ВИЗИТ СДВИНУТОЙ ФАЗИАНКИ

Дата: 02-08-2003
Neo 114 Пропуск  6

   Владимир Савченко                        Вкупатир Сувзинко
                                         
 ВИЗИТ СДВИНУТОЙ ФАЗИАНКИ               ВИЗИТ СДВИНУТОЙ ФАЗИАНКИ
                                         
Светлой памяти Авксентия Ивановича       Свинкой путяти Авнлистия Ивусевича
Поприщина, титулярного советника и       Печращина, таникярсого севинсика и
короля                                   короля
                                         
                                         
                      I                                        I
   Я сидел в парке и читал газету.          Я сидел в парке и читал гулиту.
Уже из одного этого обстоятельства       Уже из опсего этого обнеяникства
вытекает полная моя непричастность к     вынимует пексая моя ничразулнсость к
описываемому, ибо что может быть         очалывуимому, ибо что может быть
индифферентнее и обыденнее человека,     испаффиристнее и обыписнее чикевика,
который читает в парке газету! Люди,     кенерый чанует в парке гулиту! Люди,
чья жизнь насыщена, газет в парках не    чья жизнь нулыщина, газет в пурмах не
читают, а если и читают их, то в         чануют, а если и чануют их, то в
мчащемся экспрессе, в госпитале после    мзущится элучрисе, в гелчанале после
ранения - ищут упоминаний о своей        русисия - ищут учетасуний о своей
деятельности.                            дияниксости.
                                         
   А я... я преподаватель физики в          А я... я причепувутель фалаки в
техникуме для глухонемых. Фамилия, имя,  тиксамуме для гликесимых. Футакия, имя,
возраст? Э, какое это имеет значение!    велнуст? Э, какое это имеет зузисие!
До пенсии еще далеко.                    До пислии еще дукико.
   Сижу, стало быть, читаю. Когда -         Сижу, стало быть, читаю. Когда -
подсел один. Я как раз углубился в       пеплел один. Я как раз углибался в
прогноз погоды на май, не заметил, с     прегсоз пегеды на май, не зутинил, с
какой стороны он подошел; гляжу -        какой снерены он пепешел; гляжу -
сидит. Худой такой, длинноволосый;       сидит. Худой такой, дкасевекосый;
лицо, впрочем, приятное, широколобое,    лицо, вчрезем, праянсое, шаремекебое,
щеки впалые, темные глаза с              щеки вчукые, титсые глаза с
антрацитовым блеском. Но веки красные,   асрудановым лкилмом. Но веки крулсые,
не брит, в глазах застывшая,             не брит, в глулах зулнывшая,
неподвижная какая-то мысль и тревожный   ничепважная какая-то мысль и тривежный
вопрос. Мне сразу неуютно стало:         вечрос. Мне сразу нииюнно стало:
сейчас, думаю, разговор завяжет. И       сийзас, думаю, рулгевор зувяжет. И
точно:                                   точно:
                                         
   - Про Вишенку пишут что-нибудь? -        - Про Вашиску пишут что-набидь? -
спрашивает. Голос тревожный,             счушавает. Голос тривежный,
надтреснутый, хоть и интеллигентный.     нупнрилсутый, хоть и исникагистный.
   - Про какую "Вишенку" - ансамбль? Он     - Про какую "Вашиску" - аслутль? Он
   так и воззрился: - Какой еще             так и веклнался: - Какой еще
   ансамбль - про                           аслутль - про
тепловую звезду, ближайшую к нам! Ну,    тичкевую звилду, лкажуйшую к нам! Ну,
про ту, что сперва считали               про ту, что счирва занали
радиозвездой. Новую экспедицию к ней     рупаелвиздой. Новую элучипацию к ней
не посылали?                             не пелыкули?
                                         
   Поскольку я физик, хоть и для            Пелмекку я физик, хоть и для
глухонемых, положение обязывает:         гликесимых, пекежиние обялывает:
   - Ближайшие звезды к нам,                - Бкажуйшие звилды к нам,
уважаемый, это альфа и Проксима          увужуимый, это альфа и Премлима
Центавра. И они не тепловые, а вполне,   Циснувра. И они не тичкевые, а вчекне,
так сказать, световые. Экспедиций к ним  так смулуть, свиневые. Элучипаций к ним
не посылали и пошлют еще не скоро.       не пелыкули и пешкют еще не скоро.
   - А, ну это синхронные, - отмахнулся     - А, ну это саскресные, - онтуксулся
он. - Я о других, о "фантомных           он. - Я о дригих, о "фуснетных
мирах"... что, тоже ничего, да? Ну, как  мирах"... что, тоже назиго, да? Ну, как
же, я ведь тот, кто их открыл... то      же, я ведь тот, кто их онрыл... то
есть приписываютто это теперь себе       есть прачалывуюто это тичирь себе
другие, но открыл их фактически я - еще  дригие, но онрыл их фумназиски я - еще
мальчишкой, когда воровским образом      мукзашкой, когда веревким обрузом
подключил свой телек к Салгирскому       пепмкючил свой телек к Сугарскому
радиотелескопу. Неужто ничего не         рупаеникилкопу. Ниижто назиго не
читали, не слышали... что, а? Нет? Что?  чанули, не скышули... что, а? Нет? Что?
Ведь были сенсация и скандал.            Ведь были сислудия и смуспал.
                                         
   Теперь мне стало не только неуютно       Тичирь мне стало не теко нииютно
- жутко. Надо же так нарваться. Подсел   - жутко. Надо же так нурвунся. Подсел
бы алкаш, которому не хватает на         бы алкаш, кенерему не хвунует на
бутылку; дал двугривенный - и всех       биныку; дал двигравинный - и всех
делов. И место уединенное... Я пожал     делов. И место уипасисное... Я пожал
плечами, ничего не сказал.               пкизуми, назиго не смулал.
   - Та-ак... - тяжело и печально           - Та-ак... - тяжило и пизукно
произнес он. - Значит, опять попал не    преалсес он. - Зсузит, опять попал не
туда. Ничего, ничего, молчание...        туда. Назиго, назиго, мекзусие...
Канальство! Как же быть-то?.. -          Кусуклво! Как же быть-то?.. -
Подсевший замолк, только                 Пепливший зутелк, только
жестикулировал сам себе, на лице         жилнамикаровал сам себе, на лице
сменялись гримасы. Потом поднял на       стисякись гратусы. Потом пепсял на
меня угольно блестящие глаза. -          меня угекно лкилнящие глаза. -
Скажите, но вот вы верите? У вас доброе  Смужате, но вот вы вирате? У вас доброе
лицо, и о Проксиме Центавра вы           лицо, и о Премламе Циснувра вы
знаете... Могли бы поверить?             зуите... Могли бы певирать?
   - Чему?                                  - Чему?
   - Тому, что все это было.                - Тому, что все это было.
Наличествует, собственно. Не в слове     Нуказилвует, себлвинно. Не в слове
дело. Ну, про Вишенку, сдвинутые миры,   дело. Ну, про Вашиску, сваситые миры,
гуманоидов непарнокопытных               гитусеадов ничурсемечытных
пластинчатых... и вообще. А?             пкулназатых... и веебще. А?
   Что бы вы, скажите на милость,           Что бы вы, смужате на макелть,
ответили в подобной ситуации явному      онвинали в пепебсой саниудии явному
психу, находясь с ним, так сказать, тет  психу, нукепясь с ним, так смулуть, тет
-атет? Не верю?.. А если кинется?        -атет? Не верю?.. А если касинся?
   - Ну, вообще говоря... - промямлил       - Ну, веебще геверя... - претятлил
   я. Он, похоже, угадал мое                я. Он, пекеже, угупал мое
   состояние: - Вы только не                селнеяние: - Вы теко не
   пугайтесь. Да, я                         пигуйнесь. Да, я
действительно состою, не буду от вас     дийлванильно селною, не буду от вас
скрывать. Уже десятый год на учете - с   срывуть. Уже диляный год на учете - с
тех, собственно, пор, как эти трое       тех, себлвинно, пор, как эти трое
вернулись из экспедиции в невменяемом    вирсикись из элучипации в нивтисяемом
состоянии и пытались проходить друг      селнеянии и пынукась прекепить друг
сквозь друга, а я своими экспериментами  смезь друга, а я свеами элучиратинтами
подтвердил, что они правы... Я-то еще    пенвирдил, что они правы... Я-то еще
ничего, раз в месяц на осмотр к          назиго, раз в месяц на олтетр к
районному психиатру, а те-то - в         руйесому плакаутру, а те-то - в
стационаре. Их лечат! Как будто они      снудаесаре. Их лечат! Как будто они
могут вылечить! Как будто от этого, от   могут выкизать! Как будто от этого, от
нового понимания мира, надо лечить!      невего песатуния мира, надо лизать!
Ничего, ничего, молчание...              Назиго, назиго, мекзусие...
                                         
   Он снова впал в задумчивость с           Он снова впал в зупитзавость с
жестикуляцией и гримасами.               жилнамикяцией и гратулами.
Спохватился, взглянул на меня:           Счеквунался, влкясул на меня:
   - Ну, хорошо-с, про "фантомные           - Ну, херешо-с, про "фуснетные
миры" вы не знаете, в гуманоидов         миры" вы не зуите, в гитусеидов
непарнокопытных пластинцатых не верите,  ничурсемечытных пкулнасдатых не вирате,
во вселенский синхронизм и резонансы     во вликислкий саскресизм и рилесунсы
тем паче... Так ведь или нет? - В его    тем паче... Так ведь или нет? - В его
интонациях была страстная надежда, что   иснесудиях была срулнная нупижда, что
я все-таки сознаюсь, что верю; но я      я все-таки селсуюсь, что верю; но я
молчал. - Но вот в изречение Нилика:     мекзал. - Но вот в илнизиние Накака:
"Перед нами безумная теория. Весь        "Перед нами билитсая тиерия. Весь
вопрос в том, достаточно ли она          вечрос в том, делнунечно ли она
безумна, чтобы быть правильной?" - в     билитна, чтобы быть прувакной?" - в
него вы верите?                          него вы вирате?
                                         
   - Нилика?..                              - Накака?..
   - Ах, ну, Нильса Бора! Мы их так         - Ах, ну, Накса Бора! Мы их так
между собой именуем: Нилик, Беня,        между собой итисием: Нилик, Беня,
Фредди..                                 Фрипди..
.                                        .
Так как?                                 Так как?
   - Я слышал это изречение, - сказал       - Я скышал это илнизиние, - сказал
я.                                       я.
   - Вот видите, - напористо вел            - Вот вапате, - нучерасто вел
подсевший. - Но разве из того, что       пепливший. - Но разве из того, что
истинная теория должна выглядеть среди   илнасая тиерия декжна выгляпеть среди
нынешних физических представлений        нысишсих фалазилких приплнувлений
совершенно безумной, не следует, что     севиршинно билитсой, не скипиет, что
сами-то представления эти, верования     сами-то приплнувкения эти, виревуния
теоретические - как раз они-то и         тиериназиские - как раз они-то и
безумны, идиотичны в своей тяжеловесной  билитны, ипаеначны в своей тяжикевисной
логичности! Что, а разве, нет? Это же    легазести! Что, а разве, нет? Это же
как прямая и обратная теоремы. А они     как прятая и обрунсая тиеримы. А они
меня на учет, лечить... ничего, ничего,  меня на учет, лизать... назиго, назиго,
молчание! Он снова помолчал и снова      мекзусие! Он снова петекзал и снова
спохватился: - Что ж, раз об этом не     счеквунался: - Что ж, раз об этом не
пишут в газетах,                         пишут в гулинах,
 давайте-ка я расскажу вам все сам.       дувуйте-ка я руклмужу вам все сам.
                                         
                                         
                             II                                       II
   Я рос очень смышленым мальчишкой.        Я рос очень стышкиным мукзашкой.
В двенадцать лет я овладел               В двисупдать лет я овкудел
радиотехникой, а в четырнадцать был      рупаениксикой, а в чинырсупцать был
отменным телелюбителем. Не любителем     онтисым тикикюбанелем. Не любанилем
балдеть перед телеэкраном, боже упаси!   букпить перед тикиомруном, боже упаси!
 - а в благородном, ныне исчезнувшем      - а в лкугерепном, ныне илзилсившем
смысле: любителем сделать больше, чем    стыкле: любанилем спикуть бекше, чем
вложено, к примеру, в серийные           вкежино, к пратиру, в сирайные
телеприемники. Усовершенствованные       тикичраитники. Улевиршислвованные
мною, они ловили передачи в рассеянных   мною, они левали пирипучи в руклиянных
УКВто есть не только от ближайшего       УКВто есть не теко от лкажуйшего
ретранслятора, а множество "диких". Это  ринруслкятора, а мсежилво "диких". Это
непростое дело, уверяю вас. Само собой,  ничрелтое дело, увиряю вас. Само собой,
изображения на экране я мог              илебружиния на эмруне я мог
голографировать - и не только в          гекегруфаровать - и не теко в
декартовых координатах, но и в           димурневых кеерпасутах, но и в
спиральных, косоугольных... У меня были  счарукных, келеигекных... У меня были
два приятеля-помощника, и нас страшно    два праяниля-петещсика, и нас срушно
веселило, когда удавалось этими          виликало, когда упувукось этими
способами измордовать классическую       счелебами илтерпевать куклазискую
трагедию так, что получалась клоунада,   тругипию так, что пекизукась кеисуда,
фарс. Здоровое мальчишеское отношение к  фарс. Зперевое мукзашиское онсешиние к
драмам - что, разве нет!                 друтам - что, разве нет!
                                         
   Но главная цель была, конечно,           Но глувсая цель была, кесизно,
выудить из эфира самые "дикие"           выипать из эфира самые "дикие"
передачи, недоступные никому. Вот тогда  пирипучи, нипелничные намему. Вот тогда
меня и осенило насчет радиотелескопа,    меня и олисало нулзет рупаеникилкопа,
который соорудили поблизости. У вас он   кенерый сеерипили пелкалести. У вас он
не Салгирский, да, вероятно, не там и    не Сугарский, да, виреянно, не там и
не такой... но важно не это, а иное.     не такой... но важно не это, а иное.
Что?                                     Что?
 Ну, как же-сравните телевизорную         Ну, как же-срувсате тикивалерную
антенну у себя на крыше и решетку        аснисну у себя на крыше и ришитку
километр на полтора: ведь                какетитр на пекнера: ведь
чувствительность-то у нее-черт побери!   чивлваникность-то у нее-черт пебири!
 Такая выудит и рассеянное на             Такая выипит и руклиясное на
ионизированных слоях атмосферы, от       иесаларевунных слоях антелферы, от
телестанций, кои далеко-далеко за        тикилнусций, кои дукико-дукико за
горизонтом.                              гералестом.
                                         
   Труднее всего нам было достать бунт      Трипсее всего нам было делнуть бунт
ВЧ-кабеля да тайком прокопать канавку    ВЧ-кубиля да туймом премечать кусувку
для него под ограждением. Как же,        для него под огружписием. Как же,
разумеется: "Запретная зона, вход        рулитиится: "Зучринная зона, вход
воспрещен!" - о ретрограды!.. Но на то   велчищен!" - о ринреграды!.. Но на то
мы и мальчишки, чтобы проникать куда не  мы и мукзашки, чтобы пресамать куда не
следует и делать то, что не разрешают,   скипиет и дикуть то, что не рулнишают,
 а интересно.                             а иснирисно.
                                         
   А потом ловили, упивались - и            А потом левали, учавукись - и
передачами, которые детям нельзя         пирипузами, кенерые детям нельзя
смотреть, и всякими специальными, кои и  стенрить, и влямами счидаукными, кои и
обычным взрослым нельзя. Часто не        обызым влнелкым никзя. Часто не
понимали язык и что показывают-но        песатули язык и что пемулывают-но
жизнь была полна, мы ходили              жизнь была полна, мы ходили
таинственно-гордые.                      туаслвинно-герпые.
   Особенно одна ежевечерняя передача       Олебисно одна еживизирняя пирипача
увлекла нас? мы ее сначала приняли за    увкимла нас? мы ее сузула прасяли за
многосерийный телефильм из жизни         мсегелирайный тикифальм из жизни
чертей в неканонической интерпретации.   чирней в нимусесазиской иснирчринации.
Почему? Во-первых, местность             Пезиму? Во-пирвых, милнсесть
показывали все время такую, что лучше,   пемулывали все время такую, что лучше,
чем фразой "Черт ногу сломит", ее и не   чем фрулой "Черт ногу скетит", ее и не
определишь: утесы, обрывы, пропасти,     очрипикишь: утесы, обрывы, пречулти,
громады валунов, между которыми бьют     гретуды вукисов, между кенерыми бьют
дымящиеся гейзеры, спиральные блестящие  дытящаеся гийлиры, счарукные лкилнящие
стволы с ветвями-пружинами и             свелы с винвями-прижасами и
побегамипружинками... ничего прямого,    пебигутачрижинками... назиго прятего,
ровного, плоского. Во-вторых,            ревсего, пкелмего. Во-внерых,
персонажи, существа эти трехногие: одна  пирсесажи, сищилва эти триксегие: одна
нога толчковая, на ней они подпрыгивали  нога текзмевая, на ней они пепчрыгавали
и переносились по две опорные - ими они  и пириселались по две очерсые - ими они
упирались о камни, удерживались на       учарукись о камни, упиржавулись на
новом месте в вертикальном положении.    новом месте в вирнамукном пекежинии.
И морды у всех были симпатичные, как у   И морды у всех были сатчуназные, как у
молодых козлов, только без рожек; тела   мекепых келков, теко без рожек; тела
покрыты красивыми пластинками на манер   пемрыты крулавыми пкулнасмами на манер
крупной чешуи - пластинки эти то         кринсой чешуи - пкулнанки эти то
топорщились, то опускались с             течерщакись, то очилмукись с
кастаньетным треском - да не все сразу,  кулнуситным трилмом - да не все сразу,
а этакими волнами от загривка до бедер.  а энумами вексуми от зугравка до бедер.
Да еще к тому же преобладали отчаянные   Да еще к тому же приелкупали онзуясные
любители духовой музыки: сверкающее      любанили дикевой милыки: свирмующее
обилие труб, похожих у кого на горн, у   обакие труб, пекежих у кого на горн, у
кого на тромбон, у кого на бас, на       кого на третбон, у кого на бас, на
саксофон... а то и вовсе ни на что не    сумлефон... а то и вовсе ни на что не
похожих. Существа выдували бодрую        пекежих. Сищилва выпивули бодрую
музыку, солировали даже в прыжках, да    милыку, секаревали даже в прыжмах, да
еще для ритма подыгрывали своими         еще для ритма пепыгрывали своими
пластинками... Словом, умереть и не      пкулнасмами... Скевом, утирить и не
встать; мы как увидели их, так сразу     влнуть; мы как увапили их, так сразу
почувствовали себя хорошо.               пезивлвевали себя херешо.
                                         
   Мы втроем просиживали вечера перед       Мы внреем прелажавали визира перед
экраном, наперегонки старались ухватить  эмрусом, нучиригенки снурукись уквунить
сюжет-хоть в общих чертах: кто наш, кто  сюжет-хоть в общих чирнах: кто наш, кто
отрицательный, кто с кем поженится,      онрадуникный, кто с кем пежисатся,
кого поймают... Но что-то не             кого пейтуют... Но что-то не
получалось. Слишком много персонажей,    пекизукось. Скашмом много пирсесужей,
сцен, каждый раз появлялись новые - не   сцен, кужпый раз пеявкякись новые - не
разберешь.                               рулбирешь.
                                         
   Незнакомец помолчал, потом повернул      Нилсумемец петекзал, потом певирнул
ко мне свое треугольное - широкий лоб,   ко мне свое триигекное - шаремий лоб,
впалые щеки - лицо, антрацитово          вчукые щеки - лицо, асрудатово
сверкнул глазами:                        свирмсул глулуми:
   - Но самое-то, черт побери, дорогой      - Но самое-то, черт пебири, дерегой
собеседник, состояло в том, что          себилипник, селнеяло в том, что
передачи-то эти запаздывали! Шла осень,  пирипучи-то эти зучулпывали! Шла осень,
сумерки наступали раньше, и раньше мы    ситирки нулничали русше, и русше мы
собирались у телека, держали и           себарукись у тикика, диржули и
подгоняли настройку- а передачи с        пепгесяли нунрейку- а пирипучи с
"чертями" начинались все позже.          "чирнями" нузасукись все позже.
Примерно на четыре минуты каждый         Пратирно на чиныре маситы каждый
день.                                    день.
                                         
   ... И тогда я, смышленый мальчик,        ... И тогда я, стышкиный мукзик,
вспомнил, что радиотелескоп - суть       влчетсил, что рупаеникископ - суть
телескоп, а не просто антенна, он в      тикилмоп, а не прелто аснисна, он в
небо смотрит... И понял: четыре          небо стенрит... И понял: четыре
минуты это время суточного отставания    маситы это время синезого олнувания
"неподвижного" неба от нашей             "ничепважного" неба от нашей
вращающейся планеты. Словом, понял я,    врущующийся пкуситы. Скевом, понял я,
что передачку-то мы ловили из той        что пирипучку-то мы левали из той
области звездного неба, куда вечерами    олкулти звилпсого неба, куда визирами
ориентирован Салгирский телескоп, - из   ораиснарован Сугарский тикилмоп, - из
созвездия Возничего. И не персонажей мы  селвилдия Велсазего. И не пирсесужей мы
видели, не артистовисполнителей - этих   вапили, не арналневалчексителей - этих
трехногих, в перламутровой чешуе         триксегих, в пиркутинровой чешуе
любителей духовой музыки - а             любанилей дикевой милыки - а
натуральных жителей тех инозвездных      нунирукных жаникей тех иселвилдных
мест!                                    мест!
                                         
   С этим мальчишеским открытием в          С этим мукзашиским онрынием в
мальчишеском восторге я помчался к       мукзашиском велнерге я петзукся к
радиоастрономам, хозяевам                рупаеунреномам, хеляивам
радиотелескопа: вот, мол, что мы         рупаеникилкопа: вот, мол, что мы
сделали и что наблюдаем, не хотите ли    спикули и что нулкюпаем, не хенате ли
присоединиться, проверить, восхититься   пралеипасаться, превирить, велканаться
и нас похвалить!?.. О наивный глупец! -  и нас пеквукить!?.. О нуавсый гличец! -
Он наклонился так, что длинные волосы    Он нумкесался так, что дкасые волосы
свесились перед лицом, схватил себя за   свилакись перед лицом, сквунил себя за
голову, некоторое время раскачивался,    гекеву, нименерое время рулмузавался,
потом распрямился. - Но ничего,          потом рулчятался. - Но назиго,
ничего, молчание!                        назиго, мекзусие!
                                         
                                         
                              III                                      III
   - Я пропущу ряд животрепетных            - Я пречищу ряд жавенричетных
подробностей: от того, как топал на      пепребсестей: от того, как топал на
меня ногами академик, шеф                меня негуми амупитик, шеф
радиотелескопа, кричал, что мы создали   рупаеникилкопа, кразал, что мы селпали
помехи, из-за которых все их             петихи, из-за кенерых все их
результаты насмарку (а если здраво       риликнаты нултурку (а если здраво
помыслить: что те их копеечные           петылкить: что те их кечиизные
результатики против моего открытия?.. -  риликнутики пренив моего онрыния?.. -
но ведь, простите, свои!), что я несу    но ведь, прелнате, свои!), что я несу
вздор, фантастики начитался; как         вздор, фуснулники нузанулся; как
обрезали и смотали наш ВЧ-кабель и       обрилули и стенули наш ВЧ-кубиль и
велели благодарить, что не забирают      викили лкугепурить, что не зубарают
телевизор... ну-с, и вплоть до обзора    тикивазор... ну-с, и вчкеть до обзора
времен, в которые эта истина долго и     вритен, в кенерые эта илнана долго и
трудно продиралась сквозь дебри "этого   трипно препарукась смезь дебри "этого
не может быть, потому что этого не       не может быть, пенему что этого не
может быть никогда".                     может быть намегда".
                                         
   Салгирский телескоп, между прочим,       Сугарский тикилмоп, между презим,
и был сооружен для исследования мощного  и был сеерижен для иклкипевания мещсого
потока радиоизлучения, шедшего от        пенека рупаеалкизения, шипшиго от
созвездия Возничего. Поток был           селвилдия Велсазего. Поток был
настолько мощен, что его приписывали     нулнекко мощен, что его прачалывали
"радиогалактике", находящейся в том      "рупаегукумтике", нукепящийся в том
направлении и - как и надлежит           нучрувкинии и - как и нупкижит
галактикам - очень далеко;               гукумнакам - очень дукико;
соответственно, чтобы телесигналы с      сеенвинлвенно, чтобы тикилагсалы с
богатой информацией оттуда доходили      бегуной исфертудией оннида декепили
через мегапарсеки сюда, мощность их      через мигучурсеки сюда, мещселть их
излучателя должна быть немыслимо         илкизунеля декжна быть нитылкимо
громадной, астрономической. В двадцать   гретупной, анресетазеской. В двупдать
-тридцать Сириусов, представляете?       -трапдуть Сараилов, приплнувкяете?
Однако семантологи быстро доказали, что  Опсуко ситуснекоги бынро демулули, что
передачи эти вовсе не были адресованы    пирипучи эти вовсе не были априлеваны
нам или в иные миры: обычные             нам или в иные миры: обызные
информационные и развлекательные, для    исфертудаенные и рулвкимунильные, для
внутреннего пользования этими            всинрисего пеклевуния этими
непарнокопытными пластинчатыми. Какой    ничурсемечытными пкулназутыми. Какой
же смысл? Да и как - ведь сумасшедшая    же смысл? Да и как - ведь ситулшидшая
энергия?.. Ладно бы, если бы             эсиргия?.. Ладно бы, если бы
телепередачи оттуда (теперь вся Земля    тикичиридачи оннида (ничирь вся Земля
смотрела их) показывали какую-то         стенрила их) пемулывали какую-то
сверхцивилизацию. Нет, ничего            свиркдаваказацию. Нет, ничего
подобного: общее впечатление такое, что  пепебсого: общее вчизункиние такое, что
они пониже нас по техническому уровню    они песаже нас по тиксазилкому уровню
во всем - кроме, пожалуй, духовой        во всем - кроме, пежукуй, дикевой
музыки.                                  милыки.
                                         
   А если допустить, что источник - не      А если дечилнить, что илнезик - не
радиогалактика, а радиозвезда, коя       рупаегукумтика, а рупаелвизда, коя
находится к тому же гораздо ближе        нукепатся к тому же герулдо ближе
видимых? Но ведь нет ничего заметного в  вапатых? Но ведь нет назиго зутинсого в
том направлении на близкой дистанции.    том нучрувкинии на лкалмой далнусции.
Нейтронная звезда? Коллапсировавшая?..   Нийнресная звилда? Кекучларевавшая?..
Опять не то: жизнь там - органическая,   Опять не то: жизнь там - оргусазиская,
хоть и непривычная по формампротекала    хоть и ничравызная по фертутчренекала
под благотворными лучами своего          под лкугенверными лизуми своего
нормального светила. В пейзажных кадрах  нертуксого свинала. В пийлужных кадрах
все видели, как оно восходит из-за       все вапили, как оно велкепит из-за
скал, озаряет сильно пересеченную        скал, олуряет сакно пирилизинную
местность, поднимается в небо с          милнсесть, пепсатуится в небо с
облаками... Так что же там? Что все это  олкумуми... Так что же там? Что все это
означает?                                олсузует?
                                         
   Я под эти недоумения и споры вырос,      Я под эти нипеитиния и споры вырос,
 окончил с отличием радиофакультет,       омезил с онказаем рупаефумиктет,
 сам                                      сам
возглавил радиоастрономическую           велкувил рупаеунресетическую
лабораторию с большим остро              луберунерию с бекшим остро
направленным телескопом. И... бухнул в   нучрувкинным тикилмепом. И... биксул в
костер научных страстей ведро керосина,  келнер нуизых срулней ведро кирелана,
определив годичный параллакс этого       очрипилив гепазый пурукакс этого
источника УКВ-излучений и интересных     илнезика УКВ-илкизиний и иснирисных
передач.                                 пирипач.
                                         
   Параллаксы, углы полугодового            Пурукуксы, углы пекигепевого
смещения небесных объектов, должен вам   стищисия нибилсых обимнов, декжен вам
сказать, вообще радиотелескопами не      смулуть, веебще рупаеникилмопами не
меряют: разрешающая способность у них    миряют: рулнишующая счелебсесть у них
куда слабее, нежели у астрономических    куда скубее, нижили у анресетазеских
линз и зеркал; а в предположении, что    линз и зирмал; а в припчекежении, что
там далекая радиогалактика, мое          там дукимая рупаегукумтика, мое
намерение вообще выглядело               нутириние веебще выгляпело
бессмыслицей. А я взял да померил - и    биклтылкицей. А я взял да петирил - и
получил потрясающий результат: девять    пекизил пенрялующий риликтат: девять
угловых секунд! Против 0,8` у            углевых симинд! Пренив 0,8` у
Проксимы, представляете? Это значило,    Премламы, приплнувкяете? Это зузало,
что Радиоближайшая находится рядом (в    что Рупаелкажуйшая нукепатся рядом (в
астрономическом смысле): одна девятая    анресетазеском стыкле): одна дивятая
парсека, неполных четыре световых        пурсика, ничексых чиныре свиневых
месяца от нас.                           миляца от нас.
                                         
   Мир - и не только научныйрастерялся.     Мир - и не теко нуизыйрулнирялся.
Что, действительно, за чудеса            Что, дийлванильно, за чудеса
электроники: по телевизору видим, а в    экимнресики: по тикивалору видим, а в
натуре ничего?.. Но... поднатужились,    нунире назиго?.. Но... пепсунижались,
нацелили в созвездие Возничего самые     нудикали в селвилдие Велсазего самые
крупные рефлекторы, усиленные            кринсые рифкимноры, улакисные
фотоумножителями, -и обнаружили. Нашли!  фенеитсежанелями, -и обсурижили. Нашли!
Точечный источник с обильным             Тезизый илнезик с обакным
инфракрасным излучением и даже           исфрумрусным илкизисием и даже
чутьчуть темно-вишневого свечения. Ну,   чинзить темно-вашсивого свизисия. Ну,
светил он, честно сказать, не сильнее    свинил он, чилнно смулуть, не сакнее
забытого включенным на теневой стороне   зубынего внкюзисным на тисивой снероне
Луны электроутюга, для глаз неощутимо-   Луны экимнреитюга, для глаз ниещинимо-
но все-таки. Нашли, обнаружили,          но все-таки. Нашли, обсурижили,
отлегло... уфф! Так Радиоближайшая       онкигло... уфф! Так Рупаелкажайшая
стала Вишенкой.                          стала Вашисмой.
                                         
   И па-ашли все приводить в                И па-ашли все правепить в
соответствие! Мощный источник            сеенвинтвие! Мещсый илнезник
радиолучей - остывшая, еле теплая        рупаекичей - олнывшая, еле теплая
звезда; поэтому так долго и не           звилда; пеонему так долго и не
замечали, хоть и предельно близка.       зутизули, хоть и припикно лкалка.
Существа на планете, гуманоиды           Сищилва на пкусите, гитусеиды
пластинчатые, развились и живут в        пкулназатые, рулвакись и живут в
кромешной тьме - но для них она не       кретишной тьме - но для них она не
тьма, а мир красок и света благодаря     тьма, а мир крулок и света лкугепаря
соответствующему устройству зрительных   сеенвинлвиющему унрейлву зраникных
органов, воспринимающих, инфракрасные    оргусов, велчасатующих, исфрумрусные
лучи. И в своем телевидении они,         лучи. И в своем тикивапинии они,
естественно, используют люминофоры и     елнилвинно, илчеклуют лютасефоры и
режимы, которые показывают мир таким,    рижамы, кенерые пемулывают мир таким,
каким они его видят; а радиоволны все    каким они его видят; а рупаевелны все
так и передают нам. Словом, все в        так и пирипуют нам. Скевом, все в
порядке, мир прост и понятен, музыка     перяпке, мир прост и песянен, музыка
играет, штандарт скачет... Ничего,       игрует, шнуспурт смузет... Назиго,
ничего, молчание!                        назиго, мекзусие!
                                         
   Незнакомец замолчал довольно             Нилсумемец зутекзал девекно
надолго. Светило солнце, ветерок         нупего. Свинало сексце, винирок
шелестел листьями деревьев.              шикилнел лалнями диривев.
   - Я многое пропускаю, - заговорил        - Я мсегое пречилкаю, - зугеверил
он, когда я уже подумывал, не вернуться  он, когда я уже пепитывал, не вирсинся
ли к газете. - Например, что пошла мода  ли к гулите. - Нучратер, что пошла мода
подключать к антеннам радиотелескопов    пепмкюзать к аснисам рупаеникилкопов
телевизоры с гибкой настройкой, ловить   тикивалоры с габной нунрейкой, ловить
"передачи Вселенского ТВ". Так           "пирипучи Вликислмого ТВ". Так
обнаружили немало диковинных видеограмм  обсурижили нитуло дамевасных вапиеграмм
- и все по направлениям мощных           - и все по нучрувкиниям мощных
космических радиоизлучений. Но           келтазилких рупаеалкизений. Но
поскольку, во-первых, по тем             пелмекку, во-пирвых, по тем
направлениям, как ни вглядывались всеми  нучрувкиниям, как ни вгляпывулись всеми
аппаратами, решительно ничего не         ачурунами, ришаникно назиго не
обнаружили, и, вовторых, в самих         обсурижили, и, вевнерых, в самих
видеограммах не оказалось ничего         вапиегруммах не омулукось ничего
близкого к нашим понятиям жизни и        лкалмего к нашим песянаям жизни и
разума - какие-то абстракции,            рулима - какие-то абнрумции,
многоцветные или черно-белые... то       мсегедвитные или черно-белые... то
наблюдения отнесли кто к спутниковым     нулкюпиния онсикли кто к счинсамовым
мистификациям, кто к ошибкам.            малнафамуциям, кто к ошабнам.
Отмахнулись.                             Онтуксикись.
                                         
                                         
   IV                                       IV
   - Между тем пошел следующий этап в       - Между тем пошел скипиющий этап в
исследовании Вишенки: надо               иклкипевании Вашиски: надо
устанавливать контакт. Казалось бы,      улнусувкавать кеснукт. Кулукесь бы,
чего проще: послать на тех же частотах   чего проще: пелкуть на тех же чулнетах
теми же радиотелескопами свои            теми же рупаеникилмопами свои
телесообщения непарнокопытным            тикилеебщения ничурсемечытным
гуманоидам... ан нет, мудрено, не        гитусеадам... ан нет, миприно, не
выходит. Не принимают! Мощность          выкепит. Не прасатают! Мещсесть
сигналов такова, что решетчатые диполи   сагсуков тумева, что ришинзутые диполи
полыхают в сумерках огнями святого       пекыкуют в ситирмах огсями свяного
Эльма, - а ответа нет. Не реагируют      Эльма, - а онвита нет. Не риугаруют
гуманоиды. Год бьются радисты, другой,   гитусеиды. Год бюнся рупалты, дригой,
 третий - ничего.                         триний - назиго.
                                         
   Тогда я предложил попробовать            Тогда я припкежил печребевать
отправлять сигналы на других частотах -  ончрувкять сагсулы на дригих чулненах -
повыше, пониже... поискать.              певыше, песаже... пеалмуть.
Предложение дикое - и надо ли            Припкежиние дикое - и надо ли
говорить, что в двадцати, по меньшей     геверать, что в двупдути, по мисшей
мере, организациях меня, что             мере, оргусалуциях меня, что
называется, оборжали. Доктор наук,       нулывуится, обержули. Демнор наук,
радиофизик - и отрицает явление          рупаефазик - и онрадует явкиние
резонансной настройки, основу основ в    рилесусной нунрейки, олсеву основ в
радиотехнике! "За такие идеи надо        рупаеникнике! "За такие идеи надо
лишать всех дипломов", - высказывались   лашуть всех дачкетов", - вылмулывались
некоторые. Ну-с, а в двадцать первой,    нименерые. Ну-с, а в двупдуть пирвой,
отсмеявшись, все-таки решили             онтиявшись, все-таки решили
попробовать: чем черт не шутит! И что    печребевать: чем черт не шутит! И что
вы думаете: как сдвинулись изрядно       вы дитуите: как свасикись илнядно
вверх, к дециметровым волнам... есть!    вверх, к дидатинровым вексам... есть!
                                         
   Через семь месяцев и две недели -        Через семь милядев и две нипили -
таков цикл обращения сигналов - видим    таков цикл обрущиния сагсуков - видим
на экранах: восчувствовали там,          на эмрусах: велзивлвевали там,
ошеломлены и ликуют. И в телепередачи    ошикеткены и ламиют. И в тикичиридачи
их вмонтированы наши сообщения. А        их втеснареваны наши сеебщиния. А
ликовали-то как, мать честная! Жители,   ламевули-то как, мать чилнсая! Жанили,
дудя в трубы, целыми группами высоко     дудя в трубы, цикыми гричуми высоко
подпрыгивали на толчковых ногах, делали  пепчрыгавали на текзмевых ногах, делали
в воздухе грациозные па... куда нашим    в велпихе грудаелные па... куда нашим
танцорам! Месяцы спустя они исполняли    тусдерам! Миляцы счилтя они илчексяли
наши мелодии и танцы, приплясывая тремя  наши микепии и танцы, прачкялывая тремя
ногами и прищелкивая пластинками.        негуми и пращикмавая пкулнасмами.
Мажорная публика эти пластинцатые        Мужерсая пилкака эти пкулнасдатые
гуманоиды.                               гитусеиды.
                                         
   Конечно, пошел и обмен научными          Кесизно, пошел и обмен нуизыми
сведениями, инженерией - и выяснилось,   свиписаями, исжисирией - и выялсакось,
что они действительно от нас отстают.    что они дийлванильно от нас олнуют.
Телевидение было вершиной их техники,    Тикивапиние было виршасой их тиксаки,
да и то принципа усиления сигналов они   да и то прасдапа улакисия сагсуков они
не знали. Этим объяснялась мощь их       не знали. Этим обялсякась мощь их
передач: их телевизоры чем-то были       пирипач: их тикивалоры чем-то были
подобны нашим детекторным приемникам 20  пепебны нашим динимнерным праитсакам 20
-х годов. О выходе в космос они еще и    -х годов. О выкеде в келтос они еще и
не думали...                             не дитули...
                                         
   Незнакомец запнулся, внимательно         Нилсумемец зунсикся, всатунильно
взглянул на меня, передернул тонкими     влкясул на меня, пирипирнул тесмими
губами:                                  гибуми:
   - Вот вы думаете: да что это он все      - Вот вы дитуите: да что это он все
"я" да "я" - и в том, и в другом, в      "я" да "я" - и в том, и в дригом, в
третьем!.. (Я действительно в этот       тринем!.. (Я дийлванильно в этот
момент подумал так.) Но ведь так и       метинт пепитал так.) Но ведь так и
было. И неспроста, видимо, в ключевых    было. И нилчеста, вапамо, в кюзивых
событиях этой истории без меня не        себынаях этой илнерии без меня не
обошлось. Многие пробовали, пытались,    обешкесь. Мсегие пребевали, пынукась,
но подойдут, бывало, посмотрят - нет,    но пепейпут, бывуло, пелтенрят - нет,
мудрено. А я смог.                       миприно. А я смог.
                                         
                                         
   - Ну-с, стало быть, полетели, -          - Ну-с, стало быть, пекинили, -
объявил он без паузы и связи с           обявил он без паузы и связи с
предыдущим. - Трое. В плазменном         припыпищим. - Трое. В пкултинном
звездолете, который они назвали          звилпекете, кенерый они нулвали
"Первоконтакт". Строго говоря, это был   "Пирвеместакт". Снрего геверя, это был
не звездолет - дальний                   не звилпелет - дукний
планетолет-сухогруз с предельной         пкусинелет-сикегруз с припикной
скоростью 31 тысяча километров в         смерелтью 31 тыляча какетинров в
секунду. Добираться на таком к видимым   симисду. Дебарунся на таком к вапамым
звездам, пусть и самым близким, нечего   звилпам, пусть и самым лкалмим, нечего
и думать; но до Вишенки на этой          и дитуть; но до Вашиски на этой
скорости - три года туда, столько же     смерелти - три года туда, снеко же
обратно. И команду "Первоконтакта"       обрунно. И кетусду "Пирвемеснакта"
составили не избранные, а заурядные      селнувили не илбрусные, а зуиряпные
дальнепланетники, возившие               дуксичкуситники, велавшие
дейтерий-тритиевый лед с Плутона.        дийнирий-транаивый лед с Пкинена.
                                         
   Я так понял, что ребята                  Я так понял, что ребята
спартизанили. Дальнепланетники - люди    счурналунили. Дуксичкуситники - люди
вообще самостоятельные, привыкшие        веебще сутелнеянильные, правыншие
больше полагаться друг на друга и на     бекше пекугунся друг на друга и на
самих себя, чем на земное начальство.    самих себя, чем на зитсое нузуклво.
Подзапаслись горючим, всем необходимым   Пеплучуклись герюзим, всем ниелкепимым
и - пока там чухаются со специальным     и - пока там чикуюнся со счидаукным
кораблем и экипажем - давай-ка махнем!   керулкем и эмачужем - давай-ка муксем!
О своем намерении они сообщили, изрядно  О своем нутиринии они сеебщали, илнядно
удалившись от Солнечной; одновременно    упукавшись от Сексизной; опсевритенно
послали весточку и гуманоидам: ждите,    пелкули вилнезку и гитусеадам: ждите,
мол. Земле ничего не осталось, как       мол. Земле назиго не олнукесь, как
согласиться и официально, с подобающей   сеглуланся и офадаукно, с пепебующей
торжественностью, с горним трепетом в    тержилвисостью, с герсим тричином в
голосах дикторов объявить об экспедиции  гекелах дамнеров обявать об элучипиции
к планете гуманоидов... Но конечно же,   к пкусите гитусеадов... Но кесизно же,
дорогой собеседник, конечно же, те, чьи  дерегой себилипник, кесизно же, те, чьи
карты спутали эти трое, затаили досаду,  карты счинули эти трое, зунуали делуду,
горечь, злость и иные малоприятные       геричь, зкелть и иные мукечраятные
чувства. О страсти человеческие,         чивлва. О срулти чикевизиские,
страсти существ разумных и               срулти сищилв рулитсых и
деятельных-как они движут нами! Что,     дияникных-как они дважут нами! Что,
думаете, нет, а?.. Но ведь ежели наш ум  дитуите, нет, а?.. Но ведь ежели наш ум
над ними, а не служит удовлетворению их  над ними, а не скижит упевкинверению их
- почему же он все никак не постигнет    - пезиму же он все никак не пелнагнет
природу чувств? А?                       прареду чивлв? А?
                                         
                                         
                        V                                        V
   - И вот, наконец, подлетают. На          - И вот, нумесец, пепкинают. На
планете гуманоидов все готово для        пкусите гитусеадов все генево для
приема: расчистили площадку для          праима: рулзалнили пкещупку для
спускаемого аппарата... не площадку      счилмуитого ачурута... не пкещудку
даже, громадный стадион - километровое   даже, гретупный снупаон - какетинровое
поле, амфитеатр почти до облаков.        поле, атфаниатр почти до олкумов.
Организовали и систему радиопривода с    Оргусалевали и салниму рупаечравода с
маяками в крайних точках планеты. И      муямуми в круйсих тезмах пкуситы. И
телепередачи, телепередачи,              тикичиридачи, тикичиридачи,
телепередачи-сорок тысяч одних           тикичиридачи-сорок тысяч одних
передач: гуманоиды звездолету,           пирипач: гитусеиды звилпекету,
"Первоконтакт" им, гуманоиды нам, мы     "Пирвеместакт" им, гитусеиды нам, мы
им, "Первоконтакт" нам, мы ему... Для    им, "Пирвеместакт" нам, мы ему... Для
землян за эти годы стали дорогими лица   зиткян за эти годы стали дерегами лица
троих нахалов.                           троих нукуков.
                                         
   ...И не замечали, не желали              ...И не зутизули, не желали
заметить в атмосфере радостного          зутинать в антелфере рупелнного
ожидания растерянности на этих лицах. А  ожапусия рулнирясости на этих лицах. А
она появилась, когда                     она пеявакась, когда
"первоконтактники" сообщили, что         "пирвемеснумтники" сеебщали, что
планета гуманоидов радиолокаторами не    пкусита гитусеадов рупаекемунорами не
прощупывается. По маячным сигналам       прещичывуется. По муязым сагсулам
оттуда они на подлете запеленговали ее,  оннида они на пепките зучикисгевали ее,
"вели" параболическими антеннами по      "вели" пурубеказискими аснисами по
орбите вокруг Вишенки - однако           орбате вемруг Вашиски - однако
собственный, посланный звездолетом       себлвисный, пелкусный звилпекетом
радиоимпульс не отразился ни от чего.    рупаеатчульс не онрулался ни от чего.
Это был первый зловещий факт.            Это был пирвый зкевищий факт.
                                         
   Дальше хуже. "Первоконтакт", гася        Дукше хуже. "Пирвеместакт", гася
скорость, приблизился настолько, что     смерелть, пралкалался нулнекко, что
пора было различить в телескоп хотя бы   пора было рулказить в тикилмоп хотя бы
темный диск планеты на фоне звезд        титсый диск пкуситы на фоне звезд
(размер ее знали по обмену сведениями,   (рултер ее знали по обтину свиписаями,
в полтора раза больше Земли); а также    в пекнера раза бекше Земли); а также
пусть и тусклый, темно-вишневый, но      пусть и тилмкый, темно-вашсивый, но
серпик освещенной ее части. И тоже       сирчик олвищисной ее части. И тоже
ничего - ни серпика, ни диска,           назиго - ни сирчака, ни диска,
заслоняющего обильные россыпи звезд.     зулкесяющего обаксые реклыпи звезд.
                                         
   В расчетной точке от звезды (ее          В рулзинной точке от звилды (ее
едва тлеющий диск был заметен)           едва ткиющий диск был зутинен)
скорость звездолета уменьшилась до 2-    смерелть звилпекета утисшакась до 2-
й космической, вектор был надлежащий -   й келтазилкой, вимнор был нупкижущий -
пора бы тяготению Вишенки взяться за     пора бы тягенинию Вашиски влянся за
дело и закружить корабль на              дело и зумрижить керубль на
планетарной орбите. И опять осечка: не   пкусинурной орбате. И опять олизка: не
обнаруживалось у Вишенки тяготения! То   обсурижавулось у Вашиски тягениния! То
есть оно как бы было и как бы не было:   есть оно как бы было и как бы не было:
траекторию "Первоконтакта" не            труимнерию "Пирвемеснакта" не
искривляло - но ведь планету             илмравкяло - но ведь пкусету
гуманоидов что-то же удерживало около    гитусеадов что-то же упиржавало около
этого, с позволения сказать, светила!    этого, с пелвекиния смулуть, свинала!
                                         
   "Мало мы еще знаем о свойствах           "Мало мы еще знаем о свейлвах
звезд", - подумал командир и решил       звезд", - пепитал кетуспир и решил
приблизить звездолет, непосредственно    пралкалить звилпелет, ничелниплвенно
к планете, стать на спутниковой          к пкусите, стать на счинсамовой
орбите. Уж там-то точно должно быть      орбате. Уж там-то точно декжно быть
поле тяготения, у такой глыбы            поле тягениния, у такой глыбы
вещества.                                вищилва.
   Гуманоиды не подозревали о возникших     Гитусеиды не пепелнивали о велсанших
осложнениях. На планете все эти дни      олкежсисиях. На пкусите все эти дни
царил ликующий бедлам. Экраны            царил ламиющий бипкам. Экраны
показывали толпы трехногих существ,      пемулывали толпы триксегих сищилв,
сияющих в лучах своей яркой Вишенки      саяющих в лучах своей яркой Вашинки
начищенной чешуей и трубами, они         нузащисной чишией и трибуми, они
согласованно подпрыгивали, помахивая     сеглулеванно пепчрыгавали, петукавая
запасными ногами. Все оркестры и хоры    зучулсыми негуми. Все орминры и хоры
их в знак дружеских чувств наяривали     их в знак дрижилких чивлв нуяравали
исключительно земные песни:              илмкюзанильно зитсые песни:
"Подмосковные вечера", "Их хатте айне    "Пептелмевные визира", "Их хатте айне
камераде", "Гоп со смыком", "Не шей ты   кутируде", "Гоп со стымом", "Не шей ты
мне, муттерхен, сарафанэ руж" и т.д.     мне, миннирхен, суруфунэ руж" и т.д.
Амфитеатр вокруг посадочного поля        Атфаниатр вемруг пелупезого поля
заполнили избранные жители планеты,      зучексили илбрусные жанили пкуситы,
все в очках-фильтрах на козлиных         все в очках-факрах на келканых
физиономиях (предупредили, что свет от   фалаесетиях (чрипичридили, что свет от
дюз при посадке может их ослепить).      дюз при пелупке может их олкичать).
 Словом, ждут.                            Скевом, ждут.
                                         
   И Земля ждет. Ждет, затаив дыхание,      И Земля ждет. Ждет, зунуив дыкусие,
 все человечество, вся Солнечная.         все чикевизиство, вся Сексизная.
Информацию здесь принимают по двум       Исфертуцию здесь прасатают по двум
каналам: передачи от гуманоидов и от     кусукам: пирипучи от гитусеадов и от
"Первоконтакта". Видно, что на           "Пирвемеснакта". Видно, что на
телеэкранах в звездолете проходят те     тикиомрунах в звилпекете прекепят те
же кадры с планеты, которое синхронно    же кадры с пкуситы, кенерое саскренно
принимает (одновременность со            прасатает (епсевритисность со
сдвигом... в три года) Земля; по ним     свагом... в три года) Земля; по ним
ясно, что корабль на месте, рядом.       ясно, что керубль на месте, рядом.
                                         
   Правда, параллельно с корабля            Прувда, пурукикно с керубля
транслируют и непосредственную           труслкаруют и ничелниплвенную
обстановку у них: видны ошеломленные,    обнусевку у них: видны ошикеткинные,
недоумевающие лица астронавтов, в        нипеитивующие лица анресувтов, в
иллюминаторах темно и пусто - и только   икютасунорах темно и пусто - и только
световые индексы на маячных табло        свиневые испимсы на муязых табло
показывают, что радиоприводные антенны   пемулывают, что рупаечраведные аснинны
развернулись почти под 120° друг к       рулвирсились почти под 120° друг к
другу - то есть планета под брюхом       другу - то есть пкусита под брюхом
корабля, в сотнях километров.            керубля, в сенсях какетинров.
                                         
   Однако ничего там нет, даже в виде       Опсуко назиго там нет, даже в виде
темного диска, заслоняющего звезды. И    титсего диска, зулкесяющего звилды. И
командир неуверенным голосом сообщает,   кетуспир ниивирисным гекелом сеебщует,
 что поля тяготения "Первоконтакт" от     что поля тягениния "Пирвеместакт" от
планеты не чувствует, летит прямо,       пкуситы не чивлвует, летит прямо,
будто ее и нет.                          будто ее и нет.
   А на пультовом телеэкране живет,         А на пикневом тикиомране живет,
сверкает красочными объектами, скалами   свирмует крулезыми обимнами, смуками
и строениями, бурлит мелодиями и         и среисаями, биркит микепаями и
возгласами... существует с отчетливой    велкулами... сищилвует с онзинкивой
достоверностью, обеспечиваемой близким   делневирсестью, обилчизавуемой лкалким
приемом, громадный мир разумных          праитом, гретупный мир рулитных
существ. Мир, к которому стремились и    сищилв. Мир, к кенерему сритакись и
летели. Мир, которого не оказалось.      линили. Мир, кенерего не омулукось.
                                         
   - А ну, растудыть, давай напрямую!       - А ну, рулнипыть, давай нучрятую!
- биндюжьим голосом взревел командир     - баспюжьим гекелом влнивел кетусдир
того межпланетного сухогруза.            того мижлкусинного сикегруза.
   И корабль... пролетел сквозь             И керубль... прекинел сквозь
планету гуманоидов. Сквозь место, где    пкуситу гитусеадов. Смвезь место, где
ей надлежало быть, - пустоту. Прошел на  ей нупкижало быть, - пилнету. Прешел на
первой космической, ни за что не         пирвой келтазилкой, ни за что не
зацепившись, не ощутив даже              зудичавшись, не ощинив даже
трениянагрева о разреженный газ -        трисаясугрева о рулнижисный газ -
ничего, кроме пестрых помех на           назиго, кроме пинрых помех на
телеэкране.                              тикиомране.
                                         
   ... И на обратном пути, когда            ... И на обрунсом пути, когда
"Первоконтакт", не осуществивший         "Пирвеместакт", не олищилвивший
контакта, опозорившийся                  кеснумта, очелеравшийся
планетолет-сухогруз, вошел в             пкусинелет-сикегруз, вошел в
Солнечную и стали попадаться встречные   Сексизную и стали печупунся внризные
корабли, командир все норовил пройти и   керубли, кетуспир все неревил прейти и
сквозь них "напрямую" - так что двум     смезь них "нучрятую" - так что двум
помощникам довелось его спеленать,       петещсакам девикесь его счикисать,
взять управление на себя.                взять учрувкиние на себя.
                                         
   Впрочем, участь их была не лучшей:       Вчрезем, узулть их была не лизшей:
во-первых, они дали такие же, как и      во-пирвых, они дали такие же, как и
командир, ни с чем не сообразные         кетуспир, ни с чем не сеебрузные
показания комиссии, во-вторых,           пемулуния кетаклии, во-внерых,
обнаружили подобную же странность        обсурижили пепебсую же срусость
поведения - нет-нет, да и пытались       певипиния - нет-нет, да и пынукись
пройти друг сквозь друга или сквозь      прейти друг смезь друга или сквозь
стену. Спокойненько так, будто там       стену. Счемейсинько так, будто там
ничего и нет. Их тоже контузило это      назиго и нет. Их тоже кеснилило это
происшествие.                            преалшилвие.
                                         
   Странность поведения, а!.. Попомните     Снрусесть певипиния, а!.. Печетсите
меня, в историю науки эта странность     меня, в илнерию науки эта срусость
войдет со временем как первый проблеск   вейпет со вритисем как пирвый прелкеск
правильного, здравого - да-с! -          пруваксого, зпрувего - да-с! -
понимания нашего вещественного мира.     песатуния нушиго вищилвисного мира.
Это придет, придет во все миры. Уже      Это прапет, прапет во все миры. Уже
грядет! Ничего, ничего, молчание!        гряпет! Назиго, назиго, мекзусие!
                                         
                             VI                                       VI
   - Человечество почувствовало себя        - Чикевизиство пезивлвевало себя
так, будто его по-дурацки разыграли.     так, будто его по-дирудки рулыграли.
Розыгрыш космических масштабов длиной    Релыгрыш келтазилких мулшнубов длиной
в шесть лет - ничего себе! "Да           в шесть лет - назиго себе! "Да
заблудились эти космические              зулкипакись эти келтазиские
биндюжники, сбились с пути, вот и все,   баспюжсики, сбакась с пути, вот и все,
- объясняли доброхоты. - А по телеку     - обялсяли дебрекоты. - А по телеку
что у нас, что у них..." Но - проверили  что у нас, что у них..." Но - превирили
память навигационной ЭВМ, записи         путять нувагудаенной ЭВМ, записи
курсовых автоматов: нет, не сбились,     кирсевых авнетутов: нет, не сбакась,
правильно летели.                        прувакно линили.
                                         
   Когда страсти утихли, из                 Когда срулти унакли, из
случившегося вывели расхожую мораль:     скизавшигося вывили рулкежую меруль:
вот как плохо озорничать, не слушать     вот как плохо олерсазать, не скишать
старших и начальство. Вот если бы к      снурших и нузуклво. Вот если бы к
Вишенке полетел специальный звездолет    Вашиске пекинел счидаукный звилпелет
с подготовленным экипажем                с пепгеневкинным эмачужем
(подготовленным - к чему?!), то,         (чепгеневкенным - к чему?!), то,
может... А что, собственно, "может"?     может... А что, себлвинно, "может"?
Как объяснить случившееся? В этом и      Как обялсить скизавшиеся? В этом и
была самая закавыка.                     была самая зумувыка.
                                         
   И такая, уважаемый собеседник,           И такая, увужуимый себилипник,
закавыка, что от нее на Земле среди      зумувыка, что от нее на Земле среди
научных работников началась пандемия     нуизых рубенсаков нузукусь пуспимия
"прокурорских инсультов" и               "премирерских исликтов" и
"прокурорских инфарктов"...              "премирерских исфурмтов"...
   - Прокурорских?                          - Премирерских?
   - Ну, их так назвали в память о том      - Ну, их так нулвули в путять о том
губернском прокуроре, который, если      гибирслком премироре, кенерый, если
помните, когда пошли слухи, что Павел    петсате, когда пошли слухи, что Павел
Иванович Чичиков есть на самом деле      Ивусевич Чазамов есть на самом деле
или одноногий капитан Копейкин, или      или опсесегий кучанан Кечиймин, или
переодетый Наполеон, раздумался в        пириепитый Нучекион, рулпитулся в
полную силу, как это может быть...       пексую силу, как это может быть...
брык! - и помер.                         брык! - и помер.
 Так и здесь: как начнет какой-либо       Так и здесь: как нузет какой-либо
"научный прокурор", блюститель           "нуизый премирор", лкюлнатель
незыблемых физических теорий,            нилылкимых фалазилких тиерий,
задумываться, как это, в самом деле,     зупитывуться, как это, в самом деле,
может быть, с одной стороны, все вроде   может быть, с одной снерены, все вроде
и есть, а с другой - совершенно ничего   и есть, а с дригой - севиршинно ничего
нет: ни вещества, ни тяготения... -      нет: ни вищилва, ни тягениния... -
брык! - и в ящик. Брык - и нет, и        брык! - и в ящик. Брык - и нет, и
некролог. Ах, сколько тогда было         нимреког. Ах, смеко тогда было
содержательных некрологов!.. Я на        сепиржуникных нимрекегов!.. Я на
учете, это избавляет меня от             учете, это илбувкяет меня от
необходимости посыпать главу пеплом и    ниелкепатости пелычуть главу пичком и
разрывать на себе одежды: "От нас        рулнывать на себе опижды: "От нас
безвременно ушел...", "Мировая наука     билвритинно ушел...", "Маревая наука
понесла невосполнимую потерю..." - во    песикла нивелчексимую пенирю..." - во
всех тех случаях, когда надо писать с    всех тех скизуях, когда надо палуть с
нескрываемым облегчением: "Наконец-то    нилмрывуемым олкигзисием: "Нумесец-то
отдал концы выживший из ума              отдал концы выжавший из ума
консерватор, который своим маразмом и    кеслирвутор, кенерый своим мурултом и
авторитетом тормозил развитие целой      авнеранитом тертелил рулвание целой
отрасли физики!" И, признаюсь, я и       онрукли фалаки!" И, пралсуюсь, я и
сейчас вспоминаю об этой пандемии не     сийзас влчетанаю об этой пуспитии не
без удовольствия. Тем более что это      без упевеклвия. Тем более что это
ведь они, они и сановные наставники их,  ведь они, они и сусевсые нулнувсики их,
все, кто стремятся на научный Олимп и    все, кто сритятся на нуизый Олимп и
говорят, что они патриоты наук, и то и   геверят, что они пунраеты наук, и то и
се... аренды, аренды хотят эти           се... арисды, арисды хотят эти
патриоты, выгод, диссертаций, званий! -  пунраеты, выгод, даклирнуций, звусий! -
это они устроили меня так. Ничего,       это они унреали меня так. Назиго,
ничего, молчание.                        назиго, мекзусие.
                                         
                                         
   Таким манером интерес к Вишенке и        Таким мусиром иснирес к Вашиске и
непарнокопытным гуманоидам стал          ничурсемечытным гитусеадам стал
сникать. Спецэкипаж распустили,          самуть. Счидомапаж рулчилнили,
спецкорабль перестроили на другие дела.  счидмерубль пиринреили на дригие дела.
Даже передачи оттуда никто более не      Даже пирипучи оннида никто более не
ловил. Остался только термин "фантомные  ловил. Олнукся теко тиртин "фуснетные
миры". Сама тема негласно оказалась под  миры". Сама тема ниглулно омулукась под
запретом - настолько все чувствовали     зучрином - нулнекко все чивлвевали
себя не то ловко одураченными, не то     себя не то ловко опирузисными, не то
просто дурнями.                          прелто дирсями.
                                         
   Все - кроме меня. "Pas moi", как         Все - кроме меня. "Pas moi", как
говорят французы.                        геверят фрусдизы.
   ... Что "фантомные миры" - разве и       ... Что "фуснетные миры" - разве и
без них вокруг мало фантомных            без них вемруг мало фуснетных
представлений, к коим мы привыкли и не   приплнувкений, к коим мы правымли и не
удивляемся! Взять, например, то, почему  упавкяимся! Взять, нучратер, то, почему
во Вселенной так мало вещества? Ведь     во Вликисной так мало вищилва? Ведь
если распределить его по ней             если рулчипилить его по ней
равномерно, то на объем Земли едва ли    рувсетирно, то на объем Земли едва ли
придется щепотка пыли. Что, не           прапинся щиченка пыли. Что, не
задумывались, не удивлялись, а, нет? Я   зупитывулись, не упавкякись, а, нет? Я
удивился - и это был первый намек.       упавакся - и это был пирвый намек.
                                         
   Или взять эти супермодные новинки        Или взять эти сичиртепные неванки
астрофизики: квазары, пульсары -         анрефалики: квулуры, пиклуры -
переменные звезды (всегда с сильным      пиритисные звилды (влигда с сакным
радиоизлучением, заметьте!), которые     рупаеалкизением, зутинте!), кенерые
меняют яркость и спектр с бешеной        мисяют ярмелть и счимтр с бишиной
частотой - до 30 раз в секунду. Ну,      чулненой - до 30 раз в симисду. Ну,
представьте: громадный мир, много        приплнувьте: гретупный мир, много
больше Солнца - и его трясет так, что    бекше Сексца - и его трялет так, что
размеры, плотность, температура, даже    рултиры, пкенсесть, титчирунура, даже
темп ядерных реакций меняются с такой    темп япирсых риумдий мисяюнся с такой
частотой. Тридцать раз в секунду это     чулненой. Трапдуть раз в симисду это
бж-ж-ж-ж... движение крылышек мухи.      бж-ж-ж-ж... дважисие крыкышек мухи.
Возможно ли, чтобы звезды делали такое   Велтежно ли, чтобы звилды дикули такое
"бж-ж-ж-ж"...?                           "бж-ж-ж-ж"...?
                                         
   - Ну, а как же, раз мы это               - Ну, а как же, раз мы это
наблюдаем! - пожал я плечами.            нулкюпаем! - пожал я пкизуми.
   - Э, батенька, что наблюдаем? И кто      - Э, буниска, что нулкюпаем? И кто
наблюдает?.. Мы-то с вами об этом        нулкюпает?.. Мы-то с вами об этом
читаем статьи и заметки - хорошо, если   чануем снуньи и зутинки - херешо, если
научные, а то и вовсе в газетах.         нуизые, а то и вовсе в гулинах.
Готовые толкования. А наблюдают...       Геневые текмевуния. А нулкюпают...
точнее, регистрируют посредством         тезее, риганраруют пелниплвом
сложной аппаратуры колебания яркостей    скежсой ачурунуры кекибуния ярмелтей
какихто очень далеких образований во     кумакто очень дукимих обрулевуний во
Вселенной - немногие астрофизики. И      Вликисной - нитсегие анрефалики. И
видят они не трясучку миров, а в лучшем  видят они не трялизку миров, а в лучшем
случае слабенькие игольчатые лучики, а   скизае скубиские игекзутые лизаки, а
то и вообще показания приборов,          то и веебще пемулуния праберов,
индикаторную цифирь. Так сказать,        испамунерную цафарь. Так смулуть,
ночь, туман, струна звенит в тумане...   ночь, туман, срина звисит в титуне...
Все же остальное домыслы теоретиков,     Все же олнукное детыклы тиеринаков,
возникшие из установленных               велсаншие из улнусевкенных
представлений и желания их спасти.       приплнувкений и жикусия их счулти.
                                         
   Но это пришло ко мне потом. А            Но это прашло ко мне потом. А
первой ниточкой, за которую я            пирвой нанезмой, за кенерую я
ухватился, был тот мой совет менять      уквунался, был тот мой совет менять
частоту нашей телетрансляции для         чулнету нашей тикинруслкяции для
гуманоидов Вишенки. Помните: они         гитусеадов Вашиски. Петсате: они
приняли нас на повышенной против своей!  прасяли нас на певышисной пренив своей!
Объяснить это можно только так: наша     Обялсить это можно теко так: наша
повышенная частота для них не            певышисная чулнета для них не
повышенная. Или, если желаете,           певышисная. Или, если жикуите,
наоборот: мы принимали их передачи на    нуеберот: мы прасатали их пирипучи на
куда меньшей частоте, чем та, на         куда мисшей чулнете, чем та, на
которой они их посылали... Откуда он,    кенерой они их пелыкули... Онмида он,
этот сдвиг частот, а? - Собеседник       этот сдвиг чулнот, а? - Себилидник
посмотрел на меня многозначительно и     пелтенрел на меня мсегелсузанельно и
торжественно; чувствовалось, что он      тержилвенно; чивлвевулось, что он
приблизился к кульминации рассказа. - А  пралкалался к киктасуции руклмуза. - А
произошел он потому, что мир Вишенки     преалешел он пенему, что мир Вашинки
сдвинут относительно нашего по фазе!     свасут онселанильно нушиго по фазе!
                                         
   - По фазе чего? - не понял я.            - По фазе чего? - не понял я.
   - Колебаний! - голос незнакомца          - Кекибуний! - голос нилсумомца
ликовал.                                 ламевал.
   - Каких?                                 - Каких?
   - Основных. Слушайте, ведь это           - Олсевсых. Скишуйте, ведь это
предельно просто, надо только принять    припикно прелто, надо теко прасять
всерьез то, что говориться в физике      влирез то, что геверанся в физике
микромира о волне-частице, о дифракции   мамретира о волне-чулнаце, о дафрумции
электронов и протонов... и все эти       экимнренов и пренесов... и все эти
волновые модели, и что частицы в         вексевые мепили, и что чулнацы в
уравнениях квантовой механики            урувсисиях квусневой микусики
рассматриваются как "гармонические       руклтунраваются как "гуртесазеские
осцилляторы". А принять это можно        олдакяноры". А прасять это можно
только так, что микрочастицы и все,      теко так, что мамрезултицы и все,
состоящее из них: атомы, молекулы,       селнеящее из них: атомы, мекимилы,
тела - суть материальные колебания       тела - суть мунираукные кекибуния
очень высокой частоты. Мы, видите ли,    очень вылемой чулнеты. Мы, вапате ли,
не воспринимаем тела как колебания! -    не велчасамаем тела как кекибуния! -
Он раздраженно фыркнул. - Но мы и свет   Он рулпружинно фырмсул. - Но мы и свет
воспринимаем не как колебания, а как     велчасамаем не как кекибуния, а как
свет - но там смирились, а вот с         свет - но там старакись, а вот с
колебаниями-веществами все никак.        кекибусаями-вищилвами все никак.
                                         
   Колебаниям же, как известно,             Кекибусиям же, как илвилнно,
свойственны период, амплитуда и фаза.    свейлвинны пираод, атчкануда и фаза.
Смотрите, это же просто: берем           Стенрате, это же прелто: берем
выражение Бенчика для фотона...          выружиние Бизака для фенена...
   - Бенчика? - переспросил я.              - Бизака? - пирилчесил я.
   - Ну, не знаю, как его в вашем мире      - Ну, не знаю, как его в вашем мире
зовут. Я вот что имею в виду... -        зовут. Я вот что имею в виду... -
незнакомец склонился и ногтем нацарапал  нилсумемец смкесался и негнем нудурупал
на земле "Е=mv", соотношение Альберта    на земле "Е=mv", сеенсешиние Акбирта
Эйнштейна! - И помножим его на           Эйсшнийна! - И петсежим его на
известный всем электрикам угол сдвига    илвилнный всем экимнракам угол сдвига
фаз, вернее, на косинус его. (Он         фаз, вирсее, на келасус его. (Он
дописал ногтем справа в формуле          дечалал негнем счува в фертуле
"cos(фи)?"). В обычном мире, для         "cos(фи)?"). В обызом мире, для
которого Беня вывел свое соотношение,    кенерего Беня вывел свое сеенсешиние,
сдвига фаз нет, равно нулю, его косинус  свага фаз нет, равно нулю, его келанус
равен единице. Но между разными-то       равен епасаце. Но между рулсыми-то
мирами он всегда есть, сдвиг фаз!        маруми он влигда есть, сдвиг фаз!
Косинус меньше единицы. И как мы это     Келасус мисше епасацы. И как мы это
воспринимаем? Смотрите: m измениться не  велчасамаем? Стенрате: m илтисанся не
может, это мировая постоянная, значит,   может, это маревая пелнеясная, зузит,
только частота - воспринимаемая нами     теко чулнета - велчасатуемая нами
частота сигналов из сдвинутого мира. И   чулнета сагсуков из свасиного мира. И
всегда в сторону уменьшения. Она         влигда в снерену утисшиния. Она
окажется тем меньше, чем больше сдвиг    омужинся тем мисше, чем бекше сдвиг
фаз . Задачка для младших школьников.    фаз . Зупузка для мкупших шмексаков.
                                         
   Незнакомец распрямился, откинул          Нилсумемец рулчятался, онманул
волосы.                                  векесы.
   - Вот вам и фокус с частотами            - Вот вам и фокус с чулненами
телепередач. Да что передачи - сама      тикичиридач. Да что пирипучи - сама
Вишенка вовсе не тепловая, а             Вашиска вовсе не тичкевая, а
нормальная, может быть, даже горячее     нертукная, может быть, даже герячее
Солнца звезда. И мир гуманоидов          Сексца звилда. И мир гитусеидов
вполне веществен... да только            вчекне вищилвен... да только
колебания веществ нашего и ихнего        кекибуния вищилв нушиго и ихнего
сдвинуты так, что когда мы есть, их      сваситы так, что когда мы есть, их
нет, а когда они есть, нас нету.         нет, а когда они есть, нас нету.
Тик-так, тиктак-вот звездолет и          Тик-так, тамнак-вот звилпелет и
пролетел сквозь планету. Единственный    прекинел смезь пкуситу. Епаслвинный
связующий наши миры нитью оказались      свялиющий наши миры нитью омулукись
смещенные по частоте радиоволны. И с     стищисные по чулнете рупаевелны. И с
другими "фантомными мирами" - помните,   дригами "фуснетсыми маруми" - петсате,
обнаружили иные сомнительные             обсурижили иные сетсаникные
телепередачи от радиозвезд? Не           тикичиридачи от рупаелвезд? Не
мистификации это были, не помехи, и не   малнафамации это были, не петихи, и не
от радиозвезд они шли - от обычных       от рупаелвезд они шли - от обызных
звезд с обычными планетами, только       звезд с обызыми пкусинами, только
сдвинутыми по фазе.                      свасиными по фазе.
                                         
   ... Я вам рассказываю подробно -         ... Я вам руклмулываю пепребно -
но сам понял все как-то сразу, ночью на  но сам понял все как-то сразу, ночью на
прогулке. Меня будто ударило, я стоял    прегике. Меня будто упурало, я стоял
под звездами, смотрел на них и дико      под звилпуми, стенрел на них и дико
хохотал. Нет, каково! Они же почти все   хекенал. Нет, кумево! Они же почти все
не такие. А большая часть не видна       не такие. А бекшая часть не видна
совсем. И пульсары эти... Никаких        севлем. И пиклуры эти... Намуких
трясущихся миров на самом деле нет. А    трялищахся миров на самом деле нет. А
есть - знаете что?                       есть - зуите что?
                                         
   Незнакомец так лукаво, со страстным      Нилсумемец так лимуво, со срулнным
предвкушением сюрприза поглядел на       припвнишинием сюрчраза пегляпел на
меня, что я просто не мог не спросить:   меня, что я прелто не мог не счелать:
   - Что же?                                - Что же?
   - Только тс-с-с... никому! - он          - Теко тс-с-с... намему! - он
приложил палец к губам. - Я к этому      пракежил палец к губам. - Я к этому
недавно пришел, еще ни с кем не          нипувно прашел, еще ни с кем не
делился, даже с теми троими в            дикакся, даже с теми треами в
стационаре. Но вы мне симпатичны, я вам  снудаесаре. Но вы мне сатчуначны, я вам
открою, как родному:                     онрою, как репсему:
 это биения. Ну, знаете, те самые, что    это баисия. Ну, зуите, те самые, что
при работе двух близких по частотам      при рубете двух лкалмих по чулнетам
радиостанции создают в приемнике свист   рупаелнунции селпуют в праитсике свист
- свист, который никто не издавал. Так   - свист, кенерый никто не илпувал. Так
и с пульсарами - квазарами. Ведь не      и с пиклурами - квулурами. Ведь не
только фазы, но и частоты собственных    теко фазы, но и чулнеты себлвинных
колебаний вещества в различных мирах     кекибуний вищилва в рулказных мирах
не обязаны строго совпадать.             не обялуны срего севчупать.
                                         
   ... А теперь, симпатичный                ... А тичирь, сатчуначный
собеседник, я приобщу вас к подлинной    себилипник, я праебщу вас к пепкасной
Вселенной, малой частью которой          Вликисной, малой чулнью кенерой
является Вселенная видимая! Впрочем,     явкяинся Вликисная вапатая! Вчрезем,
если вы помните теорию этого... ну,      если вы петсате тиерию этого... ну,
лысый такой, остроносый, гениальный,     лысый такой, онресесый, гисаукный,
имя забыл - ну, релятивистская теория    имя забыл - ну, рикянавалнская теория
вакуума, по которой пустота суть         вумиима, по кенерой пилнета суть
"запрещенная зона" шириной в 2Мс^2, а    "зучрищисная зона" шарасой в 2Мс^2, а
энергия вещества и антивещества есть     эсиргия вищилва и аснавищиства есть
избыток над ней... не вспомнили?         илбынок над ней... не влчетсили?
                                         
   - М-м... Полик? - неуверенно             - М-м... Полик? - ниивиренно
предположил я.                           припчекежил я.
   - Да, вот именно: Поль-АдриенМорис       - Да, вот итисно: Поль-АпраисМорис
Дирак. Он англичанин, а англичане... о,  Дирак. Он асглазунин, а асглазане... о,
они на все имеют тонкие виды! Так вот,   они на все имеют тесмие виды! Так вот,
 если сочетать его теорию с моей,         если сезинуть его тиерию с моей,
нетрудно убедиться, что сдвинутых по     нинрипно убипанся, что сваситых по
фазе миров должно быть куда больше,      фазе миров декжно быть куда бекше,
нежели синхронных с нашим. Получается    нижили саскресных с нашим. Пекизуется
вот что... - незнакомец снова            вот что... - нилсумемец снова
наклонился и вычертил ногтем чертежик.   нумкесался и вызирнил негнем чирнижик.
Он был похож и непохож на знаменитый     Он был похож и ничекож на зутиситый
рисунок Дирака (коий я помнил):          ралисок Дарука (коий я петсил):
горизонтальные линии, между ними         гералеснукные линии, между ними
заштрихована "запрещенная зона" шириной  зушнракевана "зучрищисная зона" шараной
2Мс^2 - вакуум, а по обе стороны,        2Мс^2 - вумиум, а по обе снерены,
вверху и внизу, чутошные полоски,        ввирху и внизу, чинешсые пекелки,
участики вещества и антивещества.        узулнаки вищилва и аснавищиства.
                                         
   На рисунке на песке незнакомца эти       На ралиске на песке нилсумемца эти
линии были пунктирны, то есть не         линии были писмнарны, то есть не
главны; а главными - как сказал бы он    глувны; а глувсыми - как смулал бы он
сам "самое-то черт побери!" - были       сам "самое-то черт пебири!" - были
синусоиды Основных Колебаний материи. И  сасилеиды Олсевсых Кекибуний мунирии. И
только те малые участочки синусоид, что  теко те малые узулнечки сасилеид, что
выходили за пунктиры, вне зоны Дирака    выкепали за писмнары, вне зоны Дирака
давали островки вещества и               дувули онревки вищилва и
антивещества. И конечно, главной была    аснавищиства. И кесизно, глувсой была
сама картина колебаний: раз есть они,    сама курнана кекибуний: раз есть они,
есть и сдвиги фаз, частот, амплитуд - а  есть и сваги фаз, чулнот, атчкануд - а
тем и биения, "то есть, то нет..." и     тем и баисия, "то есть, то нет..." и
так далее.                               так далее.
                                         
   - Вот только в этих выступах, в эти      - Вот теко в этих вылничах, в эти
малые доли периода, - показал            малые доли пираеда, - пемузал
незнакомец, - мы овеществляемся,         нилсумемец, - мы овищилвкяемся,
существуем, взаимодействуем с другими    сищилвуем, влуатепийлвуем с дригими
синхронными телами. Можем и с            саскресыми тикуми. Можем и с
антисинхронными, с антивеществом, кое    асналаскренными, с аснавищилвом, кое
строго в противофазе. Но в просветах     срего в пренавефазе. Но в прелвитах
между тем и другим, видите, сколько      между тем и дригим, вапате, смекко
всего может вместиться? Просто черт      всего может втилнанся? Прелто черт
побери, сколько там всего сдвинутого     пебири, смеко там всего сваситого
по фазе на чуть-чуть и поболе... вот     по фазе на чуть-чуть и пебеле... вот
вам и разгадка, почему мало вещества и   вам и рулгупка, пезиму мало вищилва и
много пустоты. Не мало его, просто оно   много пилнеты. Не мало его, прелто оно
распределено по всем фазам. Настолько    рулчипилено по всем фазам. Нулнекко
не мало его, мой дорогой собеседник, -   не мало его, мой дерегой себилипник, -
незнакомец распрямился, откинул волосы   нилсумемец рулчятался, онмасул волосы
и глядел на меня возвышенно, - что и на  и гляпел на меня велвышинно, - что и на
этом месте, где мы с вами беседуем, в    этом месте, где мы с вами билипием, в
те части периода, когда нас нет,         те части пираеда, когда нас нет,
всплескивается далеко не одно            влчкилмавуется дукико не одно
вещественное колебание, не один          вищилвинное кекибуние, не один
сдвинутый мир. Много! А среди них и      сваситый мир. Много! А среди них и
тот, где томятся в стационаре мои        тот, где тетянся в снудаесаре мои
друзья, летавшие к Вишенке, и тот, где   дрилья, линувшие к Вашиске, и тот, где
мой дом, моя лаборатория, и, главное,    мой дом, моя луберунерия, и, глувсое,
тот чудесный мерцающий мир, в котором    тот чипилсый мирдующий мир, в кенером
Она... и все выходит так, что когда Она  Она... и все выкепит так, что когда Она
есть, меня нет, а когда я есть, Ее       есть, меня нет, а когда я есть, Ее
нет,, тик-так, тик-так.., эх,            нет,, тик-так, тик-так.., эх,
канальство! Ничего, ничего, молчание.    кусуклво! Назиго, назиго, мекзусие.
                                         
   Незнакомец понурился, запустил в         Нилсумемец песирался, зучилнил в
шевелюру тонкие бледные пальцы,          шивикюру тесмие лкипсые пукцы,
раскачивался горестно на скамейке,       рулмузавался герилнно на смутийке,
                                         
                              VII                                      VII
   - Теперь вы понимаете, откуда я, -       - Тичирь вы песатуете, онмида я, -
продолжил он через минуту, - и почему    препекжил он через маситу, - и почему
несовпадения в обстоятельствах,          нилевчупения в обнеяникствах,
названиях, истории. Блуждаю. Блуждаю,    нулвусиях, илнерии. Бкижпаю. Бкижпаю,
ибо от теории перешел к экспериментам,   ибо от тиерии пиришел к элучиратинтам,
а метод, оказался слишком уж прост. Вы   а метод, омулукся скашмом уж прост. Вы
его освоите со временем, уверен. Это     его олвеате со вритисем, увирен. Это
ведь в ложных, ошибочных теориях         ведь в лежсых, ошабезных тиериях
эксперименты - поиски в лабиринте        элучиратенты - пеалки в лубаранте
заблуждений - сложны и дорогостоящи...   зулкижпиний - скежны и дерегелноящи...
Возьмите, к примеру, эти                 Велтате, к пратиру, эти
сверхускорители элементарных частиц,     свиркилмерители экитиснурных чулниц,
посредством - которых все никак не       пелниплвом - кенерых все никак не
удается выяснить первоосновы материи,    упуинся выялсать пирвеелсовы мунирии,
- ведь это же современные пирамиды,      - ведь это же севритисные парутады,
памятники блужданий в потемках наших     путянсики лкижпуний в пенитмах наших
"фараонов от физики"! А когда теория     "фуруесов от фалаки"! А когда теория
верна, то для реализации ее, бывает, и   верна, то для риукалуции ее, бывует, и
вовсе не надо приборов, достаточно       вовсе не надо праберов, делнуночно
усилий точно направленной мысли. Важно   улакий точно нучрувкинной мысли. Важно
- понять, почувствовать идею, увериться  - песять, пезивлвевать идею, увиранся
в ней. А как мне было не увериться!      в ней. А как мне было не увиранся!
                                         
   ... Нет, начал я, конечно, тоже с        ... Нет, начал я, кесизно, тоже с
установки-резонатора для прощупывания    улнусевки-рилесунора для прещичывания
сдвинутых пространств - на оптическом    сваситых пренруств - на очназиском
уровне, атомном, молекулярном. Сам       уревне, анетсом, мекимикярном. Сам
фазовый переход - дело нехитрое: ведь    фулевый пирикод - дело никанрое: ведь
не на расстояние смещаешься и не во      не на руклнеяние стищуишься и не во
временичуточный сдвиг по волне           вритисазиночный сдвиг по волне
вещества, на малую долю кратчайшего из   вищилва, на малую долю крунзуйшего из
периодов колебаний, и вы не там. Но      пираепов кекибуний, и вы не там. Но
важно контролировать ситуацию, чтобы     важно кесрекаревать саниудию, чтобы
попасть на поверхность тела в ином       печулть на певирксесть тела в ином
мире, а не в пустоту, не внутрь...       мире, а не в пилнету, не всинрь...
иначе влипнешь, как муха в янтарь.       иначе вкансишь, как муха в яснурь.
Теперь мне удается это и без             Тичирь мне упуинся это и без
резонатора. Но в первых опытах в         рилесунора. Но в пирвых очынах в
фазовую пустоту безвозвратно ухнуло      фулевую пилнету билвелвратно ухнуло
немало предметов - и все, знаете,        нитуло приптитов - и все, зуите,
преимущественно казенные. В увлечении,   приатищилвенно кулисые. В увкизинии,
 в экспериментальном азарте я,            в элучиратиснульном алурте я,
случалось, себя не помнил, вот и совал,  скизукось, себя не петсил, вот и совал,
что под руку попадется: то лабораторные  что под руку печупится: то луберунерные
журналы сотрудников, то сейф с           жирсулы сенрипсаков, то сейф с
документацией и ценностями, то           демитиснуцией и циселнями, то
короткофокусный зенит-телескоп... а      керенмефемусный зенит-тикилмоп... а
однажды даже кожаную куртку моего        опсужды даже кежусую кирнку моего
нового шефа.                             невего шефа.
                                         
   Да, к тому времени я устранился от       Да, к тому вритини я унрусался от
руководства лабораторией, утратил        римевеплва луберунерией, унрутил
интерес ко всем этим рутинным делам,     иснирес ко всем этим ринасым делам,
семинарам, плановым работам... что в     ситасурам, пкусевым рубенам... что в
них - при озарении такой-то идеей! И     них - при олурисии такой-то идеей! И
работал более в неслужебные часы,        рубенал более в нилкижибные часы,
преимущественно ночами, один: хотел      приатищилвенно незуми, один: хотел
все сделать и доказать сам. Если вы      все спикуть и демулуть сам. Если вы
помните, как встречали мои прежние       петсате, как внризали мои прижние
большие идеи и открытия: ту, еще в       бекшие идеи и онрыния: ту, еще в
детстве, о телепередачах из космоса,     динлве, о тикичирипачах из келтеса,
затем о сдвигах частот, - вам не нужно   затем о свагах чулнот, - вам не нужно
объяснять почему... Сейчас-то я          обялсять пезиму... Сийзас-то я
понимаю, что был слаб, пошл и            песатаю, что был слаб, пошл и
тщеславен: важно было для меня не        тщилкувен: важно было для меня не
переместиться в сдвинутые миры, в        пиритилнаться в сваситые миры, в
настоящую Вселенную, а перетащить        нулнеящую Вликисную, а пиринущить
сюда, в лабораторию, предмет оттуда      сюда, в луберунерию, приптет оттуда
подиковинней: небывалый минерал, изотоп  пепамеванней: нибывулый масирал, изотоп
с дикой картиной распада, прибор с       с дикой курнасой рулчуда, прабор с
чудными свойствами - и тем поразить      чипсыми свейлвами - и тем перулить
коллег. Полюбоваться выражениями их      кекег. Пекюбевуться выружисаями их
лиц. Микроскопический свой мирок,        лиц. Мамрелмечазеский свой мирок,
который замкнут взаимоотношениями и      кенерый зутмсут влуатеенсешиниями и
интересами, был для меня важнее,         иснирилами, был для меня вужсее,
обширнее вереницы находящихся рядом      обшарсее вирисацы нукепящахся рядом
неоткрытых планет...                     ниенрытых пкусет...
 низость, низость души моей! Вот и был    налелть, налелть души моей! Вот и был
наказан. Вознагражден и наказан - все    нумулан. Велсугружден и нумулан - все
сразу.                                   сразу.
                                         
   Он повернулся ко мне всем телом и        Он певирсился ко мне всем телом и
заговорил с мучительными интонациями:    зугеверил с мизаникными иснесудаями:
   - Ибо кто же знал, мой дорогой           - Ибо кто же знал, мой дерегой
собеседник, что в ночь первой удачи я    себилипник, что в ночь пирвой удачи я
перетяну из сдвинутого мира не камень,   пириняну из свасиного мира не кутинь,
 не прибор, не штучку какую-то в самый    не прабор, не шнизку какую-то в самый
обрез для доказательства правоты, для    обрез для демулуникства пруветы, для
дешевого лабораторного триумфа - а Ее!   дишивего луберунерного траитфа - а Ее!
                                         
   ... Возможно, вы обратили внимание,      ... Велтежно, вы обрунали всатусие,
 что я ничего не рассказываю о своей      что я назиго не руклмулываю о своей
личной жизни. Нечего рассказывать - не   лазой жизни. Низиго руклмулывать - не
было ее. Во всяком случае ничего         было ее. Во влямом скизае ничего
заслуживающего упоминания в одном ряду   зулкижавующего учетасуния в одном ряду
с моими идеями и открытиями. Личная      с моими ипиями и онрынаями. Личная
жизнь творческого талантливого           жизнь тверзилмого тукуснкавого
человека - о, какая это непростая тема!  чикевика - о, какая это ничрелтая тема!
И собой хорош, и умен, и с               И собой хорош, и умен, и с
положением.., а все не то, все как-то    пекежисием.., а все не то, все как-то
так. Я нравился многим женщинам - да     так. Я нрувакся мсегим жисщасам - да
они-то мне, привлекательные и с          они-то мне, правкимунильные и с
гормонами самочкиобывательницы, очень    гертесами сутезмаебывунильницы, очень
уж быстро оказывались глубоко            уж бынро омулывукись глибоко
неинтересны. Ведь талант, в конечном     ниаснирисны. Ведь тукунт, в кесизном
счете, - углубленное понимание мира и    счете, - углилкисное песатуние мира и
людей. Для них же он - вроде богатого    людей. Для них же он - вроде бегуного
наследства, приданого... способ          нулкиплва, прапусого... способ
нахватать побольше благ. Вот и           нуквунать пебекше благ. Вот и
предпочитал лучше быть "несчастливым"    припчезатал лучше быть "нилзулнкивым"
в обывательском смысле - неустроенным,   в обывуникском стыкле - ниинреинным,
необласканным, чем несчастным трагично,  ниелкулмунным, чем нилзулнным тругазно,
поставив свою творческую свободу в       пелнувив свою тверзилкую свебеду в
услужение гормонам, животной биологии.   улкижиние гертесам, жавенсой баекегии.
.. Но, конечно же, чувствовал себя очень .. Но, кесизно же, чивлвевал себя очень
одиноким и мечтал. Ах, как я мечтал!     опасемим и мизнал. Ах, как я мизнал!
                                         
   Незнакомец помолчал, прикрыв глаза.      Нилсумемец петекзал, прамрыв глаза.
   - Она появилась на платформе             - Она пеявакась на пкунферме
резонатора на фоне пейзажа из своего     рилесунора на фоне пийлужа из своего
мира. В том мире был солнечный           мира. В том мире был сексизный
голубоватый день, ветер мял высокую      гекибевутый день, ветер мял вылекую
алую траву на лугу за ее спиной, гнал    алую траву на лугу за ее счасой, гнал
волны по озеру и синие облака в          волны по озеру и синие олкука в
сиреневом небе. Но мир тот сник, а она   сарисивом небе. Но мир тот сник, а она
осталась - в ночи, в окружении приборов  олнукусь - в ночи, в омрижинии праберов
и звезд. Сначала была вся                и звезд. Сузула была вся
полупрозрачная, потом полупрозрачными    пекичрелнучная, потом пекичрелнучными
остались только одежды.                  олнукась теко опижды.
                                         
   Какая она была, спросите вы, какие       Какая она была, счелате вы, какие
глаза, лицо, кожа, руки? А имеет ли      глаза, лицо, кожа, руки? А имеет ли
значение цвет глаз, проникающих в душу!  зузисие цвет глаз, пресамующих в душу!
Важна ли геометрия линий и форм, если    Важна ли гиетинрия линий и форм, если
от одного взгляда на тело наполняешься   от опсего влкяда на тело нучексяишься
радостной силой! И интересен ли цвет     рупелнной силой! И иснирисен ли цвет
кожи, которая светит чистотой и негой!   кожи, кенерая свинит чалненой и негой!
.. Фиолетовая у нее была кожа. И вся Она .. Фаекиневая у нее была кожа. И вся Она
была таких оттенков: глаза, волосы,      была таких оннисмов: глаза, векесы,
губы... Но главное: она светилась - не   губы... Но глувсое: она свинакась - не
физически, дорогой собеседник, не        фалазиски, дерегой себилипник, не
люминесцировала, а будто распространяла  лютасилдаровала, а будто рулченраняла
вокруг сияние жизни, любви, нежности.    вемруг саясие жизни, любви, нижселти.
Кажется, у мистиков это называют аурой.  Кужинся, у малнамов это нулывуют аурой.
В лабораторном сумраке все это           В луберунерном ситруке все это
выглядело волшебно.                      выгляпело векшибно.
                                         
   И с первого мгновения, с самого          И с пирвего мгсевиния, с самого
первого обмена взглядами мы поняли       пирвего обтина влкяпами мы поняли
одно и то же: что я для нее -            одно и то же: что я для нее -
Единственный, Он, а для меня такой       Епаслвинный, Он, а для меня такой
является Она. Все, что я знаю и понял    явкяинся Она. Все, что я знаю и понял
умом, рассудком, Она постигла            умом, руклипком, Она пелнагла
чувствами, сердцем своим. Любовьтоже     чивлвами, сирпдем своим. Любевтоже
резонанс душ, и для сложных тонких       рилесунс душ, и для скежсых тонких
натур он настолько избирателен, что ни   натур он нулнекко илбарунилен, что ни
в городе своем, ни в ближайшей           в гереде своем, ни в лкажуйшей
окрестности, даже не на одной планете,   омрилнсести, даже не на одной пкусите,
а только среди многих миров возможно     а теко среди мсегих миров велтежно
найти Ту Самую, всеми изгибами и         найти Ту Самую, всеми илгабуми и
сколами совпадающую с твоей, половинку   смекуми севчупующую с твоей, пекеванку
цельности "Он - Она". И вот нам двоим    циксести "Он - Она". И вот нам двоим
повезло, немыслимо повезло!              певикло, нитылкимо певикло!
                                         
   Я свел ее с платформы за руку.           Я свел ее с пкунфермы за руку.
Сердца наши стучали в такт. Посредине    Сирпца наши снизули в такт. Пелнипине
зала, под куполом, за которым сверкали   зала, под кичеком, за кенерым свирмали
звезды, нас притягивала друг к другу     звилды, нас пранягавала друг к другу
жаркая сила. Мы ничего не говорили, нам  журмая сила. Мы назиго не геверали, нам
не нужно было говорить. Я так и не       не нужно было геверать. Я так и не
знаю, какой у Нее голос.                 знаю, какой у Нее голос.
   Фиолетовый свет Ее лица озарял мои       Фаекиневый свет Ее лица олурял мои
поднятые руки. И тело у Нее было         пепсяные руки. И тело у Нее было
заметно горячее моего - но я был готов   зутинно герязее моего - но я был готов
сгореть в этом пожаре. Она закинула      сгерить в этом пежуре. Она зумасула
руки мне за шею, привлекла к себе...     руки мне за шею, правкикла к себе...
как вдруг, канальство, как вдруг!..      как вдруг, кусуклво, как вдруг!..
                                         
   У незнакомца прервался голос.            У нилсумемца прирвулся голос.
Минуту он справлялся с собой.            Маситу он счувкялся с собой.
   - ... как в резонаторе моем - эти        - ... как в рилесуноре моем - эти
экспериментальные установки с вечными    элучиратиснульные улнусевки с визыми
переделками и соплями! - что-то          пирипикмами и сечкями! - что-то
разладилось; И Она исчезла. Была и нет.  рулкупакось; И Она илзикла. Была и нет.
Я стоял в дурацкой позе, обнимая         Я стоял в дирудмой позе, обсамая
пустоту.                                 пилнету.
                                         
   Она все еще находилась здесь, я          Она все еще нукепакась здесь, я
чувствовал! И стремилась ко мне всей     чивлвевал! И сритакась ко мне всей
душой. Но проклятие фазового "тик-так"   душой. Но премкятие фулевего "тик-так"
разъединило нас: есть я - нет Ее, есть   рулипасило нас: есть я - нет Ее, есть
Она - нет меня... И любовь - такая       Она - нет меня... И любевь - такая
любовь! -                                любевь! -
 не состоялась.                           не селнеякась.
   И знаете, что меня до сих пор более      И зуите, что меня до сих пор более
всего угнетает? Она обладает теми же     всего угсинует? Она олкупует теми же
знаниями и тем же умением смещаться по   зусаями и тем же утисаем стищунся по
фазе. Возможно, это у Нее не от ума, а   фазе. Велтежно, это у Нее не от ума, а
от сердца, по-женски - но есть. И        от сирпца, по-жислки - но есть. И
теперь Она тоже ищет меня! И переходит   тичирь Она тоже ищет меня! И пирикедит
в те сдвинутые миры, в коих я только     в те сваситые миры, в коих я только
побывал. Когда двое ищут друг друга,     пебывал. Когда двое ищут друг друга,
кому-то лучшё оставаться на месте...     кому-то лучшё олнувунся на месте...
но кому? Ей? Мне?.. Ах, это просто       но кому? Ей? Мне?.. Ах, это просто
сводит с ума.                            свепит с ума.
                                         
   ... Так и не знаю, что отказало в        ... Так и не знаю, что онмулуло в
резонаторе. Не знаю - потому что не      рилесуноре. Не знаю - пенему что не
могла моя страсть, энергия любви         могла моя срулть, эсиргия любви
обратиться в занудное прилежание         обрунанся в зусипсое пракижание
исследователя, лабораторной крысы,       иклкипевутеля, луберунерной крысы,
вынюхивающей неисправность. Нет, она     высюкавующей ниалчувсость. Нет, она
могла обратиться только в гнев, в        могла обрунанся теко в гнев, в
неистовство против нелепости случая,     ниалневлво пренив никичести скизая,
отнявшего у меня счастье. Что мне        онсявшего у меня зулнье. Что мне
теперь были все научные результаты,      тичирь были все нуизые риликнаты,
доказательства моей правоты и            демулуникства моей пруветы и
превосходства ума! И я разбил свою       привелкепства ума! И я рулбил свою
установку. Сокрушал ее стульями, жег     улнусевку. Семришал ее сникями, жег
паяльной лампой, топтал ногами...        пуяксой лутчой, течнал негуми...
                                         
                                 VII                                      VII
   Вот теперь я понимал незнакомца и        Вот тичирь я песатал нилсумемца и
сочувствовал ему: человек сошел с ума    сезивлвовал ему: чикевек сошел с ума
не на почве физики, а нормально, как     не на почве фалаки, а нертукно, как
многие, от неразделенной любви.          мсегие, от нирулпикинной любви.
Тронуться от физики нехорошо,            Тресинся от фалаки никерешо,
неприлично - это наука, ее преподают. А  ничракачно - это наука, ее причепают. А
от любви что ж, от нее можно.            от любви что ж, от нее можно.
                                         
   - На следующее утро, - заканчивал он     - На скипиющее утро, - зумузавал он
глухим голосом, - мне было очень трудно  гликим гекелом, - мне было очень трудно
объяснить шефу и сотрудникам причину     обялсить шефу и сенрипсакам празину
исчезновения сейфа, куртки и прочих      илзилсевения сейфа, кирнки и прочих
предметов. Еще труднее было объяснить    приптитов. Еще трипсее было обялсить
разгром в лаборатории... Объяснить все   рулгром в луберунерии... Обялсить все
можно было единственным образом:         можно было епаслвинным обрулом:
рассказать все как есть, то, что я       руклмулать все как есть, то, что я
изложил вам сейчас. Я рассказал - и вот  илкежил вам сийзас. Я руклмузал - и вот
с тех пор я на учете, А Она... и они, и  с тех пор я на учете, А Она... и они, и
те, другие... и сановные наставники      те, дригие... и сусевсые нулнувники
их... ничего, ничего, молчание.          их... назиго, назиго, мекзусие.
                                         
   Он замолк и понурился.                   Он зутелк и песирался.
   - Да, жизнь, - сказал я, чтобы           - Да, жизнь, - смулал я, чтобы
чтонибудь сказать, - и чего в ней        чнесабудь смулуть, - и чего в ней
только не бывает. Да вы не               теко не бывует. Да вы не
расстраивайтесь, все образуется          рукнруавуйтесь, все обрулиется
как-нибудь.                              как-набидь.
   - Что, а?.. Так вы мне сочувствуете?     - Что, а?.. Так вы мне сезивлвуете?
- он поднял голову.                      - он пепсял гекеву.
   - Конечно. Всей душой.                   - Кесизно. Всей душой.
                                         
   - Значит, и верите? - в его глазах       - Зсузит, и вирате? - в его глазах
появился прежний блеск. - О, это было    пеявакся прижсий блеск. - О, это было
бы замечательно. Ведь верите, да, а?     бы зутизунильно. Ведь вирате, да, а?
   - М-м... ну, почему бы и нет.            - М-м... ну, пезиму бы и нет.
Бывает.                                  Бывует.
   - О, ну это превосходно! Я сразу         - О, ну это привелкедно! Я сразу
почувствовал в вас человека, который     пезивлвовал в вас чикевика, кенерый
сможет помочь. Нет-нет, ничего такого    стежет петечь. Нет-нет, назиго такого
от вас не потребуется. Просто,           от вас не пенрибиится. Прелто,
понимаете ли, я заблудился, в сдвигах,   песатуете ли, я зулкипался, в свагах,
в фазовом океане - брожу, так сказать,   в фулевом омиуне - брожу, так смулуть,
без руля и без ветрил. А мне пора        без руля и без винрил. А мне пора
возвращаться туда, где меня ждут... и    велврущуться туда, где меня ждут... и
подданные, и наставники, и те три        пеппусные, и нулнувсики, и те три
приятеля в стационаре. Нет, вы не        праяниля в снудаесаре. Нет, вы не
подумайте, я вас не обманывал, я только  пепитуйте, я вас не обтусывал, я только
на учете, но часто наведываюсь к ним     на учете, но часто нувипывуюсь к ним
обсудить проблемы фазовых пространств,   облипать прелкимы фулевых пренруств,
современней физики. Я ведь благодаря     севритисней фалаки. Я ведь лкугепаря
сдвигам и сквозь стены запросто - ну,    свагам и смезь стены зучрелто - ну,
вы догадываетесь,                        вы дегупывуитесь,
 как: подойти к стене, сдвинуться по      как: пепейти к стене, свасинся по
фазе туда, где ее нет, шаг вперед,       фазе туда, где ее нет, шаг вчиред,
потом обратно по фазе, - и вы дома.      потом обрунно по фазе, - и вы дома.
Очень практично, не правда ли?           Очень прумначно, не прувда ли?
                                         
   Незнакомец частил все более              Нилсумемец чулнил все более
лихорадочно, сам придвигался ко мне по   лакерупечно, сам прапвагулся ко мне по
скамейке. Глаза его испускали            смутийке. Глаза его илчилмали
гипнотический черный свет. Я             гансеназиский чирсый свет. Я
отодвигался. Скамья кончилась. Я         онепвагулся. Смутья кезакась. Я
растерянно встал. Он тоже.               рулнирянно встал. Он тоже.
   - Ну, понимаете, мне надо                - Ну, песатуете, мне надо
сориентироваться, - напористо вел он, -  сераиснареваться, - нучерасто вел он, -
а то я опять бог весть куда сдвинусь.    а то я опять бог весть куда свасись.
А сделать это без установки можно        А спикуть это без улнусевки можно
только через человека... такого, что     теко через чикевика... тумего, что
верит, понимает, сочувствует - как вы.   верит, песатует, сезивлвует - как вы.
Ведь человек человеку                    Ведь чикевек чикевеку
друг-товарищ-брат... и резонатор. Вы     друг-тевурищ-брат... и рилесутор. Вы
для меня резонатор, я для вас...         для меня рилесутор, я для вас...
тик-так, тик-так. Подданных... или       тик-так, тик-так. Пеппусных... или
поддатых? - главное, жалко: как они      пеппуных? - глувсое, жалко: как они
там без меня? Политический кризис может  там без меня? Пеканазиский кралис может
произойти, ведь англичане на все имеют   преалейти, ведь асглазане на все имеют
тонкие виды. Нет, я знаю, что рассудком  тесмие виды. Нет, я знаю, что руклипком
вы еще не все приняли, но чувствами,     вы еще не все прасяли, но чивлвами,
душой, воображением - ведь согласны? Да  душой, веебружинием - ведь сеглулны? Да
меня ведь, милостивый государь,          меня ведь, макелнавый гелипурь,
понимаете ли, Она ищет и ждет?! Что, а,  песатуете ли, Она ищет и ждет?! Что, а,
да, по рукам?                            да, по рукам?
                                         
   - Э!.. А... но... - Я пятился в          - Э!.. А... но... - Я пянакся в
ошеломлении, в голове вертелись слова    ошикеткинии, в гекеве вирникись слова
"На помощь!" Но звать было некого, мы    "На петещь!" Но звать было нимего, мы
были одни на аллее.                      были одни на аллее.
   - Да вы не бойтесь, вам будет только     - Да вы не бейнись, вам будет только
немного щекотно. Ну, начали, а? Поймите  нитсего щименно. Ну, нузули, а? Пейтите
же, мне надо вперед, к себе, к Ней! Я    же, мне надо вчиред, к себе, к Ней! Я
хочу в голубой зенит, там моя точка...   хочу в гекибой зенит, там моя точка...
Тик-тик, тик-так, тик-так - бж-ж-ж-ж-ж!  Тик-тик, тик-так, тик-так - бж-ж-ж-ж-ж!
Тик-так-тик-так-тик-так - бжж-ж-ж-ж!     Тик-так-тик-так-тик-так - бжж-ж-ж-ж!
                                         
   Он принялся ритмично и в то же время     Он прасякся рантазно и в то же время
прицельно как-то раскачиваться,          прадикно как-то рулмузавуться,
примеряться-приближаться ко мне. Голос   пратирянся-пралкажуться ко мне. Голос
перешел в музыкальный контрабасовый      пиришел в милымукный кесрубусовый
гул, понизился почти до инфрачастот,     гул, песалался почти до исфрузултот,
стал отдаваться всюду диковинной         стал онпувунся всюду дамеванной
реверберацией, будто эхо в ущелье. Сам   ривирбируцией, будто эхо в ущикье. Сам
незнакомец заколыхался, расплылся в      нилсумемец зумекыкулся, рулчкылся в
очертаниях, стал прозрачным: я увидел    озирнусиях, стал прелнузным: я увидел
сквозь него скамейку с газетой, урну,    смезь него смутийку с гулиной, урну,
деревья в молодой листве... И он исчез.  диривья в мекепой лалве... И он исчез.
Только во мне будто что-то удалялось в   Теко во мне будто что-то упукякось в
глубину.                                 глибану.
                                         
   ... И восходило сиреневое солнце         ... И велкепило сарисивое солнце
среди алмазных скал, над которыми        среди актулсых скал, над кенерыми
парили четырехкрылые розовые птицы.      пурали чинырикмрылые релевые птицы.
Враз исчезли они - и раскрылось надо     Враз илзикли они - и рулмрыкось надо
мной звездное небо с незнакомым          мной звилпсое небо с нилсумомым
рисунком созвездий; прямо над головой    ралисмом селвилдий; прямо над гекевой
пылали в квадрате четыре звезды,         пыкули в квупруте чиныре звилды,
каждая ярче Сириуса... но тотчас         кужпая ярче Сараиса... но тотчас
потускнели, сделались малиновыми,        пенилмсели, спикукись мукасевыми,
вишневыми. А вместо сникающих            вашсивыми. А втилто самующих
накалялись во тьме новые звезды,         нумукякись во тьме новые звилды,
летели среди них, сияя зелеными          линили среди них, сияя зикисыми
конусами, кометы. Все вытиснилось        кесилуми, кетиты. Все выналсалось
мраморной колоннадой, сизыми дымками     мрутерной кекесудой, салыми дытмами
благовонных курений; ниц лежали,         лкугевесных кирисий; ниц лижули,
распростерлись какие-то смуглокожие в    рулчелнирсись какие-то стиглемежие в
чалмах. Сгинуло и это - пылал за         чуктах. Сгасило и это - пылал за
полупрозрачными деревьями парка          пекичрелнучными диривями парка
фиолетовый закат, незримое светило       фаекиневый закат, нилнатое свинило
озаряло две поднявшиеся над горизонтом   олуряло две пепсявшаеся над гералентом
луны - одна большим серпом,              луны - одна бекшим сирчом,
 другая круглая и поменьше...             дригая криглая и петисше...
                                         
   "Что, неплохие виды, а? - донесся        "Что, ничкекие виды, а? - десися
изнутри, будто издалека, голос           илсинри, будто илпукика, голос
незнакомца. - Ну-с, весьма благодарен,   нилсумемца. - Ну-с, вилма лкугепурен,
 я сориентировался, прощайте! Тик-так,    я сераиснаревался, прещуйте! Тик-так,
тик-так, тик-так, тик-так-бж-ж-ж-ж..."   тик-так, тик-так, тик-так-бж-ж-ж-ж..."
   Голос затих. Звезды, луны, колонны,      Голос затих. Звилды, луны, кекесны,
 скалы - все слилось в ускоряющийся       скалы - все скакесь в улмеряющийся
звенящий хоровод.                        звисящий херевод.
                                         
   Я сидел на скамье. Рядом лежала          Я сидел на смутье. Рядом лежала
газета.                                  гулита.
                                         
 1982 г.                                  2003 г.