должен решить сам." Валерь Вениамино охват раздраж и
растерянн. "Энтузиа науки, куда к черту, принося себя в жертву
Позна Вселен! Чем вы лучше военпр Волкова, готов распят в
интере обороны? Ограничен, ограничен - даже когда она
прикидыва широтой и жертвенно... Не лучше ли ничего не принос в
жертву: ни вселенс отрешенн земной суете - ни ее вселенс образу
мыслей? Уметь охват рассуд и чувств все - от Вечной Бесконечн, в
которой обитаем, до мелких забот о телес жизни... И без натуги, главное,
охватыв все в действ и пережива. Это - легко сказать! Кто сумеет?
Корнев не смог. Эти? Они, похоже, уже по ту сторону, что и Корнев, хоть и на
иной лад. Я? Только в мыслях, а в делах, в жизни не лучше других. Выходит, не
по силам это людям? Наш удел быть игрушк стихий и ни черта ни поним? Или,
что не лучше, драматизир развенч иллюзий, откры истин - вплоть до
самоубий?.."
Взгляд Пеца упал на взъерошен Мишу, который выходил и верну c кипой
кассет. "У этого хоть была своя причина не участво в похоро..." Директор
подоз его, извини, что не помнит имени-отчес.
- Михаил Аркадье Панкра, - сухо представ тот.
- Не родстве академ Панкрат?
- Нет. И самоуби Шиммеля тоже.
Малый дерзил, чтобы не потер лицо: обжегся на Корневе. Самоуби Шиммель
- это из Ремарка? К таким выпадам Пец привык - наравне с подобостра. "Все-
таки книги читает, о музыке думает, молодец". Не познако ли его Михаил
Аркадье со своей установ? Познако с действ устано, ответил тот,
сейчас невозмо, поскол она паразитир на системе ГиМ, которая
разруш. Можно только рассказ идею, показ, что получае.
- Пожалуй.
Они перешли в комнату мастерс, где стояла устано. Основ - это
концентра НПВ, объяс инженер, достав из стола металличе цилиндр с
округ керамиче дном и игольча электро внутри. Их помещ вблизи
нижней границы "полевой трубы" системы ГиМ; когда ее поле концентрир крутую
неоднород, то и между электро в цилин получал такая же: по краям
кванты в тысячи раз крупнее, чем вблизи иглы. Для сохране этого после снятия
поля ГиМ достато было удерж такую же напряженн внутри цилиндр, для
чего хватает батаре. Далее концентр, в котором оказыва физиче
объем порядка многих кубомет, можно вместе с батарей перене куда
угодно. Если потом убавл напряже, то микропростр как бы выходит
вовне, в обычное, выпир крутым градиен неоднород. А тот может
разруш любые непровод. Направл и угол градие регулиру вот
этими и этими электро устано... Затем Миша показал образцы с дырами,
которые Пец видел вчера.
Валер Вениамин вдруг поймал себя на том, что относи к молод -
пусть и даровит - парню с каким-то повышен почтен; как к равному, а
может быть, и старш. "Чего это я?.. А - его мысль о музыке как универса
речи вселенс! Мысль, стоящую многих изобрет. Надо бы найти время с ним
поговор и об этом. Да когда же!.."
... Объясне Миши он слушал в полуха, кивал, все поняв. И снова был -
который раз за послед дни - потря до паничес смеше мыслей.
- А что произо бы, если б от вашего заряжен неоднород
"концентра" отсоедин провод батаре?
- А с чего бы ему отсоедини? - опасл покоси на него инженер. -
Клеммы под винты, схема без соплей.
- А все-таки? Выскольз клемма, оборва провод при перено - мало ли
что.
- Ну... разруше предме вокруг. Только это маловеро.
Он и сейчас не понимал, что изобрел ту самую "пространств бомбу", этот
молодой, да ранний Миша, не состоя в родстве с академи и самоубий.
Лишь почуял возмож нагоняй за рискова опыты. Он и не думал ни о какой
бомбе: способ концентр НПВ, накопле больших физичес простра в
малых геометрич объемах - интересня! Да и сам Пец, не наведи его
сегодня бдитель военп на эту тему, не в первую и не во вторую, а разве
что в десятую какую-нибудь очередь задума бы о разрушите свойс
таких НПВ-концентра. Ведь здесь столько примене: не только стены
дыряв, но и туннели сквозь горы... автобус в карман помест можно... да
что говор! И в то же время: НПВ-бомба. При надлежа заряде любой город в
пыль обратит. Все верно.
Он поста инжен "недурств", посовет прове теоретич
расчеты, не тянуть с заявкой и статьей - и отпус с миром. А сам подня на
крышу.
VI
Здесь было прибр, почти ничего не остал от хаоса облом, который он
видел утром. Кабина и электр, падая, снесли ограду, лебедку и запад часть
генерато галереи. На краю площа в той стороне теперь торчала только
лампо на шесте, тускло освещ ближнюю часть крыши. Непривы была
пустота и первозда темнота вокруг и вверху: не тянутся к ядру освеще
прожекто канаты и кабели, не белеют в выси электр и колбаски
аэроста...
От кабины остал лишь пилотс кресло, с котор так удобно было
наблюд делающе в MB; его вырез автоге вместе с частью шасси,
постав в серед крыши.
Первые минуты Валер Вениамин ходил по площа, как по кабин,
ничего не замечая: приво мысли в порядок.
Вся история с изобрете Панкрат настол быстро и слитно
прошла перед его глазами, что он в самом деле почувств себя
наблюда - наверху, в кабине ГиМ - слитный
интеллекту-эмоциона-веществе процесс на какой-то планете.
В этом проце несуществ было наличие определен специал
- с фамил, внешнос, беремен женой, обидой на главного
инжен, как несуществ было конкрет воплоще оборо
опасе в полковн-инжен Волкове, а администрат начала в
директ по фамилии Пец. Все могло быть не так - и не только в
деталях, а вообще у завросапи или мысля крабов. Главным было
утвержд себя - новой мыслью, ревност исполне служеб
долга, т.п. а еще более главным - что не могла не реализов
созрев идея-возможн: сначала в изобрет, а затем, влекомая
жаждой выгод и опасени утрат, и в различ преобразу мир
дейст.
"И ведь в сторону рыхле опять-таки преобразу, рыхле и
образов пустот - мирные или военные примене, все равно.
Действите залож это в нас, выходит?"
Ладно. Валер Вениамин вспом, что подня сюда не для отвлече
размышл. Сел в пилотс кресло, разло на коленях графики Иерихонс,
приготов работ. В ядре Шара тускн фиолето зарево "мерца".
"Итак, блуждаю Метапульс в 17.10 - 17.15 Земли выпяти в барьер на
северо-западе. Вон там. Может смест нижние слои Шара - это допуст нельзя,
в них башня. Хрупнет она, как сухая палка, несмо на стометр толщину и
три слоя - для НПВ все равно: что бетон, что картон. Стало быть, в момент этих
родовых схваток материи надо бы перетян сеть в противопол сторону, на
юго-восток. Или заранее?.. Нет, это нельзя, сами башню сломаем. А в каком
состоя сеть в месте выпячив?" Справи по снимкам: с дырами. "Значит,
первую заплату туда. А выдер ли канаты, они и так натян струн?.. Нет,
держать и не пущать - это не то. Не лучше ли другой вариант, гибкий - сыграть с
Метапульс в подда? Перед ее выпячива осторо поднять сети и Шар
над башней аэроста. Метров на пятьсот... на высоту башни то есть. Пусть Шар
побеси в высоте. А потом опуст. Ох, нет, это сложно: надо дополните
аэрост, чтобы подним ровно, не свалить башню, надо одну сеть перев
под него... а то ведь выско заволновав Шарик и тю-тю. Не управи в
три нулевых часа".
"Постой... - Он всмотре в графики: ломаные кривые в опасном месте
подход к краю не одним выбро, целой серией. - Плохо дело. Тут с одной
Метапульс не придума, как управит, а с каска их... Ведь это
космиче вздохивсп: чуть слабее дунет - ничего не произой, чуть
сильнее - гнилыми нитками лопнут канаты, рассыпл башня. И Шар тю-тю... А
расчет Иерихонс весьма приблизит".
...И снова лик Вечной Бесконечн посве на крышу, на
сидевш там челов сизо-голубым овалом Вселенс шторма с
яркими бело-синими вкраплен.
Валер Вениамин откинул голову к спинке кресла, погля, смежил
глаза, улыбну устало и грустно. Ему не надо было смотр - помнил:
- Первонача туман разделя на рябь вытян
всплес-струй; в них завиваю вихрев светящи клякс с
рваными краями протогалакти воронки:
- от усиливающ незрим напора времени-дейст ядро вихря
бурлит протозвез; затем и они разделя на ядро-звезду и рукава
протоплане газа;
- кадр-год, кадр-год - и рукава стягива, сгущаю в
пульсиру лохма горячие тела; они стынут-тускн-уплотня,
высасыв из окрестн простран первич туман и рои метео;
на немно плане отделяе твердь от вод, воды от атмосф,
формиру матер и острова...
...и все это Процесс Разделе.
Затем перевал через макси напора струй и - под горку - Процесс
Смеше. Краси и яркое возвращ в Ничто.
"Боже мой, - думал Пец, - сейчас там возник мириады существ,
любящих более всего свою жизнь и оценива все с этой позиции. В
миллио точек пустоты тепли и разгора разум - охваты
мыслью больше простран, чем можно увидеть, больше времен и
событий, чем можно прожить, больше возможно, чем удастся
реализо. Что это, зачем? Возник и рушатся цивилиз, миры,
созвез меняют свой вид...
А я, тузем вождь мелкой шараги на третьеразр плане, сижу и
рассматр все с ничтожне точки зрения: как бы от этих процес не
лопнула сеть и канаты".
Валер Вениамин вдруг понял, что ему стыдно; даже погоряч щеки.
Свече Метапульс между тем накалил и стало сникать.
"Почему стыдно-то? От двойствен? Раздира между великим и смешным,
как корова на льду... Да нет же, все не так!
От одного только представл обилия миров - мерцаю точек в
MB, эпох, цивилиз существ, которые
снуют-живут-плодя-радую-ужасаю-находят-теряют-познают-забывают
и так далее... уже ясно, что не может быть это ничем иным, кроме
как заблужде. Мы - разум подробн неразум процес,
Корнев прав. Под видом одного - другое. Но тогда - мои заботы и
дейст тоже заблужд? Какое же я вынаши "другое" под видом
"одного"? А простое, почтен Вэ-Вэ: сохран от разруш
вверен тебе шарагу - откуда может хлынуть поток новых знаний,
который взрых, завью и, в конеч счете, разру мир. Поняв
первич суть стремле, ты все равно следу иллюзорне из
них: чтоб было хорошо.
Счастье, порядо и лафа. Заблуд простите, знающ стыдно".
Он сложил бумаги, подня, спусти в коридор - и направи прямо к
лифту, не зайдя в лаборат MB, не сообщив ее деяте ничего. "Успею".
VII
В прием по-прежн было пусто, только дверь корневс кабинета
приоткр; оттуда доносил голоса. Дирек узнал тенорок рефере (он все
так имено по старой привы своего зама Валю), хотел проследо дальше,
но услышал слова: "... Пец будет против" - и задержа у тамбура. Интер
стало, против чего это он будет против.
- Да почему против? - басов возра другой голос. (Иерихон, узнал
дирек). - Ты в курсе всех дел и будешь вполне на месте, какого рожна ему
надо!
"Действите", - подумал Пец.
- А вот будет - и все, я точно чую, - снова мелоди отозва рефер. -
Вроде и конфликто с ним, и все делаю... а не по душе я ему, и все.
"Разве? - мысле усомни дирек. - А вообще говоря..."
- Ну, Валя, по душе, не по душе - это, знаешь, из области тонкой химиче
психоло. Так кадро полит не делае. Я считаю, что у тебя все шансы.
Ты Корнева чаще других - особе послед время - заменял? Заменял.
Справля? Вполне. Без тебя и Хрыч зашился бы, как милень... Имеешь ученую
степень, стаж, труды, партийн. Нет, я уверен, что место главн за тобой,
только не теряйся. А на Хрыча, если станет ерепени, и нажать можно. Слишком
уж мы на него и Сашен молил. Да и не станет он... ну, поерши немного,
а потом махнет рукой. Он же не от мира сего.
"Хрыч - это я, - понял Валер Вениами. - Вэ-Вэ, папа Пец, Хрыч... У
меня кличек, как у коммунал дворня!"
- Ты потише, - приглу голос рефер, - его кабинет напро.
- Нет его там, я загляды. И смотри, что получае, - увлече басил
Иерихон. - Ты - на вакан главн. На твое место нашу зверь-бабу Малюту
Скурато. Уж кто-то, а она в оргвопр и координ собаку съела - так?
- Ага, а на ее место - тебя? Понял. А я думаю, чего это Шурик заботи о
продвиж начальс!
- Нет, а что же!
Оба рассмея.
Валер Вениамин тихо прикрыл двери, направи к себе. На душе стало
тускло.
Не было космичес отчая Корнева - освободив вакан.
Люди-волны: родит, выдвину и умереть. Мчат по времени мириады
таких волн-жизней - из века в век, из мира в мир. Ничего впереди,
ничего позади. Не время пожир своих детей, они сами - друг друга.
Cел к столу, глянул на табло времен: прогу он всего ничего. Однако пора
решать, приним меры, давать команды - начин аврал. Спасать башню. А потом
восстанавл поврежд. А потом... потом будет еще один бесконе год.
И... и Пец почувств вдруг такую свинцо устало, будто все недоспа,
все сделан через силу, все нерешен и недодума - как в минув год,
так и в предсто - навалил на него.
Решение пришло - как озарило. В нем сложил устало и гибель Корнева, их
послед разго и растерянн в мыслях, наблюде "наркома MB"
наверху, оружие полковн Волкова, изобрет Панкрат и даже подслуш
сейчас диалог. Оно было настол простым, что не могло не быть гениаль.
Н и ч е г о н е н а д о д е л а т ь.
"А пусть Шарик отрывае.
... даже если это Контакт выпячив, все равно скатер дорога.
Ну его, ну их всех. Кого? Неважно. Все и вся.
... А если не Контакт, иное? Все равно: пусть Шар тю-тю. Обратно в
космос, какой бы он ни был: мудрый или тупой. Не нужно это сверхзн
о мире и самих себе. Если оно растопт Корнева, сильн и умного
парня, если оно меняет психику тем наверху - тоже не слаба! - то что
оно натво в мире обычных людей, таких вот Валей Синиц и Шуриков
Иерихон? Не нужны ни эти открове MB, ни, тем более, дейст;
настол не нужны, что впору самому рубить канаты, а не хлопот,
чтобы они не оборвал. Пусть даже разруши что-то и кто-то погибнет
- это ничто в сравне с крушен мира представл людей. Ничего,
что он иллюзо. Общая суть этих иллюзий та, что, добива "своего",
мы исполн закон природы - величеств, космичес масшт. А
раскр людям глаза... да это все равно что показ ребенку, каким он
будет стари и как помрет. Так калечат психику. В том-то и дело, что
нормаль протека общеплане проце смеше - сиречь
"цивилиз" - необход включ наши заблужд, наше непоним
его. Вот и пусть все развива нормал."
Главное, как хорошо совпало: знаю о возмож беде от Метапульс только
я. Мог и не знать. Иерихон? Он решил задачу - и все, далее озабочен
карье... Ах-ах, как это вы допуст, товарищ Пец? Вселенс бурю
проморг, товарищ Страш. В следую раз учтем. В следую раз, ха!
Ищи-свищи... Можно даже соврать, что это Корнев своим шальным рывком нарушил
шаткое равнове в ядре Шара, вот и... Или напро, что он героиче
действи пытался предотвра и погиб? Поди проверь... Э, да не буду я
врать! Или буду - для успокое умов. Раз уж все иллюзо. Восприя веревки
как змеи столь же ложно, как и восприя веревки как веревки".
Так. Но это потом. А сейчас надо очищать башню и зону. Понапра губить
людей нельзя".
VIII
Валер Вениамин почувств такую жажду деятельн, что даже потер
руки. Набрал код лаборат MB:
- Вызываю Бурова. Любарск присутств.
На экране тотчас возни оба.
- Виктор Федоро, - объявил дирек, - назна вас исполня
обязанн главн инжен Инстит. Пока време. А там посмот.
Лицо Бурова не дрогн, только сразу как-то подтяну и отверд.
Любарс глянул на него доброжелат, всеми морщин выражая, что одобряет
выбор и поздрав.
- Приказ издадим завтра, - продол Пец, - но к исполне обязанно вам
лучше приступ немедле. После вчераш катастр нас справед
упрек в плохой организ техники безопасн. С этим, и верно, запуст,
давайте подтяги. Тем более что день все равно кувыр.
- Согла, Валер Вениамин, слушаю.
И голос у Вити стал гуще, тверже.
- Я сейчас объявлю учебную тревогу с эвакуац всех помеще. Вы отвеч
за верхнюю часть башни - от крыши по десятый уровень. Ваша задача: провер,
все ли покин помеще, в каком состоя остав - выруб ли ток,
перекр ли краны, газ... ну, не мне вам объясн. Непола и виновных
записыв. В помощн можете взять Панкрат или Анато Андреев - на
ваше усмотре. До 15.00 Земли наверху чтоб было пусто.
- Ясно. А низ?
- Низ я беру на себя. Там и встрети.
- Но... поскол меропри учебное, - вмеша Любарс, - я хотел бы
остат, не прерыв...
- Смешной разго, Варфоло Дормидонт, - отчека Буров, повер к
нему лицо, - это же приказ.
Пец отключи. Наверху дело было на мази. Секунду он колеба: зайти в
кабинет напро или связат? По телесв врать было сподруч. Набрал
экран код. В кабин Корнева сидели те же двое.
- Вален Осипо, вы назначае исполня обязанн главного
инжен Инстит. (Валя встал, лицо его на миг стало растеря-глупова,
но тут же подтяну и отверд. Иерихон выпрями в кресле, выразил на
физионо удовлетво происше.) Пока време. А там посмот... - И
далее Валер Вениамин, не утомляя себя разнообра, повто Синице
слово в слово то же, что и Бурову, только ответствен на него возло за
низ баши и зону. - До 15.20 Земли ниже десят уровня не должно остат ни
одного челов.
- Ясно, Валер Вениамин, принято. А верх?
- Верх я беру на себя, - и Пец отключи.
"Кого бы еще назнач главным инжене? Впрочем, хватит и этих двоих. В
том состоя, в кое я их ввел (как это я удачно сказал: време, а там
посмот), люди проявл чудеса усердия. Так, теперь общий аврал".
Он нажал зеленую кнопку общей связи. Сейчас его лицо под звуки сигнала
внима (удары гонга) повтори на экранах в сотнях комнат, залов и
вестибю башни.
- Внима всем! - сказал дирек. - Объяв учебную тревогу, проверо
эвакуа помеще Инстит. Приказы прерв все работы, кроме
обеспеч внутрен транспо и связи. Контрол-пропуск группе
прекрат впуск людей и машин в зону. Диспетч - сверн погрузо
работы, перекр впуск машин на спирали, очист зону. Всем сотрудн, за
исключе служб низа, до 16.00 Земли покин башню и зону. Ночная смена
отменяе. Начало работы завтра в 8.00 Земли. Ответствен за эваку
сотрудн и соблюде порядка возла на моих заместит Бурова и Синицу,
а также на всех начальн отделов, лаборат, мастерс и на старших
групп. Связь с дирекц с этого момента прекраща.
Но он не успел прекрат связь: вспыхн лампо экстрен вызова, на
экране показа Петре:
- А нам как быть. Валер Вениамин? ("Да, в самом деле...")
- Где вы расположи со сборкой сети?
- Заняли вертоле поле и площа автосто.
- Так... ("Это вне зоны, их не тронет? Все-таки оттес еще подал".)
Ближнюю часть вертодр не занима, аппара тоже надо где-то стоять.
Расчист себе участок за ним - и действу. На вас приказ не распростран.
Как дела?
- Дотемна управи с тремя самыми крупн заплат.
- Дотемна? Нет, медле. Хорошо бы их засве накин на сеть. Отберите
среди покидаю сейчас Шар десятка два масте, подключ их. Оплата
аккор.
- Слуша.
Экран погас.
"Вот теперь никакой суд меня не тронет - полное алиби. Даже скажут: как
чувство папа Пец (он же Вэ-Вэ и Хрыч), обо всем распоряд, форсиро.
Но... не успели. Кто ж знал! Еще и поблагод за учебную эвакуа".
Валер Вениамин выдер кабель телеинвер, сложил по привычке
бумаги в стол, вышел, запер дверь. Загля в кабинет Корнева (поймав себя на
том, что все именует его так) - там было пусто. Запер и прием, направи в
координ. Там находи Иерихон и два операт. Выдво их:
"Исполня приказ, я сам все выключу". Поста стул в экран зале - как
всегда, спинкой вперед - сел, уперш подборо в кулаки, и смотрел, как на
экран стене, в пирам осевой башни, разверт средн и внешн слоев и
подвижн кольца расширя и стекали вниз пятна темноты: гасли экраны. У
Бурова из-за ускоренн времени дело шло спорее, чем у Синицы.
Гасли экраны - пятна интенсивн.
"Сейчас на меня работ весь отлажен механ иллюзор чувств:
исполнитель, ответствен, опаски, честолю... а у многих и просто
стремле посачко, школярс "Ура, учитель болен!". Давай, выручай себя,
реально пены, реально поверхнос кипения и мелких связей - та,
которую писат-реали именуют "жизнь как она есть". Что они знают о Жизни и
Какая Она Есть! И не будут знать И не надо.
...Ведь сказано: не вкушай от древа позна добра и зла,
челов. Не лезь на него. Живи, радуясь приятн, избегая
неприят, делай добро, если можешь, борись со злом, если в силах,
- но не вникай в эти катего. Не иссле природу своих чувств.
Ведь это все равно как разобр себя на части. Разоб
разбер - а кто соберет?
Так нет, вникает: почему то, почему се? Бескоры, из
любопыт. Кое-что узнает. А потом человече натура, замеша
на добре и зле, вреде и пользе, выгодах и убытках, радости и горе,
прият и неприят, берет свое. И из бескорыс знаний
дискрет основ материи возник атомная бомба, Хирос,
Черноб. Из знания, почему светят звезды, - термояде оружие. Из
законов тяготе и небес механ - ракеты с начин... Все
возвраща на круги своя, к пещер морали; не приближа к
запретн древу изгнан из рая человек, только мотае вокруг все
быстрее, энергич: на автомаш, поездах, самоле, ракетах... И
кажется ему, будто так и надо.
...Получае так: от каждого малого, ничтожн семечка истин
знания, которое попад на нашу почву (активн стремящ к
благоденс протопл), выраст не то что дерево, а целый
сыр-бор псевдозн о том, как его употреб в своих целях. Это
псевдозн - Книга о Вкусной и Здоро Пище, помноже на все
отрасли деятельн, - для людей наибо ценно.
И у нас здесь начинал так. Выросло древо - сто метров в
обхвате, полкилом высоты - да еще "ветви" в виде аэроста,
кабины, электро. Но в сочета с Шаром оно оказал (не по
нашему хотению), так сказать, бетон баоба позна - мощным и
изобиль, какой и не мнился тому еврейск богу. Сколько ни
приноравл узнан здесь под выгоды, сколько ни извле их, все
равно беспоща истин о мире оказыва несравн больше.
Настол больше, что человече натура этого вынести не может.
(Корнев тогда толко: человек существ в узком диапа
темпера, умерен давле, ускоре, излуче... теперь могу
добав: и при очень малой концентр подлинн Знания.)
А раз так, то мы это дерево тюк под корень - и свалим. И все будет
попрежн: плодит, размножай и заселя Землю... а там уж что
Бог-Вселен даст".
Странно: приняв час назад решение. Валер Вениамин почувств себя
легко, увере, освобожд. А сейчас поймал себя на том, что вроде как
оправдыва.
А тут еще в динам общей связи прерва метроно стук - и на прити
зал полил шипения и рокот возника галак, комари звон танцу
созвез, чистые звуки ввинчиваю в простран по спира планет... Не
иначе как Буров проявил самостоятел на новом посту, дал команду
транслиро "музыку сфер". Она напомн Пецу о том, о чем сейчас вспоми
не стоило.
"... Меня умилила мысль Панкрат о музыке - а ведь он ею продол раговор,
начатый Буровым в защиту своих свето-звуко устрой - и что Хрыч не
восприни. Тогда я не знал, кто - Хрыч. И верно, старый заскору в
академи хрыч. В этом деле я проявил косно."
"... если всерьез, то именно Бурова и надо бы ставить главным. Любар
стар и узок, Васюк слабохарак, Мендель силен только в критике. А этот
молод, талант и разви - здесь, в НПВ, в инстит - как лично. Какие у
него гордые планы сейчас в голове роятся, какие устремл... бог мой! Как это
в Гите: "Тщетны надежды, тщетны дела неразум, их знания тщетны!.." Никто не
знает будущ, никто".
Гасли на стене экраны. Величеств шум Меняюще Вселен звучал как
реквием башне, реквием порывам дел и мыслей людей, их взлетам и низверже.
Валер Вениамин подня, решив не ждать, пока погас стена. "Правило:
капитан покид корабль послед - вряд ли относи к капит, который
губит свой корабль". Он вышел из зала, направи вниз.
Глава 30. "И ТЫ - НАД ТЕМ!"
(Особенн челов)
Впереди стада идет круторо баран с колокольч.
Овцы уверены, что он знает, куда их ведет. А баран лишь
желает быть впереди: непыл и хороший выбор травы.
К. Прутков-инженер. Мысль 211
I
"Главное, делать ничего не надо, - с тайным удовлетвор думал Пец,
опуска лифтами к основа башни. - Краст под покро тьмы к причал
лебед, перепили канаты или заклады взрывча - это я не смог бы,
устарел. Было время, рвал мосты, пускал немец эшелоны под откос... но силы
не те, умонастро не то. А так - пусть делае само. Я погублю свое
учрежде по высшему бюрократиче классу, посредс попустител и
ничегонеде..."
Внизу народ валил к проход сплош потоком. Тех, кто обраща с
вопрос и забот, Валер Вениамин отшивал стереот: "Завтра, на
сегодня все, эвакуа есть эвакуа". Но желаю уточн обстано было
немного: у всех в памяти хранил вчераш вспышка и сегодня похор.
Напосле дирек обошел владе свои. Кольце площа эпицен была,
как обычно, заполн механиз, автомоби, приборн контейне,
саженн катушк кабелей. Но на спираль дорогу уже не въезж. Одна за
другой застыв стрелы кранов. В зоне еще работ человек двадц. Да в
башне, в нижних этажах, прики Пец, человек десять энергет и обслуги, да
охрана - всего с полсо набере. Ну, эти эвакуиру легко, когда
начне, ноги сами унесут. "Ч т о начне? - спросил он себя. - Как это будет
выгляд? Волны неоднород, идущие сверху, сильные колеба засосан в
Шар воздуха... словом, весело будет. Самум, тайфун и землетряс".
Лавируя между машин и ящиками, Валер Вениамин выбра к краю
зоны. У ограды на бетон фундаме стояла лебедка. От ее бараб уходили
вверх сплетен вместе канаты: металличе, для заземле сети, и
капроно - из тех, что удержат работаю всеми движите океанс лайнер.
Рядом прохажив охран в черной форме и с караби. Увидев директ, он
встал смирно, назва, доложил, что на вверен ему посту все в порядке. Пец
осмот канат: пожалуй, выдер. Тогда, вероя, вырвет лебедку вместе с
фундаме?.. Скорее всего, еще до этого порву сети.
Молодцев блондин-охран с таким уважен смотрел на Пеца, что тому
захотел сделать что-то прият и ему. "Не назнач ли его с завтраш
числа начальн охранот?" Но Валер Вениамин вовремя понял, что это
провор-резвун толкает его на выходку, удали молча.
II
У проход "П, Р, С" его ждал озабоче Буров. Он сообщил об осечке: в
хозяйс Волкова его не пустили, поскол право входа туда имели только
дирек и главный инженер по спецпропу, а у него такого еще нет. Он
связа с Волко по телесв, потребо выполн распоряж дирек...
- ...а он, понима ли, ни в какую: они не могут прерв испыта, да и с
техни безопасн, говорит, у нас порядок.
- Ага... - Пец заколеб. "Они в серед башни, от десят до двадца
уровня. Успеют удрать?.. Ой, вряд ли! Эй, если ведешь крупную игру, не думай о
пешках. На войне как на войне. Предупре их, что еще? Нет, нельзя".
Вместе с Буровым он вошел в комнату табельщ, вызвал по инвер
Волкова. Тот возник на экране, загово первым:
- Товарищ Пец, о таких вещах нас следует предупреж заранее. Мы не можем
прерв испыта, это ведь испыта на время непреры работы - именно!
Если останов, весь компл устрой надо выбрасы, ставить новые. А это
милли и милли. И потом, вы ведь знаете: у нас за все время ни одного
случая, ни одного ЧП.
- Дело не только в технике безопасн... - Пец, желая полад миром,
попыта даже вспомн имя-отчес полковн, но не вспом, - товарищ
Волков. Вы лучше меня знаете, что в армии о подъе по тревоге заранее не
предупреж. Так и здесь. Не ставьте себя государс в государ,
выполня приказ!
- Я никем себя на ставлю, но ваш приказ выполн не могу, поскол он
противор приказу моего начальс: срочно прове испыта. Снесит...
вы знаете с кем, добейт отмены.
В упорс, с каким это было сказано, Валер Вениамин легко уловил
подте: не застав, и про то оружие доклад напишу!
- Хорошо. А какие вам даны приказы на случай опасно?
- Какой еще опасно?
- Такой, когда можно и машины, и головы потер. Скажем, землетряс в
семь баллов? - Пецу все-таки не хотел говор прямо.
- Что-то я не слышал о присоедин Катаг к сейсмиче зоне, - быстро
отпарир Волков. - Во всяком случае, будем вести себя, как там: нет
землетряс - работ, есть - спасаю. Вот так!
- Так вот, - симметр отозва Пец; он созна, что отправл себя на
скамью подсуди, и тем не менее сказал все весомо и четко: - Мы ожидаем
сегодня, в 17 часов с минут, нечто вроде землетряс, только придет оно
сверху, из ядра Шара. Какие формы оно примет, неясно, но возмо и самые
катастрофич. Поэтому... и учтите, наш разго записыва на пленку! - к
пяти часам будьте настор - и при первых призна опасно... она проявит
себя изменен неоднород, почувств - все вниз. И не рассчиты
заработ медаль "За отвагу", полков. И медали не будет, и головы.
Он отклю инвер, вышел с Буровым наружу.
- Что-то вы его слишком натурал стращ. Валер Вениамин, -
заметил тот, - не понаро.
- Так ведь геройс люди, их иначе не урезон, - ответил Пец, направл
за проход, в сторону вертодр. Он был взбудор разгово и очень
хотел остат один, успокои; и вообще - чтобы все поско кончил. -
Ну, Виктор Федоро, на сегодня все, отправляй домой, отдыха,
набирай сил, завтра будет трудный день. ("Завтра не будет трудн дня,
больше не будет трудных дней".)
- Нет, я хотел бы остат, - заявил Буров. - Надо же кому-то из... из
руководит находит здесь, присматри.
"А оставь его, он тотчас утяне наверх. Вот еще морока!.."
- Не согла, эвакуа есть эвакуа, - сказал дирек. - Для
поддерж порядка здесь достато комендант команды. Но раз вы настр
работ, поедем вместе в город, обсудим по дороге пробл дальне
исследов. - Он не глядя почувств, как приободр, даже просиял Буров,
и вознегод, что снова и снова приходи врать. "Мир заблужд, спаса
ложью, - что ж, это естеств. Я за эти часы навру больше, чем за все время
работы в Шаре". - Только сейчас помол, хорошо?
И зашагал по троту вдоль ограды, будто спешил. Врал и этим, озабоче
спеша поход. Куда теперь было спешить!
III
Поток машин на кольце иссякал. Люди разъезжа, расходи. Бетонный
склон башенн холма за оградой светил внешн огнями, с высотой меняю
цвет от желтого до белого и голуб. Шар нахлобучи на башню-гору грозовым
облаком.
"Краси махину сгрох, - прощал думал Валер Вениамин.
- Доказ, что можно жить и работ в НПВ - и еще как! Могли и больше
разверну, да только черт догадал там оказат этой MB? Зачем человеку
Вселен, да еще Меняюща!.. И, конечно, исключите своло выглядит
дирек, который отдает на уничтож такой уникаль Инсти. Просто
вредит... Ну, суд так суд. Не боюсь. - Что могут мне сделать в сравне с
тем, что уже сделал?"
Виктор Федоро посматр, на директ - растеря спешащ, о чем-то
напряже думающ (с подергива плечами, с жестами, с грима
наклонен вниз лица), - с недоуме. Таким он его еще не видел.
- Валер Вениамин, - сказал он, - а ведь это и в самом деле может
быть. То, чем вы Волкова пугали. От метания Метапульс, очень просто. А?
- Что? А!.. Ну, почему же... но почему бы и нет! Витя, я же вас просил!
"Ох, что-то темнит Хрыч!"
А Пец сейчас ненави не только себя, но и настырн Бурова. "Вот
навяза!" Он глянул на свои ЧЛВ: было 16.14 - просто 16 часов и 14 минут
по-катаган, без всяких К-подробно; они теперь не имели значе. Секунды
и сотки тоже: точное время выброса из Шара Иерихон не мог рассчит.
Остава приме час.
Впереди стояли вертол с устало обвисш лопаст. На дальней части
вертодр трудил люди: наклоня, перебир руками. Коротко вспыхи
огоньки электросв. Заплаты на сеть собир, понял Пец.
Оттуда к директ двига широким шагом Петре, на лице его выража
готовно долож. Но Валер Вениамин взмах рук остано его,
напра обратно на поле, сам поворо назад. Он уже боялся новых встреч.
IV
Однако у проход, когда они вернул, его ждала еще одна встреча: возле
директор "Волги" маячила знако долговя фигура - Юрий Зискинд,
загоре и худой.
- Я к вам. Валер Вениамин, - сказал он грустно. - Только час, как
верну в Катаг...
- Рад вас видеть, Юра! - возбужд (сам не понимая, почему его так
будора встреча с уволивш полгода назад - страшно давно! - архитект)
сказал Пец, пожал ему руку.
- ...и узнал об Алексан Иванов, о Саше... - Голос архитек дрогнул.
- Ну-ну... - Валер Вениамин похло его по плечу. - Не надо слов,
Юра, не надо лишних эмоций. Он жил красиво и умер красиво. Садит с нами,
едем в город.
В его словах и жестах была избыточ суетлив. Они сели в "Волгу": Буров
впереди, Пец и Зискинд сзади.
- В моем Киеве говорят: умрите вы сегодня, а я завтра, - так же невесело
молвил Юрий Акимо. - Полагаю, это относи и к умираю красиво. Я ему
говорил, что это занятие не для него.
Валер Вениамин скосил на архитек глаза: оказыва, поним. Ну
да, он еще тогда понял, поэтому и дал ходу. Оно было не для него, это Большое
Знание о мире. И не для Алексан Иванов, он прав. И не для него, Пеца. Они
вообще не для людей, эти беспоща истины Вечной Бесконечн о подли
причи нашего бытия, о напоре порождаю и сжигающ нас времени. Надо
поднят над всем человече, чтобы согласи с первич смыслом наших
чувств и возника от них дел: простые преобразо пены веществ в
растека потока времени. Мы не над этим, мы одно с этим: с плане своей, с
деревь и животн, с возду и водой... И наши полуживо (или на три
четве живот, или на 99% - а то и на все сто) представл нам дороги.
Отнять их - отнять все, что у нас есть. "А посему, - Пец огляну: темная
громада Шара с серой копной башни удалял в рамке заднего стекла, -
захлопн, Книга Бытия! Может, ты и не вся там - но все равно в гораздо
большем объеме, чем челов надо проче для счастья. Ныне отпуща..."
- Да. Это занятие теперь для другого, - сказал он, чтобы поддер
разго, - вот для Виктора Федоров, котор проекти на должн
главн. Прошу любить и жалов.
- Что ж, дай бог... - отозва Зискинд.
- ... нашему теляти волка съесть, - задорно поверну к нему Буров, - как
говорят в вашем славном Киеве. Это у вас было на уме, Юрий Акимо?
- Нет, почему же? Поздрав.
Зиски отдел от факта смерти Корнева часы, подумал дирек, Бурова -
многие дни; вот и разница настрое.
- Знаете, Юрий Акимо, - продол Буров, - я не раз поминал вас вот в
каком плане: если не считать кольца-лифта, то слишком уж вы стацион
спроектир башню. На века. А зачем ей на века? Стены держат, перекр
держат, а морал устар. Настол устар, что хоть под снос... да
строить на ее месте тот же ваш Шарго. Он гибче, перспекти. Не
запроектир вы какой-нибудь слабины в фундаме, а?
- Не-ет! - архитек с живым вниман глядел на Бурова.
- Жаль. Иной раз думаешь даже, - Виктор Федоро смотрел на Пеца с каким-то
ожидан, - а хорошо бы с ней что-то случил?..
Валер Вениамин не поднял на него глаза, напря: "Понял - или так
спросил?.."
Машина ехала окраинн квартал города.
- Одобряю ваш выбор. Валер Вениамин, - сказал Зискинд. - Из Вити
будет главный: свежий взгляд, прогресси идеи.
- Да-да, - рассея сказал Пец, - да-да...
Он наконец понял, почему его неприя взбудора встреча с Зискин.
Зискинд - это было напомин об ошибке. Даже не так, нет... отклон
проекта Шаргор не было ошибкой тогда. Но теперь, когда больше прожито,
узнано и произо, Валер Вениамин вдруг увидел, что мог быть иной, куда
более благополу путь позна MB, и путь этот начина - и сейчас мог
начат! - с Шаргор.
... Тогда их ошараш сама идея о возмож выращив в Шаре
"НПВ-людей" - внедряющ все выше и глубже в быстрой смене поколе,
накопле специфич, не как в однород земном мире, опыта жизни и
исследов, обгоняю нас по интеллектуа и духовн разви. Хоть
идею эту на основе проекта развил Корнев, а Зискинд только согласи с ней, но
инстинкт все - и он, Пец - отнесл к ней с отвраще, как к предлож
плодить в Шаре ублюд. Конечно же, ублюдки, раз будут отличат от
замечател нас! "Не поняли, объяв проект преждеврем. А может, все не
так: преждевре наш рывок в MB, к меняющи мирам? Надеял разреш все
пробл позна инженер смекал, лаборатор способ. А самая-то
пробл оказал по эту сторону окуля, кнопок и клавиш автом ГиМ - в
нас самих, людях из однород мира... да если уж совсем прямо, только-только
из пещеры. Десяток тысячел нашей эволю (штаны - и те носим лишь вторую
тысячу лет) для Меняюще Вселен - тьфу, полторы минуты в режиме
"кадр-год". И - резкий мучител скачок знаний. В таком как не сломить себе
шею!.. А вот если бы к Меняюще Вселен в Шаре приблизи люди третьего
или четверт поколе Шаргор, для которых мир НПВ был родным, а люди
седьм-восьм поколе создали систему ГиМ, которую только к
десят-двенадца поколе довели до совершен в наблюде - то,
во-первых, они провели бы эти исследов куда более толково и полно, а
во-вторых, куда спокой восприн бы и быстро меняюще небо над их
меняющи миром, и зримую конечно миров. Потому что по-настоящ добротен
не техниче и не теоретиче процесс позна мира, а -
интеллекту-социаль. Когда множес людей поним что к чему. И лучше,
ежели во многих поколен.
... Вот эти многие поколе, быстр их смены нас более всего и
испуг: как с ними быть?.. А почему бы не довер им самим их
будущее? Что мы за умники такие - за всех наперед решать?
...И я тогда высказа: мол, вот если бы было у нас два Шара, то
один можно отдать под проект Зиски, - в полной уверенн, что
второго не будет. А что ты споешь теперь, папа Пец, после изобрет
Миши Пакрат, которое позво выдел из нашего Шара и второй, и
третий, и десятый - в объемах, может, и не вселенс, но вполне
громад?.. То есть, выходит, этот путь не упущен?!"
От послед мысли Пеца заколых, начало кидать, как щепку в прибое,
волне мысли; неодноро простран-время, которое часте
перечерки их новые удачные решения еще более новыми и более удачн,
насти его и вне Шара.
"...да нет, все равно, опять надежда на техниче решение!"
"...да нет же, не техниче оно: воспита людей, соответст
Больш Знанию!"
"...да все равно, что гадать, сам в заблужд: решаю пробл Инстит,
котор через полчаса не станет!"
"...а какой стихий процесс испол я сам своими действи, решени,
сомнени? А? Уф-ф..."
VI
- Так что, Юра, - насил застав себя отвлеч, обрати дирек к
Зиски благоду тоном, положил руку ему на колено, - как живете-можете?
Где обретае?
- Как могу, так и живу, - ответил тот. - Обрета в крайиспо
заместит главн архитек. Учиты, что ему остал месяцы до ухода
на пенсию, фактиче уже главный.
- Да-да, - сказал Пец, - вы будете великоле главным архитект.
Шофер замед машину перед развил, оберну:
- Вас домой, Валер Вениамин?
- Нет... нет-нет. Отвез нас к парку, на набереж. Мы так погул,
погово.
Они вышли из машины на высоком берегу Катаг, одетом в противоопол
террасы и наряд лестн. Неподал шла аллея, по которой шагали они
победите: Пец, Корнев, Буров, Дормидо, Васюк, Ястре - смеял,
горлан песни. С тех пор минуло три месяца Земли, годы усреднен времени
башни - жизнь.
Выходя, Валер Вениамин взгля на ЧЛВ (теперь они были просто
часы): 16.40 - и подосад медленн течению времени.
- Мне в гараж, Валер Вениамин? - спросил шофер.
- М-м... (Отпуст машину значило оборв послед ниточку. Любова
Шаром отсюда, чтобы там ни случил. "Но... может, кого-то приде спасать?
Потруж послед денек. А там само НПВ меня уволит. И буду чувство себя
легко и свобо... даже в тюрьме. Ныне отпуща...") Нет, вы подожд нас,
пожалуй, здесь. Мы погул, побесед, потом вы развез нас по домам.
Сказав это, Пец почувств на себе удивлен взгляды всех троих - и
сам понял, наскол измель, сничтож за этот час вранья. "Нет, ждите", -
говорил обычно он, уверен в своей правоте и власти руководи.
Они не спеша двинул по аллее. Отсюда открыва вид на три стороны: на
жилмас Зареч - нагроможд одинак освещае солнцем, но пораз
поставле параллепи с матрич сыпью окон, на поселок Ширму с белыми
домик среди садов и на волнис степь за ними; и на Шар с башней на ровном
поле, вольно ограниче излучи реки. Солнце склонял к закату - и
странен, противоестес был среди всех освещен им предме и пейзажей
этот висящий в ясном небе сгусток голубов тьмы, не отражаю света. Лишь
ограду зоны и низ башни золот солнеч лучи.
В парке было людно. С набереж любовал видами гуляю. Служи люд и
командиров шагали к администрат зданиям от остано троллейб и
обратно. Домохоз перли сумки с продукт от рынка и магази; некот
катили их на роликах. Мамаши прогули деток на свежем речном воздухе.
"Живите, плодит и размножай, - смирял себя мыслями Пец. -
Вон голуби клюют рассыпа стару перед скамей зерна и крошки
- напори, жадно, стрем каждый склев больше других, даже если
и сыт. И мы одно с ними, ничего из себя строить...
... Вот у куста воробей и воробь распуст крылья, распу
перья, наскаки друг на друга, отчая чирикая, - выясн свои
сложные воробьи отноше. И мы - одно с тем, и для нас отнош
к жене, к близким, к начальс куда важнее отноше ко Вселен.
Надо любить, заботит, враждов, зарабаты на жизнь, покупать
вещи, соперни... Пусть гонит нас по жизни постоя
неудовлетворе нынеш положен - и незачем знать ее
первич смысл.
... Конкуре по разумно у нас нет: что решим считать истиной,
то так и будет. Плодит, и размножай, и населя Землю.
Вначале сущес не проявля, они проявля в серед... Какая
в этом печаль!"
Зискинд что-то говорил. Валер Вениамин вслуша.
- ... плака мне, что не нашел себя в НИИ НПВ, думает уходить. ("А,
Гутенма!" - догада Пец). Если есть нужда и ваше желание, я готов
вернут к делам в Шаре. Могу по совместител, могу в полном объеме.
- Намек понят! - восклик Буров. - Лично я за!
- Это благоро с вашей стороны, Юра. Или... - Пец испыту взгля на
архитек. - Это не только благород?
- Не только. Валер Вениамин. - Тот выдер взгляд.
"Вот ведь. Оказыва, и он отрав неодноро миром - как
Ястре, как Васюк, как многие. Ему пресно, скучно в обычном,
несмо на комфорт и преуспев. Но - удрал ведь тогда, почуяв
нелад, не только от обиды; хотя не видел и сотой доли того, что
Корнев. Снова дрогнет?.. Человек и сам не знает, чего он хочет,
страсти и любопыт швыряют его от обыденн к диковин, от
рутины к новизне; а когда пресыти или обожже жаром первичн -
обратно к рутине, к уютным заблужде. Людям не нужна вся истина,
лишь малость - поиграт, потешит. Психиче вздрогн. Ну и
играйт. А я пас.
... Но ведь шатания - все-таки к истине, а не от одного заблужд
к другому?
... И чего я напря так? Дрейфлю? Что будет-то?.. Может, ничего,
вся паника зря? Я буду разочар. Вот! Выходит, и ты такой, не
лучше: важно потеш любопыт, психиче вздрогн. Ядерная
война - это, конечно, ужасно... но ведь и интере. А экологич
катастр тем более, сколько всего произой, сколько будет
сенса, леденя кровь телерепор... вкуснят. А полный
разнос планеты - объяде! Так какого черта ты строишь из себя
радет за человече, сволочь старая, благос причита в
душе? Чего ты хочешь-то по-настоящ?..
... Эти двое ждут, когда же я начну обсужд с ними новые задачи и
перспек. Главный инженер и главный архитек. Не было ни гроша, да вдруг
алтын. Для них Шар еще долго есть.
VII
В ядре Шара то и дело вспух Метапульс,
беремен галакти. Те рождаю, разреша в свою очередь
звезд и планет... Все сникает, возник снова и на новом
месте... И место это неотвра приближа к краю Шара. К тому,
что хорошо виден отсюда. Еще шажок, еще, еще... И - ныне отпуска".
Не отпуск. Голова горела от клокота в ней противоре мыслей. В
душе вызрело что-то, подоб тем пережива в послед разгов с Корневым
и потом еще на его похоро; подоб по силе, не по смыслу.
"Не про Шар надо... а про что? Что-то упускаю. Принял - от устало и
страха - простое решение за истин. А если пойму это истин потом?
... А хорошо бы сейчас умереть. Тем йоговс спосо: волевое
кровоизли в область мозже. В плену один таджик-лейтен объяс мне
этот способ; он так и покон с собой, когда отобр в группу подлеж
ликвида: стоял и вдруг упал, глаза закатил - готов. Я тоже мысленно
репетир, очень вдумч ощупы сосредоточ, что у меня где в мозгу, -
и на случай, если будут измыват, пытать. После побега поймали, били,
издевал в свое удовольс - не воспользо; была злость, хотел жить
и додрат... А сейчас не хочу, нету сил. Ну вас всех. И состоя подходя,
кровь прилила к голове. Как там в шастрах? "В межбро направ всю силу
жизни..." И сразу никаких проблем.
... А эти двое все ждут разгов о делах. Не исключ, что через четверть
часа они будут хлест меня по физионо".
Послед мысль - точнее, сам переход от вселенс катего к
трусов-мелкому - поразил Валерь Вениамино до головокру. Начать с
великол задуман супер-злодейс - и так сникн: морду набьют. И
ведь есть за что!
И это мышиное нетерпе, чтобы все поско остал позади... Значит,
неправ?
- А скажите мне, Юра, - как-то горячо обрати он к Зиски, не замечая,
что тот и Буров с удивлен смотрят на его красное лицо, лихорад блест
глаза, резкие жесты, - не было ли вам досадно, что ни вы и никто не видел
по-настоящ вашего произвед? - Пец всей рукой указал на башню. - Ведь
действите видим бог знает что: не то муравьи кучу, не то ту самую клизму
с наконечн... Неужели не хотел вам, чтобы исчез приплюсну ее Шар,
она выпрями в полный рост, до облаков, заблист бы огнями этажей, а?
"Сейчас так и случи. И пусть все будет открыто, не боюсь!"
- Досадо и хотел, - вдумч ответил архитек. - Только мне странно
слышать это от вас, всегда утверждав, что именно НПВ есть общий и
естестве случай существов материи. А раз так, то башня сейчас и
выгля нормал, разве нет?
- Да-да... - Пец снова не слушал, ушел в себя. - Да-да...
"Был мальчик... желтовол, с голуб глазами. Был он изящен, к тому же
поэт - хоть с неболь, но ухватис силою... Вот и я прохожу через это,
Саша. Надо докопат до сути в себе. А там пусть я окажусь по ту сторону, что
и ты, или остан по эту - неважно.
... Был такой ученый - я. Цвет волос и глаз несущес. Немало он
превзо ступе позна - но на каждую взбира кряхтя, с
натугой, каждая казал послед. Не ступень, а верши - с нее
можно обозр все и не надо стремит к более высок знанию.
Теория мира с перемен квантом дейст казал верши: ну, еще
бы, в ней все законы физики обобщаю! - пока не попал в Шар.
Практ работ в НПВ казал верши позна и человеч
деятельн; но оказал, что и это лишь ступен, поднимающ к
галакти и звездам MB. Вскарабк - вслед за другими! - и к ним,
преодо робость души и косно мысли. Картины бурля потоков
материидей, в которых на мгнове просматрив призра
миры, цивилиз, сущес... а их снова смазыв поток,
порожда новые миры и цивилиз, - казал безусло
верши, ибо никогда ум человече не пости ничего более
обширн и вечного. Но и они оказал ступень, ведущей к
понима первопр и сутей: сути нашего мира, сути жизни и разума.
Это знание и вовсе выгля сверкаю ледяной скалой; с нее
сверзи Корнев, не следов бы. карабка другим... Но похоже,
что и оно - ступень к еще более главн знанию. Я не знаю, какое
оно, только чувст, что есть.Но хватит ли сил?.."
VIII
- Да что с вами, Валер Вениамин? Вам худо? - напере спраши
встревоже спутн. - Может, в машину, отвезти вас домой?
- А, да будь я проклят! - Пец повер обратно, пошел быстро. - Конечно, в
машину. Быстрей!
Было семнадц часов пять минут. Но ничто внешнее не имело значе в
сравне с тем, что делал в душе Пеца. В нем будто рожда новый человек.
- К Шару! - прика он водит. - И гоните вовсю, сигнал!
- Что все это значит, Валер Вениамин, можете вы объясн?!
- кажется, это спросил Буров.
"... Когда мы прикиды столкнов тел на плане MB, ты,
Саша, меня сразил. Уел. Но понима ли: раз челов дано понять,
что он физичес тело с массой, значит, он не просто тело; и раз ему
дано понять, что он живот орган, значит, он не только орган;
раз дано понять свое место в мировых процес - значит, он не слепой
ингреди этих процес. Покуда не понял, то слепой: бакте,
червь, бродиль фермент... Но когда понял, он над ними, над
стихией. И может исхитри, овлад ею. Ведь как просто! И для
каждого понявш обратно пути нет. Не знаю, горят ли рукоп, но
знания - точно не горят".
И родился в муках души и ума новый человек, родился постиже!
Ничего не изменил - и изменил все. Пока Валерь Вениамин
забот - не в рассу, а в самой глубине самоутвержд
инстин - свое личное положе в сложивш обстоятель,
личное счастье (не серень, понятно, выражающ в удовольст и
успехе, а по масшт натуры, которой важно не поработи и вести -
пусть даже к гибели дела и себя)... пока им интуити руковод это
свое, все было скверно; он был угнетен, подав бедами случивш
и возможн, не видел выхода. Огром враждеб мир противо
ему, мир иллюзий и непоправ ошибок, страха жить и боязни умереть,
бесси перед време и незна будущ. Мир этот нависал над
ним, малым сущест, опаснос, ловушк, тайнами и злым роком.
Но как только он, шагнув в послед отчаян усилии за предел
привычн круга мыслей и чувств, за предел своего, осознал извечное
простое единс бытия, споко включаю в себя и его, каким бы
он ни был, - все изменил: он сам стал - весь мир!
Отчая сигналя, неслась машина, выбирал из опутанн трещин-улицами
"свища"; мельк дома, деревья, изгор, люди; трясло и кидало на выбои. А
Валер Вениамин равно чувство себя сопричас к этому мелкому
движе - и к возникнов галак, пробужд жизни на плане.
Это он - не Пец, не ученый, не дирек, а он, который одно с Тем,
- силой своего понима-проникнов собирал в великом
антиэнтроп порыве к выразитель сгустки материи-дейст в
огром просто. Он был этими сгустк - и сам нес их в потоках
времени, завивал вихрями галак, вскипал в них пеной веществ,
загора звезд, выделял планеты... жил и наслажд всеми
проявлен жизни, от вспышек сверхно до пищеварите спазм
протопл! Всеми!
И стран, смешным казал теперь ему недав решение уберечь людей от
Больш Знания Меняюще Мира - ради того, чтобы они остал такими, как
есть и каким он был еще недавно. Будто кто другой принял это решение! Очеви
стало:
позна мира плохим не бывает. И пусть людям кажется, что для
выгод, для достиже близких целей проник они во Вселен, в
суть мировых процес; утратя выгоды, окажу позади достигн
цели, - а Понима остане. "...мечтами и горем, радос,
крушен надежд и исполне их, усилием, трудами, любовью и
усталос - всем познает человек мир, всеми переживан. Только
боязнью он не познает ничего - и поэтому не вправе уклонят от
знания!"
- Скажите мне вот что, Юра, - игнори вопрос Бурова, обрати Пец к
Зиски, - вы не прикиды, что будет, если Шар начнет смеща
относите башни, ерзать?
- Тараща будет, - без разду ответил тот. - Чем выше, тем страш.
Смеще будут изгиб башню. А бетон, знаете, на изгиб не работ.
- Да что все это значит, Валер Вениамин, можете вы объясн? -
отчая вскри Буров. - Эвакуа и все?.. Значит, вы Волкова не на пушку
брали? Метапульс выпятя, да?
- Да. И будет... шаротряс, - Пец коротко усмехну: нашлось слово. -
Сейчас, с минуты на минуту. Думайте, что делать.
- Сейчас?! А что же вы раньше-то!.. - так и взвился Буров.
- Споко, Витя, не надо о том, что раньше, - остано его Зискинд,
который чутьем художн немного проник в состоя Пеца. - В конце концов, вы
и сами этого хотели.
- Что я хотел? Разве я так хотел! - не унима тот. Повер искаже
лицо к директ: - Валер Вениамин, так это мое назначе -
скоропалите, с бухты-барахты... тоже туфта? Чтобы энергич выгонял, да?
И что-то умоляю скользн в лице его и в интонац. Чувствова, что
он очень хочет, чтобы ответ "нет", примет любое объясне.
Но не чувство новый Пец ни вины, ни неловко - потому что не
он решил тогда, а тот не мог иначе. Так очеви была для него
микрон незначитель всех повыше и пониже в социал
иерар - от ареста до президе - в сравне с основной
должнос всех людей, что он и не ответил Бурову, только взгля на
него с жалостл укором.
- Да, Витя, - сердито ответил за него архитек. - Вы же поняли, что да. И
хватит, не ведите себя, как в пьесе или в фильме. Думайте лучше, что делать
дальше.
- Хорошо! - тот откинул голову к спине сиденья; кровь отлив от его щек. -
Я не буду, как в пьесе. И как в фильме, не буду. Хор-рошо... Что делать, что?
XI
- Вот! - Пец тронул за плечо шофера. - Сейчас. Останов!
Машина находил в киломе от Шара. Он и башня были видны громад
на полов неба.
N = N0 + 600361114-я Метапуль
с м е с т и л а Ш а р!
Они выскоч из кабины в момент, когда в ядре Шара возни ослепите
голубая точка. Она озарила все на доли секунды, но настол ярко, что, когда
погасла, то и солнце, и освещен им здания выгляд блекл тенями. Люди во
всем городе останови, трево глядели на Шар.
Метапульс вынесла в переход слой одну из звезд, понял Пец.
Как и вчера, когда Корнев метну к ядру - и обжегся.
- Как и вчера, слышите, Юра, как вчера! - Он схватил за руку
архитек, говорил не забот, поймет ли тот. - Тараща - и
котло под башню, вспышка-звезда вчера, от дейст Корнева, и сейчас...
Ведь то же самое делае-то! Да и как иначе. А в Шаре уже все
изменил - с быстро, обеспечив ускорен време.
Ядро Шара и верх башни окутал мутью; там будто что-то взорвал. Серая
муть ринул вниз, замедля в падении. Затем от земли плавно подня
облако пыли.
- Что же вы надел, папа Пец! - горевал рядом Буров. - Ведь если Шар
оторве, то конец всему, не только башне - измене судеб человече!
- О Витя! Чего стоит человече, если судьба его зависит от прочн
четырех канатов!
Конец слов Пеца заглу налетев со стороны Шара грохот, гром, рев.
- В машину!
Шар уцелел, удержа над башней. Только что-то вибриро в нем,
распростр пыль, шум и сотрясе воздуха. Все это нараст навст
несше по бетон плитам "Волге".
- Что делае, сколько добра пропа! - приговар шофер, наклоня к
рулю, будто под обстре.
- Надо канаты ослаб, вот что! Тогда сеть выдер.
- А башня?
- Счита, что ее нет. Есть стройплощ для Шаргор.
- Как канаты-то?
- Автоматич регуля натяже отключ. Он в координа, я знаю
где!
- Ох, что там делае! Сколько еще будет ударов Метапульс, Вэ
-Вэ? Вот опять...
- С десяток, сейчас должны кончит. Но там, похоже, не только это... Они
говор все разом, кричали, пересил нараста шум, и
смотр, думали, примерива к катастр.
И тень Корнева незримо неслась над машиной, именно ему адрес
Пец свои мысличув сейчас: "... потому что все двояко, Саша. Один
по внешним наблюде процесс разноса, разруше, даже вспышки -
разли по сути. Он - бедст, катастр, горе, если разумные
сущес там не поняли жизнь, не поднял над ее явлени, не
овлад ими. И он же - победа, освобожд, переход к освоению
более обширн мира, если поняли и овлад. Делат все равно что-
то будет - так лучше пусть по-нашему. Не выделят энергия - и
психиче, интеллектуа, от растека времени - не может, как
не могут не светить звезды.
... У цивилиз все, как и у людей, Саша. Челов - настоящ -
если и докажут, что поглоти его ум большая цель недости,
многие пробов, не добил, только сложили головы, то он, вникнув,
все равно решит: "Да, их попытки неуда. А попро-ка я вот
так..." И пойдет, и станет делать. Возмо, добье своего; скорее
- нет, может и погибн. Но - найду другие, новые, которые
скажут: а попроб-ка мы, - и тоже пойдут.
Милли трусов остану при здоро, милли благораз
скажут: "Мы же говор ему (им), что он (они) напра прет(-ут) на
рожон!" Но не ими жив народ, не ими живо человече. Народы и
человече живы, пока являю в них люди, стремящ за предел
достижи!
... Любарс давеча показал мне, что шлейф космиче аппара,
выводи с планеты MB, неотли от протоплане шлейфа,
выбрасыва звездой, - как и сама планета при определ
ускоре времени неотлич от звезды. Так ведь естеств, что все
это одной природы: какой же еще может быть природы труд и творче
в любом месте Вселен, как не той же самой - звезд!
... И может быть, самой большой твоей ошибкой, сынок, было, что
принял ты за конец начало неизведан, за смерт муку - муку
нового рожде, рожде в понима".
Виктор Федоро прислушив к этому полубезум бормота, выхват
отдель фразы - сопоста, додумы, пости. И снова шептали, шелест,
шипели в ушах его пенные потоки Вселенс моря, рокот и пели, перепле
голос, созвез, светила, планеты, симфониче аккорд заверш их
бытие вспышки сверхно. И отход прочь так перекорежив его мечта:
закрепи на посту главн - это да, а прочее все гиль. Он снова был на
высоте - на своей, звезд.
X
Когда Шар выдал вспышку, Герман Ивано Ястре находи в гараже и
ничего не заметил. Сын, вернувш, сказал, что затвор багажн опять не
держит, на ухабах открыва: "ехал обратно, как Анна Карен в карете - с
подня задом", - и после обеда механик решил почин. Был он сейчас сердит:
на горьков (такие деньги дерете за "Волгу", так сдела все путем!..), на
сына, у котор он теперь, получае, за обслугу (мог бы сам погляд, раз
катаеш, за бензин не платишь! Но зачем, если отец все умеет?..), и вообще на
жизнь.
Он не обратил внима и на последова гром; но в гараж влетел сын:
- Батя! Гляди, что это там у вас?
Герман Ивано вышел из гаража, взгля на Шар - пыльно трепещу,
грохочу - сказал растеря:
- Ё-ма... что ж там такое случил?
- Тараща сейчас будет, вот что случил! - вскрик сын. - Сматыва
надо отсюда, батя! Брать, что поцен - и драпать!
Они жили вдвоем, жену Ястре схоро два года назад. Хороших вещей у
механ было немало. Сын завел и выкатил из гаража поближе к крыльцу "Волгу",
потом они вдвоем - сын бегом, отец прихрам - вынос и укладыв в
багаж и на заднее сиденье дубле, и шапки, кожаные куртки, японскую
магнит, цветной телеви, столо серебро. Герман Ивано не забыл и
припрята сберкни, деньги, ювелир вещицы. Набили все полнос; свою
дубле и норко шапку сын, невзи на жару, надел на себя.
Оглядыва было некогда, но краем глаз Ястре заметил сумат и в
сосед дворах: справа тоже вывели из гаража и набив добром "Жигули", слева
- мотоц с коляс; там и в доме напро уже голос женщины.
- Давай скорей, батя! - подго сын, вырули машину за ворота. - Медлить
себе дороже, драпать надо!
Запыхавш Герман Ивано все-таки запер дом, ворота и калитку, плюхн
на сиденье. Сын дал газ.
Директор "Волга" подлет к проход, когда в ядре Шара как раз
выпятил послед Метапульс. Ее сине-лиловое зарево на миг просве
висев в зоне пыль. Верх башни вблизи выгля уступча крепост
развали: не было более лаборат MB, профилакт, эксперимент
мастерс вверху; рваными проем, разлинова армату, зияли бока
кольца-лифта. На этот раз не выскоч к барьеру НПВ голубая точечная
молния-звезда; только воздуш удар перека, грохот рвущег бетона, треск
падаю облом.
Пец, Буров и Зискинд выскоч, стояли, задрав головы, ждали, что после
удара все успокои. Но нет, колыха неоднород простра
продолжа; волни изгибал контуры башни, расстоя между рядами окон
(и размеры их) то уменьша, то росли. Части это были оптичес искаж
простран - но новые трещины в стенах башни, выпадаю оттуда квадраты
облицо, стекла и целые рамы свидетельст, что НПВ по-прежн корежит
ее. Ревел тот же, что они слышали, подъез, орган перека, к нему
добавля оглушител басовый звук вибриру от предель натяж
канатов сети: они то удлинял, то сокраща. Ураганы и смерчи метал по
зоне и около, раздув пыль и мусор, шатали и валили автокр. А с высот
покры все это вьюжный множестве вой сетей.
Шар бился в сетях огром рыбиной, сотрясен и ревом напом
о своем умении крушить города и горы. Шар снова давал концерт!
А получил так. Автоматич регуля, датчики котор управ
лебедк, как и всякая система с обратн связями, был хорош в определ
грани - не сильнее шкваль порывов смещающ сеть ветра. С ними он легко
справля, вовремя перетяг канаты, удержи Шар строго над башней. Но
когда возмуще - да еще страш силы - пришло не извне, а изнутри, регул
загенерир; иначе сказать, с ним сделал нечто близкое к паниче
метан животн от боли и испуга. Он рывком дал обороты нужным лебед,
чтобы выпуст одни канаты, подтян другие, тем компенсир смещение
сети, - по инерции бараб прокрути дальше, чем следует - для выравни
регуля послал сильные противопол импул - лебедки сработ с
перетя в другую сторону - снова исправля сигнал - снова перебор - и
пошло! Две стихии, обычно противост друг другу, - естестве и
техниче, - сейчас работ вместе, работ на разруше.
... Они перешаг защелкн турник на проход - на этот
раз некому было их открыть. Коменд Петре что-то сбивч объяс в
телефон; увидев Пеца, протя трубку ему:
- Это из крайк, Страш. Ух... ну, дела! - У него ходуном ходили усы на
посерев лице.
- Ну... ну-ну! - Дирек положил трубку на столик, тряхнул коменда за
плечи. - Вы же были на фронте.
- Так... так то ж на фронте! - Но подтяну, доложил. - Заплаты готовы, на
площа все в сборе. Три вертол можем задейство, а с четверт...
вертоле сбежал. Умчал на мотоци.
- Ясно. Поднима тремя, навешив по извест вам схеме. Работ
быстро, но без паники: вверху, над сетью, спокой, чем здесь. Действу.
Петре скорым шагом удали в муть и грохот, к вертодр.
Пец взял трубку:
- Виктор Пантелеймо? Пец... Здесь шаротряс. Ша-ро-тря-сение!..
Городу не угрож, но все очень серье. Прошу употреб всю вашу власть
и поднять с аэродро два самол легкой авиации и один средний, типа Ан-28,
напри. С полной заправ. Что?.. Сюда, к нам! Задача: слеже за Шаром,
если сорве и уйдет. Что?. Извин, осталь не сейчас.
"Возможн... да вокруг нас океан возможно!"
XI
Все трое вышли в зону, смотр из-под бетонн козыр над выходом. Башню
трясло, как дерево; спелыми плодами осыпал с нее, появля вверху из
сумрака и пыли, обломки, целые плиты, балки. На внешней стене, приме на
третьем уровне, искрил, трещал, сыпал сварочн огнями переби кабель. Слева
из зоны несло масляни дымом, там что-то горело.
Даже под густым крымс загаром было заметно, как у Зиски поблед
лицо.
- Что, Юра, каково вам после отпуска у нас здесь? - приблиз к его уху и
напря голос, спросил Пец.
- И не говор! - прокри тот. - Но внутрен слои будут держат. И
каркас, он же металличе.
- Энерге, поди, удрал! - проорал им Буров. - Надо выруб ток!
- Не выйдет, главный щит на кодовом замке! Код только Оглоб знает!
- Значит, надо добрат в координ, к регулят! А может, просто
разоб датчики на лебед, а, Вэ-Вэ?! И застопор!
- Нельзя, это надо на всех четырех одноврем, иначе хуже выйдет!
Нескол человек - смутные фигурки в пылевом облаке - выбеж из арочного
проема внешн слоя башни, метнул, петляя среди машин и облом, к ограде,
переско ее и исчезли. Послед из них, прикрыв переверн стулом,
выбежал к проход, прямо на них.
- Ба, полков! - узнал Пец. - Вы очень кстати!
Волков был без кителя, в разорва рубашке, весь усыпан серой дрянью. Он
останов, тяжело дыша.
- Вы?! - яростно выдох. Один момент казал, что он трахнет дирек
подня стулом. - Вы знали - и... да вас за это!
- Сейчас не об этом, Петр Максимо, - Пец вспом, наконец, имя этого
челов. - Прежде всего: как в башне, можно ли проникн наверх? Есть там еще
кто-то?
- Из моих никого, - полков опусти на свой стул. - Устано только...
такие машины! Да за одно это вас расстре!.. - перевел дух, добавил понуро:
- В башню сейчас только за смертью идти. В осевой еще ничего, хоть и штормит, а
во внешних слоях все трещит и сыпле, не пройти.
- Но вот вы и ваши герои - проскольз, - не без яда заметил Буров.
- Так! - Валер Вениамин хлопнул в ладони. - Две минуты на выраб
плана - и действо!
Это был прежний Пец, даже помолоде - с блеском расширивш глаз,
подтяну одухотвор лицом, уверен речью и жестами. Зискинд подумал,
что таким не видел его. Никто не видел его таким (разве что Корнев один раз,
когда он ворва к нему с идеей ГиМ) - потому что это был человек, дости
высшей ступени понима. Валерь Вениамино не пугали сейчас ни грохот
катастр, ни опасно, ни ответствен.
План выработ быстро: Бурову, который знал, где находи регуля и как
с ним управит, поднят туда, отключ или усмир; Волкову - собрать
своих разбежавш помощни, сформиро четыре группы, которые
одноврем, по сигналу - выстре из пистол, разоб датчики на
лебед. Две возможн удерж Шар.
- А мы с Юрием Акимови здесь, в резерве.
Все было решено под грохот и водянис колыха простран. Волков
убежал собир своих.
- Теперь вы, Витя. Возьм вот стул, прикрой.
Секунду Буров и Пец смотр в глаза друг другу. Виктору Федоров было что
крепко сказать директ напосле ("Тоже мне король Лир - папа Пец, Хрыч,
куда к черту! Так напорол..." - мелькн в уме). Но вместо этого он вдруг
шагнул к Валерь Вениамино, обнял его - и они расцелова, как друзья,
которым больше не увидет. Потом Буров через бомбардир облом
простран пошел к арке.
Возмо, ему лучше было бежать - только он не мог бежать. Душа
была охвач востор и ужасом; но ужас этот не имел ничего общего
с живот страхом боли и смерти, от него не смешива мысли и не
дрожали колени. Осколки бетона барабан по днищу стула над головой,
задев бока, падали около ног. Вокруг творил такое, что юлить не
имело смысла: разбушевав НПВ каждым своим шевелен могло
скомк его, порвать, стереть в пыль. И созна того, что не имеет
смысла предугады опасно, а надо просто идти и делать, что
намери, - придав Виктору Федоров спокойс и силу.
И он дошел - сначала до арки, а там и до входа в средний слой. Скрылся в
нем.
- Может, и я пойду, подстра? - неувере предло Зискинд. - Мало ли
что...
- Не следует проявл отвагу через силу, - споко и без желания обидеть
сказал Пец. - Ничто не следует делать через силу. Вам ведь не хочется идти. И
не нужно, он дойдет.
"А вы?" - вопросите взгля на директ Зискинд - но не сказал, поняв,
что Валер Вениамин снова отключи, думает о своем, глядит туда, куда
ушел Буров.
"Когда люди многое делают через силу, стихии воздают им тем же. Мы
живем в прекрас и ярост мире, Плато прав. Но, пожалуй,
все-таки в куда более ярост, чем прекрас. Не людям увеличи
его ярость - в этом они ничто перед вселенс мощью. Мир, природа
ждут от них вклада другим - прекрас. Тонким, возвыше,
продума, умным. Энергия и вещес коими, как нам кажется, мы
владеем, у нас не свои, а это - свое. Этого, красоты-тонко, без
нас не будет - ни в местных процес, ни в мировых. А объекты, даже
и планеты - лишь мгновен состоя процес. Образы событий. Я
немало ошиба, да ошибал и мы все, сомнева, искали, меняли
мнения и решения, разочаровыв, переделы. Вероя, я
нахому, и сейчас, Витя. Прости... Мог бы ошибит, поступив
по-иному. Что подела, нельзя нам ждать, пока в Соверше Знание
проник Соверше Человек. Не дожде. Надо самим, какие ни
есть. Пытат, искать, стре... ох! Что это?!"
XII
Вспышка света в глазах, но вместо грохота - боль в черепе. Это было не
внешнее: удар, как и в Шаре, пришел изнутри. Все сверхчелове напряж
послед часов, все прожи и пережи вложил в этот удар в мозгу, в
кровоизли. Пец слепо нашари, за что бы ухватит, но руки не слушал.
Тело само отшатну к стене проход, ополз на подгибающ ногах.
Зискинд едва успел его подхват:
- Валер Вениамин, что с вами?
"Ох... а!.. вот оно что... вот что - чего сам хотел. Все как у
Корнева, с точнос до плюс-минус желаний. Ооо! Ну и боль!.. Ничего,
теперь можно... отпуща... ничего. Оох!"
- Любарс... - коснею непослу языком прохри Пец склонивш
над ним архитек. - Любарск... напомн... он знает.
Это были послед его слова.
Малино "Волга" Ястребо катила по просе, подни глинис пыль.
Сын выбрал направл, которое прямо уводило от Шара, и гнал, не жалея рессор.
Герман Ивано все оглядыв. В башне народу... ой-ой! "Драпать надо,
драпать!" - бился в уме энергич произнесе сыном глагол.
... Герман Ивано отведал войны только в послед ее год, девят-
надцатиле младшим сержан, техна на аэродр. Тогда драпали немцы.
Впрочем, и в предыду годы этот глагол примен исключите к ним; наши -
отступ.
- Да не гони ты так! - не выдер он последн толчка на ухабе. - Гляди,
багаж опять распахн, зараза!
Сын огляну, затормо, выруга. Он впервые при отце ругнулся
по-черному; тот удиви: гляди-ка осмелел.
- Говорил же тебе сколько раз!.. - выско закрыть багаж.
Дальней произо как-то неожида для самого механ: он перемес
на сиденье сына, для пробы давнул правой, плохо слушающ ногой педаль
тормоза: будет работ! - включая сцепле, дал газ. "Волга" рванула с места.
Отъехав метров сто, Герман Ивано свернул на сжатое поле, двинул по стерне
обратно. Сын бежал напере, махал сорван с головы норко шапкой, что-то
кричал. Но не успел, стал. Механик, проез, только покоси на рыжего,
родного, похож: вид у того - в дубле посреди пыльн жаркого поля - был
довол дурац; проборм: "Ничего!.." - приба еще газу, вывел машину
на просе, обратно к Шару.
Удар. Боль. Вспышка в мозгу. Болевой шквал будто дробил тело Валер
Вениамино, он не слышал ничего, не видел клубов пыли и дыма, сверка искр
наверху. Но какие-то участки его мозга еще сохран ясность - и нельзя было
поддава, надо что-то еще успеть додум и понять.
"... о чем я перед этим?.. Ага, пытат и стремит. Ну, конечно,
в этом общий смысл:
- из всех движе материи лишь немно, самые мощные, порож
галакт, а из них лишь редкие в напоре своем разделя на звезды
- но без прочих дейст не было бы и их...
- и среди обилия живых существ лишь немно выйдут за круг
обменн существов, начнут мыслить - но не было бы всех, не
появил бы и эти... - и так во всем... ооо!"
Удар, боль, вспышка.
Юрий Акимо суети, не зная, что делать: положил Пеца вдоль стены на
спину, решил было перетащ его в комендант, кинулся туда - там явно не
было места; приня звонить в "Скорую". Умом он понимал, что директор
кончае, ничем ему не помож (даже с Буровым так прости, ему сказал, что
необход кому-то остат здесь...), но в таких случаях предполаг что-то
предприни, борот за жизнь.
На лебедке слева туго натяну канат, распростр контрабас гул; там
лопнул кабель-заземли. В высоте с новой силой `завыл ураган перека.
Колыха сумрак, извивал контуры башни: НПВ воочию доказыв, что именно
оно, а не суетящи комочки, завитки материи - первич реально!
"Оох, боль! Бей, не жалей... Только врешь: я еще сущест. Я
сущест! И так во всем, говорю я, во всех проявле бытия:
... из тысяч рассеян ветром семян только одно дости
плодоро почвы - но не будь тысяч, не продолжи бы жизнь
расте. Так и идеи, попытки разума продл себя...
... и неправ был Любарс, что пена веществ суть нашей телесно.
Пена эта, турбулен кипение жизни, возник только в самых мощных
струях времени - вот они-то и есть суть наша.
... потому что все едино в Книге Бытия, волнующ материи: вся
она состоит из волн-попыток, струй-попыток, миров-попыток. Из них
большая часть ниспад втуне - но без всех не было бы и крайне
выразител, выплескив избыток действияж к новому
разви. Пытат и стремит!.."
Удар-боль-вспышка. И вверху мгновен сиянием выплесн из Шара
метагалакти свет - знак того, что там состоял еще одна
вселен-попытка, а в ней галакт-попытки, звезды и планеты-попытки. Свет
озарил лицо Валерь Вениамино.
"Удар - свет... какой свет! Куда ты течешь, Вселен? Что поют
твои звезды, какую мелодию выводят: Реквием или Гимн?.. Ты сама не
знаешь этого, Вселен, только желаешь узнать. Для того и порожд
мириады существ, которые восприни, изучают, постиг другое и
других, а все вместе - себя. Тебя. Прини же среди них и меня, мою
жизнь-попытку. Стремит..."
И смерть была как устье: ручеек жизни челов впал в споко-мощный,
неразли-ясный и стремител поток Времени, раствор в нем и помчал
далее в Едином - в вечно.
... Многое еще было и будет в этом Едином, прикидываю разным
- как в МВ, так и в Большой Вселен, где уже четвер неделю плыл в Небе
галак "фантом М31". Увеличи его яркость, что говор о приближ. И
настол он был не призрак, что от движе его потревоже простра
превращ устойч светив звезды в сверхно - и гибли, сгорали мошками
в лесном пожаре вращавш около них планеты.
Больщой мир жил своей жизнью - первич и главной.
В Месте Конта, за предел различим -
на выходя из строя, гасну Табло НИИ шел
N = N0 + 600499354-е миропрояв МВ.
Здесь, как и всюду, жило-бурлило Время, а все подробн в Нем
лишь сами себе казал.
Гремел, гнева, грозил апокалиптич бедами Шар. За оградой зоны
Волков расстав офице - ждать сигнала, выстр. Мелово-бледный от боли в
переби ключице, брел вверх с этажа на этаж Буров. Взлет над пылью,
сумра и грохо вертол со сваренн многометр лоскут сети.
Спешно подня в воздух две "Пчелки" и Ан-28 разворачив, ложил на курс
к Шару. Механик Ястре, то выжимая газ, то притормаж немею правой
ногой, мчал по бетонке на своей малино "Волге" к башне. Анато Андрее,
помогая ногами дохлому моторч мопеда, давил на педали, подскак на
ухабах. Катил в такси, ободряя перетруси водит, Любарс.
По дорогам и прями через степь шли, бежали, ехали, летели к Шару - люди.
Что-то может быть далеко, что-то близко - но Вселен всегда здесь.
Она всегда с нами. Она всегда в нас.
К о н е ц
Первая редакция
1970-90, Киев - Полтава - Подмоск - Причерном - Прибалт.
Вторая редакция
2000-2001, Полтава - Киев.